Взятие Вашингтона

Глава 13

Действия Палача приобрели еще больший размах после встречи с Броньолой. Целая серия хорошо подготовленных убийств потрясла дипломатические круги и повергла в ужас полицию.

Первое преступление было совершено в шикарной квартире, расположенной недалеко от Посольской аллеи, — речь шла о некой Джеффи Литл, молодой даме, известной всему Вашингтону своей готовностью оказывать определенного рода услуги.

По словам полицейского, прибывшего на место преступления, Болан заставил мисс Литл открыть сейф, до смерти напугал служанку и убил двух телохранителей.

Чуть позже Болан сообщил Броньоле:

— В схеме, которую я вам передал, можете заполнить одну ступеньку. Впишите туда имя Джеффи Литл. Она обеспечивала наркотиками и девочками весь дипломатический корпус. Мне кажется, что нечто подобное происходит и в рамках ООН. Кстати, можете сразу же вычеркнуть Джеффи Литл из списка — она больше не будет работать. А в Нью-Йорк передайте, что ее компаньона зовут Труди Гамильтон.

Покинув квартиру мисс Литл, Болан заехал в Джорджтаун и посетил роскошный спортивно-оздоровительный центр...

— Кровожадный безумец, — сказал потом один из полицейских, — он устроил там неописуемую резню.

— Этот акт вышел за рамки его борьбы против мафии, — объяснил агент ФБР. — Болан потерял над собой контроль, он убил ни в чем не повинных добропорядочных граждан. Его сторонники никогда не смогут оправдать это гнусное преступление. Он хладнокровно прикончил в сауне четверых почтенных жителей города и еще шестерых в комнате отдыха, а их тела сбросил в бассейн. Эти десять несчастных были важными политическими деятелями и крупными адвокатами. Никто из них не был вооружен. Этот с позволения сказать герой недрогнувшей рукой пристрелил их, а потом ограбил спортивный центр.

А вот как выглядела эта история в изложении Болана:

— Спортивный центр в Джорджтауне служил местом встреч сообщников Лупо. Здесь они разрабатывали свои операции и строили далеко идущие планы. Я выяснил, что члены клуба входят в узкий круг особо доверенных лиц и имеют доступ к совершенно секретной информации. Правда, теперь уже можно забыть о десятерых из них. Кроме того, мне стало известно, что всего через несколько часов они планировали взять власть в свои руки. Дела обстоят намного хуже, чем я предполагал. Лупо наложил на страну свою лапу и скоро сожмет кулак. Я делаю все возможное, чтобы помешать ему, но это не так-то просто. Идет жестокая, кровавая борьба, самая настоящая бойня. И мне нужна помощь. Предупредите надежных людей в Белом доме, что речь идет о государственном перевороте.

Все документы, которые мне удалось раздобыть, я передам вам через своего человека. Позаботьтесь о нем. Его зовут Алиотто, и если ему придется туго, защитите его.

Через 20 минут после побоища в Джорджтауне какой-то человек в синем костюме вошел в офис компании «Федерал Триангл», спокойно пристрелил двух мелких чиновников и неторопливо ушел, оставив на одном из трупов значок снайпера.

Десятью минутами позже тот же человек проник в здание Верховного суда и расправился с высокопоставленным чиновником Департамента юстиции, забрал из его кабинета все документы и бесследно исчез, несмотря на преследование дюжины полицейских.

Кровавые налеты продолжались до пяти часов вечера в разных местах столицы.

Официальный представитель главного полицейского управления заявил, что структура подразделения, созданного ранее для борьбы с Боланом, претерпела существенные изменения, и командовать ею теперь будет Джим Вильямс, сотрудник Казначейства США.

В шестичасовом выпуске новостей ведущий телепрограммы сообщил, что еще никогда силы правопорядка не работали в таком тесном сотрудничестве. В нервном напряжении находились все жители города, в том числе и обитатели Белого дома. Заканчивая передачу, ведущий заверил телезрителей, что полиция покончит с Боланом в течение одного-двух дней.

— Мак Болан, — объяснил он, — всего лишь человек: ни больше, ни меньше. И как всякий народный герой, он раскрылся наконец, и правда оказалась печальной, ибо ни один человек не имеет права распоряжаться жизнью и смертью других людей. О правосудии в Соединенных Штатах можно говорить все, что угодно, но Мак Болан всего лишь очередной развенчанный миф, который публика скоро забудет.

Заглянем теперь в дневник Болана: «Я не ищу популярности. Сегодня я убил много народу, но от этого не испытываю никакого удовольствия, как, впрочем, и горечи, так как ни один из покойников не заслуживал лучшей участи. Но сражение только начинается, мне нужно еще разыскать Лупо».

На тему поисков много разговоров велось и в другом конце Вашингтона. В подвале особняка на Посольской аллее босс ИМАЖ слушал доклады своих подчиненных.

— А я тебе говорю, что этот тип свихнулся, — заявил Раймон Лакурза. — Он повсюду оставляет за собой горы трупов и при этом кричит: «Мне нужен Лупо!» Слышишь, ты нужен ему, он хочет с тобой разделаться. Как уже разделался с половиной наших людей. Пора остановить его.

— Что ты посоветуешь, Раймон? — спокойно спросил Лупо.

— Не имею понятия, — честно признался Лакурза.

— Ты меня удивляешь, — съязвил Лупо. — Ты не способен разыскать Клаудию! Она будоражит весь город, а ты даже не можешь ее найти!

— Она никогда не остается долго на одном месте, — заметил Лакурза. — Она вовсе не дура, Джек. Я говорю тебе...

— Хватит нести чушь, — буркнул Лупо.

Он сердито ткнул пальцем в человека в мятой рубашке, похожего на рассеянного ученого — этакого молодого старичка.

— Профессор сказал мне, что она предупредила о заговоре четырнадцать человек из числа наших жертв. Они, в свою очередь, известили этого типа из Департамента юстиции, Броньолу. Они сговорились, Раймон, они поддерживают друг друга. И все благодаря нашей маленькой Клаудии. Я же приказал тебе разыскать ее!

Раймон поднялся и что-то чуть слышно пробормотал себе под нос.

— Что ты сказал?

— Я сказал: пусть говорят. В любом случае, мы крепко держим их за горло.

— Да, но хватка слабеет, — вмешался в разговор тот, кого Лупо назвал профессором. — Мы ничего не можем сделать против этого подонка Броньолы.

— Как ни печально, но это правда, — подтвердил Лакурза.

— Сам знаю! — окрысился Лупо.

Его обычно приветливое лицо помрачнело.

— Что вы посоветуете?

— Надо отступить, — начал человек с рассеянным взглядом. — Мы потеряли контроль над ситуацией. Даже если вы возьмете Болана в ближайшие пять минут, вы ничего не добьетесь. Мы все равно будем в незавидном положении. Я вам советую отступить. Наберитесь терпения. В конце концов, ничего не изменилось. Да, мы потеряли многих наших людей. Зато сохранили власть. Нам предстоит решить только один вопрос: когда нужно будет ее применить?

— Все не так просто, профессор, — возразил Лупо. — Нужно учитывать реальную политическую обстановку. Первый тур выборов уже не за горами.

— Тем не менее... я остаюсь при своем мнении.

— Ладно, это один из вариантов, — согласился Лупо. — Есть другие?

— Я согласен с профессором, — сказал Лакурза. — До сих пор мы действовали очень тонко и добивались хороших результатов. Если же пойдем напролом, как бульдозер, то ничего не добьемся из-за шума, наделанного Боланом.

— Я до сих пор не видел ничего подобного, — сказал профессор. — Болан напоминает мне бензопилу. Он принес нам больше вреда, чем вся полиция за последние годы.

— Сволочь он, ничего не скажешь, — бросил Лакурза и преданно посмотрел на шефа. — Профессор не понимает одного: убитые составляли нашу силу. И ее почти не осталось.

— Ты прав, — вздохнул Лупо. — Болан это... это...

— Феномен, — подсказал профессор.

Лупо повернулся к своему мозговому центру и посмотрел на него долгим пристальным взглядом.

— Как нейтрализовать этот феномен, профессор?

Ученый улыбнулся:

— Энергию в чистом виде невозможно нейтрализовать или уничтожить. Ее можно либо преобразовать, либо поглотить.

— Объясните нормальным языком.

— Сколько человек погибло, пытаясь убить Мака Болана?

— Очень много, — бросил Лакурза.

— Точно, — заметил профессор. — Так стоит ли противопоставлять одну энергию другой? Ясно, что Болан намного сильнее, чем противостоящие ему силы.

— Ну и что с того? — проворчал Лупо.

— Поглотите его.

— Постойте... — медленно произнес Лупо.

Профессор улыбнулся и кивнул головой:

— Подумайте хорошенько.

— Не хотите ли вы сказать, что его надо купить? — спросил Лакурза. — Уже пытались — дохлый номер.

— Нет, я другое имею в виду. Введите его в нашу Организацию, как это делалось с другими, растворите его в ней.

На губах Лупо заиграла улыбка. Он закурил сигарету и выпустил в потолок облако голубоватого дыма.

— А ведь это хорошая идея, — сказал он наконец.

— О чем он говорит? — недоуменно спросил Лакурза.

Лупо сиял.

— О мнимом поглощении.

Улыбка Лупо с каждой секундой становилась все шире и шире.

— Мы сделаем его жизнь такой невыносимой, что он уберется из страны, повизгивая и поджав хвост.

— Что ты имеешь в виду? — недоумевал Лакурза.

— Я думаю, что он намекает на «Многоликого» Таразини, — негромко произнес профессор.

— А какое он имеет отношение к этому делу? — спросил еще один человек, который за все время совещания не проронил ни слова.

Наконец до Лакурза дошло. Он улыбнулся, потом засмеялся.

— Черт возьми, почему никто не подумал об этом раньше?

— Потому что раньше не было такой необходимости, — сказал Лупо. — В котором часу состоится совещание, профессор? В доме у ублюдка Броньолы?

— В восемь вечера.

— Отлично, — сказал Лупо, — звоните в Нью-Йорк: где бы Таразини ни находился, он должен быть здесь к восьми часам. Мне плевать — в Стамбуле он или в Антарктике. В 20.00 я жду его здесь. Наймите, если нужно, военный самолет, но доставьте его ко мне вовремя.

Профессор резко встал.

— Он будет здесь.

— Так какое отношение Таразини имеет к Болану? — спросил самый непонятливый из компании Лупо.

— Раньше Таразини был актером, — уходя, бросил профессор, видимо посчитав, что дал исчерпывающее объяснение.

Лупо засмеялся, закинув руки за голову.

— Черт возьми! И как это мне не пришла в голову такая блестящая мысль?! Вообразите себе лицо этого идиота, когда он окажется по уши в дерьме! Наверняка он считает, что жизнь у него не мед, а? Он думает, что фараоны хотят добраться до него за то, что он пристрелил нескольких парней из Организации? Черт побери!

— И правда, здорово, — подтвердил Лакурза, хихикая.

— Что-то я по-прежнему ничего не понимаю, — заметил третий.

— А Болан поймет! — едва выдавил из себя Лупо, заливаясь смехом. — Эй, Раймон, представляешь себе рожу этого кретина, когда он поймет, что позволил проглотить себя с потрохами!

— Да объясните же, в чем дело! — угрюмо попросил самый непонятливый из компании.

Но у Лупо не было никакого желания вдаваться в подробности.

— Эй, Раймон, а если Болан решит шлепнуть президента?

— Ну это уж слишком! — зашелся смехом Лакурза.

— А ведь мы могли бы ему помочь, — сказал Лупо вдруг посерьезнев. — А что, неплохая идея...

Будущее Вашингтона принимало новый оборот.