Я - Роран. Книга 1

Глава 16

Внутри меня царила тишина. Я будто потерял связь с тем пространством, в котором находился секунду назад. Все это произошло в миг, поэтому для внешнего мира я лишь моргнул. Передо мной раскрылась бесконечная пустота с небольшим зеленым сгустком энергии, своей формой немного напоминающим моего старого наставника.

«Мастер…» — повторил я.

Энергия в форме старика наконец встрепенулась. Десяток лет тот сидел будто в клетке, которую создал я. Старик сталоглядываться в поисках источника звука, если мои мысли вообще можно было назвать звуком, но никак не мог определить, кто его зовет.

«Это я…» — продолжал я попытки вывести старика на разговор.

— Йокогами… — внезапно послышалось из глубин сознания. Он все же вышел на связь, но от него так и сочились злоба и ярость, которые со временем всё-таки сильно остыли. — Какты смеешь обращаться ко мне, мерзавец? После всего, что сделал…

Злость в нем была вполне обоснованной. Наш последний разговор произошел за день до того, как я решил отомстить.

Это была полночь. Я, некогда узнавший о способности перемещения души в мирах, ворвался к ничего не подозревающему мастеру Хоширо. Тот мало спал, так как основное время проводил за изучением и развитием навыков алхимии. Его исследования сделали его одним из величайших алхимиков его клана и всей страны. Но никакие материальные блага его не волновали. О думал о благе мира, так как циклы бесконечных войн и разрушений, по его мнению, вели к краху всей цивилизации.

Я же был тем учеником, над которым контроль был потерян. Неделю я разрабатывал план по убийству родного брата и сделал вывод, что без знаний истинного созидателя, все мои попытки обернутся крахом. Можно ли было назвать меня обезумевшим? Думаю, да.

— Мне нужна ваша помощь… — тихо прошептал я, стоя в просторном помещении, в центре которого в привычной позе лотоса с закрытыми глазами сидел старый алхимик.

— Йокагами… — прошептал тот, распахнув глаза. — Во всем произошедшем ты должен винить лишь себя, сынок…

— Он убил их! — крикнул я, оскалившись. — Расстрелял как собак!

— Он лишь был на задании… — спокойно сказал тот. — Твоя страна убила их, не брат… твой клан зашел слишком далеко…

— Они же дети, мастер! — взревел я, с подрагивающим подбородком. — Мои дети!

— Пойми, что насилием ты ничего не изменишь… — продолжал тот говорить как ни в чем не бывало. — Этот мир погряз в насилии, ты станешь лишь тем, кто продолжит цикл разрушений, Йокогами…

— Пусть так… — я вытер слезы с подбородка. — Во мне не осталось ничего живого… — в моих руках возни самурайский клинок, состоящий из маны. Надо мной стал возникать мощный торс скелета, который вдвое превосходил меня в размерах. Его черные кости обволакивала мана. Я был полностью неприступен от внешних ударов благодаря ребрам, состоящим из маны.

— Значит, ты все же узнал о той печати… — спокойно сказал старик, приподнимаясь на ноги и вырисовывая что-то на своей руке собственной кровью из пальца, который прикусил зубами. — Заточить себя я тебе не позволю… тебе стоит погибнуть, дабы прервать продолжающийся цикл бесконечных разрушений…

«Мне нужна ваша помощь…» — сказал я мысленно в абсолютно том же тоне, как и сделал это несколько лет назад.

Сгусток энергии старика будто встал на ноги и подошел к моему сознанию вплотную. Тела у меня не было, я был всем, но в то же время и ничем. Но старик шел так, будто четко слышал, откуда идет мой голос. Точнее, голос моего разума.

— В последний раз, когда ты произнес мне эту фразу, меня настигла смерть… — энергия в форме старика стала гораздо ярче. Старик явно был обозлен на меня за содеянное.

«Вы до сих пор злитесь на меня?»

— Ах ты щенок, ты сначала вырвал мое сердце, в затем запечатал часть меня в свое гребаное сознание и держишь тут на протяжении долгих лет! — некогда спокойный и сдержанный старик стал злиться, как никогда. Вывести его было крайне сложно, но у меня это получилось. — А сейчас спрашиваешь, злюсь ли я на тебя?

«Вы знаете, почему я это сделал… да и без подобного уровня алхимика я бы не смог перенестись в параллельный мир…»

— Ты обезумел, вот почему ты это сделал, Йокогами! — со злостью пророкотал голос старика. — Твоя утрата былапоистине велика, но ту боль, которую ты причинил остальным с целью отомстить, была несоизмерима! Ты не был в праве распоряжаться их жизнями! Ты демон воплоти…

«Что вы знаете о боли, которую я тогда испытал, мастер? Я потерял самое дорогое, что у меня было. Придя домой в тот вечер, вместо радостных криков и бесконечных вопросов я услышал звук биения своего сердца. Вместо бегущих по дому детей я застал их мертвые тела. Вы не в праве судить меня, ведь даже уничтожение всего мира не сравнилось бы с моей утратой…»

— Ты неисправим, Йокогами… — вздохнул тот. — Будто огромнейшая глыба, с которой невозможно совладать. Твое могущество вышло за пределы. Даже великое искусство алхимии меркло перед твоей яростью… я показал тебе печать заточения внутри себя, а ты использовал ее на мне…

«Славный вышел бой…»

— Ха! Будь я лет на сорок моложе, от тебя бы не осталось и следа, сопляк… — хмыкнул старый. — Алхимия стоит слишком дорого, когда речь идет о битве с такими, как ты и твой брат…

«Позволь спасти девчушку, она стала слишком дорога для меня…»

— Какую цену ты готов отдать за нее? — тот успокоился, говорил так же, как и пятнадцать лет назад. Ярость и злостьтут же испарились. — Да и знаешь ты ее меньше недели…

«В прошлый раз ты забрал три пальца…»

— Ха! Да как ты вообще можешь сравнивать свое тело с телом этого наркомана? — рассмеялся тот. — Меня удивляет твоя наивность, сынок…

«В прошлый раз задача была чуть сложнее…»

— О да… — согласился Хоширо. — Шесть десятков элитных бойцов… ты был зверем, выпущенным из клетки, но даже если так… мне как минимум придется отнять твою руку… но не стоит переоценивать заслуги алхимии. Твоя прежняя версия была на многое способна…

«Я готов…»

— Готов лишиться руки ради какой-то девчонки не из твоего мира? — удивился он.

«Я больше не собираюсь терять ее… эта девочка… она похожа на Мэри…» — чувство страха за Азуми все больше переполняло меня с каждым следующим днем знакомства с ней.

— Убьешь их? — рот старика, состоящий из сгустка энергии, расползся в улыбке. — Старый Йокогами вернулся?

«Нет… Не на глазах у Азуми…»

— Значит, не будь ее рядом…

«Не оставил бы от них и мокрого места…»

— Рад видеть, что себе ты не изменил…

«Вы сами меня этому научили…»

— Если ты хочешь понять алхимию глубже…

«То стоит твердо знать про вечный выбор между добром и злом…» — продолжил я фразу, сказанную им пятнадцать лет тому назад.

— Между созиданием и разрушением… — добавил тот, принявшись медленно вырисовывать второй узор на моем сознании. Первой была моя печать, которая держала его сущность внутри меня. — У тебя пятнадцать минут, Йокогами… после этого печать исчезнет, забрав свою цену…

«Годится…»

Стоило отметить, что алхимик был обязан достичь высочайшего уровня развития личности, чтобы позволить себе видеть процессы без искажений. То бишь не путать добро со злом, а созидание с разрушением.

Мастер с рождения был олицетворением добра, я же смог применить алхимию только после того, как осознал и принял тот досадный факт, что всегда являлся злом воплоти. Но не тем злом, которое часто путают с грязью, бесчинством и развратом. Истинное зло в своем чистом виде является гораздо более глубоким и высоким уровнем развития личности. Но только вот мастер об этом узнал слишком поздно.

В школе вся официальная часть была окончена. Представители кланов разъезжались по домам, оставляя своих детей, ведь те не собирались пропускать самое интересное — школьную дискотеку.

Окончательно распрощавшись с родителями, Манабу с остальными фаворитами стояли на мокрой темной улице. Парень, отпрянув от губ Юки, наконец подозвал к себе остальных фаворитов. Те спешно подошли к нему, ожидая услышать то, о чем они думали еще перед тем, как Роран выбежал из зала.

— Охранники сказали, что из школы сначала выбежали его брат, держащий за руку его сестру, и блондинка, а за ними последовал наш отброс… — спешно рассказывал Манабу. — Не знаю, что произошло, но Роран точно не убежал бы далеко, он ведь и не в той стороне живет вовсе… Думаю, он где-то сидит и трясется от страха.

— А если убежал все-таки? — посмотрела на него игриво Юки.

— Вернемся в школу и оторвемся по полной! — вскинул тот руками. — Ну а завтра придумаем для него что-нибудь поинтереснее, чем классическое избиение…

— Учителя не должны потерять нас из виду… — буркнул Кенджи. — Мне еще экзамены им сдавать…

— Ой, да все будет нормально! — Манабу хлопнул по плечу худого парня. — Ты же понимаешь, что Роран никак не вписывается в наш круг. Он нытик и отброс, который только портит нашу репутацию…

— В последнее время… — задумалась Кента. — Он немного другим стал, кажется…

— Бред… — хмыкнула Юки. — Притворяется, чтобы мы перестали издеваться над ним. Да и то, что он Масашипобил, ничего не значит. Парень и в прошлом году проиграл…

— Короче, надо показать парню, что ему не рады… — остановил споры Манабу. — Он сам убежит, поджав хвост…

— Хороший план, дружище! — поддержал его двухметровый Кэзуки. — Заставим его сняться с межшкольных и свалить отсюда как можно дальше…

— Ладно, за мной… — побежал за ограждения Манабу. — Мне сказали, что он туда побежал…

Кучка из восьми фаворитов бросилась за Рораном. Остальные же студенты и учителя остались в школе, так как настоящая вечеринка только начиналась.

Я снова распахнул глаза. Передо мной открылась та же картина: мокрый асфальт, отражающий блики одного единственного фонаря. Лысый амбал, державший мои волосы, заставлял смотреть, как дюжина амбалов буквально рвут новенькое платье плачущей Азуми, кричащей о помощи и периодически охватывая пощечины.

Мой взгляд ловко скользнул на Эми, которая уже из последних сил пыталась накрыть своим телом сестру, получая новые удары по голой спине.

Рядом без сознания лежал Коджи с окровавленным затылком. Я был уверен, что парень не стал бы вредить своей семье из своих соображений, но ту трусость, ту жалкость я простить не смог. В моих глазах он стал бездушным дешевым торчком, готовым пожертвовать семьей ради личного самосохранения.

— Смотришь? — Шрам тряхнул моей головой. — Эту шлюху ты спас?

Ее тело окончательно обессилело. Здоровяки с легкостью скинули ее с Азуми.

— Это сестра твоя… — прошептал он. — Наслаждайся, Ро…

Итак, для начала стоит объяснить, как действовала наложенная печать, и почему для ее наложения требовалась помощь мастера.

Узор, фактически выжженный на моей душе, открывал полный потенциал тела, расширяя как пропускную способность, так и объем энергии, которая единовременноможет находиться в теле. Но, так как магический сосуд расширялся мгновенно, его износ и эффективность сильно падала, а тело, получая в разы больше маны, буквально сыпалось от перенагрузки. Поэтому, чтобы не умереть от неестественно высокого давления, приходилось следить за тем, чтобы львиная доля маны, поступающей в мое тело, тут же направлялось на восстановительные нужды, что сопровождалось страшной болью.

И все это было бы невозможно без Хоширо по той причине, что высшая алхимия еще сильнее граничила между добром и злом. Подобные печати, направленные на спасение и созидание, а не на разрушение, могли быть созданы лишь таким человеком как мастер. Да и многие печати были давно забыты мной за десяток лет, проведенных в заточении.

Итак, мое тело тут же стало вбирать в себя всю ману, которая выходила из печати. Мои кости буквально стали сыпаться и тут же восстанавливаться по тысяче раз в секунду, мышцы разрывались и срастались заново, а переломы, которые были нанесены, мгновенно восстановились, поддерживаясь маной. Боль была адской, но головокружительные объемы маны во мне стали проситься наружу.

Лысый здоровяк со шрамом на голове с ужасом смотрел на меня, не понимая, что происходит. Из меня выходил пар, а тело нагрелось до сорока пяти градусов. Я смотрел ему в глаза, чем вызывал лишь страх и ужас.

— Просто… дай… им… уйти… — повторил я, медленно вставая на ноги. Говорить было сложно, хотелось орать от боли, съежившись на земле.

— Парни, быстро сюда! — тот сделал шаг назад. Девочек отпустили.

Азуми тут же рванула к блондинке, накрыв ее изорванной одеждой и обняв, пытаясь привести девушку в чувства.

— Ты еще не понял, щенок?! — взревел татуированный из-за спины и попытался воткнуть в меня нож, но тот будто ударился о каменную глыбу.

Резким движением я перехватил его кисть и сжал таким образом, что она глухо хрустнула и неестественно обвисла. Нож свалился на асфальт.

— А-а-а-а! — заверещал тот, схватившись за запястье, и тут же получил мощный удар снизу по челюсти. Его тело бессильно попятилось назад, но я, не позволив ему отойти, ловко схватил за другую руку, притянул к себе и лбом пробил по центральной области его груди.

— Гха-а-а! — вырвалось из татуированного. Кровь тут же потекла изо рта. Он свалился на колени. Я тут же присел на корты и посмотрел в его полные ужаса глаза.

— Убил бы… — прошептал я и легко толкнул его голову. Тот шлепнулся на мокрый асфальт, издавая глухие хрипы и стоны.

Остальные будто застыли на своих местах, держа палки наготове. Я встал на ноги и медленно подошел Шраму, встав вплотную.

— Убил бы… — в очередной раз прошептал я.

— Ах ты щенок! — взревел Шрам, отскочив назад. — Парни, не позволяйте ему запугивать! Это самый обычный торчок! Он один, мать вашу!

Очередной усиленный маной удар увесистой клюшкой пришелся мне по затылку, но та с треском разломилась, не нанеся мне особого ущерба. Я лишь поморщился и развернул голову в сторону обидчика.

— Мочи торчка! — взревел Шрам и бросился на меня всем телом. Остальные присоединились, пытаясь связать и продолжая наносить удары битами.

Отдернув с легкостью связанную руку, я, согнув ее в локте, пробил одному из обидчиков по корпусу, переломав кучу его прочных ребер. Второму пробил ладонью в лоб, откинув амбала на три метра.

Остальные лишь продолжали наносить бессмысленные удары, пока окончательно не разломали все свои биты и клюшки.

Четвертому я разломал ногу прямым ударом с ноги. Каждое мое движение сопровождалось хрустом переломанных костей врагов. Наконец, избавившись от девяти из них, я заметил, что новых ударов не поступает. Оставшиеся целыми бандиты пятились назад, боясь дотронуться до меня.

Ненависть переполняла, я хотел разорвать глотку каждого, но сдерживался со всех сил. Нельзя было убивать, поэтому каждый удар старался наносить осторожно.

— Ладно, стой, Роран! — вскинул ладонями Шрам. — Хватит…

— Убирайтесь… — процедил я, не удостоив их взглядом, и пошаркал в сторону сестры. С момента нанесения печати прошло около десяти минут, поэтому я уже не чувствовал кисти правой руки.

Амбалы спешно побежали к лежащим с переломанными конечностями «друзьям» и потащили их в пикапы. Шоджи они бережно вернули мне, извинившись и обмолвившись, что больше никогда не свяжутся со мной.

— Ты как? — прошептал я, убрав кудри Азуми за ушко «живой» рукой. — Сильно испугалась?

— Коджи очень плохой брат… — всхлипнула та, подрагивая и держа Эми за лицо. — Он меня обманул…

«Даже после всего думает о Коджи… да что с этой девочкой не так?»

— Прости, что оставил тебя в зале одну… — прохрипел я. — Такого больше не повторится…

— Тебе тоже было больно, Рорик? — внезапно спросила та, взяв меня за ладонь. — Они очень больно бьют…

— Да, они сильные бандиты… — хмыкнул я с горечью в глазах. Тело мое продолжало рассыпаться и собираться вновь, но взгляд нетронутой девочки затуплял все физические ощущения. Душа моя была спокойна.

— Ей надо в больницу, Рорик… — взгляд Азуми скользнул на блондинку. — Ее сильно ударили по головке…

— Я потерял телефон где-то… — пожал я плечами.

— Не бойся, братик, я ведь с тобой… — хмыкнула та, набрав незнакомый мне номер. — Раньше я часто им звонила, когда ты…

— Не говори этого, — сжал я ее ладошку. — Забудь о том времени… и больше никогда не думай о прошлом, слышишь?

— Угу… — кивнула та. — Прости…

Внезапно сзади послышались шаги по мокрому асфальту. В нашу сторону бежало около десяти человек. Развернувшись в сторону звука, я опешил. Там стояла кучка школьников, которые некогда разделяли со мной сцену «фаворитов».

— Кого я ви-ижу… — протянул Манабу. — Роран, вот чувствовал я, что убежишь, поджав хвост!

— Зачем они пришли сюда? — прошептала Азуми, поглядывая на них. — Они тоже хотят тебя убить?

— Да нет, дуреха, что ты… — улыбнулся я, глядя ей в глаза. — Это мои друзья, мы всегда так играем. Вас они не тронут…

— Ну ладно… — пожала та плечами.

Я встал на ноги и пошаркал к «коллегам», ощущая, что мне осталось около пяти минут, так как левую руку ниже локтя я уже не чувствовал. И управлять ей не мог.

— Роран, ну что же ты не дождался, пока мы тебя в школе не схватим?! — вскинул руками Манабу. — Зачем же бежать так далеко? Кстати, а кто это там у машин стоит. Ты что, нанял бандитов? — хмыкнул он.

—