Я всё ещё...

Глава 1. Амели

Каждое утро традиционно ничем не отличается от предыдущего. Я — робот. Мой главный приоритет — следовать собственно выстроенному плану: в 7.30 на кухонном столе меня ждут кружка карамельного рафа и тарелка с нежнейшим клубничным круассаном, в 8.00 я как ни в чём не бывало в своём кабинете среди кипы бумаг. Бесконечные совещания, поглощения пищи на ходу, сверхурочные часы — и так изо дня в день. Этот круговорот — моя жизнь. Прошу в мой мир. Мир, где всё расписано по часам, где хаосу нет места, где чувства лишены права голоса, где усталость — гость, которого никто никогда не ждёт, но он под конец будничных дней всё равно приходит.

Сегодня на календаре 4 октября — знакомство с очень стратегически важным потенциальным партнёром. Я впервые опаздываю, а всё из-за поломки моей «девчули». Давно собиралась с мыслями о покупке новой машины, и всё откладывала. Молодец, дооткладывалась. Теперь несу свою задницу со скоростью света, да так, что педали горят. Идиотка, хоть бы кроссовки надела, но нет, я же птица высокого полёта, если и пасть, то носом в асфальт.

Залетаю в вестибюль, успевая лишь кивнуть охранникам. Второй этаж, третий, четвёртый и я на месте. Грация — это моё. Отдышаться и не дышать. Прохожу мимо секретарши Кристин, кивком демонстрирующей направление в сторону малого зала. Открываю дверь — мой выход.

В одну секунду я погружаюсь в оцепенение, в состояние присущее некоторым холоднокровным тварям. И это про меня: ноги впились в пол, руки весом в 20 фунтов, соколиный взгляд, зафиксированный на одной точке — Дэвид.

– Мисс Миллерррр, — слышу сквозь купол боли и неверие в происходящее. Молчу. — С вами всё в порядке? — говорит Гордон Харрис, генеральный директор «B&D Corporation».

Глубокий вдох, и кислородом наполняется годами отработанный стержень,

– Благодарю за беспокойство, я в полном порядке, — перевожу свой взгляд от мелкой точки размером с букашки на директора, выдавливая самую обворожительную улыбку, на которую способна. Даже квокка со мной рядом не стоит.

– Хочу вам представить нашего незаменимого сотрудника, руководителя юридического отдела, Амели Миллер — лучшая среди лучших, — Мистер Харрис гордо представляет меня нашему гостю.

Тут же предо мной предстаёт знакомая фигура с вытянутой рукой и легкой улыбкой.

– Дэвид Уокер, генеральный директор «HotelDaily». Рад нашему знакомству. — Да пошёл ты, — говорю я, конечно, про себя, ещё и в бубенчики раз ему даванула бы, чтоб неповадно было. А то гляди, решил в игру незнакомцев поиграть: никогда не виделись, никого из присутствующих не знаю. Так ли это, Дэвид Уокер? Тогда и я заодно подружусь временно с амнезией.

– Взаимно, — выдавливаю я, пожирая его глазами Василиска. Не за что не проиграю эту битву взглядов, вот увидишь, мой старый незабытый приятель.

Прошло минуты две, а казалось мы целую вечность гипнотизировали друг друга, но нас прервали, точней прервал мистер Харрис,

– Мистер Уокер, раз мы в полном составе, можем начать презентацию чернового эскиза, разработанного под руководством Джесса Тейлора.

Команда мистера Джесса, насколько мне известно, работала над этим архитектурным проектом больше полугода. Знала бы для кого, сама лично бы взяла перо. Дэвид тот ещё зануда — начинаю уже им сочувствовать. Моя задача — юридические аспекты в утверждении проекта, а значит этого лобкового паразита буду видеть недолго, но это всего-навсего предположение.

Презентация длится около часа, на протяжении которого я ни разу не взглянула на него. Зато чувствовала на себе прицел, прожигающий меня до костей.

– Надеюсь вы остались довольны, мистер Дэвид? — с удовлетворённым голосом говорит мистер Харрис.

– Вы подошли основательно к проекту, я впечатлён, — отвечает Дэвид. — Поверьте, некоторые детали даже забиты на моём сердце. — С этими сказанными словами я чувствую снова на себе его взгляд. Что вы решили проверить, мистер Дэвид, таю ли я от ваших слов? Не дождётесь. Когда-то я воспользовалась шоковой заморозкой для замедления химических реакций, поэтому размораживать замучаетесь.

– Мисс Миллер, — обращается ко мне мистер Харрис, — подготовьте на завтра основные документы на подпись. А сегодня вечером нам стоит немного расслабиться, господа. Ужин в ресторане «Манхэттен» думаю подойдёт, — с улыбкой чеширского кота, объявляет мистер Гордон.

После слов директора выхожу из кабинета первая. Если и есть время побыть одной, то стараюсь им довольствоваться, тем более не сладенький вечерок ждёт меня. Сахар — одна из причин возникновения заболеваний сердца, проверено.

_____________

Дорогие читатели, чтобы не потерять книгу и продолжить читать историю, рекомендую добавить книгу в библиотеку. И не забывайте подписываться на мой профиль для отслеживания последующих новинок.

Глава 2. Дэвид

Спросите, предполагал ли я, что встречу её вновь? Отвечу твердое "нет". Рад ли? Возможно. Мне пока сложно принять то, что она всё это время спокойно вбирала в лёгкие воздух, прогуливалась по окрестностям мегаполиса, радовала кого-то своим присутствием, тогда как я был в самом что ни на есть подвешенном состоянии. Я разучился себя понимать. Дано одно, но желаю другое — далёкое, но не чуждое мне.

На совещании не мог отвести от неё взгляд, да и не хотел. Что-то в ней изменилось, вижу и чувствую, напротив сидит не моя прежняя Ами — другая стать, но также манящая. Она словно магнит, который притягивает мои электроны.

Одна мысль сменяется другой, состояние потерянности, и вдруг стук в дверь,

– Мистер Дэвид, машина подана, — говорит моя домработница.

– Спасибо, Линда. Я уже спускаюсь.

Последний раз взгляд скользнул в сторону зеркала с вопросом: «Готов ли я сыграть роль незнакомца до конца?». Ответ получен, следовательно, могу идти.

Без лишних колебаний я зашёл в ресторан,

– Добрый день, у вас зарезервирован стол? — встречает приветливый голос с гравированной фигуркой фотомодели, как и полагается заведениям такого уровня.

– Стол на имя Мистера Харриса. — говорю, не вдаваясь в подробности, что это тот стол, за которым сидит она.

– Прошу следуйте за мной, — направившись в сторону VIP-зоны, проговорила метрдотель.

Подходя к столу, обвожу глазами сидящих персон — те же самые лица, что и с утра. Только на одной фигуре, сидящей с краю, задерживаю свой взгляд чуть по дольше. Прекрасна. Иначе, конечно, и быть не могло, но она до умопомрачения красива.

– О, мистер Уокер, прошу к нам — привстав мистер Гордон, указывает на место рядом с ним. И хорошо, чем дальше, тем будет лучше для меня. Не стоит дотрагиваться до оголенных проводов голыми руками — небезопасно. А они и впрямь оголены, и ещё как: чёрное платье на тонких бретельках.

Вечер начинается со слов мистера Харриса, выражающего общую надежду на достижение высоких показателей от нашей совместной работы и на дальнейшее процветание от общих усилий.

– Предлагаю поднять тост за долгосрочное и плодотворное сотрудничество, и спасибо за ваше доверие, мистер Уокер.

– Вы не даёте шансов конкурентам, мистер Харрис. Мы работаем только с лучшими. — Без капли лести. Я правда считаю их лидерами в своём сегменте: аналитикой лично занимался. В таких вопросах я подхожу со всей ответственностью, а уж если это касается чего-то сокровенного, то делаю всё, чтобы избежать ошибок.

В середине вечера ощущаешь себя уже не среди партнёров, а в кругу товарищей, границы общения с которыми выползают за общую выделенную линию.

– Какие планы после проекта? Двигаться на расширение своей экспансии в другие страны? — Видно, с явным интересном расспрашивает мистер Гордон.

– Такие вопросы не решаются в спешке, мистер Харрис — знаете сами. Работаем в этом направлении, не торопимся, но и не медлим.

– Дело говорите, мистер Дэвид. Всё правильно. Приятно видеть молодых и успешных, где обучались?

– Стэнфорд, факультет бизнеса и управления. — Мой голос звучит так, словно эта информация повторению больше не подлежит. Одного раза будет достаточно для интересующихся и для тех, кто с первого раза не расслышал, что я там был и как дурак ждал.

Мистер Харрис, сам того не ведая, оказывает мне содействие,

– Мисс Миллер, вы вроде тоже окончили Стэнфорд, не так ли? — вопрос не мой, но ответ с семилетней выдержкой уж очень меня интересует.

– Гарвардская школа права, мистер Харрис, — продолжает Ами, видимо лично для меня, — трёхлетняя программа доктора юридических наук, с отличием. — Знала, что жду. Не один её мускул не дрогнул, твёрдость и чёткость речи, правильное дыхание. Она, твою мать, профессионально занималась постановкой голоса и речи? Задаюсь вопросом.

Решаюсь на секунду окинуть её взором. Она смотрит прямо на меня, в глазах холод. Меня пробирает озноб — я невольно оказался в самой холодной точке планеты.

Рад, что нашлись люди, которые помогают тебе выбираться из-под снежного заноса.

– Вот такие работники у меня, мистер Дэвид, на вес золота — с упоением ко мне обращается мистер Харрис, возвращая меня в реальность.

Одобрительно кивнув, я увожу разговор в другие, более поверхностные воды. Не стоит тревожить глубины, когда не готов к возможным последствиям.

Оставшиеся часы ужина прошли довольно спокойно. Когда количество сидящих за столом пошло на убывание, этот вечер покидает и она. Попрощавшись со всеми, Амели уходит по долбанному узкому коридору. Безумно жаждал догнать и прижать её к стенке, задав только один вопрос: «Почему?». Сдержался — я так думал пять минут назад.

– Прошу прощения, срочный звонок. — С такой банальной фразой я встаю изо стола и направляюсь за ней, за моей Ами.

Глава 3. Амели

Погружённая в свои мысли, сменяющиеся одна за другой, ухожу с чувством успешно проделанной работы. А по-другому это и не назовёшь. Если бы не настоятельное начальство, то моё лицо вряд ли бы засветилось на общей фотографии всех собравшихся за столом. Буду верить, что никому не придёт в голову подарить мне её в рамке. Я не ставлю пред собой подозрительных личностей.

– Ами, Амиии — сзади доносится пониженный тембр. Всё вмиг расплывается, иду в чёртову бездну. Прошу себя только не останавливаться. Не готова.

Знакомое ощущение обрушивается на меня мгновенно как низвергающаяся снежная масса. Разворот и я напротив него, прижатая к стене — забыла, как снова дышать, пытаюсь уйти.

– Ами, да постой же, чёрт возьми!

– Отпусти, Дэвид — пытаюсь вырваться, но не могу пошевелиться: ноги и руки ватные.

– Да посмотри же на меня! — Он удерживает мой подбородок своими тёплыми пальцами. Ненавижу, ненавижу его.

На моей стороне играет вовсе не злость — это показное безразличие. Не имеет значения кто он и что он из себя представляет. Было когда-то любопытно, но я давно перестала интересоваться не нужным мне барахлом. Вот, что должны просматривать во мне другие.

– Чего тебе? — смотрю ему прямо в глаза, как известно, темная адаптация занимает несколько часов, у меня же заняло всего минуту, чтобы привыкнуть к тёмной субстанции, стоящей передо мной. Чернотой так и прёт. Начинаю приходить в себя.

– Хватит убегать, семь проклятых лет, семь, ни слова о тебе, — начинает крепко сжимать мои плечи, вдавливая большие пальцы в ключицы,

– Убегать? По-твоему, я в догонялки играю? Тогда сообщаю вам, мистер Водящий, наигралась, спасибо. Я долбанный чемпион по этой игре, доволен? — с едкой насмешливостью отвечаю, переходя на высокую частоту звука своего голоса.

– А по-твоему, что это? Поведай мне, раз имеешь отличное от моего мнение. Ты словно сквозь землю провалилась.

– Лучше бы я провалилась, — с отстранённым голосом произнесла я.

Воспользовавшись полным ступором своего нежеланного собеседника, вырываюсь и мчусь к выходу. Теперь вожу я, но сегодня я решаю сдаться. Никогда не знаешь, что в процессе игры можешь обнаружить, как это было тогда.

Становится трудно дышать, прошу водителя остановится в парке Вашигтон-Сквер, в надежде, что станет чуточку легче. Если бы можно было взять и стереть собственные воспоминания. Господи, о чем это я? Мне даже номер телефона не удалось забыть.

Всё выглядит иначе, или я смотрю по-своему: деревья не ввысь растут, а к низу тянутся своими грустными ветвями, чтобы тебя приобнять; Солнце не в сон клонит, а это скорее проявление им нежелания быть свидетелем чего-то пасмурного, на которое оно не в силах повлиять; птицы не о любви громко поют, они заглушают твою боль. Природа солидарна со мной, решив слиться с моими слезами. И я ей за это благодарна.

Со спокойствием приходит чувство непонимания. Его глаза? Глаза говорят не врут, но в его столько вопросов, словно я без повода испарилась. Но он же был? Возможно, я всегда ошибалась на его счёт, и та сказка, которую мы строили — лишь моя иллюзия. Утонула я в его водах с головой, не сумев вовремя выбраться. Кто бы подсказал, что всегда нужно таскать с собой надувной круг. Потому что, не дождёшься, когда тебе будет брошен на помощь спасательный буй.

Зайдя домой, бегу в горячий душ. Должность не допускает хворать, да и нет желания с бубликом на голове разгуливать по квартире, хрюкая в унисон с сопливыми сериалами. Одиночество убьёт меня быстрее, чем любая чума.

Тёплая кровать — всё же лучшее место после тяжелого дня. Вот только не сомкнуть глаз мне сегодня. Детство дура вспомнила и решила сказку на ночь прочитать. Надо было следовать примеру Кафки и сжечь свои писанины — только рука не поднялась.

«18 августа 2014:

Как быстро пришло безграничное счастье, также и с такой же скоростью меня и покинуло. Это подлинные истории моей жизни, и вряд ли кто-нибудь прочтёт, возможно я сожгу их дотла. Но смогу ли я вычеркнуть тебя из своего разбитого сердца? (маршрут Сан-Франциско, штат Калифорния – Кембридж, штат Массачусетс)» — последняя запись в моём дневнике.

Глава 4. Амели

7 лет назад

Сегодня я впервые отмечаю Рождество не в кругу семьи. Родители уехали во Флориду — туда, где прошло всё детство и юношество моей мамы. Я же направляюсь к Уокерам, в дом своей лучшей подруги.

Кендра — та самая безбашенная подруга, которая должна быть у каждой уважающей себя девушки. Она сочетает в себе грацию и чарующую красоту Армиды, и бунтарский дух: высокая брюнетка с короткими волосами и с глазами цвета индиго — прямо-таки клубничная мармеладка. Ох, если бы она была мужиком, то съела бы её без остатка, дважды пальцы бы облизала и ни в коем случае не запивала.

Дверь ещё не успела открыться полностью как я уже заключена в объятия подругой.

– Задушишь, — еле слышно проговариваю я.

– От моей любви ещё никто не умирал, — затейливо подмигивает мне подруга.

– Тогда я буду первой, если не выпустишь меня сейчас же.

– Кендра, впусти гостью, — с распростертыми руками встречает меня Миссис Лесли.

Родители Кендры, миссис Лесли и мистер Генри Уокеры, мне как родные. Всё детство в их саду провела и имбирные пряники миссис Лесли уплетала за обе щёки. В спячку не впадала, но жировые отложения на зиму скапливала, чтобы не было межрёберных просветов.

– Давайте барышни поживее, мы заждались, — с гостиной доносится голос мистера Генри.

– Мы? — с вопросительным взглядом я посмотрела на Кендру.

– Не смотри на меня так, — убедившись, что внимание мамы направлено не на нас, подруга вносит важное уточнение, — Ваше Высочество из Стэнфорда решило почтить простых смертных своим присутствием, — с насмешливой ноткой проговорила она, исполняя реверанс.

Приподнятого настроения Кендры я не переняла. Детская любовь, несбывшаяся мечта, и принц на белом коне, ускакавший за тридевять земель — волочащийся за мной по земле багаж, в котором мною скоплено всё, что связано с именем «Дэвид Уокер». С тридевятью землями слегка преувеличено: Стэнфорд в 70 км от Сан-Франциско, но для четырнадцатилетнего подростка переезд его в другой город был катастрофой. С момента поступления в Стэнфордский университет, Дэвид в родной город приезжал очень редко, точнее ни разу за все два с половиной года обучения.

Свою любовь я скрывала тщательно, во всяком случае всё для этого делала; но подруга всё же вскоре спалила, что я сохну по её тупоголовому братцу. Видимо, повышенное слюноотделение; расширенные зрачки, как у кошки, в связи высокой гормональной активностью — явно отражало мои намерения в отношении Дэвида.

В схватке с моими соперницами Кендра была на моей стороне: рядом сидела и утешала меня. Ну что поделаешь — небоеспособной была я. Эти девицы, вертящие вокруг него своими задницами, явно превосходили меня. Их 2+ шли Дэвиду в придачу вместо моих шариков для пинг-понга. Да и, что уж тут скрывать, ораторским искусством я совсем не владела. Короче, по всем фронтам я оставалась в проигрыше.

Вхожу в дом на автопилоте. Руки вспотели, в ложбинке меж грудей целое озеро набралось, хоть рыбок запускай. Продвигаясь вглубь по коридору к семейному очагу семейства Уокеров, в гостиную, меня не отпускало тягостное ощущение в желудке и глотке. Так сказать, тошнота по-братски поддерживала меня в трудные минуты, как могла.

Зайдя в гостиную комнату, я сразу бросилась в глаза Дэвиду, что было и так неминуемо. Его изучающий взгляд был прикован ко мне. Стало быть, есть, на что посмотреть.

– Привет, Амели, — с явным колебанием произносит Дэвид.

– Привет, Дэвид, — произношу за секунду, словно оса в седалище ужалила. Господь всемогущий, выглядит словно только с обложки журнала сошёл, поганец. Он —Кендра только проживает свою жизнь в мужском теле. Хоть скульптуру с него лепи.

И садясь за стол, я также испытываю на себе долгий пристальный взгляд. То-то же, довольствуйся, прожорливый мой. Ты удивлён, что из гусеницы может родиться бабочка? Смотрите-ка, как расхрабрилась, как будто несколько секунд назад у дверей не я чуть сознание не потеряла. Если честно, сама удивлена, что природа все-таки смилостивилась надо мной и одарила меня красотой Афродиты.

– Сынок, так ты на долго или только на эти выходные? — Я с лёгким трепетом жду ответа на удачно выбранный миссис Лесли вопрос. Не придётся мне его озвучивать. Я бы и не сделала этого. Кишка тонка — не надорвать бы её.

– Планировал на выходные, но думаю стоит немного задержаться, мам. А Кендра с Амели составят мне компанию, не так ли? — с горящими глазами и заигрывающей ухмылкой отвечает Дэвид. Вопрос явно был адресован ко мне, и я начинаю нервно покусывать нижнюю губу.

Ужин пролетает мгновенно. Кулинарное мастерство миссис Лесли не может остаться не замеченным, ей нужно мастер-классы организовать, я в числе первых буду.

Рождественский вечер продолжается в компании дам. Мужская часть погрузилась в просмотр повторной трансляции бейсбольного матча между «Сан-Франциско Джайентс» и «Детройтом Тайгерс». Тогда мы одержали победу в Мировой серии. Так получилось, что мой отец заядлый болельщик бейсбола. Однако Дэвиду включенный телевизор не прикрывал обзор, он изредка поглядывал на меня, попивая безалкогольный напиток.

Взаимные улыбки, обмен заряженными частицами, пронизывающими всё тело током — никто и не подозревал, к чему это в итоге приведёт.

Глава 5. Дэвид

Частое посещение офиса «B&D Corporation» обусловлено активной работой по разработке инженерного проекта здания и внесением многочисленных корректировок. Но это не обеспечило мне случайных коридорных свиданий с Мисс Миллер. Прошло две недели с момента инцидента в ресторане. За это время мы с ней ни разу не пересеклись: по полученной информации у Мисс Миллер незапланированная командировка в Санта-Фе-Спрингс по вопросам выплаты неустойки поставщиком за нарушение им сроков поставки стройматериалов.

За период её отсутствия я время даром не терял и слонялся по офису. Этому виной было желание узнать, кем же является Амели Миллер — женщина, которую я любил. Скучать мне не пришлось, и с каждым днём интерес к её персоне только возрастал. Оказалась много желающих сообщить мне, что подходить к Амели Миллер без весомой причины — недопустимо. К тому же, со слов большинства, эта эгоцентричная особа, не имеющая способность сострадать, готова по головам идти, лишь бы медаль на грудь повесили. Мисс Миллер, я поражён вами, вы самый красивый и милый образ сатаны, когда-либо созданный людьми.

В обеденный перерыв в комнате отдыха ко мне подсел Джесс Тейлор, главный инженер-проектировщик. На вид мистеру Тейлору не больше пятидесяти, статный седовласый мужчина. В своём деле он профессионал, это за версту чувствуется, предельно кратко и ясно излагает свои мысли, без лишних предисловий. Имеется нью-йоркский акцент, выдаёт его протяжность гласных и быстрота речи —значит он завсегдатай Нью-Йорка.

О погоде мужчина говорить и не собирался, его больше волнует по какой такой причине может активно бродить мой вынюхивающий нос.

– Позволь на ты? — Получив мой одобрительный кивок, мистер Тейлор продолжил ровным тоном. — Не знаю с какой ты целью интересуешься мисс Миллер, но мой тебе совет — никого не слушай. Всем глубоко наплевать, что у тебя внутри, когда ты внешне сущее воплощение дьявола. А Амели нередко, но по делу, прихватывает с собой трезубец и точечно его изображает.

– Может тогда Вы внесёте ясность, почему Мисс Амели именуют росомахой, неужто на всех свои когти выпускает? — Я задаю этот вопрос без надежды в получении на него ответа.

– Амели удивительный человек, — с теплотой в голосе говорит мистер Тейлор. — Я никого и близко похожих на Амели не встречал. Она с самого начала своего появления выглядела отчужденной: её холодный взгляд и движения подобно роботу. Она никого не возвышает и не принижает. Для неё все сотрудники равны: нагадил — убери, не убрал — так получай. Не видать никому от неё поблажки. Здесь таких не любят: все ждут, когда из лицемерных уст доброе утро пожелают. Я напомню тебе, Дэвид, росомаха — это хищник-одиночка. Он способен убивать противника в 5 раз больше себя. Так и Мисс Амели к себе близко не подпускает и любому, если потребуется, отпор даст. А прозвали её росомахой, когда она заместителя гендиректора после его сексуальных притязаний в далекую чёрную дырку послала и влепила ему не хилую пощёчину. Он был незамедлительно уволен, а росомаха осталась. Я ответил на твой вопрос, Дэвид? — Мистер Тейлор окидывает меня ждущим вопросительным взглядом.

– Понял, спасибо. — Я же немногословен, перевариваю сказанное.

Начинаю вставать изо стола, и тут же Мистер Тейлор застаёт меня врасплох,

– Что вас связывает с Мисс Амели? — в его глазах читается беспокойство. Видно, прикипел он к ней. А связывает нас с Амели многое, и я боюсь признаться себе в том, что с одной стороны возможно нить давно оборвалась.

Я молча направляюсь в сторону выхода и, открыв дверь, разворачиваюсь в сторону своего собеседника,

– Мистер Тейлор, — удостоверившись, что его внимание направлено на меня, продолжаю говорить, — Я никого и не слушал. Меня сложно переубедить в чём-либо, а когда это касается её — тут ничего не выйдет. И знаете, всё же она внешне ангел, только пока отказывается летать.

Да и плевать я хотел, что меня слышали все. Им всё равно не понять о ком и о чём это я, а мистер Тейлор, думаю, понял.

Глава 6. Дэвид

7 лет назад

Вроде невзрачная была девчонка, а тут предо мной предстала сама Белладонна во всей своей ипостаси. Совершеннолетие Амели явно к лицу. Длинноногая красавица, с прямыми волосами цвета пшеничного колоса, фигура песочных часов с явной двоечкой, а бёдра — это отдельный вид искусства, так и хочется за них притянуть её к себе и оставить собственнический след.

Ай да молодец Кендра, все-таки умеет выбирать подружек. Надо было на рождественский подарок ей больше раскошелиться.

Весь вечер сдерживался, чтоб не пялиться на Амели как волк на добычу. Ближе к полуночи зайка ускакала с моей сестрицей в кроватку. Я же до самого утра не смог сомкнуть глаз, образ юной девушки прочно пригвоздился в моей памяти, но отсутствие сна не повод откладывать традиционную утреннюю пробежку.

Парк Крисси Филд подходящее место для бега: в то время как тело трудится, глаза упиваются потрясающими видами на залив Сан-Франциско и мост «Золотые ворота», а в уши просачивается шум волн, являющийся лучшим средством для снятия напряжения, которое меня ещё со вчерашнего вечера в трусах беспокоит. Надо востребовать у красотули возмещение нанесённого мне ущерба — её сладенький ротик ей в помощь. Тем более после бега мой организм будет прекрасно настроен продуктивно и активно для неё поработать.

В доме по-прежнему тихо, все единодушно утром спят. Я собираюсь прямиком в душ. Тяну ручку двери на себя, как на меня сваливается подарочек сестры в виде развёрнутой конфетки.

– Ой, доброе утро, — источает нежность льющийся голосок.

Амели в одном полотенце, влажные волосы, смущенная улыбка, мягкое касание её рук в области моей грудной клетки. Это не подарок, а целая найденная сокровищница. От макушки до пяточек.

Оставляю девушку без ответных утренних пожеланий. Поскольку добротой после двухчасовой пробежки от меня не пахнет, а жажда секса мучает. Беру её за локоть, заталкиваю обратно в ванную комнату и прижимаю Амели к стене.

– Дэв…, - не дав ей договорить, прикрываю своей правой ладонью её ещё не припухшие от моих фантазий губы. Левая же рука крепко впивается в бедро. Закрываю глаза и вдыхаю её лавандовый запах. Я точно свихнулся, веду себя как конченый наркоман. Никогда себя так не вёл, но по-другому и не удаётся. Она другая, и я становлюсь другим. Потому и рискую.

– Да пошло всё к черту, — возбужденным голосом резко говорю я и впиваюсь в её пряные губки.

Пусть ударит, накричит, плевать я хотел. Но каково моё удивление, что она ответила на мой поцелуй. И углубив его, мы начали изучать друг друга языками. Её мурлыканье ещё сильней меня заводит. Руками провожу по тонкой изящной шее, постепенно усиливая нажатие.

Готов был раздеть её здесь и сейчас, слышать протяжные умоляющие стоны и безостановочно вдалбливаться в её лоно. Но стук в дверь отрезвляет меня.

– Амели ты в ванной? — За дверью Кендра. Надо было сестрицу ещё с первого дня знакомства придушить, когда родители принесли с роддома этот мелкий обосраный комочек. Так и не разучилась гадить за восемнадцать лет.

Прикладываю указательный палец к губам малышки, дав понять, что сам всё улажу. И не заставляю Кендру стоять в долгом ожидании ответа.

– Продолжи свои поиски в другом месте. Уверяю её здесь нет. Хотя подожди, сейчас хорошо осмотрюсь, может в моих трусах затерялась.

Бедняжка Амели вся покраснела, её скромность только ещё больше возбуждает. Если бы не Кендра… Ух, не вовремя она всё ж заявилась.

– Очень смешно, братец. Боюсь она бы там не влезла, они слишком малы.

– Вот стерва мелкая — тихо шиплю я.

Амели явно юмор сестрицы позабавил, её смешок чуть не выдал нас.

Шаги Кендры стихают, и я отпускаю свою пленницу. Однако, чтобы Амели не расслаблялась, я перед уходом шепчу ей на ухо,

– Продолжим наше общение чуть позже, Ами.

Глава 7. Амели

Частые перелёты, судебные тяжбы очень сильно утомляют, именно этим я объясняю окружающим несвойственную мне нервозность в последнее время. Только дело вовсе не в этом. Я люблю свою работу, и приятная усталость лишь в радость мне. Чувство удовлетворенности от хорошо проделанной работы меня всегда подстёгивает двигаться дальше. Здесь, к сожалению, иное сдвигает плиты под моими стучащими по полу каблуками. Осознание неизбежности встречи с внешним раздражителем в лице Дэвида приводит меня в состояние нервного возбуждения. И я посчитала, что единственным верным решением помочь мне наладить разваливающийся привычный уклад жизни — по приезде в Нью-Йорк сразу встретиться с миссис Джоан Уилсон, с моим психотерапевтом, который работал со мной в период панических атак, вызванных автокатастрофой, унёсшей два года назад жизнь моих родителей.

Я открыла ей то, что не приоткрывала эти годы и для себя — правду. Время не помогает побороть страхи, излечить боль. Оно просто замедляет наш ход на пути к главному сражению, где твоим противником будешь ты сам.

Миссис Уилсон быстро нашла закостенелый корень возникших у меня недугов,

– Столкнуться лицом к лицу, не бежать, дать ему быть выслушанным. Те вопросы, которые вы ему тогда не задали, удерживают вас. Вы смотрите на него как на призрака из прошлого, но он здесь, прямо сейчас перед вами. Вы позволите вновь возродиться боли и встать ей у руля, или же возьмёте под своё командование, — ровным, спокойным тоном произносит она.

– Вы предлагаете мне мысленно вернуться в прошлое? — С пройденной минутой молчания, я продолжаю с отстранённым голосом, — это сломает меня снова.

– Сломанная вещь дважды не ломается, Мисс Миллер.

И Миссис Уилсон права, на протяжении семи лет я как разбитая ваза, только с каждым разом осколков становилось всё больше, вместе с этим и увеличивалось число шансов другим об них порезаться. Я превратилась в общественно опасный объект, передвигающийся по этой Земле. Для меня не людно даже там, где невозможно протолкнуться. Я для себя не существую и хочу, чтобы для других я не существовала.

А кого не сломает расставание и потеря близких? Сначала уход Дэвида из моей жизни, за ним Кендра, миссис Лесли и мистер Генри Уокеры. Потом смерть родителей, после которой я окончательно превратилась в ледяную глыбу. Я живу только ради неё, моего ангелочка. И я не могу позволить, чтобы она увидела меня в таком состоянии.

Разговор с психотерапевтом, привёл меня к осознанию, что пора. Пора начинать собирать вазу по крупицам и пусть на ней будут отпечатки боли, но она моя.

***

Пять лет назад папа с мамой, вернувшись преждевременно с трансатлантического круиза, сообщили о скором прибавлении в семействе. Малышку нарекли именем Оливия, маленькая копия мамы, темноволосая, бледная кожица, заливные щечки, моя противоположность, за исключением наших зелёных глаз.

Я была достаточно взрослой, чтобы осознавать ту ответственность, которую возлагают на себя люди, приводя новых людей на этот свет. Дети та радость, за которую ты готов «заплатить любую цену». Только бы улыбка с лица крохи не сходила.

Тогда я не могла и предположить, что жизнь попросит меня подтвердить свои мысли на деле.

Два года назад, в тот самый страшный для меня день, Оливия находилась вместе с родителями в машине. Диагноз — повреждение спинного мозга со снижением двигательной активности нижних конечностей.

Уже больше месяца Оливия со своей сиделкой, с дорогой Хелен Моррис, прибывает в специализированном центре, куда она должна ездить раз в полгода. Оливия нуждается в постоянном дорогостоящем лечении и реабилитации для возвращения её к полноценной жизни. Когда есть надежда, появляются и силы.

В свободное от работы время моё сердце и тело принадлежит только ей: целую, крепко обнимаю и сказки читаю — я рядом.

Я всегда безумно скучаю по этой малышке, Оливия — мой смысл жизни.

Глава 8. Дэвид

Сегодня мисс Амели будет на рабочем месте. Не спрашивайте, откуда я это знаю. Мне даже не пришлось добывать нужную информацию. Слухи по офису распространяются со скоростью пули, вылетевшей из крупнокалиберной снайперской винтовки. Не успеешь задвинуть патрон в магазин, как за дверью уже проносится молва про очень сильную отдачу оружия в сторону обратную выстрелу. Поэтому те, кто любит на работе развлечься с коллегами или подчинёнными, играя в спецагентов, которых не должны рассекретить на задании, могут и не закрываться на замок.

Поскольку информация о её возвращении на сто процентов достоверная, то с моей стороны правильно было бы подготовиться. Что я и сделал, избрав линию поведения.

На её территории мне стоит избегать открытых столкновений с ней. Партизанский метод ведения войны — верное решение. Мои шаги будут мелкими, но точными. И я доберусь до тебя моя Ами.

За месяц плодотворной работы с компанией «B&D Corporation», захожу в её офис как в родной: люди, знакомые стены и чувство, что она здесь, и мы находимся очень близко друг к другу.

В коридоре по пути к конференц-залу ко мне, неторопливо идущему, примыкает мистер Тейлор, ставший для меня близким человеком, моим офисным крёстным отцом. Смог старик расположить меня к себе с первых минут общения. Мимо его глаз и ушей ничего не проходит. И я не проскользнул.

– Добрый день, Дэвид, ты готов? — обращаясь ко мне, он кладёт свою руку на моё плечо в знак поддержи. Неужто, до такой степени заметно, что я нервничаю? Буду думать, что нет, и мистер Тейлор по обыкновению ведёт себя как все добряки.

– Хотелось бы верить, — прибывая в легком забвении, отвечаю я.

– Думаю, Дэвид, её это тревожит, возможно даже больше, чем тебя. Неведение — это защитный барьер, а перед её глазами воссоздаётся целостная картина.

На одном из общих с мистером Тейлором завтраков, я рассказал свою историю любви, которая не оставила его равнодушным. Но он уверял и уверяет меня, что она не могла так поступить. Я тоже долго был в этом убеждён, но итог — семь лет без единой весточки и объяснений.

– Возможно, мистер Тейлор, возможно, — говорю я, уставившись в нужную нам дверь.

– Давай сынок, все только начинается, — похлопав меня по спине, мистер Тейлор сразу отступает на шаг.

Поприветствовав всех, я сел напротив изумрудных глаз. Это не более, чем вынужденная мера. Мои действия должны были быть непринуждёнными, поэтому я включился сразу в работу, вытесняя её из своих мыслей. Всё вело к моему личному успеху. Однако обсуждение проектной документации увлекло явно не только меня — и мой фокус сместился на неё.

– Стоит придерживаться традиционного метода строительства лобби и ресторана. — Все устремили свой взор на говорящего. Очевидно, никто не ожидал участия юриста в таких вопросах. Но ценность её совета для меня слишком велика. Амели изучала проект здания, и я не мог не расплыться в улыбке. Мне хотелось просто ударить по столу и крикнуть во весь голос «да». Зрелище не для слабонервных, впрочем, я и не заставляю смотреть.

– Мисс Миллер, вы знаете, что график строительства, а также работы и бюджет строго …

Не дав договорить мистеру Харрису, я перебиваю его,

– Прошу прощения мистер Харрис, я думаю, мисс Миллер знает плюсы модульного строительства. — Устремляя свой взгляд на Амели, обращаюсь только к моей девочке. — Какое преимущество, мисс Миллер, нам даст строительство лобби и ресторана по классике? — Ну же детка впечатли нас, надери нам задницу, подбадриваю её внутри себя всеми способами.

– О, мистер Уокер, тут нет выдающегося ответа, которого Вы, наверно, рассчитывали услышать.

– Раз Вы вмешались в процесс обсуждения вопросов, не входящих в вашу компетенцию, мисс Миллер, значит это стоит нашего внимания.

– Если только вашего, мистер Уокер. — Амели начала активно забивать мне голы, знает же как она действует на меня. Её уголок рта подсказывает мне, что она готова продолжать, занимая позицию для удара с одиннадцатиметровой отметки в центр ворот.

– Оно только ваше, мисс Миллер. Я вас слушаю. — Принимаю ответ, и встаю на линию ворот. Пусть даже пропущу, я не расстроюсь.

– Индивидуальность, мистер Дэвид, вот ключ к успеху. Я индивидуальна, вы индивидуальны и ваш отель должен быть таким.

– Продолжайте мисс Миллер, — не могу насладиться её голосом, хочу слушать и слушать, и так было всегда.

Амели встаёт со своего места и направляется к панорамному окну с видом на Манхэттен.

– Лобби — это сердце отеля. Первое впечатление, атмосферность отеля, новые люди, бесконечные столкновения, суматоха, дающая отелю чувство одушевлённости — и это всё заключено в одном месте. А зал ресторана — это удивительное место, где множество людей, но ты чувствующей уединение с самим собой или со своим собеседником за бокалом дорогущего вина. Только традиционным способом возможно достичь такого эффекта. Я уверена, вы и сами это понимаете. На этом я заканчиваю своё выступление. Буду рада, если была вам полезна, мистер Уокер.

Только с окончанием её речи, я понимаю, что мы не одни. Так и раньше было, мы часто ограничивались обществом друг друга, не замечая ничего и никого. Она свою часть отыграла, подошла моя очередь. Все ждут моего вердикта.

– Мистер Харрис, прошу учесть пожелания мисс Миллер. — Я не оговорился в своих словах, именно пожелания. Потому что, это и её проект, она не безучастна. — И не беспокоитесь касаемо переноса сроков в графике строительства. Если надо, то сдвинем на пару месяцев. А вам, мисс Миллер, выражаю признательность за то, что смогли донести очень важную информацию. Всем хорошего дня. — Только после того, как она повернулась ко мне, одарив меня удовлетворённым кивком и искренней улыбкой, выхожу из конференц-зала. Мне всегда было её мало, но только путём маленьких побед, можно выиграть большое сражение. Собрав всю волю в кулак, двигаюсь быстрыми шагами к выходу из офиса, пока не передумал и не прижал её к стенке снова. Однако на этот раз слов мне будет мало.

Глава 9. Амели

7 лет назад

Каждый раз я оглядываюсь, ища его глазами. Его игнорирование меня в течение двух дней после нашего поцелуя — приводит к душевному смятению. Страх, переплетенный плотно с диким возбуждением, вызывает дрожь, охватывающую все части моего тела. Когда чувствуешь, что вот-вот возле тебя взорвётся ядерное оружие, а предотвратить поражение своего сердца ты не способна. Правда лишь в том, что я яро жажду, когда всё взлетит к чертям, высвобождая энергию в воздух, и мы сплетёмся в медленном танце. Однако сейчас я в одиноком танце в центре танцпола, окруженная только своими мыслями. И то, меня и этого лишают.

– Амелииии, — подруга тычет пальцем в моё плечо, — чего зависла, ты кушаешь или решила сначала помолиться? Передай Главному, что я тоже благодарна за буханку хлеба, честное слово. — Подруга прижимает руки к своей груди, и потом аппетитно откусывает кусочек. Вот хочется её прибить. Но разве можно с утра только вылупившемуся птенцу отвесить поджопник?

Не успеваю я ей ответить должным образом, как за меня это делает кое-кто другой.

– Кендра, жуй быстрее, а то тебя в преисподней заждались. — Дэвид стоит в дверном проёме, облокотившись о косяк. — А ты красотка собирайся, у тебя десять минут на сборы и десять минут на ваши женские беседы о парнях. Жду в машине, — и указывает мне в направлении выхода.

Взорвалось, так взорвалось у моих ног. Я-то смелая только с Кендрой или самой собой, а как вести себя с ним, понятия не имею. Зато Кендра своего родственника с полуслова поняла, и мне заодно истолковала его потаённые желания.

– Чего сидишь? Отлепи свою задницу и неси всех своих аппетитных девчонок наверх. Не слышала, что ли моего брата? Он ждёт тебя, а в переводе с мужского секс-языка, он хочет тебя, подруга. И пока ты будешь одевать самое лучшее белье, хотя бренд «в чем мать родила», — подруга воздухе рисует кавычки, — моему братцу понравится больше, ты мне объяснишь, что это было только что.

Новость о нашем поцелуе с Дэвидом Кендра восприняла по-своему. Сначала она надулась, что я ей сразу не рассказала, потом долго прыгала на мне, целуя то в лоб, то в нос, и не забывала зажимать меня в тиски. Кендра уверяла меня в том, что она не сомневалась в нашем соединении, просто её бестолковому братцу наконец, как она говорит, вправили мозги в Стэнфорде, да и сиськи у меня нормальные выросли.

Подруга не смогла меня переубедить отказаться от стягивающей нитки на моём теле, и я всё-таки кое-что примерила. Назвать полноценным комплектом нижнего белья то, что на мне, язык не шевельнется, тем более, когда ты не понимаешь надето оно на тебе или на полпути потерялось, пока его натягивала. Но это хоть что-то, другого у Кендры я не нашла.

Вся налегке, в буквальном смысле этого слова, я спускаюсь по лестнице и летящей походкой направляюсь к Дэвиду.

Повернувшись в мою сторону, Дэвид проводит своими глазами по моему телу грубые линии снизу вверх. Кендра была права, когда говорила, что я усложняю жизнь её брату, нацепив одежду на себя. Но Дэвид поборол секундную слабость и подал признак жизни,

– Надеюсь, вам хватило с Кендрой десяти минут? — Десяти? Ох, даже больше. Если бы он только знал, что сборы заняли всего минуту, поскольку там нечего было надевать, то с лёгкостью мог бы посчитать, что болтали мы с его сестрой целых девятнадцать минут.

– Вполне. — Моя храбрость порой только мне в уши заливает о своём могуществе, а других своей краткостью поражает и о своей дальнейшей судьбинушке пытает. — Так куда мы едем?

– Терпение, Амели. Очевидно туда, где тебе и место, цветочек.

– Так это свидание?

– Нет, малыш, я помыл машину и решил похвастаться перед тобой. — Я громко фыркаю, обожаю их семейку. Сев в чёрный Dodge Charger, прибавляю громкость аудиосистемы и всю дорогу энергично пританцовываю.

Машина останавливается вблизи ворот Шекспировского сада. Сердце трепещет. Так ты Дэвид ещё и романтик?

Здесь всё и меняется.

Мы прогуливаемся с переплетенными пальцами рук, болтая обо всем на свете. Созвучие нашего смеха, льющегося по всей территории сада, и пение птиц, создают гармонию в музыке природы. Нежные его поглаживания большим пальцем по моей ладони, спокойное дыхание, лёгкие прикосновения наших губ, дают ощущения, что так и должно быть.

– Ты проголодалась? — Его голос, ставший настолько родным за это короткое время, пробуждает во мне новые чувства.

– Думаю самое время. — Внутри меня уже бабочки умирают с голоду, так трепетать крыльями очень энергозатратная работа.

Дэвид посоветовал пекарню-кафе, расположенную неподалёку от сада. Там подают потрясающие пельмени по-русски с начинкой из картофеля и жареного лука со сметаной и блинчики со сладким сыром.

Насытившись вдоволь, мы направились в сторону машины.

– Амели, — робким голосом спрашивает Дэвид, — может ещё прогуляемся вдоль побережья, если ты не против?

– С удовольствием, Дэвид, —я также как и он не хочу, чтобы этот вечер заканчивался.

– Только накинешь мою кофту, ветер становится прохладным.

За полчаса прогулки никто из нас не осмелился нарушить тишину. Дэвид всё ближе потягивает меня к себе, держа руку на моём плече. Находиться в его крепких объятиях дарит чувство защищённости. Хочется оставить все как есть, не спугнув только что появившегося счастья.

– Амели, — Дэвид разворачивает меня лицом к себе, обхватив его руками, и начинает поглаживать зону щёк, спускаясь к уголкам моих губ, — я кажись влюбляюсь в тебя. — Он нежно прикасается к моим губам, словно боясь спугнуть красивую лань, заставив её скрыться навсегда. Отстранившись слегка, Дэвид продолжает. — Я чувствую себя уязвимым рядом с тобой, Ами. Знаю, что всё развивается очень стремительно, и это возможно тебя пугает — я тебя не тороплю.

– Дэвид, я …, - я нервно сглатываю, признание даётся мне легко. Вижу, как в его глазах появился страх, но он не перебивает меня и ждёт. — Я должна кое в чём признаться тебе. — Даю себе ещё секунду для глубокого вдоха, и на выдохе произношу, — Я давно в тебя влюблена, — быстро выпаливаю я.

Глава 10. Дэвид

После окончания учебы в Стэнфорде я работал на отца. Со временем мой старик хотел передать мне бразды правления своей компании по предоставлению услуг грузоперевозок. Но не моё это дело, не лежала к этому душа. Все эти линии по передвижению грузов приносят не малые деньги, вот только удовольствия мне особо не доставляло. Один год проработав в компании, я решил уйти в свободное плавание. Осознание того, что моя жизнь плывёт не только по выстроенному не мною маршруту, но и корабль принадлежит не мне — помогло окончательно прозреть и наконец действовать. Я один и жизнь у меня одна — надо жить по своим правилам. Расстроился ли отец? Возможно, но виду не подал. Родители не стали бы оспаривать моё решение. А если я решил, то уже не сверну. Такой у меня характер, и им это известно. Отец лишь дал одно наставление: «Твои победы в жизни принесут мне и матери не мало радости, но главный ориентир для тебя должна быть гордость за самого себя. Когда будешь доволен своими результатами, тогда поймёшь, что ты на верном пути».

Так через полгода после ухода с отцовской баржи путём бесчисленных исканий и упорного труда появилась моя первая придорожная гостиница на Тихоокеанском шоссе. На сегодняшний день гостиничная сеть «HotelDaily» включает 182376 гостиничных номеров — 1192 отеля на территории больших городов Соединённых Штатов Америки. Стратегическая цель компании — строительство отелей в городах-миллионерах с последующей экспансией на Ближний Восток и Азию.

В данное время одновременно ведётся работа по проектированию и строительству нескольких проектов. И каждый из них имеет огромную важность для развития HotelDaily. Над ними работают сотни тысяч людей, под руководством выбранной мною команды. Умение делегировать полномочия является важнейшей составляющей крупного бизнеса. Этот навык руководителя позволяет эффективно организовать работу компании. Как говорил французский писатель, Антуан де Сент-Экзюпери: «Если ты хочешь построить корабль, не надо созывать людей, планировать, делить работу, доставать инструменты. Надо заразить людей стремлением к бесконечному морю. Тогда они сами построят корабль...».

Я редко вмешиваюсь в процесс своих работников, но один из самых важных проектов взят под мой личный контроль, а деятельность по его проектированию и строительству осуществляет строительная компания «B&D Corporation». Я не верю в судьбу, высшие силы, но факт, что уникальное стечение обстоятельств свело меня с ней именно сейчас, когда я все же решился на воплощение своего замысла двухлетней давности — возведение здания гостиницы. Она будет иметь название «AmiDaily». Патент на это уникальное наименование был получен мной год назад.

Лишь одному человеку известно о моих намерениях с самого начала, и он поддержал меня. Кендрик стала моим настоящим другом. Нам повезло, что мы есть друг у друга. Только с ней я мог быть самим собой, а она со мной. Кендра как никто другой понимала меня, ведь ей эти чувства были знакомы. Для сестры уход Амели из её жизни дался также нелегко. Помню её бесконечные слёзы на моих плечах, запертую дверь в комнату, громкую музыку, заглушающую крики боли. Мы посменно изливали душу, по-другому нам было не спастись.

О встрече с Амели я так и не сообщил сестре. Как воспримет Кендра эту новость в её положении для меня загадка. Имеются два варианта: либо Кендра наймёт киллера для Амели чтобы убить, зная теперь местоположение жертвы, либо собственноручно придушит её от любви. Я больше склоняюсь к первому сценарию событий. Как-то забыл купить сестре пончики с клубничной глазурью, и тут же оказался за входной дверью с криком «попробуй ещё раз зайти без них, и не сможешь перемещаться!». Ей богу, в тот момент я ей поверил. Она была серьезна. И к этому привело, напомню, лишь неудовлетворение потребности эмбриона насытится пончиками. А Амели пропала на семь лет — ей точно не выжить. Потому отложил данную новость на лучшие времена. Пусть ещё поживёт.

Глава 11. Амели

Работа юриста подразумевает под собой гору перелопаченных документов. За пределами офиса я однозначно аккуратист: туфелька к туфельке, носочек к носочку. Но когда я в процессе активной фазы мыслительной деятельности, найти меня за столом сложно, по крайней мере за чистым. Благо никто и не ищет. В мой кабинет редко кто заходит, но если такое случается, то ходят как по минному полю.

Сегодня, как по мне, обычный день, который я привычно для себя провожу в единении с собой и со своей любимой до чёртиков работой. И слышать стук в дверь, всегда кажется для меня чем-то необычным. Предполагаю, что за ней мнётся новый сотрудник, ещё не полностью освоившись. Поскольку все, кто давно работает в компании, знают о моей любви к требованию предупреждать заранее о своём появлении в моём маленьком рабочем миру. Листы с моим номером телефона чуть ли ни на каждом углу вывешены — посмотри, запиши, позвони и всего-то.

Дверь приоткрывается, и от отчётливых вибраций мужского голоса моё сердцебиение сначала усиливается, а потом замедляется. Я чувствую дискомфорт в области груди.

– Прости, что я тебя беспокою, Амели. Я могу войти?

– Проходи, Дэвид. — По всему телу от произнесённого мною ощущается покалывание. Дэвид? Я это серьезно? Не говорю «проходите пожалуйста», «я вас слушаю мистер Уокер», а просто «проходи, Дэвид»? Ну ты даёшь Амели. И давненько вы так сдружились, хотелось бы узнать?

Дэвид, уверенно шагая в мою сторону, останавливается напротив моего рабочего стола. Мои обонятельные рецепторы — свидетели того, как частички его запаха и молекулы воздуха взаимно проникают в пространства друг друга, создавая да боли родной аромат. Он на миг переносит меня в воспоминания наших тёплых вечеров: когда я оказываюсь в кровати в его объятиях и кладу голову на его оголённую грудь, вдыхая его неповторимость, а он массирующими движениями пальцев поглаживает мою макушку.

Вырывая меня из воспоминаний, Дэвид с такой лёгкостью, как будто и не было этого временного обрыва, поздравляет меня,

– С твоим днём рождения, Амели. — На меня обрушивается такое забытое чувство. Меня давно некому поздравить по-настоящему, искренне, с улыбкой моей мамы. Потому я позабыла, что такое иметь свой особенный день один раз в году.

– Я не отмечаю и не придаю большое значение этому событию, Дэвид, но все равно спасибо тебе.

– То есть ужин отменяется?

Я вопросительно посмотрела на него, молча прося уточнить о чём это он.

– В Eleven Madison Park заказан столик на нас двоих.

– Ты же не думал, что я и правду пойду с тобой?

– Нет, но я бы себе не простил, если бы не попытался. Наверно, я лучше пойду, не стану тебя задерживать. До встречи, Амели, — сказал Дэвид, и поспешно выдвинулся к выходу, словно больше не может здесь находиться. Он и так на многое осмелился.

– Мистер Уокер, — окликнула его я. — Вы здесь не так давно, и возможно не наслышаны, но Амели Миллер — эгоцентричная особа, со своими причудами. Она очень любит, когда предупреждают о прибытии в её логово.

– Наслышан, — Дэвид издаёт тихий смешок, — и то, что без весомой причины лучше её не беспокоить. Она не умеет выражать эмоции и сострадать. Для вашего сведения, мисс Миллер, могу твёрдо сказать, за все время прибывания в этом офисе Вы самый обсуждаемый сотрудник в компании. Я даже успел полный психологический портрет ваш приобрести за даром. Думал с вами поделиться, но вы и сами догадываетесь, кто и как о вас за этими стенами судачит. У вас работают довольно креативные ребята. А ещё, вы не поверите, у вас где-то здесь бродит росомаха. Как бы мне не попасться в лапы весьма агрессивного зверя.

– Вы можете спрятаться в моём шкафу, и тогда эта зверюга не заметит вас. Обещаю, я вас прикрою. Да и в одиночку вам с ней не справится.

– Думаете?

– Уверена. На вашем месте, я бы тоже обходила его стороной. Но от себя спрятаться ещё сложнее.

Мы оба заливаемся смехом. Атмосфера вокруг нас становится непринужденной. Но длилось это до того, пока я не определила кратковременность всему происходящему.

– Мистер Уокер, я бы вам посоветовала не искушать судьбу. Сегодня зверь сытый, а завтра будет занят поисками живой еды. Поберегите себя. И если вы не против, то позвольте мне воспользоваться зарезервированным на ваше имя столиком со своим знакомым.

– Конечно, мисс Миллер, хорошего вечера, — быстро проговорив, Дэвид снова бросается к двери, а я снова не даю ему уйти.

– Так во сколько планировался наш совместный ужин? Я не расслышала.

– В девять. — Во взгляде Дэвида забушевало непонимание.

– Тогда до встречи за ужином, мистер Дэвид.

Его лицо расслабляется и окрашивается искренней улыбкой. Впервые разглядываю его лицо, замечая незнакомые мне морщинки и лёгкую небритость. В остальном Дэвид ничуть не изменился, со смуглой кожей брюнет с насыщенными темно синими глазами. Также атлетично сложён, хотя возможно рельефность добавилась —рубашке не под силу скрыть такую красотку.

– До встречи, Амели, — ухмыльнувшись говорит Дэвид, явно заметив, как я на него пялилась. Дура ты, Амели! Ещё бы слюни пустила и скулить начала.

Глава 12. Дэвид

Ожидание разрывает меня изнутри. Я пришёл на полчаса раньше, не мог позволить себе опоздать. Никакие пробки, ремонты дорог или иные обстоятельства не должны были встать передо мной, когда я должен быть здесь. В день её дня рождения быть рядом с ней — моё по праву место, и сегодня я его заполучил и упускать не намерен.

Пунктуальность Амели мне известна, поэтому приближение на часах цифры девять говорит, что она будет с минуты на минуту.

Целый день прокручивал в голове нашу встречу: какие слова я буду говорить ей, предопределял её реакцию. Я хотел быть готов ко всему. На кон поставлено очень многое, а возможно и всё, что я имею — надежду. Я держусь за неё долго — мне понятно её желание уйти на заслуженный отпуск, и я подпишу её не первой свежести заявление, но не тогда, когда она может облачиться в натуральный легко осязаемый наряд.

Временами жизнь преподносит нам удивительные сюрпризы. И к тому, что я вижу сейчас, меня жизнь точно не готовила. Она превзошла все мои ожидания. Её образ невероятно сексуален, словно через меня пропустили электрический заряд.

С такой Амели я ещё не знаком, но непременно жажду. Она выбрала чёрный брючный костюм с глубоким декольте без рубашки и предмета женского белья, который я бы и так не прочь с неё скинуть, и в дополнении — мои любимые высокие шпильки. Минимум макияжа и низкий хвост. Она уделала всех присутствующих здесь дам, которые как минимум три часа провели в салонах, и чьи мужчины как по свистку повернули головы. Поверьте, желание свернуть их появилось мгновенно, но пропало, когда я понял, что Амели не только не замечает этих индюшачьих голов, но и одаривает меня нежнейшей улыбкой.

Обменявшись с ней приветствиями, я подарил ей любимые пионы нежно розового цвета, и затем мы принялись изучать список предлагаемых рестораном блюд.

– Так ты давно в Нью-Йорке? — Неожиданно Амели, отложив меню и подняв свой взгляд на меня, первая начинает наш диалог.

– Я часто сюда приезжал по работе, а перебрался уже на совсем только год назад, когда решился на важный проект. До этого засиживался в родном Сан-Франциско. — Мне было слышно, как Амели на этом моменте тяжело сглотнула. Значит для неё он такой же родной как был и раньше. Я попробую дотронуться, и посмотрим, ответит ли она. — Ты, как я понял с того вечера, в Нью-Йорк перебралась после учебы? — Амели лишь слегка кивнула. Не ответила. Кажись для неё темы, прямо или косвенно связанные со мной, что-то запретное.

Дальнейшее наше общение было естественным, без напряжения и натянутости. Мы делились своим привычными буднями. Амели была приятна удивлена масштабам моей гостиничной сети, и с неподдельным интересом расспрашивала о том, каково быть руководителем такого количества человек и почему всё-таки гостиницы.

Наш разговор приостанавливался только единожды, когда официант принимал у нас заказ. Мы говорили обо всём, за исключением главного. Я хотел, безумно хотел узнать ответы на все вопросы, из-за которых каждую ночь меня мучила бессонница. Я трусил, вот только не Амели. Она снимает часть ограничений, и, отвернувшись в сторону окна, произносит с нескрываемой болью в голосе,

– Дэвид, той Амели больше нет, и никогда не будет. Возможно, ты видишь перед собой её внешнюю копию, но и тут ты ошибаешься — присмотрись внимательней. Разве это твоя Ами? Посмотри, ещё раз посмотри и убедись в этом. Я это не она. Её нет, Дэвид, её правда нет! — Глаза Амели заблестели, вот только не от радости вовсе. Она тоже её искала и не нашла.

Слова Амели как гвозди вбивались в моё сердце всё глубже и глубже. Надежда рушилась. И я, как корабль, находящийся среди бушующих волн, переломанный на пополам. Может ли быть ещё больнее, чем это?

– Знаю между нами имеется недосказанность, Дэвид. Думаю, у тебя есть ко мне много вопросов. И я готова ответить на любой. Расставим всё по полочкам и продолжим жить как жили до нашей встречи. Но только не сегодня. Вечер и вправду прошёл удивительно, пусть он таким нам и запомнится. Спасибо тебе за это. Сегодня редкий в моей жизни день удался.

Амели медленно встала со своего места, и перед тем, как попрощаться, промолвила то, что впечатается в мою память чёрной краской: «– Мертвых не воскресить, Дэвид, лишь время будет потрачено в пустую».