Яблочный уксус, синий йод, керосин, перекись водорода, голубая глина

Человек никогда не остается один

Диагноз «полиартрит» мне был поставлен в 1991 году. В то время медицина официальная находилась в загоне, а народную медицину представляли мошенники и шарлатаны. Таких книг хороших, как сейчас, тогда и в помине не было. Были какие-то издания по тибетской медицине, которые достать было сложнее, чем в 1970-х годах американские джинсы. Так что я даже понятия не имела, как мне лечиться. Не было никого, кто мог бы дать умный совет. Пришлось самой искать старинные рецепты, самой бороться за свое здоровье. Как же теперь я рада за людей, у которых есть столько помощников – и хорошие умные врачи, и мудрые добрые книги! Эти люди не одиноки на пути к выздоровлению. А я была оставлена один на один со своей бедой, которая становилась все больше. У меня же суставы болели так, что не дай бог никому. Еще, к тому же, я боялась, что у меня это наследственное, потому что у моего дяди было такое же заболевание, а у моей бабушки были вообще ужасающе деформированы суставы.

Словом, я начала искать и изучать литературу, которая хоть как-то рассказывала о моей болезни и ее лечении. Везде говорилось, что очень многое зависит от образа жизни. Я, как могла, этот образ изменила. В 1993 году нашла другую работу – я ведь по образованию учитель, а перестройка и кризис 1991-го выгнали меня в посудомойки, где я испортила руки окончательно. В 1993 году у меня получилось вернуться в школу, но не учителем, а завом по административно-хозяйственной части. Потом я пошла на курсы бухгалтеров и в 1995-м стала работать по этому профилю, работаю главбухом и по сей день. Но тогда, хотя и нашла место получше, чем у раковины с грязной посудой, мне это не помогло. С трудом и большими «ломками» я бросила курить, с трудом, но все-таки находила деньги на витамины. А этого было недостаточно. Но сдаваться я не хотела, ведь знала, что, кроме меня самой, никто обо мне не позаботится. Так получилось, что у меня нет больше никого. И я всегда знала, что одна на белом свете: отца никогда не было, мать умерла, когда мне было 15, осталась только бабушка, которая меня растила до 20 лет, покуда сама не ушла.

Когда я снова стала работать в школе, одна из наших учителей рассказала, что человек никогда не остается один. У него всегда есть помощник – Бог. Я сначала слушала ее как сектантку, тем более что в те годы нашу страну просто наводнили всякие лжеучителя, свидетели Иеговы и прочая шушера. Но женщина была православной и настолько доходчиво все объясняла, не пытаясь меня насильно в чем-то убедить, и так доступно показывала все на своем примере, что я к ней очень привязалась. Она была учительницей музыки, ее звали Людмилой. Я даже не сразу поняла, как она мне стала близка душою, пока не произошел один случай. Я обедала в столовой вместе с учителями, и нам дали котлеты. Людмила отказалась, сказав, что у нее сейчас пост. Все отнеслись спокойно, поели, потом Люда и еще несколько человек ушли, за столом остались я, завуч и учительница биологии. Она всегда позиционировала себя как ярая атеистка, даже детям, которые верили в Бога, снижала оценки, даже не скрывая, за что. И когда Люда вышла, биологичка презрительно хмыкнула и сказала: «Сейчас из себя цацу строит, мол, я на посту, а домой придет – чай, яичко-то скушает!» Мне показалось, что мне дали пощечину. Не Люде, а именно мне. Меня прямо обожгло. Я с каменным лицом ответила: «Ольга Борисовна, не судите о людях по себе». Потом встала из-за стола, так ничего и не услышав в ответ. Потом я узнала, что завуч, которая наблюдала всю сцену, пересказала ее Людмиле, и Люда даже слова не сказала биологичке, а продолжала относиться к ней так же спокойно, как раньше.

Когда я вернулась вечером домой, я поняла, что Люда – первый чистый душою человек, которого я встретила за свою жизнь, потому я так и оскорбилась за нее, потому и приняла близко к сердцу дурные слова, сказанные в ее адрес. И еще мне стало понятно, что такую душевную чистоту дает людям вера. Я на следующий день попросила Люду подробнее рассказать мне о том, что сейчас за пост. К моей радости, она не стала прыгать вокруг меня и заискивать, а просто объяснила, что пост сейчас Великий, осталась одна неделя, а потом еще Страстная. Пост строгий, без рыбы. Я узнала, что поститься можно по Уставу, т. е. так, как древние монахи, или, грубо говоря, просто поститься, как в современном обществе делает большинство, ибо пост по Уставу очень тяжелый и на него надо получать особое благословение от священника. Я решила не богохульствовать и не замахиваться на то, на что даже не все священники решаются. Всю последнюю неделю поста я ела только овощи и пила чай. Все понемногу, потому что пост – это не просто отказ от мяса, это воздержание в еде, нельзя наедаться от пуза даже картошкой. В среду и пятницу вообще ничего не ела, только пила воду. И мне это так понравилось, что в Страстную я ничего не ела всю неделю. Легко провела шесть дней на воде. А седьмым днем была Пасха, и я выпила чашку бульона, чтобы кишки не свернулись, от еды отвыкшие. Да у меня и не было большого стола, так, куличик, три яйца, до творожной пасхи я еще не доработалась.

Всего две недели поста принесли мне небывалое душевное равновесие и избавили меня от болей в суставах. Суставы не болели вплоть до зимы. После моего дня рождения 12 ноября они заныли опять. Приближался Рождественский пост, и я стала его держать. Он длится сорок дней. За время поста боли прошли! Это было просто чудо! Я с радостью провела следующий пост, Великий, потом Петров и Успенский, и снова Рождественский. И за весь годовой круг боли в суставах не возвращались ко мне ни разу! Я абсолютно убеждена, что мне помогли именно посты, но если бы я подходила к ним только ради телесного здоровья, я бы ничего не получила. Не сомневаюсь, что самым главным в моем лечении стала молитва. Я каждый день просила Бога, чтобы Он вылечил меня. Люди вообще часто Его о чем-то просят и не получают. Потому что не верят, что получат, и не знают, как просить. А ведь в Евангелии есть слова Иисуса: «О чем ни попросите Отца во имя Мое, дано будет вам». Я просила во имя Спасителя и всей душой верила, что Бог поможет, даст мне то, о чем я молю. Так и произошло. Теперь мне ничего не страшно, потому что я в этой жизни не одна.