За рамками приличия

Глава 9

Кэти проснулась и почувствовала, что что-то не так. Оглядевшись, она поняла, что находится не дома, в своей постели, а в гостевой спальне Адама.

Она не могла сообразить, в чем дело, потом вспомнила, что утром ей имплантировали эмбрионы.

Вероятно, она заснула, когда они с Адамом смотрели телевизор. Интересно, который теперь час? Но, чтобы посмотреть на часы, надо повернуться, а она так удобно лежит! Вероятно, она спала довольно долго: телевизор успел перейти на ждущий режим. Почему Адам не выключил его?

Обычно Кэти спала очень чутко, поэтому она удивилась, что не почувствовала, когда Адам ушел. После возвращения из клиники он почти все время провел с ней. Несколько часов он работал с компьютером, а она читала книгу, которую привезла с собой. Но ей было приятно, что Адам рядом. Она сказала ему, что не будет возражать, если он поедет на работу. Однако он ответил, что они — партнеры в этом деле, и если Кэти должна пролежать целый день, будет только справедливо, если он разделит ее участь. Она и не предполагала, что он может быть таким милым. Да, он по-прежнему загадка, но сегодня слегка приоткрылся.

Мать как-то сказала Кэти, что та склонна влюбляться быстро и сильно. Может быть, она действительно чуть-чуть влюбилась в Адама, но она не столь наивна, чтобы думать, что это к чему-нибудь приведет. Такие мужчины, как Адам, не принимают всерьез таких женщин, как Кэти Хантли. И у них совершенно нет ничего общего.

Нравится ли он ей? Конечно. Когда они целовались, она чуть не сгорела в пламени его поцелуя. Отсюда следует, что притяжение взаимно.

Нравится ли ей идея извлечь из этого краткое удовольствие? Черт возьми, да! Но в итоге ее сердце в очередной раз разобьется, а кому это надо? Уж лучше держаться подальше от искушения.

И вообще, какой смысл лежать в темноте и думать о несбыточном, в то время как ей необходимо получше выспаться?

Кэти закрыла глаза, расслабилась и уже начала засыпать, когда почувствовала какое-то шевеление. Если бы она была дома, то решила бы, что Сильвестр прыгнул к ней в постель. Но, насколько ей известно, Адам котов не держит.

Может, почудилось?

Заинтригованная, Кэти протянула руку, пощупала одеяло рядом с собой и наткнулась на что-то твердое и теплое. Так вот в чем дело! Она не заметила, как Адам встал с кровати, потому что он и не вставал!

О боже праведный!

Пока она размышляла, как избежать искушения, искушение лежало тут, рядом с ней. Случайное совпадение? Или знак судьбы?

Да, знак. Знак, что надо разбудить Адама и прогнать.

Кэти повернулась. Он лежал на боку, лицом к ней, подложив руку под голову. Она потянулась к нему, хотела встряхнуть его, разбудить и вдруг замерла. Ей было страшно прикоснуться к нему. Он такой строгий! Даже в его улыбке ощущается внутренняя напряженность, словно он что-то обдумывает, планирует следующий шаг. А сейчас Адам выглядел… успокоенным.

Наконец ее рука дотронулась до его лица, и, когда пальцы ощутили щетину на щеке Адама, Кэти поняла, что она уже не в силах остановиться.

У него под губой маленький шрам. Кожа там очень гладкая. Она не смогла удержаться и провела по ней пальцем. Губы, обычно плотно сжатые, были очень нежными. Так и хотелось дотронуться до них не только пальцами, но и губами.

Волосы зашевелились на голове Кэти. Это плохая мысль! Но избавиться от желания очень трудно. Насколько Кэти помнила, она всегда была хорошей девочкой, послушной дочерью. Разве она не имеет права сделать что-нибудь, выходящее за рамки приличия? Хоть один разок?

С бьющимся сердцем она придвинулась к Адаму и коснулась губами его подбородка. Он не проснулся, даже не пошевелился. Тогда она быстро прижала губы к уголку его губ и так же быстро отстранилась. Глаза Адама были по-прежнему закрыты. Он спал как убитый.

Дрожа от волнения, Кэти зажмурилась и осторожно прижалась к его губам. И чуть не застонала от наслаждения. Снова возникло это странное ощущение — словно магнит притягивал ее к Адаму. Ей захотелось обвиться вокруг него, погрузиться в его тепло. Если бы она могла, забралась бы к нему под кожу.

Кэти открыла глаза, чтобы убедиться, что Адам еще спит, и обнаружила, что его глаза открыты и смотрят прямо на нее.

Она ждала, что он рассердится, спросит, какого черта она делает, но Адам только моргнул несколько раз туманными со сна глазами и поинтересовался:

— Ты поцеловала меня сейчас?

Может быть, он не полностью проснулся? Может быть, лучше сказать, что все вышло случайно? Что она просто придвинулась слишком близко и невольно прикоснулась губами к его губам?..

— Кэти? — поторопил он.

— Да. — Ее щеки горели от стыда — не только за то, что она сделала, но и за то, что ей хотелось повторить это. — Извини. Я не знаю, как все получилось.

Кэти ждала взрыва гнева, но Адам вдруг дотронулся до ее лица, так нежно, что она задрожала от восторга, и попросил:

— Сделай так еще раз.

Он хочет, чтобы она его поцеловала?!

Кэти не могла шевельнуться, настолько она была поражена, но Адам, видимо, не хотел ждать, потому что наклонился и сам поцеловал ее.

И она тут же поняла, что поцелуй гораздо приятнее, если Адам принимает в нем активное участие. Но когда через пару минут он уложил ее на спину и снял пижамную куртку, ей стало ясно, что дело может зайти гораздо дальше поцелуев. Кэти начала, а Адам намеревается завершить.

«Что ты делаешь? — взывал разум. — Это же Адам, муж твоей сестры. Это ужасно!» Но не так-то легко было прислушаться к голосу разума, поскольку Адам целовал ее, запустив руку в ее пижамные брюки. Кэти застонала, когда его пальцы нащупали средоточие женственности, которое уже пылало.

Уже? Что за шутки! Она находилась в состоянии постоянного сексуального возбуждения с той самой минуты, как начала принимать гормоны. Обычно сексуальные желания охватывали Кэти в период овуляции, но то, что происходило сейчас, было раз в пятьдесят сильнее.

Может быть, она плохая сестра, вообще плохой человек, но какая разница? Кэти хотела Адама. Она в жизни не совершила ни одного по-настоящему эгоистичного поступка. Но, похоже, теперь совершит.

Кэти стащила рубашку с его плеч, впилась глазами в его грудь и, задыхаясь от возбуждения, положила руку на горячую кожу, почувствовав, как бьется сердце мужчины.

Она опасалась, что Адам будет таким же сухим и замкнутым, как всегда. Разве Бекка не говорила, что секс с Адамом приятен, но иногда ей хочется, чтобы он был горячее, решительнее? Видимо, он изменился. Если он будет еще горячее, простыни загорятся. Адам был неудержимым, импульсивным, безумным.

Он целовал губы, грудь, шею Кэти так страстно, словно хотел съесть ее живьем. Это продолжалось до тех пор, пока все ощущения не сошлись воедино. Тело ее молило о развязке.

И когда она поняла, что больше не может, что сойдет с ума, если он не возьмет ее, Адам вдруг заявил:

— Я должен овладеть тобой.

Не хочет, а должен. То есть хочет так сильно, что не может иначе. И то же самое ощущала она.

Когда сильные мужские руки обняли Кэти и прижали ее к его телу, у нее в голове пронеслась мысль: может быть, им не стоит это делать? Но как только Адам вошел в нее, она уже не могла думать. Только чувствовать. Чувствовать его руки, его губы, ритмичные движения его тела. Такого слияния Кэти не могла и представить. Как будто всю жизнь она шла именно к этому. До сих пор ни один мужчина не дарил ей такие ощущения, какие дарил Адам. И когда он замер и опустился на нее, она испугалась, что ей не суждено испытать это еще раз.

Потому что, как ни прекрасно это было, с ней занимался любовью Адам, муж ее покойной сестры. Он — миллиардер, нефтяной магнат, а она — фермерша. Он отправляется на работу в костюме, который стоит тысячи долларов, а она проводит дни в хлеву и на пастбище. И по тому, как он отодвинулся от нее, и по его дыханию Кэти поняла, что то же самое пришло и ему в голову. Он, вероятно, решил, что она безумно в него влюбилась, и прикидывал, как бы избавиться от назойливой родственницы.

Ну, об этом он может не беспокоиться. Кэти всегда принимает реальность такой, какая она есть.

Она вздохнула:

— Несмотря ни на что, это все несерьезно.

Несерьезно?!

Адам лежал рядом с Кэти и пытался отдышаться после лучшего акта любви в его жизни. Если не считать того, что все было слишком быстро.

Неожиданно он похолодел:

— А мы имели на это право?

— Ну, если принять во внимание суть наших отношений.

— Я хочу сказать, это было в списке?

— В списке? — Кэти ничего не понимала.

— В списке того, что ты не должна делать после имплантации.

Она охнула и села:

— Я не знаю.

— Мне кажется, доктор ничего не говорил о сексе, но, готов поклясться, что-то такое там указано.

Почему он не подумал об этом раньше? Наверное, его мозг отключился, когда Кэти поцеловала его.

— Где список? — спросила она. — По-моему, я оставила его здесь.

— Вероятно, Селия отнесла его ко мне в кабинет.

Она попыталась встать, но Адам удержал ее:

— Тебе надо лежать. Я схожу.

Кэти подумала, что это глупо — ведь то, что они сделали, может быть гораздо вреднее. Однако она подчинилась, в душе надеясь, что все обойдется.

Адам включил свет, нашел на полу свои брюки и надел их. Потом оглянулся и увидел, что Кэти сидит на кровати нагая и ищет под одеялом свою пижаму. Он остановился, хотел вернуться, но удержался. Конечно, они не должны были спать вместе. Но это было мгновенное умопомрачение. Однако повторение станет уже осознанным актом, началом отношений, а он этого не хотел.

Не важно, что это была лучшая ночь в его жизни. Больше такое не повторится.

Адам оставил Кэти сражаться с пижамой и пошел в кабинет. Список лежал под кипой других бумаг. Он схватил его и помчался обратно.

Кэти сидела на кровати, уже в пижаме. Лицо ее было тревожным.

— Вот он! — Адам присел рядом с ней.

— Что там написано? — спросила она, наклоняясь к нему.

Он нашел то, что искал, на нижней строчке страницы:

— Никаких соитий и оргазма.

Она закрыла глаза и вздохнула:

— И что это значит?

— Наверное, эмбрион может не прижиться.

— А если приживется? Мы могли навредить ребенку?

— Не знаю. Не думаю. Нам придется подождать, потом спросить у врача.

— Извини меня, — пробормотала она жалобно. — Это я во всем виновата.

— Да нет.

— Я начала. Я поцеловала тебя…

Он хотел было выяснить, почему она так поступила, но заподозрил, что знает и сам. Да и какое это имеет значение? Что сделано, то сделано.

— Я мог тебя остановить. И не остановил.

Она закрыла лицо руками:

— Как я могла!

— Это были напряженные дни для нас обоих. Мы совершили ошибку.

— Мы ни в коем случае не должны делать это в дальнейшем.

— Согласен.

— То есть это было прекрасно, но… ты знаешь.

Минуты две они сидели в мрачном молчании.

— Наверное, мне стоит уйти, чтобы ты отдохнула, — предположил наконец Адам.

Кэти помяла уголок одеяла:

— Мне завтра предстоит долгий путь.

Он встал и поднял с пола рубашку.

— Постарайся успокоиться. Если ничего не выйдет, мы попробуем опять.

— А этим мы никогда не будем заниматься. — Она кивнула на измятую постель.

— Как ты сказала, это несерьезно. Так уж получилось, и больше не получится.

Адам не понял, что испытывает Кэти — облегчение или разочарование, — и, если честно, не хотел понимать.