Юпитер смеётся

Действие первое

Друэтт. Интересно, почему в колодах не хватает красных девяток?

Торогуд. Я встревожен…

Друэтт. Чем?

Торогуд (нахмурившись). Фостером. (Подходит к радиоле и ставит пластинку с популярной опереточной мелодией.)

Друэтт. О! (Поморщившись.) А это успокаивает вашу тревогу?

Торогуд. Чудесная мелодия! (Помолчав.) Шефу следовало бы принять меры.

Друэтт (выкладывает карту). На вашем месте я бы посоветовал вашему дорогому дядюшке не вмешиваться в дела Веннера и его больных. (Кладёт еще одну карту.)

Торогуд (раздраженно). Друэтт, хватит напоминать, что доктор Брэгг — мой дядя. Я здесь на равных правах со всеми вами: тяну свою лямку, и только. Но я против методов лечения, применяемых Веннером.

Друэтт (продолжая раскладывать пасьянс). Иногда, Торогуд, мне хочется, чтобы вы не были таким всезнайкой.

Торогуд (самодовольно). Я знаю свое дело и преуспеваю в нем.

В двери, расположенной в глубине сцены, внезапно появляется доктор Веннер, держа в руках старый зонтик, с которого капает вода. Поль Веннер — худощавый, темноволосый, энергичный молодой человек. Одет небрежно, в куртку из шотландской шерсти и серые фланелевые брюки. Походка у него несколько развинченная, но движения напряженные, полные неутомимой, вызывающей, ожесточенной энергии. Сейчас у него усталый вид; он небрит.

Веннер (швыряет зонтик на стол около Торогуда). Я, кажется, очень просил вас не ставить именно этот шедевр.

Торогуд. Но мы должны чем-нибудь заглушить шум, поднятый после обеда вашим столь высоко ценимым больным.

Веннер. Есть же на свете настоящая музыка!

Торогуд. Вы имеете в виду произведения вашего покойного батюшки?

Веннер. Мой отец был бездарный композитор. Бедняга, он прекрасно это понимал. (Останавливает радиолу.) Если вы еще раз поставите эту пластинку, я разобью ее о вашу завитую голову.

Торогуд. Попробуйте только! И не забывайте, что, когда вы еще только ползали по рингу, я уже получал призы по боксу…

Веннер (бросая шляпу на вешалку). Надеюсь, вас не обучили запрещенным приемам?

Торогуд. (возмущенно). Представьте, нет. (Вызывающе.) Почему вы не сделали Фостеру инъекцию, чтобы угомонить этого скандалиста?

Веннер. Джордж, вы настолько глупы, что даже я иной раз это замечаю. (Идет к буфету и снимает крышку с кастрюли на плитке; на лице его появляется гримаса.) Это что же, мой завтрак?

Торогуд (ухмыляясь). Бывший.

Веннер (подходит к двери налево). Дженни, Дженни! (Ответа нет. Громче.) Дженни!

Друэтт. Вы зовете Дженни?

Веннер резко поворачивается и нажимает кнопку звонка у камина. Слева входит старшая сестра, мисс Лиминг. Это бледная, сдержанная женщина лет сорока пяти, она держится прямо; в ее неприветливом лице проглядывает что-то скрытное и своевольное, а во всем облике сквозят настойчивость, коварство и неудовлетворенность.

Она смотрит на Веннера с затаенной антипатией.

Старшая сестра. Разве я вас не просила, доктор Веннер, не вызывать прислугу? У нее и так достаточно хлопот по хозяйству. Сейчас Дженни занята — она убирает комнату для нового врача. Что вам угодно?

Веннер. Чего-нибудь поесть.

Старшая сестра. Ваш завтрак на плитке.

Веннер. Да это не плитка, а крематорий!

Старшая сестра. Я не виновата, что вы не считаетесь с установленными часами для приема пищи и все свое время проводите там… (В крайней злобе указывает на закрытую дверь справа.)

Веннер (уставившись на нее). Дорогая Фанни! Милый цветок пустыни!

Старшая сестра (повышая голос). Я просила вас не называть меня по имени, доктор Веннер. Я знаю свое место, но и вы знайте свое. Понимаете?

Веннер (горько засмеявшись). Ваше место? Милая Фанни, вы сами захватили его. Как будто эта комната предназначена для врачей, но, поскольку ваша девственная спальня помещается в том же здании, вы ежеминутно сюда врываетесь, постоянно вмешиваетесь в наши разговоры, председательствуете во время наших обедов, и вы…

Старшая сестра (перебивая его). Я пользуюсь общей комнатой лишь в силу необходимости — мне не предоставили собственной приемной. Каждая старшая сестра в подобном лечебном учреждении имеет такую комнату. И по праву я должна была иметь ее и здесь. (Снова указывает на дверь справа.) Но все пошло насмарку из-за ваших сумасбродных опытов.

Веннер. Мне предоставили комнату для лаборатории еще до того, как ваш друг Брэгг купил эту живодерню. И я намерен удержать ее за собой.

Старшая сестра. Время покажет, доктор Веннер. А я вам вот что скажу… (Делает шаг к нему.) Если я сообщу доктору Брэггу кое-что из того, что мне известно, кое-кто живо получит расчет.

Веннер (с коротким смешком). Как вы любите кухонные сплетни!

Старшая сестра (бросает на него уничтожающий, гневный взгляд, но усилием воли овладевает собой). Я не желаю с вами спорить, доктор Веннер. (Выходит в дверь налево.)

Веннер. Славу богу!

Друэтт. Как это неумно, Веннер!

Веннер (берет газету и садится в кресло). Что?

Торогуд. И чертовски невежливо, если хотите знать мое мнение.

Веннер. А я его и знать не желаю!

Торогуд. В самом деле, чертовски невежливо напоминать мисс Лиминг, что она начала свою карьеру судомойкой в Блэктоне.

Веннер. Блэктон всего в двадцати милях отсюда. Вряд ли мисс Лиминг может рассчитывать, что этот факт останется неизвестным. Она им должна гордиться.

Друэтт. Все равно она никогда не простит вам, что вы ей об этом напомнили.

Веннер (мрачно). К черту ее прощение! Я голоден. А она теперь нарочно оставит нас без чая.

Друэтт (встает, подходит к лампе, включает свет). Наоборот, мы получим чай, как только приедет новый врач. У нашей сестры есть слабость — производить хорошее впечатление на новых людей. (Подходит к кушетке, садится.)

Веннер (пересаживается в кресло справа). Когда приезжает эта проклятая баба?

Друэтт. Должна прибыть с трехчасовым поездом.

Торогуд. Шеф поехал за ней на машине.

Веннер. Очаровательно! Перспектива иметь здесь женщину-врача — это совершенная…

Друэтт (цинично). Идиллия?

Веннер. Тошнотворная.

Торогуд. Ведь она у нас будет только временно, пока не вернется Серджент. Впрочем, не вижу никаких причин, почему бы здесь не работать женщине.

Друэтт (рассеянно). Вероятно, она шотландка.

Веннер. Стало быть, сухопарая и рыжая. (Подражает шотландскому акценту.) «Лечите ли вы пневмонию, доктор?» Этот тип мне знаком.

Друэтт (сухо). Да, это не ваш тип.

Торогуд (закупоривает склянку, теперь наполненную микстурой молочного цвета). Хорошо сделано!

Веннер. Под стать такому ученому, как вы!

Торогуд. Я не считаю для себя унизительным готовить лекарства… А куда девались три литра эфира, которые мы получили на днях от Глистера?

Веннер. Значит, мое преступление обнаружено?

Торогуд. Я так и думал, что вы взяли их для своих проклятых опытов! Как вы действуете на нервы!

Веннер (смеясь). Действую эфиром!

Торогуд выходит в дверь в глубине сцены.

Друэтт (как бы между прочим). Как себя чувствует сегодня Фостер?

Веннер. Физически без перемен — вы ведь знаете, что сердце у него никуда не годится. Зато психически — реакция на повышенную дозу изумительная! Это подтверждается проверкой эозинофилии[1]. (Машинально привстает, лицо его оживляется, воодушевленное овладевшей им мыслью.) Ведь это факт, Друэтт! Изменяя пропорцию двунатриевого фосфата, начав с одной сотой на десять процентов стерильного раствора, я удваиваю крепость и чистоту своего препарата — бетразола.

Друэтт. Меня это ни на грош не интересует. (Равнодушно.) Вы действительно думаете, что сможете вылечить Фостера?

Веннер (убежденно). Клянусь, Друэтт, смогу! Но дело не только в этом единичном случае. Если мои расчеты правильны, если я действительно на верном пути… (В волнении вскакивает, вытаскивает из кармана ключ и собирается открыть дверь в лабораторию.) Подождите, сейчас я вам покажу!

Возвращается Торогуд.

Торогуд. (вытирая руки полотенцем). Приехали!

Веннер останавливается у двери, кладет ключ обратно в карман. Торогуд поправляет галстук, наскоро приглаживает карманным гребешком волосы. В среднюю дверь входит доктор Брэгг. Ему около пятидесяти лет. Одет так, как одеваются преуспевающие врачи: визитка, полосатые брюки, стоячий накрахмаленный воротничок и далеко выдвинутые белые манжеты. Держится напыщенно, с сознанием собственного достоинства. За ним доктор Мэри Мэррей — полная противоположность тому, чего все ждали. Ей только двадцать два года, и она необычайно хороша собой. У нее прелестное, нежное и умное лицо. Одета в скромный синий костюм.

Брэгг (самоуверенным тоном). Добрый день, джентльмены! (Поворачивается, делает жест рукой.) Ваши будущие коллеги, доктор Мэррей! Доктор Друэтт, старый, преданный член нашего врачебного коллектива, зрелый не только по годам, но и по опыту и благоразумию.

Мэри. Здравствуйте!

Друэтт кланяется.

Брэгг. Мой племянник, доктор Торогуд — капитан нашей футбольной команды, руководитель хора, ретивый сторонник, как, Впрочем, и я, мудрого принципа: «Mens sana in corpore sano» — «В здоровом теле — здоровый дух»,

Торогуд (сердечно пожимает Мэри руку). Очень рад с вами познакомиться.

Брэгг (неодобрительным тоном). И доктор Веннер.

Мэри. Здравствуйте!

Из левой двери незаметно входит старшая сестра в сопровождении Дженни, которая начинает накрывать стол к чаю.

Брэгг. Вы всегда являетесь вовремя. Доктор Мэррей, мисс Лиминг — наша высокоуважаемая старшая сестра. (Принимает театральную позу.) Самая достойная в Англии.

Старшая сестра (подходя, угодливо). Вы слишком добры, доктор Брэгг. Для меня большая честь работать в вашей клинике.

Брэгг, Да, мисс Мэррей! У нас самая лучшая в стране клиника по нервным болезням. Благодаря нашим связям с Парчестером, где я состою мировым судьей, мы предоставляем некоторое количество бесплатных коек для рабочих. Наши двери открыты для всех нервных больных… (Делает несколько шагов к окну.)

Мэри идёт за ним

У нас овощи с собственного огорода — вы его видели, когда ехали сюда, — продукты получаем с собственной фермы и имеем свой артезианский колодец — вода берется из песчаного слоя на глубине восьмисот футов.

Веннер бросает газету на пол, встаёт и идет к камину.

(Смотрит на часы.) Итак, ровно в пять прошу пожаловать ко мне в кабинет. Сестра покажет вашу комнату.

Мэри. Благодарю вас. Я бы хотела умыться с дороги.

Старшая сестра поднимает брошенную Веннером газету. Мэри направляется к двери справа, думая, что та ведет в ее комнату.

Веннер (с язвительной вежливостью). Не сюда.

Мэри (удивленная его тоном). Простите.

Старшая сестра (идет к двери налево). Пожалуйте за мной, доктор. Ваша комната недалеко.

Мэри. Благодарю вас. (Уходит за сестрой в дверь налево.)

Дженни, накрыв на стол, уходит вслед за старшей сестрой и Мэри.

Веннер направляется к двери в лабораторию.

Брэгг. Одну минуту, Веннер! (Официально обращаясь к Друэтту и Торогуду.) Извините нас, джентльмены! (Подходит к столику. Веннер возвращается.) Доктор Веннер, вы заполнили истории болезней?

Веннер. Нет еще.

Брэгг. Почему?

Веннер. Не было времени.

Брэгг (все более раздражаясь). Вы должны найти для этого время, доктор Веннер. Я не желаю, чтобы из-за вашей вечной небрежности в моей клинике нарушался порядок. Почему вы сегодня не побрились?

Веннер. Бывают дни, когда я боюсь браться за бритву.

Брэгг. Даже так?

Веннер. Да.

Брэгг. И все таки я ещё раз требую, чтобы вы и одевались и вели себя достойно, как подобает в моем учреждении.

Веннер (насмешливо). Держу пари, что я без пиджака за шесть месяцев вылечу больше больных, чем вы за шесть лет в своей визитке.

Брэгг (ледяным тоном). Я не держу пари, доктор Веннер. Но должен заметить, что ваш личный больной Фостер всю эту неделю был особенно беспокоен.

Веннер. Я это предвидел. Его беспокойство будет нарастать.

Брэгг. Необходимо дать ему успокоительное.

Веннер (вспыхнув). Я не хочу одурманивать его наркотиками до потери сознания. Стоит только начать — и он погиб. (Более спокойно.) Пока я заведую психиатрическим отделением, я буду лечить по законам науки.

Отворяется дверь в глубине сцены. Входит Глэдис Брэгг. Это привлекательная, утонченная женщина лет тридцати с небольшим, одетая со вкусом, внешне деланно-игривая, но что-то в ней есть затаенное.

Глэдис. Господи! Я не помешала заседанию похоронного бюро?

Брэгг (при виде Глэдис лицо его смягчается; он нежно смотрит на жену с сияющей, влюбленной улыбкой). Нет, пожалуйста, дорогая! Я сказал уже все, что надо было.

Глэдис (улыбаясь). Доктор Веннер, я привезла ваши любимые сигареты. С тех пор как я поставила машину на место, все ношусь с ними.

Веннер (машинально берет пакет). Благодарю вас, миссис Брэгг.

Глэдис. А что мне за труды?

Веннер. О! (Распечатывает коробку и предлагает Глэдис сигарету.)

Брэгг (быстро и предупредительно дает жене огня). Вы не находите, что слишком много курите, Глэдис?

Глэдис. Что за вопрос, да еще в присутствии доктора Веннера, который выкуривает пятьдесят сигарет в день! (Берет сигарету.) Благодарю вас.

Брэгг (раздражённо). Глэдис, нам пора, дорогая!

Глэдис. Вечно вы меня торопите, Эдгар.

Брэгг. Меня ждет представитель Глистера.

Глэдис (прикуривает у Торогуда). Я жажду услышать приговор новому врачу. (Сморщив носик.) Что вы о ней думаете, Джордж? Не чересчур ли она, как бы сказать, неземная?

Торогуд (критически). Я бы сказал, слишком молода.

Глэдис. А вы что думаете, доктор Друэтт?

Друэтт (сухо). Вы не можете ожидать от меня уничтожающего приговора, миссис Брэгг. Я с ней только что познакомился.

Глэдис. Верно. Если бы все были так же благоразумны, как вы, доктор Друэтт, никто не высказывал бы никаких мнений.

Друэтт. Вот было бы счастье!

Веннер смеется. Слева входит Дженни, неся большой чайник.

Брэгг (жене). Идем, дорогая, идем! Ах вы маленькая болтунья! Вам стоит только начать. (С властной нежностью берет Глэдис под руку.)

Супруги Брэгг выходят в центральную дверь. Дженни ударяет в гонг.

Друэтт, Торогуд и Беннер садятся к столу.

Торогуд. Сдобные булочки? Или гренки? (Открывает крышку блюда.) Пышки?..

Друэтт. Перестаньте, Торогуд!

Слева выходят старшая сестра и Мэри.

Старшая сестра (указывает Мэри на ее место за столом). Не угодно ли сесть сюда, доктор Мэррей? Подайте чайник, Дженни! Вам молока, сахару, доктор Мэррей?

Мэри. Благодарю вас, ни того ни другого.

Веннер (с изысканной вежливостью). Недурная погода для этого времени.

Торогуд (явно очарован, бросает восхищенные взгляды на Мэри). Надеюсь, путешествие вас не утомило?

Мэри (весело). Да нет, нисколько!

Веннер. Ваши родные здоровы?

Мэри. У меня нет родных.

Веннер (грустным тоном). Как жаль! Я тоже сирота.

Торогуд. Не обращайте на него внимания, доктор Мэррей.

Веннер относит свой стул в нишу и меняет его на другой.

Друэтт (как все пожилые люди, всецело поглощен едой). Ну и на этого тоже! Хоть Торогуд и племянник доктора Брэгга и недурен собой, но он уже обручен! Невеста пишет ему каждый день.

Торогуд (обиженно). Это уж не ваше дело.

Веннер. Дженни, вы хотите, чтобы у меня развилась мания преследования?

Дженни. О нет, сэр!

Веннер. Тогда не подставляйте мне больше стул со сломанной ножкой.

Дженни. Так распорядилась старшая сестра…

Веннер. Тогда понятно.

Старшая сестра (обращаясь к Мэри). В какой части Шотландии вы родились, доктор?

Мэри. В Эршайре.

Торогуд. Я знаю Эршайр — играл там в гольф…

Друэтт. Я полагаю, вы тоже играете в гольф, доктор Мэррей?

Мэри. Нет.

Друэтт. Я нахожу, что это нелепая игра. Торогуд. Я с вами не согласен. Это прекрасная и полезная игра.

Старшая сестра (прерывая общий разговор). Дженни, не вертитесь здесь. На кухне достаточно много работы.

Дженни. Слушаю, сударыня! (Уходит в дверь налево.)

Веннер (взяв другой стул, снова садится к столу). А какими судьбами вы попали к нам в Гопуэлл-Тауэре, доктор? Вас, может быть, привлекла слава владельца клиники?

Мэри. Нет, я никогда о нем не слышала.

Веннер. Это невозможно! Боже мой! Послушайте, Друэтт, вот какова награда человеку, который лечит рассеянный склероз брюссельской капустой с собственного огорода.

Старшая сестра. Не угодно ли вам домашнего джема, доктор Мэррей?

Мэри. Благодарю вас! (Берет ломтик хлеба.)

Веннер (восторженно). Возьмите, возьмите, доктор! Или лучше пирог со сливами, выращенными на песчанике.

Друэтт. Пирог в самом деле великолепен.

Веннер. Мы должны подкреплять свои силы. Не так ли, сестра? Mens sana in corporis sanitas.

Tоpогуд. Xa-xa…

Вeннep. Значит: во имя этого проклятого здоровья ешь, когда только можешь! Ибо, когда захочешь, черт возьми, не сможешь!

Друэтт. Вы неплохо усвоили латынь.

Торогуд. Как вы думаете, могу я съесть еще пышку?

Веннер (Мэри). Зачем же вы сюда приехали?

Мэри (открыто, искренно). Очень просто. Я только в прошлом месяце получила диплом и собираюсь поехать на работу в Китай. Там нужны врачи.

Веннер (пораженный). Что?

Друэтт. Куда же именно?

Мэри. В Санчене мой отец был миссионером, там он и умер… И моя мать тоже.

Друэтт. И когда вы хотите туда уехать?.. (Торогуду, который накладывает себе джем.) Не забирайте весь джем, Торогуд.

Мэри. Как только смогу. Видите ли, доктор Кинг еще не может пока взять меня в свою миссионерскую больницу. И кроме того… я хотела заработать денег на проезд… Вот почему я здесь.

Веннер. Боже правый!

Торогуд. Вот так история!.. Сестра, нет больше кипятку?

Старшая сестра. Пожалуйста!

Торогуд берет с буфета чайник.

Веннер (ласково). Вы, конечно, говорите по-китайски?

Мэри. Едва. Еще ребенком я выучила много слов, потом очень упорно училась…

Веннер. Превосходно, превосходно! Скажите, доктор, что это: «Гу-чо чин чин чанг ланг су»?

Мэри (в замешательстве). Боюсь, что я не совсем…

Веннер. Ага! (Коверкая язык.) Вся… хороший народ слушать красивый вещи… А теперь мы петь гимн: «О бог, помоги нам в прошедших веках!»

Друэтт. Бросьте, Веннер!

Старшая сестра (вмешиваясь, гневно). В самом деле, постыдились бы, доктор Веннер!

Торогуд. А у меня сильное желание вздуть вас, доктор Веннер.

Веннер. Надеюсь, не в присутствии дам, Джордж?

Мэри. Обо мне не беспокойтесь. Ваши представления о миссионерах, доктор Веннер, по-видимому, почерпнуты из устаревших юмористических журналов. Думаю, попади вы сейчас в Китай, вашему изумлению не было бы границ. Там сейчас война… воздушные налеты… миллионы бездомных… эпидемия холеры… Женщины и дети невероятно страдают: они плачут, просят хлеба…

Веннер. А зачем вам в это ввязываться?

Мэри. Только чтобы доказать им, что все от бога.

Веннер. Как, и бомбы?..

Мэри. Бомбы делают те, кто забыл бога.

Веннер. Тогда почему бы вам не обратить свою проповедь к диктаторам?

Мэри. Разве они с нею посчитаются? (Увлекаясь.) Если народы всего мира будут верить в бога, жить по его заповедям и помнить, для чего они созданы, диктаторы исчезнут с лица земли.

Веннер (смеется). И этим, дорогие детки, закончим на сегодня сказку.

Торогуд. Послушайте, Веннер!..

Друэтт. Да ну вас!

В глубине сцены появляется Альберт Чайверс. Сразу видно, что это удачливый коммивояжер; на нем синий костюм и коричневые ботинки,

на лоснящемся лице сверкают хитрые глазки.

Чайверс. Добрый вечер всем! Надеюсь, не помешал?

Друэтт. К счастью, помешали. Доктор Мэррей, это мистер Чайверс — представитель фирмы «Глистер».

Чайверс (расцветая в улыбке). Самая лучшая фармацевтическая фирма во всем королевстве! Очень приятно познакомиться с вами, мисс! Простите, доктор! Больше всего в жизни сожалею о том, что меня не учили на доктора. Но уж я постараюсь, чтобы мой мальчик им стал. Мне нравится ваша профессия. Правда, моему мальчику пока всего восемь, понимаете?.. Но что за парень!

Веннер. Вы весь сияете, Чайверс. Видно, повезло.

Чайверс (подмигивая). А как же! Повышение! Я теперь заведующий отделом продажи в Лондоне. В прошлое воскресенье говорю жене: «Блэдвин, — говорю, она у меня из Уэльса, доктор Мэррей, я женился на ней в Свэнси, — так вот, — говорю, — Блэдвин, если я буду вести свои дела тютелька в тютельку, — я как раз в это время осматривал машинку для стрижки газона, — то сомневаюсь, — говорю я, чтобы будущей весной мне пришлось снова подстригать здесь траву!»

Веннер. Если у вас есть лишняя тяпка, продайте ее мне для Брэгга!

Торогуд. Вы осел. Веннер!

Чайверс. Ха-ха! Надеюсь, вы шутите, доктор Веннер? Факт… Да ведь вы как раз мне и нужньы… Я только что получил заказ. (Хлопает по оттопыренному карману.)

Старшая сестра. Ваш чай не остыл, доктор Мэррей?

Чайверс. Доктор Веннер, вы обдумали предложение мистера Глистера?

Друэтт. Какое?

Чайверс. Пятьсот фунтов стерлингов в год не валяются, доктор Веннер. И, кроме того, почет: вы будете работать с двадцатью лучшими врачами — ассистентами в исследовательской лаборатории фирмы «Глистер».

Веннер (переглядывается с Друэттом, оба посмеиваются). Мне очень жаль, мистер Чайверс, я высоко ценю оказываемую мне честь. Но, как я уже вам говорил, мне это не подходит.

Старшая сестра (Торогуду). Отрежьте мне, пожалуйста, кусок пирога.

Чайверс. Ладно! Я еще не теряю надежды, доктор. Между нами говоря, возможно, мы заставим хозяина накинуть еще пятьдесят фунтов. Хватит на самые лучшие сигары, на «Коронас».

Друэтт. О, «Коронас»!

Чайверс. Ха-ха! Ну, как подвигается работа?

Веннер. Какая работа?

Чайверс (смеясь). Какая работа? Ага! (Встает, тычет Веннера пальцем в плечо.) Это хорошо, но меня не обдурите, сэр! Я чую новое дело за целую милю.

Друэтт. Бьюсь об заклад — на это вы способны!

Старшая сестра. Еще чаю, доктор Торогуд?

Торогуд. Нет, сестра, благодарю.

Чайверс. Только вчера вечером, перед тем как заснуть, я сел в кровати и говорю жене: «Блэд, — говорю, — этот парень, Веннер, — извините за фамильярность, доктор, — из него выйдет толк!» Да-да, я именно так и выразился. Ладно! Обдумайте мое предложение, доктор Веннер. Ну, мне пора!

Торогуд (вставая). Пойдемте вместе и заглянем в аптеку. Кажется, у нас кончается камфора. (Дамам.) Извините нас. (Идет к двери налево.)

Чайверс (направляется вслед за Торогудом). Иду за вами, доктор. Никогда не отказывайся ни от заказа, ни от товарища — вот девиз преданного вам Альберта Чайверса! Всего лучшего, доктор Веннер! Всем счастливо оставаться!

Торогуд и Чайверс уходят.

Веннер. Простите, я должен проверить анализ. (Идет к двери направо, гасит сигарету, открывает ключом дверь лаборатории и входит.)

Старшая сестра (глядя на закрывшуюся дверь). Мы должны извиниться за поведение доктора Веннера, доктор Мэррей. Надеюсь, что я не перейду границы дозволенного, если скажу, что он просто невозможен. (Ядовитым тоном.) Все в Гопуэлл-Тауэрсе ненавидят его.

Друэтт. Вы уверены, что все, сестра?

Старшая сестра. Доктор Друэтт, ваша привязанность к нему просто смешна.

Друэтт. Моя? Я, знаете ли, привязан только к самому себе.

Старшая сестра (надувшись, встает). Сегодня вечером я дежурю в приемной. Пойду возьму свое вязанье. Простите… (Выходит в дверь налево.)

Друэтт (подходит к Мэри). Дорогая, поведение Веннера было непростительным. Не думайте, что я его оправдываю, но, знаете, жизнь у него была не из легких.

Мэри. В каком отношении?

Друэтт (сухо). Да во всех отношениях. Его отец — впечатлительный и беспомощный человек — вообразил себя вторым Моцартом и умер, пиликая на скрипке в кафе в Остенде. Его мать — он мне как-то показывал ее фотографию — была, по-видимому, необычайно красива (цинично), пока не заплясала под музыку своего скрипача… Она боролась с жизнью сколько могла, но, в конце концов, силы ее иссякли… Полю было десять лет, когда его отравленного газом, полумертвого вытащили из квартиры…

Мэри (растроганно). О бедный мальчик!

Друэтт. Это было только начало. Потом за его воспитание взялся дед…

Мэри (медленно, как бы размышляя вслух). Но он умен, не правда ли?

Друэтт. Несомненно. Наверно, вы не слышали историю о его работе с Рейтером в Будапеште?

Мэри. Нет.

Друэтт. Я иногда думаю, что этим отчасти объясняется озлобленность Веннера.

Мэри. Что там с ним случилось?

Друэтт. Видите ли, он работал над новым способом лечения шизофрении внутривенным вливанием диметилентетразола. Но шоковые реакции у больных были так жестоки, что почти сводили на нет благоприятные результаты лечения. По гипотезе Рейтера, шок был весьма существенной реакцией при этом методе лечения. Веннер же утверждал обратное — он был убежден, что успех лечения объяснялся каким-то ингредиентом в лекарстве, который пока не удалось установить. И он это утверждал. Началась жестокая борьба… Рейтер был важной персоной, ему удалось добиться изгнания Веннера из страны, причем Рейтер присвоил документы, аппаратуру и результаты всех экспериментов Веннера.

Мэри. Не удивительно, что он так озлоблен. Этого достаточно, чтобы опустошить любого.

Друэтт. Только не Веннера!.. Он вернулся на родину, поступил сюда и снова взялся за работу, решил доказать, что он прав. Теперь, после четырех лет неустанного труда он получил новое соединение — бетразол, которое, по его словам…

Мэри. Действует, не. вызывая шока?

Друэтт. Совершенно верно. Оно способствует восстановлению нервных клеток. Если только мой ум не окончательно одряхлел, скажу без ошибки, что Веннер стоит на пороге открытия, которое произведет переворот в лечении нервных болезней. Но, увы, это не изменило его характера. Иногда он бывает весьма неприятным. Вы на него не обиделись?

Мэри. Я не так легко обижаюсь. (Медленно.) Я рада, что вы мне все это рассказали. Теперь он, пожалуй, мне нравится.

Слышен звук зуммера.

Друэтт (вставая). И это каждый вечер перед обходом. (С гримасой.) Кстати, Брэгг просил вас зайти к нему в кабинет. Я покажу, как туда пройти.

Они вместе идут к двери налево.

Этот старый дом довольно бестолково распланирован, но скоро вы к нему привыкнете.

Мэри и Друэтт выходят. Справа входит Веннер, держа в руке маленькую склянку, наполненную желтыми кристаллами, горлышко ее заткнуто ватой. Идет к столику, ставит склянку, затем подходит к радиоле и открывает ее. В эту минуту в дверь слева входит старшая сестра. На руке у нее корзинка, из которой свисают мотки шерсти.

Веннер (проходя мимо). Добрый вечер, Фанни! Ведете собаку на прогулку?

Старшая сестра. Был звонок к вечернему обходу.

Веннер. Знаю.

Старшая сестра выключает свет.

Благодарю вас.

Старшая сестра выходит. Веннер не торопится идти на обход, он закуривает сигарету и ставит пластинку: сонату Шопена B-moil, op. 35. Слушает. В это время входит Глэдис Брэгг.

Глэдис. Алло, все трудитесь?

Веннер. Тсс!..

Глэдис. Почему вы всегда слушаете одну и ту же пластинку?

Веннер. Она помогает мне забыть всю трагическую бессмысленность нашего существования. А сам я, черт подери, не могу сыграть эту сонату!

Глэдис. Все это очень мило, но мне надо поговорить с вами. (Выключает радиолу.) Я принесла вам кое-что взамен. (Обвивает его шею руками и страстно целует.) Последние дни я совсем вас не вижу… Скажите, вы еще любите меня?

Веннер. Разве я когда-нибудь говорил, что люблю вас?

Глэдис. Поль! Я не знаю, как бы я выдержала здесь без вас!

Веннер. У вас есть Эдгар.

Глэдис. Эдгар! Он может часами, без конца толковать о своих совещаниях — просто реветь хочется. Можно подумать, он уже президент этого противного общества.

Веннер. «Психологического» общества, Глэдис.

Глэдис. Какая скука! Зачем я вышла за него замуж, Поль?

Веннер. Не спрашивайте меня. Я ведь вижу его только днем.

Глэдис. Он такой скучный…

Веннер. Об этом следовало подумать раньше.

Глэдис. Я думала. Но наш дом на Квин-Гей всегда был полон таких же скучных людей — мать признавала только «приличную» публику…

Веннер. Перестаньте притворяться, вы сами — сноб Глэдис.

Глэдис. Я не сноб! Может быть, мой снобизм заключается только в том, что я ненавижу здесь все. О боже, как я хочу опять жить в Лондоне! Милый, поедем туда хоть на один день! Мы можем отправиться разными поездами. Никто не узнает. Проведем вместе весь день. Великолепные рестораны, залитые светом, чудные кушанья… масса народу, музыка!..

Веннер. А на следующий день глотать соду?

Глэдис. Ну и что ж! Вечером пойдем в театр на какую-нибудь премьеру. Я надену для вас свое самое восхитительное платье…

Веннер. Не то ли, в котором вы меня соблазнили?

Глэдис. На этот раз я бы надела еще лучше.

Веннер. Какое же?

Глэдис. Увидите… Милый, давайте встретимся сегодня вечером.

Веннер. Вечером? Но вечером нет поезда.

Глэдис. Глупый, я говорю о свидании здесь, в обычном месте.

Веннер. Милая девочка, идет дождь.

Глэдис. Дождь перестал. Сейчас чудная погода Тучи рассеялись, и взошел молодой месяц. Мы можем погадать серебряными монетками, задумать какое-нибудь желание.

Веннер. Я не могу.

Глэдис. Почему?

Веннер. У меня нет серебра, и, кроме того, я буду занят.

Глэдис. О Поль!

Веннер. Бросьте хныкать.

Глэдис. Иногда вы бываете нестерпимо грубы.

Веннер. Ничего подобного. Я только хотел напомнить вам, что у меня есть и другие дела, кроме…

Глэдис. Кроме чего?

Веннер. Ну вот, не устраивайте же мне сцен!

Глэдис. Простите. Я не хотела злоупотреблять вашим драгоценным временем.

Веннер. Вы настроены саркастически?

Глэдис. А почему бы и нет?

Веннер. Нет никаких причин. Но, если это доставляет вам удовольствие, продолжайте в том же духе.

Глэдис. О Поль, прошу, пожалуйста, будьте со мной милым. Я одинока и несчастна, и я безумно люблю вас.

Веннер. Не ошибка ли с вашей стороны говорить мне это?

Глэдис. Мне все равно, раз это правда. Вы сделали меня счастливой, и я вам бесконечно благодарна. Не будь вас, я бы не вынесла жизни в этом ужасном месте… Ведь и вы со мной счастливы, правда?

Веннер. Конечно, был, дорогая.

Глэдис. Вы сказали «был»…

Веннер. Бывают минуты, когда мужчина говорит любой женщине, что обожает ее.

Глэдис. Я могу создать их и сейчас. Не так ли, скажите? (Немного помолчав, нежно.) Вы придете вечером, да? Пожалуйста, Поль!

Веннер (колеблется, затем целует ее). Хорошо.

Глэдис. В обычное время. За аптекой.

Глэдис хочет поцеловать Веннера, но в это время из глубины сцены появляется старшая сестра; она в плаще. Глэдис быстро отходит в сторону. Веннер берет со столика склянку с кристаллами и ставит обратно.

Ах, это вы, сестра? Доктор Веннер только что рассказывал мне о своем новом препарате. Как вы его назвали, доктор?

Веннер (коротко). Бетразол.

Глэдис. Да-да… Прелестный цвет, не правда ли, сестра?

Старшая сестра (стоит неподвижно с понимающим видом). Очень красиво, миссис Брэгг. (Идет к нише и берет недовязанный носок.)

Веннер. Ага! Забыли шерсть и пришлось вернуться? Еще одна пара носков для доктора Брэгга?

Старшая сестра (вызывающе). Да, для доктора Брэгга, они ему нравятся. И я вяжу ему носки открыто, от чистого сердца.

Веннер. Вернее, из чистой шерсти, а, сестра? (Берет склянку с бетразолом.) Доброй ночи, миссис Брэгг! (Уходит.)

Старшая сестра. Остроумен, не правда ли?

Глэдис. Я предпочитаю видеть его серьезным.

Старшая сестра. Да я, собственно, ничего против него не имею, хотя иногда он бывает груб.

Глэдис. Не думаю, что он поступает так преднамеренно. И вы не должны обижаться.

Старшая сестра. Я не обижаюсь. Он много пережил, поэтому такой нервный… С вами доктор Веннер, конечно, совсем другой. (С злобным ехидством.) Вы ведь с ним большие друзья, не так ли?

Глэдис. Мне кажется, что он не щадит даже своих друзей.

Старшая сестра. Да что вы, миссис Брэгг! Я уверена, что с вами он всегда мил. Я часто думаю, как вам повезло, что он оказался здесь… есть с кем поболтать о том, о сем. Доктор Брэгг всегда так занят, не правда ли?

Глэдис словно окаменела от этого едва прикрытого намека.

Да, вот вспомнила… хотела вам кое-что рассказать… На днях… это было поздно вечером — я еще не спала, — вдруг слышу шаги на дорожке под самым моим окном. Вы знаете эту тропинку, которая ведет к заросли кустарника за аптекой?..

Глэдис (испуганно). Да?

Старшая сестра. Я выглянула и увидела доктора Веннера…

Глэдис. Ну и что же, сестра?

Старшая сестра. Вот и все. Я подумала — надо сказать вам, что я его видела.

Глэдис. Почему именно мне? Доктор Веннер имеет полное право выходить, когда и куда ему угодно.

Старшая сестра. Конечно, конечно… Но я подумала о докторе Брэгге… Вот и все.

Глэдис. Не думаете ли вы, что это излишнее усердие с вашей стороны, сестра? Если доктор Веннер нарушил какие-нибудь правила, доктор Брэгг сам сумеет справиться с ним.

Старшая сестра. Тут дело не в нарушении официальных правил, миссис Брэгг. В таком месте, как здесь, может случиться много всякого рода отступлений от правил, о которых доктор Брэгг узнает, пожалуй, когда уже будет слишком поздно… Полагаю, что моя обязанность рассказать доктору Брэггу обо всем, что мне известно…

Глэдис. Или воображаете, что известно.

Старшая сестра. В достоверности можете не сомневаться, миссис Брэгг.

Глэдис. Все равно я не собираюсь сообщать ему об этом, сестра.

Старшая сестра. И я предпочла бы этого не делать, миссис Брэгг. Мне не хочется причинять ему боль… К тому же, поскольку это касается доктора Веннера, мне очень трудно, особенно из-за этой спорной комнаты. Если в результате того, что я расскажу, у доктора Веннера возникнут неприятности, могут подумать, что я это сделала с целью получить комнату. Это было бы некрасиво, не правда ли?

Глэдис. Да, но, пожалуй, это была бы правда.

Старшая сестра. Нет, миссис Брэгг. Я думаю о докторе Брэгге, только о нем. Я не могу быть безучастной свидетельницей и допустить, чтобы вы и доктор Beннep…

Глэдис. Не говорите нелепостей, сестра! Вы ничего не знаете обо мне и докторе Веннере. И даже если бы то, на что вы намекаете, оказалось бы справедливым, какое вам, в сущности, до этого дело?

Старшая сестра. Я всем в своей жизни обязана доктору Брэггу, и нет ничего такого, чтобы я для него не сделала. Его счастье — моя первая и последняя мысль!

Глэдис. В самом деле, сестра? Вы говорите, как влюбленная по уши судомойка… Простите, я не хотела вас обидеть.

Старшая сестра. Вам не к чему извиняться, миссис Брэгг.

Глэдис (пристально глядя на сестру). Скажите, вы, случайно, не влюблены в моего мужа? Я готова этому поверить. Да-да.

Старшая сестра. Миссис Брэгг, лучше, чтобы доктор Веннер уехал отсюда. Так будет лучше для всех.

Глэдис. Тогда честь моего мужа будет спасена, а вы получите свою комнату. Превосходный план, сестра, но вряд ли он имеет шансы на успех. Видите ли, доктор Веннер не склонен уезжать, пока не закончит своих опытов. Кроме того, он находит эту комнату очень удобной.

Старшая сестра. Но для меня она еще более удобна. У меня нет приемной, а я должна ее иметь. Поверьте, и для вас и для доктора Веннера будет во всех отношениях лучше, если он найдет себе работу в другом месте.

Глэдис. Благодарю вас, сестра, но доктор Веннер и я — мы сами сумеем позаботиться о себе.

Старшая сестра. Итак, вы ничего не намерены предпринять?

Глэдис. Боюсь, что нет, сестра. И если хотите послушаться моего совета, не вмешивайтесь в это дело. Мне ничего не стоит убедить доктора Брэгга, что вам лучше найти себе службу в другом месте. И тогда вы окажетесь в безвыходном положении. Мне очень жаль, но вы вынуждаете меня к этому… Ну, довольно, мне до обеда еще надо написать несколько писем… До свидания, сестра! (Выходит в центральную дверь.)

Старшая сестра стоит неподвижно, потом медленно подходит к двери в лабораторию, нажимает на нее и осторожно поворачивает ручку. Входит Дженни с подносом и начинает собирать со стола чашки и блюдца.

Старшая сестра (оборачивается, в бешенстве). Как вы смеете шпионить за мной?

Дженни. Да что вы, сестра? Я только хотела убрать со стола.

Старшая сестра. Не возражайте! (Берет шерсть.) Занимайтесь своими делами и не лезьте в мои. (Выходит в центральную дверь.)

Дженни делает ей вслед гримасу.

Брэгг (торжественно). О, вы готовы, сестра? (Прохаживается от окна в нише к двери и обратно.) Чудесное утро. Миссис Брэгг уже выводит машину из гаража. У нас масса времени, так что, думаю, лучше поехать в Блэктон по нижней дороге…

Старшая сестра. Да, это самая красивая дорога. Вы помните, доктор Брэгг (опускает глаза), я когда-то занимала очень скромное положение в Блэктоне…

Брэгг (кивает головой, одобряя ее смирение). Зато сейчас вы можете гордиться своим положением. Вчера окончательно было решено, что конференция состоится у нас, в Гопуэлл-Тауэрсе, а не в Блэктоне.

Старшая сестра. Все будут нам завидовать. Как было бы чудесно, если бы вас, доктор Брэгг, избрали новым президентом!

Брэгг. Меня? О моя дорогая сестра, запомните, если это случится, я льщу себя надеждой, что не посрамлю оказанной мне чести. (Идет к окну.)

Старшая сестра. О доктор Брэгг, вы будете самым лучшим из всех президентов!

Слева входят Мэри и Торогуд, оба принарядились — они собираются в церковь. У Мэри в руках молитвенник.

Торогуд. Доброе утро, сэр!

Брэгг. Здравствуйте, Джордж! Здравствуйте, доктор Мэррей! (Одобрительно.) Направляетесь в церковь? (Взглянув на часы.) Где же Веннер?

Торогуд. Он не выходил к завтраку.

Брэгг. Как? До сих пор?

Мэри (живо). Веннер уже встал. По крайней мере…

Старшая сестра. Его постель нетронута.

Брэгг. В чем же дело? Он выходил куда-нибудь из клиники?

Мэри. О нет, доктор Брэгг. Я думаю, он всю ночь проработал в своей лаборатории.

Старшая сестра (ледяным тоном). Я убеждена, что он и сейчас там.

Все смотрят на дверь, ведущую в лабораторию.

Брэгг. Всю ночь без сна! Никогда в жизни не видел такого беспорядка. Позовите его, сестра!

Старшая сестра (подходит к двери и стучит). Доктор Веннер!

Никакого ответа.

(Стучит громче.) Доктор Веннер! Доктор Веннер! Шеф желает с вами поговорить.

После минутной паузы дверь открывается. Входит Веннер. Волосы его растрепаны, ворот расстегнут, в руках — пачка бумаг. На нем старый лабораторный халат, весь в пятнах. Он устал и чем-то угнетен. Ошеломленно смотрит на маленькую нарядную группу с Брэггом в центре.

Веннер. Доброе утро, господа! Собираетесь в церковь? Да, я совсем забыл (смотрит на Брэгга): вы с Фанни сегодня отправляетесь на увеселительную прогулку!

Брэгг. Мисс Лиминг и я должны сегодня нанести официальный визит нашим друзьям и коллегам в Блэктоне. Моя жена отвезет нас.

Веннер (зевая). Надеюсь, ей это доставит удовольствие. (Устало подходит к буфету, открывает крышку кастрюли на плитке.) Конечно, ничего нет… Даже ни кусочка подперченного бекона, ни горелого обрезка блуждающей почки! (Наливает себе стакан виски с содовой.)

Торогуд. Чего мы ждем?

Веннер. Вам виски не угодно?

Брэгг (с трудом сдерживаясь). Доктор Веннер, вы показываете блестящий пример… Виски!.. В воскресенье с утра!..

Веннер. С такой логикой вы непременно станете членом парламента. (Мрачно.) Я проработал двенадцать часов подряд и нуждаюсь в подкреплении. Какая разница — буду я пить в воскресенье утром или в субботу вечером?

Брэгг. Для человека, превращающего ночь в день, пожалуй, разницы нет. (Демонстративно перебирает стопку историй болезней, лежащую перед ним на маленьком столике.)

Мэри (нервничает, смотрит на Брэгга). Извините нас, доктор Брэгг, мы торопимся.

Брэгг (останавливая ее жестом). Одну минуту! Будьте свидетелями того, что я собираюсь сказать. Доктор Веннер, вы видите это? (Показывает на истории болезней.)

Веннер. Допустим.

Брэгг. Это истории болезней. В них не хватает ваших записей за последние шесть недель, и это второй раз за четыре месяца. До сих пор я терпел ваши своевольные методы лечения, но такое отношение к делу в корне подрывает мой авторитет. Если вечером, к моему возвращению истории болезней не будут заполнены по сегодняшний день, я попрошу вас подать заявление об отставке.

Слышен гудок автомобиля.

Идемте, сестра, жена ждет нас!

Оба выходят в дверь в глубине сцены.

Торогуд. На этот раз шеф рассердился не на шутку, Веннер. Вам придется писать эти истории добрых пять часов. Получите удовольствие. (Ухмыляется.) Мэри, идемте!

Мэри. Сию минуту.

Торогуд (смотрит на нее с нежностью). О'кей! Кстати, мне надо на минуту заглянуть в свою палату. Я буду ждать вас у подъезда. (Уходит через дверь в глубине сцены.)

Мэри (показывая на истории болезней, серьезно). Вы заполните их, доктор Веннер, не правда ли?

Веннер (медленно оглядывается, словно только теперь замечает ее). Я не клерк. «Терпел ваши своевольные методы лечения…» Свинья!

Мэри. Да, это слишком несправедливо.

Веннер (устало). Я думал, вы на его стороне.

Мэри (в неожиданном порыве). Доктор Веннер, вы очень переутомились. Вы себя замучаете таким образом. О, я уверена, ваша работа блестяща, она поразительна. Но никуда не годится, если…

Веннер (смотрит на нее с удивлением). Вот как?

Мэри …если работа доводит вас до такого состояния. Вы почти ничего не ели последние дни. Слишком много курите. Забываете о сне. И очень, очень похудели.

Веннер. Почему вас это беспокоит?

Мэри (с трудом, в мучительном замешательстве). Мне больно, когда я вижу, что человеку так плохо… и он несчастлив… Вот и все.

Веннер. Если принять во внимание, как я вел себя последние шесть недель, с тех пор как вы здесь… Поверьте, ваше участие меня удивляет.

Мэри. Я не обращала внимания на ваши слова.

Веннер. Это всепрощение проистекает от вашего христианского милосердия?

Мэри. Возможно.

Веннер (присаживается к столу, сбрасывает на пол истории болезней и начинает что-то вычислять на небольших листках бумаги). Боже! Моя голова!..

Мэри. Не хотите ли чашку кофе? (Устремляет на него взгляд, полный сочувствия. Потом решительно выходит в левую дверь.)

Из двери в глубине сцены входит Друэтт.

Друэтт. Хм… Вы все еще здесь, Веннер? Между прочим, я проходил мимо вашей палаты, вас ищет жена Фостера.

Веннер. А! (Продолжает работать.) Смотрите, как бы наш проповедник в юбке не увидел вас с этой чертовой куклой!

Друэтт. Вы так нелюбезны с этим ребенком, Веннер, — я начинаю подозревать, что вы к ней неравнодушны.

Веннер. Не будьте непроходимым глупцом! Концентрация водородных ионов установилась на постоянном уровне. О бог мой! (Бросает карандаш.) Друэтт, мои попытки добиться химической устойчивости бетразола подходят к концу. Не знаю только, хватит ли у меня сил добиться окончательного результата.

Друэтт (садится у стола). Вам надо немного передохнуть.

Веннер (устало, но с упорством). Разве вы будете втолковывать это жокею, если поставите на его лошадь?

Друэтт. Буду, если он единственный жокей в этом заезде.

Веннер (откидывается на спинку кресла, медленно закуривает сигарету и глубоко затягивается). Ох, как хорошо! Вы не знаете, как трудно не курить в лаборатории.

Друэтт. Почему же вы там не курите?

Веннер. Для синтеза моего препарата я применяю тринитротолуол — вещество вообще безвредное, но большой взрывчатой силы.

Друэтт. В самом деле?

Веннер. Как ни ограниченны ваши познания в этой области, мой старый друг, вы должны понять, что достаточно одной искры, чтобы весь дом взлетел на воздух. Боже! Как я сегодня устал! Придирки Брэгга действуют мне на нервы. Все мои расчеты повисают в воздухе. А что, если мне не удастся добиться устойчивости соединения? Что, если вся моя затея — ничто? О дьявол! Я почти теряю веру в свое дело!

Стук в дверь в глубине сцены.

Друэтт. Войдите!

В дверях показывается миссис Фостер. Это маленькая, худенькая женщина средних лет, из рабочей среды; опрятная, безусловно «порядочная». В руках она держит корзинку. Решительность — очевидное свойство ее характера. Это достаточно заметно, несмотря на то, что она как будто преисполнена благодарности.

Миссис Фостер. Здравствуйте, джентльмены!

Друэтт. Здравствуйте, миссис Фостер!

Миссис Фостер. Надеюсь, вы извините мою смелость, доктор Веннер. Я могу приходить сюда только по воскресеньям. Сестра сказала, что вы, может быть, согласитесь поговорить со мной.

Веннер. Ах, это вы, миссис Фостер? Входите. Что я могу для вас сделать?

Миссис Фостер. Вы и так много для меня сделали, сэр. Я только что виделась с Томасом…

Веннер. Удовлетворены?

Миссис Фостер. Вы не знаете, сэр, что это для меня значит. Он разговаривал со мной… совсем такой, как прежде. Спрашивал о детях. «Скоро, Марта, — говорил он, — я вернусь на кирпичный завод». Какой это будет для меня счастливый день, сэр, когда он опять начнет paботать!

Веннер (ласково). Ну конечно. Сейчас я стараюсь восстановить нервную систему вашего мужа, миссис Фостер, но вы должны понять, что нового сердца ему не вставишь.

Миссис Фостер. Не беспокойтесь за его сердце, сэр. Если бы вы знали, какие тяжести он поднимал раньше!

Веннер (качая головой). Вот поэтому-то я и беспокоюсь.

Миссис Фостер. Теперь, когда к нему вернулось сознание, силы его восстановятся.

Веннер (колеблясь). Да, но…

Миссис Фостер. Как мне радостно было его видеть! Он сидел в постели и с аппетитом уплетал кусочек солонины, который я для него поджарила.

Друэтт. Солонины! Скажите пожалуйста!..

Миссис Фостер. Кстати, чтобы не забыть… Не посетуйте, сэр. (Вынимает из корзины кастрюльку, завернутую в салфетку.) Я принесла ломтик специально для вас. Это домашнего засола — солонина нежная, как цыпленочек. Все говорят, что я мастерица ее готовить.

Веннер. Это очень любезно с вашей стороны, миссис Фостер.

Друэтт. Благодарю вас, миссис Фостер.

Миссис Фостер. Это я благодарю вас, сэр. Я поставлю сюда… (Ставит кастрюльку на буфет.) Заберу ее в следующее воскресенье… Не буду больше отнимать у вас время… Мне так хотелось попасть к вам, чтобы сказать, как я вам благодарна… Вы не оставите Тома, сэр?

Веннер. Я сделаю все, что в моих силах.

Миссис Фостер. Благодарю вас, сэр. До свидания, доктор Друэтт!

Друэтт. До свидания, до свидания, миссис Фостер!

Миссис Фостер. До свидания, сэр! (Выходит в дверь в глубине сцены.)

Веннер. Проклятие! (Говорит словно про себя.) Но как я могу сказать бедняжке, что у ее мужа стеноз коронарных сосудов и его состояние безнадежно.

Друэтт. Ах, мой милый! Надеюсь, вы не становитесь сентиментальным?

Веннер. Разве я произвожу такое впечатление?

Друэтт. А я? Было время, когда в течение четырех лет, ложась спать, я клал под подушку фотографию некоей женщины.

Веннер. Это когда вы были в плену?

Друэтт (кивает головой). Я чуть не убил моего соседа по койке — беднягу, научившего меня раскладывать пасьянс, — чуть не убил за то, что он спросил, была ли она моей любовницей.

Веннер. А разве она не была?

Друэтт. Нет. Кого-то другого. (Пауза.) Это была моя жена.

Веннер. Друэтт, вы единственный человек в этом болоте, с которым у меня — как бы это сказать — духовное родство.

Друэтт. Вы мне льстите.

Веннер. Я полагаю, что вы не станете вместо меня заполнять эти истории болезней?

Друэтт. Вы угадали.

Веннер подходит к буфету, наливает виски, пьет.

Двадцать лет тому назад, выходя из суда по бракоразводным делам, я поклялся, что это мое последнее доброе дело.

Веннер. Ну что ж, прекрасно! Значит, сегодня после обеда я займусь этим сам. Не могу же я дожидаться, пока меня выкинут из этого заведения! (Садится за столик, склоняется над бумагами, складывает их; старается собраться с мыслями; опершись головой на руку, что-то вычисляет.)

Колокольный звон резко усиливается.

Проклятые колокола! Как, черт возьми, здесь можно думать?

Колокола замолкают.

Друэтт. Они вас услышали.

Слева входит Мэри, неся в руках поднос с кофе и сандвичами. Молча ставит его на столик, у которого сидит Веннер. Он резко поднимает голову.

Мэри. Это для вас.

Веннер. Что это?

Мэри. Кофе. Выпейте.

Веннер. Вы просто ангел.

Мэри (нервно). Ладно, пейте.

Веннер (с иронией, но неуверенно). Вы опоздаете в церковь. Боженька разлюбит вас.

Мэри. Что ж, я рискну.

Веннер. Уверенная в спасении, она бросает вызов буре. Псалом девятьсот девяносто девятый.

Мэри. Вы ошиблись номером.

Веннер. Сахар положили?

Мэри. Да.

Веннер (берет чашку, пьет). Вот это хорошо! (Просто.) Почему я так по-свински веду себя с вами?

Мэри. Не могу понять.

Веннер. Вы никогда не изучали повадки каракатицы?

Мэри. Нет, не приходилось.

Веннер. Это несчастное маленькое создание испускает свою чернильную жидкость не из злобных намерений, нет, просто она отчаянно боится за свою шкуру.

Мэри. Понимаю…

Веннер. Примите это как извинение. Я перестану вас злить. Вы славная.

Мэри. Благодарю вас.

Веннер. И, главное, необыкновенно хорошенькая… Не позволяйте только этому стройному молодому англичанину ухаживать за вами.

Мэри. Вы о ком?

Веннер. О Торогуде.

Мэри. Он ведь помолвлен.

Веннер. Обручальное кольцо — не препятствие для влюбленного павиана.

Друэтт. Даже если оно продето в нос!

Мэри. Теперь кончайте кофе и постарайтесь немного отдохнуть. Вам это необходимо. (Выходит в центральную дверь.)

Веннер (глядя ей вслед). Она очень мила. (С неожиданной энергией.) Я склонен, мой благородный друг, согласиться со всеми глупостями, которые вы о ней говорили. (Хрипло.) Господи! Как я устал. (Пытается писать, но роняет карандаш и соскальзывает на кушетку. Еще через минуту голова его запрокидывается. Он спит.)

Немного подождав, Друэтт осторожно поднимается. Разворачивает плед, сложенный в ногах, накрывает им Веннера, минуту смотрит на спящего, слегка покачивая головой, и снова берется за свой пасьянс. Когда он выкладывает карту, занавес опускается.

Дженни. О, простите, сэр. Я собиралась накрывать к ужину.

Веннер (с трудом поднимается). Ужин?.. Неужели я столько времени проспал?

Дженни. Да, сэр. Вам это, как видно, было необходимо. (Присев на корточки, разжигает в камине огонь.)

Веннер (зевая). Да, мне это было необходимо. (Мрачно смотрит на стопку тетрадей.) Но пробуждение отвратительно!

Дженни. Простите, сэр…

Веннер. Я говорю, что просыпаться очень неприятно

Дженни. О да, сэр!

Веннер (встает, с горечью). Как мило, что вы всё это сложили.

Дженни. Это не я. Это сделала доктор Мэррей, сэр.

Веннер. О! (Стремительно идет к столу и открывает одну из историй болезней.) Бог мой!

Дженни. Что-нибудь не так, сэр?

Веннер (отворачиваясь). Нет-нет. (Отходит в глубь комнаты, прислоняется головой к камину.)

В ту же минуту в дверь в глубине сцены входит старшая сестра. На ней тот же костюм, что и в предыдущей картине.

Старшая сестра. Дженни!

Дженни (сразу выпрямляется). Добрый вечер, сестра! Хорошо провели время?

Старшая сестра. Очень. Почему не накрыт стол к ужину? Я ведь сказала, что мы вернемся к семи. Салат приготовлен?

Дженни. Нет еще, сестра.

Старшая сестра. Ступайте, готовьте!

Дженни. Слушаю, сестра. (Захватив ведро, быстро уходит налево.)

Старшая сестра стоит еще минуту, не замечая присутствия Веннера, потом осторожно подходит к столу, на котором лежат истории болезней. Быстро заглядывает в одну из них. Веннер, стоя в нише, наблюдает за ней, затем кашляет. Она вздрагивает, как от выстрела.

Старшая сестра. Шпионите за мной, а?

Веннер. На этот раз мы, кажется, поменялись ролями.

Старшая сестра. Я так и знала, что вы все заполните. Что ж, после ваших умных разговоров в конце концов решили сдаться?

Веннер. Вы думаете? (Садится на кушетку.)

Старшая сестра. Я это знала.

Веннер. А как вы это узнали?

Старшая сестра. Вы из тех людей, которые в конечном счете всегда отступают.

Веннер. Это я-то?

Старшая сестра. Да. Вы насмехались надо мной доктор Веннер, потому что я была прислугой. Глядя на вас, смеялись и сестры и сиделки. Я не раз слышала, как практикантки возмущались за моей спиной. «Слушаться прислуги! — говорили они. — Она нам будет приказывать!» Но мне это безразлично: все-таки мои приказания выполняются. Так вот, будучи прислугой, я научилась тому, чего они никогда не узнают и чему вы никогда не научитесь, доктор Веннер.

Веннер. Чему же?

Старшая сестра. Умению добиваться своего. Для этого не следует быть нетерпеливым или властным как вы. Я научилась выполнять приказания и играть вторую скрипку, когда это необходимо.

Веннер. Вот как? (Идет к камину.)

Старшая сестра. Поэтому здесь я умнее вас доктор Веннер. Живя в прислугах, учишься быть скромной и привыкаешь держать язык за зубами. Пусть люди, которых приходится слушаться, делают ошибки, пусть! В конце концов начинаешь разбираться, откуда ветер дует и приучаешься ждать.

Веннер. И в конце концов вы всего добиваетесь — ваши желания исполняются?

Старшая сестра. Да, если умеешь достаточно сильно желать.

Веннер. Даже сможете получить эту комнату?

Старшая сестра. Даже эту комнату.

Веннер. Но оба мы не можем ею владеть. Надеюсь, это вы понимаете, сестра?

Старшая сестра. Нет, оба мы не можем, я одна — могу. Я добьюсь ее, потому что хочу ее иметь, потому что должна ее получить.

Веннер. Не теряете ли вы чувство меры, мисс Лиминг?

Старшая сестра. Нисколько. Вы думаете, это для меня ничего не значит? Вы думаете, для меня это мелочи?

Веннер. Когда всю свою жизнь проводишь в подобных учреждениях, мелочи начинают казаться чем-то большим.

Старшая сестра. Это не мелочи, доктор. Для меня это крайне важное дело, самое важное в жизни. Я обязательно должна получить эту комнату и добьюсь ее!

Веннер. Итак, вы будете осуществлять свои маленькие планы, расставлять свои маленькие ловушки, не останавливаясь ни перед чем?

Старшая сестра. О нет, мне не придется этого делать. Вы это сделаете за меня.

Веннер. Понимаю. Значит, когда представится удобный случай, вы наброситесь на меня, как кошка на мышь, — и придет мне конец? Да? Надеюсь, вы не упустите такую возможность, сестра.

Старшая сестра. Не беспокойтесь, доктор Веннер. Не упущу. Мне только следует выждать.

Слева входит Мэри.

(Расплывается в фальшиво-добродушной улыбке.) Добрый вечер, доктор Мэррей. Какой сегодня был чудесный день!.. Пойду позабочусь об ужине. Как всегда, без меня здесь полный беспорядок. (Уходит налево.)

Мэри украдкой поглядывает на Веннера. Она, видимо, смущена его присутствием и направляется к выходу.

Веннер. Подождите минуту. Вы торопитесь?

Мэри (неловко). Нет, я не спешу. Сейчас вы чувствуете себя лучше?

Веннер. Я никогда не чувствую себя лучше.

Мэри (спокойно). Как жаль.

Веннер (с горечью). Нет — это для меня дело принципа. (Садится за пианино: его взгляд прикован к клавиатуре.) Успокаивает волнение и помогает забыть разочарования.

Мэри. Мне грустно.

Веннер. В самом деле? (Механически берет несколько аккордов сонаты Шопена.)

Мэри наблюдает за Веннером, затем направляется к выходу. Когда она берется за ручку двери, Веннер внезапно обрывает игру.

Мэри (поворачивается). Что случилось?

Веннер. Ничего. (Не глядя на нее.) Как странно мне не хочется, чтобы вы уходили.

Мэри. О!

Веннер (глядя в сторону). Идиотство, не правда ли?

Пауза.

Зачем вы это сделали?

Мэри. О чем вы говорите?

Веннер (показывая на истории болезней). Вы знаете, о чем.

Мэри (невольно бросает взгляд на истории болезней, потом отворачивается). Надеюсь, я вас не обидела? Это такие пустяки, но я говорила… хотела… хотела помочь вам.

Веннер. Помочь мне! После того как я расточал по вашему адресу свои дешевые остроты?

Мэри (делая попытку улыбнуться). Вы знаете, я настолько ужасное создание, что, когда меня бьют по левой щеке, подставляю правую.

Веннер (настойчиво). И поэтому вы так поступили?

Мэри (смущенно). Пожалуй, отчасти…

Веннер (тихо). Вы так удивительно и так дьявольски честны.

Мэри (все еще стараясь не замечать его тона). Словом, вы хотите в вежливой форме назвать меня ханжой?

Веннер (живо, искренно). Нет-нет, что вы! Я об этом и не думал. (Помолчав, с горечью.) Вам следовало бы поколотить меня за все мои выкрутасы.

Мэри (отвернувшись). Разве?

Веннер. Ведь это было для вас затруднительно.

Мэри. Нет, нисколько.

Веннер (с горечью). Зато мне трудно… В самом деле, я сегодня совсем не в своей тарелке.

Мэри. Вы такой же, как всегда.

Веннер (мрачно). Ладно. Поскольку этот припадок психоанализа не представляет для вас ни малейшего интереса, лучше вам уйти и предоставить мне самому копаться в собственном «я».

Мэри (медленно). Вы плохо себя чувствуете? Вы чем-то подавлены, правда?

Веннер. Я чувствую… О боже… Мэри, кто-нибудь говорил вам, как вы хороши?

Мэри (улыбаясь, в волнении). Кажется, нет… Во всяком случае, из тех, кто для меня имеет значение.

Веннер. Я не думаю, чтобы и я для вас много значил… Но все-таки я должен вам сказать… (С неожиданной страстностью.) Вы прекрасны, Мэри! Вы так прекрасны, так юны! При виде вас я немею. А я недостоин шнуровать вам ботинки.

Мэри. Не надо так говорить.

Веннер. Конечно, не надо — это такой избитый штамп, но я должен. (Настойчиво.) Разве вы не видите — я действительно отношусь к вам не совсем обычно и только поэтому все время старался обидеть вас.

Мэри. Вы меня не обидели.

Веннер. Поднимите голову, Мэри. Что с вами? Вы дрожите? А я, когда смотрю на вас… теряюсь. Словно плыву куда-то, в странную солнечную долину.

Мэри (прерывистым голосом). Я думала, вы ученый, а вы — поэт.

Веннер. Я ничто по сравнению с вами. Это неожиданное ощущение подобно боли. Я не лгу. Мэри, как мне убедить вас, что это правда?

Мэри (тихо). Вам не придется этого делать.

Веннер (очень серьезно). Мэри, вы ведь не хотите этим сказать…

Мэри (просто). Я полюбила вас с первой минуты, как только увидела. Я молилась, чтобы и вы полюбили меня. Я никогда еще не любила и никого больше в жизни не полюблю.

Веннер. Мэри! (Обнимает ее и целует.)

Из двери в глубине сцены входит Друэтт. Останавливается как вкопанный. Молча, с грустью наблюдает за ними.