Взгляд из прошлого (СИ)

Глава 40

Раны заживали на мне, как на бездомной бродячей собаке. Сотрясение быстро прошло, что говорит о том что, либо сотрясаться нечему, либо у меня крепкая голова. Надеюсь на последнее… Синяки из фиолетовых превратились в бледно-желтые. В принципе, я перестал быть похожим на пропойцу бомжа, что радовало, так как через день возвращается Алиса.

Самое обидное, что я не принимаю участия во всем том, что связано с семьей Адашевых. Точнее я присутствую, слушаю, но руководит всем этим парадом другой человек… Вот тут я и вспомнил слова Руслана, про то, как Давид рвался в бой, а его задвигали на задний ряд со словами: «Иди, мальчик, не мешай»… Но я то не мальчик, а целый генерал-майор, все уважительно кивают, но делают так, как надо им…

К приезду Алисы события стали набирать обороты. Как только Камилю сообщили что я умер, все это осиное гнездо зашевелилось, зажужжало и занервничало.

Почти каждый день Камиль подолгу сидел в своем кабинете с Каримом и что-то обсуждал. Да, позиция Исланбекова-младшего ухудшилась, если на него ранее завели уголовное дело и он был под подпиской о невыезде, то после ареста Саныча, его взяли под стражу и расследование пошло более активно. Теперь никто не сможет вставить палки в колеса, и каждый получит то, что заслуживает.

Камиль тоже стал нервным и дерганным. Я уверен, что мои коллеги уже успели раскрутить старую историю о смерти родителей Алисы, да, тут играет большую роль то, что срок давности прошел… Даже если Камиль и сознается, поезд ушел… Поэтому надо брать на горячем, а старые «заслуги» будут отягчающими обстоятельствами.

Прибывает рейс Гонконг-Москва…

Я стою в зале для прибытия международных рейсов, подпираю стену. Алиса знает, что я здесь, но не подойду. Я просто пришел посмотреть на нее…, а вмешивать в события не имею права.

Вижу, как в зал заходит Камиль с новым начальником охраны, точнее с моим бывшим замом. Он внимательно смотрит в толпу вновь прибывших и пытается выцепить взглядом Алису, но ее нет. Нервничает, переминается с ноги на ногу, что-то говорит охраннику и активно жестикулирует… Да, Камиль весь на нервах. Чует своей жопой, что адский огонь уже припекает. Усмехнулся и вмиг напрягся, я чувствую ее приближение. Вот ведь незадача, знакомы всего ничего, а как сто лет вместе… Алиса только собирается позвонить, а я это уже знаю. Иногда замечаю, что она озвучивает мысли, которые у меня в голове… и продолжает начатые мною предложения.

Вот она отделяется от толпы и направляется к выходу, где ее и ловит Камиль. Она не удивлена, не расстроена, просто, как до начала нашего общения, холодна и неприступна. Кусок льда, глыба. На лице ноль эмоций, и даже отсюда вижу, что глаза, как две льдинки.

Охранник забирает у нее чемодан, а Камиль берет ее под руку.

На доли секунды мы встречаемся взглядами. Я подмигнул и улыбнулся, качнул головой, чтобы не привлекала внимание, а она только облизала губы и последовала за дядей.

Ну что — это начало конца…

На сегодняшний вечер семья Камиля Адашева подготовила дом к праздничному событию — свадьбе. Был накрыт стол, учтивые официанты обслуживали немногочисленных гостей, арка с цветами и выездной регистратор… Скромно, по-домашнему… Лишних никого. Камиль с женой и Мадиной. Тагир улетел поправлять здоровье, а средний сын Шамиль заканчивает обучение в Германии. Со стороны жениха присутствовали только сыновья — пять штук…

У меня прямо дежавю… Природа, дом, группа захвата, пленница…, только теперь на месте Давида — я. А, ну и сейчас не четыре часа ночи, только семь…

Пока гости мило общались во дворе, обговаривая дальнейшие планы на жизнь, один из официантов пропустил меня на территорию дома. Поднимаюсь по лестнице в комнату Алисы, открываю дверь и застываю на пороге. Алиса сидит за косметическим столиком и, подперев щеку рукой, рассматривает себя. Закрываю дверь.

— Ты очень красивая, — да, Камиль не поскупился. Белое платье, прическа, макияж, — но все это тебя старит, кроме платья, конечно, — показываю рукой на лицо.

Алиса поворачивает ко мне голову, а в глазах слезы. Прямо как тогда, в день первой ночевки у меня дома. Она поднимается, подходит ко мне и обнимает за талию. Слышу ее тяжелое дыхание, я понимаю, что она сдерживается.

— Не бойся, я буду рядом, — шепчу ей в макушку.

— Я боюсь за тебя, — отвечает так же шепотом она.

Пальцами цепляю ее подбородок и поднимаю голову. Смотрим глаза в глаза, и без слов понятно, что мы — весь мир друг для друга. Я не смогу без нее, она не сможет без меня…

Раз за разом ловлю себя на том, что забываю дышать, что сердце сжимается и отчаянно пытается протолкнуть кровь по сосудам, пульс стучит в висках, но страха нет, это что-то другое, неведомое…

Нежно целую ее в губы. Вдыхаю ее запах.

— Все будет хорошо, — как мантру повторяю я.

Она делает шаг назад, размыкая руки. Вижу, что храбрится, старается заменить страх и тревогу чем-то другим… — безразличием, нарочитым равнодушием и пытается шутить.

— Ты тоже сегодня по-особенному хорош, — говорит, закусив губу.

— Ну не каждый же день жену приходится замуж выдавать? Повод, как говорится, торжественный. Вот, костюм новый купил, рубашку белую…, - улыбаюсь ей.

— А что будет, когда регистратор увидит печать в паспорте?

— Расстроятся, наверное?

Тут внизу стал доноситься шум. Кто-то поднимается по ступенькам. Я сделал шаг за дверь, которая через секунду распахнулась.

— Ты идешь, — спрашивает Мадина, — время…, - и стучит пальцем по часам на руке.

— Бегу, спотыкаясь… А то вдруг жених не дождется, — одной рукой Алиса придерживает дверь, не пуская Мадину в комнату, а второй разворачивает ее к выходу.

Как только Мадина не видит, Алиса подмигивает мне, криво улыбается и делает шаг за дверь. Все. Началось.

Как только дверь закрывается, подхожу к окну и наблюдаю за разворачивающимся во дворе действом. Окна комнаты Алисы выходят как раз во двор, где собрались немногочисленные гости. Вот выходит Мадина, а следом за нею и Алиса. Теперь и я могу спуститься вниз.

Стал в тени дома. Все увлечены процессом, и никто не обращает на меня внимание.

Алиса с Каримом стоят у небольшого столика, напротив них — регистратор и импровизированная арка из цветов.

— Давайте начинать, — говорит Камиль, видно, что ему не терпится закончить начатое.

Грузный мужичок прочищает горло и начинает свою пламенную речь.

— Дорогие гости, рад приветствовать ВАС на официальной церемонии бракосочетания. Дорогие молодые, — ага, особенно Карим, — любовь — это большое сокровище, дарованное человеку. Ваша жизнь как песочные часы, два хрупких сосуда…, - даже слушать противно. Честно, я рад, что всю эту бредятину не говорили у нас на росписи, а просто веселый работник консульства от души нас поздравил. — Перед тем как официально заключить ваш брак я хотела бы услышать является ли ваше желание свободным, искренним и взаимным, с открытым ли сердцем, по собственному ли желанию и доброй воле вы заключаете брак? Прошу ответить вас жених:

— Да, — еще бы он сказал нет.

Прошу ответить вас невеста:

— Нет.

— Не обращайте внимание, она у нас с юмором, — говорит жена Камиля. На что регистратор только кивнул. Ему не интересно, он делает свою работу, за которую платят.

— В соответствии с семейным кодексом российской федерации ваше взаимное согласие дает мне право зарегистрировать Ваш брак, — в этот момент он открывает паспорт Карима, там, наверное, и места нет для печати, столько браков у него было. Следующий — паспорт Алисы. Он стоит и долго в него пялится, потом что-то бормочет и…, - так она уже замужем… И штамп не погашен.

Минутная тишина. Первым соображает Камиль. Подходит к регистратору и выхватывает паспорт, долго смотрит, хотя что там рассматривать, несколько написанных слов?

— Вот ведь, сука, — это он обо мне что ли? — К маме он ездил…, - шипит Камиль, — он мертв, — говорит Камиль поворачивая голову к регистратору, — его нет в живых.

— Я так не могу, мне нужно свидетельство о смерти и вообще, мы так не договаривались.

Камиль хватает за грудки мужичка, а тот, как желейный торт начинает трястись. Ладно, пора воскресать… Выхожу из своего укрытия и направляюсь к компании. Камиль сразу замечает меня и в его глазах сначала мелькает удивление, потом понимание, что вот он — конец, ну и ясное дело — злость.

— Глеб, рад тебя видеть в здравии.

— Да что ты? Ну пусть будет так…, - мне не нравится, что Камиль стоит за спиной Алисы и я не вижу, что у него в руках.

— Ты ведь все знаешь? — интересуется Камиль.

— Что именно? Что ты убил родителей Алисы или то, что спишь и видишь себя хозяином всего предприятия, а или то, как хотел женить Каримы на Алисе, а ее после свадьбы ликвидировать, — с каждым моим словом Камиль только сильнее сжимал челюсти, а его лицо стало багровым.

— Что ты знаешь? Равиль всю жизнь был любимым сынком, все ему… Родители вечно смотрели и молились на него, как на бога. А я! Я старше, а был всегда в его тени… Даже после смерти родители меня всегда тыкали, что Равиль то, Равиль сё… И померли в тоске за ним, а я, как пустое место. Чем я хуже?

— Как из завести можно было убить своего собственного брата? — спрашивает Алиса. Смотрю на нее, а она вся белая, как мел, того гляди и в обморок бухнется.

— И тебя не должно быть, — шипит Камиль, — я чуть-чуть не успел, а все из-за него, — и головой в мою сторону махнул. — Кто знал, что они раньше приедут? Тебя не должно быть…

В этот момент Камиль что-то выхватывает… и выстрел.

Белое платье Алисы окрашивается в красный цвет.