Язык интонации, мимики, жестов

В. Биркенбиль

Язык интонации, мимики, жестов

Предисловие

Если бы вам предложили перечислить цвета, присутствующие в вашем доме, то для их описания вам, вероятно, потребовалось бы изрядное количество слов. В моей комнате, к примеру, стены имеют желтый, ржаво-красный и коричневый оттенки, ковер — оранжевый, книжные полки — белые, телефоны — зеленый и красный и т. д. Если бы я была художником, то смогла бы дать еще более подробное описание, то есть назвать отдельные цвета, употребив, возможно, такие понятия как «жженая сиена» или «охра». Будь я майду, индейцем из Северной Калифорнии, то для обозначения цвета в моем распоряжении было бы только два слова: «лак» для красного и «тит» для всех зелено-синих тонов. Но, кроме того, я могла бы еще использовать составные понятия: так, например, желто-оранжево-коричневый тон будет обозначаться словом «ту-лак» — «лак» (красный) плюс «ту» (моча).

Майду видит окружающий мир иначе, нежели человек, в языке которого присутствует больше слов для обозначения цвета. Художник также, с точки зрения цветовых оттенков и форм, значительно богаче воспринимает окружающую действительность по сравнению с обычными людьми. Но если индеец, к примеру, захочет выучить английский язык, то в процессе обучения он узнает, что вокруг него существуют другие цвета, помимо трех, известных ему. Тем самым он разовьет свои ощущения и сможет их сделать более утонченными: обучаясь словам другого языка, он заодно научится видеть вещи, которые хотя и существовали вокруг него всегда, но до сих пор отсутствовали в его картине мира!

Точно так же и вы сами, надеюсь, вскоре поймете, как много сигналов, исходящих от окружающих вас людей, до сих пор ускользало от вас! Это так же сможет обогатить ваше представление об окружающей действительности, как изучение слов, обозначающих цвет, должно было изменить картину мира майду. Предлагаемая книга позволит вам по-новому увидеть и услышать мир. Но для того чтобы уметь понимать неязыковые сигналы, сначала нужно научиться их воспринимать.

Поэтому не очень удивляйтесь, если обнаружите, что ваша картина мира изменится в той степени, в какой вы сами будете этому активно содействовать. Предлагаемая книга представляет альтернативную картину мира, поскольку она может переключить ваше внимание от произносимых слов к неязыковым сигналам! Мы имеем в виду сигналы, которые до сих пор были лишь неопределенными, неосознанно воспринимаемыми и которые в большинстве случаев не могли быть описаны, поскольку часто для этого просто не было слов. Книга разделена на несколько частей. Во введении предпринимается попытка выявить альтернативные опорные точки, на которых и основано все последующее изложение. Часть 1 содержит введение в осознанное восприятие и описание неязыковых сигналов, а заканчивается кратким описанием критериев, с помощью которых эти сигналы можно оценить. В части II речь пойдет о самом языке тела, причем последняя глава «Язык тела в повседневной жизни» является как бы обобщением всего предыдущего материала и включает только примеры, которые проясняют общую связь деталей, описанных в главах 4—8.

В приложении А вы найдете обобщающую сводку всех приведенных в тексте правил и «законов». В приложении Б — плакат, иллюстрирующий язык тела, который можно вырезать и наклеить так, чтобы он был всегда под рукой. В нем собрана ключевая информация книги, вы в любой момент сможете, взглянув на него, освежить в памяти прочитанное.

В этой книге речь идет, конечно, не только о сигналах со стороны окружающих вас людей, которых вы хотели бы лучше понимать, но и о ваших собственных сигналах, способных дать больше информации о вас самих, если научиться их распознавать.

Желаю вам интересных открытий!

Мюнхен, лето 1979 года

Вера Ф. Биркенбиль

Введение

На вопрос, какие качества человека прежде всего делают его homo sapiens, современная наука довольно единодушно отвечает: способность к коммуникации. Впрочем, и у животных имеются средства общения: так, в минуты опасности вожак издает условный крик, побуждающий стаю пуститься в бегство. Существует и достаточно сложная система движений, звуков (например, у некоторых видов птиц), к которым прибегают самцы или самки во время брачного периода. Подобные сигналы, несомненно, существуют и в человеческом мире. Но коммуникационная способность человека намного богаче, шире, она включает в себя и разнообразные речевые выражения; так например, можно сказать: «Пожалуйста, следуйте за мной в гардероб!» — и группа людей, к которой были обращены эти слова, «следует» за говорящим. Это тоже сигнал, но совершенно очевидно, что он имеет природу, принципиально отличную от той, что существует в мире животных.

Наука, занимающаяся исследованием языка тела, называется кинесикой. Она различает два вида сигналов — аналоговые и цифровые. Аналоговые — неязыковые — сигналы являются непосредственными, образными, построенными на аналогии с явлениями, существующими в окружающем, природном мире. К ним, к примеру, относятся крики стаи обезьян, возвещающие об опасности, виновато опущенная голова провинившегося школьника, полный нежности взгляд влюбленного человека. Цифровые сигналы — символические, абстрактные, часто «сложные» и, очевидно, специфически человеческие. Это словесные выражения самого разного содержания, например приглашение к обеденному столу или приказ выйти вон.

Ребенку достаточно легко научиться связывать звуки «ав-ав» с обозначением собаки, так как они являются аналогами собачьего лая, в то время как цифровые сигналы, прежде чем их понять и использовать, приходится запоминать. Чем больше ваше «ав-ав» похоже на лай, тем ближе к аналоговому ваш сигнал. И напротив, слово «собака» — это цифровая информация, которая имеет столь же мало общего с обозначаемым ею животным, как и слова «dog», «chien», «cane» или «Hund».

Что такое аналоговая коммуникация, хорошо известно тем, кто был в какой-либо стране, языка которой он не знал. Предположим, вы хотите приобрести пять пачек сигарет. Вы нашли нужный сорт на витрине магазинчика и можете на него показать, то есть язык вашего тела сообщит продавцу, что вы хотите. Аналоговым сигналом вы можете также обозначить и количество, показав пять пальцев своей руки. При этом совершенно не важно, какой цифровой сигнал мысленно использует продавец (переведет ли он этот аналоговый сигнал как «fьnf», «five», «cing» или «пять»), — ваше изображение понятия «пять» выражало собственно «пять», поэтому он вас и понял.

Итак, человек может общаться с помощью как цифровых, так и аналоговых сигналов, однако цифровые сигналы перед их использованием необходимо изучать достаточно долгое время. При этом нельзя сказать, какой из способов коммуникации лучше, потому что любой из них имеет свою область применения. Одни понятия вы можете выразить только цифровыми сигналами, другие — только аналоговы-ми. Именно тот факт, что человек может использовать оба способа коммуникации, делает его, по мнению ученых, homo sapiens!

И наконец, человек не только может пользоваться двумя видами сигналов, но он может еще и осознавать основные моменты своего восприятия: либо обращать внимание преимущественно на цифровые сигналы (то есть на сказанное слово), либо научиться также принимать во внимание и аналоговые сигналы (например, язык тела). Вацлавик на этом основании различает два уровня, на которых одновременно осуществляется общение между людьми, — уровень содержания, передающий цифровую информацию, выраженную словами, то есть то, что хочет сказать говорящий, и уровень отношения, передающий аналоговую информацию, в которой выражено отношение говорящего или к произносимым словам, или к слушателю, то есть то, как говорит человек. Уровень содержания, как это видно из самого слова, включает в себя такую информацию, которую мы рассматриваем как содержание сообщаемого, до тех пор пока мы обращаем внимание главным образом на смысл слов.

Например, отец говорит своему сыну: «Всегда оставляй тюбик с клеем открытым, тогда ты будешь страшно доволен, когда захочешь им воспользоваться!», и вы уже понимаете, что в данном случае передается не только содержание — присутствует и аналоговый сигнал, отчетливо слышимый даже на бумаге; более того, очевидно, что отец имеет в виду не то, что буквально следует из его слов, а нечто совершенно противоположное. Если бы человек был машиной, роботом, компьютером, тогда он мог бы сообщать или принимать информацию только на уровне содержания. Человек не робот, но и он порой ограничивает свое внимание восприятием только «сухой» цифровой информации, а аналоговую замечает лишь тогда, когда она сама заставляет в себя «вслушаться».

Однако аналоговые сигналы уровня отношений всегда сопровождают произносимые слова и всегда дают дополнительную информацию о том, что имеет в виду говорящий. Именно поэтому данный уровень и называется уровнем отношения: с помощью аналоговых сигналов мы определяем свое отношение к тому, с кем мы в настоящий момент вступили в контакт. Таким образом, мы можем констатировать:

Сигналы уровня содержания сообщают информацию, в то время как сигналы уровня отношений сообщают информацию об информации!

Лишь эти сигналы показывают нам, что одни слова сказаны всерьез, другие в шутку, третьи с досадой. Понятно, что отношение может быть позитивным или негативным. Пока оно позитивно, мы обычно осознанно не воспринимаем его сигналы, но вот если оно переходит в негативное, то становится важным, заслоняя собой все другое! И вот уже мы «слышим» только досаду и не воспринимаем больше содержание слов. В таких случаях психотерапевты говорят о психологическом тумане, который, подобно туману природному, поглощающему образы и звуки, «проглатывает» информацию уровня содержания. Значит, когда собеседник испытывает страх, чувствует себя задетым или оскорбленным, приходит в ярость, его способность рассуждать уменьшается в такой степени, насколько его чувства взяли верх над разумом. При этом некоторые центры в мозгу человека активизируются так сильно, что вызывают частичную мыслительную блокаду. И чем сильнее «затрагиваются» эти биологические центры, тем больше страдает качество общения.

На этом основании мы можем вывести правило:

Сигналы уровня содержания могут быть поняты тем лучше, чем позитивнее складываются отношения собеседников.

Чем лучше, например, отношения между отцом и сыном, тем «позитивнее» будет реагировать мальчик на ироничное замечание по поводу клея. Но если отношения между ними напряженные, то можно предположить, что мальчик вряд ли будет слушать отца, а если и услышит, то может и обидеться на его реплику.

Говорят, тон делает музыку. Однако не только тон ее «делает». И мимика, и поза, и жесты — все они содержат большое количество аналоговых сигналов, которые сообщают собеседнику информацию на уровне отношений. Часто мы только с помощью неязыковых сигналов понимаем, что собеседник имеет в виду нечто противоположное тому, что он говорит (вспомните вышеприведенный пример). Бывает и так, что говорящий сам выдает себя: например, он хочет произвести определенное впечатление, но его аналоговые сигналы показывают, что он лжет. В качестве примера можно привести известный случай, произошедший с Ричардом Никсоном, которого студенты во время вьетнамской войны вынудили к дискуссии. Сначала Никсон отклонил просьбу о проведении встречи с представителями университетов. Тогда студенты подкрепили свои требования сотнями телеграмм, которые ежедневно приходили в Белый Дом (с одним и тем же текстом: «Долой войну!»). Во время телевизионного интервью госсекретарь заявил, что президент не позволит себя шантажировать. В ответ на это количество телеграмм стало ежедневно возрастать, и вскоре администрация Белого Дома столкнулась с серьезной проблемой. Наконец Вашингтон уступил, и конференция состоялась.

Тот, кто читал приветствие Никсона в газете, возможно, и поверил его словам. Но у тех, кто там присутствовал или наблюдал эту сцену по телевидению, сложилось противоположное впечатление. Ибо на уровне содержания президент посылал информацию: «Конечно, я ищу диалога с вами, молодые люди», но одновременно он делал настолько отчетливые обороняющиеся движения руками (как будто хотел отодвинуть от себя студентов!!), что даже неопытный в интерпретации человек должен был воспринять эти аналоговые сигналы.

Кстати, а что значит в нашем контексте — «неопытный»?

Все, кто занимаются так называемым языком тела, сталкиваются с интересным феноменом: каждый человек на нем говорит (в подавляющем большинстве своем — неосознанно), но редко кто может его осознанно «понять» (то есть интерпретировать).

Я имею в виду следующее: мы не можем передавать сигналы уровня содержания, не «посылая» вместе с ними одновременно и аналоговые сигналы уровня отношений. Никто не может сказать что-либо без интонации, трудно обходиться без мимики, без минимума жестов, каждого может одолеть нерешительность, мы постоянно находимся в какой-то позе, которую можно каким-либо образом истолковать, и т. д.

Но далеко не каждый способен понимать эти неязыковые сигналы, потому что внутренне присущая нам установка направляет наше внимание прежде всего на произносимое слово. Поэтому большинство из нас никогда не имели возможности научиться в такой же степени воспринимать и сигналы уровня отношений. А значит, от нас обычно ускользает большое количество информации, которая многое могла бы нам сказать. Следовательно, на те немногочисленные аналоговые сигналы, которые мы все-таки замечаем, мы чаще всего реагируем бессознательно, интуитивно, эмоционально. Однако тот, кто сможет научиться специально обращать свое внимание на эти сигналы, получит два преимущества: во-первых, он сможет распознавать затруднения, возникающие на уровне отношений в самом их зародыше: «перехватывать» сигналы о них, по ходу дела гибко к ним подлаживаться. Неопытный в интерпретации человек понимает, что его партнер «завелся», только когда тот начинает кричать или уже успел «хлопнуть дверью». Опытный же почувствует и поймет самые первые сигналы досады, еще чуть заметные и даже самим собеседником не осознаваемые. Поэтому он тут же сможет перестроиться, изменить тактику ведения беседы, так как знает об опасности возникновения психологического тумана. Итак, он старается рассеять этот легкий «туман» еще до появления следующих сигналов уровня содержания. Эта способность дает преимущества и в профессиональной, и в личной жизни! Во-вторых, опытный человек может перепроверить правильность своей интерпретации воспринимаемых сигналов. Он может ввести контроль истинности наблюдения, так как знает, что аналоговые сигналы не всегда однозначны. Так, например, сигналы «слезы», «смех» или «сжатые кулаки» не могут однозначно трактоваться как «боль», «радость» или «воинственная агрессивность». Потому что слезы, бывает, выступают и от радости, смеяться можно заносчиво или смущенно, сжатые кулаки могут оказаться проявлением не агрессивности, и напротив, желания сдержаться и уклониться от противоборства! Это же относится и к молчанию. Собеседник может молчать, потому что задумался; уклоняется от высказывания своего мнения; надеется, что говорить будет другой; хочет сделать паузу, чтобы последующие слова приобрели бульшую значимость; а может быть, и просто из-за неуверенности. Как легко можно ошибиться при интерпретации аналоговых сигналов тела! И пожалуй, нет ничего удивительного, что многих сдержанных, застенчивых людей часто принимают за надменных. Опытный же человек всегда старается убедиться, правильно ли он понял пришедший сигнал. Без контроля истинности мы можем наделать больших ошибок, если, например, интерпретируем сигнал «негативно» лишь потому, что мы сами в этот момент негативно настроены.

Даже если мы на сто процентов уверены в своей интерпретации отдельных сигналов, производимых нашим собеседником, все равно нельзя забывать о контроле, чтобы не оказаться в «убытке». Вот реальная история. Некий Советник в течение нескольких недель вел переговоры с одной фирмой. Речь шла об инвестициях в 200 000 марок. На решающей встрече, в тот момент, когда Советник произнес слово «стоимость» (priсе), он отчетливо заметил сразу несколько оборонительных аналоговых сигналов: во-первых, партнер отвел глаза в сторону; во-вторых, резко откинулся на спинку вращающегося стула; и в-третьих, развернулся на нем в сторону от Советника.

Я сама присутствовала при этой сцене. Советник был неопытен, поэтому он «понял» все три сигнала как протест против стоимости. Он положился на свою интуицию и, не попытавшись проконтролировать истинность своего вывода,поторопился сделать оговорку, что если стоимость высока, то ее можно немного и снизить. И так как в этот момент партнер развернул стул обратно, опять с интересом подался вперед и, взглянув на советника, спросил: «И насколько вы снизите?», — тот посчитал, что сделал правильный ход.

Позднее Советник мне объяснил: «Знаете, чувство языка тела — или оно есть, или его нет! Этому нельзя научиться. Партнер излучал негативные сигналы, я их заметил и согласился с ним. Поэтому я и получил этот контракт!».

Но при этом он потерял четыре процента! А эту скидку он мог бы и не делать, если бы применил контроль истинности. Тремя неделями позже я имела возможность побеседовать с его партнером по переговорам. И от него я услышала:

— Знаете, я никогда не пытаюсь сбивать цены. Я техник и готов сказать фирме «о’кей!», если убежден в технической стороне дела.

Но на этот раз он «выколотил» четыре процента. Почему?

— Ну, когда предлагают понизить стоимость, нужно быть последним дураком, чтобы не воспользоваться этим!

Правильно. Но почему Советник сделал столь великодушное и убыточное для себя предложение? Потому что он переоценил свое интуитивное понимание языка тела!

Когда я спросила Техника, не помнит ли он случайно, что чувствовал в тот момент, почему выглядел таким раздосадованным, когда было произнесено слово «стоимость (priсе)», — как вы думаете, что он ответил? Он рассмеялся:

— Забавно, что вы меня об этом спрашиваете. Когда он произнес слово «стоимость», меня словно кипятком обдало — я забыл одному господину, д-ру Прайсу, доставить обещанную документацию. Мне стало совестно, поэтому моим первым желанием было тут же броситься к телефону и срочно распорядиться об отправке материалов!

На семинарах часто подвергается сомнению корректность анализа поведения Советника с помощью привлечения информации, полученной задним числом у него самого и у его партнера по переговорам. К сожалению, при этом из аргументации упускается важнейшее: как раз такая информация, полученная задним числом, может добываться опытным человеком сразу же, то есть своевременно, до того как он спланирует следующий шаг стратегии ведения беседы. А для этого он не должен полагаться только на свою бессознательную, интуитивную интерпретацию сигналов тела! То есть нужно специально учиться пониманию языка тела.

Тут есть и другая проблема. Если мы вспомним, что цифровая и аналоговая информации должны передаваться и интерпретироваться совместно, то может последовать вопрос, почему Техник отвернулся молча. Тем самым мы об этом моменте не имеем цифровой информации. Ведь мы уже говорили, что аналоговые сигналы одни, как правило, не могут интерпретироваться однозначно.

Чаще всего мы все-таки воспринимаем сигналы обоих уровней одновременно, но вот реагируем обычно в совокупности на те и другие только в том случае, когда они начинают противоречить друг другу, диссонировать, когда между ними появляется явная рассогласованность, как в случае с Никсоном. Так что мы можем утверждать:

Сигналы уровня содержания и уровня отношения могут быть или согласованы, или не согласованы.

Пока сигналы тела согласуются с произносимыми словами, мы на них или вообще не обращаем внимания, удовлетворяясь словесным содержанием, или воспринимаем как особо надежное подтверждение слов. Но еще раз подчеркнем крайне важный факт — обычно одни слова нас ни в чем убедить не могут. Если, например, говорящий производит на нас весьма приятное впечатление, все равно наше позитивное восприятие никогда не базируется только на том, что он говорит, но лишь на полном согласовании сигналов тела со словами. Так что мы можем предложить еще одно правило:

Убеждает только наличие согласованности.

Несогласованность или разногласие между аналоговыми и цифровыми сигналами, естественно, оказывает прямо противоположное действие. Несогласованность производит неубедительное впечатление! Когда мы наблюдаем у собеседника такую вот рассогласованность уровней, то в нас возникает смутное, достаточно неприятное чувство —«не верю!». И это хорошо чувствует практически каждый, но только опытный в интерпретации человек точно знает, какие сигналы вызвали это чувство, и именно к ним он применяет контроль истинности. Это не только увеличивает его способность понимать других, но и помогает избежать недоразумений и ошибок.

Так, неуверенный в себе человек именно по причине своей неуверенности может излучать несогласованные сигналы. Например, он говорит, что рад с нами познакомиться, но при этом движения его скованны, отрывисты, поза зажата, глаза бегают — то есть на уровне отношений (посредством языка тела) происходит излучение сигналов, никак на радость не похожих. Типичная ситуация: вы находитесь в гостях у друзей; к ним зашел сосед, которого вы видите в первый раз. Если он относится к типу людей, которым контакт с незнакомыми дается тяжело, то увеличивается вероятность только что описанных несогласованных сигналов. В таких ситуациях полезно иметь в виду, что:

Неуверенность часто ведет к несогласованности, которая при поверхностном взгляде может интерпретироваться как желание ввести в заблуждение.

По этой причине нет ничего странного в том, что робкие, застенчивые и сдержанные люди так часто воспринимаются как «высокомерные». Как раз этот пример показывает, почему можно ошибаться при интуитивной, эмоциональной интерпретации сигналов тела. К сожалению, эти ошибки зачастую вызывают у неопытных интерпретаторов так называемый эффект Пигмалиона, когда они, подобно мифическому скульптору, оживившему собственным дыханием созданную им из камня Галатею, пытаются изменить личность другого в соответствии с собственным представлением о том, какой она должна быть. Наше впечатление, согласно которому другие являются якобы «высокомерными», вызывается недружелюбными сигналами, исходящими от нас самих. Так, неуверенный в себе человек, увидев с нашей стороны сигнал недоверия или неприязни, еще больше замыкается в себе и усиливает рассогласованность своих цифровых и аналоговых сигналов. А это в еще большей степени внушает нам недоверие или антипатию... Таким образом, мы получаем порочный круг, цепную реакцию сигналов, и при этом даже не подозреваем о своем «творческом» участии в процессе «сотворения» этого «высокомерного типа», как мы называем про себя при расставании нового знакомого.

Для детей с дефектом зрения или слуха подобная ситуация может обернуться огромной трагедией, если, например, учителя, воспитатели или родители ложно проинтерпретируют сигналы, исходящие от этого ребенка, «судорожно» старающегося их понять. Проще всего сделать вывод, что такой ребенок «глуп». Обычно в таких ситуациях очень спешат с выводом и слишком быстро выносят приговор — «недоразвит». А после этого обращаются с ним как с действительно глупым, то есть своими сигналами, направленными к ребенку, сообщают ему, что он «дурак». Вследствие этого в нем развивается чувство собственной неполноценности и страх, который приводит к так называемой блокаде мышления (психологическому туману), и вскоре ребенок уже на всех производит впечатление «дурака». Тем самым как бы сбывается то изначальное скороспелое пророчество, «подтверждается» давний — но на самом деле ошибочный — «диагноз».

Примерно то же самое испытывают в незнакомой стране и многие иностранцы (как дети, так и взрослые), языковые навыки которых еще ограничены. Их также быстро и охотно заносят в разряд «глупых», «необразованных», «неразумных» или даже «примитивных», после чего с нашей стороны «вступают в дело» сигналы уровня отношений: мы разговариваем с ними с интонацией, которая зарезервирована для маленьких детей и полуидиотов, впадаем в примитивный стиль «детского языка» («ты ящик туда ставить!»), а заодно с помощью других многочисленных сигналов тела даем понять, как мало мы их уважаем. Конечно, при этом мы не осознаем, что именно эти наши сигналы тела и сделали их «такими», какими мы их воспринимаем, однако осознанно мы вовсе не собирались действовать на них подобным образом!

Остается только добавить, что эффект Пигмалиона примерно на 95% оказывает действие через сигналы нашего тела. Поэтому на своих семинарах, когда неотвратимо встает вопрос: «Насколько истинно первое впечатление о человеке?», обычно я советую относиться к этому с большой осторожностью. Если первое впечатление от нового знакомого было более благоприятным, чем последующее, то лучше именно его — благоприятное — и признать за более правильное, это надежнее. Если же, наоборот, первое впечатление неблагоприятно, то в этом случае главное — не создать условий для возникновения эффекта Пигмалиона, когда незнакомый человек под воздействием наших собственных негативных сигналов предстает хуже, чем он есть на самом деле. Тут важно очень тщательно контролировать свое состояние, так как мы можем ложно интерпретировать нейтральные сигналы вследствие собственной досады. Может быть, наше знакомство с человеком просто совпало с «неудачным днем» или неудачными четвертью часа? А хотели ли бы вы сами, чтобы впечатление, которое вы произвели на кого-нибудь в момент усталости, злости, раздражения, приняли за правильное?

На каждом докладе или семинаре по языку тела всплывает еще один вопрос: Насколько познания из области кинесики научно обоснованы или подтверждены опытом? Поскольку это достаточно важный вопрос, то я предлагаю его обстоятельно обсудить до того, как мы перейдем к основной теме нашей книги. Этот вопрос вызван определенной потребностью в надежности, желании иметь гарантию. Хочется, чтобы все то, что мы знаем или чему нас учат, «соответствовало действительности»: человек обычно удовлетворяется, если на концепции стоит этикетка «научно доказано».

Современная наука пользуется разработанным еще Декартом индуктивным методом. Например, если ученый десятки или сотни раз наблюдал, что вода закипает при 100 оС, то на этом основании он формулирует гипотезу: «Вода начинает кипеть при 100 оС». Затем эта гипотеза еще десятки и десятки раз проверяется на истинность, причем к этому процессу подключаются и другие ученые в качестве независимых экспертов. И если она при соблюдении условий, принятых в науке, выдерживает проверку, то считается доказанной и признается законом. Так создаются наши законы о природе (хотя многие думают, что они ниспосланы нам Господом Богом...).

Но английский философ Давид Юм сформулировал знаменитую проблему индукции, исходя из которой ни один закон никогда не может получить стопроцентного доказательства! И выходит, мы зря убаюкиваем себя уверенностью в неопровержимости всех истин, принятых в науке.

Это значит, что даже если солнце всходило в прошлом миллиарды раз, то из этого нельзя сделать вывод, что это произойдет и назавтра. Так же и закон, что вода начинает закипать при 100 оС, был справедлив лишь до тех пор, пока однажды вдруг не обнаружили, что она не закипает при этой температуре! Начали выяснять, почему не выполняется предписываемое, и нашли, что этот закон справедлив лишь на определенной высоте относительно уровня моря и что нужно учитывать также давление воздуха и другие факторы. Все эти условия должны быть «встроены» в закон... И вы уже видите: чем проще кажется предположение, правило или закон, тем больше вероятность, что понадобятся исключения, так как какие-то факторы в формулировке могли быть упущены.

Естественно, это справедливо и для предложения: «Каждое утро восходит солнце». Хотя вполне вероятно, что оно всегда будет всходить таким же большим, каким мы видим его ежедневно, но все же это следует еще доказать, причем по-настоящему надежно это сделать не удастся никогда...

Этот подход Юма два столетия мешал многим ученым, вселял в них неуверенность и досаду; правда, никто не мог его опровергнуть. Наконец современный философ Карл Поппер нашел великолепный выход — он предложил в корне поменять тактику: да, нет полной уверенности, что и завтра все будет так, как было до сих пор, но пока какое-либо положение не опровергнуто, оно должно быть признаваемо справедливым и доказанным.

Это означает, что закон «Вода начинает закипать при 100 оС» верен (как научно обоснованный) до тех пор, пока он выполняется! Если же произошел сбой, то необходимо провести дополнительные исследования и разобраться в причине невыполнения закона, то есть найти новые, неучтенные ранее факторы, и скорректировать формулировку. Только так и возможно развитие науки, от ограниченных знаний ко все более широким.

В свете этого я и хочу оценить мои книги, особенно настоящую. Конечно, я стремилась предложить такую информацию о языке тела, которую считаю «надежной» и вероятность «правильности» которой, на мой взгляд, высока. Несмотря на это, некоторые предлагаемые мною выводы, возможно, окажутся ложными. Но я считаю, что это не должно нас очень смущать, так как умозрительным моделям не нужно быть безусловно «правильными», чтобы быть полезными на практике. Так иногда плавали к Индии, чтобы приплыть в Америку!

Так, например, ньютоновская физика революционизировала не только существовавшую до нее картину мира, но и дала толчок неслыханному развитию, прежде чем Эйнштейн пересмотрел и усовершенствовал ньютоновскую картину мира, чем вновь значительно продвинул дело вперед.

Возможно, наши сегодняшние начинания в области кинесики в конце концов окажутся «ньютоновскими» умозрительными попытками? Возможно, завтра или послезавтра придет «Эйнштейн от кинесики», который иначе взглянет на наши знания и откорректирует, а то и заново перепишет наши начинания? Но, несмотря на это, мы можем применять в текущей жизни сегодняшние знания. Ньютоновская физика продержалась 200 лет и дала многочисленные практические результаты, прежде чем ее фальсифицировали и усовершенствовали. Кинесика существует всего лишь несколько десятилетий, но она уже доказала, что может быть полезна тем, кто знает, как использовать ее рекомендации, применяя их в своей ежедневной практике!

Я желаю, чтобы вы извлекли именно такую пользу из информации, приведенной в этой книге, потому что это ее главная цель!

Основы осознанного восприятия

1.1. Введение

Человеческое восприятие имеет одну очень важную особенность: человек воспринимает быстро сменяющиеся раздражения не как последовательность чувственных ощущений, а как обобщенный образ. Это вы можете проверить сами, проведя следующий эксперимент. Зажгите сигарету и выключите в комнате свет. Если вы, медленно передвигая сигарету, «нарисуете» в воздухе круг, то вы увидите кругообразное движение огня; если же вы выполните то же движение, но стремительно, вы увидите только форму (сам круг). Это наблюдение будет еще нагляднее, если провести его перед зеркалом.

Этот феномен объясняется тем фактом, что мозг постоянно старается найти различия, внести порядок в кажущийся беспорядок, дополнить недостающее и так далее. Конечно, это происходит так быстро, что мы не осознаем самого процесса. Поэтому при эксперименте с сигаретой вы воспринимаете общую фигуру «круга». Точно так же происходит и при встрече с кем-либо. Информация об облике человека поступает к нам через органы зрения, слуха, осязания и т. д. Но мы редко выделяем какой-либо один фрагмент информации, если только он не выходит за рамки привычного («сегодня у него какое-то вялое рукопожатие»), обычно мы воспринимаем человека «в целом», как бы мгновенно «складывая» разрозненные детали в общий образ. Мы говорим о том, что у нас возникает впечатление об этом человеке. Впечатление, несмотря на то что оно «одно», фактически составлено из бесконечного количества нанизанных друг на друга и слившихся в единое целое частных впечатлений.

Таким образом, при взгляде на человека мы последовательно замечаем, например, телосложение, позу, мимику, жестикуляцию, однако ощущаем этот процесс восприятия как «одновременный», так как завершается он очень быстро. В тот момент, когда этот человек начинает говорить, к нашему образу, нашему «одному» впечатлению присоединяются также и интонация, мелодия голоса, ритм языка, сила звука, возможная диалектная окраска и многое другое. Внимательный наблюдатель может заметить и другие важные детали с «первого взгляда», например пятно на одежде, особенно чистое произношение, плохо выбритое лицо или нервную игру зажигалкой и так далее.

Так как это общее впечатление составлено не из одного единственного, а из многих отдельных впечатлений, то возникает вопрос, какие из них здесь «действительно» первые. Некоторые авторы исходят из того, что в первую очередь впечатление производит телосложение, в то время как другие отводят эту роль позе. Третьи считают, что быстрее всего на наблюдателя действует мимика (особенно глаза). Мне же кажется, что такая постановка вопроса вообще бессмысленна, так как считывание информации происходит столь быстро, что мы не можем отчетливо его описать. Значит, последовательность этих отдельных впечатлений (по крайней мере, пока) точно неустановима. Я думаю, рассуждения на тему: замечаете ли вы телосложение человека на одну долю секунды раньше или позже, чем его позу, могут представлять лишь чисто академический интерес.

1.2. Телосложение и поза

Следующий важный для повседневной практики вопрос:что важнее для общего впечатления — телосложение человека или поза? Эту проблему оживленно обсуждают в кругу специалистов. Я лично склоняюсь к точке зрения, что для практики большее значение имеет та информация, которая быстрее изменяется (или на которую мы сами можем оказывать влияние). Так как очевидно, что это соответствует позе, то мы предпочтем этот подход. Кроме того, излишний акцент на телосложении может спровоцировать определенную разновидность эффекта Пигмалиона. Так, например, я знала од-ного американца (назовем его Билли С.), который был последователем теории Кречмера о взаимосвязи телосложения и характера. В соответствии с этой теорией Билли С. должен был быть веселым и компанейским, так как он относился к ярко выраженному пикническому типу. Но в действительности это совсем не соответствовало его характеру, и ему приходилось затрачивать изрядные и душевные и физические силы в попытке соответствовать этим кречмеровским описаниям, так как он воспринимал их как непреложное требование (раз у тебя на лицо основные признаки пикнического типа, то ты просто обязан быть веселым и компанейским). Билли принял их, потому что они, по его мнению, были «научными» (а это имело для него решающее значение). И выходит, Билли страдал не от того, что был пикнического типа, а от того, что кречмеровские определения находились в противоречии с его сущностью. Так как Билли верил, что ученый со своей теорией о «типах» знает больше, чем он сам может о себе знать, то постоянно чувствовал себя неуютно, ибо «требуемое» поведение давалось ему с большим трудом.

Справедливости ради нужно отметить, что кречмеровские «определения», конечно, не содержали никаких требований. Проблема возникла только потому, что Билли С. эти описания воспринял как требования. Однако другая часть кречмеровского учения о типах, согласно которой пикнический тип имеет также склонность к грусти и колебаниям настроения, оказалась верной. Но сейчас дело не в том, насколько это второе высказывание присуще каждому представителю пикнического типа и насколько Билли С. соответствовал ему. Ясно одно: Билли С. проникся доверием именно к первому высказыванию Кречмера и потерпел фиаско.

Эта неудача может послужить хорошим уроком людям, которые подстраивают себя «под определения». Заставляют ли они себя подчиняться этим «определениям» (следуй тому-то и тому-то!) или просто ждут от себя определенного поведения, результат одинаков: внутренняя расколотость, отсутствие гармонии или сильно выраженное чувство отвращения, несостоятельности, недовольства, одним словом, конфликт.

1.3. Самопознание

Любопытно, что после разочарования в теории типов Кречмера Билли С. увлекся кинесикой, но в основном он изучал сигналы тела, исходящие от других, хотя, быть может, ему следовало больше времени уделять самопознанию, чтобы получше разобраться в самом себе. Бесполезно обращаться к темам прикладных знаний о человеке без одновременного познания себя и своих собственных сигналов. Поэтому я считаю очень важным еще раз самым категорическим образом подчеркнуть, что получаемая нами информация не является «абсолютной истиной» и что даже те сведения, в которых мы точно уверены, не могут являться требованиями. Человек не может быть веселым только потому, что он толстый, или оттого, что кто-то провозгласил закон о прямой зависимости между тучностью и жизнерадостностью!

И все же обычно мы уверены, что наша предварительная информация «верна». Поэтому полезно еще раз напомнить юмовскую формулировку проблемы индукции: никогда нельзя исходить из того, что какое-либо утверждение может быть доказано окончательно. Что справедливо для восходов и закатов, действительно и для сигналов человеческого тела.

1.4.Законы языка и тела

Предположим, что вы, основываясь на личном опыте или прочитав теоретическое исследование, усвоили следующую точку зрения: «Сжатые губы означают, что человек в данный момент замкнут, не хочет ни воспринимать ничего чужого, ни высказываться сам».

Тысячи наблюдений, что сжатые губы действительно означают «закрытость-себя-от-мира», могут оказаться неверными для того конкретного человека, на сжатые губы которого вы завтра или послезавтра обратите внимание.

Мы уже говорили о концепции Давида Юма и о том, что ни одно утверждение не может быть доказано как абсолютно истинное. И в плане рассматриваемой нами темы история может предложить массу примеров. Так, например, Аристотель в свое время считал признаком высокого ума маленькую голову, а Галл двести лет тому назад выдвинул прямо противоположную концепцию. После него еще долгое время бытовало ошибочное, но до сих пор разделяемое некоторыми людьми мнение, что признаком ума является высокий лоб.

В свое время этой точки зрения придерживались и многие художники. Часто, желая польстить своим заказчикам, они изображали их на портретах со лбом бульших размеров, нежели те имели в действительности. Так, например, судя по силуэтам и рисункам, относящимся к молодым годам Гете, он имел небольшой и покатый лоб, однако более поздние портретисты, вероятно, с особой благосклонностью относящиеся к великому немцу, изображали его с гипертрофированно высоким лбом. Таким образом, нужно быть очень осторожным при интерпретации своих впечатлений — они могут основываться на общепринятых «мнениях».

Это же относится и к многочисленным рекомендациям по интерпретации языка тела, которые предлагают некоторые практические пособия. Я вовсе не собираюсь опровергать авторов теорий по прикладным знаниям о человеке, однако рекомендую всегда иметь в виду главное — критически оценивайте возможность применения их в общем правильных положений в каждом конкретном случае. И даже если вероятность того что сжатые губы у встреченного вами завтра человека будут означать его скрытность достаточно велика, это все же далеко не однозначно. Поэтому нужно быть крайне осторожным, формулируя «законы» на основе определенных закономерностей языка тела.

Слово «закон» вообще весьма неоднозначное понятие. Юридический закон действительно представляет собой требование, которое необходимо неукоснительно выполнять; кстати, именно поэтому он и может быть нарушен, преступлен. Другое дело природные законы, к которым относятся и законы человеческого тела, — это не неукоснительные требования, а попытка описания того, что уже существует или может существовать (а может и не существовать). Это законы условные, так как для их осуществления нужны определенные условия.

Поэтому-то они выполняются не всегда, при одних условиях происходит одно, при других — другое. И тут важно избегать напрасных требований и ложных ожиданий. Тут нужен точный анализ условий.

1.5.Ошибка всегда возможна!

Для нашей ежедневной практики важно следующее: даже если мы признаем «закон» или «правило» о сжатых губах, то все же допускаем, что не все сжатые губы должны соответствовать этому закону! Вот почему так важно использовать контрольные вопросы и тем самым периодически перепроверять, а что же «значит» полученное в данном случае впечатление.

Теперь сформулируем «закон», который, как мне кажется, следует воспринимать как требование:

Когда опытному интерпретатору необходимо «понять» сигналы тела окружающих людей, то он прежде всего должен проводить контроль истинности своих впечатлений, а не считать, что он всех видит насквозь!

Только так человек может научиться отличать, например, сигнал высокомерия от сигнала робости (хотя, быть может, любая форма заносчивости рождается от неуверенности). Сначала с помощью контроля истинности вы убеждаетесь в правильности вашего ощущения, в том, что вы не приня-ли один сигнал за другой. Затем пересматриваете и корректируете отдельные сигналы с учетом общей ситуации. Только такой контроль может определить, обладают ли воспринимаемые сигналы тем значением, которое мы им приписываем. Так, например, покачивание головой из стороны в сторону для человека иной культуры может означать «нет», в то время как этот сигнал на нашей географической широте понимается как «да» (чем больше нам приходится общаться с людьми из других стран, тем важнее становится для нас знание сигналов, которые у разных народов имеют принципиальные различия в своем содержании; мы еще вернемся к этому в главе 9).

Чаще всего недоразумения между собеседниками возникают из-за того, что один другого «не так понял» (как говорится, я ему про Фому, а он мне — про Ерему). А бывает, что реплику или мимическое выражение, относящееся к третьему лицу, слушатель принимает на свой счет. Точно так же ответная мимика или какое-либо движение слушателя могут быть неправомерно отнесены говорящим на счет только что произнесенных им слов.

А это могло вообще не относиться к данному разговору, может быть, ваш собеседник в этот момент отвлекся от ваших слов и задумался о чем-то своем. Или ваши слова вызвали в нем какую-нибудь свою личную ассоциацию, не имеющую никакого отношения к теме разговора. Помните, как слово «Priсе» (в примере из нашего введения) напомнило Технику об обещании, которое он забыл выполнить! Вот для того чтобы избегать таких недоразумений, и необходим контроль истинности.

Наконец, бывает, что сигналы вообще не содержат никакого сообщения. Так, нервное подергивание глазного века может быть воспринято неопытным интерпретатором как ответный сигнал на только что сделанное им предложение и, в зависимости от контекста, обрадовать или рассердить.

1.6."Словарь" кинесики?

Сейчас появились авторы, работы которых преподносят материалы о языке тела в виде «словаря». По их представлению, если, к примеру, вы хотите узнать, что «означает» засунутая в карман рука, то достаточно «усмотреть» нюансы — как засунута рука в карман (развернутой ладонью или кулаком), где находится при этом большой палец (внутри или снаружи края кармана), и вы при помощи словаря узнаете о том, какие чувства испытывает человек. Такие подходы, на мой взгляд, ложны и не служат пониманию языка тела. Во-первых, потому что, например, не учитывается мода на накладные карманы в узких брюках — в них кулак просто не помещается, да и для большого пальца может не оказаться места! Во-вторых, возникает реальная опасность, что обладатель такого «словаря» может возомнить себя «видящим всех насквозь». Такие чувства бессознательно возникают у многих людей, если они, как наш Советник (см. введение уверены, что сразу правильно восприняли неязыковые сигналы!

В результате у них почти не возникает желания поставить себе контрольные вопросы! А только это, на мой взгляд, дает возможность перепроверить свои наблюдения. Наверное, это же имел в виду и Шопенгауэр, когда говорил: «Знание о человеке — область, в которой никогда нельзя достичь совершенства, и даже опытный человек все снова и снова попадается на ошибках».

Но как же он может не ошибаться, если не ставит себе контрольных вопросов?! Без них он способен установить лишь небольшое количество собственных ошибок, а этого недостаточно, чтобы на их основе систематически совершенствовать свое понимание.

1.7.Контроль истинности как залог успеха

Любая система прикладных знаний о человеке, от астрологии и до нумерологии, включая и научные подходы, основана на методе проб и ошибок. Как правило, ощущения оцениваются и интерпретируются на основе каких-либо систематизированных критериев. Затем впечатления от них перепроверяются и делается вывод, верна интерпретация или ошибочна. В последнем случае выясняется, почему произошла ошибка, чтобы впредь ее не повторять. Это — магистральный путь становления человеческого знания. Без подобного постоянного контроля истинности невозможно расширение познаний.

1.8.Три метода контроля истинности

Как осуществлять этот контроль? Существуют три возможности, причем большинству людей наиболее легкой кажется первая. Какой именно вид контроля следует выбрать, каждый решает для себя сам, в зависимости от своего индивидуального стиля и от ситуации.

1.8.1.Первый метод - прямой вопрос

В этом случае речь идет о вопросах, на которые нельзя ответить односложно «да» или «нет». Тип этих вопросов имеет тактическое преимущество: они побуждают того, к кому обращены, к развернутому выражению своего мнения — собеседник практически вынужден это сделать. Причем чем больше слов он теперь произнесет, тем нам выгоднее, так как у нас появится возможность понять истинную причину только что проявившихся сигналов его тела. То есть нужно обращать внимание как на содержание, так и на вид и способ, которым оно высказывается (например, раздраженно, с сомнением, задумчиво). Предположим, наш Советник, увидев неожиданно резкие движения Техника, сформулировал бы контрольный вопрос, который позволил Технику объяснить по существу, что ему пришло на ум. При этом стало бы ясно, что все три «негативных» сигнала не имеют никакого отношения ни к цене, ни вообще к проходящим переговорам.

Таким образом, прямые вопросы этого типа предлагают высказать мнение. Например, вы можете сформулировать следующие вопросы:

«Как вы на это смотрите?»

«Что вы об этом думаете?»

«А какова ваша точка зрения на этот счет?»

«Ну, что вы скажете по этому поводу?»

«А каково ваше мнение?» и т. п.

Обратите внимание на то, что формулировка контрольного вопроса ни в коем случае не должна быть суггестивной (внушающей): «Ведь и вы так считаете?» (или: «Вы ведь согласны со мной?»), такими вопросами вы как бы подталкиваете вашего собеседника к определенному типу ответа: да, я так считаю; да, я с вами полностью согласен. При этом вашему адресату нет необходимости развернуто излагать свое истинное мнение и, вероятнее всего, он и не будет этого делать, а просто согласится. И тем самым вы не узнаете для себя ничего нового.

Иногда такие суггестивные вопросы могут оказаться выгодными в стратегическом плане проводимых вами переговоров, но они не годятся в качестве контрольного вопроса относительно сигналов тела.

1.8.2.Второй метод - скрытый вопрос

При этом методе напрямую спрашивается, правильно ли вы поняли сигнал партнера. «Ты, кажется, рассердился?», или: «У меня такое впечатление, что тебе это не подходит, верно?», или: «Это тебя, кажется, действительно радует?» и т. д. Понятно, что такой подход применим далеко не всегда. Так, в нашем примере с Советником и Техником он не дал бы желаемого эффекта. Но зачастую именно он является наиболее быстрым путем к успеху.

Такие вопросы можно применять в деловой жизни, но только когда атмосфера переговоров непринужденная и оба партнера давно знают и уважают друг друга. В других случаях такой ход может быть расценен как бестактный и панибратский, как вторжение в психологическую интимную сферу, а это способно рассердить или насторожить вашего партнера, а значит, помешать нормальному ходу переговоров.

1.8.3.Третий метод - молчание

Молчание — метод, с помощью которого можно добиться наибольших успехов; правда, большинству людей он дается с трудом. Если бы наш Советник просто промолчал, когда обратил внимание на три «негативных» сигнала, то Техник успел бы раскрыть истинную причину этих сигналов: он мог быстро передать по телефону распоряжения относительно документации для доктора Прайса или какими-нибудь словами прокомментировать свое поведение. Так как большин-ство людей начинают говорить, когда их партнеры молчат, я отношусь к этому методу как к наиболее успешному, особенно в профессиональной деятельности, в случае, когда два других метода по той или иной причине кажутся неприемлемыми.

К методу молчания относится также техника, которую иногда называют активным молчанием: в этом случае вы оставляете фразу неоконченной, как бы зависшей в воздухе. В качестве примера можно привести такой контрольный вопрос: «Что касается цены, то вам, возможно, нужны дополнительные данные?».

И дальше главное — внимательно следить за последующими действиями собеседника. Он может возмутитьс вашим предложением и попытаться его оспорить, а может спокойно согласиться, как это, скорее всего, и сделал бы Техник в нашем примере; а затем, пожалуй, он попросил бы разрешения позвонить, чтобы сделать необходимые распоряжения.

Этот метод эффективен для понимания окружающих вас людей, и им постоянно пользуются многие психоаналитики. Часто во время сеанса с помощью тактики молчания аналитик дает возможность своему пациенту выговориться, в то время как сам он молчит, а то и вообще находится вне поля зрения пациента.

Однако чтобы у того не возникло неловкого чувства, что он говорит в пустоту, аналитик изредка производит некий легкий шум — слегка покашливает, щелкает авторучкой или царапает пальцем стол. Тем самым он как бы дает понять говорящему, что он здесь, не заснул и полон внимания...

Попробуйте сами использовать этот метод: в ближайший же день постарайтесь задать как можно больше контрольных вопросов своим друзьям, коллегам или домашним и оцените свою способность «молчать». В случае, если вам это пока дается с трудом, освойте две другие техники, то есть прямой и скрытый вопросы. Последнюю вы, вероятно, чаще можете использовать в личной жизни.

В заключение первой главы я хотела бы сказать еще несколько слов о «словаре» сигналов тела. Некоторые мои положения из последующих глав, быть может, тоже похожи на «статьи» такого «словаря», и вы сможете пользоваться ими для «перевода» встречаемых в жизни сигналов тела на язык сознания. Однако вовсе не это является в них основным. Эти положения, конечно, могут помочь вам в конкретной жизненной ситуации. Но главное, вы должны осознать, что любое наблюдение, любую вашу интерпретацию необходимо проверять с помощью контрольных вопросов, так как одни и те же сигналы в различных условиях могут иметь неодинаковый смысл. И только контроль истинности вашего понимания может помочь избежать досадных недоразумений.

Если каждый отдельный вид языка тела — позу, мимику, жестикуляцию, дистанцирование и интонацию — представить как «часть речи», то можно сказать так: важно, изучив сначала отдельные «части речи», затем перейти к изучению их взаимодействия, то есть к «структуре предложения», чтобы на основе этих знаний научиться грамотно выражать свою мысль и понимать мысль чужую, которая в нашем случае выражается сигналами тела. Чтобы разобраться в этом, мы должны перейти к следующей главе.

Критерии осознанного восприятия

2.1. Методы

Кажется очевидным, что, прежде чем воспользоваться знанием, мы должны получить его. Во время человеческого общения идет активный процесс восприятия сигналов, исходящих со стороны собеседника. Мы воспринимаем произносимые слова (уровень содержания) и неязыковые сигналы тела (уровень отношения), информация обоих уровней нами перерабатывается, интерпретируется и влияет определенным образом на наши ответные слова и неязыковые сигналы.

Сигналы тела, выражающие отношение говорящего к своим словам и к слушателю, имеют чрезвычайно важное значение и должны восприниматься осознанно, так как только в этом случае можно уменьшить вероятность ошибочной интерпретации содержания словесной информации. Кинесика, наука изучающая язык тела, предлагает две принципиальные возможности, два метода осознанного восприятия неязыковых сигналов.

Первый — подробнейшая, дотошная фиксация большого количества единиц информации, исходящих от различных частей тела. При этом сигналы подразделяют на «направленные к другому», «идущие от другого», «направленные к самому себе», «психосоматические сигналы» (например, побледнение или покраснение лица) и т. д. Этот метод позволяет исследователю уловить и систематизировать даже незначительные сигналы (с помощью фиксации на кинопленку). Он отличается большой трудоемкостью, так как исследователь, чтобы выделить сигналы, незаметные для невооруженного глаза, вынужден месяцами заниматься анализом восьмиминутных фильмов, просматривая их в замедленном режиме. Но подобные сигналы очень важны для понимания человека.

Так было открыто удивительное явление, названное «музыкой тела». Установлено, что микродвижения рук, ног, головы и даже движения зрачков глаз происходят в ритме речи человека. Эта самосинхронизация наблюдается у всех людей, за исключением патологических случаев, в частности при физиологическом заболевании мозга (например, шизофрении, детском аутизме, болезни Паркинсона и т. д.). При этом тела людей еще до начала произнесения слова уже готовы к нему: изменяется ритм моргания глаз, «переводится дух» с одновременным распрямлением тела, приоткрывается рот, руки производят «вступительные» движения, тем самым как бы подчеркивая возникающие на доли секунды позднее первые слова.

Но еще более шокирующий эффект производит синхронизация микродвижений двух собеседников. Этот так называемый «танец тела» особенно поражает, когда впервые видишь его на кинопленке. Представьте себе следующую картину — друг против друга сидят два человека, мужчина и женщина; на взгляд стороннего наблюдателя они сидят абсолютно спокойно. У него нога закинута на ногу, потом он ее ставит на пол, затем перекрещивает ноги; она плавно поглаживает свои волосы... Но стоит просмотреть эту сцену в замедленном темпе (несколько кадров в секунду), как выясняется удивительное — их движения в высшей степени синхронизированы друг с другом. В одном и том же кадре оба начинают какое-то движение, например слегка наклоняются друг к другу, и в одну и ту же долю секунды оба останавливаются. В одном и том же кадре они приподнимают свои головы навстречу друг другу, а затем вместе же опускают их точно в одном и том же кадре фильма! Это очень напоминает брачный танец птиц или движения двух марионеток, управляемых общей нитью.

Знание закона танца тела может быть использовано и в терапевтической практике. Вот пример. На прием к психоаналитику пришла мать с двумя дочерьми-близнецами. Их беседа снималась на кинопленку. Это было необходимо, так как одна из дочерей была «трудным» ребенком. Предоставим слово фильму: «Мать и ее „нормальная“ дочь двигались созвучно, синхронно друг другу, причем поведение и движения их тел совпадали процентов на 95. Они даже разглаживали свои юбки вместе, в одном и том же кадре! „Больная“ же девочка очень редко попадала в единый ритм с матерью или сестрой. А в тех единичных случаях, когда она принимала позу матери, та моментально обращалась к другой своей дочери за... как бы за одним из средств, увеличивающим дистанцию от „больного“ ребенка. И каждый раз, когда мать заговаривала со своей „шизофреничной“ дочерью, она производила это с каким-то уничижительным движением рукой вниз, как бы давая знак: иди прочь!».

Таким образом, на материале этого микроанализа психотерапевт смог сделать заключение, подтвержденное потом и другими данными, что «шизофрения» одной из доче-рей является результатом «нездорового» отношения к ней матери.

Из приведенных примеров вы, очевидно, уже поняли, что этот метод вряд ли пригоден для использования в повседневной жизни, так как требует разнообразной специальной техники и довольно продолжительного времени для обработки результатов наблюдения. Однако в момент беседы мы не имеем ни того ни другого. Мы должны тут же, в считанные секунды увидеть и проинтерпретировать сигналы нашего собеседника.

Второй метод использует немногие типы сигналов, а именно — позу, мимику, жестикуляцию, дистанцирование и интонацию, ограничиваясь только той информацией, которая видна невооруженным глазом. Сразу оговоримся, что не всегда удается вычленить какой-нибудь сигнал в «чистом» виде. В таких случаях приходится говорить о «пограничных» сигналах.

Несмотря на то что при этом методе приходится «огрублять» восприятие, он обладает бесценным достоинством — он применим в повседневной практике, то есть годится для наблюдений за процессами, происходящими в живой жизни, когда нельзя их ни остановить, ни «прокрутить назад», ни повторить в замедленном темпе. Поэтому дальше в данной книге мы будем использовать только этот метод, так как главная наша задача — помочь вам использовать понимание языка тела в практической жизни. Мы полностью отдаем себе отчет, что наша систематизация, включающая всего лишь пять типов сигналов, несколько груба, но зато она обеспечивает быстрый анализ. Какой смысл в конкретной реальной ситуации иметь более точное наблюдение, если оно позволяет получить результат лишь с опозданием в сорок секунд? При этом мы, конечно, понимаем, что неточность нашего подхода не должна превышать допустимой степени. А теперь перейдем к описанию самих типов сигналов.

2.2.Типы сигналов тела

2.2.1.Поза

Под позой мы понимаем не только положение, которое принимает человек, но и движения, которые изменяют это положение или влияют на него, как, например, перемещение центра тяжести при покачивании вперед-назад, с носка на пятку, смена ноги и т. п. (подробнее см. главу 4).

2.2.2. Мимика

К мимике мы относим все изменения, которые можно наблюдать на лице человека, включая и психосоматические процессы, например покраснение (см. главу 5).

2.2.3.Жестикуляция

Жестикуляция включает в себя все жесты рук, «язык рук», а также многие другие действия: например, собеседник открывает двери, вынимает сигареты и т. д. (см. главу 6).

2.2.4.Дистанцирование

Под данным термином мы понимаем дистанцию, которой придерживается один человек относительно другого (иногда и по отношению к животным или предметам), а также неожиданные движения, которые имеют целью изменение дистанции, например, резкий шаг назад и т. п. (В данном случае мы уже можем говорить о пограничных сигналах: «шаг назад» можно отнести и к изменению позы, и к дистанцированию). Мы еще вернемся к этим вопросам (см. главу 7).

2.2.5.Интонация

Под интонацией понимаются все явления, которые связаны с голосом и не требуют концентрации нашего внимания на содержании сказанного. Это интонация как таковая, мелодия речи, наличие и длительность пауз, громкость голоса, ритм речи и т. п. Под интонацией мы понимаем также звуки несловесного содержания, например пощелкивание языком, вздохи, постанывания и т. п. (см. главу 8).

2.3.Систематизация сигналов

На практике систематизация должна происходить мгновенно, так как в реальной жизни ситуация постоянно меняется. Мы ведь говорим о живых наблюдениях. Сами собой, без специальной выучки быстро распознаются только такие «живые» ситуации, которым свойственна повторяемость или которые медленно «вызревают» на наших глазах. А с обычными живыми элементами приходится работать быстро и целеустремленно. Поэтому мы предлагаем вам поупражняться «всухую», причем прямо сейчас. На семинаре, как правило, слушателям требуется около десяти минут, чтобы определить, к какому из пяти вышеназванных типов (или пограничному типу) относится тот или иной демонстрируемый им сигнал.

Попробуйте выполнить предварительное упражнение.

Попытайтесь классифицировать приведенные ниже перечни неязыковых сигналов по пяти категориям — Поза, Мимика, Жестикуляция, Дистанцирование и Интонация. Все сигналы «вложены» в предложения, которые дают некоторое представление об общей ситуации или позволяют догадаться о ней. Например, «Вы мечтательно рассмеялись». Ответ: Мимика.

Он воскликнул: «Хотел бы я хоть раз убедиться, что ты выполнишь поручен- ное тебе дело!»

Она отступила на шаг назад: «Что это ты себе вообразил?»

Он стоял, прислонившись к буфету, скрестив ноги.

Четырехлетняя Велинда уверяла свою маму, что может застегнуть пальто самостоятельно. Мама сказала: «Конечно, ты сможешь это сделать, мое сокровище!» и тут же сама застегнула пальто малышке.

В то время как Никсон уверял, что ищет контактов с молодым поколением, он неоднократно выставлял руки вперед, словно защищаясь, будто хотел отодвинуться от слушателей.

Вы ждете, переминаясь с ноги на ногу, пока помощница заполняет формуляр.

Он идет к окну и закрывает его.

Она безмолвно на него взглянула, но крылья ее носа дрожали от едва сдерживаемого возбуждения.

Кофе был столь горячим, что он инстинктивно его выплюнул.

Он иронично сказал: «Коробка передач просто счастлива, что вы так сильно жмете на педаль».

Мы хотим дать вам лишь общие представления об этих десяти примерах. Вот какими, с нашей точки зрения, могут быть ответы:

Однозначно интонация.

Данный случай можно отнести как к позе, так и дистанцированию, причем в последнем случае смысл ситуации меняется. Поэтому здесь лучше говорить о «пограничном случае», так как оценка зависит от интерпретации конкретной ситуации (некоторые авторы даже обозначают неожиданный шаг назад как «ужимку» и относят его к классу «Жестикуляция». Это также вполне законно, так как классифицирование пограничных случаев не дает однозначного толкования).

Однозначно поза.

Действия матери следует отнести к жестикуляции. Это пример несогласованности языковых и неязыковых сигналов (мы уже говорили об этом во Введении), поэтому неудивительно, если ребенок через некоторое время перестанет верить словам матери, к тому же он может решить, что его принимают за неумеху.

Однозначно жестикуляция и опять несогласованность.

Однозначно поза, хотя подобное топтание (если оно вдруг используется намеренно, чтобы кого-нибудь рассердить) может быть интерпретировано также и как действие, то есть жестикуляция.

Оба сигнала вместе мы можем отнести к жестикуляции. Однако если в данной ситуации сместить акцент на «идет», то в качестве типа сигнала можно выбрать позу. Это опять же зависит от общего контекста.

Однозначно мимика, это относится как ко взгляду, так и к дрожанию ноздрей.

Хотя имел место плевок (причем, вероятно, в сопровождении с другими мимическими сигналами отвращения или боли), этот случай все же следует классифицировать как жестикуляцию (если рассматривать плевок как действие).

Слово «иронично» указывает на ироничную интонацию. Причем, если интонация не соответствует той, что ожидает слушатель, ирония часто не воспринимается или воспринимается ложно. В еще большей степени, по моему мнению, это относится к сарказму, то есть когда определенная информация заострена до форм, в действительности явно не встречающихся.

Ну, как, легко вы справились с предварительным упражнением? Теперь попробуйте выполнить первое задание. 2.4.Задание №1

Попытайтесь классифицировать по пяти типам следующие сигналы, причем постарайтесь выполнить это в максимально быстром темпе. При пограничных случаях достаточно одной категории, так как здесь отсутствует связь с контекстом.

Ухмылка.

Топтание на месте.

Робкий разговор.

Легкое приседание.

Приподнимание бровей.

Сближение с кем-нибудь.

Прерывание разговора.

Наклон (чтобы что-либо поднять).

Сжимание кулаков.

Перенесение веса с одной ноги на другую.

Отведение взгляда.

Произнесение слов громко и с нажимом.

Молчание.

Подъем со стула.

Сердитое выражение лица.

Почесывание головы.

Наши варианты ответов:

Ухмылка — Мимика.

Топтание на месте — Поза. (Уже говорилось, что при пограничных случаях мы пока будем называть только один критерий).

Робкий разговор — Интонация.

Легкое приседание — Поза (пограничный случай).

Приподнимание бровей — Мимика.

Сближение с кем-нибудь — Дистанцирование (пограничный случай).

Прерывание разговора — Интонация.

Наклон (чтобы что-либо поднять) — Жестикуляция (выглядит как поза).

Сжимание кулаков — Жестикуляция.

Перенос веса с одной ноги на другую — Поза.

Отведение взгляда — Мимика.

Произнесение слов громко и с нажимом — Интонация.

Молчание — да, этот случай мы также можем причислить к интонации, если при этом оценим молча-ние как сигнал.

Подъем со стула — Поза (пограничный случай).

Сердитое выражение лица — Мимика.

Почесывание головы — Жестикуляция.

Вы уже прониклись доверием к нашей классификации? Сможете ли вы теперь быстро и без раздумий узнавать эти пять типов в сигналах вашего собеседника? Тогда идите дальше. 2.5.Вербализация ощущении

Теперь мы перейдем к очень важной составной части книги — упражнениям; их главная задача — помочь осознанному пониманию сигналов тела. Несмотря на свою ценность, интуитивное восприятие не всегда достоверно и, что главное, его результатами сложно воспользоваться для осознанных действий. А сознание требует словесного описания (вербализации). Например, вам кажется, что коллега, угощающий вас шоколадом, как-то странно себя ведет — вроде бы искренне предлагает полакомиться, но в то же время его рука непроизвольно пододвигает шоколад поближе к себе. Однако стоит нам это осознать, обозвать его про себя «жмотом», и все встает на свои места — мы полностью поняли ситуацию. Особенно важно вербализовать подобные неязыковые сигналы, хотя получается это далеко не всегда — есть такие сигналы, вербализация которых вообще невозможна. Поэтому антропологи и кинесики используют собственный, символический язык для обозначения этих невербальных сигналов (см. пример в главе 8). Мы считаем это неприемлемым.

Преобразование сигналов в наш словесный язык все же необходимо, так как без такого описания невозможен сознательный анализ. «Чтение» языка тела без знания принятых в нем символов будет иметь такой же результат, как и чтение музыкальной партитуры без знания музыкальной грамоты.

А потому предлагаем вам следующие задания, причем следует выполнять каждое до тех пор, пока вы не научитесь его делать быстро и без затруднений. В конце концов, и здесь справедливо старинное правило: или упражнение получается легко и быстро, так что его можно и не делать до конца, или же оно дается с трудом, тогда его необходимо повторять. Особенно если цель — научиться использовать знания на практике!

2.6.Задание №2

Давайте рассмотрим какую-либо картинку, на которой изображен человек. Можно взять фотографию из семейного альбома или рисунки, в том числе и из журналов, книг, рекламных проспектов и т. п.

Опишите словами общую ситуацию, которую вы видите на картинке (в терминах сигналов тела). Например: «Мужчина положил свою руку на плечо женщины. Она смеется. Ребенок стоит в стороне и глядит на обоих».

До сих пор все пока легко. Зададим вопросы посложнее: Как смотрит ребенок? Чувствует ли он себя одиноким, оставленным без внимания, брошенным или он доволен тем, что мужчина и женщина мирно стоят рядом? Конечно, в данном случае речь идет об интерпретации, правильность которой не может быть проверена с помощью контрольных вопросов; но сначала вы должны поупражняться только в вербализации своих наблюдений. Контролем мы займемся тогда, когда научимся не только чувствовать, но и думать о том, что ощутили, ибо высокая степень точности интерпретации, объяснения, догадки с помощью обычной интуиции недостижима. Чтобы ее добиться, нужно много упражняться.

Лучше всего проводить эти упражнения вдвоем или в группе. Часто со стороны виднее то, что вы сами упустили.

К тому же под вербализацией мы понимаем точное схватывание сути, выраженное в слове. Поэтому громкое высказывание вслух лучше, чем неопределенное внутреннее чувство.Не рекомендую переходить к следующему упражнению до тех пор, пока вы не выполните предыдущее упражнение два-три раза (разумеется, с разными картинками).

2.7.Задание №3

Суть этого упражнения аналогична предыдущему; разница лишь в том, что на этот раз необходимо описать ситуацию из реальной жизни (например, сценку в уличном кафе, в зале ожидания железнодорожного вокзала, на автобусной остановке, в аэропорту и т. п.) или нечто, происходящее на телеэкране (например, какой-нибудь телевизионный «круглый стол» или художественный фильм).

При этом вы в полной мере ощутите, что выполнять это задание будет довольно сложно, если вы не освоите в должной степени навыки предыдущего упражнения.

2.8.Проницательность

Как часто мы говорим: «Я бы на твоем месте» и при этом действительно думаем: «Если бы Я был бы на месте, как твое...»

Но на самом деле совсем не просто проникнуться внутренним состоянием другого человека. К примеру, согласны ли вы со следующим правилом?

Тот, кто не может осознать сигналы своего собственного тела, никогда не сможет достаточно точно уловить сигналов другого.

Ведь анализ языка тела предполагает не только «острый» (как говорят: наметанный) глаз и «хороший» (то есть тонкий) слух, но и в высшей степени хорошее «чутье».

Это слово описывает способность проникновения в суть вещей, причем чутье не исключает использования тех или иных методов самопознания и познания людей. Ваше чутье только выиграет, если вы почаще будете анализировать собственные ощущения, пытаясь понять, какому внутреннему чувству соответствуют те или иные внешние сигналы тела, то есть, во-первых, воспринимается сигнал, (например, что нервно дергается губа), во-вторых, одновременно регистрируется, какое чувство это вызывает. После этого вам будет легче представить, что ощущает ваш собеседник при проявлении подобных сигналов. Это и называется «интерпретацией», или пониманием.

Таким образом, проницательность по отношению к другим можно тренировать с помощью регистрации собственных ощущений. Попробуем снова выразить это в виде правила:

Чем выше проницательность человека в собственном мире чувств, тем больше он может развить ее в отношении другого.

И наоборот. Это правило поясняет также, почему особенно чувствительные люди не только проявляют большое понимание по отношению к другим, но также сами весьма чувствительны (иногда до застенчивости). Исходя из этого мы разработали для вас следующие задания.

2.9.Задание №4

Попытайтесь на этот раз описывать сигналы своего собственного тела с помощью текущих словесных комментариев (как это делают спортивные радиокомментаторы). Можно это делать не только мысленно проговаривая про себя, но и громко вслух, или даже записать на магнитофон. Если вы сделаете запись, то можете попробовать выполнить более сложное задание —2.10. (Оно не является обязательным, так как для части читателей оно может оказаться невыполнимым.) Наконец, вы можете выполнить это упражнение и письменно, если вы хотите сделать его по типу самоинтервью.

Попытайтесь в течение 10–15 минут описывать каждый сигнал тела, который замечаете, например: «Я морщу лоб, мои губы сжаты, я стремительно иду на кухню, моя спину онемела от того, что я стою на одной ноге, я ремонтирую кофеварку...» Попробуйте отыскать как можно больше сигналов подобного типа.

2.10.Активизация языка тела

Язык тела иногда бывает полезно или активно использовать, или активно ограничивать. Можно попытаться сознательно избегать сигналов нервозности; или применять сигнал, польза которого очевидна, хотя сам по себе он вами редко используется (например, выдерживать прямой взгляд глаза в глаза).

Тем, кому это интересно, рекомендуем такое дополнительное упражнение.

Запишите на магнитофон серию сигналов тела в качестве инструкции (или возьмите пленку, полученную в процессе выполнения задания № 4). Образец текста (если вам не очень хочется создавать собственный) можно найти в «дешевой беллетристике» — в этом жанре любят эксплуатировать язык тела, чтобы не очень утомлять воображение читателя!

Можно также (вместо магнитофона) попросить кого-нибудь зачитывать инструкции или проговаривать их вслух.Старайтесь тотчас и без стеснения следовать всем инструкциям. Это навык, которым должен владеть каждый актер, каждая фотомодель.Еще один вариант упражнения: попробуйте подражать человеку, который находится рядом с вами или которого вы видите на телеэкране. Занимаясь этими упражнениями с группой, я всякий раз убеждалась, что некоторым людям подобные перевоплощения даются очень легко, другие же делают все скованно и неестественно. А к какому типу принадлежите вы?

2.11.Задание №5

О чем мы еще до сих пор не говорили, так это об умении слушать. Чтобы развить чувство интонации, мы должны слушать иначе, чем делали это до сих пор. Лучше всего проводить эти «тренировки» перед телевизором, причем для них годится любая передача. Информационные сообщения, правда, содержат меньше интонационных нюансов, чем художественные фильмы, но вы и сами в этом легко разберетесь. Смотрите телевизор и пытайтесь вербализовать интонационные сигналы. Например, «Он говорит громко, агрессивно, робко, медленно...» и т. п. При этом вы опять убедитесь, что нюансированные ощущения, которые появляются во время упражнений, вы вскоре сможете воспринимать и в жизни, словесно описывать их, причем без стеснения!

2.12.Практическое использование знаний

Выполнение упражнений поможет вам изучить отдельные аспекты языка тела; но все же основная цель этих тренировок — научиться пользоваться выработанными знаниями в повседневной жизни. Неожиданно для себя вы начнете смотреть на мир «другими глазами». Научитесь осознанно воспринимать интонационные нюансы беседы и паузы. Со временем благодаря целенаправленному поиску вы ощутите, что восприятие сигналов теперь происходит сознательно, в то время как раньше вы это делали бессознательно.

2.13.Заключительное упражнение

В заключение цикла упражнений, направленных на ощущения, систематизацию и вербализацию сигналов тела, предлагаем вам еще одно задание, которое содержит все пройденные до сих пор шаги. Обратимся к наблюдениям над самим собой и над другими людьми (ваша квартира с вездесущим телевизором замечательно подойдет для этой цели).

Будем сознательно воспринимать информацию, выражать ее в словах и обобщать. На этот раз обращайте внимание как на сигналы окружающих (или телевизионных персонажей), так и на свои собственные (в повседневной жизни). Естественно, можно давать словесные описания не всем сигналам, которые сплошным потоком проносятся перед вашими глазами. Таким образом, это упражнение затрагивает еще один весьма важный практический аспект: вы должны отбирать (в жизни мы это делаем постоянно). Так, одни сигналы вы воспринимаете и объясняете, другие пропускаете. Это нормально. Вскоре вы заметите любопытное явление: ваше внимание постоянно переключается от собственных сигналов к сигналам, исходящим со стороны другого, и обратно. Это также нормально — именно так в реальной жизни и происходит процесс восприятия языка тела.

В качестве примера из жизни приведем здесь отчасти забавный протокол одного из слушателей моего семинара (с разрешения автора).

2.14.Пример:протокол

Господин М. бормочет: «Какое свинство» (интонация). Мой сосед справа взглянул неодобрительно (мимика). Я при этом усмехнулся (мимика). Госпожа Биркенбиль медленно прохаживается (поза или действие?). Господин У. оглянулся назад (мимика) и закрыл свой протокол (жестикуляция), чтобы она ничего не смогла прочитать (умозрение). При этом она даже и не пыталась это сделать! Я еще раз усмехнулся (мимика). Я заметил, что здесь, на семинаре, вообще много усмехаюсь (Гм!). Теперь господин М. пристально смотрит перед собой (мимика). Ему ничего не приходит на ум (или мне нужно ему подсказать)? Это опять умозрительное предположение. Теперь я должен, собственно, поставить контрольный вопрос. Ха! Я вдруг заметил, что мое левое колено раскачивается (поза или жестикуляция?) — можно предположить, что я делаю это уже давно. Тетя рядом со мной грызет свою ручку (мимика или жестикуляция?). Она делает это всегда, когда мы что-нибудь должны писать. Знает ли она об этом? Ее сосед рассматривает ее (мимика). Она ничего не замечает (?). Госпожа Биркенбиль дотронулась до своей верхней губы (жестикуляция). Теперь смотрит на часы (жест, так как действие?). Я тоже (у меня жестикуляция!). Еще две минуты. Господин М. вызывающе уронил ручку (жестикуляция)! Теперь он демонстративно откинулся на спинку стула (его поза, моя интерпретация!). Мой сосед опять взглянул на него неодобрительно (мимика). Его лицо часто выражает неодобрение. Осознает ли он это? Я констатирую, что мое колено опять качается (по-видимому, это все-таки жестикуляция?). Господин М. громко зевает (интонация?). Он излучает много сигналов, чтобы показать, что он выделяется на нашем фоне (с его стороны — дистанцирование, с моей — умозрение). Я ему как-то в перерыве указал на это (действие, спланированное, ха!). Моя левая рука судорожно держит бумагу (жестикуляция). Ага, мое колено опять раскачивается (определенно жестикуляция!). Впрочем, мне нужно за этим еще понаблюдать... Время вышло.

Мы видим, что здесь снова всплыли пограничные случаи. Однако, в конце концов, не так уж и важно, к каким категориям мы относим сигналы, пока мы их, во-первых, воспринимаем и, во-вторых, вербализуем. Знание о том, к какой категории относится тот или иной сигнал, создает в нашей голове лишь некую условную базу, которая, с одной стороны, облегчает восприятие, а с другой — предоставляет нам возможность общения с помощью языка тела

Критерии оценки

3.1.Новое восприятие

Наверное, вам приходилось встречаться с таким странным феноменом: какое-нибудь новое слово, которое вы недавно узнали, начинает постоянно «всплывать» в самых неожиданных местах. Читаете ли вы газету или книгу, слушаете радио или смотрите телевизор, разговариваете ли вы со знакомым, оно постоянно вам встречается. На самом деле, по всей вероятности, вы и прежде встречали это слово столь же часто, но просто не обращали на него внимания.

Нечто подобное будет происходить теперь и в отношении сигналов тела. И вас поразит то обилие информации, которое вдруг устремится к вам со всех сторон! Может быть, вы уже заметили этот эффект. Но, скорее всего, вы хотите не только больше воспринимать, но и практически использовать воспринятое.

Если вы хотите оценивать, анализировать, интерпретировать или даже судить (но не осуждать!), понадобятся критерии. Нельзя ничего измерить без линейки. Без установки на то, что хотят исследовать, не может возникнуть результат. Наши основные понятия — Поза, Мимика, Жестикуляция, Дистанцирование и Интонация — являются критериями восприятия, которые нам помогают сформировать «образ» (подобно вспомогательным линиям при геометрических построениях). Если мы восприняли и словесно выразили сигнал, то первый необходимый шаг мы уже сделали: мы описали. Но до тех пор, пока мы не произвели оценки сигнала, наша вербализация не имеет результата.

Что же мы хотим узнать? Какую суть хотим установить? На что хотим обратить внимание? Каждое «указание» того, как вам следует воспринимать себя и других, при определенных обстоятельствах может сильно повлиять на процесс самого восприятия. По этой причине я могу вам предложить рассматривать последующие рассуждения лишь как возможный способ видения. Он может быть и другим. И при чтении этой книги вам нужно определить свое собственное отношение к ним.

Подходите к этому особенно критически, так как в этой главе речь, по сути, пойдет о философских вопросах: «На что необходимо обращать внимание при оценке себя и другого?» Один человек в качестве важнейшего критерия придерживается стихийности, другой — честности, для третьего имеет большое значение самодисциплина (поэтому он стихийность оценивает иначе, чем тот, кому как раз она кажется наиболее ценной).

Еще кто-то, может, придает чрезмерное значение соответствию наблюдаемых сигналов его представлениям о «хороших манерах», так как для него важнейший критерий — учтивость. Так, некто способен зевоту соседа (особенно если тот не прикрывает рот рукой) оценить «отрицательно» или даже интерпретировать этот сигнал как невежливое отношение к собственной персоне, как «враждебный» сигнал.

На что обращать внимание при оценке, в конце концов, каждый решает сам, но часто обсуждение возможных критериев помогает определиться точнее!

3.2.Честность/искренность

Этот критерий почти на всех семинарских занятиях единодушно рассматривают как «главный». Я же со своей стороны могла бы посоветовать не спешить с такой категоричностью. Во-первых, насколько честна «честность»? Во-вторых,разве не может «абсолютная» честность стать порой весьма разрушительной и до какой степени она вообще допустима? У вас есть на это ясный ответ? В-третьих, можете ли вы утверждать, что сами никогда не врали ни себе, ни другим (из-за неуверенности или затруднительного положения, в форме «вежливой» лжи или тем, что не позволили реализоваться какой-либо возможности или желанию)?

Я часто с интересом замечала, что тот, кто слишком старается поймать другого на возможном обмане, сам далеко не всегда правдив. Здесь сам собой напрашивается вывод, что он потому так сильно боится нечестности со стороны, что судит о других по себе.

Кроме того, если кто-нибудь лжет из страха перед последствиями или из нежелания навредить другому, то такой мотив вполне понятен. Но «фанатики правды» в своем боль- шинстве не считаются с этим, и они не слишком часто задумываются и о критериях честности!

3.3.Согласованность/несогласованность

Каждый сигнал всегда соотнесен с ситуацией, в которой находится лицо, за которым наблюдают. Несогласованность при этом может означать следующее:

Несоответствие между поведением и произносимыми словами (см. пример с Никсоном во Введении).

Несоответствие между наблюдаемым сигналом и нашими ожиданиями: предположим, вы кому-нибудь преподносите подарок и уверены, что ему обрадуются, однако видите, что ваш визави разочарован или отвел глаза. Это и есть несогласованность — вы рассчитывали на одну реакцию, а в реальности получили совсем другую.

Несоответствие между наблюдаемыми сигналами и нашим ожиданием может привести также к мнимой несогласованности, если наш собеседник не предчувствует того, какую реакцию мы предполагаем увидеть. В вышеприведенном примере одариваемый знал, что даритель надеется увидеть его радость. Однако дело обстоит иначе, если вы ожидаете реакцию, которую другой не может предвидеть. Это может произойти, если вы предположите, что он обладает известной вам информацией, которой он на самом деле еще не имеет. Или напротив, ваш собеседник — выходец из другого культурного круга — производит «неожиданные» сигналы, которые могут восприниматься вами как несоответствующие.

Личное несоответствие. Если ваш шеф всегда подчеркнуто сдержан в обращении со своими подчиненными, даже в ситуациях, когда не грех и вспылить, то вы ожидаете, что он постоянно будет вести себя подобным образом. Чем лучше вам известен человек, тем с большей вероятностью можно предвидеть его аналоговую реакцию. Если же на самом деле все происходит не совсем так, тогда мы говорим, что этот человек сегодня «не похож на себя», «не в себе». Тем самым мы имеем в виду личное несоответствие.

Наконец, может иметь место фактор кажущегося несоответствия в жестах, которого, в сущности, нет. Некоторые люди при разговоре немотивированно размахивают руками или ритмично стучат по столу, хотя ничего дополнительного этим они, собственно, сказать не хотят. Эти аналоговые сигналы кажутся не имеющими никакого отношения к произносимым словам и так же воспринимаются как несоответствующие.

3.4.Стихийность/самодисциплина

Чем стихийнее реакция, тем она необдуманнее. Если честность, откровенность оцениваются однозначно высоко, то стихийность будет восприниматься вами тем «позитивнее», чем выше оценивается самодисциплина. Сигналы всегда «уложены» в некоторой ситуации, так что вполне можно представить момент, когда свободное, открытое, непринужденное, импульсивное поведение может показаться более «позитивным», нежели сдержанное, подчиненное строгой самодисциплине. Если, например, при муже кто-то совершил нечто недопустимое по отношению к его жене и тот не одернул наглеца, «не дал отпор», то чаще всего такая самодисциплина интерпретируется как «трусость», то есть явно негативно. С другой стороны, положительно оценивая стихийность, нужно четко осознавать, что и бестактность тоже весьма стихийна. Ведь бестактность — это как раз та реакция, при которой человек говорит собеседнику какую-нибудь гадость раньше, чем успевает осознать то, что говорит! Поэтому я иногда втайне подтруниваю над людьми, которые, с одной стороны, превозносят абсолютную стихийность, а с другой — очень обижаются, если родной брат импульсивно их оскорбляет. Вы ощутили, как тяжело создать «абсолютное» мерило для оценки сигналов человеческого тела (вернее, для оценки человеческого поведения)?

3.5.Позитивное /негативное

Естественно, мы воспринимаем отдельные сигналы как «хорошие» или «плохие», то есть быстро и в большинстве своем бессознательно классифицируем их на «положительные» или «отрицательные». Каждому понятно, что это выливается в крайне субъективное описание мира и наших ближних. Подходить к оценке спонтанного или контролируемого поведения нужно с другими категориями, нежели «хорошее» или «плохое».

Таким образом, если кто-то трактует зевоту как отсутствие интереса, т. е. негативно, то это весьма субъективная оценка. Во-первых, он предполагает, что другие зевают только тогда, когда им не интересно (возможно, он просто переносит свои собственные привычки на других).

Во-вторых, вероятно, «негативность» этого сигнала оценивается исходя из представления, что зевать «невежливо». При навешивании ярлыка «невежливо» следует помнить, что общие правила поведения формируются в рамках определенного культурного круга и конкретной эпохи. Например, в одной книге, описывающей нравы времен Эразма Роттердамского (он жил в 1465–1536 годы), мы читаем: «когда при сморкании двумя пальцами что-то падало на пол, нужно было это тотчас затоптать ногой». С позиций сегодняшнего времени сморкание двумя пальцами (а тем более растирание «выпавшего») расценивается как дикость и хамство.

Мы должны уяснить две вещи: во-первых, как редко мы обычно осознаем поведение или сигналы, которые кажутся «ложными», и тут же бессознательно классифицируем их как «негативные», то есть эмоционально раздражаемся или чувствуем себя оскорбленными. Эта реакция ярче всего проявляется в отношении тех норм поведения, о которых обычно вовсе не принято говорить — они присутствуют в массовом сознании как само собой разумеющееся, поэтому нас крайне шокирует, когда кто-нибудь о них заговаризаговаривает. Во-вторых, чем чаще вы общаетесь с людьми другой субкультуры, тем больше опасность, что вы мгновенно и ессознательно воспримете определенные сигналы как «плохие», негативные — пока не осознаете эту опасность и не выработаете иной подход к этим людям.

И последний пример: «Некоторые предписывают, чтобы мальчик „сдерживал внутри себя распирающий его ветер“, а ведь это может повлечь заболевание».

В наши дни мы ведь совсем не задумываемся над тем, что этот «ветер» нужно сдерживать? Для нас это — норма поведения, которая не требует напоминания. И если кто-то не придерживается ее или после того, как с ним произошло «это», не говорит, что ему-де неловко и т. д., мы, конечно, реагируем достаточно отрицательно! Но если бы вы хоть однажды имели возможность посидеть у костра с бедуинами, вот когда бы вы действительно разгневались и были бы ошеломлены несоответствием манер этих людей нашим нормам.

Таким образом, наши оценки «что такое хорошо и что такое плохо» стоит подвергнуть дополнительному контролю. При виде «негативного» сигнала мы раздражаемся или чувствуем себя оскорбленными, то есть мы отчасти сами виноваты в том, что производим в себе гормоны стресса и бесполезно растрачиваем энергию на процесс «переваривания злости», причем это касается и некоторой досады на самого себя. Контроль истинности в свою очередь как раз и должен нам напомнить, что «негативный» сигнал со стороны нашего собеседника может возникнуть по причине его иных представлений о нормах поведения. Так что мы зачастую сердимся напрасно! И раздражение (вместе с негативными сигналами), которое теперь уже мы передаем на уровне отношений, отравляет атмосферу разговора.

3.6.Шутки и ирония

Как мы видели в примере, приведенном нами во введении, буквальная формулировка отца, когда он советовал сыну оставить тюбик с клеем открытым, выражала прямо противоположное тому, что он на самом деле имел в виду, и была рассчитана на то, что ее воспримут с юмором.

Но есть люди, которые все воспринимают очень «серьезно». Поэтому им даже не приходит в голову, что кто-нибудь может пошутить. Если «ироничная интонация» лишь слегка намечена, то вполне может быть, что собеседник «попадется» на такой цифровой сигнал. Именно поэтому окружаю-щие охотно над ним подшучивают. Такому человеку очень важно все время быть настороже и задавать себе вопрос: насколько серьезно произнесены услышанные слова. Особенно если приходится часто общаться с людьми с так называемым «тонким юмором», у которых шутки сопровождаются столь слабыми аналоговыми сигналами, что их ироничность или сарказм может различить только опытный в коммуникации человек.

Следует отметить, что сарказм может быть прямо оскорбителен, если кто-то высказывает нечто обидное, но интонационно выдержанное в такой подчеркнуто вежливой или деловой манере, что не придерешься. Итак, мы описали для вас ряд критериев оценки сигналов тела. Можно было бы исхитриться и привести еще, но, во-первых, многие из них попали бы в уже названные подгруппы и, во-вторых, мы не можем, к сожалению, в рамках нашей темы углубляться в этическую проблематику выбора критерия. Цель нашего краткого обсуждения — помочь вам определить, по каким критериям вы будете проводить собственную оценку. Решение, конечно, зависит только от вас самих!

Но прежде чем мы перейдем к самим сигналам, обсудим еще один важный вопрос:

3.7.О достаточности одиночного сигнала

Есть ситуации, в которых контроль истинности невозможен. Например, когда мы оцениваем аналоговые сигналы политика, выступающего по телевизору, или когда мы не хотим прерывать собеседника. Здесь, по-моему, должен существовать один важнейший критерий, на котором вы будете основывать свою оценку многих (или некоторых) сигналов. Хотя иногда встречаются отдельные сигналы, которые уже сами по себе обладают силой доказательности (мы еще вернемся к этому вопросу), однако они достаточно редки и к ним стоит относиться как к частному случаю. Поэтому основное правило звучит следующим образом:

Один сигнал — не доказательство!

Особенно это справедливо для таких «малых» сигналов, как поднятая бровь — это движение может быть вызвано различными причинами. Поэтому я считаю весьма опасными комментарии некоторых авторов, которые без сомнения выстраивают далеко идущие интерпретации только на том, что у кого-то «руки-засунуты-в-карманы», или утверждают, что одно то, как человек держит сигарету, им уже о многом говорит. Вероятно, такой одиночный сигнал можно рассматривать как повод для внимательного анализа, но не более! Если кто-нибудь, например, начнет размахивать зажженной сигаретой перед вашими глазами, это действие можно воспринять как вероятность того, что этот человек, возможно, не уважает интимную зону другого. Если же, ухватившись за этот факт, мы начнем целенаправленное наблюдение, то, может статься, мы «отловим» и другие сигналы, подтверждающие первый. При этом попутно может выявиться много интересного и ценного, что поможет понять вашего собеседника. Итак, только совокупность сигналов может иметь силу доказательства.

Исключения из этого правила — яркие, бросающиеся в глаза жесты, которые однозначно противоречат произносимым словами, как в примере с Никсоном (причем и в этом случае мы должны постараться извлечь дополнительную информацию для интерпретации!). В дальнейшем (в четвертой главе) мы еще поговорим особо о том, что все резкие изменения позы тела являются исключениями из правила.В заключение, прежде чем мы пойдем дальше, приведем слова знаменитого кинесика Бёрдвистла:

Никакая поза тела или движение не имеют точного значения сами по себе. Язык тела и язык слов зависят друг от друга.

Это, в конце концов, означает только то, что, если мы хотим действительно «понять» жесты или другие неязыковые сигналы, мы должны одновременно воспринимать и описывать сигналы уровня содержания и уровня отношений.

Поза

Для того чтобы подготовить вас к восприятию положений этой главы, я хочу предложить вам несколько мини-экспериментов (по пятнадцать минут на каждый). К дальнейшему чтению лучше перейти после того, как вы их выполните.

Чтобы вам было удобно выполнять задания, выберите один из двух вариантов. Или расположите книгу так, чтобы вы по мере надобности могли читать указания из нее и выполнять их до прочтения и выполнения следующего (каждое действие зрительно отделено от другого словом «Стоп» и пустой строкой). Или попросите кого-нибудь зачитывать каждое указание, причем перед каждой пустой строкой он должен сделать паузу и подождать, пока вы дадите сигнал перейти к следующему шагу.

Старайтесь извлечь максимальную пользу из каждого мини-цикла, а затем зафиксируйте на бумаге результаты каждого эксперимента. Тем самым вы достигнете двойного результата: отточите свою способность к вербализации и отработаете описание собственных сигналов — это поможет вам лучше интерпретировать ощущения при последующих экспериментах! Итак, вы находитесь в комнате, в которой достаточно места для того, чтобы сделать несколько шагов взад-вперед? У вас есть стул без подлокотников? Тогда вы можете начинать.

Как вы стоите?

Встаньте так, как вы стоите обычно (например, когда кого-нибудь ждете). Оставайтесь в этой позе и постарайтесь осознать, как вы стоите: вес распределен на обе ноги или на одну? А может быть, вы переминаетесь с одной ноги на другую?

Стоп.

Почувствуйте свой центр тяжести! Где он расположен? В голове, в груди, в животе, на спине, в ягодицах или в ногах?

Стоп. (Если хотите, теперь можно записать ответы на оба вопроса.)

Стоя, ощутите свои мышцы

Опять встаньте прямо (не прямо, как палка, а так «прямо», как вы это обычно делаете). Затем медленно и осознанно переместите верхнюю часть своего тела как можно дальше вперед до тех пор, пока не начнете падать.

Стоп.

Повторите это же движение и оставайтесь какое-то мгновение в этой позе. Осознайте, какие мышцы напряглись и как сильно, чтобы воспрепятствовать падению.

Стоп. (Если хотите сделать запись, теперь можно …)

Еще раз тоже самое, но иначе

Опять переместите вес вашего тела, но теперь назад, чтобы почувствовать, какие мышцы и как сильно напряглись, чтобы удержать вас от опрокидывания.

Стоп. (Если хотите сделать запись, теперь можно...)

Пожалуйста, сядьте на стул без подлокотников. Он должен быть поставлен на свободное место так, чтобы вы ничего не касались.

Стоп.

Как вы сидите?

Как вы сидите? Если представить мысленно прямую линию от центра таза вверх, где у вас находится центр тяжести — перед или позади воображаемой линии или над тазом?

Стоп. (Если хотите сделать запись, теперь можно...)

Теперь сядьте на передний край стула и переместите вес вашего тела вперед.

Стоп.

Поза сидя "А"

Ваши ноги, вероятнее всего, стоят параллельно друг другу. Измените их положение — сдвиньте их так, чтобы одна нога выступала на шаг вперед относительно другой.

Стоп.

Теперь немного опустите голову, а руки пусть свободно висят между коленями. Как вы себя чувствуете?

Стоп.

Как вы будете себя чувствовать, если придется остаться в такой позе ближайшие десять минут?

Стоп.

Когда вы еще наблюдали такую позу у себя или у других? (Если хотите сделать запись, теперь можно...)

Поза сидя "Б"

Снова сядьте прямо так, чтобы вес верхней части тела покоился выше пояса. Но это не значит, что вы должны сидеть, будто «аршин проглотили». Плечи расслабьте, сядьте, как вы сидите обычно.

Стоп.

Теперь расположите свои ноги в удобном положении параллельно друг другу. Где оказались ваши руки? Не на полу?

Стоп.

Что чувствуете вы в этом положении?

Стоп.

Когда вам приходилось видеть такую позу (у себя или у других)?

Стоп.

При описании внутреннего состояния, соответствующего этой внешней позе, какое слово из приведенных ниже перечней характеристик наиболее близко отражает ваше ощущение?

Боязливое/заторможенное/неуверенное/робкое/нерешительное.

Открытое/выжидательное/внимательное.

Надменное/скучающее/веселое настроение. (Если хотите сделать запись, теперь можно...)

Поза сидя "В"

Теперь переместите вес тела назад и прислонитесь к спинке стула. Стоп.

Какое еще движение автоматически производит ваше тело? Стоп.

Вытянули ли вы при этом одну или обе ноги или, почувствовав боль, опустили ногу? (Из этого опять-таки видно, что один сигнал, как например, опущенная нога, не может сказать ничего определенного. Часто при этом всего лишь хотят разгрузить позвоночник! Эта поза зависит также от соотношения высоты стула и роста сидящего.) (Если хотите сделать запись, теперь можно...)

Как вы ходите?

Теперь займите в помещении такое место, откуда вы сможете пройти по меньшей мере шагов десять (лучше больше), и пройдите это расстояние. При этом постарайтесь почувствовать, как вы идете.

Стоп.

Повторите этот проход несколько раз, до тех пор пока не поймете, что сможете ответить на некоторые дополнительные вопросы о своей походке. Не читайте вопросы заранее, чтобы их знание не могло повлиять на вашу походку!

Стоп.

Теперь вопросы:

Где вы ощущали свой «центр тяжести» (при этом не следует считать телесный вес безусловным)? В голове, в груди, в животе, на спине, в ягодицах или в ногах?

На что, как вам кажется, походила ваша походка — на задумчивую/нерешительную/сдержанную, или на царственную, а может быть, на энергичную, целеустремленную?

Пройдитесь еще раз и попытайтесь ответить на следующие вопросы: Как я хожу в помещении? Как я хожу по улице?

Стоп.

Можете ли вы определить разницу? (Если хотите сделать запись, теперь можно...)

Как вы лежите?

Последние вопросы относятся к тому, как вы лежите. Чтобы ответить, вспомните:

Как вы лежите в кровати?

Как вы лежите, когда готовитесь заснуть?

В какой позе вы просыпаетесь по утрам?

Стоп.

Не хотите ли еще раз выполнить упражнения, прежде чем читать дальше?

Внешняя поза и внутренняя позиция

Когда мы говорим о человеке, характеризуя его стойкость, то мы имеем в виду не только его внутренние качества, но и высказываем свое мнение о том, насколько уверенно он «стоит на ногах».

Мудрецы Востока подметили то же самое. В дзэн-буддизме говорится о «центре земли» человека, расположенном в его животе (Хара). Дюркгейм констатировал, что у западного человека центр тяжести в большинстве смещен вверх, например, в грудь или даже в голову. Он сказал, что такой человек становится настолько неустойчивым, что его можно стронуть с места с помощью легчайшего толчка (нам это хорошо известно из практики — чем выше у предмета центр тяжести, тем менее он устойчив). Это происходит за счет того, что человек не стоит «на земле обеими ногами» ни в физическом, ни в психологическом смысле. Поэтому его так легко ввергнуть в состояние неуверенности малейшим психическим «толчком».

Аналогичного мнения придерживается и Фельденкрайс, когда настаивает, что оптимальная поза для тела — когда «оно висит на скелете». То есть, по его словам, для того чтобы тело сохраняло прямую осанку, когда вы стоите, идете или сидите, не должно проводиться лишней мускульной работы. Если вы вспомните эксперименты, в которых вы нагибались далеко вперед (или назад), до тех пор пока чуть не падали, — были ли вы все же уверены, что не упадете, несмотря на то что напряжение было сильнее, чем обычно? Чем больше приходится напрягать мышцы для сохранения позы, тем эта поза неувереннее и вместе с тем утомительнее; человек стоит, ходит и сидит, не расслабляясь. Но так как телесные и душевно-духовные процессы постоянно оказывают влияние друг на друга, то это также означает, что человек в таком состоянии и душевно напряжен.

Мы обычно исходим из гипотезы, что «имеем тело», в то время как восточный человек так никогда не сказал бы. Он скажет: «Я есть мое тело»! Это предложение отражает принципиальное различие двух точек зрения — желания Быть и Иметь (об этом есть превосходная книга Э. Фромма «Иметь или Быть»). Чем сильнее выражено желание иметь, тем незначительнее человек осознает собственное Бытие-в-мире. Это также справедливо и для его телесных процессов и сигналов! Западный человек направляет свое внимание на вещи, которые он может использовать. Он стремится к вещам, которыми он может обладать. Эта внутренняя позиция неизбежно отражается и во внешней позе. В связи с этим Лоуен говорит:

«Везде, где налицо коренная неуверенность в нижней половине тела, индивид компенсирует ее тем, что руками и глазами держится за объективную действительность».

Вот как он описывает такой тип человека:

«Несколько лет тому назад я наблюдал пациента, страдающего тяжелой гипертонией. Он был пресс-секретарем многих голливудских звезд и продюсеров. Он чрезмерно много ел, довольно сильно пил и был искусен в речах. У него было полнокровное, круглое лицо и полное тело. Но когда он снял свою одежду, я был шокирован видом его непропорционально тощих ног... Заключение было однозначно: кажущаяся уверенность и сила верхней половины тела, на которую, по сути, и приходилась основная активность, компенсировала слабость нижней».

Если человек страдает от дисгармонии, от недостатка дружелюбия, от отсутствия внутреннего покоя, тогда он не может отдохнуть даже наедине с самим собой. Тогда он не «есть» свое тело, он «имеет» его, да еще и пренебрегает им.

Другой автор, Шутц, составил превосходный цикл упражнений, с помощью которых можно научиться не только замечать, но и преодолевать возможные трудности собственной позы (как внутренней, так и внешней!). Вот одно из таких упражнений: изо всех сил, насколько только возможно, нужно ударить чем-либо по кушетке или матрасу. Лоуен, который использует это упражнение в том числе и в терапевтических целях, описывает, что именно можно обнаружить с помощью этого упражнения:

«Недавно я занимался с одним молодым человеком, пилотом морской авиации... Его проблема проявилась, когда я предложил ему поколотить кушетку. Каждый раз, когда он замахивался, его ноги отрывались от пола. Когда я обратил на это его внимание и заметил, насколько тяжело ему удерживать контакт с землей, он ответил: „Теперь я понимаю, почему в небе я чувствую себя намного увереннее!“». Это были лишь некоторые соображения, которые можно привести относительно собственной позы или во взаимосвязи собственной внутренней позиции и внешней позы.

Итак, не пора ли перейти к сигналам тела?

О том ,как мы стоим

Первое, на что стоит обратить наше внимание, это распределение веса. Ровно ли стоит человек (конечно, не как ар-шин проглотил) или его вес распределен со смещением вперед или назад? В случае сомнения мысленно прочертите линию от центра таза вверх, при прямой позе (как и при немного сутулой спине) примерно на этой линии будет находиться ухо.

Народная мудрость подметила: чем прямее выглядит человек внешне, тем ровнее он и внутренне. Такой человек не кажется ни неуверенным (наклон вперед), ни заносчивым (прогиб назад). Несмотря на это, нужно быть осторожным при интерпретации: большинство очень полных людей привыкают к позе, подавшейся вперед, так как они не хотят казаться посматривающими «сверху вниз». Точно так же некоторые очень низкие люди стараются прогибаться назад, чтобы им не приходилось постоянно задирать голову вверх. Учитывая это, поза тела (как мы стоим) может представлять собой один из сигналов, но именно только «один из». Только когда другие аспекты усиливают полученное впечатление, можно предположить, что сигнал понят правильно. В качестве второго аспекта мы можем принять открытость или закрытость позы. Прежде всего имеется в виду область шеи и груди. С древнейших времен живые существа в момент опасности защищают прежде всего свою сонную артерию. Человек делает то же самое: он поднимает плечи или втягивает голову. Смотря по обстоятельствам он дополнительно прикрывается руками или предметом (например, какой-нибудь папкой для бумаг), который он использует в качестве щита.

Вы, наверное, знаете людей, которые эту область тела не открывают практически никогда. Один служащий бежит по офису, неся бумаги открыто (рис. 3А), другой — закрыто (рис. 3Б).

рисунок 3

В поведении таких людей (исключая последний случай) мы обычно усматриваем «заносчивость». Они словно сами сигнализируют нам, что уверенно себя чувствуют. Но может быть, они при помощи этой позы только хотят достичь той уверенности, которую демонстрируют? (Я лично исхожу из предположения, что не существует «чистой» заносчивости, а все аспекты вызывающего «возвышения-над-другими» или «желания-смотреть-на-все-свысока» вырастают из потребности скрыть неуверенность перед собой и перед другими). Поэтому и складывается о таком человеке неверное впечатление, как о «надменном».

Прямую осанку мы называем открытой: она выявляет не только открытость человека по отношению к окружающему, но и внутреннюю позицию, которая позволяет действовать так, как того требуют обстоятельства. Таким образом, это еще и гибкая позиция!

Однако поза воспринимается только вместе с другими сигналами, например, с тем, как кто-то на нас посмотрел (или не посмотрел). Заговорив об этом, мы немного предвосхищаем материал главы 5, чтобы показать взаимосвязь сигналов.

Поза «А» (рис. 4), которую мы обозначим как «заносчивую», может быть интерпретирована так только тогда, когда человек одновременно поглядывает «сверху вниз». Поэтому мы приписываем другому так называемое чувство «я-тут-сверху-ты-там-внизу». Мне кажется любопытным тот факт,что при этом зачастую испытывают недоброжелательную подозрительность по отношению к заносчивой позе другого. Скорее, стоило бы пожалеть человека, испытывающего потребность в такой позе. Значимость, которой мы действительно обладаем, не нуждается в демонстрации!

рисунок 4

Поза «Б», которую мы обозначили как «открытую», сопровождается, как правило, прямым (открытым) взглядом. Таким образом, мы не воспринимаем этот сигнал как отрицательный, за исключением разве что очень «пристального» взгляда.

Поза «С», называемая нами «позой покорности», сопровождается или взглядом снизу вверх, или тем, что собеседник вообще прячет глаза. И то и другое мы чувствуем, но вот вопрос: как мы к этому относимся? Некоторые любят эту покорность (в других), другие чувствуют себя при разговоре с таким партнером весьма неуютно. Стыдно сознаться, но иногда, если хочешь чего-то добиться от начальника, чувствуешь, как непроизвольно принимаешь эту позу покорности...