Вьюга

11

Поздно вечером Виллему вышла во двор. Дул пронизывающий ветер, и дверь чуть-чуть не ударила ее по лицу. На улице стояла кромешная тьма, да если бы и не было ее, Виллему все равно ничего не смогла бы увидеть, снежная крупа била ее по лицу, и глаза слезились.

Она вынуждена была ощупью пробираться вдоль домов.

Эльдар ждал ее в условленном месте.

– Принесла? – прошептал он.

– Держи.

Она вложила ключ в его руку.

И тут тепло его руки стало для нее как бы дружеской поддержкой в этом холодном мире. Из ее одинокого сердца внезапно вырвалось:

– Я люблю тебя, Эльдар.

– Постой, – сказал он. – У меня сейчас нет времени для этого. Слишком холодно.

Виллему поникла головой. Молча стояла – подавленная, оскорбленная.

– А сейчас иди и ложись в постель, – шепотом произнес он в заключение. Она выпрямилась.

– Нет, премного благодарна, – прошипела она в ответ. – Мы уже давно договорились, что я пойду с тобой.

– Но это же не прогулка в церковь!

– Знаю. Я когда-нибудь тебя подводила?

«Нет, а как же я сам», – подумал он, а вслух сказал:

– Нет, ты хорошо справляешься. Ну, что ж, пойдем, – уступил он. – Но не вини меня, если что-нибудь случится!

Виллему была удовлетворена. Она снова добилась того, чего хотела.

Даже в этой темноте они могли видеть, что холм покрыт снегом. Он выделялся темно-серым пятном на фоне абсолютной черноты. Морозные ночи стали уже длиннее.

Они добрались до двери в подвал.

– Я знаю, когда уходят и приходят батраки. Раньше трех утра они не возвращаются. Времени у нас достаточно.

Виллему кивнула головой, но этого он видеть не мог. Тогда она выдавила из себя хриплое «да».

Дверь открылась без скрипа, видимо, была хорошо смазана.

В нос им ударила неописуемая вонь. Прежде чем войти в подвал, Виллему вынуждена была невольно отшатнуться.

Внутри стояла тишина, но они слышали вздохи, раздававшиеся в темноте. Бессознательно она прижалась к нему.

Эльдар запер дверь и зажег фонарь, который он захватил с собой. Свет медленно распространялся по серо-темному подвалу.

Встроенная печь едва грела, света не было, но фонарь обнажил такое, что представить можно было только в кошмарных снах.

На них из всех углов уставились до смерти перепуганные лица. Виллему почувствовала, как слезы полились из глаз и ослепили ее.

– Эльдар, – произнесла она приглушенным голосом. – Я не могу больше, не могу! Они же… О, Боже! Боже! Не могу!

Она присела, опираясь спиной на стену и громко зарыдала.

Эльдар также не мог произнести ни слова. Он хватал воздух ртом.

Бедняги, словно собаки, были на привязи. Они начали беспокойно раскачиваться взад и вперед, свободной ногой попытались сделать шаг по направлению к ним.

– Есть здесь кто-нибудь, способный говорить? – громко произнес Эльдар, пытаясь перекрыть шум. Голос его стал хриплым, словно он не говорил целый век.

– Я… Я могу говорить, – ответил мужчина средних лет. – Я буду говорить за всех. Я старший здесь.

Эльдар взглянул в маленькие водянисто-голубые глаза. Виллему настолько пришла в себя, что смогла подняться. Тыльной стороной руки она вытерла глаза.

– Слушай меня, это очень важно, – произнес Эльдар, обращаясь к мужчине. – Мы ваши друзья. Скоро мы поможем вам. Но не сегодня. Ты сможешь держать это в тайне?

– Да, – с готовностью ответил мужчина. Маленькие уши у него были расположены низко, лицо круглое, как полная луна, затылок плоский.

– Остальные также смогут промолчать?

– Они ничего не понимают, – ответил мужчина.

– Как тебя зовут?

– Йенс. Я здесь за старшего. Старший.

– Хорошо, Йенс. Мы попытаемся помочь вам, сделаем все, что можем. Здесь есть люди, которым требуется немедленная помощь? Которым очень плохо?

Йенс мгновенно показал на молодого, худого подростка, который находился в одном из углов.

– У него болит нога, – быстро произнес он. – Эти дьяволы говорят, что он скоро умрет.

Никто не сомневался, кого он имел в виду.

– Можно нам осмотреть его?

Они подошли к подростку, который полулежал, опираясь на стену.

Он в ужасе уставился на них. Виллему наклонилась и погладила его покрывшиеся пушком щеки. Подросток зарыдал так, что у них от жалости разрывалось сердце.

– Постой, постой, – пробормотал Эльдар, обращаясь к ней. – Не надо сейчас переживаний.

Когда они осматривали ногу подростка, плач перешел в удивленное всхлипывание. Он, как и другие мужчины, был неописуемо грязен. Женщины выглядели несколько лучше, ведь они работали на кухне.

Виллему пыталась перебороть обморочное состояние, которое буквально душило ее. Она насчитала восемь… десять человек в этом очень тесном помещении.

– Вся изодрана кандалами, – воскликнул Эльдар. – О-о! Черт их побери!

Нога подростка распухла так, что напоминала сейчас огромное полено.

– Ничего не попишешь, придется разрезать, – произнес он тихо.

– Нет! – горячо возразила Виллему.

Эльдар пожал плечами и вытащил нож.

Виллему почувствовала, как чья-то рука непривычно и жестоко гладит ее волосы. Она подняла взгляд вверх. Это была женщина с головой, повернутой в бок, как у цыпленка. Ее беззубый рот осклабился в улыбке, когда она с удивлением смотрела на Виллему, ответившей женщине судорожной улыбкой.

Один из мужчин тоже попытался дотронуться до ее золотисто-красных кудрей, но женщина ревниво оттолкнула его.

Остальные, находившиеся в этом помещении, не приближались к ней, и Виллему была весьма благодарна им за это, хотя сердце ее было полно сострадания. Все время она слышала приглушенный безнадежный плач, раздававшийся отовсюду. Это разрывало душу.

– Держи его, – сказал Эльдар. – Если у тебя хватит смелости.

Пока она держала подростка, Эльдар быстро сделал надрез. Громкий крик подростка перешел в детский подавленный плач, когда из раны сначала полился гной, а потом кровь. Виллему сняла с себя косынку и вытерла, очистила рану на ноге и перевязала ее. Плач постепенно замер. Подросток смотрел теперь на них разинув от удивления рот.

– Неплохо, – пробормотал Эльдар. В его голосе слышалось уважение. Это отозвалось в ней таким теплом, что она снова почувствовала головокружение.

Затем Эльдар опустил вниз штанину на ноге подростка, и ее косынка оказалась надежно спрятанной. Теперь ее совсем не видно, и работники едва ли смогут доказать, что она принадлежит Виллему, если даже и обнаружат ее. Нужно быть очень осторожной.

– Мне кажется, что ты напрасно стараешься. Они грязны, как свиньи.

– Замолчи! – резко прервала она его. – Еще одно такое слово, и я скажу, кто здесь свинья!

Эльдар кисло посмотрел на нее, но промолчал. Ей показалось, что на его высоких скулах можно было увидеть красные пятна.

Все время она чувствовала, что мужчина справа крутится подле нее, имея самые неприглядные намерения.

– Не смотри направо, Виллему, – пробормотал Эльдар.

– Я знаю. Это ничего не значит, – ответила она утомленно.

– Ты на самом деле мало чем напоминаешь девчонку, – согласился он.

Это наполнило ее гордостью.

Они встали и снова обратились к Йенсу. Он оказался сразу за ними, помещение-то было маленьким.

– Перестань, – сказал Йенс, повернувшись к мужчине справа. – Здесь дамы. Йенс наклонился к ним.

– Он не совсем в своем уме, – сказал он. – Это Малте Тубренн. Думает, что все ему дозволено, так как владеет этим поместьем.

– Сын хозяина? – недоверчиво произнес Эльдар.

– Да.

– Боже мой! Какой ужас! – тихо прошептал Эльдар. Виллему была с ним полностью согласна.

– Они разумные существа? – спросила она Эльдара, ибо волнение железной рукой сжимало ее сердце.

– Разума у них еще достаточно, иначе хозяин не имел бы от них никакой пользы, – ответил тот. – Если ими руководят, они могут выполнить любые работы. Но его собственный сын! У меня это вызывает отвращение, тошноту.

– Ты в этом не одинок. Не говори мне больше о скорби! Теперь я знаю, как это чувствует человек!

– Тебе не кажется, что они могут рассказать о нас?

– Не думаю. Они просто ничего не поняли. А вот Йенс…

Эльдар повернулся к нему.

– Запомни: ты ничего не должен говорить о нас, о том, что мы были здесь. И о том, что мы придем еще. Тогда вам всем будет оказана помощь.

Йенс энергично кивнул головой.

– Ты скоро придешь?

– Да, очень скоро. Не сегодня, но скоро. Не говори никому ничего.

– Конечно. Ничего не скажу.

Виллему все время была напряжена, словно струна, чувствовала, что больше не сможет выдержать.

В течение столь короткого времени она увидела такие нечеловеческие страдания. Большего никто не смог бы вынести.

– Пойдем, – произнесла она.

В дверях она еще раз взглянула на несчастных и выскочила на свежий воздух.

Подвал так хорошо изолировали, что голоса и мольбы находившихся там людей затихли сразу, как только захлопнулась дверь. Тьма снова поглотила несчастных.

Оцепеневшая, она пошла вместе с Эльдаром в конюшню, где они должны были расстаться. Он остановился.

– У тебя даже в дыхании чувствуется дрожь, – произнес он.

Она упала на его руки. Эльдар не был человеком с тонкими чувствами, но сейчас он ее понял. Не говоря ни слова, он обнял ее и прижал безумно дрожащее тело к себе. Зубы у нее стучали, словно она побывала только что в ледяной воде. Слова, которые он намеревался сказать о том, что таких хозяев следует убивать, застряли у него в горле.

В это мгновение он понял, что встретился с более высокой культурой, чем его собственная. Перед ним открылся иной мир, где жизнь имеет другие ценности, а не только эгоистические.

Он не произнес ни слова. Не сделал ни одного необдуманного движения. Он только крепче прижал ее к себе и губами дотронулся до ее прекрасных волос.

– Эльдар, я не вынесу, – прошептала она. – Моя душа не может воспринимать такие страдания, видеть такое зло от почтенных как будто, но таких равнодушных существ в человеческом обличий. Никто не заслуживает такого обращения и менее всего эти беззащитные люди. Эльдар, я больше не могу.

– Мы освободим их, – пообещал он невнятным голосом.

– Да! Да!

«Но для чего», – подумал он удрученно.

– Эльдар, ты такой милый.

«Нет, охрани меня Бог», – подумал он, глядя на ее поднятое вверх лицо с блестящими заплаканными глазами.

– Я так искренне люблю тебя, Эльдар, – прошептала она.

До сегодняшнего дня Эльдар считал поцелуй пустой тратой времени, но необходимой подготовкой к физическому удовлетворению. Он всегда относился к нему, как к чему-то тягостному, слишком чувственному, немужскому. Сейчас он не мог выдержать, он как будто не осознавал, что делает, ибо это не сам он так непостижимо потерявший сознание, нагнулся и накрыл ее рот своими губами. Он словно утратил рассудок, как будто выпил лишнего. Она была необычайно прекрасна! Он прижал ее тело к своему, и тут она оттолкнула его и исчезла. Он только смог увидеть маленькую эльфообразную тень, быстро проскользнувшую вдоль строений.

Руки Эльдара опустели. Никогда он не чувствовал себя таким бедным. Он словно владел огромным богатством и… потерял его в тот же самый момент, когда получил его.

Не все повстанцы приехали в Ромерике. Многие собрались под руководством своих лидеров вблизи дома, где проживал их фогд.

Скоро должно начаться.

Они ждали сигнала.

Троюродные братья из Линде-аллее ехали одни. Они пока еще не встречались с повстанцами, да и не хотели устанавливать с ними контакта. Они испытывали лишь одно желание: услышать что-либо новое о Виллему. Если такие новости о ней могли существовать. Если она еще жива. Никто пока не сообщал им таких воодушевляющих известий.

А вокруг Тубренна замкнулась сеть.

Множество глаз следили за кортежем губернатора, когда он на следующий день следовал по дороге.

В кортеже было не очень много людей. Горстка плохо вооруженных слуг. Этот губернатор жил неподалеку от Кристиании и не подозревал ничего дурного.

Но слухи легко распространялись, доходя и до посторонних ушей. Люди Льда уже слышали о восстании. И не удивительно, если фогды в Ромерике тоже кое-что знали о нем.

Они посовещались между собой и к одиннадцати часам вместе со всеми своими людьми выступили в направлении Тубренна.

Повстанцам об этом не было известно.

Не знал об этом и Эльдар, который ухитрился связаться с точильщиком.

Встреча была продолжительной. Эльдар передал полученные от Виллему сведения о приезде губернатора, рассказал поразительную новость о подвале с рабами. Точильщик не удивился. В округе ходили слухи, но каждый говорил по-своему. Однако никто не знал, что обращаются с людьми столь безобразно.

Собственный сын хозяина? Омерзительно! Но неудивительно.

Эльдар получил очередные инструкции. Наряду с этим и Виллему получила указания.

Они встретились под деревом после трех часов дня. Погода не улучшилась, скорее наоборот. Днем снегопад усилился, видимость ухудшилась, а мороз стал спадать.

Виллему провела тяжелую ночь.

Поцелуи Эльдара все еще горел на ее губах, она никогда не сможет забыть его. Это было чудесно. И в тоже время она желала, чтобы он никогда ее не целовал. Сейчас ее охватило такое волнение, что она не могла ни заснуть, ни ясно думать. Тело ее тягостно и глухо тосковало по его телу, и она в мечтах о нем металась по кровати всю ночь. Она испытывала к нему отвращение за его грубость и страстно желала его, изъедаемая томлением, которое мог утолить только он с его грубостью.

«О, Боже мой, – убивалась она. – Я хочу вернуться в Элистранд. Детский и наивный. Препираться там с Домиником и Никласом, с Ирмелин и Тристаном, с Лене, сжать в объятиях маму и папу, бабушку Сесилию и дедушку Александра. О, нет, он же умер! Моего любимого, необыкновенного дедушки Александра больше нет. Я была у него в последний раз летом два года тому назад. Он был уже такой старый. Семьдесят пять лет. Я влезла к нему на кровать. Он обнял меня и просил хорошо относиться к маме и папе. Исполнила ли я его завет?» Виллему горько заплакала, не осознавая, где она находится. Плач не ослаб, когда она снова поняла, что она в Тубренне вместе со всеми его ужасами.

Итак, она встретилась с Эльдаром во дворе поместья под деревом. Он был смущен, сбит с толку, казалось, что он никогда не видел такой красоты. После того, как он вытер скамью, они сели. У них было, что рассказать о событиях этого дня.

– Виллему… Сейчас начинаются серьезные дела, кровавые.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она бесстрашно.

– Сегодня ночью начнется.

Она тяжело задышала.

– Восстание?

– Да. Оно начнется здесь.

– Как?

– Не беспокойся об этом! У нас с тобой другая задача.

– Надеюсь, вопрос идет не о убийствах? В этом я не хочу участвовать.

– Нет, наоборот. Мы будем спасать жизни.

– Прекрасно! Как?

Прямо на него смотреть у нее не хватало смелости. А он также старался избегать ее взгляда. Это было непохоже на него и приносило ей боль.

– Задача наша такова. Ты и я начинаем.

Сердце ее заколотилось.

– Это звучит ужасно. Как же?

– Когда пробьет двенадцать, нас на поле вон там за деревьями, видишь, будет ждать двуколка и телега.

Виллему бросила взгляд в указанное направление и кивнула головой.

– В них мы увезем всех живущих в подвале из поместья в пастушескую избу точильщика, расположенную в горах.

– Спасибо, Эльдар, благодарю тебя!

Он принял ее благодарность, не упомянув о том, что это была идея точильщика, а не его.

– Все должно произойти в абсолютной тишине. Нам придется заткнуть им рты. Всем. А ты должна снова раздобыть ключ. Об этом они не должны и догадываться.

– Сколько их?

– Я насчитал десять с Йенсом.

– Ему тоже следует заткнуть рот?

– Да. Он так важничает своим положением старшего, что не сможет удержать язык за зубами.

Виллему кивнула в знак согласия.

– Это я сделаю. Пожертвую своей нижней рубашкой.

Эльдар застонал.

– Не говори о нижних рубашках, когда это касается тебя, Виллему!

Она от смущения покраснела, ей показалось, что это прозвучало несколько странно.

– А что потом?

– Потрудиться придется много, пока справимся с этими беспомощными существами. Об остальном позаботятся другие.

Он помолчал секунду.

– Уверен, что справишься со всеми? Если мы их свяжем? Мне очень хочется участвовать в восстании.

– Нет, Эльдар, тебе нельзя! Ты же можешь умереть.

– Это имеет для тебя значение? – неожиданно серьезно спросил он.

– Это моя жизнь.

Эльдар больше не смог сдержаться. Он схватил ее за запястья.

– Виллему… Переспать с тобой – это все, что мне сейчас нужно.

– Нет, Эльдар, будь добр! Любовь – это совсем другое.

– Не говори глупостей! Ты никогда не испытывала наслаждения от объятий мужчины.

– Нет. Не испытывала. Ты бы хотел этого?

Он усилил хватку:

– Нет, к чертям, нет. Ты моя, только моя! Никто другой не должен крутить с тобой, трогать тебя грязными пальцами, лежать в твоих объятиях. Ты моя, моя, моя!

Она почувствовала себя не в своей тарелке.

– Эльдар, будь осторожен. За ними следят. Ты сейчас выглядишь не как брат.

– Черт с ним! Я хочу целовать тебя, Виллему, столько, сколько ты пожелаешь. Видеть твое тело, как я видел его однажды, ласкать твою кожу, все это принадлежит мне, бери меня в плен! Я хочу обладать тобой, как ни кем на свете!

Она встала. Все поплыло перед ее глазами. Двор, деревья, небо и земля. Снегопада она больше не замечала. Две противоположные силы раздирали ее душу: опьянение его словами и неудовлетворенность ими, угрызения совести…

Он также поднялся.

– Признайся, что ты хочешь! Признайся!

– Эльдар, ударь меня, быстро! За нами следят из окна.

– Я не могу… Не хочу ударять тебя!

– Ты слишком возбужден, и это видно, думаю и я тоже, и они догадаются почему.

– Я понимаю. Будет лучше, если я сделаю вид, что разозлился на тебя?

– Совершенно верно, брат!

– Но я не могу.

Она, провоцируя его, заявила:

– В таком случае ты отвратительная свинья, подонок, у которого не больше ума в голове, чем у тех бессловесных бедняг в подвале.

Это помогло. Эльдар ударил, гораздо сильнее, чем она рассчитывала.

Боль разозлила ее. Она готова была нанести ответный удар, но вспомнила свою роль, закрыла лицо руками и убежала в дом.

Хозяйка ждала ее внутри.

– Ну? Получила? – сказала она не без злорадства.

– Лучше б не было старших братьев, – всхлипнула Виллему. Из глаз полились слезы и этому помог полученный удар.

– За что он на тебя разозлился?

– Я пожаловалась, фру, на то, что трудно вставать по утрам. Я не могу окончательно проснуться, это у меня от рождения.

Ложь. Виллему привыкла вставать рано.

– Ну, и что же он сказал?

– Что нам здесь очень хорошо и, что я должна быть благодарна.

Хозяйка кивнула .согласно головой.

– А я потом сказала, что он плохо относится ко мне, и он ударил меня.

Виллему снова заплакала.

– Брат обязан воспитывать младшую сестру, – назидательно заявила хозяйка. – Он полностью прав, тебе должно быть стыдно. Иди работай, невоспитанная девчонка!

– Слушаюсь, фру, – присела Виллему в книксене и тут же убежала в свою комнату.

– Скоро, очень скоро кончится время твоего величия, бабенка, – пробормотала она сквозь зубы.

Волна тоски и тревоги охватила ее, когда она подумала о том, что может случиться с хозяевами поместья Тубренн.

Но сейчас иного выхода уже не было.

Сюда пришел даже фогд из Муберга, привлеченный слухами, которые расползались в Акерсхюсе. И вместе с ним прибыли все верные ему люди, в том числе и мужчины из поместья Воллеров.

От знакомых они слышали, что два молодых человека из рода Людей Льда днем раньше верхом на лошадях приехали в Ромерике.

Может быть, эти двое идут по следу ненавистного Эльдара из Черного леса и его девчонки, Виллему дочери Калеба из Элистранда?

Именно их больше всего хотели схватить люди Воллера. За убийство Монса Воллера и его спутника.

Поэтому они и отправились на восток.

Само собой разумеется, продатски настроенные люди пытались предупредить губернатора, гостившего в Тубренне. Но они могли проникнуть лишь до открытой местности, окружавшей поместье. На опушке леса стояли посты повстанцев.

Поэтому и губернатор, и хозяин Тубренна были в полном неведении.

К вечеру воздух потеплел, снег перешел в дождь. Но ветер все еще выл, проносясь по двору, и пожалуй сейчас еще сильнее, чем тогда, когда непогода только начиналась. Он гудел под стрехой крыши, выводил мелодии в щелях домов. На двор пала ночная темнота.

В поместье было тихо. Все молчало. Над округой царила унылая тишина. Никто не видел людей, укрывшихся на опушках леса вокруг всего открытого пространства, где они в напряжении стояли, замерзая от холода.

По дороге, ведущей к небольшой роще, неподалеку от Тубренна, скрипя, проследовала телега. Там она остановилась в ожидании.

В господском доме желтым светом горели окна. Продолжались торжества в честь губернатора и его свиты, раздавался беспорядочный шум голосов, все чаще слышался смех.

Праздник был в разгаре. Виллему крутилась весь вечер и нервничала. Необходимо было действовать.

Она извинилась перед хозяйкой дома, заявив, что чувствует себя плохо, кружится голова и она боится упасть в обморок прямо на глазах у гостей. Нет, с ней не было никакого несчастного случая, как фру могла только подумать такое, видимо, съела что-то, чего не принимает желудок. Нельзя ли ей пойти и лечь в постель?

Хозяйка внимательно посмотрела на нее. Она действительно выглядела измученной: Виллему всегда была хорошей актрисой. Никто не мог выглядеть такой больной, как она, когда ей этого хотелось.

– Убери только грязные тарелки и можешь идти. Больных нам здесь не надо.

Виллему тут же послушалась.

Она сумела забрать ключ от подвала и, спустя пару минут, была уже на улице, где ее нетерпеливо дожидался Эльдар.

– Что, черт возьми, случилось с тобой? Ты оделась тепло?

– Одела все на себя, что у меня есть, – нервно рассмеялась она.

– Тогда идем скорей! Они ждут только нас.

Кто «они» он не объяснил, но она поняла, что он имел в виду людей в лесу, которые хотели, чтобы телега убралась отсюда еще до того, как они нанесут удар.

Виллему была благодарна им за их беспокойство и несчастных слабых людях. Все-таки в мире есть человечность!

В подвале они поняли, что людей нужно в несколько раз больше. Несчастные существа не понимали, что Эльдар и Виллему желали им только хорошего. Но Эльдар обстоятельно переговорил с Йенсом, и тот, поняв все, согласился завязать себе рот и связанные руки заложить за спину. Тогда и остальные медленно и испуганно согласились на это. Один из них заупрямился и стал визжать, как недорезанный поросенок. В конце концов Эльдару пришлось сбить его с ног.

– Все это совсем не нужно, – сказал он сквозь стиснутые зубы. – Не лучше ли было пустить на всю эту развалюху красного петуха?

И она к своему разочарованию поняла, что спасать этих несчастных была не его затея. Но сейчас он слишком возбужден.

К счастью, все они привыкли ходить, привязанные друг к другу. Эльдар обмотал их веревкой, чтобы они не расползались, и все вышли на улицу.

– Подожди, – прошептала Виллему, обратившись к Эльдару. – Идите не спеша к роще, я догоню вас.

– Я один не справлюсь с ними, – прошипел Эльдар.

– Ничего, они сейчас послушны. Дай мне твой нож.

Прежде чем он успел возразить, она исчезла. Как стрела промчалась Виллему к маленькому дому среди деревьев, нашла ключ под камнем в стене и открыла дверь.

Кристина Тубренн лежала на кровати, как и прежде. Виллему перерезала ремни, искала какую-нибудь одежду, чтобы набросить на нее, а потом завернула ее в постельное белье.

– Сама можешь идти? Пришло время уходить отсюда.

Молодая женщина начала дрожать:

– Не знаю. Давно не вставала на ноги…

Она попыталась, но тут же упала.

– Обопрись на меня, нести тебя я не смогу, – прошептала Виллему. – Идем быстро, нас ждут.

Она почти тащила женщину за собой от одной стены дома к другой, пока они не оказались на открытой местности. Они уже могли в темноте видеть длинную цепочку людей.

– Это Кристина, – шепотом сообщила она Эльдару. – Она идти не может. Ты ее не сможешь понести?

– А кто поддержит подростка с раной на ноге?

– Я. Пошли!

Она попыталась не замечать ужасный запах, исходивший от подростка. Естественно, в толпе кто-то всхлипывая, кое-кто предпринимал попытки сбежать, но Эльдар был начеку.

Это был кошмарный поход. Роща была далеко, каждое мгновение они ожидали, что их обнаружат и беспомощные люди станут рвать связывающие их веревки, чтобы убежать. Они чувствовали, что это не обычная процессия на работу, они связаны сильнее обычного, не знали ни Эльдара, ни Виллему и были перепуганы их лихорадочной нервозностью. Глядя на них, она испытывала неимоверную боль.

Но иным образом добраться до рощи было невозможно.

Из темноты появилась какая-то тень. Сначала она съежилась и хотела уже бежать, но тут же увидела кучера с телегой.

«Насколько же сильным оказывается побуждение спасти себя, – подумала она удрученно. – Недавно я собиралась сделать все для этих несчастных, а уже в следующий момент почти забыла их, стремясь спасти свою собственную шкуру».

Но она знала, что немного несправедлива к себе.

Это был мгновенный порыв, вспыхнувший в ней; но как только пришла в себя, она захотела остаться. В этом она была убеждена.

С этого момента все пошло легче. Теперь ответственность несли уже не одни они, мужчина помог им погрузить всех на телегу. Некоторые энергично сопротивлялись. Начинал один, и к нему тут же присоединялись другие. В конце концов все погрузились, и Виллему так же быстро помогли подняться на повозку.

«Неужели никто не мог смазать колеса? – думала она взволнованно. – Их скрип слышен на краю света!»

Лошади шли вперед. В упряжке было две лошади, но ведь и груз тяжелый. Виллему кусала пальцы и тихонько всхлипывала.

– Спасибо празднику; хозяева в доме ничего не слышали, – сказал Эльдар.

Наконец они оказались в лесу. Из-за деревьев прямо перед ними появились несколько мужчин. Они остановили телегу.

– Эльдар из Черного леса?

– Да.

– Ты позаботишься о доставке людей до места. Знаешь, где находится пастушеская изба?

– Да, но…

– Нет, с нами ты быть не можешь. У тебя свое задание и выполняй его! Девушка будет с тобой.

Сопровождавший их мужчина соскочил с телеги и передал вожжи Эльдару.

– Нянька, – фыркнул Эльдар. – Сидеть в пастушеской избе и ухаживать за толпой обреченных идиотов, в то время как другие совершают героические поступки!

– Мне кажется, – сказала Виллему, – спасать жизнь людям больший героизм, чем лишать их жизни.

– Заткнись! – крикнул Эльдар.

Виллему сжалась в клубочек в конце телеги, откуда ей было удобно наблюдать за всеми. Они сидели словно парализованные тем, что пережили; пол, качающийся под ними, холод, лес – все незнакомое… Кристина сидела рядом с Виллему, которая обняла молодую женщину.

По лесу разносилось: «Бой может начаться. Бой за Норвегию».

В одном месте зажгли сигнальный костер. Тут же на одной из гор, расположенных вокруг Тубренна, загорелся другой. Еще один. И еще. В течение короткого времени костры запылали на большой части Акерсхюса.

Фогды видели их. Они вместе со своими людьми стояли на постах в различных пунктах.

– Они зажгли собственные погребальные костры, – сказал один из фогдов своим ближайшим помощникам. – Это наш сигнал, а не их. Позаботьтесь, чтобы ни один дьявол не смог выскочить живым!