Японская война 1904. Книга вторая

Глава 17

Полковник Буссов выждал положенные десять минут и оставил офицерское собрание. Пусть офицеры расслабятся без начальства, им это нужно. А ему нужно подумать — столько всего случилось… Огромные потери Тобольского полка под Вафангоу, позорное возвращение, а потом доклад Куропаткину. Старые друзья советовали Буссову не говорить ничего лишнего, и он промолчал. Не стал докладывать о том, как ему понравились некоторые решения Макарова, а просто решил их повторить. У себя.

Увы, все старшие офицеры полка отнеслись к этому без понимания. В итоге он смог найти одного-единственного штабс-капитана, который на базе своей роты начал тренировать новую конно-пехотную часть. Буссов заходил к Павлову и его бойцам каждый день, иногда проводил рядом целые часы, но при этом чувствовал, что они многого не понимают. Повторяют внешнее без знания сути… А еще им катастрофически не хватало ресурсов.

Взять, например, лошадей. Вот каким образом Макаров договорился с местными, что ему пригоняют и продают любое потребное количество тяглового скота? Быки, кони и, главное, корм для всего этого стада. Впрочем, хотя бы насчет последнего он нашел ответ. После прорыва к Цзиньчжоу 22-й стрелковый привез с собой целый состав добычи, часть которой без всякой жалости обменивали на все, что нужно для войны. Тот же корм, патроны, порох… Буссов невольно сжал кулаки, представляя, как бы он сам развернулся, будь у него такие запасы. Вот только для этого, увы, нужно было не только побить японцев, не только собрать добычу, но и суметь ее унести.

Причем Макаров иногда делал и вовсе странные вещи. Например, вчера Буссов узнал, что у того есть целая толпа китайцев, которая клепает для его корпуса железные котелки на голову. Нет, в целом понятно, что это неплохая защита от осколков, особенно от каменного боя, который летит во все стороны, даже когда снаряды рвутся на расстоянии от солдат. Но как Макаров додумался от этого защищаться? И как решился сам заняться производством? Не просто создал образец и предложил армии, как это было принято. А сразу начал собирать сотни своих поделок, будто не сомневаясь, что от них будет польза.

Но будет ли? Буссов знал, что Макаров увел свой конно-пехотный батальон в рейд в сторону Куроки еще без них. Жалко. Так можно было бы узнать на практике, насколько эти штуки эффективны — в том, что полковник не вернется без боя, Буссов не сомневался. Увы, дождаться его он не сможет. Уже завтра тобольцы идут на усиление Южного отряда Николая Платоновича Зарубаева. Хороший генерал, и позиция у Ташичао, которую они будут удерживать, тоже хорошая.

Вот только Буссову уже хотелось большего.

Еду, смотрю на обозные телеги, улыбаюсь.

Столкновение с японцами прошло полезно не только с точки зрения тактики, но и с точки зрения добычи. Попытавшаяся посостязаться с нами в скорости 12-я дивизия уж слишком рискованно высунулась вперед и, закономерно получив по носу, оставила на поле боя немного артиллерии. Сами пушки оказались довольно сильно побиты после обстрела, но у них были целы стволы, а значит, можно попытаться их восстановить, и я приказал брать их с собой. Пулеметам японцев тоже досталось, но гораздо меньше, и два Гочкиса можно было использовать хоть завтра.

— Господин полковник, — меня догнал смущенный Павел Кутайсов.

— Слушаю вас, штабс-капитан, — я поддержал разговор.

Так-то Павел оказался хорошим парнем: неплохо проявил себя в подготовке переброски наших конных мортир, а уж то, что и сам пошел с ними в бой, добавило ему еще больше авторитета.

— А зачем мы взяли битые пушки? — тут же выпалил он.

— Восстановим, — я назидательно поднял указательный палец. — Вы разве забыли, что у нас треть батареи была из восстановленных после Вафангоу орудий?

— Да, но у японских пушек же не тот калибр. Даже если восстановим, у нас снарядов под 75 миллиметров может и не найтись.

— Найдутся, — я улыбнулся. — Мы в Корее уже брали такие пушки, немного, но припас для них на складах имеется.

— Но разве нам нужны пушки, которые смогут стрелять только… немного? — дерзко возразил Кутайсов.

Вот такой он этот молодой граф — то молчит-молчит, то в нем словно дикий зверь просыпается. Что ж, тогда пусть не обижается.

— Зависит от цели, — ответил я совершенно спокойно. — Допустим, нам надо вести бой целый день, и тогда очевидно, что такие пушки будут бесполезны. Но что, если они могут понадобиться и для чего-то еще?

— Для чего?

— Может быть, вы сами мне ответите? — я поймал Кутайсова взглядом и ждал его реакции.

— Зачем могут пригодиться пушки, которые могут сделать всего ничего выстрелов? Разве что… — тот замер. — Поставить их там, где они и не сделают больше, но смогут нанести огромный урон врагу. Где-нибудь на первой линии окопов.

— Хорошо. Еще.

— Есть еще варианты?

— Конечно, — кивнул я. — Те, о которых я спрашиваю, довольно очевидны, если проявить хоть немного упорства в их поиске. И мне бы хотелось, чтобы офицеры моего будущего штаба точно учитывали в планировании операций хотя бы их. А лучше больше.

— Еще… — Кутайсов напрягся. — Еще можно использовать такие пушки, чтобы заставить раскрыться чужую артиллерию.

— Хорошо. Дальше.

— Чтобы выманить вражеские части в нужное нам место, — Кутайсов попал в поток.

— Еще.

— Для учений, которые вы проводите. Чтобы новенькие солдаты погуляли под обстрелом, а то и поучились брать штурмом настоящие батареи.

— Пожалуй, хватит, — я улыбнулся молодому офицеру. — Видите, у вас очень светлая голова. Рассчитываю на нее в подготовке к будущим сражениям.

Вот так мы и поговорили: можно считать, что молодой граф только что сдал мне первый экзамен на профпригодность. Настроение поднялось. У остальных наших оно тоже было на высоте, и на такой ноте мы вернулись обратно к нашим позициям у Лилиенгоу. Временно японцы остались позади, и благодаря оставленным дозорам мы теперь сразу узнаем, если они решат двинуться вперед. Впрочем, новости были не только у нас… Первая и самая крупная касалась всей армии целиком.

Южный отряд выдвинулся навстречу Оку. И я даже помнил, чем это должно кончиться. Станция Дашичао, наши встанут крепко, генерал Зарубаев проявит выдержку старой школы, не поддавшись ни на какие уловки противника. В моей истории это был первый бой, который наши не проиграли — наоборот, дали японцам умыться кровью, не сдвинувшись ни на метр. Показали, что такое русская армия, которая работает всерьез, и только приказ Куропаткина заставил Зарубаева сдать позиции.

Грустный момент получился. Ояма без особой надежды передает Оку приказ взять Дашичао, если это будет возможно, и в этот самое время наши, даже не подозревая о неуверенности врага, сами оставляют город. Очень бы хотелось и мне там оказаться, помочь хоть в чем-то, но…. Нельзя быть везде, а меня скоро будет ждать своя битва, где я смогу сделать и изменить гораздо больше.

И тут важна вторая новость. Мои китайцы допилили первые опоры для железнодорожной платформы и до окончания их тестов взялись за изготовление касок. Очень важная штука, о которой я чуть не забыл. Повезло, что доктор Слащев для своей статьи собрал статистику по ранениям в разные части тела. И на голову приходилось почти двадцать процентов. Немного? А если взять только легкие, то эта цифра возрастала уже до сорока. В общем, пользу от простой железной каски было сложно переоценить, а мы ее еще немного доработали. Летний вариант с тканевой шапочкой, чтобы не натирать лысину, и зимний — с войлочной.

Кстати, войлочные тулупы, которые я закупил еще во время стояния на Ялу, оказались на удивление полезны. Аж по трем направлениям. Утепление раненых, чтобы те не тратили на это лишние силы, борьба с вечерней прохладой и, наконец, защита от мелких осколков. Это тоже доктор Слащев раскопал. Как оказалось, в других частях было много легкораненых в корпус, причем раны были нанесены не пулями или снарядами, а каменными осколками, которые эти пули и снаряды выбивали из множества хрупких пород, устилающих местные сопки… А у нас были тулупы, которые солдаты и не снимали, часами лежа на земле в ожидании атаки. Получается, даже четыре пользы.

В общем, этими новостями я был очень доволен. А вот остальные меня немало смутили, но откладывать их на завтра было бессмысленно, так что я сразу пошел разбираться.

— Господин Макаров, — в моем еще не обжитом штабе меня ждала раскрасневшаяся и взволнованная Татьяна Гагарина.

— Княжна. Вы хотели поговорить?

— Да. Я… — она вздохнула, на мгновение прикрыла глаза и, наконец, выдала. — Я договорилась с главнокомандующим и доктором Вреденом, теперь я смогу служить не в госпитале Красного Креста, а прямо у вас, в корпусном. Надеюсь, вы, как множество других офицеров, не станете рассказывать мне, что девушке не место так близко к сражению и смерти.

Чем дальше она говорила, тем яростнее сверкали ее глаза.

Татьяна задумала это уже очень давно, но как же сложно было сломать глупую традицию. Благородные девицы только в Красном Кресте, а армейские госпитали — уже только для мужчин, ну или кого попроще. К счастью, ей хватило и упорства, и влияния. А еще помогло то, что Куропаткин чувствовал себя виноватым за случай с великим князем, чем девушка тоже не преминула воспользоваться.

Теперь оставался только последний шаг, последнее препятствие — сам Макаров. И лишь бы он не обманул ее ожиданий. Татьяна неожиданно поняла, что раньше даже не думала об этом, а теперь, едва представив, что он скажет «нет», чуть не пришла в отчаяние. Ведь все же вокруг твердили, что полковник стал гораздо суровее, чем раньше, что он готов переступить через любые правила ради результата. И разве тогда она сможет его остановить? Теперь-то девушка поняла тот насмешливый взгляд Куропаткина и его слова… «Если Макаров вас примет, то пусть».

Он все знал!

— Если вы ищете слова, чтобы меня не обидеть… — девушка поняла, что еще немного, и уже не сможет сдерживаться. Так долго идти к цели, чтобы понять, что это всего лишь мираж. — Тогда и не надо ничего говорить, я уже все поняла.

Она двинулась к выходу, когда ее остановил короткий резкий приказ.

— Сядьте.

— Что?

— Если вы хотите стать частью армейского госпиталя, то стоит для начала изучить устав. Врачи на войне подчиняются офицерам. Поэтому сядьте.

— Хорошо, — Татьяна выбрала один из стоящих у стены стульев и, ловко подхватив платье, грациозно на него опустилась. Значит, она еще поборется!

— Дальше, — полковник и говорил, и думал. — Вы сделали свой выбор, я его приму, но… Мне не нужна княжна-медсестра. Это было бы подобно тому, что мы бы решили забивать гвозди микроскопом или возить снаряды на передовую по ящику на вагон. Поэтому я готов принять вас… Старшей сестрой милосердия в отделение для легкораненых.

Татьяна на мгновение поморщилась. Она слышала, что Макаров разделил свой госпиталь на направления, чтобы врачи могли набивать руку на повторяющихся операциях. Но легкораненые… Самое незначительное отделение — все-таки ей не доверяют.

— Некоторые неумные люди считают, что поставить на ноги солдата с легкими ранами — это самое простое дело, — Макаров словно прочитал ее мысли, и от этого у девушки разом по всему телу побежали мурашки. — Однако это полнейшая глупость! Какая главная задача медицины на войне? Вернуть раненых в строй. И именно в вашем отделении этот процесс будет идти быстрее всего, именно тут ярче всего будет видно ошибки. Понимаете, какое это давление и ответственность?

— Кажется, да.

— Тогда дальше. Как я сказал, мне нужна старшая сестра, но людей я вам не дам.

— Мне нужно будет найти их самой? — Татьяна подобралась.

Все понятно. Макаров хочет ее испытать — что ж, если он думает, что она испугается, то зря.

— Да. Ваши задачи… — полковник задумался. — Скоро будут большие сражения, количество раненых вырастет. Меньше чем на несколько тысяч, что пройдут через наш госпиталь, и рассчитывать не стоит. Половина будет ваша. Докторов у нас берут по одному на 50 больных, сестра мне нужна хотя бы одна на пару десятков. То есть… Вам нужно собрать сотню человек.

Глаза Татьяны, которая думала буквально о паре подчиненных, на роль которых подошли бы Анна с Тамарой, удивленно расширила глаза. Такой масштаб… И Макаров хочет доверить это ей, женщине?

— Также вам нужно составить график работы, продумать, где будут жить ваши подчиненные, чем питаться, как одеваться. Это организационные моменты. Отдельно буду ждать предложений по самой работе. Что вы планируете делать помимо помощи в процедурах, как будете тренироваться их проводить, сможете ли как-то ускорить возвращение больных в строй…

— Но если я не справлюсь? — Татьяна не выдержала и оборвала полковника.

— Вы в армии, — тот неожиданно улыбнулся. — Вы разве хоть раз слышали, чтобы офицеры на приказ начальства задавали вопрос, а что будет, если я не справлюсь?

— Нет.

— А что они отвечают?

— Есть.

— Вот я вас и услышал, пока рядовая Гагарина. Можете выполнять. Отчет о том, как идет выполнение приказа, буду ждать через три дня. И… Разрешаю вам обратиться за советом, чтобы ничего не пропустить, к подполковнику Шереметеву.

— Я не хочу отвлекать ваших офицеров от боевых задач, — тут же насупилась Татьяна.

— Степан Сергеевич как раз не занят организационными задачами по корпусу, так что ему это задание тоже будет полезно.

— Поняла. Спасибо… Вячеслав Григорьевич, — Татьяна впервые с начала разговора назвала полковника по имени, чуть-чуть покраснела и поспешила выскочить на улицу.

Мимо шагали солдаты, вернувшиеся из рейда вместе с Макаровым. Большинство из них были бодры и веселы, но были и раненые. Немного, но были… Еле заметные красные пятна на фоне темных мундиров помогли княжне окончательно собраться. То, что ей поручили, это не игры или развлечение. Это работа. Работа, которая поможет спасать жизни. И поэтому она сделает все, чтобы с ней справиться.

— Вы не подскажете, где мне найти Степана Сергеевича Шереметева? — спросила девушка у первого попавшегося поручика, сжимающего в руках засаленную от частого чтения рукопись.

Новые повести Джека Лондона? Прежде чем ей ответили, она успела прочитать имя автора на первом листе и теперь думала о том, почему мимо нее прошла такая новинка.

Разговор с княжной Гагариной прошел на удивление продуктивно. Я почему-то до последнего ожидал, что передо мной окажется избалованный ребенок, но, кажется, такие люди не доезжали до Ляояна, застревая где-то в глубоком тылу вроде Харбина или Мукдена. Что ж, личное знакомство с девушкой можно точно занести в плюсы, и было даже немного жалко назначать именно Шереметева ее помощником. С другой стороны, ему действительно не хватало погружения в организационную работу, а так будет неплохой мотив. И обещание, данное перед Цзиньчжоу, можно считать закрытым.

Оставалось последнее.

Дойдя до своего стола, рядом с которым еще недавно сидела княжна, я отодвинул ее стул и вытащил из-под стопки отчетов белоснежный, почти бархатный конверт. Телеграмма от наместника Алексеева. Я на мгновение замер, не распечатывая его. После Вафангоу, после разговора с Куропаткиным, когда меня загнали в довольно узкие рамки возможностей и обещаний, очень хотелось выйти на Алексеева и попросить его поддержки. Вот только я уже просил в прошлый раз, а если слишком долго стоять с протянутой рукой, то чем дальше, тем меньше тебе будут подавать. Совсем не то, чего мне бы хотелось, и поэтому я ждал следующего шага именно от наместника. Чтобы тот сначала принял решение для себя, а нужен ли ему полковник Макаров.

Пришло время узнать ответ. Я разорвал конверт, там было всего две строчки.

Жду вас завтра в Мукдене, вагон для вас будет добавлен к составу.

Письмо пришло сегодня, значит, я успеваю. И, судя по тому, что для меня аж целый вагон добавят, наместник мной доволен. Вот только будет ли этого достаточно, чтобы получить все, что мне нужно? Я представил, насколько глубоко хотел бы запустить лапу в запасы повелителя Маньчжурии, и сразу стало понятно. Одних слов тут будет мало.

— Срочно! — я выскочил на улицу в поисках кого-то из своих адъютантов. К счастью, поручик Зубцовский, как всегда, оказался поблизости. — Капитанов Афанасьева и Хорунженкова — ко мне!

Остатки вечера прошли в бесконечной гонке. Сначала мы собирали те самые упоры для пушек, которые подготовили для нас китайцы. Вышло, если честно, не очень — я совершенно забыл предусмотреть возможность выкручивать ножки, чтобы те можно было использовать на неровной почве. В итоге получалось, что одна уперлась в землю, а вторая — висит в воздухе. Казалось бы, все зря, но мы почти сразу нашли выход. Как под Вафангоу использовали секции тахтаревки в роли фундамента для пушек, так и сейчас — стали опускать упоры не на землю, а на них. Небольшие неровности разом перестали мешаться, так что хотя бы этот вопрос оказался решен.

Дальше задачи были попроще, но от этого не менее важные. Подготовить пугала в виде солдат в полный рост в разной одежде. В обычном мундире, в ватнике, в новой каске и без нее. Кажется, что таким можно было бы заняться и на месте, но я вот совершенно уверен, что наместник не будет ждать ни одной лишней минуты. Поэтому я собирал все, что хотел ему показать, по возможности делал тестовые прогоны, а потом мы грузили все это в один из наших побитых жизнью вагонов.

Потом придется еще поругаться с железнодорожниками, чтобы к поезду они присоединили именно его, а не тот, что приказал выделить Алексеев. Но удобные сидения и отдельные купе мне сейчас важны гораздо меньше, чем возможность прокатить до Мукдена мои новинки. Тем более, как я выяснил во время последнего похода, спать, завернувшись в ватное одеяло, вполне себе удобно.

Главное, дело!