Вымирающие виды

15

До чего же приятно было немного побыть в одиночестве. Фэйт пробиралась через джунгли. Хотя с момента катастрофы прошло всего лишь немногим более суток, она уже начинала постепенно уставать от вынужденной жизни на виду у целой толпы незнакомцев. Хотя в основном люди тут подобрались очень даже милые. Честно говоря, Фэйт и сама удивлялась, как она уже успела с некоторыми из них сблизиться. Сайд, Клэр, Херли, Локе… Вообще-то, она привыкла проводить большую часть времени либо в одиночестве, либо в компании одного-двух тщательно выбранных людей. Ребёнком Фэйт частенько задумывалась о том, что с ней не так, раз она совершенно не любит шумные вечеринки или другие людные сборища. Однако с возрастом Фэйт поняла, что она просто так устроена — вроде змеи, которые предпочитают одинокое существование. Поэтому, проведя целые сутки в обществе товарищей по несчастью, Фэйт испытала настоятельную потребность какое-то время побыть подальше от всех них.

В особенности от Джорджа.

Припомнив его слова, Фэйт невольно прикусила губу. Быть может, она опять слишком остро отреагировала? Гейл всегда говорила, что её сестрёнка чувствительна как канарейка в угольной шахте — видит резкую критику там, где никто даже не намеревался…

Кряк!

Очнувшись от размышлений, Фэйт резко остановилась и насторожённо огляделась. Шум донёсся откуда-то сверху и слева, хотя в густом сплетении лиан над головой ничего движущегося она не различала. Фэйт так спешила убраться подальше от песчаного берега, что почти позабыла про свой недавний страх остаться одной в джунглях. Однако теперь этот страх возвращался. Сердце девушки забилось быстрее, а ладони вдруг стали липкими от пота. Как далеко она теперь оказалась от берега?

Сделав ещё несколько шагов вперёд, Фэйт затаила дыхание и прислушалась. И тут волосы у неё буквально встали торчком: Фэйт ясно почувствовала, что за ней наблюдают. Тогда она попыталась убедить себя в том, что это сущая глупость. Она уже оказалась на приличном удалении от лагеря, так что вряд ли кто-то из её товарищей по несчастью мог сюда за ней последовать. И все же Фэйт пошла чуть быстрее, стремительно водя глазами из стороны в сторону. Джунгли, как обычно, были полны всякого движения — маленькие коричневые птички перепрыгивали с ветки на ветку, радостно щебеча; лёгкий ветерок шевелил листву целой рощицы приземистых пальм неподалёку; впереди, махнув длинным, похожим на кнут хвостиком, мгновенно исчезла из вида ящерка.

Этой сцене полагалось быть умилительной: настоящая идиллия. Фэйт всегда обожала оставаться наедине с природой, особенно в таком прекрасном месте. Однако, как девушка ни старалась убедить себя в том, что все идёт замечательно, что-то в этом месте казалось ей подозрительным. Возможно, здесь действительно было небезопасно. Возможно, ей следовало прямо сейчас направиться назад к берегу и…

Внезапная игра красок впереди мигом вывела Фэйт из задумчивости. Она негромко охнула, пытаясь сфокусироваться на небольшом пятне красного и бирюзового, бледно-зеленого и темно-коричневого. Затем шагнула вперёд и попала в солнечный луч такой интенсивности, что он почти её ослепил. Неуверенно ковыляя дальше, Фэйт отчаянно заморгала, пытаясь уследить за движениями птицы по замусоренной листвой земле: яркое существо перепрыгивало из одной лужицы пятнистой тени в другую. Если только ей удастся как следует рассмотреть птичку, то она, по крайней мере, узнает…

Тут нога Фэйт опустилась на сухой прутик, и резкий хруст эхом разнёсся по джунглям. Взмахнув разноцветными крыльями, птица пустилась в полет — только длинный хвост энергично мелькал вверх-вниз — и наконец исчезла среди деревьев.

— Постой! — воскликнула Фэйт, резко переходя на бег. Она понеслась в ту сторону, куда полетела птица, боясь, что та опять от неё улизнула. Однако, обогнув участок обнажившейся горной породы, Фэйт ещё раз успела увидеть бирюзовые пёрышки возле хвоста — как раз за секунду до того, как птица снова скрылась в тени.

Глядя прямо перед собой, Фэйт побежала дальше. Пока она проносилась мимо небольшой бамбуковой рощицы, её прерывистое дыхание словно бы вошло в некую гармонию с шелестом узких сухих листьев. Выбежав с другой стороны рощицы, Фэйт оказалась под сплетением тяжёлых лиан, свисающих с древнего дерева. Она обогнула его и остановилась, тяжело дыша и оглядывая окрестности, надеясь отыскать загадочного попугая.

Впереди, в кустах, что-то такое замелькало. Фэйт едва успела заметить птицу, как та опять снялась с места и быстро полетела вперёд совсем низко над землёй. Девушка снова бросилась в погоню, перепрыгивая через камни и бревна, стараясь так наклонять голову, чтобы ветки деревьев и кустарников не хлестали её по лицу. Влажный воздух был почти недвижен, и Фэйт почувствовала, как от выступившего на лбу пота защипало глаза. Она то выбегала на залитые ярким солнечным светом поляны, то снова оказывалась в густой тени, отчего у неё уже началось лёгкое головокружение, но сбавить ход Фэйт не осмеливалась. Ни в коем случае нельзя было опять потерять из вида ту птицу.

Когда она уже почти совсем выбилась из сил, попугай вдруг решил резко сменить курс. Теперь он полетел вниз по залитому солнцем склону оврага, усеянному огромнейшими валунами. Фэйт поспешила следом, стараясь удерживать равновесие на неверной каменистой почве. В тот самый момент, когда девушке уже стало казаться, что она окончательно потеряла из виду свою цель, она вдруг увидела птицу прямо перед собой. Попугай восседал на длинной прямой ветке в тени большого дерева.

Наконец-то! Фэйт с предельной осторожностью стала пробираться вперёд. Сердце билось где-то у неё в глотке. Все, что от Фэйт теперь требовалось, это не шуметь. Тогда она получит ответы на все так интересующие её вопросы. Если бы только ей удалось совершенно точно опознать попугая, убедиться в том, что прямо перед ней на ветке сидит настоящий, живой образчик Pserhotus pulcherrimus, тогда все беды, случившиеся за последние несколько дней, показались бы ей не такой уж и катастрофой. Не зря ведь говорят, что нет худа без добра…

Отчаянно щурясь, Фэйт осторожно направлялась к птице. Яркая лимонно-жёлтая грудка попугая, казалось, буквально сияла в мутной тени, однако из-за резкого контраста света и тьмы глаза Фэйт с трудом различали другие детали. Надо подобраться ещё поближе…

Но на следующем шаге камень выскользнул у неё из-под ноги, и Фэйт тяжело рухнула на колени. Мелкая галька и камешки покрупнее с шумом понеслись вниз по склону оврага. Испуганная птица мигом вспорхнула с ветки и понеслась прочь из оврага, опять исчезая в джунглях.

— Нет! — разочарованно воскликнула Фэйт, слыша, как её слова гулко разносятся по окрестностям. — Вернись…

Как можно скорее выбравшись из оврага, девушка трусцой побежала по джунглям, преследуя исчезнувшую птицу. И поскольку нигде никаких признаков попугая не наблюдалось, Фэйт выбрала первое попавшееся направление. Стараясь двигаться как можно быстрее в плотном подлеске, она тщетно осматривала верхушки деревьев. И только в третий или в четвёртый раз споткнувшись о корень дерева и чуть было не рухнув ничком, Фэйт поняла, что придётся, увы, сдаться. Загадочная птица бесследно исчезла.

Разочарованно вздыхая и чувствуя, как пальцы ноги буквально пульсируют болью от резкого удара о корень, Фэйт огляделась… и вдруг поняла, что не имеет ни малейшего представления о том, где она оказалась. Возбуждение от погони быстро сменилось откровенным страхом. Она заблудилась в джунглях.

По-прежнему озираясь по сторонам, Фэйт попыталась унять панику. Она уже не впервые заблудилась в дикой местности. Все, что от неё теперь требовалось, это, сохраняя спокойствие, пройти назад тем же путём, которым она сюда забрела. Однако следы Фэйт тянулись всего несколько метров, после чего начисто терялись в глубоком слое мёртвой листвы, что устилала джунгли. Её окружал целый лес высоких, странного вида деревьев с гладкими стволами и огромнейшими комьями болтающихся в воздухе корней. Подлесок здесь был весьма скудным, что начисто лишало Фэйт возможности проследить свой путь по сломанным ветвям и другим подобным признакам. Подняв голову, девушка поняла, что сквозь плотный древесный полог даже не видно солнца. Фэйт окончательно потеряла представление о том, в какую сторону ей следует пойти, чтобы вернуться к песчаному берегу.

Пытаясь всё-таки выбрать хоть какое-то направление, она некоторое время бесцельно бродила по округе. Влажный воздух словно бы дышал вместе с ней, заставляя Фэйт ощущать панику и клаустрофобию. Ну разве можно быть такой рассеянной идиоткой? Вообще-то столь импульсивное и беспечное поведение было ей совершенно несвойственно. И все же догнать загадочную птицу показалось Фэйт в тот момент важнее всего на свете. На какое-то время Фэйт позабыла все свои страхи и тревоги, все проблемы, накопившиеся за последние несколько дней. И чем все закончилось? Она ведь даже не сумела догнать того попугая. И все стало ещё хуже, чем было раньше. Вот, пожалуйста, расплата за импульсивные действия. И что, скажите на милость, ей делать теперь?

Несколько минут спустя Фэйт остановилась на поляне, пытаясь отбиться от подступающей паники. Она огляделась, приказывая себе сохранять спокойствие и не терять голову: наверняка из этого затруднительного положения можно найти какой-то выход. Поляну окружали массивные кривоватые деревья. Их густая листва закрывала солнце и бросала мрачную тень на все вокруг. Тут и там виднелись лианы, похожие на длинные безжизненные пальцы. Землю покрывал едва ли не метровой толщины ковёр бледно-зеленой травы, которая слегка покачивалась, когда по поляне проносился лёгкий ветерок.

Но действительно ли трава колыхалась под ветерком? Ладони Фэйт сделались совсем липкими, когда она вдруг заметила, что это движение ограничивалось лишь одним участком поляны. Тонкие травинки покачивались там, как будто их расталкивала в стороны большая, незримая змея, неуклонно подползавшая к Фэйт.

Сделав шаг назад, девушка нервно огляделась по сторонам. И тут вдруг начат покачиваться ещё один участок травы на поляне. Затем третий. И четвёртый.

Фэйт лихорадочно развернулась по кругу. Внезапная паника сдавила её горло. Стало трудно дышать. Движение было повсюду. Она оказалась окружена! В джунглях вокруг поляны вдруг воцарилось какое-то странное затишье, и теперь Фэйт ясно расслышала слабое шуршание множества чешуйчатых брюшек, скользящих по земле.

Даже посреди этого средоточия растущего страха какая-то маленькая частичка разума восставала против всего происходящего. Змеи… ведь это были всего лишь змеи. И, стоя в центре этого всеобщего их движения, Фэйт отчаянно старалась убедить себя в том, что сейчас паниковать просто глупо. Она ведь обожала змей. И понимала их. Наконец, она посвятила им всю свою жизнь.

Однако все эти соображения никак не изменили того простого факта, что сейчас впервые в жизни Фэйт вдруг поняла, что смертельно боится змей…

Где-то у неё над головой вдруг крикнула птица. Фэйт вздрогнула и подняла глаза. Никаких признаков птицы она там не усмотрела, но зато заметила, что совсем рядом над ней нависает сплетение толстой, похожей на пальцы лианы.

Затем глаза Фэйт опять метнулись вниз. Незримые змеи были теперь уже буквально в паре метров от неё, быстро подползая со всех сторон.

Резко подпрыгнув, Фэйт крепко ухватилась за лиану, выдёргивая ноги из высокой травы. Подтягиваясь повыше, она не осмеливалась смотреть вниз. Мышцы её возмущённо ныли. Перебирая руками и хрипло дыша, Фэйт всё-таки сумела подтянуться наверх. Когда она обвила ногами лиану, взбираться дальше стало уже гораздо легче. Фэйт не останавливалась, пока не добралась до надёжного убежища — девушка забралась на крепкую ветку дерева метрах в шести-семи над землёй. Затем она заскользила по ветви и вскоре уже коснулась грубой коры ствола. Грудь Фэйт отчаянно вздымалась, и девушка старалась восстановить дыхание.

Когда Фэйт наконец снова взглянула на поляну, трава там была совершенно недвижна.