Взгляд врага

Глава 1

Около пяти часов утра из дверей ночного клуба на улицу потянулись утомленные долгим весельем люди. Выглядели они не лучшим образом. Во всяком случае, я им не завидовал. Щурясь от солнечного света, слегка пошатываясь и позевывая, они напоминали на удивление чистых шахтеров, только что вылезших из шахты на поверхность и теперь пытающихся освоиться в наземном мире. Однако присутствие в этой разноцветной толпе девушек нежного возраста доказывало, что это все-таки не шахтеры, а представители другого, не менее тяжкого ремесла. Профессиональные ловцы кайфа.

Поток людей, выбиравшихся из клуба, постепенно редел, а нужного мне человека все не было. Я понял, что придется действовать по принципу Магомета — самому идти к дверям, над которыми продолжали мигать светящиеся буквы «Метро». Черт его знает, что означало это название. Никакого метро в Городе не было.

Я вылез из машины и захлопнул дверцу. Было довольно тепло, как и должно быть в середине июня. У меня в машине на всякий случай имелась спортивная куртка, и похолодание на пяток градусов я бы пережил без проблем. Что касается всех этих девушек и дам в символической длины юбчонках и прозрачных платьицах, то им с погодой просто повезло, иначе их кожа покрылась бы пузырьками, как у мороженых куриц, и кавалеры в страхе бы разбежались. Тем более что лишь немногие посетители клуба «Метро» приехали на своих машинах. Большая часть выходивших из клуба поворачивала налево, к автобусной остановке. Остальные двигались в мою сторону, к автостоянке. У этих остальных были на удивление хорошие машины, в основном иномарки, хотя их владельцам исполнилось лишь лет по восемнадцать-двадцать. Я не испытывал по этому поводу ни зависти, ни обиды. На мою машину никто не бросал восхищенных взглядов, но у нее был один большой плюс: ее никто не пытался угнать.

Я неторопливо зашагал к дверям клуба, сторонясь, пропуская владельцев дорогих автомобилей и их дорогих подруг. Сейчас было самое время, чтобы проникнуть в клуб и поискать там того, кто был мне так нужен. Может быть, он предчувствовал, что здесь его поджидаю я? Тогда ему стоило затаиться.

На входе не было ни одного охранника. Что ж, понятно. Тоже люди, устали за ночь.

Я вошел внутрь и поморщился от ударившей по ушам музыки. Танцующих на площадке почти не осталось, только какие-то маньяки от хореографии выделывали странные па в дальнем углу. Тем не менее колонки надрывались в оглушительном техно-бите. Это напоминало уханье филина в сопровождении звуков электропил. Наверное, у меня старомодные вкусы.

На полу валялись цветные бумажные ленты, лопнувшие воздушные шарики, похожие на цветные использованные презервативы, и презервативы, похожие на лопнувшие шарики. Было много банок из-под пива и колы. Чувствовалось, что здесь проводили время с толком.

Было темно и душно. Темноту периодически нарушали лучи стробоскопов, а вот с кондиционерами явно было не все в порядке. Если бы я работал на службу санитарного контроля, я бы зафиксировал это нарушение. Но я работал не на санитарный контроль.

Я подумал, что стоило взять фонарик, чтобы светить в лица тем молодым людям, что спали в самых неожиданных позах — на полу, на столах, сидя на стульях у стойки бара. Откуда-то появились двое охранников и стали их расталкивать, а затем бесцеремонно тащить к выходу. Клуб готовился к закрытию, и я ускорил шаг.

Нужного мне парня не было ни в баре, ни в зале игровых автоматов. Он вполне мог забраться куда-нибудь наверх, в служебные помещения. Он был способен на такое, этот шустрый молодой человек. Я подозревал, что охрана не пустит его наверх, но попытка не пытка.

По пути к лестнице я заглянул в туалеты. Сначала в женский. Не потому, что я сексуальный извращенец, просто дверь женского туалета была первой. Там не было ничего интересного — накурено и пусто.

В мужском туалете табачный дым был еще плотнее, сквозь него я разглядел двоих. Длинный худой парень с бледным лицом стоял у писсуара, упершись головой в стену. Его джинсы были расстегнуты, а глаза закрыты. Трудно сказать, сколько он уже здесь простоял и чего ждал.

Я схватил его за волосы и повернул лицом к себе. Глаза остались закрытыми, и тогда я дважды хлопнул его ладонью по лицу. Это подействовало. Держался я от парня на расстоянии вытянутой руки: от него исходил коктейль запахов из части пива, части блевотины, двух частей пота.

Я сказал:

— Пошел вон, пока охрана не заявилась...

Может быть, он меня и не понял, но словам сопутствовал сильный толчок. Получив направление в нужную сторону, длинный вывалился из туалета и пошел по коридору, для верности отирая стену плечом.

Оставался второй. Он сидел на полу, широко разбросав ноги в голубых джинсах, опустив голову на грудь и не подавая признаков жизни. Хороший черный пиджак — наверное, «Армани» — был на левом плече испачкан мелом. Я присел рядом и приподнял парню подбородок, чтобы заглянуть в лицо. Парень что-то бормотал во сне. Кого-то куда-то посылал. Хорошее занятие.

Я встал и посмотрел на часы. Двадцать три минуты шестого. Приличные люди в такое время еще спят и видят сны. А тут...

Я ударил парня ногой по ребрам и сказал:

— Доброе утро, сволочь.

Это не произвело на него особого впечатления. Он замычал, дернул ногой и остался сидеть, как сидел. С закрытыми глазами.

Пришлось прибегнуть к другим методам экстренного пробуждения. Я подошел к ближайшей раковине и открыл кран холодной воды. Подставив под кран большой палец, я направил струю на парня. Того самого, которого я искал и нашел в мужском туалете клуба «Метро». Если подумать, то именно мне и следовало его искать. К несчастью, думать вовремя у меня получалось все реже и реже. Вероятно, это возрастное.

На второй минуте водных процедур парень стал подавать признаки жизни. Он закрутил головой, задергал руками. Потом открыл глаза. Они оказались небесно-голубого цвета: до этого приходилось видеть лишь черно-белые фотографии этого типа.

Похлопав ресницами, он медленно поднял правую руку, защищаясь от водяной струи, сморщился, как обиженный ребенок, и прошипел:

— Какого хера тут...

Это служило верным признаком того, что парень пришел в себя, адекватно воспринимает происходящее и готов к серьезному разговору.

Я закрыл кран и снова ударил его ногой в бок. Парень вскрикнул и подтянул ноги к животу, бросив на меня изумленный взгляд, словно ожидал, что я преподнесу ему букет роз, но коварно обманул.

Конечно, бить беспомощного человека — это не по-джентльменски. Но я никогда и не считал себя джентльменом. Это во-первых. А во-вторых, жизнь такова, черт ее побери, что соблюдающий правила всегда остается в проигрыше. Уж лучше я буду нарушать правила, но останусь живым и относительно здоровым.

— Доброе утро, сволочь, — повторил я. Парень не нашел ничего лучшего, как проскулить свое:

— Какого хера?!

Очевидно, с утра он соображал туго, и слова с трудом приходили в его растрепанную головку. Я ударил его еще раз, теперь в солнечное сплетение. По себе знаю, что после таких ударов пару секунд будто не дышишь и не живешь. Я терпеливо выждал эту пару секунд, потом присел на корточки, ухватил несчастного двумя пальцами за мочку уха и дернул к себе.

Он взвизгнул, как поросенок. Как испуганный поросенок. Этого я и добивался.

— Ты меня слушаешь? — спросил я.

— Да, — пискнул он, вывернул голову так, чтобы уху не было столь больно.

— Внимательно слушаешь?

— Да! Да!

— Слушай и запоминай. Ты — Артур, так?

— Так...

— Ты продаешь наркотики...

— Нет! — заученно выкрикнул он и получил удар кулаком в пах. Негромкий вой и попытка изобразить потерю сознания. Неудачная попытка.

— Я не из милиции, придурок. Так что не ври. Ты продаешь наркотики?

Он молча кивнул.

Парень боялся, что у меня диктофон. Ладно, черт с ним.

— Ты продаешь наркотики своим знакомым. Например, у тебя есть знакомый по фамилии Фокин. Ты продавал ему марихуану. Таблетки. Так?

Он кивает.

— Я здесь для того, чтобы сообщить тебе новость. Неприятную. Фокин соскакивает. Он не будет больше покупать, а ты не будешь ему больше продавать. Если ты приблизишься к нему ближе, чем на десять метров, я ударю тебя по-настоящему. Пока я только разминался. Врубился? Оставь Фокина. Иначе будешь иметь дело со мной. А может, и с милицией.

Я поднялся и отряхнул брюки. Артур наконец-то отдышался, поднял на меня голубые глаза и поинтересовался:

— Ты кто?

— Не твое собачье дело. Твое собачье дело — запомнить то, что я сказал.

— Пусть соскакивает, — пропыхтел Артур, пытаясь встать. — Но только пусть сперва рассчитается... Знаешь, сколько он должен?

— Знаю. Забудь об этом.

— Ты что?! Охренел?! — Голубые глаза едва не выскочили из орбит. — Если ты деловой, то понимаешь: это, блин, бизнес.

— Мне плевать на твой бизнес, — сказал я. — Мне плевать на тебя. Сегодня было предупреждение.

Я запустил руку в карман брюк — там лежала пачка жевательной резинки, а после проведенной в машине ночи во рту у меня отнюдь не благоухало. Артур тревожно скользнул взглядом вслед за моей рукой и замер. Потом облизал пересохшие губы — вынимать руку я не торопился — и сказал:

— Ладно, хрен с вами со всеми...

— Приятно, что с тобой можно договориться по-человечески, — подвел я итог разговору.

— Можно, — с ухмылкой кивнул Артур, держась за живот. — Слушай, а кто ты все-таки такой? Почему я тебя не знаю? На кого ты работаешь?

— А ты уверен, что я пришел сюда, чтобы отвечать на твои вопросы?

Он не ответил, опасливо поглядывая на мою руку, засунутую в карман брюк. А мне его ответы были не нужны. Я вышел из туалета, оставив Артура чуть в более потрепанном состоянии, нежели то, в котором я его обнаружил. Ничего, очухается: такие люди обладают природным умением выкручиваться из любых ситуаций. Пара пинков ранним утром для них обычная процедура.

В коридоре я разминулся с охранником. Он подозрительно покосился, но я шел к выходу, и разошлись мы мирно, без лишних вопросов.

Выйдя на улицу, я остановился и глубоко вдохнул. После клубных запахов обычный набор городской отравы казался ароматом девственного леса. Только птиц не было слышно, их заглушали проносившиеся по дороге машины.

На стоянке к этому времени остались лишь две машины. «БМВ» цвета «синий металлик», очевидно, принадлежал Артуру. Вторая машина принадлежала мне. Грязно-белая «Ока». Правый бок ее был слегка помят. В таком виде я мог смело оставлять ее на ночь у подъезда своего дома. Один мой знакомый, оснастивший свою «девятку» противоугонными устройствами стоимостью в половину самого автомобиля, тем не менее просыпался от кошмарных снов на тему угона и страшно мне завидовал. Но ездить на чем-нибудь подобном он не решался. Гордость. Я его понимаю, как понимаю и тех людей, для которых машина — это рабочий инструмент. Бизнесмена, который ездит на «Запорожце», никто не воспримет всерьез. К счастью, я не бизнесмен. Меня встречают не по машине. И мне нужно от своей колымаги, чтобы она бегала в хорошем темпе, не ломаясь посреди дороги и не подманивая угонщиков. И то и другое у моей машины на уровне. Бывший вор Сидоров, которому я когда-то помог не загреметь на зону по ложному обвинению, теперь работал в автосервисе. В благодарность за прошлое он и его парни хорошенько поработали с моей «Окой», и от первоначальной начинки почти ничего не осталось. Что-то поставили от «Фольксвагена», что-то соорудили сами. Гоночного автомобиля не вышло, но на «БМВ» я сейчас смотрел без зависти.

Особенно если вспомнить, в каком состоянии сейчас находился хозяин «БМВ».

Я положил в рот пластинку жевательной резинки и на всякий случай записал номер «БМВ». Может, пригодится.

После этого я наконец поехал домой.