Глава 23

Начали мы с самого менее травма опасного, это велики-тандемы. Я никого не предупредила, что кататься не умею. Честно, было стыдно. И Марк и Лайма вдохновенно рассказывали, как катались в детстве и как вообще было здорово, где катались, как катались, какой компанией. А у меня такого не было. От силы в жизни каталась пару раз, а так как тормозить не умела, я падала. Вот и весь опыт. Но как такое рассказывать друзьям. Просто отвечаешь, что умеешь кататься и все. А демонстрировать не приходилось, ранее… а адреналин я люблю, и кататься хочу, и хочу научиться. А на таком велике, я думаю, можно и покататься без падений.

Так бы и вышло, если бы меня не посадили вперёд. Перед первым же препятствием в виде прохожего, который решил перебежать дорожку, я бросила педали и начала мотать рулём, боясь налететь на него. Конечно же нас занесло в бок, и если бы Лайма не выставила ногу, мы бы повалились на бок полностью. А так только я немного повалилась на землю. Еле-еле, мы справились. Правда, она больше не согласилась садиться со мной в пару.

Сразу поставить меня на роллерсёрф или гироскутер и Марк и Лайма категорически отказались. Решили начать с сегвея. Но мандраж от падения или страх снова упасть сделали своё дело, и я опять упала, и сильно ударилась головой и копчиком.

Марк попытался меня подстраховать, и за это тоже получил. От меня, ногой. Не специально, конечно. В общем, мы решили закончит наше «свидание» на этой весёлой ноте.

Вернулись с Лаймой домой, уставшие, но с хорошим настроением. Сил не осталось больше ни на что, кроме сна.

Проснулась от боли. От боли в голове. Голова раскалывалась. Когда попыталсь встать и пойти за водой, ко рту подкатила тошнота. Еле успела добежать до сан узла. На шум прибежала из Лайма. Подавала мне воды, мыла мне лицо, поддерживала голову. Тошнота не проходила, меня выворачивало. До последнего не хотела соглашаться на скорую, но Лайма.

— Я уже не могу на тебя смотреть. Ты бледная, глаза красные. Круги под глазами. Ника, я больше не могу. Вызываю. Сказали через пол часа будут. Продержатся бы. И черт нас дёрнул пойти кататься! И Марка с его свиданием.

Лайма все причитала, а я себя чувствовала все хуже, и хуже. Вскоре приехала скорая. Сделали какой-то укол от тошноты. Стало немного лучше. Смогла выпить немного воды. Провели всю ночь в больнице. К утру проснулись разбитыми, не выспавшимися и голодными. Оплатили платную палату, что бы с Лаймой вместе пробыть до утра, хотя бы.

В шесть утра принесли какие — то баночки для сбора анализов.

В семь заглянула медсестра, сказала к восеми прийти в кабинет узи.

Пройдя все процедуры, вернулась в палату, где спокойно похрапывала Лайма. Думала когда уже будет завтрак. Кушать хотелось очень.

— Доброе утро, эээ. Константинова Доминика, это…? — к нам в палату зашёл такой дядя доктор, высокий, в очках и в белом халате, следом зашли еще двое женщин.

— Я.

— Что ж вы так себя не бережёте, девушка… Такие опасные развлечения выбираете для молодой мамочки. Не гоже так рисковать своим здоровьем, не говоря о здоровье ребёнка. Надо сделать еще узи плода. И вам прописан полнейший покой. Больше никаких экстремальных прогулок.


— Ээ… — мне было не удобно его поправлять, но что оставалось, если он так ошибался, — вы ошибаетесь. Да, вчера перебрали немного с экстремальным видом спорта, но молодых мамочек тут нет.

И улыбнулась максимально дружелюбно с сожалением, искренне надеясь, что он не обидется на то, что пациентка указала на ошибочку врача.

— Что?

Похоже он не расслышал моих слов, уже хотела повторить, но он по новой открыл карту и начал смотреть записи. Сам разберется, решила я и промолчала на этот раз.

— Так… посмотрим по новой… хм… так-так… — уже думала ничего дельного не услышу, но он все же оторвался от записей и посмотрел на меня внимательным взглядом, — девушка, вы беременны. И это не ошибка. Это результаты ваших анализов. У вас повышен уровень хгч. Иными словами, вы беременны. Поздравляю вас. — и улыбается так гаденько, с вызовом во взгляде говорящим — "и кто здесь ошибается!?"

Я осмысливаю его слова, смотрю поочередно то на Лайму, то на него, затем на двух женщин позади него стоящих. И думаю, что за бред он несет. Какая еще беременность!? Бред какой-то!

— Но этого не может быть! Эээ…у меня не было ни тошноты, до вчерашнего вечера. Ни слабости. Или что там еще бывает у беременных…

— У беременных, — перебивает меня врач, — не бывает месячных. Когда у вас были последний раз.

— Ээ… -а ну это просто, сейчас я вас поставлю на место, успокаиваюсь я про себя, — я вам сейчас скажу. Я всегда отмечаю такие дни в телефоне.

Встаю, иду к своей сумочке, достаю телефон, смотрю календарь. Тааак… в этом месяце еще не были. Дальше, в прошлом месяце… тоже не отмечено. Уже со страхом смотрю предыдущий месяц, и снова нет!

— Ну что, посмотрели? Можете сказать число?

— Но этого не может быть, это какая-то ошибка. Наверное, я забыла отметить. Я уверена. Может быть что-то не то в анализах? Спутали с кем-то, или просто ошибка. Что там обычно бывает с беременными…обмороки, токсикоз, эээ…что еще…

— Девушка, успокойтесь. — на этот раз ко мне обратилась одна из женщин, взяла меня за руку и потянула обратно на кровать — пройдите, ложитесь обратно. А теперь послушайте. Вы беременны. Срок 11–12 недель. Точнее определим, когда вы скажите нам первый день последних менструаций. А еще уже надо делать скрининг, узи плода. Посмотреть как развивается ваш малыш.

Она все говорила и говорила. А я не понимала о чем. Это не могло быть правдой.

— Пойстойте. Я не могу быть беременна. Мы предохронялись, т. е. он предохронялся. — я ухватилась за эту последнию надежду, как тонущий человек за соломенку, которая может его вытащить из водоворота воды, готовую его проглотить.

— Ни один метод контрацепции не дает 100 % гарантию. — последним выстрелом меня убил мужчина — врач.

Мне больше нечего было сказать. Да что тут можно было еще сказать, нечего… кроме…

— Аборт, я хочу сделать аборт. — выкрикнула я.

— Ника! — впервые с прихода врачей заговорила Лайма. — Постой. Подумай.

— О чем тут думать, Лайма. Мне не нужен сейчас ребенок.

— Так, гражданка Константинова, успокойтесь. Такие решения не принимаются на горячию голову. Мы сейчас уйдем, а вы сядете и подумаете. После, пойдете к генекологу и поговорите с ним обо всем. Медсестра зайдет и предупредит, когда вас будет ждать генеколог. Вы меня услышали? — женщина внимательно всматривалась в мои глаза ища в них ответ.

Что либо говорить у меня не было сил, в горле пересохло. Я лишь молча кивнула. Она удовлетворившись моим, ответом повернулась к своим коллегам и жестом показала на выход из палаты.

К моей кровати неслышно подошла Лайма. И рывком обняла меня. А я разревелась. Еще до конца не осознавая что все это значит, но чувствуя что произошло что-то такое, что изменит мою жизнь. И не факт, что в лучшую сторону.


Лайма

Моя подруга, Ника, сидела на койке в больнице с таким потеряным лицом, что я не знала что делать. Казалось еще чуть-чуть, и она просто свалится на пол безжизненным телом. Подойти, обнять, успокоить! Попытаться привести в чувства, дать понять что она не одна! Что ребенок- это радость и счастье. Что им она сможет убрать ту пустату в душе, которую там поселил этот козел Максимильян. Не знаю сколько мы сидели обнявшись. Я гладила ее по спине успокаивающим жестом, и по немногу она возвращалась в нормальное состояние.

Когда я поняла, что она уже в состоянии оценить и осмыслить мои слова, взяла ее лицо обеими руками, попыталась поймать ее взгляд. А она его опустила и не хотела смотреть на меня.

— Ника, посмотри на меня. Посмотри, пожалуйста. Все будет хорошо! Мы справимся! Давай сходим к генекологу, послушаем что она нам скажет и только после этого будем думать и принимать решения. Главное, запомни. Ты не одна! Я с тобой! Всегда! Помогу в любом вопросе! Это же касается и ребенка. Мы уже не маленькие девочки с тобой. Обе взрослые, четверть века прожили, сами зарабатываем себе на жизнь. Мы сможем с тобой поднять ребенка, Ника, понимаешь? Все будет хорошо! Если хочешь, позвоним твоей маме. Она приедет очень быстро, я уверена!

Ника активно замахала головой, давая понять, что матери ее мне звонить не нужно.

У нее во взгляде такая паника, ужас и боль. Что же мне тебе сказать!? Как успокоить. Я сама еще не осознала всю действительноть, но делать аборт- это последнее, на что должна пойти беременная женщина.

— Я не о деньгах думаю. — еле сдерживает слезы, что бы смогла договорить, начала Ника. — Лайма… ну какой мне от него ребенок? Он меня использовал. Просто провел со мной время, пока его девушка была в отъезде. Я уже даже о любви не говорю, а об элементарном уважении. А я, дура! Поверила в симпатию, или чего хуже в любовь! А теперь он вернулся к своей девушке, а я тут, в Москве, у черта на куличах от него. До сих пор хожу влюбленной дурой с разбитым сердцем, которая пытается жить дальше. Пытается сделать все возможное, что бы его забыть. Мне так плохо! Я каждую ночь плачу, ненавижу себя за эту слабость, но ночью все равно плачу! И его ненавижу, за то что сделал из меня такую пустую оболочку. Без чувств и эмоций. Все сжег, когда ушел. Что теперь жить нормально не могу. Среди прохожих ищу его глазами. На каждый входящий подрываюсь и лечу, надеясь что он. Ненавижу себя, ненавижу его. А если не буду ненавидеть, жить не смогу. Умереть хочу от того, как болит сердце. Так о каком ребенке может идти речь. Разве можно растить ребенка в ненависти!!!???

Ника снова разревелась, а я не знаю что еще мне делать. Что сказать, как поддержать ее!? Но, возможно, Бог послал ей ребеночка не просто так. Может он выведет ее из депрессии. Просто она еще этого не осознает.

Моя бедная девочка. Все время, пока мы учились, она отшивала всех парней, кто хоть как-то давал понять, что она ему нравится. Не вступала в отношения, боялась предательства. Уехала к себе домой, под присмотром родных была, а в итоге… в итоге вернулась туда, где у нее никого и ничего не было. Кроме учебы, и надеюсь, меня, ее подруги.

Как же я хочу прибыть этого Гада! Что сломал мою девочку. Девочку, которая во времена учебы была мне, как сестра. Которая не раз выручала меня в сложных ситуациях. Давала хорошие советы в отношении парней, подсказывая, кто на ее взгляд порядочнее. А сама не смогла разобраться, а теперь так страдает.

Я помогу ей, всем, чем смогу!


Генеколог конечно же отговаривала меня пойти на аборт. Мотивируя тем, что в будущем завести ребенка будет сложнее, что возможно даже стать бесплодной. Но я не хотела ничего и никого слушать. Для себя я все решила. Этот ребенок на этом свете никому не нужен. А рожать, что бы бросить как вещь, а он потом что бы он скитался по детдомам. Нет, я никому такого не пожелаю. Даже ребенку Макса.

Врач дала на обдумывание 5 дней, после я ложусь на операцию по прерывания беременности.

Я обещала подумать, но на самом деле думать было не о чем, все уже было решено.

А пока мне прописан полный покой.

На второй день госпитализации, Лайма отлучилась домой по делам. Так как она решила стать дизайнером, ей не надо было сидеть с утра до вечера в офисе. Она могла быть в любом месте, главное что бы ноут был под рукой. У нее уже был один заказ, над которым она работала. А рабочим местом ей сейчас служила моя больничная полата.

Она, как и обещала, не оставляла меня одну. Постоянно отвлекала, заставляла с собой разговаривать, и не уходить в себя. За что я ей очень благодарна. Кормила меня чуть ли не с ложечки, утешала меня как могла.

Как же я рада, что у меня есть такая подруга. Вообще, с подругами мне везло. Что Аля с Наташкой и Анькой, что Лайма. Настоящие. Которые всегда поддержат, и никогда не предадут.

В дверь палаты постучали.

— Милая, можно войти?

— Мама?! — сказать, что я удивлена!? Да я ошарашена.


— Да, я. Как ты родная?

— Я… эм… да, уже все хорошо. Мам, как ты тут оказалась?

— Это я ее привела, — в палату зашла Лайма, — что бы поднять тебе настроение. Ну как, мне это удалось?


И улыбается так искренне, как будто это я ее просила позвонить маме и попросить приехать, а не она проявила инициативу.

— Удалось, не то слово. Настроение поднялось до отметки "выше некуда".

— Не ругайся на Лайму. Она умничка. Я уже не знала куда звонить, к кому обратиться. Хорошо, что номер Лаймы не удалила, а то бы уже полиция тебя искала. Ну что ты на нее так смотришь?

— Да, мам извини. Я рада, что ты приехала. Просто такое расстояние преодолела за зря. Я уже скоро выпишусь.

— Ну, я могу погостить у вас немного. Побуду рядом с дочкой.

— Конечно, тетя Насть. Вы можете гостить у нас, сколько захотите. — вставила свое слова моя чудо-подружка.

Через день меня выписали по заявлению об отказе прохождения лечения в больнице.

Мама постоянно находилась рядом. Лайма бегала по мелким поручениям и параллельно занималась своей работой. Поэтому поговорить с ней и спросить все ли она рассказала маме я не могла. А мама была очень заботливой и внимательной, но никак не выдавала, знает ли она о беременности или нет. Говорила только общие фразы, типа ты должна отдохнуть, только покой, надо набраться сил, береги себя и все в таком роде.

Как только выпал шанс выцепить Лайму, что бы мама нас не услышала, я воспользовалась возможностью.


— Что ты сказала маме? — тихо шиплю ей в лицо, — на счет того почему я попала в больницу.

— Сказала правду, зачем что-то выдумывать.

— И про беременность сказала? — в ужасе я схватилась за голову.

— Нет, нет. Успокойся. Только про то, как ты упала и что было ночью. А после госпитализация. Все. Остальное сама решай говорить или нет.

Значит мама не знает, и не будет меня отговаривать. Хорошо.

— Спасибо, что не рассказала. Это на самом деле надо сначала мне обдумать, говорить или нет.

— Как скажешь, я не могу на тебя давить. Это будет целиком и полностью твое решение.

Больше мы к этому вопросу не возвращались.

Завтра мама планирует уезжать. И на завтра же у меня назначена встреча с гинекологом.

Очень нервничаю, и не могу это скрыть от мамы. Она интересуется в чем проблема, а я не могу дать ей нормальный ответ. Мама понимает, что я что-то недоговариваю, но что именно не понимает. Я вижу, что недосказанность с моей стороны ее обижает и расстраивает, но не могу ничего ей рассказать. Кроме меня и Лаймы об этом больше никто не узнает, я так решила.

— Ника, — серьезным тоном начала мама. Тааак, хочет что-то сказать что мне не понравится, — я хочу тебе кое — что сказать. И пожалуйста, помолчи и просто выслушай. Обещаю эту тему больше не поднимать.

Когда твой папа бросил меня, — только я хотела вставить слово, не хочу бередить ее старую рану, — дай договорить. Так вот, когда твой папа бросил меня, я пребывала в таком состоянии, что как будто мир рухнул и я вместе с ним. Что душа моя умерла вместе с его уходом. Больно, обидно. Больно от потери любимого человека, отца своего ребенка. Обидно, что оказывается он и не любил меня никогда. Я не хотела больше жить. И твои страдания видеть я не могла. Ведь знала, на сколько вы близки с твоим папой.

Думала, если умру, то хотя бы тебе его верну. Потому что, если меня не станет, тебя отдадут отцу на попечение. Так, хотя бы ты его не потеряешь. И вы будете вместе. Что это я, женщина, которая не позволяет дочке быть с горячо любимым отцом…

— О, Боже! Мама! Нет! Я никогда… Боже мама! Прости меня!!!! Прости меня!!!! Я такие вещи тебе говорила тогда. Мамочка…

— Нет, Ника. Некоторые вещи сказанные тобой были правильными. Да и моя мама, твоя бабушка, добавила пару "ласковых" слов. И так она смогла донести до меня истину. Что из-за ухода из нашей жизни мужчины мы не должны причинять себе и своему телу боль, болезни в виде депрессий, стресса и т. д. Мы наоборот, еще сильнее должны заботиться о себе и оберегать себя, но уже для следующей жизни с другим мужчиной.

Мы, женщины, не должны позволять опускать нас на дно ада и быть одинокими, после их ухода. Не должны позволять себя жалеть, только из-за того, что какой-то из мужчин не смог оценить нас по достоинству. Это он в этом виноват, а не мы. А затем, надо встать, посмотреть на себя в зеркало и оценить все свои достоинства. И с завтрашнего дня начать их все бОльше подчеркивать. Жизнь не останавливается с уходом из нее одного мужчины. В твою жизнь придет другой, только позволь ему это. И ты найдешь свое счастье. Не закрывайся в себе. Не съедай себя из нутри, перестань заниматься самокопанием и обвинять во всех бедах себя. ТЫ НЕ ВИНОВАТА, ЧТО ОН УШЕЛ! ЭТО ЕГО ВИНА! А ТЕПЕРЬ, ТЫ ОТКРЫТА ДЛЯ ДРУГОГО МУЖЧИНЫ, КОТОРЫЙ ОЦЕНИТ ТЕБЯ И ТВОЮ ДУШУ ПО ДОСТОИНСТВУ! Поверь в себя и позволь другому мужчине увидеть огонь жизни в себе, и он придет на этот свет, который светится у тебя внутри.

Так же и Дима пришел в мою жизнь.

И я нашла свое счастье с ним. Он пришел ко мне, взрослой женщине с ребенком, и дал понять, что я для него идеальна. Что лучше меня нет никого для него.

Ника, мужчин на свете огромное множество. И не стоит ставить на себе крест, только из-за одного единственного представителя этого рода человечества. Ты встретишь другого парня, полюбишь его, как и он тебя. И у вас будет будущее, которое вы сами захотите построить. Это твоя жизнь, и только ты должна решать, как ее прожить.

— Да, вот это речь я толкнула, да дочь? — попыталась отшутиться мама

Но я ее услышала. И была ей очень благадарна за все эти слова.


Слова мамы возымели на меня эффект. Она права. Чем закапывать себя в депрессии по мужчине, который никогда не будет тебе принадлежать, лучше открыться для нового чувства. И этим потеснить старые чувства к прежнему парню.

В общем, дам шанс нам с Марком. Если не получиться с ним, найдётся кто-нибудь другой. Как сказала мама, мужчин много. Есть из кого выбрать. Главное не закрываться в своих проблемах.

Проводив маму в аэропорт, я вернулась в городе и сразу направилась в больницу. Врач-гинеколог встретила меня весьма с серьёзным лицом.

— И так, вы та мамочка, которая хочет сделать аборт… — утверждающе говорила женщина. А меня от ее слова "мамочка" немного тряхнуло так, — ну что ж… раз хотите, мы не можем вам этого запретить. Только придётся заполнить кучу бумажек. В поликлинике уже такие операции мы не проводим. Придётся лечь в больницу.


Опять?!

— Сразу предупреждаю: возможны последствия. Как кровотечение, плохое самочувствие, а еще и бесплодность в будущем. Ребёнок уже живой в вас, у него бьётся сердечко, развиваются пищеварительная система, дыхательная, кровеносная, половая, органы чувств, а так же нервная система. Естественно, его убийство не пройдёт бесследно для вашего организма. Умирать ему не хочется, раз даже после ваших падений он все еще у вас в животе и продолжает жить.

Я конечно понимаю, что она пытается меня отговорить от аборта, но такие слова подбирать тоже, как-то нечестно что ли. Но ей я ничего не отвечаю, только слушаю.

— Вы уже на двенадцатой-тринадцатой неделе. Уже можете узнать его пол, если захотите.

— Что, правда? Уже можно? — эти слова сами вырвались. Так неожиданно было узнать, что я могу узнать кто это девочка или мальчик.

А женщина увидела во мне изменения, и улыбнулась, впервые со времени нашего разговора.

— Можно. У вас уже человек сформировал все основные органы. Послушай взрослую женщину, деточка. По молодости я совершила ошибку, а плачу за нее по сей день. По глазам твоим вижу, что ты умненькая, должна понимать. Аборт — это не выход. Ты должна дать шанс этому малышу на жизнь. А жить он хочет. Потом, возможно даже сразу после операции, ты будешь очень сожалеть о своем поступке, но будет уже поздно. А если ты оставишь малыша, обещаю, к моменту его рождения, подберу для него молодую бездетную пару, которая жаждет иметь малыша. И тогда ни тебе не надо будет делать аборт и убивать ребёночка, а ты ещё подаришь счастливую жизнь двум бедным людям, у которых природа отняла этот дар деторождения. Давай я тебе дам время на подумать. Три дня. А после встретимся, и поговорим. Выбор будет за тобой. Сделаешь аборт, убьёшь малыша или подаришь ему жизнь доносив, а так же счастья материнства женщине и ее мужу.

Да, гинеколог умела разговаривать и правильно подбирать слова. И заставить призадуматься и не рубить сгоряча.

— Хорошо, я согласна. Я подумаю. Тогда… через три дня. До свидание.

И я ушла.

А через три дня мы с ней вновь встретились.


Ровно через три дня мы снова встретились с Натальей Юрьевной, именно так звали моего гинеколога.

Обсудив по новой ситуацию, мы пришли к выводу, что я оставляю беременность ради бесплодной пары, а сразу после родов она им передает ребенка.

Эту пару подбирает она сама. Я с ними знакомиться не буду. Единственным моим условием было, что бы им обоим было около 30 лет. Мне показалось, это идеальный возраст для того, что бы уже действительно желать иметь ребенка и полюбить его всем сердцем.

Моими обязанностями было только регулярное посещения генеколога, прохождение узи, скринингов, сдача анализов, в общем все то, что делают беременные женщины, когда становятся на учет в женскую консультацию.


Вернулась домой с легким сердцем.

Все эти три дня думала о людях, которые никогда не смогут стать родителями, и мне их было по человечески жаль. Дети — это малельное, пухленькое, нежное чудо.

Конкретно сейчас я это не ощущала, но я так думала. И возможно, года через два у меня уже тоже будет малыш, желанный малыш от любимого и надежного мужчины. А этот ребенок Макса, я к нему ничего не чувствую. Как ни странно, я вообще не чувствую себя беременной. Из-за переживаний по Максу, я плохо питалась, сбросила килограма три. Да и живота не было, как и обмороков, токсикоза или что там бывает у беременной женщины. Все было как всегда, за исключением знания того, что я беремена и желания ужинать шашлыками.

Мобильный издал звук входящего вызова.

— Привет, Марк.

— Ника, привет. Извини, что долго не звонил. Заматался по работе. Вот сейчас подъезжаю уже к Москве, хотел с тобой увидеться, может погуляем?

— Да, с удовольствием. Может на речном тромвайчике покатаемся. Пока еще это возможно?

— Отличная идея. Я буду в течении часа.

Привела себя в порядок, и час как раз и прошел.

Настроила сегодня поговорить с Марком. Надо что-то придумать, что бы не видеться когда у меня уже будет торчать живот, и я не смогу скрывать беременность, но говорить ему о ребенке я не хотела. Но и пресекать ухаживания Марка из-за него — это не то, что мне сейчас надо. Мне нужен сейчас мужчина


Марк забрал меня и мы направились на Бережковскую набережную, что бы покататься на речном тромвайчике. Успели как раз на последнию прогулку. Правда, кроме нас больше не оказалось желающих прокатиться.

Примерно через 10 минут нашей речной прогулки, меня начало мутить. Но показывать этого Марку не хочется, поэтому прошу принести мне воды, а после поднимаюсь на верхнию палубу, надеясь на свежий воздух и вечернию прохладу.

Марк присоединяется ко мне через пару минут. Подает мне бутылку воды и смотря в глаза спрашивает.

— Когда ты собираешься мне сказать, что беременна?

Я так сильно поперхнулась, из глаз выступили слезы и минуты три приходила в себя. Из. Все это время Марк просто стоял рядом и смотрел. Меня это немного покоробило.

— Ну. вообще-то я не собиралась тебе рассказывать.

— Интересно получается. Идти к парню на второе свидание, а о беременности сказать не собиралась. Или хотела его за моего выдать через месяц или два? — со злой умешкой и с прищуром в глазах выдал мне Марк. А в голосе слышится брезгливость.

Да ты что!…вот, оказывается за кого он меня принимает.

Но и говорить ему о своих планах по поводу ребенка не хотелось.

И вдруг у меня появилась такая легкой из-за понимания, что я не должна ему ничего объяснять. Он мне никто. Эти свидания по его просьбе, а не по моему желанию.

— Успокойся, Марк. Я не собираюсь навязывать тебе чужого ребенка. Я вообще ничего не собираюсь с тобой делать. Ты просил два свидания. Я их тебе дала. На этом все. Раз ты уже все знаешь, тем проще. Приплывем на берег, и разойдемся как в море карабли. И забудем все.

Я хотела пройти мимо него, надышалась я уже свежим воздухом. Но он внезапно схватил меня за локоть и дернул на себя. Я потеряла точку опоры и чуть не свалилась на пол, но Марк удержал меня второй рукой. Приблизил свое лицо к моему и глядя глаща в глаза взбешенным взглядом прошипел.

— Ничего мы не забудем и это только начало. Вернемся на берег и поедем в одно место, там тебе сделают аборт. И вот после этого мы все забудем и начнем встречаться как обычные люди, поняла?!


Его захват становился все сильнее и боль от него чувствовалась острее. Никогда я его еще таким не видела. Злой, бешенный взгляд. Такое ощущение, что он готов меня ударить.

Еще одно слово от меня и он не сдержится.

— Отпусти меня, мне больно, — надо хоть как-то попытаться ослабить его хватку, — Пожалуйста.

Марк перевел взгляд от моего лица на свою руку, сжимающую мой локоть. Как будто пришел в себя на доли секунды. Отпустил руку, отстранился, отвернулся, затем снова повернулся ко мне лицом.

Не знаю что было в моих глазах, страх, непонимание его поведения. Все в целом вызывало гамму чувств.

А у него в глазах была только злость вперемешку с… ненавистью.

— Наша прогулка только началась и продлится около часа, так что лучше спустись. Замерзнешь. Если заболеешь, будет еще сложнее после операции.

— Подожди, так ты серьезно говорил сейчас про аборт? Это что вообще значит? Ты не можешь заставить меня! Я не хочу! Это риск стать бесплодной в будущем.

Его глаза заблестели от удовлетворения. Что я ему такого сказала, что бы он этому обрадовался?

— Серьезнее не бывает, Ника! Хочешь или нет, значение не имеет. Ты ляжешь на операцию.

— Это противозаконно! Ты не имеешь права!

— Я это могу сделать, и это самое главное сейчас. А потом, ты этого просто не докажешь. Мы тут одни, и как причалим сразу поедем на "место".

— Бред, Марк. Я не понимаю. Зачем ты заставляешь меня это делать?

Он сделал шаг ко мне, я от страха два шага назад, он снова шагнул на меня, я от него. И так до тех пор, пока я спиной не наткнулась на преграду.

— Потому что, — приблизившись ко мне и остановившись в десяти сантиметрах от моего лица пояснил Марк, — в мои планы не входит чужой выродок, которого еще надо выносить, а это время. На которое у меня уже нет терпения. А теперь хватит болтать и спускайся вниз, там тепло. А то уже дрожишь вся.

Дрожу я не от холода, а от страха. Я боюсь его, но сказать вот так ему в лицо не могу. Не хочу видеть его довольную морду.

Да, именно морду, потому что сейчас для меня Марк не человек, а животное, которое хочет меня сожрать живьем своим взглядом и всей своей сущностью. Одно неверное слово, и он накинется и начнет рвать на кусочки мое тело. Такое у меня впервые. Ощущение угрозы исходящей от человека.


Я кивнула и развернувшись побежала к лестнице, которая вела на нижнию палубу.


Думай Доминика, думай… что делать?! Как быть!? Позвонить Лайме, но как она мне поможет??? Только ее подвергну опасности. Марк сейчас какой-то бешенный, от него можно ждать чего угодно.

Позвонить в полицию… но что я им скажу. Мое слово против его. Доказательств никаких. Разведут нас сегодня в разные углы, а завтра Марк объявится на пороге квартиры и что тогда?

Позвонить маме, она попросит помочь своего Диму. Но они за тысячу километров от нас сейчас. Папе- то же самое.

И тут я вспомнила о Кеше. Он говорил, что если что, я могу ему позвонить. Раз он смог задержать меня в аэропорту, надеюсь его связей хватит и тут. Он знаком с Марком. Может сможет его убедить, не лезть ко мне со своими странными требованиями.

Быстро достаю телефон, набираю текст "Это Доминика. Я с Марком. Помоги мне. Мы на реч. тромвайчике на Киевском причале. Срочно!!!" и пока не передумала сразу отправляю на номер Кеши.

На крайний случай буду убалтывать, сопротивляться, этим еще оттяну немного времени. Надеюсь, помощь подоспеет во время.

Села на диванчик, выпрямилась и стала ждать.

Загрузка...