Я существую между строк

2 — Проект 0-32

Код: 0-32.

Название: Береговая нить.

Класс секретности: 2-ой класс.

Куратор проекта: доктор Кейсиди Сандерс.

Цель исследования: определить способ разрыва нити (далее — объект 32-3), являющейся связующим звеном между разумным человеком и Береговой тверью, а также феноменом появления [ЗАСЕКРЕЧЕНО] на Берегу [ЗАСЕКРЕЧЕНО] человека. В рамках проекта — [ЗАСЕКРЕЧЕНО] (далее — объект 32-1) и [ДАННЫЕ УДАЛЕНЫ] (далее — объект 32-2).

Объект исследования: размер объекта 32-1 не определен до точных параметров из-за меняющейся структуры и силуэта, изредка проглядывающегося в черных размытых пятнах. Единственный четкий параметр измерения объекта — [ЗАСЕКРЕЧЕНО], составляющий от [ЗАСЕКРЕЧЕНО] до [ЗАСЕКРЕЧЕНО] края [ЗАСЕКРЕЧЕНО] 0,43 м. Объект 32-1 связан с объектом 32-2 объектом 32-3и не может отходить от объекта 32-2 более чем на 634 метра. Связь объектов возникла после [ЗАСЕКРЕЧЕНО] от 21.10.20** года, в следствие [ДАННЫЕ УДАЛЕНЫ] объекта 32-2 с последующим [ДАННЫЕ УДАЛЕНЫ], откуда и был, предположительно, захвачен объект 32-1.

Условия содержания:

Объект 32-1 надлежит содержать в изолированной камере 4х4х3 метра с металлическими стенами толщиной в 0,4 м и смотровым окном из пуленепробиваемого армированного стекла толщиной 0,2 м. Камера оснащена устройствами, регулирующими повышенную влажность — благодаря конденсату на стекле возможно наблюдать прикосновение к стеклу объекта 32-1. Установлена система немедленной ликвидации объекта, активация которой возможна персоналом уровня 2 и выше. Также установлена система сдерживания объекта, благодаря которой объект, несмотря на метафизическую форму, не может появляться в другом месте после возвращения с Берега (см. инцидент 32-1-03).

Объект 32-2 не представляет угрозы для окружающих, предоставлено свободное передвижение по присвоенному уровню доступа, ограниченное [ЗАСЕКРЕЧЕНО] из-за объекта 32-3.

Объект 32-3 невидим для людей, не обладающих ДУМом, также объект не является полностью материальным, что позволяет 32-1 и 32-2 быть изолированными друг от друга. Данный феномен подлежит тщательному изучению и вероятности повышенных мер безопасности для содержания объекта 32-1.

Дополнительные материалы:

— Отчеты о проведенных экспериментах: 219 отчетов (177 текстовых файлов, 102 видео файла, 43 звуковых файла, 32 биологических образца) — архив, не подлежит изменению.

— Отчет об инцидентах: 32-1-01, 32-1-02, 32-1-03 — архив, не подлежит изменению.

— Отчет о первом контакте с 32-2 и 32-1 — архив, не подлежит изменению, доступ по разрешению директора лаборатории.

— Протокол безопасности проекта 0-32 — архив, подлежит изменению по решению куратора проекта или директора лаборатории.

_____________________________________

Чем хорош Берег, так это тишиной. Могильной тишиной, от которой бежали мурашки по коже. Здесь до Кейсиди доходил смысл жизни по ту сторону, что важно, а на что не стоило обращать внимания, из-за каких мелочей люди порой совершали ошибки и ссорились.

Но разногласия с Клиффордом нельзя назвать мелочными. Он боролся за жизнь сына и жены, а ученые хотели спасти мир, либо понять природу Выхода Смерти. Принцип принесения жертвы во имя всеобщего блага, — все зависит от точки зрения. Кейсиди предпочитала смотреть на конфликт со стороны и не вмешиваться, не занимать сторону несчастного солдата, не подчеркивать аморальность экспериментов. Ни о каких этических нормах не шло и разговора, когда дело касалось выживания.

С нормами и порядком Кейсиди вообще хромала на две ноги, постоянно нарушая шестое правило безопасности своего проекта. Она пребывала на Берегу куда чаще, чем хотели директора центра, а также президент Стрэнд. Вне лаборатории, вне системы они не могли наблюдать за ней. Похоже, единственное место, где ее оставят в покое — это смерть.

«А что поделаешь, если вместо снов меня выбрасывает сюда». Об этом девушка старалась не распространяться, хотя многие и так догадывались о природе ее ДУМа.

Но сейчас Кейсиди нуждалась в Береге, где могла вдоволь наораться, попинать камни и обессиленно упасть на твердую землю, в слезах наблюдая за далекими фигурами, бороздящими море и туман. Они ее не слышали, не видели, не обращали внимания. Девушка только догадывалась о природе других Берегов, хотя все опрошенные никогда не упоминали тварей.

Бесформенное нечто, тем не менее, продолжало обхаживать ее Берег. Это «бесформенное нечто» некогда было ее братом, а теперь, обратившись тварью, застряло здесь. Не понятно, что удерживало его, и почему оно не нападало на Кейсиди. Девушка строила догадки, что из-за кровных уз у них с братом один на двоих берег. Она ведь не дала ему сгинуть в глубинах, но вытащить его тоже не удалось. И почему отделение от мертвого тела хиральной тени, происходящее в обычном мире, проявилось на Берегу?

Срань какая-то: сплошные вопросы без ответов.

Подхватив камень, девушка задумчиво покрутила его в руке и, спустя миг сомнений, бросила его тварь. Не отличаясь меткостью, Кейсиди промахнулась, булыжник цокнул о скалы в метре от создания. Ни на что девушка не надеялась, но когда тварь отпрыгнула, дернулась, как от огня на резкий звук, в удивлении замерла. А за удивлением последовало жгучее напряжение.

— Что за срань?

Тварь никогда не реагировала на нее, как бы Кейсиди не шумела, ни пыталась привлечь ее внимание криками, хоть бы что. Она только старалась случайно не налететь на нее, не спровоцировать контакт. Значит, другие раздражители все же оставались опознаваемыми для незваного сожителя.

Сквозь глухую тишину стал пробиваться звон, показавшийся пугающим громом на далеком горизонте. Давно ручалась девушка сменить мелодию будильника, а то искусство Линдеманна ее на этом свете и оставит.

Тем не менее шорох мелкой каменной крошки позади заставил Кейсиди задержаться на лишние секунды. Сердце сжалось от плохого предчувствия, и, медленно обернувшись, девушка увидела знакомый силуэт твари. Скорость перемещения оказалось невероятной, только в этот раз существо уже смотрело не сквозь нее, а будто, наконец, прозрело.

«Вот срань».

Резкий всплеск черноты — последнее, что увидела Кейсиди перед пробуждением. Она не распахнула глаза, не вскочила с кровати, а продолжала неподвижно лежать, парализованная страхом. Спустя долгий миг у нее получилось разлепить веки, и только потом понять, что прошла не одна минута — сраная песня на будильнике уже подходила к концу.

Через силу преодолев парализующий яд, разлившийся по рукам, девушка отключила будильник и в тишине пыталась прийти в себя. Тварь прыгнула на нее, набросилась, как минимум увидела и пошла на контакт. Попытка привлечь внимание обернулась успехом, но стоило ли радоваться?

В предыдущий раз, когда Грегори позвал научный персонал, директор лаборатории настучал Кейсиди по голове и пригрозил вовсе отстранить ее от проекта, несмотря на смягчающую меру «урезать финансирование». Оба понимали, что никто ничего не сделает, поскольку способность прыгать на Берег при пониженной активности сознания никто не мог контролировать, порой и сама Кейсиди. Руководство волновали данные, им хотелось наблюдать все в режиме реального времени, а не исследовать записи. Поэтому они настоятельно рекомендовали девушке воздержаться от путешествий без подключения к системе наблюдения.

Бла-бла.

Но сейчас Кейсиди и сама не прочь узнать, что за чертовщина произошла. Просмотреть бы результаты…

На часах уже половина восьмого, она не успеет полноценно погрузиться в систему и записать показатели путешествия, придется отложить эксперимент на вечер. После того, как закончит работу с Бридж-Бэби.

А работа, мягко говоря, оказалась не сладкой.

Как верно Кейсиди подметила, сколько бы она причесок не меняла, итог один — она без толку теряла по двадцать минут утром, порой радуясь удачному выбору, но чаще бесясь результату.

Все происходило со скрипом заржавевшего механизма: работа над проектом «ББ», встречи с Клиффордом, общие созвоны с президентом, на которых руководитель проекта заверял об успехах и невероятных результатах. Кейсиди же везде видела только крах и руины, ну никак нельзя назвать грандиозным прорывом извлечение плода из полумертвой женщины. Она уставала от одной мысли нахождения рядом с отцом ребенка, от него исходила удручающая энергетика, поэтому, едва узнавая, что он ступил на территорию комплекса, спешила ретироваться.

К сожалению, о ее побегах быстро узнал руководитель — мужик нормальный, но как профессионал просто заноза в заднице, — и напомнил об обязанностях няньки… наблюдателя, ладно. С ребенком, конечно, общаться оказалось куда приятнее — плавает, как огурец в банке, смотрит на тебя гигантскими глазенками и порой пускает пузыри. Идеальный собеседник.

— Да, ББ, с тобой мне комфортнее всего, — как-то подметила Кейсиди, наблюдая за бездумно плавающим крохой. — Показатели у тебя неплохие, у твоей мамы — тоже… для полумертвого существа, конечно. Только бате не говори о моих рассуждениях, мы с ним явно не поладили.

Ребенок не обращал внимания на монолог доктора, что заставило девушку оглянуться через плечо — пустота, никого — и вернуться к планшету, на котором отображались показатели.

— Можно разговаривать сама с собой, никто не заметит подвоха даже. Да, огурец? — Подойдя к капсуле с ББ, Кейсиди постучала пальцем по стеклу, наконец, обратив к себе внимание младенца. — Ты меня вообще понимаешь? Нет… откуда ты должен меня вообще понимать? Ты ж ни слова по-английски не знаешь, по-китайски и на других языках…

Ребенок долгое мгновение наблюдал за девушкой вдумчивым взглядом, что подтолкнуло ее к мысли об установлении контакта, но малыш после сжал кулачки и откинулся на спину.

— Достойный собеседник.

Заглянув в монитор аппарата диагностики, Кейсиди внимательно изучила показатели и остановила взгляд на тонкой нити пульса ребенка. Монотонный звук, ритмичные скачки, светлая полоса. Совокупность этих факторов гипнотизировала, и в какой-то момент девушка осознала, что достаточно долго смотрит в одну точку не в состоянии оторваться. Гипнотическое состояние клонило в сон, усиливало усталость, не позволяя отвернуться.

Бип. Бип. Порог. Порог.

Голова закружилась. На мгновение Кейсиди закрыла глаза, надеясь разорвать зрительный контакт и взбодриться, но едва ее накрыла тьма, она ощутила свободное падение.

Жесткое приземление привело ее в чувство, не прошло и секунды, как девушка сообразила, что оказалась не на полу комнаты диагностики, а на скалистом влажном берегу.

Прижимаясь ладонями к холодному камню, Кейсиди чуть приподнялась на руках и осмотрелась.

— Что за срань? — Она была ошеломлена столь неожиданным перемещением на Берег.

Убедившись, что поблизости никого нет — точнее, твари, которая в последний раз оказала ей не самый теплый прием, — она быстро вскочила на ноги. Все та же знакомая скала, отшлифованная ветром и временем, ни одной живой или мертвой души поблизости. Что тогда выдернуло ее на Берег?

Со стороны моря прогремел гром. За все время путешествий на Ту сторону Кейсиди не припомнила изменения в погодных явлениях, здесь всегда стояла хмурая погода. Но сейчас вдалеке над горизонтом сгустились черные облака, даже сквозь туман были заметны вспышки молний. Но куда сильнее девушку поразила другая вещь: гиганты.

— Какого?.. — Едва не открыв рот от удивления, она задрала голову, наблюдая за тремя темными фигурами, уходящим в облака.

Они подошли ближе, и каждый шаг вызывал сильные волны. Сжав кулаки, чтобы унять дрожь, Кейсиди приблизилась к обрыву и присмотрелась к черным водам, над которыми поднималась бурлящая пена. Шторм приближался, а вместе с ними и береговые монстры, которых что-то манило к ее Берегу.

— Доктор Сан. с… док… Сандерс!

Перед глазами все поплыло, море слилось с небом в черное полотно и резкий толчок назад выдернул Кейсиди с Берега. Яркий электрический свет ударил по глазам, тело ломило так, будто она проспала на холодном полу не пару минут, а несколько часов.

— Доктор Сандерс, вы в порядке?

Неловко приподнявшись на руках, девушка сощурилась и поправила очки, сползшие на кончик носа. Перед ней на коленях стоял Клиффорд Унгер, придерживая ее за плечо — вид у него был не то встревоженный, не то озадаченный.

— Мистер… Унгер? Что?.. Что вы тут делаете?

— Пришел проведать сына и жену, как обычно. И обнаружил вас, лежащую без сознания.

— Что-то вы рано… о, — она взглянула на часы наручного браслета, испытав растерянность, а вместе с ней и испуг. — Уже вечер. Уже вечер…

— Думаю, лучше позвать кого-то…

— Нет, не нужно, я просто переработала, — в попытке поспешно подняться на ноги, девушка лишь подтвердила, что находилась в плохом состоянии: едва не упала на ББ, поэтому пришлось принять помощь Клиффорда. — Так, я стою. Все, можете отпускать. Не упаду.

— Уверены?

— Я же не пьяна.

— А могли быть? — Риторически переспросил мужчина.

— С такой работой удивляюсь, как до сих пор не запила, — покачала головой Кейсиди, потянувшись за лежащим на полу планшетом, но когда она наклонилась, ее повело в сторону.

— Нет, давайте, вы все же присядете.

Трудно спорить с бывшим пехотинцем, да и вряд ли удастся противостоять ему, поэтому, игнорируя задетую гордость, Кейсиди позволила усадить себя в кресло. Она спрятала лицо в ладонях, пытаясь скрыть не то покрасневшие щеки, не то привести себя в чувство.

— Вы точно не хотите, чтобы я кого-то позвал? — Протянув ей планшет, уточнил Клиффорд.

Кейсиди подняла на него уверенный взгляд, в котором все же проскальзывала мольба о том, чтобы ее оставили в покое.

— Если не составит труда, я бы не отказалась от воды, — тем не менее сдалась она, принимая устройство.

Несмотря на неловкость ситуации, Кейсиди не на шутку обеспокоил момент столь внезапного возвращения на Берег. Она хотела проверить показания ББ и некроматери, но в голову лезли совершенно другие вопросы и волнующие выводы. Если в комнату не прибежал встревоженный ее обмороком персонал, то здесь не стояло скрытых камер — только прослушка, — а также ее жизненные показатели оставались в пределах нормы. Но как она провалялась на полу несколько часов, если на Берегу прошло не больше пары минут?

— Вот.

— А? — Резко задрав голову, Кейсиди чуть не ударилась о протянутый ей стакан с водой, который она неуверенно приняла. — Да, спасибо.

Утоляя жажду, она выиграла пару секунд на раздумья, как выбраться из столь неловкой ситуации. Ничего лучше не придумав, она обратила тему к проекту:

— Ваш ребенок в прекрасном состоянии, — бегло посмотрев на показатели, отметила девушка.

— А жена?

Женщина, неподвижно лежавшая в капсуле, более напоминала музейный экспонат, чем функционирующего человека. Ее жизнь поддерживала система жизнеобеспечения, вне камеры она вряд ли протянет дольше трех минут, и Клиффорд, несмотря на теплящуюся надежду, понимал это. В его взгляде стояла боль и злость — даже не столько из-за тяжелого состояния женщины, сколько из-за банального отсутствия возможности прикоснуться к жене.

— Стабильно, — только и могла ответить Кейсиди.

— Хм, — невесело улыбнулся мужчина. — Я всю жизнь провел на поле боя, ближе всего находился к гибели, но в итоге смерть решила забрать мою жену.

— Она еще не мертва.

— С трудом верится, что вы поднимите ее на ноги.

— Так зачем вы сюда пришли?

Вопрос не понравился Клиффорду, но вместо громких слов он перевел выразительный взгляд на ребенка, находящегося в искусственной утробе.

— Понимаю. Терять близких страшно.

— Вы это говорите, чтобы меня успокоить или действительно понимаете?

— Четыре года назад я потеряла брата-близнеца. Мы оказались неподалеку от эпицентра взрыва, устроенного террористами. Он не выжил, меня же удалось спасти, но с головой все же случаются проблемы. Внезапные обмороки — тому подтверждение.

— Сочувствую вашей утрате.

Кейсиди кивнула и отчего-то едва не улыбнулась — несмотря на искренность, голос мужчины прозвучал неестественно грубо.

— Он тоже был… ученым?

— В то время мы были только студентами. Моя специальность — синтетическая биология, его была — биомедицинская инженерия, мы учились в Стонибрукском Университете в Нью-Йорке. Не повезло нам тогда оказаться на конференции…

— А как вы оказались здесь? Я имею в виду Bridges.

Стоило ли делиться информацией, которая могла относиться к конфиденциальной? Если огибать некоторые аспекты, то поделиться своей историей будет даже полезно. Президент ведь хотела, чтобы ее подопечная наладила контакт с «проблемным субъектом».

— Ну… — Замялась Кейсиди, обдумывая, как наиболее аккуратно изложить историю. — Я начала видеть странные сны, повторялась одна и та же картина: пустынный берег, огромные силуэты вдали. Я стала изучать это явление с точки зрения науки, отойдя от своей специальности, мои работы вызывали интерес у… псевдонаучных журналов, в то время как в университете на меня смотрели… как на…

— Сумасшедшую?

— М-м, нет, скорее, как на одержимую или больную, сломанную. Я видела ту сторону, но в то время, да и сейчас, люди отказываются верить в существование смерти и Берега. Поэтому мои сокурсники и коллеги считали, что таким образом я пыталась справиться с потерей. Что не могла отпустить брата.

— Чем-то напоминает посттравматический стресс, перенесенный солдатами. Я видел много ребят, которые отказывались принимать тот факт, что их друзья и братья мертвы. Они пытались цепляться…

— Нет, — мягко перебила собеседника Кейсиди, хотя ей хотелось повысить голос — раздражение раздражением, однако необходимо держать себя в руках. — Вы не правы, это не то, с чем я боролась. Не посттравматический стресс, я с ним не боролась, и мои исследования… это исследования, а не попытки справиться с болью.

По глазам девушка поняла, что мужчина не верил ей, он узнал знакомое поведение и сделал определенные выводы. Он не стал спорить, но от его снисходительного выражения лица у Кейсиди сжалось сердце. Отвернувшись, чтобы не демонстрировать открытую раздражительность, она тем не менее ухмыльнулась.

— Вы мне не верите, да?

— Я верю. Верю, что вы в это верите. Но послушайте меня, доктор Сандерс. Я сталкивался с тем, что вы испытали впервые, много раз. Пусть даже вы искренне желали изучить явление Берега, но думали вы не о научном открытии. Вы хотели стать ближе к брату.

У девушки дрогнуло сердце, она затаила дыхание и в следующий миг надеялась, что Клиффорд не заметит резкой перемены.

«Как он?.. Нет, он не может знать».

— Найти его, его отголоски, возможно, воспоминаний. Эта трагедия — последнее и единственное, что вас объединило. Как и меня с женой сблизила бы ее болезнь… — задумчиво протянул мужчина, обернувшись к супруге. — Стала бы той связью, если бы не наш сын. Не ее болезнь будет меня преследовать как дурное воспоминание.

Кейсиди помолчала. Для приличия.

— Это не то же самое, — со всей возможной тактичностью сообщила девушка, стойко выдержав уже не снисходительный, а негодующий взгляд собеседника. — Не то же, потому что мои исследования заинтересовали Bridges. Мои околосмертные переживания оказались не галлюцинацией из-за неспособности перенести смерть брата, а новой областью исследования. Поскольку мы с братом близнецы, и, учитывая обстоятельства его смерти, я верю, что он не погиб, а находится на моем Берегу.

— И вы мне это так спокойно рассказываете?

— Я об этом писала в своих ранних работах, можете найти их в интернете.

— А что же сейчас?

— А это уже конфиденциальная информация, мистер Унгер, — приторно улыбнулась Кейсиди. — Но прогресс есть, огромный.

— То есть… хотите сказать, что вы можете вернуть обратно своего погибшего брата?

— Такое невозможно. Его тело… кремировано.

— Но сознание?

С чего вдруг такой интерес к исследованиям, которые он минуту назад считал следствием посттравматического стресса? Ответ на возникший вопрос пришел, когда Клиффорд бегло глянул на свою жену. Кейсиди стало не по себе от мысли, что она невольно посеяла ложную надежду.

— Ох… простите меня, мистер Унгер. Вы неправильно поняли мои слова, возможно. Мои исследования направлены не на попытки вернуть мертвых в наш мир, я лишь…

— Моя жена не мертва, — холодным и режущим слух голосом констатировал Клиффорд, недобро глянув на собеседницу.

Это могло бы испугать, могло. Но, переведя дыхание, Кейсиди закончила мысль:

— Я лишь исследую Берег и свое сознание. Быть может, сознание брата, которое застряло там же. Я не знаю.

— И что же вы делали все это время, если так ничего и не узнали?

Он злился, упрекал ее за ложную надежду или полагал, будто она хвасталась, что ее близость с покойным братом куда сильнее, чем у него с еще живой супругой? Что бы мужчина не думал, продолжать разговор в сложившейся ситуации не будет хорошей идеей.

— Мне не хотелось вас расстраивать, мистер Унгер, — поднявшись с кресла, искренне призналась Кейсиди. Но по ее бесстрастному выражению лица мужчина рассудил иначе. — Ваш сын в полном здравии, жена стабильна. Завтра в это же время я приду снимать их показатели и проводить процедуры. Если у вас появятся вопросы, можете дождаться меня.

Он ничего не ответил, выглядел даже не обидевшимся и не злым, а потерянным. Кейсиди будто лишний раз напомнила ему, что он находился в окружении ученых и докторов, для которых имели значения только исследования, а не мораль и чувства.

— Я действительно не хотела вас расстраивать.

Но люди постоянно расстраиваются, когда хватаются за ложную надежду. Возвращение из мертвых возможно, но сознание исчезает, это как если полностью отформатировать энергию человека — душу, как угодно. Что происходит с разумом? Он распадается на части? Или где-то прячется?

Она и должна это выяснить.

В подземных коридорах сплошь тишина и свет диодных ламп — ничего нового. Сегодня не смена Грегори, поэтому в лабораторию Кейсиди пропустил угрюмый охранник, оставив одну. Девушка просмотрела доступных лаборантов, которые помогли бы ей с экспериментом — при урезанном финансировании приходилось ловить рыбку самостоятельно, а не ждать подачи.

Система, записывающая активность мозга во время погружения в глубокий сон, стояла в углу и в тени напоминала ларец Пандоры. Только этот ящик и сдерживал монстров из ночных кошмаров. А ведь когда-то они были реальными…

Девушка подошла к стеклянной стене, за которой ничего, кроме конденсата, и не было. Капли стекали по черноте, которую она разогнала, включив освещение. Все также — пустота. Впервые за долгое время Кейсиди хотелось, чтобы это было не так.

Автоматические двери с тихим шипением отворились.

— Доктор Сандерс? — Послышался тонкий женский голос.

— Добрый день, — сухо поздоровалась девушка, осмотрев новоприбывшую лаборантку придирчивым взглядом. — Вы уже участвовали в этом проекте, верно?

— Да, все верно. Две недели назад ассистировала вам с расшифровкой мозговой активности. В этот раз будет что-то новое?

— Для тебя — нет. Я подключусь к системе, следи за показателями и по протоколу, в крайнем случае, только в крайнем, отключай меня.

— Хорошо, — без споров согласилась лаборантка, присаживаясь за соседний стул, пока Кейсиди заполняла электронный бланк проведения процедуры.

— Но если говорить обо мне, то я хочу попробовать кое-что новое.

Пользуясь доступом руководителя проекта, девушка, на пару мгновений остановив пальцы над клавиатурой, задумалась. Поскольку прогресса не было уже давно, стоило выйти из зоны комфорта, которую она же и установила в качестве правил безопасности. Тем более, во время последнего захода на Берег, вполне вероятно, что правило пять было нарушено. Так что поздно бояться о последствиях, когда горели огни.

Зафиксировав изменения в документе и изложив планируемую активность, Кейсиди доверила мониторинг лаборантке и устроилась на кушетке, попутно подключая себя к системе.

— Процедура инициации запущена, старт программы через три, два, оди…

Громкий писк, напоминающий скрежет о металл, оглушил Кейсиди словно удар по голове. Перед глазами все потемнело, из ушей едва ли не лилась кровь — так ей, во всяком случае, казалось. Девушка не успела ни о чем задуматься, ее выбросило, вышвырнуло на Берег.

Прижимая руки к голове, она несколько раз перекатилась по острым камням. В ушах все еще стоял звон, к горлу подкатывала тошнота. Так, наверное, чувствовало бы себя белье во время стирки, будь оно живым. Переводя дыхание долгие секунды, Кейсиди, наконец, рискнула приподняться на руках — казалось, прошла целая вечность, пока она вставала на колени.

«Что это было?» — крутился очевидный вопрос.

На Берегу бушевал сильный ветер, нагонял тучи, разрисовывал небо черными разводами. Земля дрожала, но как сильно Кейсиди в полную меру осознала, как только к ней вернулись чувства. Знакомой твари не было поблизости, что успокаивало, и в то же время наталкивало на тревожный вопрос — куда она тогда делась?

Земля содрогнулась, будто несколько тонн обрушилось с неба. Холмы пустовали.

Земля содрогнулась вновь, и теперь по телу девушки прошла дрожь, вызванная не вибрацией, а утробным страхом.

Терпя мощные порывы ветра, Кейсиди обернулась и у нее сердце в пятки ушло от вида гигантов, рассекающих воды в опасной близости от берега. Они по плечи утопали в облаках, мелкий дождь покрывал их черные кишащие тонкими лентами спины дымкой.

Поднявшись на дрожащих ногах, девушка попятилась. Монстры издавали звуки, напоминающие вой горна.

— Какого черта вообще происходит?..

От внезапно вспыхнувшей боли в животе Кейсиди упала на колени, ощущение такое, словно кто-то вспорол плоть острым ножом. Звон в ушах возобновился, и за ним пробился женский встревоженный — панический — голос, который выдернул девушку с Берега.

— Доктор Сандерс, очнитесь!

Если бы лаборантка не трясла доктора за плечи, срываясь на истеричный вопль, Кейсиди ни за что бы не разлепила глаз. Ее голова, словно кирпич, едва поднималась с подушки, глаза резало даже от тусклого освещения.

— Доктор, прошу, очнитесь, вы!..

— Да что ты кричишь?! — Отмахнулась от нее Кейсиди, хватаясь за пульсирующую голову. Она с трудом скинула ноги с кушетки. — Почему ты прервала контакт? Что за проб?..

— Вот почему! — Указала она на стеклянную стену, отпрянув прочь.

Несмотря на отвратительное самочувствие, Кейсиди прозрела мгновенно, когда обратила взгляд на перегородку, а точнее то, что появилось за ней. Она не испугалась, но чувство дезориентации и потерянности показалось ей не менее оглушительным.

Медленно подойдя к прозрачной стене на дрожащих ногах, Кейсиди положила ладонь на холодное стекло. После долгой паузы с той стороны темная сущность ударила конечностями в ответ, заставив девушку отдернуть руку, а лаборантку пискнуть от испуга.

«И как мне, мать вашу, это объяснить президенту?»

Как объяснить возвращение объекта 32-1, которого удалось истребить после инцидента 32-1-03?

— Хотя… есть и хорошая новость.

— Х… хорошая? — Сдавлено выдохнула лаборантка, рискнув подойти чуть ближе. — Вы что, видите ее?

— Да. Тварь вернулась на место, откуда и исчезла. Значит, система резонаторов работает, и точка входа на Берег является точкой выхода.

«А вот плохая новость в том, что мою связь с Берегом не просто не удалось ослабить. Она стала сильнее. Но только не с Берегом… — подумала Кейсиди, непроизвольно касаясь живота, — а с этой тварью».