Взъерошенные перья

Глава четырнадцатая

Пусть меня все больше грызли сомнения относительно невиновности Присс и Руби, но что касается Рипа, то я по-прежнему пребывал в уверенности, что он чист как младенец. На следующее утро, сразу после того, как Руби впихнула в меня гору оладий, пару сотен яиц и столько бекона, что запросил бы пощады даже лев, я откопал в шкафу свой «полароид» и пару раз щелкнул Рипа. На мой взгляд, портреты пса удались на славу. В основном благодаря тому, что Рип смотрел на меня исподлобья и выглядел на редкость угрюмым существом.

Мой пес явно не относился к тем, кто умеет прощать обиды.

Это обстоятельство я заподозрил еще накануне вечером, так как Рип несколько часов кряду просидел под кленовым столиком и лишь Присцилле удалось в конце концов выманить его оттуда.

Я сунул снимки в нагрудный карман куртки, и мы с Присс направились к двери, точнее, попытались направиться. Не успели мы сделать и пары шагов, как перед нами выросла Руби. На ней был розовый велюровый халат, накинутый на фланелевую ночную рубашку до пят, а поверх халата красовался неизменный фартук с анютиными глазками. Напрашивался вывод, что Руби не расставалась с фартуком даже ночью.

– Не делай глупостей, Присс! – заголосила Руби, молитвенно складывая пухлые ручки. – Почему тебе хотя бы раз не сказаться больной? – Ее губы, тронутые розовой помадой, по-прежнему были растянуты в радостной улыбке, что несколько смазывало впечатление от жалобного тона. – Неужели нельзя хоть на денек остаться дома?! А что, если в тебя сегодня снова будут стрелять…

Что ж, Руби нашла действительно сильный аргумент.

Однако Присцилла и не думала прислушиваться к мольбе матери, хотя в ее серых глазах все же читалась тревога.

– Мама, я не могу прятаться всю оставшуюся жизнь. Кроме того, – добавила она, решительно тряхнув темно-русыми волосами, – совершенно не хочу доставлять негодяю удовольствие, демонстрируя свой страх.

Я с невольным восхищением посмотрел на Присциллу – да уж, в храбрости ей не откажешь. Однако мне прекрасно было известно, что зачастую храбрость приводит к весьма плачевным последствиям. Если уж говорить до конца, то большая часть храбрецов обитает на кладбище.

– Знаешь, Присс, – подал я голос, – может, твоя мама и права. Мне кажется, тебе не следует сегодня…

Больше я ничего сказать не успел.

– Чушь! – яростно выдохнула Присс и устремилась к двери.

Я поспешил за ней. Ладно, по крайней мере моя совесть чиста – я сделал все, чтобы остановить ее.

Выскочив на веранду, Присс притормозила и оглянулась на Руби. Вчера вечером, после ухода Верджила, мы единодушно решили, что Руби лучше некоторое время пожить у меня. На всякий случай. Пока вчерашний стрелок разгуливает на свободе, Присцилла не хотела оставлять Руби в своей квартире: убийца мог перепутать мать с дочерью и ненароком пристрелить улыбчивую старушку. Да и собака не окажется лишней, если вдруг явятся незваные гости.

Особенно если эта собака пребывает в несколько раздраженном настроении. А уж Рип явно был не в духе. Он осторожно вышел на веранду, держась как можно дальше от ступенек, и теперь угрюмо наблюдал, как мы с Присс усаживаемся в машину.

– Я вернусь как обычно, хорошо, мама? – Присцилла помахала Руби рукой. – Если что-нибудь случится, немедленно позвони мне.

Мы все понимали, что Присс имеет в виду под сакраментальным «что-нибудь». Это «что-нибудь» было напрямую связано с появлением Верджила с ордером на арест.

Глядя на эту парочку, я испытывал какое-то странное чувство. Руби и Присцилла словно поменялись ролями. Руби в своем игривом фартучке с вышитыми на кармашке анютиными глазками смахивала на маленькую девочку, – маленькую девочку, которой заботливая мамаша дает наставления. В темно-кремовом деловом костюме, Присцилла казалась старше на несколько лет. Пока она говорила, Руби моргала и послушно кивала.

– И вот что еще, мама. Если меня вдруг не окажется на месте, передай все Инес, хорошо?

Руби снова кивнула, хотя было совершенно ясно, что ей не слишком по душе сообщать старой подруге о полицейских, нагрянувших с арестом.

К птицефабрике мы прибыли чуть позже обычного, поскольку пришлось два раза остановиться по дороге. Один раз у магазинчика Хиггинса, а потом у городского супермаркета. Я приклеил у дверей магазинов снимки Рипа с подписью: «Потерялся, вознаграждение 50 долларов». За пятьдесят монет большинство обитателей Пиджин-Форка мать родную попытаются всучить под видом черного пса, но у меня не оставалось иного выхода.

Инес подъехала сразу же вслед за нами. Шагая за дамами к входу, я обратил внимание, что сегодня аромат продуктов куриной жизнедеятельности настолько слаб, что приходится прилагать усилия, чтобы его учуять. А еще я обратил внимание, что Инес нынче выглядит гораздо лучше, чем вчера. Разумеется, это ничего не значило, но все-таки зеленая твидовая юбка уже не обвивалась жгутом вокруг ног и оба уха были при серьгах. Инес сменила виноградины на бесформенные куски серебристой железяки, смахивавшие на смятые банки из-под кока-колы.

Должно быть, не последнюю роль в возрождении секретарши сыграло решение шерифа убрать желтую ленту, перегораживавшую вход в кабинет Джейкоба. Верджил объявил об этом еще вчера. Наверняка Инес отвела душу, вытирая пыль и надраивая полы.

Правда, из тощего пучка по-прежнему торчал карандаш, словно сообщая – прежнюю форму Инес еще не набрала. Хотя, возможно, она решила вывести свой секретарский профессионализм на новые высоты, посчитав пучок на голове самым удобным местом для хранения карандашей. Если же Инес попросту забыла его оттуда вытащить, значит, она становилась такой же рассеянной, как Руби. Неудивительно, что подруги хорошо друг друга понимали. К сожалению, большинство из нас этим похвастаться не может.

Присс тоже заметила карандаш, взглянула на меня и выразительно выгнула брови. Я сам с трудом заставлял себя не пялиться на Инес. Неужели она машинально воткнула карандаш, после того как оделась сегодня утром? Или воткнула его еще вчера? Можно ли спать с карандашом в голове и не почувствовать этого? Гм, интересно, что сказала бы героиня «Принцессы на горошине»? Как только Инес устроилась за своим столом, Присцилла, не теряя времени даром, сообщила ей, что ждет звонка от Руби. Правда, Присс немного притормозила, когда пришлось объяснять, почему Руби может позвонить. Инес обалдело пролепетала:

– Не хотите же вы сказать, что Руби в самом деле собираются арестовать?! Не могу поверить, что Верджил Минрат считает, будто Руби способна совершить преступление! Просто не могу поверить!

– Шериф говорит, что у него нет выбора. – Голос Присс звучал почти так же скорбно, как у самого Верджила.

– Мистер Блевинс, вы должны что-нибудь сделать!

Я недоуменно воззрился на Инес. И что я могу сделать, скажите на милость?

– Вы же не верите в виновность Руби! – продолжала секретарша, выхватывая из стакана очередной карандаш и нацелившись им в пучок на голове.

Я потрясенно наблюдал за ее манипуляциями. Уж не собирается ли она запихнуть себе в прическу все свои карандаши? Как же она тогда будет мыть голову?!

Инес без колебаний воткнула второй карандаш рядом с первым. Ее пучок стал походить на клубок серебристой пряжи с торчащими из него спицами.

– Вообразить невозможно, что кто-то может подумать, будто Руби способна на такое злодеяние!

Непостижимо, но Инес схватила авторучку.

– Признаюсь, – пробормотал я, не сводя глаз с ее костлявой руки, – трудно поверить в виновность Руби, но без дополнительной информации вряд ли удастся что-нибудь предпринять.

Вы, наверное, решили, что я таким хитрым образом решил выудить из Инес все, что она знает. Мне и самому хотелось бы похвастаться известной ловкостью, но на самом деле у меня вообще не было никаких мыслей. Кроме одной: сколько ручек и карандашей способен вместить ее тощий пучок?

Должно быть, Инес восприняла мои слова как своего рода обвинение. Она вздрогнула и выронила ручку, словно та вдруг раскалилась.

Я с облегчением вздохнул.

– Хорошо, хорошо. Возможно, мне следовало рассказать об этом раньше, но я… я не хотела ни на кого навлекать неприятностей. Я… я слышала все, о чем говорили Джейкоб с Р.Л.

– Слышали? – эхом отозвалась Присс. Она шагнула к столу Инес, и голос ее заметно подрастерял любезность. – Так почему же вы не сказали об этом раньше, черт побери?!

Маленькие карие глазки виновато заморгали, и Инес вновь потянулась за ручкой.

– Потому что не хотела навлекать на Р.Л. неприятности. Кроме того, хорошая секретарша никогда не подслушивает. Никогда! – Инес с таким благоговением взглянула на «Справочник секретаря», словно это была Библия. – А если хорошая секретарша случайно что-то услышит, то никогда этого не повторяет. Никогда!!!

Присс посмотрела на меня, закатила глаза и открыла было рот – видимо, чтобы похвалить Инес за преданность секретарскому долгу, – но я поспешил ее опередить:

– Конечно, конечно, не удивительно, что вы ничего не хотели говорить. – Мой льстивый голос можно было смело смешивать с уксусом для заправки салата. – Но теперь, когда у Руби такие неприятности, вы должны рассказать все, что знаете. А вдруг эти сведения окажутся очень важными?

Инес кивнула и нервно забарабанила ручкой по столу.

– Да, наверное. Просто все это… так неловко…

Ее щеки пошли красными пятнами, лихорадочный румянец отлично оттенил заостренные скулы костистого лица. Подавшись вперед, она перешла на свистящий шепот, словно вокруг теснились несметные толпы желающих подслушать ее откровения о делах покойного босса.

– Мистер Вандеверт, – прошипела Инес, – узнал о неверности Р.Л.!

Слово «неверность» в ее исполнении прозвучало так, словно речь шла о какой-то неприличной болезни.

Выплюнув это ужасное слово, Инес сделала несколько глотательных движений, будто стремясь подавить внезапную тошноту, еще больше подалась вперед, почти перегнувшись через стол, и снова зашипела:

– Мистер Вандеверт сказал, что если Р.Л. не порвет с Джолин (она старательно выделила имя на тот случай, если я вдруг ненароком отвлекся), то он обо всем расскажет Лизбет!

Краем глаза я заметил, как Присцилла бросила на меня быстрый взгляд. Словно пыталась определить, как я воспринял только что услышанное. Я продолжал смотреть на Инес.

– И еще я услышала, как мистер Вандеверт сказал: «Я не потерплю, чтобы мою компанию возглавлял человек, который крутит шашни на стороне!»

Теперь наступил мой черед бросить быстрый взгляд на Присс. Я успел углядеть странное выражение, мелькнувшее у нее на лице, – смесь раздражения и недоверия. Но у меня не было времени обдумать, что бы это значило, поскольку из глаз бедняжки Инес хлынули слезы. Видимо, нарушение секретарской заповеди молчания явилось для нее слишком тяжелым испытанием.

Оставалось только вновь пустить в ход проверенный медоточивый голос.

– Вы молодец, Инес! Вы все сделали совершенно правильно. Честное слово. Вы нам очень, очень помогли!

На самом деле я понятия не имел, как эти сведения могут помочь Руби. О шашнях Р.Л. с Джолин я уже знал, единственная новость – это то, что Джейкоб тоже был в курсе интрижки отпрыска, но мне эта новость не представлялась сколько-нибудь значительной. Инес я посвящать в это не стал. Она бы только пуще разрыдалась.

Не умею я обращаться с плачущими женщинами, и это одна из причин, почему я находил Присциллу привлекательной. Если и есть на свете неплаксивая женщина, так это Присс.

Вот и сейчас она выглядела не столько расстроенной, сколько раздраженной.

– Инес, вы уверены? Именно об этом говорили папа и Р.Л. в день… убийства?

Секретарша вздернула острый подбородок.

– Уверена! – Голос ее был одновременно дрожащим и вызывающим. – Я совершенно отчетливо помню. Это произошло, когда мистер Вандеверт вызвал Р.Л. к себе в кабинет. – Инес всхлипнула. – Я бы не стала лгать! Я просто пытаюсь помочь.

– И вы очень нам помогли, – торжественно заверил я.

Присцилла, по всей вероятности, видела помощь Инес совсем в ином свете. Она насмешливо фыркнула и сказала, обращаясь ко мне, словно Инес в комнате не было:

– Ты, конечно же, успел уже пронюхать про Джолин?

Никогда не знаешь, надо ли отвечать на подобные вопросы. Если бы я признался, что знаю о Джолин, то Присцилла наверняка бы потребовала рассказать откуда. А мне определенно не хотелось распространяться об этом. Присс вряд ли бы подпрыгнула от радости, узнай она, что я занимался вульгарным подслушиванием.

К счастью, Присс решила не вдаваться в эту тему. Она лишь пожала плечами и свернула на другое:

– Знаешь, Хаскелл, Инес, должно быть, все перепутала. Этот разговор не мог состояться в тот день.

Мы напоминали двух врачей, обсуждающих диагноз в присутствии пациента. А Инес выглядела так, словно ей сообщили о циррозе печени, тогда как она полагала, что подхватила безобидный насморк.

– Нет, они говорили именно об этом! – Ручка ожесточенно заколотила по столу. – Я все слышала! Я слышала все до единого слова! Понятно?!

Она окатила Присциллу яростным взглядом. Видимо, если секретарша нарушает заповедь молчания, она ждет, что все должны внимать ей с открытым ртом, принимая на веру каждое слово.

Присциллу заявление Инес нисколько не впечатлило.

– Хаскелл, – повторила она, – этот разговор между Р.Л. и папой не мог состояться, потому что к тому времени они уже обсудили эту проблему. Днем раньше. Папа набросился на Р.Л. в моем присутствии. Перетряхнул все грязное белье Р.Л. у меня на глазах.

Я переводил взгляд с заостренного сухонького личика Инес на вполне привлекательное лицо Присциллы. Похоже, Присс говорит правду. Неужели Инес все выдумала? Но с какой стати? А может, она старается отвести подозрения от собственной персоны? Вдруг это Инес пристукнула старикана? Даже у самой преданной и непогрешимой секретарши есть пределы терпения, и, возможно, Джейкоб их преступил. Например, сластолюбие и неразборчивость Джейкоба в конце концов вывели из себя чопорную Инес и она не захотела больше терпеть приставания босса.

Голос предполагаемой жертвы обольщения задребезжал на самой высокой ноте.

– Я не ошибаюсь! Разговаривали именно Р.Л. и мистер Вандеверт, и именно в день его смерти. Я хорошо помню. И кроме того, мне показалось… будто я различила голос Присс… Но ведь этого не могло быть, верно? Р.Л. зашел к мистеру Вандеверту один, это произошло впервые за неделю. Обычно Р.Л. не решался заходить к мистеру Вандеверту без Присс.

Инес в упор взглянула на Присциллу. Та не осталась в долгу.

Так они сверлили друг друга взглядами, а я стоял пень пнем и поочередно смотрел на них. Все смотрел, и смотрел, и смотрел, а разум мой вращался все быстрее и быстрее.

И внезапно в голове моей что-то щелкнуло. Я вдруг понял, как все произошло.

Чтобы проверить свою догадку, я попросил Инес вызвать Р.Л. Хотя было всего лишь начало десятого, но братец Присс, как ни странно, уже находился на рабочем месте.

– Мистер Вандеверт, Хаскелл Блевинс кое-что нашел в кабинете вашего отца, и он считает, что вам следует взглянуть, – ровным голосом проговорила в микрофон Инес, сумев справиться с волнением. – И, пожалуйста, захватите с собой Джолин. Мистер Блевинс полагает, что потребуется ее помощь.

Казалось, Р.Л. не мешало бы поинтересоваться, почему это мне понадобится помощь Джолин, когда под рукой есть Инес, но ничего подобного не произошло.

В ожидании их прихода я проследовал в кабинет Джейкоба и устроился за письменным столом.

В строгом синем костюме Р.Л. чувствовал себя явно неуютно. Бордовый шелковый галстук в точности совпадал по цвету с носовым платком, торчавшим из правого нагрудного кармана. Я сразу догадался, что тут не обошлось без стараний Лизбет.

Следом за Р.Л. прибыла и Джолин, одетая в очередное блеклое платье – на этот раз пестрое ситцевое с кружевным воротничком. В этом скромном платьице Джолин выглядела удивительно кроткой, женственной и невероятно робкой. Она вошла в приемную Джейкоба, низко опустив голову, ее бледно-голубые глаза не отрывались от пола. В руках Джолин сжимала стенографический блокнот и шариковую ручку, держа их прямо перед собой, словно щит от жизненных невзгод.

Я велел Джолин прикрыть дверь и перешел прямо к делу:

– Мне очень неприятно вам это говорить, дорогие мои, но я знаю, что вы сделали. И знаю, каким образом вы это сделали.

В каком-то смысле я блефовал, поскольку абсолютной уверенности у меня не было. Но дело того стоило.

– Почему… что ты имеешь в виду… – Язык у Р.Л. заплетался, а глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит. – Что ты такое говоришь…

Однако лицо Джолин даже не дрогнуло. Она вскинула на меня ледяной взгляд:

– На что это вы намекаете?

В ее голосе робость и не ночевала. Он даже не дрожал.

И в это мгновение Джолин мне кого-то напомнила. Кого-то очень сильного, уверенного и холодного. Боже! До меня вдруг дошло.

Да ведь Джолин как две капли воды похожа на Лизбет!

Я взглянул на Р.А. Неужели ему это не приходило в голову? Неужели он не замечал, как похожи эти две женщины? Конечно, говорят, любовь слепа, но в данном случае надо быть вдобавок и глухим, чтобы не заметить сходства.

Джолин в упор смотрела на меня.

– Хаскелл, вы не можете так вот запросто предъявлять беспочвенные обвинения. – В голосе ее слышалось легкое презрение. – Вы ведь ничего…

Я кивнул в сторону двери, ведущей в крохотную кухоньку, и Джолин замолкла на полуслове. Парочка как по команде повернулась в сторону двери. И тут раздался рокочущий голос Джейкоба Вандеверта.

Лицо Р.Л. посерело.

– Боже мой… – прошептал он, с ужасом глядя на Джолин. – Хаскелл знает! Он все понял… Он понял… Боже мой… Боже мой…

Р.Л. продолжал бормотать. Дверь распахнулась, и из кухни вышла Присцилла. В руках она держала портативный магнитофон. Из динамика несся рокочущий голос Джейкоба, рассуждавшего об увеличении поголовья цыплят и ценах на курятину. Казалось, старик диктует кому-то письмо. Чем он, собственно, и занимался, так как Присс позаимствовала кассету у Инес.

Должен признаться, что я ошибался, полагая, будто Присцилла не из тех, кто имеет привычку плакать. Ее большие серые глаза были устремлены на брата, а по лицу катились слезы. Присс даже не пыталась их вытереть.

Зато Джолин, похоже, не собиралась рыдать, скорее можно было ждать, что кроткая секретарша завопит от отчаяния.

Перед представлением я предусмотрительно положил в верхний ящик стола пистолет. На тот случай, если события примут нежелательный оборот. Я не спускал глаз с Р.Л. – у меня не было ни малейшего желания ввязываться в потасовку с бывшим футболистом. Однако Р.Л… если судить по его виду, был сейчас не в состоянии драться. Он и на ногах-то едва держался.

– Присс, – прошептал он с мукой во взгляде, – ты должна понять. Я не хотел этого делать, но он… он собирался сказать Лизбет. – Это имя Р.Л. произнес с затаенным ужасом. – Я вынужден был так поступить. Отец собирался все испортить!

Глядя на Р.Л., я испытывал к нему настоящую жалость, начисто забыв про Джолин. И напрасно. Она раскрыла стенографический блокнот и навела на меня маленький револьвер, да так быстро, что я и глазом моргнуть не успел. Челюсть моя поехала вниз.

– Надеюсь, тебе ясно, – револьвер дернулся в сторону Присциллы, – что вы оба подписали себе смертный приговор?

И откуда вдруг столько наглости у такой робкой женщины, как Джолин?

Я вам скажу откуда, хотя этот совет никогда не услышать на курсах имени Карнеги. Надо всего лишь взять в руки револьвер. Даже если вы патологически застенчивый человек, оружие в мгновение ока придаст вам уверенности. И людям волей-неволей придется вас выслушать.

Вот и сейчас Джолин полностью завладела моим вниманием. Да и Присцилла с братом, казалось, ловили каждое ее слово.

Р.Л. несколько мгновений то открывал, то закрывал рот, прежде чем ему удалось простонать:

– Джолин, милая, так нельзя! – Он шагнул к ней.

Джолин покачала головой, продолжая целиться в Присс.

– Это единственный выход. Мы не можем допустить, чтобы они рассказали все, что им известно.

Р.Л. сделал еще шаг, пытаясь заслонить Присс.

– Джолин, как ты не понимаешь… Все кончено…

Я решил, что настало время взять инициативу в свои руки.

– Это правда, Джолин. Все действительно кончено. – Глаза мои были прикованы к револьверу. – Я уже…

Если бы мне дали возможность закончить, я бы сообщил, что велел Инес немедленно позвонить Верджилу. Не пройдет и десяти минут, как шериф со своей свитой окажется здесь.

К сожалению, поведать публике о моей предусмотрительности не удалось. Джолин шагнула к Присс, направив дуло ей в грудь. А дальше события понеслись вскачь.

Я замолчал и сунулся в ящик за своим собственным пистолетом.

Р.Л. с отчаянным воплем метнулся между Присциллой и Джолин.

В фильмах герои всегда успевают выхватить оружие и выстрелить прежде, чем плохие парни сподобятся прицелиться. Меня всегда удивляло, как это им удается. Должен признаться, я из кожи лез вон, чтобы побыстрее достать пистолет, но куда там. Едва я только сунул руку в ящик, как прогремел выстрел.

И в следующий миг Р.Л. с диким криком рухнул на пол.