Я люблю Париж

Глава вторая

— Что за звук? — простонал Алекс из-под покрывала.

— Мой телефон. — Я выбралась из постели и ввалилась в гостиную, ругаясь как сапожник на назойливый звук. — Спи. — Я погрузила руку в темноту, в которой, как я надеялась, находился диван, и, к счастью, нащупала подпрыгивающий от вибрации телефон.

— Да? — выразительно сказала я.

— Привет, Энджел.

— Ма? — сонным голосом пробормотала я. Сколько времени-то?

— Энджел, это Сисси. С работы. Ты что, дрыхнешь, соня?

Неудивительно, что я была шокирована. Если бы меня спросили, как зовут местную нью-йоркскую Немезиду, я бы сказала: Сисси. Она была ассистенткой моего босса в «Лук»: мешок с костями, здоровенная как каланча, замороченная, неукоснительно следующая моде. Она люто ненавидела меня, но, дай ей Бог здоровья, я могла хоть иногда на нее положиться. До сегодняшнего дня. Черт.

— Хм, я была в душе, — солгала я абсолютно безо всякой причины и отвела телефон от уха. Если верить электронным часам, стоявшим на ночном столике, было половина девятого утра. Не было никакой разумной причины, по которой я не могу находиться в постели в такое время. Ведь так? Или я что-то забыла? — Что случилось, Сисси?

— Ничего не случилось, — захихикала она. Нет, она еще хихикает! — Просто Мэри попросила меня позвонить тебе и узнать, не могла бы ты пойти на бизнес-ленч с утра пораньше. Даже не бизнес-ленч, скорее междусобойчик. В двенадцать. В «Пастис».

Я едва не выронила трубку. Мэри Штайн, мой редактор, обычно приглашала меня выйти вон из кабинета, а не на обед.

— Да… — произнесла я то ли вопросительно, то ли утвердительно.

— Чудесно. — Сисси захихикала. Опять. — Ах да, Мэри просила передать тебе, что мистер Спенсер, который из «Спенсер медиа», присоединится к вам. Так что — и поверь, я говорю это из лучших побуждений — оденься получше. Говоря «оденься получше», я имею в виду: не одевайся так, как ты ходишь здесь, не надевай ничего из того, что ты когда-либо носила здесь. Нужен высший класс.

В этом вся Сисси, которую мы любим. Прежде чем я успела охнуть, она бросила трубку. Сидя в трусиках на холодном ламинате, я глядела в окно на огромный город. Обед с мистером Спенсером из «Спенсер медиа»? И как прикажете понимать? Наверное, это все же хорошая новость, что же тут может быть плохого?

Плохая новость, однако, смотрела на меня из отражения в окне, заметила я, отодвигаясь подальше, чтобы получше себя разглядеть. Я не могу показаться в «Пастис» в затрапезном виде, в шлепках и с всклокоченными волосами. В прическе а-ля спросонья в принципе ничего плохого нет, но выглядело все так, словно я заросла грязью.

— У меня тут есть одежда? — спросила я сонного Алекса, бухаясь на колени в спальне в поисках заблудшего платья или какой-нибудь затерявшейся блузки.

— Вчера ты в чем-то была, — пробормотал он, роняя руку на лоб. — Я понимаю, ты вечно все теряешь, ноне могла же ты посеять одежду за одну ночь в квартире с единственной ванной.

— Как смешно. — Я извлекла свое видавшее виды платье с лямками из кучи, образованной из джинсов и футболки Алекса. — Труба зовет. Надо встретиться с Мэри в «Пастис» на бизнес-ленче. Придется ехать домой и переодеваться.

— А если бы ты жила здесь, не пришлось бы, — ответил он, продолжая лежать абсолютно неподвижно.

— Интересная мысль, — заметила я, юркнув в платье. Потом наклонилась над кроватью, наскоро чмокнула его и потрепала по голове. — Я позвоню.

— Да-да, — улыбнулся он, по-прежнему не желая открывать своих бездонных зеленых глаз. — Я у тебя мальчик по вызову. Англичашка с холодным сердцем — вот кто ты такая.

Я задержалась на пороге, скользнула в свои вьетнамки и увидела, как он перевернулся под белой простыней на постели. Вот дура-то!.. Ты только представь себе, что каждое утро просыпаешься рядом с этими черными кудрями. И что не надо мчаться на Манхэттен, чтобы воспользоваться брендовым шампунем, а потом еще каким-нибудь кондиционером и к тому же искать, что надеть. Ну почему у мужчин такие волосы безо всяких кондиционеров? Неужели вся эта индустрия — просто фикция? Я покачала головой и попыталась сосредоточиться. Не самое подходящее время беспокоиться о неэффективности «Пантина».

— Ты собираешься идти или так и будешь стоять и соблазнять меня весь день? — вдруг осведомился Алекс из-под своих пелен, и я чуть не подпрыгнула от неожиданности.

— Собираюсь, — сказала я, хватая свою сумку с дивана. — Ушла.

— Я сегодня зайду? Обсудим поездку? — крикнул он вдогонку.

— Давай, — согласилась я, закрывая за собой дверь.

Сначала душ и «Пастис». Алекс и Париж подождут.

Привести себя в порядок к бизнес-ленчу было бы проще, если бы я не состряпала в своей голове миллион разных катастрофических сценариев сначала по дороге домой, потом стоя под душем, а потом подбирая одежду и накладывая макияж, который, по моим расчетам, должен был дожить до того момента, как я появлюсь в «Пастис» в центре города. Выйдя в мир в купленном в Лос-Анджелесе платье одуванчиково-желтого цвета от Филипа Лима и в золотых босоножках с ремешками, я поймала желтое такси, стараясь не думать о тех причинах, по которым меня пожелал лицезреть мистер Спенсер. Может, он хотел познакомиться с девушкой, которая брала интервью и непреднамеренно нокаутировала Джеймса Джейкобса. А что такого? Многие хотели бы. Главным образом женщины, молодые и старые, которые сначала пристально-пристально посмотрели бы на меня, а потом принялись бы приставать с бестактными расспросами о его бойфренде.

А может, он фанат моего блога. Немножко бессвязного блога «инглиш герл ин Нью-Йорк»[3] в стиле «что вижу, то пою». Да-а, самое то для медиамагната за шестьдесят. Или его привлек обзор последнего альбома Шакиры, который я недавно выложила? Хотя нет, я отзывалась о нем до неприличия хорошо. Бесполезно: слишком много возможностей, чтобы строить предположения.

По дороге я молилась, как умела, чтобы Сисси заказала столик в ресторане поближе к кондиционеру, а не один из тех, что с видом на булыжники мясоразделочного района[4] и за которым ты как на ладони. Но когда такси свернуло к заведению, я приметила стальной боб Мэри напротив не менее внушительной макушки словно заиндевевших волос. Мало того, что я явлюсь последней, так еще и придется торчать на улице и потеть как свинья. Чудесно! Сделав неудачную попытку выйти из такси как леди, я споткнулась мысом босоножки о булыжник мостовой. Я едва устояла, выпрямилась, расправила юбку и неуверенно помахала Мэри. Я не вполне уверена — половину ее лица скрывали темные очки, — но мне казалось, что улыбка, которую она послала мне в ответ, была неискренняя.

— Энджел Кларк, это Роберт Спенсер, — сказала она, вставая со своего стула, когда я доковыляла-таки до стола.

Мистер Спенсер протянул руку для очень, очень крепкого пожатия. Мне же было больно.

— Что ж, здравствуйте, Энджел, — сказал он, жестом приглашая меня сесть рядом с Мэри. — Должен сказать, я уже довольно давно жду встречи с вами. И прошу вас, зовите меня Боб.

Я покосилась на Мэри, но она была слишком занята, сплевывая воду назад в бокал, чтобы ответить мне.

— Спасибо, э-э, Боб, — ответила я, ставя свою сумочку между ног под столом. — Мне очень приятно познакомиться с вами. Это большое счастье. Даже, я бы сказала, честь. — Мэри больно пнула меня ногой, прежде чем я успела продолжить. И правильно сделала.

— Ну что вы, — снисходительно произнес он, кивая официанту, стоявшему рядом, чтобы тот налил в три высоких бокала белое вино. — Я всегда рад в неформальной обстановке встретиться с восходящими звездами «Спенсер медиа».

Он поднял свой бокал:

— За вас, Энджел.

— Благодарю. — Я старалась не думать о том, что произойдет, если я, взволнованная, да еще на голодный желудок, буду пить вино, и сделала маленький глоток.

— Так вот, мистер Спенсер хотел встретиться с тобой, чтобы обсудить некоторые новые возможности, — сказала Мэри, закрывая меню, с которым она, видимо, была хорошо знакома. — То, что ты можешь делать помимо блога и «Лук».

— Правда? — спросила я, глядя в непрозрачные стекла ее очков. Она не шутит?

— Леди, — мистер Спенсер развернул свое меню и положил перед собой, — может быть, мы хотя бы закажем что-нибудь, прежде чем обсуждать дела?

— Конечно, Боб. — Мэри натянуто улыбнулась и сделала глоток из своего бокала. Я чуяла какой-то подвох. Еще ни разу я не видела ее вне стен офиса, и была она явно не в своей тарелке. На самом деле в этой ситуации в своей тарелке не чувствовал себя никто. У меня возникло ощущение, словно я обедаю с родителями, а между ними возник ожесточенный спор. А любой, кто хотя бы раз пытался поспорить с моей мамой, больше ни за что не решился бы на такое.

— Вы бывали когда-нибудь в «Пастис», Энджел? — поинтересовался Боб.

Я покачала головой и быстро глотнула вина. Интуиция подсказывала мне, что нужно по возможности избегать любых разговоров.

— Тогда я предлагаю начать с эскалопов и, может быть, pasta puttanesca[5]? — Боб сложил меню.

— A pasta puttanesca означает «проститутская паста»? — невзначай осведомилась я.

Мэри подавилась водой.

— Я хотела сказать, ее варят проститутки, после того как… ну… отработают? — Я переводила взгляд с Мэри на Боба, а потом опять на Мэри. М-да. Надо было следовать своему плану и держать язык за зубами.

— Наверное, лучше moules frites[6], — тихо сказал Боб.

Не успела я согласиться, как у кого-то зазвонил мобильный. Боб отодвинул свой стул и извлек из кармана пиджака миниатюрный телефон.

— Очень жаль, но это мой. Вы извините меня?

— Конечно, Боб, — снова сказала Мэри, только на сей раз, стоило ему уйти, она заскрежетала зубами.

— И как ему не жарко в пиджаке? — задумчиво протянула я, поворачиваясь на своем стуле и глядя ему вслед. Когда я повернула голову к Мэри, у меня все поплыло перед глазами. — Ужасное пекло.

— На твоем месте я бы не пила с такой скоростью, Энджел, — сказала Мэри, наливая мне воды. — Это тебе не дружеский перекусом.

— Вот невезуха. А я так надеялась. — Я нехотя променяла свой — ого! — наполовину пустой бокал вина на стакан воды. — Тогда что это?

— Это заноза в моей заднице, вот что это. — Мэри осушила свой бокал и ответила на мой удивленный взгляд своим. — Я умею пить, не волнуйся. Тебе, Энджел, крупно «повезло». Одна из внучек Боба — твоя «самая большая поклонница», и она считает, что тебе надо больше заниматься «серьезной журналистикой» и писать для других журналов Спенсера — «Белль» или «Иконы стиля».

— Серьезной журналистикой? — Мне не понравился тон, которым она процитировала внучку Боба. — «Белль»? Они хотят, чтобы я писала для модного журнала?

— Видимо, да. Хотя я не понимаю, что именно надо писать, так что меня не опрашивай. — Она налила себе еще вина. — Я обо всем случайно узнала от Сисси и позвонила Бобу, чтобы выяснить, что вообще происходит.

— Погоди-ка, а как Сисси узнала об этом? — Я совершенно запуталась.

— Сисси Спенсер. Она одна из внучек Боба.

Я протрезвела в мгновение ока:

— Точно…

— Ты же не думаешь, что я наняла ее за красивые глаза? — Мэри состроила красноречивую гримасу в духе «сама понимаешь». — Мы с Бобом старые друзья.

Я приложила все усилия, чтобы удержаться и не вскинуть брови с неподдельным изумлением. Старые друзья, значит. Милая, это анекдот с бородой.

— Но Сисси меня ненавидит, — возразила я, меняя воду на вино. На сей раз можно и выпить. Но если я хочу сохранить контроль над выражением своего лица и использовать только парламентскую речь, надо следить за количеством выпитого. — Зачем ей агитировать деда дать мне работу?

— Сисси тебя вовсе не ненавидит, — сказала Мэри, подливая мне воды. — Сисси тебе завидует. Она знает, что своей работой обязана положению своего деда. Она пыталась попасть в штат журналистов с тех пор, как окончила колледж, но даже Боб знает, что ее писульки никуда не годятся.

— Ого. Вот это да. Ужасно.

— Только не вздумай жалеть ее, эту дрянь. Она не задумываясь избавится от тебя — ты и глазом не успеешь моргнуть, — если увидит, что сама справится с твоей работой.

— Логично, — сказала я, поняв причину цветистых любезностей Сисси. — Тогда какой смысл ей рекомендовать меня в другие проекты?

— Я все жду, пока она потеряет интерес и организует свой трастовый фонд, как ее сестра, но эта девица никак не поддается. — Мэри кивнула в сторону Боба, который возвращался к столу. — Я бы восхищалась ее хваткой, работай она не на меня, а на кого-нибудь другого. И не тупи. Это не она, это ее двоюродная сестра порекомендовала тебя.

Боб занял свое место напротив меня, когда принесли закуски. Еда выглядела аппетитно, но мне кусок не лез в горло.

— Прошу прощения, дамы. Я просил своего секретаря, чтобы она ни с кем не соединяла меня в течение двух часов, так что я в вашем полном распоряжении, — произнес он, широко улыбаясь.

— Какое счастье, — отозвалась Мэри, накалывая эскалоп на вилку.

Я лихорадочно переводила взгляд с одного своего собеседника на второго, с благожелательной улыбки Боба на выражение неприкрытого недовольства Мэри, и потянулась за вином. К черту все.

— Позволь мне, — сказала Мэри, выхватила бутылку из моих рук и плеснула вина на дно моего бокала.

Не так страшен черт.

— Не знаю, известно ли вам, что одна моя внучка — ваша горячая поклонница. — За кофе Боб наконец созрел для делового разговора. После того как Мэри отказалась от десерта за нас обеих. Гадюка.

Я подула на свой капуччино и нервно улыбнулась. Для кофе по-прежнему было слишком жарко, но диетическая кола в такой ситуации совсем не комильфо.

— Правда? Я этого не знала, — солгала я (надеюсь, убедительно).

— О да. И Мэри очень, очень лестно отзывается о вашем стиле.

— Да, — скрепя сердце подтвердила Мэри. — У тебя неплохой блог.

— А еще я читал твою статью для «Икон стиля», Энджел. Очень хороша. У тебя занятная, очень яркая авторская манера. — Боб поставил чашку кофе на стол. — Из того, что мне рассказала Мэри, я понял, что ты в данный момент работаешь у нас по совместительству. Кажется, внештатно?

— Ну, в офисе я не работаю, — объяснила я, стараясь найти подсказку на лице Мэри, которое она прятала под своим строгим бобом. — Мое разрешение на работу ограничивается наполнением блога для «Лук», так что…

— Короче, мы платим ее заду. Не тяни кота, — вклинилась Мэри. — Ты хочешь забрать ее у меня, так ведь?

— Совсем нет. — Он покачал головой и накрыл ее руку своей ладонью. — Ты ведь знаешь, я никогда не стану покушаться на твою территорию. Хотя, думаю, Энджел не помешало бы опериться. Получить обширный опыт в «Спенсер медиа». Энджел, вас могло бы заинтересовать такое предложение?

Я закусила губу и кивнула. Я опасалась, что, если хотя бы пикну, содержимое чашки Мэри полетит прямо мне в лицо. Но даже несмотря на то что кофе там было на донышке, он все еще оставался раскаленным.

— Чудесно, тогда вы могли бы прийти и познакомиться с командой «Белль» на следующей неделе, — предложил Боб. — Придумайте пару идей, которые можно было бы озвучить на встрече. Я знаю, Эмилия очень хочет увидеться с вами.

Мы с Мэри чокнулись чашками. Эмилия Китт, редактор журнала «Белль», модного ежемесячника «Спенсер медиа», славилась тем, что очень не хотела ни с кем видеться. То есть вообще ни с кем. Несколько недель назад я ходила на встречу с Мэри и видела Анджелину Джоли, которая сидела в холле. Когда я уходила, она все еще ждала. Эмилию.

— Я, наверное, скажу большую глупость, но дело в том, что на следующей неделе я буду в Париже, — сказала я, даже не зная, совершила только что большую ошибку или нет. — Улечу в понедельник. На неделю.

— В самом деле? С чего вдруг? — поинтересовалась Мэри.

— Я сама только вчера узнала. — Я повернулась к ней и, как смогла, скрючила физиономию в духе «спасай — погибаю!». Выражение лица Боба весь обед оставалось неизменным, так что я понятия не имела, что он вообще думает. — У моего парня тридцатилетний юбилей.

Это никого не впечатлило.

— Он играет в группе, и их попросили выступить на фестивале в Париже.

Все равно не впечатлило. Но теперь Боб смотрел на меня так, словно я какая-то фанатка.

— Я подумала, что потом напишу отчет в блог. Разве рейтинг не поднялся, после того как я побывала в Лос-Анджелесе?

— Да, но о тебе трепались все газеты, когда ты была в Лос-Анджелесе, — напомнила Мэри (напрасно утруждалась). — В Париже ты собираешься устроить перформанс международного масштаба?

— Я не собиралась его устраивать и в первый раз, так что кто знает? — патетически парировала я.

— По-моему, все это очень заманчиво, — констатировал Боб, наконец-то нарушив стену молчания, которая успела вырасти между мной и Мэри. — Через пару месяцев Эмилия планирует сделать европейский выпуск. Быть может, вы бы смогли предложить «Белль» собственный взгляд на Париж изнутри? Сойдите с избитых маршрутов, покажите нам зоны максимальных температур!

— Это я могу, — уверенно произнесла я.

— Тогда приходите знакомиться с «Белль» завтра. — Боб неожиданно поднялся из-за стола. — Я скажу, чтобы ассистентка Эмилии связалась с вами сегодня, Энджел.

Мэри вскочила также неожиданно, и, не зная, как поступить, я последовала их примеру и удостоилась весьма показушных воздушных поцелуев Боба.

— Очарован знакомством с вами, Энджел, и всегда рад встрече с Мэри. — Он улыбнулся и направился к длинной черной машине, которая только что припарковалась у ресторана. Мэри бухнулась на свой стул и махом осушила бокал вина.

— Ублюдок, даже не озаботился тем, чтобы заплатить по счету. — Мэри покачала головой и извлекла необъятный бумажник из своей еще более необъятной сумки. — Ну, надеюсь, ты довольна, Энджел Кларк.

— А должна? — спросила я, пытаясь разобраться в том, что сейчас произошло. И спит ли Мэри с Бобом или нет. Потому что когда-то она точно с ним спала.

— Писать для «Белль» совсем не то же самое, что писать для моего блога. — Она подозвала официанта и передала ему черную карточку «Американ экспресс». — Ты должна точно знать, чего от тебя хотят.

— Но я же могу написать этот путеводитель по Парижу, — сказала я. — Я справлюсь. Разве нет?

— Знаешь, Энджел, ты мне нравишься, — сказала Мэри, ставя свою тщательно отрепетированную подпись на чеке. — Но если ты туг облажаешься, я уже ничем не смогу тебе помочь. Девочки в «Белль» — это тебе не «Лук» и не «Икона стиля».

— Но это же они хотят, что бы я работала на них, правильно? — Фраза прозвучала как-то не слишком многообещающе. — В смысле это ведь их идея?

— Это идея Боба, — поправила меня Мэри. — Что еще хуже, это идея внучки Боба. И прежде чем ты ступишь на порог их офиса, знай, что именно благодаря стараниям девочек из «Белль» у Сисси репутация белого и пушистого лабрадудля[7]. Фактически каждая из них разрушила чью-то карьеру или переспала по меньшей мере с тремя женатыми мужиками, чтобы оказаться там.

— А общаются вроде нормально.

— Тогда я лучше помолчу о том, какие они стервы. — Мэри сунула свой бумажник назад в сумку. — Не думай, что они полюбят тебя зато, что ты получила билет в Париж за красивые глаза, даже не сломав ногтя на какой-нибудь неделе моды. Они сами-то, конечно, не сломали ни одного ногтя ни разу в жизни. Разве что выцарапывая кому-нибудь глаза.

— Вот черт, — произнесла я на вдохе. — И как мне выбраться из этого?

— Теперь, когда в деле Боб, уже никак, — сказала Мэри, снова вставая. — Слушай, я не хочу показаться циничной: это, быть может, отличный шанс. Главное — смотри в оба, о’кей? И тебе бы не помешало сходить в парикмахерскую, перед тем как отправляться на встречу.

«Ну, — подумала я, мусоля кончики своего каре, выискивая секущиеся концы и вздыхая, — хоть Париж посмотрю».