Я его игрушка

Глава 41

Это был ресторан в центре Москвы с панорамным видом. Войти внутрь могли только обладатели позолоченных членских карточек, остальные жители города даже не видели никакой вывески, которая могла бы подсказать, что вон там, наверху, есть ресторан. Раньше Кира никогда не была в подобных заведениях, но старалась не глазеть по сторонам как в музее, пока их провожали к столику. Она двигалась плавно и неторопливо, лишь изредка останавливая взгляд то на посетителях, то на предметах роскошной обстановки заведения. Делала это максимально незаметно, чтобы не позорить Олега своими ужасными манерами. Рядом с ним она всегда чувствовала себя недостойной, чернью, простолюдинкой, которой вдруг посчастливилось снискать расположение короля. Краем мысли она подумала, что девушке Алексея будет гораздо легче. Та уж точно не будет постоянно ощущать себя представительницей низшего сословия. Несмотря на то, что парень был типичным мажором, живущим роскошно только благодаря отцу, он почему-то казался куда более простым.

Кира и Олег расположились за столиком в супер-удобных мягких креслах. Вид из огромных окон открывался просто великолепный: было видно Москву реку и стены Кремля. Девушка слегка обернулась, чтобы повнимательнее оглядеть интерьер и посетителей и заметила, что позади, метрах в пяти, другая пара тоже занимала столик. Кира обратила внимание, что мужчина отодвинул кресло для своей спутницы, чтобы она села, и только потом сел сам. Олег ничего подобного не сделал.

«Да и плевать. Все равно я для него особенная. Не каждую зовут в такие заведения, а уж Олег и подавно такого не делает. Возможно, я вообще у него первая в этом плане».

Первые минут десять он молчал и увлеченно что-то листал в телефоне. А когда им принесли вино и закуски, вдруг поднял глаза и спросил:

— Как тебе мой сын?

— В смысле? Никак. Он невоспитанный и надоедливый. Вообще не понимаю, почему он так к тебе зачастил и почему ты позволяешь ему так себя вести.

— Если я позволяю, значит, на то есть свои причины.

— Поняла, — быстро кивнула Кира, испугавшись его тона.

— А почему ты так занервничала, когда я задал вопрос?

После этого она реально почувствовала нервозность. Еще не хватало начать потеть — платье из атласного материала мгновенно ее выдаст кругами вокруг подмышек.

— Я не занервничала, просто он мне не нравится. Извини, что я так говорю, ведь это твой сын, но…

— Все, тихо. Я понял. Особо с ним не церемонься, приказы тебе могу отдавать только я, поняла?

— Конечно! Только ты. Кроме тебя я вообще никого не вижу и не слышу. Я только твоя.

На лице Гридасова промелькнуло что-то вроде улыбки:

— Только моя.

После этого он снова опустил глаза в экран телефона и лишь изредка брал бокал с вином или шпажку с кусочком сыра и виноградом. Кира съела салат с печеной тыквой, затем телячьи щечки, томленые в вине, с пюре из батата. Олег заказал себе стейк с кровью, но даже не притронулся к нему, продолжая налегать на сырную тарелку. Девушка умилялась этому, поскольку знала, что сыр был его маленькой слабостью. И ради того, чтобы увидеть на его лице улыбку, была готова сама научиться варить сыр. Если ему будет угодно, готова даже открыть небольшую сыроварню. Но, зная его характер, вряд ли он встретит эту идею с радостью.

Гридасов был не с ней, он весь погрузился в свой телефон, поэтому девушка откровенно скучала. При этом она молчала, поскольку понимала, что заговорить первой — означает рискнуть всем этим замечательным вечером. Олег может рассвирепеть и велеть ей убираться вон, а может даже прогнать из дома и своей жизни. Обычно он вспыхивал как спичка, если что-то шло не так, как он задумал. Поэтому она молчала и, в целом, старалась издавать поменьше звуков: бесшумно клала приборы, ставила бокал на стол, не двигала кресло, хотя ей хотелось сместиться немного влево, поближе к панорамному виду, чтобы сделать пару кадров на телефон. Опять же, идею сделать фото она отмела сразу. Для этого придется слегка приподнять аппарат, а такое телодвижение вполне может вывести любимого из себя.

Девушка уже потеряла счет времени, когда ее вдруг кто-то тронул за плечо. Повернув голову, она увидела Алексея. Судя по всему, он специально дотронулся до нее, проходя мимо, чтобы она заметила его присутствие. Теперь он стремительно удалялся вперед в компании с какой-то фитоняшкой. Со спины Кира смогла оценить только ее шикарную подкачанную задницу, которую обтягивало черное платье из плотной ткани в рубчик. Гридасов, похоже, ничего не заметил. Не пройдя и пяти метров, парочка остановилась возле столика, к которому их привел сотрудник заведения, но места занимать не спешила. Вместо этого Алексей указал рукой на другой столик, на котором стояла табличка с надписью «Reserved». Табличку быстро убрали и усадили гостей на желаемое место. Кира была возмущена до предела — теперь надоедливый отпрыск Гридасова сидел параллельно отцу, только не прямо напротив, а чуть дальше. При таком соседстве все четверо могли без труда наблюдать друг за другом. Вероятно, в этом и заключался план Алексея. Но что он задумал, оставалось только гадать.

Еще когда парочка усаживалась за свое новое место, Олег увидел фитоняшку, успел оценить ее виляющий зад, после чего заметил и сына. Было неясно, злится он или нет, ведь он всегда тщательно скрывал сильные эмоции. Однако Кира сразу поняла, что спутница Алексея совершенно точно привлекла его внимание. Он буквально пожирал ее глазами.

«Неудивительно. Олегу всегда нравились спортивные девушки с упругими телами и крепкими орехами сзади. Но ведь он все равно выбрал меня, хотя я худенькая и совсем не спортивная. Пускай пялится на нее сколько влезет. Я буду делать вид, что ничего не замечаю».

Когда фитоняшка закинула ногу на ногу, обнажив аппетитную ляжку, выглядывающую из выреза платья, в зрачках у Гридасова вспыхнул пожар. Кира силилась сохранять спокойствие. Она не исключала, что недвусмысленные взгляды любимого на девушку сына — не что иное, как очередная проверка. А значит, пройти ее надо с честью. Она не смотрела на Алексея, хотя видела, что он периодически наблюдает за ее реакцией, не обращала внимания на ту девицу, но вся эта ситуация уже начинала доставлять дискомфорт. Ей хотелось поскорее убраться отсюда, но Олега словно приколотили к креслу. Спустя двадцать минут взаимного обмена взглядами Киру начало настолько нервировать это идиотское соседство, что она не выдержала и шепнула:

— Я в уборную. Надолго. Кажется, у меня…

— Мне плевать, что там у тебя, — перебил Олег, — я ем. Просто иди.

Девушка встала и направилась к выходу. Кажется, где там она видела указатели на уборные. Низ живота ныл, еще не хватало, чтобы начались месячные. Впрочем, даже если и начались, то это станет плевым испытанием по сравнению с ужином в этом ресторане, где за каждым твоим вздохом следит тупой избалованный мажор. Оказавшись в уборной, Кира быстро забежала в туалет, убедилась, что никаких месячных нет, а затем вышла, уперла ладони в мраморную поверхность столешницы для раковин и посмотрела в зеркало. На нее глядела кукла с надутыми губами и стеклянным взглядом. Зато низ живота перестал ныть, хоть это обнадеживало. Возвращаться назад ужасно не хотелось, да и Олег ясно дал понять, что его мало волнует, куда и зачем она пошла. Значит, можно стоять здесь вот так хоть пятнадцать минут, вряд ли он заметит ее долгое отсутствие. Девушка закрыла глаза и мысленно начала проговаривать: «Успокойся, успокойся, успокойся. Ему плевать на ту девицу, он любит тебя, только тебя одну. Успокойся».

Вдруг внутрь вошел Алексей. Он запер дверь изнутри и оказался позади Киры, обхватив ее бедра руками и приподнимая подол платья. Все произошло настолько быстро, что она не сразу сообразила, как быть.

— Что ты… это женский туалет! Убери свои поганые руки!

Алексей прижал ее к холодному мрамору, наклонился и шепнул на ухо:

— Тсс!

За время жизни с его отцом Кира настолько привыкла подчиняться, что даже не потрудилась выбраться из захвата. Ее тело словно парализовало, а голос звучал тихо и жалко:

— Олег все поймет, он же не идиот. Сейчас он придет и…

— Он не придет. — Алексей приспуcтил ее трусики и сжал левую ягодицу. — Знаешь, почему? Потому что прямо сейчас трахает Милану в мужском сортире. А мы можем сделать то же самое в женском. Как тебе идея? Здорово я придумал, правда?

— Так я тебе и поверила! И убери свои руки, я сказала!

— Я отправил ему сообщение, что привел ее специально для него. В целом, мне по хуй, веришь ты или нет. Я пришел, чтобы тебя выебать. Знаю, ты тоже не прочь.

Наконец тело начало слушаться девушку и она, оттолкнувшись от столешницы, развернулась и с силой оттолкнула от себя мерзавца. Щеки ее пылали от гнева, а в голове гудела мантра: «Я игрушка твоего отца. Только он может со мной играть, только он!».

— Ты мне отвратителен! — Ее лицо исказило гримасой. — Какого черта ты за мной таскаешься, что тебе нужно?? Я не собираюсь с тобой спать, в ту ночь я была отвратительно пьяна, и ты об этом знаешь. Да и поехала я с тобой только потому, что ты похож на своего отца. Пора бы уже это понять и отвалить!

К ее удивлению, мажор не стал продолжать наступление. Вместо этого он прислонился спиной к двери ближайшей кабинки и проговорил:

— Мой отец — вечно недовольный и нудный дед. Совсем скоро у него начнется маразм. Думаешь, тебе перепадет от него хотя бы рубль? Зря теряешь время. Останешься ни с чем, как и сорок предыдущих его шмар. Сейчас он платит тебе за то, что ебешься с ним, но на этом все. Он не будет дарить айфоны, украшения, тачки, даже не мечтай. Так зачем тебе он, если есть я? Со мной гораздо приятнее проводить ночи, у меня приятнее сосать. Я не пахну куревом и нафталином. А плачу, между прочим, столько же или даже чуть больше. Соглашайся, тебе это экономически выгодно.

Кира чуть не задохнулась от возмущения. Да что он себе позволяет??

— К твоему сведению, он ничего мне не платит! Я люблю его! Если тебе вообще знакомо такое слово.

Мажор нагло усмехнулся:

— Вы с ним это отрепетировали что ли? Звучит прямо как в кино. Давай я сделаю вид, что поверил, но сейчас мы молча соберемся и поедем ко мне, ведь оба понимаем, как ты заебалась проводить время в компании ровесника своего отца.

— Не вижу смысла повторять то, что уже сказала, — процедила девушка. — И доказывать что-то тем более не стану. Мне плевать, что ты думаешь. Хочешь считать шлюхой, которая отдается за деньги, твое право.

Алексей закатил глаза:

— Как же до тебя туго доходит… Ну ладно, дядя Леша сегодня необычайно терпеливый и усидчивый. Давай повторю еще раз: сейчас я почти так же богат, как и он. Разницы ты не заметишь. А через лет десять стану богаче раза в четыре. От папаши мне передалась не только внешность, но и удивительное умение притягивать деньги. Я делаю их из воздуха и мне не жалко платить тебе вдвое больше, чем он. Или даже втрое — зависит от твоих стараний. Так понятнее или показать банковские приложения, чтобы ты осознала всю заманчивость предложения?

— Да срать я хотела, сколько у тебя денег. Даже если бы ты заработал их сам и был охренительным бизнесменом, коим пытаешься себя выставить, я бы все равно не поехала с тобой. Терпеть не могу тупых избалованных мажоров, которые не прожили бы и недели без помощи богатых родителей. Вот ты именно такой и есть, а значит, нам точно не по пути. Я даже дружить с тобой не стану, не говоря уже о том, чтобы испытывать к тебе светлые чувства. Давай повторю еще разок, на случай, если ты вдруг не понял с первого раза: я люблю его. И буду любить!

— Я продолжу твою тираду: «А если он вдруг обанкротится и не сможет работать, то буду любить другого старика». Угадал?

— Если он обанкротится и не сможет работать, буду работать за нас двоих, — отрезала Кира и, схватив сумочку, рванула к двери. Алексей не стал ее останавливать и вскоре она была возле их с Олегом столика. Правда, на месте его не оказалось. Ровно как и Миланы-фитоняшки за столом по соседству.