Взаперти

Глава четвертая

Арчер

Я испытал неимоверное облегчение, когда обнаружил нитки в ее сумке, а не вещи, отчего у меня аж закружилась голова. Но до той поры, когда она сказала, что хочет уйти и что находится здесь, как в ловушке. Это моя вина? Сейчас мне не до этой проблемы. Нужно рассказать, что происходит в мире.

— Появился вирус. И он быстро распространяется. В Калифорнии и еще нескольких штатах выявлены случаи заболевания и поэтому сейчас принято решение о полном карантине. Мы должны оставаться в доме. Я собираюсь распустить работников по домам, чтобы они могли позаботиться о своих семьях.

— Мы останемся только вдвоем? — спрашивает она с небольшой ноткой обеспокоенности. — И нам нельзя будет выходить или ходить куда-либо?

— Можно покидать дом только для покупки средств первой необходимости. Например, в магазин или аптеку. Такого плана.

Жена кивает, поворачивается и идет к окну спальни, всматриваясь в воды океана.

— Мне жаль, что какое-то время тебе придется побыть взаперти, — говорю я, наблюдая за ее действиями.

Она совсем не рада тому, что придется сидеть дома вместе со мной, но совру, если скажу, что и я был не рад. По крайне мере, две недели вдвоем в доме.

— Пойду распущу персонал, — информирую ее я.

Она все еще стоит у окна, поэтому не уверен, что она меня слышала. Кинув на нее последний взгляд, ухожу на поиски начальника охраны и повара. Быстро рассказываю им о новостях и отправляю в бессрочный отпуск. Они уже знают о вирусе и пандемии, но моя жена редко смотрит новости и совсем игнорирует социальные сети.

Сердце болезненно сжимается, когда я осознаю, что реально отрезал ее от всего мира. Просто хотел обезопасить. И хотел чтобы у нее не было возможности познакомиться с кем-то еще. Я тряхнул головой, чтобы привести мысли в порядок, но это правда.

Возможно, я женился на Хейзел, поскольку любил, и знаю, что никто другой больше мне не подойдет, но для нее все совсем не так. Одна даже никогда не говорила мне о любви и никогда не пыталась поцеловать. Единственный раз, когда мы целовались, был по время свадьбы, и она была не рада этому.

Что если она выйдет из дома и познакомиться с другим мужчиной? С кем-то, в кого влюбится? Нет, я не могу допустить этого. Воспользуюсь грядущими двумя неделями, чтобы влюбить ее в себя, а когда карантин закончится, то съездим туда, куда она пожелает. Она хочет в спортзал или на какой-то мастеркласс? Без проблем. Она меня любит, и знаю, что вернется. Вечер только для девочек? Отпущу, поскольку в конце вечера она вернется ко мне домой.

Просто нужно сделать так, чтобы она нуждалась во мне и хотела так, как ее хочу я.

— Я подготовила продукты и уже готовила ужин, сэр. Вам все-то останется поставить запеканку в духовку на сорок пять минут.

Я киваю и благодарю повара Кэрол, в то время как она забирает сумку и направляется к двери. Запираю за нею дверь, и вот мы с женой одни. Осталось только спланировать, как влюбить ее в себя без памяти.

Ни один из предыдущих планов не сработал, но теперь здесь только мы и никаких отвлекающих людей. Теперь я могу показать ей, насколько она мне дорога, и покажу это любовью и вниманием. Если уж и это не сработает, то в конце концов я отпущу ее.

Игнорирую боль в груди, которая появляется при последней мысли, и направляюсь в спальню. Жена все еще стоит перед окном, наблюдая за волнами.

— Полагаю, выходить к воде разрешается.

Мы живем на изолированной части пляжа, поэтому заниматься серфингом и плаванием, полагаю, все-таки можно. Жена поворачивается и устремляет на меня взгляд, мило улыбаясь, а мое сердце разгоняется до бешенной скорости. Как она так все время действует на меня? Каждый раз когда она смотрит на меня своими зелеными глазами, мне кажется, что мне море по колено.

— Неужели я такая предсказуемая? — спрашивает она с застенчивой улыбкой, а затем разувается и отбуцивает ногой туфли к шкафу.

— Просто знаю, насколько ты любишь воду. Кэрол оставила нам ужин, если ты голодна.

— Да, умираю от голода.

Она проходит мимо меня, а я следую за нею, наслаждаясь покачиванием ее бедер, пока мы спускаемся по лестнице и идем на кухню.

— Еще она оставила запеканку и инструкцию, как ее доготовить.

— Ох, это ее куриная тетраццини? — задает вопрос Хейзел, и могу поклясться, что у нее побежали слюнки.

— Да, — отвечаю ей, не упоминая о том, что именно я попросил ее приготовить это блюдо, поскольку у жены вчера начались месячные, и сегодня она бы по привычке насыщалась любимой едой. Куриный тетраццини — ее любимая запеканка, а также маленькие печенья, что продаются на одной полке с маслом. Знаю, поскольку вчера заезжал в магазин и купил несколько по дороге домой. А еще шоколадный торт с кремом в холодильнике, который я тоже прикупил вчера, и бутылка ее любимого красного вина в подвале.

Хейзел смотрит на суп и салат, которые Кэрол приготовила на обед, а затем переводит свой горящий желанием взгляд на подготовленную запеканку в холодильнике.

— А давай приготовим запеканку сейчас? — предлагаю ей, и ее лицо мгновенно озаряется.

— Правда? — переспрашивает она, но я уже вытащил форму из холодильника.

— Так точно, — отвечаю. Сделаю все возможное для твоего счастья. Последнюю фразу я не произношу вслух, но она чуть не слетает с языка.

Я разогреваю духовку, а Хейзел прячет остальные блюда в холодильник. Она что-то напевает себе под нос, и я улыбаюсь, ставя форму в духовку.

Все уже налаживается.