Я здесь

Пол был усеян оружием, словно в него ударила молния, он не мог пошевелиться, и пока остальные столпились вокруг него, наблюдая за ним и гадая, что он имеет в виду, он едва мог дышать.

он был настолько шокирован видом бесчисленного количества оружия, что это?!, выдавил он из себя, затем, когда они объяснили ему, что у них здесь есть все, на этот раз Пайр

Он подошел к нему справа и начал перечислять и показывать, что это пулеметы и автоматы, и это были самые разные

В основном пистолеты, штурмовые и снайперские винтовки, сзади, как мне нравится, ручные гранаты в самом современном исполнении, но, как вы видите, мы не брезгуем и старыми вещами, легко заряжаемыми минами, различными ракетами

ракеты дальнего радиуса действия, и мы ценим Максим MAGVET

Например, нам удалось приобрести и отремонтировать более тридцати «Максимов», вот, дядя Йожи, ну вот, вот,

Он кружил с вытянутым лицом и отчаянно развел руками, это не музей!, да, с готовностью ответил Пайр, и успокойтесь, дядя Йожи, это всего лишь демонстрация, у нас сотни, а не тысячи единиц оружия, и много боеприпасов, но, конечно, не всё здесь поместилось, мы вынесли это специально для вас и устроили так, чтобы вы увидели, что мы готовы, восстановление монархии ;на самом деле, это всего лишь вопрос времени, и очень короткого, официальные военные настолько измотаны, настолько бесполезны, что они даже не смогут сказать «модные», а мы уже объявляем, упс, точный план готовится там, где находятся самые чувствительные точки нынешнего правительства, такие как СМИ, телевидение и радио, вода, газ, поставки топлива, MOL, MVM, HM, TEK, центр BRFK, казармы и аэропорты, я не буду их перечислять, план готовится, совершенствуется, и никто о нем не знает, кроме нас, особенно вот об этом, и он указал вокруг широким жестом, нет, он заявил на это, теперь он смог немного взять себя в руки,

НЕТ

ОН

, и голос его был острым, как лезвие, и он понял: «Хорошо-

Дядя Йожи?! — спросил Пайр. — Я ничего не видел, и немедленно отвези меня домой, в горы. — С этими словами он вернулся в зеркальный зал, оттуда поспешил во двор, а его свита осталась стоять среди оружия, такая же потрясенная, как и потрясение, отразившееся ранее на лице дяди Йожи. НЕТ сказал он им, когда они начали объяснять снаружи, что это будет так, и это будет эдак,

НЕТ

, сказал он в машине, когда они отправились в сторону улицы Маглоди, и он продолжал говорить это всю дорогу через Пешт и Буду, затем по направлению к горе, и в конце концов, когда он вышел из Фольксвагена перед своими воротами, он отпер их, повернул назад и поехал наверх-поднял указательный палец в сторону своего окружения, погрозил им и повторил в последний раз, что НЕТ

, с этими словами он так громко захлопнул ворота, что они просто хлопнули, он подошел к собачьей будке, проверил, там ли Жом-ле, но его там не было, он вылез куда-то, поэтому первым делом он стал искать его в саду, он нашел его довольно далеко от будки, он уже качался всю дорогу вниз среди кустов малины, потому что он все еще качался, он еще не имел равновесия

ля, подняла ее, отнесла обратно, укрыла ее, так как уже был вечер, потом принесла ей свежей воды, причем из молочного кувшина, который этот дурак, если бы его не было дома в это время, все равно бы выпил.

Он просто выставил его на улицу, в караульное помещение, которое охраняло ворота, помахал ему, затем разгладил скомканное одеяло под ним и притянул Жёмле к себе одеялами, чтобы тот мог дотянуться до воды и молока своим маленьким ртом. Он подождал, пока оно попьёт из мисок. Должно быть, он был очень голоден, потому что всё ещё жадно глотал молоко, особенно когда он вернулся к воротам, повернул ключ на два, вошел в дом, запер дверь и нажал на ручку изнутри два-три раза, чтобы убедиться, что замок работает. Наконец он сел на кухне, приподнялся на локтях, уткнулся лицом в руки. МАГВЕТ

и все, что он мог сказать, было: «Это дураки», он покачал головой и сидел там в недоумении, он почти забыл, как он голоден, затем он принес кувшин с молоком, который он забыл во дворе, налил его в кувшин, вынул хлеб, отрезал кусок, поужинал и решил, что отныне он никогда не будет пускать дураков, то есть это была их последняя встреча, больше не будет, потому что он не разговаривал с дураками, я бы хотел, чтобы это выяснилось раньше, до того, как он узнал, что они задумали, но не было ничего, что указывало бы на это, или он был слишком доверчив, скорее всего, да, потому что он действительно верил, что эти люди совершенно безобидны, преданы королю, миролюбивы, крещены, ходят в церковь и просто ждут его, коронованного главу, то есть Иосифа I из династии Арпадов, чтобы он сказал ему, как добиться того, чтобы Венгерская республика, или Венгрия, или как там ее сейчас назвал Орбан, наконец-то снова стала Королевством Венгрия, он тот, кто отдает приказы, пусть его клюнет петух, если они это примут, ну, а если нет, то все кончено, профессор писал ему напрасно, он даже не открывал свой почтовый ящик, он удалил все письма, которыми обменивался с ним, и он пытался все это забыть, стереть из памяти, исключить и усомниться про себя, что это вообще произошло, он был занят готовкой, иногда рагу, иногда картошку

ОН

Паста, а иногда и овощной суп, который он ел днями, потому что, будучи героем войны, привык легко поглощать несвежую пищу. Более того, было хорошо известно, что некоторые блюда, например, рагу, вкуснее в разогретом виде, а пригоревшие, слегка подгоревшие части были вкуснее.

и самые вкусные, даже если вы делаете их без мяса, только с картофелем, вы могли бы признаться, если бы встретили кого-нибудь недавно, что они вам нравятся больше без мяса, отчасти потому, что в деревне было трудно достать нормальное мясо, и все же зачем выбрасывать даже филь-МАГВЕТ

он даже купил в магазине замороженную, более чем сомнительную курицу, нет, он предпочел бы не есть такую вещь, решил он, и поэтому с годами он все больше и больше отвыкал от нее, то есть от мяса, и теперь, когда что-то подобное оказалось на кухне, он почувствовал себя плохо, прямо-таки плохо, поэтому нет, он придерживался своих любимых блюд, и завтрак и ужин были для него простыми, как и вечера, особенно в последнее время, поскольку он был в полном расцвете сил.

Поздней весной можно насладиться с террасы по вечерам, когда начинаются сумерки, это немного похоже на просмотр пьесы, знаете, когда она начинается, вы стараетесь быть именно там, где находитесь, чтобы не пропустить начало, и особенно конец, потому что это действительно самая красивая часть, пряди облаков, как они горизонтально распространяются по волнистой линии горного хребта, одна поверх другой, как простыни, разложенные друг на друге при проветривании, и все это горит всеми оттенками красного, нет ничего чудеснее этого, он вздохнул, но Отец Небесный, конечно, Он может создать что угодно прекрасное, и Он создает это, так же, как Он сделал здесь, и делает это, каждые сумерки, потому что

Он чувствовал каждый раз, что может посидеть на скамейке снаружи, затем наполнить маленькую миску свежей водой на ночь, а большую плоскую — молоком для Жомле, которая начала

уже очутившись в новом доме, он все больше и больше ползал, ему было любопытно все, он грыз все, иногда даже крапиву, но больше всего он любил пальцы фермера, потому что, когда тот брал его на руки и протягивал ему левую руку, чтобы тот мог просто укусить, если захочет, он с радостью бросался на старые, заскорузлые пальцы, его зубы еще не заточились, и у него не было сил, так что это может занять некоторое время, радостно думал он, так что теперь нас двое счастливых, или трое, включая Иоланду, думал он в такие моменты, но он старался не с-СЕМЯ

он, конечно, поймает его, но сейчас ему нечего делать, он все равно забудет об этом, и он станет обычным домработником, как те, кто лает по ночам, и тогда его будут учить на расстоянии, что такое собачья жизнь, когда дом и хозяина нужно охранять с утра до утра, так проходили его дни, проходили недели, и вдруг снова зазвонил маленький колокольчик под караульным помещением, он подумал, что это сосед по соседству или дурак с начала улицы, а в этот час было всего одиннадцать утра,

Это случалось очень редко, но нет, Лаци Краснахоркай стоял у ворот и просил, чтобы его впустили, и хотя он не участвовал в катастрофе в Кёбанье, он немного колебался, впускать ли его, затем сделал очень мрачное лицо и впустил, усадил его, он не сел, он

да, и с неохотной гримасой, как будто он уже устал от того, что ему предстоит услышать, он спросил, чего тот от него хочет, на что мальчик ответил, что он в курсе того, что произошло, и если имеет значение, что он об этом думает, то ему очень жаль, и с тех пор он почти не может спать, работа у него тоже не ладится, ведь он еще и преподает, ему нужно чем-то зарабатывать на жизнь, как говорится, искусством он не заработает, и что он наконец набрался смелости навестить его, потому что очень беспокоится о том, что теперь о нем подумает дядя Йожи, я ничего о тебе не думаю, сынок, но Он

Я думаю, ты попал в плохую компанию, потому что если ты хочешь жить верно королю, то ты ничего от них не получишь, и в этот момент они оба замолчали, затем, чтобы нарушить молчание, поскольку он был здесь, он повернулся к нему, он даже не взглянул на него до сих пор, и сказал ему, знаешь ли ты, сынок, что в детстве я много лет дружил с Йоханнесом Вейсмюллером?, на что певец лишь неуверенно покачал головой, по-видимому, понятия не имея, кто, черт возьми, такой Йоханнес Вейсмюллер, но ты говоришь только о Тарзане?, да, да, об этом, мальчик неуверенно ответил, MAGVET

Ну, потому что, он взял свои слова обратно, я провел свое детство с этим Тарзаном, потому что я жил в Сабадфалве, округ Тимиш, когда был маленьким, и Йоханнес, потому что так его тогда называли, был таким тощим скелетом, что его унесло бы ветром, может быть, поэтому его родители позволили ему быть со мной, потому что я едва мог выбраться из воды Беги, все это обо мне знали, поэтому он плавал со мной часами, и он становился все сильнее и сильнее, а потом мы начали соревноваться, и он начал меня побеждать, тогда я перестал плавать с ним спортивное плавание, потому что я сказал ему, что не люблю проигрывать, он это понял, потому что ему тоже это не нравилось, он выиграл все, когда уехал в Америку, но до тех пор мы очень весело проводили время, прыгая в воду с высоких веток, да, твой Тарзан был одним из моих лучших друзей, мы долго оставались на связи, но когда он уехал в Америку и стал большой звездой, я не мог найти его адрес, он не вернулся домой, ну, пожалуйста, я вырос среди таких людей недалеко от Тимишоары, брат Йожи

«Эй, — обратился к нему Лачи, — что случилось? Я хотел бы кое-что сказать. Ну же, расскажи мне, что случилось? Дело в том, что «Капе», или «Скоординированная платформа», полностью распалась, и господин Бадиги хотел бы извиниться перед дядей Йожи, в этом нет никаких сомнений», — резко бросил он.

ОН

«Он совершенно не в себе, — продолжил Лачи, — и он также покинул группу, он неделями не был с остальными, то есть с нами, потому что он совершенно не согласен с тем, что произошло и происходит там, и чего он хочет?» — спросил он, всё ещё очень угрюмо, сердито отвернулся от певицы, он хочет извиниться, вот и всё, что я знаю, ну, тогда и приходить бесполезно», — ответил он, продолжая демонстративно показывать, как он зол, правда, вот, он указал на стол, но он имел в виду дом, конечно, он не может вмешиваться, можно ошибиться, и можно кого-то покалечить до смерти, верно? И в его случае это .

Последнее и произошло, чтобы не называть это прямым оскорблением, я для этого достаточно взрослый, и у меня, кажется, есть чин, чтобы выбирать, кому сюда можно приходить, а кому нет, не твой друг Бадиги, я понимаю, мальчик склонил голову, они немного помолчали, затем Краснахоркай снова заговорил, что, если он действительно раскаивается в этом? И что, если он поймет, что его словам противоречат неоспоримые документы в венском архиве? Он спросил это осторожно, прежде чем она подняла голову,

И он насмешливо спросил: «Да, какие документы?!» Он хотел их вручить и передать в архив дяди Йожи, ответил мальчик, и снова повисла тишина, это заставило его задуматься, но он не хотел отдавать их так просто, и почему он не отправил их с вами, почему он хочет лично привезти их сюда?» Он задал вопрос, потому что, певец поднял голову и посмотрел в глаза хозяину, он хочет извиниться, мне нужно подумать об этом, холодно сказал он и отправил мальчика домой, сам сел обратно за стол, и хотя он не отрицал, что был удивлён услышанным, он всё ещё не мог оправиться от оскорбления, которое получил от этого ублюдка в прошлый раз, нет, он покачал головой и причмокнул, потом его затрясло ещё сильнее, и, вспомнив, он начал...

ОН

Его лицо покраснело от гнева, потому что каждое слово было у него на уме.

он получил то, что этот Бадиги бросил в него, нет, он трясся и трясся и фыркал, это не сработает, а затем на следующее утро он отправил электронное письмо профессору с просьбой передать его сообщение Ласло Краснахоркаи, сказав, что, хорошо, он может привезти Бадиги, который хотел бы сразу же сесть в машину, он еле дождался отведенного времени, он ехал весь путь от Будапешта, в этом направлении, из города, движение еще не было плотным, не было пробок, что редко случалось на этой дороге, поэтому он просто снова грохотал и грохотал, и он чувствовал, что это не случайно, теперь Бог поможет ему поскорее добраться туда, и он уже дергал за маленький колокольчик и строго следовал за хозяином.

Он вошёл в дом следом, отстав на несколько шагов, и не принял предложенный табурет. Лишь когда дядя Йожи нетерпеливо крикнул ему, чтобы он сел и сказал, что ему нужно: «Прошу прощения!», Бадиги посмотрел на него с раскаянием и приподнялся со стула, но потом, строго взглянув, усадил его обратно, извинившись.

«Спасибо вам за все», — продолжил он, сказав то, что он непростительно сказал.

Я в прошлый раз обидел дядю Йожи, он не хочет объяснять, объяснил Бадиги, но, к сожалению, в таких делах так много мошенничества, подделок, провокаций и лжи, что с тех пор, как он начал иметь дело с монархией, он почти каждый месяц натыкался на псевдокороля, псевдоГабсбурга, самопровозглашенного пророка, профессора-офтальмолога, который никогда не имел степени, с мечом короля Аттилы, так что пусть это его спасет, хотя ничто не может спасти тон, который он использовал, он прекрасно знает, но что ему делать, последние десятилетия сделали его чрезмерно подозрительным, он

Он историк по гражданскому образованию, и он верит только документам, непротиворечивым документам, и когда он в прошлый раз так грубо сбил его, дядю Йожи, по дороге домой, он не отрицает, что уже немного раскаялся, в основном...

ОН

в основном из-за тона, но также и потому, что каким-то образом часть информации в рассказе дяди Йожи была верной , и это начало его беспокоить, и он снова начал вникать в вещи, и поскольку он не смог найти ничего нового в Будапештских архивах, он отправился в Венские архивы, следуя заметке, найденной в одном из документов, и там он наткнулся на материалы, которые никто не интересовал раньше, потому что никто из его коллег не удосужился заняться самим Домом Арпада 1301

после того, как вы меня поняли, дядя Йожи?, просто никто не был заинтересован в идее, что дом Арпада

Потомкам пришлось остаться, и вот тогда он нашел эти документы, которые принес сюда в своей сумке.

в своем кабинете, и он признается, что был не только поражен совпадением, но ему сразу стало ужасно стыдно за себя, и к тому времени, как он вернулся оттуда в Будапешт и провел две или три ночи с этими документами, снова просматривая их от начала до конца и от начала до конца, потому что иначе он ходит на работу днем, поэтому он делает это только ночью, у него еще есть год до пенсии, и данные совпали, подтвердили друг друга, и теперь он сидит здесь, потому что он понял, что то, что рассказывал ему дядя Йожи, было не сказкой, а

ВСЕ ЭТО ПРАВДА

«Я сказал, он оскорблённо покачал головой, но всё ещё слушал гостя, не глядя на него, и вдруг, — продолжал он, и его поразила эта мысль, — ему пришлось признать, что Кадан-хан существует, что Кадан-хан исчез, и в то же время в сегедской церкви действительно появился Када».

в записях, и действительно было несколько лет так называемой исторической амнезии в истории Йоланды, а затем

все было подтверждено ранее, начиная с учения Кошута

от CSOS до анекдота о Хорти, потому что это правда, он

что некий Када получил титул барона от императора Франца Иосифа и короля Венгрии, это правда, что за те семьсот пятьдесят лет, о которых говорил дядя Йожи, много Када появлялось здесь и там, это правда, что он родился в Сарваше, это правда, что трансильванская сторона истории, детские воспоминания

Кек из Сабадфалвы, это правда, что ваш отец действительно был в контакте с Хорти и генерал-майором Ачем, это правда, что родственники семьи Селецких, живущие сейчас в Эгере, наверняка помнят о его любовной связи с художницей Зитой

некий сержант из Сегеда, и в конце концов кажется правдой то, что вы сказали о тайной коронации

«Удивительно, но это действительно могло произойти, что вы имеете в виду?!» — воскликнул он в этот момент. «Что, как это могло произойти?!» « Ну как же, — пробормотал он, — хотя у нас есть только косвенные доказательства, что мы можем сказать по этим косвенным доказательствам?»

Ходят слухи, это то же самое, что дядя Йожи говорил о коронации, ну, это мило, заметил он себе под усы, я никогда не лгал, я с этого и начал, это чистая правда, да, он это разнес Бадиги теперь в деле, я так это вижу, и я глубоко сожалею об этом.

Я знаю, я не очень-то верил в это, но теперь я не только верю, но и знаю это, потому что могу это доказать. У меня есть еще немного вина, выпьешь со мной? Я хотел прямо перед тем, как ты придешь. О, нет, он начал чувствовать это левой рукой, потому что взглянул на настенные часы и увидел, что было только 11:13. Может быть, немного рановато, сказал он. Кофе-

Я подумал: «Пожалуйста?», — спросил Бадиги, а он все так же продолжал сидеть на краю табурета, куда опустился по первому знаку, не сползал назад, и вообще, не было и следа той заносчивости, которая раньше сквозила в его поведении, он больше походил на именитого, но немного растерянного даже в шестьдесят четыре года студента, который подложил в огонь плохих дров, о чем теперь ужасно сожалеет, ну, плохих дров.

«Я поставил его на огонь», — говорил он, обращая свои слова к спине дяди Йожи, который наполнял котёг Сарваша, а тот говорил только о костре.

Он отреагировал на это и, не поворачивая головы, сказал: «Ну, огонь, ну, он погас», так что он, должно быть, уже это услышал, потому что в самом начале я сказал его друзьям, что больше ничего не буду делать с огнем, что, конечно, я имел в виду образно, но, как видите, значение этого утверждения не только образное, но и в повседневном смысле, потому что я больше не пользуюсь костром, хотя у меня все еще есть дрова на улице, я положил в него это СЕМЯ.

газовая плита, чтобы она была на достаточно удобной высоте, и я использую её вместе с электрической, мне достаточно двух тарелок, просто маленькая кастрюля тушеного мяса, или картофельные макароны с хорошим перцем, меня это устраивает, вы знаете, он на мгновение обернулся назад, я не могу терпеть эту сельскую столовую, сельский совет, или как они там себя называют в наши дни, проголосовали за столовую для меня, но я не могу это есть, пожалуйста, вы не можете это есть, я не признавался им в этом некоторое время, они приносили это каждый полдень, я поблагодарил их, я принял это, затем он вышел вечером к своей миске Zsömle, кстати, есть новый Zsömle, вы видели его?, да, ответил Бадиги, когда мы вошли во двор, я услышал какой-то лай, но голос у него был очень тонкий, разве он не болен?, о, вы помните предыдущего Zsömle, о, он ушел, моя бедная душа, это новый Zsömle, это тоже Zsömle?, спросил Бадиги удивленно, здесь всегда был Zsömle, у всех есть это имя, так же, как моего отца звали Када, мой стал Када инкогнито, так что, конечно, их тоже всегда Zsömle, так оно и есть, это у меня семейная традиция, сказал он и разлил кофе в две чашки, затем дрожащими руками принес к столу, они сварили ему кофе, не хотите ли посидеть на террасе?, затем он повернулся к ней, погода была хорошо, и солнце еще не светило, что ее приятно удивило

Он последовал за гостем, с этим неожиданно дружелюбным голосом и предложением, конечно, ему захотелось, охотно, сел рядом с ним на скамейку, затем они вместе пили кофе и наблюдали за стадом коров внизу долины на лугу перед камышами, которые двигались так медленно, что нельзя было быть уверенным, что это вообще движение, но если посмотреть на них снова через несколько минут, они немного двигались, и в этот момент они замолчали, только когда он спросил: «Ну, где же эти документы, документы у меня в сумке-MAGVET».

Я принёс их все в фотокопиях, чтобы дядя Йожи мог их посмотреть, прочитать и сдать в архив.

«О, всё в порядке, ты на самом деле нормальный ребёнок», — рассмеялся он, но всё ещё смотрел на коров, потому что, по крайней мере, он пошёл своим путём, пока не убедился: вот это нормально, мне это нравится, так всё будет хорошо, и с ними всё было в порядке. С тех пор Бадиги-младший приходил на каждую встречу. С тех пор, как встречи возобновились, он приходил только раз в неделю и только примерно на час.

Они оставались долго, как и договаривались, но размеренность вернулась, особенно этот Бадиги был к его услугам больше всего, его движения полностью изменились, что заметили даже его спутники, он стал скромным и раскаивающимся, и вообще, и в отличие от других, грустным, он тоже это заметил, но он не спрашивал об этом, потому что их никогда не оставляли одних, он не хотел перед другими, хотя ему и нужно было в чем-то признаться, вы знаете, он подошел к их первым, возобновленным отношениям таким образом, что сказал бы ему, послушай меня, ублюдок, я не собираюсь называть себя королем из-за тебя, я король, мне не нужны доказательства, доказательства нужны тебе самому, а теперь ты должен спрятаться, он подумал об этом, вот что он хотел бы сказать и сделать, но потом, верно, вышло иначе, Он

и теперь он не возражал, ему нравился этот Бадиги, потому что он, в отличие от других, уже доказал что-то, через что он прошел, прошел через голгофу, и теперь в его глазах я был определенно королем, и это было правильно, повторил он, когда он отвел взгляд на некоторое время, в то время как на этих возобновленных заседаниях он, младший Бадиги, иногда брал слово, брал слово, но вежливо ждал, пока говоривший прежде не закончит то, что он должен был сказать, и снова и снова он повторял

Он считал, что действительно претерпел глубокую трансформацию, и что грусть, по его мнению, является естественным состоянием человека, отмечает MAGVET.

и вдруг, по привычке, ему не хочется философствовать, это не его дело, но он достаточно испытал за свою долгую жизнь, что жар, желание действовать, возбужденная возня, амбиции, постоянное желание женщины, власти, сундука с сокровищами...

или, конечно, хорошая миска паприки с косточками и косточками, где ее в наши дни достанешь?!, ну, что ж, так это не странно, и вы сейчас об этом спрашиваете, что именно это движет человеком на протяжении всей его жизни до старости, в то время как совершенно ясно, что он умрет, и в общих чертах, сказал он, среди боли и страданий, причинив столько горя своим близким, сколько он никогда не причинял им счастья в своей жизни, все должны знать это в великом завещании, и как говорится, конец великого завещания - стон, вы знаете, что люди имели в виду под стоном, когда создавали эту великую поговорку, ну, так вот я этого не скажу, потому что действительно, чтобы не испортить ее, и все же я скажу это, вся эта прекрасная жизнь закончится беспорядком, давкой, так сказать, потому что нас непременно зажмут в конце, выхода нет, о, дядя Йожи, не следует больше говорить такие вещи, Са... покачал головой

voszd-Uvas, не говори, не говори, рявкнул он, так о чем же мне говорить в моем возрасте, когда ночью Он

Всегда думаешь, случится ли это сегодня в четыре утра или только завтра?, потому что четыре, четыре утра — это время, когда нормальный венгерский человек умирает, так где-то написано, я уже не помню, это внутри, я спрятал это, он кивнул в сторону комнаты, все там, они могут разобрать это после того, как я умру, а теперь давай выпьем по бокалу вина, вчера вечером я выпил почти последнюю каплю, но я думал о тебе, поэтому, мой сынок Лаци, принеси это, сказал он Краснахоркам, они вскочили и принесли это, и они выпили последний глоток, затем MAGVET

Они немного посидели молча, он рассказал мне о генерал-майоре Аче и о каком-то трамвае в старые времена, когда в него можно было попасть, только открыв маленькую решётчатую дверцу, опустив ступеньку и забравшись в вагон. Так и случилось, рассказывал он мне, что он столкнулся с Зитой Селецки на площади Сена, открыл ей маленькую решётчатую дверцу, опустил ступеньку, и эти крошечные ножки почти подняли её, словно ангелы нежно поднимали её после того, как они передали святое послание к Нашей Марии, по-вашему, они всё ещё уважают Деву Марию?, он обратился в то время к электрику, ну, он искал правильный ответ, я, насколько мне известно, Дева Мария, ну, все уважают Её, потому что тот, кто не уважает, будет очень признателен, если дядя Йожи займёт его место на том месте, которое ему принадлежит, потому что это королевство Девы Марии, он взял слово обратно, и это Святое Королевство находится под Её благодатью, не парламентом, не королём, как вы думаете, а властью Девы Марии-

Священная Корона – это верховная власть, и она действительно была взята из рук Папы нашим королем Стефаном, и именно, и он постучал пальцем по столу, в 1000 году, и они возложили ее на его голову однажды в Секеше Фехерваре, Корона, господа, принадлежит этому славному

Сила и власть – вот откуда все берется, и вот откуда

ОН

сколько веков с турками-Габсбургами-Советами ничего не меняет, вот к чему я пришел после долгих исследований, он кивнул в сторону комнаты, и вот к чему я тоже пришел, Бадиги тихо перебил и, слегка склонив голову, теперь уже как историк, он добавил пояснительно, как будто извиняясь, историк, который верит только данным, посетители довольно долго переглядывались, что этот высокомерный малый так внезапно нашел, ну, это неважно, проворчали они друг другу, дело в том, что он пришел в себя, затем он указал на табуретку, на которой лежала Судьба-СЕМЯ

Судья сидела, Зита Селецки шесть раз, понимаете?, она сидела на этом месте шесть раз, когда бедняжка состарилась, после чего Судья Судьбы, понятное дело, сразу же вскакивал, навещал ее шесть раз, потому что семейные воспоминания привязывали ее к этому месту, и когда она наконец могла вернуться домой, она всегда приходила, когда бывала здесь, навестить и меня, но она стала такой маленькой, сморщенной старушкой, мы говорили о былых временах, она была великой венгеркой, помните, мы собираемся поставить памятник Зите Селецки на площади Кошута, потому что прекрасная венгерка сделала для этой страны столько же, сколько и любой другой, поверьте мне, статуя, он напевал, кивал, перебирая воспоминания, когда Сиграй тоже заговорил, будет статуя, дядя Йожи, не позволяйте этому вскружить вам голову, будет статуя вот такого размера на площади Кошута, намного, намного больше, чем та, что была у Иштвана Тисы, но эй, Легар в этот момент прервал, это не у Цепного моста?, неужели это не все равно?!, сердито рявкнул Сиграй, неужели вам не все равно?, это был просто пример, вы не волнуетесь об этом, кофе?, спросил он тогда, вставая со стула и хромая к спархерт, потому что как-то, скажите мне, прошлой ночью, когда он повернулся в постели, он снова мало спал, он не может хвастаться, он подтянулся сюда и показал ему, где, вот почему он хромает маленький, но Тонкий Бендегуз Он

Он не хотел уходить, хотел сам сварить кофе, но хозяин не пустил. Он вежливо поблагодарил, а затем заявил, что, если сможет залезть на плиту, то сварит первую порцию, ладно, вторую пропустит, особенно если это будет более серьёзная история, но сейчас это было не так. Он уже наполнил чайник водой с небольшой металлической подставки, затем налил полный кофейник, придавил его маленькой ложкой, затем включил скороварку на три, чтобы кофе быстрее выходил, объяснил он лежащему рядом мужчине, позже, когда я услышу чайник, конечно, я уменьшу его до двух, MAGVET

потому что ему этого было достаточно, и именно это и произошло: когда он начал пить, он снял его, затем разлил в четыре чашки, сел обратно и сказал: Зита, когда она приехала в Америку из Аргентины-

Он сразу же познакомился с великим поэтом Альбертом Вассом, надеюсь, вы прочтете все его произведения, потому что он был таким необыкновенно праведным, чистым венгерским человеком, настоящим величием, для нас, молодых людей, которые также жили в Трансильвании, он был особенно

После Трианона он стал святым поэтом, этот язык, мой дорогой Боже, но этот человек писал прекрасно, так, что мы плакали, поэтому читайте все, что он написал, теперь библиотеки полны, даже здесь, в Эгере, хотя я редко туда захожу, он подмигнул, как обычно делал, когда упоминали Эгер или Эгерловаси, и его аудитория уже давно и без дополнительных объяснений поняла, что это было соглашение о заговоре, которое заключили братья Йожи.

В знак своего доверия он уже установил с ними связь с первого подмигивания, а повторное подмигивание было подтверждением

Это соглашение было скреплено, потому что, конечно, Эгерловаси или Эгер не должны были использоваться вместо названных имен, они служили только в качестве прикрытия, в буквальном смысле

«Когда я иду туда, — сказал он, — я почти всегда захожу в библиотеку, и независимо от того, зачем я туда иду или что я ищу, я всегда смотрю на Васс Альберт, проверяю его, и я знаю...

ОН

Ну, я не радуюсь, когда вижу их на полке, но когда их там нет, потому что тогда это значит, что их достали, и люди их читают, и это нормально, тогда всё будет в порядке, если люди здесь читают Альберта Васса, тогда мы будем знать, что дела идут в правильном направлении, ну, заваришь и для других, сынок?, сказал он тогда Краснахоркам, и, конечно же, они заварили следующее, после чего, когда они выпили его, он не пригласил их на террасу, он вежливо вывел группу из поместья, и пошел туда, на террасу, один, предварительно покормив собаку, они не притронулись к СЕМЯНАМ

более деликатные темы, такие как то, что случилось со многими людьми, которые изначально к нему приходили, не было никакого упоминания о том, с кем из оставшихся истинных роялистов порвали связь, потому что именно так он называл их в своем уме, он воспринял это так, как будто от них избавились, и все прошло гладко.

Он продолжал молча ждать ответа от Министерства внутренних дел, президента Германии и бывшего мэра Ваца, пока редеющая компания преданно посещала маленький дом.

Они сидели на вершине горы, слушали его, а Бадиги постоянно быстро делал заметки, записывал каждое слово, потому что теперь он всему верил, каждое сказанное слово становилось важным в его глазах, потому что он не мог знать, какое из них окажется важным, будет иметь историческое значение, хотя, наблюдая за дядей Йожи за кухонным столом, как он иногда делал,

Он был очарован своими собственными словами, он был уверен, что каждое слово было таким, и он быстро записывал их и приносил домой, где проводил над ними ночи, приводя их в порядок, помещая их в контекст, как он объяснял своей жене, они вдвоем жили в маленькой квартире на улице Аттилы, детей не было, но было много книг, все профессиональные работы, которые он с гордостью показывал иногда в редких случаях

для тогатос, редко, да, потому что его жена не очень любила гостей, для нее это была только работа и работа, в то время как они, он указал на Бадиги, наслаждались обществом друг друга,

ОН

и кому еще, то есть ему, приходится постоянно обслуживать этих гостей, не говоря уже о том, сколько часов ему приходится тратить на готовку , выпечку и походы по магазинам, потому что он, Бадиги, никогда не хотел снять с себя даже это, ссылаясь на важную работу, поэтому они поселились в квартире Бадиги для нескольких гостей, и то только для нескольких гостей, но для тех, кто были важными коллегами, они подготовились более основательно, только поверхностно для каждого студента, но для тех, кто был приглашен на такую вечеринку, хозяин и MAGVET

Он подробно представил свою библиотеку, не очень, извиняясь-

У меня небольшая квартира, но это существенно, ему очень нравилось это слово, я слежу за своей библиотекой таким образом, что в определенные дни каждый год провожу ревизию, своего рода фильтрацию, и вынимаю те произведения, которые я бы больше не перечитывал, отчасти потому, что я их помню, отчасти потому, что они устарели для исторической науки, так что это суть, из которой он никогда ничего важного не дарил и не давал во временное пользование, но теперь это первое издание, и оно стало еще более ценным благодаря подписи Васса Альберта

ВЕРНИТЕ МНЕ МОИ ГОРЫ!

Он сделал исключение для шедевра под названием «Величайшие хиты», сняв его с полки и отнеся дяде Йожи, осторожно вынул из сумки и, завернув его в папиросную бумагу, протянул ему вместе с папиросной бумагой. «Я принёс это в подарок, дядя Йожи, — сказал он с восхищением, — этого экземпляра, наверное, здесь нет», — и передал ему, предварительно развернув титульный лист с дарственной надписью, что, естественно, очень удивило дяди.

Он был в восторге, поджал губы и кивнул в знак признательности, он не мог найти слов, настолько он был тронут подарком.

ОН

жестом возвращаясь к титульному листу снова и снова, он указал на замечательную подпись Альберта Васса, это для меня ценнее всех наград, которые я получил в своей жизни, я серьезно, он закрыл книгу, принес ее в комнату из магазина папиросной бумаги и поставил на полку, затем, когда он вышел, он остановился перед Бадиги, сжал его руку, его лицо

он заглянул и ничего не сказал, подумал он, он и так знает, что я чувствую, почерк Альберта Васса, мой дорогой Боже, и он с трудом хотел отпустить, затем он предложил им всем выйти сейчас на террасу и посмотреть его вместе с ним, MAGVET

какое захватывающее зрелище создал Отец Небесный

Он относится к тем, кто верит в него, с добротой, они вынесли табуретки, все трое смогли поместиться на скамейке, остальные просто нашли себе место на полу террасы, и все были обращены на Запад, они были как небольшое поле подсолнухов, все в одном направлении, к солнцу, к Западу, при этом он заметил в шутку, что страна, наша, которая всегда смотрела только и исключительно на Восток

Он должен был посмотреть, чтобы увидеть самое главное, продолжил он, место, откуда мы пришли, родину наших предков, которую мы никогда не должны забывать, и он говорил так прекрасно, что никто из присутствующих не заговорил после него, что они могли сказать теперь, они чувствовали величие события.

Хотя они и не знали точно, что именно таит в себе это великолепие, они смотрели в одном направлении, на Закат, в то время как все думали о Восходе Солнца, и облака начали рассеиваться.

Облака скользили друг по другу или просто плыли по небу с легкостью божественного вздоха, кроваво-красные, оранжевые, лимонно-желтые, светло- и темно-фиолетовые, но в самых разных оттенках, и все это на переднем плане еще чистого голубого неба, следуя волнистой линии горного хребта, возвышающегося за долиной, наступал вечер, щебетали птицы

ОН

Они щебетали: певуны и малиновки, усатые овсянки, галстучники и трясогузки, потому что ушастые овсянки начали петь только тогда, когда большинство других уже улетели в свои гнезда, затем они спустились с высот и устроили концерт, которому не было равных, да и не могло быть, в буквальном смысле.

он очутился после великой тишины, потому что его ухо-мышь взывает к Господу каждый вечер перед тем, как он идет спать, а к Господу можно обратиться только божественными мелодиями.

Часть V

Он ждал дурака все утро, потому что вчера договорился с ним прийти сегодня утром, так как бутыль нужно было наполнить, а ребенок должен был отнести ее к Йенё на другой конец деревни, а оттуда отнести ему, и это произошло с детской легкостью, потому что этот дурак...

ОН

он был силен, он дал ей пятьсот, после чего она ухмыльнулась, сжала его руку в его руке и убежала, потому что он немедленно захотел купить трусики румынки, которая жила по соседству, женщины, которая была партнершей его брата, и которая держала его в лихорадке с тех пор, как он переехал сюда, он шпионил за ней, когда мог, когда она мылась, к сожалению, она мылась редко, и он шпионил за ней, когда она выходила во двор в своей футболке после сна, чтобы прислониться к дверному косяку и зачерпнуть свой обычный фруктовый йогурт из пластикового контейнера, и в это время ее соски были видны через футболку, это заставило его чуть не упасть в обморок, он не был трусом, MAGVET

Поэтому каждую неделю он предлагал ей сто форинтов, если она разрешит ласкать его соски, но она всегда отвергала его, поэтому тоска оставалась, и он злился.

На той неделе, когда он не становился ближе к своей цели, когда женщина отправила его в более тёплый климат с твоей матерью, он взял ружьё, которое украл у своего отца, и которое его отец не мог потребовать обратно, потому что кто-то забил его до смерти на крыльце их дома три года назад, и с тех пор все согласились, что винтовка принадлежит этому дураку, он взял её и пошёл в лес, на хребет,

У него было много боеприпасов, потому что он всегда мог украсть их из дома лесника, поэтому он был очень рад этой сумме.

потому что его брат предложил трусики своей партнёрши любому за такую цену, они были вонючими, но для него они были опьяняющими, они не могли быть более опьяняющими, он дал ей деньги, выхватил их из рук брата

Она сняла грязные трусики и выбежала на туристическую тропу.

вдали от толпы, в его любимом месте, за змеевидной крышей

Среди разрушенных зданий бывшего военного полигона в Гёте он рухнул в один из углов, прижал трусы к носу, закрыл глаза и оставался в таком положении так долго, что пропустил доение дома, поэтому братья Йожи

Чи получил молоко только позже в тот же день, он даже не осмелился дернуть за маленький колокольчик, он просто поставил кувшин в караульное помещение.

ОН

Он убежал, как будто и не застал Быстроногого дома, и был рад, что молоко прибыло, а рыба была такой вкусной, хвастался он перед Йенё, когда они встретились в деревне, словно летучая мышь, а Йенё лишь молча поднял брови, потому что это было его большим достижением, потому что у него были красивые, густые, черные брови.

два, если бы он захотел, он мог бы натянуть его на край лба, и он гордился этим, так что ему не пришлось бы этого делать, поэтому он вышел и купил молока на приготовленные деньги, но ребенок уже замерз, ну, ничего, проворчал он себе под усы, СЕМЯ

в следующий раз, и принес банку, дал немного Жомле, о котором - теперь, когда он не только беспрестанно лаял, но уже можно было предположить, что в своем большом любопытстве он мог бы даже выйти за пределы имения - он решил, что скоро посадит его на цепь, затем пошел в дом, и так как еды еще не было -

гья, поставил чайник в прохладную маленькую кладовку, сел на кухне-

и задавался вопросом, как действовать после скандальной поездки, чтобы выяснить, кто остался с ним и чьи дела важнее оружие и мятеж, потому что как его назвать, думать, кроме как в тишине, потому что к этому времени последняя бензопила остановилась, ужасный, действующий на нервы звук

его голос, он засыпал дважды, поэтому, когда он почувствовал, что вот-вот снова заснет в третий раз, он попытался

Он пытался как-то не заснуть, но это не получалось, потому что от усилий его разум то сходил с ума, то окутывал его, и обычно случалось все более частое блуждание в небытии, поэтому он испытывал облегчение, когда звонил маленький колокольчик.

Он был на улице и, услышав крики соседа: «Пожар, пожар!» — «Сосед!», потому что именно так его называл сосед, а не как жители деревни, выбежал на улицу, и там был пожар, лесной хребет над ними горел. Он якобы…

кто-то облил бензином одну из туристических троп, сосед через дорогу задыхался и бегал, не зная, что делать, пойдём, сказал он ему спокойно, мы спустимся, я только что слышал сирены вдалеке, но думал, что мне это просто приснилось, мы спустимся и посмотрим, приехали ли уже пожарные, и они приехали, и даже если их ещё не было видно, было слышно, как сирены становились всё громче, но как они туда доберутся?, как?!, скажи мне, сосед через дорогу отчаянно закричал, успокойся, он махнул рукой вниз.

Это не поможет нам дальше, мы ничего не можем сделать, кроме

точно так же, кто сказал себе и схватил за плечо соседа напротив и повернул его к себе, что это поджог?!, муж учительницы Гирняк, Дьюри, шел по нашей улице, и он крикнул ему в ответ, что кто-то облил его бензином, и это чувствовалось отсюда, где-то там, около позвоночника, смотри, он еще сильнее сжал другое плечо, сохраняй спокойствие, пойми, что мы ничего не можем сделать, оставим это тем, кто умеет это делать, потому что пожарные знают, не стоит так волноваться, и только они будут знать, как подняться туда со шлангами, что, конечно, было нелегко. Две пожарные машины приехали и запылили перед ними, а позади них – красная машина. Должно быть, это главнокомандующий, – заметил он соседу напротив. Потом эта машина вернулась, но гораздо быстрее, чем приехала. Это снова вызвало у соседа напротив панику. Как он ни пытался его успокоить, он оставил его там, пусть истерит в одиночестве. Он пошел дальше, на Нижнюю дорогу, туда, где лесная тропа ответвляется от промышленной лесной дороги рядом с ручьем, чтобы посмотреть, может ли он чем-то помочь, но он не смог, потому что они просто посмотрели на него и посоветовали не делать этого. Там, где заканчивалась асфальтовая дорога и начиналась лесная тропа, уже собрались люди из деревни. Он

так называемых добровольцев тоже, было много беготни, говорили о том, чтобы удлинить шланги, все знали лучше, что делать, один из пожарных успел

чтобы сделать уборку, затем они тянули, буквально тянули шланги в одном направлении, то есть вверх по небольшой тропинке, по которой они могли добраться до хребта, по крайней мере, они на это надеялись, но всегда оказывалось, что шланг был недостаточно длинным, пожарные присылали новый с местными жителями, им и ею

сколько старушек из домов на Нижней дороге, которые почему-то пришли с ведром воды, но просто стояли там,

Пожарные отпустили их, а затем отправили обратно со словами: «Люди, это не цирк, не смотрите на них, они нам просто мешают, разойдитесь по домам, мы сами с этим разберемся, предоставьте это нам», но толпа отступила лишь на несколько метров, затем они снова навалились друг на друга, некоторые из них даже начали выть, ну, этого было достаточно, сказал один из пожарных.

и буквально затолкал старушек обратно в их дома и приказал им запереться и не двигаться, ему тоже пришлось вернуться в свой дом к перекрестку тропы и Нижней дороги, хотя у него был бы хороший совет, но это не имело значения, он остановился там и посмотрел на хребет, он даже иногда видел пламя пожара, но в основном только дым поднимался высоко оттуда, а затем случилось то, что если воздух был неподвижен до сих пор, теперь даже это обернулось против них, потому что подул ветер с севера, он был не сильный, но все еще дул, и это не означало ничего хорошего, в это время двое детей появились из одного из домов на Нижней дороге, там жила молодая пара, и двое детей, предположительно, убежали, затем их мать была рядом с ними, и хотя она ничего им не сказала, они могли бы прижаться к ней, один, старший, был маленькой девочкой и ныл о том, что сейчас произойдет, младший, был мальчиком, который просто смотрел испуганными глазами в ту сторону, где, как он подозревал, были пожарные, и он определенно хотел, чтобы она

его мать, чтобы убедиться, что они действительно что-то делают, и если да, то что, но он не мог пошевелиться, поэтому он взял на себя смелость узнать новости, но тщетно он снова пошел вперед, туда, где были пожарные машины, остался только один из местных добровольцев, и он снова направил его назад, сказав: «Быстрый человек, поднимайся и быстро убирайся отсюда», он хотел что-то сказать грубому голосу, но проглотил его, было не время для этого, но он запомнил, кто это был, и поспешил обратно к детям и сказал им, что пожарных нет... MAGVET

они только на тропе, ведущей к хребту, но даже с пожарными машинами они смогли встать выше, так что они могли дотянуться до очага пожара своими шлангами, и не волнуйтесь, он погладил их по головам, пожарные очень опытные, и они тушат его в мгновение ока, вот увидите, они скоро вернутся, потому что это ничего, ну, это было ничего, потому что уже прошел час, и вы все еще видели маленькие вспышки огня из караульного помещения, где, как будто защищая что-то, они стояли с все еще дрожащим соседом

позже, и да, кое-где что-то загорелось, но он это проспал, они хорошо работают, они знают, что делать, посмотри и покажи мне, не нужно нервничать, сказал он соседу по дому и пошёл в дом, потому что вспомнил о Жёмле, неужели тот не испугался всех этих сирен, и, конечно же, он был не там, где был, и даже не мог найти его внизу участка, чёрт возьми, он ругался себе под нос, только этого и не хватало, он искал везде, наконец, он вытащил его из-под железной бочки, которую немного наклонил к одному из углов дома, чтобы она доставала до дна желоба, чтобы дождь стекал в неё, а не на стену дома, и что вода хороша для полива, полива, она многого стоит, поэтому он некоторое время злился на Жёмле, потому что из-за него тот вылил примерно половину того, что накопилось в ней с последнего дождя, она...

ОН

ему пришлось приподнять одну сторону, иначе он не смог бы вытащить из-под себя этого маленького мерзавца, который, конечно же, дрожал как тополиный лист, поэтому он усадил его на террасе, взял к себе на колени, по крайней мере, оттуда не было видно хребта, потому что его закрывал дом, потому что он не хотел продолжать смотреть на то, что там происходит, он не хотел продолжать ходить с обеспокоенным выражением на лице совершенно без необходимости, как толпа людей с улицы и с улицы Альсо, снова те же старушки, которые были раньше, что теперь, пробормотал он себе под нос, и погладил Жёмле, чтобы тот наконец перестал дрожать, так что-MAGVET

им ничего не остается, как ждать, и это было правильным решением, подумал он, иначе он не мог позволить себе вести себя как эти люди, он должен был подавать пример, и он подал пример, сосед по соседству сказал ему на следующий день, что у него нервы, я могу вам сказать, даже если бы весь лес сгорел от хребта до наших домов, он бы даже не дрогнул, вот что я называю самообладанием, пожалуйста, конечно, в его словах уже была доля сарказма, он не хотел

Он ничего не сказал об этом, потому что знал, что это говорит только вчерашний страх, теперь его рот стал большим, подумал он, и он посмотрел на Жёмле, если у него все в порядке, у него все в порядке, ну, тогда он начал играть с ним, он бросил маленькое пластиковое ведерко, и оно последовало за ним, схватило за край, и уже бежало к нему, и посмотрело на него такими сверкающими глазами, что он рассмеялся, я могу сказать, ты стоишь своих денег, и он погладил его по макушке, затем он вернулся в подвал-

Он нашел цепь старика Жомле, вернулся и надел ее себе на шею, и некоторое время просто крутился, пытаясь как-то от нее избавиться, может быть, он думал, что это просто игра, но это была не игра, его посвящали, потому что это было похоже на посвящение холостяков в старые времена, он стиснул челюсти, он потряс ими в шутку.

голову и сказал ему, что теперь ты настоящий сторожевой пес и твоя цепь твоя, она никогда не снимется, пока ты жив, с этими словами он вернулся в дом, прошелся по коридору и кухне-

затем он поставил кастрюлю с водой кипятиться, потому что сегодня ему хотелось картошки, сваренной в мундире, иногда случалось, что у него болели зубы, он любил ее землистый вкус, ему нравилось дуть на нее и перебрасывать ее из одной руки в другую, пока жара не спадала

Теперь он мог с этим справиться, и ему нравилось его чистить, а иногда он даже съедал кусочек вместе с кожурой, иногда он съедал щедрое количество СЕМЕЧЕК

Он приготовил порцию, когда знал, что придут гости, как и сегодня, и он сразу же, как только они приехали, начал показывать им окрестности. Все слышали о пожаре, и они были очень расстроены тем, что это произошло так близко от дяди Йожи. Когда он показал им, как близко это было, ну да, теперь нам просто нужно узнать, почему он это сделал, кто это сделал, он покачал головой и рассказал им об этом дураке, который приносит ему молоко и иногда делает то-то и то-то. Ну, жители деревни говорят, что он очень любит огонь, тростник

одно время, и я это тоже помню, кто-то поджигал его почти каждый год, но доказать это невозможно, они знают, что из себя представляют эти жители деревни, они молчат и держат все при себе, по крайней мере, так они ему сказали, когда его пару раз об этом спросили...

спросили, как этот ребенок может все еще свободно ходить, когда все знают, что он делает с камышом каждое лето, но ничего, ребенок рос и рос, он не только мог нести кувшин с молоком, но он стал таким сильным, что никто не подходил к нему, потому что его не понимали, он стал непредсказуемым, но он скажет вам честно, он сказал в тот вечер во сне

тогатос, что он лично никогда не испытывал никакого производства молока в нем, хотя он приносил молоко сюда в течение многих лет, костры из тростника также были прекращены, и за это время он почти стал мужчиной, так что к настоящему времени, я слышал, что он

его никто не дразнит, как когда он был ребенком

Они сделали это в , но они ошибались, потому что это был действительно он, человек из Болондтона, которого первым забрали власти, который тут же расплакался, его отвезли в мэрию, потому что в деревне не было отдельного здания полиции, какой смысл в этом одном полицейском, подумали они в городском полицейском участке, и там они сразу же проверили его руки, особенно понюхали их, чтобы убедиться, что они не пахнут бензином, и действительно, они его почувствовали, и не немного, потому что пахло бензином, ну, тогда они сразу ОБМАНУЛИ

Они обманули его, толкнули на стул, и он начал плакать еще сильнее, и якобы, как они позже ему сказали, он сказал им, что в следующий раз, когда они снова пришли к нему, он сразу же во всем признался, что ему очень понравилась женщина в их доме, и он хотел показать ей то, что он считал красивым, и что ж, какое отрицание, он думал, что самое красивое, это когда что-то горит, он мечтал об этом, он якобы рассказал об этом полиции в сельском клубе, борясь со слезами.

охранники и попросили разрешения вытереть ему глаза.

Он рыдал так, что его лицо было полностью залито соплями, слюной и слезами. С него временно сняли наручники и позволили ему высморкаться в бумажный платок.

но он попросил еще, у него было так много соплей, что они снова надели на него наручники, а затем он попросил женщину сесть рядом с ним и надеть на них наручники, но они не только отпустили его,

рядом с ними, но тот, кто подслушал его, также крикнул ему, чтобы он рассказал об этом, как ты начал, на что он рассказал мне, что позвал женщину на смотровую площадку Пионерской, откуда была хорошо видна вершина сопки Спящей Красавицы, женщина попросила за нее четыреста форинтов, но она поднялась с ним, тогда он показал ей со смотровой площадки, где находится сопка Спящей Красавицы, она была прямо перед ними, ее хребет также был виден, потому что в середине весны дубовый лес, который ее покрывал, еще не полностью пророс листьями, когда это произошло, последовал вопрос, сделал ли

ОН

день, якобы сказал ребенок, ближе к вечеру, и когда ты пролил бензин?, ну, я пролил его сегодня, и что случилось потом?, после этого?, подозреваемый поднял брови, ну, а после этого произошло то, что я заплатил еще четыреста форинтов, Анка знала, что у меня ровно столько денег, восемьсот форинтов, кто такая Анка, ну, женщина, жена моего брата, я понимаю, полицейский выпустил длинный клуб дыма, продолжай, и тогда я снова послал ее на смотровую вышку, чтобы она посмотрела, и я пролил весь бензин, который у меня был, и поджег его, и убежал, потому что я не хотел обжечься, MAGVET

Потом я поднялся на смотровую площадку, и мы с Анкой смотрели на небо, но она не дала мне свои сиськи, она просто показала их, и это было только на мгновение, и она сказала, что если я заработаю больше денег, то смогу их забрать, но она уже запросила две тысячи за свою пизду, но с этого момента в сельском клубе меня больше не хотели слушать, ее вывели, посадили в мигающую полицейскую машину, а сзади стояла полицейская машина под названием Анка.

женщина, которую держали снаружи во время допроса в Болондтоне с местным полицейским, который был весьма оскорблен тем, что они не посвящают его во все это, и это было очевидно, потому что он был красный от гнева и шипел на женщину, что ты пожалеешь об этом, паршивый румынский негодяй, но затем этот, сказал он своим гостям, тот, что из Болондтона, якобы начал хромать, что он пойдет с ними, только если Анку посадят рядом с ним, и еще, если они привяжут их вместе наручниками, то они будут делать с ним все, что захотят, он не возражал и сохранял спокойствие, но затем он получил такой сильный локтем от полицейского, который сидел рядом с ним, что его голова откинулась назад, он разрыдался, затем он замолчал, и они с воем сирен поехали по серпантину в город, а за ними следовала Анка на другой машине, он даже не купил молоко на следующий день, хотя время...

Он выставил банку, но ничего, они действительно могли бы организовать Гирнякек, проворчал он с пустой банкой в руке, Он

но конечно же они просто выдумали, они все дураки, - убежденно заявил сосед напротив, - ребенок якобы сам ударил своего отца, да с такой силой, что тот упал с лестницы, ударился головой и умер на месте, о ком вы говорите?, ну, о дураке, о ком же еще, а его мать, ну посмотрите на него, - продолжил сосед напротив, - он тоже совершенно ненормальный, хотя и мухи не обидит, а его брат, ну он, - сосед напротив с гримасой махнул рукой, - единственная причина, по которой он еще не в тюрьме, это то, что он такой пьяный, вы знаете, что в три часа дня, если он придет домой, почти всегда очень пьяный

Идет по улице, даже поздороваться не может, хочет, но не может, пьяный такой, ну и все, сосед, сосед напротив понизил голос, но я надеюсь, что теперь с этим что-нибудь сделают, или в дурдом их всех отправят, говорю, или в тюрьму, как думаешь, я ничего не думаю, ответил он, отступил через калитку во двор, закрыл ее, проверил Жомле, не поцарапал ли он себя ремнем, ну, довольно сильно, потому что он просто ещё не привык к цепи, поэтому снял её и приклеил к внутренней стороне ремня, к шее, кусок шерстяной ткани потолще, и как только он добрался до кожи сквозь все волосы, он намазал её мазью, ну, это будет нормально, он похлопал себя по лицу, который просто посмотрел на него, удивляясь, почему он не снял с него эту ужасную цепь сейчас, эта игра была нехороша, но он ничего не мог сделать, таковы дела, ты взрослый, ты на цепи, сказал он ему сочувственно, и тогда ты будешь ходить со мной, когда я спускаюсь в магазин, мы это обсуждали?, но Жёмле не ответил, он просто посмотрел на хозяина в замешательстве, и он вошел в дом, и когда гости появились снова через несколько дней, он сказал им, что он думал об этом, какое послание этот огонь имел для них, и он пришел к выводу, что этот огонь здесь, у них дома, был Его

На вершине горы Спящей красавицы он прекрасно подчеркивает, что насилие, разрушение, агрессия увлекут нас на неправильную сторону истории, и если кто-то из них все еще сомневается в этом, оглядываясь вокруг, чтобы увидеть, какие средства подойдут для его целей, то они могут смело довериться его убеждению, что у них есть только один шанс на пути мира, что Отец Небесный уже все предопределил, будет так, как он захочет, то есть, когда и что, Отец Небесный пошлет ему через знаки, потому что им больше не нужны советы и указания относительно того, почему.

чтобы показать, поскольку они все согласны в этом, и они согласились еще до того, как встретились друг с другом, если я не ошибаюсь, он снова огляделся, что единственная цель - вернуть Святую Венгерскую Родину на тот путь, на который эта Родина была предназначена, под защиту Девы Марии и Святой Короны, и он хотел бы подчеркнуть, даже если бы он снова повторил это, что в конечном счете целью всей этой роялистской партии должно быть восстановление нравов в соответствии с повелением Девы Марии и Святой Короны, потому что таково его мнение

По его словам, больше не стоит говорить о неправильных и правильных моральных вопросах, поскольку ни добро, ни зло больше никем не руководят, неправильные моральные ответы теперь являются правильными, сама мораль полностью отсутствует в сегодняшней жизни и не вытекает из его религиозных убеждений, поэтому он так и говорит, для этого не нужна никакая вера, нужно просто посмотреть вокруг на то, что сейчас правит этим миром, чтобы стало ясно, что делать, господа, — он повысил голос, и он действительно встал со стула, — будьте честны, будьте смелыми и стойкими, — и раздался его голос, — будьте верны себе, своим семьям, Родине и Деве Марии и помогайте тем, кто не знает этих благородных принципов, потому что так повелевает нам простой разум, достаточно

Нам не нужно никакого другого руководства, и Он молчал.

на кухне его окружили шесть или семь человек, и все они смотрели в одном направлении, на него, на дядю Йожи, потому что они никогда не слышали, чтобы он произносил такую прекрасную и долгую речь, их глаза сверкали, их лица пылали, и никто не хотел говорить после этого, или двигаться, но, конечно, они не могли вспомнить этого точно в машинах по серпантину, хотя суть все еще была ясна и глубоко запечатлена в их памяти, это откровение не состояло из слов, потому что это было, Сиграй, который ехал в первой машине, страстно повысил голос, ха-МАГВЕТ

Это не то чувство, что нужно просто следовать, и у тебя все получится, да, у тебя все получится, согласились остальные, и он попытался сосчитать, кто остался, а кого он прогнал, был, да, Лаци, певец, был Савошд-Уваш, потом был профессор Пакуша и Легар, потом Сиграй и Молнар Вереш Йожеф, потом... потом он не смог ничего другого придумать, поэтому ни Пайр, ни Будафалви, ни Петраш, ни Пешти, ни Чисер, ни Сорш-Биро, ни Надь Лайош и так далее, ему не хотелось перечислять их дальше, этих глупых... которые могли бы рано или поздно навлечь на них беду, но он, слава богу, предотвратил это, его отвели туда и показали этот безумный арсенал, значит, сколько их теперь?, ну да, из многих людей, которые появились здесь за последние полгода, о, и Бадиги, подумал он, как он мог это забыть?, ну, тогда вокруг него осталось ровно семеро, Семь Истинных, как он их теперь называл, и этого будет достаточно, потому что дело не в силе, а в том, кто ее дает, но он был в замешательстве от того, как это было, в этот момент он не знал точно, что хотел процитировать, но что бы там ни было, он махнул рукой, семерых верных, надежных, безупречных людей достаточно, чтобы достичь цели, если у него еще хватит воли и сил сделать это, посмотрим, пробормотал он себе под усы, включил пластинку на проигрывателе, Он

который уже был на ней, и художник умирал-

От незабываемого возлюбленного и великой венгерской души, Я ПОКИНУЛ СВОЮ ПРЕКРАСНУЮ РОДИНУ

и со слезами на глазах он вошел в главную комнату, он не спал там с тех пор, как ушла дорогая Илона, но спал в другой, меньшей комнате, выходящей из зала, где помещались только его кровать, два больших шкафа, тумбочка с маленькой лампой, и все, поэтому он вошел и оглядел полки.

Он пытался понять, куда ему тянуться, сгорбился и, наконец, добрался до раздела «СЕМЕЙНЫЕ ДЕЛА».

Он взял первую папку из книги, отнёс её на кухню, положил на стол, открыл, и на первой странице оказалась биография его дочери. Он начал читать её, начал писать, когда девочке, Агнес, было всего шесть лет, когда она пошла в начальную школу, и тогда она ещё хорошо училась.

, посмотрел на фотографии, наклеенные на страницы, и

Он был немного тронут тем, насколько красив этот ребенок, поэтому...

она подъехала, эти светлые локоны и эти два чудесных небесно-голубых глаза, и на следующий день она прошла по площади перед пабом к автобусной остановке, села в следующий автобус, и когда она приехала к ним, прежде чем он успел сказать, вот, входите, папа, он заговорил, я пришла с миром, ну, это оказалось сильным началом, его дочь тут же захлопнула рот, папа, это не опера, чего ты хочешь еще раз, и он не сказал, входи или что-то еще, а просто стоял в дверях, с сигаретой во рту, и смотрел на нее вопросительно, но не очень многообещающе, на что она ответила, ваш муж был у меня несколько недель назад, и я думала о том, что он предложил, я не только приняла это, он

но честно говоря, и я сама хотела бы, чтобы мы помирились, пусть все будет так, как ты хочешь, как тебя устраивает, я больше не буду вмешиваться, будет так, как ты хочешь, все будет твое, мне больше ничего не нужно, и потому что на ее глазах появилась слеза, ее дочь поправила свой пучок, и прежде чем соседи смогли увидеть, а тем более услышать, что происходит у них под дверью-

Он взял отца за руку и втянул его внутрь, затем дверь, зацепил предохранительную цепь и тяжело вздохнул, но пока ничего не сказал, просто кивнул в сторону кухни,

Это была кухня в американском стиле, большая и просторная, с собственно кухонной зоной с одной стороны и обеденной зоной с другой, но там также стояло огромное кресло в форме буквы L и огромный работающий телевизор, и казалось, что это одно из тех устройств, которые заставляют шоу длиться вечно; женщина усадила перед ним своего отца, а сама села на меньшую сторону L.

сам и спросил: «Что с тобой? Ты снова хочешь создать секту?» У нас был пожар, 102 он ответил, да, я видел это в новостях, я звонил тебе, ты не ответила, как обычно, но ладно, женщина помахала рукой, поправила огненно-рыжие локоны, упавшие ей на лоб, затушила сигарету в пепельнице и спросила, что она может ему дать, только воды, мне достаточно стакана воды, ой, папа, прекрати, дочь огрызнулась, ей снова захотелось что-то сделать, я уверена, она всегда приходит, когда проблемы, тогда мне нужно вытащить ее из этой ситуации, что мне теперь делать?

Ты выбросил? Он сел напротив, поставил перед собой стакан, подождал, пока тот допьёт, потом наклонился к нему и сказал: «Папа, не будь таким злым, лучше нам это пережить сейчас, послушай», — заговорил он тогда. — «Я хочу, чтобы в семье всё было улажено, я не хочу уходить из этого мира, чтобы из-за меня в нашей семье не случилось беды».

ОН

«Какой-нибудь беспорядок, какой-нибудь беспорядок?!» – женщина повысила голос, откинулась на спинку кресла и сердито выдохнула. «Папа, дорогой, ты всегда выглядишь так, будто стоишь на сцене, а тебя слушает тысяча человек. Оставим это на потом. Просто скажи мне, что привело тебя к нам наконец. Я скажу: мир», – мрачно ответила она, потому что не хотела больше слушать насмешки дочери. Ей не нравился снисходительный тон, который она себе позволяла. Он всегда закипал у неё в жилах, но теперь она справилась с ним и продолжала говорить спокойно и размеренно.

Он говорил: «Сядьте сегодня вечером и поговорите», «Я знаю, как мне нужен дом, но умоляю вас, не сдавайте его в аренду, мой архив — национальное достояние, поймите, зарабатывайте деньги на чем-нибудь другом, не на доме».

из моего дома, который также является домом твоих родителей, моя дочь, нет, я не родился там, папа, ты прекрасно знаешь, потому что

Если вы сложите это свидетельство о рождении, оно не станет таким, ладно, я признаю это, он склонил голову, вы не родились там, а в Сарваше, но, и он поднял указательный палец, ваше детство

Но ты провела большую часть времени здесь, для тебя это тоже не может быть так уж важно, ну, это уж точно важно, — с горечью сказала себе женщина, — но, папа, в основе всего лежит то, что мы записываем, понимаешь, если мы пойдем к адвокату, и он подпишет документ о том, что съезжает и отказывается от права пользования этим местом...

о, тогда вы можете выбрать, какой дом вы хотите потратить

«Всё кончено, ну, вот о чём нам нужно поговорить, дочка. Я больше ни в какой Дом престарелых не пойду, как ты думаешь?!» – после чего женщина нервно схватила пачку сигарет, выбила сигарету, закурила и так глубоко вдохнула дым, что закашлялась, когда начала выдыхать, но, по крайней мере, немного успокоилась, прежде чем смогла перестать кашлять, посмотрела на отца…»

и тихо спросил: «Папа, ты все еще этим занимаешься?»

ОН

Ты что, себя королём возомнил?!, но что мне на это ответить?, он посмотрел на неё с недоумением, что теперь?!, что это не он? Ради мира?, но когда же это!, что ему теперь делать?! - они помолчали некоторое время, женщина встала, оставила сигарету во рту, подошла к кухонной стойке и спросила, не хочет ли она кофе?, на что он вежливо отмахнулся, потому что не любил пить здесь кофе, у него остались плохие воспоминания об этом кофе, потому что женщина смолола только одну порцию перед приготовлением, из-за чего не смогла как следует проветрить помещение, и вдобавок это были какие-то бобы сорта «фирменный франк»…

они использовали воду, это полезно, папа, это полезно, успокаивала ее дочь, пока она наконец не пошла к ним, но она, ответила она, не хотела пить полезный кофе, но кофе, если тебе не нужно, тебе не нужно, женщина всегда перебивала, так же, как сейчас, ты лучше дай мне еще стакан воды, моя дочь, они ее так клонируют, что она почти непригодна для питья, может быть, они ее хлорируют, папа, женщина засмеялась, повернувшись к нему спиной, не все ли равно?, это плохо, почти непригодно для питья, я собираюсь пить дождевую воду, и я не рекомендую это,

Женщина сказала, ну, ладно, вздохнула, снова села в огромное кресло, снова потушила сигарету, зачем ты куришь, рявкнула она на него, ты до сих пор не бросил, хотя у тебя двое детей, папа, давай оставим это, ради Бога-

«Ох, – простонала женщина, – она должна сказать мне, чем мы, собственно, обязаны этим почётным визитом? Я не хочу, чтобы ты снова избивал Лачи со своими людьми, ведь ты сам это сделал, верно? Что?!» Её глаза расширились от удивления: кто кого избил?! «Папочка, давай оставим это», – женщина откинулась назад и покачала головой. – «Я больше не хочу об этом говорить, скажи мне, чего ты хочешь, и я скажу «мир», – нервно ответила она, и ей вспомнилось, как выглядел её зять, Лачи, когда он последний раз приходил к ней. Его дочери не было рядом, она ничего не поняла из всего этого замечания. Она…

но обвинение ударило его в самое сердце, а как же я?!, он развел руками, члены моей семьи?!, и просто задыхался, ну, это неважно, женщина остановила его, это старые дела, мы поняли, но я говорю вам, именно поэтому я и пришел, она перебила его, поймите наконец, обсудите, что вы хотите, не беспокойтесь о выпускном, потом подождите неделю или две, пока я что-нибудь устрою, тогда можете приезжать, у вас мой дом, все, мне все равно, сожжете ли вы всю мою коллекцию, или я расскажу дураку, и он вам это устроит, кто бы вы ни хотели, говорит-MAGVET

«О чём ты опять говоришь, папа?» — на лице женщины отразилась та же гримаса, которой она приветствовала его, пытаясь дать ему понять, что весь этот визит начинает её сильно нервировать. «Ничего страшного, если ты не понимаешь», — продолжила она спокойным голосом. «Я просто хочу, чтобы мы жили в мире, понимаешь, Агнес, теперь, Агнес?» Глаза женщины расширились. «Ты всё ещё помнишь?»

делать, как вы меня назвали в суде?!, да, он склонил голову, и мне очень стыдно за себя, я извиняюсь.

Я была несправедлива, ну, нет, женщина откинулась назад, справедливо, это действительно казалось неправильным, но теперь, она взяла свои слова обратно, все будет по-другому, если вы согласитесь помириться, организуйте это со своим адвокатом, напишите ту бумагу, которая резюмирует то, что вы хотите, и скажите мне, я приеду на автобусе и подпишу ее, вы подпишете ее, серьезно?, женщина посмотрела на него с подозрением, да, я говорю вам, именно поэтому я здесь, но мне нужно идти, потому что я опоздаю на обратный автобус, это все, что я хотела с вами обсудить, тогда скажите мне, я присмотрю за телефоном, и я приеду, неважно когда, я буду там, и с этими словами она уже вышла из дома, она даже не допила стакан, который перед ней поставили, который она позже, когда была дома и хотела выпить, разбавив его своей водопроводной водой, она уже пожалела об этом, потому что, как всегда, ее ударил запах хлорки, она поставила стакан и ждала, Она

пока не стало ясно, и только тогда он включил его, он сделал то же самое сейчас, он сел за стол и подождал, пока он станет немного пригоден для питья, но почти сразу у него начала болеть голова, он устал от ходьбы и езды на автобусе, он был совершенно измотан, поэтому, когда его голова почти ударилась о край стола, он встал, поговорил со спальней и пошел спать, только маленький звонок разбудил его, было уже темно, черт возьми, черт возьми, его мозг все еще был в тумане, когда он открыл ворота, он даже не спросил сначала, кто это, это был толстый мэр, известная трусливостью и подлостью фигура, и эта трусость и

за его хитростью, он был болезненно агрессивен, он однажды рассказал об этом симпатичному горожанину, ищущему участок земли, который только что спросил у него, не думает ли он, что здесь продается участок земли, и дело было передано мэру, слово которого, что есть участок, есть участок земли, только свяжитесь с ним конфиденциально, то есть мэром, этот расспрашивающий принял это за наличные, после чего, то есть после того, как они поговорили, и старик наговорил о нем таких гадостей, каким-то образом он добрался до него, мэра, который, естественно, после этого обиделся,

и он кипел от мести, он пришел к нему сейчас, как будто ему рвали зубы, но он должен был, и если бы он должен был, по крайней мере, он выбрал вечер для визита, когда соседи отступали к нему домой, чтобы он не стал свидетелем его визита, он боялся жителей деревни, ему бы не понравилось, если бы они подумали, что он просто несет чушь, проклиная старика с набитым ртом, в то время как правда была в том, что он был с ним в хороших отношениях, жители деревни, он боялся, восприняли бы это в дурном свете от настоящего словака, потому что он был и считал себя таковым, а также писателем, который постоянно снабжал жителей деревни материалом для чтения о славном словацком прошлом в местном четырехстраничном «Hírmondó», который он издавал, поэтому он хорошо все продумал, и, должно быть, было около восьми вечера, когда он позвонил в маленький колокольчик, и хотя у него была идея, что он

проведет это собрание, но в своей нервозности он забыл обо всем, и из-за этой нервозности он сказал самым сладким тоном, что он извиняется за позднее прерывание, но он был так занят делами в деревне, и в трактире, и в магазине, что он только сейчас удосужился постучать и не тревожиться, ничего страшного, это просто небольшое дело, это было поднято в сельском совете, и я подумал, я скажу вам это не письменно, а устно, что вам скоро исполнится девяносто лет, и мы подумали о MAGVET

в тоне, который представляет собой Чрезвычайный бал пожарных, который

Теперь население хочет, чтобы его героизм был отмечен различными способами.

Мы собираемся сделать шоу более интересным, поэтому решили устроить и для тебя небольшой праздник, дядя Йожи, мы всё хорошо продумали, если ты согласен, остановись, остановись, давай остановимся, — он сердито махнул рукой, — мне не будет девяносто, мне уже исполнилось девяносто два, — с этими словами он захлопнул за собой ворота, он стоял там как ошпаренный, некоторое время не двигался, но потом заметил, что сосед стоял позади них, и, возможно, он всё это время стоял у своих приоткрытых ворот через дорогу и всё слышал, а теперь с широкой улыбкой наблюдал, как их сгребают, потому что его жалобы на качество асфальта, на торчащие на улицу ветки, на мчащуюся здесь молодёжь так и не получили ни одного ответа от муниципалитета, и за это он считал мэра главным ответственным лицом, поэтому он был очень рад стать очевидцем этого беспрецедентного промаха, потому что было очевидно, что чего бы он ни хотел, он упал лицом вниз, он бросил это в него со словами: «Что случилось, господин мэр, вы любите как следует упасть лицом вниз, вы что, не слышите?», и захлопнул ворота и громко сплюнул, ну, дерьмо, только этого и не хватало, проворчал он в гневе на полицию

ОН

Старшина, и он поспешил обратно в деревню так быстро, как только мог, Я облажался, чертова жизнь, я облажался, бормотал он все время, пока собаки прыгали на него с пеной у рта через забор.

Они бы съели собак, если бы пробрались через эти заборы, им не нравился мэр, точнее, мэр, им вообще никто не нравился, но им очень нравилось лаять на прохожих с пеной у рта, так он добрался до центра деревни, он посмотрел на официальные объявления на боковой стене местной администрации, одно из них было наполовину наклонено, потому что клей отклеился, он приладил его к другому

Несбе, изначально плотник по профессии, он отодвигал угол целлюксом, и теперь, когда он и так обнаружил, что на площади все в порядке, со спокойствием доброго фермера, потому что он вернул себе это спокойствие, он вошел в паб и, потянувшись через стойку, налил себе добрую пинту пива, огляделся вокруг, чтобы посмотреть, нет ли других гостей, с которыми он мог бы поговорить о последних планах развития деревни, в которых он имел значительный личный интерес, но только те лежали, подперев голову рукой, за столами таверны и

за бильярдным столом, с которыми больше не было возможности обменяться словами, поэтому он пил пиво большими глотками, махал им рукой, надеясь, что кто-то из них все еще с ним и заметит, если он не поздоровается, а затем он направился домой и, очень надеясь, что старожил, который подслушивал, не разнесет сцену старой сигарой, он остановился перед входной дверью, оглядываясь назад.

Он открыл дверь, вставил ключ в замок, вошел, сбросил с себя одежду, затем на цыпочках подошел к кровати и, затаив дыхание, лег рядом с женой, которая храпела с открытым ртом.

рядом с ним, который затем закрыл рот, открыл глаза, полуобернулся к нему и очень сонно простонал: «Тони, чем от тебя пахнет?!», ты снова пил. Он

Часть VI

Лето прошло, наступила осень, и люди снова смогли вздохнуть, остались трудные месяцы, потому что жара и засуха были беспрецедентными, я, пожалуйста, с уважением, говорил мэр день за днем за прилавком в магазине, потому что это была также его собственность, хотя он

Он мог работать всего час-два, в основном за прилавком, помогая с утренней доставкой для двух своих троюродных племянниц, которых он нанял на утреннюю и дневную смены. Он, повторил он с недоверчивым видом, никогда не испытывал ничего подобного, как и его дед, и его дед, и его дедушка. Наступила осень, и хотя шёл дождь…

Дождя всё ещё не было, только несколько капель в последнюю неделю сентября, коровы, которые с трудом пережили последние засушливые месяцы в долине, уже нашли несколько мест, где трава не выгорела полностью, поэтому у него было всего несколько СЕМЯН

В первый же день, когда ему снова представилась возможность посидеть на террасе, он взял кружку на колени, откусил хлеб, а затем сделал глоток молока, он был без ума от молока с самого детства, может быть, именно оно спасло его от пьянства, кто знает, он не презирал вино, потому что венгры — любители вина, объяснил он Йенё, когда ему иногда не хватало зарплаты, и он хотел сказать ему что-то дружеское, чтобы тот терпел это до пенсии, но если захочет, то может отказаться от него, то есть от вина, но не от свежевыдоенного молока.

Это было частью его жизни, как он однажды объяснил госпоже Хирняк, потому что теперь, с тех пор как ребенка забрали в Ширмабесеньо на перевоспитание, он приносил ей кувшин сразу после дойки, свежий вкус и запах молока, сказал он с восхищением, но женщина только улыбнулась, что на самом деле могло означать все, что угодно, кроме того, что она поняла, и она посмотрела на него такими озорными глазами, что нельзя было понять, смотрит ли она на него на самом деле, или она смотрит в сторону или за его спину, и она всегда улыбалась, наверное, соседка через дорогу пыталась над ним подшутить, наверное, она улыбнулась один раз и так и осталось, как и сейчас, но в то же время он привык, когда иногда сталкивался с ней, когда шел в деревню, а женщина стояла на улице.

ОН

во дворе своего дома, он привык к этому, он принял эту улыбку и взгляд банджи, но единственный разговор мог быть о том, какая погода или насколько выросла цена на малину, никто не помнил, чтобы он когда-либо высказывался по какому-либо другому вопросу, иногда тот или иной человек из деревни утверждал, что он это делал, но это не было гарантией чего-либо, в любом случае, если они говорили с ним, он понимал суть, и он иногда говорил ему то или это, так же как он не молча клал ему в руку цену на молоко...

Его следует позолотить руку, пани Гирняк, и он не стал дожидаться ответа, но, к его великому удивлению, пани Гирняк ответила и сказала, чтобы он дал ему немного денег, тогда я его позолочу, на что он ничего не сказал, а просто закрыл ворота и ушел...

Он сидел на террасе, было всего четыре часа, но в эти дни ему приходилось выходить раньше, если он не хотел пропустить главное зрелище, гораздо раньше, чем весной или летом, потому что солнце начинало садиться за противоположные горные хребты вскоре после четырех, он посмотрел на нижнюю часть неба,

как заходящее солнце рисует облака, и хотя он всегда решал, что в сумерках подумает о том, что делать, куда идти дальше и идти ли вообще, до сих пор этого не случалось, потому что, ну и что за отрицание, говорил он посетителям, которые нечасто приезжали в жаркие месяцы, но теперь начинали возвращаться, он скоро задремлет на кухне или на скамейке, они могут сказать, что в его возрасте то-то и то-то, но это действительно беспокоило его, у него просто почти не было времени думать, потому что, едва начав, он просыпался через несколько минут и обнаруживал, что снова уснул, и хотя эти фазы длились недолго, они все равно постоянно прерывали мысль, которая начинала казаться хорошей, и когда он просыпался и выпрямлялся на скамейке или за кухонным столом, он понятия не имел, что...

ОН

он сначала начал думать об этом, но ему пришлось с этим смириться, - пробормотал он равнодушно и погладил свои усы, которые он аккуратно подстригал каждое утро, когда умывался, - чтобы усы стояли правильно, это было необходимо для хорошего самочувствия, так же как свежая, холодная вода была необходима каждое утро, это правда, что наша вода здесь, в деревне, ни для чего другого не годится, кроме как для мытья, он жаловался всем своим знакомым, в маленьком магазинчике или у Йенё, она такая плохая, в ней полно клонов, у меня сразу выворачивает живот, когда я открываю кран, в прошлом дедушки одного из лавочников приносили ему СЕМЯНКУ

обычная вода в пластиковой кувшине из ближайшего источника, но потом она внезапно прекратилась, потому что однажды субботним вечером мальчик, совершенно одурманенный, перевернул свой Suzuki через дерево на крыше на повороте и сломал себе шею, ну, он помахал гостям, и с тех пор там всегда стоит букет свежих цветов в банке Мейсона, его родители заботятся об этом, и что он может сделать с тех пор?, он пьет воду из-под крана, конечно, первым делом каждое утро это выпустить ее, всего на минуту, потому что это тоже имеет свою цену, но выпустить ее надо

через некоторое время удушающий запах клона стихает, это немного улучшает ситуацию, и сосед напротив, который пишет в местные органы власти по крайней мере дважды в неделю об этой проблеме и той проблеме, которая по большому счету, вы знаете, я не буду говорить, что они делают со своими отчетами, так что его, кажется, не беспокоит качество воды, он признает это, но он игнорирует это и не включает это в свои отчеты, вы просто спрашиваете себя, почему бы и нет, если он так серьезно относится к этим отчетам, ну, что ж, в любом случае, это, в общем-то, единственное, что его не беспокоит

потому что он просто пишет и пишет об остальном, ну, просто делай это, он махнул рукой соседу напротив, на случай, если у кого-то из них когда-нибудь возникнет идея, надеюсь, по кофе ее не почувствуешь...

«Что?» — вдруг обратился он к Бадиги, но на этот вопрос ответили остальные.

ОН

он имел их в виду, о, нет, вовсе нет, они покачали головами, и тогда он подошел к вопросу, могут ли они рассказать ему что-нибудь новое, произошло ли что-то важное для всех них, то есть, есть ли вообще какой-то прогресс в их деле, после чего Бадиги огляделся, чтобы увидеть, хочет ли кто-нибудь еще ответить, а затем сказал, что да, есть, очень даже есть, но, он использовал это слово, что, но сначала ему нужно узнать, получил ли он, дядя Йожи, какой-либо ответ от чиновника Министерства внутренних дел, или от Национальной ассамблеи, или от президента Республики, нет, он покачал головой.

Он покачал головой, ничего, абсолютно ничего, и бросил пронзительный взгляд на Бадиги, ну, потому что дело в том, продолжал он, что мы нашли трон, спросите о подробностях, он вам все расскажет, до сих пор он только ждал, или, вернее, они ждали здесь, чтобы узнать, не произошло ли чего еще в Министерстве внутренних дел, или в парламенте, или у президента республики, но если нет, то пусть придут новости, потому что: на месте второй мировой встречи Венкхаймов, в замке Сабадкидьош, старик работает в роли своего рода смотрителя,

который также работает неполный рабочий день охранником в музее в соседнем маленьком городке, многому там научился и даже утверждает, что у него есть

Он уже начал собирать его по поручению Венкхаймов.

установить, или, точнее, обновить генеалогическое древо, ранее составленное членом семьи, проживающим за границей, всех сохранившихся венгерских дворянских родов, о генеалогических древах они даже не знают, а скорее о кратких биографиях, для чего выяснилось в момент приобретения материала, что одна из баронских семей, которая, опустившись до уровня повседневной жизни, живет в жилом массиве в Бекашмедьере, буквально

который эта семья использует уже давно – украшенный одеялами

«Потому что глава семьи должен каким-то образом держать прямо свою ноющую спину, когда сидит, а сидит он много», — объяснила смотрителю одна из дочерей главы семьи, пока тот разговаривал языком.

он немного облизал пирсинг, свисающий с нижней губы, отец, вы знаете, сэр, испытывает сильную боль по ночам, поэтому он садится на этот стул, если ему приходится сидеть - так, короче говоря, младший Бадиги глубоко вздохнул в этот момент, этот сторож из Сабадкидьоша, когда он посетил эту семью, чтобы собрать материал и обнаружил главу семьи дома в нижнем белье с плюшевым мишкой и топе с плюшевым мишкой, и паре вьетнамских тапочек, он с трудом поднялся со своего места и, предложив свое место, пригласил гостя сесть на свой стул, сказав, что ничего удобнее в квартире нет, ле-МАГВЕТ

Вероятно, его отправили ему, смотрителю и Венкхаймам, потому что именно так представились смотритель и привратник. Он был бы немного широковат, но несколько лет назад его отремонтировал обивщик, который проделал отличную работу: например, пружины с тех пор работают отлично, а два подлокотника стали довольно удобными. Но смотритель и агент Венкхаймов, естественно, вежливо отказались от этого, как он выразился, крайне любезного жеста, так что потребовалось некоторое время, прежде чем хозяин наконец смог усадить его в это кресло. и кричать, и да, да, это будет коротко теперь, правда,

Бадиги махнул рукой, потому что почувствовал, что немного усложняет историю, поэтому он снова сказал, что трон у него, не так ли?, он огрызнулся на это, и откуда вы знаете, что это мой трон?, и он продолжал напряженно смотреть Бадиги в глаза, мы его осмотрели, ответ пришел с церемониймейстером Будайского коронного совета, и он дал ясный ответ, то есть он подтвердил, что венгерский король всех времен сидел на этом троне на протяжении веков, и имеет ли это кресло какое-либо отношение к Габсбургам?, спросил он в ответ, и он заметно напрягся в своем кресле, и он по-прежнему не отрывал своих голубых глаз от младшего Бадиги, ну, с этим, он на мгновение замолчал, есть небольшая проблема, потому что мы знаем, что вы, дядя Йожи, по совершенно понятной причине, как Его

династии Габсбургов, но, похоже, они использовали трон с 1434 года, то есть от Альберта II до падения правящего дома, с тех пор мы долгое время ничего не знаем о троне, он появился только на аукционе в Мюнхене в семидесятых годах, но не как венгерский трон, а как так называемое старинное кресло, потому что никто не знал, что это на самом деле, даже так называемые эксперты не распознали его, так сказать, они даже не смогли хотя бы приблизительно правильно определить его возраст, потому что они сказали, что это

что XVII, максимум XVI век, конечно, по источнику, то есть, что это трон, сделать вывод было невозможно, так как источник был совершенно неизвестен, старый торговец книгами отдал его в аукционный дом, сказав, что нашел его среди кучи хлама в поместье в Нижней Баварии, поэтому из-за источника и обстоятельств непосредственного приобретения эти эксперты даже не рассматривали его с этой точки зрения, и опять же в истории довольно много темных лет, и он появился, благодаря этому смотрителю

и комиссару Венкхайму, что этот человек почувствовал что-то, когда старый барон посадил его в него, он сказал мне, что человек сидел в нем как-то иначе, когда он сидел в нем, иначе, объяснил он, чем когда человек просто сидит в старом антикварном кресле, и потом он рассказал это моей маленькой приятельнице из Лиги за Королевство Венгрия, продолжал младший Бадиги, которого эта свободная змея-

Этот человек также приезжал ко мне, чтобы собрать материал, и как-то мне попался стул, и он сразу же спросил, стоит ли мне его посмотреть, потому что, по словам человека, в этом стуле якобы было что-то особенное. Я сказал ему, что уже знаю об этом, но я был рад, что он, эта молодая леди, тоже отнесся к этому серьезно, что к этому следует присмотреться более серьезно, поэтому примерно месяц назад мы решили поехать и посмотреть его.

ОН

чтобы посетить эту знатную семью и более тщательно осмотреть кресло, я зарегистрировался, назвав смотрителя тем, кто занимается старой мебелью, и когда я сел в него, я тоже это почувствовал, но я это почувствовал, дядя Йожи!, немедленно!, Бадиги вскочил, и я назвал цену, на которую барон немедленно согласился, при условии, что я заплачу немедленно, на нем был плюшевый мишка сверху и снизу во время моего визита, и вьетнамские тапочки, о которых уже упоминал смотритель, но пока я спускался к ближайшему банкомату и снял соответствующую сумму денег, MAGVET

и я вернулся, барон уже ждал меня в черном костюме, и я уже заплатил этому недавно преображенному человеку покупную цену, я заплатил ее, и я принес ее, и я положил ее на свою собственную солнечную ладонь, и с тех пор ее видели четыре независимых эксперта, и их мнения полностью единодушны, по крайней мере месяц-

«Какой сегодня день?!» — перебил он, а младший Бадиги немного помедлил и сказал, что он все еще ждет окончательного письменного экспертного заключения, которое должно поступить в течение нескольких дней от группы по восстановлению Будайской крепости в главном офисе.

от ресторатора Tor, это вопрос нескольких дней, и я принесу последние новости, — продолжал он, и было видно, как он уже обрадовался, — я даже не хотел говорить об этом с дядей Йожи, пока не буду полностью, на сто десять процентов уверен в своем деле, потому что все знают мою дурную привычку, или, признаюсь, Бадиги немного посмеялся над собой в тот момент, прямо моя одержимость достоверностью исторических данных, но теперь, когда дядя Йожи спросил нас о новых и важных новостях

Дядя Цзы, я не мог не рассказать тебе, как мы стоим, трон, он процедил слова в глубокой задумчивости, он напевал, фыркал, бросал короткие взгляды на Бадиги, словно взвешивая на весах то, что только что услышал, с точностью до грамма, трон венгерских королей, он поднял голову и напевал еще больше, и посмотрел на потолок, затем на

ОН

он взглянул на посланника и начал кивать, да, это оно, Бадиги, это стандарт, кто хочет кофе?, затем он внезапно отвернулся от него и спросил Лаци Далнока, Сиграя, Петера Пакушу и Молнара Вереша, но Ле-хар, Савошд-Уваш и Бадиги тоже не спросили, так что на этот раз четырёх чашек было достаточно, потому что он тоже не пил, как-то у меня сегодня, кажется, желудок в беспорядке, объяснил он, встал, поставил чайник, снова сел и всё ещё, казалось, усиленно думал о том, как он наконец встанет снова, посмотрит на Семерых Истинных и скажет им, есть ли у него трон-СЕМЯ

стул, тогда будет престол, и он, очевидно, имел в виду этим, что восстановление царства действительно возможно, это небесное Знамение, продолжил он тихо, снова сел и снова поднял взгляд к потолку, Знак, сказал он, который дошел до нас, ожидавших именно этого послания, в самый ответственный момент, потому что, должен признаться, в последнее время я начал сильно сомневаться в том, что мы когда-либо сможем добиться успеха в нашем деле, потому что я представлял, как это воспримет народ страны, я был у своей дочери,

и обмен идеями с ним убедил меня, что простые люди, которыми он сам в какой-то степени стал, я имею в виду даже саму мою дочь, сочли бы это безумием, если бы мы внезапно появились во всей красе на нынешней сцене венгерской истории, я боялся, что мы станем предметом самых непростительных насмешек, и я не хотел подвергать вас, господа, этому, я боялся не себя, поверьте мне, я больше не думаю о себе, как вы знаете, но ваша преданность, вас семерых здесь, которые остались рядом со мной так непоколебимо, без всякого сомнения, побудила меня вскоре объявить, что мы должны разорвать наши отношения, мы должны прекратить планировать реставрацию монархии, мы должны вернуться к частной жизни, с мечтой о том, какой союз

ОН

Было бы удивительно, насколько прекрасным было бы Венгерское королевство на этой Святой Венгерской Родине, которая никогда еще так глубоко не погружалась в адскую яму самоуничтожения.

в, и тут вдруг вы, господин Бадиги-младший, приносите нам эту новость, у нас трон, он спустился обратно на свое место с волнением, и тут вдруг все пошло, но не под откос, как это принято на этой Святой Венгерской Родине, а в противоположном направлении-

Так случилось, что по пути наверх MAGVET оказался всего за неделю до этой встречи, в определенную среду.

почтальон пришел по улице, хотя было уже пять часов вечера, а здесь вечернее почтовое отделение работало только с двух до трех, поэтому они встретились, когда он шел к Енё, поскольку его пенсия приходила утром; он всегда отмечал в скобках, если мог, что получил всего сто сорок восемь тысяч сорок четыре форинта за сорок девять лет работы, заключив...

знак закрыт, он закончил в это время, вниз, да, потому что он должен-

Он хотел посетить Йенё из-за стрельбы

этот почтальон, тот, что приходил днем, была пьяная молодая женщина из деревни, из тех, кто носит лохмотья и ругается, с которыми у меня было общее мнение...

По его словам, ни он, ни любой другой человек доброй воли не поддерживает

Ну, короче говоря, если бы ей не пришлось, эта женщина каким-то образом притормозила рядом с ним на своем маленьком мотоцикле, перетянула свою огромную почтовую сумку с боку на живот и, не говоря ни слова, потому что из-за прежней размолвки она даже не поздоровалась, молча вложила ему в руку письмо, и если бы он не посмотрел на него, просто убрал бы, тогда она бы ушла, а Йенё получил бы долг в тот же день, но он не получил его ни в тот день, ни позже, и не долго, потому что, прежде чем положить его в карман, она посмотрела на конверт, в левом верхнем углу которого под большой позолоченной печатью было написано Секретариат Президента Венгерского парламента, ее глаза были как Его

орлу не нужны были очки для дали или ближнего света

zelbe, он часто говорил, что его зрение было настолько острым, что даже в возрасте ста лет, даже когда его отнесли в могилу, он видел сквозь смерть, и даже в смерти он видел свое собственное имя на надгробии, и это было не красивое, замысловато напечатанное название того места, откуда он родом, а скорее, или поначалу, большая печать, отпечатанная золотом, что привлекло его внимание, он даже не вздрогнул, потому что он ощупал конверт и вынул его, думая, что это не банкноты, не медаль, а письмо, которое наверняка содержит SEED

там он обернулся и снова оказался дома, он остановился у кухонного стола, пока брал свой маленький нож, который был у него на лопате, и уже разрезал его, осторожно, чтобы не повредить конверт, но особенно то, что будет написано в письме, которое тогда звучало так, как будто заместитель спикера Национальной ассамблеи приветствовал его и сообщил ему, что от имени господина президента

хотел бы попросить вас заявить о своем намерении принять участие во встрече, которая продлится всего тридцать минут и начнется в этот час и эту минуту этого месяца этого года.

пожалуйста, сообщите нам об этом, это строго конфиденциально.

с ведома президента и опять же только для его удовольствия

По просьбе вышеуказанного лица вышеуказанная строгая тайна будет храниться до тех пор, пока он, то есть г-н Йожеф Када, не прибудет на заседание, и правда о том, что там было сказано, не будет раскрыта.

Согласно этому и этому пункту этого и этого параграфа этой и этой главы Закона о государственной безопасности Венгрии, никакая информация не может быть предоставлена с даты получения этого письма или позже, ни относительно его деталей, ни относительно встречи, ни относительно ее участников, ни относительно ее существования.

ОН

Уполномоченный орган позаботится о технической организации его возвращения, в этот момент он аккуратно сложил письмо, затем провел несколько минут на террасе и, наконец, написал адресату внизу письма на своем столе, что он не примет подобного угрожающего письма ни от кого и что его содержание будет храниться в строгой конфиденциальности.

Он требует этого обязательства с его стороны самым решительным образом, так как за всю свою долгую жизнь он никогда не давал подобных обязательств и угроз, и он СЕМЬ

Он не сделает этого и сейчас, и подписал его большой изогнутой буквой «К» в начале, используя подпись, которую он установил.

воспользовавшись системой, затем нажал Enter и вышел в маленькую кладовку, вынес оплетенную бутыль на террасу, которая, хотя и была почти полной, оказалась довольно тяжелой, поэтому он с трудом ее удержал, поэтому немного отдохнул на скамейке, затем наполнил стакан, который оставил на террасе рядом со скамейкой, и выпил большими глотками.

«Кем они себя возомнили?» — задали вопрос-

«Кто эти люди, что смеют разговаривать с ним таким тоном?!» Что это за вице-президенты, что это за президенты, что это за секретарши?!» Он опрокинул бутыль, вылил вино обратно в бокал и, разозлившись, снова залпом выпил вино.

в, так что было бы неопределенно, видел ли его кто-нибудь сейчас, но никто, то ли вино, то ли гнев заставили вены в его мозгу пульсировать, он попытался сделать глубокий вдох, полностью выдохнуть, затем очень медленно вдохнуть и снова выдохнуть, что каким-то образом привело бы его мысли в порядок, и когда ему это удалось, и вена перестала пульсировать в его мозгу, он налил себе еще выпить, просто чтобы успокоиться, но он сделал лишь маленький глоток, он посмотрел вдаль, на этот раз там паслось стадо овец, возможно, они двигались еще медленнее, Он

как коровы, и как будто они были одним телом, и это тело тянулось туда-сюда, туда-сюда...

стоял там, как будто там было что-то съедобное, затем продолжал идти несколько метров, со странной, сказочной скоростью, пока внезапно одно из животных не побежало от ветра, затем тело ослабло и стало разъединенным, и последовало в направлении, которое указал предыдущий бег, но через несколько мгновений они снова были вместе, они сомкнулись вместе, и тело просто стояло в определенной точке долины, не двигаясь, и он сделал еще один глоток по-МАГВЕТ

Чёрт возьми, ещё один маленький глоток, предупредил он себя, но тут другой внутренний голос сказал ему: «Чёрт возьми, завязывай со всем этим, и ничего не поделаешь». Он допил остаток, пошёл в дом, проверил компьютер, нет ли ответа – конечно же, никакого, – и вошёл.

Он сидел в кресле перед телевизором и искал что-нибудь развлекательное, но было слишком рано или слишком поздно: ни на Комедине, ни на Лай-фоне, ни на Озонете, ни на Тевеккеттё, ни на Эртеле он нигде ничего не мог найти, поэтому он включил телевизор на

Tévöt, потому что они обещали передать ваш запрос в девять вечера, а после этого, согласно программе, они повторят два вопроса из викторины под названием Legyén Ön Is Millioniomos, он очень любил викторины, он часто мог сказать правильный ответ заранее, так же часто бывало, что он вообще не соглашался с данным правильным ответом, фальсификация истории, он кричал на телевизор в то время, но теперь он надеялся, что это будет развлекать и не раздражать, он думал, что он подождет, было только без пятнадцати пять, он будет там, он вышел к Zsömlé, снял с него цепь и отпустил его на территорию, и он начал радостно бежать, потому что он думал, что он наконец-то свободен, он также подошел к границе участка и

Он сел там, где земля внезапно пошла под уклон из-за горы, образовав со временем небольшой гребень. Он сел, и оттуда Он

он смотрел, как Жёмле бежал по усадьбе в одну сторону, потом в другую, ну, беги же, моя дорогая, беги сама, ты ещё молода, ты должна двигаться, если я хочу, чтобы ты оставалась здоровой, и ты моя единственная живая любовь, ты единственная для меня, Жёмле, пойми это, он покачал своей маленькой мордашкой, когда его похвалили за то, что он так хорошо бегает, он подбежал к нему, всё хорошо, всё хорошо, сказал он, и притянул это милое личико к своему лицу-

принес его, потряс еще раз, наконец отпустил, и он радостно побежал дальше вниз по склону, затем вверх и обратно,

потому что они его любят, и он меня тоже любил, и воздух был свежим, у него не было никаких проблем с жарой, хотя летом, как и все живые существа, он очень страдал, я оставил бутыль снаружи, этот мой забывчивый ум, он проснулся позже, когда он вернулся в дом и сел за свой стол, чтобы привести в порядок что-то в своем завещании, которое он написал Мадьяру Немзету, он поспешил на террасу, принес бутыль и поставил ее на место, затем снова сел, но не за стол, а в кресло, и посмотрел на то, что там было, и там было

Что-то об искусственном интеллекте в Давинчине он понял, он все больше и больше понимал, какая опасность подстерегает их, но поскольку они тоже только угрожали, что все произойдет так-то и так-то, и он ничего не мог с этим поделать, сегодня угрозы его не устраивали, он выключил звук, вышел на кухню и просто встал у кухонного стола, а оттуда, потому что он всегда держал дверь открытой, чтобы ему было видно, он наблюдал за безмолвными последовательностями изображений на мигающем экране внутри, пока он грыз хлеб и нюхал молоко, но он не допил ни хлеб, ни молоко, потому что внезапно снаружи его ушей ударил странный грохот, как будто летающий объект или что-то в этом роде падал, свистя вниз, а затем все это превратилось в один большой и глубокий грохот, такой громкий, как будто крыша вот-вот рухнет на него,

ОН

ЧТО ЭТО?!

, он был очень напуган, с оставшимся хлебом и кружкой молока в руке, но к тому времени дверь была взломана, все

Грохот, грохот, рев, ноги словно приросли к земле, он ничего не видел на их лицах, у них даже не было лиц, потому что каждый из них был закрыт черной маской, на голове у них был какой-то шлем с гигантскими очками, над ними мигал пулемет и тысяча маленьких и больших военных приборов, МАГВЕТ был отключен

Виллани тоже, и в кромешной тьме он чувствовал только то, как его руки выворачивали назад, его тянули к земле, а один из них стоял коленом у него на плече, но никто не говорил ни слова, а потом кто-то что-то крикнул, крыша оттуда сверху все еще пыталась упасть на них, но теперь это было похоже на то, как будто наверху был какой-то гигантский вентилятор или пропеллер, он не мог думать, он просто задыхался, и он чувствовал, как его сердце подскочило к голове, в плече болело, они надели на него наручники, они поставили его на ноги, но он рухнул, затем двое из них схватили его с двух сторон, чтобы он смог встать,

кто-то, может быть, по радио, что-то сказал, затем внезапно шум там наверху стал стихать, затем они подтолкнули под него табуретку, дом загорелся, один из людей, которые ворвались к нему, медленно снял каску и сказал, отпустите его, он почувствовал, что падает с табуретки, затем они снова схватили его, мне девяносто один год, он застонал, я родился 6 января 1921 года, моя мать, оставьте это, мы все знаем, она идет по своей воле?, он мог только кивнуть, ни звука не вырвалось из его рта, он был очень напуган, они поддержали его, вывели на улицу, там они затолкнули его в какую-то военную машину, и они уже тряслись вниз по серпантину, вниз, в сторону города, молодой олень едва успел отскочить с их пути в Надьканьяре, он увидел это, затем он почувствовал, как что-то сильно давит ему на плечо, он лежал на полу, ножка кухонного стола давила на его мать-

ОН

Он сделал этот шаг, схватился за край стола и встал, чувствуя головокружение, не совсем понимая, где он и что произошло, затем наконец понял, что он заснул и упал со стула, или я потерял сознание? – не только плечо болело, но и всё остальное, он чувствовал, что не сможет ходить, или я просто потерял сознание?, он поставил стул,

Он сидел и смотрел перед собой, этот олень, этот олень, пробормотал он себе под усы, вы должны быть очень осторожны, потому что они в это время года то и дело выбегают на дорогу.

Часть VII

«Я Красная Шапочка», – раздался голос в трубке. Он не очень понял и переспросил: «Я Красная Шапочка из секретариата канцелярии Национальной ассамблеи», – повторил щебечущий голос. «Да, пожалуйста». Он передал трубку в другую руку и откашлялся, чтобы извиниться. Он…

хотел бы спросить, они получили ваше письмо, и Боже, даже не представляете, насколько это их ранит, это недоразумение, ошибка, и без того быстро говорящая дама ускорила еще больше, потому что, если она хочет быть честной, они совершили большую ошибку, потому что письмо, которое она якобы получила, было так называемым шаблонным письмом, которое они обычно рассылают, когда много-много вопросов одинаковы, и в таких случаях ответ также должен быть одинаковым, по этой причине они используют общую текстовую формулу и обмениваются в ней только некоторыми конкретными данными, это не должно было быть MAGVET

Они должны использовать формулу, и хотя это не оправдывает их, это показывает, что, хотя они и совершили ошибку, это были не они, это сразу объясняет, вы хотите знать, что такое MI? Что ж, это был виновник, мы уже начали использовать его в определенных областях, но мы все еще находимся в начале развития, и, конечно, ошибки могут вкрасться, секретариат президента просто подписал его, и он отправился на почту, его проверили

они должны были охранять его, они признают, что не сделали этого, они не ищут ответственного человека, а именно невнимательного сотрудника

о неком секретариате, куда прибыл посланник Господа, он немедленно доложил и раскрылся, но они считают, что в любом случае смогут прояснить ситуацию в личной беседе, тон, пожалуйста, он перебил, да, в этом проблема с нашим ИИ, он пока этого не воспринимает, потому что не знает контекста, хотя он и умён, он всё ещё действует глупо в некоторых случаях, но он станет умнее, я хочу знать, ещё несколько лет, и всё будет хорошо, на данный момент ошибки у нас почти всегда происходят из-за отсутствия восприятия контекста, я понимаю, он понизил голос, потому что данные, с другой стороны, теперь уже довольно пузырящийся голос продолжил, точны, вы позволите мне переслать письмо, да, ответил он, подумав немного, затем то, которое адресовано вам, и он подчеркнул его, Он

что письмо, адресованное вам, исправленное, уже в пути, потому что мы его написали, но теперь его написал не ИИ, хе-хе-хе, женщина засмеялась, и это прозвучало как быстрая гонка певчих птиц, а я лично, и, пожалуйста, простите нас еще раз и обещайте мне, я была Красной Шапочкой, что вы забудете, верно, я-

Обещаешь? Хорошо, ответил он и повесил трубку, у него все еще был стационарный телефон, он его сохранил и не поменял на мобильный, не то чтобы у него были какие-то проблемы с новой технологией, эффект...

всегда впечатляли новые продукты, но

он мог себе это позволить, а стационарный телефон, особенно в пакете с интернетом и телевидением, был очень дешевым, поэтому он остался со стационарным телефоном, и не прошло и часа, как снаружи раздался звонок, это был курьер на мотоцикле, он вручил ему конверт, ему пришлось голым пальцем написать свое имя на экране смартфона, человек уже вернулся на мотоцикл и его там не было, ну, это прошло быстро, он отметил, он принес конверт

Он выглядел точно так же, как тот, который ПОС-126 захватил тем днем.

с кухонного стола, положил его, вынул новое, положил рядом со старым и увидел, что его седьмое чувство уже заранее подсказало ему, что подпись та же самая, какой-то Красной Шапочки, но в то же время два письма были очень разными, тон изменился, информация была верной, что они вежливо просили, если время будет подходящим, быть любезным перезвонить по такому-то номеру телефона, или адресу электронной почты, или почтовому адресу.

поэтому он отправил еще одно электронное письмо, адрес был тот же, сказав, что хорошо, он будет ждать их в назначенный день, и в назначенный день черный «Мерседес» был там ровно в ту минуту, и их уже проводили через комнату, через другую комнату, через еще одну комнату в комнату...

где его ждали в общей сложности четыре человека: трое мужчин и одна женщина.

женщина, все встали, все улыбнулись, и ей пожали руки, сначала ей предложили воды и кофе, она подумала, что попробует кофе, но решила попробовать и воду, но ей понравилась только вода, поэтому она недовольная села на свое место напротив трех мужчин в черных костюмах и женщины, одетой в безвкусное красное платье

с женщиной, которая представилась, когда пришла, но она не могла вспомнить ни одного из их имен, но они знали ее, и довольно часто она вставляла в то, что они говорили: «Господин Када» и «Господин Када», и слушала их несколько ошеломленно, но она была далека от того, чтобы потерять ее доверие.

они выиграли, он подозревал, что это приглашение кончится чем-то плохим, он немного пошевелил плечами под своей слишком большой курткой, было едва заметно, что он повторит это несколько раз, едва ли потому, что он делал это умело, просто так получилось, что эта куртка была в лучшем состоянии, то есть из его гражданской одежды, но она была ему велика, он даже не помнил, когда Илона купила ему ее, так давно, может быть, тогда у него было больше мышц, и его кости не разрушились так сильно, как сейчас,

так что он просто висел там, он чувствовал себя неловко, особенно в плечах, потому что он спадал с обеих сторон, можно сказать, что он держал пиджак больше, чем пиджак поддерживал его, это беспокоило его, конечно, потому что он чувствовал, что все видят и смотрят на него, он поймал несколько взглядов от одного или другого клерка, и, очевидно, эти взгляды были направлены на большой пиджак, ну, что ж, подумал он, он не может изменить это сейчас, просто не пускай сюда какую-то большую собаку, в следующий раз, если он будет, ему придется потратить немного денег на новый костюм, и он начал размышлять, сколько это будет, каким должен быть верхний предел, в то время как человек, сидевший прямо напротив него, как раз объяснял, что дело, по которому он разыскивается, чрезвычайно

Он требует осмотрительности, он говорит о деле, и именно о деле , Он

и конкретно не о деле , а о чем-то, что, и вы можете смело так сказать, имеет историческое значение, или это значение может быть историческим, это зависит исключительно от вас, господин Када, вашего личного ответа, мы знаем, другой человек взял слово рядом с ним, мы знаем вашу историю точно, известный ученый, близкий нам обоим, проинформировал президента обо всем, и теперь, благодаря этому известному человеку, и давайте сразу добавим, - перебил третий чиновник, - этому поистине сентиментальному гражданину Венгрии, мы также узнали, насколько ценен MAGVET

После столетий сильных штормов эта реликвия вернулась — с небольшим крюком через Национальный музей — туда, где ей самое место, в Будайскую крепость. Я начинаю понимать, — вмешался он, — они говорят о господине Бадиги, верно, да, этот господин — национальный историк Рене Бадиги Соос-младший, который неоднократно оказывал неоценимую услугу Национальной родине, но, обнаружив эту национальную реликвию, которая, не будем больше искажать слова, отняла инициативу у того, кто сидит посередине, у вашего влиятельного —

Без сохранения он мог бы стать просто музейным экспонатом, а реликвия, о которой идет речь, принадлежит не музею, а истории, истории, кровавой истории

в нашем воображении, до самой вершины, женщина наклонилась к нему с ободряющей улыбкой, затем выпрямилась и очаровательным взмахом руки показала, что и с этим она вернула слово коллеге среднего клерка, что одним словом, он продолжил, как бы это сказать, ну, мы хотели бы знать ваше мнение о том, чувствуете ли вы так, и теперь я действительно не буду болтать без умолку, он продолжал болтать, так что, вы действительно считаете, господин Йожеф Када, что ваше состояние здоровья, которое противоречит его возрасту, позволяет этой реликвии снова стать ее целью, ее предназначением, если вы подумаете об этом, он ответил резко, ясно, что я

ОН

Если король — король, то мой ответ будет кратким: да, и я могу это доказать. Ой, ой, ой, ой, чиновники посмеялись над этим, особенно над женщиной, помятой в верхней части. Мы уже всё знаем благодаря младшему национальному историку господину Бадиги. Вам больше не нужно ничего доказывать, господин Када. Все важные документы у нас на руках. После этого наша задача на этой первой встрече — просто заверить вас, что мы поддерживаем Вашу честь со всей серьёзностью и преданностью, и мы сделаем всё возможное, чтобы встреча состоялась. MAGVET

и мы согласны во всем, о какой встрече вы говорите?, - спросил он, - президент держит этот вопрос в строгой конфиденциальности, - ответил он максимально тихим голосом, - и изучает возможность встречи с вами, то есть он относится ко всему, что происходит отсюда, как к личному делу.

«Возможно ли, или возможно ли, чтобы я встретился с президентом на венгерском языке?» — спросил он. «Да, да, да, да», — четыре раза повторили четыре переговорщика. «Когда будет уместна эта первая встреча?» «Мы подчёркиваем, что это ваша первая встреча, господин Када»,

«Меня устраивает любое время, я свободный человек», — он снова засмеялся, но уже не так свободно, как прежде, — «но я хотел бы сказать вам сейчас», — продолжил он, — «что я могу иметь дело только с серьёзным предложением, с пощёчиной, простите меня за выражение, я некомпетентен, как вы, вероятно, знаете, я человек прямой и говорю то, что хочу, а искажать факты — не моё».