Взаперти

Глава седьмая

Хейзел

Прошла целая неделя. Мы провели ее с мужем наедине, и все определенно стало по-другому. У нас появился новый распорядок дня. Тот, где мы почти стали неразлучны. Мы просыпаемся, готовим завтрак, идем гулять по пляжу, обедаем, потом он работает на ноутбуке, а я немного занимаюсь йогой. Каждую ночь мы обнимаемся в постели и засыпаем в обнимку.

Это реальное счастье. Все, чего я когда-либо хотела от жизни, от брака, но я не могу удержаться от того, чтобы не задать один вопрос. Это реально?

И не могу отделаться от мысли, что все это закончится так же внезапно, как и началось. Почему он вдруг стал таким нежным? Что на него нашло? Я накладываю картофельное пюре по тарелкам, наблюдая за мужем. Он говорит о каком-то новом приложении, в которое инвестирует, но все, на чем я могу сосредоточиться, это почему именно сейчас? Почему он сейчас ведет себя со мной как муж? Что изменилось?

Он спрашивает меня, как прошел серфинг сегодня утром, и я уклончиво угукаю. Думаю, он понимает, что меня что-то беспокоит, но ничего не говорит. Во всяком случае, пока что, но я вижу озабоченность и беспокойство в его глазах и знаю, что скоро он задаст вопросы. Удивительно, насколько хорошо я научилась читать выражения его лица и предугадывать за последние несколько недель, что он будет делать.

Я ем картофельное пюре, тишина заполняет пространство между нами, но мы оба едим. Я чувствую, как напряжение между нами расползается, поднимаясь все выше с каждой секундой, и когда Арчер тянется за вином, меня прорывает. Я больше не могу этого терпеть.

— Почему ты так нежен со мной? — спрашиваю я, и мой голос звучит громче, чем я того хотела.

Арчер колеблется, поднося бокал к губам, и его глаза встречаются с моими.

— Ты бы предпочла, чтобы я был груб? — спрашивает он, растерянность видна на его лице.

Я рассмеялась над этим и над тем, как удивился он этому вопросу, но мне не нужно много времени, чтобы протрезветь и вернуться к теме.

— Нет, я имею в виду, почему ты в последнее время так хорошо относишься ко мне? Что изменилось?

— Я всегда был добр к тебе.

— Но мы никогда не были такими, — говорю я, указывая между нами пальцем. — Мы никогда не были так близки.

— Ну, обычно ты меня отталкиваешь. Теперь, когда нас здесь только двое, возможно, ты наконец это замечаешь. Может быть, ты наконец впустишь меня? — предполагает он.

— А как насчет всех этих прикосновений? Почему мы вдруг ведем себя как настоящая семейная пара?

Мое сердце колотится, и мне кажется, что этот момент огромен. Как будто все, что он говорит, может навсегда изменить наши отношения.

— Я всегда хотел, чтобы мы были настоящей семьей. Мне всегда хочется прикасаться к тебе, — тихо говорит он.

— Тогда почему ты не сделал этого раньше? Почему все это время было не так? — спрашиваю я, и мне приходится быстро моргать, поскольку от желания плакать горло сводит спазмом, а слезы подступают к глазам.

— Я слышал, что ты сказал в день нашей свадьбы, помнишь? — тихо спрашивает он.

У меня сводит живот от того, что я понимаю, что он знал, что я сказала отцу.

— Почему ты захотел жениться на мне?

— Потому что…

— Почему? — Я плачу.

Мне нужно, чтобы он открылся, рассказал мне, что он думает, что чувствует. Мне нужно нечто большее, чем эти односложные ответы.

— Потому что я тебя люблю.