– Боюсь, я пока не готов обзаводиться большой семьей. И жилищный вопрос у меня вроде как решен. Так что если вы не возражаете, мы все-таки обсудим рабочие моменты.
Сарказм. Самый настоящий сарказм.
Ничего удивительного. С тех пор как босс торжественно обещал не тренировать на мне свой искрометный юмор, прошли сутки. Кто бы столько выдержал?
– Вы выяснили, почему у нас появился такой замечательный покупатель?
Теперь Никита Владимирович был серьезен, и, кажется, даже обеспокоен. Возможно, не зря? Вдруг босс знает о Павле Александровиче что-то такое, что делает продажу ему оргтехники очень опасным занятием?
Хотя больше похоже на то, что тут в дело пошли детские комплексы и страхи, а беспокоиться вовсе не о чем. Действительно, что может случиться плохого оттого, что чудесный Павел Александрович будет покупать у нас много всего разного? И фирме прибыль, и мне хорошо!
Я старательно покраснела. Это было нетрудно. Каждый, кто только что признавался в том, что хочет выйти замуж за своего недруга и переписать на него квартиру, должен краснеть. Причем гораздо интенсивней.
– Вы знаете, мне показалось… – черт, сказать такое вслух совсем непросто, – что Павел Александрович несколько… – я поискала нужное слово, – увлечен.
– Чем увлечен? – не понял Никита Владимирович.
Нет, ну это уже совсем ни в какие ворота! И он туда же!
Гадкую Кристину еще можно как-то понять. У той яда с языка сочится столько, что его можно добывать в промышленных масштабах. И если она за день никого не укусит, наверняка ночью сама себе вцепится в хвост и отравится. Но босс!