Выгодная сделка

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

От потрясения Дарси не могла вымолвить ни слова. В какой-то момент ей показалось, что она может стоять на ногах только потому, что Майлз ее поддерживает. Она судорожно перебирала в памяти хитрые, пьяные лица. Неужели это мрачное мужественное лицо было среди них?

Нет, не может быть. Рассуждая про себя, она покачала головой. Такого человека она бы не забыла. Майлз совершенно не похож на всех этих Томми-Роев-Бобов, лапавших ее липкими руками. Внезапно Дарси пронзила мысль, что, если бы он приходил, с ним было бы гораздо труднее справиться...

— Нет, — прошептала она. — Вас среди них не было...

Он резко выпустил ее, и она, покачнувшись, ухватилась за перила.

— Да, не было, — подтвердил он. — Я сказал, что выиграл вас, но не сказал, что пошел получать свой приз.

Дарси следила за ним невидящим взглядом. Странно, но такой вариант развития событий никогда не приходил ей в голову. Покерных мальчиков она относила к разряду людей, павших так низко, что они не могли поступать благородно и обсуждать ее участие в игре Джорджа.

— Но почему?

Он стоял, опираясь на перила, и смотрел на море. Белая рубашка обтягивала сильные плечи.

— Не могу точно сказать. Полагаю, это не в моих правилах. Выиграть женщину в карты — в этом есть что-то подлое, низкое, вы не находите?

Дарси вспыхнула.

— Я не это имела в виду.

— А, понял. Вы хотите знать, почему я вообще сел за стол с этим отъявленным негодяем.

Она кивнула. Майлз повернулся к ней и, скрестив руки на груди, в раздумье сказал:

— Это объяснить сложнее. Видите ли, мы с Джорджем в тот вечер немного вспомнили прошлое — в колледже играли в футбол в одной команде, только он был студентом старшего курса, а я — первокурсником. Тогда мы сильно не любили друг друга. Когда же встретились за карточным столом, у Джорджа было кое-что, что я хотел бы выиграть. В своем успехе я не сомневался, ведь я отлично играю в покер. Но Джордж поставил на кон красоту падчерицы. Думаю, это была его любимая игра.

Пересилив себя, Дарси посмотрела Майлзу прямо в глаза и произнесла:

— Надеюсь, вы не думаете, что я добровольно принимала участие в этом безумии? Или что я хоть когда-нибудь...

— Я не знаю, что вы такое, черт возьми, — оборвал он. — Знаю только, что внушили Эвану, будто вы — жертва Джорджа, этакая девица в темнице, которую нужно спасать, и у него в отношении вас сложился комплекс рыцаря Галахэда.

Скептицизм в голосе собеседника ужаснул Дарси. Неужели он не понимает, что это невыносимо? Неужели за собственным скептицизмом, за шуточками картежников он не увидел убожество ее жизни?

Нет. Для него она всего лишь женщина, которая сделала несчастным его брата и теперь хочет навредить еще больше. Он думает, что, по ее мнению, ей очень повезет, если Эван заберет ее от Джорджа и всей той грязи, в которой живет ее отчим.

Дарси хотела высказать вслух свои мысли, но Майлз заговорил первым:

— Если дать Эвану время, он избавится от привязанности к вам. Вы — его юношеская мечта. Вы всласть поиздевались над парнем, мы оба это знаем. — Он взъерошил волосы в раздражении и гневе. — Черт, я не дам вам окрутить Эвана. Я не люблю Джорджа, и я не люблю вас.

— Это было ясно с самого начала, — хмуро сказала она. — И что? Как же вы собираетесь мне помешать?

— Думаю, мне не о чем беспокоиться. — Он говорил устало и с отвращением. — Думаю, на этот раз Эван поймет, кто вы есть на самом деле и для чего он вам нужен. Так что оставайтесь, чувствуйте себя как дома. Но знайте, Дарси, и помните: я вам не друг Мне тошно оттого, что вы третировали моего брата, и если понадобится, я сумею вас остановить.

Она саркастически сказала:

— Спасибо за предупреждение.

— Не благодарите меня, — уточнил он. — Попробуйте только навредить Эвану, и вы за это ответите. Пожалеете, что не остались с Джорджем.

Как Дарси и ожидала, Тесса пришла в восторг, услышав отредактированную версию разговора с Майлзом, из которой следовало, что им можно остаться; она тут же начала рыться в чемодане в поисках купальника.

Они весь день провели на пляже, сходили в магазин за сандвичами и по-походному разложили их на одеяле. На хлеб попадал песок, напитки нагрелись, но Дарси не рискнула снова оказаться за столом с Майлзом.

Однако к концу дня, когда юных солнцепоклонников на пляже сменили более солидные люди, Тесса стала проявлять нетерпение, и Дарси предложила ей сыграть в теннис, она видела теннисный корт в «Двух пальмах».

Корт оказался занят. Майлз, в белом теннисном костюме, подчеркивающем его бронзовый загар, совершенно загонял более молодого, но такого же загорелого соперника, который проигрывал одну подачу за другой.

Дарси беззвучно застонала. Ну почему они не пришли раньше? Она хотела удержать Тес-СУ, но знала, что это бесполезно.

— Привет! — заверещала Тесса, когда мужчины обменивались полями. — Вы не против, если мы посмотрим?

Мужчины остановились, обернулись к ним, и Дарси вслед за Тессой прошла на корт. Рано или поздно ей придется встретиться с братом Эвана, и пусть не думает, что запугал ее.

Представление прошло гладко. Юношу звали Брэд; он уставился на Тессу восхищенным взглядом.

— Как мы можем быть против? — На вид ему лет восемнадцать, решила Дарси. Симпатичный. — А может, сыграем вчетвером? Мне надо передохнуть. Я еле живой, а Майлз даже не вспотел.

— Замечательно! — Тесса захлопала в ладоши, пренебрегая молчаливым неодобрением Дарси. — Только, чур, я вместе с Майлзом. Я играю ужасно, и, если они с Дарси будут в одной команде, нечего и начинать.

Брэд приуныл, а Дарси с трудом скрыла облегчение. Быть партнером Майлза просто фарс, они вдвоем не смогут противостоять даже самым слабым игрокам. А быть соперниками — что ж, это намного интересней.

Игра развивалась медленно. Дарси с удивлением смотрела, как Брэд мягко перекидывает мячи Тессе. Флирт и теннис несовместимы — он потерял подачу, но не расстроился. У него с лица не сходила улыбка, и он смотрел не столько на мяч, сколько на Тессу.

Пришла очередь подавать Майлзу, и темп игры решительно изменился. Дарси тяжело дышала, отбивая мячи, которые Майлз целенаправленно посылал на нее. Он метил в углы, на линию, так, чтобы ей приходилось носиться во все стороны. Пот заливал глаза, болело плечо, но она не сдавалась.

Однако все ее старания были тщетны. Когда ему надоело ее мучить, он без усилий послал мяч таким сокрушительным ударом сверху, что у нее не было шанса даже коснуться его. Выиграв подачу, он с ухмылкой перебросил к ней мячи.

— Желаю успеха. — В голосе Майлза слышался сарказм.

Раздраженная, Дарси подхватила мячи и заработала первое очко на подаче. На миг усмешка исчезла с его лица, но тут же появилась снова, еще противнее.

Она не обращала внимания. Если этому проклятому матчу суждено быть своеобразным продолжением их словесных баталий, то пусть знает, что она намерена победить.

Первый сет остался за Майлзом и Тессой, и Брэд подозвал их к сетке.

— Тесса, может, нам откланяться? Играют только Майлз и твоя сестра, мы с тобой не у Дел.

— Но... — начала было Дарси, но Майлз перебил ее:

— Пусть детки уходят. Вообще-то Брэд терпеть не может теннис, это отец взял с него слово играть в день по сету, в виде лекарства.

— Но Тессе нужно...

— Тессе нужно прогуляться по пляжу. Скоро сядет солнце, и она жаждет посмотреть на закат. Покажешь ей закат, Брэд?

— Конечно! — Брэд гибким движением перемахнул через сетку и взял Тессу за руку; уже на ходу сестра обернулась к Дарси с шаловливым и извиняющимся выражением лица.

Дарси сердито сказала:

— Зачем вы это делаете?

— Что именно?

— Вмешиваетесь, присваиваете себе право командовать.

Майлз носком ноги закинул мяч на ракетку и стал играть им.

— Кто-то должен. Если вы хотите командовать, действуйте.

— Вы не даете мне возможности.

— Я не даю возможности, — сказал он и перекинул ей через сетку мяч. — Хотите победить, значит, нужно больше стараться. Ваша подача.

Он отступил и, пригнувшись, замер на задней линии, готовый принять и отразить любой удар.

— Ну, держись, — пробормотала она. Подбросив мяч, она ударила, сфокусировав на нем всю свою злость. — Я тебе покажу.

Но все было напрасно. Как бы сильно Дарси ни била, как бы точно ни посылала мяч в углы, как бы ни меняла стратегию, Майлз всегда оказывался на шаг впереди, как будто раньше ее знал, что она сделает в следующую секунду.

Сет закончился; мускулы горели. Никогда еще у нее не было такого злобного противника. Он не делал скидки на то, что она женщина, а играл от всей души, и каждый свистящий мяч, казалось, говорил ей: не жди пощады. Она отерла пот со лба и постаралась восстановить дыхание перед продолжением. Прекрасно. Без скидок.

Удары Майлза становились все свирепее. И когда она уже изнемогала, то кинулась отбивать мяч, не сумев оценить, что он слишком отвесный и быстрый и ей не справиться с ним.

Мяч угодил ей в верхнюю часть бедра — как ошпарил. Она не вскрикнула, но нога подвернулась, и Дарси опустилась на колено, Выронив ракетку. Было так больно, что она не могла даже вдохнуть воздух.

— Боже мой!

Майлз, видимо, перепрыгнул через сетку, Потому что оказался рядом с ней в одно Мгновение. Дарси не подняла головы, зажимая красное пятно на ноге и стараясь удержать слезы.

— Вы можете идти?

Она кивнула, не в силах говорить: боль была слишком острой, а слезы уже наворачивались на глаза. Лучше умереть, чем заплакать перед ним.

Она встала на здоровую ногу и попыталась идти, но только наступила на другую ногу, как чуть не упала. Даже понимая, что одной ей не дойти, она оттолкнула руку Майлза.

— Не будьте дурой, — прорычал он и крепко схватил ее в охапку. — Одной вам не дойти до лавки.

Она приняла помощь без благодарности. Черт бы тебя побрал, подумала Дарси.

— Не беспокойтесь. Мне уже хорошо, — соврала она, надеясь, что теперь он уйдет. С каждой минутой боль становилась все сильнее, а в его присутствии ей приходилось бороться не только с болью, но и со слезами.

Будто не слыша, Майлз сел верхом на лавку и вытянул ее больную ногу к себе; откинув короткую белую юбочку, посмотрел на безобразное, наливающееся кровью пятно Он сдвинул брови и метнул в нее хмурый взгляд.

— Я не хотел вас покалечить, вы же понимаете.

— Вот как? Неужели?

— Да. — Он дотронулся пальцами до ушибленного места, ощупывая сорванную кожу. — Я хотел вас побить, но не покалечить.

— Трудноуловимое различие, — заметила она. Бедро под его пальцами покрылось гусиной кожей, из-под задранной юбки виднелись теннисные трусы; она почувствовала, что выглядит глуповато, и попыталась высвободить ногу.

— Не шевелитесь. — Он обхватил бедро обеими руками и большими пальцами провел вдоль кости. Потом осторожно согнул ей ногу в колене до самой груди. — Больно?

— Нет.

— Хорошо. Значит, перелома нет.

— Перелома? — Она фыркнула. — Вряд ли. Удар у вас хорош, но не настолько. Это синяк. Чтобы переломать мне кости, вам придется быть решительнее.

Ей показалось, что он усмехнулся, но в темноте ничего нельзя было разобрать. Луна скрылась за облаками — может, это предвестие тропического шторма, о котором он говорил? — и каждый из них казался темной тенью в белом.

Темнота создавала странное ощущение интимности. Дарси вдруг поняла, что его руки все еще охватывают ногу, пальцы лежат у нее под коленками. Она снова попробовала вырваться.

И снова Майлз быстро сжал ей ногу. Пытаясь вырваться, Дарси коснулась его тела и ощутила, как сильно он напряжен и возбужден. Девушка замерла как парализованная. Ей передался жар его горячего тела, и она задышала неровно и тяжело, точно после бега.

— Пойдемте, — только и смогла сказать она.

Майлз не двинулся. Он смотрел на нее, и она порадовалась, что в темноте не видно, как горит ее лицо.

— Вы очень красивая, — тихо сказал он. — Вы знаете это?

— Нет, — ответила она чужим голосом. — Это Тесса у нас красивая.

— Тесса очень артистична, — согласился он; голос его стал низким, пальцы, лежащие на ее ноге, окаменели. — Но в вас есть нечто большее. Что-то необыкновенное. Оно спокойное, но ему почти невозможно противиться.

Что она могла сказать? В ушах громко отдавались удары сердца.

— Я должен был бы догадаться, что вы такая, — так же тихо продолжал он. — Никакая обыкновенная женщина не могла бы так околдовать Эвана. Никакая обычная женщина не могла бы так его третировать и снова притягивать.

Она вырвала ногу, и боль пронизала ее до пят.

— Я не третировала его! Что вы заладили.

— Я не заладил, — сухо ответил он. — Я наблюдал.

Он встал.

— Вы уже можете идти? — Он снисходительно потрепал ее по ноге. — Через пятнадцать минут у меня свидание, мне надо переодеться.

— В любом случае идите, — ответила она, не беспокоясь о том, что себя выдаст. — Глупо тратить время на коварную сердцеедку, когда вас ждет ангел.

Он рассмеялся.

— О Господи, она не ангел, Дарси. Тина — простая, горячая, черноглазая, черноволосая красотка. И не притворяется ничем другим. В этом есть некая освежающая честность, вы не находите? Как-нибудь попробуйте сами.

Он подобрал ракетку и ушел, а Дарси забыла про боль и злость, поняв главное: Тина — брюнетка. Не блондинка.

А кто же тогда блондинка?

Это она выяснила на следующий день.

Дарси спустилась к завтраку, когда Майлз и Тесса уже по-семейному пили чай на задней террасе.

— Дарси, знаешь что?! Майлз сказал, что возьмет нас сегодня с собой на работу, он покажет, как они строят «Миранду». — Глаза

Тессы сверкали так, как будто она мечтала увидеть это всю свою жизнь.

Дарси налила себе чаю и насмешливо спросила:

— С каких это пор ты интересуешься яхтами?

Тесса, не смущаясь, рассмеялась.

— Со вчерашнего вечера. Отец Брэда покупает «Миранду», и он говорит, что это лучшее в мире судно, там суперкливер, и корпус, и все такое.

Майлз засмеялся.

— Брэд каждый день ходит смотреть, как продвигается дело. Честно говоря, я думаю, что в этом и состоит главная притягательность нашего дока.

Тесса надулась.

— Ну и что? Я думаю, он очень умный. Разве это преступление?

— Это можно посчитать проступком, — важно отметил Майлз.

Тесса показала ему язык.

— Ну что, поедем, Дарси? — взмолилась она.

Дарси улыбнулась; хорошо, что Майлз не распространяет свою месть на Тессу. Та чувствует себя как дома, и уже почти подружилась с ним.

Видимых причин для отказа у Дарси не было. К тому же после всего, что Майлз рассказал об отце, ей было любопытно посмотреть на «Миранду».

— Поедем, если хочешь. Только не забудь взять зонт от солнца.

Дарси не знала, что ожидала увидеть, но, безусловно, не то, чем оказалась «Хоторн индастри» на самом деле. Она думала, это будет нечто большое и мудреное, а увидала небольшой демонстрационный зал, крошечное здание офиса и обширный двор, в котором пахло деревом и солью.

Майлз поставил машину в углу двора; его «БМВ» выглядел неуместно среди грузовичков и раскаленных железных стоек. Но только он ступил на двор, как стало ясно, что он часть этого мира — к нему обращались, ему улыбались, он весь был покой и удовлетворение. Таким Дарси его еще не видела.

Она с любопытством оглядела место, которое может производить на Майлза такое благотворное действие. Удивительно, но это был полный хаос: визжали электроочистители, стучали молотки, над головами носились безумные чайки и солнце пекло немилосердно. При этом царящая атмосфера была почему-то вдохновляющей.

Идя по песку вслед за Майлзом и Тессой, Дарси удивлялась, как Миранда Хоторн могла не восхищаться, не разделять любви, с которой все эти мужчины, молодые и старые, с отрешенным выражением на лицах, по пояс обнаженные, делали свое дело, ласково поглаживая руками необработанные поверхности.

И тут появилась блондинка.

Она стояла в дверях офиса, смотрела на Дарси, и улыбка таяла у нее на губах, будто расплавленная солнцем. Дарси хотела улыбнуться, но встретила пустой неприветливый взгляд.

Майлз закончил, наконец, разговор с последним рабочим и заметил блондинку.

— Конни! — приветствовал он ее. — Я привел на экскурсию друзей. Познакомься, это Дарси и Тесса, друзья Эвана. Они ждут, когда он вернется с Багам, и хотят посмотреть на нашу работу.

— Привет. — Тон не грубый, а пустой. Не удостоив Дарси взгляда, Конни повернулась к Майлзу: — Ты поедешь с ними кататься?

— Собирался. А что, я тебе зачем-то нужен?

Блондинка нахмурилась, и Дарси поняла, что та ищет что-нибудь такое, что удержало бы Майлза на берегу.

— Ну, дилер из Ньюпорта получил большой заказ. Я не знаю, сможем ли мы его выполнить. Ты не посмотришь бумаги?

— Это подождет. Что-нибудь еще? Конни неохотно покачала головой.

— Ничего срочного. А как же тропический шторм? Может быть, не стоит...

— Он в Карибском море и доберется до нас лишь через несколько дней. — Майлз еле заметно улыбнулся. — Эй, не надо беспокоиться.

Конни неохотно кивнула. Когда они уходили, Дарси спиной чувствовала на себе ее взгляд. Нет, Конни была совсем не в восторге.

Час спустя она уже не помнила о Конни, захваченная игрой волн и хлопаньем белых парусов. Она ничего не знала о кливерах и корпусах, но могла сказать, что «Миранда» — замечательное судно, видя, как парус раздувается от ветра, высокая мачта чертит небо, а корпус без усилий разрезает воду.

Тессе доверили управлять кливером, и она взобралась на борт, а Майлз и Дарси сидели в кубрике в непривычно мирном молчании, колено к колену.

— Хотите повести?

Дарси стрельнула в него глазами.

— Я ничего в этом не понимаю, — призналась она, но искушение было так велико, что рука сама потянулась к штурвалу.

— Это нетрудно, надо просто твердо держать руль.

— Надеюсь, я не потоплю нас всех в заливе, — сказала она, смеясь, и взялась за толстую ручку. И тут же, словно почувствовав смену хозяина, паруса провисли, и стали бешено хлопать о мачту.

— Твердо, — повторил Майлз, положил руку поверх ее руки и мягко стронул штурвал. Хлопанье прекратилось, паруса откликнулись на прикосновение опытной руки.

Дарси чувствовала такой же отклик. Его рука не двигалась, иногда слегка сжимала ей пальцы, когда он подстраивал яхту под ветер. В повисшем безмолвии они рука в руке постепенно устанавливали свою власть над ветром, и Дарси ощущала странную нарастающую близость.

Она не шевелилась, чтобы не привлекать внимания. Кажется, он даже не замечает, что у него под рукой ее пальцы, что у нее от этого бешено колотится сердце...

— Нога еще болит?

Она вздрогнула.

— Что? — Проследила за его взглядом и увидела синяк, выглядывающий из-под шорт. — Нет, не очень.

— Выглядит ужасно.

Он вдруг отнял свою руку, и штурвал колыхнулся, грозя снова лишить паруса жизненной силы ветра.

— Нет, сама, — сказал он, игнорируя ее протесты. — Дай себе почувствовать, откуда дует ветер и как вода давит на корпус яхты.

Он вдавил ее руку в штурвал, и она почувствовала вибрацию дерева под ладонью. Ее охватило возбуждение.

— Да, я понимаю, о чем вы говорите. — Дарси попыталась высвободиться.

— А теперь, — свободной рукой он повернул ее лицо к ветру, — ощути щекой ветер. Ты поймешь, когда он переменится. Надо уловить, как он задувает в паруса. Почувствуй то, что чувствуют паруса, и дай им то, чего они хотят.

Майлз говорил ласково и чувственно — может быть, он вообще говорил не о парусах, а о любви? Дарси наклонила голову и попыталась сделать, как он велел.

Через несколько минут она поняла, что он имел в виду. Паруса посылали слабые, но отчетливые послания, надо было только прислушаться... чуть-чуть сюда... теперь немного сюда... Как будто она и яхта — одно целое.

Она с улыбкой посмотрела на Майлза.

— Я чувствую, — с восторгом сказала она. — Это замечательно!

В кубрик заглянула Тесса, раскрасневшаяся и обиженная.

— Может, поплывем обратно? — не слишком вежливо сказала она. Девушка была разочарована, что Брэд не пришел, и не скрывала этого.

— Тесса, разве ты не видишь, как это замечательно? — Теперь, когда Дарси открыла для себя счастье кораблевождения, ее было трудно остановить.

— Не очень-то. — Тесса спрыгнула к ним. — Ты можешь и в другой раз попробовать. У Эвана тоже есть такая яхта, Майлз? Ну вот, он приедет и будет тебя катать хоть каждый день.

— Конечно. — Майлз отобрал у Дарси штурвал. — Возвращаемся. Действительно, пустая трата времени.