Взрывная карамель для миллиардера (СИ)

Глава 31

Константин

В клубе спустить напряжение не получилось. Лера перебила весь аппетит. После её влажной киски и шикарной задницы, ни на какие другие смотреть не хотелось.

Зато я отыгрался на владельце. Ухмыляюсь, вспоминая, как козёл лебезил передо мной, а потом извинялся перед Лерой, объяснял, что вышла нелепая ошибка, и что она ему ничего не должна. Еще и сам приплатил ей.

Надеюсь, ей теперь хватит снять отдельную квартиру. Я бы и сам ей снял, но она же не согласится.

Девочка хлопала глазами и слушала с открытым ртом.

Эх, Лера, Лера. С открытым ртом. Этот сладенький ротик…

Стою в приёмной, смотрю на этот самый ротик, а Лера протягивает мне чашку с горячим кофе. Беру её за руку с чашкой — чувствую, как девочка трясётся. Да, ты же моя стеснительная помощница.

Я так никого и не трахнул. Ладно. Меня еще ждёт приватный танец впереди. Будет весело. И жарко.

В мои фантазии врывается бывшая. Элина оборзела, залетела прямо в кабинет. Стоит, бычится, изображает недовольство.

Стерва успела всех поставить на уши. Все выходные мне дозванивалась мать. Отец оставил пару сообщений. Как с ума посходили, внуков им подавай.

Я уверен, что Элина врёт. Сам контролировал её календарь, несмотря на то, что бывшая говорила, что принимает противозачаточные. На девяносто процентов уверен, что нет никакой беременности, но стоит убедиться лично. Сто лет, как мы расстались, и что ей взбрело в голову? Нашла козла отпущения.

Спешу поскорее выпроводить девицу из кабинета, приходится уйти самому. Она так и будет стоять над душой и нервировать мою милую помощницу.

Зам по авиа-строению пожаловал. Всё. Меня нет, пусть разбирается с Лерой, заодно отвлечёт девушку от ненужных мыслей про мою бывшую.

Только в машине понимаю, что оставил портфель в приёмной. Как же меня выбесила бывшая. Хорошо, что водитель знает, куда надо ехать. Всё-таки Лера умничка — и клинику другую подобрала, и водителю всю информацию успела передать.

Снова задумываюсь о том, чтобы оставить девочку при себе. Вот, только нельзя смешивать работу и потрахушки. Ладно. Разберёмся. Вопросы надо решать по мере поступления.

А сейчас мы останавливаемся перед Перинатальным Центром, только Виола заторможено смотрит в окно и отказывается выходить.

Водитель открывает ей дверцу, мы ждём пока барышня соизволит выйти.

— Это не та клиника! — возмущается бывшая.

Приходится нагинаться и выковыривать её из машины. Стерва упирается, будто это ей поможет.

Я бросаю затею, стою перед отрытой дверью, скрестив руки на груди:

— Так, дорогая. Или ты добровольно сейчас идёшь со мной, или можешь сейчас же распрощаться со своими фантазиями по поводу беременности. Солнце, я знаю, что никакой беременности нет. Кончай ломать комедию.

Только зря время потратил на дешевый спектакль с клиникой.

Бывшая что-то прикидывает в голове, сжимает губы в тонкую линию и вылезает наружу.

— Ты ошибаешься, Костя, — задирает подбородок и вперёд меня топает в клинику.

Ну-ну. Что же ты придумала, дорогая? Хотя, внутри гложат сомнения. Вот, только ребенка от неё мне не хватало. Хотя… Родители порадуются. Мать от меня отстанет…

Элина меняет стиль поведения, становится мягкой и ласковой. Нежно прижимается ко мне перед кабинетом УЗИ, кладет ручку на грудь:

— Милый, нам с малышом так хочется сладенького. Сходишь за булочкой вниз, пока я УЗИ сделаю?

— Булочки позже, — убираю её руку.

Она загораживает дверь и наивно хлопает глазками:

— Что там мальчикам делать внутри? Это же женские дела. Я буду смущаться, Костя. Подожди снаружи.

Смешно. Я смотрю на стерву. И как я мог провести с ней столько времени? Наглая, лживая сучка. К тому же, меня совсем за дурака держит. Лина — не очень хорошая актриса. Сейчас играет заботливую девушку, но на самом деле меня ни во что не ставит.

А, вот, Лера вообще не умеет играть — у неё всё на лице написано. А что написано? Восхищение. Она искренне смущается своих чувств ко мне и того влечения, что разгорается, стоит ей намекнуть на близость.

Как же неудачно Элина влетела в кабинет. Я не успел засмущать помощницу. Все выходные предвкушал, как она встретит меня в понедельник, как будет стыдливо прятать глазки, вспоминая маленькие шалости в приватной комнате. Ручки у Лерочки тряслись, когда протягивала мне кофе.

Я усмехаюсь вслух:

— Ты серьёзно, Лина? — отодвигаю настырную девушку и толкаю дверь в кабинет.

Но меня ждёт сюрприз.

Эта стерва, действительно, беременна. Я даже давлюсь слюной, когда врач принимается рассказывать что-то про плод.

У меня будет ребенок?

Странное ощущение. Я вдруг понимаю, что вовсе не против. Наверное, из-за того, что мать проела весь мозг. Или мне, правда, самому хочется? Даже улыбаюсь.

Элина улыбается в ответ:

— Я же говорила, милый. Ты ошибаешься.

Настроение портится. Не из-за ребёнка. Из-за стервы, скалящейся с кушетки.

Мне придётся терпеть её рядом? Терпеть ради ребёнка?

Значит, сучка не принимала таблетки. Врала мне. Как можно жить я человеком, который тебе врёт?

Задумчиво разглядываю довольную бывшую, которая своими хитрожопыми интригами плавненько возвращает себе место настоящей…

Врач тычет в экран:

— Всё хорошо, аномалии развития, опухоли отсутствуют, воспалений тоже не наблюдается. Плод один. Я почти уверен. Сейчас, конечно, трудно рассмотреть наверняка. Три недели — еще совсем маленький срок. Вы рановато пришли. Ну, зато убедились, что всё в порядке, — врач улыбается.

А я притормаживаю, пялюсь в экран, где ничего непонятно. Как там можно что-то рассмотреть? Может, врач ошибается?

Элина тоже улыбается, но её улыбка застывает каменной маской — как будто она держит её на лице из последних сил.

Что не так?

До меня доходит. Три недели — маленький срок.

Ах, ты сучка. Мы же расстались больше двух месяцев назад.

У меня внутри настоящий сумбур чувств — ядрёная смесь: злость из-за обмана, облегчение, опять же, из-за того, что это всё-таки обман… но, и лёгкое сожаление? Я совсем сдурел? Я, что, и правду, хочу ребёнка?

Только не от стервы, которая разлеглась на кушетке и перестала лыбиться — по моему лицу поняла, что до меня дошло.

Элина часто моргает, хочет выдавить слёзы? У неё не получается. Говорю же, плохая актриса.

— Костя, — тянет проникновенным голосом, — я тебя люблю.

Она складывает руки на животе:

— Нам без тебя будет очень плохо, — подвывает, пытаясь пронять меня.

Не выходит. Я тороплю врача выписать справку. Отправлю отцу, чтобы они с матерью отстали и выкинули из головы их дебильные фантазии о внуке.

Мне надо работать. Еще и телефон с планшетом остались в портфеле, на столе у помощницы. Интересно, много я пропустил на сегодня?

Хотя, никакого рабочего настроя — только винегрет из чувств.

Когда выходим из клиники, Элина сбрасывает маску жертвы и перестаёт выпрашивать милостыни остаться рядом со мной, устраивает скандал прямо на улице.

Она обзывается, кричит, что я её бросил, что во всём виноват, предъявляет выдуманные претензии. Частично правдивые, частично высосанные из пальца.

Ну, я не золотой червонец, чтобы всем нравиться. Мы вроде давно всё выяснили. Не нравлюсь — до свидания. Что опять-то началось?

Стерва орёт:

— Это всё неправда. Врач всё перепутал. Там не две недели, а два месяца.

Поздно опомнилась. Сразу не сообразила. Хотя, если бы сразу сообразила, в клинике было бы легче заткнуть её, при враче, да с датчиком на животе и цифрах на экране.

Вздыхаю. Нервы она мне конкретно подняла. И, что ей сказать? К тому же, беременная женщина — гормоны играют.

Роюсь в кармане — нащупываю карамельку. Протягиваю истеричке.

— Успокойся. На, съешь конфетку. Ты же хотела сладенького.

Элина так удивлена, что затихает на секунду, а я разворачиваю конфетку и засовываю ей в рот.

С минуту стоим молча, разглядывая друг друга. Оба пытаемся успокоиться, и это почти получается, но вдруг у неё во рту взрывается карамелька. Элина вздрагивает.

Я почему-то улыбаюсь и у меня вырывается:

— О, карамелька моей помощницы. Сорри, дорогая, это взрывная конфетка.

Не подумал.

Элина выплевывает остатки роскоши — ей не пришлось по нраву. А, вот, мне теперь нравится этот странный эффект — бодрит. Бывшая набрасывается с обвинениями:

— Это всё твоя помощница виновата! Это она подстроила — клинику поменяла. Они с врачом в сговоре. Тебе же пудрят мозги, а ты ведёшься.

Устало отвечаю:

— Единственный кто мне пудрит мозги, это — ты, дорогая.

Она никак не успокоится:

— Всё понятно! Ты спишь с этой сучкой. Эта уродливая корова залезла к тебе в штаны.

Смотрю на худющую бывшую. Да, уж. По себе людей не судят. А её несёт еще больше, несёт куда-то не туда:

— Я же сказала ей, что урою, если она тебе расскажет! — и тут Элина осекается, испуганно смотрит на моё звереющее лицо.

Я прищуриваюсь:

— Что расскажет? Лера знала?

— Лера? — еще больше взрывается бывшая. — Всё-таки спите! Лера, сука. Я прибью твою подстилку.

Стоп. Всё. Перешла границу. Очень спокойно, тихо говорю для тупых:

— Даже не думай.

Элина так подняла нервы, что я не возвращаюсь на работу.

Как же легко дышится без телефонных звонков и планшета. Впервые за долгое время, просто забиваю на всё. Лера вроде неплохо справляется, вот пусть и разгребает.

Справится — останется работать.

А я заваливаюсь домой, запираю дверь и наливаю коньяк. Не хочу никого видеть. Не хочу никого слышать. Тишина. Хорошо-то как.