Ярл Авалона

Глава 20. Развязка.

Залп вражеских «ледяных мин» накрыл нас во время разворота на сто восемьдесят градусов, густо и точно. Семь синих звездочек почти одновременно разорвались в нескольких метрах над «Бойким», еще три — над ближайшим к нам плавучим островом ваэрия. Но все, на что они оказались способны — это испортить деревянный настил палубы, поцарапать краску и украсить пару стекол в рубке небольшими трещинами. В этот раз наш экипаж оказался готов к обстрелу, а летящие издалека по параболической траектории магические снаряды были слишком медлительны и хорошо заметны невооруженным взглядом. За пару десятков секунд подлетного времени вражеского залпа мы успели укрыться по команде внутри китобойца, и хлестнувший по судну плетью жестокий град лишь засыпал острыми ледышками палубу. Железному кораблю с защищенным броней экипажем он почти не был страшен. Хуже пришлось ваэрия — с их плавучего острова вихрем ледяных осколков сорвало часть листы с деревьев–мачт, во все стороны полетели ветки и какой–то мусор, а союзный магический кораблик начал рыскать по волнам и терять ход.

— Чем–то вроде аналога книппелей бьют, сволочи, — глянув в бинокль, сказал Макарыч, когда мы выбежали после залпа на засыпанную тающим льдом палубу. — Град рвет в клочья «паруса» ваэрия. Толково придумано.

— Плевать! — я до рези в глазах вглядывался назад, туда, где после резкого разворота китобойца остался за кормой догоняющий нас «Чистильщик». — Где торпеда, мля! Пора уже!!!

— Не нервничай, Саш. Если надо, еще раз отстреляемся. Только оторвемся немного от преследования.

— Ага… так до самого Авалона можно отрываться, — мрачно заметил я. — Ну где же, ты где, родная… Есть подрыв! Ааа, попали! Получи сука!!! — я аж подпрыгнул на палубе, увидев, как разом поднимается из моря огромный водяной столб.

Взрыв торпеды закрыл собой нос вражеского флагмана и на несколько секунд он вовсе исчез из виду за массой поднятой воды. Зрелище было страшным и красивым. Даже ослабленная ударная волна, догнав, качнула наш китобоец, а громовый звук разрыва заставил присесть. Поначалу я бы уверен, что с «Чистильщиком» покончено и можно праздновать победу — его разнесло на части, или, как минимум оторвало нос, таким мощным казался взрыв. Но не тут–то было: вскоре острые носовые скулы корабля тельнор показались из–за завесы, сотканной из мельчайших оседающих брызг. В бинокль вражеский «Джаггернаут» выглядел несколько потрепано: нижние «крылья–паруса» обвисли, палуба покорежена, залита водой и завалена какими–то обломками, но при этом он был вполне цел и продолжал следовать прямым курсом.

— Но почему? — недоуменно спросил я в воздух, и почти сразу получил ответ.

— Морской зверь, — негромко сказала Твайна. — Это был он.

— Что?

— Посмотрите внимательно на волны — уточнила магичка. — Разве не видно?

— Да, плавают какие–то мелкие ошметки, — неохотно подтвердил майор, глядя в бинокль. — Местами похоже на кровь, куски шкуры…толком не понять, но что–то такое есть. Так это магическая тварюга вмешалась? Подожди… она что, бросилась на торпеду как на амбразуру?

— Морские звери охраняют суда тельнор. Вероятно, он посчитал ее опасной, — добавила Твайна. — Мне очень жаль! Вы почти попали, люди.

— …! — махнул я рукой, даже не стараясь скрыть свое разочарование. — От же сука, а? Понятно: кильватерный след был совсем близко, поэтому при контакте с тушей сработал оптический взрыватель, приняв ее за днище корабля. Не, ну какого хрена! Еще бы метров двадцать и… Слушаю? — поднес я к уху замигавшую огоньком вызова рацию.

«Чистильщик теряет ход», — раздался в динамике голос Матвея. «Скорость упала до пяти узлов. Что будем делать? Продолжаем идти прежним курсом»?

— Нет, — подумав секунду, решил я. — Матвей, право руля, ход — семь узлов. Разверни нас к нему бортом. Твайна, приказ всем кораблям ваэрия — повторять наш маневр, атаковать «Чистильщик» всеми средствами поражения. Повторим попытку, возможно, мы поймали его в нокаут. Попробуем пробить флагман еще раз. Макарыч, к орудию, откроем огонь после разворота.

— Может, выпустим вторую торпеду?

— Нет никакой гарантии, что вторая тварь не вмешается, — возразил я. — Хрен его знает, где она плавает. А еще одной торпеды у нас нет.

— Принято, командир, — коротко кивнул майор.

Этот бой начался для нас неплохо. Пятым снарядом удалось поразить «Чистильщик» в скулу, затем еще парочка осколочно–фугасных легли на палубу, а следующий снаряд прилетел магам в центральную сферу–настройку. Кляксы «воздушных воронок» уже не закрывали его от нашей артиллерии, и ошметки деревянных конструкций флагмана тельнор лихо взлетали в воздух над палубой в клубах огня и дыма — любо–дорого посмотреть. И наконец–то себя проявили союзники: над кораблями ваэрия начали формироваться бледно–зеленые облачка, которые затем резво поплыли против ветра к «Чистильщику». Достигли его и начали расползаться туманом по палубе и складчатым боковым парусам, обволакивая их. Под их действием обшивка корабля начала чернеть, ткань парусов превращались в какие–то клочья, одна из попавших в зеленый туман бортовых надстроек подломилась и рухнула на палубу.

— Что это за зараза такая? — поинтересовался я у магички.

— «Покрывало немощи» — ответила Твайна. — Заклятье разрушения связей прочности и порядка.

— Разрушает молекулярные связи?

— Не понимаю вашей терминологии.

— Поди заклинание хаоса какое–нибудь, — оторвался на секунду от прицела орудия Макарыч, вытирая вспотевший лоб, пока Димка с Сергеем распечатывали очередной снарядный ящик.

— Нет. Хаос — это хаос, — тут же возразила ваэрия. — А это — немощь. Твердое от нее становится мягким, крепкое — хрупким, распустившееся — увядающим.

— Какое гадкое у вас заклинание, однако, — качнул головой майор. — Хорошо, что эта дрянь не по нам работает, едрить её! Кажется, пошли дела на лад, командир. Вроде у тельнор пожар начинается.

Майор сказал и как сглазил. Помощь к противнику пришла от наконец–то догнавших лидера судов сопровождения, подошедших почти вплотную к поврежденному флагману с обоих бортов и кормы. В бинокль было видно, как на палубе «Чистильщика» засуетились какие–то фигурки, а затем вражеское судно начала быстро окутывать синеватая прозрачная дымка, сдуваемая с малых кораблей тельнор. Разгоравшийся на носу огонь от нашего обстрела, особенно жарко охватывавший обработанные «покрывалом немощи» участки палубы, под действием этой «дымки» погас, как будто сбитый струей невидимого огнетушителя. Бледно–зеленые облака растворились в тумане, но что самое плохое — очередной орудийный снаряд попал в знакомую серую «воздушную воронку». Противник был еще жив и силен.

— Переносим огонь на корабли сопровождения, — тут же отдал я команду. Сначала на тот, что по правому борту. Попробуем размотать клубок с другой стороны.

— Сделаем, — отозвался майор.

Орудие чуть повернулось, новый снаряд исчез в лязгнувшем затворе, грохнул над водой очередной выстрел, добавив новую гильзу к валявшимся на носовой площадке. Мы продолжали потихоньку сближаться с противником, описывая циркуляцию вокруг него. Занятая спасением флагмана вражеская эскадра потихоньку сокращала расстояние, держа курс на сближение. Но меня это пока не беспокоило, километра три форы у нас было. Для медлительных и хорошо видимых вражеских заклятий — это много, почти что безопасная зона. Вскоре майору удалось добиться первого попадания во вспомогательный корабль тельнор, и, пристрелявшись, он начал методично ломать огнем небольшой деревянный кораблик, чередуя бронебойные снаряды с осколочно–фугасными. То ли маги на его борту были послабее, то ли сильные заклятья серокожих действовали лишь вблизи, но прикрыть его «воздушными воронками» тельнор не могли. Корабли ваэрия снова сформировали облачка «покрывала немощи», отправив их к врагу, и когда те достигли избиваемого артиллерийским огнем судна, на нем сразу же вспыхнул такой пожар, что я понял — этому магу точно конец, полыхает от носа до кормы. Видимо, поняли это и на «Чистильщике», потому что нанесли свой ответный удар.

Началось все с удара «ледяных минометов», в этот раз тельнор атаковали двумя почти одновременными залпами по пять «синих звезд» в каждом. Уже на середине траектории стало видно, что летят они не в нас — противник быстро учился. Я даже не успел отдать команды — капитаны «плавучих островов» сами начали менять курс, уходя из–под обстрела, а листва на их «деревьях–мачтах» стала сворачиваться на глазах, оставляя голыми «ветки». Но завершить маневр до конца они все равно не успели. Ледяной град с безоблачного неба ударил по ним ясно различимыми с борта «Бойкого» косыми струями, выбивая листья, ломая «такелаж» и кроша деревянную обшивку в щепки. Союзные кораблики словно пригнулись под ударом, как трава под порывом ветра. Но это было еще не все: в бинокль я увидел сразу четыре белые полосы, устремившиеся от «Чистильщика» к ближайшему кораблю ваэрия.

— Твайна! Судно справа под атакой! Пусть немедленно берут лево на борт!

— Они видят. Но у них мало энергии… впрочем, на этот раз уйти от «водяной воронки» у них получится. Госпожа Лодма на «Тронге» — хороший капитан и сильный морской маг, — заметила магичка. — Я была под ее началом.

— Листву вашему «Тронгу» неплохо проредили, — согласился с ней майор. — Но вражеские «торпеды» его догнать не успеют, факт.

Действительно, скорость движения белых полос была от силы узлов в тридцать, наводиться на цель они не могли и у начавшего спешно менять курс союзного корабля были все шансы избежать удара. Если бы не одно но: оставшийся у тельнор второй морской зверь.

Поначалу я не сразу понял что произошло. Уходящий от «торпед» союзный корабль вдруг словно воткнулся в какое–то препятствие, получил резкий дифферент на нос и сбился с курса. И лишь заметив в волнах у его борта знакомый острый плавник, я понял что происходит — оставшаяся в живых тварюга вцепилась в плавучий остров и всей своей тушей не давала ему совершить маневр, толкая прямо под приближающееся водное заклятье.

Мы так и не успели ничего предпринять. Белая полоса ткнулась в борт и под плавучим островом ваэрия словно вскипел гигантский котел, а затем он разом провалился в бурлящую газо–воздушную смесь. Но, в отличие от «Бойкого», выскочить поплавком из него в последний момент не смог. Вода сомкнулась над гигантским «джакузи», пузыри иссякли, но наверх всплыли лишь обломки: листва, ветки «такелажа», разный плавучий мусор и… морская тварь, вынырнувшая метрах в пятидесяти от котла. Сделав круг по воде, ее острый плавник последовал к следующему судну ваэрия. А над «Чистильщиком» уже взлетали очередные звездочки «ледяных минометов» и вроде бы часть из них направлялись к «Бойкому». Не повредить, тут у магов шансов не было, — помешать. Тельнор ковали железо пока горячо.

— Твайна! Твайна, ты что?!

Ваэрия, побледневшая от увиденного до еле заметной синевы, обхватила свою голову руками, потрясенно глядя на гибель своего корабля и впав в ступор. Пришлось ее хватать за руку и тычком направлять к мостику, ведущему с носовой площадки к рубке.

— Прячься магичка! Бегом!!! Лейрр! — крикнул я второй ваэрия, стоявшей в низу. — В укрытие, скорее!

— Макарыч, после «града» давай сразу к зенитчикам, прими над ними командование, — развернулся я к майору, убедившись, что магички выполнили приказ. — Я беру на себя ПК на рубке. Монстр наверняка попытается подставить под залп следующий корабль, тут–то мы его и накроем.

Расчет оказался верным, а тельнор — предсказуемыми. После того, как ледяной град вновь хлестнул по кораблям, от «Чистильщика» отделились два новых вспененных следа, а плавник твари замелькал около ближайшего союзного корабля. Но в этот раз мы были готовы к такому повороту событий. Расстояние до морского зверя не превышало трехсот метров, для двуствольной зенитки — сущие пустяки, уничтожить морского зверя на поверхности труда не представляло. Вот только времени у нас уже почти не оставалось!

В спину подобравшегося к кораблю монстра впились разом десятки снарядов, Алексей сразу же верно взял прицел. Вода тут же окрасилась кровью, небольшая глубина никак не спасала магическую тварь от очередей остервенело работающей «зушки» и захлебывающегося огнем пулемета. Вот только многотонная зверюга, в несколько раз превосходившая размерами слона, оказалась гораздо более живучей и упорной чем я думал. Она все равно намертво вцепилась своими челюстями в борт союзного судна и висела на нем, сковывая маневр, пока мы превращали ее в кровавый фарш. А затем ушла на дно вместе с кораблем, когда одна из вражеских торпед достигла своей цели. Вот так, буквально за десять минут, мы потеряли два союзных корабля из трех…

Дальнейшее наше отступление до Авалона, я запомнил фрагментарно. Бой принял вялотекущую фазу. Не желая рисковать последним союзным кораблем, я послал его вперед и «Бойкий» занял место в арьегарде отступления, прикрывая союзника. Матвей периодически перекладывал руль, рыская по курсу, чтобы Макарыч мог послать снаряд–другой в приближающегося противника из развернутого к корме под максимальным углом орудия. Своей целью мы избрали следующее слева от «Чистильщика» судно поддержки. Расстояние сократилось до двух километров, так что попадания следовали одно за другим, постепенно разнося на доски следующий кораблик. Пожара на нем мы так и не добились, но когда на горизонте показался Авалон, он совсем потерял ход и отстал, быстро погружаясь в воду и кренясь на левый борт. К тому времени боекомплект уже показывал дно, и я решил, что последний акт этой схватки состоится в родных водах. Враг, видимо, решил так же и особых проблем нам не доставлял: разве что от него дважды отделялись какие–то багровые облака и пытались догнать наш китобоец. Но из этой попытки ничего путного у «Чистильщика» не вышло. Алексей уверенно расстреливал медлительные заклятья огнем из зенитки и те взрывались в воздухе над водой, рассыпаясь вихрем искр. Магия не любит металл, что поделать…

— Мы пройдем рядом с Авалоном вдоль берега прямо к гавани, — ткнул я пальцем в карту, расстеленную на столе в рубке. — Вот здесь, примерно в трехстах метрах от левого мыса, идеальное место для атаки. С артиллерийской позиции на горе море отлично просматривается, наводиться можно чуть ли не прямой наводкой, место пристрелянное. Попытаемся сделать еще один торпедный пуск, в случае удачи — добиваем остановившийся «Чистильщик» гаубицей. План «Б» в случае неудачи — при входе в гавань выкинуть обе мины в фарватер. Глядишь, тельнор полезут за нами и подорвутся. План «С» — деремся в гавани и бьем в упор обоими пушками, пока эта туша лезет через бутылочное горлышко фарватера, план «Д» — при гибели «Бойкого», те, кто останется жив, эвакуируются с судна и идут партизанить с ваэрия и отделением самообороны. Какие есть возражения, народ?

— Не лучше ли устроить бой у пляжа с другой стороны острова? — спросил Матвей. — Я бы предпочел до последнего не показывать нашу гавань врагу.

— Уже все равно, — помотал головой майор. — Мы их привели к дому, разбить гадов на дальних подступах не вышло. У гавани проще работать Игнату, накидывать снаряды по кораблю через весь остров дело сомнительное. Не попадем ни хрена.

— Голосуем, — хлопнул ладонью по столу я. — Время дорого. Макарыч?

— Я за бой у гавани.

— Матвей?

— Возражаю. «Бойкий» там лишается свободы маневра. Акватория непростая, у пляжа драться лучше.

— Юля?

— Извини, капитан, — немного подумав, сказала девушка. — Я за Сашин план. Артиллерия наша последняя надежда, если не поможет торпеда.

— Никаких проблем, — мотнул головой Матвей. — Пусть будет так и дай Бог, чтобы все получилось.

— Тогда работаем, народ, — закончил я. — Пора заканчивать.

С храбростью у Тельнор дело обстояло неплохо. А вот с тактическим мышлением — не очень, они продолжали плыть, догоняя нас вдоль острова, не пытаясь взять инициативу в свои руки и сломать нашу игру. Может быть, думали, что мы уже обречены и теперь, обессиленные бежим спасаться в свою нору? Кто его знает, тельнор не люди и создавалось впечатление, что мышление у них какое–то волчье: главное — загнать убегающую добычу, а там загрызем… К тому же, в последнее время мы не стреляли: последние полтора десятка снарядов я решил приберечь напоследок и дать как следует остыть перегретому орудию.

Разворот носом к противнику для пуска торпеды мы начали под прикрытием зенитки, расстояние между нами к тому времени снизилось всего до полутора километров. А затем, когда мы начали разгон навстречу к врагу, прикрываясь огнем орудия, я вдруг понял, что уйти в гавань мы уже не успеем. «Чистильщик с оставшимся судном сопровождения неожиданно и очень резко прибавили ход, сокращая расстояние и стремительно приближаясь. Складывалось ощущение, что в этот рывок враг вложил все свои силы. Вновь от вражеского флагмана отделились две белых полосы и стали приближаться, прекрасно видимые в бинокль.

«Конец. Все произойдет здесь и сейчас», — пробежала короткая мысль. Рука застыла на пусковом рычаге бугеля, Макарыч уже открывал машинный кран торпеды, когда до моих ушей со стороны острова донесся звук выстрела — предупрежденный заранее по рации Игнат увидел противника и вступил в игру.

— Пуск! — я изо всех сил рванул рычаг, проследив глазами падающую в воду сигару, а спустя пару секунд Матвей резко взял лево на борт, уходя от вражеских заклятий. Разминуться с белыми росчерками у него получалось, но при этоммы сближались с врагом все сильнее, «Чистильщик» начал разворачиваться, догоняя нас, его «паруса» вовсю надулись от неведомо откуда взявшегося ветра, скорость магического «Джаггернаута» продолжала стремительно расти. Подняв к глазам бинокль, я увидел, что на его носу собираются человеческие фигурки с посохами — не исключено, что они приготовились брать нас на абордаж. Зенитка немедленно открыла по ним огонь, как только угол прицеливания позволил это сделать, но длинные очереди «зушки» увязли в серой пелене защиты. Последний союзный «плавающий остров» вдруг без команды развернулся и начал догонять нас — убегать в одиночку ваэрия не хотели, они желали разделить с нами нашу судьбу. Что же, похвально… но, по сути бесполезно. Лишь бы невидимая под водой торпеда успела пройти положенные для разблокировки взрывателя метры и навестись на цель. Лишь бы…

В этот раз попадание торпеды было видно совершенно четко. Нос «Чистильщика» взлетел на воздух, рассыпавшись тысячей обломков в перемешанном с водой дыму и пламени, а когда падающая вода осела, я увидел, что как минимум четвертой части деревянного корабля больше не существует. С палубы снесло половину надстроек и весь десант, а само судно, резко зачерпнув огромной дырой вместо носа воды, стремительно погружалось в воду, с каждой секундой увеличивая дифферент. При этом оно еще продолжало по инерции плыть вперед, но его гибель была вопросом нескольких минут.

Взрывная волна и брызги долетели до нас, ударив тугой подушкой воздуха и вымочив до нитки, а мои ноги вдруг подкосились и я упал попой на качающуюся носовую площадку, замерев в таком положении на несколько секунд или минут в полной прострации, временно утратив способность соображать. Перед глазами летали цветные пятна, в ушах звенело, рот наполнился тягучей металлической слюной. Вывели меня из состояния легкой контузии лишь звуки работающей зенитки. Повернув голову, я увидел, как прямо в наш борт, словно паровоз братьев Люмьер с экрана, под углом летело оставшееся вражеское вспомогательное судно, нещадно обрабатываемое с кормы зениткой, и не обращавшее на этот огонь никакого внимания.

Оно с жутким скрежетом и треском врезалось в корабль правой скулой, сильно накренив китобоец и пройдя вдоль нашего борта, срывая кранцы. А затем с него на «Бойкий» полетели канаты с крючьями и стали прыгать серокожие фигурки в свободных синих туниках, с посохами и светящимися кинжалами в руках. Впрочем, большинство из них тут же падали на месте, как подломленные, попав под фланговый огонь пулемета с рубки. С трудом подняв непослушную голову вверх, я увидел за пулеметом Юльку, которая с перекошенным лицомстреляла по идущим на абордаж магам длинными очередями, пока «Калашников» не захлебнулся разом, отработав всю ленту из короба. Рядом со мной лежал хлопающий глазами Димка, у орудия сидел с обалделым видом Макарыч, который все пытался трясущимися руками вытащить из расстегнутой кобуры АПС, но никак не мог этого сделать.

Руки и серая рожа мага тельнор вдруг неожиданно появилась на краю носовой площадки. Видимо, он каким–то образом ухитрился подпрыгнуть с низкой палубы и зацепиться за край. Еще секунда и чужак оказался рядом с орудием. Я впервые видел врага так близко: тело сильное, с бугрящимися под туникой мускулами, лицо с крупным, словно раздавленным носом, глаза маленькие, рот оскален то ли в усмешке, то ли в злобной гримасе. Еще мгновение и маг оказался на ногах, стоя на краю площадки. Выхватил из–за пояса светящийся каменный нож и, наклонившись, походя резанул им Димку, одним движением развалив лежащему парню шею от уха до уха. Тот захрипел, подавившись собственной кровью, а я попытался вскочить на ноги, потянувшись за валявшимся рядом Димкиным автоматом, но получил удар ногой в ребра такой силы, что меня отбросило спиной на палубу и приложило многострадальной головой о станину пушки.

Маг же развернулся с ножом к Макарычу, очевидно приняв его за более опасного врага, чем мое полудохлое тельце. Сделал два шага вперед, замахнувшись для удара, но в этот момент на него откуда–то сбоку тигрицей бросилась разъяренная Лейрр, с горящими красным светом ладонями, и вцепилась ими в горло серокожего. Десантник ударил ее ножом, всадив его по рукоятку в магичку, но это не остановило девушку, продолжавшую душить врага, до тех пор, пока майор все же не ухитрился вырвать пистолет из кобуры и дважды выстрелить серокожему в голову. Та мотнулась от выстрелов как боксерская груша и маг, с вцепившийся в него намертво ваэрия, вместе повалились на разбитые ледяным градом доски, заливая их кровью.

Последним, что я успел увидеть, был наваливающийся с противоположного борта на вражеский корабль плавучий остров, с которого на палубу судна тельнор прыгали магички с какими–то короткими жезлами в руках, после чего мое сознание померкло и наступила темнота…