Яд дракона

Глава 31 В логове драконов

Арлиан провел три недели среди льдов на Гребневом хребте Острозубых гор, когда ему наконец удалось найти вход в пещеру.

Донесения вековой давности, которым он следовал, оказались ужасающе невнятными. Во всех упоминалась пара драконов, слетевших с этих горных пиков многие годы назад и уничтоживших поселения в долинах; однако никому не удалось заметить, откуда именно они появлялись. Арлиан давно научился отыскивать пещеры и туннели, но снег занес все углубления и трещины, которые обычно помогали ему ориентироваться в горах. К тому же сейчас он не мог воспользоваться помощью разведчиков и колдунов. Почти бесцельно блуждал Арлиан от одного пика к другому, руководствуясь лишь смутными представлениями о том, что вход в пещеру должен быть скрыт от глаз постороннего наблюдателя.

Еще никогда прежде он не забирался так далеко на запад от Мэнфорта. Когда Арлиан поднимался на очередную вершину и смотрел на запад, он даже видел движение волшебных туч, переливающихся всеми цветами радуги. Он понимал, что на небе резвятся отблески дикого волшебства за западными границами Земель Людей — интересно, увидел бы Арлиан эти удивительные картины до того, как начал убивать драконов?

Запасы продовольствия подходили к концу, Арлиан уже неделю не видел никакой дичи, когда впереди промелькнула тень. В этой части склона снег был удивительно белым и ослепительно сиял в лучах полуденного солнца — но одно место показалось ему чуть более темным.

Проваливаясь по колени в мягкий белый снег, он решительно зашагал в его сторону. Солнце уже клонилось к западу, когда Арлиан подходил к серому пятну на белом фоне.

Поверхность снега давно никто не тревожил, сюда не забирался даже ветер.

В этих диких горах люди даже не пытались строить свои жилища; Арлиан находился в дюжинах миль от рудников и каменоломен, зеленые пастбища начинались ниже. Пятно на снегу должно означать вход в пещеру.

Конечно, здесь могло и не быть никакого логова, но в донесениях не раз упоминались именно эти места.

Арлиан ускорил шаг.

У края впадины он немного помедлил, ему не хотелось провалиться в пещеру и разбудить ее обитателей. Вытащив руки из карманов, Арлиан снял висевшее на спине копье с обсидиановым наконечником; иногда он пользовался им в качестве посоха, чтобы продвигаться по глубокому снегу, но сегодня было так холодно, что он старался держать руки в тепле. Тихонько ругаясь, Арлиан очистил древко от льда.

Он воткнул копье в снег, однако тяжелое древко так резко ушло вниз, что Арлиану пришлось опуститься на одно колено, чтобы не провалиться. Затем он принялся осторожно водить древком копья возле самого края углубления.

Оно погрузилось на три фута, значительно дальше, чем он предполагал, значит, здесь имеется спуск. Арлиан начал быстро копать, стараясь не сползти вниз.

Солнце уже перевалило за горный кряж и небо на востоке стало сине-фиолетовым, когда Арлиан пробил наконец спрессованный снег и лед на глубине восьми футов от поверхности.

Снег начал медленно осыпаться вниз; стены пещеры были покрыты слоем темного льда. Арлиан присел на корточки у входа, вглядываясь в темноту и размышляя, что делать дальше.

Прежде он всякий раз отступал, чтобы перегруппировать силы, а затем возвращался с дюжиной людей, вооруженных копьями с обсидиановыми наконечниками и многочисленными факелами.

И входили они в пещеру, чтобы прикончить ее обитателей; люди старались двигаться бесшумно только для того, чтобы не разбудить драконов, и если кто-то из них все-таки просыпался — а такие случаи бывали, — такого дракона убивали первым.

Сейчас Арлиан был один, и его вооружение состояло из копья с обсидиановым наконечником — он не мог позволить себе путешествовать с тяжелым грузом.

Впрочем, кое-какие вещи у него с собой имелись. Арлиан не хотел разжигать костер, поскольку пламя могло разбудить драконов, но свет ему был необходим. Он положил копье, откинул полу шерстяного плаща и снял заплечный мешок.

Через мгновение Арлиан достал старую медную лампу — масло для нее он держал в бутылочке под одеждой, от тела ее отделяла лишь тонкая рубашка, чтобы масло не замерзло. Арлиан нашел кремень и трут, а затем снял перчатки, чтобы разжечь огонь.

К тому моменту когда фитилек загорелся, у Арлиана так замерзли руки, что пришлось некоторое время подержать их над пламенем, лишь после этого он сумел вновь натянуть перчатки.

Потом он выпрямился и поднял над головой лампу.

В слабом неровном свете тускло заблестели обледеневшие стены, вниз уходил такой узкий туннель, что Арлиан засомневался, сумеет ли пролезть в него дракон. Впрочем, драконы волшебные существа, воплощение магии, которая обрела форму, — быть может, они способны уменьшаться в размерах.

Арлиан прекрасно понимал, что мог ошибиться и здесь нет драконов. Он принюхался, и холод обжег его онемевшее лицо.

Полной уверенности у него не было, но Арлиану показалось, что он уловил запах драконьего яда.

Арлиан улыбнулся, и с его бороды посыпались льдинки. Взяв в одну руку копье, а в другую лампу и стараясь не шуметь, он двинулся вперед по туннелю.

Идти пришлось довольно долго, пол резко понижался, несколько раз он споткнулся и едва не упал, мелкие камешки сыпались вниз. Арлиан уже понял, что туннель не такой узкий, как ему представлялось вначале, — оказалось, что его ширина составляет никак не меньше семи или даже восьми футов. Он нигде не заметил свидетельств пребывания здесь людей, но упорно продолжал спуск, поскольку запах яда становился все сильнее, а кроме того, Арлиан заметил узкие борозды на полу и стенах туннеля — следы когтей чудовищ.

Воздух постепенно становился теплее; драконы не могли бы здесь находиться, если бы в самом логове было так же холодно, как на поверхности.

Арлиан потерял счет времени, как только его окутал мрак пещеры. Казалось, он шагает по туннелю не меньше часа. Арлиан уже решил, что ему может не хватить масла, когда слева неожиданно открылось свободное пространство.

Потолок и стены образовывали куски зазубренного гранита, и нигде ни капли воды. Арлиан стоял в начале узкого выступа, поперек которого шла почти вертикальная плоскость, в верхней своей части слегка отступавшая назад.

Отсюда он не мог разглядеть всю пещеру, поскольку отдельные ее ответвления отходили в стороны под разными углами, но дальняя, видимая стена находилась примерно в сорока ярдах. Воздух здесь был прохладным; Арлиан уже давно откинул полы плаща и расстегнул теплую куртку, однако спина у него повлажнела от пота, а по бороде стекали тонкие струйки воды — растаял лед. Запах драконьего яда стал таким сильным, что Арлиан некоторое время дышал через рот, огонь в лампе периодически, когда вспыхивали пары яда, начинал гореть ярче.

Тридцатью футами ниже на покатой поверхности спали драконы. Арлиан вновь оказался лицом к лицу со своими злейшими врагами.

Лорд Уитер оставил ему донесения и свидетельства, собранные почти за тысячу лет, но в них упоминалось только о двух драконах, обитавших в пещерах Гребневого хребта. Именно по этой причине Арлиан и отправился сюда, поскольку риск здесь был значительно меньше. Да и вреда он принесет не слишком много, если ему придется убить двух чудовищ.

Глядя на спящих драконов, Арлиан вспомнил о том, что лорд Занер рассказал ему в Сером Доме больше двух лет назад: драконы позволяют ему находить самых старых своих сородичей, в то время как молодые и сильные прячутся в более надежных местах.

Арлиан никогда не пытался отыскать именно это логово, поскольку из-за двух драконов нет смысла забираться так далеко — ведь оставались другие места, где их было значительно больше. Теперь Арлиан направился сюда, поскольку поблизости не жили люди, и можно было не беспокоиться о том, что среди них могут оказаться наемные убийцы, подосланные Обществом Дракона.

У него создалось впечатление, что в прошлом драконы предвидели, куда он направится, но сейчас они этого знать не могли. Арлиан повернул медный рычажок, удлинив фитиль, и поднял лампу повыше, чтобы сосчитать драконов; последовала короткая, но яркая вспышка паров яда, которая осветила пещеру. На дне пещеры спало не меньше дюжины драконов. Когда свет лампы снова стал тусклым, Арлиан уже не мог разглядеть дальние уголки пещеры, но успел насчитать четырнадцать драконов — или пятнадцать, если в темной нише устроился еще один, похожий на огромную глыбу гранита. Впрочем, Арлиан не удивился бы, если бы здесь обитало еще несколько чудовищ.

Во всяком случае, яда здесь достаточно!

Глава 32 Знакомые лица

Выступ, на котором стоял Арлиан, ближе к концу сужался. Прижавшись спиной к стене, он начал осторожно продвигаться вперед, пытаясь найти спуск. Стена слишком круто уходила вниз; конечно, он мог просто соскользнуть по ней, но как взобраться обратно?

Добравшись до конца выступа, Арлиан обнаружил ступеньку высотой около четырех футов, под ней располагался еще один, более широкий карниз. После коротких колебаний Арлиан соскочил вниз. Забраться обратно не слишком трудно, но если придется спасаться от разъяренных драконов, ему будет несладко.

Второй выступ уходил вниз еще круче, но пол в дальней части пещеры поднимался вверх. У Арлиана появилась надежда, что дальше, в темноте, они соединяются.

Однако его надеждам не суждено было сбыться. Добравшись до противоположного конца пещеры, Арлиан увидел, что до пола остается футов двенадцать. Впрочем, немного ниже имелась трещина шириной в несколько дюймов — если он разбежится и подпрыгнет, то сумеет ухватиться пальцами за край, подтянуться и вылезти на второй выступ.

Арлиан внимательно осмотрел камень, чтобы убедиться, что не ошибся; да, он сможет разбежаться, не наступив на хвосты спящих драконов или в лужи яда.

Будет непросто — но не для того он проделал столь долгий путь, чтобы его остановило такое незначительное препятствие. Арлиан сел, свесив ноги с выступа, поставил рядом лампу и задумался.

Спуститься вниз с зажженной лампой будет трудно, но без нее ему не собрать яд. Если оставить ее на выступе, она осветит лишь часть пещеры, зато так безопаснее.

Размышляя о возможных вариантах, Арлиан как можно ниже опустил копье, а потом разжал пальцы. Древко громко стукнуло о каменный пол.

Он подождал, не проснется ли кто-нибудь из драконов, но слышал лишь шум собственного дыхания, никто из чудовищ даже не пошевелился, и лишь мерцающий свет лампы отбрасывал дрожащие тени на стены.

Арлиан снял плащ и положил его рядом с собой, потом бросил вниз заплечный мешок, который едва слышно ударился о пол. Затем стащил куртку и пристроил ее рядом с плащом.

Взяв в руки лампу, Арлиан глубоко вздохнул и спрыгнул вниз.

Пламя лампы взметнулось ввысь, мигнуло, но не погасло. Арлиан тяжело приземлился на две ноги и упал вперед, не выпуская лампы из рук. Часть горячего масла выплеснулась ему на рукав, однако не загорелась.

Некоторое время он лежал совершенно неподвижно, потом осторожно встал на колени и поднял вверх лампу.

Рядом валялись копье и мешок, неподалеку спал дракон.

Арлиан поднялся на ноги и потянулся к копью — но тут же замер на месте.

Нет, он пришел сюда не для того, чтобы убивать драконов. Ему необходим яд.

Вздохнув, Арлиан оставил копье на земле, взял мешок и вытащил из него бутылку из синего стекла, которую захватил из Мэнфорта. Прежде там было вино, но он выпил его больше месяца назад и тщательно вымыл бутылку.

Арлиан вытащил также коричневую бутылку поменьше, где хранилось масло для лампы; он не сомневался, что здесь хватит яда, чтобы доверху наполнить оба сосуда.

Он поднялся на ноги, держа в одной руке синюю бутылку, а в другой лампу, коричневую бутылку Арлиан засунул в карман. Оставив копье и сумку на полу, он направился к драконам.

Лучше всего было бы найти лужу яда и погрузить в нее горлышко бутылки или собрать его по каплям, стекающим со стен или потолка, но на гладкой наклонной поверхности пола не было луж, да и с потолка ничего не капало. Арлиан вскоре заметил, что яд стекает по узеньким желобкам — горлышко бутылки к ним не подставишь.

Пришлось пройти вниз по наклонному полу пещеры почти сорок ярдов в надежде найти какое-нибудь углубление, наполненное ядом, но вскоре Арлиан обнаружил, что весь яд стекает в узкую расселину.

Уставший и рассерженный он вернулся к спящим драконам.

Воду он мог собрать при помощи куска ткани, а потом отжать в бутылку, но яд моментально разъест любую материю. А вот стекло выдерживает воздействие яда.

Остается только один вариант: собирать в бутылки яд, стекающий из челюстей драконов.

Арлиан осторожно подошел к ближайшему дракону, который лежал спиной к нему, свернувшись в клубок, точно кошка. Спина чудовища находилась на одном уровне с его подбородком. Присмотревшись, Арлиан не обнаружил никакого движения — такое впечатление, что дракон не дышал. Впрочем, драконы — волшебные создания, кто знает, дышат ли они вообще? Драконы питаются человеческими душами и рождаются из крови и сердца человека. Наверное, они вдыхают волшебство, а не воздух.

Он обошел дракона справа и увидел отвратительную голову, лежащую на правой передней ноге и нижней части хвоста.

Яд медленно стекал из челюстей.

Дракон был не самым большим; Арлиан вытащил из кармана коричневую бутылку и поставил на камень под челюстями, из которых сочился яд. Затем быстро обложил бутылку мелкими камешками и песком, чтобы она сохраняла устойчивое положение на гладком полу. При этом Арлиан старался держать лампу подальше, чтобы не разбудить чудовище.

Капля яда упала на перчатку, и тут же облачко вонючего дыма поднялось вверх — жидкость легко прожгла кожу. Арлиан едва успел сорвать перчатку. Ему пришлось долго стучать ею об пол, пока она не перестала дымиться.

Покончив с этим, Арлиан стал наблюдать за своим маленьким сооружением.

Яд собрался на неподвижной черной губе дракона, сформировалась капля и упала… в нескольких дюймах от горлышка бутылки.

Арлиан вздохнул и посмотрел на дракона: не потревожил ли он его сон своей возней.

Чудовище продолжало безмятежно спать. Нет, Арлиан никогда не видел этого дракона. Он знал, что драконы отличаются друг от друга даже больше, чем люди, и каждый из них уникален. Если вы однажды видели дракона вблизи, то никогда не забудете его. Арлиан помнил всех драконов, которых когда-либо встречал.

Он не сомневался, что этого дракона раньше никогда не видел — впрочем, большая часть драконов, с которыми он сталкивался, мертвы. Тот, что говорил с ним при помощи чаши, наполненной смесью воды и крови, убит. Дракон, отравивший кровь леди Иней и разрушивший Старый Дворец, тоже. Ему удалось прикончить всех чудовищ, на которых он охотился со своими людьми. Только тот, что отнял жизнь у его родных и отравил кровь самого Арлиана, а также два его спутника еще живы.

Следующая капля яда упала на край горлышка, разделилась на две — одна потекла по внешней стороне бутылки, а другая — на донышко.

Свет и дым взметнулись вверх, когда яд поджег остатки масла в бутылке. Не сводя с дракона глаз, Арлиан отступил на шаг и быстро повернул голову к копью, которое лежало в тридцати ярдах.

Дракон даже не пошевелился.

Арлиан облегченно вздохнул, и вторая капля яда упала точно внутрь бутылки.

Новой вспышки не последовало, хотя над горлышком курился дымок — очевидно, в бутылке не осталось воздуха.

Арлиан оставил коричневую бутылку рядом с драконом и осмотрелся по сторонам в поисках места для второй. Он хотел найти дракона, из пасти которого стекает больше яда. Подняв лампу повыше, Арлиан принялся изучать остальных обитателей пещеры.

Следующий дракон показался ему ничем не примечательным, к тому же он положил голову на переднюю лапу, и яд стекал по чешуе на пол. Третий лежал так, что его челюсти практически касались пола. Четвертый вполне устроил бы Арлиана, но он решил пройти немного дальше.

Взглянув на пятого дракона, Арлиан вздрогнул. Он узнал его.

Именно этот дракон смотрел на Арлиана, стоя среди развалин его родительского дома; мальчик видел, как чудовище небрежно плюнуло ядом в его деда и сожгло ему лицо.

Морда именно этого дракона преследовала Арлиана в кошмарах, когда он трудился в рудниках Глубокого Шурфа, да и потом не раз появлялась в его снах.

Да, много лет назад Арлиан поклялся убить этого дракона. Именно ему он мечтал отомстить. Вот чудовище, уничтожившее его семью и навсегда изуродовавшее жизнь Арлиана. Именно он лишил его способности любить и радоваться, возможности иметь детей и отравил кровь, поселив в сердце зародыш зла.

Арлиан замер в неподвижности, его охватила такая сильная ненависть, что он не мог заставить себя пошевелиться; но уже в следующее мгновение, отбросив в сторону синюю бутылку, Арлиан повернулся и метнулся к своему копью.

Пальцы сомкнулись на древке, он поднял копье и вновь остановился.

Арлиан не сомневался, что сможет убить чудовище, здесь и сейчас, но остальные почти наверняка проснутся. Возможно, он сумеет прикончить еще одного или двух. А потом погибнет сам. Если два других дракона, участвовавших в уничтожении Обсидиана, еще живы, возможно, они тоже здесь, но их Арлиан не видел.

Он может прикончить ненавистного дракона и отомстить за деда, родителей, брата и себя — и умереть.

Но если он умрет сейчас, другие драконы останутся в живых. Земли Людей будут страдать под их властью, каждый год будет погибать новая деревня или городок. Ворону, Капле и их детям придется жить в мире, оскверненном драконами; а также Ванниари, леди Иней и всем остальным.

Он посмотрел на копье, обсидиановый наконечник которого сумрачно мерцал в свете лампы, и опустил его на пол.

— Позднее, — прошептал Арлиан. — У меня еще будет время. — Он положил копье и повернулся к спящему дракону. — Теперь я знаю, где ты живешь, — сказал он. — Мне будет нетрудно тебя найти — и я приду за тобой. — Он поднял синюю бутылку. — Но сначала я должен кое-что сделать. И для этого я воспользуюсь твоим ядом.

Глава 33 Возвращение из пещер

Когда Арлиан проснулся, его окружал непроглядный мрак.

Сначала он не мог вспомнить, где находится. Потом подумал, что ослеп или умер, а может, вернулся на рудник в Глубоком Шурфе и спит в одном из подземных туннелей. Побег, путешествие по Пограничным землям, жизнь в Мэнфорте под именем лорда Обсидиана, долгие годы охоты на драконов — все представлялось ему фантастическим сном.

Но гранитная стена на ощупь совсем не походила на известняк или галенит Глубокого Шурфа… и тут Арлиан все вспомнил. Он в логове драконов, в глубокой пещере в горах, а в заплечном мешке, исполнявшем роль подушки, лежат кремень и огниво, в лампе еще осталось немного масла.

Арлиану пришлось подождать несколько часов, чтобы обе бутылки наполнились ядом. Все это время он крепко спал, устроившись в углу пещеры. Лампу он поставил чуть в стороне, чтобы случайно не перевернуть, но так, чтобы сразу до нее дотянуться.

Он сел, вытащил из мешка огниво, нащупал лампу, и через мгновение фитиль разгорелся, осветив пещеру. Арлиан поспешил проверить бутылки — оказалось, что из коричневой яд уже выливается, да и синяя почти наполнилась.

Поставив лампу на пол, он тщательно закупорил обе бутылки, завернул их в запасную одежду и засунул поглубже в мешок. Потом закинул мешок за спину, взял лампу и оглядел драконов, которые по-прежнему крепко спали.

Ему вдруг ужасно захотелось поджечь яд, но Арлиан лишь покачал головой. Нет, огонь не причинит чудовищам вреда, но почти наверняка разбудит.

Повернувшись к драконам спиной, он подошел к тому углу пещеры, где находились два выступа и где он спустился вниз. Арлиан поставил лампу на пол, взял в руки мешок, подпрыгнул и забросил его на нижний выступ.

С глухим стуком мешок упал на выступ и остался там лежать. Арлиан с беспокойством оглянулся на драконов.

Они продолжали крепко спать.

Арлиан поднял копье, и его вновь охватило искушение; потом он вздохнул, сделал два быстрых шага и забросил копье на выступ. Раздался громкий стук, копье откатилось немного в сторону, но осталось лежать рядом с мешком.

Оставалось как-то переправить наверх лампу и забраться самому. Задача вдруг показалась Арлиану слишком сложной. К тому же он видел, что масло в лампе почти прогорело, и понимал, что наверняка останется в темноте до того, как выберется на поверхность.

Арлиан не сомневался, что сумеет найти обратный путь, но оставить лампу опасался: если горящее масло разольется, беды не избежать. Он отошел от лампы на несколько шагов, все-таки решив не брать ее с собой. Ее свет позволит взобраться на второй выступ и найти выход из пещеры, а по туннелю он сможет пройти и в темноте. Скоро масло догорит, и в пещере вновь наступит темнота…

Арлиан покачал головой.

Если он оставит лампу в пещере, то весной, когда драконы проснутся, они поймут, что кто-то побывал в их логове. Они наверняка его покинут — и тогда по меньшей мере пятнадцать драконов (Арлиан так и не сосчитал их, чтобы зря не расходовать масло) улетят в другое место, и их придется вновь разыскивать.

Нет, так не годится.

Однако он не мог забросить лампу наверх, а обе руки ему были нужны, чтобы ухватиться за край расселины. Значит, придется придумать, как унести ее с собой. Арлиан сомневался, что сумеет взобраться наверх в темноте, поэтому не мог погасить лампу.

К несчастью, он уже забросил наверх мешок, и у него не было никаких подручных материалов, чтобы сделать петлю.

В конце концов он засунул лампу под жилет. Открытое пламя оказалось совсем рядом с воротом рубашки и бородой, но Арлиан рассудил, что сумеет вытерпеть несколько секунд жара.

Он подкрутил фитиль, сделав пламя совсем маленьким, отошел подальше от выступа, чтобы разбежаться, подпрыгнул и вцепился в край расселины.

Арлиан сильно ударился грудью о камень и сразу же ощутил жар лампы. И все же он крепко держался за край и висел в нескольких футах над полом пещеры. До выступа, который находился справа, оставалась пара футов.

Арлиан вдруг ощутил острую боль в пальцах, в воздух поднимались маленькие колечки дыма, которые не имели никакого отношения к лампе.

Он отчаянно искал ногами опору на гранитной стене, через мгновение нашел, рванулся наверх и перекинул правую руку на выступ. Пальцы попали в трещинку, и Арлиан изо всех сил подтянулся, одновременно ухватившись поудобнее левой рукой.

Дальше пошло легче, несмотря на боль в пальцах и разъедающий глаза дым и жар в груди. Последние усилия, и вот он уже стоит на выступе и вытаскивает лампу из-под прожженного жилета.

Арлиан грустно посмотрел на лампу: удар о гранитную стену смял мягкую медь, фитилек был намертво зажат. Пламя еще не погасло, и он умудрился не разлить масло, а главное — в пещере не осталось никаких свидетельств его присутствия.

Однако неприятности Арлиана на этом не закончились. Перчатки пришли в полную негодность — очевидно, пары яда воспламенились, и кожа прогорела насквозь. Получалось, что яд можно было найти, не спускаясь вниз. В какой-то момент он сунул перчатки в лужу с ядом. Впрочем, Арлиан не жалел о том, что спустился на дно пещеры, иначе он не нашел бы убийцу своего деда.

Передняя часть жилета сильно обгорела, а на рубашке осталось большое черное пятно, да и борода покрылась сажей. Арлиан решил при первой же возможности зайти к цирюльнику.

Впрочем, после долгого путешествия это всегда необходимо.

К счастью, копье и заплечный мешок не пострадали; Арлиан убедился в том, что обе бутылки с ядом не разбились, а пробки на своих местах. Захватив куртку и плащ, он зашагал к выходу из пещеры. Легко взобравшись на второй выступ, он оказался в туннеле и начал долгий подъем на поверхность.

Воздух постепенно становился холоднее; один раз Арлиан сделал короткий привал, чтобы поесть сыру и соленого мяса. Он уже заканчивал трапезу, когда лампа мигнула в последний раз и погасла. Пришлось собирать вещи на ощупь, в полной темноте. Арлиан решил надеть куртку и плащ, понимая, что очень скоро они ему понадобятся.

У него не осталось воды, и он испытывал жажду после долгого пребывания в пещере, но на поверхности было полно снега, оставалось только добраться до выхода из туннеля.

К счастью, Арлиан не мог заблудиться — туннель не имел ответвлений и упрямо поднимался вверх. Он закинул мешок на спину, взял копье и решительно зашагал вперед.

Арлиан не знал, сколько времени занял обратный путь; он не считал ни шаги, ни удары сердца, лишь упрямо шел вперед, пока тьма впереди стала не такой густой.

Он ускорил шаг и через несколько минут оказался на поверхности. Ослепительно яркий свет заставил его закрыть глаза. Над головой сияло голубое небо, воздух был чистым и прозрачным; пальцы, более не защищенные сгоревшими перчатками, мучительно обожгло холодом.

Зачерпнув пригоршню снега, Арлиан отправил его в рот, утолил жажду, поплотнее запахнул плащ, засунул руки в теплые внутренние карманы и начал долгий путь в Мэнфорт.

Глава 34 Дом Обсидиана

Обычный человек наверняка потерял бы несколько пальцев и кончик носа на морозе во время обратного пути через горы, но Арлиан был обладателем сердца дракона, которое защищало его от ядов и болезней — и хотя пальцы и нос мучительно болели даже через несколько дней после возвращения в тепло цивилизации, они не почернели и не начали гнить.

Когда Арлиан добрался до Мэнфорта, зима подходила к концу; улицы освобождались от льда и снега, а музыка капели сопровождала горожан весь день, точно дождь, льющийся из невидимых на голубом солнечном небе туч.

Венлин проводил его в Серый Дом, и Арлиан обнаружил, что Ворон и его семья переехали — они не вышли его встречать. Он молча воспринял эту новость и не стал немедленно искать своего управляющего. Целый день Арлиан мылся, отдыхал и приходил в себя после долгого путешествия. Он заплатил служанке из таверны в деревушке, расположившийся у подножия гор, и девушка подстригла Арлиану волосы и бороду, но ему было далеко до модников Мэнфорта, к тому же, пока добирался до Мэнфорта, волосы вновь отросли, поэтому он весь вечер просидел в ванне, предоставив Уолту заниматься его прической и бородой.

Таким образом Арлиану удалось избежать утомительных разговоров; Уолт не отличался словоохотливостью, а остальные слуги не осмеливались нарушить покой хозяина, пока он мылся. Кое-какие новости Арлиан узнал по дороге, выяснив, что ничего особенно важного за время его отсутствия не произошло. Ему совсем не хотелось рассказывать о своих приключениях и заниматься текущими делами. Они вполне могут подождать до завтра.

Более того, пока Арлиан лежал в теплой воде, предоставив Уолту заниматься своей внешностью, он решил вообще не тратить время на домашние дела. Ему хотелось немедленно приступить к исследованиям, а значит, освободить Серый Дом от слуг, чтобы никто, кроме него, не рисковал жизнью.

Впрочем, и эту проблему он решит завтра. Арлиан закрыл глаза, наслаждаясь теплом и покоем.

На следующее утро Арлиан позавтракал и послал герцогу донесение, что благополучно вернулся в Мэнфорт, собрав необходимые материалы для своих экспериментов, и просит разрешения немедленно приступить к работе, не отвлекаясь на посещение Цитадели. Покончив с письмом, он собрал оставшихся в доме гостей и слуг, чтобы сообщить о том, что им следует в самое ближайшее время освободить дом.

— Но куда мы пойдем, милорд? — спросила Лилсинир. — Тивиш говорит, что в последнее время в Цитадели не слишком охотно принимают гостей.

— Нам следует перебраться в ваш новый дом? — спросил Уолт.

— Новый дом? — удивился Арлиан.

— Да, конечно, — с недоумением ответил лакей. — Дом, который строит ваш управляющий на месте Старого Дворца.

Арлиан ненадолго задумался.

— Ворон строит для меня дом?

Очевидно, Уолт сообразил, что это новость для его хозяина, и теперь явно не понимал, как она будет принята.

— Да, милорд, — коротко ответил он.

— И давно?

— Да, милорд. Вы не отдавали ему таких указаний?

Арлиан криво улыбнулся.

— Скажем так, в данный момент я не помню, что отдавал такие указания. Но вам следует переехать на новое место, если там все готово. Начинайте собираться немедленно.

Слуги быстро разошлись, оставив Арлиана одного.

— Строит для меня дом? — Он покачал головой и добавил: — Даже после стольких лет Ворон способен меня удивить.

Естественно, Арлиан решил проследить за переездом — он не признался, что ему любопытно посмотреть на свой дом, — заявив, что должен проверить, удобно ли будет его слугам и гостям на новом месте. Он прошел через старый сад, мимо островков нерастаявшего снега и остановился на пороге, чтобы обозреть плоды трудов Ворона.

До завершения строительства еще было далеко, но Арлиану понравилось то, что он увидел. Ворон позаимствовал идеи в разных местах и не стал ограничивать себя традициями Мэнфорта или тем, что диктовала мода. Переступив порог, Арлиан сразу же оказался в просторном вестибюле, широкая лестница вела на балкон, куда выходили двери комнат.

Еще не заняли свои места ковры и картины, в нескольких проемах не хватало дверей, на огромных окнах не висели шторы, однако пропорции здания показались Арлиану удивительно изящными. Дом получился не таким большим, как Старый Дворец, он занимал территорию лишь одного крыла, тем не менее производил впечатление удобного и просторного, чем выгодно отличался от мрачного Серого Дома.

Из-за одной из дверей появился Ворон.

— Милорд, — проговорил он. — Надеюсь, вы одобряете строительство нового дома.

— Безусловно, — ответил Арлиан.

— Вы сказали, что мы можем здесь поселиться, — продолжал Ворон, не двигаясь с места. — И я решил воспользоваться вашим разрешением. Естественно, я ваш управляющий, и дом принадлежит вам.

Ворон отступил в сторону, и из-за распахнутой двери выехало кресло Капли.

— Ари! — воскликнула она и покатила кресло ему навстречу. — Добро пожаловать!

— Благодарю, — с улыбкой ответил Арлиан.

— Мы решили, что ты слишком долго жил в этом сером склепе, в тени лорда Энзита, — заявила Капля, остановившись рядом с Арлианом.

Он огляделся по сторонам и вновь улыбнулся.

— Ну, если глаза мне не изменяют, этот дом также построен из серого камня.

— Да, но он совсем не похож на склеп! — возразила Капля, показывая на широкие окна. — Нам пришлось использовать камень — ведь драконы еще здесь.

— Увы, ты права, — согласился Арлиан, склоняясь над рукой Капли.

Он не мог не заметить, как округлился ее живот; если все пойдет хорошо, то Керзия, Амбердин и Диринан вскоре получат братишку или сестренку. Потом Арлиан вспомнил о двух мертвых детях, родившихся у Капли перед Диринаном, а также выкидыши перед рождением старших девочек. Оставалось надеяться, что все пройдет успешно. Арлиан не ожидал, что Капля так скоро вновь забеременеет.

И тут же, словно подслушав мысли Арлиана, по ступенькам лестницы с балкона сбежали трое детей Капли. Ворон поспешил к ним навстречу. После шумных объятий и поцелуев вся компания отправилась осматривать новые владения Арлиана.

Ощущение простора, характерное для главного зала, сохранялось и в большинстве остальных комнат. Ворон прекрасно знал привычки и вкусы своего хозяина и построил дом, сообразуясь с ними. В новом особняке имелись комнаты, похожие на те, которые нравились Арлиану в Старом Дворце и Сером Доме — естественно, Ворон постарался избежать прежних недостатков.

Особенно Арлиану понравился лифт со сложной системой блоков и противовесов, который позволял Капле и другим женщинам, лишенным ног, подниматься на верхние этажи. Ворон сам сконструировал сложный механизм и позаботился о том, чтобы с ним мог управляться даже ребенок.

Заканчивая осмотр дома, они остановились в одной из комнат, наблюдая, как слуги вносят вещи.

— Мне сказали, что вы назвали наше жилище домом Обсидиана, — сказал он.

— Конечно, — ответил Ворон, поудобнее перехватив заснувшего у него на руках Диринана.

— Но я нигде не вижу обсидиана.

— Верно, — согласился Ворон. — Герцог конфисковал обсидиан у всех граждан Мэнфорта, а также и в других местах для укрепления обороны города. Не сомневаюсь, что ты заметил железные сооружения на крышах домов.

— Да, когда подъезжал к городу.

— По лестнице, ведущей на верхние этажи, можно подняться в башню, где стоят механизмы, управляющие катапультами. Мы еще не установили противовесы и копья в катапульты, но система обороны дома уже готова. Поскольку мы занялись ею одновременно со строительством стен, она получилась весьма эффективной: один человек, находящийся в башне, способен выстрелить из всех катапульт одновременно.

— А если первый залп не даст результата?

— Ну, чтобы перезарядить катапульты, потребуется больше людей, — пришлось признать Ворону.

— И обсидиана.

— Не сомневаюсь, что его светлость выделит нам достаточное количество для обороны, когда придет время.

Арлиан подошел к Заике, чтобы помочь ей нести большую сумку.

— Прежде я надеялся, что придет время, когда Мэнфорту не потребуется защита от драконов. Как грустно, что город ощетинился копьями, а герцог полагает, что опасность будет постоянной.

— Возможно, они нам не потребуются, — заметила Капля. — Но так мы чувствуем себя спокойнее.

— Наверное, ты права, — кивнул Арлиан, взваливая на спину сумку, которую забрал у Заики. — Куда ее отнести?

Через три часа, после импровизированного холодного завтрака, Арлиан вернулся в Серый Дом.

Ему пришлось самому отпирать дверь и вешать шляпу и плащ; он ведь отпустил всех слуг. В длинных каменных коридорах было сумрачно, холодно и тихо в отличие от шумного, залитого солнцем дома Обсидиана.

Будет трудно одному содержать в порядке такой огромный дворец. Пожалуй, стоит поддерживать огонь только на кухне и в спальне. Холод поможет избавиться от насекомых — и ему придется бороться с ними лишь при помощи метлы и хлопушки для мух.

Арлиан обошел особняк, закрывал двери и повсюду гасил лампы. Потом уселся на кухне, чтобы составить план будущих экспериментов.

Он так и заснул, положив голову на стол, а у него за спиной, на полке, стояли две закупоренные бутылки с драконьим ядом.

Глава 35 Изучение действия яда дракона

Первым животным, на котором Арлиан попробовал действие яда, была большая крыса.

После того как он закрыл комнаты, началось нашествие крыс и мышей на кухню. Выяснилось, что поймать их совсем нетрудно, и Арлиан посадил самых любопытных в клетки, которые хранил в кладовой.

Мыши были слишком маленькими и верткими, поэтому для первого опыта он выбрал толстую черную крысу. Арлиан посадил ее в отдельную клетку, а потом вынес во двор Серого Дома и поставил на землю. Крыса забилась в угол клетки, который находился в тени стоящих на крыше катапульт, и со страхом наблюдала за ним, пока он готовил эликсир.

Прежде всего встал вопрос, какую кровь следует взять. Чтобы создать обладателя сердца дракона, требовалась смесь человеческой крови и яда; следует ли ему использовать для своего эксперимента крысиную кровь?

Арлиану не доводилось слышать или читать о домашних животных, переживших нападение драконов. Из чего он сделал вывод, что необходимо использовать человеческую кровь.

С другой стороны, мысль о том, что придется угостить крысу человеческой кровью, вызывала у Арлиана отвращение. К тому же драконы могли специально убивать животных, чтобы не допустить появления неполноценных волшебных существ. А поскольку Арлиан собирался создать именно такое существо…

Он смешал одну каплю яда с небольшим стаканчиком крови, взятой у других крыс, и вынес смесь во двор.

Крыса сразу же отскочила в дальний угол клетки, однако Арлиан сумел схватить ее и вытащить наружу. Животное изо всех сил отказывалось пить отвратительную смесь, но Арлиану удалось, удерживая ее одной рукой, другой раскрыть крысе рот и влить внутрь бурлящую смесь.

Крысу тут же вырвало, но это ничего не значило; Арлиана тоже вырвало после того, как ему в рот попала отравленная кровь деда.

Тем не менее у Арлиана не начались судороги; изо рта не пошла кровь, а из ноздрей не потянулась тоненькая струйка дыма.

Крыса прожила довольно долго — почти полчаса. Арлиан даже подумывал, не прикончить ли ему несчастное создание, чтобы оно не мучилось, но эксперимент следовало довести до конца. Он должен был убедиться, что крыса не выживет. Арлиан заставил себя сидеть и смотреть, как она слабеет и умирает.

Следующая крыса получила смесь яда и крови Заики — Арлиан не мог использовать собственную кровь, поскольку она сама по себе была ядовитой, поэтому ему пришлось прибегнуть к помощи слуг, щедро оплачивая их услуги. Результат нового эксперимента получился аналогичным, хотя и не таким впечатляющим — дым из ноздрей следующей крысы не пошел, но она быстро умерла.

Следующие две крысы также умерли.

Арлиан немного изменил условия опыта, сначала он использовал собственную кровь, которой угостил худую коричневую крысу — она тут же рухнула на пол клетки и умерла. Яд, растворенный в воде или вине, действовал быстрее, чем разведенный в здоровой крови, но медленнее, чем в крови Арлиана.

Наконец через четыре дня и несколько десятков сдохших крыс, исчерпав все возможные варианты смесей, Арлиан начал эксперименты с двумя дюжинами свиней, которых привез ему Ворон. Крестьянин, которого Ворон нанял для ухода за свиньями, малый по имени Путаник, помог ему загнать свиней во двор. Но, привязав животных к столбам, поспешно покинул Серый Дом, не желая участвовать в ужасных экспериментах. Только обещание щедрого вознаграждения помешало ему совсем уйти от Арлиана.

Конечно, Арлиану не помешал бы помощник, но он не хотел смущать Путаника и вполне мог справиться сам. Пожалуй, он даже понимал парня, хотя и не разделял его взглядов. Эксперименты необходимы, они принесут людям много больше, чем мясо и сало, которые могут дать свиньи. Ну а с точки зрения свиней это и вовсе не имело значения: их в любом случае ожидала смерть.

Когда эксперименты со свиньями не принесли никаких результатов, Арлиан решил попробовать других животных. Волов было трудно заставить выпить драконий яд, да и возиться с их тушами Арлиану не хотелось. Он поставил опыты только на паре волов и отказался от их дальнейшего использования.

Затем он занялся мышами, но и с ними не добился никаких результатов; эксперименты с пауками и другими насекомыми также ничего не дали.

Прошел месяц, а Арлиан не сумел продвинуться ни на шаг. Создавалось впечатление, что яд дракона в любой форме несет другим существам смерть — исключение составляют лишь люди и драконы.

Само по себе волшебство не опасно, Арлиан знал об этом благодаря экспериментам в южных странах. Именно природа яда, решил он, делает его смертельным для всех живых существ. Если бы ему удалось отделить волшебство от драконьей сущности…

Но как?

Арлиан посоветовался с леди Иней, а также с аритеянами, жившими в Мэнфорте, но никто из них не смог сообщить ему ничего полезного.

Арлиан считал, что ключ к решению проблемы имеет непосредственное отношение к крови. Чистый яд дракона убивает человека; однако его смесь с человеческой кровью создает обладателя сердца дракона. Каким-то образом кровь человека позволяет магии начать свою работу прежде, чем сказывается смертельная сущность яда.

Необходимо полностью уничтожить эту смертельную сущность, сохранив магию, — но как? Арлиан с тоской смотрел на коричневую бутылку, опустевшую наполовину.

Быть может, нужно использовать разную кровь; он взял еще одну крысу и попробовал смесь яда, человеческой и крысиной крови в равных долях.

Не помогло.

Арлиан скормил крысу собаке; собака умерла.

Тогда он дал кровь умершей крысы другой крысе — та почти сразу же сдохла.

Потом Арлиан решил, что успех принесет смесь крови умершей крысы с каплей свежего яда — произойдет взаимная компенсация, но следующая крыса не прожила и нескольких минут.

Возможно, крысы, свиньи и волы просто не годятся для этих целей; в переулке за Серым Домом Арлиан поймал бездомную кошку, которая неожиданно оказалась весьма упитанной, принес ее на кухню и накормил смесью человеческой крови и яда, рассчитывая использовать ее кровь для следующих экспериментов. Залив смесь ей в глотку, он оставил кошку среди тряпок и уселся рядом.

Кошку почти сразу же вырвало — Арлиана это не удивило, — а потом она прилегла на пол. Выглядела она паршиво. Другие животные вели себя так же. Но прошло несколько мгновений, и кошка начала тяжело дышать, ее бока вздымались. Арлиан внимательно посмотрел на нее и только тут понял, что сотворил.

Кошка вовсе не была упитанной — просто ей скоро предстояло рожать. Если бы он не был так сосредоточен на своих экспериментах, то заметил бы это гораздо раньше. Яд вызвал родовые схватки, и получалось, что Арлиан убил не только несчастную мать, но и котят.

Это не входило в его намерения. Арлиан не отличался сентиментальностью и без особых угрызений совести отравил дюжины животных в процессе своих экспериментов, рассчитывая освободить людей от драконов, но несчастную кошку ему стало жаль.

Через полчаса она произвела на свет двух котят; крошечные существа жалобно мяукали, беспомощно шевелились среди тряпок, а их мать была слишком слаба, чтобы вылизать своих малышей или накормить их. Как только второй котенок появился на свет, кошка вздрогнула в последний раз и умерла.

А вот котята не умирали. Один был белым с серыми пятнышками, как и мать, а другой уродился совершенно черным. Они лежали среди тряпок и шевелили крошечными лапками.

Оба котенка казались совершенно здоровыми.

Арлиан сидел и задумчиво смотрел на них. Он полагал, что котята сразу же умрут, но время шло, а они не демонстрировали никаких признаков отравления. Возможно, подумал он, волшебство не успело до них добраться.

Или, наоборот, яд на них не подействовал, а волшебство оказалось сильнее. Быть может, ему сопутствовала удача, и он сумеет узнать нечто новое. К нему на помощь пришел случай. Арлиан знал, что Путаник ушел, в доме больше никого нет и помощи ждать неоткуда. Он понятия не имел, как следует обращаться с только что родившимися осиротевшими котятами.

Ясно, что им необходимо тепло и молоко; кроме того, их необходимо помыть. Больше Арлиан ничего не знал; у него никогда не было кошки, а за остальными животными ухаживал Путаник.

Молока для котят у Арлиана не было, но вымыть и согреть их он мог. Он вытер чистой тряпицей котят и отнес поближе к камину. Арлиан устроил их неподалеку от каминной решетки, сделав из тряпок некое подобие гнезда, а потом осмотрелся по сторонам, пытаясь решить, чем же заменить материнское молоко.

Ничего лучше теплой воды найти не удалось, и Арлиан намочил уголок тряпки, чтобы котята могли сосать.

Котята продолжали мяукать и шевелить лапками; Арлиана поразила их активность. Их мать не выглядела здоровой, едва ли она хорошо питалась в последние месяцы своей жизни.

Кто знает, быть может, они успели поглотить немного волшебства, прежде чем она умерла.

Арлиан подошел к ведру с водой, взял полотенце и намочил его край. Вернувшись к камину, согнул влажный уголок полотенца так, чтобы получилось грубое подобие соска, и попытался засунуть его черному котенку в рот.

Котенку это не понравилось; он решительно выплюнул полотенце и воду. Потом открыл глаза и взглянул на человека.

А Арлиан удивленно смотрел на котенка. Он знал, что так не бывает: глаза у котят не открываются менее чем через час после рождения. Малыш еще и на ногах стоять не умел, но смотрел на Арлиана, как взрослый кот.

Нет, ему не справиться. Необходима помощь.

Арлиан не решился оставить удивительных животных одних и не мог отправиться за помощью. Выносить новорожденных на холодный воздух также показалось ему слишком рискованным, но другого выхода он не видел. Повесив несколько полотенец греться на каминную решетку, он нашел деревянный ящик и приготовил для котят теплое гнездышко.

Через час он вошел на кухню дома Обсидиана и объяснил, что случилось, Капле и Заике; Ворон ушел на переговоры с торговцем мануфактурными товарами для покупки тканей на занавеси.

Капля внимательно слушала Арлиана, но Заику гораздо больше заинтересовали сами котята. Оба уже открыли глаза и смотрели на нее с удивительной уверенностью.

— Возможно, леди Иней что-то посоветует, — сказала Капля. — Сомневаюсь, что у Лилсинир найдется что-нибудь подходящее. Недавно она жаловалось, что ее запасы заклинаний подошли к концу.

— Но она может очистить кровь обладателей сердец дракона? — спросил Арлиан.

— О да, — кивнула Капля. — Для этого у нее, Асафа и Тивиша есть все необходимое — правда, в последнее время к ним редко обращаются, в особенности после того, как герцог заключил договор с драконами. Нет, у них не хватает других заклинаний, и я сомневаюсь, что у них найдется что-нибудь для изучения волшебных котят.

— Тогда я отнесу их к леди Иней…

— Нет, оставьте их здесь! — попросила Заика, поворачиваясь к Арлиану. — Я… я… я хочу сказать…

Она замолчала, умоляюще глядя на Арлиана. Он улыбнулся.

— Они могут остаться здесь, — сказал Арлиан. — Я могу привести леди Иней сюда. Дети будут рады котятам, когда они немного подрастут и с ними можно будет играть.

— Если они не умрут в ближайшее время, — заметила Капля.

— Конечно, — согласился Арлиан. — Тут ни в чем нельзя быть уверенным.

— Я п-п-попробую найти для них молока, — сказала Заика.

Через несколько часов, когда солнце село, Арлиан остался наедине с котятами на кухне дома Обсидиана. Он внимательно разглядывал малышей, которые наотрез отказались пить теплое молоко, приготовленное для них Заикой. Более того, они ничего не ели и не пили с самого рождения, однако выглядели здоровыми и энергичными. Да и смотрели они на Арлиана удивительно умными глазами.

Леди Иней пока не ответила на его приглашение, но Арлиану почему-то казалось, что ее знания не помогут им разобраться с диковинными маленькими существами. Им уже не грозила смерть от отравления, и Арлиан не сомневался, что они получили какую-то часть магии яда.

У него появилась возможность создать тысячи котят, которые впитают в себя магию Земель Людей, впрочем, Арлиан прекрасно понимал, что праздновать победу еще рано. Казалось, он добился желаемого, однако котята вызывали у него сомнения. Конечно, волшебные кошки не могут быть такими же опасными, как дикое волшебство или драконы, но ведь Арлиан не знал, чего ждать от этих маленьких невозмутимых существ.

И сколько дюжин, сотен или тысяч кошек смогут заменить одного дракона? Быть может, волшебство поглощается пропорционально весу тела? Вырастут ли котята до размеров обычных кошек или станут такими же огромными, как драконы?

Пока это оставалось тайной, кто знает, что принесет Мэнфорту появление таких существ?

— Вам известно, кто вы? — прошептал он, глядя в странные глаза серо-белого котенка.

— А ты знаешь? — последовал ответ.

Арлиан не мог отвести от них взгляд.

Он уже слышал такие голоса раньше, когда вел магические беседы с драконами; но не ожидал, что с ним заговорит котенок.

Нет, они не обычные котята.

Только время покажет, кто они такие.

В этот момент вернулся Ворон; он отсутствовал почти весь день, но ему удалось завершить переговоры с поставщиками и другие срочные дела.

Он увидел, что Арлиан внимательно рассматривает котят.

— Котята, — сказал Ворон. — Заика сказала, что ты принес сюда пару котят. — Он обнаружил, что котята без всякого испуга смотрят на него. — Им две или три недели? Заика сказала, что они родились сегодня.

— Заика не ошиблась, — ответил Арлиан.

Ворон внимательно посмотрел на него.

— Ты уверен?

— Абсолютно. Они родились на моих глазах.

— Значит, они — результат одного из твоих проклятых экспериментов?

— Скорее это получилось случайно. Я не знал, что их мать беременна, пока она не выпила эликсир.

Ворон взглянул на котят и содрогнулся.

— Они отвратительны, — заявил Ворон. — Такие бодрые и энергичные, и в первый же день открыли глаза! Нет, перед нами вовсе не обычные котята.

— Тут ты совершенно прав, — согласился Арлиан.

— Уничтожь их, — потребовал Ворон.

Послышался звук открываемой двери, и в комнату вкатилась Капля. Ворон бросил на нее быстрый взгляд и повторил:

— Уничтожь их, Ари.

— На сегодняшний день они наша единственная надежда, — запротестовал Арлиан. — Только эти котята выжили после моих многочисленных экспериментов. Возможно, они и есть решение наших проблем!

— Тогда пусть остаются в Сером Доме. Ты обещал мне, что будешь проводить свои эксперименты там.

— Я не нарушу своего слова — но мне некогда заботиться о котятах, и я не хочу, чтобы они помешали моим новым экспериментам. И хотя дом построен по твоему приказу и проекту, он мой, Ворон, в него вложены мои деньги, он находится на моей земле, и я хочу, чтобы в ближайшее время котята находились здесь.

— Дети обожают котят, — вмешалась Капля.

Ворон резко повернулся к ней.

— Я не хочу, чтобы эти существа находились рядом с моими детьми!

— Они всего лишь котята, — заметила Капля.

Арлиан, который прекрасно понимал, что это не так, промолчал.

— Они волшебные котята, — возразил Ворон, — но даже у обычных кошек есть когти и зубы.

— Мы будем внимательно за ними наблюдать, Ворон.

Ворон перевел взгляд с жены на Арлиана и обратно.

— Похоже, я остался в меньшинстве, — со вздохом проговорил он. — Я никогда не умел тебе отказывать, Капля. Если хочешь, чтобы эти маленькие мохнатые твари остались, что ж, так тому и быть — но мы будем за ними следить, и детям не позволено играть с ними без присмотра взрослых.

— Договорились, — сказал Арлиан, радуясь, что все разрешилось. — Ты можешь принимать любые предосторожности, но котята останутся здесь.

Глава 36 Порождение магии

Котятам исполнилось всего десять дней, когда их необычность стала настолько очевидной, что даже дети не могли этого не заметить. Однажды серо-белый котенок, которого назвали Клякса, вытянул свои крошечные лапки, и оказалось, что у него есть розовые голые пальчики, с костяшками и ноготками — ну как такое могло быть у кошки?

Амбердин с воплем ужаса бросилась искать отца.

Через несколько минут чуть ли не половина домочадцев собралась на кухне, все наблюдали, как Ворон и Арлиан изучают котят.

— Да, у них есть пальчики, — сказал Арлиан, державший Черныша за заднюю лапку.

— Верно, — согласился Ворон, который разглядывал Кляксу.

— А чешуи нет, — заметил Арлиан, не сводя взгляда с извивающегося в его руках котенка. — Но мех…

— Да, мех заметно поредел, — ответил Ворон. — А почему у них должна появиться чешуя?

— Потому что именно яд дракона сделал их такими, — пояснил Арлиан.

— Яд дракона и кровь, — поправил его Ворон. — А какую кровь ты использовал?

— Человеческую, — ответил Арлиан. — Кажется, Уолта.

Собравшиеся повернулись к лакею, стоявшему у двери.

— Да, вы взяли у меня немного крови в то утро, — подтвердил Уолт. — Но вы брали кровь почти у всех слуг.

— Покажи руки, — приказал Ворон.

Уолт молча повиновался. Ворон взял крошечную лапу Кляксы и попытался сравнить пальчики котенка и пальцы лакея.

— Пальцы есть пальцы, — заметила Капля. — Я не могу сказать, похожи они или нет.

— Но, мама, у кошек не бывает пальцев! — воскликнула Амбердин.

— Очевидно, эта парочка — вовсе не кошки, — сказал Арлиан, глядя в загадочную мордочку Черныша.

Кошка не отвела глаз, но в сознании Арлиана не прозвучало ответа.

Ни один из котят больше ни разу не обратился к Арлиану после того, первого раза, в ночь, когда они родились, и он уже начал сомневаться, не показалось ли ему тогда, что он слышит голос котенка. Он не был склонен к полетам воображения, но как могло только что появившееся на свет существо — любое существо, даже волшебное — общаться подобным образом?

Арлиан положил котенка в коробку и выпрямился.

— Кем бы они ни оказались, — заявил Арлиан, — за них отвечаю я, поэтому вы должны немедленно сообщать мне о любых отклонениях от нормы — однако сейчас всем пора вернуться к своим обычным делам. — И он жестом предложил собравшимся разойтись.

Большинству не хотелось уходить, у некоторых, естественно, нашлись неотложные дела на кухне, но постепенно все успокоились.

Арлиан с Вороном перешли в кабинет, который еще не был до конца отделан, где уселись в кресла, привезенные из Серого Дома.

— Знаешь, — сказал Ворон, — все эти события убедили меня лучше всяких доводов, что я не хочу попробовать твоего эликсира.

— Ну, значит, от моих экспериментов уже есть польза, — улыбнулся Арлиан.

— Ты обещал, что будешь проводить свои эксперименты в Сером Доме. И хотя это твой дом, Ари, мне совсем не нравится, что два маленьких чудовища живут здесь, напоминая мне о том, что происходит в полумиле отсюда. И еще я боюсь за безопасность моей семьи.

— Но мне необходима помощь, я не могу сам ухаживать за котятами!

— Неужели? Они прекрасно обходятся без еды и питья; им не грозит смерть от голода. Интересно, можно ли вообще их уничтожить.

— Хороший вопрос, — заметил Арлиан, с беспокойством глядя в сторону кухни.

Он еще не думал об этом, считая их всего лишь котятами, а убить котенка ничего не стоит. Мысль о том, что от диковинных существ будет сложно избавиться, казалась ему абсурдной.

— Радует уже то, что ты прекратил свои эксперименты и больше не приносишь сюда маленьких мохнатых монстров.

Арлиан покачал головой:

— Я не прекращал экспериментов. Просто жду результатов, прежде чем приступить к новым опытам.

— Ты намерен продолжать?

— Конечно, мне кажется, я близок к решению! Эти необычные котята могут оказаться именно тем, что я так долго искал. Если мы создадим армию таких существ, и они поглотят природную магию наших земель, мы сможем уничтожить драконов, а потом…

— А потом у нас останется целая армия маленьких чудовищ, — прервал его Ворон. — Ты ведь не собираешься им доверять, не так ли? Ари, они кошки — хитрые, кровожадные маленькие воришки. И это мы знаем наверняка; но нам ничего не известно о возможностях их магии.

— Но они не просто кошки, — запротестовал Арлиан. — Ты и сам видел. Они частично люди.

— Или частично драконы, — напомнил Ворон. — У них нет чешуи — пока нет, и их пальцы похожи на наши с тобой, но они могут легко превратиться в когти дракона.

— Мне показалось, что их пальцы очень похожи на человеческие.

— А разве людям можно верить больше, чем кошкам?

— Если они родились у достойных родителей и их хорошо воспитывали…

— Лорд Хардиор или лорд Энзит?

— Я, как и ты, ничего не знаю об их родителях и детстве, Ворон.

Ворон отмахнулся от доводов Арлиана.

— Тем не менее, — продолжал он, — у твоих котят четверо родителей — их мать, кот, с которым она гуляла, дракон, чей яд ты собрал, и бедняга Уолт. Даже если мы поверим, что кошки были достойного нрава, и полностью доверяем Уолту, нам следует помнить, что их магия — дар чудовища.

— Магия берет свое начало в земле и воздухе, — запротестовал Арлиан. — А дракон выступает лишь в качестве посредника.

— А ты уверен, что котятам не досталась часть сущности этого посредника?

— Нет, конечно, — признал Арлиан. — Вот почему необходимо продолжать опыты. Эта парочка приобретает человеческие черты, подобно обладателям сердца дракона, которые начинают походить на драконов, но только быстрее. Интересно, как процесс будет развиваться дальше. Очевидно, нужен новый эксперимент, чтобы выяснить, как изменятся следующие котята, если мы добавим яд не в человеческую кровь, а в кошачью.

— Я бы посоветовал тебе не проводить новых экспериментов, пока не убедишься в том, что можно уничтожить тех, кого уже удалось создать.

— Но я не намерен их убивать.

— А я сомневаюсь, что ты сумеешь это сделать. Энзиту потребовалось шестьсот лет, чтобы найти клинок, способный пронзить чешую дракона; быть может, у нас уйдет не меньше времени, чтобы обнаружить слабые места у твоих котов.

— Ворон, они котята. Точнее…

Арлиан нахмурился и не закончил фразу.

— Они кажутся котятами, — поправил его Ворон. — Мы не знаем, что они такое.

— Ты прав. Но если мы создадим новых волшебных котят без человеческой крови и понаблюдаем, вырастут ли у них пальцы, то получим дополнительную информацию.

— А если ты создашь котят с примесью свиной крови, будут ли они хрюкать и рыть рылом землю, прежде чем перегрызут тебе горло? И приведет ли примесь лошадиной крови к появлению копыт? Или новые котята вырастут ростом с боевого скакуна? Каких еще монстров ты намерен создать?

— Не знаю, — признался Арлиан. — Я собираюсь продолжать эксперименты, а результат каждого поможет мне уточнить направление следующих.

Ворон откинулся на спинку кресла и довольно долго размышлял над словами Арлиана.

— Я сказал тебе, что ты безумец, как только мы познакомились, но всегда терпел твое безрассудство. Я понимаю твою ненависть к драконам и небрежение к собственной жизни, во всяком случае, так было раньше. Но твое желание с головой окунуться в неизвестное, связать себя с могущественной магией выше моего понимания. Яд, который ты тратишь на эксперименты, стоит огромных денег; он позволил бы сотням мужчин, женщин и детей в десятки раз увеличить продолжительность своей жизни, а вместо этого ты тратишь его на кошек и домашний скот. Мало того, ты берешь кровь у своих друзей и слуг, чтобы отдать ее животным. — Ворон содрогнулся. — Мне даже думать об этом тошно, Ари. Твои эксперименты должны проходить в Сером Доме; они продолжают традиции лорда Энзита.

— Эксперименты лорда Энзита подарили нам тайну обсидиана, — напомнил Арлиан.

— И стоили жизни Голубке и Конфетке, а также множеству других людей, не говоря уже о самом Энзите, который лишился человеческой сущности.

— Он потерял ее гораздо раньше, — возразил Арлиан.

— Да, поскольку его кровь была отравлена эликсиром, который ты использовал для создания котят с человеческими пальцами, — однако ты рассчитываешь, что твои котята окажутся безобидными и захотят нам помогать.

— Пока у них никак не проявляется драконья сущность, — не сдавался Арлиан. — Только кошачья и человеческая. Я верю, что зло дракона осталось в утробе их матери.

— И какие у тебя основания для подобных надежд?

— У них нет чешуи. Только мех и кожа.

— Но они даже не мурлычут, Ари. Им не нужно, чтобы их гладили. В них любви не больше, чем в обладателе сердца дракона.

— Но им же только десять дней от роду!

— Тогда подождем — и ты убедишься, что я прав.

Арлиан встал.

— И сколько же я должен ждать? Месяцы? Годы? Нет, лучше продолжать эксперименты и наблюдать за развитием событий.

— Нет, лучше ограничиться одним выводком уродов! — возразил Ворон, также поднимаясь на ноги.

— Ворон, если ты считаешь котят такими опасными, почему разрешаешь своим детям с ними играть?

— Потому что я мягкосердечный болван, который ни в чем не может отказать своей жене, хотя на то есть все основания! — выкрикнул Ворон, развернулся на каблуках и стремительно выскочил из кабинета.

Арлиан печально посмотрел ему вслед и пожал плечами.

— Посмотрим, — пробормотал он.

Затем собрал свои записи и вернулся в Серый Дом, чтобы продолжить эксперименты.

Глава 37 Котята из преисподней

Найти беременных кошек весной оказалось делом нетрудным, в особенности если ты готов заплатить за них приличную сумму. А вот захватить момент начала родов было значительно сложнее; тем не менее Арлиан добился своего.

Смесь кошачьей крови и яда дракона, которую дали выпить кошке между появлением на свет ее первого и второго котенка, привела к смерти матери и всех котят, кроме первого.

Следующие несколько попыток, сделанных в схожих условиях, так и не привели к успеху. Арлиан обнаружил, что любая смесь, содержащая яд дракона, но не содержащая человеческой крови, всякий раз оказывалась роковой как для матери, так и для ее потомства. Наличие или отсутствие кошачьей, свиной или бычьей крови, вина или пива не имели значения; только смесь яда дракона и человеческой крови являлась магическим эликсиром, а яд дракона без человеческой крови сразу же становился смертельным.

Арлиан не ожидал такого исхода, однако результаты экспериментов вполне соответствовали тому, что сказал ему правитель Тирикиндаро: людей и драконов что-то связывает. Эликсир удавалось создать только в сочетании с человеческой кровью; любые другие жидкости лишь разводили яд, не лишая его смертоносных свойств.

Серия экспериментов Арлиана привела к появлению на свет множества обычных котят, родившихся до того, как их мать принимала эликсир. Сначала Арлиан относил их в дом Обсидиана, чтобы они росли на кухне, но очень скоро выяснилось, что Клякса и Черныш их не жалуют. Тогда Арлиан стал отправлять котят в особняк леди Иней, где ее внуки с радостью принимали новых питомцев и охотно за ними ухаживали.

Не все котята выжили, но Арлиан делал для них, что мог, утешая себя тем, что большинство погибли бы в переулках и подвалах Мэнфорта, если бы он не начал экспериментов с их матерями.

Ну а о гибели кошек он старался не думать. Важность задачи, которую Арлиан пытался решить, заставляла его продолжать опыты.

Арлиан жил и ставил эксперименты в Сером Доме, однако довольно часто наведывался в дом Обсидиана, чтобы проверить, как ведут себя Клякса и Черныш, а также послушать, что расскажут ему Ворон и Капля. Котята постепенно превращались в уродливую миниатюрную помесь кошки и человека. В Мэнфорте люди никогда не видели ничего подобного — однако на просторах юга подобные существа не редкость. Клякса и Черныш перестали быть симпатичными — удивительное достижение для малышей, которые появились на свет котятами и прожили всего два месяца. Они неловко передвигались на двух или четырех ногах, и их движениям явно не хватало грации. Хвосты превратились в короткие обрубки, уши сместились вниз, а густой мех остался только на голове.

Однако они сохранили некоторые кошачьи повадки — были активными, любопытными и часто пугали обитатели дома Обсидиана, неожиданно выскакивая у них из-под ног. Им разрешили перемещаться по всему дому, поскольку ловкие маленькие пальчики котят справлялись даже с самым хитрым замком и открывали любые двери. Впрочем, большую часть времени они проводили на кухне и в кладовых.

Несмотря на это, котята ничего не ели и не пили; как и драконы, они питались лишь воздухом и магией.

Когда после одного из экспериментов — с использованием крови Заики — на свет появился еще один волшебный котенок, Арлиан отнес его в дом Обсидиана. Клякса проявила интерес к новенькому, осторожно трогая его своими удивительными пальцами. Она не стала рычать и кусать его, как обычных котят, которых раньше приносил Арлиан.

Черныша новый знакомец нисколько не заинтересовал — хотя обычных котят он не раз обижал. Керзия и Амбердин с опаской наблюдали за котятами издали, а Диринан и вовсе отказывался находиться с ними в одной комнате, всякий раз поднимая оглушительный рев. Заика неохотно приняла на себя заботу о новенькой, назвав ее Пчелой, когда та тихонько заурчала.

— Сколько… сколько… сколько их еще будет? — спросила она, осторожно поглаживая кошечку.

— Не знаю, — ответил Арлиан, глядя на Кляксу. — Я пытаюсь понять, что это за существа, но пока не знаю, на что они способны.

Клякса повернула голову и посмотрела на него.

— В самом деле?

— Да, не знаю, — повторил Арлиан, глядя на нее.

Заика также не сводила глаз с Кляксы.

— Она заговорила, — прошептала Заика.

— Я знаю, — кивнул Арлиан, перевел взгляд с Кляксы на новорожденного котенка, а потом на Заику и двух девочек, стоявших на безопасном расстоянии. — Они умеют говорить.

— Неужели? — удивилась Керзия.

— А на что еще они способны? — осведомилась Амбердин. — Они ведь волшебные, правда? Они умеют творить заклинания или наводить чары?

— Не знаю, — вздохнул Арлиан.

Нахмурившись, он посмотрел на Пчелу. Она казалась такой маленькой и беспомощной — ну как такое жалкое существо поможет им избавиться от драконов?

Клякса все еще оставалась в поле его зрения; она была уже почти в три раза крупнее Пчелы и гораздо массивнее. Быть может, его надежды вполне реальны, подумал Арлиан, но его не слишком вдохновляла форма, которую эти надежды приняли. Клякса и Черныш ни разу не сделали ничего по-настоящему плохого и не продемонстрировали дурного нрава, но они смущали Арлиана.

Они были такими неестественными и таинственными — котята могли разговаривать, но пользовались своим умением редко. В результате дети Ворона даже не подозревали, что котята владеют даром речи. Арлиан несколько раз пытался заговаривать с ними, но загадочные создания молчали. Впрочем, котята иной раз крайне неохотно отвечали на его вопросы, да и то лишь в тех случаях, когда он спрашивал об их природе.

Арлиану приходило в голову, что волшебные кошки могут оказаться столь же опасными, как и драконы, но он всякий раз отмахивался от подобных мыслей. Котята еще слишком маленькие и необычные, вот и все. Когда они вырастут и узнают побольше об окружающем мире, у него будет время получить ответы на все вопросы.

— Мне нужно продолжать эксперименты, — сказал он, повернулся и вышел из кухни.

Через полчаса Арлиан вернулся в Серый Дом и вновь внимательно просмотрел свои заметки, сделанные за последние два месяца. Арлиан старался не обращать внимания на отвратительные запахи смерти, которыми, несмотря на все его старания, пропиталась его импровизированная лаборатория.

Арлиан намеревался создать новую смесь из яда, человеческой и свиной крови, чтобы выяснить, не появится ли у котят новых черт. У него имелся запечатанный сосуд с кровью Уолта, кувшин со свежей свиной кровью, а также две бутылки с драконьим ядом — хотя коричневая уже почти опустела. Арлиан приготовил эликсир, внимательно наблюдая за сидящими в клетках тремя кошками.

Перевалило далеко за полночь, и Арлиан задремал в кресле, когда что-то его разбудило; он поднял голову и увидел, что у одной из кошек начались роды.

Он схватил флакон с приготовленным эликсиром, открыл клетку — и почувствовал, что за ним кто-то наблюдает. Арлиан резко обернулся.

В углу комнаты устроилась Клякса, которая лежала, положив мордочку на передние лапки.

— Как ты сюда попала? — спросил Арлиан, откупоривая флакон.

— Следовала за тобой, — ответила Клякса.

Потом Арлиан отвлекся на роженицу, на свет появился первый котенок. Убедившись, что с ним все в порядке, Арлиан запрокинул голову роженице, чтобы влить в нее эликсир.

— Остановись, — сказала Клякса.

Однако Арлиан уже выливал эликсир в рот рвущегося на свободу животного. Покончив с этим отвратительным делом, Арлиан отвернулся — кошку вырвало. Он уже не раз все это видел, и у него не было никакого желания наблюдать за еще одной смертью — к тому же его интересовала Клякса. Он повернулся к ней.

Однако она исчезла.

— Где ты? — спросил Арлиан.

— Она умирает.

Арлиан не сумел определить, откуда доносится беззвучный голос.

— Я знаю, — ответил он.

— Ты ее убил. Ты дал ей яд.

— Да. Я пытаюсь понять, как работает волшебство, чтобы отнять его у драконов.

— Значит, именно так ты убил нашу мать?

— Да. — После коротких колебаний Арлиан добавил: — Я сожалею.

— Ты говоришь, что сожалеешь, однако продолжаешь убивать.

— Да. Я должен знать, мне необходимо понять, как действует волшебство.

— Зачем?

— Ты не поймешь; тебе слишком мало известно о нашем мире.

— Быть может, я знаю гораздо больше, чем ты думаешь. Ответь мне — зачем тебе это знание?

— Чтобы я мог уничтожить драконов, не допустив дикое волшебство в Земли Людей.

— Ты хочешь убивать?

— Только драконов. Чтобы спасти невинные жизни.

— Но разве одна жизнь может быть лучше другой? Почему драконы должны умереть, а те, кого ты называешь невинными, получить право на жизнь?

— Драконы убивают людей.

— Ты и сам убиваешь.

— Но… это не то же самое. Я убиваю не просто так. А драконы несут смерть только потому, что получают от этого удовольствие. Они ради развлечения уничтожили всю мою семью. Я должен остановить их, чтобы они больше не отнимали жизнь у других людей.

— Ты убил нашу мать и продолжаешь убивать. Значит, мы должны уничтожить тебя?

— Я убил вашу мать, чтобы создать вас! Чтобы создать существо, которое способно впитать в себя волшебство драконов, не превращаясь в дракона.

— Я знаю, что такое дракон. Но какое отношение драконы имеют к кошкам?

— Никакого. — Арлиан вспомнил свои неудачные эксперименты. Какие бы связи ни существовали между драконами и людьми, кошки не имели к этому ни малейшего отношения. — Кошки просто подошли для моих целей.

Он вглядывался в темные углы комнаты, пытаясь увидеть маленькое существо, тело кошки у него за спиной дернулось в последний раз, и на свет появился второй котенок.

— Если ты ищешь союзников в битве с драконами, почему бы тебе не найти тех, кто встанет на твою сторону, не потеряв прежде своих родителей? Ты убил мою мать — неужели ты думаешь, что я буду тебе помогать?

В темноте возникли голубые глаза, внимательно наблюдающие за ним.

— Сначала я не знал, что эликсир убьет кошку, — ответил Арлиан. — Я пытался найти смесь, которая будет переносить волшебство, никому не причиняя вреда.

Глаза исчезли.

— Теперь ты знаешь, но только что убил еще одну кошку. Если ты хочешь иметь союзников, то должен найти тех, кого яд не убивает.

— Я пытался, — ответил Арлиан.

В голосе Кляксы не прозвучало угрозы, однако рука Арлиана сама потянулась к рукояти меча.

— Пытался? И никого не сумел найти?

Второй котенок появился на свет одновременно со смертью матери — и Арлиан увидел, как маленькие ручки схватили его за голову и резко ее повернули. Арлиана поразила сила этих маленьких рук, а в следующее мгновение клыки погрузились в горло жалобно мяукающего котенка. Через мгновение котенок был мертв.

— Что ты делаешь? — резко спросил Арлиан.

— Хватит, — ответила Клякса, встав на задние лапы над мертвым котенком; рядом копошился слепой первенец, тычась в живот мертвой матери. — Ты больше не станешь этого делать. — Клякса подняла переднюю лапу, похожую на человеческую руку. — Посмотри на плоды своих трудов — это неправильно. Я не кошка и не человек.

— Ты права, — согласился Арлиан. — Ты ни то, ни другое. Ты производное волшебства этой земли. Но что здесь плохого?

— Ты убил мою мать, чтобы создать меня такой, какой я стала; разве само по себе это может быть правильным?

— Драконы рождаются в результате смерти человека; чародеи и волшебные существа на юге — тоже.

— И ты не пытался найти лучшего способа?

— Да, я ищу другие способы, и один из них — ты.

— Я чудовище. И я запрещаю тебе создавать существа, подобные мне.

— Запрещаешь? Ты, котенок величиной с мою руку, — как ты можешь спорить со взрослым человеком, обладателем сердца дракона?

— Ты сам только что сказал, что я есть воплощение волшебства этой земли — Земель Людей, Земель Драконов, а не королевства кошек. Здесь действуют могучие силы, и сейчас я говорю от их имени. Мы запрещаем тебе продолжать твои гнусные эксперименты.

— Я буду делать то, что должен, — сердито ответил Арлиан.

Волшебное существо молчало. В следующее мгновение, вытянув вперед маленькие пальчики, оно прыгнуло на него. Клякса совершила прыжок, невозможный для столь крошечного существа.

Арлиан легко отбросил ее в сторону, но кошка исчезла, даже не ударившись об пол. Арлиан заморгал и вытащил меч. Что ж, эксперимент с Кляксой оказался неудачным, теперь необходимо ее уничтожить, прежде чем она убьет кого-нибудь еще.

Неожиданно в его икру впились маленькие клыки; Арлиан резко обернулся и увидел у себя за спиной Кляксу — та прокусила его штаны. На сей раз он не стал отбрасывать ее в сторону, а, тщательно прицелившись, вонзил клинок в крошечное тело.

Лезвие отскочило от тонкого меха, словно наткнулось на гранит.

Арлиан уже видел нечто похожее в пещере под Пустошью, когда сломал два клинка, сражаясь с новорожденным драконом.

— Проклятие! — пробормотал он.

Арлиан взял меч в левую руку и наклонился, чтобы схватить кошку, однако Клякса разжала зубы и тут же исчезла. Он всматривался в темные углы, но ее нигде не было.

Ситуация становится нелепой, подумал Арлиан, выпрямляясь и убирая меч в ножны. Клякса исчезла. Очевидно, волшебство позволяло ей прятаться со сверхъестественной ловкостью — возможно, магия усилила природные таланты кошки.

Меч не причинил ей вреда — так обычная сталь не может пробить чешую дракона. Однако Арлиан приготовился к такому повороту событий. Он вытащил из-за пояса обсидиановый кинжал.

— Клякса, — позвал он, — где ты?

Кошка ничего не ответила, но он услышал звук удара и резко развернулся.

Почти пустая коричневая бутылка с ядом упала со стола и с грохотом разбилась о каменный пол; отвратительный дымок поднялся над осколками. Клякса между тем уже вскочила на стол и застыла перед прыжком, примериваясь к синей бутылке, которая стояла на полке.

— Проклятие! — воскликнул Арлиан, метнувшись к волшебному существу.

Клякса прыгнула вверх и уцепилась передними лапками за полку, задние беспомощно болтались в воздухе.

Арлиан лишь в самый последний момент опередил ее и схватил бутылку. Он отступил назад, держа в одной руке бутылку, а в другой кинжал. Котенок соскочил на пол и повернулся к нему.

— Я не стану подчиняться приказам котенка, — прорычал Арлиан.

Клякса бросилась на него.

Нападение было настолько неожиданным, что Арлиан едва не уронил бутылку, однако в последний момент сумел ее удержать. Он подождал, пока лапки Кляксы вцепятся в его лодыжку, а клыки вновь проткнут ткань штанов. Наклонившись, Арлиан нанес удар обсидиановым кинжалом.

К его удивлению, он оказался ничуть не эффективнее, чем сталь; острие соскользнуло с кошачьего бока, не оставив на нем ни малейших следов. Голубые глаза победно посмотрели на него, и Клякса начала забираться вверх.

Арлиан бросил кинжал, поднял синюю бутылку над головой и начал озираться по сторонам в поисках оружия, вспомнив слова Ворона, который предупреждал, что у него может уйти шестьсот лет на поиски средства, способного уничтожить котят.

Клякса убила новорожденного котенка при помощи лап и клыков.

Возможно, они часть ее волшебства?

Арлиан схватил Кляксу за горло и оторвал ее от штанов; она отчаянно извивалась, пытаясь освободиться. Арлиан сжимал ее горло по-настоящему — он никогда не стал бы так поступать с обычным котенком.

Однако Клякса вырывалась с прежней энергией.

Продолжая держать ее за горло, Арлиан аккуратно поставил бутылку на стол; а затем попытался свернуть котенку шею.

У него ничего не получилось. Всех его сил не хватало, чтобы сломать волшебному существу хребет. Ему лишь удавалось удерживать котенка.

Тогда Арлиан вытянул руки и попытался что-нибудь придумать — котенок между тем продолжал отчаянно вырываться. Арлиан решил, что уже слишком поздно пытаться с ней договориться, а чтобы убить кошку…

Сталь, грубая сила и обсидиан не помогли, впрочем, оставались и другие возможности. Он посмотрел на пол, где остатки яда проели дыры в каменном полу. Опустившись на колени, Арлиан ткнул котенка носом в лужицу яда.

Никакой реакции. Клякса продолжала отчаянно сопротивляться.

Любопытное открытие: его создание обладает иммунитетом к драконьему яду.

Впрочем, драконам он не причиняет ни малейших неудобств. Получалось, Клякса и Черныш не просто волшебные инкубаторы, как обладатели сердца дракона, в которых развиваются новые существа, но сами, как драконы, являются законченными созданиями.

И ни железо, ни обсидиан, ни яд…

Продолжая крепко держать вырывающегося котенка, Арлиан вышел из дома и направился в конюшню, где стоял фургон. Он так и не разгрузил его полностью после путешествия в Пограничные земли. Забравшись в фургон, Арлиан одной рукой прижал Кляксу к скамейке, а другой пошарил вокруг себя.

Через мгновение в его руке оказалось то, что он искал — серебряный кинжал.

Клякса перестала вырываться.

— Ну, бей, — сказала она.

И он ударил.

Глава 38 Дерзкое предложение

Арлиан избавился от Кляксы и мертвых кошек, оставшихся после его ночных экспериментов, сложив их в выгребную яму, где уже лежали тела других жертв. Тельце Кляксы стремительно разлагалось, почти как труп обладателя сердца дракона, но не так стремительно, как дракон.

К тому моменту, когда на востоке начало светлеть, на руках у Арлиана остался одинокий и несчастный новорожденный котенок. Он завернул маленькое существо в теплую простыню и направился с ним в особняк леди Иней.

Когда Арлиан закрывал за собой дверь Серого Дома, за поясом у него был серебряный кинжал, занявший место оружия из обсидиана, котенка он держал на руках.

Шагая по пустынным улицам, Арлиан размышлял о событиях уходящей ночи и о том, что сказала Клякса.

Она предложила ему найти существо, которое не умрет, произведя на свет волшебного детеныша. Конечно, Арлиан не знал, где их искать, а экспериментировать на людях не осмеливался. Риск был слишком велик, он не мог просить о такой жертве женщину. За тысячелетие наблюдений за драконами не сохранилось свидетельств о беременных женщинах, переживших нападение драконов или ставших обладателями сердца дракона. Он не мог быть уверен, что мать выживет, не говоря уже о риске, которому подвергался ребенок.

Естественно, если мать останется в живых, она станет обладательницей сердца дракона. И больше никогда не сможет иметь детей. Даже если волшебники из Аритейна очистят такую женщину от скверны, вынут ее сердце и избавят от яда, она почти наверняка останется бесплодной — за те годы, что прошли после изобретения этого метода, ни один из бывших обладателей сердца дракона не стал матерью или отцом.

С другой стороны, если у него получится, каким будет ребенок? В случае с кошками свойства дракона не перешли вместе с ядом к котятам, но они стали волшебными. Быть может, ребенок родится чародеем? Или могущественным волшебником, который в остальных аспектах останется человеком?

Или еще кем-нибудь?

Подобный эксперимент можно проводить только с беременной женщиной, которая пойдет на него добровольно — поскольку нерожденный ребенок высказать своего мнения не сможет. Нет, заставлять кого-то он не имеет права; последствия неудачного эксперимента будут слишком страшными. И кто согласится на подобное испытание? Какая мать добровольно подвергнет своего ребенка такому риску?

Возможно, он и сумеет найти какую-нибудь отчаявшуюся женщину — но пользоваться чужой бедой Арлиану не хотелось.

Он продолжал размышлять на эту тему, когда подошел к дому леди Иней, где его сразу же окружили дети, с радостью принявшие нового котенка.

— Это последний, — объяснил Арлиан, когда Бекерин приготовил чистую тряпицу, смоченную молоком, а Роза взяла дрожащего котенка из рук Арлиана. — Я больше не буду ставить экспериментов на кошках.

— Вот и хорошо, — с улыбкой ответила леди Иней. — У нас уже вполне достаточно котят.

Арлиан задумчиво посмотрел на нее. В прежние времена он бы посоветовался с ней о своих дальнейших планах, но в последние годы они так редко разговаривали, а леди Иней была настолько погружена в проблемы своей многочисленной семьи, что ему не хотелось обсуждать с ней серьезные вопросы.

Другим его советчиком был Ворон, но они тоже стали значительно меньше общаться, поскольку его управляющий не одобрял экспериментов Арлиана. К тому же, если даже эксперименты с животными вызывали у Ворона ужас, то что он скажет о надругательстве над нерожденным ребенком и его матерью?

Возможно, стоило бы посоветоваться с лордом Занером, но если они разойдутся во мнениях, в эксперименты могут вмешаться солдаты герцога. Такой исход Арлиана не устраивал. Он намеревался сам принимать решения, а не выполнять приказы.

Когда серый котенок, которого назвали Туманом, был пристроен, Арлиан отказался от предложенного завтрака и, погрузившись в глубокие размышления, зашагал к дому Обсидиана.

Клякса не хотела, чтобы он продолжал эксперименты, и ему пришлось ее убить. Более того, Арлиану показалось, что она искала смерти. За последние несколько месяцев он отравил дюжины кошек, свиней и собак и решил, что ему придется убить Черныша и Пчелу. Арлиану не нравилось отнимать жизнь у животных, но не это его тревожило; в конце концов, как человек, который охотно ест говядину, свинину и баранину, он не мог утверждать, что является категорическим противником убийства животных.

Но люди — совсем другое дело.

Если он сделает беременную женщину обладательницей сердца дракона, а ее ребенок выживет и станет новым волшебным существом, у них появится способ управлять волшебством, расправиться с драконами и не допустить наступления хаоса на Земли Людей. Но если новое создание окажется очередной неудачей, сумеет ли он убить ребенка?

Арлиан вздрогнул и поплотнее завернулся в плащ; хотя на смену зиме уже пришла весна, по утрам было довольно холодно. Он посмотрел в голубое небо.

Скоро лето; проснутся драконы, возможно, некоторые из них уже пробудились от зимней спячки. Герцог разрешил им уничтожать одно небольшое поселение в год. Пройдет совсем немного времени, драконы покинут свои пещеры и нападут на городок, где живут люди. Погода в Мэнфорте оставалась еще прохладной, но в других местах уже наверняка стоит жара, небо скрывают облака — наступила драконья погода.

Один город каждый год — и так до конца времен, если драконов никто не остановит. Но в противном случае на Земли Людей придет хаос, который уже властвует на юге и западе.

Нужен третий вариант. Клякса доказала ему, что волшебные кошки — не решение проблемы. А что, если дети окажутся еще хуже?

Арлиану не раз приходилось убивать людей — он не считал свои жертвы, но их набралось уже больше дюжины. Однако он никогда не отнимал жизнь у ребенка.

Однако если новые существа останутся настоящими детьми, сказал он себе, ему не потребуется их убивать. Детей можно вырастить добрыми и благородными, умеющими сочувствовать всему живому.

Получится ли у него?

Зайдя в дом Обсидиана, Арлиан сразу же направился на кухню, чтобы позавтракать; здесь он нашел Каплю с тремя детьми, которые о чем-то тихо разговаривали.

Арлиан заметил, что живот Капли заметно округлился; если все пойдет хорошо, то ее четвертый ребенок появится на свет еще до наступления лета.

И если до этого она выпьет драконий яд, смешанный с кровью…

— Милорд, — обратилась к нему Капля, — вы не видели Кляксу?

— Видел, — коротко ответил Арлиан.

Капле было достаточно посмотреть ему в лицо, чтобы тут же сказать детям:

— Найдите отца, и побыстрее. Все трое.

Амбердин тут же убежала; Керзия взяла Диринана за руку, и они последовали за сестрой.

Арлиан уселся за стол напротив Капли и сказал:

— Мне пришлось ее убить.

— Что произошло?

Арлиан ответил не сразу, он не мог решить, стоит ли рассказывать всю правду, но потом начал говорить и уже не мог остановиться.

Он рассказал, как обсидиановый кинжал соскользнул со спины Кляксы, не причинив ей ни малейшего вреда, когда на пороге появился Ворон с двумя дочерьми и Диринаном, который сидел у него на шее.

— Ты посылала за мной детей, дорогая? — спросил Ворон.

Капля удивленно посмотрела на него.

— Ах да, совсем забыла. Боюсь, произошла ошибка — я неправильно поняла слова лорда Арлиана.

Ворон с любопытством посмотрел на Арлиана, который сохранял молчание.

— Ты не мог бы погулять с детьми? — продолжала Капля. — Нельзя упускать такой погожий денек.

— Конечно. — Ворон перевел взгляд с жены на своего хозяина, а потом повернулся к девочкам. — Пойдемте, — сказал он. — Почему бы нам не навестить леди Иней? Заодно узнаем, чем заняты Роза и Бекерин.

— У них новый котенок, — вмешался Арлиан. — Его зовут Туман.

— Котенок! — воскликнула Амбердин и принялась нетерпеливо подпрыгивать.

— Разве тебе еще не надоели котята? — с улыбкой спросил Ворон.

— Нет, — уверенно ответила Амбердин.

— Это последний, — заверил Ворона Арлиан. — Я закончил эксперименты с кошками.

Ворон облегченно вздохнул.

— Тогда пойдем, посмотрим на последнего котенка, — сказал Ворон, и вся компания удалилась.

Как только они ушли, Арлиан возобновил свой рассказ. Закончив, он поделился с Каплей своими выводами. Капля слушала его очень внимательно.

Разговор получился долгим. Несколько раз на кухню заглядывали Заика и другие слуги, но, увидев лорда Обсидиана и жену управляющего, погруженных в серьезный разговор, тут же быстро исчезали.

Наконец Арлиан замолчал и выжидающе посмотрел на Каплю.

— Пять лет назад драконы уничтожили Сирибел. Они сожгли городок дотла и даже разбили каменный пирс, выходящий в море, поскольку совет города отказался платить налоги лорду Хардиору после того, как они заплатили все подати герцогу.

Арлиан знал, что Капля родилась и выросла в прибрежном Сирибеле, и вся ее семья погибла после нападения драконов.

— Я сожалею, — сказал он.

— Мои родители умерли для меня намного раньше, — продолжала она. — Ведь они ни разу не поинтересовались, как я живу в Ган Петрине, куда они продали меня работорговцам. Но сестры и соседи… драконы убили всех до последнего человека.

— Знаю.

— Я хочу, чтобы с драконами было покончено, возможно, не так сильно, как ты, Ник, но я мечтаю о времени, когда нам больше не нужно будет их бояться. Всякий раз, когда ты возвращался домой и рассказывал, скольких тебе удалось уничтожить, солнце для меня сияло немного ярче, а на сердце становилось легче. Когда герцог заключил мир с Обществом Дракона и запретил тебе убивать драконов, мне стало труднее дышать. — Ее рука легла на огромный живот. — Я хочу, чтобы ты продолжал убивать драконов, Ник, — проговорила она. — И я готова рискнуть своим будущим ребенком, если это поможет тебе и твоим людям вновь взяться за черные копья.

Арлиан посмотрел на нее. Он ни о чем не просил Каплю и не мог рассчитывать, что она согласится на страшный эксперимент и сама предложит свои услуги.

— Я не могу обещать… — сказал он.

— Если ты не поставишь эксперимента на человеке, ты сможешь и дальше убивать драконов?

— Не знаю, — ответил Арлиан. — Герцог запретил мне сражаться с драконами, а дикое волшебство… Если оно придет в Земли Людей, нам конец.

— И ты рассчитываешь, что ребенок сохранит человеческие черты и не станет чудовищем?

— Я… не знаю, — признался Арлиан. — Я полагаю, что внешне он будет сохранять человеческий облик, а внутренне ребенок станет иным. Нет, я ни в чем не могу быть уверенным.

— Любой ребенок подвергается риску, — сказала Капля. — Я потеряла двоих детей, и всякий раз, когда вынашиваю нового, есть опасность, что он родится обезображенным, горбатым, с заячьей губой, или окажется карликом, слепым, глухим, или даже слюнявым идиотом, лишенным конечностей. Всякий раз, когда я жду ребенка, меня не покидает страх, что у него не будет ног, и он окажется таким же калекой, как я, — да, я знаю, что такое маловероятно, но никому не известно, от чего зависит здоровье будущего малыша. Поэтому я не стану бояться, если ко всему еще добавится волшебство.

Арлиан задумался, пытаясь понять, как Капля воспринимает происходящее. Наконец он проговорил:

— Но ты понимаешь, что, возможно, станешь обладательницей сердца дракона? И у тебя больше не будет детей?

— Арлиан, мне сорок два года; в любом случае у меня почти наверняка больше не будет детей.

— Возможно, ты не сможешь кормить ребенка грудью.

— Найти молочную мать не трудно.

— А потом ты будешь вынуждена подвергнуться ритуалу очищения крови, если не захочешь дать жизнь новому дракону. Яд начнет разъедать твою душу и сердце, если ты не пройдешь через чрезвычайно болезненный обряд волшебников Аритейна.

— Я много разговаривала с леди Иней, Арлиан, а леди Флейта охотно поможет мне; кроме того, вместе с ними я выхаживала лорда Занера. Я знаю, что мне предстоит пережить.

— Благодарю тебя, Капля. — Арлиан сидел и не мог отвесить глубокий поклон, но он опустил глаза, уважая мужество Капли. — Ты оказала мне честь, сделав такой выбор.

— Тогда принесите яд, милорд, и приступим к делу, пока нам никто не помешал — прежде чем мой ребенок появится на свет. Мне кажется, я на последнем месяце, и, хотя по моим расчетам должно пройти еще несколько недель, дети появляются по собственному расписанию.

— Гораздо больше, чем преждевременные роды, меня тревожат волшебные силы, с которыми нам придется столкнуться, но я согласен: медлить не следует. — Арлиан отодвинул стул, встал и повернулся — оказалось, что на него смотрят два маленьких голубых глаза.

— Ты убил мою сестру, — сказал Черныш, сидевший на каминной полке.

Капля тоже повернулась и увидела котенка.

— Да, — не стал отпираться Арлиан, и его рука легла на рукоять серебряного кинжала. — Она напала на меня.

— Ты собираешься убить меня?

— Я сделаю это без колебаний, если ты будешь угрожать тем, кого я люблю.

— А если нет?

— Я не питаю к тебе зла.

— Тогда мне лучше уйти.

— Возможно, — согласился Арлиан.

В следующее мгновение Черныш исчез. Арлиан не знал, обладает ли котенок умением становиться невидимым, или это лишь магически усиленная способность кошек прятаться, но не приходилось сомневаться, что ни одна кошка не сумела бы так ловко скрыться в тени.

Некоторое время Арлиан ждал, не появится ли вновь удивительное создание, а потом Капля сказала:

— Нам не следует забывать о Пчеле, впрочем, мне кажется, что в ближайшие несколько недель она не доставит нам никаких неприятностей. А сейчас отправляйся за ядом.

У Арлиана не было уверенности, что Черныш не попытается разбить оставшуюся бутылку с ядом.

— Да, я возвращаюсь в Серый Дом, — кивнул Арлиан и направился к двери.

Подходя к месту своих экспериментов, Арлиан невольно ускорил шаг.

Глава 39 Возражения отца

Когда Арлиан торопливо шагал по улице, он заметил возвращавшегося домой Ворона. Судя по всему, детей он оставил в особняке леди Иней. Арлиан, не останавливаясь, помахал ему рукой, но разговаривать с управляющим не стал, а сразу свернул на улицу Ножовщиков.

Вскоре он вошел в Серый Дом и обнаружил, что синяя бутылка с ядом спокойно стоит на месте. У Арлиана не было никаких оснований считать, что Черныш побывал здесь, похоже, он зря тревожился. И все же Арлиан завернул бутылку в несколько полотенец и спрятал в кожаную сумку, которую перекинул через плечо. Заперев все двери, он решительно зашагал обратно в дом Обсидиана.

После полудня прошло около часа, когда Арлиан свернул за угол и увидел каменные ворота старого дворца — возле них стоял Ворон с обнаженным мечом в руке. Его левая рука лежала на рукояти мечелома. Арлиан замедлил шаг и огляделся по сторонам, пытаясь понять, почему Ворон держит в руке обнаженный клинок — обычно управляющий не носил оружия. Арлиан узнал меч, который Ворон использовал для тренировок.

Однако врагов он так и не увидел — Ворон стоял неподвижно, не давая Арлиану пройти в ворота и глядя ему прямо в глаза.

Арлиан на всякий случай оглянулся через плечо — вдруг где-то прячется убийца? — но на улице было пусто, рядом виднелась высокая кирпичная стена особняка лорда Дехеллена, а в двадцати ярдах несколько крестьян толкали тележку.

Крестьяне совсем не походили на убийц, к тому же они удалялись от ворот дома Обсидиана. Быть может, Черныш вернулся и угрожает обитателям особняка?

— Привет, Ворон! — крикнул Арлиан, вновь ускоряя шаг.

— Арлиан, — проговорил Ворон, поднимая меч. Голос его был тихим и хриплым.

Арлиан застыл на месте в двадцати футах от острия клинка. Ворон никогда не называл его Арлианом. Он всегда говорил «Ари». При определенных обстоятельствах мог назвать его «милорд» или «лорд Обсидиан» — в таких случаях в его голосе слышалась легкая насмешка, но никогда не обращался к нему так. Что-то случилось.

— Берон? — ответил Арлиан. — В чем дело?

— Ты не отравишь моего ребенка, — заявил Ворон.

Арлиан сразу же сообразил, что произошло, и мысленно выругал себя за то, что не предвидел такого варианта развития событий. Он был настолько поглощен размышлениями о будущем, и его так обрадовало согласие Капли на эксперимент, что он просто не подумал о возможной реакции Ворона.

— Я искренне надеюсь, что так и будет, — ответил Арлиан.

— Ты не отравишь мою жену.

— Берон, пожалуйста…

— И ты не пронесешь эту мерзость в мой дом.

Арлиан нахмурился.

— Твой дом?

— Я видел, во что превратились котята, — продолжал Ворон. — Ты не сделаешь этого с моим ребенком.

— Я и не собирался, — покачал головой Арлиан. — Последствия будут…

— Мне плевать на твои намерения! — вскричал Ворон, делая шаг к Арлиану. — И плевать на твое мнение!

Арлиан поднял руки, рассчитывая, что этот жест окажет на него успокаивающее действие.

— Ворон, — начал он, — я…

— Ты немедленно выбросишь бутылку с отравой, здесь и сейчас, — приказал Ворон, прежде чем Арлиан успел что-нибудь сказать. — Ни одной капли яда никогда не будет в этом доме.

— Я не стану выбрасывать бутылку, — возразил Арлиан, отступая назад, в то время как его руки легли на рукояти меча и мечелома.

В следующее мгновение кончик меча Ворона оказался у горла Арлиана.

— Ты ее выбросишь! — прорычал Ворон.

Левая рука Арлиана взметнулась вверх, он отклонился в сторону, и его мечелом отвел клинок Ворона; одновременно он обнажил свой меч.

— Не делай этого, Ворон, — сказал Арлиан.

— Я не позволю тебе уничтожить мою семью, — сказал Ворон, делая быстрый выпад — он хотел лишь напугать или ранить, но не убить.

Арлиан легко отступил назад, уклоняясь от удара и не переходя в ответную атаку. Вокруг собирались прохожие, чтобы посмотреть на поединок.

— Всю свою жизнь ты постоянно что-нибудь разрушаешь, Арлиан, — не унимался Ворон. — Ты разорвал договор Энзита с драконами, из-за тебя сгорел Старый Дворец, ты убил Дришина и многих других, прикончил Голубую Чародейку. Из-за тебя Земли Людей погрузились в хаос — от Саркан-Мендота до Пограничных земель, но ты продолжаешь жить безумными мечтами о мести. Теперь же ты намерен взяться за мою жену и ребенка. Я больше не стану терпеть.

И в тот момент, когда противник меньше всего должен был этого ждать, он атаковал.

Однако Арлиан прекрасно знал этот трюк; много лет назад, когда они вместе охраняли караван, направлявшийся в Пустошь, Ворон сам показал его Арлиану. Он ждал нападения и легко отбил атаку.

В следующее мгновение мечелом Ворона описал дугу и рассек рукав куртки Арлиана, прежде чем тот успел закрыться. Арлиан изогнулся, нырнул в сторону и нанес удар в грудь Ворона.

Ворон парировал, и клинок Арлиана ушел влево и вверх; в результате противники столкнулись нос к носу, но оба тут же отскочили назад.

— Не делай этого, — повторил Арлиан.

— Вылей яд, — настаивал Ворон.

— Ворон, я не могу, — покачал головой Арлиан. — Мне он необходим. Пройдут месяцы, прежде чем я добуду новую порцию, даже если я осмелюсь повторить попытку до наступления следующей зимы, а ребенок Капли появится на свет через несколько недель.

— Не смей произносить ее имя! — вскричал Ворон, неожиданно устремившись в атаку и нанося удары обеими руками.

Арлиану пришлось отступить. Некоторое время они сражались молча, и лишь тяжелое дыхание противников сопровождало скрежет стали. Зрители с молчаливым интересом наблюдали за схваткой, поскольку никто не понимал причины дуэли. Наверное, многие даже не знали, кто они такие.

Наконец, внимательно наблюдая друг за другом, они вновь разошлись на несколько шагов.

— Ворон, — сказал Арлиан, — я не хочу с тобой сражаться, не говоря уже о том, чтобы причинить вред Капле или твоему ребенку, но мне необходимо опробовать эликсир на нерожденном ребенке. Другого способа спасти нашу страну от злого волшебства не существует. Мне необходима беременная женщина, а твоя жена вызвалась добровольно. Я ни о чем ее не просил, Ворон, — она сама вызвалась.

— Неправда! — прорычал Ворон, делая обманное движение. — Ты ее заставил, зачаровал — ты со всеми так поступаешь. У тебя сердце дракона, Арлиан, и ты оказываешь влияние на окружающих, сам того не замечая.

— Я… — Арлиан понял, что не может возразить Ворону; он понимал, что в его словах, возможно, есть доля правды. — Ворон, я найду кого-нибудь другого, — наконец обещал он.

— Нет, вылей яд. Если ты его оставишь, рано или поздно ты напоишь им Каплю. Ты ее зачаровал.

— Ворон, даю слово, я не накладывал чар на твою жену.

— Врешь! — Ворон перешел в атаку, стремительно меняя направление ударов; Арлиану с трудом удавалось их парировать, на полотняной куртке появился длинный разрез. — Ты зачаровал ее так же, как много лет назад меня, когда мы только познакомились. — Следующий выпад получился не таким опасным, Арлиан принял его на мечелом, зазвенела сталь клинков, но Ворон успел освободить свой меч. — Ты делаешь это не специально, но как еще объяснить то, что с тобой происходит?

— Да, я не могу ничего объяснить, — не стал спорить Арлиан. — Возможно, это Судьба, а не чары. Возможно, я должен повлиять на будущее нерожденного ребенка.

— В таком случае, — воскликнул Ворон, — я отрицаю Судьбу!

И он устремился в рискованную атаку, нанося один удар за другим.

Арлиан сумел их отбить, смещаясь по кругу влево.

— Быть может, все дело не в чарах и судьбе, а в капризах человеческого сердца, — предположил Арлиан. — Быть может, в твоем сердце шевельнулось сочувствие, когда рядом оказался совершенно отчаявшийся юноша. Возможно, Капля решила рискнуть потому, что захотела помочь другим людям.

Ворон нанес сильный рубящий удар, Арлиан легко его блокировал, но от выпада мечеломом в живот увернулся лишь в самый последний момент.

— В моем сердце? В сердце Капли? — спросил Ворон. — Ты хотел сказать — в человеческом сердце? Но если сейчас она выпьет эту отвратительную смесь, ее сердце станет сердцем дракона — ты сам говорил мне об этом. И даже если она не отравится, Капля перестанет быть женщиной, которую я люблю, — и не сможет любить меня или наших детей. Неужели ты готов лишить их матери?

Защита Арлиана дала сбой, и мечелом Ворона оставил у него на боку длинную царапину, после чего противники вновь разошлись.

— Больше шестнадцати лет я боролся с искушением продлить свою жизнь на тысячу лет — главным образом из-за твоих слов о том, каким холодным и лишенным любви стало твое существование, — продолжал Ворон. — Я не мог до конца тебе поверить — до настоящего момента. Предложение, которое ты сделал моей жене, показывает, что ты и в самом деле бессердечное чудовище.

— Нет, Ворон, — возразил Арлиан. — Ты не прав. Нельзя утверждать, что я стал бессердечным — возможно, все дело в том, что я выпил кровь деда, и теперь растущий во мне дракон поглощает его душу. Я любил Конфетку — и я люблю тебя, друг мой. Пожалуйста, опусти меч.

— Опустоши бутылку с ядом, и я уберу меч в ножны. Но никак не раньше.

— Ворон, Берон, сердце Капли можно будет очистить после рождения ребенка; и она станет прежней, как леди Иней. Неужели ты считаешь, что леди Иней не способна на любовь?

— А если она откажется очистить свою кровь, как многие другие обладатели сердца дракона?

— Но почему она должна отказаться? — с недоумением спросил Арлиан.

— Тысяча лет жизни, Ари! Неужели ты забыл?

Арлиан нахмурился и едва успел парировать новый выпад Ворона. Он действительно забыл.

— И долгие часы мучительной агонии, пока волшебники будут вырезать ее бьющееся сердце, Арлиан, — ты и об этом забыл?

— Ворон, — после некоторых колебаний сказал Арлиан, — мне очень не хотелось бы так поступать, но я готов дать эликсир и тебе, если ты разрешишь Капле участвовать в эксперименте; и тогда если вы захотите, то сможете прожить тысячу лет вместе.

— Теперь ты предлагаешь мне яд — и это после стольких лет проповедей против него!

Вновь засверкала сталь клинков, и у Арлиана не нашлось времени для ответа. Когда они сделали небольшую паузу и разошлись, заговорил Ворон:

— Тысяча лет, лишенных любви, а потом из моей груди вырвется дракон и поглотит мою душу? И я буду наблюдать за тем, как стареют и умирают мои дети, понимая, что никогда не смогу произвести на свет новых?

— У тебя трое замечательных детей, — напомнил Арлиан. — И скоро родится четвертый. Разве этого недостаточно?

— Я не знаю! — резко ответил Ворон. — Если я разрешу тебе внести бутылку с ядом в дом, четвертого может не быть, и наверняка не будет пятого.

— У тебя есть сын, — не оставлял попыток Арлиан, — и две чудесные дочери. Твой четвертый ребенок может оказаться удивительным существом, и если все пойдет хорошо…

— Да, удивительным, например, драконом? Или кем-то вроде Голубой Чародейки?

— Нет! Он будет похож… — Арлиан не находил нужных слов. — Я не знаю, каким он будет, Ворон; если бы я знал, то эксперимент был бы не нужен.

— Никакого эксперимента не будет! — Ворон шагнул вперед, готовясь к новой атаке. — Я не стану отцом чудовища!

Арлиан продолжал защищаться, не переходя в контратаку. Он надеялся, что ярость Ворона постепенно утихнет и они смогут спокойно поговорить и найти решение. Однако Ворон продолжал нападать с прежним остервенением; более того, Арлиану становилось все труднее сдерживать его атаки.

Ворон был старше и не имел такого запаса выносливости, как обладатель сердца дракона, но лучше владел клинком. Не следовало забывать, что именно Ворон учил Арлиана фехтованию. Поначалу Ворон сдерживался, рассчитывая, что Арлиан согласится избавиться от яда, но теперь начал вести поединок в полную силу. Возможно, он не собирался убивать Арлиана, но если ему удастся серьезно его ранить, тот не сможет сражаться дальше.

Между тем Арлиан лишь защищался, надеясь договориться со своим противником, не проливая его крови. И это давало Ворону дополнительное преимущество.

Арлиан понимал, что Ворон побеждает. Он уже нанес ему несколько ранений — в бок, предплечье и плечо. Когда начнет сказываться потеря крови, даже сердце дракона не поможет ему продолжить поединок.

Арлиан попытался отступить, рассчитывая, что Ворон не станет его преследовать, но атаки продолжались. Собравшаяся толпа расступилась, теперь они сражались посреди улицы.

Очевидно, Ворон собирался не только не пустить его в дом Обсидиана, но и уничтожить яд. Арлиан порадовался, что повесил сумку с бутылкой за спину, завернув ее в полотенца, и клинок Ворона не мог ее разбить.

Они продолжали удаляться от ворот дома Обсидиана, и Арлиан обдумывал, какие у него есть варианты.

Обычные горожане не станут вмешиваться в поединок; крестьяне и ремесленники не посмеют встать между лордами или между лордом и его управляющим. Человек благородного происхождения может принять сторону Арлиана, если узнает в Вороне управляющего, — но такой вариант его не устраивал, поскольку лорд попытается убить Ворона. Каким бы прекрасным фехтовальщиком ни был Ворон, он не сумеет сражаться сразу с двумя опытными противниками.

А вот стражники, узнав своего главнокомандующего, могли бы вмешаться и по приказу Арлиана остановить Ворона.

Но тогда Ворон может убить одного или двух солдат — и в ответ получить несколько стрел.

Однако оставался еще один шанс. Ворон так сосредоточился на поединке, что перестал думать обо всем остальном. Некоторое время Арлиан отражал его атаки, стоя на месте, а потом предоставил ему возможность для удара — вполне реальную, поскольку ни на что другое Ворон бы не поддался.

Ворон тут же сделал выпад, его клинок рассек куртку и рубашку, а потом кожу — но Арлиан был к этому готов и успел резко развернуться, лезвие не успело глубоко войти в тело. Теперь они поменялись местами — и Ворон больше не преграждал Арлиану дорогу в дом Обсидиана.

Арлиан не дал Ворону шанса осознать свою ошибку; повернувшись на каблуках, он со всех ног побежал к своему новому дому.

Ворон преследовал его, однако Арлиан был моложе и резвее; управляющему никак не удавалось приблизиться настолько, чтобы нанести удар.

Однако у входной двери его ожидало препятствие; Арлиан едва не упал, пытаясь его обогнуть.

Точнее, ее.

Перед дверью на своем кресле с застывшим лицом сидела Капля. Арлиан быстро проскользнул за ее спину и развернулся.

Ворону также пришлось остановиться; теперь противники, держа наготове клинки, смотрели друг на друга через голову Капли. И хотя расстояние между ними было совсем небольшим, ни один не осмеливался атаковать — случайный удар мог задеть Каплю.

— Аллири, — сказал Ворон, — пропусти меня.

Арлиан никогда не слышал настоящего имени Капли, даже не знал его. Но иначе и быть не могло: ведь ее продали в рабство, когда ей исполнилось четырнадцать лет.

— Нет, Берон, — ответила Капля.

— Аллири, пожалуйста.

— Нет, опусти меч. Это просто смешно.

— Я не позволю причинить тебе боль! — не унимался Ворон.

— Ник не собирается причинять мне вред, — возразила Капля.

— Я не позволю ему дать тебе яд. Он не отравит нашего ребенка.

— А мое мнение тебя не интересует? Ребенок находится в моем теле, мы живем в доме лорда Обсидиана — и я не считаю, что это решение принимать только тебе.

— Он тебя околдовал, наложил чары.

— Или драконы соблазнили и обманули тебя — ты не подумал о такой возможности?

Ворон впервые заколебался. Потом перевел взгляд на Арлиана.

— Давайте решим дело как положено разумным людям, милорд! Перестаньте прятаться за спиной у женщины!

Арлиан видел: толпа, собравшаяся, чтобы поглазеть на дуэль, остановилась возле ворот и наблюдает за ними. Быть может, подумал Арлиан, Ворон рассчитывает, что ему станет стыдно, и он не будет прятаться за юбками беременной калеки.

Впрочем, Ворону не следовало обольщаться; Арлиану всегда было наплевать на мнение других людей. Его и раньше называли трусом при огромном скоплении людей, но он сумел избежать бессмысленной дуэли.

— Это не твое решение, — громко заявила Капля. — Только я одна могу его принять.

Ярость и разочарование исказили лицо Ворона — во всяком случае, Арлиан и Капля, прекрасно его знавшие, это поняли. Поджатые губы и нахмуренный лоб ничего бы не сказали человеку постороннему.

— Ребенок имеет двоих родителей, — сказал он.

— А ты уверен, что именно ты отец ребенка? — резко возразила Капля. — У тебя есть какие-нибудь доказательства, кроме моего слова?

Слова Капли потрясли Ворона, его лицо побелело.

— Я свободная женщина, или ты намерен держать меня взаперти до тех пор, пока не родится ребенок? И будешь следить за мной днем и ночью, чтобы знать, что я выполняю твои приказы?

— Я ничего тебе не приказываю, — дрогнувшим голосом проговорил Ворон.

— Если я рабыня, муж мой, то принадлежу лорду Арлиану. Он спас меня от лорда Торибора, рискуя жизнью, а потом даровал мне свободу. И, как свободная женщина, я сама выбираю свой путь.

— Я ничего тебе не приказываю, — повторил Ворон. — Я… я беспокоюсь, Аллири, из-за опасности, которая грозит тебе и ребенку.

— Тогда выражай свою тревогу соответствующими словами и поступками, а не обнаженным клинком, муж мой.

Ворон не мог принять решение.

Арлиан также колебался. Быть может, ему следует убрать оружие, показав Ворону добрую волю, однако он тут же отказался от этой идеи.

Было время, когда он делал подобные жесты, с радостью рискуя жизнью, но сейчас ставки были слишком высоки. Исследования показали, что волшебство может принимать новые формы; у него появился шанс уничтожить драконов и положить конец царящему в Пограничных землях хаосу. Если Арлиан погибнет, то кто продолжит его работу? Да, в прошлом он рисковал жизнью, но тогда победа казалась почти несбыточной. Сейчас все изменилось. Он продолжал крепко сжимать оружие.

— Мы можем все обсудить, — предложил Арлиан. — Я не собирался принимать решения без тебя, старый друг, но ты в последнее время отдалился от меня и старался избегать любых контактов.

— А вы не можете этого допустить, не так ли, милорд? — угрюмо спросил Ворон. — Я должен постоянно участвовать в ваших безумных предприятиях.

— Ты всегда можешь уйти от меня, Ворон.

— Неужели? — Ворон покачал головой. — С первой же встречи наши судьбы переплелись. — Он быстрым движением убрал мечелом в ножны. — Мы обсудим ситуацию, — продолжал он. — И почти наверняка ты сумеешь убедить меня в своей правоте. И я снова попаду под твои чары. — Он поднял меч и направил его острие в горло Арлиана. — Но предупреждаю тебя, Ари, если в результате твоих экспериментов пострадают моя жена или ребенок, я тебя убью. Общество Дракона пытается это сделать вот уже много лет, но они не знают тебя так, как я. Ты понимаешь, что такое месть, Ари, — ты посвятил ей всю жизнь. Ты узнаешь, что и я умею мстить.

— Я знаю, — спокойно ответил Арлиан.

Некоторое время Ворон молча смотрел на него, потом отвернулся. Не опуская меч, он заговорил с женой.

— Нам с тобой нужно многое обсудить, Аллири. Я не являюсь твоим хозяином, но я твой муж и отец твоих детей, а ты рискуешь всем, что у нас есть.

— Опасность следует за нами повсюду, муж мой, — ответила Капля. — Такова природа жизни.

— Но некоторые рискуют больше, — сказал Ворон, опуская меч. — Будем надеяться, что сегодня мы сделали правильный выбор. — Он убрал меч в ножны.

Арлиан также убрал оружие — и услышал чей-то плач. Они с Вороном обернулись одновременно.

Среди толпы зевак стояли Керзия, Амбердин и Диринан и молча смотрели на своих родителей, Амбердин горько плакала.

Глава 40 Последний эксперимент

Шагая по коридору дома Обсидиана, Арлиан старался не думать о слухах, распространявшихся по Мэнфорту, точно плесень по мокрому хлебу. Они с Вороном не говорили ничего определенного о природе их ссоры, а толпа стояла далеко и не могла слышать разговора, поэтому передаваемые из уст в уста истории будут иметь очень мало общего с истиной. Арлиан и сам не знал, к лучшему ли это.

Так или иначе, но не приходилось сомневаться, что очень скоро слухи начнут расползаться по городу и помешать их распространению невозможно. Арлиану никак не удавалось придумать, как использовать их к своей пользе, поэтому он ничего не говорил слугам, которые с ужасом смотрели на выброшенную хозяином окровавленную одежду.

После того как многочисленные раны Арлиана были промыты и перевязаны, он устроился на кухне, дожидаясь, когда Ворон и Капля успокоят детей, а потом отправят их наверх в сопровождении слуг. За это время он успел развернуть синюю бутылку с ядом и найти массивную деревянную чашку и острый нож. Он хотел быть готов на случай, если они придут к согласию.

Однако даже если они не сумеют договориться и Ворон убедит Каплю не принимать эликсир, Арлиан все равно сможет продолжать свои опыты. У него остался яд, а в Мэнфорте наверняка есть и другие женщины, дожидающиеся рождения ребенка. Он обязательно найдет ту, что согласится участвовать в эксперименте — еще вчера это казалось невозможным, но слова Капли убедили Арлиана в обратном.

Ну а в самом худшем случае он купит беременную рабыню.

Он никогда не покупал рабов; более того, освободил тех, которые, так или иначе, оказались его собственностью. Разумеется, он отпустит рабыню — но только после того, как она выпьет эликсир.

Подобные действия противоречили его принципам, тем не менее Арлиан был готов переступить через них, если другого выхода не отыщется. Все его познания о волшебстве, почерпнутые в процессе проведения экспериментов, от Голубой Чародейки, бога-пиявки и южных волшебников, убеждали Арлиана, что он на правильном пути.

Наконец Капля спустилась на лифте, а Ворон сбежал по лестнице, и они втроем уселись вокруг стола.

Беседа продолжалась несколько часов, и хотя в процессе переговоров кое-что изменилось, каждый из них остался на прежних позициях: Арлиан намеревался предложить Капле эликсир, Капля была готова его выпить, а у Ворона даже мысль об этом вызывала протест, однако ему пришлось признать, что противостояние с Арлианом и Каплей ни к чему хорошему его семью не приведет.

Они обсудили также вариант, при котором Ворон выпьет эликсир вместе с Каплей; в конце концов было решено подождать, как он скажется на Капле. Арлиан обещал Ворону доступ к яду, если Ворон решит присоединиться к жене.

— Знаешь, Ари, твое обещание убеждает меня в важности эксперимента, — заметил Ворон.

— Я уверен, что это самый важный шаг вперед с тех самых пор, как я вонзил обсидиановый кинжал в сердце новорожденного дракона в пещере Пустоши.

— Тогда сделаем его, — сказал Ворон, вставая. — Хватит разговоров. — Он закатал рукав, обнажив левое предплечье. — Полагаю, тебе потребуется кровь. Если моя жена будет пить человеческую кровь, то пусть она будет моей.

— Я думала выпить свою кровь, — сказала Капля.

— Тебе нужно беречь силы, — сказал Арлиан, взяв Ворона за запястье и поднимая нож.

Через несколько мгновений Ворон уже завязывал руку, а Арлиан вылил несколько капель яда в чашу с кровью; смесь забурлила, над чашей поднялся дым, но Капля тут же схватила ее.

— Нужно сделать это, пока меня не оставило мужество, — пробормотала она и залпом выпила эликсир.

Ворон с ужасом смотрел на жену, Арлиан же поспешно закупорил бутылку с ядом.

Капля задохнулась, чашка выпала из ее рук и разбилась о каменный пол. Рука Капли соскользнула со стола, она потеряла равновесие и начала падать с кресла. Ни один из мужчин не успел ее удержать.

Ворон отшвырнул повязку, прыгнул вперед и в самый последний момент подхватил жену, не дав ей упасть на каменный пол. Каплю начало рвать, и Ворон постарался посадить ее так, чтобы она не захлебнулась.

Только после того как Арлиан поставил бутылку на полку, он вернулся к Капле и Ворону.

— Клянусь мертвыми богами, это омерзительно! — прошептала Капля между приступами рвоты.

— Аллири, — сказал Ворон, отводя испачканные волосы от ее лица. — Аллири, я люблю тебя. — Он посмотрел на Арлиана. — Ты ее отравил.

— Она выпила ту же смесь, которую выпил я, а также все обладатели сердца дракона, — возразил Арлиан, вытирая тряпкой пол и собирая осколки чашки. — Да, эликсир имеет отвратительный вкус, но она не умрет, да и ребенку ничто не угрожает.

— Ты не можешь знать наверняка, — прорычал Ворон. — Яд мог испортиться — сколько ты продержал его в бутылке? Все остальные пили его свежим.

Арлиан открыл рот, покачал головой и только после этого нашелся, что ответить.

— Почему ты сказал об этом только сейчас? — Он опустился на колени рядом с Каплей и осторожно вытер ее лицо чистым полотенцем. — Запах яда не изменился, но это ничего не значит. Если животные умирали…

— Я не умру, — прошептала Капля и закрыла глаза.

— Аллири?

Она ничего не ответила.

— Думаю, она заснула, — сказал Арлиан. — Я потерял сознание, когда яд и кровь попали мне в рот, но вскоре пришел в себя.

— Помоги мне отнести ее в постель.

Они вместе отнесли Каплю в спальню.

Через час Капля мирно спала, а Ворон сидел рядом с ней. Арлиан навел порядок в кухне и удалился в свои покои, чтобы немного поспать. Когда они несли Каплю наверх, открылась рана на боку, нанесенная мечеломом Ворона, и ему пришлось сменить повязку. Покончив с неприятной работой, Арлиан опустил окровавленные пальцы в тазик с водой, который оставили на ночном столике заботливые слуги.

Тонкая струйка крови растворилась в воде, Арлиан вытер руки и стал снимать сапоги. Он уже собрался лечь, когда бросил взгляд на покрасневшую воду.

Кровь превратилась в изображение — и Арлиан узнал дракона, убившего его деда.

— Что ты сделал? — спросил дракон.

Арлиан устало усмехнулся.

— Боюсь, некоторое время никто не сможет ответить на твой вопрос.

— Ты вмешиваешься в деяния Судьбы.

— Это Судьба вмешивается в мою работу, — возразил Арлиан.

Затем он взболтал воду, и хрупкое изображение исчезло; Арлиан задул свечу и улегся в постель.

Глава 41 Незваные гости

Почти весь следующий день Капля проспала, а еще через сутки чувствовала себя вполне прилично — да и ребенок, похоже, не пострадал.

Арлиан между тем нанял полдюжины стражников для охраны дома Обсидиана и приказал привести в порядок и зарядить все катапульты. Он сомневался, что драконы осмелятся проникнуть в самое сердце Мэнфорта, преодолев мощную оборону города, но осторожность еще никому не вредила. Стражники не слишком помогут в бою с драконами, но очень пригодятся, если драконы подошлют убийц-людей.

Арлиан не стал обращаться за помощью к герцогу, поскольку ему пришлось бы объяснять, что происходит, к тому же солдаты герцога хранили верность своему сюзерену, а он мог в любой момент их отозвать. Арлиан остановил свой выбор на опытных стражах караванов, одев их в свои ливреи.

Кроме того, он дал понять всем обитателям дома Обсидиана, что четвертый ребенок Капли имеет огромное значение и его следует защищать всеми силами.

Наконец Арлиан смог вздохнуть спокойно, Капля и ребенок оправились от первого, ударного воздействия эликсира.

— Я чувствую, как он шевелится, — с улыбкой сказал Ворон Арлиану, когда они втроем шли по коридору — Капля сидела в своем кресле, а мужчины катили его перед собой. — Он живой.

— Конечно, живой, — ответил Арлиан.

Он посмотрел на Каплю, размышляя о том, следует ли рассказать им о своей короткой беседе с драконом.

Арлиан жалел, что так быстро прервал контакт; если бы он не устал, то задал бы несколько вопросов, попытался бы добыть дополнительную информацию. Сейчас он почти ничего не помнил. Дракон спросил его, что произошло, а потом?.. Кажется, говорил что-то о вмешательстве в деяния Судьбы…

Но ведь Арлиан с самого начала стремился изменить порядок вещей. Да и сами драконы вмешались в течение времени десять тысяч лет назад. Правитель Тирикиндаро сказал, что тогда драконы предали и убили богов и что он испил крови бога.

С некоторым опозданием Арлиан задал себе вопрос: а как драконам удалось убить богов? Он вспомнил клыки Кляксы, которыми она прикончила последнего котенка.

Неужели Капля произведет на свет чудовище, способное разорвать горло богу? Вдруг оно будет таким ужасным, что даже драконы станут его бояться?

Что он совершил?

Арлиан решил, что не станет рассказывать о беседе с драконом — возможно, попытается войти с ним в контакт, когда наступит удобный момент. Прошло больше десяти лет с тех пор, как он в последний раз беседовал с драконами. Быть может, пришло время взглянуть на проблему по-новому.

Он вышел на балкон, расположенный над главным залом, и склонился над перилами. Строительство было завершено, даже мебель уже почти полностью расставили. Зал получился изящным и уютным. Небо за широкими окнами потемнело от собравшихся грозовых туч, но здесь все равно было светлее и просторнее, чем в любой комнате Серого Дома.

Да, жить в доме Обсидиана будет намного приятнее, чем в особняке, принадлежавшем когда-то лорду Энзиту, и Арлиан подумал, что пришло время избавиться от Серого Дома раз и навсегда.

— Ворон, — сказал он, — проследи за переездом из Серого Дома, а потом найди на него покупателя. Причем как можно быстрее. Я хочу, чтобы с этим было покончено до рождения ребенка — подозреваю, что потом ты будешь слишком занят.

— Вы уверены, милорд? — с сомнением спросил Ворон. — Мы еще не знаем, каким будет ребенок, — быть может, мы захотим воспользоваться кое-какими приспособлениями, оставшимися после лорда Энзита?

Арлиан бросил на него вопросительный взгляд.

— Ты имеешь в виду закрывающиеся на замок комнаты и цепи?

Ворон ничего не ответил.

— Если нам потребуется что-то подобное, здесь тоже полно места, — заметил Арлиан. — Я уже по горло сыт наследством лорда Энзита.

Ворон посмотрел вверх — Арлиан знал, что взгляд управляющего обращен вовсе не к безобидному куполообразному потолку, а к обсидиановым наконечникам копий, вставленным в расположенные на крышах катапульты, и к драконам, которых эти копья должны поразить.

— Я знаю, что никогда не освобожусь от наследства лорда Энзита, — продолжал Арлиан, — но давай продадим Серый Дом, и тогда моя душа освободится от части бремени.

— Как пожелаете, милорд, — ответил Ворон.

Он повернулся и направился к лестнице. Капля покатила свое кресло к лифту. Арлиан, погрузившись в размышления, остался на балконе.

Если его эксперимент окажется успешным и ребенок Капли овладеет частью волшебства, присущего драконам, но окажется здоровым и достойным человеком, Арлиану придется создать достаточное количество подобных существ — только после этого он сможет возобновить охоту на драконов. Земли Людей будут нуждаться в новых волшебных существах, каждое из которых заменит убитого дракона.

Значит, он будет вынужден давать яд дюжинам или даже сотням беременных женщин, которым предстоит пройти через жестокие испытания. А потом вырезать матерям сердца, чтобы очистить их от скверны. Не слишком приятная перспектива. Арлиан знал, что у леди Иней на груди остался уродливый шрам, как, впрочем, и у других бывших обладателей сердца дракона.

Он оглянулся в сторону лифта. Неужели бедная Капля будет вынуждена снова страдать, а потом носить уродливый шрам до самой смерти; разве не достаточно несчастий выпало на ее долю?

Арлиан вздохнул и вновь оперся о перила. Впредь, всякий раз убивая дракона, он должен будет собирать яд, чтобы обеспечить себе необходимый запас. И разыскивать беременных женщин, которые согласятся произвести на свет волшебных детей.

Арлиан вдруг сообразил, что его планы удивительным образом схожи с отвратительными ритуалами Калтай-Ола, и нахмурился. Сравнение ему не понравилось.

Однако никто не будет убивать детей, их не станут скармливать чудовищам; более того, их будут почитать как спасителей человечества.

Однако последняя мысль принесла новые вопросы, над которыми он раньше не задумывался: как долго будут жить дети? И смогут ли производить на свет себе подобных без яда драконов, или их дети окажутся самыми обычными людьми? Тогда придется сохранить жизнь хотя бы одному дракону, чтобы иметь возможность пополнять запасы яда.

Не слишком радостная перспектива. А какими окажутся дети, наделенные волшебством? Что, если они будут не лучше драконов?

Ну, серебро легко справилось с Кляксой; вероятно, в случае необходимости так же можно будет убивать и детей.

Однако Арлиан не мог себе представить, что до этого дойдет. Да, ребенок будет наделен волшебством, но его родители Капля и Ворон, у него есть сестры и брат — Керзия, Амбердин и Диринан; неужели он окажется воплощением зла и его придется убить?

Что, если эксперимент закончится неудачей и ребенок не будет наделен магией или окажется обычным обладателем сердца дракона? Что делать тогда?

Конечно, можно снова начать травить кошек, создавая полчища чудовищных котят, убивая тех, кто будет неуправляемым или представлять опасность. Интересно, где сейчас Черныш, и какое будущее ждет их с Пчелой. Клякса сошла с ума и с радостью приняла смерть, но Черныш повел себя иначе. А Пчела еще слишком мала.

Впрочем, у Пчелы начали проявляться человеческие черты, в точности как у Кляксы и Черныша — очевидно, добавка кошачьей крови в эликсир ничего не изменила.

Арлиан вздохнул. Котят нельзя назвать успешным экспериментом, но он надеялся, что ребенок Капли станет важным шагом вперед.

Он прошелся вдоль балкона и спустился по лестнице, поглядывая в окна на небо. Тяжелые тучи нависли над Мэнфортом, было так темно, что Арлиану вдруг показалось, что рассвет еще не наступил, однако небеса никак не могли разрешиться дождем.

— Милорд.

Арлиан резко обернулся и обнаружил, что у него за спиной стоит Уолт, протягивая сложенный листок бумаги.

— К нам только что доставили послание — гонец сказал, что оно срочное.

Арлиан взял его и прочитал: «Мне необходимо немедленно увидеться с вами в Цитадели». И подпись: «Ролинор».

Нахмурившись, Арлиан продолжал смотреть на записку. Что Ролинору от него нужно?

Но тут Арлиан вспомнил дракона, чья морда появилась в тазике с водой. Кроме того, он знал, что Ролинор теперь представитель Общества Дракона. Видимо, драконы хотят с ним поговорить и воспользовались помощью посредника.

В первый момент Арлиан решил было подняться наверх и связаться с драконами при помощи крови, однако тут же понял, что не испытывает ни малейшего желания разговаривать с ними.

Правда, с Ролинором ему тоже не слишком хотелось встречаться, но зато ему представилась возможность узнать новости. Например, известно ли Обществу Дракона о его экспериментах? И как относятся к происходящему обладатели сердца дракона. Сохраняют ли они полное согласие со своими хозяевами?

Кроме того, можно поговорить с лордом Занером или даже с герцогом о природе своих экспериментов. Он ничего им не рассказывал о своих успехах — быть может, пришло время поведать им о том, что ему удалось сделать. Возможно, они захотят укрепить оборону города, как только узнают, что у драконов появился повод бояться Арлиана.

Нельзя исключать, что во дворце уже что-то известно; у герцога полно шпионов, а про котят знают все обитатели дома Обсидиана.

— Посланец ждет, милорд, — напомнил Уолт.

Арлиан посмотрел на него.

— Он говорит, что должен сопровождать вас в Цитадель, — добавил Уолт.

Похоже на очередное неуклюжее покушение. Что ж, Арлиан готов избавить мир от еще одного убийцы.

— Принеси мой меч и шляпу со стальной тульей.

Через полчаса заметно нервничающий посланец привел Арлиана в небольшое помещение возле внешней стены Цитадели, где его поджидал лорд Ролинор. Никто так и не напал на Арлиана, что вызвало у него тревогу. Зачем посланец Ролинора сопровождал его? Ответ казался очевидным — чтобы атаковать его по дороге. Если дело действительно срочное, Ролинору ничто не мешало лично явиться в дом Обсидиана. Возможно, он хотел поговорить с Арлианом в присутствии третьих лиц или что-то ему показать, но в комнате никого не было.

Явно встревоженный Ролинор жестом предложил Арлиану сесть.

— Я предпочитаю постоять, милорд, — ответил Арлиан. — Итак, какое срочное дело заставило вас искать со мной встречи?

— Во-первых, милорд, разрешите сказать, как я рад… — начал Ролинор.

— Что случилось, милорд? — прервал его Арлиан. — У меня хватает собственных дел.

— О да, конечно. Создается впечатление, дорогой Обсидиан, что вы взяли то, что вам не принадлежит.

У Арлиана возникли кое-какие подозрения, но он лишь спросил:

— В каком смысле?

— Я имею в виду яд дракона. Мне сообщили, что…

Он замолчал, поскольку Арлиан повернулся, чтобы уйти.

Ничего срочного. Значит, Ролинор попытался заманить Арлиана в определенное место и в определенное время. Сначала Арлиан решил, что Ролинор намерен подвести его под клинок убийцы, но теперь ему в голову пришло другое объяснение.

Они хотели, чтобы он находился именно здесь, а не в другом месте.

Их выдало время; посланец Ролинора появился через несколько минут после ухода Ворона. Вероятно, кто-то ждал на улице, когда он покинет дом Обсидиана.

Они хотели, чтобы в доме не было ни Ворона, ни Арлиана. Да, там остались нанятые стражники, но люди Ролинора наверняка об этом знают.

Арлиан не сомневался, кто будет жертвой, и устремился к двери прежде, чем Ролинор успел преградить ему дорогу.

— Остановите его! — выкрикнул Ролинор. — Остановите этого человека!

Арлиан побежал.

— Следуйте за мной! — приказал он стражникам, проскакивая в ворота Цитадели.

Он не стал задерживаться, чтобы проверить, выполнили ли они его приказ, но успел услышать, как один из стражников спросил у другого:

— Это лорд Обсидиан?

Арлиан не сомневался, что они последуют за ним, вот только не сразу. Более того, он не был уверен, примет ли стража его сторону. К тому моменту, когда Арлиан добрался до дома Обсидиана, в руках он держал обнаженный меч и мечелом.

Он сразу понял, что тревожился не напрасно. Входная дверь была распахнута, одно из окон разбито. И нигде не видно нанятых им стражников — лишь во дворе валялась сброшенная ливрея, словно кто-то избавился от нее на бегу.

— Уолт! Венлин! Капля! — закричал Арлиан, вбегая в дом.

Никто не ответил, но Арлиан услышал голоса, доносившиеся из внутренней части дома. Он побежал на шум, промчался через большой зал и устремился к кухне.

Здесь Арлиан увидел людей в бело-голубой форме герцога с обнаженными мечами, на полу у стены лежал слуга в ливрее лорда Обсидиана. Арлиан не сумел разглядеть его лицо, поскольку его загораживали ноги незваных гостей. Арлиан нигде не видел нанятых им стражников, похоже, солдатам оказали сопротивление лишь его слуги.

Только сейчас Арлиан понял слабость выбранной им системы обороны — без него и Ворона наемные солдаты не осмелились выступить против людей герцога. Обычным убийцам они без колебаний оказали бы сопротивление, но, увидев стражников герцога Мэнфорта, тут же сбежали. Арлиану не пришло в голову предупредить их, что дом следует защищать от такого противника.

Впрочем, солдаты не имели права врываться в его дом, какая бы форма ни была на них.

Эти люди ворвались в его владения и убили одного из слуг. Какие бы цвета они ни носили, Арлиан имел полное право защищаться. Поэтому он молча подбежал к ближайшему солдату, когда тот собрался повернуться в его сторону. Меч Арлиана легко вошел в его бок, мимо нагрудника, солдат начал падать, и несколько драгоценных мгновений ушло на то, чтобы вытащить клинок. Между тем солдаты уже увидели, что хозяин дома вернулся.

Что ж, подумал Арлиан, больше сюрпризов не предвидится. С одним противником он покончил, осталось еще пятеро.

Однако Арлиан не стоял на месте; высвобождая меч, он нанес удар мечеломом, заставив ближайшего солдата, который даже не успел поднять свой меч, когда клинок Арлиана рассек ему горло, потерять равновесие. Солдат упал на спину, его меч отлетел в сторону, левая рука метнулась к опасной ране. Два упавших тела на несколько мгновений разделили противников.

Мечелом неплохо послужил Арлиану. Стражники не привыкли сражаться с противниками, вооруженными двумя клинками, не говоря уже о лордах, обученных фехтованию, и Арлиан рассчитывал воспользоваться своим преимуществом.

Тем не менее он стоял в коридоре шириной в восемь футов напротив четверых разозленных солдат. Здесь хватало места, чтобы его атаковали сразу двое — или даже трое, если они сумеют скоординировать свои действия. Двое раненых еще были живы, и если второй сумеет остановить кровотечение, то сможет вновь вступить в схватку. Кроме того, все шестеро были в нагрудниках.

Арлиан рассчитывал, что на улицах его будет поджидать убийца, поэтому надел под куртку кольчугу, а его шляпа была украшена стальной тульей. Однако противник имел более надежную защиту.

Хватит ли у них ума оставить одного или двоих удерживать его, пока другие поднимутся по задней лестнице, пройдут по балкону и окажутся у него за спиной. К счастью, пока им это в голову не пришло.

— Мы с ним разберемся, — сказал один из солдат, не спуская взгляда с Арлиана. — А вы займитесь делом.

Еще хуже — двое постараются задержать Арлиана, а остальные закончат начатое. Возможно, они хотели лишь добраться до бутылки с ядом, стоящей на полке в кухне, но гораздо вероятнее, собираются убить Каплю и нерожденного ребенка.

Почему же тогда они в коридоре? Арлиан попытался заглянуть за спины стражников, чтобы выяснить, нет ли там Капли, но ее нигде не было видно.

Потом он сообразил, что происходит. Солдаты собрались возле лифта, который поднимал Каплю вместе с креслом с одного этажа на другой.

В следующее мгновение его атаковали два солдата, и ему стало некогда думать о Капле.

К счастью, солдаты плохо владели оружием; один из выпадов Арлиан легко отразил мечом, а другой мечеломом, одновременно отступив на шаг. Когда они вновь атаковали его, один солдат немного опередил другого, и Арлиан уклонился в сторону, поймав клинок второго мечеломом. В результате у него появился шанс для контратаки. До головы или бока он не мог достать, но его клинок вошел в бедро одного из солдат.

— Будь ты проклят! — прошипел раненый и со всего размаха нанес ответный удар.

Арлиан не успел вытащить меч из бедра, а мечеломом он удерживал клинок второго солдата, поэтому попытался уклониться от удара. Острие вражеского меча рассекло рукав куртки и скользнуло по кольчуге. Арлиану пришлось отступить еще на шаг и прижаться спиной к стене коридора.

Затем раненый упал, нога уже не могла удерживать его вес. При других обстоятельствах Арлиан дал бы ему шанс сдаться или подождал бы дальнейшего развития событий, но сейчас он не мог проявлять милосердие. Без малейших колебаний он вонзил острие своего меча в глаз упавшего солдата.

И повернулся к троим оставшимся противникам.

Двое устремились к нему, а третий что-то делал перед дверью лифта. Арлиан успел разглядеть, что солдат тычет мечом вверх — очевидно, лифт остановился между этажами на высоте около шести футов.

Очень умное решение со стороны Капли, подумал он, а потом вновь забыл обо всем, отчаянно защищаясь от выпадов двух врагов.

Тот, что с самого начала атаковал Арлиана, не представлял особой опасности, но второй оказался самым умелым фехтовальщиком из всего отряда. Лишь кольчуга спасла Арлиана от одного из выпадов в сердце; в последний момент он сумел слегка повернуться, и клинок скользнул по стальным кольцам, не причинив вреда. Если бы не кольчуга, легкое Арлиана было бы пробито.

Каменная стена у него за спиной давала некоторые преимущества, но, с другой стороны, ограничивала возможности. Благодаря стене Арлиан не боялся нападения сзади, зато и отступить ему было некуда. Впрочем, проход в сторону главного зала оставался свободным, значит, у него появился шанс на спасение.

Арлиан услышал какой-то шум у себя за спиной и подумал, что помощь ему совсем не помешала бы. Никто из слуг не владел клинком, но они хотя бы могли позвать…

Кого? Нападавшие одеты в цвета герцога, а в последнее время Арлиан почти не поддерживал отношений с его светлостью, поэтому слуги не могли быть уверены, что за солдатами не стоит сам герцог.

Арлиан не сомневался, что герцог Мэнфорта не посылал солдат. Нет, если это и в самом деле люди из его стражи, их подкупило Общество Дракона. У герцога, как и у его нынешних советников, нет ни малейших оснований желать смерти Капле. Их последняя встреча завершилась мирно, и герцог даже пожелал Арлиану успеха в экспериментах.

Вот только Уолт и Заика об этом не знают.

Однако кто-нибудь мог разыскать Ворона. Вместе с ним Арлиан сумел бы разобраться с оставшимися тремя врагами. Он не сомневался, что ради спасения жены Ворон будет сражаться до последней капли крови.

Если слуги где-нибудь поблизости, имеет смысл прервать схватку, отступить и подождать Ворона, который наверняка уже спешит на помощь, — а если Капля в лифте не пострадала, на что Арлиан очень рассчитывал, она сможет продержаться еще некоторое время. Он отступил на шаг и бросил быстрый взгляд за спину в надежде увидеть знакомое лицо.

С обнаженными мечами в руках к нему приближалось еще три стражника герцога.

Он был окружен.

Глава 42 В осаде

С одной стороны оставалось трое врагов, один из которых продолжал тыкать мечом в дно лифта. Еще четверо лежали на полу раненые, мертвые или без сознания. С другой стороны приближались еще три стражника. И никакой надежды на помощь.

Арлиан сумел вывести из строя троих, но при данных обстоятельствах это едва ли могло послужить утешением. У врага было очевидное преимущество в числе, значит, рано или поздно наемники Общества Дракона прикончат их с Каплей.

Оставалось надеяться, что расследование покажет, как сильно кто-то хотел — не вызывает сомнений, что это могут быть только драконы или их слуги — уничтожить ребенка Капли. Значит, даже неродившийся ребенок представляет для них серьезную опасность.

Ворон поймет, что произошло, и обязательно поговорит с лордом Занером, леди Иней и герцогом Мэнфорта. Быть может, даже после смерти Арлиана и Капли его замысел будет реализован. Ворона жестоко поразит смерть жены, и он захочет отомстить. Он не раз смеялся над клятвами Арлиана, однако, потеряв Каплю, сделает все, чтобы наказать убийц, даже если и не станет таким фанатиком, как Арлиан.

Но только в том случае, если останется в живых, ведь Заика или кто-то другой почти наверняка отправились его искать. И тогда Ворон может попасть в ловушку. Общество Дракона послало девять человек, чтобы напугать нескольких слуг и убить беззащитную беременную калеку…

Стоп, Общество Дракона не могло послать девять человек; стражники герцога всегда работают парами. В таком случае где находилась эта троица, когда Арлиан вернулся?

Все эти мысли мгновенно пронеслись в голове Арлиана, и тут сработали годы тренировок и опыта — он резко развернулся и устремился к новым врагам с громким криком: «Вперед!», словно вел за собой дюжину соратников.

Как он и рассчитывал, троица заколебалась — они еще не успели оценить ситуацию, не знали, что здесь произошло и сколько человек их атакует. Похоже, они просто услышали шум сватки и прибежали посмотреть, не требуется ли помощь. В результате Арлиан успел удачным ударом меча перерезать горло одному из них и проскочить в главный зал.

Он не стал ждать, как они отреагируют, и помчался к лестнице.

Очевидно, троица солдат появилась именно отсюда, а десятый солдат остался наверху — вероятно, они пытались добраться до лифта сверху, в то время как другие безуспешно атаковали днище лифта снизу. Огромными шагами Арлиан взбежал вверх по лестнице.

Так и есть: еще один солдат стоял на коленях и тыкал мечом вниз. Арлиан вонзил острие меча ему в шею. Кровь брызнула на пол и потекла в шахту лифта, солдат издал хриплый стон и упал.

— Проклятые нагрудники, — пробормотал Арлиан, выбивая ногой меч из руки умирающего солдата.

Потом он опустился на колени и заглянул в лифт. Там было темно, но Арлиан сумел разглядеть, что кресло Капли стоит в дальнем углу. Она встала на колени, чтобы солдат снизу не мог достать клинком до ее ног. Огромный живот мешал сохранять равновесие, и она одной рукой держалась за стену.

Арлиан бросил мечелом, схватил принадлежавший мертвому стражнику меч и опустил в лифт рукоятью вниз.

— Капля, возьми! — позвал он. — Быстрее!

Она удивленно подняла взгляд.

— Ник?

Затем Капля увидела рукоять меча и схватила его, едва не свалившись с кресла.

Арлиан тут же вскочил на ноги и поудобнее перехватил мечелом. Ему хотелось задать Капле несколько вопросов, но времени не было — трое солдат уже бежали вверх по лестнице. Он приготовился встретить их.

На сей раз они не стали нападать сразу.

— Он прикончил Притворщика, — пробормотал один из них.

— И половину наших внизу, — согласился другой.

— Кто это… лорд Обсидиан?

— Конечно, а кто же еще, болван! — насмешливо бросил солдат, стоявший чуть впереди. — А кто же еще!

— Возможно, это управляющий, который всегда одет в черную кожу.

Нас о нем предупреждали.

— Но это не кожа, разве ты сам не видишь?

— Значит, лорд Обсидиан, — сделал вывод старший из солдат. — Но он один, а нас трое.

— Ну, минуту назад нас было десять.

— Внизу осталась половина наших! Да, он опасен, но сейчас он в ловушке.

— В ловушке? Куда ведет коридор?

— Он полководец. А еще обладатель сердца дракона и убийца драконов. — Один из солдат опустил меч и отступил на несколько шагов. — Я не прочь прожить тысячу лет, но едва ли у меня это получится, если он прикончит меня здесь. Я выхожу из игры.

Он повернулся и решительно зашагал прочь.

— Вернись немедленно! — закричал старший.

— Чтоб тебе гнить вместе с мертвыми богами, — бросил первый солдат и побежал вниз по ступенькам.

— Он прав, — сказал второй, обращаясь к старшему. — Лорд Обсидиан может спуститься по задней лестнице и отправиться в Цитадель. Если мы останемся здесь, нам конец.

— По задней лестнице поднимается Сквернослов! — заявил старший. — Подожди, мы покажем ему…

Он не закончил фразы; Арлиан воспользовался удобным моментом и перешел в атаку.

Как он и рассчитывал, второй солдат обратился в бегство, оставив командира в полном одиночестве.

Однако тот оказался на удивление хорошим фехтовальщиком и легко парировал выпады Арлиана, он даже умудрился нанести ответный удар, не сумевший, впрочем, пробить кольчугу.

Но у него был всего один клинок; Арлиан скрестил с ним мечи, сделал быстрый шаг вперед и вонзил мечелом в незащищенный бок солдата, за нагрудник.

Глаза командира широко раскрылись.

— Ах, — выдохнул он, — но…

И рухнул на пол. Арлиан вытащил из его тела мечелом и огляделся по сторонам. Пришло время подвести итоги. Шестеро мертвы, двое сбежали, осталось разобраться еще с двумя.

— Сука! — раздался чей-то сердитый голос.

Арлиан улыбнулся и спустился по лестнице.

В коридоре он увидел двоих оставшихся солдат. Один сжимал руку, пытаясь остановить кровь, другой поддерживал его за плечи. Раненый солдат был невооружен; второй держал в руке меч.

Они оглянулись, услышав скрип открывающейся двери, и увидели Арлиана с двумя окровавленными клинками в руках. Переглянувшись, солдаты бросились бежать.

Арлиан посмотрел им вслед, повернулся и подошел к лифту.

— Капля? — позвал он. — С тобой все в порядке?

— Кажется, да, — отозвалась она. — Все ушли?

— Только те, кто смог передвигаться самостоятельно, — ответил Арлиан.

Он посмотрел на распростертые на полу тела. Вот тот, кого он сразил первым, с раной на боку; его глаза закрыты — значит, умер не сразу. Рядом лежит второй, с перерезанным горлом, вероятно, он быстро истек кровью. Покрасневшая от крови рука прижата к горлу, застывшие глаза уставились в потолок.

И еще Арлиан увидел Уолта, умершего от колотых ран на груди и животе, — на лице его застыло удивленное выражение. В руке он сжимал кухонный нож.

— Проклятие! — пробормотал Арлиан и посмотрел в сторону лифта. — Они убили Уолта.

— Я знаю, — сказала Капля. — После того как наши охранники сбежали, он защищал меня. Только благодаря Уолту я успела спрятаться в лифте.

— Понятно. — Арлиан посмотрел на Уолта. Хороший слуга и симпатичный малый, но кто мог предположить, что он окажется таким мужественным человеком? — Мне очень жаль, — добавил Арлиан и огляделся по сторонам, пытаясь понять, что делать дальше.

Нападение удалось отбить, но не было ни малейшей уверенности, что оно не повторится. Вполне возможно, что четверка уцелевших солдат вернется или придут другие. Арлиан сумел пережить множество покушений, но Капля не может ходить и не умеет сражаться — на девятом месяце беременности она вообще стала не слишком подвижной. Если их враги предпримут новую атаку…

— Нужно увести тебя отсюда, — сказал он.

— Арлиан, — спросила Капля, — где мои дети?

Охваченный ужасом Арлиан обернулся. Он совсем забыл про детей.

— Не знаю, — смущенно ответил он. — А где они были?

— Я отослала их в комнаты, как только в дом ворвались солдаты.

— Тогда они наверняка там и сидят. Солдаты им не угрожали?

— Нет. Наверное, просто не додумались.

— Ну, тогда поднимайся наверх, и мы проверим. Я пойду по лестнице и встречу тебя…

— Я не могу.

Арлиан заглянул в шахту лифта.

— Почему?

— Потому что я слезла с кресла, чтобы воспользоваться мечом, который ты мне дал, но мне не забраться обратно, а с пола я не могу достать до рукояти управления.

— Ясно.

Арлиан принялся беспомощно озираться.

Лифт представлял собой открытый с одной стороны ящик. Сейчас его дно находилось на высоте шести футов, а верхняя часть на фут выступала над полом этажом выше. Потолок был закругленным, поэтому солдаты пытались достать Каплю мечами, но она переместилась в дальнюю часть лифта, благодаря чему ей и удалось уцелеть.

— Ты сможешь пролезть в дыру? — спросил Арлиан. — Я тебя поймаю.

— А что будет с креслом?

— Я не…

В этот момент раздались шаги, и Арлиан услышал голос охваченного ужасом Ворона:

— Капля?

— Здесь! — ответил Арлиан. — С ней все в порядке!

В коридор вбежал Ворон, даже не взглянув на лежащие вокруг тела; за ним появилась Заика.

— Помоги мне вытащить Каплю, — сказал Арлиан, показывая на лифт. — А потом мы подсадим Заику, и она спустит кресло.

Через несколько минут Капля уже сидела в своем кресле, а вокруг собрались дети: Диринан и Амбердин рыдали, прижавшись к матери, но никто из детей не пострадал. На голени у Капли осталась глубокая царапина — один из солдат умудрился задеть ее клинком, но сейчас нога была аккуратно забинтована.

— Можешь не тревожиться о заражении, — утешил ее Арлиан. — Иногда полезно иметь сердце дракона.

Потом он еще раз оглядел тела и залитый кровью пол.

— Нельзя здесь оставаться, — заявил Арлиан. — Сегодня нам просто повезло.

— И куда мы направимся? — спросил Ворон, вытиравший слезы Амбердин.

— Туда, где сможем успешно обороняться, — ответил Арлиан.

— Может, нам следует покинуть Мэнфорт? — предложил Ворон. — И выбрать место, о котором никто не знает.

— Они найдут Каплю где угодно, — покачал головой Арлиан. — Таковы свойства сердца дракона.

— Они могут? — удивился Ворон. — Но как?

— Об этом будет знать дракон, яд которого я использовал. Должно быть, он узнал о существовании Капли в тот самый миг, когда она выпила эликсир, и рассказал о ней Ролинору или другим агентам Общества Дракона при помощи волшебства. Другого способа не существует. Мне очень жаль, Капля; я не подумал о такой возможности — а мне бы следовало.

Ворон нахмурился и сказал:

— Но здесь, в Мэнфорте…

— Посмотри в окно, Ворон, — прервал его Арлиан.

Ворон заморгал, а потом выглянул в окно большого зала.

— Посмотри на небо. Вдохни воздух.

— Приближается буря. И что с того?

— Вовсе не буря, — возразил Арлиан. — Сумрак и жара. Они готовятся.

— Драконы? — едва слышно прошептала Керзия. — Скоро прилетят драконы?

Она перевела взгляд с матери на отца, потом со страхом посмотрела в окно.

Арлиан кивнул:

— А вне Мэнфорта защиты от них не найти. Нам нельзя покидать город.

— Но они не могут прилететь сюда — весь город окружен катапультами, которые заряжены копьями с обсидиановыми наконечниками. Нам опасны лишь люди.

— Серый Дом? — спросила Капля. — Мы возвращаемся туда?

Арлиан показал в сторону разбитого окна в дальнем конце зала.

— В Сером Доме у них ничего не получится. Это крепость.

— Согласен, — кивнул Ворон. — Там мы будем в безопасности. — Он посмотрел на живот жены. — Да и ждать осталось совсем немного.

Арлиан скользнул взглядом по Капле, но промолчал.

Да, ребенок появится на свет очень скоро — но разве ему не нужно будет вырасти? Дитя не может представлять опасность для драконов.

А значит, семье Ворона придется прятаться за крепостными стенами еще долгие годы.

И еще не следует забывать о погоде — драконьей погоде. Конечно, Мэнфорт прекрасно защищен, с его стен и крыш ощетинилось множество копий, снабженных обсидиановыми наконечниками, — но драконы знают об этом.

Неужели они так хотят убить ребенка Капли?

Глава 43 Клинки общества дракона

Три часа ушло на то, чтобы перевезти Ворона, Каплю и их детей в Серый Дом, но потребовалось еще три дня, чтобы навести там порядок и вернуть слуг. На второй день Арлиана вызвали в Цитадель на аудиенцию с герцогом.

Арлиан не удивился. В конце концов, полдюжины солдат герцога были убиты в доме Арлиана, а герцог таких приказов не отдавал. Естественно, он захотел услышать объяснения.

Арлиана пригласили в зал для аудиенций, но почти сразу, по взаимному согласию, они с герцогом перешли в небольшой кабинет. Арлиан охотно согласился оставить свое оружие и не стал возражать, когда его обыскали. При других обстоятельствах он был бы возмущен отсутствием доверия, но сейчас поведение герцога представлялось ему разумным. Слишком много предательств и покушений произошло в последнее время.

Когда Арлиан познакомился с герцогом, он решил, что перед ним глупец, но потом его мнение изменилось — или за долгие годы правления герцог набрался мудрости. Впрочем, Арлиан и теперь не считал герцога проницательным человеком, хотя и признавал, что у правителя города есть здравый смысл.

Когда массивная дубовая дверь за ними закрылась, герцог повернулся к своему гостю.

— А теперь, милорд, расскажите, что происходит в моем городе и почему вы не посчитали нужным держать меня в курсе своих дел?

Арлиан поклонился.

— Приношу извинения, ваша светлость. Я действительно пренебрег своими обязанностями. Частично это объясняется тем, что у меня просто не хватало времени для полного отчета, а я боялся, что любое мое послание к вам может быть перехвачено врагами. Я не хотел, чтобы мои эксперименты были скомпрометированы.

— Иными словами, вы утверждаете, что среди моих придворных полно шпионов и предателей?

Герцог опустился в удобное голубое кресло.

— Увы, ваша светлость, боюсь, что дело обстоит именно так. — Арлиан уселся в красное кресло — другой мебели в кабинете не было.

— И у вас есть доказательства?

— Трупы солдат, которые вынесены из дома Обсидиана, и есть доказательство. Эти люди состояли на вашей службе, но кто-то обещал им эликсир из яда дракона, если они убьют жену моего управляющего.

— Жену вашего управляющего? Значит, убийцы не пытались убить вас?

— Да, вы совершенно правы.

— Но зачем кому-то убивать жену вашего управляющего?

Арлиан подробно объяснил герцогу, что происходит.

Когда он закончил, герцог некоторое время размышлял.

— А вам известно, каким будет ребенок? — наконец спросил герцог.

— Нет, ваша светлость. Я могу лишь строить предположения. Однако об этом могут знать драконы — во всяком случае, их слуги пытались помешать появлению этого ребенка на свет.

— И вы полагаете, что именно они послали солдат?

— Да. Один из солдат упомянул о том, что в награду им обещан яд дракона.

— Возможно, у драконов есть все основания опасаться волшебного ребенка, которого вы создали. Но и мы должны понимать, что ребенок может принести Мэнфорту несчастье.

— Ваша светлость, разве ребенок хуже дракона или чародея? Мы знаем, как прикончить дракона и чародея. Волшебных котят можно убить при помощи серебряного кинжала.

— Милорд, ваши эксперименты могут принести неисчислимые несчастья Землям Людей.

— Да, ваша светлость, опасность существует. Однако я считаю, что риск оправдан. Вы только представьте себе, что волшебство наших земель будут контролировать наши собственные дети, выращенные любящими родителями. Дети, которые будут научены справедливым законам и состраданию, — разве такое будущее не лучше правления драконов, требующих ежегодных жертв, или вторжения неконтролируемого дикого волшебства?

— Конечно, лучше — так мне кажется. Но… мы не знаем, Обсидиан.

— А драконы очень хотят, чтобы мы никогда не узнали. Я бы предпочел сделать собственный выбор.

— Да, наверное, вы правы.

Герцог задумчиво теребил бороду.

— Я перевез семью моего управляющего в Серый Дом, который гораздо лучше приспособлен для обороны.

— Вы можете привезти ее сюда, здесь мы сможем…

— Ваша светлость, — прервал его Арлиан, — мы уже говорили о том, что Цитадель наводнена шпионами. Ведь каждый день в нее входит множество людей. А жизнь длиной в тысячу лет настолько привлекательна, что многие готовы пойти на предательство.

Герцог задумался.

— Пожалуй, вы правы. Мы поставим охрану вокруг Серого Дома. Они не будут входить внутрь — об этом позаботитесь вы и ваши слуги, — но так мы сможем обеспечить вас дополнительной защитой.

Арлиану не очень понравилось предложение герцога — ведь совсем недавно группа его солдат совершила предательское нападение, но он прекрасно понимал, что возражать не стоит. К тому же нанятые им стражники оказались совершенно бесполезными, а согласие Арлиана будет герцогу приятно.

— Буду рад принять такую помощь, ваша светлость, — с поклоном ответил он.

— И я хочу увидеть ребенка, как только он родится.

— Я… разрешите нам подождать несколько дней, чтобы убедиться, что все в порядке. К тому же матери потребуется время, чтобы оправиться после родов, но после этого я с радостью вас приму.

Герцог кивнул, оперся на ручки кресла и встал.

Аудиенция была закончена.

На третий день после переезда появились солдаты герцога, которые заняли посты на соседних улицах. Ворон постоянно носил меч и мечелом. Арлиан, который всегда имел при себе оружие, когда появлялся на людях, теперь и в доме старался держать меч и мечелом под рукой.

Первого убийцу поймали и прикончили на пятый день.

И только на шестой день, когда солдаты герцога охраняли весь периметр Серого Дома, началась первая серьезная атака.

Враг накапливал силы постепенно: торговцы, якобы поджидающие клиентов, шлюхи, стоящие на углу, крестьяне и купцы, остановившие свои фургоны неподалеку. Солдаты, не знавшие, с какой стороны ждать опасности, ничего не замечали до полудня, когда к воротам Серого Дома подкатила карета.

Из окошка высунулась рука с кружевными манжетами и указала в сторону особняка.

— Послушай, — раздался уверенный голос, — лорд Обсидиан дома?

Стоявший поблизости солдат подошел к карете.

— Да, милорд.

— Превосходно. — Дверь кареты распахнулась, и из нее вышел мускулистый мужчина в роскошном зеленом камзоле. Безупречную белую рубашку украшали кружева, на голове красовалась скрывающая лицо изящная широкополая шляпа с перьями. — Открывайте ворота.

— Не могу, милорд, — смущенно ответил солдат. — Разрешите доложить о вашем приезде.

Он поманил к себе привратника, который подошел поближе, но ворота открывать не стал.

Лорд нахмурился.

— Разве в этом есть необходимость?

— Боюсь, что да, милорд.

— Очень хорошо. Передайте лорду Обсидиану, что его хочет видеть лорд Риадор по делу крайней важности.

Солдат поклонился и сказал привратнику:

— Ну, ты слышал.

Привратник торопливо зашагал через узкий передний двор.

Между тем в доме спорили Капля и Арлиан.

— Я не позволю тебе держать меня там, как в клетке! — повторила Капля.

— Но на третьем этаже ты сможешь закрыть дверь своей спальни на засов, и тогда убийцам придется сражаться с нами, чтобы до тебя добраться.

— Закрыть дверь на засов? Ты хочешь посадить меня в эту комнату? В комнату, которая служила тюремной камерой для Конфетки?

— Я…

— А ты не будешь забывать кормить свою пленницу и позаботишься о том, чтобы цепи не натирали руки?

— Тебя никто не собирается сажать на цепь, и ты вовсе не пленница…

— Если закрывать дверь на засов, то я буду пленницей, милорд! Неужели ты забыл, что засов снаружи?

— Но засов можно переставить.

— Ари, в этом доме нет лифта, и я не могу без посторонней помощи подниматься и спускаться по лестницам. Я мучилась много лет, но теперь узнала другую жизнь, и мое терпение кончается. Я знаю, нам необходимо жить в Сером Доме, но не понимаю, почему мне нельзя находиться на первом этаже, где моя свобода ничем не ограничена. Здесь я могу обедать со своей семьей, а в случае опасности позвать в окошко солдат герцога.

— Но они за стенами, — напомнил Арлиан. — Я не разрешаю им входить во двор.

— Уверяю тебя, если потребуется, я могу кричать очень громко.

Арлиан бросил на Каплю мрачный взгляд, однако прежде чем он успел возразить, послышалось вежливое покашливание. Он повернулся и увидел стоящего у двери привратника.

— Да?

— Милорд, джентльмен по имени лорд Риадор желает говорить с вами.

Арлиан нахмурился.

— Риадор?

— Да, милорд.

— Никогда не слышал этого имени.

— Он говорит, что у него дело крайней важности.

Арлиан вздохнул.

— Я выйду во двор, — сказал он и повернулся к Ворону, молча стоявшему рядом. — Ты ничего не сказал, Ворон.

— Моя жена способна сама изложить свои мысли, милорд.

— Значит, ты с ней согласен?

— Вполне. Она разумная и способная постоять за себя женщина, и ее не следует запирать.

— Способная за себя постоять? Но у нее же нет ног!

— Однако у нее есть голова и пара хороших рук. Конечно, Капля так и не научилась владеть мечом, но с ножом обращается очень даже неплохо.

— Но она беременна и находится на последнем месяце, поэтому не может быстро двигаться!

— Ари, в прошлый раз она справилась.

— Потому что я вернулся вовремя!

— Но я бы могла еще некоторое время продержаться в лифте! — запротестовала Капля.

— Ладно! — Арлиан развел руки в стороны. — Ладно. Делайте, как посчитаете нужным. Я пойду поговорю с этим лордом Риадором.

Повернувшись на каблуках, он решительно направился к воротам.

Вскоре Арлиан уже смотрел сквозь прутья решетки на посетителя. Он не знал одетого в зеленые цвета мужчину, хотя что-то в его фигуре показалось ему знакомым.

— О, лорд Обсидиан! — воскликнул гость, протягивая руку. — Могу я войти?

— У вас передо мной преимущество, милорд, — ответил Арлиан. — Я не припоминаю вашего лица.

— Я не имел чести быть вам представленным, милорд; мне доводилось видеть вас издали — в Цитадели и Этиниоре.

— Этиниоре?

— На костюмированном балу.

— Ах вот оно что. — Арлиан так и не взял протянутую руку, и Риадору пришлось ее опустить. — А почему вы решили меня посетить?

— Полагаю, у меня для вас очень интересные новости.

— В самом деле?

— Да.

— И о чем же?

— О деятельности лорда Града. Могу я войти, чтобы мы поговорили без свидетелей?

Арлиан задумался — у него не было оснований не верить лорду Риадору, но сейчас он не мог позволить себе роскошь доверять незнакомым людям. К тому же он ни разу не слышал имени лорда Риадора, и его появление именно в данное время вызвало у Арлиана подозрения. Он вполне может оказаться убийцей.

Кроме того, что-то смущало Арлиана.

И все же намерения лорда Града, номинального главы Общества Дракона, вызывали у него интерес. Дом был окружен солдатами герцога — их отбирали с особой тщательностью, не говоря уже о том, что невозможно подкупить такое количество людей.

— Нет, — ответил Арлиан. — Однако я готов переговорить с вами в карете, если вы пожелаете.

Лорд Риадор пришел в легкое замешательство, потом пожал плечами.

— Конечно, — ответил он, отходя от ворот. Арлиан открыл ворота левой рукой, держа правую руку на рукояти меча, и вышел наружу.

В тот же миг лорд Риадор крикнул:

— Вперед!

Арлиан резко повернулся, и в его руке мгновенно оказался меч. Он был готов к тому, что Риадор обнажит клинок, — и не ошибся: тот держал меч и мечелом. Однако, к удивлению Арлиана, оружие появилось и в руках у торговцев, шлюх и нищих. С ножами и дубинками они напали на ничего не подозревающих солдат. Такого развития событий Арлиан не ожидал.

А потом с крыш соседних домов начали стрелять лучники.

Арлиан присел, подняв меч для защиты от Риадора, — но тот лишь обходил его слева, не атакуя.

Вперед устремились другие люди: возница соскочил на землю, обнажил меч и напал на Арлиана, к нему тут же присоединились двое лакеев, выскочивших из-за кареты. Прижавшись спиной к стене сторожки, Арлиан едва успел выхватить мечелом, чтобы отразить выпад врага.

Его меч скрестился с клинком возницы — выпад был не слишком опасным, Арлиана просто собирались отвлечь. Он попытался перейти в контратаку и сообразил, что его хотят выманить за ворота. Арлиан отскочил в сторону — очень вовремя, поскольку клинок возницы поразил бы его в правый глаз, останься он на месте. Однако ответный выпад Арлиана достиг цели, острие его меча задело левое плечо возницы.

Тот тут же отступил назад, а на его месте оказались двое лакеев. Они были вооружены не изящными дуэльными мечами с прекрасной балансировкой клинка, а короткими тяжелыми палашами, которыми обычно пользуются наемники и разбойники. По отдельности Арлиан легко расправился бы с каждым, но втроем они представляли серьезную опасность.

И тут он вспомнил, что у него четверо противников, и быстро посмотрел налево.

Лорд Риадор — кем бы он ни был на самом деле — ускользнул в сторону и теперь открывал ворота. Привратник Хендал попытался ему помешать, но тут же получил удар в грудь и рухнул на землю. На его груди быстро растекалось алое пятно. Риадор уже бежал через двор к особняку.

Дверь в дом была закрыта, но Арлиан не помнил, успел ли он ее запереть. Он ведь выходил поговорить с гостем, а не отбивать нападение, к тому же его отвлек спор с Каплей и Вороном — быть может, он оставил дверь открытой?

Над головой Арлиана пролетела стрела и вонзилась в воротный столб, и он вспомнил, что дом окружен солдатами герцога. Со своего места рядом со сторожкой он плохо видел площадь перед домом, но слышал приказы, вопли раненых и скрежет стали.

Во всяком случае, нападавшим не удалось сразу сломить сопротивление солдат герцога, и между ними завязался бой.

Все солдаты здесь только для того, чтобы защитить Каплю и ее ребенка, а Риадор уже проскочил в ворота и через несколько мгновений проникнет в дом.

Арлиан сделал ложный выпад, развернулся и побежал по вымощенному булыжником узкому дворику к дому. Возница тут же устремился за ним — видимо, его ранение было совсем легким. Слуги заколебались, но почти сразу же последовали за возницей.

Риадор, которому мешало оружие, возился с дверной задвижкой; услышав топот ног, он повернулся и увидел, что Арлиан бежит через открытое пространство в другую сторону, предоставив врагу свободу действий. Риадор не понял смысла его маневра, но не стал терять времени и вновь занялся задвижкой.

Между тем Арлиан, обежав вокруг лежавшего на камнях умирающего привратника, захлопнул тяжелую створку ворот, быстро задвинул засов и крикнул:

— Капитан! Любой ценой постарайтесь защитить ворота!

После небольшой паузы последовал ответ:

— Слушаюсь, милорд!

Арлиан вновь оказался один против трех врагов — возница тут же атаковал его, но он легко парировал его удар.

Наконец Риадору удалось распахнуть дверь и проскользнуть внутрь, оставалось надеяться, что Ворон и другие домочадцы сумеют остановить его. Сейчас Арлиан должен был защищать свою жизнь.

Он внимательно посмотрел на возницу, одетого в темно-серый плащ, а потом перевел взгляд на лакеев. Только теперь он узнал ливрею.

Люди лорда Хардиора.

Риадор. Хардиор.

Арлиан проклял собственную глупость и с яростью атаковал возницу.

— Чары, — пробормотал Арлиан. — Он наложил заклинание.

Быстрый выпад в сторону левого, поврежденного плеча возницы заставил того отвести клинок в сторону, Арлиан тут же воспользовался этим, и его мечелом оставил на животе у возницы длинную рану.

В следующее мгновение вперед шагнул стоявший слева лакей, Арлиан моментально имитировал удар мечеломом в живот противника, а когда тот опустил клинок, вонзил острие меча ему в горло.

Арлиан повернул клинок и высвободил меч, горло врага было рассечено. Лакей захрипел, хлынула кровь, и он рухнул на землю. Арлиан же повернулся к двум другим врагам.

Возница получил уже два ранения — в плечо и живот, а второй лакей действовал гораздо осторожнее своего поверженного товарища.

Однако оба находились во дворе, и Арлиан не мог их тут оставить. Он сделал ложное движение в сторону лакея, и тот отскочил назад; Арлиан стремительно сменил направление движения, и его мечелом, описав изящную дугу, поразил правое плечо возницы.

Тот, выронив меч, упал на колени.

Оставив его, Арлиан устремился в атаку на лакея, которая закончилась тем, что он поразил его в самое сердце. Тяжелый палаш выпал из слабеющей руки, лакей умер еще до того, как тело коснулось земли.

Арлиан повернулся и увидел, что вознице удалось подняться на ноги и он пытается подойти к воротам.

— Проклятие! — воскликнул Арлиан и побежал обратно.

Возница услышал шаги и повернулся. На глазах Арлиана его лицо расплылось, а затем возникло вновь. Он также находился под воздействием чар, изменивших его внешность. Теперь чары исчезли.

Возница остался без оружия; его меч лежал на земле, а мечелома у него не было. Он поднял руки, прикрывая голову.

Сейчас Арлиана меньше всего интересовало, собирается ли он сдаваться — возница находился слишком близко к воротам, а на улице все еще продолжался бой. Он уже собрался его прикончить, но в последний момент увидел его лицо. Острие меча Арлиана прикоснулось к горлу возницы, заставив того отступить к стене.

— Лорд Град, как я понимаю, — сказал Арлиан. — Сколько же лет мы не виделись — шестнадцать? Или семнадцать?

— Обсидиан, — простонал Град, прижимая руки к окровавленному животу. — Я истекаю кровью.

— Что верно, то верно, — спокойно ответил Арлиан. — Ты истекаешь отравленной кровью, которую я предлагал тебе очистить.

— Я не хочу умирать.

— О, ты умрешь, Град; вопрос только, когда. И если ты не хочешь, чтобы это произошло здесь и сейчас, то ответишь на мои вопросы.

— Но я умру от потери крови.

— Весьма возможно. Впрочем, если ты будешь отвечать быстро, то успеешь перевязать свои раны.

— Я отвечу, спрашивай…

— Что ты здесь делаешь? Почему сюда пожаловал лорд Хардиор? Как вы добрались до Мэнфорта из Саркан-Мендота?

— Мы несколько недель жили неподалеку от Мэнфорта, — с трудом проговорил Град. — Когда драконы проснулись и обнаружили, что ты побывал в их логове, но не стал никого убивать, они захотели узнать причину. Мы послали шпионов, а когда пришли их первые донесения, драконы потребовали, чтобы мы отправились в Мэнфорт сами…

— Чего хотят драконы?

— Получить обратно украденный тобой яд.

— Зачем?

— Чтобы помешать… помешать тебе.

— В чем помешать?

— Ты… ты воссоздал их древнего врага, сказали они. Я не знаю, что они имели в виду. Пожалуйста, Обсидиан…

— Воссоздал?

Арлиан задумался.

Он полагал, что ребенок Капли будет новым существом, и драконы просто боятся неизвестности или располагают какой-то дополнительной информацией. А теперь оказалось, что он воссоздал то, чего драконы боятся?

Как такое может быть?

— Я не знаю, что они имели в виду, — продолжал Град, — но если мы не убьем женщину, драконы прикончат нас. Я еще никогда не видел, чтобы они так себя вели. Уж не знаю, что ты сумел сделать, но драконы готовы рискнуть всем, чтобы тебя остановить — во время этой атаки нам приказали использовать всех агентов, шпионов и предателей…

— Сожалею, Град, — сказал Арлиан, вонзил меч ему в горло и одновременно ударил мечеломом в сердце.

Хлынувшая из груди Града кровь шипела и дымилась; верный признак того, что в его сердце от человека осталось совсем немного.

Арлиан еще не до конца понимал, что происходит, но если Град сказал правду — а у Арлиана не было оснований ему не верить, — то спасти жизнь Капли просто необходимо. Нельзя терять ни секунды.

Отвернувшись от объятых ужасом глаз Града, Арлиан помчался к двери особняка.

Глава 44 Оборона Серого Дома

Риадор — или Хардиор, поскольку это действительно был именно он — оставил дверь Серого Дома открытой. Арлиан бросился внутрь, держа наготове окровавленные клинки. Тем не менее он остановился, чтобы задвинуть засов.

Звон клинков помог ему понять, куда бежать. Арлиан свернул в коридор и помчался на балкон.

Здесь он нашел лишь перевернутый стул. На полу остался кровавый след, где-то слышался звон клинков. Арлиан бросился вперед, свернул налево и оказался в большом зале северо-западного крыла.

Хардиор повернулся к нему.

Чары рассеялись, и теперь у человека в зеленом шелковом камзоле, украшенном кружевами, были знакомые черты. Он успел потерять шляпу, из царапины на щеке текла кровь, но других повреждений у него не было. В руках он держал окровавленные меч и мечелом.

За ним стоял Ворон. Левая рука управляющего повисла вдоль тела, в правой он все еще сжимал меч. Черная шелковая блуза и черный кожаный жилет были рассечены в нескольких местах.

Однако Капли нигде не было видно, и Арлиан облегченно вздохнул. Вероятно, она спряталась в одном из внутренних помещений.

Арлиан без долгих разговоров перешел в атаку.

Хардиор парировал и отступил к стене, но опоздал; Ворон сделал стремительный выпад, и его клинок глубоко вошел в бок Хардиора.

Однако Хардиор и не думал сдаваться. Его мечелом поймал клинок Ворона, и, прежде чем управляющий успел вытащить его из раны, Хардиор резко повернул мечелом.

Клинок Ворона хрустнул, и кусок окровавленного лезвия отлетел в сторону, рукоять и обломок клинка примерно в фут длиной остались в руке Ворона, еще несколько дюймов стали застряли в теле Хардиора, средняя часть валялась на полу.

Ворон пошатнулся, и Хардиор ударил его мечеломом, продолжая мечом удерживать клинок Арлиана.

— Больше никого нет? — задыхаясь, спросил Ворон.

— Пока нет, — ответил Арлиан, — но возле ворот идет бой. Не исключено, что им удастся прорваться.

— Ты сможешь его удерживать, пока я найду другой меч?

— А разве у нас есть другой меч?

— Ну, копье — так ты справишься?

— Да.

— Отлично.

Ворон швырнул свой сломанный меч в Хардиора, повернулся и побежал к двери.

Хардиор попытался достать его, но Арлиан тут же устремился в атаку, и ему пришлось защищаться.

— Ты найдешь меч во дворе! — крикнул вслед Ворону Арлиан.

— Попробую, — ответил Ворон, скрываясь за дверью.

— Сомневаюсь, что твой управляющий проживет так долго, он потерял слишком много крови, — заявил Хардиор.

Арлиан сделал выпад в ноги, но Хардиор легко его отбил.

— Я удивлен, — отвечал Арлиан, — я всегда считал Ворона превосходным фехтовальщиком.

— Кое-что он умеет, — усмехнулся Хардиор, делая серию быстрых ложных движений, — но сказывается возраст. К тому же Ворона слишком отвлекает тревога за его шлюху. Он не мог двигаться по кругу, пытаясь не пропустить меня к двери.

Безмолвный ответ Арлиана отсек кусочек правого уха Хардиора. Он вспомнил, как сам обманул Ворона, чтобы попасть в дом, и мысленно выругался.

— Вы ловко придумали с креслом для нее, — заметил Хардиор, и его клинок рассек воздух в нескольких дюймах от бедра Арлиана.

— Изобретение Ворона, — проговорил Арлиан, его мечелом миновал защиту Хардиора, но расстояние между ними было слишком велико, и острие оставило лишь длинную царапину на груди.

После этого оба сосредоточились на поединке, обмениваясь ударами, но не причиняя друг другу никакого вреда. Арлиан начал испытывать тревогу; он считал себя лучшим фехтовальщиком, но Хардиор легко парировал все его атаки.

К тому же Арлиан опасался, что солдаты герцога не удержат оборону, и даже смерть Хардиора не спасет Каплю от гибели. Однако он постарался выбросить посторонние мысли из головы. Если Хардиор одержит победу, исход схватки у ворот уже не будет иметь никакого значения — он сам прикончит Каплю.

— Почему это так важно для драконов? — наконец спросил Арлиан, когда Хардиор ловко отбил его очередную атаку. — Чего они боятся?

— Не знаю, — ответил Хардиор. — Мне все равно. Я защищаю собственные интересы.

— Раньше ты не был так уверен.

— Теперь я знаю свое место.

Они обменялись еще несколькими ударами, Арлиан перевернул стол, а один из выпадов Хардиора рассек висящий на стене гобелен.

— Я герцог Саркан-Мендота, Обсидиан, и твердо знаю, на чьей я стороне.

— Ты называешь себя герцогом, а сам исполняешь приказы драконов, как жалкий лакей.

— Драконы — хозяева этих земель, Обсидиан. С тех пор как умерли боги, они обладают самой большой властью. Мы все живем, лишь пока они нас терпят.

— Только не в Мэнфорте, — возразил Арлиан. — Наш герцог обладает своим титулом по праву рождения, а не является самозванцем. И защищает своих подданных, а не отдает их во власть драконов.

— Неужели ты думаешь, что каменные стены остановят драконов, если они захотят напасть? — ответил Хардиор. — Ты убивал старых и больных драконов, только что рожденных или безумных — неужели ты рассчитываешь, что справишься с самыми сильными?

И тут Хардиор споткнулся.

Арлиан уже давно ждал ошибки противника; он сделал стремительный выпад, понимая, что и сам становится уязвимым. Меч Хардиора пронзил плечо Арлиана, но клинок Арлиана вошел в самое сердце его врага.

Хардиор был на столетие моложе Града; хлынувшая кровь почти не дымилась, но лилась не так, как у обычного человека.

— Да, — сказал Арлиан, изо всех сил нажав на рукоять меча. — Да, я уверен, что обсидиан и мужество людей победят драконов.

Чтобы больше не беспокоиться о Хардиоре, он перерезал ему горло мечеломом, после чего вытащил меч.

Хардиор рухнул на пол, меч выпал из его руки и выскользнул из раны на плече Арлиана, который только теперь почувствовал боль. Бросив оружие, Арлиан сделал несколько неуверенных шагов и почти упал на стоявший у стены диванчик.

Он даже не успел перевести дух, пытаясь остановить кровотечение, когда раздался женский крик.

— Проклятие! — пробормотал он, с трудом поднимаясь на ноги.

Неверной походкой Арлиан двинулся к двери, но вспомнил, что остался без оружия. Он вернулся, подобрал меч и вышел в коридор, вытирая клинок платком. Мечелом остался на полу; раненое плечо не позволяло эффективно сражаться двумя руками.

Крики прекратились; Арлиан остановился в коридоре и позвал:

— Капля! Где ты?

Он не разобрал слов, но сумел определить направление — голос доносился со стороны внутреннего двора.

— Как ты здесь оказалась? — спросил он, озираясь по сторонам. — Что с тобой?

— Я не хотела оказаться в ловушке, — ответила она. — Ари, где Ворон?

— Он пошел к воротам. Ты ранена?

— Посылай за повивальной бабкой, — ответила Капля.

— Понятно, — пробормотал Арлиан.

Они рассчитывали, что ребенок появится через две недели, но понимали, что это может произойти в любой момент. Капля прекрасно знала все признаки, едва ли она ошиблась. Он не стал понапрасну тратить время на вопросы.

— Венлин! — закричал он.

— Ты ранен, — сказала она, глядя на его окровавленное плечо.

— Мне об этом известно, — проворчал он. — Венлин!

Наконец появился старый лакей.

— Да, милорд? — спросил он.

— Где все остальные?

— Простите нас, милорд, мы спрятались в комнате для слуг.

— Хорошо. Кто-нибудь пострадал?

— Только Хендал, привратник.

— Я его видел; мне очень жаль. Отправь кого-нибудь за повивальной бабкой, если, конечно, из дома удастся выбраться. Сражение перед воротами еще продолжается?

— Не знаю, милорд.

— Так узнай. И найди повивальную бабку. Лилсинир с вами?

— Полагаю, она на третьем этаже, милорд.

— Пусть спустится сюда и прихватит свои лекарские принадлежности; мой управляющий ранен.

— Да, милорд. — Венлин повернулся и торопливо заковылял прочь. Арлиан крикнул ему вслед: — Пришли сюда Заику, пусть останется с Каплей! — Потом он повернулся и сказал: — Я должен уйти. Постараюсь вернуться как можно быстрее. — Арлиан улыбнулся. — Я хочу поскорее увидеть твоего ребенка, которого так боятся наши враги!

— Разыщи Ворона, — попросила Капля. — И повивальную бабку.

Арлиан кивнул и поморщился — боль в плече усилилась. Хорошо еще, что не нужно беспокоиться об инфекции, обладатели сердца дракона имеют иммунитет к любой заразе. Впрочем, боль от этого не становилась слабее.

Он повернулся и решительно зашагал к воротам. Оказавшись во внешнем дворе, Арлиан сразу же побежал — Ворон сидел на земле, опираясь спиной о стену сторожки у ворот.

Наступила сравнительная тишина — никто больше не кричал, не раздавалось звона клинков, над головой не свистели стрелы. Очевидно, сражение закончилось.

Однако он слышал, как кто-то отдает приказы.

— Лорд Обсидиан!

— Одну минутку, — ответил Арлиан, опускаясь на колени рядом с Вороном.

Дыхание с хрипом вырывалось из груди управляющего, и Арлиан нахмурился. Потом он выглянул на улицу. У ворот стоял капитан, с тревогой глядя на Арлиана.

— Милорд, что происходит?

— В доме все в порядке, — ответил Арлиан. Он посмотрел на тело Хендала, на трупы лорда Града и двух лакеев Хардиора. — Четверо сумели проникнуть за ворота, но их удалось прикончить. Убит один из моих людей. И мой управляющий получил серьезные ранения.

— Вы тоже ранены, — заметил капитан.

— Клинок лорда Хардиора пронзил мое плечо, — согласился Арлиан.

— Ваш управляющий спросил, как идут у нас дела, а потом осел на землю…

— Он потерял сознание, — подтвердил Арлиан, срывая остатки окровавленной рубашки, чтобы оценить ранения Ворона. — А как вы и ваши люди? Что произошло за воротами?

— Уж не знаю, кем были напавшие на нас люди, но они дрогнули и обратились в бегство, — ответил капитан. — Мы убили несколько человек, а кое-кого взяли в плен. Наши потери составили одиннадцать человек. Большинство моих людей преследуют сбежавших лучников.

— Хорошо. Быть может, у вас есть лекарь? Повязки? Вода?

— Я позабочусь об этом. Но, милорд, вы должны открыть ворота.

Арлиан удивленно поднял голову.

А если это ловушка, капитан подкуплен Обществом Дракона, и его главная задача состоит в том, чтобы убить Каплю… Нет, такого просто не может быть — ну не могли они принести в жертву Града и Хардиора, устроить настоящее сражение только для того, чтобы капитан смог проникнуть в Серый Дом. И как они могли с такой легкостью отправить на смерть двух старших членов Общества Дракона?

Похоже, драконы не просто боятся этого ребенка — они испытывают настоящий ужас, если пошли на такой риск.

— Я хочу, чтобы ворота охранялись самым тщательным образом, — сказал Арлиан. — Ни один из ваших людей не должен входить внутрь без моего прямого приказа.

— Но лекарь не может пролезть сквозь прутья; а больше я никого не пропущу.

— Хорошо.

Арлиан встал, дрожащими пальцами отодвинул засов, открыл ворота и отошел на пару шагов, держа наготове меч.

Капитан вошел, бросил быстрый взгляд на Ворона и крикнул:

— Кожан, где лекарь? У нас раненый!

— Спасибо, — сказал Арлиан, позволяя себе уронить меч. — Благодарю тебя, капитан.

Ноги у него подкосились, и он осел на землю. Вокруг все было залито кровью. С некоторой тревогой он понял, что здесь есть и его кровь.

— Капитан, — собрав последние силы, сказал Арлиан, — часть крови заражена ядом.

Капитан, который уже начал перевязывать Ворона, отдернул руки.

— Обладатели сердца дракона?

Арлиан кивнул:

— Я и этот.

Он кивнул на труп Града.

— Но не ваш управляющий?

— Нет, — улыбнулся Арлиан. — Он обычный человек, но скоро станет отцом.

Потом Арлиан закрыл глаза. Теперь можно было отдохнуть.

Глава 45 Необычное рождение

Несмотря на тревогу Арлиана и опасения Капли, следующие несколько часов прошли спокойно. Повивальная бабка пришла быстро. Лилсинир и лекарь стражников занялись ранами Ворона и Арлиана, а повивальная бабка осмотрела Каплю и уложила ее в постель.

Детям разрешили взглянуть на родителей, чтобы они убедились, что Капля и Ворон живы, а потом отправили на кухню, где они и оставались на попечении Заики, дожидаясь появления нового брата или сестры. Амбердин ужасно испугалась, увидев состояние отца, и горько расплакалась; Керзия, с трудом сдерживая собственные слезы, попыталась ее успокоить, а Диринан уткнулся в плечо Заики и отказывался отойти от нее.

Слуги унесли тело Хардиора и начали приводить дом в порядок. Венлин и трое тщательно отобранных солдат унесли трупы Хендала, Града и двух лакеев Хардиора со двора. Эта работа, не слишком приятная при любых обстоятельствах, была и вовсе тяжелой из-за изменившейся погоды: стало жарко, тяжелые тучи низко нависли над землей. Лампы пришлось зажечь за час до захода солнца — небеса потемнели так, словно наступила ночь.

Другие солдаты наводили порядок на улице и допрашивали пленников — по большей части лучников, стрелявших с крыш. Арлиану ужасно хотелось послушать, что они скажут, но он не мог участвовать в допросах или даже выслушать доклад; сейчас его занимали другие проблемы.

Раны доставляли ему немалые неудобства, но жизни не угрожали; Арлиан не боялся заражения, лихорадки или гангрены. Лишь рана на плече оказалась достаточно серьезной, но он не сомневался, что через пару недель она заживет. Арлиан старался избегать резких движений, не поднимать руки вверх и не носить тяжести. Лекарь заставил его выпить три пинты легкого пива, чтобы компенсировать потерю крови, что, конечно, помогло телу, но не лучшим образом сказалось на состоянии разума.

Положение Ворона было гораздо серьезнее; он потерял значительно больше крови, чем Арлиан, к тому же не следовало забывать, что ему могло грозить заражение и лихорадка. Он не приходил в сознание и не мог пить, чтобы восполнить потерю жидкости. Лилсинир удалось влить ему в рот немного воды и промыть многочисленные раны, но больше она ничем не могла помочь. После совета, в котором приняли участие Капля, Арлиан, Лилсинир и лекарь стражи, было решено положить бесчувственное тело Ворона в спальне Капли, рядом с ней.

— Когда минует кризис, я смогу дать ему заживляющую настойку и применить кое-какие заклинания, — сказала Лилсинир Арлиану, — а сейчас остается только ждать.

У Капли наконец начались роды, схватки следовали через постоянно сокращающиеся интервалы. Капля уже много раз рожала, поэтому знала, что нужно делать, тем не менее она со страхом смотрела на Арлиана.

— А что, если родится чудовище? — спросила она, когда повивальная бабка вышла, чтобы принести чистые полотенца и простыни. — Я потеряла двоих детей, и это было ужасно, но сейчас… Даже не знаю, что лучше: если чудовище умрет или будет жить. Ари, что мы наделали?

— Мы до смерти напугали драконов, — ответил он, взяв Каплю за руку.

— Что ты сказал?

— Мы напугали драконов. Так мне сказали Град и Хардиор.

— Град? — Она отобрала руку у Арлиана. — Лорд Град, председатель Общества Дракона? Он был здесь?

Арлиан кивнул:

— Я перерезал ему горло. Он мертв.

— Значит, с Вороном сражался лорд Хардиор? Его лицо все время менялось, и я не могла понять, какое из них настоящее.

— Да, Ворон дрался с лордом Хардиором. Хардиор использовал чары, чтобы изменить внешность и проникнуть в Мэнфорт, так в свое время поступил я, когда спас тебя в Корк-Три. — Он немного помолчал, потом добавил: — Он тоже мертв. Клинок пронзил его сердце.

— Но почему они пришли сюда?

— Их послали драконы. Они не могли доверить это дело наемникам или обычным бандитам — драконы использовали своих лучших людей. Я же говорил тебе, они до смерти напуганы.

— Но почему? Из-за моего ребенка? Неужели он так ужасен…

У нее вновь начались схватки, и Капля замолчала.

— Град сказал, что мы воссоздали величайшего врага драконов, — сказал Арлиан.

— О чем ты?

В этот момент вернулась повивальная бабка. Арлиан посмотрел на Каплю и сказал:

— Я не уверен — но не думаю, что нам следует опасаться чего-то дурного.

— Не пугайте ее, — деловито сказала повивальная бабка. — Ей и так досталось сверх всякой меры, сейчас ей следует думать только о себе.

— Конечно, — кивнул Арлиан и погладил роженицу по плечу. — Все будет хорошо, Капля. Делай то, что должно, а мы позаботимся об остальном.

Шли часы, а Арлиан не уходил, несмотря на явное неодобрение повивальной бабки. Несколько раз заходили Лилсинир и лекарь, чтобы проверить состояние Ворона, но у них было слишком много работы с ранеными за воротами Серого Дома.

Арлиан с тревогой прислушивался к тяжелому дыханию Капли.

Наконец, далеко за полночь, когда Арлиан не выдержал и задремал, ребенок появился на свет.

Арлиан боялся, что его рождению должно что-то помешать, но все прошло спокойно. Капля издала последний стон, и повивальная бабка подняла сморщенного, залитого кровью мальчика, такого красного, что он только что не сиял в свете лампы. Повивальная бабка быстро вытерла ребенка, и он издал громкий крик, когда она передала его Капле.

Ребенок показался Арлиану маленьким, но вполне здоровым, с нормальным количеством пальчиков на руках и ногах. Арлиан стоял возле постели, смотрел на мать с ребенком и пытался увидеть какие-то признаки отклонения от нормы, но ничего не находил. Потом он повернулся к отцу.

Ворон все еще был без сознания, хотя крик ребенка заставил его пошевелиться. Ребенок замолчал, уткнувшись носом в грудь Капли, но предложенный ему сосок не взял.

Капля посмотрела на Арлиана.

— Его зовут Изар, — сказала она. — Мы с Бероном так решили, уже давно.

— Изар? — повторил Арлиан. — Вот и прекрасно.

— Хорошее имя, — согласилась повивальная бабка, которая уже принялась наводить порядок.

— Он кажется… Я ничего не вижу… Обычный ребенок, — сказала Капля и перевела взгляд с мальчика на Арлиана. — Так чего же боялись драконы?

— Не знаю, — ответил Арлиан, у него за спиной послышался шорох, и он обернулся.

Ворон пришел в себя и сел на кровати; он смотрел на Каплю.

— Только не вставай, — предупредил Арлиан.

— Я и не собирался, — пробормотал Ворон.

Арлиан повернулся к Капле и протянул руки; она с улыбкой передала ему ребенка.

Изар открыл глаза, посмотрел на Арлиана, и тот остолбенел.

Глаза ребенка оказались удивительно голубыми и излучали мягкий бледный свет. Тут не могло быть никаких сомнений — глаза малыша сияли.

Арлиан заморгал, а потом вспомнил, где находится и что делает. Он повернулся, сделал два быстрых шага и протянул ребенка отцу.

— У тебя еще один сын, — сказал Арлиан.

Изар серьезно посмотрел на отца своими сияющими глазами и протянул к нему крошечную ручку. Ворон слабо улыбнулся и наклонился вперед, позволив маленьким пальчикам коснуться бороды.

Вдруг усталость исчезла с его лица; щеки моментально порозовели. Он покачнулся и посмотрел вниз. Ворон и Арлиан молча наблюдали, как повязки спадают с его ран, а плоть исцеляется прямо у них на глазах. Теперь уже ни у кого не вызывало сомнений, что малыш обладает могущественной магией.

Магией исцеления. Волшебством милосердия.

Кажется, эксперимент Арлиана оказался удачным. Изар забулькал, закрыл глаза и заснул на руках Арлиана.

— Клянусь мертвыми богами, — прошептал Ворон, не сводя взгляда со своего тела.

И тут Арлиан вспомнил, что говорили Град и Хардиор о воссоздании величайшего врага драконов, а также слова пиявки из Тирикиндаро, сказанные почти два года назад: драконы предали и убили своих величайших врагов десять тысяч лет назад.

Ворон поднял руки и Арлиан вложил в них спящего ребенка.

— Не мертвыми богами, а живыми, — уточнил Арлиан.

Ворон поднял на него взгляд.

— О чем ты говоришь?

— Мои поздравления, — усмехнувшись, проговорил Арлиан. — Ты стал отцом бога.