Вымирающие виды

12

— Надо действовать! Пора сказать им «нет»! — вовсю надрывался Оскар.

Стоявшая рядом с ним Фэйт с трудом сдержала тяжёлый вздох. Пока что их пикетирование у сиднейской штаб-квартиры корпорации «Кью» было довольно скучным и выглядело несколько бессмысленным. По тротуару возле впечатляющего на вид здания из стекла и бетона расхаживало не более двух дюжин протестующих, включая их маленькую группку. За всем этим наблюдали всего лишь два офицера полиции; оба явно скучали.

— Долго мы ещё должны здесь оставаться? — шёпотом спросила Фэйт у Оскара, когда тот сделал паузу, чтобы перевести дыхание.

— Столько, сколько потребуется, — ответил Оскар, перекладывая свой антикорпоративный плакат из одной руки в другую и вытирая пот со лба. — Пока они к нам не прислушаются. Мы просто не можем сдаться. Тут к ним подошёл Малыш, держа в мясистой руке небольшой радиоприёмник.

— Вот послушайте, — сказал он. На сей раз Фэйт сумела разобрать его тихую и стремительную речь. — Я поймал радиостанцию, которая крутит речь этого предателя.

Фэйт даже не потребовалось спрашивать, кого он имеет в виду. За время этой поездки она уже столько раз слышала, как все вокруг именуют Аррельо разными оскорбительными кличками, что почти успела к этому привыкнуть. Почти.

— Я не желаю слушать, что там говорит эта продажная шкура, — заявил Оскар.

Однако остальные стали собираться вокруг Малыша.

— Надо знать своего врага, мой мальчик, — сказал Мо, выразительно поднимая палец. — Если, мы не станем слушать, что он говорит, как мы тогда сможем противостоять его речугам?

Малыш поставил приёмник на тротуар, сел рядом и включил погромче. Остальные к нему присоединились. Фэйт тоже уселась на тротуар рядом с Руной, наслаждаясь возможностью хотя бы на несколько минут перестать расхаживать взад-вперёд с плакатом в руках. Только Оскар, с видом упрямым и раздражённым, так и остался стоять. Однако Фэйт поняла, что он тоже внимательно прислушивается к радиопередаче.

— …И я с сожалением должен признать, что теперь вся моя деятельность оказалась в тени моего недавнего решения касательно проекта строительства комбината в бассейне Виборы. — Из радиоприёмника полился чёткий голос доктора Аррельо. Дешёвые динамики делали его своеобразный выговор слегка хрипловатым. — Некоторые люди критикуют меня за компромисс с корпорацией «Кью», и я очень хорошо понимаю их тревогу. Но мне хотелось бы спросить у этих критиков следующее. Что лучше — принять предложение и пойти на компромисс или упорно держаться своего решения, зная, что его всё равно невозможно воплотить в жизнь? Для меня ответ был ясен. Со мной или без меня, но корпорация «Кью» всё равно нашла бы способ построить этот химический завод.

А потому я решил отбросить свою старую неприязнь к этой компании, которая, следует признать, пользуется просто скверной репутацией среди экологов, и сделать все возможное, чтобы сохранить хоть что-то из окружающей среды в этом регионе. В конце концов, кто ничего не делает, тот в итоге ни на что и не влияет.

Тут Фэйт поймала себя на том, что слегка кивает, понимая, что в словах доктора Аррельо содержится определённый резон. Это напомнило ей одну из любимых поговорок Гейл: «Не выплёскивай ребёнка вместе с водой». Она оглядела остальных, пытаясь понять, думают ли они о том же или нет, но не смогла.

Тем временем Аррельо продолжал говорить:

— …Добившись с их стороны гарантий, что часть тропических лесов в бассейне Виборы будет всё-таки оставлена в качестве заповедника. Учитывая, какую сумму корпорация «Кью» пообещала передать на обустройство и сохранение этого заказника, мы можем быть совершенно уверены в том, что он будет по-настоящему хорошо защищён, что там не возникнет никакой опасности браконьерства или какой-либо иной угрозы. Думаю, никто не станет отрицать, что подобная мера определённо является позитивной.

— Продажная шкура, — пробормотал Оскар, когда трансляцию прервала реклама.

— Угу. — Малыш убавил громкость. — Целая уйма дешёвых, не выдерживающих никакой критики оправданий.

— Некоторые люди скажут все что угодно, лишь бы защитить свои низменные интересы, — заметил Мо, умудрённо кивая головой.

— Ублюдок! — добавила Руна.

Оскар ещё крепче ухватился за ручку своего плаката.

— Знаете, мне просто интересно, сколько людей вообще прислушается к этой тупой речуге или ко всему тому, что Аррельо скажет в дальнейшем, — ядовито заметил он. — После вчерашних беспорядков на пресс-конференции у меня возникли сомнения, переживёт ли он вообще визит в Австралию. — И, явно довольный собственным замечанием, Оскар с ухмылкой оглядел остальных.

Фэйт пришла в ужас. Неужели они не слышали, что доктор Аррельо только что сказал? Неужели это объяснение никак не изменило их мнения? Саму Фэйт оно, по крайней мере, заставило снова начать размышлять. Заставило призадуматься, уж не заблуждалась ли она все это время…

— Как ты можешь такое говорить? — вдруг выпалила Фэйт. — Звучит так, словно бы ты обрадовался, случись с ним что-то ужасное.

— А твоя болтовня звучит как апология корпоративных свиней, — парировал Оскар. — Вот подумай сама, сколько миллионов жизней удалось бы спасти, если бы с Аррельо было покончено прямо сейчас. Учитывая поддержку корпорации «Кью» и всю ту славную рекламу, которую он им обеспечивает, ручаюсь, что эти подонки… — тут он помедлил и ткнул пальцем на вход в здание у них за спиной, — могут даже пересмотреть свои планы относительно строительства комбината в бассейне Виборы.

— Без шансов, — пробормотала Руна. — Они думают только о деньгах.

Оскар не обратил на неё ни малейшего внимания. Он уже вошёл в режим полномасштабного разглагольствования. Лицо его раскраснелось, а в глазах запылал праведный гнев.

— Миллионы жизней, — сказал он Фэйт. — Подумай об этом. Птицы. Рыбы. Обезьяны. Твои драгоценные змеи. Все эти живые существа! Корпорация «Кью» вполне может построить свой завод где-нибудь ещё. У них есть альтернатива. В отличие от этих существ, которым не приходится выбирать, где им жить. Для них — либо бассейн Виборы, либо гибель.

— Я знаю, — сказала Фэйт. — Но…

— Но что? — настойчиво вопросил Оскар. — Аррельо необходимо остановить. Вот все, о чём я здесь говорю. Выживание наиболее приспособленных, детка. Выживание наиболее приспособленных. Ведь вы, типа биологи, именно в это верите? А после того как Аррельо продался, разве ты можешь корить меня за то, что я считаю вполне допустимым обмен одной жизни преступника на несчётное число жизней невинных людей?

— Полегче, братец, — пробормотал Зет. — Все путём.

Но Оскар лишь от него отмахнулся.

— Нет, не все путём, — заявил он, а затем протянул руку и резко ткнул Фэйт пальцем в грудь. — Вот она заявляет, что якобы заботится о животных и о благополучии всей планеты. А ведь, черт побери, Фэйт же у нас учёная. Простая арифметика должна быть ей прекрасно знакома. Так может ли она и впрямь не понимать, о чём я пытаюсь сказать? О том, что одна жизнь здесь противостоит миллиону?

— Гм… — Пытаясь быть честной и урвать себе несколько секунд на раздумья, Фэйт сделала паузу и поразмыслила над тем, что говорил Оскар. В каком-то смысле это была чистая правда. Одним своим решением, и не важно, что его на это подвигло, Аррельо приговорил к смерти несчётное число всевозможных живых существ — змей, птиц, насекомых, древесных лягушек, млекопитающих и многих других. А некоторые виды он, вполне возможно, обрёк и на почти гарантированное вымирание. Если смотреть на вещи в жёстком холодном свете логики, решение Оскара казалось простым и даже изящным. Удали одного — и миллионы продолжат своё процветание.

— Ну что? — нетерпеливо спросил Оскар.

— Я вижу в твоих словах определённый резон, — негромко признала Фэйт.

И тут перед её мысленным взором ярко предстал образ доктора Аррельо — как они оба сидят у него в кабинете и Аррельо по-доброму ей улыбается, пока они обсуждают биологическую вариативность, генную мутацию или просто-напросто результаты последнего чемпионата по бейсболу. И Фэйт мгновенно поняла, каким безумным и ограниченным было подобное «черно-белое» мышление.

— Но это не единственное решение, — быстро добавила она в тот момент, когда лицо Оскара уже начало смягчаться. — Есть куда лучшие способы все урегулировать. Знаешь, компромисс ведь далеко не всегда означает продажу. Ты слышал, что только что сказал Аррельо. Что это единственный выход, что он постарался свести зло к минимуму. И пожалуй… пожалуй, в этом я могла бы ему поверить.

— Что? — Лицо Оскара снова застыло, а голос его прозвучал как-то сдавленно.

Слегка выпятив подбородок, Фэйт продолжила, не особенно задумываясь о том, что она собирается сказать.

— Да, я действительно ему верю, — вызывающе произнесла она. — Я знаю, что доктор Аррельо — хороший человек, что он по-настоящему заботится о природе. Просто не понимаю, почему я вообще в нём засомневалась. — Девушка пожала плечами. — Когда мы вернёмся домой, надеюсь, он согласится опять стать моим научным руководителем. Оскар словно бы ненадолго лишился дара речи. Кое-как придерживая свой плакат, он тупо глазел на Фэйт.

— Послушайте, вы двое… — неуверенно начала Руна, тогда как Зет и Мо обменялись тревожными взглядами, а Малыш уставился себе под ноги.

— Прекрасно, — наконец выдавил из себя Оскар. — Догадываюсь, что ты совсем не та, кем я тебя считал. А теперь прошу всех меня извинить, но я отсюда сматываюсь.

— Оскар, погоди! — воскликнула Фэйт, до глубины души потрясённая той ненавистью, которая отразилась на лице её друга, пока он сверлил её глазами.

Однако было уже слишком поздно. Оскар резко развернулся и стремительно зашагал прочь, едва не сбив по дороге парочку пикетчиков.

Сделав несколько шагов следом за ним, Фэйт остановилась. Девушку слепили слезы.

Остальные у неё за спиной негромко загудели, обсуждая только что произошедшую перепалку, но Фэйт не обратила на них никакого внимания. Она уже устала пытаться приноравливаться к этим людям, ей сейчас было всё равно. Фэйт даже сомневалась, сможет ли она впредь приноравливаться к Оскару. Или, раз уж на то пошло, к любому другому…

Ей отчаянно требовалось побыть в одиночестве. Не хватало ещё разрыдаться перед этими несимпатичными и, в сущности, малознакомыми ей людьми. Поэтому, пробормотав какие-то извинения насчёт того, что ей срочно требуется в туалет, девушка бегом завернула за угол здания.

Следующие несколько минут Фэйт провела, рыдая за мусорным бачком. В голове у неё закрутился такой вихрь эмоций, что ей никак не удавалось толком подумать. Теперь Фэйт знала только одно: всё, что сказал сегодня по радио доктор Аррельо, звучало разумно и реалистично. Другими словами, это противоречило всему тому, что в последнее время говорил Оскар. Фэйт больше не могла этого отрицать.

Но что же теперь будет с их любовью? Ведь именно откровенный идеализм Оскара первоначально их сплотил. И не получится ли так, что теперь именно он станет причиной их разрыва? Сама мысль об этом была ей как нож в сердце. Да, жизнь с Оскаром порой требовала немалого напряжения, но, хотя их роман длился совсем недолго, Фэйт уже не могла представить себе возврата к прежней жизни — жизни без него. Когда у них все было хорошо, Фэйт начинала чувствовать себя единственной персоной в мире, которая имела для Оскара значение. А такого чувства она не испытывала уже очень давно.

Наконец, выплеснув свои эмоции наружу, Фэйт заставила себя выбраться из укрытия и направиться назад к остальным, надеясь на то, что Оскар уже мог туда вернуться. Да, нрав у парня был горячий, но подобные эмоциональные взрывы обычно заканчивались так же быстро, как и начинались. Им требовалось как можно скорее поговорить, прежде чем все это не вылилось в нечто большее. Если они с Оскаром действительно нужны друг другу, то все образуется. Теперь, немного успокоившись, Фэйт в этом не сомневалась. Она простит Оскару все те обидные названия, потоком которых он её окатил, а он постарается, насколько сможет, принять перемену её позиции по поводу доктора Аррельо. С этого, по крайней мере, можно будет начать.

Ещё издали Фэйт увидела, что все пикетчики выстроились на краю тротуара к ней спиной. Однако никаких признаков Оскара там не наблюдалось, и сердце девушки упало.

Ребята переговаривались между собой, и, подойдя поближе, Фэйт сумела различить слова.

— …Кроме того, нам придётся изменить план, невзирая на то, с чего брат велел нам начинать, — с очевидным расстройством в голосе говорил Мо.

— Я не согласна, — как всегда громко возразила Руна. — Все по-прежнему может сработать. Нам только потребуется доступ.

— Она права, — поддержал её Зет. — Если мы…

Но продолжение его замечания, как и последующие реплики Малыша и Мо, почти целиком утонули в шуме транспорта, да вдобавок ещё и другие пикетчики как раз завели очередную свою кричалку. Фэйт удалось уловить лишь несколько кратких обрывков: «стоит рискнуть», «если он все ещё хочет подключиться» и «неважно, как все закончится, внимание уже привлечено». А дальше она вдруг услышала отчётливый вопрос Руны:

— Хорошо, но почему бы нам просто не воспользоваться целой змеёй?

Фэйт недоуменно заморгала, ненадолго заинтригованная столь странным замечанием. Впрочем, прямо сейчас у неё на уме были вещи куда более неотложные. И они волновали её гораздо больше любых загадочных планов, которые эти чудаки прямо сейчас обсуждали. Громко откашлявшись, Фэйт сделала ещё несколько шагов вперёд.

— Привет, ребята, — негромко сказала она.

Все резко к ней развернулись, немедленно прекратив разговор.

— Привет, Фэйт, — сказал Мо. В голосе его ясно слышалось участие. — С тобой все в порядке? А то мы тут уже собрались тебя искать.

— Ага, — подтвердила Руна. — Мы позвонили Тамми. Она уже едет, чтобы нас забрать.

— А как насчёт Оскара? — неуверенно спросила Фэйт.

Зет пожал плечами.

— Этот пижон непременно объявится, — пробормотал он. — Не захочет же он пропустить фургон.

Фэйт сильно в этом сомневалась, однако предсказание Зета оказалось совершенно точным. Через считанные секунды после того, как знакомый белый фургон Тамми подкатил к тротуару, вдруг невесть откуда появился Оскар. Он подошёл к группе пикетчиков, упорно избегая встречаться глазами с Фэйт.

— Так мы едем? — угрюмо спросил Оскар.

Тамми обменялась взглядом с Руной.

— Эй, ребята, так не пойдёт, — сказала та своим бодрым деловым голосом. — Я слышала, что наши местные неразлучники малость поцапались. Вот что, дорогие мои, времени на ссоры у нас попросту нет. Мы все тут по одну сторону баррикад — надеюсь, вы ещё об этом помните? А потому я хочу, чтобы вы поцеловались и немедленно помирились. — Она со значением взглянула на Оскара. — Уверена, Оскар, что если ты только хорошенько задумаешься, то поймёшь, что Фэйт тебе по-прежнему очень нужна. Верно?

Фэйт её слова показались довольно странными, но, может, у австралийки просто такая манера разговаривать? Впрочем, так или иначе, нужное действие её слова оказали. Оскар сперва уставился на Тамми, а затем пожал плечами.

— Вы правы, Тамми, — хрипло сказал он, после чего повернулся к Фэйт и одарил её весьма прохладной улыбкой. — Кажется, я немного перенервничал или что-то типа того. Простишь меня, детка?

— Конечно прошу, — пропищала Фэйт, слишком удивлённая, чтобы ещё что-то добавить.

— Вот и хорошо. — Тамми хлопнула в ладоши. — Тогда порядок, ребята. Все на борт. — Когда все двинулись к фургону, Тамми положила руку на плечо Оскару, желая того остановить. — Можно тебя на минутку, приятель?

И они принялись о чём-то шептаться, стоя на тротуаре, пока Фэйт и все остальные занимали свои обычные места в фургоне.

Выглянув в открытую дверь, Фэйт невольно призадумалась: интересно, что такого Тамми может говорить Оскару, который в основном помалкивает. Неужели она укоряет парня за то, что он обидел Фэйт? И что в таком случае остальные рассказали ей по телефону? Так или иначе, Фэйт тронуло участие австралийки.

Вскоре Оскар забрался в фургон и сел рядом с Фэйт, а Тамми закрыла дверцу и прошла к водительскому сиденью. На сей раз улыбка Оскара показалась девушке куда более искренней. Он немедленно обнял подругу за плечи и нежно к ней наклонился.

— Ведь ты простишь меня за те слова, правда? Пожалуйста, скажи «да», иначе я просто умру. Я серьёзно. Ты для меня целый мир, детка. Честно. Понятия не имею, почему я вдруг начал тебя обзывать. Наверное, просто распсиховался.

— Не беспокойся, — прошептала Фэйт, тронутая его искренним тоном. — Кажется, мы оба наговорили глупостей. Но ничего страшного.

— Вот и хорошо. — Оскар улыбнулся и поцеловал её.

Изо всех сил стараясь вытряхнуть из головы все плохое, Фэйт поцеловала его в ответ, а остальные шумным улюлюканьем приветствовали их примирение. Наконец оба они разразились смехом и отстранились друг от друга. Откинувшись на спинку сиденья, Фэйт крепко сжимала обеими руками ладонь Оскара. Она чувствовала себя усталой и немного смущённой… но в целом вполне счастливой.

Вскоре они уже ехали по Сиднею, пробиваясь сквозь плотные транспортные потоки: был самый час пик. Фэйт думала, что они возвращаются в отель, но несколько минут спустя фургон свернул на почти пустую автостоянку. Выглянув из окна, Фэйт поняла, что они прибыли к лаборатории МЛОЖ.

— Зачем мы сюда приехали? — удивилась она.

— Сюрприз. — Тамми повернулась к ней с улыбкой. — Я подумала, что вы, ребята, должно быть, порядком проголодались после целого дня пикетирования. Так что захватила с собой обед. Хватит на всех.

Остальные захлопали в ладоши, и Фэйт тоже заулыбалась. Пока что лаборатория казалась девушке самым приятным местом во всем Сиднее. И хотя ей хотелось остаться с Оскаром наедине и о многом поговорить, Фэйт решила, что это вполне может немного подождать.

Вскоре они уже сидели за большим столом в центре главного помещения лаборатории, набивая себе желудки прихваченной Тамми едой и оживлённо болтая о событиях минувшего дня. Фэйт по-прежнему чувствовала себя неловко в этой группе чудаков, особенно всякий раз, как разговор заходил об Аррельо. Тогда она изо всех сил старалась сосредоточиваться на еде и не обращать особого внимания на слова остальных.

В какой-то момент, ближе к концу трапезы, Фэйт заметила, что Руна встаёт из-за стола, сжимая двумя пальцами кукурузную палочку.

— Эй, змейка, змейка, — заворковала она, проходя в заднюю часть помещения и поднимая палочку над одним из террариумов. — Хочешь покушать?

— Стой! — воскликнула Фэйт. — Не надо этого делать. Змеи плотоядны. Кукурузных палочек они не едят.

Тамми тоже посмотрела в сторону террариума.

— Ты что, не слышала? — резко обратилась она к Руне. — Не надо кормить змей. — Когда та недовольно закатила глаза и сунула кукурузную палочку себе в рот, Тамми с благодарной улыбкой повернулась к Фэйт. — Спасибо за заботу, — сказала она. — Как приятно, что в нашей группе есть кто-то, обладающий такими уникальными познаниями. Честно говоря, это наводит меня на ещё более плодотворную мысль. Вы сегодня вечером свободны?

Фэйт взглянула на Оскара.

— Не знаю, — сказала она. — Вообще-то мы с Оскаром собирались сходить в кино или ещё куда-нибудь.

— Давай, детка, немного изменим расписание. — Оскар зевнул. — Я слишком устал. Пожалуй, я бы лучше проверил вместе с остальными электронную почту, а затем пораньше лёг спать.

— Вот и славно! — радостно сказала Тамми. — Тогда, Фэйт, если вы, конечно, не против, не помогли бы вы мне сегодня вечером позаботиться о змеях? — Она махнула рукой в сторону террариумов. — Сама я знаю лишь самые основы. А местная сотрудница, которая должна была сюда прийти и сделать все необходимое, сегодня вечером, к несчастью, очень занята.

— Конечно, я буду очень рада помочь, — тут же откликнулась Фэйт. Несмотря на то что она честно исполняла свои обязательства по пикетированию, девушка все же чувствовала себя неловко, согласившись на то, чтобы МЛОЖ оплатила столь дорогостоящую поездку в Австралию. Сейчас же ей предоставлялся шанс отблагодарить Тамми — по крайней мере, частично. Правда, их разговор с Оскаром опять откладывался, но, может быть, это, в конце концов, не так уж и важно. Оскар, похоже, совершенно забыл про их перепалку. Пожалуй, и Фэйт разумнее всего сделать то же самое.

Вскоре после этого Оскар и все остальные ушли, оставив Фэйт и Тамми одних в лаборатории. Какое-то время обе женщины дружно работали: чистили террариумы, опрыскивали тех змей, которые нуждались в увлажнении, да мало ли дел в лаборатории. Работая, Фэйт незаметно для себя начала откровенно рассказывать Тамми как о своих отношениях с Оскаром, так и о Аррельо. Тамми сочувственно кивала.

— Знаете, Фэйт, вам следует больше прислушиваться к велениям сердца, — сказала она, когда девушка закончила свой рассказ. — Я, как вам известно, не поклонница Аррельо. Но думаю, что вам всё-таки следует наладить с ним отношения, раз это вас так беспокоит. И поменьше обращайте внимания на Оскара.

— Вы и в самом деле так думаете? — спросила Фэйт, сама удивляясь тому, с каким облегчением она восприняла эти слова Тамми. Вообще-то, ей, конечно, ничьё разрешение не требовалось. И все же очень приятно было получить одобрение со стороны такой женщины, как Тамми.

— Собственно говоря, зачем дожидаться, пока вы вернётесь домой? — продолжила австралийка. — Уверена, если постараться, можно связаться с ним прямо сейчас, пока идёт съезд. Вы смогли бы завтра же позвонить ему в отель.

— Ой, я даже не знаю, — отозвалась Фэйт, мгновенно испугавшись этой мысли. — Теперь, когда я все как следует обдумала, я вполне могла бы дождаться возвращения домой. Зачем же беспокоить доктора Аррельо, когда он так занят.

— Гм. — Казалось, Тамми собирается и дальше убеждать Фэйт, но вместо этого она резко сменила тему. — Послушайте, Фэйт, я только что вспомнила, что хотела ещё кое о чём вас спросить. Вы, случайно, не знаете, как доить змей?

Фэйт кивнула, понимая, что Тамми имеет в виду способ извлечения змеиного яда.

— Конечно знаю, — сказала она. — Я множество раз это делала.

— Вот и прекрасно. Помните, я говорила вам про ту сотрудницу, которая должна была сегодня вечером сюда прийти? Так вот. Ей, помимо всего прочего, полагалось ещё и подоить трех змей — чтобы завтра утром, к приходу научных сотрудников, яд был уже готов. А если мы выбьемся из графика…

— Больше ни слова. Я буду счастлива вам помочь. — Фэйт улыбнулась. — Просто покажите мне, у которых змей следует взять яд.

Тамми указала на двух обычных коричневых восточных змей и на одного среднего размера тайпана. Затем она ушла подметать пол, а Фэйт взялась за работу.

Аккуратно взяв одну из змей возле самой головы и проткнув её зубами полоску чистого латекса, натянутую над самым верхом стеклянного контейнера, Фэйт подумала: «А ведь забавно, большинству людей подобное занятие вряд ли показалось бы подходящим способом скоротать вечерок во время долгожданного отпуска в Австралии». Однако с самого своего прибытия на далёкий континент Фэйт ещё ни разу не проводила время так замечательно. До чего же приятно чувствовать себя по-настоящему кому-то полезной.