Я здесь

Часть I

Я не буду больше бросать это в огонь.

Он посмотрел на пламя и смотрел до тех пор, пока оно полностью не погасло, и сказал: нет, ни при каких обстоятельствах, ни сейчас, и никогда больше, потому что ему некуда было идти.

и нет смысла, то, что было горячим, теперь холодно, то, что было горячим, вымерло, жизнь больше не коснётся меня, и мне всё равно, оно не движется, оно сказало, оно останавливается, как сердце в последний момент, так что, чёрт возьми, он ищет

все еще здесь, пришел конец, какое это имеет значение, он достаточно видел, он достаточно боролся, и кровь, лимфа, мышцы и нервы достаточно поработали в нем, пусть Отец Небесный достигнет этого места, они могут ободрить его, но даже тогда, о, ваше величество, почему бы вам хотя бы не прогуляться, вы сами живете на самой высокой точке леса, на вершине горы, там, за вашей террасой, эта гора падает вниз

в долину, ну, мать-природа никогда не создавала ничего более божественного

Установите, по крайней мере, один раз в день, прогуляйтесь в этой мирной красоте, всего на час, лес, кусты, птицы и чистый воздух, и его здоровье будет сохранено, и он останется здесь, среди нас, на многие, многие годы вперед, к нашей величайшей радости, уважению, изумлению и восхищению, конечно, не этими словами, а своим собственным постепенным образом, они дети простых людей, но у них есть стремление к добру, поэтому вы должны оценить их усилия, их радость,

их уважение, их изумление и их восхищение, потому что, как оказалось, они исследовали это десятилетиями, роясь в библиотеках

Они искали, искали, искали, перерыли генеалогические древа и гербы и нашли его, потому что знали, что он должен быть здесь, знали, что он где-то живет, поэтому внезапно они постучали в его ворота, то есть позвонили в маленький колокольчик под караульным помещением и объявили, что они те самые, кто они, он крикнул в сторону ворот через слегка приоткрытую дверь, но ответа не было, только какое-то шарканье и взъерошивание, поэтому он снова спросил, кто снаружи, ну, были, они смотрели на него с изумлением, когда он вышел и открыл ворота, даже Бан, старый пес, поднял голову, хотя он отвык от этого в последнее время, поэтому он не хотел быть грубым с ними, конечно, он вышел и Он

Она была открыта, и поскольку посетители некоторое время не двигались перед воротами, они просто смотрели на них, как будто не могли поверить своим глазам, и все, что можно было понять из искаженных слов, было то, что они хотели выразить свое почтение, поэтому они и пришли, так что если они приходили, он жестом приглашал их войти, и они проходили в дом гуськом за ним, но не хотели спускаться.

сесть, то мы не сядем пред Тобою, потому что мы искали, искали, искали и нашли, и отныне будем служить Тебе, но тогда ничего не пришло ему на ум.

как он мог бы быть ей полезен, а также быстро

Ему пришлось повернуться к плите, которая уже давно ему не нужна, он просто держал сковороду, он поспешил туда, потому что только что начал готовить картофельную лапшу на обед и боялся, что она пригорит, поэтому он решительным движением отвернулся.

он помешал его несколько раз, затем сбил его с края горшка деревянной ложкой, которая к нему прилипла, уменьшил крепость вдвое, затем вылил на еду немного воды из маленькой металлической кружки с цветочным узором, и поскольку гости все еще не сказали с уважением, чего они на самом деле хотят, он приступил

Он боялся сказать «нет», потому что заподозрил неладное по торжественному тону, ведь они действительно узнали, что он только что получил меч ордена Святого Георгия, он был избран давно, но меч был только сейчас, потому что отныне он будет тем, кто посвящает новых рыцарей, он покажет им его, если они захотят, но прежде чем он смог продолжить, мужчина крикнул через плечо: «Хотите кофе?», «Он только что закончил, можно я налью?», на что они резко возразили, сказав: «О, они не за этим пришли», и что они не хотят его беспокоить, и что они

Они тут обиделись, но потом смирились, конечно, чашек не хватило, поэтому, пока первые четверо потягивали свой кофе,

Когда всё было готово, он положил ещё одну порцию картофельной запеканки с макаронами на другую тарелку рядом с тарелкой Сарваша на четверых.

«Поскольку я пользуюсь этим, — сказал он, — я еще не был разочарован».

ОН

и семь или около того изуродованных людей просто стояли там, повторяя, что они, образно говоря, проделали долгий путь, чтобы увидеть его, и что ему не должно быть дела до того, что они едва могут рассказать свои собственные истории и что им трудно выговаривать слова, а лучше сказать ему, что он может сделать для него в данный момент, но в данный момент он ничего не мог для него сделать, по-прежнему ничего не приходило ему в голову, и он действительно не понимал, что они имели в виду, он не был уверен в том, что они знали и как много они знали, хотя он, естественно, подозревал, хотя казалось крайне маловероятным, что такое простое человеческое существо могло

Конечно, все было просто-напросто, но когда он спросил их, кто они, один ответил, что он опытный электрик, другой — странствующий певец с гитарой, третий — полировщик автомобилей, четвертый — так называемый заводчик, занимающийся спасением породистых лошадей, а еще были мелкий полицейский, консультант-бухгалтер и крепкий пенсионер.

Джас, кадровый прапорщик, так что в конце концов выясняется, что среди них есть и бывший учитель гимназии, которого остальные называли Профессором, и который не возражал против этого, только когда они сказали, что профессор, затем он слегка покачал головой, один раз влево, один раз вправо, затем ещё раз, в том же порядке, затем прочистил горло, поправил очки, сползшие на нос, и впредь, если кто-то и говорил, то это был он, он повторил, что они не звонили в маленький колокольчик снаружи, чтобы отвлечь его от важной работы, а, выражаясь шутливо, мы не уйдём отсюда, пока не начнём что-то делать для него, пусть даже самое маленькое, и он особенно подчеркнул слово «делать», осторожно, чтобы не стукнуться, опустил пустую кофейную чашку обратно среди других на кухонный стол, застеленный коричневой обёрточной бумагой, по крайней мере, умолял он, неужели нет какой-нибудь полезной мелочи, которую они могли бы сделать?, потому что Он

они хотят представиться ему не словами, а делами, так они и договорились, и если он позволит им это сделать, то они это сделают и будут спокойны, так и вышло, что к вечеру они вычистили все четыре угла имения, потому что он сказал им, что если он за что-нибудь и благодарен, так это за эти четыре угла снаружи, эти четыре угла ему мешают, потому что они знают, что они такие неопрятные, что там все так запущено годами, что само имение и так напрасно, как он выразился, как-то...

Благодаря нескольким не совсем дьявольским жителям деревни, в некоторой степени наведен порядок, трава иногда подстрижена, овощи иногда посеяны самосевом

Он всегда был занят своей работой, иногда подрезая фруктовые деревья, но у него были свои проблемы с этими жителями деревни, он никогда не звал их на эту конкретную работу, они были известны тем, что убирали углы, и он даже не мог подумать о том, чтобы сделать это сам, у него никогда не кончалось время, он слушал их, и он сразу же злился на себя, потому что ему было стыдно, что он должен был слушать, он краснел, что он имел в виду свой плотный график, хотя это было из-за отсутствия у него физической силы, что даже не приводило его к малейшему осознанию того, что он действительно должен был что-то сделать с этими четырьмя углами, но он все еще не знал, как это сделать.

ему хотелось признаться в этом, потому что он не хотел показаться слабым перед ними, перед незнакомыми людьми, может быть, когда-нибудь, в другой раз, он сам их проявит, потому что при более поверхностном человеческом общении он считал физическую слабость изъяном характера, или, точнее, признанием в нем, и даже лучше, чем оскорблять это, было переложить причину на свои значительные обязанности, как он выражался, из-за которых и остались сорняки, которые эти семь или сколько там человек, вдруг ниоткуда, так бесследно исчезли к вечеру, что он даже не знал, куда делись все вынесенные ими вещи, он даже не знал, как их благодарить, может быть, пригласить их на чашку чая сейчас или, может быть, на бокал вина, когда они закончат, но точно так же, как сорняки с четырех сторон, они тоже исчезли из поместья, словно камфара, только пыхтение нескольких машин уже затихло в темноте.

уехать после его прибытия, чтобы он мог обо всем этом подумать до следующего дня, вопрос был в том, действительно ли он хотел, чтобы они узнали, кто он на самом деле, нет, не хотел, но если это произойдет, он должен был что-то с этим сделать, потому что сейчас он будет мягко отталкивать их, решил он, но тогда предложения, которыми он мягко приветствовал их в следующий раз, были такими деликатными, что они не понимали, что они имели в виду, они знали, что не придут снова, на самом деле, они, по-видимому, были настолько очарованы, что умерли, как ясно он говорил, как будто он использовал их язык, это не то, чего он ожидал

Они были еще менее склонны садиться на кухне, и снова они приняли кофе только после долгих извинений, на этот раз он не мог предложить им ничего другого, ни кофе, ни чая, ни немного вина, может быть, тогда, может быть, кофе, ответили они, из-за его ног и дисбаланса, который у него был в тот момент, тогда он сел, и во время долгого потягивания, никто не говорил, они стояли там, где они вчетвером молча пили кофе в первый раз, один из ожидающих,

– как он выразился, добровольно – штатный прапорщик Сарваш.

Он был занят тем, что наполнял свою кофейную банку, поэтому наступила тишина, или, скорее, снова наступила бы тишина, но, конечно, это заставило его почувствовать себя слишком неловко, поэтому он внезапно встал, его слабые ноги и неустойчивость времени заставляли его двигаться быстро, злые жители деревни прозвали его Быстроногим, поэтому он внезапно вскочил, бросился в комнату, поднял меч с верха шкафа, вытащил его, жестом велел любителям кофе поднять свои чашки, затем развернул его на столе из шерстяной ткани, окрашенной в красный, белый и зеленый цвета, и, следуя за нацарапанными буквами, он показал надпись на клинке, согласно которой Международный Орден Святого Георгия , и около семи голов, склонившихся над каждой буквой, а девиз здесь, он повернул меч, это было написано здесь, ни, и провел им по нему.

Посмотрите на гравировку под ручкой, чтобы они могли ее понять, это IVISHFS — аббревиатура, это их девиз, — прошептал он, затем объяснил, что на самом деле его ему прислала королева Англии, и он получил его через Орден рыцарей, когда он узнал, я имею в виду свиту королевы Англии, как они могли отправить его по ее адресу, верно, вы, ребята, уже как-то догадались, и он заговорщически подмигнул им, что Эгерловаси, Танчич Михай утца 23/д, но для британских королевских советников, он поднял взгляд, когда снова сел, все об адресе было ясно с самого начала, они знали,

где он жил, то Рыцари также были признаны подходящими для передачи, поэтому они принесли его, был ли кофе готов, он повернулся к отставному сержанту, кофе был готов, он доложил, поэтому остальные трое тоже выпили его, если их было так много, и все произошло точно так же в третий раз, с той лишь разницей, что на этот раз людей было гораздо больше, они едва могли поместиться, фактически, они даже не могли поместиться в крошечной кухне-

В зале было несколько человек, которым хватило места только в прихожей, откуда они слушали и смотрели, затаив дыхание, но он на самом деле ничего не сказал, снова были только они вдвоем...

неловкость в выборе темы, они отпили свой кофе, те, кто уже выпил, затем осторожно, слегка дрожащими руками, опустили чашки на кухонный стол, на что он спросил их, интересно ли им письмо, которое Джим Картер послал ему, когда он наконец вернул корону Венгрии, прислушиваясь к его благородному сердцу, и им было любопытно, Джим Картер, прошептали они в холл, его письмо, да, письмо, ну, вот оно, он вышел из комнаты с серой папкой, в ней все видно, он положил папку на стол, открыл ее и поискал нужное письмо, это была всего лишь фотокопия, объяснил он, оригинал тоже здесь

лям, я просто спрятал его, ну, смотрите, и счастливчики, которые

Они стояли там, могли наклониться вперед и посмотреть на письмо, или

«Он взял только конверт, на котором Джимми Картер, конечно же, написал своё имя под маркой, как они это пишут, с буквами J и C», — добавил он, и в его голосе послышались нотки странности. «Посмотрите, как интересно эти американцы используют буквы, а письмо как раз должно было прийти».

следующую строку, чтобы они тоже могли на нее посмотреть, но затем он закрыл папку и сказал, хорошо, он понял, что больше не стоит держать от них тайну, поэтому лучше налить в стакан чистую воду, потому что да, все верно, он спрятался и жил в Сегеде, так же, как и вся семья уехала оттуда, но потом

они жили повсюду, в конце 19-го века даже в Детройте, в Америке, так что в конце концов он, последний наследник, поселился здесь со своей женой, вы знаете, в Эгерловаси, Táncsics Mi-hály utca 23/d, но его слушатели не знали, что с этим делать, и, более того, это было во второй раз, потому что они не были в Эгерловаси, но никто еще об этом не спрашивал, они приняли эту Эгерловасскую штуку и были с этим согласны, они поймут позже, в любом случае, он продолжил, эти люди, и он указал в сторону деревни с гримасой отвращения, они понятия не имеют,

который живет в их деревне, что очень правильно, и когда они издеваются над ним, называя его Проворным Человеком, он ничего им не говорит, они просто называют его как хотят, и, кроме того, он больше не проворный, он был раньше, он даже унаследовал это от своего отца, он был таким настоящим вечным двигателем, он никогда не останавливался, он всегда бежал, он не садился отдохнуть, нет, он бежал, он работал здесь и там, он все время работал, так что это у него от крови, но годы просто пролетели вместе с ним, они прошли, он поднял голову и гордо ждал недоверия, он оглянулся, ему уже девяносто лет, вы могли бы подумать?, нет, что?!

нет! — раздался недоверчивый ответ, и он тут же медленно умер в дальнем углу зала, хотя это правда, ему исполнилось девяносто два года 6 января этого года, и он не говорит это как что-то ужасное, а потому что, как и Он

Видите ли, у меня есть жена, моей жены нет уже двенадцать, вернее, двенадцать лет, да, она даже не знала, что мой бедняжка умер, потому что она даже ему не сказала, хотя это был долгий брак, слава Богу, они жили в мире, Илона была тихой, доброй душой, которая жила только для него, она делала все по дому, пока он ходил на работу в дом престарелых.

потому что скрытый образ жизни также включал в себя наличие профессии в его руках, он никогда не презирал работу, он уважал тех, кто работал и занимал свое место, несмотря на их привилегированное происхождение, или, точнее, даже

потому что они знают, что поведение истинно благородного человека не такое, каким его представляют себе простые люди, а именно лень, клевета, танцы и эксплуатация.

облизывание и тому подобное, но чтобы установить наше место в мире, что бы ни бросила нам судьба, верно, но прекрасно сказано, Ваше Величество, полноправный электрик взревел влево от себя, что заставило его, от голосоносного, справа, этого сельского стиля речи, этого вкусного диалекта, немедленно упасть обратно на землю, то есть на эту гору, в реальность, на маленькую кухню, как они стоят здесь вокруг него и в зале, о которых он до сих пор толком не знал, чего они на самом деле от него хотят, в середине третьей встречи он спросил, и на этот раз гораздо более определенно, ну, вот что это было, он начал пристально смотреть на стол

подошва его ступни, когда она касается пола, учитель истории средней школы, что мы хотим, теперь, когда вы наконец здесь, и все предсказания сбылись, мы хотели бы, чтобы вы не задерживались слишком долго, потому что я не привык задерживаться, с палкой, на восстановлении королевства, потому что, по нашему мнению, королевство не исчезло, сегодня все еще существует правовая преемственность, вы являетесь живым примером этого, потому что действительно, но здесь я должен прервать его, он прервал и сказал, что в 1945 году он решил не вмешиваться в политику, и он следовал этому по сей день, здесь, в этом маленьком доме, скрываясь с ничего не подозревающей Илоной,

ОН

Мой гений, вы ушли двенадцать лет назад, но он здесь душой, не может быть и речи о политике, потому что мы не думаем о политике, Ваше Величество, учитель истории средней школы был явно встревожен, для нас королевство - это не политика, и вы, король, не являетесь частью политики, но согласно Доктрине Святой Короны, вы - Депозитарий, Носитель, и он, не отрицая, что Миклош Хорти и еще несколько человек, и позже он вам расскажет, знали все, но он не имеет понятия, откуда они знают, никто не имел об этом понятия до сих пор, те времена прошли, теперь мир и поэтому наше Святое СЕМЯ

Наша страна также больше занята концом света, ожидаемым к концу года, как я читал в новостях, и шансами этого грязного негра-президента, он не занимается политикой, когда-то, по причине, которую здесь нельзя назвать, он решил следовать семейным традициям и жить в укрытии, и он так и сделал, он выучился на электромонтажника и сельскохозяйственную технику, и там, как технический человек, он стал полезен Святой венгерской Родине, всегда там, где в этом была необходимость, но никакой политики, поймите, это не вопрос

Не может быть, он дал это обещание Хорти не в 45-м, а в 44-м, и он его сдержал, как и будет сдерживать, мы, учитель средней школы, показывали вокруг в то время, мы не хотим его ни к чему уговаривать или принуждать, не дай Бог, мы знаем уважение, потому что они тоже думают, что политика - это что-то червивое, что-то уродливое, что-то прокаженное, это далеко от них, именно поэтому они искали, прослушивали и выслеживали его, чтобы встретиться с ним, и вот они здесь, поверьте мне, этого достаточно, чтобы они были рады, что нашли его, а о королевстве... ну, они сами с этим позаботятся, если у него не хватит энергии, голос был умоляющим, и глубокое рычание было убедительным подтверждением, тот, который вы видите здесь, учитель поднял взгляд от стола и указал на своих сверстников, он ищет только чистое, мораль - это

ОН

он хочет поверить им на слово, даже если это будет стоить им жизни, ну, тогда ладно, перебил он и спросил, не хотят ли они пить, потому что у него, возможно, было немного вина, и он хотел выразить свою благодарность за уборку углов поместья на днях, о, это не стоит слов, люди загудели вокруг, это пустяки, ваше величество, какое ему дело до чего-то, если у них есть более отдаленные планы, и они не планируют, чтобы этот визит был последним, прежде всего, никогда больше не называйте это так, давайте просто оставим все как есть, он посмотрел на учителя, но он имел в виду всех, и повысил голос, сказав, что он

Дядя Йожи

, и все, заметь это, это необходимо, дядя Йожи, да, мы понимаем и мы выполним, электрик кивнул, но тогда разреши нам поднести его к огню, потому что мы заметили, что он не загорелся ни с первого раза, ни со второго.

«В который раз говорю, и не сейчас, хотя сейчас еще март и ночи прохладные, это исключено», — перебил он, и он объяснил им, что больше не будет разводить огонь, ни сейчас, ни позже, это было своего рода ключевой фразой для меня в течение некоторого времени, вы знаете, он продолжал энергично, затем он повторил, что нет, и это было не из небрежности или экономии, это было что-то другое, потому что когда он сказал, что больше не будет разводить огонь, тогда, и здесь он немного замолчал и сам начал смотреть на ножку стола, задаваясь вопросом, что учитель нашел в ней такого интересного, затем он решил, что больше не будет разводить огонь вообще , и он имел в виду, что никогда больше, но не только здесь, в спархерт, или там, в печи, нет, но ни в каком смысле, то есть он не будет принимать участия в жизни с этого момента, что, конечно, немедленно было встречено общим, непонятным протестом, но, он снова поднял его, он хотел бы-

Я бы понял, ведь речь идет об усталости от этой жизни, Он

Теперь, когда они встречаются в третий раз, он считает себя способным говорить с ними конфиденциально, и поэтому он открыто признается, что даже малейшее усилие утомляет его физически, и он воспринимает это как знак, что это конец, бежать с ним, и всё, девяносто один год - это ведь жизнь, не так ли?, он столько видел, столько испытал, столько ему пришлось вытерпеть, но он выдержал это с достоинством, как того требовала от него семья, избирательный мандат и любимая Родина, но этого было достаточно, он каждый день готовит, ест, моет посуду, ложится спать, встаёт вовремя, но только для того, чтобы всё шло своим чередом, но он говорит

«Да ладно», — он огляделся. «Я уже знаю, чем занимаются некоторые из них, но мне очень стыдно, я сначала не мог вспомнить их имён». Люди с облегчением вздохнули, когда ведущий сменил тему, и начали перечислять их, неловко кланяясь маленькому кухонному столику: «Я Ференц Йорчик, я Ласло Пешти, я Петер Пакуша, а я Лайош Надь, с уважением». Затем появились Веконь Бендегуз, Рудольф Дудаш, Золтан Сорс-Биро, Золтан Крисстоффи и Молнар

Йожеф Вереш, затем Альфонс Сабо, Орс Чишер, Йожеф Петрас, Ласло Краснахоркай, затем Янош Эндре Домокос из Будафальви, Даниэль Савосзд-Увас, Рудольф Ухель Витез, Алайош Легар, Бела Тиритьян, Рудольф Сиграй и Уго Пайр, и с тех пор он не умирал хорошо и не

Он не мог вспомнить, он знал, он не мог связать эти имена с кем-либо, хотя их было больше, хотя в конце они только выкрикивали из приемной названия организаций, к которым они принадлежали, такие как Венгерская гвардия, Изначальная венгерская церковь, Всемирная национальная народная партия суверенитета, Кровь и честь, Милеш Кристин, Лига за Королевство Венгрия, Стрелы мадьяр, Шестьдесят четыре округа и Изначальная венгерская церковь и так далее, мы являемся скоординированной платформой, мы также называем себя Координированным Он

Платформа, сокращенно Капе, мы дали обет, когда нашли тебя, фелс... Дядя Йожи, послушай, ответил он, все прощено, не беспокойся об этом, но, как я уже сказал, я люблю чистую воду в стакане, пусть тебе будет достаточно того, что независимо от моих намерений, фактически, несмотря на мои намерения, ты нашел меня, хорошо, но позволь мне спросить тебя кое о чем, приказывай мне, дядя Йожи-

«Чак, — раздалось со всех сторон, — я прошу тебя, чтобы то, что ты узнал, что я существую, и что мы встречаемся здесь, осталось строго охраняемой тайной, никто, ты понимаешь, никто не должен знать этого».

об этом никто не должен знать, кто я и где меня можно найти, поэтому, например, я также прошу вас не привлекать к себе внимания

Не в наших интересах, чтобы так много людей пришло сразу, разделите их, назначьте небольшие группы, потому что если нас будет столько, сколько сейчас, это будет заметно, во-первых, здесь в деревне есть очень глупый, но очень жестокий полицейский, о котором ходят слухи, что он на самом деле преступник, у него есть банда, и они разъезжают по улицам на своих джипах по ночам, пугают людей, и кто знает, что они делают, я не знаю, я в постели

Иногда, хоть мне и трудно спать, я часто просыпаюсь, как это часто бывает в этом возрасте, верно? Но дело не в этом, а в том, как они это принимают и как это поддерживают. Если мне до сих пор удавалось сохранять инкогнито, ты можешь это понять. Я также уважаю твою безопасность, понимаешь, потому что было бы некрасиво, если бы ты меня заметил, а это было бы серьёзно.

«Мы, конечно, согласны», – ответил учитель, который, помимо того, что его называли профессором, также услышал имя Пакуша, поправил очки на переносице, потому что ему требовалось слишком много времени, чтобы стоять согнувшись, и очки, как это часто бывает, на этот раз сползли вперед, но вернулись на место, поэтому он отреагировал таким образом, что им было более чем достаточно, если бы дядя Йожи позволял им время от времени выражать свое почтение и слушать то, что он намеревался рассказать им о своей жизни, а тем временем он

Что бы тебе ни понадобилось, они об этом позаботятся. Отныне ты, дядя Йожи, не один, мы никогда не оставим тебя одного, мы просто ничего не можем с этим поделать, ведь ты такой особенный.

Он сказал это так грустно, но так грустно, что он больше не будет разжигать огонь, о, дядя Йожи, мы следуем за тобой во всем, но мы не можем принять, что ты хочешь сдаться, на самом деле, мы хотели бы убедить тебя вести более здоровый образ жизни, это всего лишь маленькая просьба, потому что мы не понимаем, почему ты хотя бы не ходишь, ты сам живешь на самой высокой точке леса, на вершине горы, перед террасой твоего дома эта гора падает в долину, ну, больше божественного СЕМЯ

Мать-природа еще не создала его, хотя бы раз в день прогуляйтесь по этому мирному месту, всего на час, лес, кусты, птицы и чистый воздух, и его целостность будет сохранена, и он останется здесь среди нас на многие, многие годы вперед, к нашей величайшей радости, уважению, изумлению и восхищению, мы понимаем, что нет больше огня, природа

Мы понимаем, что вы имеете в виду, но следует отметить, что они не могут с этим согласиться, они не могут этого принять, не так ли?!, - кричал он на него в то время, - тогда они не должны приходить больше, после чего, конечно, все, кто его окружал, немедленно затрубили в отбойный рог, только те, кто стоял в задних рядах, не поняли, что находится впереди, но сообщение дошло до нас, что никакого почетного звания нет, кодовое имя и адрес отныне будут «дядя Йожи», и что ко всему происходящему здесь будет применена полная секретность, и стрельбы не было, что? чего не было?, спросили в приемной, ну, стрельбы не было, это то, что мы поняли, ладно, сказали на это стоявшие снаружи, значит, ее не было, очевидно, начальник...

Дядя Йожи думает, что его еще нет , ладно, мы поняли, они послали вперед, что сзади все чисто, и тем же вечером они ушли с этим, в приятном волнении от того, что отношения наладились.

Это был секрет Его Величества, поэтому их судьбы были связаны. Тот, кто ехал первым, нажал на газ и тут же выехал на серпантин, ведущий из деревни, примерно в ста пятидесяти метрах.

Они буквально лоб в лоб врезались в оленя и остановились, и, конечно же, люди позади них тоже сбавили скорость. Двое из пострадавших взглянули на довольно изуродованный передок машины, но сейчас не стали обращать на это внимания, опасаясь, что их увидит лесник или кто-нибудь ещё. Быстро собрав вывалившиеся внутренности, они закинули тушу в багажник, захлопнули крышу и двинулись дальше, по серпантину дороги, и так продолжалось до тех пор, пока они не стали приезжать раз в неделю, и он постепенно начал связывать имена с людьми, прежде всего…

а также этот молодой, большой молодой человек, этот Ласло Краснахоркаи, чье имя пленило его с первого взгляда, потому что эта песня, сопровождаемая мучительным тарогато, звучала так красиво, он начал играть ее в один прекрасный момент, и молодой человек с красивым именем уже достал свою гитару, которую он всегда носил за спиной в футляре, он взял ля минор, чтобы получить основной тон, и он встал со своего места, посмотрел на мальчика и сказал:

Он подмигнул и начал ровно на пять полутонов выше. Мальчик с красивым именем, словно имея большой опыт, сразу нашёл продиктованную тональность и перешёл в ре минор, и таким образом уже поднял

Он посмотрел куда-то вдаль и уже начал говорить:

Он был тих, голос его был слаб, но ясен и жив, и в нем было столько грусти, что у многих посетителей на глаза наворачивались слезы, как будто они слышали секейский гимн, и только после финального припева ре минор они осмеливались прошептать, что он прекраснее этого, прекраснее этого голоса!

– пока он медленно опускался обратно в кресло, опираясь на локти,

Он сел на стол, посмотрел на мальчика, который еще не опустил свой СЕМЯН

ожидая, что дядя Йожи начнет что-то еще, он начал напевать песню « ТЫ ПРЕКРАСЕН, ТЫ ПРЕКРАСНА, ВЕНГРИЯ»

первые ноты этой песни, он отмахнулся от него и сказал ему: «Хорошо, сынок, ты играешь прекрасно, но достаточно, но не мог бы ты сказать мне, имеешь ли ты какое-либо отношение к этой прекрасной песне?»

Краснахоркаи, который лишь покачал головой, словно ему уже было 23 года.

он слышал этот вопрос много раз, и, продолжал он, есть ли у вас что-нибудь посерьезнее, кроме этой балалайки?, может быть, у вас есть тарогато?, о, нет, у меня нет, ответил бродячий музыкант Лаци, покраснев, потому что дядя Йожи мог бы его так назвать, он предложил это, потому что он использует это в своих концертах, потому что он бродячий музыкант, потому что он путешествует по старой Венгрии, он не брезгует даже самой скрытой маленькой школой, он путешествует по Трансильвании, и он путешествует по Шотландии, и он поет старые красивые мелодии детям и старикам, чтобы они не забывали, кто мы, и кем мы скоро станем, наш бродячий музыкант объяснил это хорошо, не так ли?, он посмотрел на компанию, что было единодушно принято всеми, и Краснахоркам это понравилось

Он медленно подтянулся к фартуку, о котором у него уже было что сказать, так как до сих пор он зажигал его электричеством.

ОН

Раньше он пользовался своей печью, но какое-то время, из-за ужасно высоких цен, перешёл на дрова, но сейчас, как он объяснил, он ими больше не пользуется, а вернулся к электропечи для приготовления пищи, потому что ему с ней проще управляться, я могу её выключить и включить, и всё, но если я разожгу здесь огонь, он будет гореть даже тогда, когда не должен, так что не пытайтесь его переубедить, он не сможет изменить своего решения, потому что он никогда не меняет своего решения, он достаточно думает о проблеме

так что когда решение будет принято, оно уже будет

да, но это решение было продумано очень тщательно, так что нет, никаких прогулок в спокойной природе, никакого костра, никаких дров, никакой жизни, и что касается спокойной природы, если он пойдет на предложенную прогулку, особенно раз в день, что они его поощряют делать, собака немедленно укусит его за задницу, здесь, в этой развратной деревне, в наши дни принято просто для развлечения выпускать своих собак не только ночью, но и днем, они не такие, как мои, потому что это настоящие деревенские собаки, среди которых наименее дикое имя для этой собаки - есть один, которого они назвали Демоном, так что они не шутят, как только они видят незнакомца, они сразу нападают на него, группой, он не просто говорит вслепую, его кусали четыре раза, он один раз еле вырвался, чтобы не быть растерзанным, по его мнению, сказал он с обезумевшим лицом, эти собаки на сто процентов обучены кусаться, ну, а дальше какая прогулка, какое здоровье, какой лес, хороший воздух, птицы, нет, нет, так не пойдет, господа, эта тема закрыта, в любом случае, он повернул голову в другую сторону, Зита Селецки была влюблена в меня, вы знаете, кто такая Зита Селецки, ах, вы уже не в той возрастной группе, когда-то каждый венгр знал Зиту Селецки, и вы должны ее знать, потому что она была звездой, настоящей кинозвездой, которая затем по разным причинам-

ОН

Оттуда он сначала отправился в Аргентину, а оттуда в Америку, где он был большим другом семьи Картер, в каком-то смысле мы можем поблагодарить его за то, что он вернул корону, о, Зита, господа, какой у нее был сладкий голос, она была полна озорства, если вы понимаете, наша любовь длилась всего две недели, но это того стоило, он склонил голову, и, когда его воспоминания пришли ему на ум, он улыбнулся, даже не сказав ни слова

Некоторое время его никто не видел, дядя Йожи мог поразмышлять о прошлом, а затем мальчик из Краснахорки начал целоваться и обниматься со стоявшим рядом старым полировщиком автомобилей, Векони Бендегуз.

поэтому, когда они в следующий раз приехали, странствующий музыкант и этот Векони Бендегуз привезли проигрыватель и установили его на кухонном шкафу, подключили к сети с помощью удлинителя, и целый симфонический оркестр уже играл, а Зита Селецки уже пела,

О, но у тебя прекрасные голубые глаза, Такого больше нет в мире.

Моё сердце бьётся так быстро, когда я вижу тебя, Я бы умер за твой поцелуй, мой ландыш!

Но тут дядя Йожи тоже вскочил и запел вместе с Зитой Селецки: « Я тоже мечтаю о дне с ее улыбкой».

Ночью я поговорю об этом с цыганкой. О, но у тебя прекрасные голубые глаза, Такого больше нет в мире...

Ну, какого цвета у меня глаза, скажи мне, — обратился он к профессору с другой стороны, теперь он тоже его так называл, как и других, — ну, скажи мне, какие они, по-твоему, голубые, ну, понимаешь...

ОН

да, он засмеялся, он похоронен в Некежени, тогда ему остановили музыку, я поеду в четверг, если найду кого-то, у кого там дела, это недалеко, так что не так уж далеко, я посмотрел в Google, всего два с половиной часа, я посмотрел давно, как технический человек, я хорошо разбираюсь в компьютерах, я не смог быть там на его похоронах, потому что был в больнице с головной болью, но я готовился с тех пор, я

Я рожаю, но пока не было подходящей возможности, но если я и решу все-таки сделать это, то только из-за Зиты Селецки, потому что я все еще хочу СЕМЕНАТЬ такую кокетливую маленькую женщину и великого венгра.

Эту нашу Святую Землю он не нёс на спине, и не нужно говорить, что на следующее утро появились двое самых молодых бизнесменов и сказали: дядя Йожи, какую из наших машин ты бы выбрал, куда бы они меня отвезли? Ну, в Некежень, на могилу художницы Зиты. Младший был Ференц Йорчик, один на джипе «Сузуки», другой — бухгалтер Йожеф Вереш Мольнар на простом старом «Форде». Но только потому, что профессор опоздал и никого не застал дома, он воспользовался случаем немного осмотреть деревню, которая не сказала ему многого, по крайней мере не больше, чем другие деревни в эти дни, потому что он уже посетил почти все поселения Великой Венгрии за последние десятилетия, где он собрал материал о том, как венгерский язык умирает и приходит в упадок, и какие венгерские, или даже древние венгерские, сокровища, воспоминания, руины и холмы следует сохранить для настоящего и будущего времени, так что

Дома эпохи Кадара с соломенными крышами, с палисадниками и множеством кустов роз, которые только начинали распускаться, затем заброшенные, дикие задние сады, но из общественных зданий он нашел только один открытый паб, один закрытый паб и сельский клуб, затем автобусную остановку, часовню с табличкой на двери, гласящей, что кто-то только что умер, и на этом все, и там никого не было, только двое подростков сидели перед автобусной остановкой.

ОН

дон, они сидели на спинке, их ботинки на подушке сиденья, и они курили сигареты, один ковырял свои прыщи и что-то шептал другому, и в этот момент они начали хихикать, при этом они время от времени бросали на него украдкой взгляды, чтобы узнать, кто он такой, что ему здесь нужно, он решил, что лучше держаться подальше по узкой улочке к дому дяди Йожи, чтобы дождаться машины, эх, венгры, венгры, пробормотал он сквозь зубы, еще не зная, что деревня населена почти исключительно словаками.

Они живут там, эй, но все разрушено в этом многокультурном мире, осторожно ведя меня к автобусной остановке, двое подростков но их уже не было, затем выехал из деревни и, проехав мимо пустого, старого синего джипа с ритмично мигающим красным маячком на крыше, на боку которого – давным-давно – было написано ПОКА МЫ СПИМ, он немного сбавил скорость и довольно неторопливо поехал по серпантину дороги в сторону города, где его ждали движение, люди, жизнь – и где он глубоко вдохнул воздух, который уже давно задерживался в его легких.

Часть II

«На самом деле я внук внука Чингисхана», — заметил он, садясь на свое обычное место, — «и так случилось, что когда монголы захватили Венгерское королевство, король Бела Четвертый захотел спасти страну, и в обмен на то, что Угэджей-хан был

Он отступил в сторону Западной Европы, выдал свою дочь Иоланду за сына Угадея, который возглавлял венгерские войны в хаосе, возникшем после смерти Чингисхана, которого звали Кадан-хан, и брак был заключен, монголы отступили, и Кадан-хан, чтобы скрыть брак, потому что, с одной стороны, тогдашний папа не одобрил бы его из-за инцеста, а с другой стороны, это стало тайной гарантией нашего короля Белы, что если сын Стефана умрет, ветвь Иоланды даст королевскую династию, ну, тогда чтобы это сохранилось в тайне, и таким образом наследование престола Арпада не было бы прервано -

Хасон, этот Кадан-хан, был глубоко влюблён, сменил имя, убрав букву «н», и стал мужем прекрасной Иоланды под именем Када. Её красота даже убедила его остаться в Венгрии. Это был прекрасный роман, и они переехали в Сегед и жили там. У них родился сын, юный Бела, но их брак и любовь продлились всего пять лет, потому что Кадан-хан, или Када, умер, и Иоланда снова ушла к польскому князю.

в лес, и ребенок, маленький Бела, был взят нашим королем Белой IV

Он в полной тайне отдал его приёмным родителям, у которых ребёнок принял католичество и был крещён, получив имя Бела Када из дома Арпадов. Конечно, они быстро избавились от упоминания о доме Арпадов и прожили так семьсот пятьдесят лет, постоянно скрывая, кто они на самом деле. Отцы передали секрет мальчикам только в час их смерти, и вот тут-то и выясняется, что он, так сказать, тот, кого они видят здесь своими глазами, и всё это произошло таким образом, скрытно от всех, чтобы престолонаследие, если потребуется, могло состояться. И теперь, когда Габсбурги снова переезжают, особенно этот Отто Габсбург был очень занят, и теперь Эдуард и Карл, и этот Георг, о, Иисус Мария, знаешь ли ты, сколько Габсбургов ещё живы в разных частях света?! Их около пятисот, пятисот…

ОН

сто, и он показал пальцами, что это оно, ну, что ж, короче, опасности было предостаточно, но из-за этого он оказался перед

питомец, и написал петицию, конечно конфиденциально, в парламент о ситуации, потому что ему противна даже мысль о возвращении этих грязных Габсбургов, порядочность, честь, добродетель и ответственность, которую он чувствует за страну, не позволят этого, было достаточно Габсбургов, теперь нужно налить в стакан чистую воду, и он сделал это с этой петицией, теперь он ждет ответа, изначально он был обещан на следующий четверг, но министр внутренних дел-MAGVET

Чиновник, назначенный в отдел, сказал ему, продолжал он, как бы извиняя этого чиновника, что у него так много работы по этим делам о натурализации, они прибудут, сказал он ему доверительно, помимо карпатоукраинцев и трансильванцев, русские, туркмены, азербайджанцы, болгары и македонцы, он не перечислял их дальше, и он не перечислял их, правда, дальше, короче говоря, он извинился перед ним, что ему придется подождать, ну, тогда подождите, ну, и это все, что касается истории семьи на данный момент, он понизил голос и посетители были просто поражены правдивой историей событий

Услышав это, да, профессор воодушевился, они подозревали о многом, но не в такой форме и не в таких подробностях, ему больше всего хотелось бы встать перед ним на колени, потому что

Он сказал, что готов вернуться, ну, лучше бы он этого не делал, перебил он, кланяясь и кланяясь, он никогда этого не захочет, может быть, когда он сядет на трон, он должен помнить, что пока, пока не придет бумага, ответ из парламента, они должны здесь молчать, и это уже зависит не только от парламента, и тем более не исключая

«Извините, это сказал этот чиновник из МВД, этот хороший человек, и, кстати, пока этот Орбан у власти, а это ещё два года, всё равно ничего толком не произойдёт, за два года», — всё мычал и мычал профессор, вопросительно глядя на меня.

ОН

Остальные, включая двух известных историков, которые впервые присоединились к посетителям, рассказали, что один из них, Рене Бадиги Соос-младший,

Он представился, когда они прибыли, что и хорошо, и плохо, потому что он понимает, он поднял брови, ну, его железный голос сказал нет, потому что будет лучше всего подняться до своей достойной должности немедленно, а не через два года.

потому что было бы хорошо немедленно положить конец историческому хаосу, этому глобалистскому разрушению, которое оскорбляет и разрушает добрую волю всех венгров, а с другой стороны, это хорошо, потому что это можно

дает нам силы подготовиться, потому что, и дядя Йожи наверняка с этим согласится, к восстановлению монархии, потому что эта монархия вернется к своей первоначальной, невиданной ранее славе.

Требуется, чтобы мы начали в наиболее подходящий момент, это много, это время, это много работы с точки зрения основных прав, конституционных прав, восстановления действительности Договора на Крови, таких документов, как Святой Стефан, и забытого значения Золотой Быка.

восстановление закона и дополнительные законы, как специальные особенно Pragmatica Sanctio, или X 1790/91 гг.

Самая решительная отмена, аннулирование, отклонение и вечный отзыв соответствующих частей Актов 1848-49 годов, все это мы должны сделать, и все это требует самых интенсивных усилий со стороны на тщательном украшении вещей , потому что без фундамента ничто не работает, ничто не действует, и мы не хотим потерпеть поражение именно из-за беспорядка фундамента, неясного толкования древнего закона, возможной неустойчивости столпов нашего движения, нет, заявил он, и теперь, поскольку они приходили сюда, он был первым, этот молодой Бадиги, который затем сел за стол, напротив дяди Йожи, он сел и хотел откинуться назад, но ему стало так жарко, Он

что он забыл, что вокруг стола на кухне не стулья, а табуретки, но прежде чем что-либо успело произойти, дружеская рука бросилась ему на помощь, а именно фермер позади него, Легар, который поставил свой старый венгерский скот, протянул руку к спине младшего Бадиги, лишь коснувшись ее, чтобы предупредить его, что у сиденья нет спинки, и этого было достаточно, чтобы он восстановил равновесие, он выпрямился и поджал губы, как будто он восстановил свою власть, которая потеряла равновесие с этим сморщиванием.

В это время она вдруг обнаружила себя говорящей ему, что не знает, слышал ли уже этот господин о том, что он очень влюблен в Зиту Селецки, что он просто сходит по ней с ума, сегодня невозможно представить, какая это была настоящая любовь, на самом деле, это была настоящая любовь, конечно, он никогда не говорил об этом Илоне ни слова, конечно, его Илона была такой хорошей и благородной душой из-за своего происхождения, что ее не особо интересовали никакие из его прошлых романов, она просто делала свою работу и следила за его исследованиями и связями.

Она смотрела на события, связанные с её силами, словно они происходили на какой-то далёкой звезде, к которой она не имела никакого отношения. Вот такой была моя дорогая Илона – человеком с золотым сердцем.

душа, он вздохнул, побуждая младшего Бадиги посочувствовать, затем, поскольку он все еще был занят своим равновесием и храпом, он добавил для отвлечения внимания, что, ну, он не хотел слишком обременять их разговор и поднимать свою Илону снова и снова, но что ему делать, если она продолжает появляться, даже спустя двенадцать лет, так оно и есть, человек не может просто так избавиться от человека, которого он любил, то же самое и с Зитой, настоящей любовью, и то же самое с Илоной, любимой женой, эти две женщины определили его жизнь, и теперь, когда у него на днях появилась возможность наконец отдать дань уважения на могиле Зиты.

ОН

Он успокоился, и уже по одной этой причине чувствует себя вправе считать, что его дела закрыты, и все остальное, о чем здесь могут говорить неделю за неделей, — это всего лишь дополнение, он ни к чему не принуждает и призывает всех здесь делать то же самое, просто никаких усилий, все равно все устроит Отец Небесный, и он, как бы ни обернулся этот план с восстановлением дома Арпадов, готов занять трон, но он также готов даже не пытаться это сделать, то есть он понимает, что может покончить с собой, он тот человек, который принимает то, что приходит, будь то царство или окончательное прощание, ну, это последнее, и мы в этом убеждены, до этого еще далеко», — говорили посетители с присущей им наигранной веселостью, особенно Дядя Йожи, говорили они, еще очень много дел предстоит сделать, коронация уже близко, и он, вдобавок ко всему,

Кто согласен с тем, что Габсбургов следует исключить? Они очень взволнованы, как будто считают, что все венгры забыли, что они здесь делали, и что их там никогда и не было, понимаете?!

НИКОГДА

они имеют право на власть здесь, эти, потому что давайте помнить!!, эти оккупировали нашу Святую Землю, и таким образом стали нашими королями, но настоящая юридическая преемственность принадлежит дому Арпадов, что означает, что трон в настоящее время принадлежит им, и поэтому, конечно, эта суета тревожит, особенно Оттона, он действительно чего-то хотел, но какой старый человек ... он не хочет говорить, чего именно, кто понимает, почему он все еще суетился по всей Европе, то в Нидерландах, то в Швеции, Лихтенштейне, Бельгии, Дании, России, то иногда в Аргентине, то в Америке, то здесь, то там, как нервный воробей, ох, эти Габсбурги такие, вы не можете быть спокойны за них, конечно, дело в том, что он должен быть удивлен

им окончательный факт, когда парламент без колебаний восстанавливает его в достоинстве, или, точнее, возводит его в него, потому что это не убеждает его повторять ему снова и снова, что это семисотпятидесятилетнее инкогнито для его семьи сработало так хорошо, что что касается его как нынешнего наследника престола семьи, то об этом знал только Миклош Хорти, и то от Белы Кады, его отца, с которым они были очень хорошими друзьями в Сегеде, то есть Хорти и его отец, когда они были еще молодыми, почти детьми, они образовали дружбу на всю жизнь, и так получилось, что когда это было необходимо, Хорти

Он назначил моего отца своим тайным советником, но это было настолько секретно, что назначение было сделано устно; в то время он еще имел честь соблюдать устные договоренности.

Они пожали друг другу руки, и так было всегда, все застряли, ну, и что я хотел сказать, да, да, корона, но тут младший Бадиги перебил меня, сказав: дорогой дядя Йожи, только между нами, конфиденциально, скажи мне, почему ты написал в венгерский парламент, признаешь ли ты этот так называемый парламент? Я понимаю, Что вы имеете в виду, - кивнул он, - я понимаю, что мы должны начать с того, что не признаем парламент, потому что он ссылается на конституцию, которая основана на незаконном принятии закона о свержении престола, я понимаю, но, знаете, к кому еще я мог обратиться? Я недавно написал Яношу Немешу, который является главой Европейского Союза -

Он теперь работает в компании, которая открыто боится, защищает и лелеет природу, такой человек не может быть плохим человеком, подумал я, я тоже ему напишу, даже если не признаю его демократических взглядов.

Я написал ему, конечно, очень вежливо, чтобы он поднял мой вопрос перед его начальником, чтобы они либо восстановили меня на троне, либо, по крайней мере, назначили мне пенсию, причитающуюся моему достоинству, как это делается во многих монархиях правительством, которое само что-то себе дает, потому что то, что он

Мне платят за мою работу, этого недостаточно, чтобы умереть с голоду, вы знаете, но этот господин до сих пор не ответил, к сожалению, в то время я написал архиепископу Эстергома, но он даже ухом не повел, он, должно быть, узнал откуда-то, что хотя я сам являюсь католиком уже много сотен лет, да, из-за крещения молодого короля Белы, я не могу терпеть его церковь, потому что они что-то сделали против коммунистов, например?!, они сделали чертовски важное, трусливые и хищные и соглашательские пенхайдеры, они все махнули куда-то в сторону Эстергома, они даже не ответили, ну, и тогда я обратился в парламент, продолжил он, там есть настоящий венгерский человек, спикер палаты, с маковой бородой, да, я действительно чего-то от него ожидал, и я не был разочарован, потому что он перенаправил

Я написал этому чиновнику из Министерства внутренних дел, который извинился за то, что не смог немедленно заняться моим делом, поскольку он днем и ночью занят делами о натурализации, так что это неважно, я жду ответа в четверг, как я уже говорил его коллегам в прошлый раз, и женщина...

Я отправил ему письмо, я с ним дружу, потому что я искал шесть тысяч немецких воинских захоронений, и поэтому я получил от президента Кёлера, или, может быть, нет, он был президентом, потом от этого Карстена какую-то премию Хойсса, я герой, вы знаете, герой войны, вы знаете, он специально обратился к этому молодому Бадиги, потому что он чувствовал, что должен убедить его в своей собственной значимости, он сразу почувствовал в нём, что если он ничего не сделает против него, он всё равно одолеет его, и на этой кухне он был наследником престола, и здесь наследник престола будет решать, что делать, если ему всё ещё хочется всё это делать, потому что он должен был признаться, он признался рано вечером Легару, фермеру, который занимался спасением старых венгерских животных, когда его дед уже ушёл, что ему это очень не нравилось. Его

Бадиги Соос Рене, несмотря на это, случилось так, что всего несколько дней спустя половина старой и половина новой группы появились и позвонили в колокольчик, и снова этот младший Бадиги был среди них, и когда он предложил им место, на этот раз он был единственным, кто согласился, он сел напротив него и сказал ему, дядя Йожи, мы должны быть серьезными, мы тоже не хотим Габсбургов, мы хотим вас, но мы ожидаем, что вы приспособитесь к этому, вы хотите кофе?, спросил он его, и он встал, чтобы пойти к камину, я использую камин, объяснил он прямо ему, младшему Бадиги, который считался новым, и хотя вилла стала настолько дорогой, что почти все мои деньги уходят на него, он работает от электричества, потому что я перестал пользоваться плитой, но я использую только столько энергии, сколько мне нужно для ежедневного приготовления пищи и для подсобки, потому что мне нужно есть, верно, и мне также нужна подсобка, новости, пояснения по предыстории, электронные письма, исследования, вот что приходит на ум, арканум говорит, что это будет бесплатно на следующей неделе, ну, ладно, просто пришло на ум, ну, да, злодейство, я держал его там, ну, я тоже не могу жить без него, хотя мне исполнился девяносто один год 6 января этого года, так что камин, но не на дровах, сказал он, и поставил кофе

Он повернулся к Бадиги, чтобы спросить, пьет ли он тоже, и

«Нет, спасибо», — сказал он, а затем повернулся к камину, наполнил кувшин водой и пожал плечами: «Если нет, то нет, я его спросил. Ему этот человек определённо не нравился, но он не хотел быть с ним грубым ради остальных». Он проглотил то, что собирался сказать, подождал, пока кофе заварится, разлил его по четырём чашкам, взял одну и сел, сказав, что спас сто тысяч человек в Сольноке, потому что в то время служил там в ВВС. Он был очень умён, но когда вошёл, я сказал, что он из Генерального штаба.

Я сказал начальнику, что мы сейчас установили прожекторы в небе вокруг города, чтобы вывезти их на фермы, установить их там, и вот что произошло, мы их вывезли, и русские бомбили там,

Рос был спасен, за что я позже получил Огненный Крест, но в Пеште, куда я когда-то был направлен, я также спас четыреста кандидатов в офицеры, потому что получил уведомление о том, что будет бомбежка в месте, где находилась эта секретная школа по подготовке офицеров, поэтому я побежал в комнату и сказал им немедленно идти в убежище, но лектор не прекратил свою лекцию, поэтому все остались, и к тому времени, как я встал, я уже..

Я буквально схватил лектора, генерал-полковника, к счастью, он был маленького роста и худенький, и понес его вниз к бомбоубежищу, так что все четыреста последовали за мной, вот как это случилось, я герой, у меня столько наград, что я даже не знаю, какая из них какая, и какая когда, и за что, вот этот пол, он, должно быть, видел это снаружи, ну, у меня давний спор с моими родственниками, у нас проблемы, потому что они хотят купить дом, они просто ждут, когда я выйду, они даже загородили лестницу в коридоре решеткой, которая...

Она ведет наверх, поэтому я не могу подняться наверх, даже если они устроят там музей, здесь эти тысячи документов, фотографий и такие сокровища, такие сокровища, вы хотите увидеть головной убор Святой Маргариты? — спросил Бадиги, который, погруженный в свои бумаги, только сказал, что он будет рад сделать это позже, на что он поджал губы и посмотрел на стоящих вокруг людей, широко раскинув руки, спрашивая себя, что это такое, кто это такой, так что в следующий раз, когда они не привели Бадиги, пришла примерно та же старая группа, творение профессора было там

Он всегда приходил, затем отставной регулярный прапорщик Даниэль Савошд-Уваш, затем храбрый Рудольф Ухель и Альфонс Сабо, Тийритян и Сиграй, он чувствовал, что может опираться на них, он так и говорил, но они неловко возражали и сначала спрашивали, согласен ли он с...

ОН

что старый Папа беатифицировал Карла IV, но что он мог сказать по этому поводу, кроме того, что редко случалось в истории Габсбургов, чтобы рядом с полоумными и высокомерными, или прямо кровожадными тиранами, попадал еще и негодяй, ну и все, большой негодяй, этот Карл, так что же он сделал во время своей так называемой попытки возвращения в Шопроне?!, как насчет Карла IV!!, Карчи, самое большее, так что все, что он готов признать, это то, что она заканчивается по крайней мере одной фигурой, если она заканчивается, он поднял указательный палец, история Габсбургов, MAGVET

что обычный Папа вмешался в их дело, поэтому они дали ему, Карлу, счастье, у них все еще так много власти, у них не должно быть больше, верно?, так что он сделал в Денешфе, Шопроне и Будаэрше, верно?!, такой неподходящий король, но я бы даже не нанял его электриком, о, кстати, вы, господин Лайош Надь, имеете какое-либо отношение к этому Лайошу Надь?, нет, нет, защищался человек, которому адресовали, просто отстраненный, очень отстраненный

воли, скорее номинал, может быть, это довольно удачно,

На этом он оставил тему, предложил выпить с ним по бокалу вина и поспешил вперед.

Он пронёс его через комнату в маленькую кладовую, поставил на колени, опрокинул и уже разлил из десятилитровой бутыли стоящим там людям. Я иногда приношу его из Енё, но только для того, чтобы, когда приходят гости, было чем их угостить. Вино не очень, но пить можно, правда? Правда, очень вкусно, – говорили они, нахмурившись, от взгляда охранника до…

«Эй, ребята, у вас есть кислота», — добавил Великий Лайош, кивнув в знак признания, чтобы уйти подальше от этого Великого Лайоша, потому что он понятия не имел, что брат Йожи-

«Чи думает о великом короле Анжу, ну, вот так оно и происходит, медленно, медленно», — пробормотал он, допил вино, затем поставил бокал на стол, и на некоторое время воцарилась тишина. «Он

потому что алкоголь, вероятно, внезапно ударил ему в голову, во всяком случае, по какой-то причине, внезапно, в одно мгновение его одолел сон, глаза его закрылись, голова поникла, компания замолчала, они держали стакан и смотрели на наследника престола дома Арпадов, и даже тогда, спустя столько времени, они все еще были тронуты тем, что могли быть здесь и видеть его так близко, и теперь они осмелились повнимательнее рассмотреть огромную и слегка покрасневшую рану на его черепе, примерно на дюйм выше правого глаза, уже на макушке, она была сантиметров в шесть-семь, но и ее они не нашли.

Дело было не в том, что его ударили, а в том, что удар, должно быть, был настолько сильным, что просто вдавился в кость с обеих сторон на шесть-семь сантиметров. Это была как узкая, но глубокая траншея, каньон на черепе, который ничем не прикрыть, потому что, хотя на этом черепе ещё было много волос, прекрасных, блестящих, густых, белоснежных, они уже облысели по обе стороны от средней линии, и рана была отчётливо видна вместе с этой траншеей. Посетители переглядывались, гадая, что могло её вызвать, но никто из них не спросил, потому что, как никогда раньше, они все равно ждали, что он заговорит

он приходил в деревню однажды, но это не случалось так, дядя Йожи никогда, ни разу не упоминал, что это такое и почему, как будто этого вообще не было, поэтому они привыкли к этому, они были ослеплены этим, как будто этого не было, на самом деле они даже не видели этого, с этим они приняли прекрасную голову дяди Йожи, с аккуратно подстриженными, белоснежными усами над узким ртом, и живыми, голубыми глазами, Чисер даже заметил однажды внизу горы, что если ему действительно за девяносто, то пусть Всемогущий Бог даст мне выглядеть как он сейчас в семьдесят, ну, мой друг, сказал ему полковой прапорщик, ухмыляясь, ты уже не так хорошо выглядишь , и к тому времени раздался смех, они прибыли в хорошем настроении вниз на луг, и они ничего не знали о том, что младший Бадиги

ОН

Он остановил машину, которая промчалась мимо них на большой скорости, по направлению к ним, на холм, а затем так резко затормозил перед домом дяди Йожи, что колеса проскользнули вперед примерно на полметра, прежде чем они смогли остановиться, слушай, дядя Йожи, он тронулся с места сразу же, как только его впустили, и он взял один из табуретов у кухонного стола, открыл свою папку и достал свои документы, слушай, я довольно хорошо разбираюсь в людях, ты не сможешь меня обмануть, ты Йожеф Када, и ничего больше, я посмотрел это для тебя, и вся эта история - сказка, все это из MAGVET

Мы оба прекрасно знаем, что вы поднимаете этот вопрос здесь, не заставляйте меня смеяться, что вы вообразили, что кто-то другой

У нас, монархистов, не хватит ума понять тебя, ты нам тут детскую сказку рассказываешь, ты ничего не стоишь на свете, ты не имеешь никакого отношения ни к дому Арпадов, ни к Хорти, ни к Джимми Картеру, ни даже к Зите Селецки, но ты нам нужен, понимаешь, Йожи-сказочник.

Эй, нам нужна эта хорошая история о том, что дом Арпадов не вымирает, потому что нам нужен король и ты в самый раз, ну, но тут хозяин не выдержал, вскочил из-за кухонного стола и с красным лицом закричал на вошедшую, что Зита, оставь ее в покое, понимаешь?!, ты не имеешь никакого отношения к Зите, понимаешь?!, если бы я не был наследником престола, я бы прямо сейчас вызвал тебя на дуэль и изрубил бы ее на куски, а теперь, как Иосиф I из династии Арпадов, я повелеваю тебе немедленно покинуть мой дом, а если ты еще раз осмелишься ступить в него, я высечу тебя мечом ордена Святого Георгия, присланным мне английской королевой, так, что даже твои внуки об этом заговорят, но на это младший Бадиги лишь неприлично протянул язык

Он медленно поднялся, собрал свои документы, которые он, очевидно, хотел доказать, положил их обратно в папку и...

Он неторопливо вышел из дома, даже не взглянув на нее, а потом крикнул с ворот, что это еще не конец, я передам ему записку вместе с остальными, что он должен сделать, иначе я тебя разоблачу, ты разоблачишь свою милую, добрую мать, - закричал он, топая на пороге, и так сильно хлопнул дверью, что она даже толком не закрылась, язык не выдержал силы.

Он собирался вернуться на место от сильного удара, но ему было все равно, он начал неистово ходить вокруг кухонного стола, пока немного не успокоился, но даже тогда, в гневе, он схватил кружку с полки и бросил ее на пол, где он сильно пнул мусорный бак, этот ублюдок, как он его теперь называл, так отбился от рук, он полностью потерял контроль, когда посетители снова выразили свое почтение, он даже не сказал им, что случилось с Бадиги, он просто заявил, что если они поклянутся ему в верности прямо сейчас, то они могут остаться и продолжать приходить, но если они этого не сделают, он никогда больше не захочет их видеть, вместе с ублюдком Бадиги, которого он выгнал отсюда, и если этот Бадиги был так важен для них, тогда им больше нельзя сюда ступать, потому что тогда им лучше забыть друг друга, тогда он будет решать свои проблемы по-другому, в конце концов, я не искал тебя, он развел руками, ты сам ко мне пришел, но, но, но, посетители ахнули, мы не понимаем, что произошло, и тогда он сказал мне, но только кратко, что этот ублюдок заставил его усомниться в том, кто он такой, и осмелился говорить с ним непозволительным тоном, когда?, где?, как?, они посыпались вопросами

«Ох, этот проклятый Бадиги», — он ударил себя кулаком по ладони.

Маленький полицейский, Золтан Сорс-Биро, всегда высоко держал нос, но теперь он больше не будет его держать, потому что я его прибью, он и так достаточно большой, он все равно останется там, этот ублюдок, он вырвался из полноценного электрика, и он тоже сделал такую же воинственную гримасу.

ОН

Затем все встали, и по приказу Чисера все посетители опустились на колени и поклялись, что окажут почести дяде Йожи Каде из дома Арпадов, а также наследнику престола.

Они будут служить ему верой и правдой и защищать его, даже ценой своей жизни. Ну, хорошо, хорошо, хорошо, — успокоил король разгоряченную компанию, но и себя самого. Ему этого было достаточно. Он был убеждён, что это правда. Все они здесь верные последователи. Давайте просто забудем, что случилось с этим мерзавцем, и пойдём дальше. Кофе? — спросил он и направился к спархерт, включил газовую плиту, наполнил чайник Сарваша водой. MAGVET

Он насыпал туда кофейный порошок и хорошенько его утрамбовал, немного рассыпая его при этом, потому что руки у него все еще сильно дрожали, но его это не волновало.

Он закончил с этим, поставил плиту на быстро разогреваемую плиту, сел за стол и некоторое время серьезно смотрел перед собой, наступила тишина, им следовало встать, затем он сказал группе, все еще ожидавшей на одном колене, вышел из кухни и сел.

Он приоткрыл дверь на мгновение, затем вернулся и открыл окна. Сквозняк, как он объяснил, все еще злясь.

как и следовало ожидать от члена династии Арпадов Йожефа Кады, сквозняк, он мне нужен здесь, потому что я не хочу дышать воздухом, который оставил здесь этот ублюдок, тот, который начал кудахтать, снял его с тарелки, выключил конфорку на плите, кофе?, спросил он еще раз, несколько рук поднялись в воздух, они выпили его, не говоря ни слова, затем на этот раз постоянный знаменосец, Савошд-Уваш, снова поставил его, слушай, дядя Йожи, мы уже все обсудили, давай снова что-нибудь сделаем в доме или вокруг дома до следующего выступления, потому что, знаешь, так мы это называем между собой, но ничего нет, он рассеянно махнул рукой, ничего не приходит в голову, тогда, заговорил Чисер, расскажи мне, почему у тебя такие плохие отношения с семьей, ну, это отвратительная история, ты, конечно, хочешь ее услышать?, конечно, конечно, ответил хор, на что он - только кратко - резюмировал то, что он

ситуация с семьей, точнее, не с кровными родственниками, а с зятем, поскольку именно в этом и заключается суть дела

Он был зол, он разозлил свою дочь и внуков, которые только боялись

сколько ему внуков, ну, это теперь неважно, так что дело в том, что этот зять разозлил остальных, заявив, что старику хватит, так он его старым называет, так что мне достаточно этой маленькой кухни с кладовой и комнатой и той маленькой спальни с ванной, а лестницу, ведущую на верхний этаж, пусть закроют решеткой в коридоре, чтобы я не мог подняться туда, где интересы семьи, страны и католической веры

Я бы создал музей своих воспоминаний, вы не представляете, сколько их, это, должно быть, тысячи, если не сотни тысяч документов, писем, предметов, а еще у меня огромная коллекция подписей, у меня есть подписи всех, от нового Папы до наследника английского престола.

Кёсиг, принцы, графы, кто угодно, киноактёры, даже Брет Питт и Джоли, это ценность, национальная ценность, столько подписей, со многими из них я до сих пор дружу, например, с махараджей и арабским нефтяником миллиардером, это мои настоящие хорошие друзья, так же как я дружу с княжеской семьей Люксембурга и принцем Генрихом XXIII Реусским, особенно с ним; я прекрасно говорю по-немецки, поэтому хорошо разбираюсь во всех аспектах.

Мы понимаем друг друга, они тоже хотят того же, чего и я, но их средства различны, я не могу сравнивать свои с ними, у меня они есть пока, но этого достаточно, потому что я не занимаюсь политикой, они ею занимаются, я не занимаюсь, я смиренно предлагаю свою службу стране и предкам на пути к Истинному Венгерскому Будущему мирным путем, если необходимо, необходимо, если нет, нет, это не зависит от меня, если это не сработает, я подожду здесь, пока часы тикают, а они точно не тикают, только когда он сядет на трон, дядя Йожи, сказали гости, перебивая друг друга, мы этим занимаемся, и мы будем упорствовать до конца, Он в нас

«Ты можешь доверять дяде Йожи, мы что-то решили и осуществим это, чего бы это ни стоило, мы только просим тебя не говорить о том, что у тебя нет сил, нет воли, и смерть так, смерть этак, о, мы вернемся к этому позже», — писал поэт народа.

Да, однажды Альберт Васс, что, похоже, сделало его мальчиком Йожи.

Он бы призвал его замолчать, Сиграй уже сказал это, и хотя профессор и певец вдруг посмотрели на него с упреком, видя, что дяде Йожи понравилось, на самом деле, ему действительно понравилось то, что было сказано, они не сказали Сиграю, и позволили дяде Йожи просто вынести бутыль, потому что он вынес ее.

Компания оправдывалась тем, что ее нужно вести, что у них еще тысяча дел и так далее, так что остались только он и Лаци, потому что он уже позвал странствующего музыканта Лаци, который так прекрасно аккомпанировал ему в прошлый раз, когда он запел при звуке его имени, они вдвоем произнесли тосты, затем выпили вино, лицевые мышцы певца не дрогнули, он был дисциплинированным молодым человеком, этот мальчик ему нравился, нравился все больше и больше, он решил, конечно, только про себя, что если он взойдет на трон, то доверит ему традиционное национальное культурное достояние

Под его руководством он почувствовал, что у него есть воля к действию, которая нужна Родине, голос у него был также довольно хорош, он мог петь то и это, и он просто сел

он каким-то образом окажется на этом троне, если его вообще найдут, потому что, он поднял указательный палец, он однажды встретил охранника в Буде, когда тот поднялся посмотреть, как продвигаются работы по восстановлению Будайской крепости, и тот спросил его, где находится трон, о, он махнул рукой, никто не имеет понятия, может быть, в нем сидит уборщик где-нибудь в пештском многоквартирном доме, не подозревая, что находится под его дном, ну, ну, на сегодня все, господа, он закончил разговор и всей своей позой показал, что ему действительно нужно отдохнуть и он хотел бы, чтобы его сейчас оставили в покое, да, в этом-то и была проблема, эта постоянная усталость, он не мог сказать, что он

это неправильно, ведь он уже девяносто один год держится, но ему не свойственно что-либо делать, например, тянуться-тянуться, вытаскивать и возвращать бутыль, они видели, но ему нужно сразу же сесть, и вода уже капает с него, его слабые ноги всё ещё могут это делать, его разум в полном порядке, но эта усталость, он покачал головой, она делает его жизнь трудной, он размышлял об этом, когда остался один, может ли он что-нибудь с этим поделать, но ничего не приходило ему в голову, они были здесь уже полтора часа, и он уже смертельно устал, он лег, он решил, и ему было так приятно вытянуться, он вернулся в свою жизнь, но только так, лежать было хорошо, что бы это было, вдруг весело подумал он, если бы он мог лечь сейчас, что осталось, то осталось, нет смысла бороться с бодрствованием, если это занимает у него так много времени, он натянул на себя одеяло и, так же одетый, как был, удобно устроился в постели, и начал снова думать о том, что произошло с тех пор, как они впервые появились у него дома и дали ему знать, что им известно о нем, кто он, откуда он, что не было раскрыто до сих пор, но, очевидно, они это сделают, в любом случае это была совершенно другая ситуация, до сих пор это было жизнь, он собирал то, что считал стоящим, он навещал своих знакомых в Будапеште, Сольноке, Сегеде, Сабадфалве, Тимишоаре и в других местах, он стирал, чистил, убирался сам, скажем так, по-своему, но плита была включена каждый день, у него был аппетит, и пищеварение, и пищеварение у него были хорошими, и он оставлял в туалете такие хорошо сформированные сосиски, что даже молодой человек мог бы ему позавидовать, и он ни на что не жаловался, он доволен жизнью, в ней у него были взлеты и падения, было плохое и хорошее, смешанное, он чувствует только благодарность Небесному Отцу за то, что он до сих пор хранит его в добром здравии, если не считать той невыносимой головной боли, которая возвращается каждые несколько лет

потому что если бы это его застало, он не смог бы избавиться от этого лекарствами дома, он бы пошел спать, он подмигнул им, как он всегда делал, когда наступала его очередь называть имя резидента.

ОН

его дом и окрестности, в больницу в Эгере , где они возились с ним две или три недели, такое обследование, такой рентген, а затем они отпустили его домой, чтобы он мог немного отдохнуть, они не собирались перемещать осколок, никто не смел трогать его с 44-го года, и они бы не позволили этого, потому что они были убеждены, что ни один чертов человек не может трогать его, они никогда не трогали его раньше, и теперь почему, хотя недавно было высказано предположение, что есть такие новые методы в науке, которые они могли бы удалить его без необходимости разрезания - MAGVET

niuk в голове, это возможно, ответил он, когда молодой врач в больнице поднял этот вопрос, но нет, он сказал сразу и твердо, нет, и абсолютно нет, врач перестал его уговаривать, и он мог вернуться домой, пусть осколок останется там, где Отец Небесный сочтет нужным остановить его, потому что он был уверен, что именно Он зафиксировал его в единственно возможном месте в его мозгу, где он не мог причинить ему вреда, ни на миллиметр, ни так, ни этак, а именно там, вот как он жил с этим с 21 декабря 44-го год заноза и он, они жили вместе в мире, и так будет и сейчас, с этим он уснул в тот день, а на следующий день все пошло по-старому, прошла неделя или две, начали прорастать первые кусты и трава

среди более беспечных яблонь и слив в саду, а там внизу грабы, дубы и тростник, он мог видеть это, если смотрел с террасы в долину, и он делал это уже несколько дней, потому что некоторое время никто не приходил, и пораженный увиденным, он сидел на своей скамейке до часа, он выходил на террасу на минуту, он собирался остаться только на минуту, но оставался, он находил таким чудесным, как все начало зеленеть, он особенно любил эту зелень весной, этот свежий, ни с чем не сравнимый цвет, он сидел на своей скамейке, которую он выстилал одеялами, чтобы согреться-

ОН

Он сидел на спине и смотрел на захватывающий дух пейзаж внизу, иногда стадо коров даже заходило в самую глубь долины, иногда стадо овец с маленькими ягнятами, в это время все было действительно похоже на рай, он не мог избавиться от этого зрелища, и время останавливалось для него, чего он, впрочем, и не замечал, один день был похож на другой, и так оно и было бы на самом деле, на завтрак немного жирного хлеба и кофе, на обед немного яичного супа и рагу, или картофельная лапша, с перцем, конечно, это то, что он любил, а вечером кружка молока, которую MAGVET приносил с улицы

Каждый день он приносил ему дурацкое молоко, потому что у них было две дойные коровы. Несмотря на свою сумасшедшую натуру, он был очень наблюдательным и даже заметил, сколько людей к нему приходило, и в следующий раз, когда они пришли, дурацкое молоко было...

Он тоже хотел войти в дом, но его, конечно, не пустили, у дурака есть свое место снаружи, как и у его собаки Жомле, у него тоже было свое место, но он был настолько стар, что никто годами не слышал его лая, когда какой-нибудь сельский житель проходил по улице, чтобы украсть немного из леса сухое дерево, он даже не поднимал головы, только вечером, когда он ставил перед собой остатки еды в жестяную миску и менял воду, тогда он, казалось, не только немного приподнимал голову, но и смотрел на него своими печальными глазами, как будто спрашивая, сколько еще вечеров будет, хозяин?, с этим он медленно, очень медленно начал наливать воду, затем он посмотрел на еду, но тот почти не ел ее, он сказал соседу через дорогу, что если он что-нибудь услышит о маленьком щенке, то должен сказать ему, потому что Жёмле долго не протянет, и так и случилось, его гости даже не возвращались очень часто, вдруг однажды вечером он не поднял головы, из этого он сразу понял, что все кончено, поэтому бедняга лег, вздохнул и похоронил его под большим дубом в глубине сада, так что случилось, что он даже не взял драгоценный подарок своими глазами

ОН

когда они появились после долгого перерыва и позвонили в маленький колокольчик под воротами караульного помещения, потому что этот маленький колокольчик был единственным звуком из внешнего мира за оградой, на который Жёмле всегда открывал глаза, ну, он вздохнул, теперь он его больше не услышит.

Часть 3

«Зёмле здесь», — тихо сказал он им, когда они вернулись, и наступила тишина, и только когда они устроились на кухне, профессор заговорил, но только тихо, хотя до сих пор никто из них не обратил внимания на то, что в доме есть собака, и что нам жаль, дядя Йожи, что нам жаль».

ОН

«Мы знаем, собака – верный спутник каждого венгра, и одна или две из них могут так привязаться к сердцу человека, что будут оплакивать его, даже если Бог заберёт его душу», – добавил он после короткой паузы, – «эти мальчики», – и указал на двух коренастых молодых людей в промасленных комбинезонах, которые, как он мог судить, никогда не снимали, а может быть, даже спали в них. Они были там, представьтесь, они принесли инструменты. Если дядя Йожи позволит, что я вам позволю?» – спросил он. – «Ну, я бы хотел увидеть вас поскорее», – и указал на двух комбинезончиков, которые почтительно кивнули.

но они даже не успели произнести свои имена, настолько они были ошеломлены, что из коридора доносились только металлические звуки и визг гибкого кабеля. Он уже собирался встать, чтобы выйти и посмотреть, что они делают, но опоздал, потому что к тому времени, как он выбрался, решетку уже сняли с зарешеченной лестницы, которая на самом деле была зарешеченной дверью, а профессор и остальные ухмылялись ему, ожидая узнавания, и он сначала не мог подобрать слов, он просто смотрел на решетку на земле перед лестницей, его скоро выведут, — бодро сказал он. Профессор с выпученным глазом, и дал знак двум рабочим, что уборка началась, и прежде чем им что-либо еще понадобилось, их уже выносили, чтобы они как можно скорее скрылись с глаз короля, потому что им сказали, что этот маленький человечек на кухне - сам король, они просто должны были сохранить это в тайне, конечно, они пообещали, и они ничего в этом не понимали, им дали деньги, пять тысяч форинтов вперед, и это, профессор сунул им в руки еще перед воротами, включало в себя вечную тайну, ладно, пробормотали они, никто от нас не узнает, затем они увидели короля, быстро срезали решетку с петель и дверную ручку, вытащили его, закинули в минивэн Фольксваген, и наконец они умчались, по улице, так быстро, как только могли, как можно дальше, он

Он стоял в коридоре и смотрел на открытую лестницу, и он простонал от удивления, сказав: «Ну, теперь это действительно доступно», и оглядел ступеньки одну за другой, снизу вверх, как будто открылся путь к сундуку с сокровищами, и он громко сказал, что это хорошо, очень хорошо, но, безусловно, будет довольно беспорядок, и объяснил, что хорошо, что они это выяснили, и что такая засада действительно возможна.

но у них есть юридические документы, подтверждающие, что они это делают

Они могут установить его, они понимают, они защищены решением суда о том, что они установили его на законных основаниях, но из-за этого им не нужно быть.

«О, дядя Йожи», – сказал тот, кто, возможно, никогда раньше не говорил таким глубоким голосом, а именно Хуго Пайр, мы разберемся с этим, и они действительно разобрались, а именно, зятя дяди Йожи нашли на следующий день, основываясь на какой-то информации, а затем он лежал настолько избитым в отделении интенсивной терапии в Эгере, что полиция тщетно спрашивала его, когда он смог говорить, что произошло, что он помнит, описать нападавшего «и/или» нападавших, потому что он помнил только одно, что потому что он не должен был отвечать ни слова, если полиция задаст ему такие вопросы, потому что тогда в следующий раз его буквально забьют до смерти, так что, можно сказать, судьба дома была решена в этом отношении, вплоть до верха лестницы, потому что он не хотел идти дальше, пока, потому что он ждал, что будет, когда придет полиция или семья, но никто не пришел, это показалось ему странным на какое-то время, он с трудом верил, что ему больше не нужно их бояться, как неоднократно подтверждали посетители, особенно Пайр.

Так и было, но потом он привык, и ему сказали не волноваться: в коридоре больше не будет решеток, с этого момента он сможет делать там все, что захочет, ему даже открыли двери комнат наверху, просто вызвали специалиста, который был готов запереть их за несколько минут.

ОН

с полкой там наверху, так что оставалось только отдать приказ о снятии памятников, но он этого не сделал, он всё ещё думал, что ждёт этого, ждёт, чтобы узнать, что скажут по этому поводу отдельные члены семьи, но этого не произошло, потому что отдельные члены семьи, которые раньше посещали дом каждые две недели, чтобы убедиться, что замки и решётка в порядке, больше не появлялись, ни его зять, ни его дочь, ни его внуки, хотя его дочь унаследует титул наследника престола, а затем и его внуки, поскольку у него не было детей, конечно, они могли быть, может быть, их больше. SEED

в его жизни было так много любви, признался он однажды, счастливо щурясь, и, возможно, какая-то другая прекрасная женщина хватило наживки, чтобы выразить себя таким вульгарным образом, но я не знаю, как она или они, сначала верующие не поняли, о чем он говорит, но потом он ясно дал понять, что тот факт, что у него нет детей, - это не его вина, он

Он сделал все, что можно было ожидать от настоящего венгра, даже больше того, он подмигнул певице, которая была ему ближе всех во всех смыслах, и до сих пор была его добрым другом. с ним, но ему нравились и другие, но он особенно держал этого большого мальчика близко к сердцу, он был бы рад, если бы он пел каждый раз, когда навещал его, с одной стороны, потому что он всегда приносил свою гитару, я тоже сплю с ней рядом, так что если во сне я вспоминаю самую прекрасную песню, которую я могу спеть, я могу сразу же ее сыграть, как-то признался мальчик, а с другой стороны, потому что он

Ты тоже, эта Лачи, пела прекрасно, хотя иногда немного фальшиво, дело в том, что ты знала песни, которые он

«Я очень любил тебя, когда был моложе. Стоит ли мне перечислить их сейчас?» — спросил он, но даже не стал дожидаться ответа и перечислил их одно за другим.

В лунную ночь

ОН

Поцелуй и ничего больше

Это еще не конец.

Потушить окурок

Где-то в России

«Боже мой, какие красивые мелодии были в то время», — вздохнул он и печально поднял взгляд, полный слез.

Он повернулся к Краснахоркаи, который тут же подбежал к нему, снял со спины футляр, достал инструмент и уже наигрывал SEED.

Это еще не конец.

первые ноты, но он уже был так глубоко тронут воспоминанием о песне, что на этот раз не смог запеть, мальчик продолжал бренчать некоторое время, надеясь, что дядя Йожи уловит суть, затем он замолчал, остановился, потому что заметил, что остальные машут ему руками, пытаясь этим интенсивным бренчанием дать ему понять, что с этого достаточно, потому что теперь ему повезло.

Было бы лучше, если бы дядю Йожи не беспокоили, как это случалось раньше. он бродит, потому что он действительно много там бродил, лица, парки и скамейки, маленькие ресторанчики и проспект Андраши, Оперный театр, Будайская крепость со старого моста Эржебет, площадь Сена, о, тарелка куриного супа Уйхази с жирными кольцами, затем Сегедский рыбацкий трактир, площадь Сечени, Кафедральный собор, берег Тисы, парк Эржебет, дворец Реёк, Унгермайер, Гроф, и о, фонтан Анны, взгляды, прогулки и сколько свиданий, незабываемые взгляды прекрасных женщин, и их смех, он слышал их смех, он слышал, как, искушая даже величайшего святого, они говорят, Ты сейчас говоришь честно?

и они кокетливо отворачиваются, но тут Илона уплыла в могилу-

ОН

его образ был каменным, и он все размыл, затем он сказал, я пойду принесу бутыль, если вы не против, потому что мне действительно нужно выпить прямо сейчас, я надеюсь, вы присоединитесь, конечно, все присоединились хором, бокалов было достаточно для вина, они выпили его, но почти все с закрытыми глазами, и быстро, одним глотком, чтобы поскорее отойти, иначе я почетный гражданин 1-го округа, сказал он неожиданно, но компания не знала, что с этим делать, некоторые из них одобрительно закивали, но почему-то MAGVET

без убеждения, а затем, продолжил он и снова вскочил, это вся моя работа, но дело в том, что у меня нет времени ни на что другое, я должен сортировать эти документы, и он пригласил посетителей в комнату, где, хотя дверь всегда была открыта, они никогда раньше не были, он впустил их и показал им папки и конверты, аккуратно разложенные на полках, я собираю тему в каждом отделении, объяснил он, указывая туда и сюда, это, например,

МОИ НАГРАДЫ

, и там

МОЯ ЛЮБОВЬ

и

МОЯ КОРОНАЦИЯ

и

ВЕНГЕРСКАЯ ИСТОРИЯ ДО IV ВЕКА

ОН

, а здесь наверху, вы видите, рядом друг с другом, НАШ КОРОЛЬ БЕЛА IV

, потому что для меня, вы знаете, история длится до сих пор, моя собственная, последующие семьсот пятьдесят лет, это было авантюрно, иногда опасно для жизни, но для меня Бела IV. - последний король, а это значит, что до меня, ах, я мог бы рассказать вам так много, что никто не смог бы сохранить самообладание, но что бы ни случилось, он понизил голос, и когда его спросили о наградах,

«Не хотите ли оставить их здесь?» — ответил он коротким «нет», затем после короткого молчания добавил, что они спрятаны, и начал выводить их обратно на кухню, гордо спрашивая: «Здесь есть интересные вещи, а?», и я собрал все это своими собственными двумя руками, и рассортировал, и разложил по коробкам, и пометил, сам, мне не нужна помощница, сюда приходили женщины, они, кстати, очень обаятельные, и говорили, что будут рады помочь, но я сразу же их остановил, потому что если что-то делают двое.

Это делают двое, а не один. Мне нравится делать всё самому, понимаете, да? Потому что тогда я знаю, куда я кладу это, а куда то. А если бы кто-то пришёл, он бы клал это сюда, а я бы клал это туда. Так не получится. Он яростно покачал головой. Я не смог бы с этим справиться, поэтому я сейчас один для самого срочного дела, потому что, и я думал об этом всю ночь, в первую очередь нужно уладить мои личные дела. К сожалению, между ними плохие отношения.

со мной, и эти плохие отношения с моей семьей не могут так продолжаться, я злюсь на них, они злятся на меня, но в такой семье, как наша, мы не можем этого допустить, потому что, как я сказала, у меня нет детей, но у моей дочери есть двое, одна из них, наверное, маленькая Белушка, пойдет за мной.

ОН

Я на престоле, если Отец Небесный позовет меня, и я пойду, куда он скажет, мы должны как-то примириться с семьей, это мне поручено, и если вы чего-то хотите, я не скажу нет, но что касается меня, у меня сейчас нет времени заниматься королевством, не бойтесь, это не то, чтобы я не хочу, вы получите всю поддержку, если она вам понадобится, но вы должны сами позаботиться об этом деле, помимо моей основной задачи, на мне еще есть огород, готовка, стирка, уборка, глажка, вы знаете, поэтому мне девяносто один год, я все еще в добром здравии, благодаря Высшему СЕМЕНИ

Дорогой Создатель, но вам же нужно установить порядок важности, ребята. Если вы решите свою и скажете мне идти в Замок, то я пойду и сяду на трон, если он всё ещё там, а потом вернусь домой, потому что вопрос нужно решить с семьёй, верно? А остальные не поняли, что за внезапная перемена настроения у дяди Йожи, они просто стояли и смотрели на него, застыв, и недоумевали, что же это такое, что Бадиги совсем сдался?! Поэтому они начали очень осторожно объяснять ему, что во всём он не…

Дома ему говорят, что сделают то, что он просит, прямо сейчас, как и раньше, но даже не закончили, он уже сказал им, что ему это не нужно, что имеет в виду дядя Йожи? Ну, что не нужно, ведь он только что объяснил, но, похоже, всё напрасно, что он до сих пор всё делал один и будет делать один, он не имеет в виду, что не сядет на трон, он садится на него, когда ему говорят, он не может удержаться и повторяет это, и он благодарен за помощь в саду, благодарен, что из добрых побуждений сняли решётку, но всё равно не поднимется наверх, например, он придумал это прошлой ночью, пока не наладит дела с семьёй, нам нужен наследник престола, ты же знаешь, у меня, может быть, осталось всего несколько часов, и к тому же, если я собьюсь с ритма и всё больше буду доверять тебе, то ритм, ты понимаешь, не так ли?, Конечно, ты понимаешь, кивает-

ОН

Посетители были очень растеряны, но они не совсем понимали, что происходит, и сказали, что они потихоньку уйдут и вернутся, если дядя Йожи не будет против, потому что он был очень милым.

Они с большим интересом слушали историю его жизни. Было поразительно, сколько всего дядя Йожи знал и пережил из кровавой венгерской истории. Они запрыгнули в машины и быстро покинули деревню по серпантину, как и прежде. Единственная проблема заключалась в том, что внезапно всё изменилось. И они больше не повторяли этого. Ну, дядя Йожи немного капризный человек, но в его возрасте мы уже можем позволить этому случиться.

и его, если только из уважения, но скорее они спорили о том, означает ли это теперь, что, начиная с поворота Бадиги, Дело действительно получило удар с этого момента, и если так, что произойдет, куда они пойдут, короче говоря, как будто темная туча начала собираться над ними с дядей Йожи, который, конечно, всегда был немного непредсказуемым, это, очевидно, не необычно для королей, но они должны были рассеять эту темную тучу и увидеть процесс лучше, яснее, что это Святая Цель, восстановление королевства, ведет прямо к сути, потому что страна находится на самом дне, умирает, увядает и разрушается, у них не так много времени, поэтому, - резюмировал профессор во втором вагоне и начал протирать очки куском ткани, который он всегда носил с собой для этой цели, - новый план, кто будет работать с ними снова, что, когда и как, и они пришли к этому примерно в первом и третьем вагонах, с этим была тишина, поэтому они вернулись на равнины

Приехала молчаливая машина, в которой все задавались вопросом, хорошо, вот в чем дело, но тогда какое же будет хорошее решение, хорошего решения нет, думал дядя Йожи там, наверху, в доме, потому что ему тоже было о чем подумать, он не чувствовал, что делало первые визиты этих людей такими приятными, Он

на этот раз он стал более нетерпеливым и злым, потому что видел, что они совершенно не понимают, что урегулирование семейной проблемы для него важнее, чем восхождение на трон, во всяком случае важнее, чем то, сядет ли он на этот трон или нет, конечно, это было для него относительно ново, или если не ново, то теперь он мог яснее видеть, каков был для него порядок, и в этом эти в остальном благонамеренные люди были скорее обузой, потому что он чувствовал, что они не хотели именно того, чего хотел он, акценты были или стали другими, или это стало ясно только ему сейчас, он не знал, но ему было все равно

ты, который всю свою жизнь боролся за реализацию своего царства,

ради себя, тайно и в одиночку, но за ним стояли семьсот пятьдесят лет, и он был обязан этим семистам пятидесяти годам, многочисленным испытаниям, скрыванию, унижениям, переносимым тяготам, иногда ужасным тяготам, короче говоря, своей семье и своей стране, делая именно то, что сам считал нужным, и теперь ему не нравилось, что вдруг в этом процессе заметно появились другие интересы, так что приятные встречи были прерваны. как он заявил в качестве смягчающего обстоятельства, в следующий раз, когда они пришли, все было кончено, он уже отослал их за ворота, сказав, что сейчас его нет на месте, они должны простить его, но не сейчас, и он сообщит профессору, с которым он уже был на связи таким образом, когда он снова будет доступен, что все в порядке, не волнуйтесь, они просто не могли продолжать свои разговоры в настоящее время, что, конечно, вызвало большую тревогу среди этих благонамеренных людей, они обвинили друг друга, в основном

особенно младший Бадиги, что что-то было сильно испорчено, король был оскорблен, что-то было сделано неправильно, что-то было сказано ему, чего ему вообще не следовало говорить, они, и он думал о королях, заметил профессор с большой грустью, они могут быть чрезвычайно чувствительными, мы даже не знаем почему, но мы легко обижаем их, потому что это не лучшее место для пребывания...

ОН

Как мы держим стакан или принимаем что-то, что кто-то...

им не следовало этого делать, ладно, но что им теперь делать?, они посмотрели друг на друга, гадая, нет ли у кого блестящей идеи, но ни у кого блестящей идеи не было, все делали вид, что усиленно думают, но думать не могли, потому что не все было ясно, до сих пор не было, наконец было принято решение, что им придется прекратить посещения на некоторое время.

много, ты должен оставить дядю Йожи в покое, пусть он покажет тебе, что ты его простил, хотя он совсем не обиделся, они просто застряли в том ритме, в котором он был, и он вдруг понял это.

После этого дни стали лучше и ровнее, у него было время на всё, он готовил завтрак, обед и ужин в своём собственном темпе, написал два и даже почти закончил третий, один для бывшего мэра Ваца, который, как старый местный историк, обещал разобраться, как и в какой форме его следует подать, и главным образом

Куда и кому я должен отправить петицию, в которой город Эгер

Он просил о повышении статуса города до статуса королевского города от своего имени, т. е. от имени Йожефа Кады I из династии Арпадов, а затем написал...

Он наконец сделал то, что долго откладывал, а именно, подал соответствующее прошение президенту Федеративной Республики Германии, в котором ему также следовало бы оказать материальное поощрение как немецкому герою войны, поскольку, по его мнению, премия Хойсса имеет свою долю, которую он до сих пор не получил. Он назвал свой титул и звание, с облегчением наконец отправил её и, воодушевлённый, начал письмо, выражая дружеское приветствие.

За советом он обратился не к папе из Эстергома, а к будущему кардиналу-архиепископу Бергольо в Риме, прося его вмешаться, чтобы его, предка Йожефа Кады I из династии Арпадов,

Мощи блаженной Иоланды везут в Эгер из Польши, так как там для них найдется подходящее место, там похоронены король Имре и принц Анджей, базилику построил король Иштван.

ОН

он так и сделал, и вот, то есть, я живу здесь уже тридцать три года, написал он, может быть, этого будет достаточно, я не знаю, но его дни действительно успокоились, он мог проводить все больше и больше вечеров на террасе, от чего ему пришлось отказаться в последние недели, потому что они всегда приходили, но не сейчас, когда деревенская церковь пробила шесть, он сел на скамейку, удобно устроился между одеялами и посмотрел вниз, на долину, он бы не сказал, что всегда осознавал, что видит, потому что его мысли блуждали, сказал он однажды соседу через дорогу, теперь-

заметил, что он действительно кончает довольно часто, MAGVET

ну, говорит он, что-то делает, например, сидит на террасе, смотрит на долину и возвышающиеся позади горы, а потом уходит, как говорится, раньше он мог сосредоточиться на том, что делал, теперь не так много, но это ничего, его это не беспокоит, он чувствует себя хорошо, сидит на свежем воздухе, а если уходит, то уходит, кому он причинил вред? Никому, так он сказал соседу через дорогу, с которым у него обычно не очень хорошие отношения, позже он написал профессору, но теперь, когда Жёмле не стало, ему нужна эта собака, потому что ему нужна собака в доме, у него всегда была собака, она ему и сейчас нужна, что за дом без собаки, он довольно далеко от деревни, здесь живёт всего несколько человек, если что-то случится, потому что они нападут на него, кто знает, что они замышляют против него, тогда ему просто нужна собака там, и он лает, если что-то услышит, но он ничего не знает, сосед напротив развёл руками, он спросил в магазине и в паро киане, они обещали, обещали, что разберутся, но пока ничего, так что дайте мне знать, если что-то будет, он попрощался, вернулся в дом, достал кусок хлеба, намазал его салом, потому что цена на масло стала такой, что он не мог и не хотел платить, а молоко съедало молоко, которое этот дурак приносил в обычное время, этого было достаточно для ужина, ему больше не хотелось смотреть телевизор, в любом случае-

ОН

Его одолел сон, слава богу, он хорошо выспался, в том же письме он написал профессору, в котором объяснил, почему ему нужно немного больше времени побыть одному, чему профессор был очень рад, так как это было первое письмо с момента перерыва между ними, и остальные тоже были рады, весть о том, что у дяди Йожи все хорошо, похоже, он простил его, они стали надеяться, что скоро снова увидят его, и эта надежда была не беспочвенной, потому что вскоре второй эмиссар действительно написал, что он был рад снова их видеть, его единственной просьбой было, чтобы они не оставались так долго, как обычно, потому что он всегда ужасно уставал, если они были вместе часами, так как он позвонил профессору, который тут же сообщил людям, в чем дело, сказал, что это займет час и никак не больше, все они это понимали, и им было обидно, что это не пришло им в голову само собой, в конце концов, ему был девяносто один год, и они должны были это учитывать, поэтому ровно через час они попрощались с первым возвращением

После этого они выслушали последние новости дяди Йожи: его быстрая утомляемость не проходит, он понятия не имеет, почему или что ее вызывает, он стал меньше работать в саду, что любая небольшая работа по дому — это вообще пустяк, он не понимает, что...

Он был настолько измотан, что был готов сделать все, что угодно, поэтому на самом деле он ничего не сделал, и, конечно, компания снова предложила, что они более чем готовы сделать все, что угодно, но он отказался.

Он сказал, что предпочел бы заниматься своим делом, если бы мог себе позволить меньше, чем меньше, потому что он бы чувствовал себя

В надежде, что он сдался, и тогда смерть придет быстро, а он пока не планировал этого, он весело посмотрел на гитариста и певца, который следил за каждым его движением такими сверкающими глазами, что ему пришлось сказать ему, чтобы он остановился, Лаци, сын мой, что ты на меня смотришь?, Я просто такой, - пробормотал мальчик, только Он

Я смотрю на дядю Йожи, ну, ладно, тогда смотрите, тут он вдруг повернулся к электрику и сказал ему, я тоже почетный гражданин 11-го округа, о, вот именно, он принял новость, но, похоже, предложение не сработало, потому что он ничего не мог сделать, он не мог продолжать, только кивал, говорил, ну, это, это, потом, и, наконец, вот так, да, вот так, он взял слово и начал говорить, что усталость, которая постоянно с ним сейчас, это, наверное,...

Это также может быть связано с тем, что он был каким-то образом... очень обескуражен, поэтому он так много говорил в начале о SEED.

Он больше не подливает масла в огонь, он не имеет в виду, что он печален или что-то в этом роде, скорее, что ему все равно, если что-то так, это хорошо, если наоборот, это тоже хорошо, наконец, он сказал, что уже принял меры, чтобы привести в порядок свои личные дела, потому что у вас есть эта обида на вашу семью, но недавно его зять внезапно появился без всякого предупреждения, он был на двух палках, и он был довольно уродлив

Лицо у него тоже выглядело мило, может, он перепутал свои усы с кем-то в пабе, потому что он тоже пьёт, ну, что угодно.

Он успокоился и сказал, что он лично, но и Агнес, эта дочь, и даже внуки решили перестать быть беспокойными и упрямыми, и если он, он указал на себя, захочет, сказал его зять, они не только позволят ему пользоваться верхней частью дома, но если он захочет, они даже помогут ему носить то, что он захочет там хранить или выставлять, он, казалось, был готов на всё, и он не знал, что думать, но он был рад этому, одним стрессом меньше, и всё же он был прав, то есть он победил, но он хотел этого не для себя, а для них, главным образом

особенно для внуков, двух мальчиков, в остальном двух отличных задир, Пети и маленького Белуса, они будут хороши для трона, он искоса подмигнул Шавошу-Увашу, но должен был признать, что даже это не изменило его настроения, хотя он был очень зол.

ОН

Отец Небесный, таким образом, вытащил занозу из своей жизни, теперь он больше думает о возвращении на трон, дни проходят, не так ли, но, может быть, всего лишь часы, хотя этого достаточно, в любом случае ему было бы интересно, могут ли они, гости, предложить ему что-нибудь новое, которые переглянулись при этом, и по сигналу профессора электрик, Великий Лайош, осторожно начал, говоря, что, собственно говоря, у них есть идея, но если дяде Йожи она по какой-либо причине не нравится, он просто должен об этом высказать, поэтому они думали, что пока они спокойно работают над приложениями и другими вещами

на заднем плане, однажды, когда дядя Йожи был в хорошем настроении,

находится там, они могли бы репетировать коронацию, потому что в их кругу появился священник, отец Отмар Васс-младший, и он с радостью взялся бы провести церемонию в качестве репетиции, так что, когда трон засияет там, как они надеялись, в большом зале Будайской крепости, и он, наконец, будет коронован, он не сможет больше ничего сказать, потому что они должны были остановить его, потому что речь шла не о повторной коронации, мой друг, а о том, чтобы посадить меня на трон, потому что я больше не король.

«Меня должны короновать, меня уже короновали однажды», — он жестом пригласил собравшихся подойти поближе и, понизив голос на несколько ступеней, сказал, что мой отец хорошо знал Хорти, да, вы, должно быть, слышали это с самого начала.

Я знаю, но дело зашло так далеко, а может даже и не так далеко, что отец...

Хорти назначил меня своим тайным советником, и от него Хорти знал, что Дом Арпада не угас, потому что я, по закону преемник, губернатор знал об этом задолго до войны, ещё в сегедские дни, и он относился к этому как к некоему факту, хранимому в резерве, чтобы, если история распорядится так, чтобы было чем спасать страну, и так оно и случилось, потому что когда немцы уже были там с 19 марта 1944 года, то в июне его внезапно вызвали к себе, мы сейчас пропустим, как я к нему попал

До сих пор, так сказать, он прислал мне генерал-майора, и он

в армии, которая остановила грязного Карла IV в Будаёрше, ну, это неважно, и этот генерал-майор, его звали Ач, отвел меня в замок, где губернатор сказал мне, посмотри, сын мой, сейчас ты получаешь подарок, такой, какого ты никогда не получал и больше никогда не получишь, потому что сейчас мы собираемся короновать тебя, и он провел меня в очень богато украшенную комнату, где уже было много людей, там был тогдашний министр-президент, министры, адъютант губернатора, человек в штатском, представлявший немецкое государство, парламентер

Президентом был кардинал Юстиниан Середи, принц-примас, а губернатор произнёс речь, в которой приняли участие Секеш-Фехервар, Братислава и Град, я сейчас это пропущу, затем кардинал что-то сказал, я это тоже пропущу, а затем он накрыл меня мантией и возложил корону мне на голову, для этого мне пришлось встать на колени на своего рода молитвенную скамью.

затем мы перешли во дворец, Корона все еще была на моей голове, затем они посадили меня на трон, они дали мне Закон и Державу, и я получил ее оттуда.

Когда все присутствующие принесли клятву верности, лорд-губернатор снял с моей головы Священную корону и передал ее судье.

Господин Борос, и он заставил всех поклясться, что никто никогда никому не расскажет о том, что здесь произошло, мы поклялись, и напоследок он сказал мне, сынок, никогда не забывай одну вещь, что ты венгр, и это запечатлелось в моей памяти навсегда, потому что я, конечно же, венгр, и с тех пор, а может быть, и до этого, рядом со мной всегда был кто-то по его приказу, чтобы со мной ничего плохого не случилось, и он не отпустил меня на фронт, а наоборот, отправил в Вену, назначив меня майором, потому что я был кадровым офицером артиллерии.

Он отправил меня в профессионально-техническое училище, и я учился там до тех пор, пока не вернулся в Венгрию, где меня поймали русские, но оттуда со мной произошли ужасные вещи, я не хочу сейчас об этом говорить.

ОН

Я буду говорить, и на сегодня, пожалуй, хватит. Теперь вы знаете историю моей коронации, и если хотите, если нет, то теперь вы сами должны поклясться, что до тех пор, пока я вас не освобожу, вы поклянетесь мне здесь, в эту самую минуту, что сохраните в тайне то, что узнали, после чего наступила благоговейная тишина, затем он произнес слова, которые он сказал ранее, что я такой-то и такой-то клянусь, что то, что я узнал сегодня, я никогда и никому больше не расскажу, да поможет мне Бог, спасибо, господа, ну, тогда на этом я прощаюсь на сегодня, мне пришлось-MAGVET

Я хочу раскрыть свой секрет, чтобы они поняли, почему я не могу участвовать в шуточной коронации, поскольку это уже случилось со мной однажды, я выполнил свою работу в этом отношении, если они хотят сделать это сами, то они создадут условия для того, чтобы я сел на трон Венгрии как коронованный король, или нет, и тогда это будет

Мне все равно, хотя ты можешь этого не понимать, но дело в том, что я устал.

Мне стало комфортно, и это связано с тем, что мне немного неважно, ведь он снова здесь, заметил Шавошд-Уваш в машине на серпантине, это плохое настроение, он не знает, что думать, потому что, в любом случае, Лайош Великий сел рядом с ним, в любом случае дядя Йожи выглядит бодрым, и у него до сих пор почти нет проблем с равновесием, когда он вдруг встает, а для девяностооднолетнего человека это не просто необычно, а прямо-таки особенно, напрасно, король, король, и всё, в общем, оба плохих чувства снова нахлынули на него, то, что он снова устал, и то, что этот не-не-не-не-туман никак не рассеивается, закрыв за собой калитку, он вышел на террасу, надеясь, что закат его подбодрит, потому что терраса смотрела на запад, и каждый вечер это был закат, как на открытках, он снова устроился на скамейке среди одеял и смотрел на закат

ОН

Он шел по тропинке, пока солнце рисовало свои цвета широкими полосами на облаках, но почти сразу его внимание блуждало, его мысли как-то исчезали, он просто блуждал, он выпадал из времени, он не знал, где он, но это не имело значения, потому что все было неважно, мне нужна эта новая собака для моего дома, сказал он соседу на следующий день, ты ничего не узнал?, он спросил его, ну, сейчас самое время спросить, сосед, потому что кроме Болондтони, в доме учителей Хорныик, я слышал, недавно родилось много малышей, я видел их в магазине, пойди и спроси у них, может быть, у них еще есть, после чего он поблагодарил его, MAGVET

и он поспешил по улице к Хорныикам, позвонил в звонок, и вот собачка, он взял ее домой на руки, они дали ей маленькое одеяльце, завернули ее в него, внесли через ворота, он пошел прямо к дому Жомле, наклонился с ней и осторожно посадил ее туда, потом поспешил принести воды и немного молока в мисках, малыш был мягкий и пушистый, и в нем сразу же появилась жизнь, он пил воду, но это ему не очень понравилось, потому что он отползал, чтобы засунуть нос в молоко, ну, это ему больше по вкусу, он покрыл его, потом он сразу же уснул, таким, каким был, ну, тогда, подумал он радостно, вот снова Жёмле, потому что так его звали, много собак побывало в этом доме за тридцать три года, и всех их звали Жёмле, так что и этот тоже, ну, Жёмле, слушай сюда, он вышел к нему ещё раз перед сном, чтобы проверить его, не слишком ли он бродил, но нет, всё равно, или малыш снова уснул, берегитесь куклы Йожи-

Чира, я твой хозяин, я повелеваю, а ты моя собака, и тебя зовут Жёмле, понимаешь? Жёмле, ну, он укрыл её вот этим, чтобы она ночью не мерзла, с этим вернулся в дом, заперся, сам выпил молоко с хлебом и лёг спать, сегодня был трудный день, пробормотал он себе под усы, трудный, хотя, кто знает, он его сегодня исправил-

ОН

плотина, это не было тяжело, просто годы стали тяжелыми, ну, но что бы ни случилось, Отец Небесный дал еще один день, и все закончилось, все в порядке, пробормотал он, держа в руке четки, которые он называл молитвенной мельницей, он сказал себе дух Девы Марии, как всегда, перед тем как заснуть, он некоторое время вертел их, но ненадолго, поэтому медитация сегодня не была возможна, не говоря уже о том, чтобы признаться в тайнах, потому что он все равно никогда их не хранил, даже Деве Марии, он прыгал с одного глаза на другой все медленнее и медленнее, наконец он остановился на одном, он больше не отпускал его - так MAGVET уснул

В тот день, и в последний раз, он подумал о Жёмле, сидящем в собачьей будке на улице, надеясь, что тот хорошо это скрыл.

Часть IV

Мы заберем его сегодня, дядя Йожи, сказали они ему в следующий раз, это были выходные, он думал, что это будет как любой другой день, но это было не так, потому что он должен был встать и одеться красиво, и они предложили ему одежду, плащ, шляпу и сапоги, принадлежащие Ордену Рыцарей, чтобы он

Итак, он сел во вторую из четырёх машин, припаркованных вокруг его дома. Тот, что стоял напротив, крикнул им, что это не парковка, пожалуйста, немедленно уберите отсюда свои машины, мы уезжаем. Он помахал тому, кто стоял напротив, и тот, что был с мрачным, красным лицом, помахал в ответ, сказав: «Ну, если это ты, то ладно, но это не парковка, даже если это ты», — и, ворча, пошёл на заднее сиденье.

и они действительно были в пути, они ехали по серпантину, он сидел один на заднем сиденье черного Фольксвагена, Сиграй был за рулем, Szávoszd-Uvas MAGVET был на пассажирском сиденье

отвечал за то, чтобы дядя Йожи хорошо сидел, спрашивал воды, был ли стакан чистым, нет, сказал он, он будет пить из бутылки, ему не нужен был флан, он никогда не знал флан и не любил его, он

Ни Чингисхан, ни его внук, Кадан-хан, не происходили из знатной семьи, поэтому из-за своего отца он не является знатным человеком и не хочет казаться таковым; он простой царь из дома Арпадов, и он продолжил, но на этот раз они заботились только о том, чтобы сделать путешествие максимально безопасным.

чтобы быть быстрее, они добрались до Будапешта, они сразу же снизили скорость,

Хотя было около полудня, им пришлось пробираться через три пробки, а затем, когда они кое-как добрались до пештской стороны по мосту Петефи, они свернули на проспект Юллёй, и ситуация там была несколько лучше, они сравнительно спокойно доехали до Кёбаньи, не было никаких сомнений, что Кёбанья

Они уходили, он это знал, и не понимал, куда они его там, в Каменном руднике, везут, но не спрашивал, потому что по радостному возбуждению, с которым они к нему приближались, мог быть уверен, что их не похитят, а что-то хорошее теперь случится, может быть, трон у них? – спросил он себя, – ну, это мы узнаем, – и посмотрел в окно на серые здания и мрачную толпу людей, которые беспорядочно шествовали туда-сюда, словно никому не хотелось…

идти в том же направлении, что и другие, и эта воля — Его

это настолько захватывает их внимание, что их движение становится хаотичным и, более того, бессмысленным, поскольку они все оказываются в одном и том же месте, в бескрайнем нигде, думал он на заднем сиденье Фольксвагена, как вдруг, словно какая-то делегация, они один за другим свернули направо на дорогу Маглоди, затем еще один поворот, и они резко остановились, кто-то выскочил из машины, приближаясь сзади, и побежал открывать ему дверь, он вышел и вообще не понял, что они здесь делают, потому что они стояли у ворот огромного завода, это же пивоварня прошлого, да?, спросил он Сиграя, да, дядя Йожи, это было, но это было давно, очень давно, там ничего не было, только китайцы, хотя в последнее время они тоже пытались выжать из него деньги, какое-то туристическое бюро и иностранная компания, Med Szayentisz, но все слишком большое, и они слишком обветшалые внутри и снаружи, как вы можете видеть, ангары пусты, или, вернее, они были оставлены гнить, просто следуй за мной, дядя Йожи, туда, куда я иду, и он двинулся, и она последовала за ним, неуверенно, как будто ей не очень-то хотелось идти все дальше и дальше, наконец, «Сиграй» остановился в узком дворе,

Он открыл железные ворота, указал на лестницу, ведущую вниз, пошёл и жестом пригласил себя следовать за ними, остальные последовали за ними, вниз, это ужасно, заметил он, и вздрогнул, потому что там внизу было очень холодно, он подумал, куда они его ведут с таким серьёзным лицом, и в этот момент они уже что-то сказали ему, Пайр подошёл к нему сзади и сказал, что эта система туннелей иногда полностью известна, иногда совершенно неизвестна людям, как знаменитая система погребов пивоварни, где когда-то пиво выдерживалось в огромных бочках, а солод также обрабатывался, вся эта система была длиной около тридцати километров, он показал вперёд, назад, наконец, он нарисовал круг над головой, сколько?!, тридцать километров, не ничего, верно, дядя Йожи, и он представил...

ОН

Следует отметить, что хотя они постоянно что-то здесь пытаются, иногда снимают фильм, иногда проводят экскурсий, по крайней мере третья часть явно неисследована, потому что та часть, куда мы направляемся, находится в очень плохом состоянии, потолки были установлены на строительных лесах, потому что они боялись, что один из них где-нибудь обрушится, они также закрыли эту область желтой лентой, включая ту часть, к которой мы сейчас направляемся, этот Пайр улыбнулся ему, и вот как это было, они пошли, они повернули туда, они повернули туда, он понятия не имел, откуда они взялись, и на самом деле ничего об этом, даже MAGVET

всегда ничего о том, где и почему, когда они прибыли между влажными, ледяными коричневыми стенами в комнату, точнее в ангар, в конце которого они заставили его пройти под уже упомянутыми желтыми лентами, оттуда вверх по лестнице, откуда они добрались до небольшого двора, и перед ними стояло нечто вроде знатного особняка, выкрашенного в желтый цвет, в относительно хорошем состоянии, он спросил, не проще ли было прийти сразу сюда?, потому что он догадался, что это и есть цель, и так оно и было, они открыли ему дверь здания, и внутри, в главном ;особенно после гнетущих минут, проведенных в лабиринте, затем у него отвисла челюсть, он спросил, где мы и что это такое, но они только улыбнулись, наконец, они открыли дверь, с которой еще не сняли отделку, и провели его в комнату, паркет под ногами, красивые красные обои на стенах, позолоченные кариатиды, поддерживающие потолок по всему периметру, огромные зеркала от пола до потолка по обеим сторонам, короче говоря, это интерьер замка в стиле барокко, заметил он, но он не знал, он повторил, что они здесь ищут, после чего они подвели его к небольшой двери в правом углу комнаты, и еще к одной

Они вошли в плоскую, немного меньшую комнату, где был паркетный пол.