За тридевять морей #2

Эпизод 2. Дары моря

Сижу у себя в каюте и тихо офигеваю.

Вообще, идея этого «визита к людям» возникла у меня спонтанно, на эмоциях, после того, как я имел неосторожность упомянуть, что так и не побывал в отпуске. О-оо… давненько я не видел свою блондинку в таком состоянии. Конго яростно шипела, Конго обливала презрением человечество вообще и меня в частности, Конго надменно цедила, что у неё есть куда более важные занятия, чем вытаскивать глупых человеков из беды, Конго резко заявляла и обвиняла… Короче, на берегу опасно, мерзко и противно, а все люди — бандиты поголовно и преступники. Точка.

Моя же робкая попытка напомнить, что с Тикумой мы в своё время слетали на сушу без происшествий, была сходу объявлена статистической погрешностью и презрительно отброшена.

Обычно я на подобные выпады в сторону человечества только мысленно улыбался, поскольку Конго — шипящая и фыркающая, словно наступившая на мышь кошка, — выглядела скорее умилительно, чем грозно, но в этот раз почему-то закусило. Возникло жгучее желание показать очаровательной блондинке кусочек настоящей, реальной жизни на блокированных островах.

И вот… показал. Сижу теперь и пытаюсь понять — это что вообще было?! Конго пожалела людей? Конго? Людей? Бред какой-то. Нет, я понимаю, что девчонок же торкает иногда пожалеть кого-нибудь. Начинают бездомных щенков подбирать, замёрзших воробьёв кормить, зверушек всяких тискать. Может, и Конго внезапно «девочковостью» накрыло? не железная же она, в конце концов. Но вот так, сходу, выдать свои действия за «производственную необходимость» — это, конечно, да-а… Какая слабость? О чём вы вообще?! Людям был вручен маяк для наведения. То есть, усилен контроль за перемещением потенциальных нарушителей. Люди же! Вдруг они ночку потемнее выберут и на веслах в Америку угребут? А радарный пост их выход в море прозевает! Так что контроль, и ещё раз контроль! Директивы Кода превыше всего!

— Тиран коварен, — протянул я озадаченно.

Сидящий рядом сервисбот встрепенулся и вопросительно уставился в мою сторону.

— Повезло нам с флагманом — говорю, — пояснил я со вздохом. — Не только красавица, но ещё и умна не по годам.

Бот заперебирал всеми восемью лапами, изображая благоговейный восторг при упоминании любимого начальства.

Я снова вздохнул.

Сие восьмилапое чудо оказалось у меня в общем-то случайно. Акаси приставила одного из обслуживающих ремонтную базу ботов ко мне в качестве то ли няньки, то ли санитара, а когда я, окончательно озверев со скуки, решил героически рвать когти из «госпиталя», этот полутораметровый паучок просто увязался за мной. Суть же в том, что с самой рембазы я сматывался не напрямую (фиг бы это удалось), а с пересадкой у Харуны. Дождался, когда та придёт за Макие, напросился к ней в гости, и там уже, будучи прикрыт её системами РЭБ от сенсоров Акаси, упросил Тикуму прислать за мной самолёт. При этом я банально упустил из виду, что защитные системы «Харуны» не только меня от сенсоров рембазы скроют, но и боту соединение с центральным компом отрубят. В результате, потерявший вдохновляющую и направляющую волю паучок перешёл в автономный режим и начал озираться в поисках, кого бы починить. Харуна в ремонте не нуждалась, Макие тоже… зато прямо перед сенсорами маячил некто «Виктор», у которого в сигиле висела отметка «имеет повреждения» и не было своей ремонтной системы! Выбор очевиден. Правда, дальше бедолага впал в ступор, поскольку не знал, как, собственно, меня чинить. Ну не было у него своих данных по человекам, а центральный комп рембазы оказался недоступен. Зато нужные данные были у Харуны, как и достаточные для администрирования права (всё же линейный крейсер, систершип флагмана) и вот тут я совершил ошибку. Когда восторженно прыгающая вокруг зависшего бота Макие (такая игрушка и, считай, ничья!) предложила чуть-чуть подправить ему поведенческие матрицы, «чтобы был как настоящий», я лишь безразлично рукой махнул, решив, что чем бы ребёнок не тешился... при этом абсолютно упустив из виду, что ребёнок-то без всяких кавычек гениальный. В итоге, вместо обычного робота я получил «питомца» из компьютерной игры. Который бегал за мной, как привязанный, недовольно сопел, когда его оставляли одного, умел делать бутерброды, и с обожанием, словно щенок на любимую хозяйку, таращился на Конго (отчего в ступор впадала уже блондинка). Правда вот следящая за «здоровьем» Конго ремонтно-восстановительная система к появлению на борту чужого сервисбота с нестандартными программами отнеслась совершенно без понимания. Так что по ночам, когда блондинка отдыхала, а её ремонтники выползали на регламентные работы, восьмилапый сидел у меня в каюте. Во избежание «конфликтов оборудования». А то, боюсь, с драки у себя на борту Конго окончательно офигеет и просто выставит возмутителей спокойствия за порог.

— Фью-фить… — внезапно свистнул бот, привлекая внимание.

— Хм? — опустил я вопросительный взгляд.

В ответ мне протянули мячик-тренажёр для кисти, сопроводив его голограммой необходимых упражнений.

— Так ещё часа не прошло! — попробовал отмахнуться я.

— Фьють!

— Да нормально всё, даже не болит почти.

— Фьють! — бот возмущённо затанцевал, тыкая в меня мячиком. — Фью-фить!

— Ладно, ладно, понял, — сдался я со вздохом.

Спорить с восьмилапым было бесполезно — данные он получал непосредственно с моего имплантата и знал о моём состоянии если не всё, то больше, чем кто-либо. Так что, взяв мяч, я молча заработал кистью, разве что иногда морщась от гуляющей по предплечью боли.

Закончив упражнение, перебросил мячик боту и принялся листать на голоэкране результаты комплексного сканирования импланта, сверяя значения с эталонными. Эластичность мышечного волокна, скорость прохождения нервных импульсов, уровень развёртывания структуры…

— Ну вот, говорю же, нормально всё. Вон, везде зелёный.

— Фью?

— Нет, это тоже зелёный, просто немного жёлтый.

Ещё раз окинув взглядом результаты, я решительно поднялся на ноги. Хватит прохлаждаться, в конце-то концов. Пора в строй. А то со скуки скоро на стену полезу — на данный момент я не только доступа к тактической сети имел, но и банального интернета лишился. Ведь старая точка доступа со сменой идентификатора обнулилась, а нового канала к кораблю РТР мне так и не выдали по причине «небоеспособности».

Решено, идём становиться на службу и записываться в ряды.

Вот только «с запись в ряды» сходу возникла неожиданная проблема.

— Конго, ну что за крючкотворство?! — усиленно возмущался я. — Какие ещё медосмотры?! Здоров ведь! Вон, Восьмилапыч подтвердит! И имплант работает нормально! Чего ещё-то?!

— Это установленная процедура, — блондинка, раздражённо сдвинув брови, сверкнула глазами. — Заключение о боеспособности корабля даёт ремонтное судно.

Во, блин, и тут бюрократия — принеси сто справок, что ты не верблюд и тогда тебе метлу доверят, плац подметать.

— Конго, ну к чему этот формализм? — сменив тон на миролюбивый, затянул я. — Может, как-нибудь договоримся?

Обращаться к Акаси прямо сейчас мне не хотелось совершенно. За побег ремонтница на меня немного обиделась (или не за побег, а за категорический отказ возвращаться), так что теперь даже разговаривать не хочет, ограничивается служебной перепиской и отчётами о состоянии. Хорошо бы подождать, пока остынет, отойдёт.

— Что значит «договоримся»? — ошеломлённо заморгала блондинка.

— Ну там… по вновь открывшимся обстоятельствам… ты закорючку где надо поставишь… — заискивающе подмигнул было я, но увидев, как в глубине сузившихся глаз Конго вспыхивают тёмно-красные огоньки, замолк.

— Ты… ты… — пару раз открыв рот, туманница так же замолкла, видимо не найдя что сказать, но уже через секунду яростно зашипела: — У тебя семь минут до подхода «Симакадзе»!

Вот же формалистка! Ладно, попробуем зайти с другой стороны:

— Конго, знаешь, сколько государств загубила бюрократия? — укоризненно покачал я головой.

— Шесть минут сорок две секунды! — в шипении блондинки появились ледяные нотки.

Я печально вздохнул и отправился к себе в каюту, собираться. Походу, не договоримся.

***

Симакадзе находилась в затруднительной ситуации. С одной стороны — приказ флагмана, а с другой — просьба Виктора. Которая приказу вроде как не противоречит, но всё же…

Огорчённо вздохнув — насколько же трудно думать самостоятельно, — она решила воспользоваться методикой, обычно применяемой в подобных ситуациях человеком. То есть, почесать в затылке. Но несмотря на точное соблюдение амплитуды, скорости и силы давления, вычислительной мощности не прибавилось. Быстро проанализировав возможные причины, она попробовала ещё раз, внеся поправочный коэффициент на массогабаритные характеристики аватары. Увы, тщетно. Наверное, коэффициент надо было брать от характеристик корпуса, но ведь тогда аватаре просто голову раздавит!

— Сима? — наблюдавший за ней человек вопросительно поднял брови.

— Но флагман приказала доставить тебя на ремонтную базу, — растерянно шмыгнула она носом.

— Ага, но ведь время прибытия она не указала?

— Нет.

— Вот видишь.

Ну конечно, раз временные рамки задачи не определены — значение имеет только результат!

Пройдясь по совсем несложной логической цепочке, Симакадзе неуверенно кивнула:

— Хорошо.

В самом деле, на ремонтной базе скучно, к тому же там Акаси… эксцентричная, от которой никогда не знаешь, чего ожидать. А с Виктором интересно. Правда, иногда сложно.

— Ну вот и ладушки, — человек довольно потёр ладони. — Тем более, мы ненадолго.

Выведя прямо поверх штурманского стола карту района, Симакадзе склонила голову набок, неуверенно протянув:

— Только я не понимаю, зачем тебе брошенные корабли людей?

— Хочу там найти что-нибудь… — человек неопределённо пощёлкал пальцами, — подходящее.

— Что-нибудь? — удивилась она. — То есть ты не знаешь характеристик искомого объекта?

— Не-а.

— Но… тогда… как определить… — она озадаченно покрутила ладошкой в попытках сформулировать вопрос.

— Вот когда найдём — сразу пойму.

Симакадзе растерянно заморгала. Алгоритм поиска с такими параметрами не мог существовать в принципе! Как можно искать то, о чем у тебя нет никакой информации?!

Бросив подозрительный взгляд на задумчиво склонившегося над картой человека — может, это аспект людского юмора? — она в который раз печально вздохнула. Нет, иногда с ним бывает очень сложно.

***

Я легонько постукивал кулаком по ладони, наблюдая, как «Симакадзе» маневрирует, подходя к наполовину выброшенному на берег траулеру.

— По результатам сканирования — целостность составляет менее шестидесяти трёх процентов, — заметила она, замирая в десятке метров от изрядно занесённого песком кораблика.

— Зато надстройка уцелела, — задумчиво хмыкнул я. — Вон, даже стёкла не выбиты.

Девчонка словно в сомнении повертела головой, но согласно кивнула…

— Процедура стандартная?

— Ага, давай.

Это был уже не первый заброшенный корабль, что мы обследовали, так что алгоритм отработан. Сейчас Сима отправит туда полдюжины ремботов, которые проверят целостность конструкции, вскроют запертые или приржавевшие двери, укрепят элементы набора и отметят опасные места… а потом уж мы высадимся.

Инструкцию по проведению работ при обследовании находящегося в аварийном состоянии судна я разыскал в скачанных ещё для Хьюги руководствах. Вот сразу после того, как радостно, в первых рядах, полез на борт застрявшего на рифах сухогруза и только чудом (Сима подхватить успела) не переломал себе ноги, когда проржавевший трап подо мной просто рассыпался.

— Готово, — минут через десять сообщила Симакадзе. — Идём?

— Пошли, — кивнул я, пропуская вперёд одного из её паучков.

Своего восьмилапого пришлось оставить у Конго. Всё же заявляться на чужой борт со своим сервисным ботом — поступок не то чтобы совсем неприличный, но такой… на грани. Поскольку ремонтно-восстановительные системы туманниц воспринимают чужих ботов если не за враждебный элемент, то, как минимум, за досадную помеху. Короче, много тут нюансов и оттенков. Поэтому лучше не нарываться на пустом месте, не зря же говорят, что ничто не стоит нам так дёшево и не обходится так дорого, как обычная вежливость.

— Вниз будем спускаться? — спросила Сима, заглядывая в сорванный световой люк и морща нос от неприятного запаха.

— Нет, вряд ли там хоть что-то уцелело, — махнул я, входя внутрь надстройки и оглядываясь.

Обычный малый траулер — старый, обшарпанный, местами насквозь проржавевший. И совершенно пустой. У команды явно было время на сборы, поэтому, уходя, люди прихватили с собой все свои вещи. Немного досадно, но… лучше уж вот такой брошенный корабль, чем разбитый прямым попаданием грузопассажирский паром, что мы осматривали чуть раньше. Хотя «осматривали» — громко сказано, едва заглянув в пролом, за которым открывался трюм, я резко расхотел заниматься изысканиями. Судя по разбросанным среди проржавевшей техники костякам, на том пароме пытались эвакуировать солдат с островной базы. Отчаянная и самоубийственная попытка. Если спешащие в порт суда с гражданскими туманницы ещё иногда пропускали, то военные корабли топили без разбора. Не глядя, что перед ними — ракетный крейсер или плавучий госпиталь.

— Виктор? — остановившаяся рядом девчонка дёрнула меня за рукав, выводя из задумчивости.

— Что? Извини, прослушал.

— Тут ничего нет, — она покрутила головой, огорчённо вздохнув. — Как ты говоришь — пустышка.

— Вижу… — пройдя по коридору, я заглянул в соседнее помещение, оказавшееся крохотной кают-компанией, совмещённой с камбузом. — Наскучило?

— Нет, но… — девчонка смутилась. — Просто непонятно. Как можно искать «неизвестно что»?

— Ну, люди постоянно этим занимаются… — пробормотал я, рассматривая стоящий на стойке в кают-компании обшарпанный агрегат и усиленно морща лоб в попытках сообразить, что же это такое. Вот видел же где-то подобную фиговину — поставленный вертикально металлический циллиндр сантиметров семидесят в высоту и тридцать в обхвате, из боков которого торчат два рычажных крана, несколько регулировочных вентилей и нечто-то похожее на манометр. Точно видел, но где?

— Ой, а что это? — полюбопытствовала выглянувшая у меня из-под руки Симакадзе.

— Да вот я и пытаюсь вспомнить! — с досадой откликнулся я.

— Сканирование показывает, что предмет полый, внутри находится резервуар с примитивным нагревательным элементом и система трубопроводов малого сечения, — скороговоркой произнесла туманница. — С вероятностью восемьдесят четыре сотых данное устройство предназначено для нагрева воды.

— Да нет, это не самовар, — отрицательно покачал я головой, пытаясь поймать ускользающую мысль, — и не «титан»…

Симакадзе сдвинула бровки…

— В системе трубопровода присутствуют остатки органики.

— Какой органики?

— Растёртые в порошок плоды Coffea, семейство Rubiaceae.

— Coffea? В смысле кофе?

— Да, другое наименование: Кофейное дерево, семейство Мареновые.

Я с размаху хлопнул себя ладонью по лбу, наконец-то сообразив:

— Блин, да это же кофеварка! Только древняя, как мамонт! Или даже… — подойдя вплотную, наклонился вправо-влево, рассматривая агрегат со всех сторон, — кофемашина. Всё, Сим, сворачиваемся, мы нашли, что нужно!

— Вот это? — округлила глаза девчонка. — Но аппарат же нерабочий.

— Ничего, так даже лучше! — заявил я, довольно скалясь. — Сама починит, восстановит…

Симакадзе непонимающе захлопала ресницами.

— Кто починит?

— Как кто? — удивился я. — Акаси, конечно!