Я больше не твоя…

Глава 10

/Марк/

Отношения с новой девушкой не сложились. Она оказалась обычной охотницей за деньгами. И с каждым разом давала понять, чтобы я дарил более щедрые подарки. А когда узнала о том, что у меня есть дочь, то стала давить на то, что ей обязательно нужно с ней познакомиться. Но я пресек ее затею на корню- Марине это точно не понравится. У нас и так отношения стали холодно- официальные. Она разговаривала со мной только о том, что касается дочери.

В последнее время я стал чаще задумываться о том, что такой девушки как Марина больше не существует в природе: нетребовательная, открытая, любящая.

В груди зашевелились загашенные чувства. Я чаще стал думать о том, как сложилась бы наша жизнь тогда, если бы я не вспылил, а выслушал ее. Дал бы ей возможность объясниться.

Сейчас же она была холодна со мной. Улыбалась, но улыбка никогда не трогала глаз. А ведь раньше она так открыто смеялась при мне. Была такой нежной, солнечной и любящей. Была яркой, живой, темпераментной.

Я своими руками разрушил наше счастье. Поступил эгоистично, думая лишь о себе.

Когда чувства стали вылизать наружу, я пытался провести побольше времени с ними, но она смотрела на меня так, словно я чужой. Будто между нами никогда не было тех счастливых мгновений, которые снесли барьеры моей памяти и вышли наружу.

Я слишком ушел в себя, пытаясь отыскать идеал, не понимая о том, что давно нашел. Но не смог удержать.

Сейчас же я хотел попробовать все вернуть. Возможно, наши чувства зародятся вновь.

С этими мыслями я уехал раньше них с дня рождения, чтоб купить подарок Марине и провести тихий вечер в их окружении.

Марина всегда была сладкоежкой. Обожала сладости и искренне им радовалась.

Я заехал в кондитерскую лавку и купил кучу разнообразного шоколада.

Хотелось увидеть восторг в ее глазах. Расшевелить ее чувства. Надежда на то, что она станет чуть теплей ко мне относиться, приятно грела грудь.

Я подъехал к дому, который подарил девочкам. В окнах горел свет.

На миг представил что она ждет меня и радостно выходит навстречу, держа на руках нашу дочь.

Картинка была настолько яркой, что я в нетерпении пошел к дому. Но стоило мне войти, как мои надежды осыпались прахом.

/Вадим/

После того, как рассказал брату о том, что у него есть дочь, я некоторое время наблюдал, как развернутся их отношения. Но ни он, ни она не спешили сходится. Тогда я нанял человека, который бы следил за Мариной и докладывал бы обо всех ее передвижениях и событиях в жизни.

Я стал как бы невзначай появляться рядом, постепенно заставляя ее привыкать к моему присутствию.

Со временем, она перестала выглядеть напряженной при моем виде. Иногда кивала в знак приветствия. А потом, как-то само собой получилось, что мы сидели вместе в детском кафе. Она была с дочерью и той же подругой с ребенком. Встретившись с ней взглядом, уловил чуть заметную улыбку, скользнувшую по ее губам и она помахала нам с сыном, предлагая присоединиться к ним.

Держа Руслана на руках, я двинулся к их столику, чувствуя небывалую легкость и радость, которая обрушилась на меня, заставляя сердце сжиматься в предвкушении.

— Привет — поздоровался я со всеми, присаживаясь рядом.

— Привет — улыбнулись в ответ девушки.

Мы заказали на всех большую пиццу, а детям — специальные фруктовые десерты. Вечер прошел так хорошо, что нас даже пригласили на день рождения Юли.

Выбрав в подарок для малышки развивающие игрушки, поехали с Русланом на праздник.

Праздник прошел замечательно, исключение составляла кислая физиономия Марка. Но он не стал задерживаться долго и свалил. Марина сразу будто расслабилась. Стала более непринужденной и веселой.

После того, как стали расходиться по домам, я хотел отвезти их, но она уехала сама. Дома, передав сына в руки няни, я не мог найти себе места, метаясь из угла в угол. Хотелось увидеть Марину, услышать ее чудесный смех. Побыть рядом, поговорить.

Не выдержав внутренних мучений, я вызвал такси и сорвался в магазин. Купил бутылку шампанского и заехал в пиццерию, взяв ее любимую пиццу.

Даже если она не пустит меня, я хотя бы побуду немного рядом.

С волнением позвонил в дверь. Вскоре раздался щелчок и я прошел во двор.

«Она впустила меня!» — радостно стучали мысли в голове. Перед тем как войти, я сделал несколько глубоких вдохов, стараясь успокоиться.

Марина была в трикотажном топе и облегающих бриджах. Но даже в этой домашней одежде она выглядела сексуальной до безумия.

С улыбкой посмотрела на пиццу в моих руках.

— Раздевайся и пойдем на кухню — забрала у меня коробку и шампанское. Снимая куртку, я внутренне ликовал. Хотелось сгрести ее в объятия и зацеловать.

— Руки можешь помыть в раковине — она достала тарелки и бокалы.

— У меня есть салат, я ничего сегодня не готовила.

— Не страшно. У нас есть пицца.

Мы разговаривали о детях, вспоминая курьезные моменты, произошедшие в детском центре.

Потом она показывала фотографии, при виде которых мы смеялись. Я пересел на диванчик, поближе к ней. Жадно рассматривал ее лицо, впитывая в себя ее эмоции. Губы у нее были мягкие и влекущие. Я чуть подался вперед и мягко коснулся их губами. Смех замер. Воздух вокруг будто сгустился. Она не отстранилась и я обхватил ее затылок, целуя. Она позволила.

Со стоном сдерживаемой страсти я начал ее целовать, проникая языком и лаская столь желанный влажный рот. Она прикрыла глаза и запустила пальцы мне в волосы, чуть сжимая.

Я чувствовал себя пьяным, хотя выпил всего пол бокала шампанского. Подтянул к себе, усаживая столь желанную девушку на колени, не прекращая поцелуй и не давая ей опомниться.

— Какого хрена ты ее лапаешь? — злой голос Марка ворвался в реальность, заставляя нас оторваться друг от друга.

Не знаю, почему я впустила Вадима в дом. Может потому, что уже привыкла к нему, к тому, что он всегда где-то рядом. Сегодня он вообще вел себя идеально, и я смотрела, как он ладит с детьми. Не дергается, не корчит лицо, ни сидит с таким видом, будто сделал величайшее одолжение. Как обычно делает Марк.

Вот как же сильно я ошибалась в нем! А ведь он говорил что хочет детей, еще и не одного. И тут же показал какой на деле он отец. Пустышка. Название на бумаге. Ноль.

Обеспечивает нас с дочкой без претензий, но ни любви, ни теплоты, ни интереса к собственному ребенку не показывает.

А Вадим… Он хоть и наворотил дел, но сумел на себя взять ответственность. Не бросил ребенка. Воспитывает, как умеет, и пусть у него в основном сыном занимается няня, но по взгляду ребенка сразу видно — он отец. Нет, даже не так — папа. Только к самому близкому человеку ребенок будет тянуться всей душой и сердцем.

Поэтому я позволяю ему войти в дом. А еще потому, что мне, глубоко внутри, хочется мужского внимания. Взгляда, который даст почувствовать что ты желанна.

А он хочет меня до сих пор. И тут уже похоже не просто жажда тела, а желание видеть человека, который более чем нравится.

Когда мы рассматриваем со смехом фотографии, обстановка вокруг незримо меняется. Его взгляд становится серьезней, зрачки шире, дыхание сбивается.

Я вижу, что он хочет меня поцеловать, но сдерживается. И я решаю попробовать. Ощутить его поцелуй, ни тогда, когда он срывает его без разрешения, а именно с согласия.

Прикрываю глаза, подавая молчаливый знак. И он понимает это сразу. Целует сначала медленно и осторожно, словно боясь спугнуть. И мне нравится. Хочется немного напора, поэтому запускаю пальцы в его волосы, позволяя углубить поцелуй и попробовать себя на вкус.

А потом, кровь начинает шуметь в висках, добавляя страсти. И я уже не замечаю, как оказываюсь сидящей у него на коленях. По телу проходит волна приятного возбуждения.

— Какого хрена ты ее лапаешь? — рычащий голос Марка раздается над головой. Я недоуменно смотрю на него, не пытаясь даже слезть с коленей Вадима.

— Ты как вошел? — удивленно смотрю на незваного гостя и теперь уже пересаживаюсь.

— У меня есть ключ — он показывает дубликат ключа. Я вскакиваю и вырываю его у него из руки.

— Ты не имеешь право врываться так! — раздраженно говорю я, не повышая голоса. Не хватало еще напугать спящую дочь.

— Я приехал к вам. Хотел провести время с дочерью. Имею право — он буравит взглядом то меня, то Вадима — Скажи, а сейчас он тоже насильно целовал тебя? — вкрадчивым голосом говорит он. И меня накрывает такая волна ярости, что контролировать себя становится невыносимо.

— Уходи — шиплю я на него, подходя вплотную — Ты не имеешь право что — то говорить мне и упрекать в чем-то. Хочешь видеться с дочерью — приезжай днем. Сейчас она спит.

— То есть, я должен уйти, а он останется? — голос Марка почти перешел на крик. Вадим резко вскакивает и хватает брата, насильно выталкивая за дверь: — Пошли — ка кое-что обсудим.

Бросает мне взгляд полный сожаления и говорит:

— Я приеду завтра.

И это не просьба. Не вопрос. Это он дает мне понять, что теперь не отступится.

/Вадим/

Вытолкав брата за дверь, едва сдерживаюсь чтоб не разбить ему морду. Мало того что приперся в самый неподходящий момент, так еще и орать начал, а в доме спит ребенок.

— Ты какого хрена творишь? — спросил у него, когда за нами захлопнулась калитка от ворот.

— А ты? — он что, бля, попугаем решил прикинуться?

— Я говорил тебе, что не отступлю. У тебя было время вернуть ее, но ты его просрал. Да и дочь тебе нахрен не нужна.

— Ты что мне морали лечить собрался? Нужна- не нужна — не твое дело. Куда ты лезешь?

— Ты, бл. ть, достал меня уже! Вали к своей телке, тебе здесь ясно дали понять что не рады!

— А тебе рады? Думаешь прикинешься хорошим и она ноги раздвинет? Или уже раздвинула? — орал он, совершенно забив на то, что его могут услышать.

— Рот свой закрой! Пошли в машину, дома поговорим — я распахнул дверь и уселся на пассажирское сиденье.

Мы ехали молча, каждый в своих мыслях. Возле дома Марк притормозил, но выходить не стал:

— Не списывай меня со счетов. Я еще поборюсь за нее. В конце-концов — она любила меня. А тебя… Вряд ли у тебя есть шанс. Можешь не стараться — и рванул с места. Надеюсь, он не поехал к Марине.

Войдя в дом, проведал сына. Руслан мирно спал, сладко посапывая.

Я набрал номер девушки. Она ответила только на пятый гудок, заставив меня нервничать.

— Да? — голос сонный, видимо уже засыпала.

— Ты в порядке?

— Все хорошо, я уже легла спать.

— Марин, если вдруг Марк начнет тебя доставать, позвони мне. Обещаешь?

— Хорошо.

— Спокойной ночи.

— Пока — в телефоне раздались гудки.

Заснуть смог только после часу. Марк так и не вернулся. Марина не позвонила, значит все хорошо.

С утра провел время с сыном, отпустив няню до обеда. Накормив и уложив спать, пошел в кабинет, немного поработать, передав няне эстафету.

Зазвонил телефон. Высветился незнакомый номер.

— Слушаю — на том конце раздался смех, который прекратился так же внезапно:

— Как там поживает мой сын? Или ты сдал его в приют, чтоб не мешал шляться по бабам? — в динамике зазвучал голос той, которую я презираю больше всех.

/Даша/

Уезжала в Штаты совсем без зазрения совести. А что такого: я ребенка выносила, родила, побыла немного рядом. На все про все год выходит. Вот и задолжал мне Вадим тот самый год. Отвлекусь, развлекусь, фигуру восстановлю, а там видно будет: возвращаться или нет.

Хреново конечно с Марком получилось, но все что ни делается, делается к лучшему. Это я поняла тогда, когда в баре наткнулась на такого потрясного мужика, при взгляде на которого у меня подкосились ноги. В буквальном смысле: я рухнула на него, зацепившись за что-то каблуком. Он успел удержать меня, после чего у нас закрутился такой фееричный роман, что всё на свете отошло на второй план.

Правда наш роман закончился так же внезапно, как и начался — он оказался женат.

Но это меня не особо расстроило, потому что на горизонте маячил новый любовник.

В общем все шло отлично, пока маман не лишила меня денег. Видите ли я отвратительная мать и должна взяться за ум. Мол ребенок без матери как сирота.

И пришлось возвращаться назад. Но вначале, решила Вадиму, порадовать своим скорым приездом.

Мне совсем не хотелось снова проходить «радости» материнства. Поэтому я решила: если Вадиму нужен сын, то я смогу стребовать с него компенсацию за ребенка и продолжить жить в свое удовольствие.

А что? Зато все останутся довольны: он с ребенком, я — с деньгами.

Осталось узнать: насколько сильно ему нужен сын.

В особняке он встретил меня лично и поразилась произошедшим с ним изменениям: он выглядел более суровым и прожигал меня таким ненавидящим взглядом, что я невольно поежилась.

— Где мой сын? — спросила его, проходя в дом.

— А что, в тебе проснулся материнский инстинкт? — язвительно спросил он.

— Я хочу увидеть сына. Ты не имеешь право запрещать мне. Я его мать — нагло вздернула подбородок, показывая, что сдаваться не собираюсь.

— Имею полное право отказать тебе. Ты его бросила. Поэтому, если ты надеешься увидеть Руслана, ты заблуждаешься. Я позвонил адвокату. Будет суд, где тебя лишат родительских прав — бросил он, проходя мимо меня и оставляя меня задыхаться от злости. Нужно что-то придумать. Мне срочно нужен юрист.

/Марина/

На следующий день мной одолело сомнение и смятение: что я наделала? Зачем позволила себя целовать? Зачем впустила его в свою жизнь?

Тихонько застонав от переполняющих голову мыслей, пошла на кухню. Налив кофе, медленно пила, глядя в окно.

И Марк… Совсем из ума выжил, решив заявить на меня свои права? Вот если бы он появился раньше, когда я была еще беременна, то, возможно, я бы дала шанс нашим отношениям. А теперь…

Услышав кряхтение дочери, вошла в комнату. Малышка проснулась и потирала сонные глазки кулачками.

— Ты ж моя сладкая — взяла Юляшу на руки, собираясь переодеть. Дочка радостно рассмеялась, когда я чмокнула ее в нос — Давай, красота моя, сменим твою одежду и будем кушать — Юлька смеялась и пыталась уползти. Возня и догонялки делали утро не таким загруженным. От звонкого смеха дочери душа наполнялась счастьем.

— Какую кашу будешь? — спросила ее, усадив за столик. Она пальчиком ткнула в коробку с яблоком и злаками. Разведя кашу до однородного состояния, переложила в тарелочку и дала Юле ложку. Ну все. Сейчас начнется познание окружающей действительности. Будет накормлен и стол и пол.

Звонок, прозвеневший на весь дом, заставил меня вздрогнуть. Я быстро подошла к двери, глядя на экран. Марк.

Ну принесло же его с утра…

Нехотя, нажала кнопку, впуская его внутрь.

— Мои девочки уже проснулись? Я успел к завтраку — он раздевается и с улыбкой проходит на кухню, ставя пакет и разбирая его. Я в шоке от его прихода и от слетевшей с его губ фразы. Он что, головой стукнулся?! Какие мы его девочки?!

— Марк, ты зачем приехал так рано и без предупреждения? — наконец-то у меня вернулся голос, а то я уж начала думать, что онемела от шока.

Он перестал выкладывать продукты на стол и шагнул ко мне, заглядывая в глаза. Я нервно отступила назад и глянула на дочь: она была настолько увлечена тем, что размазывала кашу по поверхности, что не обращала внимание больше ни на что.

— Я много думал. О нас. О том, что все получилось так неправильно. Ты воспитываешь нашу дочь одна, а я … Марин, я хочу попробовать начать все сначала. Прошу, дай мне шанс.

/Марк/

Марина растерянно смотрит на меня и снова переводит взгляд на дочь.

— Я ведь не запрещаю общаться тебе с дочерью. Но пойми, я не могу быть с тобой — отвечает она и нервно сцепляет пальцы. Черт, не стоило так делать, резко, нахрапом. Нужно было все продумать. Но увидев вчера их с Вадимом, понял, что могу ведь и не успеть.

— Разве тебе не хочется чтоб у нашей дочери была полноценная семья? Чтоб видела не только мать, но и отца. Она ведь еще совсем малышка. Быстрей привыкнет ко мне.

— Нет, Марк. Не хочу. Так будет только хуже. Ну что это за жизнь — когда родители вместе только из-за ребенка? И ты вспыльчивый. Не признаешь чужое мнение. Да что говорить: ты эгоист! — Марина начала распаляться. От злости вспыхнули щеки.

— Я хочу все исправить. Позволь мне показать себя с другой стороны. Обещаю — больше никогда не делать поспешных выводов — я примирительно поднимаю вверх руки, но она даже не пытается улыбнуться мне в ответ. Смотрит с неприятием. И мне не нравится это. Чувствую, что начинаю злиться. Черт, что за нахрен? Почему мы не можем спокойно обсудить все и попробовать начать сначала?!

Она обходит меня и вынимает дочь из стульчика.

— Нет, Марк. Между нами ничего не будет. Ты вошел, и даже не обратил внимание на дочь. О какой семье ты говоришь? Ты думаешь лишь о себе — бросает эти слова и уносит дочку в ванну, а я остаюсь стоять, не зная, что еще предпринять, чтоб она меня услышала. Но если она думает что я просто так уйду, то глубоко заблуждается. Я уйду лишь тогда, когда мы нормально поговорим и придем к какому-то решению.

Пока она умывает дочь, ставлю чайник. Нужно выпить кофе. И позавтракать. Уверен, что она тоже не успела поесть.

И тут же думаю: почему она игнорирует няню? Ведь могла бы частично отдать присмотр за дочерью. И самой бы легче было.

Но пока мы не будем это обсуждать. Боюсь, что она снова выставит свои иголки.

Марина возвращается спустя несколько минут, оставив дочку в детской.

— Давай позавтракаем?

— Сначала сделаю дочке смесь, потом поедим.

Смотрю как она разводит смесь в бутылочке и понимаю, что не знаю о своей дочери абсолютно ничего.

/Марина/

Из-за прихода Марка даже не смогла накормить нормально Юлю. Обычно я даю ей ложку, позволяя учиться кушать самостоятельно, и при этом успеваю накормить ее.

Умыв малышку, отнесла в комнату, усадив на коврик и дав ей детский планшет с «Томом». Это ненадолго займет ее, а я сделаю смесь, а потом поговорю с этим ослом.

Быстро вытираю столик и иду за Юлей. Усаживаю ее снова и протягиваю бутылочку. Она берет ее и жадно припадает к соске. Бедная моя малышка, проголодалась.

Марк пододвигает мне кофе и какую-то выпечку. Я медленно отщипываю булку, думая о том, как его выпроводить уже.

— Ничего не выйдет — вздыхаю, понимая что еще чуть-чуть и я сорвусь — Все останется так же как и было до этого. Я даже не хочу пробовать. Ты опоздал. Сильно. Нет любви. Ничего нет.

Он хмурится и смотрит на меня. А я уже реально начинаю беситься. Он ведь на дочь то смотрит изредка, как-то равнодушно стреляя по ней взглядом. И с какого перепугу я должна его терпеть? Чтоб подросшая дочь задала мне однажды вопрос: зачем ты с ним живешь, ведь ты его не любишь.

— Я все таки надеюсь, что ты подумаешь. Ради дочери. Пусть у нее будет полноценная семья — он встает и проходя мимо, слегка касается пальцами макушки дочери, заставляя ее с удивлением посмотреть на него. А ее взгляд… Такой серьезный и даже сердитый.

Марк уходит, оставляя нас наконец одних.

День прошел как обычно, в домашних хлопотах. Потом позвонила няне, договорилась на неделю. Она с радостью ответила что приедет и займется моей зайкой. Теперь, было проще посещать институт, когда есть с кем оставить Юляшу.

Вадим позвонил вечером и извинился за то, что не смог приехать. А я вообще про него забыла. Марк со своим дурацким предложением выбил меня из колеи.

Засыпая, я снова думала о том, что наверное нужно держать Вадима на расстоянии. А потом усмехнулась: если уж он решил чего добиться, то его ведь не остановишь. Возможно, все пройдет само самой и он снова затеряется. А если нет, то будет видно. Сейчас он у меня не вызывает сильное сопротивление.

/Вадим/

— Какого черта она здесь делает? — спрашиваю мачеху, та в ответ морщится и пожимает плечом, будто стряхивая мой вопрос как ненужный.

— Сын, ты бы сбавил тон. Во — первых: Дарья — мать Руслана. А во-вторых: мы ее вызвали. Заканчивайте дурить и пробуйте наладить отношения — отец хмурится и переводит взгляд с меня на Дашку. Та сидит с довольной мордой, будто выиграла лотерею.

— А тебя не смущает, что эта, так называемая мать, где-то пропадала больше года, совершенно не интересуясь сыном? — раздраженно бросаю в ответ.

— У девочки была послеродовая депрессия. Сейчас она успокоилась и будет вливаться в семью — мачеха решила вставить свои «пять копеек». Я в ахере. Они все разом что ли ебан. сь?!

— Хрен ей, а не сын. Я не подпущу ее к нему- начинаю распаляться — Завтра же подам документы в суд. Не получит она ребенка — бросаю со злостью и выхожу из дома родителей, в который приперлась эта хитрожопая дрянь. Они что-то кричат мне в след, но я взбешен так, что лучше уж свалю отсюда, иначе придушу эту суку.

Еду в особняк проверить сына. Няня его уже уложила. Сажусь рядом и рассматриваю спящего малыша.

Осторожно касаюсь головы, поглаживая пальцами волосы. Он улыбается во сне, я улыбаюсь в ответ.

Выхожу, поднимаясь к себе в комнату. На душе муторно и гадко.

Не отдам своего сына. Слишком сильно люблю его, чтоб позволить быть игрушкой в руках чокнутой мамки-Дашки.

Телефон звонил не умолкая, благо поставил на беззвучный с вибрацией. Вообще отключить его что ли?

А потом вспомнил, что с этой дурной суетой, так и не съездил к Марине. Позвонил, извинился что не заехал. И так приятно было услышать ее голос. Разговор хоть и был короткий, но мне стало легче. Единственный человек, которого я рад был услышать сейчас. И раз ответила на звонок, то игнорировать меня не собирается.

Меня аж опустило. Оказывается, когда набирал ее номер, был дико напряжен, в душе подозревая ее отказ со мной общаться.

Завтра, после встречи с адвокатом, поеду к ней. Возьму Русю и заберу девочек. Съездим в детский центр.

Долго не мог уснуть, думая обо всем. Лишь ближе к трем вырубился, устав от мельтешащих в голове мыслей.

/Марина/

С утра позвонил Марк, сказав что уезжает на две недели и дает мне время обдумать наш разговор. В конце добавил, что ждет положительного ответа.

Я усмехнулась, понимая что никакого положительного ответа не будет. Меня сейчас все устраивает, не вижу смысла что-то менять. Многие живут так, где отец ребенка практически не участвует в жизни этого самого ребенка.

Оставив дочку с няней уехала в институт.

После пар заскочила в магазин, купив продуктов. Пока размышляла, что бы приготовить на ужин, зазвонил телефон. Экран зажегся фотографией Вадима в позе «коня» и я невольно улыбнулась.

— Привет. Какие планы на вечер?

— Привет. Приготовить ужин и поваляться с дочкой на ковре — усмехнулась я.

— Может в детский центр с малышней съездим? — предложил он.

— Ой, я устала уже. Еду с института. Не хочу сегодня никуда.

— Ладно. Тогда мы приедем в гости? — с надеждой в голосе, спросил он — Накормишь двух голодных мужчин.

Я рассмеялась.

— Хорошо. К шести приезжайте.

Настроение было почему — то хорошим. Меня совсем не отталкивала мысль провести вечер с Вадимом и его сыном.

Отпустив няню, задумалась что приготовить на ужин. Ладно малышня, с ними все понятно, у них свой рацион питания. А вот что приготовить для Вадима?

А потом вдруг рассердилась. Почему я вообще должна заморачиваться насчет готовки для него. Главное, чтоб мне было вкусно, а он: не захочет- пусть не ест.

Нет, так тоже неправильно. Я ведь согласилась на ужин, значит нужно что-то приготовить, чтоб понравилось нам обоим.

От противоречивых эмоций я начала нервничать.

Так, нужно успокоиться и взять себя в руки. Это ведь не свидание. И вообще — это Вадим.

«Красивый и с обаятельной улыбкой мужчина» — мелькнуло в голове. Я бессильно застонала и опустила голову на стол, прижавшись лбом к столешнице. Черт, что ж меня так швыряет из стороны в сторону?!

Открыла холодильник и застыла. Рыбу? Мясо? Курицу?

В итоге психанула и достала пельмени. Пошло все нафиг. Пельмени я люблю. К ним еще салат из свежих овощей и все.

Салат был готов, оставалось сварить пельмени.

Я открыла шкаф и перебирала вещи. Ну, блин, опять! Платье отпадает. Подумает что вырядилась для него. В халате — слишком откровенно. Решит что намекаю на что-то.

В итоге выбрала серые бриджи и футболку. Волосы собрала в хвост.

Мстительно показала своему отражению в зеркале язык. Не нравится — пусть не смотрит.

Когда до приезда Вадима осталось пол часа, я поняла что морально выдохлась. Сменяющиеся эмоции так заболбали меня, что я тупо уселась на коврик возле дочери, помогая ей собирать мягкий пазл.

Это настолько успокоило и расслабило меня, что я совершенно забыла что мы ждем гостей и вздрогнула, когда раздался звонок в дверь.

/Вадим/

Разговор с адвокатом не принес желаемый результат. Так быстро, как бы мне хотелось, Дашку не лишат родительских прав. И вообще, дело будет затянуто, если она начнет бороться за свои материнские права.

С раздражением откинулся в кресле. Голос секретаря донесся до меня не сразу.

— К вам там девушка пришла. Дарья. Говорит что срочно.

— Пусти.

Какого хрена ей надо? Пришла мне мозг парить и здесь.

— Разве ты меня не рад видеть, братик? — сладко пропела она, входя в кабинет и стуча каблуками по моему мозгу. Вырядилась в какое-то проститутское платье — больше голая, чем одетая.

— Какой я тебе, нах. й, братик?! — взбесился я — Что приперлась?

— Фу, какой ты грубый! — показательно надула губы и уселась на диван, закинув ногу на ногу. Совсем девчонка испортилась. Воспитания как такового не было — Вообще-то, у нас с тобой есть кое — что общее.

— Не что, а кто. Ты реально дура или прикидываешься? Говори зачем пришла или выкину прямо сейчас на улицу.

Бл… Терпения мне и побольше.

— Ну, в общем, мне нужны деньги. Тебе, так понимаю, нужен ребенок. Думаю, мы сможем договориться.

Теперь понятно, почему она ни с того ни с сего вдруг решила поиграть в мамочку. Ей просто перекрыли доступ к финансам.

— Что ты хочешь? — прямо задаю вопрос. Нехер ходить вокруг да около.

— Уговори родителей вернуть мне контроль над финансами. Ну и сам мне выплатишь двадцать миллионов. В ответ — я напишу отказную от ребенка.

— Мне вот интересно, почему именно двадцать? Ни тридцать, ни сто? — с сарказмом спросил я.

— Мне на первое время хватит, а потом у меня будет доступ к моим деньгам. Я ведь не жадная, понимаю что тебе самому воспитывать сына придется.

Я б расхохотался, если бы мог. Но бесил даже просто разговор об этом. Хочет денег — получит. И пусть валит отсюда.

— Завтра я тебе позвоню. Оставь свой номер.

Она довольно улыбнулась и подойдя к столу черкнула номер на бумаге.

— До завтра, милый. Буду ждать.

А я еще посидел немного после ее ухода, офигевая от того, какая она дрянь. Потом набрал адвоката, обсудил сложившуюся ситуацию и велел подготовить бумаги к завтрашнему дню.

Потом съездил к родителям и у нас состоялся тяжелый разговор с Дашкиной матерью, но все же пришли к нужному решению.

Наконец, успокоившись, я набрал Марину.

Вместо игрового центра, нас с сыном будут ждать на ужин.

Съездив в детский мир, купил большую пирамидку и детскую палатку. Малышне будет чем заняться.

Собрав сына, заехал в цветочный магазин.

Марина встретила нас со смущенной улыбкой.

— Прости, заигралась с дочкой и совсем про вас забыла — я передал ей цветы, осмотрев быстро с головы до ног. Такая миленькая, домашняя. Руки ломило от того, как мне хотелось ее обнять. Быстро вытащил из багажника пирамиду с палаткой и вернулся за сыном.

Пока я раздевал Русика, она убежала на кухню.

— Сядем в зале, чтоб их видно было — предложила она, возвращаясь — И, прости, но на ужин будут пельмени — засмеялась она, глядя на мое лицо. А я что? Да мне вообще похер что жрать, главное рядом с ней.

— Не страшно. Я всеядный — подошел к ней вплотную, и осторожно обнял за талию, прижимая к себе. Она перестала смеяться и замерла. Воспользовавшись заминкой, поцеловал ее нежные губы. Она прикрыла глаза и я слегка прикусил ее губу. Хотелось еще много чего, но у нас тут малышня резвится, поэтому отстранился и спросил:

— Сама справишься или помочь?

Растерянный взгляд и смущенный румянец. Офигенно. Не хочу отпускать.

— Сама. Присмотри за детьми — выскальзывает из моих объятий и убегает на кухню.

Вскоре мы едим пельмени и разговариваем обо всем. А я вообще не чувствую, что пихаю в рот, смотрю только на нее и радуюсь как влюбленный идиот. Даже если бы мне сейчас предложили бумагу, я б сожрал не глядя. От этой мысли становится смешно, и улыбаюсь. Марина ловит мою улыбку и недолго зависает на ней, а потом, поняв что я это заметил, вскакивает и бежит смотреть детей.

Стараюсь не рассмеяться. Иду следом. Она стоит в дверях и наблюдает как малышня лезет в палатку. Кладу руку ей на талию и устраиваюсь рядом, положив голову ей на плечо. Она вначале напрягается, но тут же расслабленно смеется, потому что дети ведут себя как мелкие шумные таракашки. Они вдвоем разнесли всю комнату в хлам.

— Будешь помогать мне убирать здесь все — поворачивает голову ко мне, и я губами касаюсь ее щеки — Вадим, может ты отпустишь меня? — полушепотом говорит она.

— Не хочу — скольжу губами по нежной коже шеи и она слегка отклоняет голову. Меня плющит не по-детски. От того что она такая желанная и в моих объятиях. Мы еще немного стоим так, наблюдая за детьми.

Уезжали мы неохотно. Руслан не хотел расставаться с Юлей, а мне тяжело было оставить Марину. Она провожала нас, держа дочку на руках. А у меня было ощущение, что душа рвется на части, от невозможности сейчас остаться с ними.

— Я позвоню, как будем дома — осторожно обнимаю их и выхожу.

Сын уснул, убаюканный движением автомобиля, а я всю дорогу боролся с желанием вернуться.

/Марина/

Вадим уехал, я искупала дочку и уложила спать. Юляша, нарезвившаяся в компании сверстника, мгновенно заснула. А я сидела на кухне и сходила с ума, от мыслей и эмоций, которые пробудил во мне мужчина. Хотелось спрятаться и не высовываться. Вадима вдруг стало слишком много в моей жизни. И, блин, он мне нравится. Сильно. Причем не только внешне, но мне даже просто разговаривать с ним нравится.

А поцелуи… Прикосновения пальцев… Объятия…

Он будоражит мысли и вызывает мурашки на коже…

Вибрация на телефоне требовала принять звонок. Вадим. Блин, я ведь улыбаюсь как дура…

— Мы дома. Руська спит. Твоя козявка уснула?

— Да — все таки улыбаюсь — Умаялись детишки.

— А я уже скучаю — шепот его голоса бежит мурашками по телу. Закрываю глаза и откидываюсь на спинку стула — Хочу видеть тебя.

— Я…

— Не говори ничего. Я не отступлю. Но дам время узнать меня. А теперь будь хорошей девочкой — ложись спать. Спокойной ночи.

— Спокойной… — и вот я уже слушаю тишину.

С этого дня наша жизнь изменилась. Вадим либо заезжал, либо звонил. Но видела я его или слышала каждый день. Он не напирал. Был очень внимательным и нежным. Дальше поцелуя у нас не заходило, но я часто начала задумываться о том, что не против близости с ним.

А потом вернулся Марк.

— Впустишь меня? Я соскучился по своим девочкам — утро воскресенья встретило меня настойчивым звонком в дверь. Он улыбался и махал букетом перед камерой.

Хотелось послать его, но пришлось впустить. Он вошел и сгреб меня своими руками, прижимая к телу:

— Я скучал — пытается поцеловать, но я вывернулась и отошла.

— Что ты творишь? Не нужно меня трогать — возмущенно смотрю как его губы кривятся в улыбке.

— Почему? Раньше ты охотно стонала в моих объятиях — аааа… бесит!

— Если хочешь увидеть дочь, то она в детской — игнорируя его, я пошла на кухню. Он двинулся за мной и дернув за руку, припечатал к стене, нависнув сверху:

— Ты с ним трахаешься? И как он? Лучше чем я? — рычит мне в лицо.

— Тебя вообще не касается моя жизнь. Уходи! — толкаю его в грудь, он зло смеется.

— Маленькая злючка. Что мне сделать, чтоб ты вернулась ко мне?

— Ничего! Ты мне не нужен! Оставь меня уже в покое!

Он психует и выскакивает из дома.

Я облегченно выдохнула и пошла проверять малышку, думая о том, что Марк ничего не понял. Осел. Единственное что он сделал хорошего — это наша дочь. Когда уже до него дойдет, что он нам не нужен?! На дочь он вообще плевал. Даже не зашел увидеть. Для него ее будто нет.