Я здесь

Меня сажают на стул, я не встаю, — подтвердил он.

хотя я только хотел это высказать, он сказал, что я на самом деле не инвалид, тем более не тот, кому нужна инвалидная коляска, судья, костлявая женщина с гусиным лицом, все еще смотрела на него поверх своих огромных очков SZTK, даже не строго, хотя казалось именно так, но затем она кивнула, показывая, что она оценила поведение подозреваемого, и сказала, и теперь ее голос был сухим, хриплым, что я, возможно, тогда открою судебное разбирательство, и оттуда она могла только изредка обращать внимание на то, кто что говорит, потому что она все время пыталась перехватить инициативу у говорящего, но MAGVET

этого не могло быть, потому что судья сразу же отчитал его, но только первый

несколько раз, затем он просто махнул рукой и посмотрел на нее таким взглядом, что она рукой дала ему понять, что поняла, ладно, подожди, подожди своей очереди, и это началось, и все это продолжалось, вот так, с запинками, затем они объявили перерыв, во время которого он наконец смог встать и прошептать одному из охранников, что ему нужно помочиться, один из них стоял позади него в туалете, другой ждал снаружи перед дверью, у меня простата как у двадцатилетней, поделился он с ней,

И я могу сказать это о многом в этом теле, но больше всего я горжусь своей простатой, да, горжусь, потому что 6 января этого года мне исполнилось девяносто два года.

мой год, и я бы не обменяла эту простату на новорожденного, они позвонили в дверь, им нужно было идти, но он еще не закончил, так что они опоздали, судья не казалась строже, чем раньше, но она сделала замечание, не ей, а сначала парню с ноутбуком, затем назначенному адвокату, который до сих пор не сказал ей ни слова, и, по сути, она только сейчас узнала, что это был ее адвокат, сказав ей, чтобы она дала понять подозреваемому, что мы не должны торопиться, это все еще судебное заседание, а не дурдом, да, судья, так оно и будет, и она подошла к нему и прошептала на ухо, чтобы он оставался на месте, старый ты фазингер, Он

и не двигайся, ты меня понял?, ни слова, ровно столько, сколько они просят, после чего его снова захлестнула злоба, и сначала он хотел схватить его за шею за этот карнавальный костюм, а когда не получил, начал кричать на него, кто ты такой?!, они тебя тут обвели вокруг пальца?!, откуда ты?!, он развел руками, посмотрел на кафедру и с полным разочарованием в глазах попросил, чтобы фигуру вывели отсюда, но побыстрее, и чтобы кто-нибудь снаружи вытер ему нос, потому что он сопливый!, после чего человек в мантии сообщил ему это очень медленно, чтобы подозреваемый также понял, что этот господин здесь на своих условиях.

Его адвокат, затем, он повысил голос, тот, кто приказал ему, его также вызовут обратно, потому что он плохо представляет себя, и так далее, судья теперь бросила на него этот взгляд с металлическим безразличием в глазах, прежде чем ему пришлось замолчать, и это продолжалось до самого конца, несколько раз в качестве предупреждения

Его четыре раза пытались вывести из зала суда, то есть выкатить, в последний раз за то, что он сказал судье: «Вы, моя дорогая госпожа, не можете так разговаривать с королем, это оскорбление дома Арпадов, я прикажу вас казнить».

Вот так они пришли к длинным речам обвинения и довольно коротким речам защиты, затем судья вынес вердикт, и двое охранников пристегнули его к инвалидной коляске, они никогда раньше с ним этого не делали, и вытолкнули его в коридор, оттуда вниз на лифте в его тюремную машину, и они уже мчались в сторону Буду, что его удивило, потому что пунктом назначения была не улица Козьмы, он не особо обращал внимание во время суда, он не мог по-настоящему сосредоточиться, иногда по этой причине, иногда по этой, иногда спертый воздух комнаты беспокоил его, затем он беспокоился, что ничего не знает о своем пальто, ГДЕ МОЕ ПАЛЬТО?

, он спрашивал охранников, например, во время обвинительного заключения, но они ничего не ответили, позже большое количество тех, кто сидел за ними

ОН

сегодня он был отвлечен, он искал знакомое лицо, но не мог найти ни одного, совсем нет!, его очень смущал юридический жаргон, из-за которого он не понимал и половины сказанного, и он не мог понять, что будет с приговором, он спросил одного из охранников, его теперь наконец-то отпустят?, конечно, старик, свободен, как ты думаешь, где он?!, но из этого ничего не вышло, и когда другой охранник пришел со своим пальто и отдал его ему, они двинулись в путь, как будто за ними гнались, он снова спросил, но охранники были заняты своей едой, они явно были очень голодны после суда.

под, потому что они почти мгновенно уплетали принесенный с собой «Макдоналдс», и были заняты только тем, чтобы не дать кетчупу вылиться от тряски машины и поворотов, и они добивались этого, предвосхищая то, что должно произойти, поворот, удар, что-то в этом роде, и в это время они наклоняли головы набок и держали открытые рты под «Макдоналдсом», чтобы любой кетчуп, который мог вылиться, стекал туда, а тюремная машина всё продолжала сигналить и сигналить, а они всё продолжали и продолжали гнать, и только тогда он понял,

Каков же был вердикт? Когда они подъехали к Липоту, водитель сам выскочил из машины, сам открыл ворота ключом, затем они въехали в огромный парк и, проехав мимо бесчисленных полуразрушенных, заброшенных домов и обойдя огромное, похожее на замок здание, наконец остановились наверху довольно шаткой на вид подъездной дороги. Их провели через ворота, подняли на третий этаж на бесшумном лифте и через зарешеченную дверь, как положено по порядку, передали документы, копии удостоверений личности, подписи и так далее худой медсестре, которая, как только вошла, оставив инвалидную коляску снаружи, тут же закрыла за собой дверь.

позади него, положил ключ в карман, затем повел его по коридору к двери последней комнаты, открыл ее другим ключом, открыл ее, ввел его и указал на кровать, это был он

Для него найдётся место, дядя, их пока только двое, с ними всё будет хорошо, не бойтесь, я не боюсь, ответил он, затем повернулся к нему и сказал: «Скажите, пожалуйста, где он, потому что ему непонятно, что непонятно, дядя?» «Я Йожеф Када из династии Арпадов, или, если хотите, король Йожеф I, и непонятно, где я, и что сейчас происходит, разве речь не идёт об освобождении?» Потому что я принял постановление суда.

«Ну, не совсем», — любезно ответила медсестра, — «пока что, переедете сюда к нам, увидишь, вам будет хорошо, вот сейчас», — она указала на железную кровать, — «прилягте».

«Ох, должно быть, я любил уставать, я не любил уставать», — сердито пробормотал он, потому что какой смысл в том, что я сейчас здесь, я что, заболел? Я не болен, он широко развел руками в недоумении, я что-то сделал, я что-то совершил? Я этого не делал и не совершал, всё в порядке, дядя, просто раздевайся, я сейчас принесу тебе красивую пижаму, а пока сними это пальто и этот красивый костюм, мы положим их для тебя в надёжное место, и вот тогда он понял, что происходит и где это находится

на кровати, уткнулся лицом в руки и не двигался, ему пришлось помочь снять куртку, брюки и рубашку, хорошо, что брюки держатся, проворчал он себе под усы, ему досталась не пижама, а ночная рубашка, они были сотканы из такой грубой ткани, что он сразу же начал говорить об этом, это будет ранить мою кожу, пожалуйста, хотя я носил то и это на войне, я герой войны и инвалид войны, но эта ткань не ткань, это наждачная бумага, и где мое пальто?!, но он не мог продолжать, потому что никого не было, на другой кровати маленький ребенок лежал на его животе и рычал, чтобы он прекратил, он хотел спать, и в этот момент он замолчал, лег на свою кровать, но только до тех пор, пока не убедился, что они не войдут некоторое время, тогда он встал и подошел к окну, потряс стекло...

ОН

Он вынул предварительно собранную трубу, осмотрел винты, которые ее держали, затем выпил около полулитра воды из-под крана и лег с ней спать, не заботясь о виде, хотя снаружи было красиво, он видел огромный дубовый и буковый лес, и, кроме того, внизу слева и справа от входа стояли две высокие сосны, и обе были богато украшены, потому что сверху донизу они так плотно обвили ветви электрическими лампами, что само дерево едва можно было разглядеть, было плотное сгусток света, который шел прямо вверх, который пульсировал по обеим сторонам, освещая

Он мерцал, пульсировал, затем гас, затем снова, и другой

Свет, пробегая по цветам, радостно изгибался сверху, от самых верхних до самых нижних ветвей, и работал, не останавливаясь, он включался, наступал фиолетовый, розовый, красный, зеленый, синий и оранжевый, Вечное Рождество, и его не выключали утром, когда он просыпался, потому что от обязательного вечернего лекарства неизвестно сколько времени он не только проспал ночь, но и натянул лошадиную шкуру, как будто его совесть была совершенно чиста, только пробуждение было ужасным, полуоткрытым

Он закрыл глаза, потому что звуки были незнакомы, он не знал, где находится, он начал искать маленькую лампу возле своей кровати дома, но выключателя не было, затем медленно воспоминания вчерашнего дня начали проясняться, потолок, дверь, окна, две кровати обретали очертания, ребенок все еще спал на животе, это вредно для сердца, заметил он ему тихо, но тот не двигался, где принцесса Африки, где Этелька, где Енё, и где верноподданные?, он размышлял в постели, сцепив руки под головой, смотрел в потолок, точнее, на одну из двух голых лампочек в палате, которая смотрела прямо на него, и спрашивал себя, почему ты ничего не делаешь, тебе следовало бы проснуться как следует и начать, но в этот момент дверь, которую и здесь можно было открыть только снаружи, резко распахнулась.

ОН

Дверь открылась, и к ним ворвались три медсестры: одна поставила поднос с завтраком на обычный стол, другая

Он взял кровь, а третий измерил давление на другой руке. Нам недоплачивают, сказала ему медсестра, которая брала кровь, а это отделение – единственное функционирующее учреждение во всём Липоте. Только представьте: я работаю восемь дополнительных часов в месяц, прихожу с шестнадцати, можете себе представить, не останавливаюсь ни на минуту весь день, и поэтому мне платят 193 доллара до вычета налогов.

тысячу, вытащил иглу из руки, постучал ею по локтю,

Я была пьяна, потом снова ударила его ножом, мой муж пьёт, но это неважно, дядя, MAGVET

эта кровь выглядит довольно хорошо в вашем возрасте, на что он возмущенно возразил, что вы имеете в виду в моем возрасте?, вы говорите обо мне?, который сдавал кровь каждые три месяца, пока ему не исполнилось восемьдесят три?!, и остановился только потому, что ему сказали, что он может быть донором, но из-за его возраста мы больше не смеем, вы понимаете, они сказали это не из-за его возраста, а потому, что они привыкли, что другие говорят, что в шестьдесят или сколько там лет кровь такая же жидкая и желтая, как моча, а у меня она приятного красного цвета, понимаете, ну, не

«Слушай, по сравнению с этим, — одобрительно заметила медсестра, — ты, кажется, в довольно хорошем состоянии, ну так и оставайся таким, этого я тебе и желаю», — и с этим она побежала к другой койке, её спутник, который мерил давление, не произнес ни слова, он был мрачен, лицо лоснилось от жира, волосы немытые, глаза жёлтые, под глазами мешки, неудивительно, что он не говорил, он просто измерил, записал и подошёл к ребёнку, он посмотрел на поднос, на маленький кусочек масла и круассан, аппетита у него не было, как и не было с тех пор, как его похитили и положили в эти мелочи, хотя он позже сказал своему молодому спутнику, что это было лучше, чем то, что дают здесь, даже в самом первом «Наблюдателе», особенно когда ему удалось выбраться из скорлупы».

вареный картофель, так что это новое место не обещало многого, и никто не сказал ничего существенного, запах

ОН

Врачебные визиты, которые происходили через нерегулярные промежутки времени, проходили молча, иногда почти молча, под руководством спортивного, мощного, элегантного главного врача, который был в форме каждое утро, как будто только что с теннисного корта, его волосы были свежевымыты, кожа ухожена, а его очки в металлической оправе так сверкали, что если бы он посмотрел на них, то даже не увидел бы самого главного врача, только этот блеск, но если он не смотрел на него, то есть на главного врача, это означало, что его больше нет, он уже ушел, поэтому он всегда опаздывал, чтобы что-то у него узнать, потому что это было самое худшее, после еды, весь

Была полная изоляция от информации, здесь не было телевизора, по крайней мере о мире или погоде на улице, или что-то еще, и напрасно он спрашивал медсестер, почему он здесь, как долго его здесь держат, когда он может хотя бы выйти во двор, напрасно, поэтому он придумал идею подкупить медсестру, которая казалась наиболее подходящей для этого, чтобы она пронесла ему газету, из которой он мог бы узнать то, что ему нужно знать, но сначала она наотрез отказалась, но потом она прокралась обратно ночью, сказав, что другие пациенты не могут ее сейчас услышать, и что

СКОЛЬКО ДУМАЛ ДЯДЯ?

, когда он сначала сказал тысячу, но медсестра уже съехала, тогда он быстро предложил десять тысяч, и остановился на этом, дядя, он сказал ему, чтобы выдать больничные листы пациентам здесь в Липоте, вы хотите знать, что произойдет?, он немедленно уволит его-

Они не взяли бы его на работу, на самом деле, они никогда бы не взяли его на работу в таком виде, они могли бы даже запретить ему заниматься этой профессией, поэтому он был вынужден поднять предложение до тридцати тысяч, пятидесяти, медсестра зашипела на это и наклонилась очень близко, хорошо, ты это получишь, где ты это хранишь, и он полез под подушку, потом передумал, засунул руку под матрас, вытащил его

Он открыл конверт и вслепую отсчитал пятьдесят по десяткам тысяч. Ты меня грабишь, он сунул деньги в руку. Он

«Я знаю», — ответила медсестра и на цыпочках выбежала из комнаты, но потом она тщетно ждала весь день, и тщетно следующую ночь, хотя лекарство действительно действовало, в течение двух часов...»

Он не мог больше этого выносить и отдался природе, затем он наблюдал за ней в течение дня, но когда она вошла, она даже не взглянула на него, по крайней мере демонстративно, из-за чего он мог подумать, что он не хочет привлекать внимание другого пациента каким-нибудь выдающим жестом или словом, или даже своих коллег, если бы их пришли двое, но он больше этого не понимал, и у него появились подозрения, когда она не появилась и на следующую ночь, и когда еще...

Утром он пришёл измерить давление, он был уверен, что медсестра его обманула, но это не так, потому что в конце, когда она сняла с него насос, она прошептала ему, что это трудно, но не волнуйся, всё будет хорошо, и с этим она закончила измерять его давление, он

и ждал день и ночь, пока однажды не случилось чудо, и пока он спал, чья-то рука положила что-то под одеяло у его ног и прошептала ему на ухо: «Просыпайся, дядя, извини его и других за то, что они называют его дядей, здесь не было места для него, чтобы открыть что-либо о том факте, что

Он не простой дядя, но как бы то ни было, боюсь, он меня поймал...

во сне, картотека, я вернусь за ней через час, этого мало, одного часа, медсестра пригрозила ему, и она так сверкнула на него глазами, что он мог видеть это даже в темноте, поэтому она нажала на маленькую неоновую кнопку над кроватью, и через пятьдесят минут она была готова, и она вложила ее ему в руку на плоской поверхности одеяла, и он быстро и снова на цыпочках, он тоже поспешил с ней, ну, они все равно приговорили его, не к тюрьме, но здесь, на всю оставшуюся жизнь, как безответственный человек, он подозревал, или, может быть, знал, но только сейчас он столкнулся с этим позором для мира, пока у него его не было, потому что он не мог иметь никакого контакта с внешним миром, у него не было смартфона, потому что дома хватало только стационарного телефона, теперь он очень жалел, что сэкономил на нем, хотя, возможно, это было бы первое, что они бы отобрали, его компьютер был его

снова дома, и здесь он не увидел никого среди персонала, кто был бы готов доверить его тайну кому-то, кто даже мог бы ему помочь, вот тогда и случилось чудо, потому что однажды в пятницу ранним вечером одна из медсестер открыла дверь и впустила в палату Ангела-Хранителя, Этельку, он несколько секунд смотрел наружу, чтобы убедиться, не преследует ли она его, затем от радости, что на этот раз это было наяву, он вскочил и побежал с кровати, опустился перед ней на колени, и в течение минуты он просто целовал ее руку и не мог говорить, и она сказала,

Он покраснел как каша и попытался осторожно вытащить свою руку из ее руки, и все повторял: «Все хорошо, дядя Када, все хорошо, отпустите меня, я тоже очень рад».

«О, я тоже очень рада, но теперь отпустите меня, пожалуйста, как вы меня нашли?» — был её первый вопрос, ух ты, Этелька покачала головой и тяжело вздохнула, я даже не могу вам сказать, дядя Када, всё было так сложно, и, к сожалению, это заняло так много времени, она всё ещё пыталась взять его за руку и притянуть к своей кровати, но Этелька предпочла прийти сегодня

из больницы, только не трогай его больше, он очень застенчивый, объяснил он позже молодому пациенту, которого это тоже не интересовало, и вообще не интересовало, если уж на то пошло, я религиозный, знаешь, я очень католик, тем не менее продолжал он, и в течение нескольких минут он переживал разные фазы влюбленности, пока не заметил, что другой уже давно спит, тогда он остановился и начал обдумывать, что там происходит, что возможно, и о чем они договорились, сначала он рассказал ему то, что Этелька, как выяснилось, тоже узнала, что медицинские эксперты признали его невменяемым и приговорили к дальнейшему проживанию здесь, под строгим медицинским наблюдением, он не мог уйти, хотя, если не считать того, что он сильно ослабел из-за того, что его таскали туда-сюда неизвестно сколько времени, он был даже физически готов ко всему-

ОН

ре, то есть его физические способности в основном в порядке, как он неоднократно подчеркивал своей неожиданной гостье, по старому венгерско-монгольскому способу, он планирует побег, сказал он ей, но пока он только разрабатывает теорию, он был в подобной ситуации, не раз, сказал он ей, он впервые был вынужден сделать это, когда он попал в руки SZMERS в 44-м, тогда он и двадцать пять его друзей, которые также были пойманы, могли быть уверены, что их расстреляют, но им это не удалось, потому что они все повесились, так как допрос

да, молодой офицер СМЕРШ, женщина, так что

он боялся, что она объяснила ему, что он оставит открытым и где выход, по-русски, потому что он тоже знал русский, отсюда это будет не так уж сложно, он подмигнул Этельке, он видел несколько крепких медсестер, но он все равно не собирался с ними связываться, хотя у него было намерение, а просто придумывал трюк, с помощью которого он, так сказать, накормит их, потому что снаружи, у них, должно быть, была комната, где они остановились, он всегда мог слышать сумо, драки и бокс, которые продолжались всю ночь

они смотрят по телевизору, даже не возятся с пациентами, он хочет и воспользуется этим, но, как он сказал, план пока в теоретической фазе, даже не сам побег так сложен, а как он его потом организует, чтобы он смог нырнуть, он не мог вернуться в гору, конечно, нет, но тогда где и через какую сеть он мог бы осуществить это погружение, как мы говорим на военном языке, Этелька просто слушала, а сама сидела рядом с ним на кровати, положив руки на колени, стулья в палате не разрешались, она сидела и слушала, и только грустными глазами улыбалась ему, слегка склонив голову набок, потому что радость от того, что она наконец нашла своего дядю, проходила не так быстро, она всё ещё радовалась этому, и ей было трудно поверить, что ей это удалось, она искала его довольно много месяцев, но Он

все его попытки были неудачами, где они должны были бы об этом знать, там, даже не скрывая, что они не хотели помочь, они ничего ему не говорили, столько безвыходных ситуаций, столько безнадежных попыток, он все время улыбался, и вот он сидит здесь, у кровати своего дяди, Боже мой, молился он себе, спасибо, спасибо, спасибо, Боже мой, он действительно любил дядю Каду, он любил его уже на улице Козьмы, пока он был в контакте с ним, но когда ему сначала запретили видеться с ним, потом поселили в другом месте, потом суд, и приговор,

который не был обнародован, поэтому он не мог знать, на самом деле, он понятия не имел, что они с ним сделали, куда они его поместили, сначала он подозревал, что его держат где-то в сельской местности, вдали от всего, и безнадежность от отсутствия какой-либо поддержки еще больше приближала его к своему сердцу, потому что его отсутствие делало его все более и более важным, так что вскоре он почувствовал, что его главная задача - помочь ему, потому что не могло быть никаких сомнений, что он в этом нуждался, теперь он сказал ему, это было очень, очень сложно, он знал о суде, закрытом суде

Был, но некоторые таблоиды написали кратко и очень саркастически, что почти столетний бывший офицер вермахта венгерского происхождения, который позже стал электриком, а затем сотрудником IKV, вошел в бесчисленное количество значительных исторических зданий в пятидесятых и шестидесятых годах, и провел там так называемые исторические исследования, ну, этот странный чудак возомнил себя королем венгров, потому что он утверждает, что является прямым потомком Чингисхана, и также что он был коронован губернатором Миклошем Хорти в 1944 году, тайно, конечно, но, вероятно, просто старый джентльмен, о котором идет речь, такой старый джентльмен, получил осколочное ранение на войне, когда осколок попал ему в голову с такой силой, что оставил десятисантиметровый порез на его черепе, или, скорее, согласно рассказам

ОН

Образовалась вмятина, и небольшой осколок попал ему в мозг, и один из журналистов пошутил, что это, должно быть, была довольно серьезная травма, и если я, то есть газета...

писатель, если бы я попал в такую серьезную аварию, я бы наверняка вообразил себя не только королем Венгрии, но и рыцарем-джедаем, ну, вот тогда он перестал читать газету, и отсюда, из этого источника, он больше не надеялся ничего узнать, потому что он понял, что журналисты ничего не знают, ничего в мире, и из того, что он сделал,

он узнал раньше, конечно, он не может сказать вам сейчас, что-MAGVET

дент, сказал он, но он рассказал, как он это нашел, хорошо!, хорошо!, все, и подробно!, подробно!, он потер руки и попросил ее ничего не упустить, о, я не хочу подробностей, потому что я не хочу жалеть себя, просто расскажи мне важные вещи, ответил он, хорошо, я говорю тебе, потому что главное, что это окольными путями, которые кажутся ему сейчас запутанными, и конкретно не через ужасных сотрудников пенитенциарного учреждения, которые мешали ему что-либо делать, если они вообще с ним разговаривали, хотя он сам

Он работал у них на улице Козьмы много месяцев, но это не имело значения, он понизил голос, он продолжал свои исследования по линии здравоохранения, и наконец, если говорить кратко, нет!, он закричал, он продолжил свой рассказ без перерыва, Небесный Посланник, он попал сюда с помощью одного из нынешних профессоров-психиатров, и получил разрешение на посещение, и он очень осторожно проводил свои эксперименты как можно дальше, как можно незаметнее, от глаз людей в тюрьме, он не мог оставить никаких следов, потому что они бы все предотвратили, это не имело значения, он похлопал старика по рукам, я теперь здесь, и все будет хорошо, дядя Када, но это все.

Он притворился, потому что был очень умным, потому что был внимательным, он снова поймал эту похлопывающую руку и не отпустил, он

Он был в слезах, посмотрел на нее и сказал ей: Этелька, ты спасла мне жизнь, пожалуйста, стань моей женой.

жемчужина, это минимум, который я тебе должен, я тоже католик, и ладно, я совершеннолетний, но какое значение имеет возраст, если двое людей любят друг друга, что делает женщина

Сначала, как обычно, от него в замешательстве отдернули кровать,

Он рассмеялся, затем снова повернул голову в сторону и посмотрел на это дорогое ему лицо, с этими усами, которые теперь были не такими, как при первой встрече, а неряшливо отросли с обеих сторон, и

Они так отросли, что уже закрывали ему верхнюю губу, дядя Када, сказал он ему, я не выйду за тебя замуж, потому что я ни за кого не выйду замуж, знаешь, тем временем для меня открылась возможность вступить в организацию под названием «Врачи без границ», правда, у меня пока нет диплома, но туда можно было вступить по специальному разрешению, а это не позволяет завести семью, потому что там нужен цельный человек, так что я скоро выйду замуж.

Я собираюсь в Калабрию на месяц, но не смогу

«Не бойся», — уговаривал он ее, потому что видел, что она уже смотрит на него застывшими глазами. «Не делай этого, дорогая доктор Этелька, не уходи», — и он снова потянулся к ее руке, другой

Он едва успел это уловить, не бойся, дядя Када, это всего лишь три месяца, и мне не нужно уезжать сейчас, а только в марте, в марте?, не в марте, умоляю тебя, он посмотрел на него со страхом, я планирую к тому времени быть восстановленным на троне в церкви Матьяша или в замке, я еще не знаю где, и он сказал мне, что изначально коронованным королем мог считаться только тот, кого короновал Святой Короной в церкви Успения Пресвятой Девы Марии в Секешфехерваре архиепископ Эстергомский, но позже это изменилось из-за бурь истории, и теперь в церкви Святого Стефана Мученика в Эстергоме, теперь в Братиславе, теперь в Ма...

ОН

Инцидент произошел в церкви Святого Иоанна, но в его случае

в этом не будет необходимости, указал он, достаточно будет, если они разработают процедуру его интронизации совместно с архиепископом Эстергомским.

«Ой, не надо так шуметь из-за церемонии, пусть так и будет, я тоже так хочу», — Этелька кивнула, хотя, честно говоря, я не очень в это верю. Дядя Када, правда? — она подняла голову. — Почему бы и нет? — Мир сильно изменился, — начала она осторожно, но рассказала ему то, что должна была, и из этого наконец узнала, что случилось с её непосредственными подчинёнными. Бадиги приговорили к семи годам тюрьмы.

Пайрт и его товарищи из Кёбаньи были приговорены к девятнадцати годам каждый за подготовку попытки насильственного свержения государственного строя, а остальные получили либо отбывание наказания, либо условное, но эти, как и слова Этельки, -

Оказалось, что они были легкими, иногда очень легкими, поэтому она, Этелька, видит шанс, что кто-то из них сможет навестить ее; честно говоря, она только сейчас дошла до того, что кому-то из них удалось узнать ее имя и адрес.

чтобы получить его ясность из ходатайств, и вы можете подумать, что

Дядя Када, это было нелегко, без моего отца, который работает в Верховном суде, я никогда не доберусь до этих дел, до Верховного суда?, он сделал удивленное лицо, почему ты мне раньше не сказал?, ведь тогда твой отец наверняка смог бы вмешаться, чтобы меня не утащили, ах, Этелька махнула рукой, он ничего не мог сделать, ты можешь себе представить, дядя Када, сколько мне еще предстоит сделать...

Я продолжал ему говорить, но он всегда отвечал, что ничем не может помочь, потому что работает там, а законы там крайне строгие. Но когда я рассказал ему, что с ним случилось и где он находится, он сдался, и я смог ознакомиться с официальным заявлением о судебном процессе, которое почти сразу же отозвали, то есть его не разрешили опубликовать, и я смог записать то, что он сказал.

данные, я ссылаюсь только на эти имена и адреса или

Мне было любопытно узнать о возможностях, потому что я знала, что ты сразу же ими заинтересуешься, и именно они были теми, кто был тебе верен, но никто, в этот момент на глаза Йожефа Арпада-хази Кады навернулись слезы, как и ты, Этелька, стань моей женой, умоляю тебя, но другая больше не смутилась, она просто рассмеялась, встала, оправила свою длинную юбку, надела шубу и объявила, что ей сейчас нужно идти на репетицию хора, но Макси вернется через два дня, Макси?, - спросила она веселого MAGVET

глазами, ему нравилось слово макси, макси, бо-

Этелька фыркнула, только и всего, что сказала после этого, как же Жёмле, милая барышня?, о, да, Жёмле чудесная и здоровая, я приютила её, что же она натворила?!, воскликнула она и в мгновение ока, поняв услышанное, вдруг так ощутила благодарность и облегчение, что чуть не бросилась к Этельке, но смогла только снова схватить её за руку, а сама тем временем только и могла, что бормотать, сжимая эту руку, умоляя её подойти к ней.

О, мой дорогой Ангел, обещай мне, что ты выйдешь за меня, потому что я действительно не знаю, как отблагодарить тебя за это иначе, чем предложить свою жизнь за спасение Жёмле, но Этелька ничего не сказала на это, она только рассмеялась и подтянулась к изножью кровати, как могла, и с ней все в порядке?, затем спросила она, и она действительно с тобой?, да, со мной, я привел ее от добросердечной женщины, которая заботилась о ней до сих пор, но, но, но, расскажи мне еще что-нибудь о ней, но Этелька только ответила, что она расскажет мне все в следующий раз, и ее больше не было, и с этого момента события ускорились, или, скорее, они начались, пока теперь не образовалась патовая ситуация, она была

Он так и сделал, но с этого момента все пошло на лад. На следующий день, вскоре после полудня, дверь приоткрылась, и они впустили Ласику, которая сказала, что была там прошлой ночью.

ОН

«Тебе пришло письмо с неизвестного адреса, и ты узнаешь этот неизвестный адрес», – подмигнул он ей, всё ещё сохраняя тот же весёлый взгляд, что и вчера вечером, и заставил её рассказать, что случилось с группой с тех пор, как они пытались от него избавиться. Первым арестовали Бадиги, а Пайра, ответил мальчик и сел на предложенное место на краю кровати. И первого, и второго обвинили в попытке свержения законного государства, но дело Пайра и его приближенных было гораздо серьёзнее из-за оружия, ведь они доказали им, что стоят за арсеналом, и все они погибли вместе с ними.

те, кто отдаленно согласился, что только и исключительно

Военное восстание могло бы развязать Гордиев узел, касающийся монархии. Бадиги получил меньше и должен будет отсидеть часть этого, а вот Лачика остановился. Я не знаю, нахмурился он, насколько, но на несколько лет точно, говорит адвокат Легара, который пытался помочь, но больше не мог с этим справиться, а Пайре, как я уже сказал, были наказаны гораздо, гораздо суровее, им были вынесены очень серьезные приговоры.

как будто они хотели продемонстрировать, что государство бьёт кулаком тех, кто выступает против них, короче говоря, вот как мы стоим, промычал он, а выдержит ли это Бадиги?, кажется, он достаточно чувствительный человек, поинтересовался он вслух, на что Лачика ответил, что он единственный, кто имеет прямой контакт с большими людьми там, наверху, и кивнул головой вверх, и что это значит?, спросил он, мы не думаем, что это что-то значит, не так ли?, да, продолжил певец, мы думаем, что нам больше ничего не остаётся, кроме как немного успокоиться, нас осталось несколько, которые либо получили условные сроки, либо ничего, как я, просто предупреждение или что-то в этом роде, почему, ты им на балалайке играл?, он подмигнул ему, потому что пытался как-то подбодрить мальчика, потому что тот всё ещё был в чертовски хорошем настроении, то есть, Он

Этелька вселила в него такую уверенность, что, как он только что сказал Лачике, он не считал немыслимым, что, несмотря ни на что, он все же добьется успеха, потому что только слепой и глухой не может видеть и слышать, что эта страна несется к гибели, и здесь он перешел на более серьезный тон, мечтая, что Орбан не вел бы себя так жестоко и не вынес бы столь суровых приговоров, и он, помазанный король, имеющий право на престол, не был бы заперт на всю жизнь в этом сумасшедшем доме, если бы он не чувствовал себя слабым, его страна, продолжал он, если бы это было так, MAGVET

и это будет его сила, он докажет свою силу не силой, а принуждением подчиняться нравственным законам.

когда принуждением будет не насилие, а пример, посредством которого король, королевский двор и все занимающие высокие посты будут содействовать благосостоянию Святой Венгерской земли.

Человек, выбранный для помощи, подаст нравственный пример, который изменит отношение людей к своей жизни. Они не будут постоянно думать о том, чтобы что-то получить, потому что здесь все только о том и думают, никому до этого нет дела.

Им ничего не хочется, кроме как иметь всё больше, больше, больше и больше. Мы живём на деньги, говорят они цинично, и считают себя правыми, и именно поэтому они способны на самые гнусные поступки. Сначала они совершают лишь мелкие преступления, но стоит им позволить себе первое, как приходят и остальные, где для них уже нет никаких границ.

НЕРАЗРУШИМЫЙ

, наклонилась к Лачике, произнося это слово с очень серьезным акцентом, что они сейчас сломаются, о, дядя Йожи, Лачике подняла голову со сверкающими глазами, я никогда раньше не слышала, чтобы ты так говорил, и то, что тебя заперли здесь, это чистый абсурд, мой мозг лихорадочно работает, что мне теперь сказать?, прежде всего Он

Позвольте ему называть вас его величеством с этого момента, — его голос ослаб, — это исключено, — он строго посмотрел на нее, — я же сказал вам однажды, что я дядя Йожи, и так должно оставаться, — тогда, — продолжил он и, пристально глядя в глаза собеседнику, полушутя-полусерьезно, погрозил ему указательным пальцем, — тогда я не только позволю это, но и потребую, не беспокойтесь, правильный адрес, но до тех пор все останется так, как я вам приказал, — не могли бы вы в следующий раз принести кофе? — он вдруг сменил тему, как обычно, — MAGVET

Здесь нельзя просто подойти к автомату и выпить, и, кроме того, у меня больше нет денег, потому что мне пришлось использовать их в целях конспирации, но без кофе тяжело, я теперь могу отказаться от молока, я не думаю о нем, и все, единственная причина, по которой я иногда думаю о вине, это то, что я венгр, собачий бог, и потому что я скучаю по террасе, и с тех пор солнце садится на той террасе без меня, но кофе, кофе, это важно для меня, если честно?, он мне очень нравится, это почти единственное, что

важный для меня из этого мира, вы можете спросить, а как же Жёмле?, но я сразу же отвечаю, что он не принадлежит к этому вопросу, потому что Жёмле не принадлежит этому миру в моих глазах, он принадлежит мне, и в этом вопросе у меня есть огромная новость, я бы сказал?, влиятельная

Он молчал, посмотрел на этого верноподданного, потом выпалил, что Жёмле здесь, о, но хорошо, Лацика была в восторге, моя новая любовь, Этелька, взяла слово обратно, она, которая была студенткой-медиком в моей первой тюрьме, но теперь скоро, ей осталось еще несколько лет в университете, она станет психиатром, ну, она, представь, без моего ведома, она пошла в горы и привезла ее из Хирнякне, куда Енё ее для меня поместил, понимаешь, она спасла мою собаку, после этого, теперь скажи мне, чтобы я ее не забирала

ОН

честно говоря?, я не скажу, что она красавица, немного костлявая на мой вкус, но я так люблю каждую ее частичку, что просто жду, когда она уберется отсюда, потому что я ее как-нибудь поймаю, и Этелька будет королевой, тогда мы ей поможем, Лацика вскочила, оставь ее в покое, она снова села, тогда я позабочусь об этом, Этелька уже на следе, она все знает, и она такая находчивая, я действительно не мог себе представить это от кого-то настолько глубоко верующего, потому что она католичка, вы знаете, такая глубоко верующая душа, как она, что она может быть такой практичной, когда я встретил ее, я даже не думал ни о чем подобном, MAGVET

что однажды он станет моим спасителем, не то чтобы я не была ему благодарна, даже когда он держал мою душу, но то, что он сделал для меня с тех пор, показывает, что у него действительно великая душа, и я выйду за него замуж, я не откажусь от этого, даже если он сейчас борется, потому что вступил в какой-то Красный Крест или что-то в этом роде, и хочет уехать из Венгрии.

на какое-то время, но у меня нет времени, ему тоже нужно это знать, и даже если время, проведенное со мной, составит всего несколько лет, это оставит глубокий след на мне и на нем, потому что мы

Сколько лет мне будет достаточно, чтобы взойти на престол, да?

...и тогда она войдет в историю как королева, она будет как моя прабабушка, Иоланда, они очень похожи с точки зрения своих внутренних ценностей, ну, посмотрим, посмотрим, сказал он себе, теперь посмотрим, что будет следующим шагом, и они обсудили, что, и он послал Лацику, и она приняла меры, как приказал король, потому что в этом не было никаких сомнений, она была на службе у венгерского короля, и она считала невыразимой честью достичь такого высокого положения почти за полтора года, потому что это было на самом деле все, что прошло с тех пор, как она встретила его, и это полностью изменило ее жизнь, ее больше не интересовали собственные цели, она также пренебрегла положением стихов на музыку, преподавание наводило на нее скуку, потому что она была нетерпелива, когда Он

он мог справиться с серьезными делами, которые ему доверили, он чувствовал, что вошел в историю, и однажды, когда придет время, он напишет об этом рок-оперу, как и Прессер, главным героем будет он сам, странствующий певец, которого король возьмет к себе и впишет в историю, сомнений не было

Поэтому он знал, что делает не просто то, что делает, ради благого дела, но и что он действительно трудится ради блага дела, выполняя поручения дяди Йожи. Поэтому посреди дня, не дождавшись последнего урока, он спешил собрать всех, кто работал.

Оставалось только создать соответствующую заданию сеть, которая помогла бы ему в побеге и погружении, как это называл сам король, ведь главная цель, как тихо шепнул ему на ухо дядя Йожи во время следующего визита, состояла в том, чтобы найти его номер.

Он сказал ей, что ее место должно быть там, в Будайской крепости, и что они обратят особое внимание на границу трона, потому что в 44-м году я вырвал эти две нити из одного из них, и они восстановят их, она, Лацика,

Вы найдете их в главном зале, если стоять лицом к полкам, то во втором снизу слева вы найдете шкатулку, покрытую перламутром, ее ему подарил президент Египта, когда он посетил нас в 2009 году, который, выйдя из парламента, сразу же смешался с народом и

Они, конечно, нашли друг друга и разговорились с помощью переводчика, где стало ясно, кто он такой, и египетский президент, у которого было такое странное имя, как Муркабак или что-то в этом роде, заговорил с ним с уважением, подобающим венгерскому наследнику престола, наконец, помахал куда-то в ответ и вложил ему в руку свой подарок, маленькую коробочку, в которой он нашел две нити, выдернутые из каймы, ну, надо же было отдать это реставраторам, чтобы они как-то поставили обратно, потому что без этого трон был бы уже не тот трон, и он

Необходимо было создать достойную атмосферу во время шествия и восшествия на престол. Трон был важен, как и другие королевские атрибуты, но он обнаружил их в порядке, когда в последний раз проверял в парламенте, всё ли в порядке. Да, оставалось только уладить этот небольшой вопрос с троном, поэтому, как только прозвенел колокол, возвещающий о начале дня, ему пришлось как можно скорее мчаться в Замок. Проникнуть в закрытую зону через один из боковых входов было непросто: его пришлось четыре раза проверять и отправлять.

пока в один прекрасный день, возможно по счастливому стечению обстоятельств, там никого не оказалось, может быть, они обедали, а может быть, это был перекур, кто знает, но в любом случае ему наконец удалось войти и зайти в ресторан.

из горла тех, кто был занят одним из потолков, так что ему пришлось кричать, потому что они работали слишком высоко, он узнал, где найти реставраторов мебели, которые работали над троном, и там его послали к главному реставратору мебели, которому он, сопроводив кратким объяснением, передал две нити от позолоченной кайма, которую он привез с горы, главный

Реставратор мебели смотрел не на него, а на своих коллег, работавших вокруг него, как будто хотел молча спросить их, не дурачат ли они его, не шутят ли это? – спросил он, повернувшись к нему. – Нет, он был

«Надеюсь, это не шутка, потому что всё очень серьёзно, поэтому я почтительно прошу вас принять эти две нити от имени венгерского короля, ведь они принадлежат трону. Позже, конечно, найдётся время, чтобы кто-нибудь объяснил вам, откуда они взялись, как они вернулись обратно. Вы бы назвали это романом», – сказал он главному реставратору мебели. «Но пока король хотел бы прорекламировать ту бесценную и важную работу, которая здесь ведётся», – он указал вокруг, и главный реставратор мебели снова взглянул на своих коллег, которые, конечно же, с тех пор не работали.

ОН

С тех пор, как он предстал перед главным реставратором мебели с двумя нитями от позолоченной каймы, они приостановили работу, и за ними там наблюдали и слушали, а теперь они молча дали понять, что тоже не понимают, о чем идет речь, поэтому главный реставратор мебели взял на себя две нити, которые были в довольно плохом состоянии.

нить, и помахала кому-то, кто проводил ее, чтобы она могла проверить один, подумала Лацика, в то время как снаружи внезапно члены охраны окружили ее и спросили, как она попала сюда, кто она и что ей здесь нужно, но тогда она не сказала ничего важного, она заблудилась, это все, что она бросила в них,

показав свое удостоверение личности, с легкой надменностью в голосе, как будто пытаясь сделать вид, что это не его

Он разговаривал с сотрудниками своего уровня, после этого он мог свободно уйти, мы не будем чинить вам препятствий, молодой человек, сказал ему один из охранников, но затем он резко на него набросился, потому что Лацика не бросился сразу сказать СЕЙЧАС

, после чего его спутники ухмыльнулись, а он внутренне улыбнулся им, убегая, гадая, как они будут выглядеть, когда он и король вскоре будут вместе.

Если он вернется сюда, то у него, конечно, не спросят удостоверение личности и не будут на него кричать, но это неважно, он отмахнулся от всего этого, дело в том, что первая задача выполнена, может приехать следующая, и он уже был в пути, то есть в пути домой, потому что его работа заключалась в том, чтобы запросить разрешение у специального посланника парламента в электронном письме, по его собственным словам, адрес, имя и всю другую важную информацию он уже получил в точных, ясных письмах от дяди Йожи, он уже отправился в парламент и, согласно плану, подробно изложенному дядей Йожи, пошел к соответствующему заднему или боковому входу, там сказал гусару, которого он хотел

ОН

Они ждали, ждали, ждали, затем вышел человек, назвавшийся охранником, и спросил, чего он хочет от этого человека. Он снова рассказал ему, что он собирается сделать, а именно, что он привез послание от венгерского короля Йожефа Арпада-хази Кады, согласно которому человек, которого он представлял и которого разыскиваемый высокопоставленный специальный посланник хорошо знал и с которым вел переговоры, то есть он сам, Йожеф Када, незаконно содержится в Липотмезё, поскольку он был признан недееспособным, и он, то есть Йожеф Арпад-хази Када, просит

Венгерский король Жеф примет меры для защиты небольшого городка Магвет

для его выздоровления и позволить ему хотя бы гуманно проводить дни в этой конкретной тюремной больнице в Липотмезё, позволить ему ежедневно гулять, позволить ему вернуть его ноутбук, прекратить его так называемое кормление, то есть давать ему еду по вкусу там, в Липотмезё, потому что ужасной едой, которая всего на одну степень лучше той, что он получал в тюрьме на улице Козьмы, они убьют его, если захотят, а не так, потому что это медленная пытка.

Он прочитал заученное послание почти точно, даже в своем благоговении, а затем в конце он попытался добавить последнюю часть послания, согласно которой Его Величеству нужно было

У него есть собака, и он просит разрешения сделать это, послушайте, молодой человек, я начальник охраны, сказал ему начальник охраны, и я обещаю передать ваше сообщение, он жестом указал на гусара, тот провел его до трамвайной остановки номер 2 на площади Кошута, просто оставил его там, а сам уже продолжил выполнять следующее задание, в то время как внутри, в тюремной больнице в Липотмеже, как он ее назвал, события продолжали развиваться, потому что, к его величайшему удивлению, однажды к нему впустили посетителя, которого он действительно не ожидал, это был его собственный мэр, Он

которая тепло его поприветствовала и оглядела палату своими украдкой, как будто искала стул, но, скорее всего, он просто оценивал ситуацию, в любом случае, он не усадил его на кровать, а лишь поднял брови и спросил, чем тот обязан драгоценным визитом, на что он ответил ей, что видел ее по телевизору и так узнал, где она, и что он давно хотел попросить ее об одолжении, он даже не знал, как попросить, но теперь она здесь, он привел ее, и теперь он не хотел уходить, ничего не сделав, поэтому, я не буду продолжать, он пошел заниматься садоводством, это СЕМЕНА

Я пишу уже давно, пишу романы, я знаю, — ответил он с кровати безжалостно, — да, и у меня всегда была проблема, признаюсь, никто здесь больше этого не слышит, у меня проблемы с правописанием, я словак, да, и я не очень внимательно изучал в школе, когда мне нужно было выучить, «ly» это или «j», и «man» это или «man», так что это что-то вроде того, и когда я вчера вечером увидел дядю Йожи по телевизору, и как хорошо здесь звучит его реплика, я подумал, потому что я тоже был

в больнице, мне сделали операцию в хирургической клинике почти три года назад, и он указал на свое колено, имплант, и я умирал от скуки, потому что меня там так долго держали, я не выношу больницу, мои мысли постоянно в движении, как я вообще смогу добраться домой, так что мне все равно, я пришел спросить, не согласитесь ли вы просмотреть это здесь, и он вытащил толстую папку из своей синей холщовой сумки через плечо, это мой новый роман о странниках Сенткереки, он также называется «Szentkereki Útonállók», посмотрите, пожалуйста, есть ли в нем какая-нибудь ошибка, я знаю, что вы годами и десятилетиями копались в исторических исследованиях, потому что все в нашей маленькой деревенской общине знают, потому что они знают, насколько вы образованы, никто никогда не подвергал это сомнению, так вот о чем это было, с этим, Его

Он подошёл к кровати и протянул ей папку, но она её не взяла и даже не спросила, как я? Он сказал ей: «Боже мой, ты права, как я могла выпустить это из головы, не сердись, дядя Йожи, я немного сбита с толку, поднимая эту тему, так что как ты, как ты себя чувствуешь?», ужасно, а теперь возвращайся в горы и начинай немедленно собирать деньги, чтобы эта деревенская община, как ты называешь своих бандитов, могла улучшить своё отношение ко мне, сделать что-нибудь с тем, что их знаменитый житель, я, был заперт в ужасном месте, как дурак, который не СЕЯЛ».

Я, вы знаете, собирайте деньги, приносите их сюда для меня, чтобы я мог себя поддержать, если не по-человечески, то хотя бы в какой-то степени, потому что здесь еще есть кофе, вы понимаете это?, ну, я его не принес, мэр стоял с одной ноги на другую, и было видно, что он еле сдерживался, чтобы не выпустить пар, потому что ответ был как удар в живот, ну что он может сделать, его постоянно за это критикуют, когда на его книги, изданные на его собственные деньги, нападают на гнездо, что у него еще есть

Он даже писать толком не умеет, ни о чём другом просить не смеет, потому что разнесётся слух, что это правда, а он правда не умеет, этот старый Фазингер, и в девяносто с чем-то лет живёт на окраине деревни, что никто никогда не узнает, исправит ли он хотя бы этот новый роман, этих «Путников», это близко его сердцу, ни один из его романов никогда не был так близок ему, но это важно, поэтому он скорее проглотил то, что чуть не вышло, и ему очень понравилось, потому что у этой подлой, жирной свиньи, как он позже назвал Лацику, всё было написано на лице, но он всё равно послал её организовать сбор в его пользу, и даже если ничего не выйдет, потому что этого не произойдёт, он так хорошо знает свою деревню, по крайней мере, он её опозорил, сказал он Этельке, которая снова навестила его и принесла ей

для него, как называл его дядя Йожи, когда ругал, коробку с кассетным кофе, потому что дядя Йожи всегда мог разбавить его небольшим количеством горячей воды, он знал, что это не настоящий кофе, объяснила Этелька, но это лучше, чем ничего, конечно, это лучше, на самом деле, это было бы здорово, он поблагодарил ее и тут же попросил посетителя принести горячую воду, где-нибудь взять чашку, но ему чашку не дали, сказали, что здесь не может быть все из пластика, поэтому он смог сразу спуститься в туалет санатория.

в его голове, хотя ему пришлось довольно долго идти, чтобы добраться туда, так как

Оказалось, что у дяди Йожи есть из чего выпить, и раз уж он был дома, он заказал эспрессо в пластиковом стаканчике на две десятых и поспешил обратно, чтобы он не остыл окончательно. Ты ангел, поблагодарил он ее, даже не знаю, как я тебя за это отблагодарю. Этелька, конечно, я сделаю из тебя королеву, продолжил он, потягивая кофе, потому что я от этого не откажусь, я женюсь на тебе, даже если ты будешь против, я буду умолять, умолять на коленях, пока ты не скажешь «да», я буду

ты не можешь отказаться, ни одна женщина, которую я знаю, не могла устоять передо мной, если я чего-то от них хотел, они с радостью это выполняли, хотя что я у них просил, хахаха, когда придет расплата в соборе Святого Петра, с этими будет трудно, ну, ладно, он поставил стакан на стол, смысл в том, чтобы сказать «да», конечно, он не сказал «да», Этелька не была высечена из дерева, но на этот раз она не смутилась, хотя ей предлагали выйти за него замуж каждый раз, когда она приезжала сюда, казалось, что она хорошо проводит время, потому что она думала, что это несерьезно, просто шутка, как и многое из того, что говорит дядя Йожи, но она ошибалась, она была чертовски серьезна, и другая

Он придумывал планы и уловки, чтобы сбить ее с ног, он просто обожал Этельку и обещал ей такие вещи, как подарить ей остров Мадейра и тому подобное. Он

что они едва могли удержаться от смеха, ей нравилось, когда Этелька смеялась, она была такой замкнутой, такой застенчивой, такой глубоко интровертной личностью, когда они встречались в Козьме, а теперь, как цветущая роза, она повеселела, она поняла шутку, не говоря уже о ее практическом смысле, упорстве и верности, а что касается последнего, то это была действительно правда, она изменилась с тех пор, как они познакомились, Этелька выросла, говорили между собой хористы, должно быть, в этом есть что-то мужское, она подмигнула

один на другом, а другой на другом, так что это должно было быть SEED

Должно быть, это оно, отметил сам хормейстер, и он сам почувствовал, что любящие отношения между ним и участниками стали крепче, даже крепче, чем прежде. Он рассказал им, что старается помочь кому-то во многих отношениях, но не может продвинуться в одном деле, что этот человек уже закрылся, но каким-то образом всё ещё работает над небольшой ролью.

Он находится в закрытом отделении санатория Липотмезей, и там

У него много денег для Жёмле, потому что Жёмле — его собака, он получил её только потому, что судьба хозяина сложилась плохо, но он не получает

заранее, полностью исключили, они отклонили это и письменно, и устно, мы не можем позволить этого здесь, сказали они ему, и было так много причин, что они даже не хотели их перечислять, поэтому он застрял, и что они, он оглянулся на участников хора, пока они ждали руководителя хора, неужели у них нет никаких идей, ну, у меня есть, сказала полная женщина, которая вырастила четверых сыновей и считалась старшей из-за своего возраста, и эти деньги, Этелькам, дорогой, в этой стране все можно решить деньгами, деньгами?, но здесь есть правила, он был недоверчив, они отклонили это, и, конечно

«Вы прекрасно понимаете, такого примера ещё не было, но это не больничная палата, дорогая моя, — возразил старший, — это санаторий, которого, скажем так, уже нет, как я где-то читал, так что это просто нечто...»

ОН

что могло бы быть койкой, то есть не обычной больницей, а потом, если бы ты смогла это устроить, вмешалась бы другая, что бы с тобой стало?, раз уж этот Жёмле так прижился в твоём сердце, да?, но, да, но он всё равно дядин, это была бы его единственная радость, тогда: деньги, Этелька, деньги, толстая женщина взяла слово обратно, давай скинем сто тысяч, она посмотрела на остальных, и проблема Этельки решена, конечно, она отвергла предложение, что же ещё, Рожика, а ты? У меня есть деньги, мне в этом смысле помощь не нужна, даже тогда мы должны быть рядом, eb-MAGVET

и в этом деле, сказал он, и они начали собирать, и в течение недели было собрано если не сто, то семьдесят тысяч форинтов или около того, среди них было несколько юристов, среди них были владельцы компаний, среди них были владельцы автосервисов, так что собрать это было на самом деле несложно, но как действовать дальше, Этелька была озадачена, неужели я не могу просто придумать семьдесят или сто тысяч форинтов?!, она покачала головой и попыталась придумать план, при каких обстоятельствах она сможет это выплатить, но кто?, весь отдел?, и поэтому это

взяточничество, и всех нужно инициировать, но дело было не только в этом, как вскоре стало ясно, а в том, что главная медсестра, заведующая отделением, хотела бы поддержать отделение в случае возникновения проблем, вызванных особыми обстоятельствами, сотней тысяч форинтов, сказал он, покраснев до ушей, они потратят их на то, что считают важным, возможно, на дополнительную уборщицу, специальную уборщицу, которая будет дезинфицировать палату каждый день, когда она будет ее убирать, он был шокирован тем, что главная медсестра сразу же отнеслась к предложению или просьбе своей коллеги как к совершенно законному пожертвованию, как только главный врач и даже два психиатра сидели там, когда он открыл встречу, которую он договорился со старшей медсестрой, и их намерение помочь было самым сильным, но мы должны рассчитывать по крайней мере на сто тысяч в месяц, отметил главный врач, потому что он

тогда мы должны дать ему отдельную палату, сто тысяч в месяц?!, спросил он с вытянутым лицом, ну да, но я не уверен, старшая медсестра покачала головой, я не уверена, что этого будет достаточно, я не могу собрать сто тысяч в месяц, сказал он, ну тогда это не получится, главврач встал из-за стола и ушел, но не пугайтесь этого, коллега, успокоила его старшая медсестра-

кровь, мы что-нибудь придумаем, ну, они ничего не придумали, но снова произошел чудесный поворот событий, которого никто, даже он, но даже osz-MAGVET не ожидал.

Ни медсестры, ни врачи не знали, потому что никто из них не мог об этом подумать.

Часть XI

Ни главврач, ни старшая медсестра, а значит, и медсестры с санитарами, точно не знали, что это за приказ высокого ранга, очевидно, из-за македонца, но внезапно дядю Каду пришлось перевести в единственную одноместную палату, а кровососущая медсестра принесла его одежду и аккуратно развесила ее.

в шкафу, потому что он был здесь, и Этелька могла привести собаку, по какой-то причине они не приняли деньги, но, конечно, им пришлось наложить строгие правила на отделение, в том числе то, что она не могла держать ее на улице в коридоре, она могла только выгуливать ее в наморднике и на поводке как можно быстрее, если животному нужно было справить свои дела, что оно могло сделать только на улице, было бы строго запрещено писать или какать в отделении, она могла кормить ее только внутри, и она должна была лично заботиться обо всем вокруг собаки, включая дезинфекцию

СЕМЯ

об уходе, содержании животного в чистоте, любом ветеринарном вмешательстве, все прививки будут проверены и так далее, одним словом, поистине чудесным образом, вдруг все это пошло так гладко, что все были в шоке, или, скорее, он, с кровати, заподозрил что-то, при этом он также должен был принять к сведению, и он заметил, что из-за большой перемены большинство персонала вдруг возненавидели его, а одна из медсестер, кровососка, даже сказала ему, когда он попросил ее

он сказал, что ты был так добр ко мне до сих пор, а теперь ты как одеяло, нет-нет, защищался он, но казалось, что он уходит от ответа, затем он наклонился к нему и попросил его сказать правду, почему они так недружелюбно относятся к нему изо дня в день, что роскошных гостей здесь не терпят, а тебе, дядя, эта роскошь досталась откуда-то сверху, и тебе даже не нужно за неё платить, вот почему, вот почему?!, спросил он в шоке, но я ничего для этого не сделал, ничего на свете, объяснил он, и кровосос поверил ему, и он заметил эффект, потому что через несколько дней температура спала, и персонал, и даже врачи стали лечить его по-старому, может быть, он-

они понимали, что все вокруг дяди происходило без его ведома и тайного вмешательства, и он ничего не мог с этим поделать, Он

Хотя в клинике еще некоторое время чувствовался неприятный привкус, скорее, поднос с едой показывал, что он еще не обработал внутреннюю информацию, очистившую пациента, может быть, он не был инициирован, кто знает, в любом случае он еще более сердито поставил поднос с едой на стол, при этом, казалось, стиснув зубы и бросив на нее неприятный взгляд, пытаясь дать ей понять, что он груб.

Он посмотрел на нее, нахмурившись, но все еще мог это сделать, подумал он, потому что осознал, что его ситуация была исключительной, потому что никто никогда не слышал о таком в истории здравоохранения, чтобы клинический врач

зисон, как и этот, кто-то должен привести с собой домашнее животное, и что он может бесплатно пользоваться люксом, как его называли, он честно признался, он признался Йенё, который навещал его, что он все еще думает, что он спит, может быть, добавил он и посмотрел на него немного странно, что это всего лишь сон, но Йенё возразил, что нет, он действительно сидит здесь на краю своей кровати, и действительно, раскаяние вернуло его, в котором тот факт, что он также видел репортаж Эртеелеса по телевизору об особенном дяде, который был венгром

он возомнил себя королем, это дало ему большой толчок, чтобы встать и снова отправиться в путь, но на этот раз не в то ужасное место, а в психиатрический санаторий Липотмезей, который упоминался в отчете и который планировалось открыть заново, но пока, согласно отчету, функционировал только в экспериментальном порядке, госпожа Хирняк бросила камень в окно, он начал сразу с последних новостей, которые также повлияли на него, и это была очевидная месть за то, что он не одолжил ему больше, на что, представьте себе, господин Када, большой чертов идиот бросил камень в окно, где я обычно продаю, что вы на это скажете, такие вещи происходят в нашей деревне в последнее время, но это преступление, я немедленно сообщил об этом психе в полицию, которая, конечно, пока даже не слушает, но посмотрим, не сделает ли он что-нибудь, чтобы возместить мой ущерб, Его

не говоря уже о том, чтобы вернуть кредиты и наказать пани Хирняк, тогда я поеду в город, тогда пани Хирняк увидит, ты, он перебил, расскажи мне, как получилось твое вино, оно живое, Jenő ответил бодро, оно живое, оно в бочках, оно работает, теперь мой поставщик использует стальные бочки, это современная вещь, ну, он знает, меня волнует только одно, и я сказал ему, что он не может поднять цену, потому что инфляция стала настолько высокой, что он даже представить себе не может, раз уж ты здесь, или я не знаю где, с тех пор коробка масла, ты знаешь, насколько она выросла, сто СЕМЯН

процентов, господин Када, он двигался на краю кровати, потому что его ягодицы были сломаны рамой, я говорю вам, наступает плохой мир, вам невероятно повезло, здесь о вас заботятся, вас кормят и поят, вы даже можете держать здесь эту собаку, и все за счет государства, я бы с удовольствием поменялся с вами местами, потому что я действительно устал страдать из года в год, ну, давайте не будем так забегать вперед, Jenő, сказал он ему весело, во-первых, хотя это якобы какое-то частное учреждение, медсестры говорят, что владелец какой-то македонец, но почему-то

все еще государство в Чечне, как вы говорите, ну, ладно, но давайте поспорим, что вы не захотите торговать со мной, давайте поспорим на банку вина, ну, ну, вы не можете выйти, я знаю, я вижу, они запирают все двери, я видел, но куда вы пойдете?!, вы знаете, что там?, вам лучше здесь, послушайте меня, я привык к свободе, он перебил, я никогда в жизни не был заперт, кроме тех случаев, когда я был, но это было вызвано войной, и ничего больше, что является чрезвычайной ситуацией, ну, я скучал по этому маленькому ублюдку, потому что он действительно привязался ко мне, вы знаете, как это бывает, продолжил он, глядя на Жёмле, который начал лениво потягиваться, поняв, что они говорят о нем, это было самое трудное, Жёмле не мог быть со мной, вы знаете, какие венгры, он привык к собакам, а я венгр, не Словацкий, как и ты, Он

Теперь вы не хотите этого сказать?!, Йенё сердито посмотрел на него, у нас?!, словаков?!, нет сердца?!, венгры могут идти на свалку!, эй!, что вы имеете в виду, говоря, что у нас!, господин Када!, такое большое сердце, что вы даже не можете себе представить, для нас две самые важные вещи в мире - это ребенок в пыли, роза в саду и собака на цепи, мы любим всех животных, я могу сказать это в духе словацкого национализма, или, должен я сказать, у меня восемь школ, я закончил шесть из них, но мое сердце такое большое, что оно едва помещается здесь, - сказал он, MAGVET

и, смеясь, он хлопнул себя по груди, ну, все в порядке, все в порядке, я не хочу тебя обидеть, Енё, я просто сказал, что у нас, венгров, собака на первом месте, мы даже едой с ними делимся, но это неважно, расскажи мне, что происходит в деревне, он перевел слово, что происходит?, он сказал-

Йенё сделал кислое лицо и снова поднял свои знаменитые брови, ну, цены растут, но сильно, или я уже это говорил?, и снова автомобилисты сбили оленя, вы знаете, на выходных, хотя там был сильный ветер

Холодно, и даже животные становятся более осторожными, передвигаясь.

с улыбкой, но он подполз и выскочил перед дядей Питю, вы знаете, рядом с Крошнёсным, этим дядей Питю, не тем, который живёт напротив моей племянницы, вы знаете, над почтой, но, ну, он как раз возвращался домой на «Бобкеттё», а «Бобкеттё», вы знаете, это не «Шевроле», но он просто ударил меня, сломал обе задние ноги, и у него сразу же вывалились внутренности-

высыпалось на дорогу, еле-еле успело как-то оттащить, но уже сдохло в кювете, превратилось в какую-то паприку, дядя Питю пригласил всех семерых своих двоюродных братьев и сестер с детьми, этот восхитительный запах доносился до самого дома, я сказал жене, что завтра на обед будет тушеное мясо, потому что я так хотел, ну да ладно, больше ничего нет, все трое сдохнут там, у Крыжаковских.

свинья, представь себе, и так далее, он на некоторое время отключил свой мозг, потому что то, что он нашел интересным в начале, ему наскучило в середине, поэтому он думал о том, где Этелька опоздала, она сказала в прошлый раз в пять часов, и было уже давно, а Лацика, как будто кто-то проглоченный землей, не докладывала несколько дней, что с ними такое, подумал он, пока Йенё лил слова, затем он наконец встал с кровати, потому что больше не мог выносить каркас кровати, и попрощался, сказав, что вернется, когда у него будет время, Жёмле, заметив, что кто-то собирается выйти за дверь, поднял голову, маленький коврик

ему пришлось купить его за хорошую цену у одной из медсестер, конечно, у той, с которой он уже имел дело по бумагам в самом начале, это был собачий домик, и он также получил маленькую миску с кухни для ежедневных остатков, которые он купил сравнительно дёшево, и большую ёмкость для воды, ну, это было не идеально, он извинился тогда перед Этелькой, но пока сойдет, дело в том, что Жёмле здесь, и с ним ничего не случилось, пока они не были вместе, он немного похудел, и его шерсть выцвела, но он быстро поправился, собака ела всё, всё

выпил то, что перед ним поставили, и принял ковер, и...

В целом он принял все, очевидно, единственное, что было для него важным, так это то, что он наконец нашел своего хозяина, потому что он переживал это так, как будто нашел своего потерянного хозяина, и через несколько дней он стал таким же оживленным, как и прежде, к нему вернулась его игривость, хотя он уже не был по-настоящему приспособлен для игр, но он все еще выходил на улицу два раза в день, а днем заходил в дом.

Он заставил ее бегать кругами, притворяясь, что гонится за ним, но она сделала только несколько шагов к нему, и собака зашипела, пробежала мимо нее, затем повернулась и вернулась и наклонилась вперед, и они повторяли это, пока она не устала, потому что даже это было слишком, тогда, как сейчас, она легла обратно на свое место, и Жомле тоже на ковер, но она одним глазом следила, чтобы увидеть, откроется ли дверь, потому что ее

Медсёстры тоже быстро его полюбили, он был единственным, кого здесь могли любить, поэтому у них всегда находилось для него пару добрых слов, когда они входили, как сейчас, когда Енё стучал и стучал ещё громче, наконец, дверь открыла одна из медсестёр, которую он, кстати, прозвал Бусафеджу из-за её большой головы, прямо как на улице Козма, потому что там тоже была такая, и, выпуская Енё, он сделал вид, что не замечает собаку, оставил небольшую щель для Енё и не закрыл дверь сразу, а только для игры, потому что ему нравилось, что Жёмле ждал MAGVET, готовый прыгнуть

самый благоприятный вид, чтобы увидеть, сможет ли он выпрыгнуть из щели в коридор и оттуда в сад, у Липота был огромный сад, на самом деле больше лес, гигантские дубы и буки, а иногда сосны, но все это производило впечатление Чернобыля, в конце концов, дикие сорняки и высокие кусты, виноградные лозы, пышная и смертоносная омела на деревьях, и все было желтым или бесцветным и бледным, и то немногое, что осталось зеленым, выглядело так, будто его ничто не защитит, потому что, согласно прогнозу погоды, должен был пойти снег

Это было совершенно непредсказуемо, хотя Рождество приближалось, но было ужасно холодно, каждую ночь было ужасно холодно, а днем температура даже не поднималась намного выше нуля, но, конечно, его друзья внутри ничего об этом не знали, насколько он мог их назвать друзьями, он рассказал Лачике в последний раз, когда был внутри, о сумасшедших несчастных, теперь он мог выходить в коридор из-за собаки, так что он мог видеть их дважды в день, когда шел к лифту, и ему было очень жаль их всех, их всегда было много в коридоре, один из них пускал слюни и сидел на скамейке, опустив голову, как будто спал, но он не спал, потому что постоянно очень быстро моргал, другой рвал на себе волосы и беспрестанно плакал, и время от времени он вырезал двойной крест на лице ногтем и шептал, что два-

ОН

косой, но не только его лицо, его руки и ноги были все изранены, а третий, ну, это неважно, он сказал Лацике, но это было тогда, когда он еще приходил, он не придет сейчас, и другие тоже не пришли, хотя, по словам Енё,

Они якобы ходили по каждому указанному адресу, но не успел он начать сильно расстраиваться, как следующий

Утром, вскоре после визита, одна из дневных медсестер

Женщина впустила Пакузу! Пакузу! — радостно закричал он с кровати, и это так напугало его, что он хотел было немедленно повернуть назад, но однодневка уже втащила его внутрь.

Он открыл дверь, ему пришлось остаться, и тут он понял, что происходит, ну, как счастлив был дядя Йожи, как счастлив я, он радостно хлопал одеялом, и тем временем он жестом пригласил его подойти поближе, он даже не мог себе представить насколько, страх профессора уже прошел, все это место было похоже на прогулку в фильме ужасов, заметил он, дернув головой вперед и назад, и когда он предложил ему сесть, тот лишь осторожно сел на предложенное место, как будто не доверял ему полностью,

чтобы он сразу не сломался, потом он передал то, что принес, пакет с фруктами и соком, и туалет-

бумага, и куча жареных куриных ножек в меньшем пластиковом пакете, моя жена испекла их, о, Боже мой, мой профессор, он вздохнул и открыл пакет с жареной курицей, и тут же откусил один из еще теплых кусочков мяса, но - это божественно!, он был в восторге, с набитым ртом, набивал и набивал им себя, и не мог не поблагодарить, он не хотел спрашивать других, которые приходили к нему в гости, потому что он не хотел обременять их чем-то подобным, но теперь, когда он мог учуять запах этой жареной куриной ножки, ну, это королевский, я вам говорю, он действительно королевский, поэтому Пакуша решил, что лучше, пока дядя Йожи доест последний кусок, по крайней мере, он сможет сохранить свою дурную репутацию до тех пор-

ОН

потому что, к сожалению, сказал он тогда, у меня нет хороших новостей, дядя Йожи, Капе, вы знаете, Капе, уже распался, когда мы организовали тот злополучный визит в Йожи-

Дядя Йожи в Кёбанье, потом нас всех выследила ТЕК, потом были допросы, дядя Йожи, все это было невыразимо ужасно, потом суды, приговоры, пресса, издевательства...

они нас создали, не было ни одного человека нигде, ни в печатных, ни в телевизионных, ни в радио-СМИ, который бы понял, осознал, почувствовал, что не над чем насмехаться-МАГВЕТ

Со мной был только один коллега по имени Герё, но я должен признать, что, хотя я был рад, что человек, не слишком известный своим консерватизмом, выступил с идеей восстановления монархии, я должен был признать, что он был

На самом деле он представляет себе опустевшее, бессильное королевство, где роль этого короля чисто символическая, как в Соединенном Королевстве, и, право же, в нашей ситуации это абсурдно, поскольку у нас есть король, ты, дядя Йожи, и ничто не может заставить тебя стать королем.

Пан, как символ, который должен украшать трон, ты хорошо это говоришь, ты хорошо это говоришь, Пакуша, он вытер рот бедрами, затем попросил его рассказать ему о том, что он знал, начать с самого начала, потому что из-за своих бедер он не мог как следует сосредоточиться, обо всем, но больше всего, каковы мы сейчас, они разобрали нас и смеялись над нами, потому что это случилось, верно?, так что это правда, они разобрали нас, и да, они смеялись над нами, да, это правда, профессор грустно признался и поправил очки на переносицу, он сильно потел, с них капала вода, ты разве не на лифте поднялся?, спросил он его, он сломался?, нет, нет, я просто терпеть не могу лифт, ответил он, поэтому я пришел пешком, и это здание, как и центральное, было построено еще во времена Габсбургов, и сегодня у него необычная внутренняя высота, а значит, оно трясется

ОН

Вам нужно подняться на целый лестничный пролет, прежде чем вы окажетесь на одном этаже, а вы на третьем, так что да, дядя Йожи, есть проблема, наше дело выполнено, те, кого мы считали нашими сторонниками, исчезли, тот факт, что ТЕК был ликвидирован, вероятно, свидетельствует о внутренней борьбе за власть между президиумом парламента и - возможно? - Министерством внутренних дел.

Я ничего не знаю, потому что никто не разговаривал со мной с тех пор, я не знал, что с тобой случилось, и теперь я не знаю, чего они здесь хотят от тебя, я читал новости и видел репортаж на RTL, и я даже представить себе этого не мог, MAGVET

Как они могут быть так бесчеловечны с вами, таблоиды полностью напустились на нас, теперь неважно, какие именно, речь не об отдельных лицах, а обо всей системе, мы не сообщаем ничего, кроме сенсации на несколько дней, или, точнее, даже не об этом, потому что что это был за репортаж в том обычном журнале, в конце, как что-то немного красочное, суть в том, что нам обезглавили, дядя Йожи, я уже несколько дней знаю, что вас сюда сослали, но я серьезно, мне нужно было собраться с духом,

навестить вас, потому что могу сообщить вам только плохие новости, и это, конечно, не то, чего вы хотите здесь, запертые и отрезанные от внешнего мира, кстати, вам повезло, что вас не осудили, но это, я серьезно, потому что остальные из нас, почти все из нас, были сурово наказаны, меня уволили с работы, и несколько наших хороших людей, вместе со мной, получили несколько лет условно, не говоря уже о Пайре, которых одного за другим приговорили, дядю Йожи, одного за другим, беспрецедентно жестоким образом, к девятнадцати годам заключения, это скандал, который будет известен всему миру, и вдобавок ко всему, тот, кто для нас самый важный, Рене Соос Бадиги, тоже исчез в бездне, получив семь лет тюрьмы, мы даже не знаем куда, и он был единственным, кто имел связь с высшими кругами, без него мы ничто, ну, вот и все, дядя Йожи, ну-

ОН

Мне очень жаль, если хочешь, с этого момента, чтобы ты знал правду-

заходите, даже если я буду приходить каждый день и приносить вам жареную курицу каждый день, или что вы хотите, удивительно, что вас вообще пускают, в сторожке снаружи, он кивнул куда-то вдаль, я никого не нашел, я знаю о Лачике, что он тоже сюда приходит, но он сказал, что просто перелезает через забор рядом с воротами, потому что он еще даже не видел привратника, хотя было заметно, что, кажется, тут и там идут ремонтные работы, я слышал, что у одного македонского миллиардера большие планы - MAGVET

приспособиться к этому месту, поэтому у меня такое чувство, что все это дурно пахнет, но нас это никак не касается, я прав, дядя Йожи?, который в тот момент ничего не ответил, просто слушал и смотрел на него, эйфория, вызванная куриными ножками, прошла, потому что, выслушав новости, и особенно увидев, что Пакуша был так разбит, он сам потерял хорошее настроение, и хотя он вообще был склонен к быстрым перепадам настроения, эти перепады настроения быстро приходили и уходили, это был момент

Теперь в нем оставалось только дурное настроение, он слушал и смотрел на профессора, и с каждой минутой погружался в мрачную темноту, и ему не хотелось выходить, удушье не отступало, а когда совсем стемнело, он даже не стал топить печь, зачем?, что он этим хотел сказать?, он покачал головой на подушке с разочарованным лицом, ночной Бусафеджу все же щелкнул выключателем, когда, как обычно, ночью

Он проехал по палатам на велосипеде и спросил, все ли с ним в порядке, привет, старик, ты в порядке? Но тот не пошевелился, поэтому Буса-феху повесил трубку, как будто что-то понял, а со следующего дня ему стали давать более сильные лекарства, но они не помогли от того, что с тех пор терзало его душу.

ничего, даже в начале дня, хотя это должно было быть перед сном, он принял одну или две из новых таблеток, но Он

Они даже не помещались в деревяшку, нет и нет, и сон, в который он мог бы заснуть, не получался, он постоянно просыпался от приближения ТЭК, он часто снился ему, и в последние минуты он просыпался в ледяном поту среди дня и ночи, он выводил Жёмле во двор два раза в день, надевал пальто, и они выходили на холод, завывал ветер, Жёмле тоже не хотелось бегать, он закончил свою работу, но через несколько минут он дрожал и поглядывал в сторону ворот, чтобы увидеть, когда они вернутся, и не только из-за холода, потому что каким-то образом он видел его и по собаке - MAGVET

Ему стало жаль своего хозяина, и из-за этого он начал терять свою прежнюю живость, стал слишком много спать и все реже вскакивал, когда поворачивался ключ в замке двери, и это было связано не только с дурными новостями от Пакуши, но и с его силой.

Он согласился, что профессор, несмотря на свои обещания, больше не приходил, но ни Лацика, ни Этелька не приходили, они опоздали, и он думал, что они опоздают навсегда, потому что они не приходили, он был мрачен днем, когда, по привычке, приходил по утрам или перед наступлением темноты, днем

ближе к концу, конечно же, с Жёмле, которая очень любила его объятия

в, сел перед окном, чтобы смотреть наружу, а не для того, чтобы они вдруг снова заглянули и объяснили

они объясняют им отсутствие, плюс куриные ножки, но они почему-то не приходили, как будто никогда больше не придут, с тех пор он не отпускал шуток, он молча и мрачно приветствовал медсестру-кровососку и тонометр, он не разговаривал с ними и не отвечал на их вопросы, затем однажды, когда до Рождества оставался всего один день, он резко сказал: нет, спасибо, но нет, когда одна из медсестер сказала ему, что, как наш пациент в лучшем состоянии, мы ждем его на празднование Сочельника в актовом зале, нет, повторил он, и он даже не сказал, что здесь нет актового зала, он просто отвернулся

от медсестры, затем через несколько минут он вошел и один, без сопровождения, чего никогда раньше не случалось, даже самого главного врача, стоял у изножья кровати, с раскрытой папкой в руке, ручкой между пальцами, и все, о чем он просил человека, который повернулся к нему, как бы прощаясь, было

САМ ВЕНГЕРСКИЙ КОРОЛЬ?

«Да», — ответил он, натягивая одеяло до подбородка.

И КАК Я МОГУ ЭТО СКАЗАТЬ?

«К дяде Йожи», — ответил он, затем повернулся к ней спиной в постели, чтобы она больше не видела ледяных, равнодушных очков главврача, по поверхности линз которых изредка тускло струился слабый свет, так что у нее больше не осталось вопросов, она просто написала что-то еще на скрепке в папке, подписала это быстрым жестом руки и ушла, не сказав ни слова, а затем ее

Все, что произошло, это то, что ему снова давали все больше и больше разных лекарств, из-за которых он вообще не мог спать, и вдобавок ко всему, монгольская простата то тут, то там, ему приходилось довольно часто ходить в туалет, Жомле в это время смотрел вверх и вниз, но он больше не сопровождал его к двери туалета, и он не стоял на страже, пока он не закончил, ожидая, когда он снова ляжет, со вздохом, как это было у него в привычке, он ложился на ковер сам, он просто опускал голову, и хотя по его ушам было ясно, что он все слышит, он не подавал виду, что ему это интересно, он потерял интерес ко всему и иногда с грустью смотрел на кровать, спрашивая себя, когда же они снова смогут быть счастливы, как в начале, но ничего не изменилось, он последовал за своим хозяином в постепенном упадке, потому что это случилось, однажды ночью Бусафеджу вошел, но он не закрыл дверь сразу Он

дверь, он лишь на мгновение задержал ручку в руке, прислушиваясь, не произошло ли еще какого-нибудь движения в коридоре, но нет, ничего, затем он бесшумно закрыл ее за собой и подошел к кровати, наклонился к нему и прошептал ему на ухо, что только что прочитал указ, изо рта у него сильно воняло, он был вынужден немного отодвинуться, чтобы не чувствовать запаха, но он наклонился за ним, потому что почему-то должен был прошептать, что, ну, старик, с понедельника ругань окончена, отдельной комнаты больше нет, в понедельник он переезжает в главный зал, а с понедельника больше нет жареной картошки в мундире, и гости-МАГВЕТ

Он не знал, но ему было все равно, но новость возымела действие, и с этого момента древнее венгеро-монгольское тело начало нарушать свое прежнее соглашение с древней венгеро-монгольской духовной силой и просыпалось только тогда, когда это было абсолютно необходимо.

из-за мочи он позавтракал и пообедал, но пищеварение замедлилось, живот был раздут от еды, и казалось, что он не думал и ничего не делал, когда медсестра открыла дверь, как и прежде, они всегда видели одно и то же, что он лежит на боку, на правом, по привычке, и он не двигался, не смотрел по сторонам, как будто с тех пор его ничто не интересовало, тупое безразличие ко всему, что началось, когда много лет назад, дома, он начал не разводить огонь, но так яростно, что к вечеру его ложь стала необратимой, тогда он еще раз все обдумал, оценил, что происходит, и ровно в семь часов вечера, когда он услышал, как где-то включили свет

ОН

РОЖДЕСТВО, РОЖДЕСТВО

- что, хотя звук был приглушен из-за расстояния, всё здание просто давило на него, он решил, что пришло время подчеркнуть то, что было сделано до сих пор, достойно его звания, затем подвести итоги, и что бы ни вышло, он подождал, пока вечер не сменился ночью, и дежурная медсестра, которая оказалась Бусафеджу, снова вышла на дежурство, что его весьма удивило, так как снаружи его уже списали и просто ждали, когда он его снесёт - MAGVET

Затем они забрали постельное белье, короче говоря, он попросил у нее отвертку покрепче и показал ей, насколько она прочнее, потому что, как он объяснил, он хотел сам починить пружины на своей кровати, понимаете, сказал он ей, после того, как, по своему обыкновению, всякий раз, когда она что-то просила, он нажимал на пятьсот, медленно, почти невнятно произнося слова, я герой войны, что означает, что я был вовлечен во много вещей во время войны, я попадал во многие сложные, даже опасные для жизни ситуации, и если не на прямой линии фронта, я был наверху

Я заслужил признание высшего командования безупречной службой, имею несколько больших наград, я предоставляю все это вам, потому что вижу, что вы их оцените, я расскажу вам, в чем они заключаются, чтобы вы не обманулись, слушайте, или лучше всего, если вы их запишете, после чего Автобусный Голова поспешил выйти, потому что он отнесся к этому несколько серьезно, мало ли что, и вместо требуемой отвертки принес отвертку с полным набором головок и удлинителем, а затем шайбу, на нее он клал газету-головоломку TREND каждый вечер, когда был на дежурстве, но теперь он клал на нее лист бумаги формата А4 и вынул карандаш из сигарного кармана своего белого халата и начал диктовать, говоря:

НАГРАЖДЕН ОГНЕННЫМ КРЕСТОМ, ПОТОМУ ЧТО

Я СПАС СОЛЬНОК

ОРДЕН ЗАСЛУГ МИКЛОША ХОРТИ С ФЛАГАМИ

ЗОЛОТОЙ УРОВЕНЬ

ЗВАНИЕ НАГРАДЫ ЗА ЗАЩИТУ ОТЕЧЕСТВА II.

КЛАСС, ПОТОМУ ЧТО Я ЗАЩИЩАЛ СВОЮ РОДИНУ В 56-М

ВСТРЕЧАЙТЕСЬ С ГРЯЗНЫМ РОССИЕЙ

СЕРТИФИКАТ СТУДЕНТА НАЦИОНАЛЬНОЙ ГВАРДИИ

Бригадный генерал Национальной гвардии

НАЗНАЧЕНИЕ СЕМЯН

ИСТОРИЧЕСКИЙ ОРДЕН РЫЦАРЯ ЗОЛОТОГО

КРЕСТ ЗАСЛУГ

ПРЕМИЯ ТЕОДОРА ХОЙССА

УСТАВ ОРДЕНА СВЯТОГО ГЕОРГИЯ

КОРОЛЬ СТИВЕН С МЕЧОМ

, и все это будет твоим, сын мой, ибо ты рядом со мной в последние часы моей жизни, после чего Глупая Голова смутилась и сказала:

Он вытащил список и вышел, но вскоре в дверь постучали,

потому что он хотел, чтобы ему написали, и он действительно написал ему, что он получил награду

ОТ ПЕТЕРА ГРОЗА, МИНИСТРА РУМЫНИИ -

ОТ ПРЕЗИДЕНТА И ДРУГА ВЕНГЕРОВ

ОТ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО РУМЫНСКОЙ АРМИИ

ОТ ПРИНЦА МОНАКО

ОТ ЛЕКА ВАЛЕРИИ

ОТ АРХИЕПИСКОПА ЭСТЕРГОМА

ИЗ МЭРИИ ЕГР

ИЗ МЭРИИ ХАТВАНА

ОТ МЭРИИ ПОРОСЗЛО

МЭР 12-ГО РАЙОНА БУДАПЕШТА ИЗ ОФИСА

ОН

, и не только спросил, удалось ли ему все записать, но и сам проверил, но нашел все в порядке, наконец подписал и торжественно сообщил ему, что я его отпускаю, и жестом велел ему выйти, который был немного тронут, потому что он начинал верить, что список был правдой, и пусть даже это было немного, и это был как-никак канун Рождества, поэтому он вышел, опустив голову, и закрыл за собой дверь, так тихо, как никогда прежде, и он остался один, в комнате была тишина, в которой даже самые

Если бы была хоть какая-то возможность, можно было бы услышать более громкий шум.

ШКОЛЬНЫЙ ЗВОНОК все еще гремел прямо впереди

в исполнении Юдит Халас, выключила печь, села перед окном, Жёмле тоже что-то почувствовала, и

На этот раз звать не пришлось, он встал и подошел сам, может быть, свет внезапно погас или наступил необычно поздний час.

из-за вечернего времени, кто знает, он взял ее к себе на колени, и они оба смотрели в кромешную тьму, и они сидели так, может быть, час или около того, когда где-то в здании заиграла знаменитая песня ABBA,

ДАЙ! ДАЙ! ДАЙ!

, что свидетельствовало о его хорошем настроении в канун Рождества, он положил собаку на пол, использовал удлинитель, чтобы привести в действие систему автодома, затем начал откручивать винты, удерживающие решётки на оконной раме, а когда закончил, поднял решётки, открыл оконные створки и подтянул стол к кровати. Он

сбоку, затем он подтащил туда кровать, снова поднял собаку и после нескольких попыток сначала на кровать, потом на стол, а оттуда, крепко обняв дрожащую от радостного возбуждения Жёмле, он залез вместе с ней в открытое окно, сделал глубокий вдох и велел ей держаться.

Автор хотел бы поблагодарить всех, кто помогал ему в его работе, особенно барона Эрменьеси и Карансебеси, бывшего панк-певца доктора Фиата Титантиллу, доктора Дитхарда Леопольда, доктора Элизабет Леопольд, Томаса Пинчона и Барбару Эплер, а также Нью-Йоркскую новую ди-

ОН

всему творческому коллективу издательства «Рекции».

Эта книга — плод воображения, которое, в свою очередь, является продуктом реальности.

как часть истории – на этот раз она также питается реальностью, но отныне не имеет никакого отношения к этой реальности, которая её косвенно питала, в той художественной форме, которую мы здесь видим. К сожалению.

Содержание

Часть I

9

Часть II

28

Часть 3

48

Часть IV

66

Часть V

89

ОН

Часть VI

110

Часть VII

125

Часть VIII

147

Часть IX

168

Часть X

191

Часть XI

221