Я не люблю убивать. Часть 1

Глава 13

Глава 13. Интересно, кого боятся вампиры

За час до убийства в «Вампирском клубе».

Габриэла разглядывала гостя из жаркой Италии, будто покупала вещь.

Молодой вампир заметил, что им заинтересовалась зрелая, но вовсе не перезревшая дама. И тогда сверкнула искра. Возможно, даже где-то за тучами блеснула яркая молния (что вполне предсказуемо), и юноша уже через минуту сидел за одним столиком, рядом с Габриэлой и мило улыбался.

Парень был симпатягой. Высокий рос, стать, тонкие кисти рук. Было в его лицо что-то благородное, даже немного женственное, будто досталось ему семя древних вампиров, славящихся своей природной выправкой, величием и красотой. Черты лица его были правильные. Голос приятный. Волос густой. Так и хотелось запустить в чёрную копну пальцы и прижать к себе это молоденькое тело, которое представлялось Габи вовсе не горячим, но и не мертвецки холодным. В недавно инициированных вампирах ещё теплилось человеческое начало; у них невероятно чувствительные губы алого цвета. А глаза? Белок у парня был белоснежен и чист, поскольку этот юноша ещё не погряз в убийствах.

Взрослые вампирши обожали общество вчерашних молодых людей. Иногда случалось так, что умудрённые опытом вампирши, в порыве сексуального возбуждения, нападали на юношей. Порой влечение заканчивалось трагично. Но Габи была само хладнокровие. Кусать и рвать на части мальчика, приехавшего гостем из Италии, она вовсе не собиралась. Габриэла умела сдерживать себя. В конце концов, её знает вся вампирская Москва, и репутация страстной женщина, а совсем не убийцы — дороже развратных утех.

— Назовешь мне своё имя, юноша? — перебирая пальцами вороные волосы, спросила Габи.

— Валентин, — и не думал скрываться парень.

— А я Габриэла... Ты запомнил моё имя, Валенти-ин? — томно протянула вампирша. — Уж не тот ли ты Валентин, которого почитают люди. А, Валенти-ин?

— Я другой, — улыбался парень. — И я не святой, чтобы мне поклонялись миллионы.

— Ну надо же, — изумилась Габриэла. — Такой молоденький, а уже приучен кусаться.

— Не преувеличивайте мои способности, дорогая Габриэла. Я всего лишь скромный гость вампирской Москвы. А гость должен знать своё место… Я полностью в вашей власти, Габриэла. Будьте моей хозяйкой и госпожой в этот вечер. Я доверяю вам своё тело, а возможно, и саму душу.

Габи дёрнула бровью от неожиданности. «Какой смышлёный малыш», — подумала она, а вслух сказала:

— А не боишься, что нападу на тебя и съем, как миленького козлёнка?

— Не боюсь, — пожал плечами Валентин. — Я приехал не один в этот чудесный город. Со мной мои инициированные братья и наш отец. А наш отец знает правила и сможет защитить нас даже от охотников на вампиров.

Вот тебе и мальчик-с-пальчик. Этот юнец не только умеет кусаться, но и знает себе цену. «Далеко пойдёшь, мой козлик», — усмехнулась Габи.

Парень ей нравился всё больше и больше. Он остроумен, воспитан и сдержан. Габриэла любила сильных мужчин, пусть и недавно ставших вампирами.

— Кто твой отец, Валентин? — спросила Габи.

— Он из Милана. Я склонен верить ему… а он говорит, что ему уже шесть сотен лет.

— Мы почти ровесники с твоим… папой! — рассмеялась вампирша. — Познакомь нас.

Валентин повернул голову зал. Сделал еле заметный кивок.

У стойки бара сидели трое его братьев, которые при человеческой жизни даже не знали друг друга, а теперь они кровные братья в нежити. Повезло иметь такую поддержку. Большая семья вампиров всегда хорошо. Не всякий юнец проживёт долгую жизнь. Слишком много соблазнов вокруг несозревших личностей. Люди такие сладенькие, такие доступные, такие слабые. А охотники, только и ждут ошибки.

— Отец сейчас подойдёт к нам, — сказал юноша.

Габи замерла на мгновение:

— Вы что, умеете делиться мыслями на расстоянии? — спросила она серьёзно.

— Нет, конечно, — заулыбался парень; улыбка его была очаровательной, такой нежной, такой доверчивой. — Я просто вижу отца, который расплачивается с администратором. У нас ведь только наличные евро. Пока посчитают по курсу, пока накинут пару монеток сверху…

Габи снова рассмеялась. Парень располагал к себе. Интересно, как выглядит его отец итальянец.

К столику подошёл вампир. По человеческим меркам ему лет сорок пять. Походка его была тяжела. Он напоминал прораба на стройке, который командует рабочим людом. И внешность его была вовсе не итальянская. Он был плечист, крепок, среднего роста, с русыми волосами, но тоже густыми и аккуратно уложенными. Нос у него был мясистый, под носом усы. Такие усы носят старшие полицейские, военные подполковники и всё те же прорабы. В такие усы удобно вопить на всю глотку: «Вира, вашу мать!» или «Равняйсь! Смирно, идиоты!»

— Моё имя Дрэго. Я из Италии. Из города Милан, — представился вампир с пышными усами. — Вы не против, я присяду?

Габи сделал невесомый жест рукой. Хотя только ей казалось, что жест её лёгок и невесом. Плечи Габриэлы были широкие, пальцы рук ухоженные с длинными крашенными в чёрный цвет ногтями, но пальцы невероятно сильные и чрезмерно толстые, как форсунки грузовика. Каждому в «Вампирском клубе» было известно, что эта вампирша — необузданная амазонка. К такой даме под юбку не забраться без письменного разрешения. Такая, если захочет, сама придушит юбкой любого, посягнувшего на её страстное тело.

— Нашу хозяйку зовут Габриэла, — сказал Валентин. — Она из клана…

— Клан «Московский клык», — перебила юношу вампирша; этих итальянцев надо вовремя приструнить, а то выдумают себе, что они за столом главные.

— Очень приятно, — шевелил усами отец недавно инициированных вампиров, по имени Дрэго. — Разрешите вас угостить. Вы желаете что-нибудь покрепче?

— Я желаю вот этого мальчика на ночь, — проявляла характер Габи. — А вообще, не откажусь от шампанского «Кристалл»… московского разлива…

Дрэго подозвал официанта. Почему-то в клубе прислуживали гостям исключительно старые вампиры. Они не гремели костями и не сыпали за собой песок, а лихо перемещались по залам, иногда трансформируясь в зверя для скорости подачи напитков и блюд.

Трое других сыновей Дрэго нашли себе занятие у бара. С ними познакомились молодые вампирши, очевидно, тоже гости столицы. Все трое не обращали никакого внимания на столик, где беседовали Габи, Дрэго и Валентин.

Худощавый, сморщенный вампир в длинном плаще с высоким стоячим воротником откупорил бутылку. Шампанское зашипело, и он наполнил три фужера.

— За вашу большую семью, уважаемый Дрэго! — произнесла тост вампирша.

— За вас, Габриэла! — любезно ответил отец, а Валентин жадно выпил шампанского и облизнул губы; в его пасти сверкнули ещё молодые, но уже довольно крепкие клыки. А это значит, что близка развязка знакомства, что пора старикам отступить.

— Приятной вам ночи, Габриэла, — вышел из-за стола Дрэго и одарил улыбкой вампиршу.

Его клыки были внушительны, а рядом с ними острые длинные зубы. Такой пастью можно с лёгкостью порвать толстокожего бегемота или убить хищного льва — и вовсе не немощного, а молодого, полного желания убивать самому. Это был действительно сильный вампир. А его бравые усы так обманчивы.

Габи не сводила с мальчишки глаз. Он часто отпускал комплименты. Вампирше нравился Валентин. Ох как нравился!

— Ни с кем не хочу делить тебя, — шептала Габи.

Валентин поцеловал её в щёку, как преданный пёс.

— Ты моя госпожа. Я хочу тебя!

Парень запустил свою руку под блузку. Она застонала. Валентин, будто опытный мужчина, знал самые сокровенные точки на её теле.

— У меня всегда заказана комната. Только ты и я, Только моя любовь и твоя юная и дикая страсть, мальчик! Ты справишься со мной? Обещай, что справишься! — заводилась Габи, кусая свои губы.

Она прижалась к нему и лишь немного поделилась частичкой своей силы. А он облизал капли крови, и заскрипел позвоночник вампира, потому что Валентин готов дать самое дерзкое обещание и непременно исполнить его.

***

Инициация прошла умиротворённо, без истерик. После укуса я уложил Игоря на диван. Зоя ухаживала за ним, поправляя подушку, накрыв одеялом. Тело Игоря стало холодным. Лицо посинело. Мне показалось, что мой оруженосец здорово похудел. У него впал живот, обвисли щёки. Но я точно знал, что неестественная худоба только на время. Потому что в Игоре зарождалась новая жизнь. Он перерождался в особенное существо.

Оруженосец, это уже не прежний, слабый человек, но и не бессмертный вампир, которому требуется красное топливо. Оруженосец, это нечто среднее между живым и нежитью. И всё-таки, скорее, он человек.

Игорь лежал на спине. Почти не дышал. Его состояние можно назвать глубоким сном. В моей слюне, как объяснял маг Эдуард, находится волшебный ингредиент, убаюкивающий человеческий мозг, не давая тому препятствовать перерождению. Игорь может спать сутки, а то и неделю. Если он действительно тот, на кого я рассчитываю, то переживать за его состояние вовсе не надо. А если его организм не сумеет адаптироваться к новой жизни, то проснувшись, он останется прежним человеком. Возможно, что он умрёт по-настоящему, о чём не хотелось даже думать. Но горестные несчастья редки. Лишь однажды человек, на которого возлагались большие надежды, умер после инициации.

Уверен, что ему повезёт.

Я буду молиться.

Зоя тоже молилась. Интересно, каким богам она посылает мольбы? У вампиров существует свой религиозный культ. У вампиров много богов, но есть самый главный Творец — отец всего сущего и всех живых и мёртвых на земле. У главного бога нет имени, и он не вампир. Он хозяин Вселенной и управляет всеми чадами от хищной нежити до ропщущеной людской толпы.

Зоя трансформировалась в летучую мышь, повиснув вниз головой на люстре. Она изредка смотрела на Игоря. Переживала за него. А я так и уснул в кресле с мыслями о моём оруженосце.

Я тоже устал.

Рано утром, около семи утра меня разбудил настойчивый телефон. Трезвонил он так, будто началась Третья мировая.

— Ну ты и сволочь! — негромко выругался я — то ли на мелодию звонка, то ли на себя, что никак не сменю этот противный сигнал.

— Да! — принял я вызов.

— Здравствуйте, Григорий, — послышался голос моего личного куратора, Влада Зощенко. — Нужна ваша помощь. У нас неприятное происшествие.

Будто происшествия бывают приятные. Если случается что-то хорошее, то рано утром меня никто не тревожит. Нет чтобы позвонить 1-го января ровно в семь утра и сказать: с Наступившим тебя, Гриша!

— Докладывай, Влад, что случилось, куда выезжать? — ответил я в полной готовности разобраться с любой проблемой.

— Убийство в «Вампирском клубе». Срочно выезжайте. Вас встретят, — сообщил Влад.

— Принято, — сбросил я вызов.

Всегда говорил, и буду говорить далее, что этот гадюшник надо закрыть. А то развели в центре Москвы похотливый полигон. Вампиры там вытворяют чёрт-те что! Человеческая полиция зайти туда не может, поскольку даже не знает о существовании сборища нежити у всех на виду; а в стенах «Вампирского клуба» чего только нет. Вполне возможно, что там склад какой-нибудь наркоты! В подвалах наличных денег три вагона! Дела там вершатся грязные!

Бывало, я наведывался в рассадник мертвецов. Но у меня нет юридических оснований, нет причин устраивать там обыск и разгром. Я проверил мимоходом бары, подвалы, шахту лифта. Обошёл несколько комнат. Но ничего незаконного не обнаружил, кроме отвратительных оргий. Вампиры ужасно развратные твари.

Через час я уже был в «Вампирском клубе». В своём привычном наряде меня встретил Горан. Он ходит как шпана в спортивках и без носков, — и цепями золотыми обвешался как манекен в ювелирке.

Настроение у меня было подпорченное. Настроение скверное. Я потратил слишком много магической энергии на инициацию своего оруженосца. И не выспался. Да ещё убийства эти, — и слухи, связанные с моим мифическим сыном напрягали. Мало ли с кем и когда я проникновением занимался. Но самой природой выставлен непроходимый барьер. Семенная плазма Григория Вершинского создана для лечения, а не для деторождения. Не верю слухам. Чушь это всё!

Я умело скрывал, что нахожусь не в духе. Всегда надо выглядеть бодрым, сосредоточенным, уверенным в себе. Вампирам спуску давать нельзя. Слабость показывать категорически запрещается.

Горан, конечно, странный вампир. Ему лет почти как мне, разница невелика, а одевается он и ведёт себя, будто вчера заразился нежитью. Я знал, что верить глазам нельзя, что Горан выбрал для себя этот образ неслучайно. Потому что в 90-х застрял. В те годы была дикая вольница для вампиров. Не успевал я их ловить и наказывать. А Горана не застукал на месте преступления. Жаль, конечно. Хотя не сомневаюсь, что этот зверь свирепствовал во всю прыть. Он только кажется дохлым и слабовольным. Такие десяток объединятся в группу и бой в безлюдии могут дать страшный. Я, наверное, справлюсь с ними… да точно справлюсь!.. но попотеть придётся. А если они новоиспечённых мертвецов себе в поддержку возьмут — штук двести, то станет совсем туго. Но на такой коварный случай и пришёл Игорь Праскурин. Спит он сейчас на диване с посиневшим носом, будто вчера перебрал незамерзайки, и знать не знает, чем я сейчас занимаюсь. Пашу как конь на пашне, а он спит.

— Рассказывай, спортсмен недоношенный, чего у вас тут случилось, — бросил я Горану.

— Габи убили, — ответил он тихо.

Ничего себе! Габи убили?! Нет, ну понятно, она зверь, нежить, но моя Зоя дружна с ней. Расстроится теперь жутко.

Я шевелил бровями. Думал.

— Кто убил? — спросил я, ничего лучшего не придумав.

— Семья Итальянских вампиров. Точнее, один из них. Напал и убил совсем молодой вампир. Странно это, — сообщил Горан.

Он, кстати, тоже расстроился. Уж не знаю как у них, у вампиров с любовью и преданностью, но Габриэлу уважали многие. И даже не за то, что она могла любого в бараний рог, а за честность. Сердце у неё было человеческое.

Мне рассказывали, что Габи всю Отечественную по госпиталям. И она не добивала солдат — лечила. Магом она была приличным. А ещё… ну, к примеру, понравился ей солдатик или офицер при смерти, так Габи их инициировала. Поднимала на ноги, оживляла… а солдат из инициированного человека, не убиваемый. Целый полк Габи собрала из бывших людей. Они умирали, она оживляла. Они умирали, а она их в строй, на фронт, на врага. Немцы тоже так делали. По моим данным, у фашистов целая дивизия мертвецов сражалась.

Да-а… были же времена! Работы у меня в те годы было так много, что совсем не спал. Семнадцать оруженосцев потерял за четыре года. Даже постарел. Волосы появились седые. Но один лекарь из наших магов, подсказал крутиться на цыпочках против часовой стрелки, чтобы седина исчезла. И вы знаете, нет седин. То ли кровь моя лечит, то ли и вправду вертеться надо.

Не зря говорят — хочешь жить, умей вертеться.

— Покажи мне место убийства, — приказал я Горану.

Не понятно, что я здесь вообще делаю. Вампиршу убил вампир. Ну, допустим, он итальянский гость, но какого чёрта меня вызвали? У меня других дел нет, что ли?

Горан проводил меня в небольшую комнату с интимным светом, в которой проводились ежедневные и еженочные оргии.

В полумраке стояла большая кровать с балдахином. Статуэтки каких-то чудовищных гномов по углам, бар, мини холодильник, душевая, санузел. Чистоплотные твари!

Габи лежала в луже крови спиной на полу. Горло её перерезано. Её великолепные волосы вымазались в красном и засохли. Глаза ей вырезали или вырвали. Также была пробита грудь. Сердце вампирши, очевидно, сожрано.

«Снова румынский почерк и пожирание», — прикинул я.

— Драгуш её убил? — спросил я прямо.

Горан не отвечал. Моё присутствие его раздражало. Но не он меня вызвал.

И я оказался прав, потому что в комнату зашёл глава клана «Московский клык», Дмитрий — он же Деймон.

— Приветствую тебя, охотник, — сказал он. — Не лучшее место для встречи.

— И я приветствую тебя, Деймон, — поздоровался я сдержанно; унижать главу клана при подчинённых не в моих правилах, поскольку я суров, но справедлив.

Старший вампир присел к телу Габи.

Поразительно, но он казался подавленным и печальным. Неужели Деймон или как сейчас его зовут… искренне переживает смерть вампирши?

— Убийство в вампирском логове, это уже слишком,— констатировал я. — Где же ваша охрана, Деймон? И как недавно инициированный вампир смог справиться с Габи? Насколько мне известно, Габриэла очень влиятельная дама. Я был с ней знаком и не понаслышке осведомлён о её силе.

— Вы задаёте правильные вопросы, охотник, — осматривал пустые глазницы Деймон. — Ума не приложи, как такое возможно…

Я чувствовал не только разочарование вампира, но и ложь. Он явно что-то не договаривал. А если скрывал, значит боялся. И не только меня.

Но тогда, зачем меня вызывать? Разбирайтесь сами со своими убийцами. Что сделано, то не изменить, — и мне плевать кто убил Габи — итальянцы, пакистанцы или индейцы чероки.

— Это вы сообщили в контору о смерти Габриэлы? Это вы вызвали меня в клуб? — спросил я.

— Совершенно верно, охотник, — кивнул вампир, обнюхивая пальцы, которыми он только что ковырялся в голове Габриэлы. — Убийство принимает чудовищные формы. И не только данное убийство.

Вампир встал в полный рост.

Деймон был высокий, худой, с острыми чертами лица. Одевался он старомодно в классический костюм. Но одевался элегантно. Даже галстук и запонки носил. Но сегодня был весь в льняном и белом. Ему бы шляпу и на пляж. Куда там сейчас русские ездят отдыхать? Пусть в Сочи или в Крым или на худой конец в Архипо-Осиповку — гору Ёжик смотреть и пить подозрительное жёлтое вино в пластиковых бутылках.

Я никогда с Деймоном не сражался. Бог его миловал. Но я прекрасно знал о его боевых качествах. Сильный боец. К тому же идейный. Это он командовал полком солдат-вампиров, которых инициировали сражаться против фашистов. Потому контора с лёгкостью и одобрила его назначение в качестве главы «Московского клыка».

Но война войной, а вампирский голод никто не отменял. Хотя донорскую кровь Деймону поставляли исправно, потому что он нежить — он чёртов мертвец! Только вины его в этом нет. Лев тоже убийца. Но кто может сказать, что благородный зверь бесполезнее благородного оленя? Всякой твари по паре, в смысле: хищник — жертва и вампир — человек. А над всеми возвышаются охотники. Мы главные в этом мире. Я здесь главный зверь!

— Вы хотите сказать, что в Москве объявилась третья сила, которая угрожает вампирским кланам? — задал я прямой вопрос, чтобы не тратить время на разные отговорки: ну понимаете, у нас тут горе, мы выбились из сил и вообще мы все белые и пушистые…

— После убийства охотника Бенце Вайда эта версия становится настолько явственной, что меня берёт оторопь перед завтрашним днём, — ответил Деймон (и не понятно, зачем он поменял имя на Дмитрий; как-нибудь позже спрошу).

— Вам страшно? Вы что боитесь каких-то итальянцев? — усмехнулся я.

— Не итальянцев мы опасаемся, а вашего сына, охотник Вершинский, — посмотрев смело в мои глаза, сообщил глава клана «Московский клык».