Я не сдамся

Глава 5

– Доброе утро, коллеги. Приветствую вас на внеочередном совещании, – громко вещает начальник, пока мы рассаживаемся по местам, сегодня пятница и общий сбор врачей стал неожиданностью. – Сразу говорю – надолго не задержу. Повод собраться у нас появился, повод приятный. Станислав Сергеевич, прошу, – в зал входит Станислав с огромной корзиной цветов: разнообразных, красивых и необычных. – Светлана Викторовна, – обращается главврач к женщине, та в свою очередь встает со своего места, немного краснея, – разрешите от себя лично и от всех коллег поздравить вас с днем рождения. Примите эти цветы в знак нашей признательности и огромной любви, – он обнимает молодую женщину и тихо на ушко шепчет, под гул аплодисментов и поздравлений, – Будь счастлива, девочка.

– Обязательно буду, – так же тихо отвечает она.

На глазах у именинницы наворачиваются слезы от нахлынувших эмоций. Но она быстро с ними справляется.

– Спасибо большое, коллеги. Очень приятно. Не ожидала. Приглашаю всех в ординаторскую на пироги.

– Сама пекла? – выкрикивает Олег, как всегда с галерки.

– Конечно, – улыбаясь, отвечает женщина.

– Тогда пошли быстрее, ради твоих пирогов, Светик, я даже операцию отменю, – шутит Олег, подхватывая под руку Светлану.

– Балагур. Лучше с цветами помоги. Тяжелая корзина.

– Давай ключ от кабинета твоего, унесу туда.

– Спасибо, – она достает ключ из кармана белого халата и передает коллеге.

Олег уходит, а мы направляемся перекусить. Ординаторская быстро заполняется людьми с кружками чая, готовых вкусить кулинарные творения именинницы. А кроме пирогов нас ожидает накрытый стол: пироги, салаты, бутерброды. Причем всё домашнее.

– Когда ты успела столько наготовить? – спрашивает Юля, накладывая в свою тарелку овощной салат. Юля у нас на диете.

– Дети помогли. Костик начинку для пирогов делал, а Анечка готовила салаты. Я практически ничего и не делала.

– Сколько лет им? – спрашиваю я, так как единственная, кто этого не знает.

– Сыну десять лет, а дочери восемь, – с улыбкой отвечает Света, подавая мне тарелку с ароматным пирогом.

– Как быстро растут дети, – задумчиво произносит наш главный. – Светочка, а есть мой любимый, с курицей и ананасами?

– Конечно. Давайте я вам сейчас положу кусочек или два?

– Давай два. Обожаю его. Жена пробовала по твоему рецепту испечь такой же пирог, но все равно так, как у тебя не получилось. Ты волшебница. Ты не только детям жизнь даешь, но и своим блюдам. Чтобы ты не готовила, получается восхитительно.

– Ну хватит. Я и так уже красная, как помидор от ваших хвалебных речей.

– Если есть за что хвалить, почему я должен молчать? Правильно, коллеги?

– Совершенно верно. Мы полностью согласны, – поддерживает Ольга Александровна.

– А твоей доченьке, Олечка, сколько уже? – не унимается Коршунов.

– Весной восемнадцать будет.

– Ого. И когда вырасти успела? Мы и не заметили.

– Я тоже не заметила, – с грустью в голосе отвечает женщина.

– Ещё б вы замечали, когда у вас дети растут, сутками на работе торчите. Они у вас сами по себе, – высказывается Мартынов, как только заходит в комнату.

– Ты еще скажи, что женщина должна сидеть дома и детей воспитывать? – спрашивает его Светлана, так же угощая пирогом.

– Не скажу, – откусывает пирог, урчит от удовольствия, доедает и идет за добавкой, – сидеть дома не обязательно, но и работать надо так, чтобы и на семью время оставалось, – он щелкает именинницу по носу нежно и любя.

К Светлане, я заметила, все очень хорошо относятся. Такого светлого и доброго человека трудно не любить.

– Извините, что прерываю, – в ординаторскую входит девушка из регистратуры. – Отделения хирургии и травматологии будьте готовы. К нам везут жертв ДТП двух маршрутных такси. Кстати, гинекология тоже, одна из пострадавших беременная женщина.

– Ну почему всегда в твой день рождения происходит какой-нибудь коллапс? – спрашивает Олег, обнимая именинницу за плечи. – Третий год подряд. Света, твои именины пора отменить. Пусть тебе всегда будет восемнадцать.

– Я согласна, Олег.

– Первая скорая прибыла. Коллеги, пройдите, пожалуйста, в приемное отделение.

*****

– Настя, не отвлекаю? – Светлана заходит в мой кабинет и присаживается на стул.

– Нет. Карточки заполняю, пока есть время.

– Поговори с моей пациенткой, – измученно произносит женщина. Еще бы, три часа в операционной.

– С той, которая после ДТП?

– Именно. Пришлось кесарить. На нее мужик в маршрутке упал, придавил так, что открылось кровотечение.

– И что с ней?

– Не верит, что ребенок жив. Она в реанимации, вставать нельзя. А ребенок в детском отделении, подключен к ИВЛ. Нет возможности им сейчас увидеться. А она в истерике кричит: принесите, покажите.

Что ж, еще одна беседа с очередной мамочкой. Мы выходим из кабинета и направляемся в отделение. Что не говори, а с пациентками гинекологии я общаюсь чаще, чем с пациентами других отделений.

– Светлана, что с пациенткой твоей? – нас останавливает главврач, который только что вышел из лифта.

– Экстренное кесарево сечение. Глубокая недоношенность. Ребенок родился на сроке двадцать пять – двадцать шесть недель. Вес ребенка кило двести. Подключен к ИВЛ и кислороду. Мамочка очень волнуется, спрашивает, почему ребенок не с ней в палате? Вот я попросила Анастасию Николаевну побеседовать с ней.

– Правильно. Идите. Не буду задерживать.

Но не успели мы и шагу сделать, как к нам подошла Ольга.

– Светлана Викторовна, тут муж вашей мамочки пришел.

– В приемном ожидает?

– Угу.

Мы вдвоем выходим в общий зал и сразу замечаем нервничающего мужчину. Он пытается присесть, но тут же встает и начинает метаться от стула к окну и обратно.

– Добрый день. Меня зовут Светлана Викторовна, я заведующая родильного отделения.

– Родильного? Моя жена родила? Но ведь еще очень рано? Она только на шестом месяце.

– Она попала в аварию. Вследствие сильного удара началось кровотечение, отслоение плаценты. Роды были экстренными.

– Кто?

– Сын.

– Ему, наверное, надо вещи принести, – мужчина в смятении, он даже еще не понял, что стал отцом. – Жена заранее покупала.

– Ничего не надо. Детское отделение оснащено всем необходимым. Да и вещи ваши ему будут очень велики. Он еще очень маленький и не такой, каким вы его себе представляете. У него сейчас очень тонкая кожа, большая голова по отношению к туловищу, большой живот с низким расположением пупка, малый родничок не закрыт, очень мягкие ушные раковины, тоненькие ногти, которые не закрывают полностью фаланги пальцев, – от этих слов у мужчины расширились глаза от ужаса. – Но все придет в норму через пару месяцев. Не пугайтесь. Самое главное, что он выжил. Ведь так?

– Вы правы. Я могу его увидеть?

– Только через стекло и на несколько минут.

– Хорошо. А жену я могу навестить?

– Пока нет. Она в реанимации. Но уже в сознании. Вы можете ей позвонить из детского отделения по видеосвязи и показать сына. Она волнуется очень.

Моя помощь на этот раз не понадобилась. Светлана с молодым отцом поднялись в детское отделение, а я, прежде чем вернуться в свой кабинет, прошла в зал для ожидания, убедиться, что никому не нужна моя консультация.

*****

– Настя, домой торопишься? – в кабинет заглядывает Юлия. Входить не стала.

– Нет, а что?

– Тогда пошли.

Я поднимаюсь со стула, убираю карточки пациентов в стопочку и выхожу из кабинета. Юля подхватывает меня под руку и тащит к лифтам. Там мы встретились с Ольгой.

– Взяла? – тихо спрашивает Юля.

– Взяла, – практически одними губами отвечает та.

В лифте кроме нас еще едут несколько врачей, поэтому спрашивать, куда мы направляемся, и что взяла с собой Ольга, я не стала.

– Ну, сколько вас можно ждать? – спрашивает Светлана, как только мы входим в ее кабинет. – Принесли?

– Обижаешь. Давай стаканы, – отвечает старшая медсестра. И вытаскивает из кармана маленький пузырек без опознавательных наклеек.

– Что это? – наконец, спрашиваю я, присаживаясь в удобное офисное кресло.

– Спирт медицинский. А что? Не пьешь?

– Не пробовала.

– Значит, будет у тебя, Настасья, сегодня боевое крещение, – нарочито произносит Юлия. – Не бойся, мы его разбавим. Чистым не пьем, – девчонки звонко рассмеялись, и я улыбнулась в ответ.

– Маленький пузырек со спиртом пронести по этажам проще, чем бутылку шампанского или вина. В карман положила и всё, – поясняет Ольга, закидывая в рот бутерброд с красной икрой.

– Наливайте уже. Ты сюда есть что ли пришла? – подтрунивает над ней белокурая коллега.

– Я целый день голодом. Даже пирогов не успела поесть – выливает содержимое бутылочки в большой стакан, тем временем Светлана добавляет воды. А где ареометр, неужели все на глаз? Вопросов задавать больше не стала. Наблюдаю за дальнейшими действиями. А дальше полученный напиток разлили по одноразовым стаканчикам.

Все берут по стаканчику с детским орнаментом и надписью: «С днем рождения». Я вдыхаю и морщусь от резкого запаха.

– Пей, пей, – говорит Ольга. – Но закусывай.

Я делаю большой глоток, и спиртное обжигает мою глотку. Очень крепко для меня.

– Закусывай, – Света подает мне бутерброд с колбасой, который я быстро глотаю, даже не успев пережевать.

– Насть, а ты замужем?

– Нет, – рассказывать свою историю мне не хочется.

– Ну, вот еще одна одинокая душа среди нас, – резюмирует Юлия. – У нас теперь полный набор. Одинокая, разведенная, вдова и я.

– Любовница, – с укоризной в голосе произносит Светлана.

– Любовница, и что?

– Он женат, Юля.

– Света, не лечи меня. Я, конечно, понимаю, что ты к данной категории женщин относишься крайне негативно, но я из другой оперы.

– И чем же твоя опера отличается от моей?

– Твой муж загулял от того, что ты сутками на трех работах горбатилась, домой приползала и падала у порога от усталости. А ему надо было, чтобы ты еще и борщ ему сварила, пирогов напекла, с детьми уроки сделала, и его спать уложила. Причем, не просто уложила, а отработала супружеский долг по полной. А у Вани жена не работает. То есть в принципе всё вышеперечисленное сделать в её силах. Но, видимо, нет желания. Так как, если бы в их семье была гармония и любовь, не смотрел бы он налево и не приезжал ко мне на завтраки. Женат он на ней, а каши с утра готовлю ему я. Она даже не в курсе, что у него гастрит.

– И надолго тебя хватит? Два года уже завтраки ему варишь. А что дальше?

– Если ты спрашиваешь, настаиваю ли я о его разводе – нет. Потому что максимум, на что меня хватает, это кашки. Я женщина вольная. Не смогу постоянно жить с мужчиной. Несколько часов вместе и всё, выметайся, – она замолкает, окидывает нас взглядом и, улыбаясь, продолжает: – Давайте еще выпьем, и я пойду. Иван ждет, домой меня подвезет. Я сегодня без машины, сама понимаешь, помнила о твоем дне рождении. А ездить на общественном транспорте, как оказалось, опасно.

– Иди уже.

– По последней. Ну, Светик, еще раз с днем варенья! Пусть жизнь твоя наладится.

– Оль, у меня прекрасная жизнь.

– Ну, я так и знал, что вы тут, – в кабинет заходит Глеб, неся в руках ароматные подогретые пироги. – Вот, пирогами всяко вкуснее закусывать, чем колбасой.

– Ты – чудо, Крымов, – Юля обнимает молодого парня за плечи. – Оставляю их на твое попечение. Всё, я ушла.

– Ольга Александровна, нужен метралокс, – хирург окидывает рыжую женщину непонятным для меня взглядом.

– Крымов, пора уже запомнить, что этот препарат относится к группе наркотических. И он выдается под запись только заведующим отделений.

– Я знаю. Мартынов сейчас подойдет к вашему кабинету. А мне перчатки выдадите?

– Выдам. Пошли, наказание моё.

– Почему сразу наказание? Я, может, судьба ваша.

– Глеб, помолчи.

Они уходят, и дальше припираясь, а Света смеется им в след.

– На их свадьбе я напьюсь. Обещаю.

– На свадьбе? – неужели тут еще один служебный роман.

– Он влюблен в нее безумно. А она не воспринимает его всерьез. Он же младше ее на одиннадцать лет. Но думаю, что он своего рано или поздно добьется. Не отступится.

– А мне он показался бабником.

– Всем так кажется. Но это всего лишь игра. Наверное, пытается разжечь в Ольге чувство ревности. Мальчишка.

– Ты живешь одна с детьми?

– Да.

– А их отец навещает?

– Раз в год. Он живет в другом городе. Я переехала с детьми в Сочи после развода. Я родилась здесь, школу закончила, в университет поступила. Коршунов преподавал у меня. А потом выскочила замуж, и уехала вместе с мужем. После развода случайно на одной из конференций встретила Виталия Петровича. Он позвал меня работать в эту клинику, и я согласилась. Собрала детей и рванула в новую жизнь.

– Как ты узнала об измене мужа? Прости, я не должна спрашивать, – наверное, спиртное напрочь отключило у меня чувство такта.

– Ты знаешь, я никогда никому об этом не говорила. Ну, не обсуждала эту ситуацию. А так хотелось. Тебе хочу рассказать. Представим, что я на приеме у тебя.

– Если тебе так легче открыться, то пусть это будет прием. Я слушаю.

– Как сказала Юля, я много работала. Мы взяли ипотеку, а у мужа на работе возникли проблемы. Вот я вместо того, чтобы наседать на мужика, чтобы искал вторую работу, сама впряглась. Вела приемы в двух поликлиниках, дежурила по ночам в роддоме, писала кандидатскую, чтобы оклад повысили после защиты. В общем, жизнь моя была на разрыв. Во главе угла встали деньги и новая квартира, а не семейные ценности. В тот день я приехала на прием и вспомнила, что оставила карточки пациенток дома. Ночью заполняла. Пришлось вернуться. Ключи от квартиры оставила, как назло, в куртке, в кабинете. Стояла у дверей и молилась, чтобы только муж был дома, а иначе меня могли уволить, так как уносить карточки из здания поликлиники нельзя. Помню, как облегчённо вздохнула, когда услышала щелчок дверного замка. Да только вместо мужа дверь открыла блондиночка в моем халате. Молоденькая, цветущая, сразу видно не обремененная ничем девушка. Я отодвигаю эту красавицу в сторону и прохожу в квартиру, а мой в это время выходит из душа, счастливый, песни под нос себе поет. Потом был скандал, обвинения. Причем не я его обвиняла в измене, а он меня в том, что это я, оказывается, вынудила его пойти налево. Времени ему мало уделяю. Все время провожу на работе, а если дома, то только по телефону разговариваю с пациентами, в общем, жить с гинекологом – ад. Вот так и закончилась моя счастливая семейная жизнь.

– Сейчас ты счастлива?

– И да, и нет. У меня прекрасные дети, замечательная работа. Я самодостаточна. Но видимо я отношусь к тому типу женщин, которым хочется чувствовать рядом сильное плечо.

– И обладателя этого сильного плеча ты еще не нашла?

– Он сам меня нашел. Только…

– Что не так?

– Димка Селиверстов. Мой одноклассник, мальчик, который первым меня поцеловал. Моя первая любовь. Я даже в армию его провожала, но не дождалась. Когда он пришел, я уже была замужем и на восьмом месяце беременности.

– Он женат?

– Вдовец. Его жена умерла во время третьих родов. Третье кесарево. Шов разошелся, за неделю до плановой операции, открылось внутреннее кровотечение. Ребенка успели спасти, а ее нет. Это было четыре года назад. И вот уже два года Дима мне прохода не даёт.

– Что тебя останавливает?

– Чувство вины. Я вроде как предала его, не дождалась с армии. Это первое. А второе… Его жена Вероника умерла на моем столе. Я не смогла ее спасти.

– Но ты спасла его ребенка.

– Девочка, он назвал ее в честь матери – Вероника.

– Свет, у тебя сегодня день рождения. Посмотри вперед, не надо оглядываться назад. Что было, то было, и это не исправить.

В подтверждении моих слов, у Светланы зазвонил сотовый.

– Дима, – произносит она, взглянув на экран телефона.

– Ответь.

– Слушаю – динамик ее телефона очень громкий, и я слышу их разговор. Но я не спешу уходить, так как я в этот момент не просто любопытная женщина, я врач психотерапевт. Я прекрасно понимаю, что Свету нужно подтолкнуть идти вперед, и я не дам ей сейчас отступить назад.

– С днем рождения, Светик.

– Спасибо, Дим. Очень приятно, что ты помнишь.

– Я и не забывал никогда. Просто раньше я его отмечал один, а в этом году хочу с именинницей. Спускайся. Я жду у главного входа.

– Дима, – с сомнением в голосе произносит Светлана. Но я строго смотрю на нее, чтобы она и не думала отказываться. Света меня понимает и кивает в знак согласия.

– Если ты не спустишься через десять минут, придется мне подарить шикарный букет твоих любимых тигровых лилий первой встречной женщине.

– Не смей. Я спускаюсь.

– Иди, я уберу со стола, – говорю я женщине, которая начинает метаться по кабинету, как школьница, которая готовится к первому свиданию.

– И кабинет закроешь?

– И закрою, и ключ на вахту сдам. Беги.