Ярость Севера. Книга 1

Глава 4. Ложь

– Мой вождь… Астрид Рыжеволосая, доставил на суд, как ты и приказал.

Мужчина бросил к ногам конунга Адалу. Ее волосы были сильно взъерошены, лицо покраснело от лютого мороза. Адала посмотрела на Ёдура с небывалым страхом и сильно зарыдала, пытаясь спрятать лицо от нахлынувших слез в грязные ладони.

– Астрид? Я велел привести ко мне рабыню с клеймом, а ты кого привел?

– Но, вождь…

– Тебе же велели стеречь рабыню, ту… Астрид! Почему этот горный козел привел тебя, а не ее? Может, я похож на козла? – обратился Ёдур к Адале и подставил руки к своей голове, изображая рога. Он стал подпрыгивать с ноги на ногу, будто он и правда горный козел, который усердно бежит по камням.

– Ты! – конунг снова обратился к мужчине. – Ты! Я похож на козла?

– Нет, мой вождь. Не похож. Прости, я не понимаю. Что я сделал не так? – воин стал дрожать в голосе, понимая серьезность ситуации, и нервно затеребил свой пояс, который перетягивал толстую медвежью шкуру на могучем торсе викинга. – Ты велел мне привести девушку, я и привел! Я спросил, кто из них Астрид, эта, – мужчина указал пальцем на Адалу, – сказала, что это она! В том нет моей вины.

– Это правда? Ты соврала ему? – Ёдур сел на сухой пень, украшенный рисунками, и пристально уставился на Адалу. – Ты соврала моему человеку?

– Нет… Вождь… Господин! Я бы никогда. Как мне и велели, я следила за Астрид. Когда вошел этот мужчина, он без разбору схватил меня, не задав вопроса, и повел к тебе. Вот, все волосы вырвал, пока тащил! Я так испугалась, так испугалась…

– Но, вождь… – От удивления у воина глаза выступили высоко из-под грозного лба. Он попытался сказать еще что-то, но конунг прервал его.

– Молчать! Кому же я должен поверить? Мужчине, который не может выполнить простого поручения своего конунга, или шлюхе-рабыне, что мнит себя одной из наших? Торгисл! Взять этих свиней! – Ёдур махнул рукой в сторону уличной двери, и оттуда в жилище ворвались двое огромных викингов.

Это родные племянники Ёдура: Торгисл и Торвар. Брат Ёдура Торстейн пал в бою вместе со своей женой много лет назад, оставив двух маленьких сыновей. Ёдур забрал их к себе и вырастил из них настоящих убийц, воспитывая в жестких условиях, для себя. По сути, они выросли рабами, которым Ёдур мог доверить свою жизнь. Глупые, но безумно жестокие. Даже родной сын конунга Паль не был настолько жестоким, как они, пусть и рос рядом. Годы шли, братья выросли настоящими богатырями. Их тела покрылись сплошными шрамами, лица с годами превратились в некое подобие лиц мифических великанов, а притом что их рост был выше остальных, они нагоняли страху даже на свое ближнее окружение. Это очень радовало Ёдура, его родной сын отошел на задний план, конунг все свое внимание и любовь отдает только этим двум монстрам. Они казнят, рубят, делают всю грязную работу. Однажды Ёдура пытались убить несколько человек, которые пролезли в его жилище глухой ночью. Один из них схватил топор и начал усердно колошматить постель конунга, но тот знал, что на него ведется охота, и потому вместо Ёдура в темноте у постели ночи напролет стояли Торгисл и Торвар. Несколько человек стояли позади того, кто усердно бил пустую постель вождя. Никто не понимал, что происходит, пока из мрака не появились злобные лица с ужасающими улыбками. Братья вырубили мужиков и, вытащив на улицу, рубили их там несколько дней подряд, по кусочкам, выставив это на всеобщее обозрение местных жителей. С тех пор никто даже думать не смел о том, чтобы отобрать у Ёдура его власть.

– Торгисл, взять этих двух свиней и отнести к камню! Торвар, собирай людей, сегодня будет зрелище!

– Нет… нет… прошу вас! Мой вождь… Хозяин! – Адала попыталась подскочить к конунгу, но Торгисл размахнулся и врезал ей рукоятью топора по голове.

Адала рухнула на пол и завыла от боли.

– Заткните эту шлюху! – Ёдур с омерзением посмотрел на своих громил.

Торвар сделал шаг к девушке и со всех сил ударил ее головой о пол. Адала потеряла сознание. Он сгрузил ее на плечо и понес на улицу. Торгисл тем временем связал руки мужчине и вывел его вслед за братом.

– Торвар! Скинь ее у камня и людей зови, – крикнул им вслед Ёдур и спокойно отправился на кухню. – Принести мне еды! И меда не жалеть! Надо перекусить…

Морозы начали сбавлять свой ход. Все чаще и чаще солнце выходит на небо, согревая уставшую землю. Отряд во главе с Нияллем уже почти добрался до города, им пришлось остаться на ночь в пути из-за плохой видимости. Воины разместились вплотную у костра в гроте скалы. Наутро отряд двинулся дальше, и уже спустя несколько часов на горизонте показался город. Им пришлось сделать большую дугу вокруг залива, чтобы выйти к поселению. Впереди отряда идет Ниялль, сразу за ним с улыбкой во весь беззубый рот плетется Хакон, и уже после него, вразброс, остальные мужчины. Несмотря на голодные желудки и промерзшие ноги, все воины в хорошем настроении, предвкушая будущее застолье, женщин и постель.

– А ну, мужики! Давайте-ка песню, пока до дома не добрались! Хакон, запе-е-е-евай! – Ниялль улыбнулся и посмотрел за плечо. – Ну же!

Хакон достал бычий рог, что висел у него на боку, приставил его к сухим губам и выпустил в него весь воздух из своих легких! Глухой гул наполнил скалы воинственным кличем, и Хакон запел:

И тут же все мужчины в один голос подхватили песню:

Хакон снова затрубил в рог, и сразу после, когда гул от рога еще не утих, Ниялль не запел, а громко прокричал продолжение песни:

Все мужики хором засмеялись, и скалы наполнились смехом, который скользнул проворно по горам и умчался вдаль. Солнце скатилось ближе к закату, облака стали алыми, словно кровь разлилась по снегу.

– Смотри, Ниялль! Никак солнце по убитым плачет? – Один из мужчин, прищурясь, посмотрел на закат и ухмыльнулся. – А ведь этим ублюдкам давно пора было получить по заслугам? И этот… Паль… Дрянь! Поделом же ему!

Ниялль остановился, подняв ладонь вверх, и резко обернулся к говорившему.

– Повтори…

Все мужчины от его взгляда опустили глаза к земле.

Тот воин, который только что говорил, посмотрел на Ниялля большими голубыми глазами и, не поняв, почему сейчас тот смотрит на него как на покойника, попытался оправдаться.

– Ниялль… Да я же просто! Я… Это… Мы же все правильно сделали!

Ниялль выхватил свой топор и без малейшего сомнения пробил воину грудь так, что из пробитых ребер осталось торчать одно топорище. Мужчина отлетел назад и, словно мешок с овсом, упал на острые камни.

– Кто еще хочет поговорить о том, что было? Может, ты? – Ниялль подошел вплотную к здоровенному викингу, который был на голову выше него самого. – Ты… Есть желание поговорить о том, что случилось? Давай же… Шепни мне на ушко… Не стесняйся!

Викинг сделал шаг назад и опустил голову. Все стояли в полной тишине. Слышно было только, как кровь хлещет из груди убитого мужчины.

– Отлично! – Ниялль улыбнулся и как ни в чем не бывало пошел дальше. – За мной, мужики! Дом рядом! Кто там последний? Вы двое! Выбросьте убитого со скалы, закидайте камнями и за мной! Песню споем? Нет?

Отряд явно не хотел петь. Все просто молча шли за Нияллем. Даже Хакон, тот, кто был готов биться с ним на судне, теперь молча, с презрением и страхом, плелся позади.

У камня, где казнят провинившихся, к одному столбу, вывернув руки, привязали Адалу и воина. Обоих ждет суд. Не меньше пяти сотен местных жителей стянулись поглазеть на это зрелище. Холод отступил, и на улице вполне можно находиться даже ребятне.

– Все замолчите! Конунг Ёдур скажет слово обвиняемым! – закричал хиленький прислужник дома вождя.

Мгновенно народ замолк, и люди уставились на конунга. Тот вышел из своего дома в искусно выделанной волчьей шкуре и медленно прошелся к обвиняемым. По правилам проведения судов он обязан высказать обвинение и опросить свидетелей. Но Ёдур нервно прошелся туда-сюда и зашел обратно в свой дом, за его спиной, как послушные псы, следовали братья Торгисл и Торвар. Люди, не поняв, что происходит, стали перешептываться.

– А суд? – крикнул вслед конунгу один из местных стариков. – Суд-то будет?

Конунг обернулся, плюнул перед людьми и удалился. Через пять минут оттуда вышел все тот же хиленький прислужник.

– По воле великого вождя, вашего конунга Ёдура, признать виновными обвиняемых! Смерть обоим!

Народ наперебой закричал:

– Как смерть?

– Так нельзя! Это не по правилам!

– Не нужен нам такой конунг! Судите по-честному!

Но как только из дома Ёдура вышли Торгисл и Торвар, все тут же замолкли. Братья спокойно прошли к столбу, на котором были привязаны обвиняемые. Торгисл повернулся к своему брату.

– Девку?

– Забирай! – улыбнулся Торвар и достал свой топор. – А я возьму вонючего!

Братья ухмыльнулись и обрезали веревки у виновных.

– Бегите… Ну же. – Торгисл мягко улыбнулся, но его улыбка на отвратительном бородатом лице не внушала доверия.

– Ну… давайте! – подхватил его братец и махнул рукой в сторону гор. – Добежите до гор – и вы свободны!

Адала что есть сил бросилась бежать в горы. Ей в голову только успела прийти фраза: «Только не оглядываться!» – как резкая боль пронзила все ее тело. Сначала она почувствовала боль в спине, потом, уже падая на бегу, она ощутила сильное жжение по всему телу. Истошный крик вырвался из груди, и Адала замертво слетела со скалы. Люди ошарашенно смотрели на всю эту картину, и панический ужас охватил местных жителей. Конечно, за долгую жизнь каждый из северян повидал разные смерти, но та общая атмосфера, что творилась здесь сейчас, казалась особенно ужасной.

Мужчина, очередь которого бежать следом за Адалой, увидев, чем обернулась попытка девушки спасти свою жизнь, решил не испытывать судьбу и попытался выхватить у Торвара его топор. Но тот, обученный здоровяк, мягко ушел вбок и жестко впечатал мужчину в столб. Одним резким ударом он сломал ему кадык, и воин, задыхаясь, упал на землю.

– А-а-а-а! Боги! Я же не хотел тебя сразу убивать! – Торвар иронически изобразил обиду и обратился к брату: – Ну почему же все так плохо-то? Не везет нам, брат. Пойдем выпьем!

– Пойдем! – Торгисл повернулся к людям. – Что встали? Пошли все по домам. Или кто вслед за этими хочет?

Люди молча повернулись: кто-то в страхе, кто, просто не поняв, что произошло, – и стали разбредаться. Закатное солнце упало за море, и стало совсем темно.