— Задница болит. — жалуюсь я мужу, лёжа в его объятиях.
— Давай поцелую. Только не обещаю, что снова не трахну.
— Нет уж. Отдохни, герой-любовник. Мне и так до сих пор стыдно.
— Когда кончала, тоже было стыдно?
Молчу. Потому что нет. Мне и вправду казалось, что я улетела к звёздам. Удовольствие другое, не такое, как при классическом сексе. Но часто такое я практиковать не хочу.
— Я рада, что ты приехал.
Роб молчит, лишь объятия становятся на секунду крепче. Закрываю глаза и проваливаюсь в глубокий сон. С утра, после ещё одного секса мы с ним собираемся на завтрак.
— А парни тоже с тобой прилетели?
— Да, конечно.
— И? Какие планы на сегодня? Пляж? Экскурсия?
Роб ухмыляется и выдаёт:
— Бар, малыш. Бар на пляже, в ресторане, у бассейна и вечером в клубе.
— И я? — понимаю, что жалобно звучит. Но ничего с собой поделать не могу.
— И ты, конечно. Жена ты или кто?
— Жена. — хочу ещё добавить, что любимая, но нас, как всегда, отвлекает его телефон. Закатываю глаза. — Ууу, бар, похоже, отменяется. Кто-то опять будет работать.
Роб шикает на меня и отвечает:
— Да?
Лицо его становится каменным. Он внимательно слушает собеседника. Лишь изредка отвечает односложно. Вот так всегда. Поставки. Контроль. Я уже всерьёз задумываюсь, подкинуть ему идею, сделать рокировку кадров. Ну ничего без него сделать не могут?
Это невозможно!
Пишу смс Лиле и уточняю по поводу завтрака. В мессенджере вижу уведомление от Зарины. Пишет *Прости меня.* Хмм. Странно. За что простить-то?
Набираю ей в ответ, но смс не уходит. Тогда нажимаю вызов. Номер не зарегистрирован. Интересно. Пробую ещё раз. То же самое.
— Афин?
— А? — отрываю взгляд от экрана телефона на и пытаюсь на лице Роба увидеть ответ на свой вопрос.
— Нашли заказчика. Обвинения выдвинули. Но…сука везде крысы. Он успел уехать сам, и вывезти всю семью за границу. Его подают в федеральный розыск. Теперь только ждать.
— Что? — сиплю в ответ. И как стояла, так и сажусь на кровать. Понимаю, что половину слов просто не разобрала из-за шума в ушах после первой фразы.
— Исполнителя взяли ещё неделю назад. Я поэтому отправил тебя одну, а сам остался. Могли вызвать в отдел.
— Я…а, кто? — от ужаса происходящего пребываю в глубочайшем шоке. Я ведь уже и не надеялась. Забыла. Лишь изредка вспоминала, что ещё не всё. Отвлеклась на мужа, пыталась добиться от него ответных чувств. В погоне за этим, наплевав на память об отце. Понятно, что от меня там нет толку, и всё что могла, я рассказала ещё год назад. Но думать и переживать, то я обязана! Что я за дочь такая? — Кто Роб? — повышаю голос, потому что он молчит и не спешит отвечать. — Скажи же, ну!
— Алиев Шамиль Наилевич, как я и думал.
В голове ворох мыслей. Раздел бизнеса с папой. Их прекращённая дружба. Его встреча со мной и намёки. И как вишенка на торте: прости от Зарины. Она, получается, всё знала? Знала и была рядом со мной всё это время. Докладывала отцу?
Закрываю лицо руками и начинаю громко плакать. Я такая дура! Ещё её наивной считала, а получается зря.
Чувствую на коленках родные и крепкие руки.
— Не плачь. Ты ни в чём не виновата.
— Она мне: прости написала. — пытаюсь взять себя в руки. и чтобы голос звучал ровно, но не могу. Сквозь рыдания выдаю ему, — Сейчас номер не в сети. Я ещё думаю, за что прости? А вот оно что! Я же ей доверяла. Всё рассказывала!
— Я не думаю, что вы с ней могли чему-то помешать или поспособствовать! Не думай об этом. Всё почти закончилось.
— Получается, и на парковке он мне угрожал? И намёки эти на кладбище?
— Да. Больше некому. По приезду я найму тебе охрану. Пока его не найдут, побудешь под присмотром.
— Думаешь, мне что-то угрожает? — по телу проходит крупная дрожь. Я съёживаюсь от этих мыслей. Роберт, видя моё состояние, ещё крепче прижимает меня к себе.
— Перестрахуемся.
— А ты?
— Я смогу за себя постоять. А ты у меня девочка нежная. — гладит меня по щеке и тянется поцеловать. — Всё. Успокаивайся. Пошли на завтрак.
— Сейчас, только умоюсь. Девочки наблюдательны, ещё подумают, что ты меня довёл.
— Тогда да, умойся. Лилька мне яйца за тебя отрежет.
Настроение полностью испорчено. Хоть я и стараюсь не подавать вид и улыбаюсь, все понимают, что что-то случилось. Лиля и Маша многозначно переглядываются. Даже Кам как-то странно на меня поглядывает. Улучив момент, когда мужья уходят с детьми в бассейн, а Роберт в номер позвонить, девчонки устраивают мне допрос.
— Вы что, поругались?
— Афин, глаза зарёванные! Что он сказал? Я ему всё выскажу, сейчас придёт. Нет, ну где это видано…
— Это не он. Роб совсем ни при чём. — перебиваю я Лилю, — Просто… — пытаюсь сделать вдох и протолкнуть ком в горле. Второе лето подряд у меня потрясения. Предательство подруги-это не смерть отца, но не менее болезненно. Больно осознавать, что тебя предал близкий друг. Та, с которой ты делилась всем сокровенным. С которой ходили в школу, на первую дискотеку. В последнее время мы отдалились, но я связывала это с браком, а никак с предательством.
— Оу…блин, красотка. Не расстраивайся, всё обязательно наладится.
Пытаюсь натянуто улыбнуться, но резко начинаю плакать. Терять близких очень больно.
Маша обнимает меня за плечи и крепко сжимает в объятиях.
— Ну не плачь. Сейчас Роберт придёт, будет нас ругать, что довели его жену до слёз!
— Не будет. Ему же легче, а то думает, наверное, от меня одни проблемы.
— Да сейчас! Глупости не говори. — вспыхивает Лиля, — Он, как на тебе женился, меняться стал. Раньше вроде как и с нами, но мыслями всегда работа, работа, работа. А теперь?
— Тоже работа, — буркаю я в ответ, — Плюс ещё и я.
— Дурочка ты. Ты что, не видишь, как он на тебя смотрит? А отдых? Прилетел на пару дней, хотя и не собирался.
— Я тоже так думаю, — поддакивает ей Маша, — Даже мой сказал, Роб вмазался.
— А? — глупо переспрашиваю я. Даже плакать перестаю.
— Влюбился дурында. Так что подтирай сопли и хвост пистолетом.
— А знаете что? Мне кажется, наши мужья нам кое-что задолжали?
— Что? — одновременно спрашиваем мы у Лили.
— Шоппинг! — припеваючи отвечает она, откидывая волосы с плеча за спину. Потом встаёт из-за стола и говорит, — Пошла я их осчастливлю, а вы идите собираться. Сбор через полчаса в лобби.
На шопинг с девочками мы тратим почти целый день. Мужчины, как ни странно, даже против ничего не сказали. Только лишь выложили карты на стол. Банковские, естественно.
Не знаю, как у этих двоих красоток получилось, но я и правда забыла на время об утре. Мы прошли почти все магазины в округе. Потом поехали на такси в центр и там уже атаковали большой Молл.
К концу поездки пакетов стало так много, что почти не помещались в наши руки. Платье, юбка, три блузки, два комплекта белья, сапоги и кожаная куртка. Робу купила крутой ремень и пару футболок поло. После покупок мы решили перекусить в местном ресторане.
— Афин, а вы квартиру уже начали искать?
— Я просматриваю варианты. Если честно, мне пока ничего не нравится. Хоть и последний год я живу в квартире, я скучаю по дому. Вышла на лужайку и кайф. А тут…
— Так присмотри рядом с нами. У нас посёлок разрастается. Вариантов много. Хоть готовые, хоть сами стройте. Да и в будущем детям лучше в своём доме.
— Да, тут соглашусь. — кивает Маша и продолжает уплетать за обе щеки турецкие сладости, — Тем более, ты за рулём, проблем с передвижением не будет.
— Я не уверена, что Роб хочет дом. Он и на предложение о смене квартиру отреагировал…ну спокойно. Типа ищи. А сам даже не интересуется!
— Ну так его пока всё устраивает. А почему ты должна искать? Мужик должен такими вещами заниматься! — ругается Маша. — Назар у меня …
— Тшш, знаем мы. Вспомни ваш первый год после свадьбы. А придирки?! Да и какая разница кто.
— Ладно- ладно.
— Короче, Афин, предложи ему дом. Ну так, типа лучше для всех. Тут и площадь больше, и свежий воздух. Бассейн можно сделать, площадку детям, гараж.
— Ага. И после слова дети, он убежит. Мы пока не планируем. Мне доучиться нужно.
— Да хоть даже совсем без них, это ваше дело. Ну ты же его уже знаешь! Запомни, мужчина голова, но шея — это ты. Как захочешь, так и будет. Но не дави, а хитренько и мягко.
— Короче, гладь и ублажай. А лучше сделай мужику минет, а потом проси что хочешь. Отвечаю, работает! — с умным видом говорит Маша.
Прыскаем все дружно от смеха.
— Смейтесь-смейтесь, а я так однажды своего уговорила на норковую шубу.