Я Гордый #2

Глава 19

Глава 19

— Меня зовут Франц Фердинанд фон Габсбург, я наследный сын эрцгерцога Карла Людовика. Это мои друзья и, можно сказать, соратники. Их имена вам ничего не скажут, хотя, если мы договоримся, я их вам так же представлю. Простите их за нелепый вид, но так нужно для дела, и я позже объясню, почему. А теперь я предлагаю вам вступить в наши ряды.

Я так и знал, с тоской подумал я, глядя на дверь. Ну ладно, послушаем. Морду-то я всегда успею набить, тем более, что немцев я не очень любил. И даже их порнуха мне не нравилась.

— Слушаю вас, — кивнул я, незаметно приготовив алмазные нити.

— Скажите мне, Сергей, вас устраивают порядки, царящие в академии? — вкрадчиво задал он провокационный вопрос.

— Конечно же, нет! — с воодушевлением воскликнул я. — Тут абсолютная дискриминация по половому признаку!

— Именно, — обрадовался он моему настрою.

А я тем временем продолжил возмущаться:

— Ни тебе общих душевых с девушками, ни тебе живых пособий с хотя бы четвёртым размером груди на целительстве! А еще, вы представляете, меня поселили отдельно!!! Все, значит, живут по двое, а я, значит, один? Даже самой несимпатичной дамы не нашлось для меня в соседки. А я так хотел и мечтал! Представляете, как я страдаю?!!

— Эм, я не совсем это имел в виду, -разочарованно поморщился он. Потом снова попытался наладить контакт. — Но ваши претензии мне понятны и даже близки к сердцу. И все же, я бы хотел поговорить об ином.

Нас, как и вас, совершенно не устраивает ситуация, что сложилась в академии. Оглядитесь вокруг — ведь всем заправляют женщины! Они учат — думаю, вам известно, что доля мужчин в преподавательском коллективе составляет едва ли двадцать процентов от общей массы, они руководят — в студенческом совете одни девушки, они же возглавляют все кружки и клубы. Везде они, понимаете, и мы устали жить под их гнетом! А эти войны фракций, где сильный унижает слабого и, победив, делает все, что хочет? Это же тирания в чистом виде!!!

И вот появились вы — единственный маг-мужчина, самый сильный из потока, а может, и среди всех учащихся. У вас есть дар, у вас есть статус, у вас, наконец, есть власть. Мы предлагаем вам стать нашим знаменем в борьбе за равенство.

— Предложение, конечно, лестное, -сделал я вид, что задумался. — Но кто понесет это самое знамя?

— Конечно же, самый достойный из нас!!!

— Из вас — это из кого? Я бы, конечно, предпочел отдать себя в нежные женские руки. Простите, к мужским, которые не мои, я испытываю неприязнь.

— Нас уже много, — уклончиво ответил он. — И о наших планах вы узнаете, когда мы заручимся вашим согласием.

Я перевёл взгляд на девицу, что пока отмалчивалась, следя за нашим разговором.

— Ну, а вас, юная леди, что не устраивает в сложившееся неравенстве? Если глаза меня не обманывают, вы все-таки девушка. Неужели пойдете против своих?

— Они мне не свои, — гордо задрала она подбородок. — Зажравшиеся аристократки, которые только и могут, что кичиться длинной родословной!

— Но ведь у того же Франца она не менее длинная…

— Зато он ведет себя как порядочный мужчина, не тыкая ей в лицо при каждом удобном случае!

— Кстати, и очень зря. Если родословная реально длинная, то почему бы и не потыкать, вызывая у окружающих восторг и восхищение…

— Это пошло!!!

— Это реально.

— Мы отклонились от темы, — нетерпеливо вмешался главный заговорщик. — Так что вы нам скажете?

— А ничего, потому как я по-прежнему ничего не понимаю. Стань знаменем в борьбе против насилия власти. Мы свергнем их, чтобы править самим, но уже без всякой диктатуры и угнетения. Звучит как абзац из плохонького пособия начинающих анархистов-террористов. А ни тех, ни других я не люблю в силу происхождения.

Как я понял, вы хотите добиться равенства путем отбора власти у дам и передачи ее себе. Пока я не вижу ни одной достойной причины, чтобы что-то менять, ну, кроме тех, что я озвучил в самом начале нашего разговора.

Вы говорили про преподавателей — не знаю, как у вас там обстоят дела на политическом факультете, но у нас предметы ведут дамы по вполне понятной причине — магией пока владеют лишь они, за исключением меня. Да и мне без разницы, кто конкретно будет в меня вбивать науку — главное, чтобы это было качественно и доходчиво.

Также в вашей пламенной речи прозвучали обвинения в сторону студ.совета. Вы, наверное, ещё не знаете, но теперь я тоже вхожу в него в качестве заместителя Анны, так что и тут у нас паритет. Уж поверьте, я не забуду про свои требования и смогу провести их в качестве закона.

Что насчёт клубов и кружков — я как раз собираюсь организовать такой и назову его клубом любителей и носителей сисек. Уверен, что множество парней с удовольствием захотят в него вступить.

Что же касается фракций, то на сегодняшний день именно Таежные волки являются сильнейшими, и я их Альфа. Думаю, объяснять вам, что это значит, не нужно.

Так что ваша борьба становится бессмысленной, если посмотреть на нее в свете изменившейся информации.

— И тем не менее, вы один все равно ничего не сможете сделать, — упрямо возразил он.

— А с чего вы взяли, что я вообще собираюсь что-то делать или менять? Меня все более чем устраивает, и я сюда пришел учиться магии, а не интригам. Да и вообще, бунт против действующей власти в мои планы не входит. Если уж ее кто-то должен держать в руках, то пусть это делают красотки.

И кстати, насчет рейтингов фракций. Я что-то не вижу у вас шевронов ни одной из них. А значит, могу сделать вывод, что вас в них банально не приняли, верно? Что, кстати, весьма странно для человека, обладающего весомым статусом. Ведь вы представились, как сын эрцгерцога Прусского государства?

Перейдем к девушкам, пригласившим меня на эту встречу. Одна из них явно из Пиндосии — их лозунги не меняются столетиями, как и правящие семьи. Даже их нынешний правитель — выходец из рода, в котором было, если мне не изменяет память, аж два президента.

За остальных двоих ничего сказать не могу, потому как они благоразумно молчат, но они явно не из Российской империи — слишком холеные ручки. У нас даже у девушек аристократок таких нет. Ну, а цвет кожи сразу исключает как ханьцев, так и персов. Значит, они принадлежат, так сказать, к западному крылу.

Увы, но как партнеры, вы себя плохо зарекомендовали на политической арене, так что, как бы ни было лестно ваше предложение, я вынужден от него отказаться.

— Вы понимаете, что противопоставляете себя нам? — грозно спросил он, так надувшись от обиды, что я не выдержал и рассмеялся.

— А вам — это кому? — вытереть слезы сразу не получилось. — Кучке обиженных маргиналов, лелеющих планы переворота? Вы, господа, простите, никто и звать вас никак. Если вас что-то не устраивает, имейте храбрость выйти и открыто об этом заявить, а не шептаться по темным углам, лелея планы мести обидевшему вас миру.

— Жаль, что мы не смогли договориться. От мага-мужчины я ждал большего.

— Рад, что не оправдал возложенных на меня надежд, — улыбнулся я. — И радуйтесь, господа и дама, что я с вами сейчас говорю как курсант Сергей, а не цесаревич Гордеев. В противном случае с вами уже беседовало бы пятое отделение Тайного Приказа. И да, только потому, что вы меня развеселили, я не буду никому рассказывать о нашей встрече. Все-таки оппозиция — это круто, пусть и такая бестолковая.

— Не смейте оскорблять нас! — вскочил парень.

— Желаете дуэль? — тут же отреагировал я. — Нет? Я так и думал. А раз так, что буду говорить все, что пожелаю. Честь имею, дама и господа. В отличии от вас, честь имею.

Кивнув, я вышел из-за стола и вышел за дверь, несильно ей хлопнув. Нет, ну надо же, меня, убежденного монархиста, решили записать в анархисты! Еще и знаменем сделать. М-да, Серега, так низко ты еще не падал, с тех пор, как тебя назвали Васькой в честь кота.

— Ну что? — нарисовалась давешняя троица.

— Увы, дамы, мы не договорились. Так что на стриптиз можете не рассчитывать. Но если уж сильно попросите, я договорюсь о месте, где вы сможете эротично передо мной раздеться. А теперь извините, мне пора.

Церемонно раскланявшись с этими красотками и даже ни разу не схватив никого за задницу, я, чувствуя себя героем и превозмоганцем, покинул сию обитель.

Размышления о том, как это я едва умудрился не вступить в дерь… в смысле, в партию, привели меня уже в кафе Востока с мордой варана на входе. Подумав, а почему бы и нет, я вошел внутрь.

Внутри мне понравилось — немного тесно, но очень приятно. Обстановка такая, знаете ли, располагающая — восточный колорит и все такое.

— Не заблудились? — подскочила ко мне официантка в строгом костюме для танца живота.

— Неа. И что же может предложить сей оазис усталому путнику?

— На первое рекомендую Аш-э-Реште, далее Фасенаджан, из сладкого Шорезард с дробленным орехом, ну и традиционный щербет.

— Тащи все, красавица. Я очень голоден и во мне проснулся гурман и исследователь востока.

— Присаживайся сюда, Сергей, -услышал я голос из глубины кафе. Опа, Азиза собственной персоной! Что ж, эта дамочка — не самая плохая компания.

— Айше, — обратилась она к официантке. — Запиши заказ на мой счет и принеси самое лучшее.

— Да, ханум, — поклонилась та и исчезла как джинн из бутылки. Хм, я бы ей загадал парочку пошлых желаний. Она прямо булочка с изюмом. Восточная слабость. В смысле, сладость. В смысле, сладкая она… ну, в общем, вы меня поняли.

— И что мы тут делаем, такие дерзкие и красивые? — уставился я на нее.

— Вообще-то это мой вопрос, -усмехнулась она. — Ты кафешкой не ошибся?

— С чего это? Или можете отравить? У нас, как мне показалось, сложились отличные отношения, несмотря на некоторые разногласия в прошлом.

— Верно, — кивнула она. — Зла я на тебя не держу — сама виновата.

— Вот и я на тебя. Подрались — помирились, переспали. С кем не бывает?

— Что? — охренела она.

— Что? Это я вслух сказал? Прости, не выспался, еще и день тяжелый.

— Да слышала я, как вы всех на полигоне раскатали. Даже завидую Волкам, что у них появился такой альфа.

— Да я даже сам себе завидую, -скромно потупился я.

— М-да, а мне говорили, что у тебя задранное самомнение.

— Врут. У меня вообще два недостатка — скромность и красота. А самомнение — это достоинство. Хочешь, покажу?

— Пожалуй, я пока воздержусь, -усмехнулась она. — Но не говорю нет, говорю пока. Это разное, запомни.

В этот момент принесли заказанные блюда, и я приступил к еде. Было вкусно, правда, необычно. Все-таки я больше привык к картошечке, да котлеткам, а тут непонятно что. И тем не менее, мне понравилось.

Пока я наслаждался блюдами востока, его красавица, подобно верной и послушной жене, молча ждала, не смущая желудок вопросами. Но когда я добрался до щербета, мы продолжили начатое.

— Что ты имел в виду, когда говорил, что поможешь мне вернуть власть во фракции? — задала она самый волнующий ее вопрос.

— Кто у тебя основной конкурент?

— Халида аль Ахмади, дочь сатрапа Гилана. Она политик, не воин. Но среди нас имеет большое влияние, у неё множество сторонников. На последних выборах я победила с минимальным перевесом, и вот теперь у нее есть все шансы вернуть то, что она считает своим.

— То есть, вызвать ее на дуэль не получится, — задумался я. — А политик из меня крайне слабый. Слово Дильнуры имеет у вас вес?

— Конечно. Но принцесса Персии не будет вмешиваться. Она — младшая из нас, а значит, должна будет подчиниться старшей.

— Так, значит, обещание принцессы о вашем нейтралитете — пустой звук? Сменится власть и фракция может все переиграть?

— Нет, — покачала она головой. — Если Халида так поступит, она обесценит слово принцессы, а это уже оскорбление правящего рода. Сатрап и за меньшее в масле варил.

— Значит, надо придумать, как ее заставить снять свою кандидатуру. Могу соблазнить ее, если надо, но не хотелось бы. С Дильнурой у меня ничего нет, а вот у нее со мной, похоже, есть. Может и обидеться. Когда вообще выборы-то будут?

— Не раньше конца месяца. Формально пока я руковожу фракцией, но по факту рулит уже она.

— То есть, все косяки востока пойдут в ее копилку некомпетентности? —усмехнулся я.

— Ну да, — непонимающе моргнула она.

— Ну тогда, ты уж прости, Азиза, но варанам хана. Начнем давить их по всем направлениям. А ты будешь говорить — вот видите, а при мне такого не было. Месяц-другой, и вот ты снова глава фракции.

— А тебе это зачем? Почему ты мне помогаешь?

— Грудь твоя понравилась. И попка тоже на тыщу лайков. Такой ответ устроит?

— А если серьезно?

— Ну, и фигурка огонь — все три составляющих мужского гормонального взрыва присутствуют.

— Ясно, глупости ты говорить можешь, а правды от тебя не добиться.

— Ага, такой вот я прямой как меч и сладкий как щербет. Не ищи черную кошку в темной комнате. Особенно если ее там нет. Мое желание помочь не несет в себе двойного дна — это просто желание, не более. Прихоть, если угодно. К тому же, не бескорыстная — вино из подвалов сатрапа на дороге не валяется.

Ну, а если совсем уж честно, то мне неприятно видеть, как грустит красивая девушка. Как-то так. Скоро вернется Ольга и мы с ней обсудим, как и что. Прости, но я ни разу не стратег, хотя иногда могу выдать умную мысль.

Так что пока расслабься и сделай вид, что смирилась. Даже можешь громко заявить, что передаешь ей пост еще до выборов, которые будут простой формальностью.

— Не знаю, сработает ли? Мы же нейтралы и, значит, вашим на нас не надавить. Иначе это будет нарушение договора.

— Есть разные способы, ты не переживай. В плане диверсий в тылу врага мне нет равных. Ну, и умные люди подсобят. В дальнейшем я не думаю, что нам стоит контактировать, иначе обвинят в сговоре. Если что, связь через пиццерию.

— Чего? Какая, к черту, пиццерия?

— Эх, классики гишпанской не знаешь. Ну, в общем, я пришлю связного. А пока я пошел, у меня еще столько дел, столько дел…

Поцеловав ручку охреневшей девушке, я, вполне довольный собой, вышел наружу и глубоко втянул воздух.

Так, на бесплатную комедию я сходил, пообедал тоже на халяву — и куда теперь? К сестрам нагрянуть с внеплановой проверкой их шкафчиков с нижним бельем? А вообще-то интересная идея. Нет, не насчет шкафчиков, а насчет нагрянуть.

Я вот постоянно слышу звон насчет рейтингов и ни черта не могу понять, что это такое. Вроде я считал, что это разовые соревнования, в которых в конце все бьют друг другу морды. А оказывается, это что-то долгоиграющее? И кто решает, кто молодец, а кто огурец? Где фиксируют плюшки каждой фракции? А то я вроде как главный, но куда и кому, до сих пор не понятно.

Так, вооружившись этими благими мыслями и желанием ворваться в их комнату, застав девчонок без одежды, я направился в общагу. Птички пели, солнышко светило, ветерок оптимистично обдувал лицо, я двигался с изяществом носорога, свысока посматривая на снующих туда-сюда студентов, изредка высокомерно кивая в ответ на приветствия. Ну а чего? Захотелось мне вот так вот — гордо и со знанием дела.

Ставшие уже родными стены встретили меня прохладой коридоров, стайками девушек и крепким ароматом кофе, который тут поглощали просто в немыслимых количествах. Ладушки, погулял, посветил лицом, половил убийцу на живца, теперь можно и пообщаться на серьезные темы. Самое оно, перед хорошей-то ночью.

Заветная дверь оказалась заперта, поэтому сюрприза не получилось. А я вот всё время забываю свою запирать. Надо поставить автоматический замок, что ли? Стучу, слышу шаги, готовлю улыбку, достоинство и вопросы. Эх, ща зажгу…