Японцы «на рубежах»

. Японская правительственная помощь на нужды развития не только мала по своим размерам, но и предоставляется она «с большой разборчивостью», пишет Маната. Так, около 70 процентов помощи идет странам ЮВА, особенно странам АСЕАН. В последнее время Япония увеличивает свою помощь Африке, так что в 1979 году она составила почти 20 процентов. Анализ того, куда направляется ядонская помощь, показывает, что критерием для ее оказания являются не соображения численности населения или нищеты, а принцип «наиболее благоприятствуемого (с точки зрения японских интересов) региона». Взять, к примеру, АСЕАН. На Японию приходится четверть объема внешней торговли и половина импорта частного капитала каждой страной — членом АСЕАН. Для того чтобы сохранять это доминирующее положение, японской экономической дипломатии необходима постоянная «смазка» в виде правительственной помощи на нужды развития.

Из всех стран—-членов АСЕАН больше всего Япония, несомненно, благоволит Индонезии. И это не удивительно: ведь Япония получает из Индонезии около одной пятой всего потребляемого ею жидкого топлива. Индонезия считается также идеальным, местом, куда переводят предприятия, оказавшиеся «излишними» в самой Японии.

Интерес к Африке проявляется не без эгоистических соображений: сегодня Япония получает из Африки кобальт, марганец, хром, титан и железную руду, а завтра надеется заполучить для себя там растущие рынки сбыта..

Японская правительственная помощь на нужды развития играет важную роль в содействии экономическим интересам Японии. В Латинской Америке Япония предпочитает сотрудничать с частными предприятиями, поскольку большинство латиноамериканских стран более развиты, чем африканские страны. А основной формой сотрудничества является техническая помощь.

К Ближнему Востоку Япония долгое время оставалась безучастной: основная часть нефти, которую она покупала, поступала от международных нефтяных картелей. Однако после «нефтяного шока» 1973 года Япония начала проявлять интерес к Ближнему Востоку, не скупясь на обещания помощи по правительственному каналу. Но эти обещания так и остались обещаниями.

Хотя формы предоставления японских кредитов развивающимся странам достаточно разнообразны, их главная задача состоит в том, чтобы облегчить рост рентабельности японских частных капиталовложений за рубежом. Характер японских займов показывает, что они более обременительны, чем займы других стран, оказывающих помощь. Так, если средняя годовая процентная ставка по японским займам в 1977 году составляла 3,4 процента, то процентная ставка других стран, оказывавших помощь, составляла лишь 2,7 процента. Средний период погашения японских займов в 1977 году составлял 26,5 года, тогда как средний период погашения займов других стран,' оказывающих помощь, составлял 32,5 года.

Далее в статье говорится: если Япония предоставляет долгосрочный заем — значит, она преследует какую-то цель. Например, заем в 111 миллионов долларов, предоставленный в 1980 году Малайзии на создание в Сараваке завода по сжижению газа, был. выдан потому, что вся продукция этого предприятия предназначалась для японского рынка.

В период с 1958 по 1978 год Япония предоставила займы на льготных условиях на двусторонней основе на сумму 9162,4 миллиона долларов. Но основная часть этих займов была связана определенными условиями, а именно получатели, были обязаны покупать товары у Японии. Японские займы чаще предоставляются в японской валюте, обязывая получателей покупать товары у Японии.

Что касается японской «безвозмездной помощи нуждающимся», то в значительной своей части она используется в целях обучения персонала для японских предприятий в развивающихся странах. При этом обучение таких студентов ведется с акцентом на прояпонскую ориентацию.

Итак, развивающиеся страны действительно не заблуждаются в отношении характера и направленности японской «экономической помощи». Это еще раз подтвердило состоявшееся в мае 1982 года в Маниле совещание министров экономики стран АСЕАН. Как было заявлено, основная цель встреч — преодоление чрезмерной зависимости от капиталистических стран Запада и Японии.

В настоящее время почти две трети товарооборота «пятерки», составляющей АСЕАН, приходится на долю США, Японии и стран Западной Европы, тогда как торговля между членами АСЕАН составляет всего 20 процентов. Такое положение не может устраивать страны АСЕАН, поскольку делает их крайне уязвимыми от колебаний конъюнктуры на рынках индустриально развитых государств, от финансово-экономических или политических кризисов па Западе. По замечанию авторитетной манильской газеты «Буллетин тудэй», страны АСЕАН «учли горькие уроки зависимости от рынков капиталистических стран», когда экономический кризис, разразившийся в середине 70-х годов на Западе и в Японии, больно ударил по их собственной экономике.

Отныне в политическом руководстве и в деловых кругах стран АСЕАН крепнет стремление объединить усилия в противодействии дискриминационной протекционистской политике ведущих капиталистических держав, сообща отстаивать взаимные торгово-экономические интересы перед лицом западных и японских монополий, которые не желают содействовать укреплению индустриальной базы развивающихся стран и тем самым сохраняют возможность для продолжения эксплуатации их природных и людских ресурсов в условиях неоколониализма.

Политике внешнеэкономической экспансии, которую под видом оказания помощи развивающимся странам проводят японские монополии, противостоит позиция демократических сил Японии. Крупнейшее национальное объединение — Генеральный совет профсоюзов Японии (Сохио) требует изменения внешнеэкономического курса, «ведущего к увеличению существующего разрыва между бедностью и богатством». В целях укрепления солидарности японских трудящихся с трудящимися развивающихся стран Сохио принял решение учредить свое представительство в Аккре (Гана). Коммунистическая и социалистическая партии Японии, вся демократическая общественность страны предупреждают об опасных последствиях нового курса правящих сил на структурную перестройку экономики в направлении вывоза «нерентабельных» производств и развития «экономически выгодных» отраслей, преимущественно ориентированных на-экспорт. Последствия эти носят не только социально-экономический, но и политический характер.

Решение о внедрении «новой экономической структуры» было принято японским правительством в декабре 1981 года. Оно предусматривает создание в промышленности своего рода «контрольных ассоциаций» во главе с представителями крупнейших корпораций. Эти ассоциации наделяются полномочиями государственных органов — классический пример слияния государственных органов с монополиями и финансовой олигархией. Отныне ассоциации имеют право не только создавать невыносимый режим для рабочих в интересах «государства», но и использовать все формы государственного регулирования. А это уже опасно: «новая экономическая структура», «новая политическая структура» плюс милитаризация экономики недвусмысленно предупреждают о том, что в Японии создаются предпосылки для возникновения специфической разновидности военномонополистического диктата.

Оппозиционные силы Японии противопоставили новому правительственному курсу свои программы решения действительно сложных экономических проблем, к тому же обещающих стать еще более сложными к началу XXI века.

Сейчас некоторые японские политики заявляют, что проблема обеспечения энергоресурсами в новый период, а в более широком плане — вопрос внешнеэкономической политики на современном этапе может явиться той разделительной чертой, по обе стороны которой ясно обозначатся «правые» и «левые» силы страны.

Это уже отчетливо проявилось в позиции политических партий, причисляющих себя к лагерю «обновления» — то есть к силам, стремящимся «обновить» сложившуюся в стране ситуацию, покончить с единоличным правлением служащей монополиям либерально-демократической партии и добиваться- демократизации всех сфер жизни народа.

Независимо от реального содержания документов, подготовленных четырьмя крупнейшими партиями оппозиции, каждая из них трактует свои предложения как альтернативу политике правящих консерваторов. Но очевидно, что лишь коммунисты и отчасти социалисты в своих программах социально-экономического развития наметили реальные направления выработки демократической альтернативы курсу монополий.

Однако при этом все без исключения оппозиционные партии в своих программах отметили всеобъемлющий характер кризиса японской экономики с середины 70-х годов как составной части общемирового экономического и политического кризиса системы капитализма. Оппозиционные партии Японии единодушно отметили неспособность консервативного правительства обеспечить стабильное развитие экономики в интересах трудящихся Японии. При этом коммунисты открыто заявили, что либерал-демократы привели японскую экономику к «историческому тупику». Основными причинами этого, подчеркнули коммунисты, явдяются: противоречия между производством и потреблением, вызванные сверхвысокими темпами накопления капитала в послевоенные годы; резкое различие между уровнем развития сельского хозяйства и промышленного производства в результате длительного стимулирования отраслей тяжелой и химической промышленности; интенсивная концентрация производства и капитала, позволяющая подчинять интересы, трудящихся интересам капитала в обстановке наступившего кризиса и усугубившая его паразитическую сущность; выход из строя прежнего механизма оживления конъюнктуры, связанный с небывалым вздорожанием протекционистских, мер в отношении крупного бизнеса в условиях мировой инфляции; провал региональной политики; теснейшая зависимость японской экономики от США.

По мнению коммунистов Японии, все это способствовало «расшатыванию самих основ процесса воспроизводства в стране». Отмечая, что консервативное правительство Японии не способно, да и не желает в новых условиях отказываться от прежних методов экономической политики, японские социалисты также предупреждают: политика либерал-демократов ведет к дальнейшей концентрации производства и капитала, включая капиталистическую рационализацию, экономическую экспансию в развивающиеся страны. «Крайним проявлением курса ЛДП являются меры по укреплению военного потенциала и насаждению реакционного, милитаристского духа в стране».

Новому правительственному курсу на дальнейшее расширение внешнеэкономической экспансии, сопровождающееся ужесточением капиталистической рационализации в форме структурной перестройки всей экономической системы, демократические силы противопоставляют курс на глубокие преобразования экономики с тем, чтобы она от служения интересам монополий перешла к служению интересам трудового народа.

Опасное для японской экономики обострение энергетической проблемы, заявляют коммунисты в своей программе социально-экономического развития, опубликованной в 1977 году, объясняется в первую очередь хищнической эксплуатацией мировых энергоресурсов странами монополистического капитала. Главные капиталистические государства, численность которых составляет менее 20 процентов населения земного шара, потребляют 60 процентов мирового производства энергии. По количеству потребляемой на душу населения энергии они в 20 раз опережают развивающиеся страны. И даже на этом фоне Япония быстрее всех других стран по-прежнему увеличивает потребление энергетического сырья.

В документе Коммунистической партии Японии дается оценка растущему сопротивлению развивающихся стран энергетической политике монополистического капитала: борьба за обеспечение суверенитета над собственными природными богатствами, повышение цен на нефть и т. п.— все это ведет к ускорению развала неоколониалистской системы грабежа в области энергоресурсов, которая была создана американским империализмом в послевоенный период.

Коммунисты Японии подчеркивают, что расточительное потребление Японией нефти развивающихся государств привело к тому, что она сама полностью отказалась от разработки собственных запасов каменного угля, и это негативно отразилось на экономике страны в годы кризиса. С 1955 по 1975 год самообеспеченность Японии энергией снизилась с 76 до 10,3 процентов, а к 1985 году согласно прогнозам правительства такое сокращение предполагается до 8 процентов. В этой связи компартия предлагает перейти к самостоятельной и комплексной политике освоения энергоресурсов внутри страны и обеспечить проведение самостоятельной «энергоресурсной дипломатии», в том числе расширяя связи со странами социалистического лагеря.

Коммунисты ставят своей целью добиться большей экономической независимости, большей самообеспеченности Японии основными видами промышленного сырья.

Такое же направление видно и в предложениях компартии по перестройке экономической структуры страны: основной упор делается на усиленное развитие сельского хозяйства, лесоводства, рыболовства, отраслей легкой промышленности и строительства. Что касается сельского хозяйства, то, -по предложению японских коммунистов, уже в 1981 году предусматривалось достичь 20-процентной самообеспеченности пшеницей, 30-процентной — по другим видам зерновых (кроме риса — его переизбыток), 100-процентной — по картофелю и яйцам, более чем 90-процентной — по мясу, молоку и молочным продуктам.

Отвечая своим оппонентам на обвинение в стремлении якобы вернуть Японию «на сто лет назад», «превратив ее в аграрную страну», японские коммунисты убедительно доказывают, что, несмотря на всю внешнюю привлекательность правительственных программ, несмотря на реально происходящие важные перемены, обозначающие начало «принципиально нового типа развития» Японии с преобладанием наукоемких, трудо-, энерго- и капиталосберегающих отраслей, несмотря на уже имеющиеся в этом направлении успехи, самое большее, чего удастся достичь Японии на пути, предложенном консерваторами,— это лишь несколько затормозить рост внешнеэкономической зависимости. О ее сколько-нибудь серьезном/сокращении не может быть и речи.

Тем временем развитие экономических связей постоянно находится под воздействием интересов монополий, и это оказывает на внешнюю политику Японии решающее влияние. Абсолютная зависимость страны от торговли с заграницей, казалось бы, сама по себе должна была диктовать необходимость активной поддержки политики разрядки международной напряженности, курса на неприсоединение и на установление добрососедских отношений со всеми странами. Но вопреки здравому смыслу монополизм, отстаивая свои краткосрочные интересы, концентрирует внимание на улаживании усиливающихся трений на мировом капиталистическом рынке, выторговывая себе у западных партнеров уступки ценой отказа от поддержки мирных инициатив, а тем временем прилагая усилия для повышения своей конкурентоспособности в новых условиях за счет ускорения капиталистической рационализации, роботизации производства. Результаты такого курса в первую очередь отражаются на простых тружениках.

Но вернемся к проблеме «робота».

«Японский завод в 1990 году будет совсем не таким, как сегодня!»; «Производственные системы без людей будут неустанно работать 24 часа в сутки, без перерыва!»; «Одна ЭВМ — от проектирования до распределения!»

Так почему же японские рабочие не рады столь широковещательным лозунгам и обещаниям? Почему профсоюзы обращаются к предпринимателям и правительству с требованием принять закон об ограничении распространения роботов?

В период, когда страна охвачена растущей безработицей, жесткой инфляцией, все усиливающейся конкурентной борьбой, трудящиеся, естественно, не могут видеть в роботе свою палочку-выручалочку, помощника, облегчающего труд, освобождающего от наиболее тяжелых или неприятных операций. Уже сейчас японский рабочий смотрит на робота как на самого опасного соперника, вырывающего у него из рук самое важное — работу.

Недавно в японской печати появилось сенсационное сообщение о разработке проекта ЭВМ пятого поколения — сверхсложных машин, снабженных «зачатками мозга» — так называемым рудиментарным интеллектом. В сообщении говорилось:, работающие на свете, а не на электричестве, эти роботы-интеллектуалы будут готовы взять на себя долю исследовательских работ, высвободив головы и руки. Но «от чего» и «для чего», собственно говоря, высвобождены будут эти трудовые руки японца?

Как заявляют сегодня рачители консервативного проекта структурной перестройки экономики, роботы в условиях Японии станут тем, чем являются иностранные рабочие (!) в странах Западной Европы; роботы, обеспечив снижение себестоимости продукции, способствуя улучшению ее качества и увеличению производительности, поддержат конкурентоспособность Японии на мировых рынках; экспорт роботов в другие страны, в том числе применение их на японских же предприятиях за рубежом, также обеспечит большую прибыль. Но ведь все это важно для монополий, а рабочему человеку это уже сейчас угрожает безработицей! И не только японские рабочие, но и рабочие японских предприятий за рубежом вряд ли могут приветствовать подобную роботизацию в условиях капиталистического производства.

Но у монополистического капитала есть еще один серьезный довод в пользу роботизации, о котором, правда, его представители говорят меньше: как сообщила газета «Нихон кэйдзай», цена роботов в результате развития электроники с 13 миллионов иен за единицу уже снизилась до 10 миллионов, в то время как заработная плата японских рабочих в результате классовых битв трудящихся за последние десять лет возросла в два с половиной раза. Таким образом, робот и здесь становится выгоднее для капиталиста, чем живой рабочий человек.

Проблема робота — лишь часть более широкого круга проблем, связанных с реализацией нового курса правящих сил Японии. Но в ней, пожалуй, наиболее выпукло отражены возможные в будущем и уже наметившиеся сегодня неразрешимые противоречия экономической политики монополистического капитала. Альтернатива этой политике — курс на демократизацию японской экономики, выдвинутый прогрессивными силами страны. Этот курс призван защищать интересы трудящихся.

ИМПЕРИЯ "ЯКУДЗА"

Слово «якудза» действует на японца, пожалуй, так же, как на русского — «караул!». Разница лишь в том, что передает оно не крик о помощи, а служит для обозначения преступного мира Японии. Но и преступный мир имеет свою градацию, так сказать, шкалу квалификации, масштабности. Так вот, «якудза» — это высший класс бандитизма. Одним словом: «якудза» — «караул!».

Самое общее представление о японских гангстерах можно получить, включив телевизор. Одна из программ почти наверняка будет посвящена преступному миру и полицейским, которые с переменным успехом с ним борются. Достаточно посмотреть три-четыре такие программы, чтобы удостовериться в их простейшей сценарной схеме, по в то же время заключить, что фильмы в значительной степени отражают действительность. Так, почти в каждом сценарии присутствует некий таинственный «элемент», глубоко-внедрившийся в полицейские органы. Посвящая своих собратьев по банде в планы стражей порядка, он неизменно парализует любые их действия—знаменитые полицейские маневры «сакусэн». Если учесть, что до сего времени полиции не удалось достигнуть желаемого успеха в борьбе с «якудза», можно предположить, что в ее рядах и в самом деле находятся лица, информирующие руководителей банд о готовящихся против них мероприятиях.

Трудно указать точную дату появления «якудза», однако известно, что гангстерские союзы в Японии существуют не одну сотню лет. Одни считают временем их возникновения эпоху Эдо (1603—1867 годы), другие полагают, что корни их уходят в еще более далекое прошлое. Как бы там ни было, в услугах «якудза» всегда нуждались те, кто шел к намеченной цели путем обмана, шантажа, насилия.

В давние времена «якудза» жили своим собственным мирком, своего рода миром неприкасаемых. Этот мир ограничивался рамками «якудза-сима» — «острова-якуд-за», района господства банд. За пределы острова вселявшие ужас «якудза» выходили в случае выгодных «заказов». По старому кодексу, отправлявшимся на дело бандитам запрещалось трогать людей, оскорблять их на улице, наносить телесные повреждения. По существу же, требования «заказчиков»-феодалов диктовали и методы «якудза», которые никогда не останавливались ни перед моральным, ни перед физическим уничтожением намеченной жертвы. Феодалы прибегали к услугам представителей двух видов силы: самураев они использовали для открытой борьбы с противником, «якудза» — для действий исподтишка. Именно поэтому для «якудза» было важно сохранить облик незаметных, незадиристых.

С тех пор Япония до неузнаваемости изменилась, и если пережитки феодализма все еще прочно соседствуют с принципами высокоразвитого капиталистического общества, то сама его структура, включая человеческие отношения, во многом стала иной. Изменились и «якудза», долгая история которых явно придала им больше уверенности. «Якудза» стали чувствовать себя «равноправными» членами общества, неотъемлемой его частью, и это изменило их поведение. Как-то уже в наши дни один из главарей «якудза», гангстер преклонного возраста, во всеуслышание пожаловался на «испорченность» молодого поколения: дескать, раньше «якудза» боялись ступить даже на тень человека, вели себя скромно, старались раствориться среди обычных людей, вести образ жизни, который бы не бросался в глаза. А теперь..?

И действительно, в последнее время многое в характере японского общества помогло гангстерам избавиться от своего рода комплекса неполноценности: в конце концов, бизнес есть бизнес, и главное — доказать свою жизнеспособность. А ее «якудза» убедительно демонстрируют через насилие и террор. Вот почему в наши дни даже случайные встречи с японской мафией нередко заканчиваются смертельным исходом.

Жестокость японских «якудза» хорошо известна. Об этом говорят и толстые книги, и экран телевизора. Современные «якудза» достигли большого совершенства: ежегодно они убивают в среднем от 400 до 500 человек. Их жертвами нередко становятся люди, не имеющие никакого отношения к преступному миру. Газетная хроника, еженедельники, ежегодники не жалеют своих высокооплачиваемых страниц для посвящения широкого читателя в ход военных действий между полицией и японской мафией, а порою просто для описания похождений наиболее яркого героя ножа и кулака. На фоне такой пестроты наиболее пристального внимания удостоился бывший глава «Ямагути-гу1ли» — крупнейшей банды японских «якудза».

В июле 1981 года японская мафия проводила в последний путь 68-летнего Таока — причисленного к лику святых преступного мира Японии, знаменитого «черного дьявола». Похороны «патриарха» проходили «тихо», но торжественно. На них собралось большое количество знаменитостей — от известных кинозвезд до почитаемых всеми «граждан», которые пришли в храм «Токко-ин», чтобы отдать должное почившему «крестному отцу» японской мафии.

Обычно в Японии знаменитостями становятся борцы сумо, лучшие игроки бейсбола, команд регби, а также киноактеры, певцы и всякого рода «таланты телевидения». Они в особом почете, в центре внимания, их опекают многочисленные поклонники, различные прихлебатели, а также дельцы, наловчившиеся делать деньги на моде и популярности. Одно плохо: популярность— вещь временная, подтверждение чему — печальный закат многих промелькнувших метеором «звезд». Таока — «знаменитость» иного ранга. При имени почившего Таока и сейчас вздрагивает каждый порядочный японец, так как «дело» его, по свидетельству полицейских протоколов, «живет и процветает».

По данным японской прессы (их не отвергал и сам «патриарх якудза»), Таока еще в молодые годы поставил себе целью сколотить собственную, совершенно особого характера «группу», отвечающую духу «новых времен». Для начала, чтобы повысить свой авторитет среди себе подобных, Таока продемонстрировал «профессиональное» мастерство: в возрасте 17 лет, остановленный каким-то прохожим за хулиганскую выходку, он указательным и средним пальцами выдавил ему оба глаза. Это позволило Таоке стать членом одной из групп «якудза». Однако главарем он стал после убийства ненавистного ему боксера. Начавшаяся с тех пор полувековая карьера гангстера сделала его имя известным каждому японцу. Таока несет ответственность за убийства и шантаж, за террор и организованную преступность.

До последних дней Таока старался не отставать от моды. Видимо, следуя моде, он взялся и за написание воспоминаний. В Японии его «мемуары» хорошо расходятся среди любителей «горячего». До этого кинокомпания «Тоэй» выпустила двухсерийный фильм под названием «Третье поколение Ямагути-гуми». Авторы фильма постарались не упустить ни одного сколько-нибудь известного дела банды «Ямагути-гуми», а их было немало за те тридцать с лишним лет, когда у руководства гангстерской группой стоял Таока.

В Японии никого не удивишь появлением подобного произведения: компания «Тоэй» уже давно специализируется на фильмах крови и ужасов и, по-видимому, процветает. Да кому же и быть постоянным героем ее продукции, как не самому «черному дьяволу». Фильму сразу же была обеспечена широкая реклама, так что критические голоса недовольных быстро потонули в ее дешевом потоке.

Действительно, Таока долго пребывал среди «знаменитостей». Прославился он не только особо жестокими методами (в этом у него нашлось бы немало соперников), но прежде всего размахом, в основе которого лежит так называемая «доктрина Таока»: мафия — тот же бизнес.

В полном соответствии с этой доктриной «Ямагути-гуми» — не просто банда, пусть очень крупная и опасная. Это самый известный в Японии гангстерский синдикат. По данным полиции, в него входят 543 банды, объединяющие 11 800 членов в 35 префектурах Японии. Однако сам Таока нередко с бахвальством утверждал, что его «общество дружбы, взаимопомощи и выручки» насчитывает в десять раз больше членов, чем указано в официальных источниках. Видимо, такое заявление Таока делалось не только в целях саморекламы: значительная доля правды в нем имеется. Коллегам по «обществу» не откажешь ни в профессиональной солидарности, ни в чувстве благодарности своему бывшему шефу: успешно процветая на азартных играх, торговле наркотиками, проституции, сутенерстве и тому подобном, немыслимом без насилия бизнесе, они не забывали об удалившемся от дел Таока. Не имея официальных источников дохода, к тому же все чаще оказываясь в роли пациента высокоразрядной клиники (пошаливало натруженное сердце), «почетный пенсионер» слыл миллионером. К его основному капиталу (10 миллионов долларов) беспрерывно прибавлялись все новые поступления.

Следуя жестоким законам бизнеса, синдикат «Яма-гути-гуми», который успешно конкурирует с многочисленными бандами, старается, однако, не нарушать правил игры, ограничивая сферу действий лишь крупнейшими промышленными районами Японии. Так, в его епархию входит район Канто, центром которого является Токио, второй по значимости район Кансай (г. Осака), а также портовый город Кобэ и другие. По некоторым данным, в одном лишь столичном районе действует более 60 тысяч молодчиков синдиката «Ямагути-гуми».

Каков бы ни был масштаб гангстерского синдиката, все же «Ямагути-гуми» — это всего лишь составная часть японской мафии, в которую входит более двух с половиной тысяч различных банд. По самым осторожным подсчетам, с «якудза» прямо или косвенно связано свыше одного миллиона японцев — почти один процент всего населения страны. В основном это здоровые, молодые, трудоспособные люди. Причем, как утверждают сами главари, проблемы пополнения кадров у «якудза» не существует: «Кто еще в нашем, японском, обществе может предоставить равные возможности молодым людям без образования и даже с образованием, но без де-пег, без поддержки? Поэтому наш мир остается таким, как есть».

Па сегодняшний день «якудза» контролирует около 30 тысяч фирм, предприятий и банков. Точные доходы «якудза» подсчитать невозможно, однако полиция определяет их суммой не менее 30 миллиардов иен. Сами гангстеры хвастливо заявляют, что действительный маепгта-б-их доходов не отразит и цифра, в сто раз превышающая указанную полицией. Именно «доходность» гангстерского бизнеса служит основной приманкой для неустроенной, нередко просто безработной молодежи, которая, утратив всякую веру в свой завтрашний день, неизменно пополняет ряды японских «якудза», состоящие большей частью из деклассированных элементов.

Бандитизм в Японии уже давно явление отнюдь не стихийное. За свою долгую историю «якудза» сумели создать строгую организованную структуру с железной дисциплиной и умелым управлением. Специалисты по различного рода преступным организациям считают, что структура групп «якудза» такая же, как и у сицилийской мафии, но в действиях японских «коллег» присутствуют ритуалы древних китайских .тайных обществ, а также используются некоторые «рыцарские» традиции японских самураев.

После «реставрации Мэйдзи», на заре становления капитализма в Японии самурайское сословие формально было ликвидировано. Тут же встал вопрос о его будущем. Часть самурайства, наиболее тесно связанная с военной верхушкой и официальными властями, не пожелала расставаться с оружием. Она и стала основой, на которой был сформирован аппарат подавления, или защиты законов,— полицейских органов. Власти, таким образом, убили двух зайцев: предоставили почетную работу наиболее преданной им части самурайства, подкрепив преданность разрешением и впредь носить главный символ самураев — боевое оружие, и пополнили ряды полиции «хорошо подготовленными» кадрами, которые по традиции пользовались «уважением» простого народа. Так и повелось в Японии, полицейский — уважаемая фигура, к нему относятся с почтением, но вместе с тем между полицией и населением сохраняется определенная дистанция.

Другая часть самурайства, наиболее слабая в моральном и материальном отношениях, пошла по иному пути — она пополнила ряды преступного мира, привнеся в него некоторые элементы самурайского «кодекса чести». Об этом и напомнил недавно в своем хвастливом заявлении один из главарей шайки «якудза» в крупном портово-промышленном городе Тихоокеанского побережья Японии Кобэ: «Мы цветы лотоса в грязном пруду. Мы ценой своей жизни соблюдаем наш кодекс чести».

Японская мафия вездесуща. За свою историю она разработала безотказно действующую систему, позволяющую обходить законы и полицейский надзор. Под ее неусыпным контролем всякие преследуемые законом действия — от шулерства на бегах до банковских операций, от прибыльных азартных игр до порнографии и проституции. В любом случае на сегодня «якудза» чувствуют себя полновластными хозяевами более чем 27 тысяч подобных «предприятий».

В Японии закон запрещает азартные игры и китайскую игру маджан. Ежегодно полиция производит до 10 тысяч арестов среди злостных игроков и картежников. (Игра идет по-крупному, ставки иногда доходят до ста миллионов иен.) Однако, несмотря на преследования и аресты, количество очагов азарта не сокращается. Да и сами аресты, видимо, фикция, так как буквально через несколько часов арестованные нарушители чудесным образом оказываются на свободе.

В конце 50-х годов в Японии повели решительную борьбу с проституцией. Публичные дома закрыли, а персоналу было предложено включиться в трудовой процесс. Именно тогда у «якудза» появился новый источник доходов — «турецкие бани» с обязательными «массажистками».

Кварталы развлечений простираются в Токио на десятки квадратных километров. Бывает так, что в одном здании скучено по нескольку увеселительных заведений. Подвалы тоже забиты развлекающимися.

Все этц заведения используются с одной целью — выкачать из гостей как можно больше денег. Условия «работы» строго регламентированы. До часу ночи клиента вынуждают пить спиртное, так как без разрешения хозяйки бара,или кабаре обслуживающий персонал не имеет права покинуть рабочее место (а именно умело подобранный «персонал» и привлекает сюда денежного посетителя). Затем уважаемый гость, желающий ближе познакомиться с приглянувшейся ему «хостес» (так называют девушек, работающих в такого рода заведениях), должен в одиночку покинуть бар, оставив задаток минимум в 50 тысяч иен и деньги на оплату уже приготовленного для него номера в гостинице.

Прожигатели жизни совершают обход баров, согласно установленному ритуалу «хасиго», что буквально означает «взбираться по лестнице»: постепенно напиваться до положения риз. И здесь хозяевами являются «якудза», которые наживаются буквально на всем. Но главный источник их дохода — наркотические средства, в обиходе называемые «маяку».

В Японию наркотики поступают контрабандой из Южной Кореи, Гонконга и ,с Филиппин. Небольшая доза даже наиболее слабых наркотиков имеет первоначальную стоимость от 50 до 80 тысяч иен. Попав в руки «якудза», цена подскакивает уже в три-четыре раза, так что бизнесмены-перекупщики приобретают «маяку» втридорога, а уж потребитель платит за наркотические средства баснословные суммы. Активно торгуя наркотиками, «якудза» пытаются делать хорошую мину при плохой игре: дескать, они тут ни при чем, они даже категорически против «маяку». Цинизм «якудза» не знает границ: в свое время Таока даже учредил в Иокогаме «Лигу по пресечению торговли наркотиками», в состав которой его усилиями вошли уважаемые в обществе люди— депутаты парламента, писатели, режиссеры, профессора университетов. Поразительно, но приглашение Таоки было всеми ими принято. По-видимому, ни принадлежность к «якудза», ни связь с ними не считается в Японии позором.

Такого рода рекламу «якудза» откровенно поощряют. Но стоит какой-нибудь газете или журналу, набравшись мужества, сообщить об истинных проделках мафии — реакция иная. Как-то один из корреспондентов крупнейшей японской газеты «Иомиури» позволил себе назвать «якудза» ответственными за уголовные преступления в Японии. На следующий день разъяренные'защитники «чести «якудза» ворвались в редакцию и учинили разгром. Еще до прибытия полиции одиннадцать сотрудников газеты в тяжелом состоянии были срочно доставлены в больницу.

Когда я начал писать о японской мафии, то опасался, что повествование получится схематичным, лишенным живых подробностей: ведь лично мне с представителями «якудза» встречаться не приходилось. К тому же, несмотря на обилие материала, почему-то казалось: «якудза» — что-то нереальное, слишком «детективное». Однако, стоило заговорить о «якудза» с японскими коллегами-журналистами, как картина сразу же приобрела, увы, вполне конкретные очертания.

— ...Вы, наверное, неоднократно слышали, что в Японии по сравнению, например, с США очень мало обычных преступлений типа нападения . на улице и т. п.? — как-то сказал мне японский корреспондент в Москве.— Действительно, если в Вашингтоне после семи вечера вы вряд ли рискнете выйти и пешком прогуляться по улице (на автомобиле — куда ни шло), то в Токио можно довольно спокойно ходить даже поздно ночью. Так вот, как это ни парадоксально, но этим мы, японцы, в первую очередь обязаны не кому другому, как «якудза». Фактически каждый район, каждая улица, помимо официальных властей и организаций, находятся также в ведении какой-либо из гангстерских шаек. Эти банды заинтересованы в том, чтобы лишний раз не привлекать внимания полиции и общественности к подвластному им району. Поэтому «якудза» жестко контролируют и пресекают попытки не запланированных ими самими; так сказать, стихийных преступлений. Дело иногда доходит до того, что накануне какого-нибудь массового мероприятия — праздничного шествия, приема иностранных гостей и т. п. официальные власти вынуждены на тех или иных условиях договариваться с «якудза», заручаться их обещанием не нарушать в нужное время спокойствия района.

—- Вам «якудза» представляется чем-то нереальным,— заметил другой мой японский знакомый.— А вот мне, к сожалению, пришлось почти непосредственно с ними столкнуться. Несколько лет назад мой двоюродный брат организовал коммерческое дело. Взял в банке довольно крупную ссуду и сначала неплохо справлялся. Однако по складу характера он не бизнесмен, так что через год-два дело его лопнуло, фирма пошла с молотка. За несколько дней до аукциона к -брату внезапно пришли какие-то неизвестные и без всяких объяснений в угрожающей форме потребовали, чтобы он немедленно вернул ссуду в банк. Брат упирался, но, узнав, что имеет дело с бандой «Ямагути-гуми», конечно, заверил, что постарается сделать все возможное. Такого рода шантаж, использование банками и другим бизнесом в качестве подставных вымогателей бандитов «якудза» дело обычное. В Японии оно никого не удивит...

Один из руководителей японской полиции, С. Асану-ма, как^:то откровенно сказал: «Японцы никогда не поверят в серьезность намерений полиции истребить банду «Ямагути-гуми», равно как и другие, до тех пор, пока с ней на деле не будет покончено». Но воз и поныне там, и не потому, что японская полиция недейственна. Если наблюдать за операциями стражей порядка во время демонстраций и шествий, то можно заключить, что японские полицейские располагают не только необходимой подготовкой, но и имеют в своем арсенале все современные средства и технические приспособления, чтобы успешно бороться против любых банд и нелегальных организаций преступного мира.

Общий штат полиции в Японии довольно обширен. Только в Токио в полицейских органах насчитывается 44 тысячи человек, 40 процентов которых несут ежедневную службу в маленьких квартальных помещениях. Дежурство в этих отделениях длится по 8 часов, смены чередуются таким образом, чтобы каждый раз сдающие дежурство находились некоторое время с вновь заступившими. Это позволяет не прерывать дежурство и* естественным образом, не спеша сообщать о происшествиях или же о еще не законченных расследованиях. Как правило, одни и те же полицейские служат пожизненно в одних и тех же районах или кварталах, что позволяет им не только прекрасно освоиться, но и стать своими людьми для жителей участка.

У полицейского в Японии вполне определенная и конкретная задача: наблюдать за жизнью вверенного ему района, отмечать все отклонения от «нормы». Вся жизнь участка фиксируется в журнале дежурств. Полицейские, как правило, по двое на велосипедах или патрульных машинах объезжают свой район. Ежедневно они поддерживают контакты с предприятиями и коммерсантами. В их обязанность также входит посещение престарелых, сбор жалоб и, конечно, опрос осведомителей.

Со времени упомянутого заявления Асанума прошло уже несколько лет, однако банды «якудза» по-прежнему существуют и процветают. Конечно, за это время полиция делала неоднократные попытки по ликвидации японской мафии, была разработана даже специальная операция под многообещающим названием «Бульдозер», предусматривающая облавы по всей стране. Но «якудза», как видно, не очень испугались. По этому поводу один из руководителей мафии в Токио цинично заявлял: «Полицейские пытаются нарушить гармонию японского общества».

В чем причина живучести японской мафии? Может быть, «якудза» действительно неистребимы?

Говоря о причинах неуязвимости! «якудза», чаще всего указывают на характер японской мафии — ее организационную структуру и жестокость методов, применяемых не только в отношении жертв, посторонних, но и в отношении самих ее членов. Абсолютное послушание старшим по мафии — основной закон гангстерских организаций. Во главе стоит «оябун» — «крестный отец», главный руководитель, который имеет дело со своими ближайшими помощниками, или «директорами». Под ними ходит огромная армия рядовых — рецидивистов, наводчиков, игроков в азартные игры, шулеров, спекулянтов, сутенеров, вымогателей, шантажистов, просто хулиганов и, наконец, «учеников» — кандидатов в полноправные бандиты. Каждый вышестоящий, начиная с «оябун», употребляет всю свою власть для защиты вассалов, в случае необходимости жертвуя для Этого даже частью своего состояния. Этим покупается пожизненная преданность телом и душой — если, конечно, она может существовать у бандита.

Проблем пополнения кадров у «якудза» не существует, их реклама — предоставление «равных возможностей» (откровенно циничное использование главного лозунга капиталистического мира)—действует безотказно. Тем более что, как правило, в других сферах жизни эта реклама себя далеко не оправдывает. Но если уж ты клюнул на посулы «якудза» — держись! Речь идет действительно о «пожизненном найме» (иное дело, сколь долгой-окажется твоя жизнь).

Встретив японца без мизинца на левой руке, можете быть уверены, что столкнулись с «провинившимся» «якудза». У японских гангстеров существует железное правило кровью смывать вину перед «оябун». Совершив серьезный проступок, «равноправный» бандит является к главарю с повинной: упав на колени перед ним, он тут же отрезает себе мизинец левой руки кинжалом и, молча завернув его в шелковый платок, торжественно преподносит хозяину. Если жертва, вернее, приношение принято — виновный прощен, ему разрешено жить.

Члены одного и того же клана «якудза» отмечены одинаковой татуировкой, которая иногда покрывает все тело.

Главари и исполнители настолько изолированы друг от друга, что полиции почти никогда не удается взять заправил, которые зачастую выглядят как честные граждане и ведут внешне примерную семейную жизнь.

О том, чтобы порвать с «якудза», не может быть и речи: вышеописанная экзекуция у всякого отнимет охоту попытаться сделать это.

И все же невозможно одной лишь умело налаженной организацией объяснить тот факт, что многие годы японская полиция проигрывает битву с «якудза». Называют и другую причину живучести японской мафии — ее тесную связь с правыми.

На свадьбе сына Таока присутствовали члены парламента, молодожены получили поздравления от многих известных в Японии лиц, в том числе от бывшего премьер-министра Н. Киси. Покопавшись в прошлом некоторых представителей правого крыла японского политического мира, можно обнаружить, что корни его ведут в «якудза». Бывает и так, что обанкротившиеся в политике правые пополняют собой ряды главарей японской мафии. Как видим, процесс этот взаимообратимый, недаром японские газеты проводят параллель между Таока и Кодама: если Кодама — истинное лицо правых в Японии, маска с которого была сорвана скандальным «делом Локхид», то Таока — это ужасная гримаса японского преступного мира. Параллель между правыми и «якудза» нередко нарушает закон математики, когда обе опасные линии ради практического смысла частенько пересекаются друг с другом. «Я — «якудза» и горжусь этим» — такими словами миллионер Ямада открыл всеяпонский симпозиум ультраправых политических организаций. Так стоит ли. удивляться «непобедимости» «якудза»?!

Примечательно, что представители японской полиции нередко заявляют: «Наши «якудза» необязательно плохие люди. Даже если они нам не нравятся, они — часть нашего, японского общества». Возглавляющий комиссариат квартала развлечений Токийского района Синдзюку С. Нисияма в интервью французскому журналу «Пари матч» сказал: «Наша мафия в своем поведении не имеет ничего общего с тем, что происходит в США или даже в Европе. Здесь, в нашем секторе, насчитывается от 700 до 800 членов «якудза», но многие из них — серьезные деловые люди, не желающие привлекать к себе внимания полиции».

В официальных полицейских сводках и протоколах все преступники числятся под общей рубрикой «нарушители закона», и здесь грозные «якудза» нередко соседствуют с теми, кто, скажем, в силу своей водительской неопытности нарушил предписания дорожного движения. Однако ни подобное «мирное» соседство, ни прекраснодушные заявления полиции никого, конечно, не обманывают. Не обманывают они и саму японскую полицию, которая вот уже не один десяток лет находится в состоянии, увы, все еще безрезультатной войны с «якудза».

В последние годы представители прогрессивных сил Японии, все чаще говорят о кризисе, охватившем японское общество,— кризисе экономическом, политическом и нравственном. «Якудза» предстает лишь крохотной частицей этого • кризиса. Однако, может быть, к империи «якудза» стоит присмотреться более пристально: не есть ли ее сравнительно «безобидная» маска лишь временный щит, за которым — боевая готовность встретить «лучшие времена»? И не об этом ли говорят «братские узы» японской мафии с правыми ультра?

КРУГ ГРОЗИТ ЗАМКНУТЬСЯ

Как-то известный американский журналист и политолог Джон Льюис заметил: «Японцы смотрят вперед, оглядываясь назад».

Ну что ж, чтобы понять будущее, оглянись в прошлое, говорит народная мудрость. Без прошлого, без истории, не может быть ни будущего, ни настоящего. Важно только, с какими намерениями человек оглядывается на своем пути: он может искать в прошлом ответы на сложные вопросы текущего дня или подыскивать так называемый «прецедент» для оправдания собственных, уже загодя решенных позиций. Что видят в своем прошлом японцы, когда оглядываются назад?

Древние говорили, что время уносит все, меняя имя, наружность, характер. Если брать одного человека, то, возможно, это и верно. По-видимому, так нельзя сказать в отношении целой нации, иначе не было бы того, что принято считать национальным характером, национальными особенностями. В потоке времени многое гибнет, но остается корень народа, его, по выражению Белинского, «крепкое зерно жизни». Вот почему каждый, кто пишет о Японии наших дней, о японцах «на рубежах XXI века», вместе с ними оборачивается к их прошлому.

В Токио я застал событие, получившее название «инцидент Мисима Юкио». Кумир правых «романтиков» Мисима тоже «оглянулся» в прошлое, попытавшись повернуть историю вспять. 25 ноября 1970 года глава организации фашистского типа «общество щита» Мисима Юкио выступил перед частями главного штаба сил самообороны в Токийском районе Итигая, призывая поднять мятеж с тем, чтобы вернуть Японии «ее былую чистоту и величие». Когда попытка Мисима потерпела неудачу, обанкротившийся носитель печальной памяти идеи прошлого публично совершил харакири, чтобы доказать «чистоту своих помыслов», воскресить в японцах образ «истинного японца-патриота». После «инцидента Мисима Юкио» в Японии 11 человек покончили с собой, в предсмертных записках выразив согласие с призывом Мисима возродить «бусидо» — «кодекс самураев».

Прошло шесть лет, и вот еще один «романтик» правых «оглянулся назад».

В марте 1976 года 29-летний актер Мицуясу Маэно направил свой спортивный самолет па дом «вождя» японских ультраправых Есио Кодама. Этот инцидент вновь заставил обратить внимание общественности на правые организации, существующие в стране, на их опасную деятельность. Газеты запестрели сенсационными сообщениями. Согласно официальным данным в Японии насчитывается около 120 тысяч человек, входящих в 550 организаций правого толка. Все эти организации зарегистрированы, так что их деятельность более или менее находится в поле зрения органов безопасности. Сложнее дело обстоит с так называемыми скрытыми правыми или правыми «романтиками»-одиночка-ми, которые вынашивают свои планы втайне ото всех и действуют неожиданно, по собственному усмотрению. (Помните зверское убийство лидера Социалистической партии Японии Асанума?* В 1960 году председатель ЦИК СПЯ И. Асанума. во время выступления был убит на трибуне ножом в спину ультраправым террористом.) Полицейские службы не в состоянии точно определить, сколько правых «романтиков» затаилось в Японии. По некоторым данным, число их составляет от 10 до 30 тысяч человек. Это люди, которые по-прежнему считают императора божественным лицом, втайне ненавидят ныне действующую конституцию, не мысля жизни нации без абсолютной верности «пути воина».

Маэно, спикировавший на дом Кодама, до дела «Локхид» вел ничем не примечательный образ жизни среднего актера, каких немало снимается в затопивших страну порнографических фильмах. Его час пробил, когда в печати появились первые сообщения о деле • «Локхид», в частности о том, что один из руководителей ультраправых, Кодама, взял у американской самолетостроительной компании «Локхид» 7 миллионов долларов для подкупа ряда высокопоставленных государственных чиновников. При этом оказалось, что, не будучи «романтиком», Кодама основную долю позаботился опустить в свой собственный карман. Другой лидер правых, Бин Акао, престарелый руководитель антикоммунистической организации «Дай нихон айкокуто» (патриотическая партия великой Японии), в прошлом наставник Кодама, выйдя на улицу, начал вещать в громкоговоритель, что, польстившись на доллары, Кодама . предал «святое дело» правых организаций. Если берешь, то так, чтобы комар и носа не подточил. Кодама же распоясался, следовательно, недостоин быть вождем правых... Уподобившись недоброй памяти камикадзе, «романтик» Маэно спикировал на дом Кодама...

Маэно разбился, приняв смерть за свои более чем сомнительные идеалы. А Кодама? Этого голыми руками, на «романтику» не возьмешь, он и тут вывернулся— повезло, остался в живых. Всю жизнь связанный с экстремистскими организациями, Кодама поднаторел в разного рода «делах». В период второй мировой войны был на короткой ноге со многими высокопоставленными военными руководителями. Адмирал Такидзиро Ониси, основатель авиационного полка смертников — камикадзе, числился в его близких друзьях, так что в 1945 году именно Кодама вручил Ониси меч для совершения харакири. Около трех лет назад на японские экраны вышел фильм, посвященный Описи. С тех пор, как утверждают, призрак Ониси по ночам посещал Кодама, и ему ле спалось. Ониси «оглядывался назад».

В прошлом можно искать и «зерна», и «плевелы», и те камни, что собраны, и те, что разбросаны. В прошлом можно найти и отточенные временем, покрытые сырым болотным мхом прекрасные камни японского сада, олицетворяющие душу, высокое понимание красоты, добрые традиции японской нации — и «камни Хиросимы». Помните? Женщина держит в руке речные камешки, совсем обычные, мирные камни ее города. Но вот она сжимает, их — и на ладони горсточка серого пепла: ведь это камни Хиросимы.

После «инцидента Мисима Юкио» мы, советские журналисты, работавшие тогда в Токио, вопрошающе смотрели на своих японских коллег, ожидая услышать разъяснения. Удивительно, но тогда никто вокруг не отреагировал на это событие серьезно — наши друзья глубоко верили, что это «историческая аномалия», «трагический курьез». Однако вскоре по телевидению была организована широкая дискуссия вокруг этого события, к участию в которой были привлечены откровенные сторонники правого «романтизма», и хотя беседа за «круглым столом» не отличалась единодушием взглядов, однако помню, как один из выступавших заметил: мы еще не осознаем всей серьезности того, что с каждым годом выпад Мисимы, окруженный ореолом духа японизма — «ямато дамасий», будет приобретать все большее влияние на определенную часть нашего общества, особенно па не знавшую войны молодежь.

Прошло более десяти лет. В Токио заметны перемены. Нередко можно видеть перегороженные полицейскими кордонами улицы, за которыми с серых, чуть ли не бронированных грузовиков одетые в защитную форму молодчики выкрикивают правые лозунги. Сейчас это уже стало привычным дополнением оживленных токийских кварталов. Выйдя, напр"имер, на станции Сибуя, в гулком грохоте пешеходных мостиков-переходов, вибрирующих от движения поездов, и смешавшись с бурным потоком людей и автомобилей, заполняющих улицы, вы рискуете попасть под град бравурных военных маршей и пламенных «патриотических» воплей группы правых экстремистов. Взобравшись на ощетинившиеся императорскими флагами и громкоговорителями автофургоны, эти одетые в форму воинственные молодые люди, которым грезятся самурайские мечи и кровь, выкрикивают лозунги в поддержку «довооружения» Японии и изрыгают проклятия в адрес коммунизма.

Но правых финансируют хорошо, и они продолжают упорно разъезжать по улицам японских городов под звуки военных маршей былых времен, Не исключено, что в недалеком будущем их станут финансировать еще лучше.

Правящая либерально-демократическая партия предприняла еще один шаг на пути к пересмотру конституции Японии. 22 апреля 1982 года состоялось заседание так называемого союза японских парламентариев, выступающего за создание «самостоятельной конституции». Этот союз возглавляет ярый противник нынешнего основного закона Японии — бывший премьер-министр Н. Киси. О «представительности» этого союза свидетельствует то, что в его состав входят также бывшие премьер-министры К. Танака, Т. Фукуда, другие лидеры ЛДП. Участники заседания приняли решение раз-' вернуть в стране массовую кампанию за принятие новой конституции.

Японская демократическая общественность расценивает подобные действия как «открытый поход» против закона страны с целью ревизии его мирных положений. В связи с этим влиятельный буржуазный журнал «Джа-паи куотерли» назвал конституцию Японии «отжившим мифом». Но, несмотря на это, нынешние положения японской конституции вызывают глубокое раздражение либерал-демократов, поскольку конституция остается формальным препятствием на пути открытого возрождения милитаризма в стране.

Правящие круги Японии на практике давно игнорируют положения существующей конституции. Уже с того момента, когда они только приступили к созданию так называемых «сил самообороны», по существу, девятая статья основного закона Японии ставила под сомнение конституционность создания воинских подразделений. Соответствующая часть девятой статьи гласит: «Никогда не будут созданы сухопутные, военно-морские и военно-воздушные силы, как и никакой другой военный потенциал». Однако те, кто по многим причинам был заинтересован в протаскивании одного за другим решений о постепенном укреплении вооружений, «оглянулся назад» и, видимо, призвал на помощь выработанный веками традиционный курс правящих сил Японии на создание «фукоку-кёкай» — «богатой страны, сильной армии». Кое-кто в Японии, ко времени вспомнив также старую японскую мудрость — «тэнка хатто — микка хатто» (законы правительства — на три дня), стал действовать в обход основного закона. Сейчас уже трудно поверить в то, что каких-нибудь тридцать лет назад командующий американскими оккупационными войсками Дуглас Макартур всерьез призывал превратить Японию в «тихоокеанскую Швейцарию». Сами же Соединенные Штаты, подписав в 1951 году японо-американский договор безопасности, пошли на создание уже в 1954- году японских «сил самообороны». С середины 50-х годов военные расходы Японии стали резко возрастать. Но на Западе и в США мало кто обращал на это внимание. Оно и понятно: Соединенным Штатам надо было успеть использовать территорию Японских островов как военно-ремонтную базу для своих войск, сражавшихся в Корее.

И все же правящим силам понадобилось не одно десятилетие, чтобы притушить воспоминания японского народа об ужасах пережитой войны. Недаром 60-е годы были отмечены потрясавшими весь мир сражениями, в которых трудящиеся Японии встали стеной против фактического увековечения военного союза с США. Недаром еще в 1966 году американский посол в Токио Рэй-шауэр писал: «договор безопасности — самая острая проблема в политической жизни Японии».

Но усилия тех, кто, находясь у власти, стремится использовать все ее возможности «до конца», не прошли даром: исподволь либо прибиралось к рукам,'либо просто подминалось «общественное-мнение», исподволь наращивалось вооружение. Уже в октябре 1978 года Япония без всякой «американской помощи», самостоятельно провела самые крупные военно-воздушные и военно-морские учения со времени окончания второй мировой войны. В этих маневрах приняли участие почти 150 японских военных кораблей и 200 боевых современных самолетов, которые обладали такой же огневой мощью, как и все вооруженные силы Японии во время войны на Тихом океане. И при всем этом в Японии не называют свои силы самообороны «вооруженными силами» (ведь создание вооруженных сил в Японии запрещено конституцией) .

Некоторые соседние с Японией азиатские страны уже начали задаваться вопросом: что может означать столь своеобразная трактовка Японией задач своей «обороны»? Но недаром в японских правящих кругах столь осторожны во всех своих высказываниях на военные темы: зачем провоцировать новые дискуссии — как за рубежом, так и у себя в стране? Нарушивший это правило председатель объединенного комитета начальников штабов генерал X. Курису немедленно поплатился: ему было предложено подать в отставку в связи с заявлением, сделанным журналистам, о допустимости мер, «выходящих за пределы закона», в случае возникновения «чрезвычайного положения». В то же время высокопоставленные должностные лица не устают повторять, что в Японии существует жесткий гражданский контроль над военными. Совет „национальной обороны, гражданский орган на уровне кабинета министров, одобряет все решения в области обороны. Японские офицеры никогда не появляются в парламентских органах в военной форме, что не запрещается в западных странах. Наиболее важные посты в японском Управлении национальной обороны занимают обыкновенно гражданские деятели, выделяемые из своей среды министерством иностранных дел и министерством финансов. На них лежит неофициальная функция постоянно быть в курсе всех аспектов военного планирования и процесса управления войсками, чтобы они могли в любой момент дать ответы даже на самые детальные вопросы парламентариев.

Высокопоставленные деятели не устают повторять, что Япония ратифицировала договор о нераспространении ядерного оружия и неукоснительно ориентируется на «три принципа отказа от ядерного оружия», которые требуют никогда не приступать к производству ядерного оружия, не приобретать и не позволять размещать его на японской территории. Но осознание того факта, что страна и без ядерного оружия может представлять собой серьезную военную силу, ведет к тому, что все заверения Японии о ее пассивности сейчас звучат малоубедительно. То обстоятельство, что Япония является в то же время второй по экономической мощи страной капиталистического мира и занимает шестое место пр уровню военных расходов на земном шаре, также подрывает убедительность ее официальных заверений в том, что она проводит скромную оборонную политику.

Японские деятели утверждают, что статья 9 конституции 1947 года запрещает им в принципе приобретать оружие наступательного значения. В этой связи правящие круги Японии настойчиво добиваются внесения реакционных поправок в законодательство страны, чтобы «легализовать» проводимую ими политику милитаристских приготовлений. Японская печать сообщает, что с этой целью при поддержке ЛДП многочисленные организации выносят на рассмотрение муниципальных и городских собраний резолюции, призывающие к пересмотру законов о «силах самообороны» Японии. Авторы’ подобных резолюций рекомендуют депутатам местных органов высказываться за дальнейшее укрепление вооруженных сил, их подготовку к «чрезвычайным обстоятельствам», расширению военного сотрудничества с США. Вся эта кампания направлена на то, чтобы подготовить почву к пересмотру законодательства и в конечном счете аннулировать 9-ю статью японской конституции, запрещающую стране иметь армию и применять силу для разрешения международных споров.

Правительство всегда заверяло, что силам самообороны никогда не будет позволено приобрести наступательный потенциал или возможность проводить операции за пределами района, непосредственно прилегающего к Японским островам и Окинаве. Этот добровольный отказ был явно рассчитан на то, чтобы успокоить тех, кто мог опасаться пробуждения довоенной японской мечты о создании «сферы сопроцветания в Великой Восточной Азии», за которой крылись планы установления экономического господства, опирающегося на угрозу применения военной силы. Зарубежным критикам, которые могли бы обвинить Японию в стремлении превратить и небольшие силы самообороны в средство проведения наступательных операций, можно было тут же ответить, что эти силы не способны удалиться дальше 100 или 200 миль от побережья страны. Можно было ссылаться и на то, что японские сухопутные войска, военно-воздушные и военно-морские силы не способны достаточно эффективно преодолеть даже эти небольшие расстояния.

Но уже в 1978 году началось серьезное обсуждение перспективы приобретения большей части тех средств, которые могли бы составить потенциал для проведения операций на достаточном удалении от самой страны. В результате быстрого прогресса за последние годы в создании новой техники сейчас становится все труднее проводить различие между наступательными и оборонными силами. Особенно в Японии, где для поддержания сил самообороны на уровне современных требований

возникла необходимость пополнить их состав элементами, создающими явно наступательные потенциальные возможности. Будь то американские сверхзвуковые истребители Ф-15, будь то самолеты-заправщики или сверхсовременные боевые корабли, каждый раз наступательные системы оружия преподносятся как законные компоненты укрепления японских сил самообороны.

Тем более, как заявил начальник японского Управления национальной обороны (УНО), «жизнеспособная система обороны обязательно требует и наступательного потенциала». Он публично поставил под сомнение смысл оборонительных сил, которых не опасается «потенциальный противник». Кого же прочат правящие силы Японии в «потенциальные противники»? В 1978 году в Белой книге по вопросам обороны впервые был назван «прямой источник угрозы» — Советский Союз.

Хотя японское правительство, официальные лица неоднократно заявляли о стремлении к дружбе и сотрудничеству с Советским Союзом, в частности о готовности не допускать, чтобы какие бы. то ни было японские двусторонние соглашения наносили вред советско-японским отношениям, Япония вот уже не один год фактически втягивается в антисоветскую стратегию. Одна из причин такого курса налицо: нереалистически мыслящие деятели в Токио необоснованно надеются, что подобный «нажим» может повлиять на СССР и заставить его пойти на уступки в так называемом территориальном вопросе.

Пересмотр приоритетов в области внутренней и внешней политики в Японии сопровождается попытками выработать обеспечивающую его новую концептуальную основу. В первую очередь в качестве оправдания увеличения военного потенциала используется антисоветизм, заявление о том, что СССР якобы наиболее реальный противник Японии. По меткому замечанию одного американского журналиста, которое он. позволил себе в статье под заголовком «Не приведет ли нас Япония к третьей мировой войне?», опубликованной 8 сентября 1978 года в журнале «Нью стейтсмэн», «хорошо известно, что японец не проголосует за увеличение военного бюджета, пока не увидит конкретного противника... А ведь чего греха таить, военная промышленность — единственное растущее и бескризисное производство. А 9-я статья конституции не дает японским промышленникам прибыли».

Широкая полемика, периодически организуемая на страницах японской печати то вокруг проблемы «обеспечения безопасности», то относительно позиции Японии в условиях новой «холодной войны», служит этой цели. Как отметил в связи с этим видный японский политический обозреватель Мацуока, дискуссия вокруг проблемы ремилитаризации постепенно стала приобретать характер кампании, проводимой под лозунгом «Не опоздай на автобус!». Однако, подчеркивает Мацуока, бывают «автобусы», на которые имеет смысл опаздывать. В прошлом Япония уже «села в автобус», который доставил ее прямо в объятия оси Рим — Берлин — Токио. Позиции Японии в этой связи Мацуока противопоставляет осторожную позицию ряда западноевропейских стран, которые делают все возможное в целях сохранения системы мирового хозяйства и защиты международных отношений, несмотря на раздающиеся в их адрес окрики из-за океана и призывы к развязыванию новой «холодной войны».

По мнению Мацуока, Японии, которая не имеет достаточно разработанной внешнеполитической линии разрядки, следует обладать способностью уходить в сторону от международных конфликтных ситуаций, стараясь не сеять семена раздора в международных отношениях. Сохранение такой способности и является главной задачей японской внешней политики. Мацуока решительно выступает против поддержки Японией экономических санкций США в отношении СССР. Границы действий Японии, по его мнению, определяются участием в ООН.

Трезвый голос японского публициста не является одиноким, но не для таких выступлений была организована пропагандистская кампания «подогревания общественного мнения». Причем эта кампания по обработке общественного мнения вышла далеко за рамки японской печати. Самый посещаемый фильм 1981 года «Объединенная эскадра» рассказывает о событиях с момента нападения на Пирл-Харбор до того времени, как закончил свою «славную» историю японский линкор «Ямато». Компания «Тоэй» выпустила фильм о генерале X. Тодзио — военном преступнике, который в период второй мировой войны был премьер-министром Японии. Тодзио был казнен по приговору международного трибунала, но созданный на экране образ генерала подан так, чтобы вызвать симпатию.

Сейчас в Японии выпускают историю воздушной войны на Тихом океане в двадцати томах. В другом многотомном издании читателям предлагаются личные воспоминания участников войны, щедро сдобренные страданиями и самопожертвованием.

Прогрессивная общественность Японии крайне озабочена «военным бумом» и тем влиянием, который он может оказать и уже оказывает на японскую молодежь. Профессор социологии Токийского университета Р. Ватанабэ в интервью корреспонденту Ассошиэйтед Пресс выражает свою озабоченность тем, что японскую молодежь абсолютно с неверных позиций знакомят с историей страны периода второй мировой войны. Более того, обучение в школе поставлено таким образом, что наиболее яркие факты, свидетельствующие о жестокости японцев во время войны, стушеваны, о них молодежь порою вообще не знает, а о причинах вступления Японии в войну вообще умалчивается или же они излагаются таким образом, что Япония предстает «жертвой», невольно втянутой в мировую бойню.

Компания «Тохо» выпускает серию фильмов, в которых самые мрачные эпизоды войны подаются зрителям под соусом проявления «высшего национального патриотизма». Речь идет, в частности, о фильме «Башня Хи-мэюри», популярность которого была уже предрешена «букетом» кинозвезд. Если же учесть, что любимые японской молодежью звезды экрана изображали сознательную гибель японских школьниц на Окинаве при высадке американских войск, то результат нетрудно себе представить: ни в чем, конечно, не повинные девочки подорвали себя гранатами под воздействием псевдопат-риотического милитаристского угара, но ведь в фильме это действительно имевшее место событие трактуется в духе все того же угара...

По словам профессора Ватанабэ, сегодня молодежь Японии даже не представляет, какую трагедию пережила их страна. Если прогрессивные учителя Японии требуют, чтобы в учебниках правдиво и ярко отражались эпизоды, свидетельствующие об ошибках прошлого, то консерваторы, выступающие в поддержку ремилитаризации Японии, стремятся представить недавнюю историю страны в героическом ореоле. Неудивительно поэтому, что С. Моримура, автор выпущенной недавно книги «Насыщение дьявола», оказался объектом травли со стороны молодежи, которая в многочисленных письмах и телефонных разговорах с писателем называла его «предателем» и «прислужником коммунизма».

Книга С. Моримура «Насыщение дьявола («Акума-но хосёку») была признана бестселлером 1982 года. В ней описываются действия секретного «отряда 731» Квантунской армии. Она построена на документах, которые многие годы были засекречены и лишь теперь стали достоянием общественности. Эти документы раскрывают одну из самых жестоких глав тихоокеанской войны — использование Японией биологического оружия против Советского Союза и Китая. Многие годы японское и американское -правительства скрывали эти факты. При этом позиция Вашингтона, как свидетельствует американский журнал «Буллетин оф атомик сайен-тистс», была продиктована желанием обеспечить монопольное владение японскими материалами об использовании бактерий в качестве смертоносного оружия. США избавили японских военных преступников от судебного преследования, а те, в свою очередь, передали американским представителям из Кэмп-Детрика (ныне Форт-Детрик) свои лабораторные данные.

Япония приступила к разработке биологического оружия в 1931 году, после оккупации северо-восточных провинций Китая. Тогда хирург японской армии Сиро Исйи убедил свое руководство в том, что микробы могут стать наиболее дешевым оружием, способным причинять колоссальный ущерб противнику. Псин, которого сделали впоследствии генерал-лейтенантом, возглавил большой центр, разместившийся на захваченной китайской территории. В этом центре выводили бактерий, насекомых, там же находились и тюремные помещения для «подопытных». Постепенно центр приобрел масштабность: его снабдили полигонами, арсеналом для изготовления бактериологических бомб, аэродромом и крематорием. В августе 1945 года, когда советские войска повели наступление на Квантунскую армию и до безоговорочной капитуляции оставались уже считанные дни, японцы поспешили уничтожить свои центры по разработке биологического оружия. Документация и наиболее секретная аппаратура была нелегально вывезена в Японию.

В книге Моримуры подробно рассказывается о том, как в Маньчжурии солдаты подразделения по ведению бактериологической войны вводили подопытным бациллы тифа, холеры, чумы, проводили операции без наркоза, замораживали военнопленных во время специальных экспериментов на выживаемость, проводили на женщинах опыты по изучению венерических заболеваний и так далее. По имеющимся сегодня данным, «отряд 731», ставя свои эксперименты на живых людях, уничтожил около 3 тысяч иностранных граждан, которые были захвачены японцами в плен.

Книга «Насыщение дьявола» вышла в свет в декабре 1981 года, а уже в начале 1982 года было продано около миллиона экземпляров. Такой тираж для Японии, где книги выпускают в количестве 5—10 тысяч экземпляров,— сенсация. Однако одна или даже несколько таких «сенсаций», видимо, не могут остановить джинна милитаризма, которого сознательно выпустили правящие силы страны.

Чтобы прикрыть свои устремления и в какой-то мере стушевать в памяти мировой общественности прошлые деяния милитаристов, правящие круги Японии в июле 1982 года повели кампанию по исправлению некоторых неточностей в историческом прошлом Японии. В частности, в одобренных текстах учебников по истории такие выражения, как «военная агрессия» и «высылка корейцев в трудовые лагеря», были заменены более мягкими и иносказательными формулировками типа — «продвижение вперед» и «распространение на корейцев приказа о национальной мобилизации». Разумеется, подобная акция вызвала резкий отпор мировой общественности.

Весной 1982 года в Гонолулу была проведена пресс-конференция начальника штаба военно-морских сил самообороны Японии адмирала М. Маэды. Он встретил журналистов на борту японского эсминца «Сиранэ», находившегося у причала в Пирл-Харборе после участия в совместных маневрах «Римпак-82». Тоже своего рода сенсация: опять «Жемчужный порт» — Пирл-Харбор, но как многое изменилось. Правда, сенсационность выбора места сейчас же была затушевана сенсационностью сообщения: адмирал Маэда заявил, что отныне японские силы морской самообороны считают своей главной задачей защиту морских путей на расстоянии тысячи миль от берегов Японии. Впервые об этом говорилось во время переговоров бывшего премьер-министра Японии Д. Судзуки с президентом США Р. Рейганом, состоявшихся в 1981 году в Вашингтоне.

Дистанции «огромного размера», естественно, требуют и соответствующих расходов.

В 1982 финансовом -году японское правительство увеличило размеры своего военного бюджета на 7,75 процента, доведя его таким образом до 2,6 триллиона иен (10,6 миллиарда -долларов)—цифра беспрецедентная.

В связи с этим представители американского правительства выразили своему союзнику удовлетворение, что, однако, не означает, что уже в ближайшее время Вашингтон не потребует от Японии дальнейшего роста военных расходов. В свете новых шагов Японии уже не кажутся столь нереальными некоторые нашумевшие в свое время проекты совместных военных маневров, включая космос.

Сейчас в центре внимания в Японии находится политическая программа по вопросам безопасности страны в 80-е годы. В основе этой программы лежат положения, подготовленные несколько лет назад комитетом министерства иностранных дел по выработке мероприятий для обеспечения безопасности Японии. Программа внешнеполитического ведомства Японии состоит из следующих разделов: 1) современное значение вооруженных сил; 2) усовершенствование системы японо-американского договора безопасности; 3) модернизация сил самообороны; 4) активизация дипломатических усилий.

Ссылаясь на концепцию «комплексного обеспечения безопасности», создатели программы, предназначенной стать основой внешнеполитической стратегии Японии, делают упор на японо-американский договор безопасности как на эффективную силу «сдерживания». Наряду с этим в программе содержится требование модернизации «сил самообороны» и активизации внешней политики Японии, в том числе предусматривается изучение вопросов ее участия в наблюдательных органах ООН в целях якобы разрешения конфликтов, а также включения частей «сил самообороны» Японии в состав войск ООН «по поддержанию мира».

В связи с проблемой модернизации «сил самообороны» Японии в программе подчеркивается необходимость последовательного укрепления обороноспособности ) с учетом соответствующих требований США. Пока еще окончательно не определены конкретные суммы и их соотношение с валовым национальным продуктом, но ЛАНД и УНО Японии заняли активную позицию в плане поддержки требования США о дальнейшем повышении японских военных расходов.

Значительное место в программе отведено определению роли Японии в системе международных отношений. i

Ее авторы рекомендуют, чтобы Япония предпринимала дипломатические усилия в целях предотвращения конфликтов, вносила вклад в дело «мирного» разрешения споров, то есть брала на себя роль посредника. Особо подчеркивается, что Японии необходимо способствовать обеспечению региональной безопасности на основе предоставления экономической помощи Таиланду, Пакистану, Турции и другим государствам, «граничащим с конфликтующими странами».

Становится очевидным, что характерной особенностью программы является квалификация экономической помощи как одного из звеньев «блокиоования СССР».

Анализ правительственного документа,. призванного определить внешнеполитическую линию Японии на ближайшие годы, свидетельствует о том, что «концептуальная основа» для коренного пересмотра внутри- и внешнеполитических приоритетов в 80-е годы оказалась разработанной: в программе нашли отражение все основные положения полемики по вопросу «национальной безопасности», организованной правящими кругами,— «советская угроза», «эффект экономической помощи» и т. д. Не случайно руководители МИД Японии заявили, что главное не подготовка программы, а дискуссия вокруг нее.

Становится очевидным, что Япония сделала еще один шаг в сторону отказа от соблюдения положений 9-й статьи своей конституции, которая получила у японского народа название «мирной». ЛФонополистический капитал все активнее подчеркивает необходимость усиления военных направлений в развитии экономики,, перевода значительной части производства на военные рельсы. Сам же рост этих военных направлений нередко пытаются представить как своего рода единственно реальный путь, позволяющий разрешать социально-экономические проблемы Японии, которые возникают в ходе структурной перестройки хозяйства в масштабах всей страны, что вызвано необходимостью для Японии приспосабливаться к новым условиям мирового экономического развития. Военное производство таким образом рассматривают как своего рода панацею, способствующую «рассасыванию безработицы», якобы неизбежно возникающую в результате структурных сдвигов в экономике. Такого рода эксперименты уже наблюдались в истории других государств. Хорошо известно, что Гитлер, укрепляя свое положение в Германии, в 30-е годы действовал приблизительно таким же образом.

Последствия, которые будет иметь для жизни японского народа решение об увеличении ассигнований на военные нужды, очевидны. Ведь бюджет 1982 года, по которому предусмотрен рост военных расходов на 7,6 процента, недаром получил название бюджета «жесткой экономии»: как это ни парадоксально, учитывая рост военных расходов, правительство на этот раз придерживалось так называемого «нулевого варианта», почти'не увеличив ассигнований ни по одной другой бюджетной статье. Наиболее серьезно это затронуло интересы рабочего-японца: ассигнования на социальные нужды решено увеличить всего лишь на 2,8 процента. При этом уже сейчас четко вырисовываются перспективы на 1983 год: реализация плана модернизации японской ракетной системы ПВО и улучшения других «оборонительных средств», выдвинутого начальником УНО С. Ито, очевидно, потребует еще больших бюджетных ассигнований. За чей счет?

Выступая в мае 1982 года с комментариями к докладу Японской федерации предпринимателей (Никкэй-рэн), председатель этой федерации Б. Оцуки заявил, что в истекшем году в Японии наблюдалось «чрезмерное повышение заработной платы». Однако если на крупных предприятиях средний рост заработной платы составил 7,5 процента, то на средних и небольших (а их в Японии большинство, и именно они сосредоточили основную часть рабочих рук страны) — мецее 7 процентов.. 6 каком «чрезмерном росте» идет речь, если даже в предыдущие кризисные годы трудящиеся в ходе «весенних наступлений» неизменно добивались не менее 8-процентной надбавки, и это, с учетом безудержной инфляции, едва обеспечивало им сохранение прежнего уровня реального заработка.

По сообщению газеты «Асахи», УНО Японии изучает вопрос о строительстве крупного эскортного корабля водоизмещением до 6 тысяч тонн, который будет оснащен новейшей системой ПВО, разработанной в США. Новый корабль, строительство которого намечено на 1987 год, обойдется японцам в 100 миллиардов иен. В чей же карман они Поступят?

Среди компаний военно-промышленного комплекса наибольшую долю военного пирога из бюджета получает компания «Мицубиси дзюкогё», военные заказы которой составили в одном лишь 1981 году 105,2 миллиарда иен.-За ней следует компании «Кавасаки дзёкогё», «Мицубиси дэнки».

К 1984 году сумма военных заказов японской промышленности перевалит далеко за один триллион иен (в 1979 году—640 миллиардов иен). В настоящее время военная промышленность Японии уже самостоятельно специализируется на производстве артиллерийского и стрелкового оружия, боевых кораблей и самолетов (по американским лицензиям), бронетанковой техники, ракет и управляемых снарядов, электронной аппаратуры. Быстрыми темпами развиваются военно-научные исследования, в рамках которых большое внимание уделяется проблеме создания сверхсовременных ракет с лазерной системой наведения, разработке электронных средств контроля и управления огнем. Наряду с этим проводятся широкие программы космических исследований и ядерных изысканий.

Чтобы представить себе потенциальные возможности промышленно-производственного и исследовательского комплекса Японии, достаточно вспомнить хотя бы все те же «ЭВМ пятого поколения». В связи с этим привлекает внимание следующее сообщение: 8 января 1982 года в Токио состоялась 18-я сессия японо-американской консультативной комиссий по «договору безопасности», на которой, однако, не были рассмотрены проблемы военно-технического сотрудничества, поскольку японская сторона тогда еще не выработала мнения в отношении передачи США новейшей технологии. Этот вопрос решился в пользу США в начале 1983 года, когда премьер-министр Я. Накасонэ дал согласие на передачу США японской военной технологии, что, по существу, означает экспорт оружия и военной техники. Другое дело — в какой форме Вашингтон сочтет нужным компенсировать старания «младшего партнера». Но со временем и это не будет секретом.

Результаты 18-й сессии консультативной комиссии широко обсуждались в японской печати. Главным итогом сессии стала официальная договоренность сторон приступить к изучению совместных действий Японии и США в случае возникновения «чрезвычайных обстоятельств» на Дальнем Востоке за пределами японской территории. Командующий вооруженными силами США в районе Тихого океана адмирал Р. Лонг, представлявший американскую сторону на переговорах, дал понять, что Японии следует пересмотреть свою оценку Советского Союза лишь как «потенциальной угрозы». Он заявил: «При оценке СССР в первую очередь следует обращать внимание на военные возможности Советского Союза, а не на его намерения».

В связи с этим, комментируя позицию японской стороны, газета «Асахи» писала: «Япония не только не дала должного отпора американским утверждениям о «советской угрозе», но и обещала наращивать военные усилия». Другая газета, «Токио симбун», выражая озабоченность отсутствием самостоятельного курса у Японии, назвала японскую позицию на переговорах «пресмыкательством перед США».

Оценивая итоги 18-й сессии как очередную ступень в укреплении военно-политического союза и расширении сферы действия японо-американского «договора безопасности», крупнейшая японская газета «Асахи» предупреждала: «план совместных действий Японии и США — давний замысел Вашингтона... его «сценарий» предполагает более активную роль Японии в операциях вооруженных сил США. В результате шансы вовле-' чения нашей страны в вооруженный конфликт возрастают».

Сообщения японской прессы свидетельствуют, что развитие событий идет именно в таком направлении. В июле 1982 года высший совет по разработке политики в области обороны принял план, разработанный УНО, согласно которому предусматривается выделение (от 17,4 до 18,2 миллиарда долларов) на приобретение таких видов вооружений, как танки, корабли и самолеты, в период 1983—1987 годов. Правительственный совет национальной обороны под председательством премьер-министра страны одобрил программу закупок среди прочих вооружений 373 танков, 49 кораблей и подводных лодок (общим тоннажем 97 тысяч тонн), 50 противолодочных самолетов, 75 истребителей. Общие расходы на оборону в Японии в пятилетний период составят от 61,6 до 64,7 миллиарда долларов. Специалисты по вопросам вооружения предполагают, что в 1984 году военные расходы Японии могут превысить один процент от валового национального продукта.

Итак, круг, начавшийся с развязывания Японией войны на Тихом океане, вновь грозит замкнуться. Действительно ли японцы «оглядываются назад, смотря вперед»?

ИЕРОГЛИФЫ НА ХАТИМАКИ

Испокон веков, проводя свою политику, правящие силы в Японии следовали линии, получившей название «кансон-мимпи», что означает «уважай чиновника — презирай народ». 1945 год будто бы разорвал эту протянувшуюся сквозь столетия нить. Согласно новой конституции японский народ стал сувереном своей страны. С тех пор прошло тридцать лет, и вот недавно один из высших государственных чиновников Японии, бывший начальник Управления национальной обороны С. Ито, говоря на встрече японских предпринимателей об отношении японской общественности к проблемам обороны, позволил себе открытое заявление, в точности соответствующее духу «мимпи»: дескать, японский народ только и делает, что вытягивает из нас деньги, тогда как пора бы ему уже по-иному относиться к государству,. Оппозиция потребовала отставки Ито за его слова, оскорбительные для народа Японии, но — дух времени! — премьер-министр отклонил это требование. Дело ограничилось тем, что Ито выступил в парламенте с извинением за свое «спорное» высказывание.

И тем не менее, выступая среди японских предпринимателей, начальник УНО точно охарактеризовал ситуацию, сложившуюся в стране вокруг проблемы «обеспечения безопасности», как ее формулируют в политических кругах, или вопроса увеличения военных расходов и, следовательно, развертывания военно-промышленного потенциала, как его, несомненно, трактуют промеж себя заинтересованные в военных заказах монополистические круги.

Действительно, народ Японии не стремится «сесть в автобус», двери которого столь «гостеприимно» распахнули перед ним стоящие у власти. Опасные планы правящих кругов Японии, усиление правых тенденций во внутренней жизни страны, раздуваемая определенными силами милитаристская националистическая кампания встречают решительное сопротивление со стороны прогрессивной японской общественности, оппозиционных партий, которые в настоящее время располагают достаточно сильными позициями в парламенте, чтобы, не допустив пересмотра существующей мирной конституции, сорвать замыслы реакции.

Недавно токийское отделение Японской ассоциации юристов-демократов организовало симпозиум по вопросам борьбы за мир и демократию. Эта ассоциация, образованная в 1921 году, является одной из старейших демократических организаций в Японии, объединившей в своих рядах более тысячи прогрессивных юристов страны. Ассоциация борется за соблюдение демократических правовых норм, против вмешательства государства в дела профсоюзов, против войны, за ликвидацию американских военных баз на японской территории. Защищая интересы и права японских трудящихся, члены ассоциации неизменно выступают на судебных процессах по обвинению предпринимателей в загрязнении окружающей среды, недобросовестном «лечении» недозволенными лекарствами и т. п..

На симпозиуме, организованном ассоциацией, выступили не только юристы-демократы, но также активисты и деятели профсоюзного движения, прогрессивные японские журналисты, представители японской литературы и искусства. Во всех выступлениях прежде всего обращалось внимание на те основные направления, по которым в последнее время ведется наступление правых сил: усиление военно-политического союза с США, наращивание боевой мощи сил самообороны под предлогом их «довооружения», подготовка чрезвычайного законодательства на случай войны, стремление к возрождению воинской повинности, пересмотру мирного характера конституции и закона о «силах самообороны».

Материалы симпозиума легли в основу сборника «Нет — подготовке к войне!», который был выпущен в свет Японской ассоциацией юристов-демократов. В послесловии к сборнику председатель токийского отделения ассоциации С. Камидзё пишет: главная задача нашего сборника — содействовать дальнейшему сплочению рядов борющихся за мир и демократию, за улучшение условий жизни и работы трудящихся.

В своем выступлении на симпозиуме известный японский юрист И. Найто сказал: «Правительство открыто стало на путь усиления военного союза с США на основе договора безопасности, сотрудничества с Соединенными Штатами в деле наращивания военной мощи. Логическим выражением этого курса стали планы руководства правящей либерально-демократической партии изменить нынешнюю конституцию страны, ввести законы на случай чрезвычайной обстановки. Провозглашая так называемую «закономерность» принятия подобного законодательства, руководство ЛДП берег на себя весьма большую ответственность перед страной и народом, поскольку эти законы носят антидемократический характер. Они дают неограниченные полномочия военным, которые получают возможность распоряжаться не только имуществом, ио и самой жизнью гражданского населения страны». В заключение Найто обратился с призывом к японскому народу оказать немедленный и решительный отпор планам консервативного правительства, противоречащим основному закону страны.

Большой интерес представляют помещенные в сборнике выступления активистов профсоюзного движения, представляющих рабочих некоторых заводов японской военной промышленности.

«Милитаризация промышленности означает открытое наступление на жизненные права рабочих. Задуманные правительством антидемократические «административные реформы» чреваты новым ухудшением условий жизни трудящихся. Недавно построенный на верфях концерна «Исикавадзима-харима дзюкогё» сторожевой корабль «Курама» обошелся в 65 миллиардов иен. Очевидно, что жертвой милитаризации становятся трудящиеся, поскольку в результате гонки вооружений сокращаются расходы на образование, медицинское обслуживание, социальные нужды»,— говорилось в выступлении Д. Окава, одного из руководителей Всеяпонского профсоюза рабочих судостроительной промышленности.

Наступление националистических милитаристских сил идет широким фронтом, оно охватило все сферы общественной жизни — экономику, политику, культуру. На симпозиуме выступил руководитель профсоюза кино-компании «Тоэй» Т. Хориэ. Он сказал: «Стремясь в нужном для себя духе влиять на сознание подрастающего поколения, милитаристы не гнушаются никакими средствами. Например, зная о популярности у подростков мультипликационных фильмов, они выпустили откровенно националистический мультфильм «Космический линкор Ямато», который просмотрели практически все японские ребята. Руководство фирмы «Тоэй» приняло решение поставить также милитаристский мультфильм «Война будущего», в котором прославляется военный союз Японии с США и провоцируется чувство ненависти к СССР. Мы, активисты профсоюзного движения студии, ознакомили с реваншистским сценарием всех работников. Реакция была одна — негодование и протест. Борьба против решения администрации еще не кончилась: мы организуем митинг, выпускаем листовки, проводим опросы. Объясняя свою твердую позицию, наши коллеги говорят: родители гибли в войне, нельзя допустить, чтобы она повторилась, чтобы ее пережили наши дети». В борьбу против наступления сил милитаризма на умы и души подрастающего поколения включились многие прогрессивные организации Японии —< Совет женщин новой Японии, Союз японских кинематографистов, Общество защиты детей и многие, многие другие.

Подобно тому как в 60-е годы все честные, гражданственно мыслящие японцы, повязав на головы хатима-ки, издавна ставшие в Японии символом труда и борьбы, вышли в поход против укрепления военного союза с американским империализмом, сейчас, в 80-е, они вновь повязывают хатимаки, иероглифы на которых взывают: «Скажем «нет!» войне!»

Демократические силы Японии оказывают серьезный нажим на правительство либерально-демократической партии, требуя недвусмысленно проявить свои мирные устремления, поддержав в ООН резолюцию о неприменении ядерного оружия.

В Хиросиме, городе, ставшем жертвой первой атомной бомбардировки, проходят многотысячные митинги с требованием не допустить новой ядерной войны.

В Хиросиме, а также в другом городе, испытавшем взрыв американской атомной бомбы,— Нагасаки были открыты отделения международной организации «Врачи мира за предотвращение ядерной войны». Их представители заявили: врачи не могут игнорировать создавшуюся в мире опасную ситуацию, они будут бороться за мир, рассказывая народам всех стран об ужасах атомных бомбардировок и страданиях жертв атомного взрыва и реактивного облучения.

Позиция японского правительства по вопросам ядерного вооружения не отличается последовательностью. Начиная с 1961 года в ООН 10 раз вносился проект резолюции о неприменении ядерного оружия. В первый раз представитель японского правительства проголосовал в поддержку резолюции. Однако со второго по восьмой раз Япония воздерживалась от голосования, а в 1980 и 1981 годах голосовала против этой резолюции. В 1981 году за резолюцию проголосовало 121 государство, 19, в том числе Япония, были против и 6 стран воздержались. Таким образом, единственная в мире страна, пережившая атомные бомбардировки, оказалась в малочисленной группе государств, выступающих против резолюции о неприменении ядерного оружия.

В мае 1982 года нижняя палата японского парламента одобрила резолюцию с требованием ликвидации ядерного оружия, запрещения химического оружия и других видов оружия массового уничтожения. Это решение вызвало широкий отклик в стране. Газета «Токио симбун» в редакционной статье писала, что консервативное правительство должно проявить уважение к этой парламентской резолюции и соответственно выработать свою позицию на второй специальной сессии Генеральной Ассамблеи по разоружению.

Оппозиционные партии Японии оказывают нажим на консервативное правительство в этом направлении. По инициативе Социалистической партии Японии в мае 1982 года в Токио была проведена конференция против ядерного оружия, за разоружение и безъядерные зоны. В этой конференции принимали участие представители политических партий, демократических движений и общественных организаций 17 стран, в том числе Японии, СССР, ГДР, МНР, КНДР, Франции, ФРГ. Участники этого международного форума обсудили актуальные проблемы обуздания угрозы ядерной войны, прекращения гонки вооружений и упрочения международной безопасности, вопросы активизации движения за лдерное разоружение и укрепление мира.

Конференция была проведена накануне отъезда бывшего премьер-министра Д. Судзуки на встречу «семерки» и затем на II сессию Генеральной Ассамблеи ООН по разоружению. В связи с этим Председатель ЦИК СПЯ И. Асуката, встретившись с премьер-министром, потребовал, чтобы Судзуки проявил инициативу для достижения разоружения. Однако в полном соответствии со своей прежней непоследовательной линией глава правительства отказался дать точный ответ относительно того, какой будет позиция Японии по вопросу о запрещении использования ядерного оружия.

Дело в том, что под нажимом всех оппозиционных партий, которые выступили инициаторами внесения в парламент резолюции с требованием ликвидации ядерного оружия, запрещения химического и других видов оружия массового уничтожения, правительство консерваторов после долгих дискуссий все же вынуждено было с ней согласиться.

Однако, проявив «гибкость» в надежде сбить накал антивоенного движения, грозящего охватить всю страну, консерваторы не могут отказаться от согласования с США своих действий в рамках такого международного органа, каким является ООН. Нетрудно предугадать, что старший партнер вновь вынудит Японию поддержать ядерное оружие как «сдерживающую силу». Тем более что США поспешили проявить жесткость своей позиции еще до открытия сессии, фактически поставив под угрозу поездку представителей японской общественности в Нью-Йорк на II специальную сессию Генеральной Ассамблеи ООН по разоружению. Американские власти задержали выдачу виз большой группе из состава делегации.

Решение направить делегацию японской общественности в ООН было принято японскими массовыми организациями, которые поставили перед собой задачу передать непосредственно в штаб-квартиру международной организации многочисленные резолюции с требованиями сторонников мира запретить ядерное оружие, добиваться всеобщего и полного разоружения.

Приезд японской делегации, которая должна была предъявить в ООН многочисленные документы, кинофильмы, рассказывающие о тяжелых последствиях американских атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, оказался явно нежелательным для Вашингтона. В число «нежелательных» лиц вошла большая группа тех, кто перенес на себе атомные бомбардировки, наиболее активные участники движения за запрещение ядерного оружия.

Выступивший в связи с этим на пресс-конференции С. Накабаяси, один из руководителей японского Совета связи народных движений за полное запрещение ядерного оружия и разоружение, заявил: «Администрация Рейгана видит угрозу в растущем в Японии и во всем мире движении за запрещение ядерного оружия, за разоружение. Этим и объясняется задержка виз японским сторонникам мира».

О том, насколько жестким может быть нажим со стороны «союзника», красноречиво говорят хотя бы те печальные последствия, к которым привело согласие японского правительства на экономические «санкции» в отношении Советского Союза: даже такие крупнейшие компании, стоявшие на пороге заключения выгодных контрактов с СССР, как «Мицубиси дзюкогё» и «Кавасаки дзюкогё», вынуждены были уступить заказ на общую сумму в 100 миллиардов иен французским и западногерманским фирмам. Обеспокоенные таким положением, здравомыслящие представители японских деловых кругов в связи с этим предупреждают: «Соблюдение жестких санкций, введенных правительством на кредиты Советскому Союзу, приведет к тому, что советская сторона в своих торговых сделках и впредь будет отдавать все большее предпочтение европейским странам».

Тем временем многое свидетельствует о перспективности, взаимовыгодности развития торговых и экономических связей между двумя странами-соседями. В июле 1981 года было принято решение о совместной разработке месторождений нефти и природного газа на континентальном шельфе в районе острова Сахалин.

Учитывая, что Япония — второй потребитель нефти в мире после США, на нее приходится около 10 процентов нефти, используемой развитыми капиталистическими странами, значение достигнутой договоренности трудно переоценить. Однако под нажимом своего американского партнера японское правительство идет на эскалацию эмбарго в отношении Советского Союза, так как оно шло на поводу у США в еще более важных, чреватых самыми опасными последствиями вопросах войны и мира.

Правящие силы страны, видимо, рассматривают свои отношения с военным союзником как основное условие сохранения той всерастущей власти, которая позволяет им оказывать нажим на трудящиеся массы во всех сферах жизни — политической, экономической, социальной. Однако трудовой народ Японии еще не сказал своего последнего слова.

...Мне вспоминается одна токийская «история с ремонтом». Корпункт АПН в Токио нуждался в ремонте и обратился в связи в этим к одной японской компании. Прибывшие вскоре специалисты, ознакомившись с состоянием здания, предупредили, что работа предстоит довольно большая. Сделав нужные записи, они простились, обещав через неделю сообщить о сроках и стоимости работ. Ровно через неделю представитель компании заехал в корпункт, чтобы назвать сумму и срок, к которому работы будут закончены. Предполагалось, что все это займет ровно месяц. Прошло десять дней, затем двадцать, и мы начали испытывать беспокойство из-за затянувшегося молчания подрядчика. Но вот через три недели к корпункту подъехало несколько грузовиков, с которых в мгновение ока, тихо и споро сгрузили стройматериалы. Все было аккуратно завернуто в брезент, а скоро и само наше здание огромными брезентовыми полотнищами со всех сторон оказалось скрыто от глаз посторонних. Выведенные на брезенте иероглифы сообщали, что здесь идет ремонт и производящая его компания заранее просит прощения за причиняемое в связи- с этим беспокойство. Ремонт закончился ровно к сроку, и стало ясно, что все основные работы совершались не здесь, на стройплощадке, а где-то в другом, укромном месте, незаметно для непосвященных глаз. Незаметно, но вовремя и споро...

Недавно бывший государственный секретарь США Г. Киссинджер, стремясь, видимо, успокоить определенные круги США в отношении «слишком медленных темпов» милитаризации Японии, заметил: «Западные страны принимают решения быстро, но им требуется много времени для воплощения их в жизнь,.особенно если эти решения спорны... В Японии же подготовительный процесс убеждения предшествует практическому претворению в жизнь той или иной политики. Для принятия решений требуется немалое время, зато реализуется оно быстро и единодушно. Тем быстрее, что люди, которым поручено осуществить его, участвовали в его разработке».

Генеральный консул посольства Японии в Англии Ю. Сато в своей статье «Япония и ее оборона» недавно также «обнадежил» сторонников военизации своей страны, заявив, что для завоевания «надежной поддержки японской общественности в вопросах милитаризации» потребуется от трех до пяти лет...

Действительно, «подготовительные» процессы совершаются в Японии неспешно, однако я позволю себе не согласиться со столь безапелляционной уверенностью этих господ в характере будущего решения. Ведь к нему готовятся не только совершенно определенные круги, заинтересованные в военном курсе политики и экономики,— к нему готовится весь народ Японии. И верится, что решение это, неспешно и продуманно вынашиваемое в различных уголках страны ее честными и трезво мыслящими гражданами, будет однозначно: «Нет» — войне!»

В марте 1982 года большая группа японских писателей накануне широкой кампании по сбору подписей, фактически от имени 80 миллионов японцев подписавшихся под петицией против ядерного оружия, за мир и разоружение, направила обращение главам правительств Советского Союза и Соединенных Штатов Америки. •

В настоящее время, говорилось в обращении, в мире накоплено столько ядерного оружия, что его хватило бы для многократного уничтожения всей жизни на Земле. Параллельно с разработкой нейтронной бомбы, новых типов ракет, крылатых ракет и т. п. открыто выражается ужасная мысль о возможности ядерной войны.

Мы — противники подобных идей и действий. Нельзя вести «ограниченную войну» с помощью ядерного оружия... Одновременно мы требуем, чтобы японское правительство неукоснительно придерживалось трех принципов, гласящих, что оно не станет обзаводиться ядерным оружием, не будет производить его и не допустит, чтобы на территорию Японии было ввезено какое-либо ядерное оружие.

Мы, прошедшие через испытание Хиросимой и Нагасаки, .считаем своим долгом перед человечеством сделать все, что в наших силах, чтобы не допустить опустошения нашей планеты ядерной войной.

Мы призываем все народы Земли немедленно перейти к действиям в защиту мира. Не следует в отчаянии опускать руки, напротив, мы должны удвоить наши силы, направленные на сохранение мира.

Обращение японских писателей — борцов за мир нашло живой отклик среди самых широких масс советского народа. Это от его имени прозвучали слова в ответе правительства СССР на призыв представителей всех миролюбивых сил Японии не допустить ядерной войны:

«Только наивные, далекие от реальности люди могут полагать, что пламя термоядерной катастрофы не опалит смертоносным огнем их дом, если он находится вдали от источника пожара. Долг каждого, кому дорого будущее жизни на нашей планете,— внести свой вклад в устранение опасности ядерной войны, в поиски путей укрепления мира... мы предлагаем заключить конвенцию об укреплении гарантий безопасности неядерных государств- и соглашение о неразмещении ядерного оружия на территории тех государств, где его нет в настоящее время. Советский Союз со всей определенностью заявляет, что никогда не применит ядерное оружие против тех государств, которые отказываются от производства и приобретения этого оружия и не имеют его на своей территории. Более того, Советский Союз готов заключить на этот счет и специальное соглашение с любым из неядерных государств. Мы не видим препятствий к тому, чтобы начать обмен мнениями по этому вопросу и с Японией как в рамках выдвинутого на XXVI съезде КПСС предложения о проведении переговоров о мерах доверия на Дальнем Востоке, так и в любых других приемлемых для обеих сторон формах». .

Хочется надеяться, что мирные предложения, вот уже не один год направляемые Советским Союзом правительству Японии, получат должный ответ. Ведь японцы, мы глубоко в это верим, смотря в будущее, оглядываются назад. Трудовой народ, все прогрессивные силы, каждый честный японец в прошлом видит предостережение грядущему.

Да и как может быть иначе: ведь именно на них, ставших трагическими жертвами Хиросимы и Нагасаки, обрушилось чудовищное решение, принятое в 1945 году жестокой мощью американского империализма. Принятое без взгляда в будущее.