Шут и некромантка. Книга 1. Том 1

Глава 2. Тучи сгущаются

Вернувшись в таверну, я сразу отправился наверх, в комнату — изучать местные карты и правила игры. Позаботиться об обеде я представил Мирэ — хоть я теперь и говорю на здешнем языке, но неожиданно прорезавшийся дар речи может вызвать ненужные подозрения.

Едва мельком проглядев колоду, я обрадовался, что не вздумал предыдущей ночью сесть играть. Местные карты сильно отличались от привычных мне. Пять мастей, каждой по семь карт. Доставшаяся мне колода была плохонькой и дешёвой, художник не утруждал себя прорисовкой деталей. Стилизованные фигуры людей можно было отличить только по какой-нибудь определяющей детали. Так в масти Воинов — или точнее назвать её просто «вооружённые люди» — это было оружие. Мечник, Секироносец, Лучник, Тать — так я нарёк человека с ножом, не разобрав, вор это или убийца (как выяснилось позже, в ходу были оба варианта, в зависимости от компании игроков), Стражник с алебардой, Разбойник с сучковатой дубиной и Рыцарь, отличающийся от Мечника наличием щита во второй руке.

На самом деле, в разных колодах рисунки различались не только в зависимости от географического положения, но и от социального статуса игроков. Так в некоторых колодах Рыцарь относился к масти Благородных, а среди Воинов его заменял Копейщик или Арбалетчик. Менялся и сам статус мастей и карт. Например, бандиты полагали карту Стражника младшей в масти Воинов и, соответственно, наоборот, а маги ставили одноимённую масть выше остальных.

Правила наиболее распространённой игры напоминали покер. Но подбор выигрышных комбинаций являлся целой наукой по уже упомянутой причине разницы во взглядах на значимость карт. И даже одни и те же комбинации могли зваться по-разному. Так, например, набор карт Рыцарь, Дракон, Принцесса и Единорог могла именоваться Обожравшийся Ящер, Спасение Девы, Рогоносец (в этом случае Принцесса, предположительно, уходила с Драконом добровольно) или даже Девственник (из-за привычки единорогов подпускать к себе только тех, кто ещё не познал плотской любви — вероятно, от обиды на противоположный пол за собственный рог).

Через час теоретических изысканий я плюнул на всё и занялся остывшим мясом и пивом, решив, что просто уточню у тех, с кем буду играть, какие комбинации приняты за этим столом, ибо изучить их все не представлялось возможным, да и не требовалось. Но затрёпанную книжицу с полными правилами игры (на самом деле — далеко не полными, конечно, поскольку для перечисления всех вариаций и трёх толстенных томов не хватило бы) я всё же решил оставить себе, хоть кабатчик и содрал за неё полновесный золотой. Ну да ладно, я за это золото не сказать, чтобы перетрудился, а так хоть будет что почитать на досуге — когда таковой выдастся. Кстати сказать, Мирэ здешнюю письменность не понимала. Жаль я чуть поспешил с применением симпатической магии и не выяснил, мог ли читать с самого начала или же в этом заслуга колдовского наруча, впитавшего и усилившего волшебство волосяной «фенечки».

Когда я спустился вниз, вчерашняя компания уже расположилась за столом, хотя и в немного изменившемся составе. Место одного из громил-наёмников занимал тип более скромной комплекции, но, на мой взгляд, значительно более опасный. Неприметный русоволосый парень в сером мог быть только или вором, или наёмным убийцей. И судя по тому, что взгляд его первым делом скользнул не к моему поясу, где должен был висеть кошелёк, а к торчащим из-за спины рукоятям мечей, я однозначно отнёс его ко второй категории. Было бы неплохо побеседовать с ним по душам, может и в Гильдию напроситься, если такая существует, но вряд ли убийца станет откровенничать с первым встречным. У меня сходу возникло несколько мыслишек, как можно расположить его к себе, но не хватало информации, чтобы выбрать правильный подход, а ошибки всегда чреваты.

На столе уже лежала колода карт, но разглядев картинки, я поморщился и отодвинул её в сторону. Все рисунки носили откровенно порнографический характер — причём были выполнены не в пример качественнее, чем в моей колоде. Даже Принцесса масти Благородных щеголяла обнажённым бюстом (что в некоторых странах наверняка могли счесть государственной изменой). Вопреки канону, женщины присутствовали на картах всех мастей, а не только Женщин и Благородных — даже рядом с гербовыми животными. Хотя художнику нельзя было отказать в чувстве юмора — например, Единорог был изображён убегающим от девушки, которую только что лишил невинности. Я решил, что если художник местный, то непременно закажу у него персональную колоду по своему вкусу — и пусть тогда другие заморачиваются установленным мной статусом карт и мастей.

— Что, насмотрелся уже на женские прелести? — хохотнул мой знакомец «монгол», махнув рукой в сторону ведущей на второй этаж лестницы.

Я молча кивнул.

— Да, подружка твоя хороша, — продолжил он. — Я тоже не прочь…

— Жена, — отрывисто бросил я, вовремя прервав его реплику. — Не подружка, а жена.

Хорошо, что Мирэ этого не слышит, не то непременно огрела бы меня каким-нибудь табуретом по башке. Но я, похоже, верно учуял, откуда ветер дует. Надеюсь, и в местных порядках не ошибся.

— А, извини, — поднял раскрытые ладони «монгол». — Не знал, не понял вчера.

— Теперь знаешь, — констатировал я. — Играем?

Я мысленно вздохнул с облегчением. Всё верно, я угадал. Подружкой — что в данном случае является синонимом гулящей девки — воин может и должен поделиться с приятелями, если те захотят. С чего бы возражать? А вот жена — совсем другое дело. За протягивание лап к чужой жене можно и в глаз получить — да не кулаком, а кинжалом или, в моём случае, когтями. А учитывая, что я уже создал себе репутацию парня вспыльчивого, хоть и отходчивого — потому как того же «монгола» вчера всё же не прикончил, — то лучше и язык по поводу моей супруги попридержать. А то ведь сначала прибью, а потом за упокой души бывшего собутыльника всем пива проставлю, но покойнику-то уж без разницы, что я не в обиде на него останусь. Теперь главное убедить Мирэ не устраивать мне нагоняев прилюдно, а то ещё сочтут подкаблучником, тогда уж жена она мне или кто — спрашивать не будут…

Моя сегодняшняя разговорчивость никого не удивила — во всяком случае, вопросов по этому поводу не задавали. Мало ли, может у меня религиозный обет такой — по вторникам (или какой там вчера день был?) немого изображать. А за посягательство на мою свободу вероисповедания ведь могу и новый меч испробовать на шее любопытствующего.

Я уже не сомневался, что через месяц-другой буду чувствовать себя в этом мире лучше, чем дома.

Первые две партии я продул вчистую, ещё только приноравливаясь к игре. Сдавалось по четыре карты на руки и по две в тёмную — эти открывались только в конце игры. Можно было поменять дважды по одной карте — за каждый обмен добавляя на кон по монете. «Тёмные» карты менять тоже разрешалось, но такое почти никогда не делалось — какой смысл сменить одну неизвестную карту на другую?

В третьей партии мне повезло. Сначала у меня на руках оказался Малый Отряд Лорда — Лорд, Дракон (выступающий в качестве герба), Рыцарь и Боевой Маг, отличительной чертой которого был огненный шар в руке. Это не очень сильная комбинация, чуть ниже среднего, но достаточно неплохая. Я уже думал, что выиграл, но у «монгола» тоже был Отряд, как оказалось, более сильный. Три карты масти Воинов дополнял один из Магов. Этот маг был изображён верхом, а в руке держал меч, изогнутый в форме молнии.

— Разве Гербовый Лорд и Боевой Маг не более значимы, чем твой волшебник? — уточнил я.

— Волшебник? — рассмеялся «монгол». — Нет, Волшебник — с посохом. И он слабее Боевого Мага. А у меня — Всадник Бури.

— Что за всадник такой? — не понял я. — Он маг или кто?

Все трое моих партнёров по игре озадаченно переглянулись. Видимо, я ляпнул глупость, и прописную истину о том, кто такие Всадники Бури, здесь каждый знает твёрже, чем число пальцев на собственных руках.

— Всадники относятся к масти Магов, — сообщил убийца, которого, как я уже успел выяснить, звали Расл. — Но по жизни они стоят выше Лордов. Только чуть ниже короля. Ты, видать, и впрямь издалека…

Я молча кивнул.

Оставалось раскрыть ещё «тёмные» карты. У меня на одной из них оказался Лев, а на другой всего лишь Служанка.

— Поединок Лордов, — определил, а точнее подсказал мне получившуюся комбинацию Расл. — Похоже, ты выиграл.

При наличии второго герба, некоторые из Воинов могли приравниваться к Лорду. А Боевой Маг в моём случае выступал в качестве судьи поединка — вместо него могли сгодиться также Волшебник или Чернокнижник (в роли Летописца). А если б вместо кого-то из них был Жрец Солнца, то расклад назывался бы Божественное Правосудие.

У «монгола» «тёмными» картами оказались Ведьма и Крестьянка, которые к его раскладу никак не пристыковывались — судя по всему, охота на ведьм в этом мире не была распространена, либо оставалась прерогативой жрецов.

Расклад из пяти карт не всегда побивал комбинацию из четырёх, но в случаях Отрядов или Поединков это было так.

Дальше игра пошла с переменным успехом. Пару раз я даже пасовал при вполне приличных картах — чтобы не выигрывать слишком часто. После третьего кувшина пива на каждого, у Расла пошла полоса невезения. То ли убийца слишком опьянел, чтобы играть с умом, то ли что-то темнил, но он проигрался в пух и прах — во всяком случае, он так заявил.

— Проклятье, ни одной монеты, — пожаловался он. — Эх, мне б только одну карту сменить, и точно выиграю ведь.

Одалживать деньги во время игры было не принято, а тем более у тех, с кем играешь. Я подумал, не предложить ли ему продать мне кое-какую информацию, но решил, что момент не очень подходящий.

— Залог примете? — осведомился убийца, закатав рукав и отстегнув метательный нож в пружинных ножнах. — Он больше монеты стоит.

«Монгол» безразлично пожал плечами. Второй наёмник уже спасовал. Решение оставалось за мной.

— Не гоже равнять честную сталь с презренным металлом, — протянул я, внимательно наблюдая за выражением лица убийцы. — Поэтому в ответ я тоже поставлю свой нож.

Нахмурившийся было Расл расслабился и, кажется, даже чуть улыбнулся уголком губ. «Монгол» снова пожал плечами и тоже выложил на стол нож, согласившись с моей идеей равных ставок.

Мы раскрыли карты. У «монгола» вышла Большая Охота, из всех шести карт. Дворянин (изображённый верхом), и Леди (в данном случае равная Дворянке или как её ещё именуют Даме), Лучник, Разбойник (выступающий в качестве Егеря), Орёл (в роли охотничьей птицы) и Вепрь (дичь). Неплохо, но можно побить комбинацией с высшей знатью.

У убийцы вышла Неполная Королевская Аудиенция — Король, Принцесса, Волшебник и Жрец Солнца. Окажись у него в «тёмных» картах кто-то подходящий из масти Воинов — на что Расл и надеялся, — и комбинация была бы стопроцентно победная. А так аудиенция получалась без участия того, кому, собственно, предоставлялась. Но Тать аудиенцию получить не мог, а горожанка тем более.

У меня же расклад вроде бы вообще не складывался. Боевой Маг, Мечник и Амазонка могли бы составить Малый Отряд, но ему не хватало предводителя, на роль которого совсем не годился Некромант. Оставалось уповать на «тёмные» карты. Первой оказалась Служанка, что никуда не годилось. А на второй обнаружился какой-то парень с воздетым в небеса светящимся мечом — кто это такой, я пока не уяснил.

— Отряд Героя спасает Деву от Некроманта, — подсказал вышедший из игры наёмник.

— Дева? Это же Служанка, — возразил я.

— Ну не Шлюха же, — хохотнул «монгол». — Эти некроманты — народ неразборчивый, за благородной кровью не гонятся.

В кои-то веки хоть один герой — да и тот нарисованный — сделал что-то полезное — принёс мне выигрыш. Оказалось, Герой весьма значимая карта, даже выше сочетания Гербовый Лорд. И в сочетании с Героем при наличии Гербов большинство Воинов считаются за Лордов — мол, негоже Герою простолюдинами командовать.

Я уже начал подозревать, что если поднапрячь воображение, то почти из любого сочетания карт можно собрать какую-нибудь комбинацию. Хотя нужно ещё и других игроков убедить, что такой расклад имеет право на существование.

«Монгол» тут же выкупил у меня свой проигранный нож за одну серебряную монету. А вот у Расла денег не оставалось.

— Я рад, что мой нож в хороших руках, — с усмешкой сказал он, хлопнув меня по плечу перед уходом.

Похоже, моя мысль поставить на кон ножи была удачной. Как воины уважительно относятся к своим мечам, так и убийцы к своему оружию — хотя наверняка частенько оставляют метательные ножи в трупах.

Остаток ночи мы втроём резались в кости, но уже на медь, а не на серебро, как в картах, больше из чистого азарта. Мне снова не везло, и я почти всё время продувал, но в итоге весь проигрыш в кости вышел меньше, чем принесла одна карточная победа, я за ночь пропил столько же.

В комнату я вернулся с рассветом, на сей раз умудрившись пройти тихо и не разбудить Мирэ. Подавив желание устроиться рядом с ней на кровати, я уселся в кресло, прислонив мечи рядом. Я достаточно выпил, чтобы отключиться даже в сидячем положении, что моментально и сделал.

Когда я проснулся, солнце стояло в зените. Проспал я не очень долго, но чувствовал себя вполне отдохнувшим и бодрым. Обед — или в моём случае завтрак — стоял на столике рядом и даже не успел ещё остыть. Значит, Мирэ где-то неподалёку, скорее всего спустилась вниз, в общий зал. Днём это вполне безопасно, подозрительные личности в такое время по кабакам не шляются.

Я совсем забыл, что на запястье у меня пристёгнут метательный нож и, когда потянулся за кувшином, повернул руку так, что сработал механизм пружинных ножен. Перехватить оружие за рукоять я не успел, пришлось ловить его за лезвие — зато кувшин спас. Благо на подносе помимо еды обнаружилась и какая-то тряпка, которая, наверное, должна была изображать салфетку — видать, кабатчик решил обслуживать меня по высшему разряду, — а мне пригодилась в качестве бинта. Для начала я стёр кровь, чтобы взглянуть, сильно ли порезался… и тупо уставился на совершенно неповреждённую ладонь.

Когда Мирэ зашла в комнату, то так и обомлела на пороге от увиденного.

— Ты что это решил заняться членовредительством? — осведомилась она, наблюдая, как я в очередной раз провожу лезвием ножа по плечу.

— Нет, я режу только выше пояса, — усмехнулся в ответ я, стирая кровь с уже вновь неповреждённой кожи.

— Мазохист.

— И опять ты не права. Мазохисты наслаждаются болью, а я боль почти не чувствую. Просто проверяю новые возможности организма. — Я указал на тонкий бледный шрам на предплечье: — До кости прорезал, а уже почти ни следа. Правда, с ампутациями я предпочёл не экспериментировать — вдруг не отрастёт, а просто зарубцуется.

— А лоботомию ты себе заодно не провёл? — съязвила девушка.

— Я достаточно умён, чтобы совершать глупости, оставаясь при этом в рамках разумного, — хмыкнул я. — Просто нужно же было проверить скорость заживления ран, количество потери крови, да и просто привыкнуть не беспокоиться о порезах, чтобы не забыть об этом в бою. А ты в себе новых возможностей не обнаружила?

— Демоническое терпение, позволившее до сих пор тебя не прибить, считается?

Я только пожал плечами и кликнул кабатчика, чтобы принёс воды для умывания. Идти за заказом к портному было ещё рановато, но вчера я как-то упустил из виду, что помимо одежды не помешает и новая обувь, так что требовалось заглянуть к сапожнику, да и просто пройтись по городу, разузнать что к чему. Постоянно сидеть в таверне скучно. Я-то ещё ладно, всё же пьянство и азартные игры тоже развлечение, а вот Мирэ сидение в четырёх стенах без дела, общаясь только со мной, явно в тягость. Конечно, приключения и развлечения в этом мире, скорее всего, будут означать проблемы и неприятности, но что-нибудь придумать определённо необходимо. Но прежде всё же надо устроиться и обжиться, убедиться, что нас не поджидает никаких неприятных сюрпризов, а там видно будет.

К портному мы всё же заглянули по дороге и, как оказалось, не напрасно. По одному комплекту одежды уже было готово, а остальное он обещал доделать к вечеру — на что я великодушно позволил не спешить, продлив сроки до обеда следующего дня. В конце концов, уезжать из города в наши планы не входило, а за хорошее отношение, глядишь, в следующий раз скидку получим. Так что дальше мы двинулись, уже переодевшись и не так сильно выделяясь среди местных жителей.

Правда, Мирэ была не слишком довольна необходимостью облачаться в не очень удобное длинное платье, а местные женские ботинки, в каких расхаживали все представительницы среднего класса, вовсе обозвала колодками и пригрозила меня ими при случае отпинать. Так что пришлось озадачить сапожника заказом мокасин и объяснениями, что это такое и как должно выглядеть. Его это не особенно обрадовало и вместо того, чтобы стачать нам сапоги на дармовщину в обмен на революционные инновации в обувном деле, мерзавец заломил несусветную цену. Я жадничать не стал, но подкинул сапожнику мороки, заказав себе помимо мокасин ещё и сапоги со стальными набойками с шипами на носке и пятке и цельнометаллическим слоем внутри подошвы, между двумя подмётками. Пусть теперь ещё и к кузнецу побегает.

— И чтоб к вечеру всё было готово, — потребовал я таким тоном, что стало ясно — незадачливый сапожник станет первым, на ком в случае чего будет опробована весомость металлизированной обувки.

— Ну ты точно мазохист, — фыркнула Мирэ, как только мы вышли на улицу. — Сапоги на железной подошве, надо же. Сразу бы уж вериги нацепил.

— Ерунда, за пару дней к весу привыкну, — отмахнулся я. — Мне же в них не бегать наперегонки. Зато если уж кого пну, так второго пинка не понадобится. Рыцари вон вообще железные сабатоны носят и ничего, не жалуются.

— И многих рыцарей ты знаешь?

— Ну, я так, теоретически говорю. Не знаю уж, как в этом мире. Может, тут вовсе полный рыцарский доспех не изобрели.

— А ты подкинь идейку оружейникам, — предложила девушка. — Или лучше лорду какому, авось в благодарность дворянином сделает.

— Скорей уж голову отрубит, чтоб другим не рассказал. Да и не буду я возможным врагам военные секреты раскрывать. Ты б ещё предложила секрет изготовления пороха продать.

— Кому нужен твой порох, когда тут есть магия, — возразила Мирэ.

— Магией владеют единицы, а стрелять может любой дурак. Хотя, действительно, от пороха самого по себе толку не очень много. Разве что на бомбы и для пушек, а ручное однозарядное оружие не намного лучше арбалетов, только в дальности выстрела превосходит, но в точности уступает и перезаряжать долго. А многозарядные пистолеты вручную не скуёшь, во всяком случае, я не знаю, как это сделать. Вообще, я в огнестрельном оружии не специалист.

— А в чём ты специалист? В пьянстве? — съехидничала Мирэ.

— Ну да, безмозглый мордоворот, способный только пиво пить и морды бить. Такому как раз самое место в средневековом обществе. Зато ты, наверное, полна энциклопедических знаний и готова двинуть научно-технический прогресс семимильными шагами, — не удержался я от язвительности.

— Не очень-то и хотелось, — пожала плечами девушка.

— А ведь на самом деле, — задумался я, — мы вот вроде как из будущего, а ничего толком не знаем и ничему полезному научить местных не можем. Нет у нас ни практических навыков, ни технических знаний.

— Сеанс морального самобичевания окончен? — осведомилась Мирэ. — Чего разнылся-то? Как будто всю жизнь мечтал принести в средневековье все блага цивилизации, а тут такой облом вышел.

Да уж, никогда мне не понять непоследовательности женской логики. Весь разговор наизнанку вывернула! Я сдержался и не стал развивать эту тему. Иначе выходило так, что я-то тут вполне прижился, а теперь, с новыми способностями к регенерации, могу даже не опасаться, что меня ненароком прирежут, тогда как Мирэ… Пока магических талантов у неё не открылось — и не факт, что это произойдёт — заработать себе на жизнь она может только одним способом, который её, конечно, не устроит. Но если я на это укажу, подумает, будто я её попрекаю тем, что она вроде как у меня на шее сидит — поскольку теперь даже переводчик мне не требуется — или решит, что намекаю на благодарность, выраженную через постель. Мне б, конечно, хотелось, но не из благодарности или корысти, а по собственному желанию. Но ведь не поверит, обидится, разозлится и уйдёт — и наверняка погибнет или в рабство угодит.

Хотя, по правде сказать, без Мирэ я мог бы начать устраиваться получше. Не уверен, что удастся долго существовать за счёт карточных выигрышей. А так подался бы в наёмники, скорее всего в охрану какую-нибудь — караваны или обозы от разбойников защищать. Но ведь Мирэ одну в городе не оставишь, а с собой брать вряд ли получится — зачем купцам в дороге лишние люди, не станут нанимать охранника с довеском в виде жены. А место в домашней охране подыскать потруднее, туда кого попало не возьмут, только проверенных людей. Нужно будет постараться установить подходящие связи, потому как дело перспективное, а в купеческом доме и для Мирэ работа найдётся — хотя бы в прислуге поначалу, а потом может счетоводом.

Эх, вот вам и средневековая романтика, мир меча и магии, чтоб его. А работать и здесь придётся, да не каким-нибудь истребителем вампиров и чудовищ — во-первых, не факт, что они тут водятся, а во-вторых, если водятся, то могут и руки-ноги поотрывать. Геройство и приключения хороши в малых дозах, для разнообразия и с минимумом риска. Конечно, и охрана — не самая безопасная работа, но не грабят же тут всех направо и налево — а если грабят, то и численность стражи купцы набирают соответствующую, что опять же снижает угрозу до приемлемого уровня.

Впрочем, что толку судить о плюсах и минусах возможного будущего, которое ещё не факт что наступит. Случиться может что угодно — вдруг ночью какой-нибудь боевой маг по пьяной лавочке снесёт тот самый кабак, где мы остановились. И смысла гадать о таких вероятностях никакого нет. Пока следует заняться насущными делами, вроде осмотра города и по возможности разузнать побольше о здешнем житье-бытье.

Осмотр города — не всего, конечно, менее четверти — ничего не дал, не принёс никакой практической пользы. Чего-то особо примечательного или значимого не обнаружилось, по сути, всего лишь убили время. Не совсем впустую, правда, поскольку по дороге мы заглянули в несколько лавочек, торгующих всякой всячиной. В основном ассортимент составляла дрянная бижутерия и аляповатые статуэтки, но нашлось и кое-что практичное. Хотя из города уезжать мы не планировали, но, подумав о том, что обстоятельства могут вынудить к срочному отъезду, и к этому нужно быть готовыми, я прикупил дорожные плащи, котомки и походный котелок, а также всякие мелочи: кремень и кресало, чтобы разводить костёр (а может и прикуривать с их помощью придётся учиться, поскольку зажигалка у меня тоже не вечная), осёлок для правки клинков и бритву. Мирэ приобрела шкатулку со «средневековым косметическим набором», зеркальце и гребень.

Когда мы вышли из очередной лавки, обнаружилось, что на улице основательно прибавилось народу, и все движутся к центру города, к площади.

— Праздник что ли какой-то? Или цирк приехал? — удивился я.

— Казнь, наверное, намечается, — «оптимистически» предположила Мирэ.

— Пойдём, глянем.

По краям площади было столпотворение, но центр — если так можно назвать ближнюю к стене замка сторону — пустовал. Проходы с улиц тоже оставались свободными. Ни эшафота, ни странствующего балагана не наблюдалось. Перед воротами замка выстроился отряд стражи. На удивление, толпа не ломилась вперёд, хотя все явно пришли на что-то поглазеть. Возможно, ожидался выход местного правителя к народу, а верноподданные не желали маячить у него перед глазами, предпочитая наблюдать из-за спин сограждан.

Толкаться в толпе мне совершенно не хотелось, но любопытство мешало просто уйти, да и взглянуть на здешнего правителя определённо не повредит. Поэтому мы в наглую прошли вперёд и встали перед первым рядом. Возмущений — во всяком случае, высказанных громко — не последовало, мирные граждане не рискнули хамить наглецу с двумя мечами.

Пришли мы как раз вовремя.

— Едут, едут! — разнеслось по толпе всего через несколько минут. — Всадники Бури!

Взглянуть на таинственных Всадников Бури мне и впрямь было интересно. Неплохо было бы ещё разузнать, что они тут делают и зачем приехали. Насколько я понимал, они являлись кем-то вроде воинско-магического ордена, но об их целях и полномочиях у меня сведений не имелось. Хотя, исходя из названия, они вполне могли оказаться какими-нибудь синоптиками, а народ собрался послушать предсказания на урожай.

Семеро Всадников ехали в окружении почётного эскорта из дюжины стражников. Оставалось под вопросом, охраняют их стражники от толпы, которая не проявляла враждебности, или наоборот — толпу от Всадников. Впрочем, если верно последнее, то охрана определённо носила чисто символический характер. Разительный контраст между Всадниками Бури и стражниками явно был в пользу первых. Эти мордовороты вряд ли имели что-то общее с предсказателями погоды или видами на урожай. Стражники косились на них с опаской, хотя вроде бы ничто не предвещало бури.

Хладнокровие и уверенность сохранял только едущий впереди командир стражников. Он комплекцией превосходил любого из Всадников, а в седле держался так прямо, словно меч проглотил. Его лицо, будто топором вырубленное, сохраняло полную неподвижность, ни одна мышца не шевельнулась, но надменным он не казался, в отличие от Всадников Бури, которые взирали вокруг с презрительным высокомерием.

Ворота замка распахнулись, но вместо лорда навстречу гостям вышли три женщины, судя по одежде и украшениям явно не служанки. Я решил было, что это супруга правителя с фрейлинами, но одеты все три были примерно одинаково богато и шли рядом, плечом к плечу. Приветственную речь — не содержащую ни крохи полезных сведений — они произносили на три голоса, по очереди. Это было непонятно. На сестёр они не походили ничуть, а многожёнство в этом мире тоже вроде бы не разрешено, так что их статус и положение оставались под вопросом.

— Кто это? — шёпотом спросил я стоящего позади мужика.

— Правительница, — вытаращил глаза он.

— Которая из них?

— Все, конечно.

Правление женского комитета? Вот уж бред, ни матриархатом, ни демократичностью в этом мире до сих пор и не пахло. Что это ещё за разделение властей?

— В смысле, жёны правителя? — уточнил я.

Мужик совершенно ошалел, до потери дара речи. Видимо, моя непросвещённость оказалась чересчур вопиющей. Интересно, у них что, и королей в стране трое? Или королев? С наследованием при этом должны быть ну очень большие сложности.

Командир Всадников Бури произнёс ответную речь — столь же пустопорожнюю, суть её сводилась к тому, что это они, Всадники Бури, оказывают честь своим прибытием правительнице и этому задрипанному городишке.

— Мы прибыли сюда, дабы именем Громовержца искоренить чужемирную нелюдь! — объявил в конце речи Всадник. Толпа хором поражённо ахнула. — Недавно где-то неподалёку произошёл прорыв. Но раз уж мы здесь, — он хищно оскалился, обернувшись к народу и обводя ряды собравшихся пристальным взглядом, — то истребим всю и всяческую местную нелюдь, а не только новоявленную.

Прорыв, значит? Не скажу, чтоб я сюда особо усердно прорывался, скорее уж провалился. Выходит, мы не первые попадаем в этот мир, раз тут создали целое подразделение по борьбе с пришедшими извне. Но истоки возникновения Всадников Бури сейчас не столь важны, как тот факт, что явились они нынче именно по наши души. Интересно, обладают они средствами отличать иномирцев? Или, может, просто ожидают найти каких-нибудь монстров, а мы-то люди как люди… разве что когти у меня на руках, но их ещё заметить надо.

— Всех нелюдей? — уточнила одна из правительниц, выделив первое слово.

— Всех нелицензированных, — поправился Буреносец или Буревестник или как там его правильно обозвать.

Вот, значит, как. Выходит, с дозволения властей — или кто там выдаёт эти лицензии — нелюди существовать имеют право. У кого бы такую лицензию отобрать?

Стоящая посередине, между двумя другими, правительница сделала шаг вперёд и вытащила из-под воротника цепочку с висящей на ней пластинкой. Издали разглядеть, что на ней выгравировано, я не мог, но, судя по всему, это и была пресловутая лицензия. Выходит, минимум одна из здешних правительниц — нелюдь. Или просто из иного мира, как и мы.

Командир стражников продемонстрировал цепочку аж с полудюжиной подвесок — молния, солнце, полумесяц, что-то похожее на клык или рог, череп и круглая пластинка с выгравированной короной. Надо же, и этот нелюдь. А на вид и не скажешь, разве что лицо очень уж костистое, даже на щеках кожа туго обтягивает кости… Кости на щеках?! И как я сразу-то не сообразил! Да уж, нужно тренировать внимательность.

— Очень хорошо, — процедил Всадник Бури, хотя по тону было очевидно, что он придерживается прямо противоположного мнения. — А теперь я проверю присутствующих здесь граждан.

Он достал меч со странным лезвием, изогнутом в форме стилизованной молнии — биться таким клинком наверняка неудобно — и поднял его на вытянутой руке остриём вверх. С безоблачного неба ударила зелёная молния, попав прямиком в клинок, который тоже засиял зелёным. Буреносец перевёл меч в горизонтальное положение и начал медленно обводить им толпу. Я уже почти не сомневался в том, что будет дальше, и не ошибся. Оказавшись направлен в нашу сторону, клинок начал мерцать. В тот же момент я почувствовал, как кто-то стоящий позади сунул мне что-то в руку. Это было что-то небольшое, продолговатое, металлическое и с неровными краями. Я не стал оглядываться или рассматривать переданный предмет — Всадник Бури уже подъезжал к нам, — а просто засунул его в карман.

Буреносец оказался моложе, чем я думал. Меня ввели в заблуждение наполовину седые волосы, но морщин на его рябом, побитом оспой лице не было. Он внимательно оглядел меня с головы до ног, почему-то слегка скривился и перевёл взгляд на Мирэ.

— Пойдёшь со мной, — приказал он.

— Никуда она не пойдёт, — заявил я, загораживая девушку.

Спорить и протестовать, утверждая, будто мы местные, было явно бесполезно. Заявит, что, мол, магия меча не ошибается. Да и мои когти при близком рассмотрении очевидны. Вот только непонятно, почему он вздумал арестовывать одну только Мирэ, но не меня. Поостерёгся связываться и затевать бой? Вряд ли, у него в распоряжении шестеро бойцов. Разве что, плевать ему на нелюдей, с мечом — всего лишь фокус, а Мирэ ему попросту приглянулась.

— Сопротивление оказывать вздумал? — зло усмехнулся Буреносец и замахнулся мечом.

Выхватить оружие я уже не успевал, поэтому просто машинально прикрылся рукой. Меч врезался в наруч, высек искры и… разлетелся на осколки. Всадник Бури тупо уставился на обломок клинка, я так же тупо пялился на наруч. И заметил, что на нём появилась новая гравировка, изображающая дракона. Видимо, её-то Буреносец и счёл лицензией от Лорда с драконом на гербе.

Я опомнился раньше противника и, подскочив к нему, ухватил за пояс и воротник и сдёрнул с седла. На нём были доспехи, из-за веса которых мне не удалось как следует швынуть Всадника Бури. Он отлетел всего на пару шагов. Его подчинённые уже спешили на помощь в сопровождении командира стражников.

Я сунул руку в карман и вытащил предмет, переданный мне неизвестным. Это оказался кулон в виде чёрного пера, судя по известным мне гербам Лордов — вороньего. Взяв перо за кончик двумя пальцами, я выставил его на обозрение, повернув руку так, чтобы была видна и гравировка на наруче. Всадники Бури остановились, косясь на своего предводителя.

— Незаконное нападение, — протянул командир стражников.

— Знак у него, а не у неё! — трясясь от злости, процедил поднявшийся с земли Буреносец.

— Цепочка порвалась, а карманов у неё нет, вот я и положил к себе, — поведал я. — А ты нет бы спросить, так сразу мечом махать, только зря железку поломал.

— Карманов? — хором переспросили Всадник и стражник.

Да, это я неудачно сболтнул, забыл, что карманы тут не изобретены. Придётся выкручиваться.

— Вы не знаете про карманы?! — изобразил я крайнее изумление. — Это же последний писк моды, новейшее достижение в пошиве одежды! Революционная инновация, не побоюсь этого слова! Могу порекомендовать хорошего портного, мастера своего дела, у которого я и заказывал эту одежду — с карманами. Этот город скоро прославится на весь мир, благодаря ему и его карманам!

— Иномирская мода! — заорал Буреносец.

— Какая ещё иномирская? — пожал плечами я. — Придумал это местный портной, коренной житель города. Могу адрес дать, сами его спросите, убедитесь, гардероб обновите.

Одарив меня злобным взглядом, командир Всадников сплюнул, забрался в седло и повернул коня к воротам замка. Командир стражи сохранял безразличие, но я заподозрил, что у него попросту напрочь отсутствуют мимические мышцы, а если б они были, то он усмехался бы вслед Буреносцу наипаскуднейшей ухмылкой.

— Пронесло, — облегчённо выдохнул я, обернувшись к Мирэ.

— Тогда зайди к портному за новыми штанами, — огрызнулась в ответ она. Радости на её лице как-то не замечалось, хотя я не понимал, за что она на меня злится. — Чего ты полез? Я бы сама разобралась. Я-то человек… в отличие от некоторых. Мне предъявить нечего.

— Ничего не вышло бы. Косить под дурочку у тебя плохо получается, — фыркнул я.

Она молча развернулась и быстро зашагала прочь с площади, вслед за разбредающейся толпой. Я бросился её догонять.

На полпути к таверне из переулка выскользнула тень и двинулась рядом с нами.

— У вас «хвост», — сообщил Расл, а тенью оказался именно он.

— Кто? — уточнил я, не оборачиваясь.

— Какой-то старик в балахоне и с посохом.

— Волшебник? И чего ему надо?

— Я-то откуда знаю? — пожал плечами убийца.

— Ну а тебе чего надо?

— Для начала, услышать «Спасибо».

— Считай, что услышал. С меня причитается пиво.

— Перо верни, — попросил он.

Я протянул ему кулон.

— Ты тоже нелюдь или иномирец? — поинтересовался я.

— Нет. А пивом ты не отделаешься.

— Кого надо убить? — уточнил я.

— Не всё так просто… — протянул Расл и резко сменил тему. — Вам нужно убираться из города. Всадники Бури так просто не успокоятся. Зря ты сбросил протектора Шторма с седла.

— Он вообще дурак психованный, — подала реплику Мирэ.

— Протектор? — уточнил убийца.

— И он тоже, — согласилась девушка.

— Мне нужна голова Шторма, — объявил я. — Возьмёшься?

— У тебя денег не хватит, — хмыкнул Расл.

— Я могу ограбить кабатчика, — предложил я. Подумав, добавил: — И сапожника.

— Да хоть королевскую сокровищницу. Тем, кто может пойти против Всадников Бури, деньги не нужны.

— А сам-то ты кто такой?

— Лорд Кроу.

— Вороний Лорд? — переспросил я.

— Тебя зовут Расл Кроу? — одновременно спросила Мирэ.

— Ну да, а что? — не понял убийца — точнее, Лорд.

— Да так, — отмахнулся я сквозь смех, — не обращай внимания. Это неважно.

Лорд-Ворон только пожал плечами.

— Так что, идём к ближайшей конюшне, берём лошадей и прочь из города?

— Нет, — покачал головой я. — Мне ещё завтра нужно забрать шмотки у портного и обувку у сапожника.

— Тебе барахло дороже своей шкуры?!

— Можно подумать, будто ты нас на пикник приглашаешь или погостить в свой замок. Нападут на нас Буреносцы или нет — это ещё бабушка надвое сказала. А вот ты явно собрался нашими руками каштаны из огня потаскать, — привёл более веский аргумент я, раз тупо съехать с вопроса не вышло. — Если мы и уедем — то без тебя.

— Вы мне обязаны! — возмутился Расл.

— Кому должен — всем прощаю. Я тебя ни о чём не просил. Помощь была сугубо добровольной и, между прочим, ни шиша тебе не стоила. С меня пиво — и в расчете. А за настойчивость и прибить могу, наплевав на титулы.

— Дался тебе мой титул! Он почти что номинальный, я не правящий Лорд и даже не наследник! Ладно, не хотите идти со мной — я пойду с вами. Вы ж тут недавно, как я понял? Знающий человек не помешает.

— Это точно, — поддержала его Мирэ. — Хотя желательно, чтобы этот человек был ещё и здравомыслящим.

Расл то ли не заметил подколки, то ли проигнорировал.

— Так от «хвоста» отрываться будем? — осведомился он.

— Не будем, — отказался я. — Если этому волшебнику чего-то от нас надо, пусть выскажется и будет послан сразу, а не таскается следом.

Мы дошли до кабака и сели за тот стол, где вчера играли в карты. Был ещё только ранний вечер, так что наёмники пока не появились. Я кликнул кабатчика и заказал пива нам с Раслом и вина для Мирэ. Мы с убийцей успели ополовинить кувшин, когда зашёл волшебник — если он всё же был именно волшебником. Он направился прямиком к нашему столу.

— Чего надо? — с места в карьер начал я.

Он степенно уселся напротив, отставил посох в сторону, не беспокоясь о том, что оказался спиной к двери и залу.

— У меня важное дело. К вам двоим. — Он покосился на Расла, явно намекая ему убраться. Убийца только усмехнулся и расселся более вальяжно. — Дело мирового значения.

— Спасением мира не занимаемся, Тёмных Властелинов не свергаем. Светлых, впрочем, тоже, — усмехнулся я. — И даже власть над миром не прельщает.

— За себя говори, — возразила Мирэ.

— Пророчество… — заикнулся старик. Впрочем, не так уж и стар он был. Волосы и борода седые, на лице уже появились морщины, но ещё вполне в неплохой физической форме. Плечи широченные, что заметно даже при немалом росте, волшебной палочкой — или даже посохом — такие не накачаешь, ручищи как лопаты.

— А, ну вот уж точно нет, — прервала его девушка. — Никаких пророчеств, ни при каких обстоятельствах. От них одна головная боль.

Я кивнул, соглашаясь с ней.

— Но только от вас зависит… Вот, посмотрите, у меня книга есть, с гравюрой. Это точно вы.

Он вытащил из котомки книгу и, раскрыв на странице с рисунком, положил на стол перед нами. Изображённая на картинке пара действительно очень сильно походила на нас. Я хотел прочитать текст пророчества, находившийся на том же развороте, но он был написан совсем на другом языке, чем собрание карточных правил и я его не понимал. Возможно, это был какой-нибудь тайный шифр волшебников или просто древнее наречие. Как бы то ни было, проверить по тексту, о нас ли идёт речь в предсказании, не представлялось возможным, оставалось только разглядывать картинку.

— Мимо, — ухмыльнулся я, заметив одну деталь, — Видишь у него трёхгранный меч? — ткнул я пальцем в рисунок. — А у меня нет. Я его не стал покупать, даже даром не взял. Так что лопнуло твоё пророчество. Топай в оружейную лавку, дорогу я разъясню, и жди другого дурака, который меч заберёт.

Расл издал какой-то бессвязный звук. Я повернулся и обнаружил, что Вороний Лорд смертельно побледнел и судорожно хватает ртом воздух.

— Ты не взял этот меч? — наконец выдавил он. — Отказался от «драконьего когтя»? Идиот! Где эта лавка?!

Я быстро объяснил, как добраться до оружейной лавки, и Расл стрелой вылетел за дверь.

— Теперь, когда мы одни, можем говорить свободно. Меня зовут Сейдж, — представился волшебник.

— Срочно переименовывайся в Тупицу, раз с первого раза не понимаешь, что тебя послали, — посоветовал я.

— Ваш друг принесёт вам меч…

— Он может засунуть этот меч себе в… зоб, — задушевным тоном поведал я, ради культуры погрешив против птичьей анатомии. — Я к этому клинку не прикоснусь, хоть режьте.

— Но всё сходится! — возмутился Сейдж. — Вот и наруч…

У парня на гравюре действительно имелся наруч на правой руке, но такой же как у меня или нет разобрать точно было невозможно из-за недостаточной чёткости прорисовки. Левое предплечье видно не было, поскольку этой рукой он обнимал девушку, так что наличие или отсутствие второго наруча оставалось под вопросом. У девушки на щеке шрама я не заметил, но моё видение могло относиться к более позднему времени, чем видение провидца — или это могла быть просто небрежность художника.

— От вас ничего особенного не требуется, — пытался уговорить мудрец. — Это ваш сын совершит великие дела.

— Наш сын? — произнесли мы с Мирэ одновременно, но с абсолютно разными интонациями.

— А поподробнее насчёт пророчества? — попросил я.

— Забудьте об этом! — воскликнула Мирэ. — Пророчество не сбудется. Не в этой жизни, не при моём участии!

— Похоже, я пришёл рано, — вздохнул Сейдж.

— Заходи лет через… десять, — буркнул я. Покосился на Мирэ и добавил: — Мою могилку проведаешь.

— На карте судьба мира!..

— Это не аргумент, — пожал плечами я. — Мир-то не наш. А если наш гипотетический сын должен этот мир спасать, то не в младенческом же возрасте. Да и миры за один день не рушатся. Так что мы-то своё отживём. А ты, старик, тем более.

— Вы не понимаете…

— Это ты не понимаешь, — перебил я. — На мир нам плевать. А детей заводить мы не планируем, во всяком случае, в ближайшее время. Сейчас, чтобы это осуществить, пришлось бы привязать её к кровати.

— И не думай, будто когда-нибудь это изменится, — предупредила Мирэ.

— Ради того, чтобы спасти мир, можно и верёвкой воспользоваться, — изрёк Сейдж.

Мирэ потянулась за кувшином, явно собираясь запустить им мудрецу в голову. Я поспешно убрал всё ещё наполовину полную посудину из зоны досягаемости, укоризненно взглянув на девушку. Если на каждого местного доморощенного пророка пивом зря разбрасываться, то выпивки не напасёшься.

— Очень мудрое заявление, — процедил я, поднимаясь и вытаскивая меч. — Катись отсюда. Твои седины не помешают мне тебя прирезать.

— Хорошо, — медленно протянул мудрец. — Поговорим в другой раз.

Он неторопливо поднялся, взял книгу и посох и спокойно ушёл. Выдержка у старика неплохая.

— Даже не думай об этом, — предупредила Мирэ.

— О чём именно? О спасении мира, пророчестве, ребёнке или процессе зачатия? — уточнил я.

— Ни о чём не думай.

— Ладно, — покорно согласился я, налив себе пива. Лучший способ ни о чём не думать — упиться в стельку. Но мне это не светило.

Вскоре вернулся угрюмый Расл. Оружейную лавку он в указанном месте не нашёл. Решив, что он что-то напутал или заплутал, я отправился вместе с ним. Но и вдвоём обнаружить лавку нам не удалось. Я точно помнил, где она была, но на том месте вообще не оказалось двери, а помещение, вход в которое нашёлся с другой стороны здания, занимала мастерская горшечника, хозяин которой клятвенно нас заверял, что этот дом принадлежит его семье уже три поколения.

— Одна из пресловутых волшебных лавок, перемещающихся с места на место, — сплюнул я.

— Ты слыхал уже про такие? — удивился Расл.

— Читал, — отмахнулся я.

История с волшебной лавкой мне очень не понравилась — в смысле, нынешняя, а не та, которую я читал. Вообще, я читал далеко не одну историю, где упоминались волшебные лавки, и всегда купленный в них товар оказывался с подвохом и служил источником проблем для покупателя. То, что мой наруч явно магический, я уже выяснил наверняка. А вот остальные покупки до сих пор никак себя не проявили.

Мечами я пока толком ни разу и не воспользовался, и если они окажутся, например, сверхпрочными и всерассекающими, буду совсем не против. Впрочем, это маловероятно. Судя по всему, в этом мире число волшебных мечей ограничивается дюжиной. Кстати, нужно будет при случае расспросить Расла про их вид, местонахождение и возможности. С другой стороны, волшебная лавка может быть вовсе не привязана к одному миру, и мои мечи происходят из иной реальности. Но на их магические возможности можно смело наплевать, пока клинки не намереваются вести со мной задушевные беседы и учить жизни (вот только разумного древнего меча мне и не хватало!) или фальшиво распевать попсовые песенки (если будут петь что-то поприличнее и попадая в такт — то на здоровье) или превращаться в самый неподходящий момент в букет цветов (надеюсь, никакой чародей-пацифист не приложил руку к их ковке). К тому же, с виду мечи слишком уж простецкие, а всякие маги и волшебники без вычурности жить не могут, непременно чем-нибудь этаким своё творение отметили бы.

А вот нож Мирэ явно не прост. Оригинальный дизайн, клеймо на лезвии и гримаса змееногого оружейника при продаже явно об этом свидетельствуют. Но если начать выяснять его свойства «методом тыка» — трупы складывать некуда будет. А спросить некого, Раслу я не настолько доверяю, чтобы вообще о ноже рассказывать — особенно учитывая его ажиотаж по поводу трёхгранного меча.

Меня не особенно расстроило то, что мы этот меч не нашли. Я уже от него один раз отказался, и причина, по которой я это сделал, остаётся в силе. Мне совсем не хочется, чтобы моё видение сбылось. С другой стороны — пророчество. Если оно действительно о нас, то отсутствие у меня меча может повлиять на его исполнение. Возможную гибель мира я в расчет не беру, плевал я на это. Природную катастрофу один человек остановить не сможет, а с любым Властелином Зла можно договориться или избежать столкновения с ним и его присными. Ни один злодей не пожелает править безжизненной пустыней, если он не шарахнутый во всю голову маньяк — а такие за собой армии не ведут. Нет, конечно, история пестрит примерами маньяков у власти, но даже самые психованные из них не собирались изводить всех людей под корень. Да и вообще, то, что для одного кажется концом света, для другого — начало новой счастливой жизни. В общем, конец света оставим за скобками, до него ещё дожить надо, что пока представляется маловероятным — учитывая, что на третьи сутки пребывания в этом мире на меня уже успел ополчиться местный орден истребителей нелюдей, вероятно, поседеть я успею разве что от нервов, но никак не от возраста.

Гораздо больше мне интересен другой аспект пророчества — насчёт рождения нашего с Мирэ сына. Не то, чтобы я стремился срочно обзавестись потомством — это перспектива отдалённого будущего, когда жизнь налажу, пока я себя в качестве отца вообще не представляю. Но возможное появление ребёнка говорит о том, что Мирэ должна будет изменить своё отношение ко мне и… И, собственно, что? Стать моей женой? Из пророчества этого вовсе не следует, как бы мне того ни хотелось. Для появления ребёнка, в принципе, достаточно разок переспать. Учитывая отсутствие в этом мире нормальных контрацептивов — всякие травяные сборы не в счёт, их эффективность не выше процентов двадцати, — стремление именно зачать ребёнка при этом вовсе не обязательно. Конечно, тоже явный сдвиг в отношениях, но ничего не гарантирует. Как говорилось в нашем мире: «Секс — не повод для знакомства». Естественно, Мирэ не из таких, кто спит с кем попало (ну вот, докатился, уже в собственных глазах считаюсь «кем попало»!), а принуждать её я ни в коем случае не намерен, но мало ли, что может случиться. Правда, признаться честно, в данный момент я не могу придумать веских причин, по которым Мирэ вдруг изменила бы своё ко мне отношение и решила со мной переспать — разве что какой-нибудь любовный напиток или магия. Хотя, чего ей во мне не нравится — ума не приложу! Но это детали — крайне важные, но всё же, — а главное то, что пророчество не гарантирует, что на утро Мирэ не передумает, не пошлёт меня подальше и не уйдёт в сторону заката. Или вовсе меня на следующий день убьют — функцию, обусловленную пророчеством, выполнил и больше даром не нужен. А такие варианты меня не устраивают. Затащить Мирэ в постель для меня не цель, это просто естественный этап в развитии отношений. Будь это целью, ничто не мешало бы мне в нынешних условиях и впрямь попросту привязать её к кровати. Но я хотел не просто переспать с ней — этого, конечно, тоже, но не только. Как минимум — жить вместе долго и счастливо и умереть в один день. Как максимум — не умирать вообще, для чего в магическом мире может и удастся изыскать средства.

Конечно, может оказаться и так, что если Мирэ всё же не ответит мне взаимностью, то через пару месяцев или пару лет я остыну от этой влюблённости (если это всё же влюблённость, а не любовь). Хотя даже если и не остыну, если это настоящая любовь (и когда это я в неё поверил?), то в случае расставания с Мирэ в отшельники я вряд ли подамся и обет целибата не дам. А расставание, если в чувствах Мирэ ко мне ничего не изменится, практически неизбежно. Потому как она тоже целомудрие блюсти всю жизнь вряд ли станет, а я со свечкой стоять не буду и первому же претенденту хоть на её руку и сердце, хоть просто на место в её постели, быстренько кишки на уши намотаю. После чего Мирэ уж точно пошлёт меня лесом и отправится своим путём, не пересекающимся с моим — и хорошо ещё, если предварительно не попытается меня прирезать.

В общем, даже с учётом пророчества, надежда на счастливую совместную жизнь оставалась призрачной. Из-за пророчества даже в большей степени, поскольку Мирэ могла из чувства противоречия заупрямиться и всеми силами постараться пойти наперекор предначертанной судьбе.

Когда мы с Раслом вернулись в таверну, Мирэ сразу ушла спать, не пожелав оставаться в нашем обществе. Видимо то, что я пошёл за мечом, хоть и без особого рвения, она восприняла как желание поспособствовать исполнению пророчества — и не была совсем уж неправа. Это её явно не обрадовало и определённо нервировало, поскольку за время нашего отсутствия она успела выпить полную бутылку вина, а вторую прихватила с собой в комнату.

Мне и самому тоже не мешало подлечить нервы алкоголем, хотя и по несколько иному поводу. Наибольший стресс вызывает не явная непосредственная угроза — там как раз всё просто и надо действовать, а не нервничать, — а нависающая как дамоклов меч неопределённая опасность. В данном случае это были и возможность нападения Всадников Бури, и скрытые мотивы Расла, и многочисленность пришедших извне в этом мире, некоторые из которых даже стоят у власти. Я-то рассчитывал, что наше происхождение из другой реальности удастся скрыть, а тут иномирцы толпами бродят, и все об этом знают и сходу их вычисляют. Проходной двор какой-то. А если и впрямь проходной, то отсюда должны быть порталы в другие миры, может, в том числе и в наш. Я-то возвращаться не желал, а вот Мирэ может и надумать. Мир «меча и магии» её явно разочаровал — тем более что мечом владеть она не умела, магических способностей не обрела, а тут ещё это пророчество… Из-за которого, кстати, тоже к нам проявляют повышенный интерес и могут открыть охоту за нашими головами — те, кто не желает осуществления пророчества. И в их числе наверняка будут иномирцы, которые во много раз опаснее средневековых громил. И цели, для которых мы понадобились Раслу, тоже могут оказаться с этим связаны. Такой вот запутанный клубок отдалённых и близких возможных опасностей и нежелательных поворотов событий. И это отнюдь не поднимает настроения.

Из-за этого и игра в карты нынче вечером не клеилась. Расл вовсе отказался играть, зато исправно оплачивал пиво. В присутствии наёмников мы не могли открыто обсудить наши дела, и я решил, что раз уж пополнить запас наличности не удастся, пойти спать. Но Мирэ заперлась в комнате, возможно опасаясь, что я вздумаю срочно приступить к исполнению пророчества и притащу верёвку. Так что оставалось только пить, хотя напиваться я остерегался — вдруг нагрянут Всадники Бури, их нужно будет встретить в боевой готовности. Но ночь прошла без происшествий.

Лечь спать мне удалось только после того, как встала Мирэ. Я даже не стал ворчать по поводу того, что она запиралась, а сразу завалился в кровать и поднялся только ближе к вечеру. Наскоро перекусив, двинулся к портному за вещами. Мирэ составить мне компанию не пожелала, Расл пока не объявлялся.

Портной поведал мне, что днём к нему заходили стражники, спрашивали, не шьёт ли он одежду с карманами. Убедившись, что это он, долго выясняли источник такой идеи. Портной оказался малый неглупый, что я уже и раньше заметил, и наврал, что придумал карманы сам.

Услышав это, я облегчённо вздохнул. Выходит, протектор Шторм всё же решил проверить мои слова, ища формальный повод придраться — наверняка найдётся какой-нибудь закон, запрещающий привносить иномирную моду. А я жутко сглупил, не зайдя к портному сразу и не предупредив его заранее. По счастью, дуракам везёт, и леди Удача была ко мне благосклонна. Но тот факт, что Шторм не успокоился, свидетельствует в пользу того, что из города всё же следует убираться… Но уже не сегодня, если только утром, предварительно обсудив всё с Мирэ и решив, брать ли с собой Расла. Слишком уж Лорд Кроу темнил, чтобы ему доверять, а не вызывающий доверия попутчик — обуза и угроза, несмотря на всю пользу, которую может принести опыт местного жителя.

Сапожник тоже успел управиться с заказом и не стал лишний раз ерепениться, хотя я и ожидал, что он потребует доплаты — хотя бы за хранение, поскольку я обещался забрать сапоги прошлым вечером — и собирался дать ему за это по морде, сорвав на нём злость. Возможно, эти мысли отражались на моём лице достаточно явственно, оттого он и смолчал.

Новые сапоги и впрямь оказались немного тяжеловаты с непривычки, но их полезность оправдалась уже на пути обратно в кабак. Дорогу мне преградили двое стражников.

— Ты тот иномирец, который вчера сбросил с коня протектора Шторма? — осведомился один из них.

— Ну, допустим, — недружелюбно буркнул я, не став отпираться. Раз они меня перехватили, значит и так знают, кто я такой, а переспрашивают просто из формальности.

— Госпожа желает тебя видеть.

— Так чего же она не пришла? Посмотрела бы, — нагло заявил я.

— Ты не понял, — терпеливо начал объяснять стражник, не сообразив, что над ним насмехаются, — она желает тебя видеть в замке, так что пойдёшь с нами.

— А я не желаю её видеть. Она, конечно, симпатичная, — я даже не стал уточнять, о которой из трёх правительниц речь, памятуя о вчерашней реакции горожанина на подобные вопросы, но они все были довольно привлекательны, — но я в некотором роде женат, так что не могу скрасить её одиночество.

В городскую стражу определённо набирают полных кретинов. Эти двое снова восприняли мои слова на полном серьёзе.

— Ты не понял, — опять повторил стражник. Видимо, мнение о тупости собеседника у нас было обоюдным. — Это приказ, и лучше тебе пойти добровольно.

— Я не подданный вашей госпожи, — сообщил я, продемонстрировав наруч, на котором по-прежнему красовался дракон. — Так что её приказам не подчиняюсь. И не люблю настырных исполнителей.

Вообще, бить стражников — плохая примета, сулящая арест. Но идти в замок я не собирался. Тем более что подозревал в этом приказе желание протектора Шторма со мной разделаться, а вовсе не стремление местной правительницы к альковным утехам с мужественным, бесстрашным и привлекательным иномирцем (со мной, то есть).

Стоящего справа стражника я пнул в колено, чем наверняка сделал его хромым на всю оставшуюся жизнь благодаря стальному шипу на носке сапога. Второй получил кулаком в левое плечо — бить по лицу, учитывая шипы на костяшках пальцев, было нежелательно, поскольку убивать их я не собирался. Первый согнулся и получил локтем в нос. Я сделал шаг вперёд и ударил второго ступнёй под колено — чтобы не калечить, а просто сбить с ног. Этот дурень, упав, тем не менее потянулся за мечом, так что без травм всё же не обошлось — я наступил ему на руку, отчётливо услышав хруст ломающихся пальцев. Вряд ли он сможет когда-нибудь держать меч, подошва-то у меня со стальной прослойкой, так что от костей только крошево осталось, да и вообще кисть превратилась в сплошное кровавое месиво. Учитывая уровень здешней медицины, он точно останется одноруким, а может и загнётся от гангрены. Первый катался по земле, подвывая и пытаясь одновременно хвататься за сломанный нос и разбитое колено.

— Вам повезло, придурки, что я сегодня добрый, — соврал я. Будь я добрым, как раз убил бы их быстро и почти безболезненно, а не стал калечить. — Идите лучше в монастырь, псалмы петь. В страже таким олухам, не способным вдвоём справиться с одним безоружным, не место.

Впрочем, совет мой был бесполезен, поскольку калек в страже всё равно держать не будут, так что их служба в любом случае закончилась.

Теперь-то убираться из города точно придётся, ночь переждать бы только. Может и не найдут, не знают ведь, в какой таверне мы остановились. На всякий случай я не пошёл прямиком в кабак, а начал петлять по городу, намереваясь запутать след. Мало ли какая магия слежения у них тут имеется, хотя против магии-то моё петляние и не поможет. Примерно через полчаса мне встретился Расл.

— Как ты меня нашёл?

— У меня свои методы, — усмехнулся он.

Опять темнит, недоговаривает, скрывает. Видимо, недоверие у нас обоюдное, но своей скрытностью он его только укрепляет. Я поведал ему про столкновение со стражниками.

— Я в курсе, — кивнул Лорд Кроу.

И об этом знает! Ну если тут все такие всевидящие и всезнающие, то мне остаётся только топать в ближайшую деревню, проситься на место тамошнего юродивого, потому что чего-то получше добиться при таком раскладе вряд ли удастся.

— Тогда примени свою магию, чтобы меня не смогли выследить, — огрызнулся я.

— Я не маг, — развёл руками Расл.

В ответ я принялся материться. Вороний Лорд уставился на меня с непониманием. Видимо, магический перевод не справлялся с потоком нецензурной брани, не в состоянии подыскать аналоги слов в местном наречии.

Попусту бродить дальше смысла не было. Если уж Расл меня без всякой магии моментально нашёл, то и Буреносцы разыщут, если захотят. Лучше уж встретить их в таверне, чем на улице. Да может ночью и не попрутся или поначалу стражников меня искать пошлют — вернее, уже послами, вопрос только, как долго будут ждать результатов. Всё же формально им предъявить не нечего, так что постараются сработать тихо, без шума и пыли, а при открытом нападении это не удастся.

Я опасался, что за время моего отсутствия Мирэ может сбежать. Она и раньше не слишком радовалась моему обществу, а пророчество могло подтолкнуть её к глупым поступкам. Я не собирался удерживать её насильно, но не желал, чтобы с ней случилось что-то плохое, а одинокая девушка в средневековом мире не пройдёт и десятка километров, как попадёт в чьи-нибудь грязные лапы. Мирэ упорно отказывалась это признать, несмотря на весь свой цинизм, воспринимая мир «меча и магии» излишне романтизировано.

Конечно, здесь не убивали, грабили и насиловали всех подряд — только тех, у кого есть что взять и кто не может за себя постоять. Пожалуй, даже и моё общество не гарантирует Мирэ безопасности. На меня одного или в компании с Раслом нападать бы не стали, посчитав за наёмников — а если наёмник в пути, значит ищет работу и денег у него нет, а вот меч имеется. Но нас с Мирэ могут счесть благородной дамой с телохранителем — а у таких и деньжата должны иметься, да и на девушку многие позарятся, не побоявшись охранника, которого можно и из арбалета подстрелить. Значит, Расла всё же лучше взять с собой, лишний боец отвадит хотя бы часть потенциальных нападающих.

К счастью, мои опасения не оправдались, и Мирэ никуда не сбежала. Она спокойно сидела за столом в питейном зале кабака — причём не одна. Компанию ей составлял какой-то белобрысый франтоватый хлыщ. Девушка любезно болтала с ним и мило улыбалась, судя по всему, вовсю флиртуя.

Я с трудом подавил желание подойти и снести этому типу башку. Впрочем, потолковать с ним попозже всё же нужно. Судя по одежде, он из дворян — и непонятно, что его занесло в этот убогий кабак, — а значит, с ним Мирэ сможет вполне прилично устроиться. Если, конечно, у него серьёзные намерения, а не просто ищет девушку на ночь, в этом-то случае ему с Мирэ ничего не обломится. Хотя по морде я ему двину в любом случае, пусть это и будет бесполезно, зато душу отведу. Но если Мирэ предпочтёт его — это её выбор, я мешать не буду. Но только в том случае, если его намерения и возможности окажутся достойными. А это, в принципе, маловероятно — зачем дворянину жениться на простолюдинке? Хотя, возможно, тут иномирцы по статусу автоматически приравниваются к дворянам.

С другой стороны, что-то я тороплю события, они знакомы едва пару часов и вряд ли начали уже строить матримониальные планы. Более вероятно, что этот хлыщ в городе проездом, и Мирэ хочет отправиться в путь в его компании, а не в моей. И если он путешествует с охраной — а иначе богато одетого сопляка грабанули бы ещё до первого поворота дороги, тем более он практически безоружный, от рапиры против меча толку мало, — то сможет обеспечить Мирэ большую безопасность, а по юношеской наивности даже не станет требовать, чтобы в обмен на предоставленную защиту девушка раздвинула перед ним ноги.

Но всё равно это тупиковый вариант, поскольку и в любом другом городе Мирэ некуда будет податься. Почти никто не возьмёт на работу неведомо откуда пришедшую девушку — а вдруг ограбит и сбежит, приличной девушке незачем уходить из дома, раз скитается, значит что-то с ней не так. А если какой-нибудь купец и наймёт служанкой, то только с условием, что по ночам она будет согревать ему постель. Да и сама Мирэ вряд ли стремится попасть в горничные. Скорее уж она подастся к ведьмам или некромантам. И возможно её даже примут, всё же какие-то способности у неё есть, при нашей первой встрече мертвеца она почти подняла. Я и сам пока не видел для неё других выходов — ну ещё, конечно, она могла бы оставаться со мной, но такого желания как-то не наблюдается.

Я поднялся наверх, забросил вещи в комнату и снова вернулся в зал. Расл уже уселся за стол и раздобыл кувшин пива, с которым тут же начал тесно общаться через посредство кружки. При этом Вороний Лорд всё время косился на воркующую парочку.

— Твоя жена… — шёпотом начал он.

— Я не слепой. Но она мне не жена, я соврал. И даже не любовница. Так что это не моё дело.

— Сестра? — уточнил он. В голове убийцы явно не укладывалась возможность иных связей между мужчиной и женщиной помимо супружеских, интимных или родственных.

— Нет. И не спрашивай ничего, сложно объяснить, — отмахнулся я.

Вскоре прибыли наёмники. И тоже изумились, увидев мою «жену» беседующей с посторонним типом.

— Потом, — коротко бросил я, раньше, чем они начали задавать вопросы.

Молча кивнув, наёмники присели к нам за стол. Я достал карты, начали играть. Примерно через час Мирэ отправилась наверх. Наёмники покосились на оставшегося в одиночестве дворянина, перевели взгляды на меня. Я кивнул.

«Монгол» поднялся, подошёл к хлыщу, вздёрнул его за шиворот и одновременно пинком отшвырнул лавку. Наёмник толкнул юнца на пол, надавив тяжёлой ладонью на плечо, заставляя встать на колени. Мы неторопливо приблизились, доставая оружие.

— Что происходит? Кто вы такие? — возмутился хлыщ. — По какому праву?..

Я уже замахнулся, чтобы ему врезать, но вовремя вспомнил про костяные шипы на руке. Кивнул Раслу. Тот понял, встал на моё место и со всей силы хлестнул дворянчика тыльной стороной ладони по лицу.

— Нехорошо приставать к замужней даме, да ещё на глазах у её мужа… и его друзей, — прошипел убийца.

— Что? Я не… ничего такого… Я не приставал… — бессвязно забормотал юнец. — И в мыслях не было…

— Ах, в мыслях не было?! — взревел «монгол». — Что же, она для тебя недостаточно хороша? Значит, по-твоему, жена наёмника недостойна твоего благородного внимания?

Дворянин совершенно ошалел от такого поворота разговора. Я только мысленно улыбался, видя применение этого старого приёма — даже более старого, чем я думал, раз даже в средневековье используется. Вероятно, фраза «Все, что вы скажете, может быть использовано против вас» произошла именно отсюда. Если уж решили на кого-то наехать, то, как ни отпирайся, всё равно вывернут слова наизнанку и докопаются. В таких случаях надо сразу в морду бить, но куда этому франту против нас четверых.

— И что это вы тут устроили? — неожиданно прозвучал голос Мирэ со стороны лестницы.

И чего вдруг она вернулась-то? Вроде вещи с собой не прихватила, значит, уходить сейчас с этим типом не планирует. Так чего туда-сюда ходит, я-то думал, она спать пошла.

— С тобой я потом поговорю, — строго ответил я. — А пока с этим Казановой разберёмся.

Наёмники и Расл одобрительно закивали. Они, конечно, не знали, кто такой Казанова, но, вероятно, сочли это слово каким-нибудь иноземным ругательством.

— Этот господин пришёл сюда в поисках наёмников, — холодно сообщила Мирэ. — Поскольку никого из вас не было, я взяла переговоры на себя. Мой муж, — она сделала выразительную паузу, одарив меня ничего хорошего не обещающим взглядом, — ещё не пропил заработок с прошлого найма, так что работу не ищет. — Мне ничего не оставалось, как кивнуть, подтверждая её слова, хоть я и не понимал, что она плетёт и зачем. — Но я подумала, что это заинтересует вас двоих. — Она указала на наёмников. — Конечно, я рассчитываю на комиссионные, если сей господин ещё не передумал.

— Чего? Коми… что? — переспросил «монгол».

— Доля от оплаты сделки, заключённой с её помощью, — пояснил я.

— А-а! — протянул «монгол». — Ну, это само собой. Хваткая у тебя баба, деловая. — Он дружески хлопнул меня по плечу, так что я едва не присел, и обратился к дворянину: — Так чего, наёмники нужны?

— Наёмники? — промямлил тот и покосился на Мирэ. Она чуть заметно кивнула. — Да, конечно, нужны.

«Монгол» рывком поднял потенциального нанимателя с пола и поправил на нём камзол.

— Ну, так, значит, в деле ты нас видал, работаем качественно. Ежели чего — сразу того, — радостно поведал наёмник, как будто демонстрировать навыки на самом клиенте было обычным делом. — Пошли, потолкуем об оплате.

— Ловко ты его отмазала, — шепнул я, подойдя к Мирэ. — Я-то видел, что не о делах вы любезничали.

— Ты мне не муж, не любовник, не брат, не сват, — процедила она. — Не твоего ума дело. Кто тебе позволил лезть?

— Они позволили, — кивнул я на наёмников. — Даже настаивали. Не забыла про нашу легенду прикрытия? Как я должен был объяснять твоё поведение? Нашла время и место шашни крутить!

— Твои проблемы, — отрезала девушка. — Мог что-то придумать. Я же придумала. Ты просто ревнуешь и воспользовался ситуацией. Зря стараешься, между нами ничего не будет.

Она развернулась и ушла наверх. Наёмники столковались с дворянчиком, принесли мне комиссионные и удалились вместе со своим нанимателем, немедленно приступив к новым обязанностям.

— Расл, а у тебя в гнезде не найдётся местечка мне переночевать? — обратился я к убийце. — А то Мирэ, наверное, опять заперлась, не тут на полу мне спать же. А рано утром надо выехать из города.

— Вместе? — уточнил вороний Лорд. Я кивнул. — Ну, пошли, чего уж.

Прихватив у трактирщика пару кувшинов пива, мы направились к «гнезду» Лорда Кроу, по пути обсуждая детали намеченного отъезда.