Забытое будущее (СИ)

Осень

– Алло. Вадим, чего ты? – Вика сонно ответила на звонок, сидя в кабинете. – Что?! Когда?! Конечно, о чём ты говоришь! Можешь не приходить. А ты в какой больнице? Я мчусь к вам.

Она почти вывалилась из двери, надевая на ходу ветровку.

– Зара, свяжись с «отрядом». Дядя Саша сегодня за главного, а может и завтра. Вадима не будет.

– А что случилось?

– Анжела рожает.

Сентябрь уже начал окрашивать позолотой листья, и сам Дароград казался золотым. Золотые лучи солнца лились на крыши домов и асфальт, отражаясь золотыми брызгами в окнах и лужах.

Вика ничуть не сомневалась, покупая букет жёлтых хризантем. Она знала, что Анжела – человек не суеверный и жёлтый цвет её любимый. Цвет солнца и тепла.

Сама директор «Брони» повеселела, посвежела. Роман с Валерой недолго был тайной. Газеты, журналы, интернет-порталы наперебой кричали: «Мы были правы!» И сами этому удивлялись. Теперь ставки делались на то, столько продержится этот роман и чем закончится. Что касается влюблённых, им было абсолютно наплевать на мнение СМИ. Они были счастливы. Им было достаточно видеть одобрение в глазах друзей и чувствовать, как бьётся сердце, когда к тебе прикасается любимый человек.

В приёмной больницы из угла в угол ходил Вадим. Лена всё пыталась его успокоить, но получалось у неё не очень-то.

– Вика, доброе утро, – обнял подругу байкер.

– Привет, Вадим. Привет, Лен. Ну что? Родила?

– Да куда там! – всплеснул руками будущий папаша. – Уже три часа, как воды отошли, а вестей всё нет. Чего они там с ней делают?

– Не волнуйся, я читала, что первые роды могут быть долгими.

– Я пыталась ему это объяснить, – отмахнулась Лена.

– Да вы что же хотите сказать, что вот такая малютка, – Вадим отмерил ладонь. – Лезет на свет Божий три часа?

– Лезет, молодой человек. И три, и пять. Бывает и по двенадцать часов мамочку мучает, – в приёмную вошла доктор. – Время родов считается вместе со схватками.

– Спасибо Вам за познавательный материал. Приму к сведению. А можно узнать?..

– Можно. Отчего же нельзя, – улыбнулась доктор. – Родила Ваша жена прелестную девочку почти на четыре килограмма.

Вика и Лена одновременно обняли Вадима. Девушки чувствовали, как бьёт байкера мелкая дрожь.

– …и мама, и ребёночек чувствуют себя прекрасно, – продолжала доктор. – Через два дня выпишем их.

– А п-посмотреть м-можно? – еле выговорил Вадим.

– К сожалению, нет. Но Ваша жена лежит в палате на первом этаже, поэтому завтра, если вы созвонитесь, она сможет показать дочурку через окно.

– Эм… Цветочки передать, я так понимаю, тоже нельзя, – догадалась Вика.

– Верно. Вдруг у малышей аллергия на пыльцу.

– Тогда примите Вы за нашу мамочку Анжелу и малютку… – Лена посмотрела на Вадима.

– …Сашеньку, – глупо улыбнулся байкер.

Сразу три букета оказались в руках у доктора, а девушки под локти вывели новоиспечённого папашу на улицу.

– Ты ехать-то сможешь? – покосилась на него Вика.

– Не знаю. Руки трясутся.

– Потому и спрашиваю. Может довезти тебя, а «Харлей» потом заберёшь?

– Нет, пойдёмте лучше посидим где-нибудь, пожуём, я успокоюсь, а потом поедем.

Успокоился Вадим достаточно быстро. Мобильный Анжелы всё ещё был отключен, поэтому все друзья и родственники звонили ему. После десятого повтора, что родилась девочка почти на четыре килограмма, он похоже привык к этой мысли.

Дрожь в коленях вернулась дома, когда курьер привёз детскую кроватку. Сидя на полу возле неё, байкер улыбался и вспоминал…

Они встретились случайно. Анжела приехала в Мегас вместе с родителями. Их бизнес не прижился, а вот салон красоты рыжей оптимистки приобрёл популярность.

Они столкнулись в дверях «Колизея». Вадим помог ей – придержал дверь, пока Анжела проходила с коробкой, наполненной расчёсками, лаками для волос, заколками.

Конечно, её родители были против. Байкер в их понимании был непременно грубиян, пьяница и преступник. Хоть последним Вадима и можно было назвать, он не относился к «огневой мощи» Дон-клана. Байкер играл роль перевозчика или же на него возлагался отвлекающий манёвр. Виртуозное вождение тяжёлого байка позволяло ему справляться и с тем, и с другим. За нелюбовь к стрельбе и насилию многие называли его пацифистом, но меняли своё мнение, стоило им увидеть Вадима в гневе.

Девушка-паинька и послушная дочка, конечно же, избегала общения с «этим волосатым варваром», и Вадим почти потерял надежду познакомиться с ней, пока не обнаружил записку, прикреплённую к рулю мотоцикла. «Родители уезжают через два дня. Меня зовут Анжела».

Она была не такая, как все. Она никогда не жаловалась на судьбу, не говорила, что ей плохо. У неё всегда было «всё хорошо», и она была уверена, что «всё будет хорошо». Анжела призналась, что влюбилась в него, когда он помог ей с дверью. А Вадиму казалось, что он любит её всю жизнь.

– Вадик, какого рожна ты тут делаешь! Я же сказала: два дня можешь не появляться.

– Вика, я не могу сидеть дома. Я там с ума сойду!

– Он рассказывает, как Анжела малютку показывала, – пододвинула Зара чашечку с кофе.

– О, это и я хочу послушать. Какая она?

– Красивая. Носик курносый, глаза прям мои, рыжая, кажется, будет. Завтра после обеда заберу домой своих девчонок. Говорит, что кушает Сашенька хорошо, спит крепко, плачет, как и положено настоящей леди, тихо и мало.

– Вай! Как же я хочу увидеть вашего пупса, – Зара потрепала байкера за щёку.

– Наверное будет лучше, если мы на выходных нагрянем. Чтобы Анжела обвыклась дома.

– Да ладно вам…

– Нет, нет, Вика права. В субботу нас ждите.

– Глянь-ка! Вадимыч прям так смело дочурку на руки берёт, – ткнул локтем Катю Слава. – И не боится.

– Ты бы его видел, когда я только приехала.

– Анжелочка, не выдавай меня с потрохами.

– Не волнуйся, родной, особо глумливых накажу – дам Сашеньку им в руки.

– Можно я сегодня буду особо глумливым? – поднялся с кресла Герхард.

– Так и скажи: дайте подержать, – Вадим передал живой свёрток немцу, который на удивление ловко расположил его на руках.

– Слушай, Герх, мы крёстную Сашеньке уже выбрали – Лена ей будет, а ты крёстным не хочешь стать?

– Хочу…

– Здорово!

– …но не могу.

– Почему?

– Вадим, вообще-то я католик.

– Точно. Я и забыл. Славик?

– Да ты что! Я боюсь!

– Не бойся. От тебя требуется просто постоять рядом с Леной на таинстве крещения, – положила Анжела руку на голову программисту. – Ну и потом подарки на дни рождения дарить. Хи-хи-хи.

– Если так, то я согласен.

– Значит, держи – тренируйся, – Герхард протянул малютку другу. – Не вставай. Первый раз лучше сидя. Так, голову вот сюда, а руку вот так. Наслаждайся.

– Копается… – со страхом в голосе прошептал Слава.

– А где ты так научился с младенцами общаться? – удивилась Зара.

– У меня же младшие есть. Я с ними с самого их рождения таскался, – напомнил немец.

– Эй, люди, – всё так же шёпотом позвал программист. – Она смотрит на меня.

– Понравился ты ей, значит, – улыбнулась Вика. – Анжелка, где у тебя глубокие миски? Я почти закончила.

Тема детей для неё была болезненная, поэтому, чтобы отвлечься, Виктория взяла на себя роль повара, в помощниках у неё сегодня был Валера.

Сашенька сморщила носик-пуговку, сладко зевнула и уснула прямо на руках у будущего крёстного.

– Хороший ты человек, Славик, – приняла у него дочку Анжела.

– Чего это?

– У плохих на руках дети не засыпают.

Эти слова больно царапнули душу Вике. Ведь она в какой-то мере была согласна с журналистами, которые именовали её «смертью во плоти». И хотя Саша не раскричалась, когда Ночная Молния взяла её на руки, на сердце лёг тяжёлый груз оттого, что ей самой никогда не испытать радости выносить под сердцем маленькое существо.

Виновница торжества мирно сопела в кроватке, пока друзья поздравляли родителей. Виктория установила Вадиму свободный график работы, чтобы он мог почаще бывать дома и помогать жене, несмотря на пререкания самого байкера и Анжелы.

В конце сентября вернулся в Дароград Дон-младший. Как и было обещано, вместе с ним приехала небольшая коллекция шедевров итальянского искусства. На открытие музея аншлаг был обеспечен.

В холле гостей встречал огромный портрет самого Глеба Семёновича. Дон был изображён сидящем в кресле в своём неизменном светлом костюме, шляпе и с тростью. На заднем плане чётко узнавалась Лазурная комната. Перед картиной стояла женщина в чёрном узком платье. Волосы, подстриженные под каре, были окрашены в красноватый оттенок. Виктория узнала её сразу и, улыбаясь, подошла ближе.

– Здесь столько прекрасных картин, а ты, Роджер, всё никак не налюбуешься на этого вредного старикашку.

– Я скучаю по нему. Хороший был человек. И поговорить было о чём, и пошалить никогда не отказывался. А на портрете он, как живой. Кажется, что встанет сейчас и спросит: «Тебе как всегда: в высоком стакане и со льдом?»

Глава второй по величине группировки Мегаса улыбнулась воспоминаниям. Ходили слухи, что Роджер была тайно влюблена в Дона, но она это жёстко отрицала.

– Знаешь, чего не хватает для полноты ощущений на портрете? Что бы я добавила, чтобы сохранить впечатление, что ты стоишь перед ним?

– Что?

– Двух оболтусов с каменными лицами за спинкой кресла. Граф и Ночная Молния. Кажется, их так звали.

Старые знакомые рассмеялись и крепко обняли друг друга.

– Рада тебя видеть, Вика.

– Взаимно.

– Слушай, мне говорили, что будут картины из Уфицци.

– Ну да. Они вон в той зале. Вениамин сейчас там журналистам что-то рассказывает.

– Веня приехал? Сто лет его не видела. Меня ведь не было в городе, когда он был тут в прошлый раз. Так, пойду поймаю своего непоседу и навещу Венечку. До встречи.

Непоседой женщина называла своего сына. Мальчик был очень любознателен и шустр. Как говорила сама Роджер: «Держать на одном месте его опасно – он может провертеть дыру в полу».

Открытие музея прошло на ура, не считая того, что Валера откровенно робел в присутствии таких людей, как Роджер и Дон-младший.

Едва осень подобралась к середине октября, как на дорогах совершенно неожиданно образовался тонкий ледок. Автовладельцы начали переходить на шипованную резину. За один день в городе произошло несколько серьёзных аварий. Просматривая новости дня в интернете, Валера случайно наткнулся на сообщение: «В полдень в центре Дарограда с автострады слетел потерявший управление внедорожник. Водительница автомобиля – директор охранного агентства «Броня» Виктория Адамова – успела выпрыгнуть из кабины за мгновение до крушения. Причина отказа управления выясняется». Он едва не пролил чай себе на колени, вскочил и помчался в кабинет директора.

В приёмной сидела Вика и прижимала ко лбу окровавленный носовой платок. Она явно берегла левую руку. Одежда её была испачкана и местами порвана.

– Блин, не успели мы с тобой, Зара.

– Говорила я тебе: иди к «отряду». Он там тебя не так быстро бы нашёл.

– То есть вы хотели скрыть от меня это безобразие? – присел на корточки Валера перед Викторией.

– Конечно, – кивнула она и сморщилась. – И всё было бы отлично, если бы не эти вездесущие журналюги.

– С ума сойти. Как ты?

– Жить буду. Неудачно просто приземлилась: руку вот отбила и бедро, да лоб счесала.

– Говорил я тебе: не гоняй, – повторил парень тон наставления Зары.

– Вообще-то я и не на такой скорости вписывалась в крутые повороты. Просто руль перестал слушаться и всё. Да ещё и тормоза отказали. Только ведь недавно Олег все внутренности проверял.

В кабинет вошёл Герхард с аптечкой в руках.

– Ваш заказ, миледи. Остатки твоего внедорожника с горем пополам отобрали у полицейских. Олегу их доставить?

– Да. Пусть поколдует над ними. М-да, без машины тяжко будет. Каждый день за мной не наездишься.

– А ты отдохни чуть-чуть, – заявил немец. – Недельку дома посиди, а там что-нибудь придумаем.

– Да ну тебя! Шуточки твои эти… – отмахнулась Вика.

– А я не шучу. Я тебя перед фактом ставлю. Ты устала. Если бы это было не так, ты сейчас не выглядела, будто тебя по земле поваляли… Хотя это так и было. Ты бы на ноги приземлилась, не запачкав одежды. Я молчу уже про отбитую руку и счёсанном лбе.

Виктория знала, что он прав. Ночная Молния всегда приземлялась, как кошка, на ноги. Она устала. Или ослабла? Это происшествие могло привести к краху её репутации. Да, отдых просто необходим. И Вика не стала спорить.

– А ты, Валера, будешь зорко следить за ней и заставлять ничего не делать.

– Это будет достаточно сложно, Герхард.

– Знаю.

Как и ожидалось, Вика начала мучиться от безделья уже через пару дней. Она, как манны небесной, ждала конца рабочего дня, чтобы вернулся Валера. Она предложила ему и вовсе переехать к ней, но он принципиально отказался.

– Вот приобрету своё жильё, тогда и о твоём переезде поговорить можно будет, – сказал он, целуя её в макушку.

Виктория чувствовала себя влюблённой девчонкой. От поцелуев и прикосновений Валеры сердце то замирало, то начинало бешено биться. Ему было плевать на её статус, на прошлое, на характер, на это проклятый шрам внизу живота. Он любит её. Теперь Вика была уверенна в этом. Она прочитала это в его глазах, когда он забежал в приёмную.

Он любит её. Валера понял это, когда представил, как падает вниз с автострады чёрный внедорожник, как разлетаются в разные стороны куски искорёженного металла, как спасатели извлекают изуродованное тело… Нет! Её он не потеряет!

Прогулки холодными вечерами под заиндевевшими молодыми клёнами, разговоры ни о чём за ужином, жаркие объятья и поцелуи, ласковое пробуждение утром, ожидание вечера – всё это было для Виктории на грани счастливой сказки.

Недельный отдых подходил к концу. Валера, довольный задумкой устроить красивый романтический вечер, нажал на кнопку звонка Викиной квартиры. Лицо, с которым встретила его любимая, мягко говоря, ему не понравилось. Вика через силу улыбнулась и приняла пакет с продуктами.

– Так, – разуваясь, начала парень. – А теперь без всяких там «у меня всё хорошо» рассказывай: что случилось?

– Я и не собиралась ничего скрывать. Ты (к своему несчастью) – человек, который обязан всё знать. Только присядь, пожалуйста, – Вика села напротив Валеры и закурила. – Как бы сказать… Меня хотя убрать.

– В смысле?

– В прямом. Только что позвонил Олег. Он покопался в останках моей машины и обнаружил, что её испортили специально. У нас уже был когда-то такой случай. На высокой скорости, установленная под капотом «ловушка» срабатывает, и автомобиль теряет управление, а «ловушка» самоуничтожается. Всё выглядит натурально, подкопаться не к чему.

– То есть кто-то решил устроить тебе «несчастный случай»?

– Угу.

– Но кто?

Вика пожала плечами.

Сказать, что Валера испугался, значит не сказать ничего. Парень был в тихом ужасе от услышанной новости.

– Могу сказать лишь одно: если я вдруг стала кому-то так сильно мешать, то в Мегасе готовится что-то очень неприятное, – Вика затушила сигарету и встала. – И ещё… Теперь со мной быть очень опасно.

Настала очередь Валеры пожимать плечами.

– Если бы я боялся опасности, не стал бы ухаживать за Ночной Молнией.

– Ты сумасшедший, – покачала головой шеф «Брони». – Чего вкусненького ты там принёс?

– О, много чего.

После происшествия с Викой в «Броне» наступил период проверок. Особенно тщательно проверялись личные дела работников. Директору агентства больно было признавать, что доверять нельзя было никому. Вике тайно от всех пришлось подключить хакеров Роджера, чтобы они смогли проверить и старый состав, и даже вышедших из игры. К счастью, все оказались чисты. В «Броне» шпионов не было. Каждое утро Олег проверял машины агентства, но всё было спокойно. Похоже, что после неудачной попытки враг затаился.

Морозы всё крепчали. К началу ноября погода была совсем уже зимней, только без снега.

В начале месяца – одиннадцатого числа – ресторан «Чёрная жемчужина» принимал у себя почти полный состав Дон-клана. Легендарная Ночная Молния праздновала своё тридцатилетие. Журналисты чуть ли не с самого утра дежурили у дверей ресторана, чтобы поймать и что-нибудь спросить у местных знаменитостей. Каждый думал, что сегодня именно у него получится. Но доновцы, как и прежде, одаривали работников СМИ колючими взглядами и уходили прочь.

Вика не любила отмечать день рождения. В основном потому, что это был не её настоящий день рожденья. Однако от друзей так просто не отделаешься, и она раз в год добросовестно играла роль именинницы. Сегодня, правда, Вика призналась самой себе, что ненастоящий юбилей был по-настоящему радостный.

Герхард заметно нервничал. Курьер с подарком от большинства гостей должен был уже приехать, а его всё не было. Наконец, у Зары зазвонил мобильный, и цыганка подала знак.

– Ура, – выдохнул немец и подхватил именинницу под руку. – Идём.

– Куда? – попыталась вырваться Виктория.

– Мы – тебе подарок дарить. Ты – этот подарок принимать.

Герхард на пару с Валерой вывел её на улицу. Там стояла шикарная чёрная «Ауди» с огромным бантом на крыше. По правой стороне корпуса тянулся рисунок – развевающаяся белая прядь волос.

– Мы тут подумали: зачем тебе тысяча и один ненужный подарок, – подошла к Вике Зара.

– Тем более что ты потеряла своего четырёхколёсного друга совсем недавно, – вставил Слава.

– Ребята, вы обалдели…

– Тебе нравится? – обняла подругу Света.

– Ага.

– Я слегка внутри покопался, – наклонился к ней Олег. – Так что она только сверху милая дамская машина.

– Да. Хватит уже на внедорожниках разъезжать, – наставительно произнёс Герхард. – Ты теперь взрослая тётенька.

– Родные мои, спасибо!

– Давай, садись, – Валера подтолкнул её к машине.

Салон пах свежей краской, кожаные сиденья слегка скрипели. Вика отрегулировала спинку, провела рукой по рулю.

– Шикарная машина. Надеюсь, мы с ней поладим. Спасибо вам всем ещё раз преогромнейшее.

– Домой на ней поедешь? – ткнула подругу в бок Света.

– Конечно. Не тут же её оставлять.

– А ничего, что ты употребила пару бокальчиков? – на ухо ей шепнул Валера.

– Ничего. Даже если и остановят инспекторы дорожные, всё равно сделать ничего мне не смогут, – хохотнула Ночная Молния. – А вожу я в любом состоянии хорошо.

– Ну да…

– Случай с автострадой не в счёт. Не моя в том вина. Раз уж на то пошло, я больше кроме сока ничего пить не буду, и до конца вечера из меня всё выветрится. Доволен?

– Теперь, да.

Через несколько часов чёрная «Ауди» с белой полосой по правому борту неслась через город. Машина идеально слушалась руля, тормоза работали превосходно. На полупустых улицах Вика выжала из подарка всё, что могла. «Ауди» остановилась в родном дворе, словно наткнулась на стену.

– Ух, просто супер!

– Ага, – с трудом сглотнул Валера. – Что-то меня слегка мутит.

– Ха-ха-ха! Давай на свежий воздух – полегче станет.

Ноябрьская ночь пощипывала щёки лёгким морозцем. Валера глубоко вдохнул. Буря в животе слегка улеглась, и ком отступил от горла.

– Ну, Виктория, перепугали Вы всех автолюбителей на своём пути.

– Хех! Представляешь, что было бы, если мы бант таки не сняли, – по лицу шефа «Брони» было понятно, что она вполне могла это устроить.

– Вот тебе и Ночная Молния, – усмехнулся Валера, вынимая пакеты с подарками из багажника.

– Те, кто давали нам прозвища, никогда не видели, как мы дурачимся. Они и представить себе не смеют, как Ночная Молния и Граф дерутся подушками, как самый меткий снайпер Мегаса в шутку топит в бассейне самого лучшего хакера. Они никогда не слышали, как мы смеёмся. Для них мы навсегда останемся убийцами, контрабандистами, взломщиками, преступниками, короче говоря.

– Прости, опять я завёл эту тему.

– Да ладно, – Вика захлопнула багажник. – От прошлого всё рано не убежишь – догонит и добавит. Так что… Ой, что это?

– Обалдеть! Вот так подарок!

С неба лёгкими редкими пушинками спускался снег. Первый снег в этом году. Он усиливался, набирал обороты, и вскоре огромные хлопья падали плотным слоем, словно кто-то там наверху распорол подушку с гусиным пухом.

Вика и Валера стояли под этим снегопадом. Снежинки ложились на ресницы, таяли на волосах, щекотали нос. Прядь намокших волос упала парню прямо на глаза. Он попытался её сдуть, но тяжёлый локон не поддался.

– Руки заняты? – хихикнула над его попытками Вика.

– Есть немного, – он развёл в стороны руки, на которых, как на вешалке висели бумажные пакеты.

Вика обняла его за талию и прижалась.

– Хорошо, что я встречаю первый снег с тобой. Пойдём, а то пакеты размокнут, да и ты без шапки – простудишься, не дай Бог. Мне этого Слава не простит.

Он смеётся. Она знает, что он счастлив. И она счастлива как никогда раньше. Снег сыплет хлопьями. Золотистая прядь мешает смотреть ему в глаза. Она тянется, чтобы убрать её…

Вспышка! Спазмы сжимают мозг. Бешено колотится в висках боль.

– Вика! Вика! С тобой всё в порядке?

– Д-да… Нет… Я, похоже, переоценила свои возможности. Голова просто раскалывается.

– Герх ведь предупреждал, что переутомление не за горами. Держись за меня.

Виктория вцепилась в его рукав и послушно шагала рядом. Боль в голове не собиралась отступать. Образы уже знакомые – из сна – и совсем новые вставали перед глазами. Неужели? Неужели её прошлое, её забытое прошлое хочет вернуться назад?

Дрожащие руки с огромным трудом достали из сумочки ключи. В замочную скважину попасть так и не удалось. Валера прислонил любимую к стене, отобрал ключи и сунул ей в руки пакеты. Дверь открылась, они вошли в квартиру.

– Так, иди ложись на диван. Есть у тебя обезболивающее в аптечке?

– Валера, я хочу побыть одна.

– Что? Да ты ведь в таком состоянии…

– Я прошу тебя, – Вика перевела на него стеклянный взгляд. – Мне действительно нужно отдохнуть. Я лягу прямо сейчас. Мне будет гораздо спокойней, если я буду знать, что ты не тревожишься у моей кровати.

– Хорошо, я буду тревожиться в своей. Если что, сразу же звони.

– Да, позвоню.

– Ещё раз с днём рождения, – он поцеловал её в холодные губы.

– Спасибо, – закрыла она дверь за ним.

За всё время знакомства с Викой Валера выучил чётко: если она говорит что-то сделать, нужно делать. В итоге она всё равно окажется права. Вот и сейчас он возвращался в свою съёмную квартиру с тяжёлым камнем на сердце, но он знал – так надо.

Едва щёлкнул замок двери, образы, спазмы и боль нахлынули с двойной силой, словно только и ждали, когда Виктория останется одна. Её повело в сторону. Падая, она зацепила посуду на столе, раздался звон. Острые осколки впились в ладонь. С трудом она поднялась на ноги и поплелась в сторону дивана. Вспышки воспоминаний мешали видеть перед собой. Возникший на её пути стул, опрокинул её на пол.

Она ползла по полу, оставляя кровавые отпечатки ладони, но видела траву и землю. Где-то рядом громыхал поезд… Нет, это колотится её сердце. Мимо неё проносятся автомобили. Один останавливается, из него выходят двое мужчин, она видит лишь их ноги. Их голоса словно по ту сторону стекла. «Девочка, ты жива?» – спрашивает тот, который носит светлые брюки и опирается на трость. «Пульс слабый, Глеб Семёнович, но он есть», – тот, что в джинсах положил ей руку на шейную артерию. «Олежка, бери её и пулей в больницу». Она оказывается на руках у парня с грустными серыми глазами. «Держись, сестрёнка».

Резкая вспышка снова не позволила ей подняться. Больно. Больно внизу живота. Кровь течёт сквозь пальцы. «Лети, пташка!» Две отвратительные морды открывают дверь, она падает куда-то… Грохочет поезд.

Рука, наконец, дотянулась до дивана. Постель не разобрана с самого утра. Она хватается за простыню. Белая… Белая простыня… Белое платье… Невеста кружится в танце. Тёмно-каштановые волосы собраны в красивую причёску. Женщина с парой седых прядок входит в комнату. «Мама, я так счастлива!» Невеста обнимает женщину. «Ты заслужила быть счастливой, Ксюша…»

«Ксюша… Ксюша…» – эхо раздавалось у неё в голове. Боль усилилась. Образы стали чётче, ярче. Вика, скрючившись, лежала на полу. Из её глаз текли слёзы. Зубы сжали простыню, чтобы не закричать.

Вспышка! Золотое обручальное кольцо ложится на ладонь подруге. «Отдашь ему». «Ты уверена, Ксюш?» «Абсолютно. Вернусь из здравницы и подам на развод». «Ты же любишь его». «Я постараюсь его разлюбить».

Боль потихоньку отступала. Разум очищался от образов и мелькающих картинок. Память, потерянная пять лет назад, вернулась, отпечатавшись раскалённым железом.

Ночная Молния – одна из самых опасных людей Дарограда – лежала на полу, подтянув колени к груди. Она скулила, словно побитый щенок. С горем пополам она дотянулась до мобильного и набрала номер Герхарда.

– Не спится, подруга? Требуешь продолжения банкета? – вместо «алло» просмеялся в трубку немец.

– Герх, где вы сейчас?

– Эй, что за голос? Что случилось?

– Приезжайте ко мне. Я… всё вспомнила, – сквозь слёзы выговорила Вика.

– Сейчас будем.

– Что случилось? – забеспокоились в один голос Света и Олег, как только немец положил трубку.

– Кажется, Вика вспомнила своё прошлое до Мегаса.

– Ой-ёй, скорее к ней! – поторопила всех Зара.

А за несколько кварталов от них Ночная Молния рыдала, прижавшись лбом к дисплею мобильного телефона.

– Ну и видок у тебя, – обняла Вику Зара.

– Сигареты есть?

– Да, держи.

– Привет, родная, – Слава чмокнул подругу в щёку. – Мы тебе лекарство принесли.

– Какое?

– Как «какое»? В виде продолжения банкета. Ты чего будешь?

– Виски она будет вместе с нами, – показались в дверях Герхард и Олег.

– Это что? – ткнул на забинтованную руку бывший снайпер.

– Да вот пару тарелок нечаянно разбила и порезалась. Спасибо, что приехали.

– Мы не стали вызывать Вадима с Анжелой, просто позвонили им. Они завтра к тебе с малышкой приедут.

– Да не надо было их вообще трогать!

Света смотрела на подругу. Виктория была бледнее, чем обычно. Глаза красные от слёз, сквозь бинт проступала кровь.

– Неужели в твоём прошлом всё настолько плохо, Вика? – решилась задать она вопрос.

– А я не Вика, – улыбнулась с трудом Ночная Молния. – Я Ксюша.

Вика-Ксюша рассказала друзьям, как её семья жила в селе в Черноземье. Потом её отца повысили в должности, и им пришлось переехать в небольшой городок. Рассказала, каким сорванцом она росла, как получила травму, из-за которой все её мечты о будущем в спорте пошли прахом. Потом были выпускные экзамены, прощание с подругой, институт, встреча выпускников, осознание своей неудачливости, слёзы в ногомойке, тёплые руки бывшего одноклассника, его обещание заботиться о ней. Роман закрутился сам собой. Обидно было лишь то, что учились они в разных городах. Но студенческие дни не вечны, диплом на руках, на носу свадьба и переезд в Питер. Она так и не работала по специальности. На юридический она поступила лишь потому, что так хотели её родители. Из-за них же старалась не вылететь после очередной сессии. После свадьбы идеальные отношения с любимым изменились. Муж считал, что главное – материальное благо, днями пропадал на работе, совсем забывая про неё, про её духовные потребности. В конце концов, ей это надоело, и она решила подать на развод. Она отдала обручальное кольцо подруге, той самой, с которой когда-то сидела на перроне, чтобы та передала его мужу. Она отправилась по направлению в здравницу, поправить нервишки, а заодно избавиться от осложнений после детской травмы. Лечение прошло на ура. Пора было возвращаться домой. Она уже остыла, и мысль о разводе казалась абсурдной. Из приёмной здравницы она позвонила домой, оставила на автоответчике сообщение, что выезжает, и шагнула за порог, не зная, что поезд не привезёт её домой. Ксюша садилась в вагон, не догадываясь, что погибнет в нём.

Она стояла в тамбуре и курила, подумывая, хватит ли пачки на всю дорогу. Два мордоворота, с которыми ей не повезло ехать в одном купе, появились в тамбуре неожиданно.

– Что же ты, красавица, сбежала от нас? – подмигнул один.

– Нехорошо поступаешь, – ответил ему дружок.

– Оставьте меня в покое или я пожалуюсь проводнику.

– Ай-яй-яй, жаловаться плохо, – они перегородили выход из тамбура своими тушками.

Один уже тянул к ней лапищу.

– Уважить надо соседей…

Она ещё помнила приёмы самообороны, полученные на тренировках в школьные годы. Кисть руки первого наглеца хрустнула, но второй с размаху ударил ей по лицу. Первый схватил её за горло и прижал к двери.

– Ты на кого грабли подняла, падла!

Резкая боль внизу живота. Холодная сталь вонзается в тёплую плоть. И ещё. И ещё. Болевой порог давно позади, но кричать ей не разрешили. Жирная лапа второго, пропахшая копчёной колбасой, закрывает рот, пока два ножа делают своё дело. Уши слышат щелчок. Кожа чувствует порыв ветра.

– Лети, пташка!

Ощущение невесомости. Сильный порыв ветра. Головокружение. Жёсткие, болезненные удары. Темнота.

– Как я выжила, я не знаю. Помню только, что очнулась и поползла куда-то. Было больно… А потом меня нашли Дон и Олег на обочине дороги.

– Что же это? Никто из пассажиров не заметил твоего полёта? – возмутилась Света.

– Я ехала в последнем вагоне.

– Ты помнишь этих двоих? – Олег сжимал в руках салфетку так, что побелели костяшки.

– О, эти две хари я больше никогда не забуду.

– Очень хорошо, – взглядом Герхарда сейчас можно было убить.

– Может мой вопрос покажется сейчас странным, но: где Валера?

– Слава, он не должен знать ни о чём, что сейчас узнали вы, – строго сказала Вика.

– Почему?

– Милый, не тормози: она замужем. Так ведь?

– И да, и нет.

– Не поняла.

– Валера… Он мой муж.

Секундная пауза переросла во всеобщее «Что?!»

– Это же здорово! – воскликнула цыганка. – Он пять лет искал свою жену, а ты…

– Нет, Зара! Это не здорово. Он искал Ксюшу – порой отчаянную, но всё же милую домашнюю девушку, а вовсе не Ночную Молнию, которая может, не задумываясь, влепить пулю промеж глаз.

– Не правда. Ты часто об этом задумываешься.

– Я серьёзно, Света. Валера не должен ничего… Повторяю для тебя, Зара: ни-че-го не должен знать о том, что я вспомнила.

– Но, Вика…

– Зара, нет!

– Я согласен с Зарой, – неожиданно сказал Герхард. – Он должен знать, что случилось с его женой. Он слишком долго её искал и не зря считал, что она жива. Смею заметить: единственный из всей твоей родни.

– Нет, я уже решила. Мы с ним расстанемся. Через две недели у него заканчивается контракт, он уедет и забудет меня, этот город и всё, что здесь произошло.

– Каких-то полгода назад ты ругала меня за то же самое, – аккуратно заметила Света.

– Это не то же самое!

– Порой ты бываешь упряма до глупости, – вздохнул немец. – Но даю тебе шанс передумать. Посиди дома пару дней. Всё равно тебе нужно прийти в себя. Зара, завтра оформи директору больничный.

– Но…

– Никаких «но»! Ты не хочешь слушать нас, я не хочу слушать тебя, – немного жёстко сказал Герхард. – Два дня я не вижу тебя в офисе. Послезавтра сам приеду и посмотрю: можно ли тебе возвращаться на работу или нет.

Виктория опять хотела было отнекаться, но рядом с Графом встал Олег. Если не считать самого Дона, эти двое были единственными, кому она не могла воспротивиться. И она сдалась.

Когда друзья покинули её квартиру, Вика тщетно пыталась уснуть. Стоило ей сомкнуть глаза, как внизу живота просыпалась боль, а тело словно катилось вниз по гранитной насыпи железнодорожных путей.

С утра Валера был не в духе. Викин мобильный не отвечал, машина стояла во дворе, а зайти сам он не решился. «Может, я её обидел вчера чем-нибудь?» От этой мысли стало дурно и противно на душе. Хмурый, он шёл по коридору по направлению к офису. Крики из компьютерного кабинета были слышны уже из-за поворота. Зара и Слава опять ссорились. Второй программист невольно покачал головой: из-за чего на этот раз? Чем ближе он подходил, тем отчётливей слышались слова.

– Я всё-таки считаю, что нужно ему всё рассказать, – пыталась что-то доказать Зара.

– Вика сказала молчать, и я буду молчать! Не стоит влезать в это дело, она сама разберётся!

– Разберётся она, как же! Она себе жизнь испоганит! И ему тоже! Если бы Валеры это никак не касалось, я бы тоже молчала. Но эта дурацкая ситуация имеет к нему прямое отношение, поэтому он должен обо всём знать!

– Интересно, о чём это я должен знать? – Валера застыл в раскрытых дверях.

– Молодец! Отлично! – резко взмахнул руками Слава. – Выкручивайся сама!

Схватив пачку сигарет со стола, он вышел из кабинета, задев плечом напарника.

– Я чего-то не понял…

– Эм… Валера. Ты присядь, я тебе рассказать кое-что должна.

Звонок в дверь прозвучал так неожиданно, что Вика вздрогнула и поперхнулась чаем. На пороге стоял хмурый Валера.

– Привет.

– Привет, – Вика не знала, куда отвести взгляд.

– Я вот тебе фрукты принёс, чтобы ты побыстрее выздоровела.

– Выздоровела?

– Ребята сказали, что ты приболела.

– Ну да. Приболела.

– Войти пригласишь или боишься, что я заражусь?

Вика решила, что если она его не впустит, Валера заподозрит неладное. Он и так какой-то странный.

– Проходи.

В квартире было накурено.

– Чем ты лечишься?

– Чаем с мёдом и лимоном.

– Температура есть?

– Нет.

– Может тебе всё-таки лекарств принести?

– Не стоит. Я отлежусь пару дней, и всё пройдёт.

Валера молча кивнул.

– Надоела мне эта комедия. Я всё знаю, – осуждающе произнёс он.

Вика пристально посмотрела ему в глаза.

– Знаю, что ты всё вспомнила и не хочешь рассказывать мне. Хочешь снова исчезнуть.

– Зара рассказала? – выдохнула девушка.

– Какая разница, как я узнал! Я искал тебя пять лет, Вика!..

– Вика? Или Ксюша?

Валера замялся, взглянул на стоящую перед ним девушку. Нет, у Ксюши не может быть такого пронзительного взгляда.

– Вика, – твёрдо повторил он.

– Вот и я так считаю. Ксюша умерла. Она погибла там у насыпи железнодорожных путей. Открыла глаза уже Вика. Вика оставляла за собой кровавый след, царапала ногтями землю, продвигаясь вперёд по сантиметру. Дон всего лишь дал мне имя, но подобрал у обочины он уже не твою жену.

– Я согласен, но почему нам нужно расставаться? Я… Я люблю тебя!

– Кого? Меня? Или свою жену?

Валера снова запнулся.

– Какая разница! – не выдержал он. – Это один и тот же человек!

– Ты сам говорил, что мы абсолютно разные!

– Да, но я… А чёрт! – парень со зла впечатал кулак в столешницу.

– Ты любишь не меня, а её. Её внешность ты видел во мне. Но она осталась в прошлом. В твоём прошлом. Его ты и любишь, но ему нет места в настоящем. Как и нашим отношениям. Так будет лучше, поверь. А теперь уходи.

От её слишком спокойного голоса у Валеры побежали мурашки по спине. Вика повернулась к нему спиной. Он колебался. Он не хотел её отпускать, не хотел терять снова. Он сделал маленький шаг в её сторону.

– Вика…

– Я сказала: пошёл вон!

Остальные слова застряли у Валеры в горле. На него смотрело дуло пистолета. Глаза Ночной Молнии кололи льдом, жгли огнём. Не было сомнений – она выстрелит. Уже у двери, не оборачиваясь, он сказал:

– Не надо из-за меня сидеть в четырёх стенах. Можешь хоть завтра возвращаться в офис.

И он ушёл.

Он уже не увидел, как опустилась её рука с пистолетом, как подогнулись колени. Он не услышал, как она разрыдалась, сидя на полу.

Утром, обнаружив машину Вики на стоянке перед «Колизеем», Валера облегчённо выдохнул. Вчерашний разговор не давал заснуть всю ночь. Программист уверенно вошёл в приёмную.

– Привет, Зара. Вика у себя?

– Да. Валера, а может…

– Не волнуйся, всё в порядке.

Виктория рассматривала документы на столе, перекладывала папки с места на место.

– Вика, здравствуй.

– Привет, – глухим голосом ответила она.

– Я на минутку. Разговор короткий есть.

– А по-моему, мы вчера уже всё обговорили.

– Да, я помню. И знаешь, я понял, что ты права. Я подсознательно изначально видел в тебе Ксюшу. И вряд ли мне приятно было бы постоянно замечать, что ты делаешь то или иное не так, как раньше. Я просто на самом деле до сих пор люблю своё прошлое. Зато теперь я наверняка знаю, что я свободный человек. Вдовец.

– Спасибо, что понял. Хотя «вдовец» звучит как-то страшно.

– Да уж. Я себя прямо стариком ощущаю. Но я пришёл не только из-за этого.

– Я слушаю.

– Я хочу продлить контракт и переехать в Мегас на ПМЖ. Наконец-то нашлось место, где мне всегда рады, где я кому-то нужен, где смогу воплотить все свои мечты. Я остаюсь не из-за тебя, поверь. Через две недели съезжу домой, заберу вещи и вернусь.

– Я рада. Честное слово. Скажи Заре, чтобы подготовила документы на продление контракта. И не забудь обрадовать Славика.

Они пожали друг другу руку и разошлись с улыбками на лицах, хотя в душе у обоих скребли кошки.

В дверях приёмной Валера по воле случая столкнулся со Славой.

– Здоро́во, Валерыч. Сбегаешь?

– Нет, остаюсь. Навсегда.

– Фух… Я б тебя расцеловал, но тут свидетели, – он кивнул в сторону Зары. – Запалимся. Давай, иди, я сейчас буду. Вика, я к тебе. Нас опять пытались взломать.

– «Опять»?

– Ну, я не стал говорить тогда. Там просто попытки были, ничего им сделать не удалось. А сегодня ночью кто-то прошёл первый слой защиты.

– ID вычислен?

– В том-то и дело. Нет его.

– Как нет? Куда же он делся? Что это вообще значит?

– Это значит, что на том конце сидит такое же лохматое чучело, как и я. Нас пытался взломать не какой-нибудь «чайник», а хакер-профессионал. Нам повезло, что мастерства и опыта у него меньше, чем у меня.

– И кому это надо? Так, чтобы больше не молчал. Про все попытки незамедлительно сообщай мне. Защиту укрепи и не оставляй попытки вычислить взломщика.

– Так точно, шеф.

Первый снег, как водится, растаял через день, оставив за собой грязь.

Зара встретила Вику в кабинете с широкой улыбкой на лице.

– Неужели случилось что-то хорошее? Мне радостные новости не помешают.

– Я ещё никому не говорила и не показывала. Вот: посмотри этот заказик.

– Ух ты! Дрезденская картинная галерея решила устроить в нашем музее небольшую выставку на несколько недель! Точно! Герхард же говорил, что его отец собирался договориться с каким-нибудь немецким музеем о выставке. Выходит, что получилось. Бог мой! Какие шедевры они везут! Просто с ума сойти! Мегас не успеет отойти от Уфицци, как приедет Дрезден!

– Ты на оплату посмотри и требования. Если мы сделаем всё, как господа желают, то полгода сможем отдыхать почти всем цехом,– хохотнула Зара.

– Так, собирай всех в спортзале. Босс приказы отдавать будет, – Вика откинула назад волосы и дёрнула воротник пальто вверх.

Приказы были ожидаемыми: усилить систему безопасности сервера, привести в полную боевую готовность «отряд», экипировку и автомобили.

Через пару дней Дароград пестрел от афиш музея. Атаки неизвестного хакера на «Броню» участились.

– Их цель – картины, – уверенно сказала Вика.

– Но тогда зачем они хотели пробраться к нам раньше? – не понимала цыганка.

– Чтобы знать все наши передвижения, – пожал плечами Слава.

– Вика, тебе письмо на «мыло» пришло, – окликнула директора Зара.

– От кого?

– Не знаю. Адрес новый, в базе данных не найден.

– Читай вслух.

– А если там личное?

– Зара!

– О’кей! Так-с… «Виктория, у меня есть информация об атаках на ваш сервер. Давайте встретимся в парке на окраине у озера сегодня в пять вечера».

– Я всё сильнее задумываюсь: а не героиня ли я какого-нибудь сериала, и сейчас на меня через экраны телевизоров смотрят тысячи домохозяек. Ох, информатор, значит…

– И ты пойдёшь?

– Пойду, Зара, пойду.

– Ты уверена, что у этого якобы информатора есть сия информация?

– Не уверенна. Поэтому я сейчас спущусь к своему оружейному шкафчику. Сколько там? Половина четвёртого? Отлично. К пяти доберусь до парка. Бывайте.

В парке Виктория уселась на любимой лавочке. Она немного припозднилась и была уверенна, что информатор уже ушёл, поэтому слегка удивилась, когда сбоку раздался голос.

– Добрый вечер, Виктория. Рад, что Вы всё-таки пришли.

– И я рада… Ваше лицо мне знакомо, молодой человек.

– Вы не узнали меня? Я – Костя Смелы́х. Мальчишка, который вас едва не подставил. Извините, что опоздал – в институте задержали.

– Как же, как же, помню. Ты сильно изменился за эти полгода. В институте, говоришь?

– Да, я уже не раз благодарил Вас за ту взбучку. Собственно не о том сейчас речь. Я не прикалывался, когда письмо отсылал. У меня реально есть информация.

– Ах да. Информация. Погоди пять секунд, – Вика достала из кармана рацию. – Ребята, всё в порядке. Отбой.

– Шеф, Вы уверены? – раздалось в обратную. – Может по округе ещё прошвырнуться? Может прячется кто где?

– Николя, если тебе делать нечего, можешь хоть до ночи тут швыряться. Всё, свободны!

Костя краем глаза заметил, как встала парочка с соседней скамейки, курящий громила около дерева решил-таки, куда ему идти, из-за угла закрытого летнего кафе вырулила ещё группа людей. Все они соединились в конце аллеи и пошли прочь из парка.

– Осторожность прежде всего, – подняла вверх указательный палец Вика. – Давай рассказывай в чём дело.

– Ну, это дело связанно с тем самым нападением, когда у вас два трупа было.

– Каким боком-то?

– Главаря той шайки вы же тогда упустили. Он теперь отомстить хочет.

– Ты откуда знаешь?

– Ну… Я ведь с ними был…

– Что?!

– Весной они меня к вам подослали. Вы мне мозги назад вправили, и я ушёл из шайки. Уж и забыл совсем про неё, а тут вчера письмо по электронке получил. Похоже, они свою базу вообще не чистят. Рассылка идёт автоматически всем участникам. Вот, я всё, что там было, скинул, – Костя протянул ей ярко-оранжевую «флэшку». – Там говорится, что они хотят вас уничтожить не только физически, но и морально. Они выставят «Броню» идиотами, заставят попасться на ту же удочку…

– Когда они взломают наш сервер, – объясняла Вика утром в офисе. – То перекроют нам связь со спутником и патрульными машинами и будут подавать нам на мониторы свою информацию. То есть: пробки по всему маршруту, кроме вот этого объездного пути, где нас будет ждать ловушка.

– А с какого перепуга они решили, что мы туда поедем?

– С того, что летать, Николя, мы ещё не научились, увы.

– Увы, – кивнул в знак согласия минёр.

– А не они ли тебя в полёт отправили? – догадался Вадим.

– Они. Один гад на заправке работает, где я постоянно бываю. Как раз заправилась перед аварией, в магазин отошла, пока бензин заливали. Поставить ловушку-то эту долго времени не займёт.

– План с ловушкой придуман неплохо, но он не сработает, потому что мою защиту они не обойдут, – засмеялся Слава.

– Родной, в том-то и прелесть этой информации, – Вика с задором в голосе потрепала его по голове. – Нам нужно попасться.

– Зачем?

– Чтобы поймать остатки шайки. Пусть они взломают сервер, сделают то, что собирались. Мы направимся прямиком в ловушку и сами их поймаем.

– Тут есть несколько опасных моментов, – решился вставить слово Валера.

– Так?

– Во-первых, картины. Пока вы будете ловить злоумышленников, их могут украсть или испортить.

– Проклятье, ты прав.

– Во-вторых, они наверняка будут прослушивать наши переговоры и смогут понять, что к чему.

– Ну, с этим легче. Ты и Слава будете сидеть на простой связи и сообщаете нам о «жутких пробках на пути», убеждать их в том, что всё идёт по их плану. Зара, дорогая ты моя Трещотка, пойдёшь на «личку». Мальчики, проверьте, как работает секретная линия, а то ей давно не пользовались. И попробуйте пробить прослушку их разговоров, если это возможно.

– После того, как они внедрятся к нам, я их могу заставить хоть «джигу-дрыгу» танцевать, – развёл руками Вирус.

– И ещё. Зара, позвони в наш институт, сообщи, что Костя Смелы́х не будет присутствовать на занятиях какое-то время. Справку оформи. Напиши там что-нибудь типа: проходит свидетелем по делу. Герхард, двоих направь в детдом в полной экипировке. Костя пока что там обитает, и ему защита нужна. Чем чёрт не шутит. Вдруг они его вычислят. Всё, все за работу! А я пойду подумаю, что делать с картинами.

– Виктория!

– Да, дядь Саш.

– Разрешите внести предложение относительно картин.

– Разрешаю…

Остатки недели пронеслись, словно скоростной поезд, не давая возможности задуматься и отдохнуть.

Недоброжелатели заглотили крючок. Слава и Валера порой ночевали в офисе, настраивая секретную линию. Теперь сообщения соперников шли на «личку» к Заре, а та тут же могла передать информацию кураторам.

Виктория набросила на плечи истёртый кожаный плащ и щёлкнула затвором пистолета.

– Думаешь, это потребуется? – спросил у неё, выглядывая из-за плеча, Валера.

– Надеюсь, что нет, но нужно быть готовым ко всему.

– Тогда может бронежилет наденешь.

– Глупости, – отмахнулась она. – По нашему плану они не успеют много пострелять. В любом случае, по дороге надену.

– Будь осторожна.

– Хорошо.

Валера смотрел вслед уходящей Ночной Молнии, которую боялся больше не увидеть. Чувства не желали исчезать. Он любил её. Любил именно в этом образе холодной и опасной женщины. Ему было всё равно, сколько крови на её руках, сколько пуль выпустил её пистолет. Он любил Ночную Молнию, и его погибшая жена была тут ни при чём.

– Кажется, это тот самый паром, – Герхард прикрепил на ухо гарнитуру. – Пойду всё узнаю.

Через некоторое время Вика приняла сообщение: «Коллекцию сопровождает господин Мюнц – хороший знакомый моего отца. Он согласился на авантюру. Принимайте фургон».

– Поняла. Конец связи. Вадим, Катя, приём. Ваш план в действии. Эта связь последняя. Действуйте самостоятельно. Кого я учу! По окончанию отчитайтесь.

– Так точно. До связи.

По грузовому трапу медленно съехал синий фургон с надписью «Германия. Дрезден». Хмурые охранники-немцы общались с Герхардом на родном языке. Четыре автомобиля «Брони» выстроились вокруг охраняемого объекта, и процессия двинулась в сторону центра города.

У Вики запищала гарнитура на ухе.

– Вика, это твоя любимая Трещотка. Соглядатай шайки только что передал главарю, что фургон покинул порт.

– Отлично. Начинаем операцию. Сообщайте нам о жутких пробках в городе, – сквозь смех ответила она.

Карманные рации не умолкали. «Авария на Пушкинской». «Спутник барахлит, связи никакой». «Север центра стоит». «Дорожный патруль не отвечает».

Голос Валеры успокаивал и настраивал на лучшее. Пару раз у Виктории промелькнула мысль: «Может, зря я так резко всё порвала? Может, и было бы всё хорошо. Стоит всё-таки ещё раз обдумать эту ситуацию. Вместе».

– Ребята, единственный свободный путь – по окраине, – проскрипела рация голосом Славы.

– Вика, лохи на позициях, – сообщила Зара. – У них есть огнестрел. Надень от греха подальше броньку.

– Поняла. Конец связи.

«Надеюсь, она поняла и про бронежилет тоже», – вздохнула про себя цыганка.

Ругаясь на несуществующие пробки и аварии, команда «Брони» подъехала к месту, где их ожидала засада. Грунтовая дорога была узкая, заброшенная, свою роль сыграл и недавний снег. Фургон с картинами ехал посередине, два чёрных внедорожника защищали его спереди и сзади, ещё два месили грязь по обочинам. Небольшой лесок почти закончился. Вика уже подумала, что враги пошли на попятную.

Внезапно раздался треск, и дерево упало поперёк дороги прямо на капот первой машины, в которой как раз ехала Вика. Автоматные очереди раздались с двух сторон из-за деревьев. Оставаться в машине означало застрять в мышеловке. И Ночная Молния, не вспомнив про бронежилет, выпрыгнула из двери с двумя пистолетами наготове.

Стрельба шайки не давала высунуться кураторам и «отряду». Небольшая группа тем временем пробиралась к фургону.

– Не убивать! Стрелять по ногам! – приказала Вика.

Два пистолета выстрелили почти одновременно. Двое подкрадывающихся тут же покатились по ноябрьской грязи, пытаясь остановить кровь.

Где-то прозвучал тихий выстрел. Молодой парень упал навзничь.

– Герх, я же сказала: не убивать.

– Да жив он. Плечо прострелил.

– Они в лесу прячутся, – отрапортовала Полина. – Робин Гуды хреновы.

– У кого дробаши? Вытуривайте их оттуда! Не забывайте про фургон!

Выстрелы дробовиков выбивали щепки из молодых деревьев. Уклоняясь от них, нападающие попадали под пули Ночной Молнии, Графа и их сообщников. Грязно-белый снег местами стал грязно-алым. Внезапно стрельба прекратилась.

– Артур ранен, – сообщила Света. – Беру его работу на себя. Снимаю идиотов у фургона.

– Не стоит, – остановила её Вика. – Мы достаточно их проредили. Захлопнуть капкан.

– Поняла. Конец связи.

Напуганная группа добралась-таки до фургона.

– Открывай, – скомандовал один.

Тот, кому было приказано, взялся за ручку задней дверцы, остальные направили стволы вперёд.

– Не испортьте картины, придурки, а то шеф прибьёт. Давай, открывай. Чё ты телишься?

Дверцы фургона раскрылись…

– Тут ничего нет! Пусто! Это ловушка!

– Огонь! – гаркнула в гарнитуру Виктория.

Выстрелы заглушили крики попавшихся в «капкан». В грязный снег упала рация, из неё неслись ругательства главаря шайки.

Высоко в небе над Дароградом тарахтел тёмно-серый вертолёт. Он приземлился на прибывший паром сразу после того, как из порта уехала процессия из чёрных внедорожников и синего фургона. Внутри давали свет только несколько слабо мерцающих ламп. Маленький полный немец с козлиной бородкой всё время вытирал лоб платочком.

– Вам плохо? – склонилась к нему Катя.

Немец непонимающе посмотрел на неё.

– Ох, вам это… Нихт гут?

Господин Мюнц закивал, скорчил гримасу и указал на желудок.

– Живот у него болит что ли? – предположила Диана Йонг.

– Нет, мутит его скорее всего.

– Вот ведь, – вздохнула девушка. – Могли бы Герхарда с нами отправить.

– Он там нужней, Диана, – тряхнул головой Вадим. – Дядь Саш, Вы часом на немецком не шпрехаете?

– Нет, я в школе французский учил.

– Вот тебе и бонжур. Ладно, лететь осталось не долго. Здорово, что у Вас, дядя Саша, связи среди военных остались. Без этого вертолёта трудновато нам пришлось бы.

– Снижаемся, – послышался голос пилота.

– Ну вот, герр Мюнц, скоро будет алес гут. Сейчас мы как это… Вир коммен ин музеум. Держитесь. Ох, чувствую себя лингвистическим недоумком.

– Ничего, Катюш, ты молодец.

– Спасибо, дядь Саш.

Немец скосил глаза вбок, где стояли, прислонённые к стене кабины бесценные сокровища Дрезденской картинной галереи. «Россия – сумасшедшая страна», – подумал господин Мюнц, но воспитание не позволило сказать ему это вслух.

– Шеф, нас отстреливают, как котят. Уходить надо, – услышала Вика за соседним деревом.

– Давно пора, – шепнула она парню на ухо.

Бедняга побледнел. Боковой удар в шею отправил его в отключку, но тут захрипела его рация.

– Нам высунуться не даёт стрелок за дальним авто.

– Туда уже пошёл Лысый. Он сейчас эту блондинку снимет, а вы руки в ноги и бегом оттуда.

– Светка… – выдохнула Ночная Молния.

Внедорожник, за которым сидела её подруга, был на другом конце затора. Стрельба оттуда прекратилась, видно Света перезаряжала винтовку. Среди деревьев мелькнула фигура, подбираясь ближе. Прицелиться и выстрелить Вике мешал фургон. Ноги сами понесли её вперёд. «Только бы успеть. Только бы…»

Внедорожник приближался. Всё вокруг казалось кадрами замедленной съёмки. Прыжок. Она на капоте. Лысый мужлан целится в Свету. Рывок через лобовое стекло на крышу. Прыжок вниз…

Света ещё раз прошлась по стволам деревьев и присела за внедорожником перезарядить винтовку. Мужчина вышел из-за дерева совершенно внезапно, из-за стрельбы она даже не слышала, как он подобрался к ней. Дуло автомата было направлено ей в голову. Света знала: малейшее движение с её стороны, и он спустит курок. Мозг судорожно пытался сообразить, что делать теперь.

В тот момент, когда палец Лысого нажал на курок, потворствуя гнусной улыбочке хозяина, между ним и Светой сверху спрыгнула фигура в длинном плаще. Пророкотала очередь. Мужлан словно заворожённый наблюдал, как поднялась рука Ночной Молнии, как алчно смотрело на него дуло её пистолета. Выстрел. Лысый вскинул руки и упал навзничь, не дёрнувшись больше ни разу. Кровоточащая дыра зияла меж его бровей.

– Вика… Вика!

Света поймала падающую подругу, расстегнула ей плащ. Следы от пуль прочертили дорожку от низа живота вверх через лёгкие к сердцу. Из уголка рта по щеке стекала тоненька багровая струйка. Девушка никак не могла прощупать пульс у Виктории.

– Не умирай. Ты не можешь оставить нас. Оставить меня. У тебя нет на это права!

– Осторожно! Осторожно! – кудахтал на немецком языке господин Мюнц, бегая вокруг носильщиков.

– Да не бойтесь Вы, герр немец, всё сделаем по последнему… в смысле по первому разряду, – успокоил один из грузчиков.

К Кате подошла высокая женщина в очках и ярко-синем пальто.

– Здравствуйте, я Алевтина Иванченко, переводчик.

– Ох, как нам Вас не хватало, Алевтина. Здравствуйте. Вот Ваш клиент. Господин Мюнц! Как там… Коммен зи битте!

После того, как немец и переводчик познакомились, Катя объяснила, что картины перенесли в музейный архив, а в здании их ждёт директор.

– Приятно было познакомиться. Здесь останутся дядя Саша и четверо наших охранников. Так что не переживайте. Ауфвидерзеен, герр Мюнц.

Немец широко улыбнулся, пожал протянутую руку и поковылял за переводчицей в здание музея.

Облегчённо выдохнув, силачка подошла к Вадиму.

– Ну что? Отправляем отчёт начальству?

Байкер кивнул и включил рацию.

– Вика, приём. Это Вадим. Приём!

Никакого ответа.

– Тэк-с, поменяем адресата. Герхард! Герхард, приём!

– Слышу тебя, дружище.

– Посылка доставлена. Заказчик не очень, но доволен. Как у вас?

– Господину Мюнцу очень трудно угодить, – усмехнулся в рацию Герхард. – У нас тут было жарко. Шайку обезвредили. К сожалению, нескольких насмерть. Наших некоторых ранило, но все живы.

– Герх, а почему я с Викой связаться не могу?

– Не знаю, я сейчас Свету ищу, может она с ней… Бог мой…

– Герх, в чём дело?

В рации издалека раздался заплаканный голос Светы: «Она умерла?» «Нет, пульс хоть и слабый, но есть. Давай её в машину, и мчим в больницу», – ответил ей немец.

– Герхард! В чём дело?! – почти закричал в рацию Вадим.

– Вика серьёзно ранена. Мы едем в больницу. Догоняйте.

Байкер обернулся на опешивших Катю и Александра Даниловича.

– Не волнуйтесь, дядя Саша, Вике не впервой. Остаётесь за главного. Катя, погнали.

– Сообщите, как там она! – крикнул им вдогонку мужчина.

В белом коридоре больницы, недалеко от операционной собрались почти все кураторы «Брони». Распахнулась смежная дверь, быстрым шагом к друзьям приближались Зара, Слава, Олег и Валера.

– Как она? – дрожащим голосом спросила цыганка.

– Доктор ещё не выходил, – ответил Герхард.

– Как это произошло? – язык не слушался Валеру, он прилипал к нёбу, цеплялся за зубы, мешая говорить.

– Это из-за меня, – всхлипнула Света. – Этот мужик хотел выстрелить в меня, а Вика появилась между нами просто ниоткуда.

Дальнейшие расспросы прервала открывшаяся дверь операционной. Снимая повязку с лица, вышел Иван Никитин – отличный хирург и друг детства Олега.

– Ну, что там, Ванёк? – первым спросил бывший снайпер.

– Пули извлекли, сделали переливание. Много она крови потеряла.

– Вань, ты только скажи: она будет жить? – слёзы текли по Светиным щекам.

– Честно? Не знаю. Виктория, конечно, частым гостем была у нас в своё время и выкарабкивалась из переделок, в которых у многих других просто не было шансов. Но сейчас сильно повреждены внутренние органы. Одна из пуль прошла недалеко от сердца. Она в коме. И я не знаю, когда она очнётся и очнётся ли.

– Она очнётся, – твёрдо заявила Зара, обнимая Свету. – Она обязана очнуться.

– К ней сейчас можно?

– Нет, Герхард. Её сейчас определяют в реанимационную палату, завтра можете прийти. Вам тоже нужно отдохнуть и привести себя в порядок после переделки. Я распоряжусь, чтобы палата была одиночная, а то у нас тут молодой персонал знаменитостей местных не знает. Можете тогда хоть целыми днями сидеть. Правда, не знаю, какой от этого будет толк.

– Ей нравится приходить в себя, когда кто-то близкий рядом, – грустно улыбнулся Олег. – Спасибо, дружище, звони, если что.

– Конечно, Олежка. О чём речь.

Друзья распределили график дежурств и разъехались по домам. У каждого внутри боролся страх за подругу с уверенностью, что она очнётся и в этот раз.

– Герхард, – подала голос Света, когда они уже подъехали к своему дому. – Ты прости меня, но, если Вика умрёт, я не смогу выйти за тебя замуж. Я не хочу потом жить и осознавать, какой ценой досталось мне счастье.

– Я… понимаю. Но ты ведь знаешь Вику: она ни за что не позволит нам совершить эту глупость.

– Ты прав. Она придёт в больничном халате, чтобы надавать нам тумаков, – заставила себя улыбнуться блондинка.

Валера и Анфиса Григорьевна сидели на кухне. Парень, запинаясь, рассказал, что случилось днём. Старушка всё качала головой. Потом вздохнула, похлопала квартиранта по плечу и сказала:

– Викочка – крепкая. Столько раз уже смерть с носом оставляла, оставит и теперь. Мне говорили, что люди в коме всё равно всё слышат и чувствуют. Вот и говори ей, когда дежурить будешь, как она тебе нужна. Если она тебя любит, то только из-за тебя и вернётся.

Валера вскинул глаза на хозяйку. Он ничего не говорил ей ни о своих чувствах к Вике, ни о её чувствах к нему. Анфиса Григорьевна хитро улыбнулась, мол, от старухи-то ничего не скроешь.

Ночью он так и не смог уснуть. «Вика, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы ты вернулась в этот мир, вернулась к друзьям, вернулась ко мне», – мысленно пообещал он.