Юлька 2.0

Глава 2

Ночью Юлька подпрыгнула от звонка.

– Привет! Ты не угадаешь, какие у меня новости! – послышался мурчащий голос подруги детства.

– Кристинка, привет. Что так поздно? – зевнула девушка.

– Ничего не поздно, только час ночи. С каких это пор ты в жаворонки перевелась? – тараторила та.

– День насыщенный был, устала. Что там у тебя, я вся во внимании?

– Помнишь Салиха? – издалека начала Кристина.

Юлька села, опёршись на подушку: «Это надолго».

– Помню, симпатичный такой, на певца Таркана похож. Он с мужем твоим в военной лаборатории работает, правильно? – стала припоминать Юлька.

– Верно, помнишь. Эмин всегда о нём положительно отзывался. Незаменимый он у него ассистент. Теперь я могу сказать, что и для меня он тоже не заменим стал.

– В смысле? – напряглась Юлька, чувствуя, что подруга опять вляпалась.

– Мы с ним познакомились поближе, – захихикала девушка.

– Что? Да ты с ума сошла! А если кто узнает? – резко села в кровати Юлька.

– Не узнают! Ты не понимаешь, это моя первая любовь! – пищала от восторга подружка, а Юлька сидела с широко раскрытыми глазами, представляя, как муж Кристины, гоняется за ней с тесаком.

«Может, не догонит, он же на двадцать с лишним лет её старше» – подумала Юлька и снова переключилась на то, о чём щебетала подруга.

Ещё около часа откровений и щенячьего восторга окончательно её разбудили. Сославшись на то, что завтра рано на работу, а неделя обещает быть бурной, Юлька, пожелав приятных сновидений Кристине, прервала, наконец, ниагарский водопад излияний.

Заснуть не удавалось, нахлынули противоречивые воспоминания детства. Дождь всё ещё шёл, нагоняя атмосферу переоценки жизненных ценностей, с учётом неожиданно подкинутого судьбой повода. Оставленные Кристиной брызги капля за каплей выстраивали ряд озарений, которые она некогда испытывала. О том, как проучившись, пару лет в Стамбуле в школе при русском консульстве поняла, что любит свою страну, так как за границей всё и вся чужое. О том, что девочки должны беречь свою честь и дружба с мальчиками в мусульманской стране, где всё достаточно целомудренно, тоже преподносит свои сюрпризы. О том, как в отличие от Кристины хотела поступать в московский институт. Подружка же искала выходы, чтобы остаться за границей. Что и сделала, выскочив замуж сразу после школы. Собственно подругами они стали только потому, что дружить больше было не с кем. В школе вообще было мало детей, а одного возраста и того меньше. К тому же отпрыскам дипломатов и работников консульств давали углублённые знания по разным предметам, в итоге времени для игр совсем не было. Девчонками они делились своими секретами. Они понимали, что совсем разные по духу, но так как их папы и мамы были вечно заняты, с гувернантками не до откровений, ещё родителям донесут, то одноклассницы просто нашли способ через общение поддерживать друг друга без оценочных суждений услышанного.

Мысли Юльки вернулись к звонку: «Она сильно рискует. Хорошо хоть детей нет. Это же ударит по репутации, которую если кто узнает не восстановить. И потом опять будут трезвонить турчанки, что русские развратные девки понаехали, хотя можно подумать, у них своих таких Кристинок нет».

Юлька поправила одеяло, переложила подушку и прикрыла глаза, думая посчитать что-нибудь, но образы воспоминаний вытесняли математические попытки.

«Молоко. В холодильнике молоко. Разогрею и усну» – сняла она одеяло и, отыскав тапочки, пошла на кухню.

Пока белая жидкость грелась в микроволновке, девушка раскачивалась на стуле, разглядывая рисунок видавших виды обоев. Квартиру переделывать не хотелось. Всё свою функцию выполняло, тратиться на замену не было смысла. К тому же покупать всё то, что произведено для широкого потребления и долго не прослужит, желания не было. Не раз отговаривала она себя от ремонта, хотя понимала, что он неизбежен. Мебель рассохлась и скрипела. Обои в нескольких местах отошли от стен. Плитка в ванной местами обрушилась. А ванна частично пожелтела.

Горячее молоко, к которому она добавила корицы, напомнили Юльке её собственную первую любовь: «Может Кристинка и сумасшедшая, но настоящие влюблённые здраво думать не умеют».

Мысли снова ускакали в прошлое. Они встретились взглядами на первой паре лекционной недели первого курса. Юлька просто увидела его и зависла. Внутренне зависла. Внешне, как всегда, была спокойна. Эта странная реакция на внешние раздражители ей досталась от мамы. Та заметила, что дочь, если ударилась, сразу не плачет, а только потом, когда уже залечены все ссадины и коленки сверкают зеленкой, может пустить слезу.

Как она тогда сказала – «Поздравляю малышка. Это не только слабость, но и преимущество».

Только повзрослев, девушка поняла, что значили эти слова. Когда судьба хлестает по щекам, ты гордо стоишь и позволяешь себе потом обныть ситуацию вдали от чужих глаз. Для многих это выглядело, что она чёрствая. Но Юлька-то знала, что через час, когда никого не будет рядом, она будет страдать над раздавленным котёнком, которого у неё на глазах сбила машина или плакать над другой жизненной неприятностью, но свидетелей её грусти и печали не будет.

Сашка, так звали однокурсника, смотрел на Юльку, не отрываясь слегка приникнув к парте, когда она проследовала мимо и обустроилась писать каждое слово лектора. И действительно на время лекции девушка забыла о нём. Но едва прозвенел звонок, он подошёл познакомиться. Они вместе прошли в другую аудиторию на следующую лекцию и на оставшихся в этот день парах сидели вместе. Болтать на лекциях Юлька не позволяла. Сашка и не настаивал. Он ковырялся в телефоне и после пары фотографировал её конспекты. Парень хотел проводить её, но Юлька испугалась, что узнав, о том, что она живет одна, не сможет ни пригласить его в гости. А там кто его знает, на что хватит фантазии у восемнадцатилетнего москвича. Сашка не обиделся. Он только улыбался и больше не подходил. Тут Юлькина гордость забушевала огнём. Она не претендовала на звание королевы красоты, но и в дурнушках не числилась. В какой-то момент девушка поняла, что в его присутствии она не может свободно думать. Вещи просто валились из рук. Слух пропадал, от того что в ушах начинало звенеть и был лишь зычный звук ударов в гонг от бешеного биения сердца.

Девчонки сначала шушукались, а потом в лоб заявили – «Да ты в него по самое не хочу, втрескалась».

Тут же нашлась общая знакомая, которая стала нашептывать, как Сашка по ней сохнет. Юлька чувствовала, как раздваивается. Что-то останавливало её и в то же время тянуло к этому кареглазому подтянутому высокому парню с мягким чувством юмора.

Это произошло во время первой летней сессии. Они оба получили отметки по последнему экзамену в семестре и счастливые убегали с кафедры политологии.

– Давай ко мне, отпразднуем? – предложил Сашка.

– Давай, – не подумавши согласилась Юлька.

Утром, проснувшись в чужом доме, она чувствовала себя паршиво. На столе лежала записка с не самым романтичным посланием – «Еда в холодильнике. Будешь уходить, захлопни дверь». Потом не было ни единого звонка. Юлька тоже не звонила. Ей не хотелось унижаться. С сентября они оба изображали, что ничего не произошло. А потом Юлька узнала, что он нашёл девчонку тоже отличницу только на год старше и засел ей на шею до конца обучения. Лишь изредка они пересекались тоскующими взглядами на лекциях.

«Слава Богу, что учились в разных подгруппах» – радовалась тогда девушка.

На пятом курсе они случайно встретились на каком-то празднике. Он подошёл сзади и обнял за талию. Она не сопротивлялась. Ночь прошла снова у него, но только на утро он не обнаружил её в своей кровати. Запах корицы с молоком из Макдональдса, куда она сбежала от Сашки, до сих пор ассоциировался только с горестями неудачной любви. После всей этой истории она сторонилась парней, боясь снова оказаться в ловушке.

«Сначала я должна стать личностью. Целостной личностью с ремеслом в руках. А потом с обновлённым мироощущением и отыщу свою вторую половинку среди нового круга знакомых» – с этими мыслями под самое утро уснула Юлька.

Она проснулась от звонка будильника. Разбитая и с тяжёлой головой девушка, быстро собравшись без завтрака, побежала к машине. Ехать было не далеко, но её маршрут сегодня должен был стать другим. Она снова появится на своём рыжем Ауди ТТ на универской парковке.

Год назад она приехала на новую работу на папином подарке по случаю получения высшего образования. Её тут же окрестили Золушкой. Она ни с кем не сошлась. Инициативы завистники рубили, поэтому просто подчинилась течению. Чтобы лишний раз никого не нервировать она парковалась в паре кварталов от универа, и с удовольствием прогуливалась пешком по наполненным бурлящей жизнью улицам южного города. Теперь же всё будет по-другому. Она снова будет пользоваться стоянкой, а на явочную квартиру при надобности будет ходить от туда пешком.

Собственно эту работу папа устроил дочке через знакомых, отказать Юлька вовремя не смогла и теперь ждала, удобный случай уволиться. Тем более, как позже выяснилось, на роль помощника проректора планировалась ни кто-нибудь, а дочка Милютина Ивана Петровича, ректора университета. Все бы только вздохнули от облегчения после Юлькиного ухода.

Неделя тянулась бесконечно. Пятница вечер, а ректор к себе так и не пригласил. Юлька посмотрела на часы.

«Пора домой» – грустно подумала она и открыла сумочку в виде милого рюкзака, чтобы удостовериться, что атрибуты новой жизни при ней.

О том, что жить будет иной, напоминала карточка Райффайзенбанка, которую она видела каждый раз, заглядывая в кошелёк, и связка ключей от явочной квартиры.

Выходные прошли на диване. Юлька ждала. И дождалась. Секретарша ректора позвонила вечером воскресенья. По той информации, которую она выспрашивала, Юлька быстро сложила картинку происходящего. Видимо Милютин, получив известие о Юлькином участии в супер проекте, не обрадовался и налегал на свои связи, чтобы всунуть в этот счастливый вагон дочурку, инфантильную, тощую, завистливую блондинку, которая была старше её на год. А теперь секретарша вчерашним днём в срочном порядке строчит приказы.

Так и вышло. Утром её вызвали подписать командировочное удостоверение и приказ. Через две недели университет отправлял её в Белград для перенятия опыта работы одного из высших учебных заведений Сербии. По секрету секретарша, которая имела свой зуб на Ивана Петровича, поведала неугодной сотруднице, что это первая из шестнадцати командировок, запланированных на ближайшие два года.

«Ещё один удачный понедельник» – сияла девушка.