Я - Роран. Книга 1

Глава 4

Спустя десять минут в помещении сидело пять человек. Я и еще четверо учителей, с презрением и безразличием разглядывающих мою мешковатую грязную форму и бледное худое лицо, кричащее о том, что я связался с плохой компанией.

Учитель, который записал меня в список отчислений, вместе с ещë одним преподавателем сидели рядом с директрисой. Остальные, взяв в руки листочки, расселись на диване. Я же стоял около выхода лицом к ним, выпрямив спину.

Данная ситуация не приводила меня в ступор. Я чувствовал себя уверенно и спокойно, так как в управлении маной был одним из лучших в военной академии. Да и пострашнее в моей жизни бывали моменты, эта кучка «сверстников» хоть и пыталась казаться устрашающей, меня особо не напрягала.

В академии моего мира основной упор делали на изучение атакующей и обороняющей способностей маны, поэтому для того, чтобы поступить, ученик априори должен был уже с детства выделяться среди сверстников средней и старшей школ.

Но меня всегда больше интересовали различные смеси навыков и энергий, поэтому спустя пару лет меня стали выделять даже преподаватели академии. Я смог в некотором плане связать ману с алхимией, изменив некоторые ее свойства. В молодости я был действительно смышленым парнишкой.

Мне понадобилось абсолютно все время, которое я потратил на изучение алхимии для того, чтобы относительно неплохо овладеть такими навыками, как направление маны на восстановление собственного организма, выведение каких-либо веществ из своей крови и поддерживание жизни исключительно с помощью маны.

Поэтому после того, как я закончил свою академию, меня тут же взяли на работу в элитные войска, а туда приглашали далеко не каждого. Из сотни учеников академии в элитных могло оказаться лишь двое. Да, я был одним из них, талантливым и с детства одаренным парнем.

Школьные знания для меня были чем-то совершенно простым. Это придавало некой уверенности. Да и миры эти сильно схожи. Различия лишь в терминологии.

— Итак, Роран Такано… — начал читать по листочку преподаватель. — Вы утверждаете, что мое отношение к вам, как к ученику второго курса старшей школы, является предвзятым… и что решение по поводу вашего отчисления лишь указывает на мою некомпетентность…

Лицо его было настроено настолько враждебно, что мне даже стало интересно «сразиться» с ним в этой схватке умов и знаний. Перед такими людьми нельзя было показывать робость, так как они готовы сожрать тебя при первом же намеке на неуверенность.

Я действовал решительно.

— Абсолютно верно… — кивнул я с ухмылкой, подогревая интерес сидящих вокруг преподавателей. — Ваше решение по поводу внесения меня в список отчисления предвзято и не обосновано… — мельком взглянул на грудастую директрису, та даже от бумажки оторвалась и стала наблюдать за тем, что ответит учитель. — А мои знания недооценены…

— Хорошо, тогда скажи, Роран, как меня зовут? — посмотрел тот на меня исподлобья.

«Ух ты… Удар под дых…»

— Мне кажется, ваше имя не относится к тому, что вы называете энергией Сито… — парировал я неуверенно. Признаюсь, тут он меня подловил.

— Этот вопрос абсолютно точно отражает ваше отношение к моему предмету, Роран Такано! — вены на лбу мужчины взбухли, лицо покраснело от напряжения. — За год вы ни разу не удостоились посетить мои занятия и думаете, что способны выйти сухим из воды! Вам не кажется, что это уже может служить веским поводом вышвырнуть тебя за ворота школы, щенок?

— Атсуши… — осторожно положив ладонь на плечо мужчины, сказала директриса. — Не злись, просто задай ему пару вопросов… ты же знаешь, что все мы на твоей стороне. Подобные комиссии лишь формальность…

«Формальность, значит…»

— Хорошо, Мари… — кивнул тот, отдышавшись.

— Можно я начну? — приподнял руку учитель, сидящий на диване.

— Нет, Сора, пускай начнет Атсуши… — выставила ладонь директриса.

Атсуши стал перебирать листочками и вчитываться в то, что на нем было напечатано. Остановившись на третьем листочке, он надел очки, прочитал что-то и сказал:

— В руках я держу список вопросов с экзамена. Если ты не ответишь на самые простые из них, тебя держать дальше в этой школе смысла не будет…

— Хорошо… — кивнул я уверенно. — Я согласен с вами…

Атсуши немного расслабил галстук, расстегнул верхнюю пуговицу белой рубашки и зачитал:

— Итак, в каком возрасте люди приобретают первые объемы энергии Сито?

— С рождения, сэр… — пожал я плечами. Преподаватели, сидящие вокруг меня, переглянулись. — Она в любом случае есть, вопрос лишь в объеме энергии, которое способно содержать в себе тело человека…

«Ну, в моем мире это было так, по крайней мере…»

— Ладно, ты прав… — нахмурился он. — Что ты знаешь о первой ступени контроля энергии? В чем ее отличие от других ступеней?

В моем мире ступеней не выделяли, но я примерно догадывался, о чем идет речь. Для некоторых приемов нужна была особая концентрация маны, ими овладевали далеко не все. Я сам ими относительно недавно овладел… Лет двенадцать назад.

— Я полагаю, — начал я. — Что первая ступень включает в себя самые тривиальные умения, такие как усиление, укрепление и ускорение частей тела и органов чувств. Отличается она относительно небольшим объемом ма… энергии Сито для использования и не требует особой подготовки.

— Какие способы восстановления энергии Сито вы знаете, Роран? — спросил тот, кто сидел на диване.

— Медитация, сон и взятие взаймы у собственного организма… — повернувшись к нему, произнес я.

— Он прав… — посмотрела на директора очкастая женщина с большим тазом. — Для парня, которого вы хотите отчислить, он знает предмет достаточно хорошо…

— Нет, он явно подготовился к опросу, — разозлился Атсуши. — Для того, чтобы быть моим учеником, мало знать ответы на вопросы, важно уметь использовать ее на практике. В течение года мы с учениками развивали первую ступень. Ты фактически не сможешь ею пользоваться, так как не прошел курс обучения…

— Что нужно сделать? — перебил я его не менее уверенно. — Мне действительно важно остаться в вашей школе, поэтому я постараюсь…

— Хорошо… — встал со стула Атсуши. Учитель выглядел очень большим из-за широких плеч и мощных рук. — Продемонстрируй нам первую ступень, усилив собственный удар…

Усилиться так, чтобы это было заметно другим, я бы не смог с тем объемом маны, которая была в моем теле, но позволить себя отчислить я тоже не мог… Пришлось взять немного жизненной энергии, окатив себя волной усталости.

Люди, сидящие вокруг, поморщились от увиденного. Мое и без того худое бледное лицо стало выглядеть еще хуже, а позвоночник, державшийся некогда ровно, сгорбился. Руки и ноги тоже стали еще тоньше, а вены на тыльной стороне ладони взбухли и посинели.

Директриса, достав из шкафа довольно толстую металлическую пластину, поставила ее на две железные опоры. Та была исцарапана, на ней даже виднелось что-то похожее на следы удара, но это можно было сделать и без маны. Учителям нужен был явный признак того, что я способен управлять маной.

Дошаркав до пластины, я сконцентрировав ману в ладони, довольно-таки вяло ударил по пластине, к счастью, согнув ее градусов на тридцать. Та с визгом свалилась с опор на пол, заострив на себе удивленные взгляды учителей.

Атсуши удивленно вздернул брови, переводя взгляд от согнутой пластины до меня, а затем на свой листочек. Этот удар истратил всю мою ману, но заметив удивленные взгляды, я невольно улыбнулся.

— Роран… — начала директриса. — Ты опаздываешь на урок истории, скажи учителю, что тебя задержала я…

— А как же комиссия? — удивился я.

— Ты допущен до экзамена, отчислять тебя пока не будем… — посмотрев на меня исподлобья, сказала та. — И прошу тебя больше не пропускать занятия контроля энергией Сито, а на сегодня ты свободен…

Эта новость была словно бальзамом на душу. Школа была отличным местом для того, чтобы суметь полностью адаптироваться к новому телу, миру и жизни. Ведь будущего я не знал, и не знал, когда именно мне удастся вернуться обратно. Мысли о прошлом мире все больше заменялись размышлениями о том, что происходили со мной сейчас, и это будоражило еще сильнее.

«Неужели, это все реально?»

Поклонившись комиссии, я вышел в общий коридор и тяжело выдохнул, опершись на колени. Сил идти не было, а подъëм на пятый этаж вовсе стало большим испытанием для меня. Схватившись обеими руками за ограждение, я буквально пополз наверх, осыпая оскорблениями того додика, в чьем теле я оказался.

Блондинка, которую некогда спас незнакомый худощавый парень, держала в руках старый потрепанный мобильник, случайно найденный в его куртке. Молодая подружка, с которой та снимала одну квартиру на двоих, наливала горячий чай.

Подруга была младше ее на три года, но выглядела далеко не как ребенок. В восемнадцать лет она обладала потрясающим подтянутым телом. Грудью своей старшей подруге она тоже практически не уступала. Темные рыжие волосы свисали по локоть, а голубые глаза особенно сочетались с ее цветом волос.

— Тебе не стоило пропускать занятия ради меня… — скромно пробурчала блондинка. — Со мной ведь все в порядке…

— Нет, Эми, для любой девушки подобное зверство — большой удар по психике… — разлив горячую воду по небольшим стаканчикам, сказала та. — Расскажи мне, что это был за парень?

Про ситуацию с изнасилованием в подворотне блондинка все рассказала сразу же, как друг привез ее домой. Но было поздно, поэтому подробностей та не выложила, хоть и помнила все настолько хорошо, что могла в деталях вспомнить каждую мелочь.

Вопрос о парне немного смутил Эми, потому что парень, который помог ей в ту ночь, мягко говоря, не напоминал того принца из романтических историй, в которого влюблялись девушки после подобных поступков. Конечно, блондинка была уверена, что внешность не главное, но заставить свое сердце она не могла.

Но все же врать тоже не следовала, поэтому она решила говорить так, как было на самом деле.

— Ну, он был… такой… — пытаясь смягчить описание, мямлила Эми. — Страшно худой, бледный…

— Ого…

— У него был огромный фингал под глазом, а еще зубы были все в крови… — неуверенно продолжала Эми. — Такой противный, ущербный и жуткий тип… даже не знаю, как описать его, Юки, он выглядел как… наркоман какой-то…

Не сдержавшись, рыжая подруга внезапно расхохоталась на всю квартиру, схватившись за живот. Отсмеявшись около минуты, та вытерла слезинку и посмотрела на Эми.

— Я так понимаю, номерок своему спасителю ты не оставляла? — подняв игриво бровь, спросила Юки.

— Нет, я лишь спросила его имя… из вежливости… он все-таки меня спас… — смутилась Эми. — Он сказал, что его зовут Роран…

— Роран?! — возмутилась рыжая. — Роран Такано?! Такой высокий, худой и немного горбатый?

— Да-да… — кивнула Эми. — Еще очень вонючий и бледный… с жиденькой нелепой бородкой… — блондинку перекосило.

— Этот додик в жизни никого не спас бы… — удивилась рыжая. — Его в школе все называют ссыкунишкой конченным и бьют чуть ли не каждый день…

— Но он был таким… — задумалась блондинка. — Мужественным… если бы не его внешность, то…

— Возможно, мы говорим о разных людях… — пожала плечами подруга, попивая чай. — Мой одноклассник тот еще чмошник…

— Ну, наверное… — хмыкнула Эми, поднося кружку к пухлым губкам.

Наконец, добравшись до аудитории, я открыл дверь кабинета истории, вошел в нее и встал. Внимание абсолютно каждого ученика обратилось на мою персону. Заметив взгляды, я тут же вспомнил о том, что этот ушлепок два месяца в школе не появлялся.

— Ну, здравствуй, Роран… — посмотрел на меня преподаватель. — По моим сведениям, ты, кажется, был отчислен… или я не прав?

Гул, смешанный с издевательским смехом, разнесся по аудитории. Подростки стали бурно перешептываться, бросая на меня презрительные взгляды. Меня это не интересовало, я лишь взглядом искал Шоджи, который, кажется, был другом.

— Я был у директора, сэр… — тихо сказал я. — Она попросила передать, чтобы вы позволили мне посетить урок… можете сами уточнить…

Тот удивленно поднял бровь и неуверенно пробурчал:

— Ладно, садись…

Пошаркав через парты, я решил мельком оценить ситуацию. Порядка двадцати пяти человек сидели на партах с ручками и тетрадями. Мой «друг» сидел на самой последней парте, поэтому пришлось пройти мимо всех пяти рядов, заставив всех почувствовать ту вонь, которая исходила от меня.

«Как же стыдно…»

Мне казалось, что я немного покраснел от смущения. Молодое сердце колотилось то ли от неловкости, то ли от того, что я в таком большом скоплении людей лет десять не находился. Все было ново, странно и непривычно, но жутко увлекательно.

Звуки насмешливых подколов были слышны по всему кабинету. Кто-то из учеников закрывал нос, а «крутые парни» и вовсе сдерживали себя, чтобы не бросить в меня что-нибудь.

— О, чмошник снова явился… — тихо буркнул паренек, сидящий справа.

— Видимо, в прошлый раз мы ему непонятно объяснили, что лучше сюда ему не соваться… — ответил ему другой.

— Ох, как же он воняет… — закрыла нос девочка с первых парт.

— Я слышал, он сторчался…

— Ох… зря он сюда явился, — хихикнул кто-то издалека.

Шоджи сидел с полненькой девочкой, не менее карикатурной, чем он сам. Оба махали мне, сдвигаясь и освобождая место. Я, приняв это за дружный тон, тут же приземлился между ними, выдохнув с облегчением. Так или иначе, наличие союзников в кругу людей, которые тебя ненавидят и презирают, было очень важным аспектом в жизни не только подростков, но и довольно взрослых людей.

— Тихо! — рявкнул учитель, разозлившись. Все тут же замолчали, отвернувшись в сторону доски. — Продолжаем занятие!

На меня продолжали бросать взгляды какие-то парни с одинаковыми прическами, но мне было не до них. Единственное, что смущало — повышенное внимание к человеку, который огромное количество времени кроме тюремщика никого не видел.

Я не стал смотреть на них. Лишь достал изорванный листочек и потрескавшуюся ручку. Стал записывать.

— Пс-с, Роран… — прошептала девочка. — Ты в-выглядишь… н-не очень…

— Да, я знаю, периодически смотрюсь в зеркало… — прошептал я в ответ.

— Ее имя ты тоже не помнишь? — наклонился к нам Шоджи.

— Нет…

— Я М-мика… — скромно призналась та. — Твоя подруга с первого года в старшей школе…

— Ясно…

Учитель, закончив расписывать даты на доске, снова повернулся к нам, взяв в руки лазерную указку и включив презентацию.

— Итак, на чем мы остановились? — задумался седой мужчина с узкими глазами. — Ах, да… клан Суккубо — самый могущественный клан Японии прошлого столетия… сейчас члены клана имеют несколько крупных предприятий, без которых наша страна бы не расцвела. Кто мне назовет имя главы клана Суккубо и даты рождения и смерти? — стал он оглядывать всех учеников. — Ну?

Внезапно Мика вскинула руку. Учитель кивнул, и она тут же вскочила на ноги.

— Шиджеру Суккубо, с-сэр, д-даты жизни: с т-тысяча восемьсот девяностого по т-тысяча девятьсот пятид-десятого. Он прожил р-ровно…

— Спасибо, садись, Мика… — перебил учитель, с безразличием махнув рукой.

Я быстро записал даты, вспоминая, какой сейчас год.

«Кажется, нас даже учителя презирают…» — раздосадовался я.

Пока учитель продолжал вести урок, я мельком заметил, как Шоджи записал на кусочке тетрадного листа что-то вроде «Я люблю тебя, пойдешь со мной на дискотеку?». Сначала я хмыкнул, подумав на Мику, так как, по моему мнению, они бы неплохо смотрелись, но этот жирный девственник попросил передать это красивой девочке, которая сидела через ряд впереди нас.

Получив письмо, та лишь посмотрела в нашу сторону, поморщилась, скомкала письмо и выбросила Шоджи в лицо. Тот тут же погрустнел.

Я, наблюдая за этим, невольно рассмеялся, прикрыв рот, дабы не привлечь внимания.

— Ладно, Шоджи, не расстраивайся… — прошептал я, улыбаясь.

— Она меня совсем всерьез не воспринимает… — склонил тот голову. — А я ведь ее так люблю…

— Я так понимаю, у вас дискотека намечается? — спросил я, глядя в его сжатый кулак, держащий скомканный листочек.

— Да, через неделю дискотека школьная… в честь дня рождения школы, а я даже не знаю, с кем пойти…

— Пригласи Мику… — пожал я плечами. — Не думаю, что она будет против.

— Но ты же раньше меня ее пригласил! — возмутился тот чуть громче нужного и тут же спрятался под затылками одноклассников. — Она даже согласилась…

«Совсем забыл… я же тот еще лошок…»

— Мика… — наклонился я к подруге. — Тебя Шоджи хотел пригласить на дискотеку школьную…

— Н-но ты в-ведь…

— У меня появились срочные дела, иди с ним… — перебил я девочку. Шоджи прямо-таки засветился от любопытства.

— Ну, х-хорошо… — улыбнулась она.

— Спасибо тебе, Роран… — прошептал Шоджи в ухо так, чтобы девочка не услышала.

«Ох… дети…»