Взрывная карамель для миллиардера (СИ)

Глава 27

Лера

Еле дождалась окончания рабочего дня!

Смотреть боссу в лицо стыдно. Хорошо, что он мне просто прислал сообщение и отпустил. Интересно, он теперь меня уволит?

Сначала Орлов запер дверь и хотел… Хотел меня… Меня можно хотеть? А почему собственно нет?

Стоит вспомнить, как он расстегнул блузку и убрал мои руки, не давая заслонить откровенное кружевное бельё, и кончики ушей вспыхивают, жар разливается в груди, а еще пощипывают соски.

Какие непривычные пугающие ощущения, они будоражат всё внутри и заставляют желать продолжения.

Это босс засунул мне комплект белья, а Светка заставила надеть. Как же я выглядела в его глазах? Как настоящая шалава?

На этих мыслях становится грустно. Наверное, такая я и есть… Не зря Олег кричал и обзывался. Я, действительно, дала повод.

Да, я сказала «нет». Но внутри я сомневалась! Я так хотела продолжения. Никогда раньше я не мечтала ни о ком из мужчин. Даже с собственным мужем не испытывала ничего подобного.

И это неправильно.

Может и к лучшему, если Орлов меня выгонит. Правда, где мне найти работу и такую зарплату — остаётся основным вопросом. Поэтому после ухода Олега я продолжаю усердно работать, не отсвечиваю и молюсь, чтобы Орлов образумился.

У него, вообще, на понедельник УЗИ малого таза с какой-то девушкой назначено. Босс явно не имеет никаких серьезных мыслей в мою сторону. А что, ты Лера хотела? Такую работу, да за такие деньги, вот за такие услуги личного характера и дают. Ты думала, тебе за умную головку досталось? А не за красивые глазки? Эх, и то, и другое — еще большой вопрос…

Хотя, где-то глубоко внутри все-таки приятно. Я и, правда, кажусь ему красивой? Наматываю кончик локона на палец. И, наконец, дозваниваюсь третьему помощнику одного из наших «больших» партнёров.

Бинго! У нас получается согласовать встречу на вторник. Сроки по их контракту горят, и я знаю, что Орлов уже даже подзабил на «плюшки», которые можно было бы урвать у партнёра. Кто молодец? Лера — умничка! Сама себя не похвалишь — никто не похвалит.

Все сегодня на меня только злятся.

Олег приходил обзывался, Орлов чуть не подрался с ним, а потом хлопнул дверью и общался через планшет.

Впереди выходные, молюсь Богу, чтобы босс остыл и не стал меня увольнять. Я же пришла сюда работать. Я и работаю. Очень стараюсь.

А выполнять интимные прихоти… мы так не договаривались.

Вздыхаю, собираю монатки и тащусь в ночной клуб.

У кого-то конец рабочей недели — а кого-то мытарства только начинаются. Очень надеюсь, что это — мой первый и единственный вечер в клубе. Ну, Володя, не подведи. Мне жизненно необходима флэшка с записью.

Ничего не предвещает беды.

Если не считать десять пропущенных от Олега. Как же достал.

Знаю ведь, стоит ответить с снова он выльет на меня ушат помоев. Мечтаю о разводе. Будет официальная бумажка — и даже разговаривать не стану больше с козлом. Счастливо оставаться со своей шалавёнкой — вот, кто реально проститутка. Но об этом я ему сообщать не собираюсь. Не моё дело.

Владимир шифруется, отводит меня в укромный уголок и засовывает в карман джинсов флэшку — заодно щупает за задницу и наклоняется слишком близко.

Молчу. Терплю. Он шепчет:

— Будет наш маленький секрет. Никому ни слова.

Выдавливаю улыбку и благодарю.

— Не забудь про обещанный кофе.

Он провожает на кухню.

В середине вечера в клубе меня ставят обслуживать ВИП-зону. Там собирается мальчишник. Девочки обсуждают больших боссов, которые оставляют щедрые чаевые.

И всё бы хорошо, но на полпути меня догоняет самая наглая из официанток. Маша тянется забрать у меня поднос с бокалами и дорогущим шампанским.

— Осторожнее, ты хоть представляешь, сколько такая бутылка стоит?

С ужасом наблюдаю, как бутылка качнулась, но устояла. Выдыхаю с облегчением.

Маша перестает вырывать поднос, но руки загребущие тянуть продолжает:

— Тебя Анатолий Петрович срочно требует, а столик из ВИПки мне отдали.

Как так? Зачем я владельцу клуба?

Уныло тащусь в кабинет к моему мучителю. Что ему надо? Я здесь всего первый вечер работаю. Всё хорошо. Клиенты довольны, с персоналом более-менее общий язык нашла. На работу пришла вовремя.

Выдыхаю. Вежливо стучусь, заглядываю в кабинет.

Анатолий Петрович отрывается от бумаг, откидывается в огромном офисном кресле — не кресло, а настоящий трон — удобно ему, наверное. Не то, что с подносом бегать целый вечер.

Владелец не спешит начать разговор. Рассматривает. Нагнетает. Что у него еще на уме?

Становится не по себе. Чувствую подвох. И столик с ВИП зоны Машке отдали.

— Вызывали? — голос отчего-то срывается, откашливаюсь.

Анатолий Петрович барабанит пальцами по внушительному столу из красного дерева.

— Виола только что отзвонилась. Говорит, ногу подвернула. Сейчас в травм пункте. Танцевать сегодня некому.

Вот, стерва! Я почти уверена, что любовница мужа специально подстроила мне эту пакость.

Меня прошибает холодным потом, когда я догадываюсь, зачем вызвал Анатолий Петрович. Мои глаза медленно округляются. Уже открываю рот, чтобы возразить, но он опережает:

— Лерочка, поздравляю. Сегодня ваш первый выход.

Как? Я не смогу. Я, вообще, не собиралась. Думала, заберу флэшку и решу все вопросы с большим боссом у нас в корпорации. Ну, поработаю официанткой ночь или несколько, пока не улажу проблему. Владелец же сам говорил, чтобы я попривыкла… А теперь заставляет лезть на сцену?

Флэшка в кармане — но это пока лишь половина вопроса. Надо еще посмотреть, что там записано, показать юристу. Надо набраться наглости и смелости на разговор с незнакомым боссом с шестьдесят восьмого этажа.

— Но мы же договаривались, что только через неделю…

— Форс-мажор, — Анатолий Петрович равнодушно пожимает плечами, машет рукой, провожая на выход. — Марина подберет одежду, она в курсе, ждет в примерочной.

Он утыкается в бумаги.

Я сглатываю, обхватываю себя руками и не могу сдвинуться с места. Тихо говорю, с мольбой в голосе:

— Я не смогу. Я не готова.

Анатолий Петрович снова отрывается от бумаг, пронзает стальным холодным взглядом. От притворного благодушия не остаётся и намёка.

— Лерочка, мне некогда с вами возиться. Или мы с вами помогаем друг другу, или разрываем договоренность.

Вот, зря я так и не решилась сходить к этому Александру Александровичу! Хоть бы и без флэшки. Он хоть — один. А здесь, в клубе — целая толпа мужиков.

Мне прилетает ледяное:

— Можете быть свободны. Завтра передам ваш долг другим людям.

Спохватываюсь, выдавливаю:

— Нет. Пожалуйста, не делайте этого. Я выйду вместо Виолы.

Может сбежать? И будь, что будет? Провалиться со стыда…

Прикрываю глаза. Один раз. Я сделаю это, а завтра пойду на шестьдесят восьмой этаж.

Игорь утверждает, что за наезд на человека хозяин машины еще мне приплатить должен, не то что требовать оплатить ремонт. Вот, пусть он сам и решает вопросы с владельцем клуба.

Анатолий Петрович холодно кивает:

— Посмотрим на ваше поведение, Лера. Не забывайте, последняя минута — топлесс. И будьте добры, оставьте ваше стеснение за сценой.

Уже на выходе из кабинета, он бросает мне в спину:

— Ваш муж, Олег не может дозвониться до вас. Просил передать, что ему срочно необходимо поговорить.

Даже не оборачиваюсь. Ему-то еще что от меня нужно? Видела, двадцать пропущенных. Пошел он…

Ноги сами ведут в другую сторону от раздевалки. Крадусь по стеночке на выход. Трусливая мысль толкает сбежать.

Просто надо набраться смелости и сходить завтра к … Почему-то по сравнению с раздеванием на сцене ночного клуба, он больше не кажется таким страшным и ужасным. А флэшка в кармане придаёт безбашенной смелости. Трогаю карман, убедиться — что она никуда не делась и тихонечко иду на выход. Надеюсь, что Анатолий Петрович не успеет ничего никому передать.

Так задумываюсь, пока храбрюсь по поводу завтрашнего разговора с большим боссом, что чуть не взвизгиваю, когда кто-то неожиданно хватает за руку, выдёргивая обратно в реальность.

Олег.

— Куда собралась, милая женушка? — шипит на ухо и больно сдавливает запястье.

— Пусти, — пытаюсь вырвать руку.

— Почему не берёшь трубку?

— Потому что не хочу с тобой разговаривать! — мне удается вырвать руку, потираю запястье. Теперь синяк останется.

— Зря, — этот козёл успокаивается. — Моё предложение остается в силе — я могу решить твои проблемы с владельцем клуба.

— Так реши, — скрещиваю на груди руки.

— Сначала пообещай, что отзовешь документы на развод и вернешься домой. И уволишься от этого мудака, который распускает руки. А я так и быть, сделаю вид, что не видел ваших развратных фотографий.

Я упрямо твержу:

— Олег, я не вернусь.

— Вернешься, — он уверен. — Неужели ты полезешь на сцену раздеваться? Ты же не сможешь, — он брезгливо морщится. — До чего же ты докатилась, Лера. Это мой отец тебя еще не видит.

Да, уж. Не то, что твоя любовница. Но я молчу, думаю о том, что его любовница не только раздевается на сцене, но как минимум еще и отсасывает клиентам.

Когда Олег успел так возненавидеть меня? Почему он так жесток со мной?

Я предпринимаю очередную попытку договориться:

— Зачем я тебе, Олег? У тебя всё прекрасно с деткой Ви. Отпусти меня.

Муж говорит странную фразу:

— Всё не так просто, как тебе кажется.

Но ту же спохватывается, он не собирается ничего объяснять, а вместо этого достает телефон, набирает номер и ставит на громкую связь.

В трубке раздается голос Виолы:

— Олежик! Ну, что там? Мне ехать в клуб, дорогой?

Олег ухмыляется, смотрит на меня в упор:

— А это тебе сейчас Лера скажет, — вешает драматическую паузу. — Ну, что Лера? Одно твоё слово и Виола приедет через пятнадцать минут. Тебе не придётся раздеваться на сцене. Твое решение, детка?

— Пошёл ты, — отпихиваю его протянутую руку с телефоном и разворачиваюсь, плетусь в обратную сторону — в раздевалку.

Незаметно сбежать не получится. Олег поднимет шум. Еще обыщут, флэшку найдут, отберут.

Ноги еле слушаются. И как я танцевать-то буду? Соберись, Лера. Подумаешь, повилять задницей в стрингах, потрясти голыми сиськами. Назло этому козлу.

Ага. Перед толпой мужиков, пускающих слюни и тянущих руки, засовывая деньги в трусы.

Но Олег не отстает. Он понимает, что я настроена решительно. За несколько лет совместной жизни успел меня изучить.

Снова хватает меня за руку сзади, дёргает на себя.

— Ты пока что моя жена, и я тебе запрещаю лезть на сцену и раздеваться!

Вырываю многострадальную руку обратно. Да я на зло ему вылезу голая на сцену. Потому что я его ненавижу!

— Перестань меня позорить, — шипит Олег мне в лицо.

— Оплати мои долги, которые вовсе и не мои, — шиплю в ответ.

— Забери документы на развод! — требует мой пока еще муж.

— И не подумаю.

Разворачиваюсь, пытаюсь убежать. Перед нами вырастает мой знакомый охранник, за его спиной хмурится Анатолий Петрович. Он что-то тихо говорит верзиле, и тот заламывает Олегу руки.

— Проследите, чтобы он больше здесь не появлялся, — отдаёт приказ владелец клуба, пока охранник волочёт сопротивляющегося Олега на выход.

Олег выкрикивает что-то странное:

— Мы же договаривались. Просто припугнуть её. Вы не имеете права.

Его голос затихает. Я в растерянности смотрю на Анатолия Петровича.

Он пожимает плечами:

— Да, ваш муж попросил надавить на вас, чтобы вынудить вернуться в семью. А унитаз он мне уже оплатил. В двойном размере.

У меня отвисает челюсть. Надежда пускает робкие ростки. Кончики губ приподнимаются в улыбке:

— Значит, я могу быть свободна? Вы меня отпускаете?

Анатолий Петрович кашляет, словно поперхнулся воздухом.

— Он не оплачивал ваш долг за разбитую машину. Так что, юная леди, марш на сцену! — театральным жестом указывает мне на гримерку. — У вас еще час в запасе до выхода. Расслабьтесь, послушайте приятную музыку, настройтесь. Марина подберет вам одежду для сцены, — он фальшиво улыбается. — Всё будет хорошо. Не переживайте. Я не могу вас отпустить. Вы нам очень нужны. Тем более сегодня, когда Виола не выйдет.

Он вздыхает каким-то своим мыслям:

— У нас сегодня несколько очень высоких гостей. Всё к лучшему. Гости останутся довольны.

Сам берёт меня под локоток и лично тащит в гримерную.

— Марина, расслабь девочку. Что-то она слишком напряжена.

Еще не старая, но довольно потрепанная жизнью Марина, перенимает эстафету у владельца клуба. Худущая женщина с выраженными морщинами на лице землистого оттенка затаскивает меня в раздевалку, усаживает на стул, хрипит прокуренным голосом:

— Да, ты не бойся. Первый раз всем страшно. Стоит только попробовать. Переступить черту, знаешь? Потом еще будешь смеяться над собой, дурёха, — она принимается разминать мне плечи.

А я мысленно черчу линии перед глазами. Сначала раздеться на сцене — раз черта. Потом переспать с клиентом — еще одна жирная черта. Я же не настолько наивная, чтобы не понимать к чему всё идёт. И мысленно эти жирные линии ложатся на мою жизнь, перечеркивают её черными штрихами. Я не хочу.

— Досчитай до десяти. Потом обратно, — командует прожжённая женщина, с заштрихованной жизнью…

Я не хочу стать такой, как она.

Но я считаю. Пытаюсь взять себя в руки и успокоиться. Хорошо. Допустим, я потанцую. Сегодня сбежать не получится. Но, завтра я обязательно пойду к юристу, мы вместе составим иск, и я отнесу его на шестьдесят восьмой этаж. Горящая кнопочка лифта с неоновыми циферками вспыхивает в памяти.

На языке крутятся слова, которые бросаю в лицо обидчику: «Ну, что, и кто теперь ротиком отрабатывать будет?»

Да, это я в мыслях такая смелая. А на деле…

А на деле напяливаю на себя чёрные стринги, расшитые стразами, и топ с юбкой в тон. Юбка, скорее напоминает широкий пояс — в такой и танцевать неудобно будет.

Вдыхаю поглубже. Просто закрою глаза и сольюсь с ритмом музыки. Представлю, что я выступаю на конкурсе. Как раньше, еще до института.

Марина показывает, как расстегнуть хитрые застежки на топе и на юбке, которая аля пояс. Потом сжаливается и протягивает кружевную маску.

— Точно придаст смелости. Просто подумай, что это не ты. Мне помогло, когда я первый раз танцевала.

Марина смотрится жалко: престарелая, потрепанная женщина, прокуренная насквозь. Вот, она — жизнь стриптизерши во всей красе.

Я верчусь перед зеркалом. В целом, выгляжу лучше, чем представляла.

Марина протягивает бокал шампанского. Для смелости. Заглатываю одним махом. Смелость сейчас не помешает.

Кастелянша торопит на выход. Время перевалило за полночь. Клиенты ждут обещанный стриптиз.

— Подходи ближе к краю сцены, присаживайся пониже, да ноги разводи пошире, а потом бочком так, бочком, чтоб тебе могли купюры в трусы засунуть, — делится опытом бывалая женщина. — Вот, больше всего засовывают, когда ты уже топ снимешь и, так, пониже голыми сиськами наклоняйся. — Она показала на себе, как именно трясти грудью. — Они все слюной исходят.

Мерзость какая…

Хоть сцена в клубе и небольшая, софиты ярко бьют по глазам, не давая рассмотреть никого из гостей. Оно и к лучшему.

Лезу на сцену. Свист, веселые смешки, похабные выкрики и улюлюканье заглушает громкий бит из колонок.

Латину мы тоже танцевали в открытых платьях, с голыми частями тела и юбками, которые ничего не скрывали — тогда было совсем не стыдно. Это было искусство, а сейчас я прямо кожей чувствовала липкие взгляды посторонних мужчин, желающих трахнуть моё тело. Гоню горькие мысли подальше.

Представляю себя на конкурсной сцене, вживаюсь в музыкальный ритм. Танцую. Шампанское делает своё дело — постепенно я перестаю стесняться. Это же просто танец? Такое я проделывала много раз.

Звуки музыки уносят меня в волшебный мир — туда где нет предательства мужа, нет его злобной любовницы, туда где никто не заставляет меня выплачивать чужие кредиты.

С детства обожаю танцевать. Вот, что меня реально расслабляет, дарит удовольствие и позволяет выразить эмоции. Еще и шампанское действует, срывает все внутренние ограничители.

Эмоции. Почему-то мысли перескакивают на наглого босса. И я представляю, что танцую для него. Представляю, как его глаза загораются восхищением, как он жалеет о том, что так разговаривал со мной. Что заставил бегать по офису без юбки. Вот, где я устроила настоящий стриптиз.

Жалеет о том, что так нагло приставал сегодня.

Представляю, как он смотрит, и как хочет меня, просто сгорает от желания, как я его дразню, а потом жестко отталкиваю. И он мучается от возбуждения, которое разрывает ему штаны. Будет знать, как обижать меня.

Я так увлекаюсь танцем, а особенно мыслями о такой «жестокой» и сладкой мести боссу, что прихожу в себя лишь когда обрывается музыка. Танец закончился.

Мне громко хлопают, свистят и выкрикивают поощрения. Им понравилось, определенно.

Но среди поднявшегося шума всё больше раздается недовольных возгласов. Свист становится громче. Я различаю отдельные крики:

— Раздевайся.

— Эээй, даже юбку не сняла.

— Покажи сиськи.

— Нагнись-ка детка, я тебе помогу снять лишнее.

Все пялятся на меня. Я никого не вижу, но чувствую похотливые взгляды. Мне кажется кто-то особенно пристально сверлит меня глазами. Кожей чувствую. Неужели Олег пробрался обратно? И теперь устроит мне очередной скандал.

С ужасом наблюдаю, как кто-то в поддатом состоянии лезет ко мне на сцену. Отступаю, собираюсь позорно сбежать. Ну, не могу я раздеться. Пропади оно всё пропадом.

Пячусь задом, осталось немного и я рвану подальше отсюда. Дорогу знаю, уже бегала, когда Олега застала, трахающим свою шалаву. А сейчас я сама ничем не лучше. Просто заняла её место. Странные выверты судьбы.

Но сбежать не получается. Упираюсь спиной в чье-то тело. Медленно поворачиваю голову. На сцену вышел сам владелец клуба. Он крепко подхватывает под локоток и тащит обратно на середину.