Выживший

Глава 4

Я вернулся на свою импровизированную «постель», прижался спиной к бочке, прикрыл глаза. Спать больше не хотелось, а вот воспоминания… Они снова принялись кружится в моей башке, как чёрные вороны над свежей могилой.

День, когда я очнулся в Изначальном Граде, врезался в память намертво. Словно шрам от раскаленного железа.

Это не просто смутный кошмар. Это кристально четкая картинка, которую мой мозг отказался стирать. Вопреки всем стараниям магов, вопреки десяткам экспериментов, которые они проводили. Первая маленькая победа, черт побери. Сохранить в целости то, как все началось. Чтоб выжить, нужно помнить.

Я не сразу вывалился из своей реальности в мир магических ублюдков. Нет. Сначала был взрыв. Долбаный вселенский взрыв. Ощущение, будто меня буквально вывернули наизнанку, пропустили через мясорубку по частям, а потом собрали обратно. Криво и неумело.

Я не видел происходящего, но чувствовал каждой клеткой своего организма. Все, что было Максом Либиным, сжалось в крошечную точку, а потом рвануло наружу, пытаясь заполнить новую, чудовищную форму.

Следом наступила темнота. Плотная, липкая, как смола. Ни звуков, ни запахов, ни тактильных ощущений. Только падение в бездну. Оно длилось вечность. Или мгновение. Какая разница? Главное — чем все закончилось.

Сознание вернулось с ледяным ударом в легкие. Втянул воздух широко открытым ртом и… задохнулся. Он был другим. Густым, тяжелым, чужим. Воздух Изначального града.

Я лежал на спине. Первое, что увидел — потолок. Высокий, сводчатый, из черного камня. Камень мерцал изнутри крошечными искорками, будто в него вмуровали звездную пыль. Каждая пылинка пульсировала. Дышала. Красиво и тошнотворно до чертиков. Маги любят всякую пафосную срань.

Попытался пошевелиться. Волна боли выкрутила все суставы. Казалось, каждая кость раздроблена, каждая мышца порвана. Застонал.

Звук собственного голоса, хриплый и слабый, вернул ощущение реальности. Я валялся на полу. Этот пол был холодным, отполированным до зеркального блеска. Приподнял голову, пытаясь осмотреться. Мир сразу поплыл.

Я находился в огромном зале. Окна-бойницы пропускали тусклый, серо-лиловый свет. Как ночь, только дерьмовее. В Изначальном граде не бывает солнца. Его там просто нет.

Под потолком плавали небольшие шары. Они светили мягко, не отбрасывая теней. Заполняли пространство. Все вокруг выглядело нереальным. Декорацией к какому-то сраному фантастическому фильму или компьютерной игре.

А еще я был голый. Совершенно. Одежда сгорела к чертям собачьим, оставив на теле лишь следы гари и копоти.

Ощущение — будто кожу сняли. Жуткая, всепоглощающая уязвимость. Инстинктивно свернулся калачиком и скрестил руки, закрывая причинное место. Странно. Когда все это началось, я чувствовал ледяной холод, а шмотки в итоге сгорели. При этом на моем теле совсем нет ожогов.

— Какого черта? Зачем ты его притащил?

Недовольный голос разрезал тишину, как лезвие. Тембр был молодой, высокий, полный не обычной брезгливости, а настоящего, глубочайшего презрения. Будто я — куча отвратного дерьма, случайно оказавшегося в этом идеальном зале.

С трудом повернул голову. Справа увидел стол, заваленый жратвой. Просто горы жратвы. Мясо, фрукты, какие-то деликатесы, десерты. Такое чувство, что обед накрывали для огромной компании, но гости не пришли. Рот моментально наполнится слюной. Хотя это был не самый подходящий момент, чтоб думать о еде.

На самом деле, людей оказалось значительно меньше. Вернее, не людей. Магов.

Возле стола замерли двое. Один — юноша, почти мой ровесник. Может, чуть старше. Лицо красивое, холодное, равнодушное. Породистое. Но главное — глаза. Они светились ровным, неестественным голубоватым светом. Как у глубоководных рыб. Вопрос задал этот парень.

— Не «зачем», Родерик. А «как»? Вот что должно тебя волновать.

Второй голос звучал тише, спокойнее. Но в этой сдержанности таилась такая мощь, что по спине побежали мурашки. Я узнал его. Это был тот, кто вырвал меня из лап «великолепной пятерки». Лорд Риус.

Теперь я мог рассмотреть лицо мага. Тень, служившая ширмой там, в лесу, исчезла.

Он оказался взрослым. Очень взрослым. На вид где-то около пятидесяти. Если судить нашими, человеческими мерками. Значительно позже я узнал настоящий возраст Лорда Риуса и просто охренел. Счет шел на столетия.

Седые волосы были собраны в строгий пучок. Как у самураев. На лице — тонкая сетка морщин, которые не старили, а подчеркивали его опыт. Прямой нос, жесткая линия губ. И глаза. Темные, почти черные, бездонные. Ни злобы, ни радости. Только холодный, аналитический интерес.

Мне Лорд Риус в первый момент показался очень строгим, но в глубине души — хорошим человеком. К тому же, он меня спас. Я подумал, что этот поступок был совершён из добрых побуждений.

Заблуждение длилось недолго. Ровно две минуты. Я хреново тогда разбирался в магах. Факт.

— Он воняет страхом и человеческим по́том, — продолжил Родерик, его взгляд скользнул по мне, выражение брезгливости стало еще сильнее.

Захотелось провалиться сквозь пол от стыда и унижения. Я был хорошим мальчиком, мама не учила меня валяться голышом перед незнакомыми людьми.

— Невыносимо воняет. Согласен. Но посмотри на него, Родди. — Лорд Риус сделал широкий жест рукой в мою сторону, — Он здесь. Живой и невредимый. Дышит нашим воздухом. Сердце бьется. Как?

Родерик нахмурился, фыркнул, затем шагнул ко мне. Пространство вокруг него сгустилось, стало тягучим, искристым. Я нервно дернулся, ощущая, как воздух застревает в лёгких, сдавливает грудь. Чертов маг будто пытался меня сканировать. Но от его действий я лишь задыхался и все.

— Действительно… — молодой маг задумчиво изучал мое лицо своими светящимися глазами, — Вырожденцы не способны проходить через Врата… Он должен был сдохнуть. Превратиться в горстку пепла. Может… Ты сам сказал, эти детишки ухитрились организовать стихийный ритуал. Тот, что из старых. Слова Призыва правильные. Кто-то осведомленный надоумил их. Возможно, неправильные контуры круга наложились на верные аффирмации. Случилась аномалия. А он… — Родерик с выражением абсолютного отвращения на лице, ткнул пальцем в мою сторону, — Он просто оказался в эпицентре этой аномалии.

— О, нет, мой юный друг, — Лорд Риус подошел к столу, взял бокал, наполненный какой-то бордовой жижей, сделал глоток. — Слишком просто мыслишь. Ну какие аномалии? Не позорься. Твой учитель, Лорд Варг, сейчас просто умер бы со стыда. Видишь ли, когда меня… выдернули, я был вне себя от ярости. Отвлечь самого Лорда Риуса, хранителя знаний, от обсуждения насущных проблем с Малым Советом — за такое наглое неуважение нужно было карать. Я увидел этих жалких детишек, их убогий круг из свечей, перепуганного щенка в центре. Не сомневался ни минуты. Решил стереть всех в порошок. Быстро, эффективно.

— Лорд Риус… — Молодой маг усмехнулся. Он растягивал слова, как жвачку, — Вы же знаете, мы не убиваем вырожденцев. Это строго запрещено Большим Советом.

— Ой, перестань строить из себя святошу! — Мой «спаситель» небрежно махнул рукой, — Кто бы об этом узнал? От детишек остался бы только пепел. Мало ли среди людей всяких пропавших без вести. Но…

Лорд Риус поставил бокал и медленно подошел ко мне. Его тень накрыла меня.

— Я применил Серый Хлыст. Боевые чары. Сразу. Как только понял, что тупые вырожденцы где-то раздобыли сведения, которых у них быть не должно. Не хватало еще, чтоб все, кто не попадя, гоняли нас, как мальчиков на побегушках туда-сюда, желая заполучить древний артефакт. Заклинание должно было разорвать их на атомы… — Риус присел на корточки и наклонился. Наши лица оказались настолько близко, что я очень сильно захотел отползти в сторону. Не смог двинуться, — И вот этот щенок поглотил его. Весь импульс, всю энергию разложения. Просто втянул в себя. Как черная дыра свет. Он не сделал для этого ровным счетом ничего. Даже бровью не повел. Лежал там, связанный, как кровяная колбаса, и смотрел на меня ошалевшими глазами. Заклинание исчезло, не успев сформироваться. Представь, какого труда мне стоило сохранить лицо и не показать вида, насколько я изумлён.

В голосе мага впервые прозвучало что-то кроме холодного интереса. Пожалуй, я назвал бы это высшей степенью офигевания.

— Представляешь, Родди? Полная нейтрализация боевых чар на органическом уровне. Не щит. Поглощение. Вакуум. Абсолютный ноль. Это… это не просто загадка. Это прорыв. Возможно, ключ к решению многих наших проблем.

— О-о-о-о-о… Ты думаешь? — Родерик тоже приблизился, его светящиеся глаза горели алчностью. — Риус, отдай его мне. Моя лаборатория не особо уступает твоей… мы должны изучить этого вырожденца, разобрать на части! Если он способен впитывать чары определенного толка… Дьявол! Да с такими возможностями мы, наконец, уничтожим Пустошь!

— Твоя лаборатория, мой дорогой друг, годна лишь для того, чтобы ковыряться в останках низших тварей, — отрезал Риус, поднимаясь. Его голос снова стал ледяным. — Это мое. Он появился в зоне моей ответственности, доставлен моими усилиями. Он — моя собственность. Моя находка. И я решаю, как с ним поступить.

В этот момент стало понятно главное: для магов я был не человеком, а вещью. Живой, дышащей диковиной.

— Но… — начал было Родерик.

— Нам пора прощаться, — тихо сказал Лорд Риус. — Как видишь, у меня слишком много дел. Я пригласил тебя исключительно как свидетеля, чтоб ты подтвердил, вырожденец попал в мой замок вопреки всем законам нашего мироздания. Когда я забрал его из круга, не был уверен, что все получится. И дабы Большой совет не плевался слюной, изрыгая проклятия в мой адрес… Они же любят обвинить Лорда Риуса в нарушении законов… Так вот… Ты подтвердишь мои благие намерения. Если опыты увенчаются успехом, мы получим реальный шанс уничтожить Пустошь. А теперь — всё. Иди.

Родерик, скривив губы, резко развернулся и вышел. Но перед тем, как покинуть зал, бросил на меня последний жадный взгляд. Стало страшно. Отвечаю. Потому что в этом взгляде я увидел обещание скорой встречи.

Молодой маг заинтересовался мной и не собирался отказываться. А его намерения разобрать меня на составные части делали это обещание очень даже пугающим.

Я остался наедине со своим будущим хозяином. Он долго смотрел в одну точку, молча, а потом снова обратился ко мне.

— Как тебя зовут, вырожденец?

Самое интересное, я прекрасно понимал каждое слово. Очень сомневаюсь, что в Изначальном граде в ходу мой родной язык. Когда маги появлялись в нашем мире, чтоб провести ритуал, они говорили с лёгким, еле заметным акцентом.

Потом, гораздо позже, узнал, в тот день Риус и Родерик специально беседовали вслух. Они хотели, чтоб я слышал их разговор. А так, в обычной жизни, маги чаще используют мыслеречь.

Я попытался ответить, но вместо нормальных слов из горла вырвался хрип. Похоже, сорвал голос, когда орал от боли.

— Макс, — треснувшие, пересохшие губы с трудом произнесли собственное имя. Язык был вялым и непослушным.

— Макс… Забудь. То, как тебя звали раньше, больше не имеет значения. Здесь ты — Объект номер один. Пока я не решу иначе. Ты мое имущество. Аларик!

Стоило Лорду Риусу выкрикнуть имя, в дверях зала появился мужик, лет сорока на вид. Тощий, сутулый, с маслянистой ухмылкой и маленькими глазками. Он был одет в темную робу, похожую на военную форму. На ногах — высокие ботинки из черной кожи. Воротник робы украшали тёмно-красные петлицы. Видимо, какой-то знак отличия. На выбритом виске виднелась небольшая татуировка. Что-то типа иероглифа, но более сложного.

— Возьми это, приведи в порядок и помести в камеру для нового имущества. Покорми. Не дай погибнуть. Пока что. И… Найди ему одежду. И… помой. Да. От него воняет так, что эта вонь расползается по всему замку. Вырожденцы обладают слишком выраженным запахом.

Аларик кивнул с ухмылкой, грубо схватил меня за руку. Прикосновение было цепким, холодным, противным.

Я попытался вырваться. Инстинктивный порыв, остаток гордости.

Аларик даже не дрогнул. Просто толкнул меня с такой силой, что я, слабый, разбитый, буквально улетел в сторону высоких дверей. Пришлось встать на ноги и, прикрываясь руками, двинуться вслед за этим мудаком.

Достаточно скоро я узнал, что Аларик в замке Лорда Риуса числился погонщиком рабов. И даже понял, почему его должность называлась именно так. Но это было позже. В тот момент я еще не до конца понимал, в какой жопе оказался.

Аларик провел меня через лабиринт коридоров.

Замок выглядел оргомным. Его стены светились изнутри. Везде была эта звездная пыль. Красиво, но до тошноты му́торно. Пылинки хаотично перемещались в камне и от этого начинала кружиться голова.

В нишах стояли странные статуи, то ли люди, то ли твари. Стены украшали всевозможные виды оружия, начиная от мечей и кинжалов, заканчивая огнестрельным, очень похожим на наше, человеческое. На окнах висели парчовые занавески. В воздухе присутсвовал постоянный, едва слышный гул. Будто замок был живым и дышал.

«Камера для нового имущества» оказалась небольшой, пустой комнатой без окон, расположенной в подвале. Голые каменные стены, решетка вместо двери. На полу — грубая тряпка. Аларик втолкнул меня внутрь.

— Жди. Через час принесу еду, одежду и таз, чтоб помыться. Не вздумай шуметь.

Решетка захлопнулась с лязгом. Я остался один в полумраке.

Тогда, в той камере, ко мне впервые пришло осознание. Я нахожусь в другом мире. В мире, где правят такие, как Риус и Родерик. Где я — никто. Вещь. Эксперимент. И обратной дороги, похоже, нет.

Маги говорили о непроходимости Врат для вырожденцев. То, что я остался жив — какое-то долбанное чудо. Меня принесло сюда волей случая, но выбраться… Выбраться невозможно.

Отчаяние сдавило горло. Я сел в углу, прижал колени к груди, а потом, совершенно не стесняясь этого, тихо заплакал. Сидел там, размазывал слёзы по лицу и жалел себя.

Думал о родителях, о школе, о своей комнате, о глупых вещах вроде недоделанного домашнего задания. Теперь это казалось недостижимым раем.

Но даже тогда, сквозь слезы и страх, во мне что-то шевельнулось.

Злость. Тупая, животная злость на всех: на Боцмана, Лику, на светящегося ублюдка Родерика, на Аларика. И на самого Лорда Риуса. Слабая искорка в кромешной тьме. Пожалуй, именно она стала точкой внутренней опоры, которая не дала мне сломаться.

Через некоторое время Аларик вернулся с миской еды. Это была какая-то серо-коричневая похлебка, больше похожая на синтетический заменитель обычного супа. Следом появился большой таз с водой и темная роба.

— Мойся, одевайся и жри. — Коротко распорядился Аларик.

Я сидел, не двигаясь. Отвращение и какое-то самоубийственное упрямство заставляли меня игнорировать приказы погонщика.

— Я сказал, мойся и жри! — Аларик ударил по решетке палкой, которая до этого висела у него на поясе. По металлу пробежали синие искры. Магия. — Или мне заставить тебя? Поверь, сделаю это с удовольствием.

В глазах управляющего светилось предвкушение. Будто он — садист, который вот-вот получит официальное разрешение приступить к пыткам.

Я сдался. Сначала дополз до таза. Стыд по-прежнему сковывал и вызывал тошноту, но я понимал, чтоб наконец одеться, нужно помыться.

Быстро ополоснулся, сливая воду прямо на пол. Она удивительным образом впитывалась в камни. Натянул робу, потом взял миску.

Похлебка оказалась совершенно безвкусной, но явно была непростой, как мне и показалось в начале. После пяти ложек тело вдруг почувствовало странный прилив бодрости. Меня кормили магической бурдой.

Пока ел, Аларик наблюдал за мной, будто за диким животным в зоопарке.

— Интересно… — пробормотал он. — У нас здесь никогда не бывало вырожденцев. Обычно рабами становятся либо кочевники, либо те, кто погряз в долгах. Лорд Риус говорит, ты впитываешь боевые чары. Проверим-ка.

Аларик что-то пробормотал, из его указательного пальца вырвался тонкий, шипящий луч зеленоватого света и ударил меня прямо в плечо. Я ждал боли, ожога… Однако не почувствовал ни одного, ни другого.

Луч, коснувшись плеча, просто растворился. Исчез без следа. Только кожа на секунду стала чуть теплее.

Аларик подпрыгнул от изумления, его глаза округлились.

— Черт возьми… Он прав. Прав! — погонщик засмеялся, — Тебе чертовски не повезло, пацан. Теперь Лорд Риус не успокоится, пока не выяснит причину столь удивительной аномалии. Очень интересно. Так… А что насчёт ментальной магии…

Аларик резко подался вперёд, припал к решетке и уставился на меня каким-то безумным взглядом. В одну секунду его глаза вдруг подёрнулись белой пеленой. Я от неожиданности чуть не подавился похлебкой.

А потом, прямо рядом со мной появился… щенок. Маленький, хорошенький. Он сидел на грязном полу и смотрел на меня черными, как бусинка глазами.

Я отставил миску в сторону, протянул руку, собираясь погладить собаку. В ту же секунду щенок вдруг взял и взорвался. Разлетелся хлопьями тумана.

— Хм… А с ментальной все нормально… Забавно, забавно… — Аларик почесал указательным пальцем бровь. Его глаза снова обрели обычный вид, — Ну и раз ты понимаешь меня, а я вижу, что понимаешь, Лорд Риус прогрузил в тебя базовые знания нашего языка… То есть, единственное, что на тебе не работает, это заклинания боевого порядка. Внешние чары… О, да… Надо обрадовать Диксона. Нас ждут весьма интересные времена.

Погонщик громко расхохотался, а затем развернулся и ушел. Оставил меня одного с миской какого-то магического дерьма вместо еды и новым знанием.

Я — урод. Мутант. На меня частично не действует их сраная магия. Факт, который делает мою персону ценной.

Но при этом я уже смутно понимал, что такая особенность превратит мою жизнь в кромешный ад. Потому что если им интересно разобраться, то они начнут изучать меня, как лабораторную крысу. А лабораторные крысы долго не живут. Они, как правило, дохнут во время одного из экспериментов.

Лучше бы там, в лесу, у Лорда Риуса сработало его это дурацкое заклинание. Лучше бы он уничтожил нас всех. Быстрая смерть всяко лучше, чем мое туманное будущее в роли раба. Вот, что я подумал в тот момент.

Так прошел первый день в Изначальном Граде. День, когда умер Макс Либин и родился тот, кого на Арене будут знать как Выродка, Поглотителя, Живой Щит. Тогда же родилась ненависть, которая восемь лет горела холодным пламенем, чтобы теперь вырваться и спалить тех, кто все это начал.

Я тряхнул головой, отгоняя призраков. Сидеть и пережёвывать обиды — путь в никуда. Воспоминания — топливо для мести, но не план. А план был нужен. Срочно. Мое убежище, которое я, как идиот, обустраивал весь день, больше не являлось безопасным.

Пнул ногой бочку, в которой догорали угли. Пепел взвился облаком. Нет, спать больше не буду. Подожду до рассвета и отправлюсь на поиски нового места жительства.