Забытыми тропами

Глава 11

Сворачивать к поселку путники не стали. Они рассчитывали до темноты добраться до порта, устроиться на ночь в какой-нибудь портовой корчме и с первыми лучами солнца начать поиски подходящего корабля, идущего в нужную сторону.

Море, как стеснительная невеста, пряталось от взглядов за скалистой грядой, но его близость чувствовалась в самом воздухе. Шальной морской ветер то и дело плескал в лицо пришельцам солью и свежестью, даря бодрость и внушая веру в победу. Над кем? Возможно, над самой судьбой.

Впрочем, о победе путники пока и не помышляли: они торопились лишь успеть до заката, казалось, уж это-то им по плечу. Но боги рассудили иначе.

Не успела компания преодолеть и десяток верст, как на небе, прежде ясном и безоблачном, начали, как вражеские шпионы, появляться сначала невинно-белоснежные, облака, а вскоре - и первые тучки. Особенно путникам не нравилась западная часть неба - там, где вздыхало море. Тучи в той стороне были особенно зловещими. Они приближались угрожающе быстро, на глазах наливаясь многообещающей синевой.

- Ох, не нравятся они мне, - заявил рыцарь, обеспокоенно поглядывая на мрачнеющий горизонт, не предвещающий ничего хорошего.

- Тоже мне, открытие сделал, - пробурчала Заринна. - Они никому не нравятся! Минут через десять они будут здесь - и на нас нитки сухой не останется, это я тебе и без пифии скажу…

- Так, может, вернемся и попросимся в деревню, к рыбакам? Мы вроде не далеко ушли…

Голос рыцаря был исполнен надежды, и огорчать воина не хотелось, но грешить против истины колдун не стал.

- Не успеем, - возразил он, внимательнее присматриваясь к тучам. Те заинтересованно придвинулись еще немного. - У нас есть минут десять, от силы пятнадцать…

Спутники чародея, в очередной раз взглянув на запад и оценив перспективы, не стали долго рассуждать и препираться. Укрытие искали быстро и слаженно. На их счастье, Бесстрашные Беркуты высадили своих седоков не у кромки моря - в этой части путь к нему перекрывала цепочка причудливо источенных временем и водой скал. Рыбацкая деревушка теснилась в своеобразном каменном коридоре, а дальше, у порта, скалы снижались и постепенно сходили на нет. Если бы странники продолжили свой путь, как и намеревались, им не пришлось бы штурмовать неприветливые серые склоны, но сейчас они видели лишь призывно темнеющие многочисленные провалы пещер, из-за надвигающегося дождя показавшихся вдруг необычайно уютными, - и рискнули.

Расстояние между каменистой тропой и скалами они преодолели в две минуты. Столько же ушло на поиск подходящей пещеры. Как на беду, большей частью ближайшие гроты были либо настолько тесными и узкими, что там не поместились бы и два взрослых человека, либо, напротив, чересчур уж просторными и чистыми, с уходящими вглубь коридорами и ответвлениями. Более всего им подходило определение "обжитые".

- Как пить дать - троллье логово, - безапелляционно заявила Заринна, оглядываясь в одних из таких апартаментов. - Какого-нибудь одичавшего горного тролля. Или драконье. Или даже людоеда из племени такхоров. Я слышала, они обитают как раз у Западного моря…

- А мне здесь нравится, - задумчиво произнес рыцарь. Тучи были все ближе, грозя вот-вот пролиться дождем, дул резкий ветер, в одночасье развеявший тепло, возвращаться на улицу не хотелось до зубовного скрежета, и в этом свете уютная пещерка показалась Светомиру вершиной комфорта.

- Хозяину здесь тоже нравится, - заметил Дар, оборачиваясь к выходу. В пещере резко потемнело. Проход загородила чья-то внушительная фигура. - Зари, ты была права как никогда. Это жилище - частная собственность такхора.

- Ой, мама… - только и смогла вымолвить Айна.

Внешностью людоед обладал примечательной. Ростом он превышал обычного человека по крайней мере вдвое, а телосложением - и вовсе раз в пять. Под кожей гиганта буграми выпирали мышцы, не скрываемые одеждой. Пожалуй, если бы Маржане и Айне не было так страшно, они бы залились краской стыда от макушки до пят, ибо вернувшийся в свою обитель такхор принадлежал, несомненно, к мужскому роду, а какую бы то ни было одежду людоеды не признавали категорически, считая себя свободными от условностей. Они могли себе это позволить - активны такхоры были только в теплое время года, на зиму впадая в спячку, как медведи. Людоеды, несомненно, были разумны, но по интеллектуальному развитию не дотягивали и до самых диких племен прочих разумных рас. Зачатков мозга такхорам вполне хватало на то, чтобы перехитрить запаниковавшую жертву или приготовить свежепойманный обед поаппетитнее, с использованием огня и гарнира из зелени, но на мирные переговоры с людоедом, и уж тем более - на милосердие и великодушие, нечего было надеяться.

О скудном наполнении черепной коробки хозяина скального жилья говорил и низкий, в полмизинца шириной, лоб, почти сразу за линией роста волос переходящий в нависающие над глазами брови. Маленькие, глубоко посаженные глазки людоеда смотрели на людишек (особой разницы между людьми, вампирами и прочими расами такхоры не делали. Разве что исходя из личных гастрономических предпочтений…) с плохо скрываемой радостью. Айна готова была поклясться: мысленно он уже прикидывал варианты приготовления сытного и питательного обеда, а то и ужина - благо пришельцев с лихвой хватит ему на то и другое, хоть званый вечер устраивай.

Длинные спутанные волосы, отродясь не знавшие мойки и от грязи живо напомнившие веревочные жгуты, закрывали лицо такхора сверху, свисая на глаза. Снизу подобную функцию успешно выполняла не менее запущенная борода, которая на сторонний взгляд представляла собой один большой колтун. Посреди бороды отчетливо выделялся крупный ярко-красный влажный рот (хотя правильнее было бы сказать - пасть) обворожительного незнакомца.

Людоед радостно осклабился и сделал широкий жест, который мог бы сойти за приглашение располагаться и чувствовать себя как дома. Гостеприимство представителя славного племени такхоров не знало границ.

Маржана обреченно зажмурилась, едва сдерживаясь, чтобы не заскулить от ужаса по примеру Фтайки, жмущейся к Заринниным ногам. Девушка неуверенно и даже с робкой надеждой прислушалась к себе: не возникнет ли уже знакомое ощущение чужого присутствия в ее теле? Но нет - чужая кровожадная сущность молчала, видимо, не считая ситуацию опасной для хайяров.

- Сбежим? - робко предположила девушка, неотрывно глядя на такхора. Тот, в свою очередь, рассматривал гостей, не торопясь нападать. Впрочем, спешить ему было и незачем, он не без оснований полагал себя способным в два счета расправиться с мелкими людишками: проскользнуть к выходу мимо хозяина они не могли, а ответвления пещеры, буде визитерам придет в голову в них заглянуть, такхор знал лучше их, ему не составило бы труда изловить шуструю еду.

- Не получится. Такхоры бегают в пять раз быстрее вампиров и в десять - быстрее человека, - со знанием дела сообщил полувампир. Выглядел он на удивление невозмутимо, будто читал ученикам очередную лекцию, а такхор любезно согласился служить наглядным пособием.

- Ну, если рассредоточиться и побежать в разные стороны… - задумчиво протянул рыцарь.

Заринна смерила Светомира тяжелым взглядом.

- И кто-нибудь из нас непременно попадется ему в лапы. А потом этот типчик догонит и освежует остальных.

- Так шарахни его молнией, чего ты медлишь?! - возопил сокол, дернув мага за рукав. Рыцарские нервы первыми не выдержали бездействие. Маг его понимал, но выполнять просьбу не спешил.

- Угу. А в ответ молния из какой-нибудь очаровательной тучки шарахнет прямиком в меня. Как кара небесная… Магический разряд неизбежно притянет природный, а тот такую грозу за собой приведет, что только держись! Судя по этим тучкам, гроза нам и так предстоит не слабая, незачем усугублять ситуацию. К водной стихии тоже лучше не обращаться, по той же причине, - последнее маг добавил на всякий случай, видя, что рыцарь уже открывает рот для очередного рацпредложения.

- Гроза нам предстоит, если мы до нее доживем, - проворчал рыцарь, не спуская настороженного взгляда с такхора, который какого-то дрыца продолжал пялиться на компанию, ничего не предпринимая.

- Не боись, - оптимистично заявила Заринна, - у меня на этот случай есть премиленькое заклинание из моей родной стихии. Вы отвлеките этого красавчика, а я пока сплету канву…

Легко сказать - "отвлеките"! Такхоры, как многие низшие по интеллектуальному развитию существа, прекрасно чувствуют магию, и, заподозрив, что против него замышляют что-то недоброе, людоед подрастерял свою задумчивость и весьма проворно для грузной фигуры ринулся к магичке как к главному источнику угрозы. Дарилен и Светомир, не сговариваясь, бросились наперерез такхору, отгоняя его мечами, но клинки отскакивали от огрубевшей кожи, нанося людоеду не больший вред, чем уколы булавкой.

Рядом с парнями как из-под земли выросла Айна. Мечом она орудовала много хуже, зато визгу и мельтешения от нее было на порядок больше, и такхор то и дело отвлекался на девушку, пропуская удары и заставляя Дарилена больше думать о защите графини, нежели о нападении на людоеда.

Впрочем, Светомир вопил не хуже Айны, но, в отличие от бездумно визжащей графини, что-то разудало-воинственное - то ли себя подбадривал, то ли противника запугивал. Дар диву давался, как у них не лопнули барабанные перепонки. Зато и людоеду пришлось несладко: обладая от природы тонким слухом, такхор возмущенно ревел, тряс головой и пытался прихлопнуть докучливого оборотня, а маг и графиня в это время бросались на него с утроенным энтузиазмом.

Даже Вотий показал свою удаль молодецкую, прыгая вокруг людоеда с мечом в руке и, по примеру Светомира, выкрикивая нечто невнятное, но громкое и оптимистичное, в самый раз для поднятия боевого духа. Дарилен вздохнул, мысленно сделал в памяти зарубку: при первом же удобном случае уделить больше внимания боевой подготовке ученика, - и разделил свои усилия по защите между Айной и Вотием.

Видя такое дело, Маржана тоже попыталась внести свою лепту: достала из заветной коробки одну "звездочку", прицелилась и несмело метнула ее в людоеда. Маржана попала в цель - да и мудрено было не попасть в этакую тушу с невеликого расстояния! - но, увы, кэй'ли отскочила от такхора и с жалобным звоном упала на каменный пол логова. Несколько ее зубчиков были безнадежно погнуты. Людоед маржаниного нападения даже не почувствовал. Больше хайяри не решилась испытывать судьбу и разбрасываться ценным оружием перестала.

Заринна же, казалось, не замечала ни царящего вокруг бедлама, ни все более жалобно скулящей Фтайки, с надеждой тянущей хозяйку за подол длинной юбки. Магичка стояла, прикрыв глаза, вытянув перед собой руки, беззвучно шевеля губами. От ее ладоней исходило легкое золотистое свечение, которое постепенно ширилось, росло, достигая земли - вернее, каменных плит под ногами. В первые несколько минут ничего не происходило. Сражающиеся уже основательно выдохлись, людоед же только-только вошел во вкус, и Дар начал с опаской поглядывать на Заринну: неужели ее заклинание не сработает?

Но вот по каменному полу пещеры аккурат под ногами такхора зазмеились многочисленные трещины. Еще секунда - и во все стороны фонтаном брызнули каменные осколки, спутники магички еле успели отскочить и закрыть лица от каменного дождя. Из образовавшихся в камне разломов с тихим шелестом начали стремительно прорастать нежно-зеленые ростки какого-то диковинного растения. Они, словно разумные существа, потянулись к людоеду, оплетая его, лишая возможности двигаться. Такхор с негодованием принялся сдирать с себя коварную зелень, но новые побеги вырастали быстрее, чем людоед успевал от них избавиться. Вскоре зеленый корсет начал крепнуть. Теперь стебли, такие тонкие и хрупкие на вид, держали такхора крепче стальных оков.

Только после этого магичка наконец опомнилась и открыла глаза. Она оглядела результат своей волшбы, удовлетворенно кивнула и скомандовала:

- А теперь все - марш на воздух!

И, словно по ее приказу, тотчас же на тонких стеблях взметнулись десятки тугих бутонов, чтобы еще через мгновение раскрыться крупными пахучими цветками.

Один цветок ткнулся в лицо такхору. Людоед невольно вдохнул пыльцу, чихнул, затряс головой, попытался не дышать, но ароматное облако уже заполнило всю пещеру.

- Что это за дрянь? - растерянно пробормотал рыцарь, стоя у входа в грот и с наслаждением вдыхая свежий, пахнущий близкой грозой воздух.

- Сонный цвет, - с готовностью пояснила магичка. Будто в подтверждение ее слов, такхор медленно осел на потрескавшиеся каменные плиты, и вскоре до благодарной публики донесся его могучий храп.

- Все, пошли отсюда, - распорядилась Заринна.

- Погоди, так мы что - не будем его убивать? - удивленно уточнил Светомир.

- С какой стати? - в свою очередь удивилась магичка. - Он ведь не сделал нам ничего плохого. Просто он был голоден, а мы - привычная для него пища, вовремя подвернувшаяся под руку, вот и все. Так сказать, ничего личного.

Светомир озадаченно покрутил головой.

- А если мы не успеем достаточно далеко уйти, а он в это время проснется и кинется в погоню? - не унимался он.

- Не кинется. От этой пыльцы он будет спать крепким здоровым сном несколько дней. Дня два - точно.

- А потом?

- А потом мы будем уже достаточно далеко отсюда, и наши следы к этому времени выветрятся! - раздраженно рявкнула магичка. - Хватит трепаться! Вперед!

Уже уходя, Заринна вскинула правую руку, что-то шепнула - и вход в пещеру затянули побеги все того же растения.

- Это чтобы никто не напал на сонного такхора, - немного смущенно пояснила магичка. - Через два дня сонный цвет завянет и сам осыплется, а до тех пор пускай посторожит его покой. А то как-то нехорошо получается - оставлять беззащитного врага на растерзание местным хищникам…

- Ну ты даешь! - восхитился рыцарь. И ехидно предложил: - Ты бы его еще одеялом укрыла и края подоткнула - а то, не ровен час, простудится, на сквозняке-то!

Но магичка надменно вскинула подбородок и с каменным лицом прошествовала мимо зубоскала, всем своим видом демонстрируя, что она выше рыцарских насмешек, мелочных склок и перепалок.

В результате дождь, стеной обрушившийся на побережье, путников все-таки основательно замочил. Но боги смилостивились - нашлась-таки небольшая уютная пещерка, в которой могла разместиться компания целиком и в которой при этом не ощущалось чужого присутствия. Уже зайдя внутрь, мокрые, как речные лягушки, чародеи на всякий случай проверили магический фон убежища, запустили поисковые импульсы на предмет присутствия невидимых глазу существ. Ничего. Вернее, никого. Можно не опасаться.

- Вотий, разожги костер, - устало попросил Дарилен. Он со стоном скинул на землю сумку, неподъемной тяжестью давящую на плечи, заметил, что ученик растерянно заозирался вокруг в поисках хвороста, и уточнил: - Магический.

Вотий густо покраснел и отвел глаза.

- Что случилось? - нахмурился маг. - Кажется, я не далее как вчера просил выучить заклинание. Было дело?

- Было, - едва слышно пискнул ученик.

- Ладно, боги с тобой, - неожиданно смилостивился маг. - Но чтоб завтра знал наизусть!

Вмиг ставший счастливым мальчишка радостно закивал головой.

- Маржана, тогда ты разожги.

В пещере стало на одно пунцовое лицо больше.

- Та-а-ак… - зловеще протянул колдун. Ученики синхронно вжали головы в плечи. - Я понимаю, что в походе учить заклинания лень - ведь вокруг столько всего интересного! Да и силы не бездонные, и их интереснее расходовать на всякую ерунду вроде приманивания бабочек, - Маржана испуганно встрепенулась, - или создания модернизированной рогатки, - на этот раз струхнул Вотий. - Но раз уж вы решили стать моими учениками, то будьте добры вести себя соответствующим образом! Я даю вам задания не из вредности. Эти заклинания вам пригодятся, и не раз, и притом в самом ближайшем будущем. В нашей ситуации может случиться всякое. Может статься, что вы окажетесь одни. Или что я израсходую магический резерв и на какое-то время останусь без сил. Или что меня убьют, - на сей раз ученики вздрогнули одновременно. - Тогда эти заклинания вам помогут. Я не хочу, чтобы вы остались неподготовленными. Я обязан успеть научить вас хоть чему-нибудь. Ясно? - ученики кивнули, и вновь - синхронно. - Значит, завтра с утра повторяем заклинание магического огня. И отрабатываем его до тех пор, пока оно не въестся в мозг на уровне рефлекса.

- Прямо здесь? - осмелился подать голос хайяр.

- Прямо здесь, - мстительно подтвердил колдун. - Если спалите пещеру - будете сами виноваты. У вас была возможность отработать навыки на открытом пространстве.

Ученики покаянно завздыхали, всем своим видом являя глубокое раскаяние. О том, чтобы перечить Наставнику в вопросах обучения, они и помыслить не смели.

Наконец магический костер был разожжен, сумки сброшены с натруженных спин, одежда - кое-как просушена.

Заринна, блаженно вздохнув, вытянула ноги к дышащему теплом призрачно-голубоватому огню. Хорошо!.. Посидев так с минуту, магичка приоткрыла глаза и с любопытством покосилась в сторону графини, расположившейся у дальней стены пещеры.

Айна, которая промедлила в логове людоеда и не успела увернуться от каменных осколков, теперь тихо жаловалась Дарилену на многочисленные саднящие царапины. Тот строго отчитывал графиню, будто маленькую девочку, возмущаясь ее легкомыслием и способностью постоянно лезть в пекло, когда в этом нет никакой необходимости, но, тем не менее, не прекращая ругать, осторожно смазывал "боевые ранения" героической графини целебной настойкой, поминутно спрашивая, не больно ли ей. Айна время от времени ойкала и вздрагивала, Дар поспешно приносил извинения и действовал еще нежнее и аккуратнее, а графиня довольно жмурилась, будто кошка, которую приласкали. Со стороны все это выглядело очень трогательно.

- Может быть, нужно дать им возможность побыть вдвоем? - понизив голос, произнесла магичка, с умилением во взгляде наблюдая, как Дар возится с Айной.

- Зачем это? - искренне удивился Вотий.

Заринна смущенно кашлянула.

- Ну… Как бы тебе сказать… Иногда двум людям, мужчине и женщине, нужно поговорить наедине, с глазу на глаз, узнать друг друга поближе…

- Втюрились они друг в друга, что ли? - громким шепотом уточнил непосредственный хайяр.

Заринна поперхнулась воздухом. Светомир расхохотался. Маржана, испуганно оглянувшись на мага, отвесила братцу звонкую затрещину.

- А чего я такого сказал?! - обиделся мальчишка.

- Только попробуй повторить свои слова при Учителе - получишь еще, и не только от меня, - зловеще пообещала хайяри.

- Чего это вы? - подозрительно осведомился вернувшийся к компании колдун, оглядывая хихикающих спутников. Айну он галантно поддерживал под локоть. Занятые врачеванием и друг другом, колдун и графиня шушуканья спутников у костра попросту не заметили.

- Ничего, - глядя на друга честнейшими глазами, заверила Зари. - Так, вспомнили, как лететь в первый день боялись…

Колдун недоверчиво покосился на сдерживающих улыбки друзей, но промолчал. Захотят - сами расскажут. Опыт подсказывал, что выпытывать что-либо у Заринны - пустая трата времени. Пока она не захочет, из нее слова не вытянешь.

Зловредный рыцарь тут же воспользовался ситуацией, не упустив случая подколоть магичку.

- Ни за что не поверю, что тебе было не страшно! Твоя псина скулила, как щенок, а хозяева всегда похожи на своих питомцев! У тебя наверняка душа в пятки ушла!

Заринна сощурилась, став при этом удивительно похожей не на Фтайку, а на Кисса.

- Представь себе, нет. Я привыкла к опасностям. При моей профессии, знаешь ли, после второго десятка упокоенных упырей прежние страхи, вроде пауков, мышей и высоты, отступают. А вот если бы ты встретился хотя бы с одним из моих "клиентов" на узкой дорожке, я бы поставила на упыря. Разве что ты сменил бы ипостась и улетел…

Рыцарь обиженно хмыкнул и сделал несколько неожиданный вывод:

- Упыри, упокоение… Замуж тебе надо, вот что! Тогда и вся дурь из головы повыветрилась бы. Женское дело - хранить очаг, а не по оврагам с незнакомыми упырями шляться!

Заринна зло сверкнула глазами. Слова Лучезарного задели ее за живое.

- Много ты понимаешь в женском деле! Значит, по-твоему, мужчина может повоевать два месяца в году, еще один - поохотиться - и дальше жить в свое удовольствие? А женский удел - ухват и половая тряпка, да? То есть работа, которая по определению не имеет логического завершения, кабала на всю оставшуюся жизнь?! Ну нет, я на это не согласна!

- Чего это ты разбушевалась? По-твоему, мужская работа легче? Повоевала бы разок - сейчас молчала бы! Да и вообще, тебе-то нечего волноваться, тебя с таким взглядами замуж никто не осмелится брать!

- Ха! Больно надо! Я своими взглядами, как и своим призванием, горжусь и скрывать их ни от кого не собираюсь! Я даже на помолвке об этом во всеуслышание заявила, и никто, представь себе, не был шокирован, включая моего жениха! - только замолчав, магичка поняла, что сболтнула лишнее, и прикусила язык. Поздно. В Заринну впились пять крайне неравнодушных взглядов. Дарилен смотрел на магичку с явным неудовольствием, остальные - с плохо скрываемым любопытством.

- Жениха? - недоверчиво протянул Светомир. - И когда же это ты обручилась? И куда будущего супруга дела, если сейчас с нами сидишь?

- В юности, - сердито буркнула Заринна в ответ на первый рыцарский вопрос, игнорируя второй, и глубоко вздохнула, успокаиваясь.

Рука колдуна предупреждающе легла на ее плечо.

- Зари, не надо. Не стоит сейчас вспоминать.

Магичка грустно усмехнулась.

- Я спокойна, Дар. Не бойся за меня. Тяжелые времена давно позади.

Фтайка, почувствовав печаль хозяйки, беспокойно завозилась у ее ног, тяжело, почти по-человечески вздыхая. Кисс блаженно щурился, удобно устроившись на маржаниных коленях. Девушка рассеянно почесывала его за ухом, и кот от удовольствия то и дело выпускал и втягивал обратно острые коготки. Ноги хайяри давно затекли от неудобной позы, но тревожить Его Величество Кисса она не решалась, чем тот бессовестно пользовался. Кот всем своим видом являл воплощенное спокойствие, но остальным до подобного самообладания было далеко. Вежливость не позволяла им просить Заринну о рассказе, но выражения лиц говорили сами за себя.

Магичка вздохнула и устало прикрыла глаза.

Заринна

В моем родном городе, на углу улицы Весенних Звезд, через два дома от обители моей Наставницы, жила одинокая старуха. Дарилен тоже помнит ее, не сомневаюсь. Детвора считала ее ведьмой, но мы-то с ним знали, что чем-чем, а способностями к колдовству она не обладала ни в малейшей степени. У нее не было никого: ни мужа, ни детей, ни других родственников. Некому было прийти к ней, чтобы помочь по хозяйству, улыбнуться в минуту грусти и поддержать добрым словом. Не знаю, отчего она в молодости не вышла замуж, почему у нее не было детей, но я жалела ее. И очень боялась повторить судьбу бабки Трилы. Поэтому лет в семь решила: как только вырасту, первым делом выйду замуж и нарожаю детей. Штук десять, чтоб уж наверняка не куковать на старости лет в одиночестве.

Когда я поделилась своими немудреными планами на будущее с Дариленом, которому в ту пору было десять, он с убийственной серьезностью заявил: "Если ты не найдешь себе хорошего жениха, я сам на тебе женюсь!" Я, помнится, не менее серьезно согласилась и пообещала иметь это в виду.

Дарилену не пришлось выполнять обещание. В семнадцать лет я встретила Его. Как говаривала в таких случаях моя Наставница - того, кто украл мое сердце…

Теперь уже не вспомнить, какая нелегкая занесла меня в тот день в зажиточный квартал. Наверное, очередная работа на магическом поприще. У кого-то плохо продавался хлеб, или, может быть, лошади хворали. Я в то время страстно желала, во-первых, перебраться в собственный отдельный дом и жить самостоятельно, а во-вторых, заработать среди горожан более-менее хорошую репутацию, и потому бралась за любую работу, по моему разумению, приличествующую молодой честной ведьме. Главное, что там, среди высоких белокаменных домов и цветущих яблонь, я и увидела Его.

Ример был сыном торговца. Очень богатого, преуспевающего, уважаемого в городе человека. И, по правде сказать, весьма избалованным сыном, как часто бывает в таких случаях. Возле него дни и ночи напролет крутились толпы на все согласных девиц - на любой вкус, выбирай не хочу! Разве мог он при таком изобилии заметить обычную колдунью, сироту без роду без племени, не обладающую особенными внешними данными? Нет, конечно. Он и не замечал. А колдунья, потерявшая покой после первой же случайной встречи, настырно лезла ему на глаза и с упорством, поистине достойным лучшего применения, подстраивала мелкие пакости его очередным подружкам. Каждой. По очереди. Когда до сердцееда наконец дошло, что неприятности сыплются на любезных его сердцу девиц неспроста, он не стал долго ломать голову. Я так и не узнала, сам ли Ример смекнул, с кем следует разобраться, или ему подсказал кто-то из доброхотов, но однажды я увидела его на пороге моего дома. Он пришел ко мне с твердым намерением накостылять наглой ведьме, чтоб ей больше неповадно было вторгаться в его личную жизнь. А ушел два часа спустя, вымолив согласие на свидание.

Никто не думал, что наши отношения перерастут во что-то большее, чем просто восторженная юношеская влюбленность. Никто, кроме нас самих. Да и кто еще мог знать, что мы, как это ни банально звучит, были самой судьбой предназначены друг другу?

Через два месяца после знакомства Ример предложил мне руку и сердце, и я без колебаний согласилась.

Наставница долго отговаривала меня, увещевая и приводя множество аргументов, один убедительнее другого. В конце концов, видя, что ее доводы не достигают цели, она плюнула и заявила, что если я хочу разрушить свою жизнь, то она меня за руку удерживать не станет.

Не отставали от нее и родители Римера. Естественно, они были в ужасе от выбора сына. Они готовили его для совсем другой жизни, рассчитывали связать сына узами брака с девушкой его круга, у которой было бы хорошее приданое и влиятельные родители - а тут какая-то ведьма, бедная, как церковная мышь, да и родителей-то у нее вовсе нету. Но и они смирились - куда деваться, если обожаемый единственный сын и слышать ни о ком, кроме упомянутой ведьмы, не хочет?

Они были убеждены, что я приворожила Римера, заручившись поддержкой всех темных сил разом. Я не стала их разубеждать, достаточно было того, что я и мой возлюбленный знали: магия здесь ни при чем. А заблуждение его родителей было нам даже на руку: кто-то шепнул им, что любовный приворот - коварная штука, сопротивление его силе может стоить их сыну жизни. Наверное, именно этому мы и были обязаны их согласием.

Так или иначе, споры были позади. Мы объявили о своей помолвке и стали готовиться к свадьбе. Счастье мое было безграничным. Оно поднимало к облакам, осыпало солнечным светом, звенело в птичьих трелях и пело в каждом мгновении. Как там говорится в эльфийских любовных романах - "ничто не предвещало беды"? Да, верно, ничто не предвещало. А если бы и предвещало - за своим счастьем я не заметила бы не то что тайных, неявных знаков, подаваемых судьбой, - мимо прямого предупреждения прошла бы, не вздрогнув. В семнадцать лет так легко быть беспечной…

Беда пришла откуда не ждали. Однажды вечером, за неделю до предполагаемой свадьбы, Ример, возвращаясь домой, заметил, как у трактира четверо подвыпивших парней избивали ребенка: мальчик, трактирный слуга, посмел, как им показалось, недостаточно вежливо к ним обратиться. Ример не смог пройти мимо. Каким бы избалованным и изнеженным ни был мой жених, он всегда вступался за слабых, он просто не мог поступить иначе. За что и поплатился.

Когда его принесли, почему-то в мой дом, а не в дом его родителей, я не сразу узнала собственного жениха - окровавленного, избитого так, что ни одной кости целой не осталось. Я не верила, что это он, до последней минуты. Я была убеждена, что кровоподтеки и ножевые раны скрывают лицо другого человека, не имеющего к Римеру никакого отношения.

Я осознала, что произошло, только во время погребального обряда. Все события этого дня в памяти затянуло липким туманом, притупляющим чувства и глушащим разум. Считать ли это милостью богов или их наказанием, я и сама не знаю. Пожалуй, это все же к лучшему. Я сама не вполне осознавала, что делала. Кажется, я кричала, билась в истерике, кидалась на гроб и умоляла похоронить меня вместе с ним… И еще много чего говорила. Если убийцы Римера вышли живыми из той драки, то после им уж точно не поздоровилось - и десятой доли проклятий, которые я наслала на их головы, хватило бы, чтобы перебить население целого города, не то что несколько человек.

Дарилен в тот же день перебрался в домик моей Наставницы. После он признался, что боялся, как бы я от отчаяния не натворила глупостей и не оставила его одного.

Мой друг напрасно опасался, я бы не покончила с собой. Я ненавидела себя, считая виновной в гибели Римера, - ведь в тот день именно я уговорила его задержаться, уйди он пораньше, и все могло сложиться иначе, - но прервать собственную жизнь у меня не хватило бы духу, за что моя ненависть к самой себе полыхала еще сильнее.

Дарилен был со мной неотлучно полгода. Вместе с Наставницей они отпаивали меня настойками и эликсирами. Хвала богам, они не пытались стереть мне память, только успокаивали. Ума не приложу, как им хватило терпения выдержать меня столько дней, да еще при этом нянчиться, кормить чуть не с ложечки и вытирать слезы. Много слез.

Дар не сочувствовал мне, не утешал фальшиво, как многие другие. Почему-то все вокруг, кроме его и Наставницы, считали своим долгом заметить, что я еще молода, а значит, смогу найти замену Римеру. Да еще смели указывали на плюсы моего положения - ведь мы не успели пожениться, и я могла не считать себя вдовой. Чудо, что я так и не убила никого из этих сочувствующих толстокожих кретинов…

Дар часто просто сидел рядом и молчал, позволяя мне часами высказывать ему мои довольно однообразные на тот момент мысли. Выговорившись всласть, я засыпала, а бедняга Дар мучился моими переживаниями. Он будто брал на себя часть моей боли, и мне становилось чуточку легче. С тех пор я перестала обижаться на богов за то, что они отняли мою родную семью, - взамен они послали мне людей, чужих по крови, но родных по духу. Наставница заменила мне мать, Дарилен - брата. Да и не всякий родной брат смог бы сделать для сестры столько, сколько делал для меня Дар.

После этого я повзрослела. Я все-таки добилась своего: меня похоронили вместе с Римером. Прежнюю меня. В этой жизни осталась незнакомая мне, неприкаянная, не знающая цели странная девушка, которая отчего-то кричала по ночам и не выносила одиночества.

Теперь я точно знаю, отчего так боялась повторить судьбу бабки Трилы - я предчувствовала, что такая же участь уготована и мне. Я не считаю замужество предательством по отношение к Римеру, он бы понял и простил меня, если бы я вдруг захотела тепла семейного очага. Но я знаю: никогда и никого больше я не смогу назвать своим мужем. Им мог быть только Ример - или никто.

Заринна надолго замолчала, глядя в сердце костра сухими глазами. Слезы, отпущенные ей на целую жизнь, она истратила за полгода в семнадцать лет. На будущее не осталось ни одной крохотной слезинки.

Зато у Маржаны и Айны, похоже, этой соленой жидкости в организмах было в избытке. Обе всхлипывали друг у дружки на плече, часто моргая мокрыми ресницами и вместе со слезами размазывая по щекам дорожную пыль.

В другое время Светомир не преминул бы над этим съехидничать, но сейчас рыцарь был занят: он отважно боролся с предательским пощипыванием в носу. Ну где это видано, чтобы доблестный рыцарь, словно девица, распускал нюни над любовной историей, будь она хоть трижды трагической?! Единственное, что позволено воину, - уронить скупую мужскую слезу над погибшим товарищем, но здесь был явно не тот случай.

Вотий сладко посапывал в сторонке. В силу нежного возраста подобных историй он не понимал, и потому сон сморил его примерно на середине заринниного рассказа.

Дарилен мрачно молчал. Ему не нравилось, когда Заринна вспоминала то время. Справившись с горем, подруга мага крепилась и держалась весело, даже самоуверенно, будто и не было ничего, но никогда не забывала о нареченном. И подобные исповеди лишь причиняли ей новую боль - словно с подсохшей раны срывали корку запекшейся крови.

Остаток вечера прошел в молчании, нарушаемом лишь раскатами грома да шорохом дождя за сводами пещеры. Гроза разбушевалась не на шутку, молнии сверкали, не переставая. Казалось, боги разлюбили небо, и теперь рвали его в клочки, и только вечный труженик дождь торопливо сшивал косыми стежками два полотна - небо и землю.

Светомир проснулся среди ночи. Покрутился с боку на бок, полежал с закрытыми глазами, но сон упорно не шел. Видимо, Лалия была занята чем-то другим, и до рыцаря ей не было никакого дела.

Светомир горестно вздохнул, приподнялся на локте и вгляделся в густую тьму.

Магическое пламя давно погасло, в пещере царила непроглядная тьма. Спутники рыцаря сладко спали и видели десятые сны - со всех сторон раздавалась слаженное сопение. Рыцарь еще раз вздохнул, на этот раз завистливо, и повернулся туда, где угадывался смутный просвет.

Гроза уже отгремела, сквозь рваные просветы в тучах то и дело проглядывала луна, но дождь и не думал прекращаться. Мелькнула несвоевременная мысль: днем дождь, льющий сквозь лучи светила, называют слепым - а ночью?

В слабом свете сокол различил неясный одинокий силуэт у входа. Рыцарь поднялся и осторожно, стараясь ни на кого не наступить в темноте, пробрался к выходу.

- Маржана? - хайяри вздрогнула, оглянулась и чуть подвинулась, освобождая место рыцарю.

Скользнувший к девушке лунный луч высветил две мокрые дорожки на ее щеках.

- Ты плачешь? - сорвался с языка неуместный вопрос, за что рыцарь мысленно тут же себя и обругал. Зачем спрашивать, если и сам видишь?

- Нет, это дождь, - хайяри попыталась улыбнуться, но улыбка вышла невеселой.

Светомир открыл было рот для следующей фразы ("До сих пор под впечатлением от заринниной истории?") - и подавился словами, приглядевшись к лицу собеседницы. Вечером, у весело потрескивающего голубоватыми искорками магического костра, лицо Маржаны было иным: грустным, сочувствующим, жалостливым. А сейчас на нем застыло выражение глубокого отчаяния и беспросветной безнадежности. "Такие лица бывают у людей перед казнью", - мелькнуло в голове у рыцаря.

Маржана заговорила сама, не дожидаясь вопроса:

- Свет… Я только сегодня, после рассказа Зари, поняла, что собственными руками искалечила кому-то жизнь…

- О чем ты? - рыцарь, недоуменно нахмурился, хотя уже смутно догадывался, что имеет в виду хайяри. Его догадки оказались верны.

- У тех людей… У них ведь тоже кто-то был. Родители, дети. Любимые… Раньше я об этом не думала. Мне было страшно оттого, что я лишила жизни нескольких людей. А теперь я боюсь представить, скольким я невольно принесла горе…

- Ну чего ты казнишься? - рыцарь постарался, чтобы его голос звучал как можно уверенней. - Они были бандитами. У таких нет ни дома, ни семьи.

- Есть, - Маржана говорила тихо, грустно и убежденно, и от этого рыцарю делалось особенно тоскливо. Уж лучше бы она кричала и кидалась в него чем ни попадя, как обычно. - Каждого человека кто-то ждет. Даже если сам человек об этом не знает. И их тоже ждали. Или ждут до сих пор… А я, их убийца, живу, дышу, ем, пью, улыбаюсь… И могу снова убить кого-то.

Светомир промолчал, не найдя слов. Лучшее, что он мог сейчас сделать, - молчаливой поддержкой остаться рядом с хайяри, вглядываясь в бесчисленные струи дождевой воды, бисерным занавесом скрывающие вход в пещеру. И он остался.

- … Руку клади сюда… Да не сюда! Левее! Еще левее!.. Видишь, куда я показываю?!

- Вижу…

- "Вижу"! Где энтузиазм в голосе?! На похороны собираешься? Ну что за молодежь пошла, всему вас надо учить…

Заинтригованная Заринна приоткрыла один глаз - и тут же пожалела об этом, ослепленная яркой вспышкой.

- Что здесь происходит?! - отойдя от потрясения, магичка со страдальческим стоном оторвала голову от импровизированной подушки - скатанной в аккуратный валик куртки.

- Урок, - лаконично ответствовал Дар, не поворачивая головы. - Итак, неразумные чада мои, объясняю еще раз…

Зари вновь застонала, целиком закуталась в плащ и накрыла голову "подушкой". Но даже сквозь плотную ткань до ее слуха доносилось:

- Руки должны быть расслаблены, движения плавные и неторопливые… Неторопливые, Вотий! Тебе знакомо это слово? Ты размахиваешь руками, как курица - крыльями! Еще немного - и ты полпещеры снесешь силовой волной!..

Дарилен гонял учеников еще битых два часа, заставляя их отработать благоприобретенные навыки до автоматизма. Маг был не в духе. Он проснулся ни свет ни заря и, как ни хотелось ему спать, больше не сомкнул глаз. И теперь, хоть и не признался бы в этом даже под пытками, невольно отыгрывался на своих подопечных. Подопечные стенали, охали и ахали, но роптать на учительский произвол не осмеливались.

Спасла задавленных гранитом науки учеников все та же Заринна, которая к тому времени успела выспаться и, в отличие от друга детства, пребывала в благостном расположении духа. А в таком настроении магичке, как правило, хотелось творить добро - каким оно было в ее понимании.

- Не стыдно тебе? - напустилась она на Дара, когда он дал ученикам передышку. - Совсем загонял бедных детей!

"Бедное дитя" Вотий, паршивец, в этот момент вздохнул особенно жалостливо.

Дар хмыкнул.

- Я предупреждал, что спуску не дам. Теперь пускай не жалуются.

Вотий вздохнул еще тоскливее.

- Маржану ты предупредил уже постфактум, она к тебе в ученицы не напрашивалась, - резонно заметила Зари. - А Вотий… Посмотри на это невинное лицо! Разве до прихода в твой дом знал сей неискушенный отрок, что это значит - строгий учитель?!

Очередной вздох неискушенного отрока больше походил на протяжный стон с подвываниями.

- Не знал, так сейчас узнает, - зловеще пообещал Учитель. - Он еще не видел моего Наставника в деле! Тот пощады мне не давал - и я своим ученикам поблажек не сделаю!

Неизвестно, чем бы закончилась эта борьба милосердия с суровой непреклонностью, если бы чародейского внимания не потребовали спутники.

Сначала, привлеченная громкими голосами, в пещеру заглянула Айна - графиня грелась на солнышке у входа. Это была официальная версия. На самом же деле впечатлительная Айна просто-напросто испугалась "боевых учений", которые, как и обещал маг, проводились в замкнутом пространстве пещеры, и сбежала от греха подальше.

Вскоре у входа в приютивший путников грот плавно опустилась хищная птица с золотыми искорками в темных перьях. Встряхнулась, стараясь не замечать устремленных на нее напряженных взглядов бескрылых существ, закрыла голову крыльями…

- Дрыц знает что такое, - выдохнул разочарованно Дар. - Признайся: ваше племя владеет гипнозом? Искусством отводить глаза? Я не успеваю поймать момент превращения!

- Это только со стороны кажется, что проходит все легко и быстро, - хмуро отозвался рыцарь, отряхивая с рукава невидимые глазу соринки. - Думаешь, очень приятно, когда тебя сначала скукоживает до птичьих размеров, и по всему телу пробиваются перья, а потом они, наоборот, втягиваются внутрь, а тело плющит и растягивает во все стороны?! Да по моим ощущениям от начала смены ипостаси до конца проходит не меньше часа!

- Так не меняй, - философски пожала плечами магичка. Сегодня ее добросердечность распространялась только на дариленовых учеников.

- Да ты что?! Я без неба жить не смогу! Оно мне нужнее воздуха!

- Тогда не жалуйся, - отрезала Заринна. - У нас сейчас есть более насущные проблемы. Например, завтрак. И потом, нам еще надо решить, по каким признакам мы собираемся выбирать капитана в порту.

- Капитана? Разве мы не по кораблю будем судить? - удивился рыцарь.

- Главное на море - хороший капитан, - наставительно изрек Дарилен. - Корабль - дело второе. С хорошим капитаном и на ржавом корыте можно исхитриться доплыть куда надо…

- Надеюсь, ты не собираешь проверять справедливость этого утверждения на практике?.. - вздохнул Светомир.

Обсуждение личности требуемого морехода вылилось в настоящие дебаты, и только требующие подкрепления желудки вынудили поставить точку в спорах.

- Стало быть, нам нужен капитан: опытный - чтобы знал путь, по возможности атеист - чтобы уж точно не был знаком со служителями Защитницы, и достаточно сумасшедший, чтобы взять нас на борт и отвезти на побережье бывшего Хайялина… Я ничего не забыл? - подытожил заседание военного совета Дар.

- Ничего, - вздохнула магичка. - За исключением того, что такие уникумы просто не встречаются в природе…

Оставалось прояснить всего один пустяк: источник оплаты. Надежды на то, что кто-то согласится везти подозрительную незнакомую компанию к демону на рога за здорово живешь, не было никакой. Альтруизм давно вышел из моды…

Немного поразмыслив над этим печальным фактом, Дарилен повернулся к рыцарю и подозрительно вкрадчивым, прямо-таки медоточивым голосом поинтересовался:

- А скажи-ка мне, Светомир, правда ли, что рыцарский кодекс предписывает доблестным воинам делить свое имущество с ближними и не поддаваться жадности и низменным собственническим инстинктам?

- Кольца не дам, - мрачно отрезал доблестный воин.

- А чем же мы, по-твоему, должны расплачиваться с капитаном? - возмутилась Заринна. Она дипломатические речи вести не умела и предпочитала говорить открыто, без обиняков. - Ты же с нами? С нами. Сам, между прочим, напросился. Так что давай теперь, вноси свою лепту в общее дело!

- Да вы что, с ума посходили?! - в праведном гневе возопил рыцарь. - Да вы хоть представляете себе, что это за кольцо?! Это же раритет! Оно мне от двоюродной тетки троюродной прабабки деда по материнской линии досталось! На него можно купить двадцать кораблей и их капитанов со всеми потрохами и мелкими душонками в придачу!

- Отлично! - оптимистично заявил колдун. - Значит, капитан еще должен будет вернуть нам сдачу! Вопрос дальнейшего существования решается сам собой!

- Нет, - непреклонно заявил рыцарь. - Кольцо не отдам. Это… Это выше моих сил, вот! Это честь дома, если хотите! А честь не продается!.. На, - неожиданно оборвал сам себя воин и протянул вперед правую руку. На ней не было колец.

- Что - "на"? - не понял Дар. Он с подозрением покосился на светомирову длань. Кажется, пальцы рыцаря слегка дрожали.

- Руби.

- Чего-о-о?!

- Руби, говорю. Мне легче будет остаться без руки, чем без фамильной чести! Для меня это не просто слова - это смысл моего существования!

- Да пропади ты со своей честью, - с чувством сказал Дарилен и ввернул столь затейливое, мудреное ругательство, что даже искушенный Светомир удивленно уставился на колдуна. По выражению сокольего лица было видно - он не подозревал в маге таких способностей к языкам вообще и к орочьему - в частности. Когда маг немного поостыл и перестал плеваться бранью в адрес глупого рыцаря и его не менее глупых воспитателей, вбивших в голову соколу всякую ерунду, решено было, что за плавание путники расплатятся привычным для чародеев способом - натурой. То бишь посильным трудом. Колдун - он и в море колдун. Попутный ветер, ясная погода и возможность уйти от пиратов без боя еще никому не мешали. Больше к теме оплаты компания не возвращалась.

Хозяин портовой корчмы, выслушав краткое описание требуемого морехода ("опытный, слегка сдвинутый атеист"), думал недолго.

- Есть тут один такой, безбашенный парень. По описанию - ну точь-в-точь кто вам нужен. Корабль его, по счастию, сейчас как раз в порту стоит, "Бешеный кальмар" называется. Приметная такая посудина, мимо не пройдете…

Светомир, конечно, понимал, что в их случае лучше бы корабль оказался как можно более неприметным, в идеале - таким, чтобы и самые жадные пираты на него не польстились. Но все же в воображении рыцарю рисовался сверкающий позолотой и новенькими снастями красавец, скажем, каравелла, галера или фрегат (других судов рыцарь попросту не знал и искренне полагал, что вообще-то военное судно, к коим относится, к примеру, фрегат, с радостью согласится отвезти их компанию к месту назначения), с роскошной носовой фигурой, с огромными парусами, мчащийся по морской глади на зависть всем…

- То, что нужно! - обрадованно заявил колдун, прервав сладостные мечтания Светомира. Рыцарь перевел взгляд на воду.

Вообще-то Лучезарный никогда не слыл знатоком морского транспорта, и отличить один вид судов от другого он мог не всегда. Но всю сознательную жизнь Светомир был твердо уверен: каждый корабль относится к какому-то типу. Даже мелкие, невзрачные утлые суденышки, на которых рыбаки из простонародья выходят на промысел. И тем не менее при взгляде на причину дариленовой радости рыцарь понял: названия у ТАКОГО корабля просто не может быть. Он - единственный в своем роде.

Кораблик был мелким, обшарпанным и… жалким, что ли. Как бездомная собачонка. Даже непрофессионалу при первом же взгляде становилось понятно, что снасти судна давно не знали ремонта, а с элементарными правилами чистоты его команда знакома исключительно понаслышке, если знакома вообще. Серые полотнища парусов уныло свисали с мачт. Надпись "Бешеный кальмар" на борту скорее угадывалась, нежели прочитывалась - настолько истерлись буквы. Да и сам борт был заляпан какой-то дрянью и облеплен морскими водорослями чуть не по края.

Роль носовой фигуры исполнял грубо сделанный деревянный… Нет, не кальмар, как можно было ожидать, а лис. Его некогда ярко-рыжий окрас еще можно было, хоть и с трудом, угадать по кое-где недооблупившейся краске.

- Что ты давеча говорил про ржавое корыто? - простонал потрясенный рыцарь. - Пойдем поищем его, надежнее будет…

Ну не мог Светомир Лучезарный из рода Парящего Сокола плыть на этой… насмешке судьбы, иначе и не скажешь! Его тонкое, превосходно развитое чувство прекрасного, да все рыцарское существо прямо-таки восставало против такой несправедливости!

- Не дрейфь! - снисходительно похлопала его по плечу магичка.

Рыцарь вздохнул, но ничего не сказал. В его душе еще теплилась надежда, что капитан этого корыта, по недоразумению названного кораблем, окажется толковым парнем, способным выкрутиться из любой ситуации.

Едва капитан вышел пред светлые очи Лучезарного, надежда эта рухнула и разбилась на тысячу осколков.

Определять по внешности капитана его опытность и религиозные взгляды Светомир не рискнул бы, но вот нормальным назвать морехода и впрямь было трудно.

Капитан "Бешеного кальмара" был высоким и статным, держался прямо и гордо - чувствовалась военная выправка. Щеголеватый камзол с золотым шитьем делал его похожим на столичного денди, но линялая тельняшка, выглядывавшая из-под дорогого бархата, и изрядно побитые жизнью высокие сапоги, заляпанные грязью, сводили на нет все впечатление.

Огненно-рыжие волосы капитана, стянутые в небрежный хвост на затылке, были столь яркого, насыщенного цвета, что в солнечных лучах казалось, будто вокруг его головы пляшет пламя. Раскосые голубые глаза весело блестели из-под густых пламенеющих бровей, крупный нос хищно нависал над нижней частью лица - полными губами и волевым подбородком. Слишком высокие для людей скулы делали капитана неуловимо похожим на степного орка, а бронзовая от загара кожа лишь усиливала сходство.

Несмотря на такое несоответствие черт по отдельности, вместе они смотрелись на редкость гармонично. В лице капитана была своя красота - дикая, непривычная глазу.

На вид ему было лет тридцать-сорок. Светомир мысленно прикинул и решил, что к такому возрасту капитан мог и поднабраться опыта. Так ли это было на самом деле - оставалось лишь гадать.

- Добрый день, господа. Чем могу помочь? - вежливо осведомился капитан, при этом покачнувшись и едва не свалившись за борт. Капитану было плохо. Капитана мучило похмелье.

- Для начала разрешите помочь вам. Не желаете ли настоечки? Лазоревой? - участливо предложил проныра-колдун, мигом смекнувший, в чем дело.

- А есть? - заметно оживился капитан.

Колдун довольно ухмыльнулся и вместо ответа вытащил из сумки призывно поблескивающий на солнце бутылек с вожделенной настойкой.

- Поднимайтесь на борт, - махнул рукой капитан. - Отчего-то мне кажется: столкуемся…

Как оказалось, капитана судна звали Ытыриэль. Ставший после пары-тройки глотков настойки удивительно бодрым и разговорчивым, капитан пояснил:

- Я на одну половину эльф, на другую - тролль… Родители исхитрились и дали мне имя с соблюдением традиций обоих народов - не придерешься!

Это отчасти объясняло его колоритную внешность. Айну после этого заявления тотчас начало терзать любопытство: кто из его родителей к какому народу принадлежал? Сам капитан на эту тему больше ничего не говорил, перейдя к делу, а спрашивать графиня постеснялась.

- Сколько лет уже плаваю, еще никто не просил меня отвезти на тот берег, - недоверчиво покачал головой капитан. - Зачем он вам? Там же после магической бойни ничего не уцелело, даже травы нет - как пожгли пятьсот лет назад, так и не растет с тех пор… Раз уж вам так хочется путешествовать, давайте я вас лучше на сотню верст правее высажу, где уже встречаются алурские селения. Там вам и государство другое, и приключений будет - хоть отбавляй. Алуры-селяне чужаков не жалуют, заскучать вам не дадут…

Но необычные пассажиры от заманчивых предложений сдержанно отказывались и твердо стояли на своем.

- Ну, как хотите, - сдался наконец капитан. - Я вам предложил, а на нет, как говорится, суда нет, - Ытыриэль немного помолчал и неожиданно спросил у мага, зачем-то понизив голос: - Почтовых птиц создавать умеешь?

- Умею, - слегка растерявшись, подтвердил маг.

- Отлично! - повеселел капитан. - Вот этим-то и расплатишься… Чует мое сердце - пригодится…

На том и порешили. Отправка была назначена на утро - отчалить от берега "Бешеный кальмар" намеревался на восходе солнца.

- К завтрашнему утру как раз партию селёдьки распродадим, - пояснил Ытыриэль. - Она - наш основной источник дохода…

Путники благополучно пропустили бы эту фразу мимо ушей, если бы не неожиданно загрустивший Вотий. Щенячий восторг на его лице в мгновение ока унынием, а азартный огонек в глазах, не покидавший мальчишку весь последний месяц, погас.

- Ты чего? - ткнула Вотия локтем в бок Заринна.

Мальчишка не ответил, только насупился еще недовольнее, зато стоявшая рядом Маржана прыснула в кулак.

- Его в деревне дразнили Вотька-селёдька, - пояснила она, сдерживая смех. - Уж больно костлявый…

Селёдька (именно так, через "ё" и с мягким произношением) была в Сиднарских деревнях рыбой популярной. На вкус - почти как сельдь, только меньше размером да при этом такая костлявая, будто вместо одного скелета у нее было целых три. Но преимуществом рыбки, перевешивающим все недостатки, была ее дешевизна. Селедьку продавали по всему Сиднару в любом виде - куда не успевали доставить свежую рыбу, ее привозили вяленой, копченой, соленой и маринованной. Даже в Долине, большинство жителей которой о море лишь в сказках слыхали и порой всерьез сомневались в его существовании, любой малец прекрасно знал вкус селедьки и еще лучше - ее костлявость, которая давно вошла в поговорки. В качестве обидной клички название морской рыбы прилипало намертво. Вот и Вотию, никогда не отличавшемуся упитанностью, "посчастливилось" это испытать на себе.

Заринна понимающе подмигнула мальчишке, легонько взлохматила и без того растрепанные светлые волосы:

- Ты же теперь почти колдун. Тебя больше никто не посмеет обозвать!

Приунывший было Вотий заметно приободрился. А ведь и правда! Как это он забыл?! Он теперь ух какой могучий и умный, вон сколько хитрых заклинаний знает! Пожалуй, в Лыковицах его теперь бояться будут и говорить с ним уважительно станут, господином магом величать…

От сладких грез о благополучном будущем мальчишку отвлек голос Учителя - пора было возвращаться в корчму, чтобы отдохнуть как следует, переночевать, пополнить запасы провианта, а с рождением нового дня вернуться на корабль.

На пристани, несмотря на несусветную рань, было шумно и многолюдно. Толпились собравшиеся в дорогу путешественники, нетерпеливо ожидающие отправки своих кораблей, переминались с ноги на ногу провожающие, тут же сновали вездесущие лоточники, на все лады расхваливая свой товар. Гам стоял невообразимый. Морскую свежесть напрочь забивали запахи рыбы, кошек и человеческого пота.

Толчея объяснялась просто: так совпало, что одновременно с "Бешеным кальмаром" отчаливал от берега огромный роскошный корабль, на борту которого горела в лучах восходящего солнца горделивая надпись "Властительница волн".

- На мой вкус, "Бешеный кальмар" звучит куда приятнее, - презрительно скривилась магичка, бросив взгляд на раззолоченное чудо кораблестроения. - По крайней мере, не так пошло. Тоже мне, "Властительница"! Первый же шторм - и от нее одни щепки останутся. Позолоченные… А ты как думаешь? - и магичка обернулась к Айне в поисках поддержки.

Графиня не ответила. Она вглядывалась в гущу разряженной пестрой толпы, и вид у нее был такой, словно там, у корабля, толпились не люди, а неприкаянные души.

Откуда-то сбоку вынырнул Дар. Посмотрел на Айну, переменился в лице, хорошенько тряхнул ее за плечи. Девушка вздрогнула и перевела вновь ставший осмысленным взгляд на колдуна.

- Уйдем отсюда, - умоляюще произнесла она. - Там… Там мои братья. Они могут меня узнать. Пожалуйста, пойдем…

Дар проследил за направлением взгляда графини и выделил в толпе трех пареньков. Старшему можно было дать лет восемнадцать, младшему - пятнадцать. Если они и были похожи на Айну, то лишь глазами. Такие удивительно яркие изумрудные глаза нечасто встречаются у людей, они куда более характерны для эльфов. В остальном же графы де ла Набирэй ничуть не походили на свою старшую сестру. Невысокие крепыши с крупными, резкими чертами лица, со слегка завитыми по последней столичной моде иссиня-черными шевелюрами. Их вид сразу вызвал в памяти колдуна вечер в предгорском постоялом дворе, пестрящую ссадинами девушку и раздраженное лицо в хрустальном шаре. Молодые графы были похожи на своего отца. Иджи де ла Набирэй мог не сомневаться в верности некогда оступившейся супруги. А ведь наверняка все равно сомневался…

Один из зеленоглазых, старший, вдруг вздрогнул, словно почувствовал на себе чужой взгляд, обернулся и переменился в лице. "Вот дрыц", - подумал маг. Айна за его спиной, видимо, подумала также, потому что в следующую секунду она испуганно пискнула, развернулась и шмыгнула в толпу. Колдун снова помянул вездесущего дрыца и устремился следом за графиней. Еще не хватало потерять ее в этой толчее!

- Ромиайна! - крик ударил колдуна в спину не хуже плети. - Роми! Сестра!

Айна петляла в толпе, как кролик на лесной поляне, успевая ловко уворачиваться от некстати оказывающихся на пути людей и нелюдей. Дару это удавалось не всегда. Приходилось молча терпеть возмущенные окрики и тычки в спину - не демонстрировать же свою вампирскую сущность посреди толпы!

Судя по недовольным возгласам, раздававшимся позади, брат графини не менее настойчиво продирался сквозь толчею и был на верном пути.

- Да постой же ты! - маг успел ухватить беглянку за плечо прежде, чем она снова свернула, торопливо накинул на нее, а заодно и на себя, иллюзии. Теперь вместо них чуть в стороне от толпы, там, где было посвободнее, возле лавки с сувенирами, стояла немолодая супружеская чета горожан средней руки. Заподозрить в пожилых мещанах колдуна и графиню мог разве что ненормальный.

Юноша с изумрудными глазами остановился в десятке шагов от них, тяжело дыша и растерянно оглядываясь по сторонам. Несколько мгновений спустя его нагнали младшие братья.

- Дэйж, тебе показалось, - второй по старшинству юноша (сколько ему? Шестнадцать? Семнадцать?) обнял брата за плечи. - Роми здесь не может быть. Ее больше нет, ты ведь был на погребальном обряде…

Дэйж выглядел растерянным и удрученным.

- Но я видел ее! Видел! Это была она! Думаете, я сошел с ума? Родную сестру не узнаю?!

- Ничего мы не думаем, - подал голос младший. - Мы тоже скорбим, Дэйж. Я хотел бы, чтобы ты был прав, чтобы Роми была жива. Но… - вместо продолжения паренек покачал головой. - Пойдем. Наш корабль вот-вот отойдет.

Дэйж бросил последний взгляд по сторонам, словно еще на что-то надеялся, тяжело вздохнул и побрел вслед за братьями, то и дело оборачиваясь. Похоже, уговоры его нисколько не убедили, а может быть, он просто не хотел им верить.

Айна, не двигаясь, напряженно смотрела вслед юношам, пока они не скрылись из виду. Ее губы жалко дрожали, пальцы нервно теребили полу дариленовой куртки. Проводив братьев взглядом, Айна покачнулась и едва не осела на камни набережной, Дар чудом успел ее подхватить. Графиня уткнулась лицом в плечо колдуна и только сейчас дала волю слезам.

- Дэйж… Элдис… Аниш… - разобрал Дар сквозь всхлипы.

- Почему ты не хочешь, чтобы они знали, что ты жива? Они не желали твоей смерти…

Графиня отстранилась и отрицательно помотала головой, вытирая ладошкой мокрые щеки.

- Для них я уже мертва. Один раз они пережили мою смерть. Пройдут положенные три месяца траура, и они забудут свою сестру. Отец будет доволен. А если я снова появлюсь… Братья будут рады, но отец… Он придет в бешенство. С него станется обвинить меня во всех смертных грехах, а то и объявить самозванкой, - Айна была погружена в себя и даже не заметила, что называет отцом человека, которого поклялась не называть так никогда. - Он привык добиваться своих целей. А братья привыкли во всем подчиняться отцу. Они поверят ему. Начнутся склоки, скандалы… И мы снова потеряем друг друга, только уже навсегда и… и еще более болезненно. Нет, я этого не хочу. Пусть лучше я останусь в их памяти любимой сестрой, чем корыстной авантюристкой…

Колдун слушал и понимал, что Айна уже не раз думала о своем положении, и уже давно пришла к этому выводу. Что ж, ей лучше знать свою семью…

- Где вас носит?! - ураган по имени Заринна налетел на графиню и колдуна, горя праведным гневом, и горе было тому, кто осмелится встать у него на пути. - Лис говорит, через десять минут отплываем!

- Лис? Какой лис? - отвлеклась от горестный раздумий Айна.

- Капитан наш, - с готовностью затараторила Заринна. - Это его прозвище. Видела носовую фигуру на корабле? Думаешь, она там просто так стоит? Кстати, говорят, раньше Лис был пиратом, а его корабль назывался "Наглый лис". Но в последние два года он отошел от дел, сделался законопослушным сиднарцем и, дабы не нагонять ужаса на врагов, сменил название своего… хм… судна. А вот носовую фигуру менять не захотел, из-за чего в море нередко случаются недоразумения…

- И откуда ты все это разузнала? - прищурился маг. - Нас рядом не было всего-то несколько минут, а у тебя уже информации, как у целого отряда королевских шпионов!

Заринна лукаво улыбнулась.

- Так ведь я тоже в какой-то степени лиса, не смотрите, что цветом не вышла. Мне положено все разнюхивать…

По сравнению с предыдущими днями, когда путники без устали шли пешком, летели на спинах Беркутов, искали место для ночлега и еду, спали на земле, изнывали от жары под палящими солнечными лучами и мокли под проливным дождем, плавание на "Бешеном кальмаре" стало приятным отдыхом. У скитальцев появилась возможность остановиться, оглянуться назад или попытаться заглянуть вперед, приподняв краешек завесы неизвестности, и хорошенько поразмышлять над увиденным.

Маржана целыми днями стояла на палубе и часами задумчиво смотрела на бескрайнюю водную гладь, обманчиво спокойную, но на самом деле меняющуюся с каждой секундой, жадно дышала соленым дурманящим воздухом. Море… Оно очаровало ее с первой секунды, опьянило и не собиралось отпускать из своего плена с солоноватым привкусом.

Брат хайяри красотой водной стихии не проникся, его куда больше занимали рассказы Ытыриэля о пиратских буднях. Погони, захват чужих кораблей, сражения - словом, романтика! Мальчишка был покорен! Втайне от всех он решил, что если не сможет стать колдуном, то непременно подастся в пираты. Тайна тайной, но Дарилен сразу разобрался что к чему. Разубеждать мальчишку Наставник не стал. Он и сам, помнится, мечтал когда-то о вольной жизни благородного разбойника, борца с несправедливостью. Пока не понял, что его жизнь вовсе не меч и разбойничья вольница, а магия и общество упырей, чудожориц и прочих милых зверушек.

Кисс от скуки временами забирался в трюм и там лениво гонял корабельных крыс. Фтайка за теми же крысами носилась весело, с громким лаем, сшибая двуногих, не вовремя оказавшихся на ее пути, стуча когтями по дощатому настилу и от избытка чувств периодически подпрыгивая с грацией пьяного бегемота. Псинке было весело. Ее хозяйке - тревожно. Заринна и сама не могла объяснить причину смутного беспокойства, терзавшего ее в последние дни и усилившегося с началом плавания. Магичка не стала рассказывать о своем беспокойстве Дару, привычно списывая все на нервное напряжение и собственную мнительность, хотя и чувствовала: это неспроста. Что-то обязательно должно произойти. Вот только что?

Новизну впечатлений несколько омрачала и обнаружившаяся у Айны морская болезнь. Бледная до зелени графиня полулежала прямо на досках палубы недалеко от борта, старалась не шевелиться и даже глаз не открывала без крайней необходимости. Дар сидел рядом с графиней, стараясь облегчить ее страдания, но заклинания, помогающего от морской болезни, он не знал, собственное упорно не изобреталось, да и испытывать на Айне получающееся невесть что маг опасался.

Болезнь графини прошла сама собой на третий день пути, будто ее и не было, но за оставшееся время плавания симпатией к морской стихии Айна так и не прониклась.

Пассажиров как мог развлекал капитан. Помимо баек о своем пиратском прошлом он, после долгих уговоров, поведал и о своей семье.

Заринна, гадая о происхождении капитана, билась об заклад, что матерью Лиса была эльфийка. В ответ на недоуменные вопросы друзей она заявляла:

- Эльфийка еще может полюбить тролля, но эльф тролльку - нет. У эльфов и троллей разные понятия о красоте, а мужчины любят глазами, к какому бы племени ни принадлежали.

Магичка, к ее безмерному удивлению, оказалась не права. Как-то раз за обедом капитан рассказал о том, как его папа-эльф, будучи уже взрослым, более того - имея жену, двоих детей и репутацию примерного семьянина, влюбился в тролльку, ушел из семьи и женился на своей даме сердца. Заринна не скоро смогла оправиться от столь сильного морального потрясения.

Тогда же приятели узнали и об истинном возрасте Лиса.

- Мои родители встретились сто двадцать три года назад, - гордо рассказывал он. - А через три года родился я…

Айна, которая к тому времени уже излечилась от своей хворобы и с удовольствием участвовала в беседах, при этих словах поперхнулась и закашлялась.

- Так тебе сто двадцать лет?! - надо же, а на вид Ытыриэлю было не больше тридцати с хвостиком…

- Будет через месяц, - невозмутимо уточнил капитан. - Да-да, я еще так молод!..

Откровенность капитана располагала к ответной разговорчивости. Пассажиры и сами не заметили, как выложили о себе все, что могли.

Даже Маржана, не склонная к откровенничанью с малознакомыми людьми, поделилась с Лисом своей заветной мечтой - открыть трактир. И непременно - лучший в округе!

- Трактир - это хорошо, - со знанием дела кивнул полутролль. - Мои дядья по отцовской линии держат в столице таверну, "У трех эльфов" называется. Хочешь, дам тебе рекомендацию? Будут трудности - они помогут.

- Эльфы? - вновь удивленно распахнула глаза графиня. Беседы с капитаном удивительно способствовали расширению ее кругозора. Об эльфах Айна знала лишь понаслышке, считая их существами возвышенными и далекими от забот суетного мира. - Но разве эльфы содержат трактиры?

- Ну, эльфы ведь тоже что-то едят, - пожал плечами капитан. - Правда, от чужеземной кухни они зачастую носы воротят, вот и нашли выход из положения, устраивающий все заинтересованные стороны.

В общем, время на "Бешеном кальмаре" летело легко и приятно. Даже враги никак не давали о себе знать. Казалось, хайяры и их спутники смогли наконец оторваться от преследователей. Увы, как вскоре выяснилось - лишь казалось.

Главной проблемой на "Бешеном кальмаре" была нехватка места для сна. Вернее, это было бы главной проблемой, если бы пассажиры Ытыриэля были изнеженными столичными жителями, не мыслящими жизни без отдельных спален с мягкими уютными кроватями. Путники, больше месяца проведшие в походах с эпизодическими ночевками на постоялых дворах, как правило, кишащих клопами, тараканами, мышами и прочей живностью, изнеженными не были. И не считали зазорным спать в одной комнатушке со всей командой корабля, включая капитана (правда, дамам после долгих жарких споров выделили отдельный закуток, после чего Светомир проникся к ним черной завистью), в гамаках, для пущей экономии драгоценного пространства навешанных в несколько ярусов. Во всяком случае, большая часть компании не роптала и была рада и этому.

Спалось же пассажирам по-разному.

Вотий, как и полагается мальчишке в десять лет, день-деньской лазающему по кораблю, спал, что называется, без задних ног. И без передних тоже. Разбудить его можно было разве что колокольным звоном прямо над ухом.

Светомир, как правило, долго ворочался, в безнадежных попытках устроиться поудобнее в раскачивающемся гамаке, слушая храп матросов и проклиная злую судьбину, забросившую его на это плавающее корыто. Впрочем, рыцарю вообще было трудно угодить. Не вызывали у него нареканий лишь апартаменты столичных особняков, все прочее, по глубокому рыцарскому убеждению, категорически не соответствовала его аристократической натуре.

Дарилен, так и не научившийся засыпать раньше полуночи, подолгу стоял на носу корабля, вглядываясь в темноту, считая звезды или задумчиво созерцая маслянисто блестящую в лунном свете воду. Иногда колдуну казалось, что деревянный лис косится в его сторону бесцветными глазами с давно стершимися зрачками или поеживается под резкими порывами ветра. Тогда колдун в сотый раз проверял носовую фигуру на предмет наличия в деревянной оболочке какого-никакого сознания, в сто первый раз убеждался в том, что лис перед ним - всего лишь кусок дерева, и после этого решал, что пора идти спать.

Спалось колдуну тоже не ахти, хотя он никому на это не жаловался. Сон, вырванный памятью из детства, старательно отгоняемый днем, возвращался теперь каждую ночь, душил едким дымом, давил тяжестью утраты, жег живым, злым огнем. Колдун просыпался на рассвете, мысленно ругал себя, пытаясь отвлечься, и засыпал снова, уже без снов. Добудиться его не могли до обеда.

Лишь одна ночь, пришедшая на смену четвертому дню морского пути, была исключением. То ли Лалия сжалилась над колдуном, то ли за день он слишком устал, гоняя учеников по всем выученным заклинаниям, но спустившийся сон не принес с собой огня. Впрочем, желанную темноту и отдых он тоже не принес. Вместо этого откуда-то из глубин подсознания всплыл облик незнакомого светловолосого чародея - того самого, что сулил Дарилену все блага мира за отказ от учеников. Во сне незнакомец ничего не делал и не говорил, просто висел в пустоте и смотрел на Дарилена с искренним любопытством, как на диковинный экспонат в музее, только что пальцем не тыкал.

"Дожили… Теперь в кошмарах мне не пожары и оскаленные чудища снятся, а незнакомые маги", - сонно подумал Дар, со вздохом переворачиваясь на другой бок. Но зловредный белобрысый и не подумал исчезать. Вместо этого кошмарное виденье гаденько усмехнулось, неожиданно правдоподобно.

"Польщен. Не думал, что так скоро стану твоим персональным кошмаром!"

"Потрясающе, - с чувством подумал Дарилен, едва сдерживаясь, чтоб не подумать чего-нибудь непечатного. - Теперь эта пакость еще и в мои сны наловчилась шастать!"

"Рад видеть тебя, Дарилен", - со все той же усмешкой произнес маг, по-прежнему разглядывая собеседника, слегка наклонив светловолосую голову.

А Дар вспомнил вдруг Маржанин рассказ о прогулке в Макхиде. Решение созрело мгновенно.

"Не могу ответить тебе тем же, Шайнмар".

Дарилен бросил фразу наугад, не особенно рассчитывая на результат. Однако маг скривился, словно сдуру разжевал целый лимон, и Дар понял - угадал.

"Узнал, значит. Признаться, не ожидал от тебя такой прыти, не ожидал… Ну что ж, будем знакомы".

Дарилен промолчал. Говорить положенное в таких случаях "Рад знакомству" не хотелось. Да визитер этого и не ждал.

"Думал, избавился от меня, Дарилен? Я не из тех, кто легко сдается".

"У тебя хорошие шпионы", - заметил колдун, просто чтобы не молчать.

"Шпионы? - Шайнмар расхохотался. - Да за твоими ученичками такой магический шлейф тянется - слепой заметит!"

Дарилен постарался сохранить на лице невозмутимое выражение, но мысленно дал себе оплеуху. В …, на …и под …!!! Как он мог об этом забыть?!

"Ты так и не надумал согласиться на мое предложение?" - спросил, посерьезнев, чародей. Как показалось Дарилену, спросил лишь для проформы, зная наперед, что ему ответят. Дар не стал разубеждать собеседника.

"Ты сам знаешь. Нет".

"Дурак, - снова поморщился белобрысый. - Ты и не подозреваешь, какую угрозу таят в себе твои подопечные".

Дарилен нетерпеливо передернул плечами, раздумывая, не запустить ли в навязчивого визитера пульсаром и сработает ли боевая магия во сне. Невольное движение колдуна не укрылось от глаз Шайнмара.

"Не дергайся, - радостно осклабился он. - Я ведь предупреждал: я не по зубам тебе, щенок. Ианор - великий маг, но учитель он никудышный. В мастерстве тебе с ним никогда не сравниться. Я бы все же советовал тебе подумать над моим предложением. Ианор должен был научить тебя главному: цель определяет средства. Ради спасения города можно пожертвовать одним человеком. Ради спасения народа - семьей. А чем ты пожертвуешь ради спасения Сиднара? Два ученика - не такая уж высокая цена, не находишь?"

"С какой стати я должен вообще чем-то жертвовать? Сиднару ничего не угрожает. Он стоит уже три тысячи лет, простоит еще столько же и без моего вмешательства. Оставь сказки о спасении мира для сопливых подмастерьев, я из этого возраста давно вырос. Чем могут угрожать Сиднару мои ученики?"

"Я не могу тебе этого рассказать. Время еще не пришло".

"Не можешь? Потому что рассказывать нечего - разве не так? Время не придет никогда. Для лжи подходящее время не наступает".

"Я ждал такой реакции, - скучающим тоном сообщил Шайнмар. - Что ж, поговорим после. Кто знает, возможно, при следующей нашей встрече ты будешь рад избавиться от своих хайяров…"

Дарилен открыл глаза и сел в гамаке, свесив ноги. Доски приятно холодили ступни.

Звезды на предрассветном небе в оконце только-только начали бледнеть. Где-то неподалеку, неразличимый во тьме, храпел Светомир, чуть дальше посапывал Вотий. Вокруг царили тишина и спокойствие, нарушаемые лишь тихим разговором двух матросов на палубе.

Рядом, разбуженное, заворочалось теплое пушисто существо. В темноте зажглись два янтарных огонька.

"Не спишь, хозяин?"

"Не сплю".

"О чем ты думаешь?"

"Тебе не кажется, что наши преследователи ведут себя на редкость странно и как-то… неумно?"

"Двуногим свойственны странные и глупые поступки, мы, коты, редко вас понимаем. После пяти лет жизни с тобой бок о бок меня уже ничего не удивляет".

"А я удивлен. Если бы сильнейшие маги, при условии, что они и впрямь объединились, захотели, они давным-давно переловили бы нас - всех вместе или по отдельности. Мы не бог весть какие противники. Сдается мне, никто и не собирается нас ловить. Нас просто ведут в нужном направлении. Только подталкивают иногда в спину, чтобы не мешкали, и вяло стращают, чтоб не теряли форму. Кому нужно, чтобы мы оказались в Хайялине?"

"Тем же, кому нужны хайяры".

"Согласен, логично. Но почему это так важно? Может быть, на исторической родине у Вотия и Маржаны должны проявиться какие-то новые качества? Хотя куда уж дальше… Или все дело в том храме? Что если наши хайяры, пройдя обряд, станут сильнее?"

"Возможно, - молчание, ленивый зевок и недовольное: - Поспал бы ты лучше, хозяин. До утра еще далеко…"

Увы, в эту ночь колдуну не суждено было выспаться.

- Капитан, - помощник, позабыв о всякой почтительности, тряс Ытыриэля за плечо, задыхаясь, но не от бега, а от ужаса. На его покрасневшем лице выступили капельки пота, глаза блестели так, словно его трясла лихорадка. - Там… там… Карраны!.. Опять!

Растрепанный Лис мигом растерял остатки сна.

- Опять они?! Не ошибаешься?! Чем мы прогневили великого Мэлларийна[24]?!

- Карраны? Что за твари? - напрягся Дарилен, приподнимаясь на локте. С мечтой о крепком здоровом сне маг уже распрощался. Вокруг вскакивали с гамаков матросы, хлопали двери, раздавались громкие встревоженные голоса.

Ытыриэлю было некогда вдаваться в пространные объяснения, и он лишь махнул рукой, на бегу накидывая камзол:

- Буду жив - расскажу!

Кого-кого, а капитана "Бешеного кальмара" заподозрить в трусости маг не смог бы даже спросонья. Значит, дело серьезно, и, стало быть, морякам может понадобиться помощь. Но оставаться в неведении Дар тоже не мог себе позволить. Он схватил за рукав столбом застывшего посреди переполоха юнгу с вытаращенными от ужаса глазами.

- Кто такие карраны? Чем они опасны?

Увы, юнга лишь трясся и мотал головой, отказываясь отвечать. Похоже, от страха он не только остолбенел, но еще и онемел и отупел разом.

Дарилен в сердцах плюнул, с сожалением окончательно расстался с объятиями гамака и отправился на поиски кого-нибудь более разговорчивого и не столь пугливого.

В дверях колдун едва не столкнулся с магичкой. Невыспавшейся, злой и ни ёгрии не понимающей в происходящем.

- Что тут происходит?! - раздраженно поинтересовалась подруга. - Все как с ума посходили, никто ничего не говорит… Все про каких-то карранов вопят. Тебе что-нибудь объяснили? Нет? Я так и думала!

На палубе и впрямь царило сумасшествие. Моряки спешно убирали все, что могли унести, оставшееся щедро поливали едко пахнущей бурой гадостью, которую черпали ковшами из дубовых бочек. Бочки были приметными, непривычно широкими и низкими, с затейливыми письменами по верхнему ободу. Дар приметил их еще в первый день плавания - они стояли в отдельном отсеке трюма и оберегались моряками как зеница ока. Выходит, это оружие против неведомых карранов? Или средство защиты? Или что-то наподобие той настойки, которой сам Дарилен пользовался перед свиданием с чудожорицей?

Минут через десять, когда моряки убрали все, что могли убрать, и облили все, что могли облить, к путникам подошел усталый и осунувшийся капитан. Теперь по выражению глаз Лису можно было дать если не все сто двадцать лет, то ровно сотню - уж точно.

- Мы сделали все, что могли, - сказал он. - Остается только ждать и молиться. Чем больше богов вы знаете, тем лучше. Больше шансов, что хоть кто-то вас услышит…

- Теперь-то нам объяснят, что, дрыц побери, происходит?! Кто такие эти карраны? Почему вы их так боитесь? И что это за дрянь была в бочках? - набросились на капитана обеспокоенные пассажиры.

Вместо ответа Ытыриэль подвел пассажиров к борту.

- Вон они. Уже близко…

Сначала путники не увидели ничего. Лишь как следует приглядевшись, они различили у горизонта странное мерцающее облако, плывущее над самой водой.

- Эта тучка? - уточнил Вотий.

- Это не тучка, - капитан был сама мировая скорбь. - Это стая.

- Стая чего? - не унимался хайяр, в котором из всех чувств первым проснулось любопытство.

- Не "чего", а "кого". Стая моллюсков.

Дарилен потряс головой.

- Моллюски?! Стаей?! Да еще опасные?! Я ослышался, или из нас двоих кто-то сошел с ума?

Капитану было не до шуток.

- Ты не ослышался. И с разумом у нас обоих все в порядке. Это карраны. Гроза Западного моря. Дрыц знает почему, но они водятся только здесь. Эти твари не так безобидны, как может показаться. На самом деле они способны прыгать на достаточно приличную высоту. Видите, облако будто мерцает? Карраны постоянно находятся в движении. Сейчас их там несколько тысяч. Пока одни зависают в воздухе, другие падают вниз, потом снова выпрыгивают из воды… И постепенно приближаются к нам…

- Когда это моллюски, пусть даже скачущие, были опасны?! - не выдержала Заринна, заподозрив, что ни с того ни с сего ставший меланхоликом капитан так и не расскажет самого главного.

- По одной они не опасны, - подтвердил Лис. - Но они никогда и не нападают поодиночке. А вот как набросится сотня-другая этаких "безобидных созданий" на человека, да как облепят они его сверху донизу - все, снимай шапку, готовь погребальный обряд. До костей обглодают, только сердце и останется…

- Сердце? - переспросил Светомир.

- Ну, не только оно. Все, что внутри есть у человека. Почки там, легкие… Не едят эти грябьи дети внутренностей.

Айна поежилась, представив себе мучения несчастного, которому не повезет встретиться с подобной "тучкой".

- А чем они конкретно нам грозят? - деловито уточнила магичка. - Спрятаться в трюм все командой, пересидеть там, пока эти красавчики не уберутся - и все дела!

- Вы никогда не встречались с карранами, - капитан глядел на магичку с осуждением, будто это она была ответственной за появление на свет злобных моллюсков. - А я с ними сталкивался, и не раз. От них почти невозможно спастись, не… не пожертвовав кем-нибудь из команды. Карраны чуют корабли издалека, они без труда нагоняют даже самые быстроходные судна, облепляют их сверху донизу и поедают всех живых существ, до которых могут дотянуться. Если на борту карраны никого не обнаружат, они запасутся терпением и подождут, пока у кого-нибудь не сдадут нервы. Это не такая уж редкость. Карраны очень шумные существа. Они с таким стуком трутся своими раковинами друг о друга, что сидящим в трюме кажется, будто эти улитки-переростки вот-вот прогрызут доски. Тот, кто послабее, выбегает к ним первым. Главное при этом - успеть захлопнуть за ним дверь, чтобы карраны не пробрались внутрь. Конечно, всегда есть надежда, что постепенно улитки переключатся на какую-нибудь более сговорчивую добычу, да хотя бы на другой корабль, но эта надежда очень слаба. Они уходят только когда насытятся.

Дарилен озадаченно почесал макушку, украдкой ущипнул себя за руку. Происходящее напоминало на редкость дурацкий сон. Какие-то улитки-людоеды, от которых нет спасения… Что за бред?!

- И что, против них нет оружия? - осторожно поинтересовался он.

- Оружия - нет. Есть средства защиты. Видели, чем мы поливали палубу? Это настойка святого Палия. Говорят, карраны ее не любят, есть шанс, что они быстрее уберутся с нашего корабля. Все остальное здесь бессильно. У этих… хм… созданий очень крепкие раковины. И очень острые зубы, способные прокусить даже доспехи. Доски, правда, они почему-то не грызут, но это мало утешает. Оторвать от жертвы их тоже невозможно - пока отдерешь одну, на тебя еще с полсотни перекинутся.

- А волшба? - маг вполглаза наблюдал за медленно плывущим над морской гладью облаком, перламутрово поблескивающим в лучах восходящего солнца. Красиво… - Есть защитные купола, другие средства защиты. И средств убийства немало. Современная магия далеко шагнула вперед по части уничтожения живых и неживых существ…

- Ничего не помогает, - тряхнул рыжей шевелюрой капитан - Мы приглашали колдунов. Защитный купол держится немногим больше минуты - дольше колдуны не выдерживают. Магический огонь карранов просто не берет. Я не знаток магии, может, есть у вас еще какие-то чародейские штучки, но колдун, который ухитрился выжить, сказал, что у карранов высокий уровень развития защиты от смертоносной магии. Так что вы нам здесь не помощники… Команда уже в трюме. Идем, скоро карраны будут здесь. Кому-то из нас не доведется пережить этот день, но остальным незачем рисковать…

Заринна задохнулась от негодования:

- Я не буду прятаться от улиток, как сопливая девчонка! И не собираюсь ждать, пока эти, как вы выразились, грябьи дети, изволят скушать кого-то из моих друзей! Не для того я училась магии, чтобы создавать светлячков и костры разжигать! Я останусь тут и что-нибудь придумаю, а остальные пусть делают что хотят. В трюме места много.

Капитан глядел на магичку с суеверным ужасом. Прежде он и мысли не допускал, что в подобной ситуации дама может хорохориться и грозить карранам расправой, вместо того чтобы забиться в уголок и трястись от страха. Даже если дама - колдунья. Дарилен неожиданно сверкнул улыбкой.

- Тебе незачем что-то придумывать. Я знаю, что мы будем делать.

Заринна повернулась к другу. Тот подмигнул.

- Щит Клариссы.

Выражение лица Зари стало таким же, как минуту назад - у капитана.

- С ума сошел?! У нас двоих не хватит сил! Это по плечу только Высшим!

- Нас не двое. Четверо.

- Твои ученики не смогут…

- Смогут. Мы им покажем, что нужно делать. Если будет нужно - поддержим в процессе. Сил им не занимать.

- Дар, это безумие…

- А сидеть в трюме и ждать, когда у кого-нибудь поедет крыша - не безумие?! А торчать на палубе, не зная, что делать, и поджидая хищных улиток, по-твоему, ундык какое умное решение?! Если смертоносная магия карранов не берет - будем давить защитной. Или ты можешь предложить что-то другое? - магичка на пару секунд задумалась и медленно покачала головой. - Значит, будем готовиться к щиту Клариссы. Раз его ставили до нас - сумеем поставить и мы.

- В последний раз успешно его поставили три Высших мага, и было это двести сорок лет назад… - пробурчала магичка. Скорее для виду - она уже засучивала длинные рукава и разминала пальцы, готовясь к волшбе.

- Плох тот маг, который не мечтает стать Высшим, - подмигнул подруге Дарилен. - Маржана, Вотий… Слушайте меня внимательно и запоминайте сразу. Времени на повторение не будет…

Щит Клариссы славился своей крепостью и устойчивостью. Бытовало мнение, что его вообще невозможно пробить. Так это или нет, доподлинно было неизвестно - во всяком случае, прецедентов не было. Но и сил щит забирал столько, что удержать его удавалось лишь Высшим или нескольким магам с большим объединенным резервом. Хайярам, например. Этим и объяснялось его редкое применение - чем сильнее маг, тем больше у него возможностей укокошить врага и тем меньше резона отсиживаться под "колпаком".

У щита Клариссы было еще одно свойство. Он не только защищал, но и медленно, исподволь убивал несговорчивого противника, если тот не оставлял попыток пробиться. Щит выпивал его силу - и отнюдь не только магическую. Впрочем, на это чародеи надеялись мало - раз уж карранов не берет магия…

Пылающая, как закатное солнце, сфера вспыхнула над "Бешеным кальмаром" за минуту до того, как первые улитки смогли долететь до борта. Четверо чародеев стояли на палубе, взявшись за руки и подняв их вверх, к расцвеченному утренней зарей небу, полуприкрыв глаза, вливая силу в невидимые посторонним тонкие нити, протянувшиеся от кончиков пальцев к щиту, отчего купол разгорался все ярче, расцветая новыми красками и удивительными по красоте оттенками.

Маржана еще успела это рассмотреть. Минуту спустя стало не до любования щитом. А еще через четверть часа посторонних мыслей не осталось вообще.

Зловредные моллюски раз за разом, будто на крыльях, налетали на сияющую сферу, пытаясь пробить ее или хотя бы уцепиться, но всякий раз с шорохом опадали обратно, в море. На их стороне было численное преимущество. Они долбили щит практически непрерывно, с немыслимым остервенением, и для поддержания сферы с каждой минутой требовалось все больше магической энергии. Хайяры не особенно страдали от истощения, их силы восстанавливались быстрее, чем убывали, и главную трудность для них составлял незнакомый до той поры процесс постоянного наполнения заклинания силой. Об их старших товарищах по ремеслу этого сказать было нельзя. Их энергия таяла, по капле перетекая в щит Клариссы, грозя оставить чародеев не только без магического резерва, но и без каких бы то ни было сил вообще.

Чародеи старались не думать, что будет, когда щит выпьет их до дна и заклинание обрушится на плечи сильных, но не обученных хайяров. Чтобы не поддаваться гнетущим мыслям, чародеи подбадривали себя как могли - благо заклинание требовало предельной концентрации только на первых порах. Потом оно само забирало силу, магам оставалось лишь поддерживать связь со сферой и не опускать рук.

- Держим! Еще немного! - подбадривал собратьев по ремеслу Дар. Ему приходилось хуже всех. На лбу полвампира выступил пот. Время от времени несколько капель сливались в одну и стекали вниз, заливая глаза. На виске мага билась вздувшаяся от напряжения жилка. Глаза колдуна лихорадочно блестели, руки еле заметно дрожали, но не опустились ни на полмизинца. И только Заринна догадывалась, чего ему это стоило.

- Держим, - тяжело дыша, хриплым голосом подтвердила магичка. - Чтобы мы да спасовали перед какими-то улитками?! Не бывать этому, пока я жива! - "А жить мне осталось не так уж и долго", - мысленно добавила она.

Чародеи пропустили миг, когда все закончилось. Только что щит требовал все новых сил, удерживая натиск упрямых моллюсков, и Дарилен с холодной расчетливостью прикидывал, на сколько его хватит, если позволить щиту выпить его силы до дна - до самого дна. Зари в это время размышляла о том, что, возможно, совсем скоро она снова увидит своего Римера. Нет, не его самого, конечно, а его душу. Их души встретятся у Престола Богов, как и полагается душам влюбленных, и ей будет уже все равно, что сталось с ее телесной оболочкой…

И вдруг - все закончилось. Щит перестал красть силы - ему не на что было их тратить. Серебристое облако резво удалялось от корабля - гораздо быстрее, чем приближалось до нападения. Шорохи и стуки, издаваемые голодными карранами, стихли. Чародеи еще с минуту оторопело таращились вслед уходящей стае, и лишь когда окончательно осознали, что опасность миновала, позволили себе прервать связь со щитом. Заринна обессилено рухнула на дощатый настил палубы, жадно хватая ртом воздух. Дарилен покачнулся и медленно опустился рядом, прикладывая все оставшиеся силы, чтобы упасть не лицом вниз. Маржана и Вотий выглядели уставшими, как после целого дня пути, но не более того. Только теперь они осознали, чем хайяры отличаются от магов других рас.

- Кто-нибудь понял, что произошло? - хрипло спросил маг, когда нашел в себе силы шевельнуть языком. - Куда они рванули? Другой добычи на горизонте что-то не видать…

Маржана пожала плечами, бросив быстрый взгляд на море, проверяя, не вернуться ли улитки обратно. Она выглядела смущенной: ей было не по себе от того, что она полна сил, а Наставник едва дышит и непонятно каким образом еще находится в сознании.

Хайяри так задумалась, что чуть не подпрыгнула от неожиданности, когда Вотий кашлянул за ее спиной.

- Может быть, им толчок не понравился? - робко предположил мальчишка, старательно избегая учительского взгляда.

- Какой толчок? - с трудом выговорил Учитель.

- Ну-у-у… Когда я увидел, что вам совсем плохо, я так разозлился на этих грябьих детей, - выражение капитана хайяр повторил с явным удовольствием, - мне так захотелось их размазать по стенке… И я вложил в заклинание больше силы, чем нужно было… Я как будто толкнул их изо всех сил, и они обиделись и ушли…

Дар ущипнул себя за руку. Прием не помог - колдун не проснулся. Маг дотянулся до подруги, тронул ее за плечо.

- Зари, если ты скажешь, что я повредился в уме и у меня слуховые галлюцинации, я, пожалуй, не удивлюсь…

- Похоже, мы с тобой оба сошли с ума… От перенапряжения это бывает…

Магичка, приподнявшись над палубой на локтях, с нескрываемым любопытством рассматривала Вотия - так, словно впервые его увидела. Мальчишка засмущался и поспешно отступил обратно, за спину сестры.

- Простите… - прошептал он, не зная, что еще сказать.

- Простить?! - магичка хрипло расхохоталась. Да так заразительно, что Дар, полувсхлипнув-полухохотнув, присоединился к ее веселью. Чародеи задыхались от смеха, повалившись на палубу, утирая слезы. Скопившееся напряжение прорвалось наружу смехом и, похоже, не собиралось останавливаться.

На шумок из трюма опасливо выглянул капитан. Приподнял крышку, высунул голову, огляделся вокруг, увидел катающихся по палубе чародеев и переминающихся рядом с ноги на ногу учеников и выскочил наружу целиком.

- Чего это они? - шепотом поинтересовался он у хайяров.

Те синхронно пожали плечами.

- Этот хумрик… - Заринна едва дышала от смеха, - этот дурачок просит прощения… Ой, не могу… Прощения за то, что спас нам, а заодно и всем вам жизнь! За то, что он играючи выкинул такой фортель, над которым до этого лет пятьсот ломала голову вся магическая общественность! Тридцать Высших магов бились над разгадкой хайярской вариации щита Клариссы, считая, что секрет безнадежно утерян, какие только "толчки" они не перепробовали, а он, изволите видеть, разозлился - и дело сделано!..

Чародеи хохотали еще минут пять, пугая моряков и учеников, всерьез начавших опасаться за психическое здоровье Наставника и его боевой подруги. Но опасения были напрасны. Вскоре веселье отрезало, как ножом. Маги посерьезнели, подобрались. Дарилен, пошатываясь, встал с палубы, с трудом выровнялся, попытался удержать равновесие. С третьей попытки ему это удалось. Хайяры взирали на Учителя, как на живого бога, сошедшего с иконы и собравшегося молвить свое Божественно Слово.

И живой бог не подвел. Он положил руку на плечо ученика, другой взлохматил выгоревшие на солнце соломенные волосы и изрек малопонятное окружающим:

- Ианор - хороший учитель. Не его вина, что ученик оказался слабее его. Подозреваю, что я как не бог весть какой Наставник, но мой ученик станет сильнее меня, и никто не посмеет упрекнуть Дарилена Заозерного в педагогической бездарности. Как это несправедливо… - маг помолчал немного и вдруг подмигнул ученику и добавил: - И тем не менее, чудесное спасение (иначе твою догадку не назовешь) стоит отметить как минимум плотным обедом! На улиток я еще долго смотреть не смогу, а вот от хорошего куска мяса я бы не отказался. Что скажешь?

Ученик радостно закивал. Вид у него был совершенно счастливый, как у щенка, которого почесали за ухом и позвали на прогулку.

Моряки, будто только того и ждали, столпились вокруг четырех чародеев, на все лады расхваливая их и благодаря за избавление от карранов. В радостной суматохе никто и не заметил, как недобро блеснули выцветшие глаза носовой фигуры и как деревянный лис раздраженно дернул хвостом, встряхнулся и снова замер в привычной позе.