Глава третья

Больше не было нужды притворяться. Абби медленно шла к машине, чувствуя себя совершенно разбитой.

Ее голова лопалась от догадок и предположений. Она села в машину и поблагодарила Бога за то, что ей удалось не уронить достоинство и не показать Сэму, какой шок произвело на нее его появление. Она никогда не позволит ему узнать, как он обидел ее. Он работал на Табинера. Должно быть, работал. Она не верила в случайные совпадения. Это слишком подозрительно. В их доме он появился под маской историка и под предлогом интереса к бумагам отца. Но наверняка это было притворством. Откуда ты знаешь, Абби? — оборвала она себя. Да она готова поспорить, что так оно и есть. Но если он не был историком, что он делал у них дома? К чему притворство? Может, он не хотел, чтобы ее семья знала, что он работает на Табинера? Что он, очевидно, и делал. Нет, не очевидно. Но он знал его. И все эти вопросы о ее отце, о ней самой… Может, он искал письмо, которое сейчас лежало у нее в сумке?

Может быть, очень даже может быть.

Следует ли ей открыть письмо, прочитать, что там написано, или?..

Она включила зажигание, и машина тронулась. По крайней мере, его хамское поведение убило симпатию, которую она к нему испытывала. За это ему можно было сказать спасибо. Другие мужчины много отдали бы за то, чтобы поцеловать ее, подумала она рассеянно. Как он мог позволить себе отдавать ей приказания, словно провинившейся школьнице? Он обращался с ней так, как будто она была пустым местом. Может, у него здесь какая-то особая должность? Частный сыщик, например? Натан Табинер находится здесь, в этом она готова была поклясться. Но Сэм не хотел, чтобы они встречались. Почему?

Слепая и глухая ко всему, кроме собственных мыслей, она смотрела прямо перед собой. Четыре месяца размышлений. Ненависти. Он понравился ей, черт побери! Больше чем понравился, признавалась она себе и была уверена, что он испытывает то же самое. Но на самом деле все было не совсем так. Она почувствовала сексуальное влечение, как только увидела его. Он издевался над ней, дразнил ее, привлекал. И ушел, не сказав «до свидания». Потому что нашел то, что искал? Почему он был таким злым сегодня? Потому что решил, что она обнаружила, что он взял? Но что это могло быть?

Впрочем, сейчас это не так уж важно. Ей это было не нужно… Хорошо: если он решил, что она уедет, то он очень удивится. Это свободная страна. И потом — она опять чувствовала себя нехорошо. Она останется до завтра, пока не почувствует себя лучше. Но тогда она больше не увидит Сэма.

Бросив взгляд назад, на здание, она увидела его в одном из окон. Рядом виднелась темная фигура Грега Хэнсона. Что за ирония судьбы? Почему она встретила мужчину, которого уже не ожидала увидеть? В месте, где она никогда не была раньше, в офисе человека, которого она не знала и с которым ей было необходимо встретиться.

Но это ведь не было случайностью? Нет, если Сэм работал на Табинера. Тогда он знал или подозревал, по какой причине она появилась там. Абби сбросила скорость и направила машину в тупик. Она пойдет в туристическое бюро, и они подберут для нее что-нибудь подходящее. Какое-нибудь тихое место, где она сможет подумать обо всем. О Сэме.

Рассеянно ведя машину, она остановилась на большой площадке для парковки недалеко от канатной дороги. Спросив у первого встречного, где ближайшее турбюро, все еще думая о Сэме, она шла к центру города по главной улице, которая была здесь пешеходной, где люди толпились возле киосков с дешевыми сигаретами, батарейками и еще бог знает с чем.

Толпы народа, несмотря на послеобеденное время… Абби направлялась в туристическое бюро недалеко от Айриш-тауна. И там она снова увидела Сэма.

Не задумываясь ни на мгновение, она пошла за ним. Высокий и властный, он притягивал ее к себе и возбуждал. Да, возбуждал, призналась она самой себе, презирая собственное тело за то, как оно реагировало на этого мужчину. Она не хотела чувствовать что-то к нему. Только узнать правду.

Она видела, как он вошел в старое здание с тяжелой деревянной дверью. Любопытно, живет он там или навещает кого-то из знакомых? Она развернулась и направилась в бюро. Оно было закрыто.

Двумя часами позже, посетив пять отелей, которые она нашла, больная и раздраженная, она поехала туда, где видела Сэма, и припарковалась на улице. У нее было два пути: или постучать в дверь, в которую он входил, и спросить, дома ли он, и потом спросить его, где она может переночевать, или ей надо возвращаться в Испанию и искать отель там.

Гордость должна была остановить ее, но гордость молчала. Зато гнев — нет. Сэм задолжал ей кое-что в Англии. Сделав усилие над собой, она подошла и позвонила. Она слышала звонок внутри, но никто не ответил. Она попыталась еще раз, потом вернулась в машину. Измученная, она откинулась на спинку сиденья… Она чувствовала себя так, словно путешествовала целую вечность. Длинная поездка из Англии, напряжение перед встречей с Натаном Табинером, нестерпимая жара, а потом шок от встречи с Сэмом. Неудивительно, что она совершенно разбита.

Откинувшись на спинку сиденья, она смотрела прямо перед собой. Давай, Абби! Взбодрись! Или уезжай! Она никак не могла ни на что решиться, а уже начинало темнеть.


Рассеянно проведя пальцем по приборной панели, она вздохнула. Пылища! Нужно прибрать здесь. Самая умная мысль за весь день. А потом она поедет в Испанию. Она может вернуться завтра. И узнать, кто такой Сэм.

Каким образом? — спросила она себя недовольно. Что, она обыщет его? Порывшись в бардачке в поисках тряпки, она улыбнулась про себя. У нее в руках была метелка для стряхивания пыли, когда они впервые встретились… Что-то здесь было не так, иначе он не подумал бы, что она преследует его… После его нелюбезного приема было бы логичным уехать, покинуть Гибралтар.

Тень легла на ее лицо, и она быстро оглянулась. Грег Хэнсон наблюдал за ней. Советник. Чей?

— Я убираюсь, — сказала она спокойно. Он не ответил. — Ничего больше. Только жду.

— Сэма?

— Да. Кажется, его нет дома.

Держа дистанцию, словно Абби могла быть опасной для него, он спросил, поколебавшись:

— Он знал, что вы придете?

— Да, — солгала она. — Все отели переполнены.

— И он сказал, что вы можете остановиться здесь?

— Да. — Она сама не знала, почему лжет. Это не входило в ее намерения. Но, может, ей удастся выйти сухой из воды. — Вы знаете, где он?

Он покачал головой.

— Он должен быть здесь. Мне нужно ехать в Дже… Простите, — извинился он. — Мои планы вас, наверно, не интересуют.

— Не интересуют, — согласилась она. Она не собиралась быть грубой, но быть дружелюбной требовало таких усилий, что она предпочла остаться самой собой.

— У меня есть ключ… — начал он робко.

— Хорошо. А как насчет машины?

— Вы можете оставить ее тут рядом. Я покажу вам.

— Будьте добры.

Он медленно пошел, она поехала за ним… Почему он так нервничал? Хотя, если Сэм разговаривал с ним так, как он говорил с ней, ничего удивительного. Или это ее вина? Ей всегда не хватало обходительности в общении с мужчинами.

Следуя за ним по узкой аллее, она припарковала машину в конце ее. Выбравшись из машины и взяв сумку, она вежливо поблагодарила Грега.

— Очень хорошо, что вы проходили мимо, мистер Хэнсон.

— Грег, — поправил он, доставая ключ из кармана. Он задержался возле стеклянной двери, закрытой тяжелой решеткой. — Зовите меня Грег.

— Абби Хантер.

— Да, Сэм говорил.

А что еще он говорил? Ей стало интересно. Почему он избегает ее как чумы? Это точно заставит Грега нервничать. Вот она умеет производить впечатление человека, у которого вообще нет нервов. Было удобно притворяться безразличной, беззаботной, и ей это превосходно удавалось, потому что она долго практиковалась. Но остановиться в его квартире без разрешения?..

— Может, он не вернется до утра, — пробормотала она, и Грег посмотрел на нее подозрительно.

— Он ведь разрешил вам остановиться здесь, не так ли?

— Да, а что?

— Нет, ничего. Просто я не увижу его. Я еду в Джерез, вот почему я здесь.

— Зашли попрощаться?

Он покраснел, и она почувствовала себя неловко. Обманывать Сэма — это одно, а этого милого простодушного человека — совсем другое. Что же изменилось, Абби? Ты обманывала людей всю твою взрослую жизнь. Говорила с ними так, как будто они были ниже тебя. А ведь ты пыталась измениться. Просто трудно внезапно расстаться с ролью, которую играла четырнадцать лет.

Раздраженно тряхнув волосами, она прошла в дом.

— Здесь всегда так тепло в феврале?

— Нет, эта неделя — исключение.

Осматривая безупречно чистую кухню, она кисло улыбнулась. Сэм предпочитает самое лучшее. Она не знала, живет ли он постоянно в Гибралтаре. Она может спросить Грега, но у нее больше не было сил на разговоры. Все, что она хотела, — это прилечь где-нибудь.

— Сюда, пожалуйста, — неуклюже пробормотал Грег, когда провел ее через арку в потрясающую комнату. Огромная, прекрасно обставленная, в серых и белых тонах, она поражала каким-то холодом. Наверно, из-за того, что деревянные ставни на окнах были закрыты. Сэм, должно быть, хорошо обеспечен, если может позволить себе такую квартиру. Интересно, частные детективы хорошо зарабатывают? Он обвинил ее в том, что она что-то скрывает, подумала она кисло, но по сравнению с этими апартаментами ее ложь просто ничтожна.

Грег кашлянул, чтобы привлечь ее внимание, она устало улыбнулась.

— Я покажу вам комнату для гостей.

Она почувствовала себя незваной гостьей, и у нее промелькнула мысль, что, наверное, это не было хорошей идеей — прийти сюда. Рассеянно проведя рукой по спинке одного из диванов, она последовала за Грегом в спальню.

Увидев двуспальную белую кровать, белые кресла, закрытые ставни на высоких узких окнах, которые делали все в комнате туманным, она непроизвольно зевнула, глаза закрывались сами собой.

— Спасибо, — тихо сказала она.

Он кивнул, все еще нервничая:

— Ванная там.

Она посмотрела, куда он указывал.

— В кухне все есть, но если вам не нравится готовить, внизу есть неплохой ресторан.

— Спасибо, но я хочу только спать. Кажется, я чем-то отравилась.

— Вы были у доктора? — заботливо спросил Грег.

Она потрясла головой.

— Только у аптекаря. Он дал мне таблетки. Все обойдется, не беспокойтесь. И я надеюсь, у вас не будет неприятностей с Сэмом, — добавила она тихо. Никак она не могла дождаться, когда он наконец уйдет.

Все еще колеблясь, с написанной на лице озабоченностью, он дружески улыбнулся и ушел. И ей больше не надо было притворяться. Притворство отнимало у нее все силы. А может, это не притворство. Она так легко вошла в роль. Начать все сначала. Так она думала в октябре. А теперь все вернулось на круги своя. Может, и неплохо, что у нее такой большой опыт притворства. А какой опыт обмана у Сэма? Только в одном она была уверена: она выяснит это. Но не сейчас. Опустив свою сумку на пол, она сбросила туфли и легла на кровать.

Уставившись в потолок, Абби расслабилась. Завтра она будет чувствовать себя лучше. Закрыв глаза, она провалилась в сон.

Она спала до восьми утра, сразу поднялась с кровати и, чувствуя себя разбитой, но хотя бы не больной, распахнула ставни, впустив свет в комнату. Облокотившись на подоконник, осмотрела маленький сад позади дома. Взглянув вверх, увидела яркое голубое небо. Еще один теплый день. День, который даст ей ответы на вопросы. После того, как она примет душ.

Она вывалила содержимое сумки на кровать, сняла вчерашнюю одежду и надела халат. Напряженно вслушиваясь в тишину дома, осторожно открыла дверь. Выглянув и никого не увидев, тихо пошла в сторону кухни, чтобы приготовить себе кофе, и столкнулась нос к носу с Сэмом.

Серые глаза утонули в голубых.

— Не ругай Грега, — выдохнула она. — Это не его вина.

— Конечно, — согласился он спокойно. — Твой завтрак на балконе.

— Я собиралась принять душ, если это возможно, — выдавила она.

Он усмехнулся.

— Чувствуй себя как дома.

Обойдя ее, он вошел в свою спальню и закрыл дверь.

Нет, ему это не понравилось. Об этом говорило все: сжатые губы, холод в глазах. Абби не могла понять, как это она была почти влюблена в него. Он заставлял ее сердце биться быстрее, заставлял ее чувствовать себя идиоткой, но когда они поцеловались…

Покачав головой, она налила себе стакан воды и пошла в душ. Выбрав нужную температуру, скинула халат и встала под струю теплой воды.

Почему он приготовил завтрак? Чтобы ускорить ее отъезд? Но тогда ему вообще не было нужды кормить ее. Просто выставить. Так почему? Смена тактики?

Нанося шампунь на волосы, она думала о том, что в Суррее они понравились друг другу. Он сам спрашивал, привлекает ли он ее, намекая, что связь между ними возможна.

И она испугалась, как девственница, которой она, впрочем, и являлась. И она сожалела о своей реакции, потому что, если бы ответила «да», она наверняка не была бы сейчас девственницей.

О, ради бога! Он поцеловал тебя только один раз, Абби! И ушел. Почему ты делаешь из мухи слона? Потому что это был поцелуй, вкус которого она до сих пор ощущала на своих губах. Но она не хотела думать об этом. Избегала думать об этом последние четыре месяца. Или старалась, по крайней мере, призналась она себе.

Рассеянно она начала намыливать кожу. Ей нужно как следует подумать о том, что она собирается делать. Почему она не насторожилась, когда он отказался рассказывать о себе? Она знала, что он скрывает что-то. Он только изображал заинтересованность, чтобы отвлечь ее от своих дел. И это сработало. Тогда почему он поцеловал ее и потом ушел? Почему не ушел прежде, чем поцеловал?

Потому что не хотел этого? Потому что не смог удержаться? Потому что его охватила страсть?

Он не мог уйти из-за поцелуя. Нет, он ушел, потому что нашел то, что искал. Или потому, что не мог найти это.

Отложив мыло, злясь на себя за то, что думает о нем, что интересуется им, она смыла пену и выключила душ. Вытерев волосы насухо и причесав их, она промокнула влагу на теле полотенцем и нанесла лосьон. Туго завязав пояс халата, она вернулась обратно и нашла его ждущим ее на балконе. Ошеломленная, она уставилась на него. В светлом костюме, кремовой рубашке с коричневым галстуком он выглядел по-другому, как-то официально. Может, он имел какой-нибудь высокий пост?

Что не означало, что он не мог лгать ей. Он лгал ей.

Медленно подойдя к нему, она увидела кофейник, две чашки, апельсиновый сок, булочки и салфетки. Она села напротив.

— Очень мило с твоей стороны, — сказала она, в голосе прозвучали нотки сарказма.

— Это не я, — безразлично бросил он. — Горничная приготовила завтрак.

— Но ты приказал ей. — Да.

— Но это ни о чем не говорит, не так ли? — поинтересовалась она.

— Ни о чем.

Налив кофе в чашку, она жестом предложила и ему. Он кивнул. Добавив молоко и сахар в свою чашку, она выпила.

— Я сказала Грегу, что ты разрешил мне остаться здесь.

— Я так и подумал.

— Все отели переполнены.

Изучая его лицо, она обнаружила, что ей трудно отвести глаза. С самого первого момента, когда она его увидела, несмотря на все их споры и разногласия, он волновал ее и заставлял сердце биться чаще. И она ничего о нем не знала. Знала только, что он привлекал ее, как никто до него. Его безразличие сводило ее с ума.

Еще он знал Натана Табинера.

— Как долго ты живешь в Гибралтаре? — спросила она.

— На. — Он отвел взгляд от нее и уставился на скалы.

— Извини?

— На Гибралтаре, а не в Гибралтаре. Это мыс.

— О! — Потянувшись за рогаликом, она медленно намазала его маслом, забыв, что Сэм не ответил на ее вопрос.

— Как твоя семья?

— Почему ты спрашиваешь о моей семье?

— Чтобы поддержать разговор.

— Тогда я тоже могу показать, что умею быть вежливой. Мои сестры и мать в порядке. Мой отец, как ты знаешь, умер. Ну, как?

— Прекрасно. — Он встал и повернулся к ней спиной. Облокотившись на перила, он осматривал пейзаж. — На что ты рассчитывала? — спросил он жестко. — Ты появляешься неизвестно откуда и ждешь, что я поверю твоим идиотским историям об инвестициях.

— Идиотским? Вроде тех, которыми ты потчевал меня, например что ты военный историк? — спросила она сахарным голосом. — Но, как это ни странно, я тебя не преследовала, Сэм. Как я могла преследовать тебя? Ты не оставил адреса, профессор Уэйн ничего не знал о тебе. ДВЛК…

— Что?

— Место, где выдают автомобильные права, потому что у тебя ведь не было паспорта с собой. Наверно, трудно подделывать удостоверения?

Она взяла другой рогалик.

— Хорошо, — согласился он. — Ты не преследовала меня. Но ты здесь наверняка не для того, чтобы сделать инвестицию. Что возвращает нас к первому пункту нашего разговора. Почему ты хочешь видеть Натана Табинера?

— Что возвращает нас к другому пункту — какое тебе до этого дело. — Откусив кусочек рогалика, она начала жевать. Когда он не ответил, продолжая смотреть на скалы, она тихо сказала: — Мне это не нужно, Сэм. Мне действительно это не нужно.

Он не повернулся, молчал, и внезапное чувство беспомощности охватило ее.

— Я хочу знать, зачем тебе Табинер.

— А все, что я хочу знать, — это какое отношение ты имеешь к нему и почему ты пришел ко мне домой. Давай заключим сделку. Ты скажешь правду мне, а я — тебе.

Он не ответил.

— У нас нет другого выхода. Неужели ты не понимаешь?

— Это сложно, — сказал он кисло.

— О, ради бога. — Она налила себе еще кофе. — Ты вошел в мою жизнь без объяснений, точно так же покинул ее… Я не знаю, кто ты, не знаю, что движет тобой… Ты лгал мне, притворялся заинтересованным во мне, чтобы оставаться в доме…

— Нет, — оборвал он ее.

Покачивая головой, она наблюдала за ним.

— Так ты не был заинтересован? — спросила она беспомощно.

— Нет.

— Тогда почему ты уехал так внезапно?

— Я говорил тебе. Мои исследования были закончены.

— Тогда, когда моя мама упомянула о моем женихе? — промурлыкала она. — Что, разумеется, дало тебе повод, в котором ты так нуждался.

И она знала, что была права. Она видела, как он напрягся. С кислой улыбкой она спросила:

— Но теперь ты можешь сказать мне правду. Почему бы тебе не сделать этого?

— Я могу спросить то же самое. Я не помню, чтобы ты упоминала о помолвке.

— Потому что я не была помолвлена. Я просто не сказала об этом матери.

— Или, скорее всего, жениху. Оригинально.

— Наверное, я оригинальная девушка.

— Это я знаю. Тот, у кого садовник одет так, как будто он собирается на прием, должен быть…

— Джеймс? Но он очень хороший садовник, поэтому ему позволено иметь свои странности. Как и тебе — твои, — добавила она.

— У меня нет странностей, — раздраженно отозвался он.

— Да, — согласилась она. — Отрицать связь между тобой, Табинером и моим отцом — это не странность. Это — очевидная ложь, потому что здесь есть связь.

— Почему?

Потому что Табинер здесь. А у нее письмо от отца для Табинера. Но она не станет говорить Сэму об этом, пока не узнает, что происходит. Пока не прочитает письмо.

— Это вовсе не означает, что твой отец знал его.

Да, это так. Разочарованная, она уставилась на напряженную спину Сэма.

— Ты не историк, — начала она.

— Докажи это!

Повернувшись, он прошел мимо нее в комнату. Чувствуя злость и отвращение, она скомкала салфетку.

— Если ты меня так ненавидишь, — сказала она, — почему не выкинул из дома прошлой ночью? Почему позволил мне остаться?

— Я тебя пожалел.

Она фыркнула. Закончив завтрак, она взглянула на скалы. Во всем этом не было никакого смысла. Никакого.

Резко встав, она направилась в комнату и не заметила, что балконная дверь была слишком низкой для ее роста. Она ударилась головой о притолоку. И все поплыло у нее перед глазами.

Загрузка...