Взгляд врага

Глава 34

Макс никогда не одобрял мое книжное увлечение. Он утверждал, что все равно никаких практических познаний я из этих томов не почерпну. Он был не прав.

Среди прочих мыслей, на которые меня навело чтение историй королевских династий, была и такая: ранее войны были куда менее кровопролитными, потому что люди были вынуждены убивать друг друга вручную. Вспарывать ножами животы, перерубать мечами кости и сухожилия, пробивать черепа — не каждому такое под силу.

Зато в наши дни техника все упростила. За что мы все и любим технику. Артиллерист не видит, как разрываются на части тела людей после его выстрела. Летчик не видит мертвых детей, лежащих на улицах города после бомбардировки. Они все — убийцы на расстоянии — сохраняют духовное равновесие и чистые руки.

Пистолет — оружие ближнего боя. Ты не рвешь врагу глотку зубами, но ты видишь его кровь. Ты видишь ужас и боль в его глазах.

Я надеялся, что мы обойдемся без крови. Господи, я совсем не хотел их убивать. Но кто позаботился о том, чтобы у меня был выбор? У меня не было этого выбора. У меня перед глазами были четверо людей, для которых вопрос моей собственной смерти даже не был вопросом. У меня перед глазами был Гарик, которого мой звонок вытащил из-за праздничного стола. У меня перед глазами была Кристина, поверившая мне. У меня перед глазами были Фокины, которые мне не верили, но дело заключалось в том, что, кроме меня, им никто не мог помочь.

Такой получился расклад.

Артур в своей рубашечке-поло, с черными, аккуратно причесанными волосами был похож на какого-то киноактера. У Пети на правой руке я заметил обручальное кольцо. Наверное, он был хорошей стеной, за которой существовала его семья. Белый — я не знал, как его зовут, — вообще был противником насилия. Он пытался нас развести. Юра... Юра был двурушником, это недостаток. Серьезный недостаток. Возможно, ему платили в милиции меньше, чем он хотел. Это я тоже могу понять.

Все мы нормальные парни. Мы могли расти в одном дворе, учиться в одной школе, вместе ездить за город с женами и детьми.

Но что-то нас разделило. Что-то заставило нас разойтись по разные стороны комнаты и судорожно стиснуть рукоятки пистолетов. Что-то заставило нас ненавидеть друг друга.

Что? Принципы? Опять это дурацкое слово. Сидоров бы меня сейчас не понял.

В комнате вдруг стало шумно.