Я найду тебя

Глава 31

Д о м и н и к а

Примерно, полтора года назад

Мы с Лаймой, уже как пару месяцев, живём в тишине и покое. Мой живот увеличился и хорошо так округлился. Раньше, из-за плохого питания и депрессии от расставания с Максом, я очень сильно похудела. А теперь, быстро начала набирать вес, и животик стал соответствовать своему сроку.

Ребёнок меня не беспокоил, беременность проходила относительно спокойно.

Лайма, периодически, начинала разговор о том, что не стоит отдавать его в чужие руки. Что надо его воспитывать самой. Но я была непреклонна. Я не хотела видеть каждый день напоминание о Максе. Я хотела забыть его, а не помнить.

Планировала, встретить кого-нибудь, и создать нормальную семью. А довесок, в виде ребёнка Макса, я видеть не хотела рядом. Я ему не нужна, а мне не нужен был его ребёнок.

А так, я бы избавилась от бремени матери одиночки и осчастливила бы какую-нибудь пару, которая не может иметь детей. Здорово!

Лайма меня поддерживала, всегда была рядом. Мы совершали пешие прогулки, ходили в поликлинику вместе, сдавали анализы. Так как она только сменила профессию, клиентов было мало, за то свободного времени много. И все это время она посвящала мне и ребёнку. Читала статья о развитии плода в утробе у матери, все циклы развития по недельно.

Вообще, было странно… Беременной была я, а матерью чувствовала себя Лайма. Проснулся в ней раньше времени материнский инстинкт.

Я же не чувствовала ничего. Только в зеркале видела себя с животом, а на уровне сознание ничего не менялось.

Написав заявление на отпуск по беременности и родам, я больше не ходила на работу. Отпускные, как и договаривались, мне оплатили. А я следом написала заявление об увольнении по собственному желанию.

До срока родов оставалось две недели.

Мой врач еще не нашла подходящую пару для усыновления этого ребенка, но заверила меня, что с этим проблем не будет.

Оставалось родить ребенка, передать его семейной паре и все. Свобода! Надо будет по новой искать работу, но до этого у меня еще есть время.

Возвращаясь с прогулки домой увидела, что на встречу ко мне шел Кеша!

Кеша? Что он здесь делает? Неужели Марк объявился?

Черт! Он же не знает, что я беременна. Что делать? Может спрятаться.

А в моем положении уже и не побегаешь особо, и конечно же он меня заметил.

— А я как раз от вас, Лайма сказала что ты скоро приде… Что это? — указал он мне на мой живот.

— Э… живот, — ну а что он у меня спрашивает?

— Ты беременна?!!! — казалось, его бы меньше удивило цунами в Москве, нежели тот факт что я беременна.

— Ну, как видишь, — меня развеселило его лицо.

— Это Макса или Марка?

— Чтооо??? Ты совсем что ли! С Марком у меня ничего не было! — его слова так задели, что я и не поняла, как подтвердила, что беременна от Макса. Черт!

Он еще пребывал в шоке от известия.

— Слушай, Кеша. Я сразу хочу тебе кое-что сказать, я понимаю, Макс твой друг и все такое, — он как-то неоднозначно кивнул мне в ответ, — в общем, о моей беременности ему ты говорить не будешь. И вообще, никому.

— Это как это? Ты ему не сообщишь?

— Нет.

— Я понимаю, ты обижена, Ника. Он поступил с тобой не красиво. Но ребенок… Он не виноват. Он же спросит тебя об отце, и что ты ему ответишь?

— Он у меня ничего не спросит.

— Как это? Ты зря так думаешь, Ника. Любой ребенок хочет видеть своего отца.

— Может не будем тут это обсуждать? Как-то на улице не хотелось бы.

В итоге, мы сели в его машину. Никуда ехать я не захотела. А тут нам как раз не помешают.

— Что ты имела ввиду, что ребенок не будет искать отца?

— Я его отдаю на усыновление. — я решила не скрывать свое решение от Кеши.

— ЧТО????????????????

— Ты что так кричишь! Да, я так хочу и это не обсуждается. Поэтому даже не пытайся.

— Ника, я конечно понимаю, ты обижена на него, но все же.

— Кеша…

— Просто послушай..

— Нет, это ты послушай, вот ты его друг. Вот скажи, сколько раз он спросил у тебя обо мне? — а в душе что — то ёкнуло. Возможно, Макс искал меня, и просил об этом Кешу. Возможно ли такое, что бы Кеша приехал именно из-за этого.

Его ответ не оставил мне шансов.

— Нет. — твердо произнес он, опуская голову, как будто он в этом виноват. — Не спрашивал.

Что бы продолжить разговор, мне надо было прийти в себя после очередного разочарования. Я отвернулась к окну, еле сдерживая слезы.

Минут через пять, я уже взяла себя в руки. И решила продолжить.

— Вот ты и ответил на главный вопрос. Я ему не нужна. А мне не нужен этот ребенок. Поэтому, все по честному.

— И ты не будешь искать ребенка, скажем лет через пять-десять.

— Я уверена, что не буду. Поэтому, можешь не пытаться отговорить меня. И Максу не говори. Если ему не нужна я, то ребенок уж подавно от меня ему не будет нужен.

Я с такой уверенностью в голосе это сказала, а вот моя рука, с силой сжимаемая в кулачек, начала кровить. Но боль я от этого не чувствовала. В душе было больнее. Намного больнее. Ведь говоря эти слова, я сама пыталась задушить свою наивную надежду на возможность счастливого будущего с Максом. А она, умирая, причиняла мне адскую боль в сердце.

— Если ты все же решишь ему рассказать, я уеду и затеряюсь, и вы меня не найдете. Сразу говорю, у меня это получиться.

— Ника, послушай…

— Кеша, если ты будешь и дальше настаивать на этом, мы с тобой больше не будем общаться.

— Черт, Ника! Но это же не правильно..

Я резко открыла дверь машины и начала выходить из нее.

— Стой! Все, все! Я молчу. Обещаю, Максу не скажу. А ты…. Просто, пообещай мне, хотя бы еще раз подумать о том, что бы оставить ребенка. Я буду тебе помогать. Не буду успевать я, пришлю помощников.

— Никого не надо, Кеша. Помогать мне не придется. Я буду одна. Без ребенка. Пока.

— Ника! — он тоже вышел из машины, — пожалуйста. Позвони мне, если тебе понадобиться хоть какая-нибудь помощь. Любая.

Я кивнула, говорить больше сил не было.

Быстро закрыла дверь и пошла в направлении своего подъезда. Меня начало трясти. Все что я спрятала глубоко в душе, чувства к Максу, обида на него же, вновь вышли на свободу и стали причинять нетерпимую, неподъемную боль. Зайдя в квартиру, сразу отправилась в свою комнату и закрылась. Рухнула на кровать спиной и разревелась.

Лайма стучала. Билась в дверь. Но я не могла встать и открыть ей. Я ничего не хотела. Больше всего я хотела бы перестать чувствовать что либо вообще. Но что надо для этого сделать, я не понимала.

Моя истерика не заканчивалась, а все больше набирала обороты. Я проклинала себя, свою наивность, свою доверчивость, что была такой глупой дурой, что поверила ему. Его обвиняла в том, что оказался таким козлом! Что встретился на моем пути. Обманул! Предал! Да еще и ребенка мне заделал.

Так как, лежала я на спине, подушкой пыталась приглушить свои стоны отчаянья. Лайма с той стороны двери пыталась меня успокоить, но я за своими плачем и всхлипами не разбирала ее слов. Ровно до того момента, когда ощутила боль в районе живота.

-

Ааййй…! Ааааа!! — не смогла я сдержать стон боли.

Как будто изнутри ножом прошлись, нет не резали, а сильно надавили и резко полоснули. И так несколько раз. Мысли о своей несчастной судьбе сразу отошли на второй план, уступая место физической боли.

Я попыталась встать с кровати, согнувшись пополам дошла до двери и открыв ее еле прошептала

— Лама, кажется, я рожаю.

— Что?! *трехэтажный мат* Сейчас. Ложись быстро! — Схватив меня за руку она начала идти в сторону кровати. Я как могла, так шла за ней.

Стоя у кровати я почувствовала как с внутренней стороны бедра стала мокро и тепло.

— Черт, по ходу я действительно рожаю!

— Ложись! Я пошла звонить в скорую!

— Никакой скорой, Лайма! Ты забыла? Акушерки, звони им. — меня немного отпустило от схваток и я смогла понятно все объяснить.

— Да, совсем забыла. Ты это…пока не рожай…сейчас они приедут, и тогда, хорошо?!

Я хмыкнула на ее заявление. Как будто это от меня зависит!

Я прилегла бочком на кровать, и понемногу взывала от боли, когда начинались схватки.

Лайма забежала в комнату с огромными глазищами.

— В общем, я позвонила. Они сказали что выезжают. Но, черт! Но, яндекс пробки показывают девять баллов! Ника! Повремени, пожалуйста, а? Я все для тебя сделаю.

— Лайма, ты не по адресу. Вон, ему говори, — и указала на живот.

— Ох ты ж…

Дальше я не слышала, снова рези внизу живота отвлекли меня. Я вновь не смогла сдержать стон.

— Ника, миленькая моя…Что сделать, скажи мне. Я все сделаю, только скажи, а? Пожалуйста.

— Помолчи. Пожалуйста, — разогнувшись, смогла проговорить я.

— Слушай, я пойду, еще им позвоню.

Да, так лучше, чем с жужжанием Лаймы под ухом. Я лежала и прислушивалась к своим ощущениям. И снова схватки вывели меня из состояния покоя.

Почему-то казалось, что лежа боль я ощущаю сильнее. Поэтому я встала и начала ходить по комнате, а во время схваток останавливалась и упираясь в стенку скулила.

Вновь пришла Лайма.

— Подруга, тут такое… В общем слушай, — и она поставила на громкую связь телефон.

Оказывается на связи были акушерки. Две женщина из роддома, с которым через моего гинеколога, мы договорились на проведение родов в квартире. В больницу ехать было нельзя, все та же причина — Марк.

Сотрудники Кеши, все так же нас охраняли. И была рекомендация рожать дома с вызовом акушерок на дом. Да, обошлось в копеечку, зато все будет не официально, и он нас не найдет.

Так вот, одна из акушерок сказала, что они попали в пробку, и не знают, когда из нее выберутся. Они будут нас консультировать по телефону. Что бы я выполняла все, что они говорят. А Лайма будет говорить им о моем состоянии, давая им понять на какой стадии родов я нахожусь.

Схватки стали более частыми, Лайма все засекала. А я не могла. Боль была на столько сильной, что я еле описывала свое состояние.

И тут, мне очень сильно захотелось в туалет.

— Лайма, помоги. Черт, я в туалет хочу. Сильно.

— Ты серьезно? Сейчас?

— Да, и по большому, — смущаясь призналась я.

И тут из трубки донеслось

— Стоять!!! А ну быстро на кровать, ты рожаешь!

Мы с Лаймой уставились друг на друга.

— Давай в кровать! — крикнула она мне, придя в себя первой.

К этому времени, она уже перестелила белье, постелила под него одноразовые большие пеленки, что бы не испортить матрас.

Светиться перед Лаймой особо не хотелось, но выбора не было.

Она продезинфицировала свои руки, надела перчатки и встала надо мной.

— Ника, — сказала она тихо, — На счет малыша… ты не передумала?

— То-ль-ко не сей-час, Лай-ма. — Каждое слово мне давалось тяжело Казалось, везде внизу живота орудуют невидимые ножи, которую доставляют реальную боль мне.

Я понимала, что мне предстоит сделать. Я все эти месяцы была твердо уверена в своем решении. А сейчас, тем более. Этот ребенок столько боли мне приносил, что решение оставить его и рожать теперь мне казалась на столько плохой, что в следующий раз, я вообще не хочу быть беременной, еще раз проходить этот "ад" я не хочу! Усыновлю и все. Больше рожать не буду. Слишком больно.

Я просто дышала, глубоко и громко, когда говорили тужься- тужилась. Все остальное, из-за боли, мозг не воспринимал.

И вот я почувствовала ощущение что из меня что-то хочет выйти.

— О Боже! Он выходит! Я его вижу!

"Давай, девочка, осталось совсем немного"-доносилось из трубки.

Дальше, что было не помню. Сознание вернулось, когда Лайма держала ребенка на руках. Грязного, в крови и какой-то слизи. И у него из животика ко мне вела такая большая и толстая пуповина. А еще, он крикнул, не сильно и не долго. Но я отчетливо услышала его плач.

В этот момент к нам ворвались, наконец-то, приехавшие акушерки. Они быстро начали открывать свои саквояжи и доставать от туда свои инструменты. Одна подбежала ко мне, вторая к Лайме с ребенком.

Акушерка осторожно взяла его из рук Лаймы и поднесла к моей груди.

— Открой, ему надо дать молозиво.

Его приложили к моей груди и сильно надавили на сосок.

А я смотрела на ребенка, и не могла поверить. Из меня, в прямом смысле этого слова, вышло живое существо- ребенок. МОЙ ребенок. Нас и сейчас соединяет пуповина. Это не чей-то ребенок. Это мое дитя! Мой малыш! Не Макса, ни кого бы то ни было другого. Этот живой комочек- мой малыш!

И я заплакала. Не громко. Просто слезы начали капать из глаз, от счастья! От радости, что у меня появился вот такой малыш, мой малыш. Мой ребенок. И я его никому не отдам! Ни за что! Этой мой мальчик!

Мой сыночек!