За что ты меня ненавидишь?

Третья глава

Меня начало тошнить. Ни то от самой ситуации, ни то от вождения «моего брата». Он летел, вжав педаль газа в пол, затем резко останавливался, проскочил два красных светофора. Меня и так трясло, ещё и добавились рвотные позывы. Косточки на руках побелели от того, как сильно я держалась за ручку двери.

Я знала, что у Владимира есть дети от первого брака. Но насколько я помнила, эти самые дети жили с мамой, а не с ним. И дети — это не двадцати двух летний парень. Наверно, стоило лучше подготовиться к поездке к маме.

Меня от одной мысли о ней словно ударило током. Я быстро затрясла головой, словно выкинула все из головы.

— Что-то не так?

Я и забыла, что не одна в машине. Но благо отвечать мне не пришлось — мы приехали.

Что-то не так? Дайте-ка подумать. А что, собственно, ТАК? Я приехала в Сочи, меня встретил брат, о существовании которого я не задумывалась, сейчас меня пытаются убить в автокатастрофе, везут черт знает куда. Да нет, все так, все так. Но вслух я сказала другое:

— Норм.

Все. Вот так коротко и ясно.

Он остановил машину рядом с кирпичным забором, за которым невозможно было что-либо разглядеть. Я на секунду замешкалась, ожидая, что он тоже выйдет. Но повернув голову влево, увидела, что он смотрит на меня.

— Мы приехали.

Я кивнула, отстегнула ремень безопасности и вышла из машины. Он выходить не стал, а лишь нажал на кнопку, багажник машины пополз вверх. Я поняла, что никто мне не будет помогать доставать чемодан, собственно, я его туда и запихнула.

Стоило мне захлопнуть багажник, как машина двинулась с места.

— Что? — только и смогла произнести я. Он не вышел, а просто уехал.

Ладно, может, он не живет с родителям, а просто любезно подвез меня до дома. Любезно! Дальше уже сама…

Я повернулась к забору и увидела звонок. Не долго думая, я позвонила. Перспектива стоять на дороге на незнакомой улице в незнакомом городе не сильно меня радовало. Уж лучше войти.

Дверь открылась спустя 13 секунд. Я считала.

— А это твоя комната. Мы пока купили самую необходимую мебель, решили, что ты сама попробуешь ее обжить. Ну, знаешь, ковер подберешь, подушки для декора, настольную лампу. Может, захочешь кресло…

Я вошла в комнату, которая на два месяца станет моим укромным местом. Белая кровать у стены, под цвет ей две тумбочки по бокам, небольшой комод напротив и темно-синий пуфик. В правом углу большой белый шкаф до потолка. Все настолько бездушное и блеклое, что захотелось выть, пока я не посмотрела на окно. Это был райский уголок — в прямом и переносном смысле. Угловое окно впускало в комнату намного больше света. Вместо подоконника стояла небольшая тахта без подушек. Мысленно я уже расставила две белые и две темно-синие подушки по углам.

— Мы планировали завтра съездить в мебельный. Нужно купить диван для столовой, можем и в эту комнату что-то подобрать.

Я коротко кивнула, переминаясь с ноги на ногу у входа в комнату.

— У тебя своя личная ванная, дверь за комодом ближе к окну. Можешь отдыхать, ты, наверно, устала после перелёта. Через час мы все соберёмся внизу и будем ужинать.

Я снова кивнула, не поднимая на нее глаз.

— Хорошо, мам, — ответила я.

Итак. У меня оказывается в одночасье появился не только двадцати двухлетний, как я и предполагала, брат. Когда я спустилась вниз, за большим столом сидела девушка лет девятнадцати.

— Полина, — представилась она, слегка улыбаясь. Я тоже постаралась улыбнуться в ответ. Надеюсь, у меня получилось. Полина — младшая дочь Владимира от первого брака. Она обычно живет с мамой, но сегодня приехала на ужин, чтобы познакомиться со мной. Мило, правда? Сейчас точно стошнит.

Я пыталась изо всех сил держаться, чтобы не броситься обратно наверх в комнату. Кто затеял этот дешёвый спектакль? Мне не нужны братья и сестры, тем более, от мужчины, который разрушил мою семью.

— Сейчас Вова привезет Юлианну из сада, сможешь и с ней познакомиться, — пропела мама.

Я старалась не смотреть на нее, но невольно переводила взгляд. Она порхала по кухне, словно бабочка. Спешно накрывала на стол, проверяла, готова ли еда, что-то доставала из холодильника. На первый взгляд казалось, что она не чувствует никакого напряжения или негатива. Неужели, она так и будет делать вид, что ничего не случилось? Будто не она шесть лет назад бросила ребенка и уехала в другой город к мужчине, который написал ей в интернете? Не она ли отправляла раз в месяц деньги в подарок на карту, которую я никогда в жизни не буду использовать? Не она ли отказалась от меня?.. Так зачем она делает вид, что все в порядке?

Я медленно встала и пошла к лестнице на второй этаж.

— Ужин уже готов, куда ты?

— Голова разболелась. Выпью таблетку.

— Тебе дать?

— У меня есть.

Я взлетела на второй этаж и забежала в свою комнату. Захлопнув дверь, я прижалась к ней спиной и зарыдала. А кто-то действительно думал, что будет легко? Может, отец представлял, что я приеду, обниму мать, и моя депрессия пройдёт сама собой? Или, может, панические атаки окажутся кошмарным сном, который больше не повторится? Или я смогу ее простить? Так она даже не просила!

Когда я зашла в дом, мама меня обняла и даже расцеловала. Но я не этого ждала! В глубине души я надеялась, что она начнёт просить прощения, что она покается и признает, что совершила ужасную ошибку. Но этого не произошло. Она просто отставила в сторону мой чемодан, взяла за руку и стала показывать дом, в котором теперь живет.

Я так и сидела на полу, прислонившись к двери спиной, когда в нее резко постучали. Я наспех вытерла слезы, вскочила и открыла дверь.

— Забирай.

Мой новый брат стоял в коридоре, указывая на чемодан.

Я кивнула, потянулась к ручке, но он ее увел в сторону. Я подняла глаза и столкнулась с пристальным взглядом.

— Ты что ревешь?

По интонации я не поняла, он хочет узнать причину или вообще сам факт моих слез.

— Уже нет.

Он отдал мне ручку чемодана, я закатила его в комнату. Он все ещё стоял в дверях.

— Что-то ещё?

Он отрицательно покачал головой, но уходить не спешил. Я решила сделать вид, что ничего не происходит, положила чемодан на один бок, раскрыла его и стала рассматривать содержимое, прикидывая, с чего начать раскладывать вещи.

— Вообще-то внизу все сидят за столом и ждут тебя. Марина никому не дает притронуться к еде, пока ты не спустишься. Но ты и дальше можешь рыдать тут или разбирать свое барахло.

Я была в шоке. Подняв на него, глаза я поняла, что он не шутит. Человек с каменным лицом, истукан — вот это мой сводный брат. Он пожал плечами и ушел. Я ещё пару секунд помедлила и решила, что чемодан разберу позже. Все-таки неправильно тут прятаться.

«А правильно бросать свою дочь?» Заткнись!

Юлианна — моя сестра по крови. Ну, наполовину. Ей всего четыре года. После ее рождения мама узаконила отношения с Владимиром, а до этого они просто проживали вместе.

Девочка оказалось очень милой, поэтому мне сложно ее ненавидеть. Прямо с порога она подбежала ко мне, обняла, назвала сестрой и стала рассказывать о своих друзьях из сада, как будто я знаю, кто они. В принципе, маленькая девочка ни в чем не виновата, поэтому я разрешила относиться к ней с теплом.

— А ещё мы ходили в пожарную часть! У меня даже есть удостоверение пожарника!

— Пожарного, — тихонько поправила ее я.

— Да, а завтра у нас на обед будет рыбная котлета!

— Фууу, — это мы с ней одновременно произнесли и засмеялись.

— Ты прикольная! И имя у тебя такое классное! Аврора — как у принцессы. Хотела бы я себе такое, — мечтательно призналась она.

Малышка тараторила, перепрыгивая с одной темы на другую. А в конце вообще выпалила:

— Отведешь меня завтра в сад?

Я поперхнулась водой.

— Что?

— Юлианна, это не обязательно, — вмешалась мама.

— Но я хочу! — заверещала она. — Я бы всем показала, какая у меня сестра принцесса! А так мне никто не поверит! Вася будет дразнить, а Гриша вообще компот мой выпил сегодня, когда я отвернулась. А Милана раскидала карточки и сказала, что это я.

Ещё минута, и Юлианна совсем забыла о своей идее, касаемо меня. И Слава Богу!

Почти весь вечер я была увлечена разговорами с младшей сестрой. Но краем глаза видела, как меня изучают старшие. И если Полина делала это изредка, чтобы я не заметила, то он этот делал внаглую. От его пристального взгляда было не по себе.

— Саша, ты завтра можешь отвезти с утра Юлианну в сад? Папа занят, а мы с Авророй хотим в мебельный съездить и заказать наконец-то диван.

Так. Стоп. Его зовут Саша — это раз. До этого момента я даже имени его не знала. Мы завтра с мамой вдвоем едем в мебельный — это два. Вдвоем! Какой кошмар!

— Я не нанимался личным водителем ваших отпрысков. Хватит и того, что эту привёз.

Он бросил это, кивая в мою сторону.

Спокойно, Ро, дыши! — я как будто слышу голос Лизы. Будь она рядом, именно это бы и сказала.

— У этой есть имя.

Это я сказала? Нет-нет. Не надо!

Он фыркнул. Я уже обрадовалась, думая, что разговор на этом окончен. Но он издевательски произнес по слогам:

— А-вро-ра!

Я закатила глаза:

— Боже мой, как смешно. И если хочешь знать, то: «Ав-ро-ра», — я максимально близко повторила его интонацию, но разбила имя на правильные слоги.

— Мне по-хер! — в том же духе повторил он, скрестив руки на груди.

— Ну, все! Хватит! — прикрикнул на него Владимир, который весь вечер сидел, уткнувшись в телефон.

Саша откинулся на спинку стула, но так и продолжил сверлить меня глазами.

— В общем, если никто не против, то так и поступим, — попыталась снять напряжение мама.

— Я против. Я планировал поспать с утра. Берите ключи и валите, куда хотите, — он швырнул ключи от своей BMW на стол.

— Саша! Последний раз предупреждаю, — рявкнул Владимир.

— А не то что? На домашний арест посадишь?

— Может, и посажу!

— Мне 22! Батя, ты опоздал лет так на десять, — злорадно засмеялся Саша.

— Пока ты в моем доме, ты будешь меня слушаться.

— А я не горю желанием быть в твоем доме. Если бы не мама, ни за что бы не приехал сюда.

Вот это поворот. Не я одна в «диком восторге» от жизни в этом доме. Видимо, у Саши такая же ситуация.

— Мама хочет, чтобы мы с тобой больше проводили вместе время. И раз она сейчас уехала на гастроли, это единственный вариант, — чуть мягче сказал Владимир.

— Меня лично никто не спрашивал.

Меня тоже! Меня тоже! — хотела я прокричать, но промолчала. Мы с мамой внимательно смотрели на мужчин, а вот Полина уже куда-то смылась, я даже не заметила. Юлианну в силу возраста только смешила ссора ее брата и отца.

— И вообще, почему Полина не остается? Она же тоже должна больше проводить с тобой время!

— У нее учеба, — ответил коротко Владимир.

— Полина учится на переводчика, на следующей неделе уезжает на стажировку до конца лета в Китай, — пояснила для меня мама.

Я кивнула, делая вид, что мне есть до этого дела. Была бы моя воля, все два месяца в этом доме я бы тусовалась на пляже или в своей комнате, не выходя на ужины этой чокнутой семейки.

Саша в два счета проглотил остывшее мясо в его тарелке и встал из-за стола. Его никто не стал останавливать. И когда я услышала громкий стук двери наверху, немного расслабилась. С одной стороны — он конченное хамло. А с другой стороны — если судить по этой сцене за ужином, Саше тоже непросто пережить развод его родителей и принять новую жизнь с моей мамой.

— Да дом как дом, — пожала я плечами и поправила правый наушник. Мне позвонила Лиза по видеосвязи, расспрашивая обо всех событиях дня. Она хотела подробности, а я даже не знала, что ей рассказать. — Тут три этажа, если считать чердак. На первом этаже кухня со столовой, туалет с ванной и гостевая комната.

— Тебя в ней поселили? — спросила подруга.

— Хм, нет. Я на втором этаже, тут четыре спальни.

— То есть, мама подготовила для тебя личную комнату? — уточнила Лиза.

Я даже не размышляла на эту тему. Дайте подумать, на втором этаже четыре спальни — одна родительская, вторая — детская, там спит Юлианна, в третьей — Саша, в четвёртой — я. Неужели мама заранее планировала для меня комнату? Меня поселили не в гостевой, там, как я поняла, остановилась Полина.

— Ну, — потянула я. — Получается так. Мы ещё завтра едем в мебельный, она хочет, чтобы я обустроила эту комнату.

Лиза многозначительно кивнула.

— Ну и что? — не выдержала я.

— Как что? Это именно твоя комната. Вряд ли бы она хотела, чтобы ты что-то меняла в комнате, где ты временно. Мне кажется, твоя мама хочет, чтобы ты почаще к ней приезжала.

— Она мне об этом не говорила, — буркнула я.

— Но это же очевидно! Почему надо тебе это говорить?

— Потому что для этого придумали язык, слова, речь…

Лиза закатила глаза.

— Ты зануда. Вот так всегда. Почему ты не понимаешь, что действия важнее?

Я закусила губу. Не говори! Молчи! Не надо!

— Да? Она меня бросила, ты помнишь?

Не умею я молчать, когда надо — в этом моя проблема. Но Лиза меня принимает такой, так что при ней можно не притворяться. Я перекатилась на спину и подняла руку вперед, держа в ней телефон.

— Ты. Меня. Достала! — отчеканила подруга.

— Я тебя тоже очень люблю.

Тут резко открылась дверь в мою комнату. Я дернулась и уронила телефон прямо себе на лицо.

— Черт! — я обернулась на дверь. Там стоял Саша.

— Кончай трещать. Невозможно уснуть.

Я опешила. Как можно вот так врываться в комнату без стука. А вдруг я тут переодеваюсь или занимаюсь йогой в одних трусах. Конечно, йогой я обычно занимаюсь в одежде, но все же!

— Тебя стучать не учили? — возмутилась я, снимая один наушник.

— Я тебе ещё раз говорю — хорош трындеть. Я пытаюсь уснуть.

— Ну, и спи. Я при чем? Я в другой комнате, — развела я руками, как бы показывая.

— А при том! Тут стены тонкие, а ты то ржешь, то ноешь. Достала!

Он резко захлопнул дверь. И его я успела достать, прекрасно.

— Это что было? — спросила тихонько Лиза. Она, наверно, все слышала.

— Это? Мой ночной кошмар.

Я всю ночь не могла уснуть. После истерики Саши, а иначе его выходку не могла назвать, я позвонила отцу из кухни. Не хотелось, чтобы этот псих снова вторгался в мое личное пространство. Папа задал мне стандартные вопросы про перелёт, дом, аккуратно спросил про маму. Я понимала, что ему тоже не легко это все обсуждать. Но сейчас я лежала в кровати, пытаясь переварить сегодняшний день.

Да в чем его проблема? Почему он ведет себя как последняя свинья? Ладно хамит родителям, они, возможно, не самые лучшие у нас. Но я при чем? Он меня до сегодняшнего обеда даже не знал, а уже ненавидит. Как можно так разговаривать с незнакомыми? Нет, я тоже не образец для подражания, тоже как другие подростки, бываю не в духе 90 % времени, но я не позволяю себе такое отношение к людям, которые ничего мне плохого не сделали. Ну, почти никогда. Операторы банков не в счет. Как только мне исполнилось 18 лет, папа забрал мою «молодежную» карту, которую мы заранее заказали. И с той секунды начались звонки. Мне предлагали кредитные карты, ипотеку, кредит… На них я могла и сорваться. Но тут хотя бы был повод, а я какой дала ему повод? Мда, весёлые каникулы меня ждут в окружении людей, которые меня ненавидят.

Я перевернулась на живот. Но по маме нельзя сказать, что она меня ненавидит. Надо признать, она как будто делала все, чтобы мне здесь понравилось. Но это совсем не укладывалось в моей голове. Я представляла себе так: прилетаю, мы сверлим друг друга глазами, испепеляем, орем, ругаемся, я звоню отцу, он покупает обратный билет, и я лечу домой. Либо так: я захожу в дом, мама падает на колени, слезно умоляет меня простить, звоним вместе отцу, он покупает нам билеты, мы вместе летим домой.

Глупости, конечно. Мне не двенадцать лет. Я прекрасно понимала, что ни тот, ни другой сценарий не пройдут цензуру нашей жизни. Так не бывает.

Завтра, а технически уже сегодня, потому что на часах два ночи, мы с ней вдвоем едем в магазин. То есть, несколько часов мы проведем вместе наедине. О чем мы будем говорить? О диванах и подушках? Или все же поговорим? Или она будет рассказывать о том, как живет здесь? Возможно, будет показывать видео и фото Юлианны от рождения и до новогоднего утренника в садике. Интересно, она сохранила мои детские фото?.. Может, она расскажет побольше о Полине, ее учебе, ведь так здорово, когда твои дети учатся где-то за границей. Хотя Полина ей не дочь… А может, она объяснит, почему Саша хамло?

За ужином я его тоже разглядывала, хоть не так пристально, как он. Когда он ругался с отцом, я успела уличить момент.

Длинные темно-русые волосы слегка вьются на концах. Он то и дело запускает руку и поправляет причёску. И когда он так делает, под рукавом футболки виднеется татуировка — прямо на трицепсе. Сколько я не пыталась, разглядеть не удалось. Интересно, это его единственная татуировка?

Глаза темно-зеленые или карие — я так и не поняла. Прямой ровный нос. Хорошо очерченные губы, широкие по центру, узкие по краям. На лице слегка заметные веснушки.

Когда он скрещивает руки на груди, мышцы рук надуваются. Видно, что он занимается спортом. Интересно, каким? Может, гребля? Плечи широкие, возможно, и да. Ростом Саша высокий, наверно, около 185, может, даже выше. Завтра обязательно присмотрюсь и пойму точнее.

С мыслями о Саше я уснула.

— Что ты делаешь в моей комнате?

— Это мой дом. Куда хочу, туда захожу, — прошептал он.

— Но не в три часа ночи! — возмутилась я.

— Не имеет значения.

Он провел рукой по моему лицу, заправив сбившуюся из косы прядь волос за ухо. Затем он опустил руку мне на шею и большим пальцем стал гладить подбородок.

Я стояла перед ним в пижаме с Дональд Даком. Но его, видимо, это совсем не смутило. Он был в чёрной футболке, черных джинсах. Я подняла глаза, — на голове у него черная кепка с белым орлом. Опустила взгляд и посмотрела ему прямо в глаза — все-таки темно-зеленые. Попыталась посчитать веснушки — не удалось.

Тем временем, он уже гладил большим пальцем мои губы — сначала провел по верхней, потом по нижней.

И тут я посмотрела на его губы. Они были чуть приоткрыты, он тяжело дышал. Я тоже. Подняла глаза — он смотрел на мои. Я снова опустила взгляд, а через секунду уже почувствовала их вкус.

— Что за черт??!! — крикнула я, садясь в кровати. Вытерев тыльной стороной ладони пот со лба, я пыталась отдышаться. Все хорошо, это всего лишь сон! Сон, в котором я целовалась со своим братом! Человеком, который огрызался по любому поводу и дерзил на пустом месте. И сейчас он мирно спит за стенкой, пока я вижу во сне наш поцелуй. Аврора, ты точно чокнутая.

Слава Богу, он не пришел!