Вырай 1.5. Встреча

Осень

Газовая плита прекратила работать в тот самый день, когда взорвался автобус. Водопровод продержался дольше – почти неделю из трубы текла тонкая холодная струйка, но потом исчезла и она. Продукты в холодильнике очень быстро испортились, и их пришлось выбросить. Дети просто вывалили дурно пахнущую еду с балкона. Правда, это не спасло от мерзкого, въедливого запаха, тошнотворного и навязчивого, доносившегося даже сюда, на седьмой этаж – сотни и тысячи разлагающихся тел, как на улице, так и в здании, сводили с ума. Протухшее мясо и творог казались ерундой по сравнению с остальным. Сестра и брат спасались мамиными духами и дезодорантами Вероники, но глаза всё равно слезились, к горлу из желудка поднималась мерзкая волна, а голова кружилась.

Но это мучение продолжалось лишь несколько дней, потому что заявились падальщики – крысы и вороны. И собаки – с ужасом Молотовы наблюдали, как верные друзья человека бесцеремонно рвут плоть и дерутся за особо лакомые кусочки.

А вскоре животных сменили странные, страшные существа. Собаки, скуля, сбежали и больше не появлялись, вороны кружили в небе, даже не пытаясь отбить добычу. И лишь крысы комфортно чувствовали себя в новом окружении. Массивные, широкоплечие и коротконогие, отдалённо напоминающие людей, неизвестные создания очень быстро поглощали мертвецов. Они не брезговали даже костями, легко перемалывая их своими огромными зубами.

Через двое суток монстры-падальщики ушли, а дети смогли нормально дышать. Но расслабляться было нельзя – с другой стороны проспекта, в длинном административном здании, появились новые жильцы. Издалека создания казались вполне человекообразными, но глядя на них, у Вероники душа уходила в пятки. То ли подсознание, то ли более глубокое бессознательное, доставшееся от далёких предков, подсказывало, что на глаза этим существам лучше не попадаться.

Днём те, что раньше были людьми, прятались в подвалах, а с наступлением темноты выбирались на поверхность. Они нападали друг на друга и животных, а пришедших из Тумана не трогали. Этих, пришлых, было довольно много, и большинство из них тоже предпочитало ночь. Молотовы довольно быстро привыкли и уже не вздрагивали от воплей и рычания. Они плотно закрывали шторы и, стараясь не шуметь, ложились спать.

Ника приоткрыла дверь и осторожно выглянула. Во дворе было пусто – лишь ветер гонял листья по земле. Совсем недалеко, скрывая дом напротив, клубилась лиловая муть. Обычно туман не был виден на таком расстоянии, но противный, мелкий дождь и пронизывающий холодный ветер словно напитали его, сделав более заметным.

Вероника с опаской посмотрела вверх. Потом влево, вправо, ещё раз вверх. Опустилась на колени и выползла из подъезда. Не останавливаясь, всё так же на коленях, поспешила скрыться за кустом сирени, уже наполовину облетевшим. На хлопающий по спине полупустой школьный рюкзак она не обращала внимания. Остановившись и ещё раз оглядевшись, Ника махнула рукой. Данила молча повторил путь сестры.

Это была первая дальняя вылазка. До этого они вполне сносно выживали, не покидая подъезд и территорию перед домом шириной в метр – в кое-каких квартирах удалось открыть замки. Впрочем, большинство дверей оказались неприступны, поэтому пришлось осваивать проникновение на первый этаж через окна.

Мама всегда переживала из-за того, что водопроводная вода в доме совсем невкусная. Но теперь это было на руку – у многих соседей нашлись запасы питьевой воды в пластиковых бутылках. Ещё Веронику и Даника интересовали еда, которую не нужно готовить, крестики, ладанки и чётки. Такие украшения успокаивали и придавали уверенности.

Но, в конце концов, полезное в квартирах закончилось, и дети какое-то время грызли сухие макароны, а потом поняли, что пора изучать местность. Ведь совсем недалеко, на проспекте, имелись магазины, аптеки, автомобили, отделение полиции, кафе и многое другое. Ребята давно уяснили – с рассветом твари исчезают. Затем, около полудня, улицы вновь становятся опасными, и остаются такими часа четыре. А потом вновь затишье, до заката. Хотя и в «безопасный» период можно было встретить голодных, озлобленных собак или монстров, которые плевать хотели на график соплеменников.

К сожалению, с наступлением осени солнце вставало всё позднее, а садилось всё раньше. Молотовы старались не думать, что же будет зимой.

– Так. Давай повторим, – прошептала старшая сестра. – Мы ползём вдоль дома, огибаем его, выруливаем на проспект…

– Ой, Ника, сто раз уже повторили. Давай не болтать, а делать. Я боюсь! – зашипел Данила. – Вдруг нас кто-нибудь заметит?

Девушка захлопнула рот. Брат был совершенно прав. Неосознанно пощупав крестики, висевшие на шее, она кивнула, и торопливо, но аккуратно двинулась вдоль здания.

Им повезло. Булочная на углу дома оказалась не заперта. Раньше, в другой жизни, они любили забегать сюда после школы – владелец и он же продавец, смуглый и пышный, как булочка, всегда приветливо улыбался, доставал из-под прилавка припасённую для любимых покупателей свежую выпечку и передавал привет родителям. Вероника уже была достаточно взрослой, чтобы понимать, что таких «любимых» у него весь район, и это просто маркетинговый ход, но ей всё равно было приятно.

Здесь царил хаос. Сюда в первые дни явно забегали мародёры. Раскуроченный кассовый аппарат, разбитые витрины и полки с каменными ватрушками встретили детей настороженно. Но Молотовы не расстроились – тогда, в самом начале, людей не интересовало то, что сейчас было необходимо затерянным в пустом городе брату и сестре. Немного порыскав в торговом зале, ребята зашли глубже – на кухню, к печам. Здесь не было окон, поэтому пришлось включить фонарик.

Чипсы и пакеты с соком. Печенье. Изюм, курага и другие сухофрукты. А ещё Данила нашёл стерилизованное молоко, срок годности которого заканчивался через целых три месяца.

– Живём, Ушастик! – радовалась Вероника. – Воды, правда, нет. Но мы попробуем завтра до супермаркета добраться.

Изголодавшийся мальчишка не слушал. Он разодрал пакетик с арахисом, высыпал в рот почти половину и счастливо захрустел. Сестра хотела было напомнить, что сейчас расслабляться не стоит, нужно всё сделать быстро и вернуться в квартиру, но потом не выдержала и тоже схватилась за еду. Несколько минут лишь работа челюстей нарушала тишину. А потом Молотовы услышали какой-то звук у самой дальней печки.

Данила торопливо дожевал, проглотил и испуганно оглянулся на девушку. А та молча передала ему фонарик и вытащила из-за спины скалку – ручка торчала из рюкзака, и Вероника ещё дома несколько раз проверила, быстро ли удаётся вытащить «оружие». Сейчас это получилось не так быстро – тряслись руки.

Приложив палец к губам, кивнула в сторону торгового зала, и дети осторожно стали двигаться назад. Когда они оказались на границе темноты и света, у той самой печки блеснули две красные точки. Ника взвизгнула, схватила брата за руку и собралась бежать, но услышала смутно знакомый голос:

– Кто здесь? Мои любимые покупатели?

– А вы кто?

– Анвар, конечно.

Приближаться торговец не спешил. Детей захлестнула волна радости – они переглянулись и заговорили, перебивая друг друга:

– Дядя Анвар, а мы думали, никого не осталось!

– Вы здесь всё время жили?

– А ваша жена, и дети?

– Какое счастье, что мы не одни!

– Да, счастье. У меня тут булочки тёплые. Вы голодные, наверное? Идёмте, накормлю.

Данила сделал шаг вперёд, но его удержала сестра. Он непонимающе на неё посмотрел.

– Дядя Анвар, – дрожащим голосом сказала Вероника, – спасибо, мы лучше пойдём.

До мальчика дошло – только что они водили лучом фонарика по совершенно холодным печам. Да и пахло не сдобой, а так, словно на улице вновь валяются гниющие мертвецы. Только гораздо слабее.

Уразумев, что добыча может ускользнуть, тот, кто раньше был Анваром, с диким рычанием одним прыжком преодолел кухню. Но Молотовы успели выскочить на свет.

Существо разочарованно взвыло и остановилось, не делая попыток выйти из тени. Данила навёл на него фонарик. «Анвар» зажмурился, когда луч скользнул по глазам, но и только – видимо, он боялся лишь дневного света.

– Деточки. Я теперь знаю, что вы есть, и всё равно вас найду. Ночью. – Он выглядел совершенно живым и нормальным. Лишь полыхали красным глаза.

– Да пошёл ты, монстр! – тонко выкрикнул Данила. – Обломись!

Брат и сестра выбежали из булочной.

– Ника, что делать? А если он и вправду нас найдёт? По запаху! – Даник дрожал всем телом и едва сдерживал слёзы.

– Не найдёт, – нервно оглянулась Вероника.

Они очень рисковали, сливая бензин из машин, которые не сгорели летом. До полудня оставалось совсем ничего, и нужно было торопиться. «Анвар» ругался и шипел в темноте. Его руки изменились – длинные узловатые пальцы, чёрные когти и жало, в которое превратился язык, заставляли детей трястись от страха. Но они не сбежали. Пластиковые бутылки, наполненные горючей жидкостью, полетели во тьму кухни, а следом – горящая спичка. Когда взметнулось пламя, дети захлопнули дверь. То, что она была металлической, оказалось кстати.

Правда, это не помогло. «Анвар» вынес преграду одним ударом, выскочил в зал и заметался. Брат и сестра вжались в угол, с ужасом глядя, как горит нечеловек.

В какой-то момент бензину на помощь пришло дневное освещение, и всё закончилось. Ужасное создание осыпалось кучей пепла. Огонь в кухне продолжил бушевать.

– Бежим. – прошептал Даник. – Только осторожно, а то нас ещё кто-нибудь заметит.