За порогом волшебства

Глава 4

Ровно в шесть утра сонную тишину двора нарушил звонкий петушиный крик. Петух орал самозабвенно, громко и все никак не мог успокоиться. Наверное, представлял себя в деревне, в окружении большого куриного гарема, как и полагается всякому уважающему себя петуху. Но, поскольку он жил в клетке на балконе панельной пятиэтажки, никакого гарема у него не было и в помине.

Под истошные звонкие крики на балконе показался владелец – бывший агроном, а ныне преподаватель сельхозтехникума – Федор.

Петух заметил хозяина и заголосил еще старательнее, возвещая о том, что наступает новый прекрасный день.

– Доброе утро! – закричал хозяин, перегнувшись через перила и обращаясь ко всему миру сразу.

– Уйми петуха! – заорала в ответ Сати со своего балкона. Пятиэтажки во дворе стояли так близко, что жильцы частенько переговаривались и обсуждали новости, не покидая собственных квартир. – Он мне спать мешает! Выключи проклятую птицу!

– Как же я его выключу? Петух по утрам должен кукарекать, это закон природы, – рассудительно сказал бывший агроном. Он выкатил из-за клетки гантели и принялся проделывать комплекс упражнений атлетической гимнастики: с некоторых пор Федор делал зарядку на свежем воздухе, надеясь произвести впечатление на симпатичную продавщицу универмага, что жила в доме напротив. – Скажи, теть Том? Закон природы же?

– На родину его депортируй! В деревню Гадюкино! Пусть там поет! Откуда ты его привез?!

– Скажешь тоже, «Гадюкино»! – обиделся Федор, широко разводя в стороны руки с гантелями и поглядывая на задернутое шторой окно, за которым почивала продавщица. – Деревня наша Верхняя Загребуха называется.

– Вот! – торжествующе выкрикнула Сати и стукнула кулаком по перилам. – Именно! Загребуха какая-то! Хорошую деревню так не назовут! Скажи, теть Том?

И она, как и Федор, выжидающе уставилась на сидевшую во дворе под старым тополем невысокую пожилую женщину с раскосыми узкими глазами-щелками и гладкими черными волосами.

Это была Тамара – дама, широко известная не только в своем дворе, но и во многих соседних. Когда-то она трудилась в национальной общине при рыбоводческом совхозе, но потом совхоз приказал долго жить, и Тамара перебралась в город. Здесь она весьма неплохо зарабатывала на жизнь, расшивая национальными узорами тапочки и халаты, которые продавались потом за валюту в сувенирном магазине гостиницы «Интурист». Рукоделием Тамара любила заниматься, сидя на скамейке под тополем, поэтому знала в лицо решительно всех жильцов близлежащих пятиэтажек и принимала в жизни двора самое живое участие.

– Ночью кто-то песни распевал под окнами, спать не давал, а утром – нате вам, петух! – не унималась Сати.

– Кто это пел песни? – тут же подняла голову Тамара. В свободное от рукоделия время она на добровольных началах следила за порядком и искореняла хулиганство железной рукой, без особого труда утихомиривая окрестных буянов. Едва только выпивающие в другом конце двора граждане начинали шумно выяснять отношения, Тамара откладывала шитье и направлялась к ним, для пущей убедительности прихватив с собой клюшку для гольфа, которая всегда стояла наготове.

– Мы – народ мирный, – многозначительно начинала она, постукивая металлической клюшкой по спинке скамейки. – Живем себе в городе, никого не трогаем. А вот раньше…

И Тамара норовила подробно изложить историю своего рода, особенно напирая на тот факт, что, когда «мирному народу» все-таки приходилось воевать, его шаманы вели войско в бой под грохот бубнов, на которые была натянута человеческая кожа.

После такого вступления самые отъявленные хулиганы стушевывались и убирались из двора подобру-поздорову, так что полного рассказа про «мирный народ» никто никогда не слышал.

– Доброе слово и пистолет вразумляет гораздо убедительней, чем просто доброе слово! – назидательно говорил со своего балкона отец Сергий, настоятель одного из городских храмов, завидев Тамару, которая возвращалась к рукоделию, небрежно помахивая клюшкой.

Клюшку Тамара любила, это был подарок одного из жильцов с первого этажа. Ему довелось как-то побывать по делам своей фирмы в Японии, и вернулся он оттуда не с пустыми руками: в первый же день после приезда с гордостью продемонстрировал собравшимся во дворе соседям приобретение – подержанное японское авто. Соседи, как и полагается, шумно восхищались, лазили в салон, крутили зеркала, пинали с видом знатоков колеса, потом наконец открыли багажник и обнаружили там странные предметы. После долгих размышлений новоиспеченный автовладелец позвал на помощь жильца с третьего этажа – капитана дальнего плавания.

Тот спустился во двор в спортивном костюме и шлепанцах, держа в одной руке вилку с наколотым куском селедки, а в другой – горячую вареную картошку в мундире.

– Клюшки это, – объявил он, откусывая половину картофелины прямо со шкуркой. – Для гольфа.

– Для какого еще гольфа? – удивился Федор. – Ты, Иннокентьич, популярно объясни, попонятней!

Капитан отправил в рот кусок селедки.

– Игра такая, буржуйская, – проговорил он с полным ртом. – Я в Англии видел. Мячики по полю гоняют и в лунки закатывают.

Бывший агроном презрительно хмыкнул.

– На поле картошку сажать надо, а не мячики гонять. Делать людям нечего…

– Тебе, можно подумать, есть чего, – тут же встряла Сати. – Петуха своего воспитывай, а то он орет ни свет ни заря. Живем как на птицефабрике!

– Петух поет строго по закону природы, – наставительно объяснил ей Федор. – Как положено.

– Удобная вещь, – задумчиво повертел в руках клюшку Женька, прошлогодний выпускник, закончивший физико-математическую школу с золотой медалью. Среди жильцов ходили слухи, что ныне бывший медалист делает успешную карьеру в какой-то бандитской бригаде. – На разборки удобно брать. Можно в рукав спрятать. – Он деловито прикинул длину клюшки. – И прочная! Руку или ногу сломать такой штукой – раз плюнуть…

– Ох, Женька! – Хозяин авто отобрал у него клюшку и отвесил медалисту легкий подзатыльник. – Не той дорогой идешь, товарищ! В институт бы лучше поступил. Ведь в школе учился хорошо. Доиграешься, попадешь к Кириллу!

Кирилл, главврач центральной больницы, небрежно забросил клюшку в багажник.

– Ну если с огнестрельным ранением, то ко мне. А если с ножевым, то могут в четвертую городскую направить. Вот ты как думаешь, Корлеоне, – обратился он к Женьке, – тебя зарежут или застрелят?

– Да ну вас, дядя Кирилл, – обиделся «Корлеоне» и отошел. – Умный человек, а глупости говорите!

– Классику читай, – посоветовал главврач. – Не глупости это, а художественная литература.

Женька остановился.

– О! Классику! А то мы Марио Пьюзо не читаем! Да у нас, если хотите знать, эта книга к обязательному прочтению рекомендована!

– Подарю-ка я одну клюшку Тамаре, – задумчиво сказал хозяин машины. – Пусть использует в воспитательных, так сказать, целях…

Тамара подарок оценила, и с тех пор ее борьба с хулиганами перешла на качественно новый уровень.

Петух наконец утих. Сати ушла с балкона, со звоном захлопнув за собой стеклянную дверь. Федор еще немного покрутился, поглядывая на заветное окно, но продавщица так и не выглянула. Бывший агроном вздохнул и тоже покинул балкон.

После яркого солнечного утра коридор первого этажа редакции показался темным, точно склеп. Сати с размаху налетела на скамейку, отскочила, ударилась боком о тумбочку и зашипела от злости.

– Что за бардак вы тут устроили?! – заорала она, адресуясь к двери рекламной службы. – Рекламщики, ваших рук дело?!

– Ихних, не сомневайся даже! – отозвался вахтер дед Илья, старейший и известнейший в городе бард, не отрывая глаз от нотных листов, разложенных на столе. – Они вчера почти до ночи тут бегали! Еле домой выпроводил…

Он разгладил окладистую, белоснежную, как у Деда Мороза, бороду и потянулся за гитарой. Выглядел знаменитый бард весьма живописно: в кожаной жилетке поверх свободной клетчатой рубахи, в ковбойских остроносых сапогах и в шляпе с загнутыми полями. Шляпой дед Илья особенно гордился: это был настоящий «стетсон», который, как известно, носят все ковбои Дикого Запада. Поэтому шляпу он не снимал, даже являясь в кабинет шефа, чтобы побеседовать с ним о повышении жалованья. Шеф, однако, был стреляный воробей: завидев на пороге вахтера, расцветал улыбкой и тут же переводил разговор в другое русло, искусно втягивая городскую знаменитость в увлекательную беседу о творчестве бардов. Дед Илья, человек доверчивый и бесхитростный, на второй же минуте визита начисто забывал, зачем он вообще явился к начальству. Кажется, поговорить о музыке?

Потирая ушибленный бок, Сати сердито набросилась на рекламных менеджеров, которые тащили на верхний этаж скамейку.

– Вы что, совсем одурели? Зачем это старье выволокли?

– Захламляем, – деловито отозвался один из них. – Чтоб тесно везде было. Сейчас вот к вам на четвертый этаж еще и столы старые потащим!

– Ах, захламляете, – понимающе протянула Сати. – А, ну хорошо… я и забыла! Это они столичное начальство ждут, – сообщила она деду Илье.

– Ясен пень, – согласился бард и снова принялся черкать что-то в нотной тетради. – Ждут-дожидаются!

Рекламные агенты, получив накануне приказ от своего грозного начальника, с раннего утра хлопотливо сновали по всему зданию словно муравьи. Вначале они вытащили из углов обшарпанные стулья-ветераны и сломанные тумбочки, затем извлекли из подвала полуразвалившиеся древние столы и со всеми предосторожностями перенесли в рекламный отдел. Начальник собственноручно притащил из кладовки скопившиеся за последние годы толстые, пыльные подшивки газет и разложил на столах и полу. После этого рекламный отдел вздохнул с облегчением: работать стало действительно невозможно.

– Переключайтесь на другие отделы! – велел начальник рекламы подчиненным. – До обеда чтоб редакцию захламили! У них там места много, так что тащите туда всякого барахла побольше. Вечером лично проверю!

Сати поглядела на менеджеров, затаскивающих вверх по лестнице какой-то древний шкаф, покачала головой, и, поминутно натыкаясь на сломанные стулья и столы, пробралась в редакцию.

– Из центра «Ведун» тебе звонили, – сообщил Хамер, листая ежедневник. – Где ж у меня номер городского морга? Записывал же…

– О, опять этот «специалист по внеземным цивилизациям». – Сати швырнула сумку на стол. – Он не сказал, чего ему надо?

Криминальный корреспондент пожал плечами:

– Вроде добавить что-то хотел к своему рассказу. Да ты позвони ему, вот и узнаешь.

– «Позвони», – недовольно проворчала Сати. – Скажешь тоже… И без того дел навалом. А кстати, зачем тебе морг?

– Да так, с ребятами потолковать хотел, – уклончиво ответил Хамер. – Оч-чень интересное убийство позавчера произошло, надо подробности узнать.

– С какими ребятами? – удивилась Сати. – С покойниками, что ли?

– С патологоанатомами, – пояснил криминальный корреспондент. – С покойниками-то о чем говорить? Покойники – народ неразговорчивый.

– А… – Сати отыскала на столе листок с текстом. – Слушай, Игорек, а к ответственному секретарю ты еще не ходил? Что за изречение он сегодня откопал?

Хамер оживился:

– Забыл! Пойдем глянем!

Он прихватил пачку сигарет и вслед за Сати направился к выходу.

Через пару минут они уже стояли перед запертой дверью секретаря.

– «Второй закон Чизхолма, – прочитал криминальный корреспондент. – Когда дела идут хорошо, что-то должно случиться в самом ближайшем будущем».

– Ч-черт! – в сердцах выругалась Сати и пнула дверь. – Вот чувствую, прямо про меня это! Вот увидишь, так все и будет! Пакость какая-нибудь или неприятное приключение произойдет!

Хамер засмеялся:

– Да ладно тебе! Что, много у тебя неприятных приключений было?

Сати припомнила события, связанные с появлением в ее жизни великого мага и Вечного Странника, и тяжело вздохнула.

– Ну… – неуверенно проговорила она. – Не так чтобы очень, конечно… Вообще, самое крутое приключение – это когда текст заказчику пишешь-пишешь, а он, гад, его принимать отказывается.

– Это да, – согласился криминальный корреспондент, щелкнул зажигалкой, прикуривая сигарету, и легко сбежал вниз по лестнице.

Сати постояла еще немного, разглядывая белый листок с изречением, потом вздохнула и направилась в рекламный отдел.

– Текст принесла? – набросился на нее начальник рекламного отдела, едва Сати переступила порог.

– Принесла, принесла, – пробурчала она. – Имей в виду, скоро ты мне за срочность доплачивать будешь.

– Сати, тебя Аверченко искал, – сообщила менеджер по объявлениям Светлана. – Говорил, куда-то вы ехать должны?

– Точно! – воскликнула Сати. – В Центр планирования семьи. При Центре – служба знакомств, вот они-то рекламу и заказали. А Аверченко давно заходил?

– Минут десять назад. А что?

Сати схватила телефон и поспешно набрала номер компьютерного отдела.

– Ты, Света, как Аверченко сюда забежит, скажи ему, что я его искала-искала повсюду, но не нашла. И пришлось мне поэтому с Никитой на выезд отправляться. Ладно? – И, не дожидаясь согласия, она затараторила в трубку: – Никита! Ты помнишь, что выезд у нас? Куда-куда… в Центр планирования семьи! Да ну тебя, не смешно, а пошло и глупо! Сам планируй, я лучше чего другое планировать буду… Когда ехать? Да мы там вообще-то уже минут десять назад быть должны. Да ладно! Скажем, что задержались по уважительной причине… Быстрее, я в рекламном отделе прячусь. Только так, чтобы Аверченко тебя не увидел, понял?

Вообще-то ехать на рекламную съемку должен был штатный фотокорреспондент, но Сати под любыми предлогами от этого сотрудничества увиливала. Она предпочитала брать на выезд сисадмина, который умел хорошо фотографировать и иной раз подменял на репортажах Аверченко.

– Служба знакомств? – Светлана вздохнула. – Кто б со мной познакомился, что ли… Ты как вернешься, расскажи все подробно.

– Расскажу, – пообещала Сати. – А насчет знакомств… Тут творчески подходить нужно. С выдумкой! Вот у меня подруга есть, она на радио работает. Так ездила она недавно на автомобильную выставку, репортаж делать. Сфотографировалась рядом с «порше», а потом снимок на городском автофоруме вывесила. Как мужики сразу к ней повалили-и-и-и…

– Тонкий расчет, – понимающе проговорила Светлана. – Умно!

Она пощелкала мышкой, открывая на мониторе страницу.

– А вот глянь-ка, пока не уехала. Я все-таки убедилась, что это не сам актер, а его дублер. Надеялась, конечно, это у него такая… такие… а это и не его вовсе! Правду ты говорила: заменял его кто-то в откровенных сценах. Вот сравни! Я тут такие фотографии нашла…

– Конечно. – Сати плюхнулась на стул и принялась раскачиваться, балансируя на задних ножках, одновременно изучая разнообразные части загорелого мужского тела на снимке. – Я в Интернете читала, что он сам в «обнаженке» никогда не снимается. А почему, спрашивается? Зачем такую… э… фигуру прятать? Красота должна принадлежать народу. А народ – это мы!

– Да, да! А фильм хороший, правда? Я так плакала, когда он расстался с этой… как ее?

– Неважно. Да, стыдно, стыдно, господин киноартист, морочить голову бедным девушкам! – укоризненно воскликнула Сати, не отрываясь от пристального изучения фотографии на мониторе.

Начальник отдела рекламы скосил глаза на экран компьютера и презрительно фыркнул.

– Сплошной обман и надувательство, – не унималась Сати, раскачиваясь на стуле так рискованно, что Светлана всерьез заопасалась, что подруга вот-вот грохнется на пол.

Начальнику рекламы эта дискуссия порядком надоела, и он сунул под нос Сати большой лист макета.

– Ты лучше вот это посмотри, – посоветовал он. – Полюбуйся, как твой текст разместили!

Сати тут же забыла про киноартиста и принялась разглядывать рекламную полосу.

– Это что, новый дизайнер сделал? – кисло поинтересовалась она. – И что я сказать должна?! Я Никите пожалуюсь. Пусть переделывают, ни один заказчик такой макет не примет. Это ж порнография какая-то…

Начальник отдела рекламы хлопнул себя по лбу.

– Хорошо, что напомнила. – Он повернулся к подчиненным: – У кого диски? Их возвращать пора, я у приятеля брал.

– Ты, чем неприличные фильмы глядеть, делом бы лучше занялся, – недовольно проговорила Сати, возвращая макет. – Опять макаронная фабрика платеж задержала? Опять я без денег останусь? А я, к твоему сведению, завтра в кино хотела сходить. Отличный фильм в «Иллюзионе» идет.

– Что за фильм? – поинтересовался начальник отдела рекламы. – Я боевики люблю, с хорошим сюжетом.

– Сюжет – это ерунда, – отмахнулась Сати. – Самое важное в фильме – это красивый главный герой. Он должен быть… – Она положила ноги на стол и мечтательно возвела глаза к потолку. – Во-первых, рост. Росту чтоб не меньше ста восьмидесяти пяти. Не меньше! Понимаешь?

Начальник рекламы пренебрежительно хмыкнул.

– Во-вторых, чтоб он блондин был, – продолжала Сати. – Натуральный только. Чтоб безо всяких апгрейдов при помощи краски для волос.

– Еще и блондин? А в-третьих?

– В-третьих, пусть он очки носит. В очках мужчина как-то умнее выглядит. Интеллигентнее! – Она помолчала, представляя себе высокого блондина, и вздохнула:

– Вот это я понимаю, экземпляр… Красавец-неотразимец!

– Очки? – ядовито переспросил начальник отдела рекламы. – Ага… И много таких встретила? Высоких интеллигентных блондинов в очках?

– Пока ни одного, – честно призналась Сати. Она вылезла из-за стола и направилась к двери. – Но надежды не теряю. Ладно, пойду, Никиту потороплю…

– А текст мебельному салону написала?

– Написала-написала, – проворчала Сати, роясь в груде бумаг на столе начальника. – Где заявка от магазина «Ткани»? А, вот она. Сейчас к заказчику съезжу, вернусь – и будет тебе текст про мебельный салон.

Она вышла в коридор, медленно пошла по лестнице, поминутно натыкаясь на старые тумбочки и какие-то ящики, но вдруг остановилась, припоминая что-то, и с топотом понеслась обратно. Добежав от отдела рекламы, Сати просунула голову в дверь и отыскала взглядом начальника.

– Эй! Слушай, забыла совсем! Это еще не все! В-четвертых, глаза, глаза чтоб голубые были! Если такого встретишь случайно, сразу мне звони, понял?!

– Понял, – ледяным голосом отозвался начальник отдела рекламы. Настроение у него испортилось окончательно. – Позвоню, как же, жди!

Иномарка Никиты, старая битая «японка» с облупившейся краской, была засыпана целым ворохом багряной осенней листвы. Сисадмин смахнул листья, а потом, как и полагается солидному автовладельцу, важно обошел машину кругом и с озабоченным видом попинал передние колеса.

Сати нетерпеливо дернула ручку дверцы.

– Открывай быстрей! Ехать пора! Чего она не открывается? Опять заклинило, что ли?!

Никита вздрогнул:

– Не дергай так! Ручка отвалится. Она и так один раз уже…

– Слушай, ты быстрей можешь?! Дел у меня сегодня-навалом! Центр «Ведун», уже звонил, чтоб ему… Потом – магазин «Ткани», потом еще что-то… Но сначала химчистке «Золушка» текст допишу… слышал о такой? Возле дендрария недавно появилась. Хамер говорил, бандиты какие-то ее открыли, ну те, что сеть автомастерских держат, где машины угнанные разбирают. У них много чего: и химчистка «Золушка», и автосалоны «Белоснежка», и частный морг «Спящая красавица». – Она пожала плечами. – То ли они сказки читать любят, то ли у них чувство юмора такое?

– Химчистка? – задумчиво переспросил Никита, открывая дверцу. – Садись. А мне бы палас почистить…

– Привози завтра свой ковер-самолет, вместе съездим в эту самую «Золушку». Они мне скидку обещали. Хорошая, знаешь, скидка! Я как раз думала, чего бы мне такое почистить? Я текст отвезу, а ты палас сдашь.

Сисадмин кивнул.

Машина затарахтела, задребезжала, дернулась и неторопливо покатила по бульвару. Осталось позади высокое четырехэтажное здание редакции с серым шиферным навесом над гаражами и типографией. Сати вспомнила, как совсем недавно ей довелось прыгать с этого навеса, и она с досадой хмыкнула. Воспоминание было не из приятных: мало того что пришлось сигать со второго этажа, так после этого еще последовало ограбление художественного музея! И хотя искусствоведы не вспоминали о пропаже экспоната, Сати до сих чувствовала себя неловко.

– М-да… – неожиданно проговорил Никита. – Вот и я то же самое вспомнил… Смешно было, правда?

– Обхохочешься. Действительно смешно: своровали экспонат из музея, с кем не бывает… Нет, даже вспоминать об этом не хочу, – мрачным голосом сказала бывшая подельница. – В тюрьму запросто посадить могли… Не знаю, как у тебя, а у меня на ближайшие несколько лет совсем другие планы.

– Планы-шманы… – проворчал сисадмин. – Чем это ты в ближайшие годы заниматься собралась?

Сати вытащила из кармана какой-то листок, развернула и со вздохом уставила на него взгляд.

– Что это? – покосился Никита.

– Вот это мой план и есть. Ну не на несколько лет, конечно… так, до зарплаты. Целых десять пунктов! И каждый начинается словами «Найти деньги…»!

Никита хмыкнул.

– Да-да! Сама удивляюсь. Вот слушай. Пункт первый. «Найти деньги, чтоб заплатить за сотовый». – Сати задумчиво поглядела в окно машины: мимо проплывал осенний бульвар. – Вроде я откладывала тугрики, но куда они делись – ума не приложу. – Она пожала плечами. – Пункт второй: «Найти деньги, чтоб купить туфли, как у Ленки с телевидения». Вот это очень важно.

Никита понимающе кивнул:

– Непременно как у Ленки. Понимаю!

– Зря смеешься, – укоризненно сказала Сати. – Отличные туфли. Как бы только узнать, где она их купила?

– Позвони да спроси, – посоветовал он.

– Не скажет, Никита. Я б на ее месте тоже не сказала… Есть вещи, которые женщины ни за что никому не скажут. Особенно другой женщине.

Сисадмин захохотал:

– Не соскучишься с вами! А дальше что в твоем списке?

– Много чего. Последний пункт – «Найти немного денег вообще».

Она сложила листок и убрала в карман.

– Даже не знаю, что делать. Хоть ограбление банка устраивай. Там ведь сам знаешь – не счесть алмазов в каменных лабазах!

– Ну музей мы уже грабили, – в тон ей отозвался Никита. – Теперь можно и банк. Пора уже расти, совершенствоваться в профессиональном плане!

– Пора, думаешь? – Сати вздохнула. – А вот есть такие люди, Никита, – и я сама их видела, – так у них финансовые дела всегда в порядке. И денег им хватает до зарплаты, и в долги они не залазят!

– Как это им удается, не понимаю, – недовольно пробурчал сисадмин, притормаживая: через дорогу перебегала стайка подростков.

– Непостижимо! Не иначе дебит с кредитом впитали с молоком матери. Я вот совершила вчера безжалостный набег на бухгалтерию, но опять чувствую, не дотяну до зарплаты.

Сати хотела было опустить козырек, чтобы осеннее солнце не било в глаза, но вспомнила, что в машине все держится на честном слове, – и передумала.

– Как бы ухитриться на зарплату жить? – продолжала она. – Другие же живут? Кого бы умного спросить…

– В гламурных журналах почитай, – невинным тоном предложил Никита. – Там, наверное, есть подходящие статейки?

Сати на мгновение задумалась.

– Нет, – с грустью сказала она. – Никто не знает. Это как с дамасской сталью – секрет утерян. Ладно, сейчас со свахой поговорим, развлечемся.

Никита удивился:

– С какой еще свахой?!

– С самой настоящей, – оживилась Сати. – А я разве не говорила тебе? В этом Центре планирования семьи есть собственная служба знакомств. Там сваха всем заправляет. Современная такая тетка, все у нее на научную основу поставлено! База данных в компьютере на всех холостых граждан и все такое. Понимаешь?

Сисадмин покрутил головой:

– Так-таки на всех?!

Сати порылась в кармане, вытащила мятый и рваный билет в кино.

– Конечно! Каждый холостяк на учете, имей в виду. Да тебе-то что волноваться, ты человек женатый… – Она вздохнула. – Вот, гляди, тут у меня все записано.

Она принялась разбирать обрывки слов.

– Так… Зин-чен-ко… это, стало быть, фамилия ее, свахи. А как же ее зовут? Гм… неудобно же по фамилии обращаться… Вот буковка какая-то… Вроде «М»? Мария, наверное.

– А может, Марина?

– Все может быть. – Сати убрала билет. – Ну неважно, на месте разберемся. Сворачивай сюда, в Волочаевский переулок. Да фотоаппарат не забудь, заказчик пару снимков просил сделать!

Они припарковали машину и направились к помпезному зданию с белыми колоннами.

– Опять ты, наверное, адрес перепутала? – недовольно проворчал сисадмин, изучив мраморную табличку на стене рядом с входом. – Это ж Комитет по делам молодежи.

– Он самый. И Центр планирования семьи где-то здесь. – Сати отыскала в кармане пиджака квитанцию об оплате телефона, вкривь и вкось исписанную буквами и цифрами.

– Вот смотри, я тут адрес записала.

Никита взял квитанцию, пригляделся и хмыкнул.

– «Дойти до пальмы в кадке и повернуть налево, – прочитал он. – Около портрета губернатора подняться по лестнице»… Это адрес? Или игра «В поисках спрятанного сокровища»?

– Какая еще игра? – Сати выхватила у него бумажку. – Что тут непонятного? За мной иди!

Они вошли в пустой коридор и предъявили строгому старичку вахтеру удостоверения.

– Вот кадка с пальмой! – обрадовалась Сати, указывая в конец коридора, пока вахтер придирчиво изучал их документы. – Теперь идем по переходу и глядим на стены. Ищем портрет губернатора!

– Ну и ориентиры у тебя, – проворчал сисадмин. – Портрет губернатора…

– Не придирайся, Никита… Теперь по лестнице на второй этаж. Видишь?

В пустынном гулком коридоре Сати быстро отыскала нужный кабинет и решительно забарабанила в дверь.

– Да ты подожди, – попытался остановить ее приятель. – Вдруг не туда мы ломимся? Спросить бы у кого…

На пороге показался мужчина средних лет в очках. Он был похож на строгого преподавателя, который не только видит насквозь любого нерадивого студента, но и прекрасно знает, куда тот спрятал шпаргалки.

– Доигралась? – пробормотал сисадмин, покосившись на Сати. – Это уж точно не сва…

«Преподаватель» строго взглянул на пришедших и осведомился неласковым голосом:

– По какому вопросу, граждане?

– Здравствуйте, – не обращая внимания на суровый взгляд, начала Сати. – Нам бы Зинченко увидеть. Марию. Ну сваху из службы знакомств. Мы из газеты, журналист и фотокорреспондент.

– Я – Зинченко, – сухо отрекомендовался мужчина. – Вы по поводу рекламы?

Сати и Никита переглянулись.

– А вы – сваха? – недоверчиво спросила Сати, рассматривая его.

– А вы – журналист? – не остался в долгу «преподаватель», оглядывая ее с головы до ног. – Ну сваха, сваха. Что вас удивляет?

– Да, собственно говоря, ничего, – заторопилась Сати и оглянулась на Никиту в поисках поддержки.

Сисадмин, расстегивая кофр фотоаппарата, с готовностью закивал головой.

– Что нас может удивить, Никита? Совершенно ничего. Верно?

– Проходите, – коротко сказал «сваха», прерывая ее невнятное бормотание.

Они вошли в просторный кабинет. «Сваха» устроился за огромным, как футбольное поле, столом и жестом пригласил гостей садиться. Сати опустилась на краешек стула и мгновенно почувствовала себя нерадивой студенткой, в пятый раз явившейся пересдавать экзамен. Сисадмин садиться не стал, он вытащил фотоаппарат и для начала полыхнул вспышкой так, что Сати зажмурилась.

– Аспект знакомства поставлен у нас на научную основу, – начал «сваха». – Лучше объяснить это на наглядном примере. Вот вы, к примеру, – он проницательно глянул на Сати поверх очков, – не замужем.

– А как вы догадались? – встрепенулась она, оторвавшись от изучения цветных графиков на стенах.

– Мне, девушка, догадываться не нужно, – сухо ответил «сваха», передвигая по столу мраморный письменный прибор с разноцветными ручками и фломастерами. – Я не гадалка. Я оперирую фактами!

– Какими еще фактами? – насторожилась Сати и снова оглянулась на Никиту. Тот пожал плечами.

– Об этом чуть позже, – остановил ее «сваха», разворачивая свернутые в трубку листы, испещренные цифрами и диаграммами. – Вот объясните, к примеру, как вы знакомитесь?

Сати на мгновение задумалась, после чего оживилась.

– Ну-у… – с готовностью начала она. – По-разному, конечно. Если встретишь симпатичного молчела прямо на улице, то можно просто окликнуть…

– Кого?

– Молчела… ну молодого человека, – поправилась она. – Это так говорят сейчас.

– Дальше, – строго сказал «сваха», постукивая карандашом по столу.

– Дальше он оглянется. Тут надо смутиться слегка и сказать: «Ой, извините, я вас со своим знакомым перепутала!»

– Гм… дилетантский подход! – «Сваха» презрительно блеснул стеклами очков, пододвинул к себе большую тетрадь и раскрыл на чистой странице.

– Ну и что ж, что дилетантский, – принялась оправдываться Сати. – Зато срабатывает почти всегда.

«Сваха» принялся сосредоточенно строчить в тетради.

– Как поступаете в том случае, если объект не идет на контакт? – спросил он, не поднимая головы.

– Ну… я, значит, после того как окликнула, говорю ему: «Ой, извините, я вас со своим знакомым перепутала!» А он говорит: «Ничего-ничего, бывает!» И вот тут-то я добавляю: «Вы на него похожи, только вы, оказывается, красивее!» И после этого уже каждый идет на контакт, буквально каждый первый! – Сати торжествующе оглянулась на изнемогающего от смеха сисадмина. – А что?! По-моему, неплохо!

– Какое-то рациональное зерно в этом есть… – признал «сваха». Он захлопнул тетрадь и перевел взгляд на графики и таблицы, развешанные на стене. – Но метод требует большой доработки. Очень большой! Об этом мы сейчас и поговорим.

Когда они покинули Службу знакомств, настроение у Сати было испорчено окончательно.

– Да чего ты глупостями голову забиваешь? Мало ли что этот свах тебе наплести мог? – снисходительно говорил сисадмин. – Хочешь, в кофейню после работы съездим? Ты ж сама говорила как-то, что шоколадный торт настроение улучшает.

– Съездим… Но хорошо тебе рассуждать! У него ж там все на научной основе, – расстроенно отвечала Сати, на ходу изучая индивидуальную распечатку, подготовленную «свахой». – А что, если это не глупости, если это правда?! И что мне делать тогда?

– Не бери в голову… – Никита покосился на столбики цифр.

– Не бери? Я б поглядела на тебя, если б ты на моем месте был. Полюбуйся-ка результатами теста. – Она сердито ткнула пальцем с распечатку. – Почитай!

– Не собираюсь я чушь всякую читать, – наотрез отказался Никита. – И тебе не советую.

– Тьфу! – не слушая его, кипятилась Сати. – Ладно, поехали в контору.

– Значит, в Амстердаме начальство наше… – задумчиво проговорил начальник отдела рекламы. Он поднял глаза и увидел на пороге Сати. – А, Сати! Съездила в Службу знакомств?

– Съездила, съездила… – проворчала та, усаживаясь в кресло. – Лучше б не ездила… Что, опять митинг у вас?

– А мы обсуждаем, когда начальство из Голландии ждать, – пояснила Светлана. – Вопрос, сама понимаешь, не праздный.

– Сколько же дней он может в Амстердаме прогостить? – Начальник рекламы прошелся по кабинету, поглядывая на карту Европы, точно полководец перед битвой.

– Он конечно же достопримечательности осмотреть захочет. Дадим ему на это пару дней. – Светлана вытащила заранее приготовленные буклеты туристической компании и развернула. – Вот слушайте, что там есть, в Амстердаме-то этом: «Королевский дворец. Здание построено в семнадцатом веке, в залах стоит мебель имперского стиля и висят картины художников школы Рембрандта»…

– Рембрандта? – пренебрежительно отозвался Хамер, вальяжно развалившись в шикарном кожаном кресле начальника отдела. – Что тут удивительного, не понимаю. В нашем художественном музее тоже висит картина школы Рембрандта. Получше, чем в каком-то королевском дворце!

– Погоди, Игорек, не перебивай… Так, на осмотр дворца дадим ему один день. Хватит, как думаете? Потом, вот еще. «Самая высокая и красивая башня в Амстердаме, место погребения Рембрандта»…

– Снова Рембрандт? – удивился начальник отдела рекламы. – А кроме него в Амстердаме еще что-то есть?

– Есть, есть. – Светлана пробежала глазами текст буклета и оживилась. – Вот, глядите. Это почище Рембрандтов будет! Музей марихуаны и гашиша!

– Точно, – подхватила Сати, отвлекаясь от изучения таблицы, составленной для нее «свахой». – Вы думаете, этот проверяющий пойдет Рембрандта глядеть? Не-е-ет! Он прямиком в другие места… в музей марихуаны и гашиша!

– Что, правда? – встрепенулся Хамер. – Есть такой музей? Ну-ка дай сюда. – Он выхватил из рук Светланы глянцевый листок и прочитал вслух: – «В экспозиции представлены разные виды марихуаны»… Гм… разные виды, надо же! «А также рассказывается о том, как выращивается это растение»… – Криминальный корреспондент обвел собравшихся недоуменным взглядом. – Что, прямо вот так и рассказывается?! Трудно поверить… А у нас в крае как раз спецоперация скоро пройдет, посевы конопли искать будут. С наркоманией бороться. А тут, – он ткнул пальцем в листок, – стало быть, пособие для садоводов-огородников? «Вот как вырастить пятьдесят кустов конопли на своем подоконнике»?!

– Да ладно тебе! – Начальник рекламы забрал у него буклет. – Интересно, сколько дней проверяющий по музею марихуаны ходить будет?

– А косяки на входе в этот музей не продают? – продолжал удивляться криминальный корреспондент.

– Конечно, продают… – рассеянно сказала Светлана, продолжая изучать очередной журнал о достопримечательностях Амстердама. – Вот, слушай: «Неподалеку находятся многочисленные кофешопы, предлагающие легально легкие наркотики».

– О Господи! – простонал Хамер и рухнул в кресло. – Легально? Что, у них там даже Управления по борьбе с наркотиками нет?!

– Какое Управление, ты что, спятил, что ли? – проворчала Сати. Она еще раз пробежала глазами рекомендации «свахи», отпечатанные ровными столбиками, с досадой скомкала лист и отправила в мусорную корзину. – Слышал же – легально наркоту продают! Для туристов.

– Докатились, – мрачно произнес криминальный корреспондент и надолго умолк.

– Легально предлагают, стало быть, – задумчиво промолвил начальник отдела рекламы. – Что ж, накинем еще пару дней на дегустацию…

– Подсчитываете? – горько произнес ответственный секретарь, появляясь на пороге. – А озоновая дыра меж тем растет и растет! Страшная угроза всему живому. – Он раскрыл папку и вынул лист бумаги. – Игорь, я за тобой. В твоем материале, что ты в текущий номер сдал, вот такая фраза обнаружилась: «Сотрудники лесной охраны заблудились в дебрях тайги и блудили три дня». Что ты хотел этим сказать?

– Погоди ты с материалом, – остановил его начальник отдела рекламы. Он хотел добавить еще что-то, но не успел: дверь распахнулась, и в отдел ворвалась разъяренная Люся.

– Где каталог фотоархивов? – зловещим голосом поинтересовалась она у начальника рекламы. – Куда твои подчиненные его дели? Завалили хламом? По твоему приказу?! Кто?!

В кабинете тут же установилась гробовая тишина: когда Люся выходила из себя, даже шеф старался не попадаться ей на глаза.

Не испугался только начальник рекламного отдела: он работал в газете всего два года, еще не успел досконально изучить характер старейшего журналиста города и не подозревал, что находится в смертельной опасности.

– Хорошо, Люсенька, очень хорошо, – одобряюще произнес он и посмотрел на разгневанную Люсю с гордостью – так театральный режиссер взирал бы на взращенный лично им талант. – Можно сказать, даже гениально! Сцена по тебе плачет. Вот так и нужно себя вести, когда начальство приедет! Так и нужно! Запомните все! И будет у нас новый…

– Я его на самом деле потеряла! – рявкнула Люся и с размаху врезала ножкой стула по комплектам газет на подоконнике. Над газетами зависло серое пыльное облако. – И если вы, молодежь, его к завтрашнему утру не найдете, то сами заплачете! Целым отделом!

– Думаешь, отыщут? – отважился печально поинтересоваться секретарь, оглядывая заставленную рухлядью комнату. – И не надейся. Зачем тебе каталог?

– Иллюстрации подобрать. – Люся раздраженно сунула в рот папиросу. – Без иллюстраций, Никита сказал, верстать они не будут. Как тут можно работать? В таких условиях?! Сидим на головах друг у друга!

– Отлично, – просиял начальник, по-прежнему не догадываясь, что жизнь его висит на волоске, и орлом глянул на притихших рекламщиков и корреспондентов. – Берите все пример с Люси! Можно считать, что новый офис у нас в кармане!