Я познаю мир. Русская литература

«Слово о Полку Игореве»

«Слово о полку Игореве» — удивительный памятник литературы Древней Руси, созданный в XII веке. Это произведение было найдено в XVIII веке. Текст его требовал перевода с древнерусского языка, осмысления и сопоставления с исторической обстановкой того времени. Трудно было бы перечислить все построчные (дословные) и поэтические переводы этого литературного памятника. Исследователи и переводчики стремились дать правильное прочтение и представить современному читателю великую поэму Древней Руси. Переводили «Слово о полку Игореве» граф Мусин—Пушкин, В.А. Жуковский, А.Н. Майков, К.Д. Бальмонт, И.П. Еремин, Ал. Югов, Н. Заболоцкий, Д.С. Лихачёв, Н.И. Рыленков, А. Чернов, И. Шкляровский.

. Споры вокруг него ведутся по сей день. Один из самых обсуждаемых вопросов: кто был автором поэмы? Важно также понять, как неизвестный автор «Слова…» относится к походу князя Игоря. Широкий взгляд автора на события говорит о том, что его волнуют интересы Родины, а не честь князей.

Спорят также и по поводу того, каковы были последствия похода Игоря для Русской земли. «Стенанье пронеслось по Русской земле», «застонал Киев от горя, а Чернигов от напастей», «а князья сами на себя крамолу куют, а поганые с набегами набегают на Русскую землю, дань беря по белке от двора». Но если поэма содержит упрек князьям, жаждущим славы, а не единства земли Русской, то почему же князь Игорь прощен автором и страной, почему Русь не проклинает виновника бедствий, а сочувствует ему, даже славит его в финале произведения? Основным побуждением к походу для Игоря было желание защитить Русь. Он проявил мужество, верность брату в бою, попал в плен, где томился, тосковал и решился на побег. Д.С. Лихачев так комментирует исторические события, отраженные в поэме: «Одиннадцать дней пробирался Игорь до пограничного города Донца, убегая от погони. Приехав в родной Новгород—Северский, Игорь вскоре пустился в объезд — в Чернигов и Киев, ища помощи и поддержки, и всюду был встречен с радостью.

Так рассказывают о походе Игоря Святославовича летописи».

Авторы поэтических переводов поэмы желали запечатлеть ее красоту и передать художественные достоинства древнего текста. Особенно удавался поэтам эпизод с Плачем Ярославны, который вдохновил также многих художников и композиторов на создание шедевров.

В.А. Жуковский:

К.Д. Бальмонт:

Н.А. Заболоцкий:

Академик, специалист по древнерусской литературе, Д.С. Лихачев не только написал вступительную статью к «Слову о полку Игореве», но и сделал свой прозаический перевод. Роль Д.С. Лихачева в литературе и вообще в культуре России XX века трудно переоценить, как трудно переоценить подвиг безвестного автора «Слова о полку Игореве», призвавшего Русь к объединению для отпора врагам, а князей — к отказу от корысти и тщеславия: «Ибо сказал брат брату: «Это мое и то мое же». А поганые со всех сторон приходят с победами на землю Русскую».

«Если бы в современной России не было Дмитрия Сергеевича Лихачева, его следовало бы придумать. Как не может село без праведника, так и наше общество не может стоять и дышать без истинного интеллигента…» (писатель В. Астафьев).

Д.С. Лихачев (1906–1999) прожил нелегкую жизнь. Он родился в Санкт—Петербурге в 1906 году в семье служащих. Получил образование в Ленинградском университете. Доктор филологических наук, профессор, академик. В сталинские времена, в 1928 году, был репрессирован, провел четыре года в Соловецких лагерях и на строительстве Беломорско—Балтийского канала.

Д.С. Лихачев награжден многими орденами и медалями, ему присвоены всевозможные почетные звания, он опубликовал около 1500 работ, десятки книг, в числе последних — «Письма о добром и прекрасном», «Беседы прежних лет».

Николай Михайлович Карамзин

Н.М. Карамзин — сын небогатого симбирского помещика, воспитанник иностранных пансионов, офицер столичного гвардейского полка — нашел свое истинное призвание, лишь выйдя в отставку и сблизившись с основателем «Типографской компании» Н.И. Новиковым. В 1789 году Н.М. Карамзин отправился путешествовать по странам Западной Европы. Поездка дала ему материал для написания «Писем русского путешественника». В русской литературе еще не было книги, которая так живо и содержательно рассказывала бы о быте и нравах европейских народов, о западной культуре.

Особую чуткость сердца, «чувствительность», Карамзин считал основным качеством, необходимым для писателя. Он явился основателем целого направления в русской литературе — «сентиментализма», образцами которого являются его повести «Бедная Лиза», «Наталья — боярская дочь».

Творчество Карамзина имело очень важное значение для развития литературного языка, который годился бы и «для книг, и для общества, чтобы писать, как говорят, и говорить, как пишут». Он упростил синтаксис, создал и ввел в употребление много новых слов (будущность, промышленность, общественность, влюбленность, человечный…), что было просто необходимо для того времени. Кстати, букву «Ё» тоже придумал Карамзин.

Против Карамзина выступали приверженцы старого слога — «архаисты» — во главе с А.С. Шишковым. Читающая публика начала XIX века следила за борьбой этих двух направлений, принимала чью–либо сторону.

Архаисты предлагали вместо заимствованных слов использовать славянские образования. Вместо слова «тротуар» они рекомендовали «топталище», вместо «фонтан» — «водомет», вместо «бильярдный кий» — «шаротык», вместо «целуй меня» — «да лобжет мя лобзанием».

Архаисты упрекали карамзинистов в вычурности стиля, пристрастии к изобилию стилистических украшений: «негоже им написать «лошадь», а «благороднейшее изо всех приобретений человека сие животное, гордое, пылкое»; вместо «рано поутру» — «едва первые лучи восходящего солнца озарили восточные края лазурного неба».

И хотя «новый слог» носил светско–салонный характер, автор пишет о тяготах крестьян как чувствительный барин. Н.М. Карамзин, по словам В. Белинского, впервые ввел в нашу литературу «жизнь сердца».

В 1803 году Карамзин, по его собственному определению, «постригается в историки». Последние двадцать три года своей жизни он. отдал грандиозному труду — созданию «Истории государства Российского». Смерть застала его за работой над двенадцатым томом, рассказывающим об истории Смутного времени. 31 октября 1803 года Александр I подписал указ об официальном назначении Карамзина «историографом».

Конечно, и до Карамзина писали русскую историю, но излагали ее столь тяжелым языком, что общество считало эти труды «специальными» и не интересовалось ими. «Древняя Россия, казалось, найдена Карамзиным, как Америка Колумбом», — определил молодой Пушкин труд нового историка, а позже посвятил своего «Бориса Годунова» «драгоценной для россиян памяти Николая Михайловича Карамзина». Карамзин считал, что таланта и знания недостаточно для этой работы, необходимо, чтобы историк питал «в себе желание всеобщего блага».

Сам Н.М. Карамзин жил в историческое. время: Отечественная война 1812 года, восстание декабристов в 1825 году. Несмотря на то, что Карамзину не пришлось воевать в народном ополчении, он одним из последних жителей оставил Москву 1 сентября 1812 года.

14 декабря 1825 года Карамзин, живший тогда в Петербурге, был болен, но, узнав о том, что на Сенатской площади собираются толпы, что войска отказываются присягать новому царю, историк вышел на улицу: он должен был видеть всё своими глазами. Когда восстание было разгромлено, началось следствие. Карамзина, близкого ко двору, поразила жестокость расправы над молодыми участниками событий. Он высказал царю свое мнение по этому поводу: «Заблуждения и преступления молодых людей суть заблуждения и преступления нашего века».

Современники были убеждены, что, если бы Карамзин не умер в мае 1826 года, приговор декабристам был бы не столь суров. Несмотря на то, что писатель не разделял их революционных взглядов, а прославлял монархию, говорил о ее необходимости, он одновременно желал оставаться честным историком. Поэтому не мог не сказать о тиранстве Ивана Грозного. Современников поражала смелость Н.М. Карамзина; его критиковали, но им и восхищались.

В главе V, описывающей жизнь князя Олега, его завоевания и его кончину, Н.М. Карамзин замечает: «Можем верить и не верить, что Олег в самом деле был ужален змеею на могиле любимого коня его, но мнимое пророчество волхвов или кудесников есть явная народная басня, достойная замечания по своей древности. Гораздо важнее и достовернее то, что летописец повествует о следствиях кончины Олеговой: народ стенал и проливал слезы. Что можно сказать сильнее и разительнее в похвалу государя умершего? Итак, Олег не только ужасал врагов: он был еще любим своими подданными».

А.С. Пушкин тоже воспользовался этим сюжетом, но он создал иное по замыслу произведение, с иными выводами — балладу «Песнь о вещем Олеге». Кудесник и князь в балладе — оба представители власти: один является представителем небесных сил, а другой представителем земной власти.

— Грядущие годы таятся во мгле;

Но вижу твой жребий на светлом челе, — вещает кудесник.

Поэт подробно рассматривает поведение князя, поверившего прорицателю, а потом усомнившегося в пророчестве:

— Кудесник, ты лживый, безумный старик!

Презреть бы твое предсказанье!

Вот тогда и сбывается пророчество: «Но примешь ты смерть от коня своего». Князь не обладает предвидением волхва, знающего волю небес: «И вскрикнул внезапно ужаленный князь».

Талант, данный от Бога, не подчиняется земной власти и выше ее. Поэт — это пророк, он указует и видит дальше земного владыки. Так старая легенда превратилась в утверждение высокой роли поэта.

«Песня про купца Калашникова»

Страницы истории русского народа интересовали М.Ю. Лермонтова, к ним он обращался и в юности в стихотворении «Песнь барда» (1830 г.), и позже, когда работал над поэмой «Боярин Орша», стихотворением «Бородино» и над «Песней про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова».

От мелкой, ничтожной жизни своих современников Лермонтов уходил в героическую пору истории царствования Ивана Грозного, об этом времени он рассказывает в «Песне про царя Ивана Васильевича…». Написана она белым стихом, без рифмы, по традициям песенного творчества XVI века. Зачином начинают гусляры–скоморохи свое исполнение: славят себя, свое творение. Их припевы мы слышим после каждой части:

Они же дают оценку всех произошедших событий и завершают произведение фольклорной концовкой.

В «Песне» сохраняется строй речи тех лет:

Поэт использует архаическую лексику, историзмы (трапеза — общий стол для принятия пищи; пенный мед — сладкий опьяняющий напиток; стольники — слуги за царским столом; аргамак — порода верховых лошадей; охульники — кто срамит, позорит; тороватый — щедрый). Но главное, что привлекает Лермонтова, — мужественность, волевые, страстные, сильные характеры предков, русских людей той эпохи. Привлекает его купец Калашников, идущий на смертный бой за честь своей жены Алёны Дмитревны, за честь своей семьи, завещающий младшим братьям биться насмерть, если сам он погибнет. Привлекает Лермонтова также удалой боец опричник Кирибеевич, страстно полюбивший замужнюю женщину. Про него поэт пишет так:

Кирибеевич понимает, что замужняя женщина никогда не станет его женой «по закону христианскому». Он преступен, в своих ухаживаниях, сознает свою преступность, поэтому и погибает от руки законного супруга Алены Дмитревны — купца Степана Парамоновича Калашникова:

Государь Иван Васильевич, устраивая потешные кулачные бои на Москве–реке, обещал:

Кто побьет кого, того царь наградит; А кто будет побит, тому Бог простит!

Но еще одно условие должно быть соблюдено в кулачном бою: убийство во время боя не должно быть намеренным. Поэтому государь и спрашивает:

Что стоило Калашникову слукавить и не признаться царю. Но в том–то и дело, что Степан Парамонович не только перед царем, но и перед Богом ответ держит, к тому же он горд, не робеет даже перед самим Иваном Грозным:

Лермонтов прославляет справедливую государственную власть, когда закон оказывается для всех един. Государь грозит жестоко наказать виновника за совершение убийства по умыслу, и он казнит купца Калашникова, но за его ответ по совести обещает не оставить своей милостию его семью.

Решение государя не осуждается народом, но в памяти людской остались уважение и любовь к Калашникову:

В названии произведения отразилось уважение автора к своим героям, главными он называет всех троих, что тоже соответствует традиции народной песни.

Лев Николаевич Толстой

Во всем мире нет такой страны, где не знали бы и не ценили гениального русского писателя Льва Николаевича Толстого.

Он родился 28 августа (9 сентября) 1828 года в старинной графской семье, в Ясной Поляне — имении матери в Тульской губернии, где и провел большую часть своей жизни. Лев Николаевич получил аристократическое воспитание, неутомимо занимался самообразованием, так что с течением времени стал одним из образованнейших людей России. Но главная его сила заключалась не в обширности знаний, а в колоссальном художественном таланте и в принципиальной нравственной позиции. Очень рано Льва Николаевича начал мучить вопрос о том, что надо делать, чтобы жить по совести и по справедливости. Он ясно видел, сколько неправедных поступков совершают люди, особенно представители светского общества, и решил навсегда порвать с барской жизнью, чтобы приблизиться к трудовому народу. Лев Николаевич был глубоко убежден, что людям его круга есть чему поучиться у простого человека.

Поселившись в Ясной Поляне в 50‑е годы XIX века, Л. Толстой начал работать над романом «Война и мир». К тому времени уже были опубликованы его повести «Детство», «Отрочество», «Юность», «Казаки», «Севастопольские рассказы», где отразились жизненные впечатления самого автора: годы, проведенные в родительском доме, осада Севастополя, война на Кавказе. Знаменитый писатель много сделал для крестьян, он открыл для их детей школу в Ясной Поляне, сочинил «Азбуку», басни, рассказы «Ученый сын», «Собака и ее тень», «Догадливый баран», «Волк и собака» и другие. И сегодняшние дети читают эти коротенькие и остроумные рассказики и учатся на примере их героев важным жизненным правилам: не задаваться, как городской сын, забывший грабли; не завидовать, как баран, чужой доле и чужому счастью.

В мировой литературе найдется немного писателей, которые могли бы сравняться с Толстым по силе художественного дарования, глубине мысли и возвышенности настроения. Лев Николаевич отразил самые разнообразные явления жизни — от самых сложных до самых простых. И всюду в его сочинениях проходит одна сквозная мысль: как строить человеческую жизнь, чтобы водворилось на земле Царство Божие. Своими сочинениями Лев Николаевич приобрел всемирную известность и славу учителя жизни. В Ясной Поляне побывало огромное количество посетителей из самых различных уголков земного шара. Всемирно известными стали его романы «Анна Каренина», «Воскресение», повести «Крейцерова соната», «Отец Сергий», «Смерть Ивана Ильича», статьи «В чем моя вера?», «О голоде», «Николай Палкин», «Не могу молчать».

Умер Лев Николаевич Толстой 7 ноября 1910 года и похоронен в своей родной Ясной Поляне, на краю Старого Заказа, где когда–то мальчиком Левушкой по совету старшего брата Николая искал «зеленую палочку», которая сделала бы всех людей счастливыми.

Когда вышла в свет первая повесть Л. Толстого «Детство», читающей публике стало понятно, что молодой писатель особое внимание уделяет проблемам взросления души своего героя. Графа Толстого, по словам Н.Г. Чернышевского, более всего интересует «сам психический процесс, его формы, его законы, диалектика души» персонажа. Эту диалектику души можно проследить во многих произведениях Толстого.

Обратимся к повести «Хаджи—Мурат». Она написана Л. Толстым уже в пожилом возрасте и рассказывает о реальном историческом персонаже — приближенном и доверенном лице Шамиля во время Кавказской кампании 1851 года. Полвека отделяет автора от событий, происходящих в повести. Что же заставило писателя вспомнить о них? Он сам объясняет это в предисловии, описывая загубленный цветок, репей, не поддавшийся человеческой руке, потерявший свой гордый, прекрасный вид, но не сдавшийся противнику.

Россия вела в то время войну с горцами на Кавказе. Хаджи—Мурат — знаменитый наиб (доверенное лицо) Шамиля — решает отомстить своему имаму (владыке) и перейти на сторону русских, с которыми до сих пор воевал и которых истреблял немилосердно. В заложниках у Шамиля осталась семья Хаджи—Мурата: жена, мать, дети. Чтобы сбросить Шамиля, Хаджи—Мурат рассчитывал поднять весь Дагестан, ведь он был очень уважаем и почитаем среди единоверцев. Сам Хаджи—Мурат продиктовал адъютанту наместника историю своей жизни, из которой стали ясны причины его вражды с Шамилем. Воспитывался Хаджи—Мурат во дворце у ханов, так как его мать была кормилицей старшего сына хана. Через пятнадцать лет мюриды (телохранители, послушники) Гамзата переманили на свою сторону чеченцев и аварцев, объявили «хазават», ханы же не принимали новых обрядов, за что и были казнены. Хаджи—Мурат и его брат Осман мстили за ханов, они убили имама Гамзата, но на его место стал Шамиль. Аварцы позвали Хаджи—Мурата управлять ими, русские заподозрили его в сговоре с Шамилем, так вражда сменилась вынужденным сотрудничеством. «Дружбы между мной и Шамилем никогда не было, — закончил свой рассказ Хаджи—Мурат, — но он боялся меня, и я был ему нужен». Хаджи—Мурат совершил много героических подвигов. Шамиль захотел избавиться от своего удачливого наиба, прислал мюридов взять его, но тот отбился и перешел на сторону Воронцова.

Бывая в качестве гостя в доме Воронцовых, Хаджи—Мурат видел иной образ жизни, но не прельстился им. На вопрос о том, как ему нравится то, что он видит, — отвечал всем, что у горцев этого нет, однако никогда не показывал своего отношения. На балу, среди «полуобнаженных женщин, лакеев в красных фраках, офицеров в золотых эполетах, Хаджи—Мурат думал о своем деле выкупа семьи. Но у русских были свои резоны. Воронцов был горд, что такая редкая птица, как Хаджи—Мурат, пожелала сдаться именно ему. Государь в Петербурге был более занят своими любовными похождениями, нежели военными, однако также был доволен пленением Хаджи—Мурата. Штабные и военные офицеры жили своими интересами: картами, тщеславием, пирушками. На Хаджи—Мурата и офицеры, и солдаты смотрели с любопытством и только. Он был чужой всем, но оставался верен себе: совершал в урочный час намаз (молитва пять раз в день), с гордостью и презрением относился к одним (Ивану Матвеевичу), с интересом к другим (к Бутлеру), с благодарностью к Марье Дмитриевне за заботу и сострадание.

Видя, что дело его не движется, Хаджи—Мурат решился бежать от русских вместе со своей свитой — пятью нукерами (телохранителями, служителями). Казаков, попытавшихся их остановить, били из пистолетов и рубили шашками, но ушли недалеко. Их окружили, смерть нашла каждого из беглецов, а голову Хаджи—Мурата возили по аулам, показывая и торжествуя победу над ним».

«Вот эту–то смерть и напомнил мне раздавленный репей среди вспаханного поля», — заканчивает свою повесть Л.Н. Толстой.

Удивительно тонко и внимательно описывает автор жизнь горного аула, традиции, законы другого народа, с уважением говоря о гостеприимстве и подчинении старшему в доме, преданности своим близким. Столь же сочувственно говорится о погибшем солдате Авдееве, об оставленной им семье и о трудностях мужицкого труда, но тон повествования меняется, когда речь заходит о дворцовых интригах. «Чернышев не любил Воронцова — и за всеобщее уважение… и за его огромное богатство, и за то, что Воронцов был настоящий барин, а Чернышев все–таки «выскочка»… И поэтому Чернышев пользовался всяким случаем, насколько мог, вредить Воронцову».

Исторические факты этой повести были интересны и в начале XX века, когда книга вышла из печати, и в наше время, так как характеры горцев остались прежними, разница в мусульманских и христианских обычаях не стерлась,. а интересы вершителей судеб и простых смертных все так же далеки друг от друга» К сожалению, опыт Кавказской войны XIX века актуален и в настоящее время. Что же касается характера гордого горца, то Хаджи—Мурат, раз испугавшись смерти в 15 лет, с тех пор уже больше ее не боялся, и это бесстрашие обеспечивало ему удачу в самых безнадежных операциях. В последней схватке с противниками он, получив многочисленные удары и пули, все еще оставался жив, поднимаясь и нанося ответные удары. Смерть ожидала его и в горах от рук мюридов Шамиля (они уже расправились с родными Хаджи—Мурата). Но оставаться жить у русских почетным пленником он не хотел и не мог. Все пять его служителей рассуждали точно так же, оставаясь преданными своей вере и чести.

Дмитрий Борисович Кедрин

Д.Б. Кедрин родился в 1907 г. Донбассе, в семье счетовода. Детство и юность его прошли в Днепропетровске. В 1924 году он окончил два курса Днепропетровского техникума путей сообщения, работал в редакции комсомольской газеты, в это время сам начал печататься. В 1931 году переехал в Москву, сотрудничал в мытищинской газете, позже был литературным консультантом в издательстве «Молодая гвардия». Жил одно время в «чулане у тетушки». По его собственному мнению, «написал много новых и, говорят, недурных стихов», день его был полон, да и сама Москва бодрила его. Семья тоже переехала в Москву. Жене, которая работала учительницей, дали крошечную комнатушку в Черкизове. Жили тесно и скромно, но весело и дружно. У Д. Кедрина было неважное зрение: он носил очки 16 диоптрий, однако в 1943 году ушел добровольцем в Красную армию. Работал в газете Северо—Западного фронта.

В творчестве Д. Кедрина выделяются стихи, написанные по фольклорным мотивам: «Сказка про важну барыню», «Гусак», «Горбун и поп», «Кровь», «Сердце». Вот отрывок из стихотворения «Сердце»:

Этот «бродячий» сюжет поэт позаимствовал из французской песенки, а читателю преподнес «украинскую» легенду.

Д. Кедрин отличался чудесным даром проникать мысленно в далекие эпохи. Замечательным историческим личностям посвящены его поэмы «Зодчие» (о создателях храма Покрова во времена Иоанна IV), «Конь» (о русском строителе Федоре Коне), «Ермак» (о покорителе Сибири), «Песня про Алену–старицу», водившую полки Степана Разина. В этих произведениях раскрывается удивительная душа русского человека. Драма в стихах «Рембрандт» повествует о великом голландском художнике, о трагической борьбе творческой личности за свою духовную свободу.

Д.Б. Кедрин был исключительно скромен и трудолюбив. «Требуйте от себя, — писал он, — абсолютной честности». К сожалению, при жизни Кедрин так и не увидел свою поэму «Конь» опубликованной, так же как и не увидел драму «Рембрандт» поставленной на сцене. Началась Великая Отечественная война. Из стихов, написанных в ту страшную осень 1941 года, сложилась книга «День гнева».

Сразу после возвращения с фронта Кедрин приступил к написанию сразу нескольких больших произведений, но нелепая смерть не дала осуществиться этим планам. Он был убит неизвестными в пригородном поезде в 1945 году.

Д. Кедрин был поэтом–мыслителем, поэтому его поэтическая догадка создавала исторически достоверный образ, перенося читателя в тот или иной момент истории, в те или иные края.

Поэма «Зодчие» обратила на себя внимание читателей «густотою живописи, душной теснотой слов». Символом бессмертия великого искусства русских зодчих Бармы и Посника выступает в поэме храм Покрова на Красной площади в Москве, построенный в честь победы русского воинства над Казанским ханством.

От Ивана Грозного получают задание выстроить этот каменный храм двое безвестных владимирских зодчих. «Крепко за руки взявшись», стоят они перед царем, «статные, босые, молодые, но в силах своих и в таланте своем уверенные («Можем! Прикажи, государь! — и ударились в ноги царю»).

Точные детали создают в поэме колорит эпохи, используемые в ней архаизмы и историзмы (устаревшие слова) изменяют строй речи. Слюдяное оконце в Кремле, угар и жара, посконные рубахи на владимирских мастерах, иноземные зодчие, пившие «чару вина в один дых», не робеющие перед государем, обращение царя:

— Лепота! — молвил царь, увидев церковь, которая «краше вилл италийских и пагод индийских была».

Но не пощадил он зодчих. Жестокое было время, жестокий был характер у государя, желавшего,

Однако и строители тверды в своем ответе, не хитрят, не лукавят, не отказываются от того, что могут построить другой храм — благолепнее этого. «Страшную царскую милость» — ослепление, лишение зрения — принимают и с судьбой своей смиряются.

Осталась на века стоять их церковь, а по широкой Руси пошла гулять запретная песня «про страшную царскую милость». Но не мученичество строителей воспевает поэт, а талант щедрый, Богом данный, не робкий, а явный.

Александр Александрович Фадеев

А.А. Фадеев родился в 1901 году в городе Кимры Тверской губернии. В 1908 году его семья переехала на Дальний Восток. Здесь прошли детство и юность будущего писателя. Он получил образование в коммерческом училище Владивостока.

С 1918 по 1921 год А. Фадеев участвовал в Гражданской войне, был комиссаром одной из партизанских бригад, штурмовал Кронштадтскую крепость и получил ранение.

По окончании войны он учился в Горной академии в Москве, стал пробовать свои силы в литературе. Первыми произведениями, увидевшими свет, стали повесть «Разлив», романы «Разгром» и «Последний из удэге». События революции, Гражданской войны на Дальнем Востоке стали основой этих книг и принесли известность молодому автору.

Во время Великой Отечественной войны А. Фадеев служил военным корреспондентом, выезжал в осажденный Ленинград. В состоянии непрерывного творческого подъема создавал он роман о подвиге краснодонских комсомольцев. Назывался роман «Молодая гвардия».

В свои 16–17 лет молодогвардейцы оказывались настоящими борцами, патриотами, они отдали свои жизни за счастье народа, за освобождение Родины от завоевателей. Поэтому–то они так дороги и близки самому писателю.

В 1946 году Фадеева избрали генеральным секретарем Союза писателей СССР. Но обстоятельства складывались так, что все его творческие замыслы оказались обреченными на гибель.

Общественный деятель задавил в нем художника. Со смертью Сталина, с наступлением первой «оттепели» в стране у Фадеева произошел душевный надлом. Тогда и прозвучал выстрел в писательском поселке Переделкино, — Фадеев застрелился.

Художественное наследие его оказалось достаточно большим — тут и рассказы, и повести, и романы. Многие из них оставили в истории литературы заметный след. Романы «Разгром» и «Молодая гвардия» (в первой редакции) сохранили для читателя штрихи своего времени, они содержат описания событий и человеческих характеров.

Михаил Александрович Шолохов

М.А. Шолохов родился в крестьянской семье на хуторе Кружилине Вешенской станицы на Дону. Учился в гимназии, в пятнадцать лет уже был делопроизводителем станичного революционного комитета..

В автобиографии писатель вспоминал о своих юных годах: «Во время Гражданской войны был на Дону. С 1920 года служил и мыкался по Донской земле. Долго был продработником. Гонялся за бандами, властвовавшими на Дону до 1922 года, и банды гонялись за нами. Все шло как положено. Приходилось бывать в разных переплетах»»

В юности Шолохов сочинял пьесы, помогал ставить их на школьной сцене. Уже с 1923 года в газетах и журналах начали появляться его первые рассказы, в 1926 году они были объединены в сборники «Донские рассказы» и «Лазоревая степь», которые вышли отдельными изданиями. В 1925 году Шолохов приступил к написанию романа «Тихий Дон», который принес ему мировую известность. Это широкое полотно, охватывающее десятилетие русской жизни — с 1912 по 1922 год. М.А. Шолохов поднялся в нем до обобщений, позволивших читателю увидеть мир на переломе двух эпох. Первый том «Тихого Дона» вышел в 1928 году, последний, четвертый, — в начале 1940 года.

С 1932 по 1960 год М.А. Шолохов писал роман «Поднятая целина», повествующий о проведении коллективизации на Донской земле.

Во время Великой Отечественной войны Шолохов был военным корреспондентом газеты «Правда». Уже в самом начале войны он писал очерки и рассказы о подвигах советского народа.

В 1943 году писатель приступил к созданию романа «Они сражались за Родину». Отдельные его главы печатались в «Правде» и во фронтовой прессе. Роман остался незавершенным.

После войны, развивая опыт отечественной батальной классики, Шолохов написал рассказ «Судьба человека» (1956 год), признанный образцом этого жанра.

В 1965 году, во время процесса над писателями–диссидентами А.Д. Синявским и Ю.М. Даниэлем, Шолохов высказал сожаление, что их не приговорили к смертной казни, покрыв себя несмываемым позором (Лидия Корнеевна Чуковская тогда приговорила его к высшей мере наказания для писателя — к творческому бесплодию, — и проклятие ее сбылось), но писателем он был действительно талантливым и в своих произведениях показал Гражданскую войну такой, какой видел ее сам. Выросший в казацкой станице, он хорошо знал, каким молохом прошла по семьям, по родственным отношениям революция, а потом и война, как оказались раздробленными казачьи станицы на два лагеря — на белых и красных.

В этих рассказах предстает «Россия, кровью умытая», где кровь льется потоком, где смысл жизни состоит в том, чтобы «шлепнуть», «пустить в расход», «осуществить меру социальной защиты» по отношению к тому, кто враг, кто из другого лагеря.

Гражданская война, по мнению М. Шолохова, — беда, пожар, которого избежать нельзя, потушить невозможно. Наболело, накипело на душе так, что не остановишь ни тех, ни других. Только тогда человек опомнится, когда вспомнит, что он человек. Здесь не романтика кровопролития, а невозможность сойтись и поладить миром, столкновение двух правд. Ведь бандиты — здешние казаки, донские и кубанские, властью советской недовольные, испокон веку службу царям несли. Члены исполкома, председатель Совета станицы — тоже свои казаки, здешние, поддерживающие новую власть, партийные.

Борис Леонидович Пастернак

Б.Л. Пастернак родился в 1890 году в Москве, в семье академика живописи Л.О. Пастернака.

Окончил гимназию, затем поступил в Московский университет на философское отделение историко–филологического факультета. Летом 1912 года изучал философию в Марбургском университете (Германия), ездил в Италию. Находясь под сильным впечатлением от музыки А.Н. Скрябина, в течение шести лет занимался изучением композиции,

Первые стихи Б. Пастернака появились в печати в 1913 году. Тогда же он выступил с философско–литературной работой «Символизм и бессмертие».

В предреволюционные годы он становится участником футуристической группы поэтов «Центрифуга». В это время написаны стихи, вошедшие в сборники «Близнец в тучах», «Поверх барьеров», «Сестра моя жизнь» (опубликован в 1922 году).

В произведениях этого периода открывается одна из главных черт поэзии Б. Пастернака — ее неразделимость с миром природы, с жизнью в целом. Он становится одним из самых популярных в стране поэтов.

После революции 1917 года в его творчестве наметился переход к эпическому жанру. Им написаны поэмы «Высокая болезнь», «Девятьсот пятый гад», «Лейтенант Шмидт», «Воздушные пути», роман в стихах «Спекторский». Сквозной темой проходят в них раздумья о драматической судьбе личности в революции.

В 1930–1931 годах Б. Пастернак создает книгу «Второе рождение», где, как и прежде, в его стихах неразрывно слиты быт и бытие. Чувствуется усталость «от пустозвонства во все века вертевшихся льстецов». Вопреки требованиям времени он высказывает свою концепцию искусства, считая его «заповедной», неуправляемой творческой стихией, не терпящей социального заказа.

Вокруг поэзии Пастернака обостряются споры. Его положение в литературе осложняется. Превосходно владея немецким, английским и французским языками, он переводит стихи Гете, Шекспира, Верлена и других зарубежных поэтов.

В 1922 году Пастернак обращается и к прозе, печатает повесть «Детство Люверс». После войны он пишет роман «Доктор Живаго», в котором выражается его глубокое разочарование в идее революции. Он отрицает революционное насилие как средство достижения высоких целей и идеалов.

Д.С. Лихачев писал о романе «Доктор Живаго»: «Произведение Пастернака автобиографично, хотя в романе отсутствуют внешние факты, совпадающие с реальной жизнью автора». Автор и главный герой романа «Доктор Живаго» очень похожи, они одинаково мыслят, рассуждают о мире, жизни, творчестве. Поэтому не случайно в название романа Пастернак выносит имя центрального героя.

Очень трудно однозначно определить жанр произведения. Роман вобрал в себя много тем, связанных с вопросами русской культуры, искусства, религии, политики. Это глубокое, многомерное произведение, затрагивающее философские проблемы, над которыми билась русская литература XIX века. Поэтому можно считать, что это произведение поэта больше, чем о жизни, и больше, чем. роман.

В романе «Доктор Живаго» нет прямого политического обличения, гнева или сарказма, хотя речь в нем идет о трудных моментах в истории России: о революции, Гражданской войне и об очень сложной послереволюционной действительности.

Юрий Живаго — лирический герой романа, русский интеллигент по своему богатому внутреннему миру и по милосердной, человеколюбивой профессии врача. Его открытость, гуманизм, любовь к ближнему, самопожертвование, удивительная чуткость и отзывчивость — истинно христианские черты. В финале романа слова Христа звучат уже из уст лирического героя:

Доктор Живаго принимает революцию, жизнь и историю такими, какие они есть. Живаго восхищается «великолепной хирургией» революции, считая ее «простым, без обиняков, приговором вековой несправедливости, но он не может согласиться с тем, что достижения революции должны утверждаться силой, кровопролитиями, страданиями невинных людей.

Попав по принудительной мобилизации в партизанский отряд, Юрий Андреевич с особой отчетливостью увидел все ужасы Гражданской войны: «Изуверства белых и красных соперничают по жестокости друг с другом, попеременно возрастая одно в ответ на другое». Во время войны рушатся семьи и судьбы людей, обесценивается человеческая личность. Доктор Живаго теряет семью, Лару, попадает в плен к чужим людям; лишается свободы и Лара. И чем дальше развиваются революционные события, тем более мелочной становится обстановка, окружающая Юрия Андреевича.

Характеры других персонажей романа раскрываются путем сопоставления их с центральным героем. Недаром Живаго, обращаясь к своим друзьям, произносит: «Всё самое лучшее в вас — это то, что вы жили в одно время со мной и меня знали». Это не самовосхваление: ведь именно присутствие Юрия Андреевича позволяет автору дать оценку событиям и героям.

«Юрий Андреевич второй год пропадал в плену у партизан». Отряду нужен был доктор, и Живаго «вынужден был подчиняться своей несвободе». К тому же и работы у него среди партизан было по горло.

«По Международной конвенции о Красном Кресте военные врачи и служащие санитарных частей не имеют права вооруженно участвовать в боевых действиях воюющих». Доктор Живаго в тот день наблюдал за боем, в котором участвовали красные партизаны и белый отряд добровольцев, большинство в этом отряде составляли молодые люди — студенты, гимназисты. Принадлежа к отряду красных партизан, доктор тем не менее сочувствовал белому отряду. «Их выразительные, привлекательные физиономии казались близкими, своими».

Каково же было потрясение Юрия Андреевича, когда он узнал, что у тех и других был один и тот же талисман — переписанный девяностый псалом: «Текст псалма считался чудодейственным, оберегающим от пуль». Весь ужас происходящего заключался в том, что свой воевал и убивал своего соотечественника, единоверца… и не было возможности остановить эту кровавую бойню. Среди воюющих все чаще встречались душевнобольные люди. «По моим наблюдениям, мы сходим с ума, и виды временного помешательства имеют формы инфекции, заразы».

«Переделка жизни! Так могут рассуждать люди, хотя, может быть, и видавшие виды, но ни разу не узнавшие жизни, не почувствовавшие духа, души ее. Для них существование — это комок грубого, не облагороженного их прикосновением материала, нуждающегося в их обработке. А материалом, веществом, жизнь никогда не бывает».

Алексей Николаевич Толстой

А.Н. Толстой — писатель многогранного и яркого дарования. Им созданы романы о современной ему жизни («Хождение по мукам») и историческом прошлом нашей Родины («Петр I»), рассказы и пьесы, сценарии и политические памфлеты, фантастические повести («Гиперболоид инженера Гарина», «Аэлита») и сказки для детей.

А.Н. Толстой родился в 1883 году в городе Николаевске Самарской губернии, рос в обстановке дикого быта разорившихся заволжских помещиков. Эту жизнь писатель красочно изобразил в рассказах и повестях 1909–1922 годов: «Мишутка Налымов», «Чудаки», «Хромой барин».

Октябрьскую революцию А.Н. Толстой сначала не принял и эмигрировал за границу. Тоска по Родине вызывала в памяти писателя воспоминания детства, картины родной природы. Так появилась автобиографическая повесть «Детство Никиты» (1919 г.). Вернувшись в 1923 году на Родину, Толстой создает рассказы о советской действительности. Над трилогией «Хождение по мукам» он работал на протяжении почти двадцати двух лет. Повествует трилогия о жизни России периода революции и Гражданской войны.

К Петровской эпохе А. Толстой обращается в 1929–1934 годах. При написании романа «Петр I» автор использовал исторические исследования, записки и письма современников Петра, военные донесения и судебные архивы. Это роман не только о великом преобразователе Петре I, но и о судьбах русской нации. в один из «трагических и творческих» периодов ее истории.

В годы Великой Отечественной войны А. Толстой писал о силе и героизме советских людей в борьбе за свою Отчизну (очерки «Родина», «Москве угрожает враг», рассказ «Русский характер»). Тогда же он создал драматическую повесть «Иван Грозный». Многогранный талант А. Толстого сделал его любимым писателем как малышей, читающих «Приключения Буратино», так и взрослых, ищущих правду о Гражданской войне. Это время отразил А.Н. Толстой не только в трилогии «Хождение по мукам», но и в романах и повестях «Эмигранты», «Похождения Невзорова, или Ибикус», «Гадюка»…

Владимир Федорович Тендряков

В.Ф. Тендряков родился в 1923 году в Вологодской области в семье сельского служащего.

В 1941 году он окончил среднюю школу и сразу ушел на. фронт. После ранения под Харьковом и демобилизации работал сначала преподавателем военного дела в Подосиновской средней школе Кировской области, затем секретарем Подосиновского райкома комсомола.

В 1945 году В. Тендряков приехал в Москву, поступил в Институт кинематографии на художественный факультет, через год перевелся в Литературный институт им. М. Горького. После окончания института (1951 г.) работал в ТАСС (Телеграфное агентство Советского Союза) редактором промышленного отдела; некоторое время ездил по стране в качестве корреспондента журнала «Огонек».

Первый опубликованный рассказ В.Ф. Тендрякова — «Дела моего взвода» (1947 г.), затем вышли повесть «Чудотворная», романы «За бегущим днем» (1959 г.), «Свидание с Нефертити» (1964 г.), «Ночь после выпуска», «Весенние перевертыши», «Затмение», «Расплата» (1970‑е годы). После смерти писателя были опубликованы «Классовые гримасы, или Картинки истории», в которых автор писал: «Не пророк здесь вещал — пытался вдумываться всего–навсего человек, кому не чуждо самое распространенное человеческое — способность ошибаться».

Попытку разобраться в окружающем мире и оценить прожитый день своей страны делает писатель в рассказах «Пара гнедых» (лето 1929 г.), «Хлеб для собаки» (лето 1933 г.), «Параня» (лето 1937 г.), «Донна Анна» (лето 1942 г.).

Повествование ведется от первого лица (сначала, в 1929 году, это пятилетний мальчик, потом девятилетний паренек, тринадцатилетний юноша и восемнадцатилетний солдат).

Борис Николаевич Полевой

Борис Полевой рассказывал о себе в статье «Оглядываясь на прожитое»: вырос, учился, приобщился к журналистской профессии в Твери. Отец был юристом, умер рано, когда сыну исполнилось всего восемь лет, но оставленная им обширная и умело подобранная библиотека русской и зарубежной классики развила вкус сына. С детства самым любимым писателем для Полевого стал Максим Горький, а своим псевдонимом Полевой обязан редактору тверской газеты, работа в которой увлекала журналиста и сформировала его взгляды. В годы Великой Отечественной войны Б. Полевой был военным корреспондентом и брал интервью у героя–летчика Алексея Маресьева. Эта встреча дала сюжет для «Повести о настоящем человеке», где главным героем был Алексей Мересьев (автор изменил одну букву в фамилии героя). Эту книгу знает почти каждый в нашей стране. Сам же Алексей Маресьев прожил долгую жизнь после войны и принимал Парад на Красной площади в честь 55-летия Победы над фашизмом в 2000 году.

Борис Полевой создал образ героя, которому хочется подражать. Для многих, в том числе и для первого космонавта Юрия Гагарина, «Повесть о настоящем человеке» стала любимой книгой.

Начинается она с описания воздушного боя, в котором сбивают самолет молодого летчика. Взрыва на истребителе не произошло, удар смягчили верхушки сосен, и летчик, падая, остался жить. Но с этого момента начинается цепь испытаний, которые Алексею Мересьеву приходится преодолевать: ноги его отбиты при падении с самолета, идти летчик не может, каждый шаг вызывает дикую боль, но он передвигается по зимней лесной дороге, считая эти мучительные шаги, потом ползком, питаясь скудными ягодами, сохранившимися под снегом, кореньями… Так он двигается две недели, и наконец оказывается у брошеной деревни — у пепелища, оставленного немцами. Жители ушли к партизанам, и если бы не мальчишки, пришедшие в деревню на поиски оставшихся после пожара вещей, то надежды выжить у Алексея не было бы совсем. Партизаны смогли переправить раненого летчика на Большую землю, но там в госпитале, ему ампутировали пораженные гангреной ноги выше колена.

Молодой человек оказывается на положении калеки. Но смириться с этим он не согласен. Ему заказали протезы. Алексей пытается сразу приспособиться к ним, но каждый шаг его сопровождается резкой болью. Он учится ходить на протезах, танцевать — кружится в вальсе с улыбкой на губах, а после танца бросается на траву и скрежещет зубами от боли. И в результате упорный летчик добивается своего. Ему удается убедить комиссию, что он сможет опять летать. Ему разрешают вернуться в строй, и он садится за штурвал, а то, что его ноги не ощущают машины, он заменяет доведенным до автоматизма знанием самолета.

По этой книге после войны был снят хороший фильм, где роль Алексея Мересьева исполнял Павел Кадочников. А прототип главного героя — Алексей Петрович Маресьев — приезжал на съемки фильма и говорил, что ему посчастливилось родиться трижды: во второй раз его возродил Б. Полевой в книге, а в третий — Кадочников — в кино.

«Полевой был тем писателем, который увидел в герое войны черты, необходимые нам сегодня: он нашел Настоящего Человека, подвиг которого заключался в огромном нравственном потенциале. Мересьев сражался с самим собой, он на наших глазах делал из себя Настоящего Человека, а не демонстрировал это во внешнем подвиге», — так оценил книгу Б. Васильев, работавший в редакции журнала «Юность» под руководством Б. Полевого. О характере своего главного редактора Б. Васильев отозвался так: «Искренняя заинтересованность в судьбе человека и доброжелательность были, как мне кажется, основой характера Б. Полевого. А ведь заинтересованность в судьбе ближнего и благожелательность к окружающим — это как раз то, чего так не хватает в нашем мире. То действенное добро, без которого трудно жить и трудно работать». Б. Полевой отдал журналу «Юность» почти двадцать лет вдохновенной работы (1962–1981). Работы сложной, ибо она была связана для него с будущим нашей литературы, для которой сам он сделал удивительно много.

Василь Быков

Василь Быков родился в Белоруссии, в крестьянской семье. Жили бедно и трудно, без особых радостей.

После окончания семилетки Быков поступил на скульптурное отделение Витебского художественного училища, но не закончил его и снова вернулся в деревню. Началась Великая Отечественная война, и В. Быкова направили в инженерный батальон на строительство оборонительных укреплений. Потом он участвовал в тяжелых боях на Юго—Западном фронте, а по окончании пехотного училища в Саратове младший лейтенант В. Быков сражался на Украине, в Румынии, Венгрии, Австрии, где и встретил Победу.

В. Быков пришел в литературу, чувствуя себя обязанным рассказать о том, «насколько тяжела была минувшая война, как нелегко давалась она нам — наша победа». Он вспоминал: «Меня как–то спросили, были ли у меня на войне светлые минуты. Да, когда удавалось невредимым вырваться из пекла. Тогда было светло и радостно. Но ненадолго. Вообще на войне и даже долго после нее не только писать, но и читать о ней не хотелось». После победы Быков несколько лет служил на Дальнем Востоке. В 1955 году он вернулся в Белоруссию, работал в редакции газеты, начал писать художественную прозу. Его первая повесть «Журавлиный крик» вышла в 1960 году. Жанр повести стал основным в творчестве писателя. Он является автором более двадцати повестей. Наиболее известны из них «Альпийская баллада», «Третья ракета», «Сотников», «Дожить до рассвета», «Знак беды», «Обелиск», «Облава».

Теме партизанской борьбы с фашистскими оккупантами на территории Белоруссии посвящены такие книги, как «Волчья стая», «Круглянский мост», «Пойти и не вернуться», «Обелиск».

В. Быкова интересуют не масштабные события, не расположение войск на фронтах, не передвижение армий, не батальное полотно сражения, а конкретные моменты войны и судьбы отдельных людей. Человека на войне описывает В. Быков, его рассуждения о цене жизни («Дожить до рассвета»), его желание выжить, даже когда нет надежды на спасение («Волчья стая»), принципиальную позицию в вопросе о том, какой ценой сохранить свою жизнь («Сотников»).

Герои В. Быкова часто оказываются перед ответственным и решительным выбором, но этот выбор определяет их человеческую высоту («Альпийская баллада», «Обелиск», «Карьер»). Связь событий войны с сегодняшним днем волнует автора и заставляет его говорить об оценке этих событий следующими поколениями. Был ли героем учитель О.И. Мороз, не убивший ни одного немца, но разделивший со своими учениками участь приговоренных к смерти? Формальный подход одних героев к событиям прошлого и болезненное чувство справедливости других становятся основой повести «Обелиск».

В рассказе «Одна ночь» в подвале разрушенного дома оказываются немецкий и русский солдаты. Они объединены общим желанием выбраться из этого каменного мешка, в котором невольно оказались. Так враги становятся товарищами по несчастью и вместе пытаются разобрать завал, выйти на свет, даже находят общий язык. «Всего несколько минут назад, не видя и никогда не зная один другого, они насмерть дрались в этом подвале, полные злобы и ненависти, а сейчас, будто ничего между ними и не произошло, дружно расшатывали кусок бетона, чтобы выбраться из общей беды». В мирной жизни тот и другой были столярами. Фриц не одобряет войну, не рад ей, но в русский плен не хочет и колхозы не уважает, он заботится об Иване, а недавно Иван посочувствовал раненому немцу и бросил пакет для перевязки раны. Но чем ближе маячит возможность выйти наверх, тем озабоченнее становятся оба героя, Иван не знает, как примут товарищи его братание с немцем.

Оказавшись на свободе, русский солдат, не желая отпускать немца, стреляет ему вслед, а тот бросает в русского солдата гранату и ранит его.

«Переполненный душевной сумятицей, он (Иван Волока) брел по середине разбитого бомбами переулка и твердил в отчаянии: «От же гады! От гады!».

Вот теперь все встало на свои места: враги, ненависть, смерть друг для друга. Возможно, в мирное время вернется к людям человечность, но пока война диктует свои законы. Куда Фриц зовет Ивана, увидев своих? Радость сменяется растерянностью. Почему Иван кричит «Стой!» своему спасителю? Они оказались сейчас по разные стороны развалин. Выбор сделан, но возможность найти общий язык вспомнит каждый из них. Потом.

Борис Львович Васильев

Борис Васильев — русский писатель, кинодраматург, потомственный военный. Его отец был командиром Красной армии, воевал в Гражданскую войну, а сам Борис Васильев окончил Военную академию бронетанковых войск.

Начало войны Б. Васильев встретил в Воронеже, где учился в девятом классе средней школы. Добровольцем ушел на фронт, участвовал в боях в Белоруссии, затем долгие месяцы с группой бойцов по лесам и болотам выходил из окружения, был ранен.

Борис Васильев — автор повестей «А зори здесь тихие», «Встречный бой», «В списках не значился», все они рассказывают о событиях Великой Отечественной войны.

Проблемы сегодняшнего дня поднимаются в повести «Не стреляйте в белых лебедей» и в романе «Летят мои кони». Нравственные вопросы затрагиваются в повести «Завтра была война», посвященной предвоенному поколению советских школьников. Повесть «Неопалимая купина» — о послевоенной жизни фронтовиков. Необыкновенной пронзительностью и душевностью отличаются пьесы, киносценарии и рассказы Б. Васильева «Экспонат №», «Великолепная шестерка», «Мир. Восклицательный знак», «Вы чьё, старичьё?»

Больше всего в человеке писатель ценит надежность, стойкость, а любой обман и предательство, оставление другого в беде категорически не приемлет. Газетные и журнальные публикации Б. Васильева выделяются четкостью поставленных задач, логичностью и эрудицией автора. Автору верят, к его доводам прислушиваются, над его рассказами задумываются.

Писательская биография Б. Васильева началась с выхода книги «А зори здесь тихие». Война, которая сидела внутри писателя–фронтовика, просила выхода, ее надо было выплеснуть на страницы книги. Тем более что Васильев знал и партизанскую войну; знал, что на войне в армии погибли 300 тысяч женщин, а о них тогда никто не писал. О женщинах–фронтовичках создал Б. Васильев повесть под названием «Весна, которой не было» и отослал ее рукопись в журнал «Юность». В этом журнале она и была впервые опубликована под названием «А зори здесь тихие». Главный редактор журнала Б. Полевой приветствовал появление нового талантливого писателя.

Действие повести происходит в мае 1942 года — немцы бомбят Беломорский канал и Мурманскую дорогу. На 171‑м разъезде расположилось женское зенитно–пулеметное отделение. Пока всё тихо. Но и в эту спокойную службу врывается война. При выполнении боевого задания против 16 немецких десантников оказываются пять девчонок в военной форме да старшина. Погибают все пять девушек: Лиза Бричкина, Соня Гурвич, Галя Четвертак, Женя Комелькова, Рита Осянина. Всех их хоронит старшина Федот Евграфович Басков и казнит себя за то, что не уберег девчонок. «Положил ведь я вас, всех пятерых положил, а за что? За десяток фрицев? — говорит он. — Пока война — понятно. А потом, когда мир будет? Будет понятно, почему вам умирать приходилось?» Только сейчас, на боевом задании, становится понятно, что старшина Басков — знающий, сметливый, опытный командир, а не «пенек замшелый», как казалось девчонкам. За смерть каждой из них должен отомстить безоружный старшина. Почти голыми руками, в ознобе от полученной раны, он берет в плен фашистских десантников ночью, когда те спят, выставив одного часового. Боясь потерять сознание, он ведет их к своим, и «лишь тогда он сознанию своему оборваться разрешил, когда окликнули их и когда понял он, что навстречу идут свои».

Исполняя обещание, данное смертельно раненной Рите Осяниной, старшина Басков вырастил ее сына. В эпилоге мы видим молодого капитана–ракетчика и старика без руки, которые привезли мраморную плиту, чтобы установить ее на могиле в тех местах, где шли. бои и где зори тихие и чистые, как слезы. Значит, не были напрасными эти жертвы.

Как сказала Рита Осянина:

«Родина ведь не с каналов начинается. Совсем не оттуда. А мы ее защищали. Сначала ее, а уж потом — канал».

Женщина и война — эти понятия несовместимы. Но пришлось во время Великой Отечественной войны и женщине эту ношу принять. Ношу вечно ждущей и не верящей похоронке, живущей ради близкого человека (рассказ «Мир. Восклицательный знак»). Ношу участника войны, пусть не на передовой, но всегда рядом с ней (рассказ «Ветеран»). «Алевтина Ивановна всю войну прошла бойцом банно–прачечного отряда, а попросту говоря — прачкой». Обмундирование, бинты кровавые для перевязок стирали по норме и сверх нормы. Был момент, когда двадцать два часа у корыт простояли и ели тут же, среди щелока и мыла, в едком пару. От кипятка и ядовитого мыла трескалась кожа и сходили ногти, а тяжелые баки, которые приходилось ворочать, инвалидностью грозили. Детей не иметь после войны девчонки боялись, желание остаться женщиной, привлекательной и желанной, сохранялось, несмотря ни на что.

Вот об этом и хотела рассказать ветеран Алевтина Ивановна, когда попросили ее выступить в Доме культуры с трибуны. Дома вспоминала, готовилась, а когда вышла на сцену, то вдруг неожиданно для себя громко и размеренно начала:

«Выполняя свой священный долг, победоносная Советская армия вступала на территории порабощенной Европы…»

Как же так выходит, что казенная речь соответствует моменту, а живые воспоминания оставляются для другого случая?

Константин Дмитриевич Воробьев

К.Д. Воробьев родился в Курской области. Участник войны, ушедший на фронт в составе роты кремлевских курсантов, испытавший ужасы концентрационных лагерей, Воробьев не мог не писать о том, что выпало пережить ему самому и его поколению. Поэтому тема войны, тема истинного патриотизма является главной в его произведениях.

Психологизм, углубленное проникновение во внутренний мир отдельного человека, суровый драматизм и трагизм ситуаций характерны для его прозы.

В 1956 году вышел первый сборник рассказов К. Воробьева «Подснежники». В этом же году он стал членом Союза писателей СССР. В 1961 году были опубликованы его повести «Крик», «Убиты под Москвой», «Мой друг Момич».

«Учебная рота кремлевских курсантов шла на фронт». Так резко, без подготовки, врываясь в сознание читателя, начинает повествование Константин Воробьев в своей повести «Убиты под Москвой». И это конкретное, краткое и ясное начало приковывает внимание и не позволяет закрыть книгу, пока не будет закончено ее чтение.

В ограниченном временном промежутке разворачивается действие повести — всего пять дней из жизни кремлевских курсантов, молодых, энергичных парней. Каждого из них в первые дни переполняет чувство радости и ожидания чего–то неизвестного, но неизбежно героического.

Что такое война для мальчишек, только вчера надевших военную форму и сейчас идущих на фронт, на границу мира и войны, жизни и смерти, детства и подвига? Каждый думает о том, что такое подвиг — броситься на врага с самозарядными винтовками, гранатами и бутылками с бензином в необъятном пламени мальчишеского патриотизма — и враг разбит. Бой представляется им «полевыми танко–инженерными занятиями в училище». Но за всем этим, вместо «привычной, размеренно скучной жизни с четкой выправкой тела и слова» — война, за ней — подвиг или смерть.

Первый же бой показывает «невероятную явь войны» не только курсантам, но и ведущим их в бой командирам. Здесь и первые убитые товарищи, и первый страх перед смертью, и первое отвращение к ней… Через все это проходит и главный герой повести Алексей Ястребов, только накануне получивший лейтенантское удостоверение. Первый бой выигран. «Да, есть раненые, убитые. А как же иначе? Но бой выигран, и не могло быть по–другому», — так заставляет он себя думать, ощущая мальчишескую радость первой победы.

Но вот и «отвратительный вой приближающихся бомб», «плотная карусель самолетов, встающие и опадающие фонтаны взрывов… смятые каски и поломанные винтовки». Вот настоящее лицо войны, показавшееся перед бойцами, теперь уже навечно оставшимися мальчишками. Сказывается внутренняя неподготовленность к войне не только этих ребят, вчерашних школьников, но и командующего состава, тех людей, на которых равняются и которым стараются подражать курсанты.

Рюмин, командир роты, любимец и идеал курсантов, не смог простить себе тогда уже неизбежной гибели ребят, попавших в окружение. Они не знали о сужающемся кольце немцев, но Рюмин–то знал… А все ли осознавали свои ошибки, как Рюмин, все ли пытались их исправить… или, уже совершив и не имея возможности очистить свою совесть, способны были приставить пистолет к виску? Не все — таков ответ повести. «Патриотизм состоит не в пышных возгласах» генерал–майора Переверзева, который, переодевшись в рядового, позорно бежал, спасая свою жизнь.

Были моменты малодушия и у главного героя Алексея Ястребова. Через все трагические испытания, с которыми столкнула роту война, пришлось пройти и ему — первый бой, первый раз один на один с танком, первый страшный позор: он прячется в воронке, а ведь на него, лейтенанта, должны равняться гибнущие сейчас мальчишки, в том числе й курсант, что прячется вместе с ним.

Но Воробьев не спешит осуждать своего героя, он дает ему возможность исправиться. Алексей начинает судить себя самым жестоким и правдивым судом — судом собственной совести. Только тогда он «почти физически ощутил, как растаяла в нем тень страха перед собственной смертью».

Как страшно переступить через вечный человеческий закон «не убий», даже если тот, кого надо убить, — враг. Враг, несущий с собой зло, ненависть, но главное — смерть.

Таковы реалии войны. Такова страшная правда войны, которой так много на страницах этой маленькой повести.

Александр Исаевич Солженицын

А.И. Солженицын родился в декабре 1918 года в Кисловодске. Его отец происходил из крестьян, а мать была дочерью пастуха, ставшего впоследствии зажиточным хуторянином. После учебы в средней школе Солженицын оканчивает физико–математический факультет университета в Ростове–на–Дону, поступает в Московский институт философии и литературы на заочное отделение. Не окончив двух курсов, уходит на фронт, с 1942 по 1945 год командует батареей, награжден орденами и медалями. В феврале 1945 года в звании капитана арестован из–за обнаруженной в его письме критики Сталина и осужден на восемь лет. Из них почти год проводит на следствии и пересылке, три года — в тюремном НИИ («шарашке») и самых трудных четыре года — на общих работах в политическом Особлаге. Затем определен в Казахстане «на вечное поселение», однако в феврале 1957 года реабилитирован.

Работая школьным учителем в Рязани, создает несколько произведений. После появления в 1962 году рассказа «Один день Ивана Денисовича» принят в Союз писателей СССР. Но последующие произведения вынужден отдавать в самиздат или печатать за рубежом. В 1969 году исключен из Союза писателей СССР, в 1970 году удостоен Нобелевской премии по литературе. В 1974 году в связи с выходом первого тома «Архипелага ГУЛАГ» насильственно изгнан на Запад. До 1976 года жил в Цюрихе, затем перебрался в Соединенные Штаты Америки, жил в штате Вермонт, напоминающем своей природой среднюю полосу России. В 1976 году получил премию Фонда Свободы. В 1989 году ему возвращено гражданство СССР и отменено решение об исключении его из Союза писателей СССР. В мае 1994 года Александр Исаевич Солженицын вернулся на Родину.

Хотя сам писатель и утверждает, что наиболее влекущая его в литературе форма — «полифоническая с точными приметами времени и места действия», из пяти его крупных произведений, как это ни удивительно, романом в полном смысле слова является «В круге первом», а многие другие его произведения — скорее исторические или публицистические исследования, а не художественные произведения (это, однако, нисколько не умаляет их значения для России и мира вообще и для литературы в частности).

Роман «В круге первом» писался тринадцать лет и имеет семь редакций.

Рассказ «Один день Ивана Денисовича» задуман автором, когда он находился на общих работах в особом лагере. «Я таскал носилки с напарником и подумал, как нужно бы описать весь лагерный мир одним днем».

В повести «Раковый корпус» Солженицын выдвинул свою версию сталинизма, красного террора, репрессий.

А.Д. Сахаров, известный ученый, правозащитник, писал о своем соотечественнике: «Особая, исключительная роль Солженицына в духовной истории страны связана с бескомпромиссным, точным и глубоким освещением страданий людей и преступлений режима… Солженицын… является гигантом борьбы за человеческое достоинство в современном трагическом мире».

Чем же притягивает читателя творчество Солженицына? Правдивостью, болью за происходящее, прозорливостью. Писатель, историк, он все время предупреждает: не потеряйтесь в истории; живите не по лжи. Он уверен: «Наперекор всему тяга к общественной жизни, к нравственной жизни не загасла: есть энергия добрых действий.

«Один день Ивана Денисовича» — это литературный дебют А.И. Солженицына. Благодаря авторитетному заступничеству А. Твардовского, главного редактора журнала «Новый мир», а также наступившей «оттепели», рассказ был опубликован.

«Жизненный материал, положенный в основу повести А. Солженицына, необычен в советской литературе. Он несет отзвук тех болезненных. явлений в нашем развитии, связанных с периодом развенчанного, отвергнутого партией культа личности. Но прошлое, каким бы оно ни было, никогда не становится безразличным для настоящего. Залог полного и бесповоротного разрыва со всем тем прошлым, чем оно было омрачено, — в правдивом и мужественном постижении до конца его последствий», — писал А. Твардовский.

Автор рассказа, который иногда называют повестью, описал один день из жизни зэка Ивана Денисовича Шухова. Жизнь показал не со стороны, а изнутри, подробно останавливаясь на мелочах быта людей за колючей проволокой. Время действия — январь 1951 года. Герой повести Иван Денисович до войны жил в маленькой деревушке Темгенево, работал в колхозе, кормил семью — жену и двоих детей. Во время Великой Отечественной войны честно воевал, был ранен, возвратился из медсанбата в часть, попал в плен, бежал из него, скитался по лесам, болотам, добрался до своих. Но его стали обвинять в измене, утверждать, что он выполнял задание немецкой разведки. «Какое же задание — ни Шухов сам не мог придумать, ни следователь. Так и оставили просто — задание». На восемь лет каторги в Усть—Ижиме и Особлаге осудили заключенного Щ-854 — таково имя Шухова в лагере. Первоначально рассказ и назывался «Щ-854. Один день одного зэка».

Что же происходит в этот описываемый день, который заключенный определяет как «почти счастливый». Что же в нем «счастливого»? Чувствуя недомогание, Шухов задержался при подъеме, но в карцер не попал; бригаду не выгнали на мороз натягивать проволоку, в обед удалось «закосить» кашу; бригадир отметил работу, и пять дней бригада будет «сыта»; припрятал кусок ножовки и при «шмоне» не попался; подработал вечером, получив за это немного харчей; купил хорошего табачку; чувствуя недомогание, не заболел. Таков, казалось бы, совсем не страшный день. (нет выстрелов, никого не убили…). Но! Конвоиры всегда готовы убить; мороз такой, что немощные (голод тоже убивает) люди могут умереть, имен нет — только номера, словно и не люди это. И везде — колючая проволока. А еще есть карцер, в котором просидеть десять дней, значит, получить верную болезнь, а просидеть пятнадцать дней — смерть. Такова жизнь (жизнь ли это?) за колючей проволокой. Иван Денисович живет, научился жить здесь, где нет жизни. Не поддавшись процессу расчеловечивания (неизбежному, казалось бы) в лагере, Шухов остался человеком. Что помогло ему? Вроде бы живет Шухов одним днем, но нет, думает о следующем дне, прикидывает, как его прожить, не уверен, что выйдет на волю, а живет так, словно уверен. Не задает себе «проклятых вопросов». Лишь однажды спросил: «А за что я сел? За то, что в 41‑м к войне не приготовились, за это? А я при чем?» Живет Шухов так, как живет природный, естественный человек, не предаваясь размышлениям, не анализируя, а признавая прежде всего непосредственную жизнь, существование как процесс (еда, сон, работа). Бригада заменила ему семью. Спасает Шухова труд. Он не привык плохо работать, не может, душа не велит. Шухов ощущает в работе (а работает он здесь так же добросовестно, как на воле) радость труженика, мастера. Обо всем он забывает во. время работы — так увлечен делом: «И как вымело все мысли из головы. Ни о чем Шухов сейчас не вспоминал и не заботился, а только думал — как ему колена трубные составить и вывести, чтоб не дымило». Труд для него — жизнь. С крестьянской бережливостью припрятывает он свой мастерок — «большое дело для каменщика, если он по руке и легок». Солженицын рисует своего героя прежде всего человеком, который не может себе «допустить есть в шапке», помогает Цезарю, заключенному, бывшему кинорежиссеру, и никогда не будет долизывать тарелки, не будет «шестеркой». Рассудительный, обстоятельный, цепкий, предусмотрительный, он все подмечает, видит, понимает, что «качать права» в лагере бессмысленно, живет по старому мужицкому правилу: на Бога надейся, а сам не плошай!

Рядом с ним такие же осужденные, брошенные за колючую проволоку; власть делала все, чтобы подавить в них личность. Это и капитан второго ранга Буйновский, и Сенька Клевшин, совершивший побег из Бухенвальда, и латыш Кильдигс, и помощник бригадира Павно, и сам бригадир Тюрин. Им так же, как и Ивану Денисовичу, присуще умение жить, не роняя себя.

Иван Денисович Шухов верит в конечную справедливость, надеясь на ее торжество, ощущая в себе необъяснимую любовь к самой жизни. Все это подсознательно живет в нем: «Сейчас ни на что Шухов не в обиде, ни что срок долгий, ни что воскресенья опять не будет. Сейчас он думает: «Переживем! Переживем все, Бог даст — кончится!»

Один день героя Солженицына, пробежавший перед глазами читателя, разрастается до пределов целой человеческой жизни, до масштаба народной судьбы, до символа целой эпохи в истории России. В небольшом повествовательном пределе Солженицын раскрыл мир людей, несущих в себе трагический отсвет эпохи, мир со множеством оттенков отношений, выходящих за рамки «лагерной темы».